Страница:
Старик пошевелился, но Якубиану и сейчас его поведение показалось странным. Неужели Жонглер не понимает, что и многие другие члены Братства тоже теряют терпение? Генерал с трудом сдерживал удовольствие. После всего, что они с Уэллсом сделали, чтобы свергнуть старую сволочь, и без всякого результата, теперь, похоже, им остается лишь сидеть и ждать, пока председатель сам подпишет прошение об отставке.
– Моя дорогая леди, – ответил Осирис, – вы поднимаете слишком сильный шум из-за небольшой задержки. Произошло лишь несколько мелких неполадок – ничего удивительного, если принять во внимание, что мы создаем для человечества самый большой прорыв со времен открытия огня.
– Но что такое эти землетрясения? – вопросил Собек, бог-крокодил.
– Землетрясения? – не понял Осирис. – О чем вы говорите?
– Как мне кажется, мистер Амбодулу говорит о неполадках в системе, которые мы обсуждали в прошлый раз, – спокойно произнес Уэллс. Лимонно-желтое лицо мемфисского бога-творца Пта с постоянно застывшей на губах полуулыбкой подходило ему идеально. – «Спазмы», как я их назвал. Недавно мы зарегистрировали повышенное их количество по сравнению со средним значением, когда выводили систему полностью в режим онлайна.
– Да называйте их как угодно, – буркнул крокодил. – Я знаю лишь, что сижу в своем дворце в вашей Сети – дворце, который обошелся мне в семнадцать миллиардов швейцарских кредитов, а вся система уселась задницей на чайник. – Даже в гневе он произнес старую британскую поговорку с гордостью. – Вывернулась наизнанку. Сплошные цветные пятна, огоньки, и все ломается. Так что не говорите, будто это всего лишь какой-то спазм в системе. Это скорее напоминает сердечный приступ!
– Мы все вложили в проект очень серьезные средства, – холодно проговорил Осирис. – Но ничто не дается легко. Вы слышали Уэллса… то есть Пта, Это лишь часть родовых болей. Система – очень и очень сложный механизм.
Якубиан едва не вышел из себя от волнения. Старик назвал одного из присутствующих его реальным именем, а не египетской кличкой! Он явно теряет контроль – в этом нет сомнений. Генерал осмотрелся, невольно ожидая увидеть трещины в массивных гранитных стенах или свет вечных сумерек, сочащийся сквозь прорехи в крыше Западного дворца, но, разумеется, виртуальный мир не изменился.
«В этом вся суть дерьмовой виртуальной реальности, – подумал он. – Она так похожа на армию какой-нибудь из стран третьего мира – сплошная бронза и парадная форма, и не замечаешь ничего, пока не приходишь в очередной раз в часть, а казармы и штабная комната пусты, потому что все вояки сбежали в горы к повстанцам.
Кроме офицеров, – подумал он с мрачным юмором, – которые бегут к границе, на шаг опережая следователей военного трибунала. Как побежим мы все, если эта штуковина когда-нибудь начнет разваливаться слишком быстро». Очень хотелось отпраздновать любое событие, которое выглядело как крах Старика, но даже такой ненавистник Жонглера, как Дэниел Якубиан, знал – нельзя допустить ничего, что угрожает самому проекту Грааль.
– Вообще-то я уже начинаю гадать, не есть ли это всего лишь нормальные пертурбации системы, – сказал Уэллс. – Кажется, турбулентности в ней больше, чем мы ожидали. – Он встал и открыл окно, полное трехмерных представлений данных – массив из медленно движущихся цветных пятен и странных фигур, которые вполне могли оказаться кошмарным сном художника-сюрреалиста. – Как видите, в последние два месяца наблюдается тревожное повышение частоты системных спазмов, и эта тенденция весьма впечатляюще усиливается.
– Да бога ради, – выдал Осирис редкую и непреднамеренно комическую ремарку. – Ведь в этом и заключается сущность турбулентности, не так ли? В том, что ее нельзя полностью предвидеть. Вам, Уэллс, это должно быть известно лучше, чем кому угодно. И в конце концов, управлять системой Грааля – это ваша работа, поэтому я бы на вашем месте был очень осторожен насчет тыканья пальцем. – Он обвел взглядом сидящих за столом. – Факт в том, что наша Сеть на два порядка сложнее любой другой, когда-либо создававшейся, и она работает. Тысячи узлов, триллионы и триллионы команд в секунду, но все же она, если не считать случайных порывов ветра, работает. – Он с отвращением махнул забинтованной рукой, звякнув цепом, который обычно держал прижатым к груди.
– А не может ли… это быть Круг? – Рикардо Климент, солнечное божество с головой скарабея, встал, шевеля мандибулами. – Великий Осирис, не могли ли проделать такое с нашей Сетью эти подлые людишки?
– Круг? – изумленно повторил Осирис. – Да какое они имеют к этому отношение?
– Истинный вопрос, – проговорил Уэллс негромко, но так, чтобы все за столом его услышали, – звучит так: связаны ли эти проблемы с операционной системой, которая, как мне хотелось бы отметить, до сих пор является исключительной вотчиной нашего председателя и с которой никому из нас, даже моей компании, не разрешается работать непосредственно?
– Но эти люди из Круга – наши заклятые враги! – не унимался жук. – Они смогли прокрасться в Сеть, так почему это не может быть делом их рук? Они враги технологии, социалисты и идеологи, противники всего, что мы пытаемся сделать! – Он почти кричал. Якубиан знал, что из всех присутствующих именно Климент имеет причину терзаться из-за неполадок в Сети. Разведка генерала сообщила, что этот пират рынка человеческих органов сейчас лежит в госпитале в Парагвае, а тело его настолько источено особо опасным мутантным раком, что ни пересадки, ни химиотерапия уже не в силах его сдержать.
– Мы все – могущественные люди, – начал Осирис тоном, явно намекающим на то, что, как всем было известно, Климент – наименее могущественный из их числа. – Нам не нужно делать вид, будто нас волнует идеология. Более того, даже если эти люди из Круга принесут мне заверенную богом справку, что они его ангелы, я все равно смету их со своего пути. Ничто и никто не встанет между мной и Граалем.
Но правда в том, что они – ничто. Они всего лишь мелкие анархисты, шваль из тех, кто распинается в городских парках, взобравшись на ящик из-под мыла, или раздает мятые листовки перед станциями подземки. Да, несколько из них сумели пробраться в Сеть, ну и что? Всего два дня назад я поймал одного из них, пробиравшегося через мои владения. Его заставили говорить, уж можете мне поверить. Но он не сказал ничего такого, что заставило бы меня встревожиться хотя бы на секунду; ни он, ни прочая сволочь даже не знают точно, что такое проект Грааль. Так что, дорогой Хепера, пожалуйста, перестаньте отнимать у меня время.
Климент тяжело сел. Если можно сказать, что на лакированном лице насекомого появилось выражение ребенка, выруганного за непослушание, то это было именно так. Вес знали, что южноамериканец – один из наиболее преданных сторонников Жонглера. О чем Старик вообще думает?
– Вы так и не ответили пока на мой вопрос, председатель, – напомнил желтолицый Пта. – Раз настало время, когда члены Братства тревожатся из-за своих инвестиций, а также задержек, то не могли бы вы смягчить правила? Лично мне стало бы намного легче, если бы я смог напрямую работать с операционной системой, поддерживающей всю нашу Сеть.
– Не сомневаюсь. Да, я уверен, что вы с удовольствием получили бы над ней контроль, – жестко ответил Осирис. Он повернулся к остальным, птицам и зверям, сидящим вокруг длинного стола. – Этот человек однажды уже пытался получить контроль над Братством. Всего несколько недель назад вы все видели, как американец выдвинул против меня ложные обвинения – обвинения в том, что, как выяснилось, имело причиной ошибку в его же компании, нарушение системы безопасности!
Он отпрянул от стола, покачивая огромной головой в маске и производя впечатление благородного монарха, преданного неблагодарным придворным.
– И вот снова я виноват! Во всем виноват я! – Он повернулся к Уэллсу. – Вы и ваш необычно молчаливый приятель, – он метнул злобный взгляд в Якубиана, – постоянно ставите под сомнение мою преданность проекту, мою, того, кто его задумал и начал! Вы хотите, чтобы я передал вам контроль над операционной системой, и потом поверил, что вы, Роберт Уэллс, станете признавать меня на посту председателя? Ха! – Он ударил кулаком по столу, и несколько звериных масок вздрогнули. – Да вы вцепитесь мне в горло через секунду, презренная шавка!
Когда Уэллс вспылил – весьма убедительно, по мнению Якубиана, – поднялся Жунь Бяо в облике ибисоголового Тота:
– Вы ведете себя некультурно, – Его спокойный тон не мог замаскировать отвращение. – Мы так не разговариваем друг с другом. Это некультурно.
Старик взглянул на него, немного взбешенный, и какое-то время казалось, что он сейчас нагрубит и китайскому магнату. Это балансирование на грани политического самоубийства оказалось настолько захватывающим, что даже Якубиан поймал себя на том, что пялится на Старика открыв рот. Но вместо грубости Осирис наконец произнес:
– Наш бог мудрости доказал, что я правильно подобрал ему персону. Вы правы, сэр. Я повел себя некультурно. – Он повернулся к Уэллсу, чья желтая ухмылка наверняка казалась ему сейчас наглостью, но теперь Старик был сама вежливость, – Как отметил наш коллега, я был груб и приношу за это свои извинения. Однако мне хотелось бы добавить, что и вы, Пта, были опрометчивы в своих замечаниях, когда намекнули, будто я что-то скрываю от своих товарищей.
Уэллс слегка издевательски поклонился, Якубиан внезапно утратил уверенность в том, как станут развиваться события. Неужели старой сволочи это опять сойдет с рук?
– Минутку, – вмешался он. – У нас все еще остались вопросы без ответов. Боб сказал, что проблемы в системе не вызваны ее размерами. Он считает, что причина в операционной системе. Вы же ответили, что «это не ваше дело». Тогда как, черт побери, мы получим ответы на свои вопросы?
– А, Хор, повелитель небес, – чуть ли не с нежностью отозвался Старик. – Вы так долго молчали, что я уже начал опасаться, не потерялись ли вы в офлайне.
– Да, верно. Просто скажите, как мы можем быть уверены, что вся система в один прекрасный момент не рухнет?
– Это уже начинает надоедать, – заговорил Осирис, и тут поднял руку Амон с бараньей головой, владелец шести швейцарских банков и островной «республики» у побережья Австралии.
– Мне тоже хотелось бы узнать об этом побольше, – сказал он. – Моя система сообщает, что во всех моих владениях наблюдаются регулярные отказы оборудования. А мы вложили в этот проект не только деньги, мы вскоре вложим в него все, включая свои жизни. Полагаю, мы имеем право на более подробную информацию.
– Вот видите? – Якубиану хотелось, чтобы Старик выложил что-нибудь еще, так как невозможно было предсказать, когда он снова окажется настолько уязвим. Он повернулся к Уэллсу за подмогой. – Полагаю, сейчас настало время узнать все. Начинайте выкладывать голые факты.
– Прекратите, – процедил Осирис.
Уэллс же, к удивлению Якубиана, добавил:
– Да, я тоже считаю, что тебе следует оставить эту тему в покое, Дэниел.
Если львица-Сехмет и слышала его, то, похоже, не согласилась.
– Я требую информации о причинах сбоев, – прорычала она, – и о том, как это будет исправлено. – Владелица «Крит-тапонга», технологической фирмы лишь чуть менее могущественной, чем «Телеморфикс» Уэллса, женщина, чье имя с почтительным ужасом произносили шепотом в тайных рабовладельческих конторах Юго-Восточной Азии (она собственными руками забила до смерти немало слуг), Дедобланко не отличалась терпеливостью. – И я требую ответа немедленно!
– Я лично заверяю… – начал Осирис, но его снова прервал крокодил-Собек.
– Вы не можете брать наши деньги и после этого говорить, что у нас нет прав! – взревел он. – Это преступление!
– Вы что, свихнулись, Амбодулу? – Осирис заметно дрожал. – Что вы тут несете?
Все сборище уже находилось на грани превращения в вопящий хаос, когда Жунь Бяо поднял руку. Крики постепенно смолкли.
– Так бизнес не делается, – заявил Жунь, медленно покачивая птичьей головой, – Это отвратительно. И неприемлемо. – Он помолчал, обводя взглядом собравшихся. Никто не нарушил тишины. – Товарищ председатель, несколько наших коллег запросили дополнительную информацию об этих… как их?.. «спазмах» в системе. Разумеется, у вас нет возражений по поводу столь обоснованного запроса?
– Нет, – Осирис успокоился. – Конечно, нет.
– Тогда, возможно, вы пообещаете предоставить к следующему нашему собранию нечто вроде отчета? При всем уважении к вашей занятости, это станет полезным антидотом относительно некоторых чрезмерно эмоциональных высказываний, которые мы сегодня услышали.
Старик помедлил с ответом лишь секунду:
– Несомненно. Так будет, безусловно, справедливо. Я подготовлю что-нибудь.
– Что-нибудь полезное, — вставил Якубиан и немедленно пожалел о сказанном. Раздраженный взгляд Жунь Бяо, даже посланный через виртуальный интерфейс, оказал должный эффект.
– А кроме того, – продолжил бог мудрости, обращаясь теперь к Уэллсу, – возможно, наш американский товарищ сможет подготовить свой отчет, где он укажет то, что известно о проблеме ему?
– Конечно, – Желтая улыбка еле заметно сузилась.
– Превосходно. Вы очень любезны. – Жунь Бяо изобразил поклон (скорее, кивок) обоим собеседникам и развел руки. – У нас был тяжелый день, и мы обсудили много важных вопросов. Полагаю, настало время попрощаться до следующего собрания.
Ни Осирис, ни остальные возражать не стали. В момент, когда растаял Западный дворец египетского мира, Якубиан услышал в ухе голос Боба Уэллса:
– Надо поговорить, Дэниел.
За моментом темноты последовала вспышка света, после чего вокруг них материализовалась просторная солнечная комната с высоким потолком. За массивными окнами открывался вид на (как предположил Якубиан) скалистый берег Тихого океана. Несмотря на размеры комнаты, в ней стоял лишь единственный небольшой стол. Уэллс уселся за него – виртуальная реплика его реального тела с детализацией, лишь слегка уступающей безупречности системы Грааля.
– Ты уверен, что это хорошая идея? – поинтересовался генерал, усаживаясь по другую сторону стола. – Может, нам следовало бы поговорить где-нибудь в РЖ, как мы это сделали в прошлый раз?
– За исключением твоей линии и моей линии, это лишь специализированная машина, Дэниел. И я сотру запись, когда мы закончим. Подожди, дай-ка я открою окна.
Окна растворились, оставив лишь воздух между столом и океаном за скалами. Рев прибоя стал нарастать, пока не заполнил помещение. Не сделав никаких видимых движений, Уэллс уменьшил его громкость, пока тот не превратился в тихую пульсацию. Запах воды и привкус озона в воздухе были вполне убедительными.
– Лучше, чем в ресторане, как по-твоему? – спросил владелец «Телеморфикса». – Впрочем, если хочешь выпить или закусить чем-нибудь виртуальным, дай мне знать.
– Я просто покурю, – ответил Якубиан. – Поскольку это твои владения, то ты наверняка сможешь сделать так, чтобы дым не шел в твою сторону.
Генерал достал одну из своих «энакейрос». Он потратил немало денег на создание достойной симуляции этих сигар и теперь, поднеся ее к носу и наслаждаясь ароматом, в очередной раз подумал, что деньги были потрачены не зря. Эти технобароны способны воссоздать на заказ Вавилон кирпичик за кирпичиком, но попробуйте раздобыть приличную виртуальную сигару…
После того как генерал некоторое время безрезультатно хлопал себя по карманам, Уэллс приподнял брови и шевельнул пальцем. Перед его компаньоном появился коробок спичек.
– Итак, почему ты не набросился на Старика? – вопросил Якубиан, раскурив сигару. – Это на тебя не похоже, Боб. Ведь он ушел в оборону – еще пара выстрелов, и он полностью проиграл бы сражение.
Уэллс, любовавшийся океаном, повернулся к собеседнику. Его глаза со странными старческими белками были спокойными, почти пустыми. Он долгое время не отвечал.
– Я пытался подобрать слова, чтобы выразиться помягче, Дэниел, – сказал он наконец, – Но не смог. Знаешь, иногда ты бываешь поразительно туп.
Якубиан поперхнулся псевдодымом, который очень хорошо имитировал дым реальный, поднимаясь над его головой волнистым голубовато-серым облаком. Обретя вновь возможность дышать, он выдавил:
– Это еще что за чушь? Ты не можешь разговаривать со мной таким тоном.
– Еще как могу, Дэниел. И, несмотря на раздражение, я все же полагаю, что ты достаточно умен, чтобы выслушать меня и кое-что понять. – Уэллс рефлективно помахал рукой, отгоняя дым, подтянутый, как пожилая дама с величественными манерами. – Да, если бы мы еще немного надавили на Старика, он, вероятно, сделал бы или сказал нечто такое, что лишило бы его благожелательности остальных членов Братства. Именно поэтому я не сделал ничего и поэтому же попытался дать тебе полезный совет, чтобы и ты поступил так же, Дэниел. Но ты его проигнорировал.
– Слушай, Боб, мне все равно, настолько ты богат или стар. Со мной так не разговаривают.
– А может, и следовало бы, Дэниел. Ты не мог не заметить, как под конец Жунь Бяо взял руководство собранием на себя. И каков же результат – благодаря тому, что ты и эта сучка Дедобланко слишком сильно давили на Старика? Нам придется к следующему собранию подготовить отчеты о проблемах в системе.
– Ну и что? – Теперь Якубиан яростно дымил сигарой, выставив ее перед собой и уничтожая лицо Уэллса в красном свечении при каждой затяжке.
– А то – кто будет судить о том, какой из двух отчетов более приемлем? Эта китайская сволочь тихой сапой собирается сделать себя невыбранным председателем, и уж он-то подскажет остальным, как следует голосовать. Если он снова вручит бразды правления Старику, то Жонглер окажется перед ним в долгу. Если он передаст их нам и отпихнет Жонглера на обочину, то мы де факто окажемся в коалиции с Жунем – но лишь до тех пор, пока это будет выгодно ему.
Якубиан знал, что злится, но ему никак не хотелось сменить эмоции на нечто более продуктивное.
– Я думал, ты хочешь вывести Старика из игры.
– Нет, Дэниел, я хотел ввести в нее себя. Вот в чем разница. И не забывай, что Жонглер все еще держит в рукаве несколько карт вроде той проклятой операционной системы, к которой никому еще не удавалось получить доступ. Если мы ввяжемся в трехстороннюю драку с ним и Жунем, то она окажется очень кровавой. И сомневаюсь, что мы победим.
– Господи. – Якубиан откинулся на спинку виртуального стула, все еще злой, но теперь еще и подавленный. – Ну вы и люди.
– И как твои слова понимать? Ведь это ты первый пришел ко мне и предложил устранить Старика. «Он нам больше не нужен, Боб. Он нестабилен. Он иностранец». Ты что, уже забыл?
– Все, хватит. – Якубиан признал поражение, взмахнув рукой. За время своей карьеры он усвоил, что когда ситуация становится непригодной для обороны, то попытки спасти лицо означают лишь напрасную трату времени. – Так что мы станем делать?
– Не знаю. – Уэллс подался вперед. Шум прибоя стал еще чуть тише, хотя волны за окнами по-прежнему бросались на скалы подобно обманутым любовникам. – Факт в том, Дэниел, что я встревожен. Эти спазмы – действительно серьезная проблема. Никто из моих людей не может понять, в чем тут причина, но даже самые туманные наши прогнозы выглядят скверно. К тому же, как тебе известно, происходят и другие вещи – некоторые весьма паршивые события в клиентских узлах, арендованной собственности, и так далее. Это фиаско Кунохары…
– Да знаю, знаю. Но я полагал, что оно случилось из-за того, что система вышла в онлайн – нечто вроде одноразового сбоя. А теперь ты говоришь, что это серьезная проблема? Как по-твоему, не может ли она иметь отношение к этому парню, что сбежал в систему, пленнику Старика? А вдруг он саботажник?
Уэллс покачал головой:
– Не могу представить, как даже эксперт способен хакнуть систему изнутри. Во всяком случае, пробравшись настолько глубоко, насколько смог тот парень. По-моему, все гораздо серьезнее. Это хаотическая пертурбация. И не смотри на меня так, Дэниел, я ведь знаю, что ты не дурак. Когда сложная система начинает идти вразнос, то начинаться все может с мелочей, но они копятся и…
– Господи. – Якубиану вдруг страстно захотелось что-то ударить. – Так ты имеешь в виду, что, даже если позабыть об этом политическом дерьме, система действительно может грохнуться? Посте стольких лет работы, стольких вложенных денег?
Уэллс нахмурился:
– Я не верю, что она действительно рухнет, Дэниел. Но все же это терра инкогнита, почти буквально. – Он положил на стол худые руки и посмотрел на них, разглядывая туго натянутую кожу с таким выражением, словно видит ее впервые, – Там происходят некоторые очень странные события. А раз речь зашла о пленнике Старика… помнишь агента-ищейку, которого мы послали на его поиски? Программу «Немезида»?
– Только не говори, что она тоже накрылась!
– Нет, ничего такого. Она все еще в системе, и делает свое дело. Но… не знаю, как бы точнее выразиться… она там не вся.
– Что? – Якубиан поискал взглядом, куда бы положить сигару, но Уэллс отвлекся и забыл сотворить пепельницу. Генерал положил ее на край стола. – Не понимаю, о чем ты.
– Я сам еще не разобрался в том, что происходит. Команда «Иерихон» пока собирает данные, но одно уже ясно – Немезида работает ниже своих возможностей. Такое впечатление, что часть ее занята другими задачами. Но мы не можем сказать почему, как и даже что именно там происходит.
– Это всего лишь программа. Разве ты не можешь послать в систему еще одну?
Уэллс покачал головой:
– Это сложно. Начнем с того, что нам хотелось бы изучить работу действующей программы, как говорится, на чистом фоне. Возможно, это поможет нам выяснить, что вызывает спазмы системы – даже установление того, что именно они из себя представляют, уже станет шагом вперед. Кроме того, Немезида ищет в системе структуры таким способом, что… короче, это все равно что бросить на одно и то же расследование столько тайных агентов полиции, что они начнут арестовывать друг друга.
Якубиан отодвинул стул от стола, столкнув при этом сигару. Та исчезла еще до того, как упала на пол:
– Черт бы тебя побрал, Уэллс! Надеюсь, ты счастлив, что испортил мне день. Пойду-ка я домой и застрелюсь.
– Не стоит, Дэниел. Но надеюсь, что, прежде чем рвануться в бой на следующем собрании, ты сперва поговоришь со мной. Некоторое время равновесие будет очень неустойчивым.
Генерал сверкнул глазами, но сражение было уже проиграно.
– Да, как скажешь. – Он снова похлопал себя по карману и вспомнил. – Кстати, Боб, не можешь открыть для меня проход?
– В твоей системе неполадки, Дэниел?
– Да. Моя команда ими уже занимается. Так, мелкая проблема.
– Конечно. Ты готов?
– Почти. И еще одно – мне просто любопытно, сам понимаешь. У тебя… из твоей системы ничего не пропадало?
– Пропадало? – Уэллс прищурил бледные глаза.
– Ну, всякие мелочи. Приборчики, предметики. Виртуальные объекты.
– Что-то я тебя не понимаю, Дэниел. Так ты хочешь сказать, что из твоей системы пропадают виртуальные объекты? Ты… что-то потерял?
Якубиан секунду помедлил с ответом.
– Да. Всего лишь зажигалку. Наверное, оставил в одном из доменов. Я тут подумал, что если симуляция достаточно сложная, то в ней можно и что-нибудь потерять, как в РЖ, правильно?
Уэллс кивнул:
– Наверное. Значит, ничего важного ты не терял? А если и потерял какую мелочь, то ее можно просто дублировать.
– Конечно! Да, то была просто зажигалка. Я готов к переходу, Боб.
– Спасибо, что выслушал меня. Надеюсь, я был не очень груб.
– Тактичностью ты не знаменит, Боб, но думаю, смогу пережить твою грубость.
– Рад это слышать, Дэниел. До свидания.
Помещение, распахнутые окна и бесконечный рокот Тихого океана мгновенно исчезли.
ГЛАВА 24
– Моя дорогая леди, – ответил Осирис, – вы поднимаете слишком сильный шум из-за небольшой задержки. Произошло лишь несколько мелких неполадок – ничего удивительного, если принять во внимание, что мы создаем для человечества самый большой прорыв со времен открытия огня.
– Но что такое эти землетрясения? – вопросил Собек, бог-крокодил.
– Землетрясения? – не понял Осирис. – О чем вы говорите?
– Как мне кажется, мистер Амбодулу говорит о неполадках в системе, которые мы обсуждали в прошлый раз, – спокойно произнес Уэллс. Лимонно-желтое лицо мемфисского бога-творца Пта с постоянно застывшей на губах полуулыбкой подходило ему идеально. – «Спазмы», как я их назвал. Недавно мы зарегистрировали повышенное их количество по сравнению со средним значением, когда выводили систему полностью в режим онлайна.
– Да называйте их как угодно, – буркнул крокодил. – Я знаю лишь, что сижу в своем дворце в вашей Сети – дворце, который обошелся мне в семнадцать миллиардов швейцарских кредитов, а вся система уселась задницей на чайник. – Даже в гневе он произнес старую британскую поговорку с гордостью. – Вывернулась наизнанку. Сплошные цветные пятна, огоньки, и все ломается. Так что не говорите, будто это всего лишь какой-то спазм в системе. Это скорее напоминает сердечный приступ!
– Мы все вложили в проект очень серьезные средства, – холодно проговорил Осирис. – Но ничто не дается легко. Вы слышали Уэллса… то есть Пта, Это лишь часть родовых болей. Система – очень и очень сложный механизм.
Якубиан едва не вышел из себя от волнения. Старик назвал одного из присутствующих его реальным именем, а не египетской кличкой! Он явно теряет контроль – в этом нет сомнений. Генерал осмотрелся, невольно ожидая увидеть трещины в массивных гранитных стенах или свет вечных сумерек, сочащийся сквозь прорехи в крыше Западного дворца, но, разумеется, виртуальный мир не изменился.
«В этом вся суть дерьмовой виртуальной реальности, – подумал он. – Она так похожа на армию какой-нибудь из стран третьего мира – сплошная бронза и парадная форма, и не замечаешь ничего, пока не приходишь в очередной раз в часть, а казармы и штабная комната пусты, потому что все вояки сбежали в горы к повстанцам.
Кроме офицеров, – подумал он с мрачным юмором, – которые бегут к границе, на шаг опережая следователей военного трибунала. Как побежим мы все, если эта штуковина когда-нибудь начнет разваливаться слишком быстро». Очень хотелось отпраздновать любое событие, которое выглядело как крах Старика, но даже такой ненавистник Жонглера, как Дэниел Якубиан, знал – нельзя допустить ничего, что угрожает самому проекту Грааль.
– Вообще-то я уже начинаю гадать, не есть ли это всего лишь нормальные пертурбации системы, – сказал Уэллс. – Кажется, турбулентности в ней больше, чем мы ожидали. – Он встал и открыл окно, полное трехмерных представлений данных – массив из медленно движущихся цветных пятен и странных фигур, которые вполне могли оказаться кошмарным сном художника-сюрреалиста. – Как видите, в последние два месяца наблюдается тревожное повышение частоты системных спазмов, и эта тенденция весьма впечатляюще усиливается.
– Да бога ради, – выдал Осирис редкую и непреднамеренно комическую ремарку. – Ведь в этом и заключается сущность турбулентности, не так ли? В том, что ее нельзя полностью предвидеть. Вам, Уэллс, это должно быть известно лучше, чем кому угодно. И в конце концов, управлять системой Грааля – это ваша работа, поэтому я бы на вашем месте был очень осторожен насчет тыканья пальцем. – Он обвел взглядом сидящих за столом. – Факт в том, что наша Сеть на два порядка сложнее любой другой, когда-либо создававшейся, и она работает. Тысячи узлов, триллионы и триллионы команд в секунду, но все же она, если не считать случайных порывов ветра, работает. – Он с отвращением махнул забинтованной рукой, звякнув цепом, который обычно держал прижатым к груди.
– А не может ли… это быть Круг? – Рикардо Климент, солнечное божество с головой скарабея, встал, шевеля мандибулами. – Великий Осирис, не могли ли проделать такое с нашей Сетью эти подлые людишки?
– Круг? – изумленно повторил Осирис. – Да какое они имеют к этому отношение?
– Истинный вопрос, – проговорил Уэллс негромко, но так, чтобы все за столом его услышали, – звучит так: связаны ли эти проблемы с операционной системой, которая, как мне хотелось бы отметить, до сих пор является исключительной вотчиной нашего председателя и с которой никому из нас, даже моей компании, не разрешается работать непосредственно?
– Но эти люди из Круга – наши заклятые враги! – не унимался жук. – Они смогли прокрасться в Сеть, так почему это не может быть делом их рук? Они враги технологии, социалисты и идеологи, противники всего, что мы пытаемся сделать! – Он почти кричал. Якубиан знал, что из всех присутствующих именно Климент имеет причину терзаться из-за неполадок в Сети. Разведка генерала сообщила, что этот пират рынка человеческих органов сейчас лежит в госпитале в Парагвае, а тело его настолько источено особо опасным мутантным раком, что ни пересадки, ни химиотерапия уже не в силах его сдержать.
– Мы все – могущественные люди, – начал Осирис тоном, явно намекающим на то, что, как всем было известно, Климент – наименее могущественный из их числа. – Нам не нужно делать вид, будто нас волнует идеология. Более того, даже если эти люди из Круга принесут мне заверенную богом справку, что они его ангелы, я все равно смету их со своего пути. Ничто и никто не встанет между мной и Граалем.
Но правда в том, что они – ничто. Они всего лишь мелкие анархисты, шваль из тех, кто распинается в городских парках, взобравшись на ящик из-под мыла, или раздает мятые листовки перед станциями подземки. Да, несколько из них сумели пробраться в Сеть, ну и что? Всего два дня назад я поймал одного из них, пробиравшегося через мои владения. Его заставили говорить, уж можете мне поверить. Но он не сказал ничего такого, что заставило бы меня встревожиться хотя бы на секунду; ни он, ни прочая сволочь даже не знают точно, что такое проект Грааль. Так что, дорогой Хепера, пожалуйста, перестаньте отнимать у меня время.
Климент тяжело сел. Если можно сказать, что на лакированном лице насекомого появилось выражение ребенка, выруганного за непослушание, то это было именно так. Вес знали, что южноамериканец – один из наиболее преданных сторонников Жонглера. О чем Старик вообще думает?
– Вы так и не ответили пока на мой вопрос, председатель, – напомнил желтолицый Пта. – Раз настало время, когда члены Братства тревожатся из-за своих инвестиций, а также задержек, то не могли бы вы смягчить правила? Лично мне стало бы намного легче, если бы я смог напрямую работать с операционной системой, поддерживающей всю нашу Сеть.
– Не сомневаюсь. Да, я уверен, что вы с удовольствием получили бы над ней контроль, – жестко ответил Осирис. Он повернулся к остальным, птицам и зверям, сидящим вокруг длинного стола. – Этот человек однажды уже пытался получить контроль над Братством. Всего несколько недель назад вы все видели, как американец выдвинул против меня ложные обвинения – обвинения в том, что, как выяснилось, имело причиной ошибку в его же компании, нарушение системы безопасности!
Он отпрянул от стола, покачивая огромной головой в маске и производя впечатление благородного монарха, преданного неблагодарным придворным.
– И вот снова я виноват! Во всем виноват я! – Он повернулся к Уэллсу. – Вы и ваш необычно молчаливый приятель, – он метнул злобный взгляд в Якубиана, – постоянно ставите под сомнение мою преданность проекту, мою, того, кто его задумал и начал! Вы хотите, чтобы я передал вам контроль над операционной системой, и потом поверил, что вы, Роберт Уэллс, станете признавать меня на посту председателя? Ха! – Он ударил кулаком по столу, и несколько звериных масок вздрогнули. – Да вы вцепитесь мне в горло через секунду, презренная шавка!
Когда Уэллс вспылил – весьма убедительно, по мнению Якубиана, – поднялся Жунь Бяо в облике ибисоголового Тота:
– Вы ведете себя некультурно, – Его спокойный тон не мог замаскировать отвращение. – Мы так не разговариваем друг с другом. Это некультурно.
Старик взглянул на него, немного взбешенный, и какое-то время казалось, что он сейчас нагрубит и китайскому магнату. Это балансирование на грани политического самоубийства оказалось настолько захватывающим, что даже Якубиан поймал себя на том, что пялится на Старика открыв рот. Но вместо грубости Осирис наконец произнес:
– Наш бог мудрости доказал, что я правильно подобрал ему персону. Вы правы, сэр. Я повел себя некультурно. – Он повернулся к Уэллсу, чья желтая ухмылка наверняка казалась ему сейчас наглостью, но теперь Старик был сама вежливость, – Как отметил наш коллега, я был груб и приношу за это свои извинения. Однако мне хотелось бы добавить, что и вы, Пта, были опрометчивы в своих замечаниях, когда намекнули, будто я что-то скрываю от своих товарищей.
Уэллс слегка издевательски поклонился, Якубиан внезапно утратил уверенность в том, как станут развиваться события. Неужели старой сволочи это опять сойдет с рук?
– Минутку, – вмешался он. – У нас все еще остались вопросы без ответов. Боб сказал, что проблемы в системе не вызваны ее размерами. Он считает, что причина в операционной системе. Вы же ответили, что «это не ваше дело». Тогда как, черт побери, мы получим ответы на свои вопросы?
– А, Хор, повелитель небес, – чуть ли не с нежностью отозвался Старик. – Вы так долго молчали, что я уже начал опасаться, не потерялись ли вы в офлайне.
– Да, верно. Просто скажите, как мы можем быть уверены, что вся система в один прекрасный момент не рухнет?
– Это уже начинает надоедать, – заговорил Осирис, и тут поднял руку Амон с бараньей головой, владелец шести швейцарских банков и островной «республики» у побережья Австралии.
– Мне тоже хотелось бы узнать об этом побольше, – сказал он. – Моя система сообщает, что во всех моих владениях наблюдаются регулярные отказы оборудования. А мы вложили в этот проект не только деньги, мы вскоре вложим в него все, включая свои жизни. Полагаю, мы имеем право на более подробную информацию.
– Вот видите? – Якубиану хотелось, чтобы Старик выложил что-нибудь еще, так как невозможно было предсказать, когда он снова окажется настолько уязвим. Он повернулся к Уэллсу за подмогой. – Полагаю, сейчас настало время узнать все. Начинайте выкладывать голые факты.
– Прекратите, – процедил Осирис.
Уэллс же, к удивлению Якубиана, добавил:
– Да, я тоже считаю, что тебе следует оставить эту тему в покое, Дэниел.
Если львица-Сехмет и слышала его, то, похоже, не согласилась.
– Я требую информации о причинах сбоев, – прорычала она, – и о том, как это будет исправлено. – Владелица «Крит-тапонга», технологической фирмы лишь чуть менее могущественной, чем «Телеморфикс» Уэллса, женщина, чье имя с почтительным ужасом произносили шепотом в тайных рабовладельческих конторах Юго-Восточной Азии (она собственными руками забила до смерти немало слуг), Дедобланко не отличалась терпеливостью. – И я требую ответа немедленно!
– Я лично заверяю… – начал Осирис, но его снова прервал крокодил-Собек.
– Вы не можете брать наши деньги и после этого говорить, что у нас нет прав! – взревел он. – Это преступление!
– Вы что, свихнулись, Амбодулу? – Осирис заметно дрожал. – Что вы тут несете?
Все сборище уже находилось на грани превращения в вопящий хаос, когда Жунь Бяо поднял руку. Крики постепенно смолкли.
– Так бизнес не делается, – заявил Жунь, медленно покачивая птичьей головой, – Это отвратительно. И неприемлемо. – Он помолчал, обводя взглядом собравшихся. Никто не нарушил тишины. – Товарищ председатель, несколько наших коллег запросили дополнительную информацию об этих… как их?.. «спазмах» в системе. Разумеется, у вас нет возражений по поводу столь обоснованного запроса?
– Нет, – Осирис успокоился. – Конечно, нет.
– Тогда, возможно, вы пообещаете предоставить к следующему нашему собранию нечто вроде отчета? При всем уважении к вашей занятости, это станет полезным антидотом относительно некоторых чрезмерно эмоциональных высказываний, которые мы сегодня услышали.
Старик помедлил с ответом лишь секунду:
– Несомненно. Так будет, безусловно, справедливо. Я подготовлю что-нибудь.
– Что-нибудь полезное, — вставил Якубиан и немедленно пожалел о сказанном. Раздраженный взгляд Жунь Бяо, даже посланный через виртуальный интерфейс, оказал должный эффект.
– А кроме того, – продолжил бог мудрости, обращаясь теперь к Уэллсу, – возможно, наш американский товарищ сможет подготовить свой отчет, где он укажет то, что известно о проблеме ему?
– Конечно, – Желтая улыбка еле заметно сузилась.
– Превосходно. Вы очень любезны. – Жунь Бяо изобразил поклон (скорее, кивок) обоим собеседникам и развел руки. – У нас был тяжелый день, и мы обсудили много важных вопросов. Полагаю, настало время попрощаться до следующего собрания.
Ни Осирис, ни остальные возражать не стали. В момент, когда растаял Западный дворец египетского мира, Якубиан услышал в ухе голос Боба Уэллса:
– Надо поговорить, Дэниел.
За моментом темноты последовала вспышка света, после чего вокруг них материализовалась просторная солнечная комната с высоким потолком. За массивными окнами открывался вид на (как предположил Якубиан) скалистый берег Тихого океана. Несмотря на размеры комнаты, в ней стоял лишь единственный небольшой стол. Уэллс уселся за него – виртуальная реплика его реального тела с детализацией, лишь слегка уступающей безупречности системы Грааля.
– Ты уверен, что это хорошая идея? – поинтересовался генерал, усаживаясь по другую сторону стола. – Может, нам следовало бы поговорить где-нибудь в РЖ, как мы это сделали в прошлый раз?
– За исключением твоей линии и моей линии, это лишь специализированная машина, Дэниел. И я сотру запись, когда мы закончим. Подожди, дай-ка я открою окна.
Окна растворились, оставив лишь воздух между столом и океаном за скалами. Рев прибоя стал нарастать, пока не заполнил помещение. Не сделав никаких видимых движений, Уэллс уменьшил его громкость, пока тот не превратился в тихую пульсацию. Запах воды и привкус озона в воздухе были вполне убедительными.
– Лучше, чем в ресторане, как по-твоему? – спросил владелец «Телеморфикса». – Впрочем, если хочешь выпить или закусить чем-нибудь виртуальным, дай мне знать.
– Я просто покурю, – ответил Якубиан. – Поскольку это твои владения, то ты наверняка сможешь сделать так, чтобы дым не шел в твою сторону.
Генерал достал одну из своих «энакейрос». Он потратил немало денег на создание достойной симуляции этих сигар и теперь, поднеся ее к носу и наслаждаясь ароматом, в очередной раз подумал, что деньги были потрачены не зря. Эти технобароны способны воссоздать на заказ Вавилон кирпичик за кирпичиком, но попробуйте раздобыть приличную виртуальную сигару…
После того как генерал некоторое время безрезультатно хлопал себя по карманам, Уэллс приподнял брови и шевельнул пальцем. Перед его компаньоном появился коробок спичек.
– Итак, почему ты не набросился на Старика? – вопросил Якубиан, раскурив сигару. – Это на тебя не похоже, Боб. Ведь он ушел в оборону – еще пара выстрелов, и он полностью проиграл бы сражение.
Уэллс, любовавшийся океаном, повернулся к собеседнику. Его глаза со странными старческими белками были спокойными, почти пустыми. Он долгое время не отвечал.
– Я пытался подобрать слова, чтобы выразиться помягче, Дэниел, – сказал он наконец, – Но не смог. Знаешь, иногда ты бываешь поразительно туп.
Якубиан поперхнулся псевдодымом, который очень хорошо имитировал дым реальный, поднимаясь над его головой волнистым голубовато-серым облаком. Обретя вновь возможность дышать, он выдавил:
– Это еще что за чушь? Ты не можешь разговаривать со мной таким тоном.
– Еще как могу, Дэниел. И, несмотря на раздражение, я все же полагаю, что ты достаточно умен, чтобы выслушать меня и кое-что понять. – Уэллс рефлективно помахал рукой, отгоняя дым, подтянутый, как пожилая дама с величественными манерами. – Да, если бы мы еще немного надавили на Старика, он, вероятно, сделал бы или сказал нечто такое, что лишило бы его благожелательности остальных членов Братства. Именно поэтому я не сделал ничего и поэтому же попытался дать тебе полезный совет, чтобы и ты поступил так же, Дэниел. Но ты его проигнорировал.
– Слушай, Боб, мне все равно, настолько ты богат или стар. Со мной так не разговаривают.
– А может, и следовало бы, Дэниел. Ты не мог не заметить, как под конец Жунь Бяо взял руководство собранием на себя. И каков же результат – благодаря тому, что ты и эта сучка Дедобланко слишком сильно давили на Старика? Нам придется к следующему собранию подготовить отчеты о проблемах в системе.
– Ну и что? – Теперь Якубиан яростно дымил сигарой, выставив ее перед собой и уничтожая лицо Уэллса в красном свечении при каждой затяжке.
– А то – кто будет судить о том, какой из двух отчетов более приемлем? Эта китайская сволочь тихой сапой собирается сделать себя невыбранным председателем, и уж он-то подскажет остальным, как следует голосовать. Если он снова вручит бразды правления Старику, то Жонглер окажется перед ним в долгу. Если он передаст их нам и отпихнет Жонглера на обочину, то мы де факто окажемся в коалиции с Жунем – но лишь до тех пор, пока это будет выгодно ему.
Якубиан знал, что злится, но ему никак не хотелось сменить эмоции на нечто более продуктивное.
– Я думал, ты хочешь вывести Старика из игры.
– Нет, Дэниел, я хотел ввести в нее себя. Вот в чем разница. И не забывай, что Жонглер все еще держит в рукаве несколько карт вроде той проклятой операционной системы, к которой никому еще не удавалось получить доступ. Если мы ввяжемся в трехстороннюю драку с ним и Жунем, то она окажется очень кровавой. И сомневаюсь, что мы победим.
– Господи. – Якубиан откинулся на спинку виртуального стула, все еще злой, но теперь еще и подавленный. – Ну вы и люди.
– И как твои слова понимать? Ведь это ты первый пришел ко мне и предложил устранить Старика. «Он нам больше не нужен, Боб. Он нестабилен. Он иностранец». Ты что, уже забыл?
– Все, хватит. – Якубиан признал поражение, взмахнув рукой. За время своей карьеры он усвоил, что когда ситуация становится непригодной для обороны, то попытки спасти лицо означают лишь напрасную трату времени. – Так что мы станем делать?
– Не знаю. – Уэллс подался вперед. Шум прибоя стал еще чуть тише, хотя волны за окнами по-прежнему бросались на скалы подобно обманутым любовникам. – Факт в том, Дэниел, что я встревожен. Эти спазмы – действительно серьезная проблема. Никто из моих людей не может понять, в чем тут причина, но даже самые туманные наши прогнозы выглядят скверно. К тому же, как тебе известно, происходят и другие вещи – некоторые весьма паршивые события в клиентских узлах, арендованной собственности, и так далее. Это фиаско Кунохары…
– Да знаю, знаю. Но я полагал, что оно случилось из-за того, что система вышла в онлайн – нечто вроде одноразового сбоя. А теперь ты говоришь, что это серьезная проблема? Как по-твоему, не может ли она иметь отношение к этому парню, что сбежал в систему, пленнику Старика? А вдруг он саботажник?
Уэллс покачал головой:
– Не могу представить, как даже эксперт способен хакнуть систему изнутри. Во всяком случае, пробравшись настолько глубоко, насколько смог тот парень. По-моему, все гораздо серьезнее. Это хаотическая пертурбация. И не смотри на меня так, Дэниел, я ведь знаю, что ты не дурак. Когда сложная система начинает идти вразнос, то начинаться все может с мелочей, но они копятся и…
– Господи. – Якубиану вдруг страстно захотелось что-то ударить. – Так ты имеешь в виду, что, даже если позабыть об этом политическом дерьме, система действительно может грохнуться? Посте стольких лет работы, стольких вложенных денег?
Уэллс нахмурился:
– Я не верю, что она действительно рухнет, Дэниел. Но все же это терра инкогнита, почти буквально. – Он положил на стол худые руки и посмотрел на них, разглядывая туго натянутую кожу с таким выражением, словно видит ее впервые, – Там происходят некоторые очень странные события. А раз речь зашла о пленнике Старика… помнишь агента-ищейку, которого мы послали на его поиски? Программу «Немезида»?
– Только не говори, что она тоже накрылась!
– Нет, ничего такого. Она все еще в системе, и делает свое дело. Но… не знаю, как бы точнее выразиться… она там не вся.
– Что? – Якубиан поискал взглядом, куда бы положить сигару, но Уэллс отвлекся и забыл сотворить пепельницу. Генерал положил ее на край стола. – Не понимаю, о чем ты.
– Я сам еще не разобрался в том, что происходит. Команда «Иерихон» пока собирает данные, но одно уже ясно – Немезида работает ниже своих возможностей. Такое впечатление, что часть ее занята другими задачами. Но мы не можем сказать почему, как и даже что именно там происходит.
– Это всего лишь программа. Разве ты не можешь послать в систему еще одну?
Уэллс покачал головой:
– Это сложно. Начнем с того, что нам хотелось бы изучить работу действующей программы, как говорится, на чистом фоне. Возможно, это поможет нам выяснить, что вызывает спазмы системы – даже установление того, что именно они из себя представляют, уже станет шагом вперед. Кроме того, Немезида ищет в системе структуры таким способом, что… короче, это все равно что бросить на одно и то же расследование столько тайных агентов полиции, что они начнут арестовывать друг друга.
Якубиан отодвинул стул от стола, столкнув при этом сигару. Та исчезла еще до того, как упала на пол:
– Черт бы тебя побрал, Уэллс! Надеюсь, ты счастлив, что испортил мне день. Пойду-ка я домой и застрелюсь.
– Не стоит, Дэниел. Но надеюсь, что, прежде чем рвануться в бой на следующем собрании, ты сперва поговоришь со мной. Некоторое время равновесие будет очень неустойчивым.
Генерал сверкнул глазами, но сражение было уже проиграно.
– Да, как скажешь. – Он снова похлопал себя по карману и вспомнил. – Кстати, Боб, не можешь открыть для меня проход?
– В твоей системе неполадки, Дэниел?
– Да. Моя команда ими уже занимается. Так, мелкая проблема.
– Конечно. Ты готов?
– Почти. И еще одно – мне просто любопытно, сам понимаешь. У тебя… из твоей системы ничего не пропадало?
– Пропадало? – Уэллс прищурил бледные глаза.
– Ну, всякие мелочи. Приборчики, предметики. Виртуальные объекты.
– Что-то я тебя не понимаю, Дэниел. Так ты хочешь сказать, что из твоей системы пропадают виртуальные объекты? Ты… что-то потерял?
Якубиан секунду помедлил с ответом.
– Да. Всего лишь зажигалку. Наверное, оставил в одном из доменов. Я тут подумал, что если симуляция достаточно сложная, то в ней можно и что-нибудь потерять, как в РЖ, правильно?
Уэллс кивнул:
– Наверное. Значит, ничего важного ты не терял? А если и потерял какую мелочь, то ее можно просто дублировать.
– Конечно! Да, то была просто зажигалка. Я готов к переходу, Боб.
– Спасибо, что выслушал меня. Надеюсь, я был не очень груб.
– Тактичностью ты не знаменит, Боб, но думаю, смогу пережить твою грубость.
– Рад это слышать, Дэниел. До свидания.
Помещение, распахнутые окна и бесконечный рокот Тихого океана мгновенно исчезли.
ГЛАВА 24
ПРЕКРАСНЕЙШАЯ УЛИЦА Б МИРЕ
СЕТЕПЕРЕДАЧА/ШОУ В ПРЯМОМ ЭФИРЕ: Путешествия с невидимым псом «Спрути»!
(изображение: гостиная Венгвенга Чо)
ЧО: О нет! Кто-то погубил мой доклад губернатору округа! Он разорван в клочки! Но эта комната была заперта весь день!
ШУО (шепотом): Спрути! Ты плохая собачка! Придется отрезать твои мелкие невидимые яйца!
(за кадром: смех)
ЧО: Меня за это казнят! А семья даже не получит страховку после моей смерти! О, это ужасно!
ШУО: Я что-нибудь придумаю, чтобы помочь вам, уважаемый Чо. (шепчет) Но хитромудрый Спрути наверняка снова все испортит!
(за кадром: смех и аплодисменты)
Голубая неоновая завеса растаяла. Искры вспыхнули и умерли. Лежа на спине под беззвездным ночным небом, Пол пытался отыскать смысл во всем произошедшем – откровениях Нанди, внезапном нападении, бегстве от воинов хана, во всей этой непостижимой путанице. А теперь Река овладела им вновь, и еще раз перенесла из одной реальности в другую, из Ксанаду в… куда?
С того места, где он лежал, вытянувшись во весь рост на дне лодки, Пол мог видеть лишь пухлую, полную белую луну, успокаивающе обычную – как будто это что-то значило. Ну и чем окажется жалкое новое место? Рекой Амазонкой, где кишат крокодилы? Осадой Хартума? Или чем-то еще более странным, что он вообще не сможет угадать, воплощением лихорадочного бреда какой-нибудь богатой старой сволочи? Его захлестнула ошеломляющая тоска по дому.
(изображение: гостиная Венгвенга Чо)
ЧО: О нет! Кто-то погубил мой доклад губернатору округа! Он разорван в клочки! Но эта комната была заперта весь день!
ШУО (шепотом): Спрути! Ты плохая собачка! Придется отрезать твои мелкие невидимые яйца!
(за кадром: смех)
ЧО: Меня за это казнят! А семья даже не получит страховку после моей смерти! О, это ужасно!
ШУО: Я что-нибудь придумаю, чтобы помочь вам, уважаемый Чо. (шепчет) Но хитромудрый Спрути наверняка снова все испортит!
(за кадром: смех и аплодисменты)
Голубая неоновая завеса растаяла. Искры вспыхнули и умерли. Лежа на спине под беззвездным ночным небом, Пол пытался отыскать смысл во всем произошедшем – откровениях Нанди, внезапном нападении, бегстве от воинов хана, во всей этой непостижимой путанице. А теперь Река овладела им вновь, и еще раз перенесла из одной реальности в другую, из Ксанаду в… куда?
С того места, где он лежал, вытянувшись во весь рост на дне лодки, Пол мог видеть лишь пухлую, полную белую луну, успокаивающе обычную – как будто это что-то значило. Ну и чем окажется жалкое новое место? Рекой Амазонкой, где кишат крокодилы? Осадой Хартума? Или чем-то еще более странным, что он вообще не сможет угадать, воплощением лихорадочного бреда какой-нибудь богатой старой сволочи? Его захлестнула ошеломляющая тоска по дому.