Страница:
Пока Иван осознавал все это, вампиры, размазанными от скорости тенями метнувшиеся к нему, на ходу ударили заклинаниями «взгляд василиска» и «мираж», рассчитывая обездвижить жертвы и лишить их ориентации в пространстве. Но случилось нечто совсем, с точки зрения вампиров, невероятное! Девчонка, уже, судя по ее ауре, потерявшая сознание, действуя на уровне рефлекса, отразила направленные в нее заклинания, инстинктивно применив «щит Персея». Это означало, что она маг, причем очень сильный! Вампиры мгновенно сменили тактику: девчонка становилась ценным пленным, достойным захвата и последующего тщательного изучения. Еще бы — человек-маг, да еще такой силы! Поэтому на растерзание и прокорм оставался только застывший перед ними парень, на которого, как казалось, заклинания подействовали именно так, как и должны были. Но это только казалось, а ошибку свою вампиры поняли слишком поздно. Смертельно поздно!
Только что стоявший неподвижно человек вдруг словно телепортировался навстречу одному из вампиров — настолько стремительным было его движение. Стремительным даже для специально тренированных вампиров-бойцов. Оказавшийся перед Ворониным нелюдь даже не понял в первое мгновение, что случилось. А спустя лишь сотую долю секунды, что для подготовленного вампира очень много, почувствовал, что летит по воздуху от страшной силы удара в грудь. Сознание едва не покинуло вампирское тело, а человек уже словно упал вниз под ноги второму нападавшему.
Для Ивана же время словно застыло, все происходящее воспринималось даже им самим не как некие действия, а скорее как переходы между разными состояниями окружающей его реальности, которые он мог формировать или выбирать сам, по своей воле. В этом состоянии он словно и не бил, а лишь представлял, но не только в голове, а «во всем теле», в движениях, как поражает вампира. Интересно было то, что Ивану в этом состоянии совсем не хотелось убивать — даже нелюдей. И не потому, что их целесообразно было захватить живыми. Просто в этом состоянии вообще не хотелось кого-либо лишать жизни и даже сильно повреждать. Да это было и не нужно! Поскольку Иван точно знал и чувствовал, какое действие и какой силы необходимо совершить, чтобы надежно «выключить» кровососов, не убивая их, конечности лишь совершали некие движения, реализующие возникший образ. Словно все происходящее было большим холстом, на котором Иван руками, ногами и телом в целом писал нужную ему картину происходящего, «дорисовывая» одни элементы и «стирая» другие.
Второй вампир уже начал понимать, что они столкнулись с явно нестандартными людьми, но тоже не успел отреагировать на проход Ивана в нижний уровень, из которого тот совершенно естественным для него в этом состоянии движением — которое он не смог потом даже вспомнить! — опираясь на одну руку, ударил нелюдя сразу двумя ногами: в голову и в низ живота. И удары эти были столь сильны, что вампира даже не отбросило, а словно подрубило. Он рухнул на землю, впервые за последние сто пятьдесят лет своей жизни потеряв сознание. Причем от удара человека! В это время вампир, повергнутый Иваном первым, вновь попытался прибегнуть к магии. Он ударил Ивана заклятием «голова Горгоны», ранее всегда приводившим к успеху во всех проведенных им схватках, за исключением разве что очень давней и поэтому почти забытой стычки с аспидом. И вот сейчас неудача постигла нелюдя вторично: Иван вообще никак не отреагировал на брошенное в него мощнейшее заклинание. Курсант, словно телепортировавшись к поднявшемуся на ноги вампиру, нанес невидимую от скорости исполнения и формы ее проведения серию ударов, которые «выбили душу» и из этого врага. Только когда Иван убедился, что вампиры лежат без движения, он вернулся к Насте, чтобы оказать ей первую медицинскую помощь.
И все кончилось. Так же неожиданно, как возникло, состояние «повышенного осознания» пропало. Но даже потеря этого чудесного чувства не смогла отвлечь Ивана от Насти. Лишь когда девушка вздохнула и пошевелилась, он позволил себе расслабиться. Да и то не совсем — привалившись спиной к дереву, Иван закрыл глаза, но развитое в ходе практик в школе чувство опасности по-прежнему сканировало окружающее пространство на предмет поиска возможных угроз. Тем временем Настя окончательно пришла в себя и смогла телепатически связаться с руководством, вызывая помощь.
С трудом осознав, что он «наворотил», Иван пытался вспомнить, какие конкретно ощущения сопровождали его вхождение в это жутко эффективное состояние. Необходимо было попытаться на основе этих ощущений создать «ключи» для теперь уже контролируемого достижения подобного состояния в любой момент времени. Именно от этого занятия его и оторвала окончательно пришедшая в себя Настя.
Кто-то коснулся спины, но Иван, к собственному изумлению, не ответил ударом. Он просто знал, что это — Настя, друг, наконец-то справившаяся с паникой.
— Вертолет, Ваня, вертолет! Беги к нему!
— Пусть садятся здесь. — Иван поднялся, поискал глазами автомат. Не нашел. На щеке болтался полуоборванный наушник, он схватил его, зачем-то дунул, потом ощупал прижатый к шее микрофон. — Центр! Центр, я — «Берег-три»! Видите нас?
— Видят, Ваня, — ответил Богородько. — И я тебя вижу. Сейчас подберем вас! Нелюди через лес уходят к аэродрому, там заваруха…
Вертолет уже кинул на Ивана и до сих пор лежащих на траве вампиров тень, когда он, наконец, нашел глазами приближающегося инструктора. Тот тащил на себе залитого кровью курсанта, сзади еще два бойца вели под руки третьего.
«Все-таки они выжили в поселке! — изумился Иван. — Не все наши полегли! Слава школе!»
Подходящий Богородько, увидев двух лежащих вампиров, присвистнул:
— Ну ни хрена себе! Воронин, ты что, заговоренный? Или тайный супермен местного розлива?! Сначала «поглотителя энергии» оприходовал, а теперь аж двух вампиров отрубил. Это надо ж, блин! Зачет тебе по моему предмету и, пожалуй, увольнительная на кондитерскую фабрику. Цел, Ванька?
Иван оглядывался: он и сам был поражен случившимся. С выражением безмерного удивления на лице чисто механически он помогал загружать на борт все еще неподвижных вампиров, подсаживал Настю и забирался наконец сам. Его хлопал по плечу Богородько, тараторила что-то девушка-маг, одна из сильнейших в Братстве… Кажется, они говорили о том, что ситуация переломлена в пользу Братства, Угрюмов держал поблизости резервы, будто предчувствовал. О том, что помощь наконец прибыла и теперь зарвавшимся нелюдям не уйти. О том, что по нелюдям на полевом аэродроме нанесут уже подготовленный ракетный удар боеприпасами объемного взрыва, и еще о чем-то в этом роде. Иван слушал и даже понимал их, а сам все пытался закрепить в памяти стремительно тускнеющие фрагменты своего боя с вампирами. Первого его боя с нелюдями, в котором он одержал победу! Чистую, а не по очкам! Но воспоминания тускнели, и тогда Иван решил сопоставить произошедшее с той теорией, которая лежала в основе системы боя, преподаваемой курсантам-бойцам в Братстве.
Поэтому Иван хотя и слушал, и слышал всех, сознание словно раздвоилось, Одна его часть была «здесь и сейчас», а вторая анализировала, сопоставляла и сравнивала. Он смотрел на Богородько, а видел его не в вертолете, покрытого своей и чужой кровью, а в школе. Там его, Ивана, готовили драться. Там он научился многому. Как выяснилось, настолько многому, что и сам еще не до конца знал, насколько. Не так давно они вдвоем с Кириллом выдержали столкновение с МП, а сегодня Иван один сразился с двумя вампирами — и победил.
Хотя, конечно же, достигнутое им состояние во многом объясняется яркими воспоминаниями о ранее пережитом кошмаре с оборотнем, следовало признать, что если бы не тренинг в школе Братства, никогда бы у него не высвободились, не проявились все заложенные в человека Творцом древнейшие рефлексы, которые и предопределили во многом исход боя с вампирами. Удивительно, как, за счет чего Богородько, их инструктор, сумел этого добиться? Иван закрыл глаза и провалился в дремоту, наполнившуюся услужливо подкинутыми тренированной памятью наиболее запомнившимися картинами прошедших этапов подготовки.
— Динамика боя определяется не только манерой перемещений и скоростью движения бойца. Она учитывает многие моменты, например, принципы смены направлений, наличие торможений и ускорений, характер силового взаимодействия, а также амплитуды ударов и их траектории. Именно динамический рисунок связывает воедино технику схватки и тактику боя. Поэтому, очерчивая границы возможных вариантов динамической картины боя, поговорим о таких понятиях, как «линейный» и «круговой» бой.
Динамика линейного боя представляет собой череду разгонов и остановок. Траектория боя — ломаная, с резкими сменами направлений. Тот, кто хоть раз в жизни сдавал норматив по так называемому «челночному бегу», легко представит динамику линейного боя. С энергетической точки зрения такой характер ведения боя не является рациональным — впрочем, подобные «челночные» перемещения очень полезны в ходе ведения огневого боя. Поскольку они могут быть достаточно непредсказуемыми и способными ввести противника в замешательство, снижая эффективность его ответных действий. Думаю, это вы легко можете себе представить. Но вернемся к рукопашке.
Динамика «кругового» боя отличается отсутствием резких, ломаных траекторий. И поэтому прямолинейная ударная техника целого ряда единоборств не вписывается в его тактику. Удачным образом ближнего боя, ведущегося в этой манере, может служить смерч «торнадо». Внешне хаотичное, быстрое, но плавное и непредсказуемое перемещение такого разящего вихря в бою — вот идеальный образ бойца в рукопашной схватке, ведущейся в технике нашей школы. И это при том, что смерч может изгибаться и качаться, удерживая равновесие за счет стремительного вращения по принципу гироскопа. Что позволяет объединить принципы и методы «маятника» и круговых движений. Это только на первый взгляд кажется сложным, а после некоторой практики станет для вас очевидным.
Все построено по принципу воды, где одно движение как бы перетекает в другое или становится базой для него. Поэтому понятие «неудачно проведенный прием» в «круговой» манере ведения боя фактически отсутствует, как отсутствует разделение приемов на блоки и удары. Есть некие базовые движения, основные принципы, причем существует полдюжины вариантов входа в каждое из них и дюжина вариантов завершения, в зависимости от того, как сложилась ситуация в данном, конкретном случае. Очень естественно в такую динамику укладывается ударная техника рук и ног. Вращательное движение легко включает в работу локти, колени, кулаки и стопы, происходит как бы «выбрасывание» их на периферию боевого вихря.
Рассказывая, Богородько чуть водил плечами, бедрами. Курсанты, уже хорошо знавшие Дядьку, понимали: он может и продемонстрировать все, о чем говорит. — При этой манере ведения боя отпадает необходимость в «срывах» дистанции, в молниеносных атакующих выпадах. Контакт с противником «растягивается» по времени, становится вязким, обволакивающим. Атакующие действия не разрываются на фазы входа и выхода, поражения и извлечения, а представляют собой единое непрерывное движение.
В технике «кругового» боя практикуются не столько блоки, сколько уходы с линии атаки с одновременным нанесением удара, перехват вражеской атаки, или так называемый «слив», при котором оружие или части тела бойца подставляются под вражеские ударные элементы (опять же оружие или части тела) так, что они соскальзывают по ним в сторону. Естественно, не стоит понимать меня превратно. Хотя искусство типа «железной рубашки» и существует и вы даже будете его осваивать, все-таки совать руки, ноги и другие части тела под режущие кромки холодного оружия не надо.
Все траектории ударов и бросков при такой манере ведения боя представляют собой своего рода замкнутые кривые, в основе которых лежат располагающиеся в двенадцати разных плоскостях пространственные восьмерки и переходы между ними.
Подобные «циклические» траектории трудно разделить на атакующие и защитные движения. Любой участок этой замкнутой кривой может выполнять функцию и поражения, и парирования ударов противника. Более того, поражение осуществляется с одновременным «блокированием» возможных контратакующих действий, а парирование атак предполагает подавление двигательных функций противника.
Воин, ведущий «круговой» бой, не нуждается в специальной защитной технике. Любое движение воина уже является и защитным, и атакующим. Каждое обладает потенциальной возможностью нанесения ущерба противнику. При этом в управлении противником используется техника владения собственной инерцией, инерцией атакующего движения противника и воздействия на него посредством системы рычагов. А точки контакта с телом противника чаше, всего используются как точки вращения! Поэтому боевая работа в «круговом» бою напоминает вращение шестерни, у которой в роли зубьев выступают части тела бойца или его оружие. Эдакое тяжеленное «зубчатое колесо», непрерывно цепляя, наваливается на противника, стремится затянуть, подмять его под себя.
Богородько растопырил руки, расставил ноги, став похожим то ли на огромного усатого краба, то ли на ту самую шестерню. Это было забавно, но никто не улыбнулся: курсанты уже «видели» себя в таком бою.
— Такая техника требует значительно меньшей физической силы, чем линейная, поскольку «боевое колесо» — тело атакующего — обладает более чем достаточным весом для того, чтобы, лишь опираясь своими ударными частями тела на определенные зоны тела противника или «натягивая» всю массу противника на подставляемые ему руки, ноги или оружие, нанести ему тяжелое повреждение. Боец не отталкивает приблизившегося противника, не шарахается от него, а наоборот, затягивает, «всасывает» его. Подобная работа, как бы это кроваво ни звучало, строится по принципу действий мясорубки. Шнековый винт затягивает куски мяса внутрь и неумолимо увлекает под непрерывно вращающиеся ножи. А на выходе получаем знамо что — фарш! Вот так!
Пока очередной противник проворачивается через «мясорубку», боец использует его в качестве щита, а затем берется за следующего. Он уже не стремится защищать «контролируемую зону» от проникновения, а «мертвой зоны» и вовсе нет — кто успел подобраться поближе, тот раньше и попадет под удар или болевой захват. Что именно угодит в этот адский «шнек»: атакующая рука или шея противника, для «мясорубки» совершенно безразлично. Она одинаково легко перемалывает и наступающего, и обороняющегося врага.
И поэтому на новой стадии подготовки мы будем учить вас выбирать из всех вариантов возможных в каждой конкретной ситуации действий такие, которые будут максимально соответствовать именно «круговой», или «шнековой», манере ведения боя. И при этом мы еще будем ставить вам оптимальную биомеханику выполнения этих действий.
Постепенно на этой стадии подготовки станем переходить к работе против нескольких партнеров и работе с оружием и против оружия. Кстати говоря, так вы начнете параллельно осваивать универсальную систему боя с оружием. Систему, способную дать человеку высокий уровень понимания универсальных принципов работы оружием, с одной стороны, и специфических особенностей того или иного вида конкретного оружия — с другой. Что позволит освоившему эту систему профессионально сражаться любым оружием против любого же оружия, даже если он взял это оружие в руки впервые.
Освоив все, о чем я говорил ранее, к концу второго этапа подготовки вы приобретете эффективные двигательные комплексы, «нанизанные» на чисто рефлекторные защитные и нападающие реакции человека и связанные с ними обыденные бытовые движения. Что принципиально важно, поскольку в экстремальных ситуациях, согласно и результатам исследований, и практическому опыту, сложнокоординированные движения сильно угнетаются, и человек просто не в состоянии сделать их в нужный промежуток времени. Поэтому реально эффективные в любой ситуации боевые движения могут быть только простыми, основанными на двух-трех базовых технических элементах, в качестве которых используются обыденные действия человека в повседневной жизни дома, на улице, на работе. Впрочем, в последующих циклах вашей подготовки вы овладеете некими особыми навыками и состояниями психики, которые позволят вам реализовывать и очень сложные двигательные комплексы. Но и они будут основаны на этих же древних рефлексах, об этом я расскажу вам уже на следующей лекции. Ну а сейчас можете задавать вопросы.
Первым поднял руку один из сидящих рядом с Иваном курсантов — бритый наголо долговязый парень по фамилии Кащук. Богородько немедленно отреагировал, хотя смотрел вроде бы в другую сторону:
— У вас вопрос, курсант?
— Да, я вот подумал — ну всякие там специальные виртуальные системы обучения есть только в Братстве, да, может быть, еще где-то в похожих организациях. Но сам-то метод, который вы нам сейчас описываете, очень понятен. Так почему же он не практикуется повсеместно? В чем тут проблема-то?
Инструктор скупо усмехнулся. И, помолчав, ответил:
— Видимо, я очень хороший инструктор, Кащук. Или вы очень хорошие ученики, что вам все, что я говорил, показалось таким понятным. М-да… Хррр-хррр… Как говорится, сам себя не похвалишь — кто ж тебя похвалит? Хррр… А если серьезно, то ответ на ваш вопрос заключается как раз в том, что вся описанная мною методика подготовки и то, что я еще расскажу, — все это гораздо сложнее, тоньше и индивидуальнее в применении, чем все те способы, которые используют выработку условных рефлексов путем многократного закрепления навыка. А значит, и дороже. Да и специалистов, которые могли бы так учить, считаные единицы во всем мире. И в основном все они работают в тех или иных тайных обществах… О подобных методах тренинга мало кому известно, поскольку сам процесс подготовки по такому методу сугубо индивидуален и требует глубокой и тонкой работы с психикой.
— Если я правильно понял, в случае ошибки недостаточно компетентное обучение может привести к необратимым психическим травмам у обучающихся? — спросил Кащук.
— Именно так. Поэтому и практикуются подобные методы либо в самых элитных группах специального назначения, либо в тайных обществах типа нашего. Иначе столько «дров наломать» можно было бы, аж жуть!
— А можно побольше узнать о принципах работы с холодным оружием? — задал наконец свой вопрос и Иван.
— Принципы? Здесь можно выделить в целом три принципа, — ответил Богородько. — Во-первых, существуют базовые типы движений нанесения удара или подготовки и проведения бросков, которые являются едиными для самых разных видов оружия и для невооруженного боя. Траектории их вытекают из естественной биомеханики человеческого тела, и при различной с первого взгляда внешней форме, продиктованной конкретным видом оружия, они имеют единое наполнение. Одно и то же движение может быть выполнено и рукой, и оружием. Поэтому элементы рукопашного боя должны грамотно дополнять оружейную технику, и бой голыми руками ведется с акцентом на то, что противник вооружен.
Однако каждый вид оружия, исходя из его особенностей — веса, размера, формы, центровки, заточки и так далее, оптимально накладывается на определенные техники. Эти особенности параметров конкретного вида оружия можно назвать присущими именно ему внутренними свойствами. Понимая эти особенности каждого типа доступного ему оружия и зная базовые движения, обученный по нашей системе боец в состоянии, взяв в руки незнакомый предмет, полностью использовать его сильные и слабые стороны именно как оружия. Важно помнить, что каждому оружию соответствует блок техник, которые выполнять им лучше и удобнее всего. Это второй принцип.
Третье. Поскольку свой отпечаток на технику боя накладывают и конституция, и психофизические особенности владельца оружия, мы будем учить каждого из вас умению наилучшим образом оценивать свои особенности и определять особенности того или иного встретившегося вам противника. И уметь подлаживать каждое доступное оружие под себя.
В любом случае, будь то обучение бою с оружием или без него, реализуется концепция боя, которая исходит из понимания того, что любое движение в рукопашном бое существует как внешняя оболочка для более древних и отточенных эволюцией двигательных задач, связанных с борьбой за равновесие, то есть борьбой с гравитацией. Кратко я уже говорил об этом, когда рассказывал вам про «чувство края» и «маятник». И еще более подробно расскажу в третьей, заключительной лекции нашего теоретического курса. Ну а на сегодня все. Дуйте переодеваться, потом занятия по интересам. Травмированных после тренировки с Русланом нет? Странно. Научились, наверное, кое-чему… Свободны!
Курсанты потянулись к выходу из зала. Иван шел вместе со всеми и думал о том, что воины Братства, подготовленные по подобной системе, действительно являются, пожалуй, сильнейшими бойцами в мире. Причем бойцами крайне приспособляемыми… При этом даже им все равно трудно справиться с нелюдями, а точнее, с самыми опасными из нелюдей, без поддержки магов. А еще Воронин пытался оценить, насколько степень его предыдущей подготовки позволяет соотнести уже полученные им ранее знания и навыки с теми, что предлагала боевая система Братства Зрячих.
— Пошли соку попьем в буфете? — предложил, обернувшись, Кирилл Аршавин.
— Переодеться бы…
— Сейчас толпа будет в душевой, переждем! По стаканчику, и назад — помоемся спокойно.
Заходить в буфет в спортивной форме, да еще пропахшей потом, конечно же, не позволялось. Но Кирилл, быстро прошмыгнув по лестнице на четвертый этаж, прокрался в зал, цапнул со стоящих подносов два стаканчика и вернулся в коридор.
— И все дела! — гордо сказал он.
— Пусто в школе… — Иван с наслаждением отхлебнул сок. — Куда-то угнали старшие курсы.
— Да, между прочим, со следующего семестра мы тоже войдем в боевой распорядок, — поделился новостью Кирилл. — А то ведь как получается: старшекурсники уходят, и школа остается почти беззащитной. Мы вроде и ни при чем, по распорядку только маги, инструктора и вон эти девки вахту тащат.
Он сказал это чересчур громко, да еще кивнул на подходивших к буфету трех девушек из женской группы. Они тоже учились на старших курсах — в школе еще только собирались сформировать вторую женскую группу, маловато было подходящего «материала».
— Мы тебе не девки, — обиделась одна, с перевязанной бинтом головой. — Давай-ка повежливее.
— Да ладно! — отмахнулся Кирилл
Младшие группы курсантов, к которым до сих пор относилась и группа Ивана, считали девчонок чересчур заносчивыми. Если с кем и общаются, то со своими, старшими, а на остальных поглядывают свысока. Серьезны не в меру…
— Нет, неладно! — уперлась та, перевязанная, хотя подруги хотели увести ее в буфет. — По распорядку школы ты обязан назвать мне свою фамилию, чтобы я могла подать рапорт! С какой стати я обязана терпеть?!
Иван предпочел бы извиниться и замять неприятный инцидент. Но не подводить же Кирилла?
— Только и можете, что кляузы строчить… — пробурчал между тем его приятель. Это уж было совершенно несправедливо: до сих пор никто на Аршавина рапорт не подавал, хотя он порой оправдывал репутацию «вредного рыжего». — Фамилию ей… Не была бы ты такой рыбой замороженной, уж давно бы знача и имя мое, и фамилию, и много еще чего.
— Так! — Девушка решительно шагнула к обидчику. — А вот теперь ты вместе со мной пойдешь к инструктору. Кто у вас куратор? Степан Михайлович? Идем!
Она схватила Кирилла за руку, тот рванулся, — Отцепись, а то задену ненароком! Девчонка мгновенно провела захват, и не ожидавший от нее такой прыти Кирилл едва успел войти в «спираль освобождения», иначе уже либо лежал бы, нюхая пол, либо на мысочках шел бы за этой «амазонкой». Включились боевые рефлексы, и раздосадованный, что едва не огреб от какой-то девчонки, хотя и старшекурсницы, парень сразу же забыл, что перед ним женщина. Потеряв всякий контроль, на выходе из «спирали» он попытался провести подсечку с ударом сбоку в голову. Иван аж крякнул и рванулся на перехват, но «амазонка» сама успела раньше. Играючи, классическим маятниковым движением девушка ушла от атаки и сразу же, «на возврате», контратаковала сама, от души, но при этом контролируемо, «натянув» ребра Кирилла на колено своей ноги, а ладонью шлепнув его по затылку. В довершение, совершив пируэт в чисто круговой манере боя, толчком в подбородок и рывком за воротник сзади она опрокинула парня на пол и прижала его коленом. Даже окончательно озверевший Аршавин смог понять, что если бы деваха захотела, то все эти три движения могли бы быть выполнены несколько иначе, после чего он лег бы на тот же пол уже со сломанной шеей и грудиной. Или ребрами — смотря по какой траектории она бы его провела. Поэтому Кирилл не стал больше дергаться, а расслабился и лишь волком смотрел на обидчицу, словно видел перед собой не симпатичную девчонку, а какую-нибудь демоницу в крайней стадии ее трансформации. В это время самая рослая из всей троицы подруга «амазонки» тоже успела подскочить к ней и, обхватив под руки сзади, со словами: — Идем, Машка, идем! — потащила прочь. Иван вдруг осознал, что не видит третьей из этих «бой-баб». И тотчас ощутил ее за своей спиной! Надо же, «глаза отвела», зашла за спину и подстраховала подругу… На всякий случай, так сказать. До выяснения обстановки… Он резко, рывком повернулся и встретил внимательный взгляд серых слегка прищуренных глаз. Девушка тут же смутилась и, обогнув Ивана, пошла догонять подруг.
Только что стоявший неподвижно человек вдруг словно телепортировался навстречу одному из вампиров — настолько стремительным было его движение. Стремительным даже для специально тренированных вампиров-бойцов. Оказавшийся перед Ворониным нелюдь даже не понял в первое мгновение, что случилось. А спустя лишь сотую долю секунды, что для подготовленного вампира очень много, почувствовал, что летит по воздуху от страшной силы удара в грудь. Сознание едва не покинуло вампирское тело, а человек уже словно упал вниз под ноги второму нападавшему.
Для Ивана же время словно застыло, все происходящее воспринималось даже им самим не как некие действия, а скорее как переходы между разными состояниями окружающей его реальности, которые он мог формировать или выбирать сам, по своей воле. В этом состоянии он словно и не бил, а лишь представлял, но не только в голове, а «во всем теле», в движениях, как поражает вампира. Интересно было то, что Ивану в этом состоянии совсем не хотелось убивать — даже нелюдей. И не потому, что их целесообразно было захватить живыми. Просто в этом состоянии вообще не хотелось кого-либо лишать жизни и даже сильно повреждать. Да это было и не нужно! Поскольку Иван точно знал и чувствовал, какое действие и какой силы необходимо совершить, чтобы надежно «выключить» кровососов, не убивая их, конечности лишь совершали некие движения, реализующие возникший образ. Словно все происходящее было большим холстом, на котором Иван руками, ногами и телом в целом писал нужную ему картину происходящего, «дорисовывая» одни элементы и «стирая» другие.
Второй вампир уже начал понимать, что они столкнулись с явно нестандартными людьми, но тоже не успел отреагировать на проход Ивана в нижний уровень, из которого тот совершенно естественным для него в этом состоянии движением — которое он не смог потом даже вспомнить! — опираясь на одну руку, ударил нелюдя сразу двумя ногами: в голову и в низ живота. И удары эти были столь сильны, что вампира даже не отбросило, а словно подрубило. Он рухнул на землю, впервые за последние сто пятьдесят лет своей жизни потеряв сознание. Причем от удара человека! В это время вампир, повергнутый Иваном первым, вновь попытался прибегнуть к магии. Он ударил Ивана заклятием «голова Горгоны», ранее всегда приводившим к успеху во всех проведенных им схватках, за исключением разве что очень давней и поэтому почти забытой стычки с аспидом. И вот сейчас неудача постигла нелюдя вторично: Иван вообще никак не отреагировал на брошенное в него мощнейшее заклинание. Курсант, словно телепортировавшись к поднявшемуся на ноги вампиру, нанес невидимую от скорости исполнения и формы ее проведения серию ударов, которые «выбили душу» и из этого врага. Только когда Иван убедился, что вампиры лежат без движения, он вернулся к Насте, чтобы оказать ей первую медицинскую помощь.
И все кончилось. Так же неожиданно, как возникло, состояние «повышенного осознания» пропало. Но даже потеря этого чудесного чувства не смогла отвлечь Ивана от Насти. Лишь когда девушка вздохнула и пошевелилась, он позволил себе расслабиться. Да и то не совсем — привалившись спиной к дереву, Иван закрыл глаза, но развитое в ходе практик в школе чувство опасности по-прежнему сканировало окружающее пространство на предмет поиска возможных угроз. Тем временем Настя окончательно пришла в себя и смогла телепатически связаться с руководством, вызывая помощь.
С трудом осознав, что он «наворотил», Иван пытался вспомнить, какие конкретно ощущения сопровождали его вхождение в это жутко эффективное состояние. Необходимо было попытаться на основе этих ощущений создать «ключи» для теперь уже контролируемого достижения подобного состояния в любой момент времени. Именно от этого занятия его и оторвала окончательно пришедшая в себя Настя.
Кто-то коснулся спины, но Иван, к собственному изумлению, не ответил ударом. Он просто знал, что это — Настя, друг, наконец-то справившаяся с паникой.
— Вертолет, Ваня, вертолет! Беги к нему!
— Пусть садятся здесь. — Иван поднялся, поискал глазами автомат. Не нашел. На щеке болтался полуоборванный наушник, он схватил его, зачем-то дунул, потом ощупал прижатый к шее микрофон. — Центр! Центр, я — «Берег-три»! Видите нас?
— Видят, Ваня, — ответил Богородько. — И я тебя вижу. Сейчас подберем вас! Нелюди через лес уходят к аэродрому, там заваруха…
Вертолет уже кинул на Ивана и до сих пор лежащих на траве вампиров тень, когда он, наконец, нашел глазами приближающегося инструктора. Тот тащил на себе залитого кровью курсанта, сзади еще два бойца вели под руки третьего.
«Все-таки они выжили в поселке! — изумился Иван. — Не все наши полегли! Слава школе!»
Подходящий Богородько, увидев двух лежащих вампиров, присвистнул:
— Ну ни хрена себе! Воронин, ты что, заговоренный? Или тайный супермен местного розлива?! Сначала «поглотителя энергии» оприходовал, а теперь аж двух вампиров отрубил. Это надо ж, блин! Зачет тебе по моему предмету и, пожалуй, увольнительная на кондитерскую фабрику. Цел, Ванька?
Иван оглядывался: он и сам был поражен случившимся. С выражением безмерного удивления на лице чисто механически он помогал загружать на борт все еще неподвижных вампиров, подсаживал Настю и забирался наконец сам. Его хлопал по плечу Богородько, тараторила что-то девушка-маг, одна из сильнейших в Братстве… Кажется, они говорили о том, что ситуация переломлена в пользу Братства, Угрюмов держал поблизости резервы, будто предчувствовал. О том, что помощь наконец прибыла и теперь зарвавшимся нелюдям не уйти. О том, что по нелюдям на полевом аэродроме нанесут уже подготовленный ракетный удар боеприпасами объемного взрыва, и еще о чем-то в этом роде. Иван слушал и даже понимал их, а сам все пытался закрепить в памяти стремительно тускнеющие фрагменты своего боя с вампирами. Первого его боя с нелюдями, в котором он одержал победу! Чистую, а не по очкам! Но воспоминания тускнели, и тогда Иван решил сопоставить произошедшее с той теорией, которая лежала в основе системы боя, преподаваемой курсантам-бойцам в Братстве.
Поэтому Иван хотя и слушал, и слышал всех, сознание словно раздвоилось, Одна его часть была «здесь и сейчас», а вторая анализировала, сопоставляла и сравнивала. Он смотрел на Богородько, а видел его не в вертолете, покрытого своей и чужой кровью, а в школе. Там его, Ивана, готовили драться. Там он научился многому. Как выяснилось, настолько многому, что и сам еще не до конца знал, насколько. Не так давно они вдвоем с Кириллом выдержали столкновение с МП, а сегодня Иван один сразился с двумя вампирами — и победил.
Хотя, конечно же, достигнутое им состояние во многом объясняется яркими воспоминаниями о ранее пережитом кошмаре с оборотнем, следовало признать, что если бы не тренинг в школе Братства, никогда бы у него не высвободились, не проявились все заложенные в человека Творцом древнейшие рефлексы, которые и предопределили во многом исход боя с вампирами. Удивительно, как, за счет чего Богородько, их инструктор, сумел этого добиться? Иван закрыл глаза и провалился в дремоту, наполнившуюся услужливо подкинутыми тренированной памятью наиболее запомнившимися картинами прошедших этапов подготовки.
4
…Войдя в зал, инструктор цепким взглядом оглядел присутствующих курсантов и, видимо, удовлетворенный их видом, начал лекцию:— Динамика боя определяется не только манерой перемещений и скоростью движения бойца. Она учитывает многие моменты, например, принципы смены направлений, наличие торможений и ускорений, характер силового взаимодействия, а также амплитуды ударов и их траектории. Именно динамический рисунок связывает воедино технику схватки и тактику боя. Поэтому, очерчивая границы возможных вариантов динамической картины боя, поговорим о таких понятиях, как «линейный» и «круговой» бой.
Динамика линейного боя представляет собой череду разгонов и остановок. Траектория боя — ломаная, с резкими сменами направлений. Тот, кто хоть раз в жизни сдавал норматив по так называемому «челночному бегу», легко представит динамику линейного боя. С энергетической точки зрения такой характер ведения боя не является рациональным — впрочем, подобные «челночные» перемещения очень полезны в ходе ведения огневого боя. Поскольку они могут быть достаточно непредсказуемыми и способными ввести противника в замешательство, снижая эффективность его ответных действий. Думаю, это вы легко можете себе представить. Но вернемся к рукопашке.
Динамика «кругового» боя отличается отсутствием резких, ломаных траекторий. И поэтому прямолинейная ударная техника целого ряда единоборств не вписывается в его тактику. Удачным образом ближнего боя, ведущегося в этой манере, может служить смерч «торнадо». Внешне хаотичное, быстрое, но плавное и непредсказуемое перемещение такого разящего вихря в бою — вот идеальный образ бойца в рукопашной схватке, ведущейся в технике нашей школы. И это при том, что смерч может изгибаться и качаться, удерживая равновесие за счет стремительного вращения по принципу гироскопа. Что позволяет объединить принципы и методы «маятника» и круговых движений. Это только на первый взгляд кажется сложным, а после некоторой практики станет для вас очевидным.
Все построено по принципу воды, где одно движение как бы перетекает в другое или становится базой для него. Поэтому понятие «неудачно проведенный прием» в «круговой» манере ведения боя фактически отсутствует, как отсутствует разделение приемов на блоки и удары. Есть некие базовые движения, основные принципы, причем существует полдюжины вариантов входа в каждое из них и дюжина вариантов завершения, в зависимости от того, как сложилась ситуация в данном, конкретном случае. Очень естественно в такую динамику укладывается ударная техника рук и ног. Вращательное движение легко включает в работу локти, колени, кулаки и стопы, происходит как бы «выбрасывание» их на периферию боевого вихря.
Рассказывая, Богородько чуть водил плечами, бедрами. Курсанты, уже хорошо знавшие Дядьку, понимали: он может и продемонстрировать все, о чем говорит. — При этой манере ведения боя отпадает необходимость в «срывах» дистанции, в молниеносных атакующих выпадах. Контакт с противником «растягивается» по времени, становится вязким, обволакивающим. Атакующие действия не разрываются на фазы входа и выхода, поражения и извлечения, а представляют собой единое непрерывное движение.
В технике «кругового» боя практикуются не столько блоки, сколько уходы с линии атаки с одновременным нанесением удара, перехват вражеской атаки, или так называемый «слив», при котором оружие или части тела бойца подставляются под вражеские ударные элементы (опять же оружие или части тела) так, что они соскальзывают по ним в сторону. Естественно, не стоит понимать меня превратно. Хотя искусство типа «железной рубашки» и существует и вы даже будете его осваивать, все-таки совать руки, ноги и другие части тела под режущие кромки холодного оружия не надо.
Все траектории ударов и бросков при такой манере ведения боя представляют собой своего рода замкнутые кривые, в основе которых лежат располагающиеся в двенадцати разных плоскостях пространственные восьмерки и переходы между ними.
Подобные «циклические» траектории трудно разделить на атакующие и защитные движения. Любой участок этой замкнутой кривой может выполнять функцию и поражения, и парирования ударов противника. Более того, поражение осуществляется с одновременным «блокированием» возможных контратакующих действий, а парирование атак предполагает подавление двигательных функций противника.
Воин, ведущий «круговой» бой, не нуждается в специальной защитной технике. Любое движение воина уже является и защитным, и атакующим. Каждое обладает потенциальной возможностью нанесения ущерба противнику. При этом в управлении противником используется техника владения собственной инерцией, инерцией атакующего движения противника и воздействия на него посредством системы рычагов. А точки контакта с телом противника чаше, всего используются как точки вращения! Поэтому боевая работа в «круговом» бою напоминает вращение шестерни, у которой в роли зубьев выступают части тела бойца или его оружие. Эдакое тяжеленное «зубчатое колесо», непрерывно цепляя, наваливается на противника, стремится затянуть, подмять его под себя.
Богородько растопырил руки, расставил ноги, став похожим то ли на огромного усатого краба, то ли на ту самую шестерню. Это было забавно, но никто не улыбнулся: курсанты уже «видели» себя в таком бою.
— Такая техника требует значительно меньшей физической силы, чем линейная, поскольку «боевое колесо» — тело атакующего — обладает более чем достаточным весом для того, чтобы, лишь опираясь своими ударными частями тела на определенные зоны тела противника или «натягивая» всю массу противника на подставляемые ему руки, ноги или оружие, нанести ему тяжелое повреждение. Боец не отталкивает приблизившегося противника, не шарахается от него, а наоборот, затягивает, «всасывает» его. Подобная работа, как бы это кроваво ни звучало, строится по принципу действий мясорубки. Шнековый винт затягивает куски мяса внутрь и неумолимо увлекает под непрерывно вращающиеся ножи. А на выходе получаем знамо что — фарш! Вот так!
Пока очередной противник проворачивается через «мясорубку», боец использует его в качестве щита, а затем берется за следующего. Он уже не стремится защищать «контролируемую зону» от проникновения, а «мертвой зоны» и вовсе нет — кто успел подобраться поближе, тот раньше и попадет под удар или болевой захват. Что именно угодит в этот адский «шнек»: атакующая рука или шея противника, для «мясорубки» совершенно безразлично. Она одинаково легко перемалывает и наступающего, и обороняющегося врага.
И поэтому на новой стадии подготовки мы будем учить вас выбирать из всех вариантов возможных в каждой конкретной ситуации действий такие, которые будут максимально соответствовать именно «круговой», или «шнековой», манере ведения боя. И при этом мы еще будем ставить вам оптимальную биомеханику выполнения этих действий.
Постепенно на этой стадии подготовки станем переходить к работе против нескольких партнеров и работе с оружием и против оружия. Кстати говоря, так вы начнете параллельно осваивать универсальную систему боя с оружием. Систему, способную дать человеку высокий уровень понимания универсальных принципов работы оружием, с одной стороны, и специфических особенностей того или иного вида конкретного оружия — с другой. Что позволит освоившему эту систему профессионально сражаться любым оружием против любого же оружия, даже если он взял это оружие в руки впервые.
Освоив все, о чем я говорил ранее, к концу второго этапа подготовки вы приобретете эффективные двигательные комплексы, «нанизанные» на чисто рефлекторные защитные и нападающие реакции человека и связанные с ними обыденные бытовые движения. Что принципиально важно, поскольку в экстремальных ситуациях, согласно и результатам исследований, и практическому опыту, сложнокоординированные движения сильно угнетаются, и человек просто не в состоянии сделать их в нужный промежуток времени. Поэтому реально эффективные в любой ситуации боевые движения могут быть только простыми, основанными на двух-трех базовых технических элементах, в качестве которых используются обыденные действия человека в повседневной жизни дома, на улице, на работе. Впрочем, в последующих циклах вашей подготовки вы овладеете некими особыми навыками и состояниями психики, которые позволят вам реализовывать и очень сложные двигательные комплексы. Но и они будут основаны на этих же древних рефлексах, об этом я расскажу вам уже на следующей лекции. Ну а сейчас можете задавать вопросы.
Первым поднял руку один из сидящих рядом с Иваном курсантов — бритый наголо долговязый парень по фамилии Кащук. Богородько немедленно отреагировал, хотя смотрел вроде бы в другую сторону:
— У вас вопрос, курсант?
— Да, я вот подумал — ну всякие там специальные виртуальные системы обучения есть только в Братстве, да, может быть, еще где-то в похожих организациях. Но сам-то метод, который вы нам сейчас описываете, очень понятен. Так почему же он не практикуется повсеместно? В чем тут проблема-то?
Инструктор скупо усмехнулся. И, помолчав, ответил:
— Видимо, я очень хороший инструктор, Кащук. Или вы очень хорошие ученики, что вам все, что я говорил, показалось таким понятным. М-да… Хррр-хррр… Как говорится, сам себя не похвалишь — кто ж тебя похвалит? Хррр… А если серьезно, то ответ на ваш вопрос заключается как раз в том, что вся описанная мною методика подготовки и то, что я еще расскажу, — все это гораздо сложнее, тоньше и индивидуальнее в применении, чем все те способы, которые используют выработку условных рефлексов путем многократного закрепления навыка. А значит, и дороже. Да и специалистов, которые могли бы так учить, считаные единицы во всем мире. И в основном все они работают в тех или иных тайных обществах… О подобных методах тренинга мало кому известно, поскольку сам процесс подготовки по такому методу сугубо индивидуален и требует глубокой и тонкой работы с психикой.
— Если я правильно понял, в случае ошибки недостаточно компетентное обучение может привести к необратимым психическим травмам у обучающихся? — спросил Кащук.
— Именно так. Поэтому и практикуются подобные методы либо в самых элитных группах специального назначения, либо в тайных обществах типа нашего. Иначе столько «дров наломать» можно было бы, аж жуть!
— А можно побольше узнать о принципах работы с холодным оружием? — задал наконец свой вопрос и Иван.
— Принципы? Здесь можно выделить в целом три принципа, — ответил Богородько. — Во-первых, существуют базовые типы движений нанесения удара или подготовки и проведения бросков, которые являются едиными для самых разных видов оружия и для невооруженного боя. Траектории их вытекают из естественной биомеханики человеческого тела, и при различной с первого взгляда внешней форме, продиктованной конкретным видом оружия, они имеют единое наполнение. Одно и то же движение может быть выполнено и рукой, и оружием. Поэтому элементы рукопашного боя должны грамотно дополнять оружейную технику, и бой голыми руками ведется с акцентом на то, что противник вооружен.
Однако каждый вид оружия, исходя из его особенностей — веса, размера, формы, центровки, заточки и так далее, оптимально накладывается на определенные техники. Эти особенности параметров конкретного вида оружия можно назвать присущими именно ему внутренними свойствами. Понимая эти особенности каждого типа доступного ему оружия и зная базовые движения, обученный по нашей системе боец в состоянии, взяв в руки незнакомый предмет, полностью использовать его сильные и слабые стороны именно как оружия. Важно помнить, что каждому оружию соответствует блок техник, которые выполнять им лучше и удобнее всего. Это второй принцип.
Третье. Поскольку свой отпечаток на технику боя накладывают и конституция, и психофизические особенности владельца оружия, мы будем учить каждого из вас умению наилучшим образом оценивать свои особенности и определять особенности того или иного встретившегося вам противника. И уметь подлаживать каждое доступное оружие под себя.
В любом случае, будь то обучение бою с оружием или без него, реализуется концепция боя, которая исходит из понимания того, что любое движение в рукопашном бое существует как внешняя оболочка для более древних и отточенных эволюцией двигательных задач, связанных с борьбой за равновесие, то есть борьбой с гравитацией. Кратко я уже говорил об этом, когда рассказывал вам про «чувство края» и «маятник». И еще более подробно расскажу в третьей, заключительной лекции нашего теоретического курса. Ну а на сегодня все. Дуйте переодеваться, потом занятия по интересам. Травмированных после тренировки с Русланом нет? Странно. Научились, наверное, кое-чему… Свободны!
Курсанты потянулись к выходу из зала. Иван шел вместе со всеми и думал о том, что воины Братства, подготовленные по подобной системе, действительно являются, пожалуй, сильнейшими бойцами в мире. Причем бойцами крайне приспособляемыми… При этом даже им все равно трудно справиться с нелюдями, а точнее, с самыми опасными из нелюдей, без поддержки магов. А еще Воронин пытался оценить, насколько степень его предыдущей подготовки позволяет соотнести уже полученные им ранее знания и навыки с теми, что предлагала боевая система Братства Зрячих.
— Пошли соку попьем в буфете? — предложил, обернувшись, Кирилл Аршавин.
— Переодеться бы…
— Сейчас толпа будет в душевой, переждем! По стаканчику, и назад — помоемся спокойно.
Заходить в буфет в спортивной форме, да еще пропахшей потом, конечно же, не позволялось. Но Кирилл, быстро прошмыгнув по лестнице на четвертый этаж, прокрался в зал, цапнул со стоящих подносов два стаканчика и вернулся в коридор.
— И все дела! — гордо сказал он.
— Пусто в школе… — Иван с наслаждением отхлебнул сок. — Куда-то угнали старшие курсы.
— Да, между прочим, со следующего семестра мы тоже войдем в боевой распорядок, — поделился новостью Кирилл. — А то ведь как получается: старшекурсники уходят, и школа остается почти беззащитной. Мы вроде и ни при чем, по распорядку только маги, инструктора и вон эти девки вахту тащат.
Он сказал это чересчур громко, да еще кивнул на подходивших к буфету трех девушек из женской группы. Они тоже учились на старших курсах — в школе еще только собирались сформировать вторую женскую группу, маловато было подходящего «материала».
— Мы тебе не девки, — обиделась одна, с перевязанной бинтом головой. — Давай-ка повежливее.
— Да ладно! — отмахнулся Кирилл
Младшие группы курсантов, к которым до сих пор относилась и группа Ивана, считали девчонок чересчур заносчивыми. Если с кем и общаются, то со своими, старшими, а на остальных поглядывают свысока. Серьезны не в меру…
— Нет, неладно! — уперлась та, перевязанная, хотя подруги хотели увести ее в буфет. — По распорядку школы ты обязан назвать мне свою фамилию, чтобы я могла подать рапорт! С какой стати я обязана терпеть?!
Иван предпочел бы извиниться и замять неприятный инцидент. Но не подводить же Кирилла?
— Только и можете, что кляузы строчить… — пробурчал между тем его приятель. Это уж было совершенно несправедливо: до сих пор никто на Аршавина рапорт не подавал, хотя он порой оправдывал репутацию «вредного рыжего». — Фамилию ей… Не была бы ты такой рыбой замороженной, уж давно бы знача и имя мое, и фамилию, и много еще чего.
— Так! — Девушка решительно шагнула к обидчику. — А вот теперь ты вместе со мной пойдешь к инструктору. Кто у вас куратор? Степан Михайлович? Идем!
Она схватила Кирилла за руку, тот рванулся, — Отцепись, а то задену ненароком! Девчонка мгновенно провела захват, и не ожидавший от нее такой прыти Кирилл едва успел войти в «спираль освобождения», иначе уже либо лежал бы, нюхая пол, либо на мысочках шел бы за этой «амазонкой». Включились боевые рефлексы, и раздосадованный, что едва не огреб от какой-то девчонки, хотя и старшекурсницы, парень сразу же забыл, что перед ним женщина. Потеряв всякий контроль, на выходе из «спирали» он попытался провести подсечку с ударом сбоку в голову. Иван аж крякнул и рванулся на перехват, но «амазонка» сама успела раньше. Играючи, классическим маятниковым движением девушка ушла от атаки и сразу же, «на возврате», контратаковала сама, от души, но при этом контролируемо, «натянув» ребра Кирилла на колено своей ноги, а ладонью шлепнув его по затылку. В довершение, совершив пируэт в чисто круговой манере боя, толчком в подбородок и рывком за воротник сзади она опрокинула парня на пол и прижала его коленом. Даже окончательно озверевший Аршавин смог понять, что если бы деваха захотела, то все эти три движения могли бы быть выполнены несколько иначе, после чего он лег бы на тот же пол уже со сломанной шеей и грудиной. Или ребрами — смотря по какой траектории она бы его провела. Поэтому Кирилл не стал больше дергаться, а расслабился и лишь волком смотрел на обидчицу, словно видел перед собой не симпатичную девчонку, а какую-нибудь демоницу в крайней стадии ее трансформации. В это время самая рослая из всей троицы подруга «амазонки» тоже успела подскочить к ней и, обхватив под руки сзади, со словами: — Идем, Машка, идем! — потащила прочь. Иван вдруг осознал, что не видит третьей из этих «бой-баб». И тотчас ощутил ее за своей спиной! Надо же, «глаза отвела», зашла за спину и подстраховала подругу… На всякий случай, так сказать. До выяснения обстановки… Он резко, рывком повернулся и встретил внимательный взгляд серых слегка прищуренных глаз. Девушка тут же смутилась и, обогнув Ивана, пошла догонять подруг.