Раф Валле. Прощай, полицейский

   Вержа повернулся к Сала.
   - Неплохо продумано, но вы все равно проиграете.
   Он поцеловал Монику.
   - Ты мне слегка усложняешь задачу. Но я доставил тебе столько огорчений!
   Она подняла на него взгляд.
   - Она с тобой?
   - Да.
   Поколебавшись, она пожелала ему удачи. В глазах у нее стояли слезы. Вержа отвернулся. Он подозвал Сала, который приблизился, вопросительно глядя на него.
   - Даю вам десять минут, - сказал Вержа. - У меня назначена встреча, которую я не могу пропустить. По истечении этого срока я двинусь к самолету с Лардатом вместо щита.
   Сала проглотил слюну, прежде чем сделать предложение, от которого он сам был не в восторге:
   - Возьмите вместо него меня!
   Вержа расхохотался.
   - Не слышу энтузиазма в вашем голосе.
   Начальник полиции подобрался.
   - Есть энтузиазм или нет, повторяю свое предложение.
   Вержа покачал головой.
   - Вы всего-навсего полицейский, Сала. Ничего больше. А Лардат политик. Это ничуть не лучше, но ценится дороже. Полицейского можно заменить, я сам в этом убедился. А лардаты более редкое явление. Они всегда в чьей-то власти и сами имеют влияние. Если вместе со мной погибнете вы, над вашим гробом произнесут прекрасную речь, возможно, даже ваш преемник. А чтобы изготовить другого Лардата, нужно время.
   Он улыбнулся.
   - У меня отличный товар. Я не хочу променять его на продукт серийного производства.
   Сала не стал спорить. Видимо, он придерживался того же мнения.
   - Подождите! - сказал он.
   - Но не слишком долго, - согласился Вержа.
   Они стояли на пороге ресторана. Вержа ощущал за спиной присутствие своих бывших товарищей. Он не хотел на них смотреть. Сала удалился. Возможно, он пошел звонить префекту. Вержа направился к летному полю. Машина не сдвинулась с места. С какой-то крыши пытались высветить ее прожектором. Устрашающий маневр. Но напрасно. Вержа знал, что стрелять не будут. Единственная опасность состояла в том, что решат потянуть время. Но тогда он ускорит события. Каждый раз, когда добивался успеха, он действовал вопреки мнению начальства. Он шел напролом, а они проявляли нерешительность. Наступала минута, когда они теряли терпение: это был всегда самый неблагоприятный момент. Нажав на Сала, Вержа был почти уверен, что выиграет.
   * * *
   Сала вернулся.
   - Префект хочет вас видеть, - сказал он.
   - Нет, - ответил Вержа.
   Начальник полиции, казалось, был неприятно удивлен.
   - Машина отвезет вас и привезет обратно.
   - Нет, - повторил Вержа.
   Он прощально махнул рукой.
   - Я предпочел бы другое решение.
   Он сделал два шага.
   - Подождите. - сказал Сала.
   Вержа остановился.
   - Когда вы освободите Лардата?
   - Как только я буду в безопасности.
   - То есть?
   - Вы об этом быстро узнаете!
   У Сала вдруг разом сделался обескураженный вид.
   - Вы выбрали самую большую сволочь в городе, - сказал он.
   - Но ее ценят на вес золота.
   Начальник полиции повернулся к ресторану, вызвал одного из инспекторов и сказал ему на ухо несколько слов. Полицейский исчез и вернулся несколько мгновений спустя вместе с Людо.
   - Готовь самолет, - сказал Сала.
   Вержа поблагодарил его взглядом.
   - Усвойте, что Лардат находится в большой опасности. Вместе с Людо Вержа направился к ангару. Свет прожектора на секунду выхватил их из темноты и ослепил. Людо выругался.
   - Раньше и я бы удрал вместе с вами, - сказал он, когда они вновь очутились в темноте.
   - Тебе рассказали, что я сделал?
   - Да. Они другого не заслуживают.
   - И Лардат?
   - А этого можете убрать куда подальше.
   Они подошли к машине. Сильвена держала в руке автомат с решительным видом. Вержа приоткрыл заднюю дверцу. Лардат лежал тихо, не шевелясь. Мора, сидя, поглядывал за ним. Он увидел Людо.
   - Порядок?
   - Да, - сказал Вержа. - Ты выведешь самолет вместе с Людо и займешься мешками. А я сажусь на твое место.
   Он схватил автомат и уселся в машине, пока Мора вылезал.
   - Префект вспомнил о выборах, - сказал Вержа Лардату, - ты ему еще понадобишься.
   - Он мне заплатит за это, свинья!
   - Действительно, он долго колебался.
   - Ты меня освобождаешь?
   - Думаю, что ты совершишь это путешествие вместе со мной.
   Лардат выругался. Вержа рассказал ему, что Сала предложил вместо него себя, но заместителя мэра это не растрогало: он заметил, что, если начальник полиции сделал такое предложение, значит, его "подтолкнули под зад". Вержа придерживался того же мнения.
   Он попросил Сильвену развернуть машину так, чтобы можно было видеть, что происходит возле ангара. Луч прожектора проследил за их движением. С ревом взлетел в небо какой-то самолет. Вержа инстинктивно пригнул голову. Какому- нибудь полицейскому могла прийти в голову глупая мысль воспользоваться шумом и выстрелить. Но ничего не произошло. Жизнью Лардата действительно дорожили.
   Людо и Мора, нагруженные мешками, открыли ворота ангара и исчезли внутри. Свет прожектора переместился в их направлении. В его луче заблестел нос самолета, появившегося вслед за маленьким трактором, которым управлял Людо. Мора прятался сзади. Наверняка Людо посоветовал ему быть осторожным, в чем, по правде говоря, не было нужды. Лардата хватало.
   Когда самолет оказался на взлетной полосе, Мора спрыгнул на землю. Он сделал приглашающий жест обеими руками в направлении машины. Вержа слегка ударил прикладом Лардата в плечо.
   - Поднимемся в самолет. Предупреждаю, при малейшем подозрительном движении я стреляю.
   Он велел Сильвене подогнать машину к самолету и остановишься между ним и ангаром, чтобы воспользоваться ангаром как прикрытием. Их наверняка подстерегали два или три снайпера. Но Вержа не даст им возможности попытать счастья.
   Мора уже сидел на месте пилота. Рядом Людо давал ему последние указания. Они изучали карты.
   Сильвена остановила машину в указанном месте. Вержа прикинул расстояние до дверей самолета: метров двенадцать, лишь половина этого пути простреливалась.
   - Ты выйдешь первым, - сказал он Лардату, - и тут же встанешь так, чтобы оказаться между мной и теми, кто воображает себя олимпийскими чемпионами.
   Заместитель мэра повиновался, с трудом распрямился в машине, затем спустил ноги и выбрался наружу. Вержа понадеялся, что он останется трусом до конца. И не ошибся. Как только Лардат вышел из машины, он расправил плечи и выпятил грудь, чтобы представить возможно большую поверхность. Право же, он проявил максимальное стремление к сотрудничеству. Вержа последовал за ним. Потом Сильвена.
   - Беги в самолет, - сказал Вержа, - ты ничем не рискуешь.
   Она побежала, а он буквально приклеился к Лардату, прислонив свою голову к его.
   - Если они выстрелят, то убьют нас обоих, - сказал он ободряюще.
   Они продвигались вперед, слегка спотыкаясь. Луч прожектора высветил их и не отпускал. Вержа подумал: а выстрелил бы он в подобной ситуации? Вряд ли. Но всегда находится какой-нибудь, кто захочет отличиться.
   Он с облегчением вздохнул, добравшись до лестницы, ведущей в самолет. Сильвена уже стояла в дверях, не выпуская из рук автомат. Вержа отделился от Лардата.
   - Поднимайся побыстрей, - приказал он.
   Заместитель мэра подчинился. Вержа и Сильвена не спускали с него глаз. Это был самый критический момент. Он длился всего долю секунды. Вержа представлял себе. как "чешется" указательный палец у стрелков. В этот момент он бы, возможно, и выстрелил. Но он ведь был того, с приветом...{} Сильвена отошла, чтобы пропустить Лардата, который исчез в кабине. Операция удалась. Вержа взобрался по лестнице. Прожектор поприветствовал его, дважды погаснув и вспыхнув. Что ж, быть может, с ним прощался друг, который понимал его. Он никогда этого не узнает.
   Людо спрыгнул на землю, и Мора запустил двигатели. Прожектор больше не освещал их.
   Сала всю сцену наблюдал из ресторана. Затем кинулся к телефону. Один из инспекторов поддерживал непрерывную связь с префектурой. Сала взял трубку. Вскоре на другом конце провода ответил префект.
   - Они сейчас взлетят, - сообщил Сала.
   - Все обошлось?
   - Да.
   - Ну и вечер! - сказал префект. - Возвращайтесь. Теперь надо узнать, куда они направляются.
   * * *
   Они взлетели легко. Диспетчеры, видимо, получили приказ предоставить им первоочередность. Ночью воздушного движения практически не Было. Мора сказал, что не полетит прямым путем и, приблизившись к сети радиолокационных станций, будет держаться как можно ниже. Это было рискованно, но зато позволяло на время затруднить поиски. Мора, казалось, знает маршрут как свои пять пальцев. Вержа всегда доверял профессионалам. А Мора был им. В системе воздушного наблюдения имелись значительные бреши. Вержа знал это, поскольку не раз расследовал частые случаи тайного пересечения по воздуху испанской границы. То же самое касалось Швейцарии.
   Вержа заставил Лардата сесть на пол. В кабине было четыре кожаных кресла, расположенных по два в ряд. Сильвена и Вержа занимали оба передних. Лардат сидел у них в ногах. Он выглядел очень униженным, но довольным. Немного спокойствия, и он выпутается из этой истории. Вернувшись, он тут же поднимет шум и потребует отставки префекта и Сала. Единственным свидетелем его бесчестности был Вержа. Так пусть он идет к черту! Были некоторые сомнительные детали, но Лардат не беспокоился; он владел искусством туманных объяснений, которые обескураживали самых любопытных.
   - У нас много работы, - сказал Вержа, когда самолет достиг крейсерской скорости. - Начнем с того, что переложим деньги из мешков в эти сумки.
   Когда это было сделано, Сильвена подтащила к себе два чемодана. Вержа взял один, а Сильвена открыла второй. Чемодан Вержа был набит документами, и Лардат с любопытством взглянул на них.
   - Документы, разоблачающие подонков нашего любимого города, - объяснил Вержа.
   Сильвена из своего чемодана достала гримерные принадлежности, фотоаппарат и разложила на коленях тюбики с гримом и парики. Вержа показал Лардату магнитофонную пленку.
   - Жаль, что ты ее не услышишь, - сказал он.
   Лардат вопросительно взглянул на него.
   - Я захватил на всякий случай записи некоторых телефонных разговоров. Когда выходишь на пенсию, зимние вечера кажутся долгими.
   Во взгляде заместителя мэра сквозило беспокойство. И сожаление, что он не располагает подобным оружием.
   - Успокойся. - сказал Вержа. - Тебя ни один из них не касается.
   Он порылся в чемодане и вытащил два листочка. Затем вложил их в желтый конверт, запечатал, надписал адрес и наклеил швейцарскую марку.
   - Это тебя позабавит, - сказал Вержа Лардату. - Письмо адресовано моему другу Ле Муану, которого, я надеюсь, скоро выпустят на свободу. В нем имена всей мелкой шпаны, которая осведомляет полицию о деятельности леваков. Не то чтобы я их любил, но они мне менее противны, чем такие, как ты. Начнется сведение счетов у маоистов.
   Он улыбнулся.
   - Хоть что-то я должен сделать для бедняги Ле Муана.
   Мора, который все слышал, обернулся.
   - Никогда, - сказал он, - я не был сам себе так омерзителен, как в тот день.
   Вержа взял пачку документов потолще и сделал с ней то же самое, что с предыдущими.
   - А это будет тебе сюрприз, когда вернешься, - сказал он.
   Лардат покачал головой.
   - Ты обо всем подумал!
   - Надеюсь.
   - Для меня будет письмо?
   - Ни для тебя, ни о тебе, - ответил Вержа. - В настоящий момент, по крайней мере. Ты должен выполнить без разговоров все указания, которые я тебе дам, когда мы расстанемся.
   Затем он стал упаковывать магнитофонную пленку.
   - Сожалею, что меня там не будет, когда она придет по назначению.
   - Ты везде устроишь кавардак, - сказал Лардат. - Зачем?
   - Во-первых, ради удовольствия...{} А потом из соображений безопасности. Ты поймешь...
   Сильвена зарядила фотоаппарат, положила его на пол и наклонилась к комиссару. Она перехватила взгляд Лардата, который тот бросил на автомат, прислоненный к ее сиденью.
   - Наш друг интересуется оружием!
   Вержа расхохотался.
   - Представляешь Лардата в роли воздушного пирата?
   Заместитель мэра покраснел, обменявшись с Вержа взглядом красноречивее всяких слов. Сильвена начала мазать лицо Вержа темным гримом. Затем она приклеила ему черные усы. Вержа держал автомат и краем глаза следил за Лардатом.
   Когда Сильвена закончила гримировать, Вержа придал своему лицу выражение, присущее южноамериканцам. Сильвена взяла фотоаппарат, поднялась и отступила назад, насколько это было возможно. Вспышка осветила кабину. Сильвена ceла на место и стала проявлять пленку. Вержа продолжал подготавливать свою почту. Он страшно забавлялся: пройдет сорок восемь часов, и многим в городе скучать не придется.
   Сильвена протянула ему фотографию. Снимок был довольно четким и почти соответствовал по размерам тому, который требовался на венесуэльский паспорт. Она вклеила фотографию в паспорт Вержа, поставила печать и продемонстрировала спое произведение комиссару, который придирчиво его рассмотрел. Лардата все это страшно интересовало. Но Сильвена завернула паспорт в бумагу, чтобы нельзя было увидеть его государственную принадлежность.
   - Вообще-то тебе не следовало бы здесь находиться, - проговорил Вержа. - Но ты будешь молчать, я уверен.
   - Я буду молчать, - подтвердил Лардат.
   Молчание ему дорого обойдется. Но отвагой он не отличался.
   Сильвена похлопала по плечу Мора, и он включил автопилот. С ним она проделала ту же процедуру, что и с Вержа. А Вержа начал снимать грим. Лардат пытался что-то понять, но комиссар не дал ему никаких объяснений.
   В этот момент они летели над долиной Роны, и Мора свернул над Дофине. Он улыбнулся: дул попутный ветер, и они на добрых четверть часа опережали намеченный график. Они будут в Женеве задолго до полуночи. Никто, казалось, не заметил их присутствия в воздухе.
   * * *
   Префекту Луи Рамесу было лет пятьдесят. У него был лысый череп с венчиком седых волос, длинный нос с небольшой горбинкой и манеры диктатора. В действительности же Рамес всегда колебался, старался никого не обидеть. Он очень громко кричал, прежде чем согласиться со своими противниками, благодаря чему совершенно незаслуженно приобрел репутацию добряка. У него было одно стремление: стать начальником кабинета министра внутренних дел, что позволило бы ему, как он думал, начать политическую карьеру и, возможно, стать министром еще до пенсионного возраста. Отныне ему следовало торопиться.
   Он выложил Сала все, что у него было на сердце. Его окружают одни самонадеянные, корыстные, неспособные и неисправимые идиоты. Он не понимает, как в один вечер на него могли свалиться все эти несчастья, ведь до этого он управлял довольно-таки мирным и правильно голосующим департаментом.
   - Это удар, направленный против меня, - простонал он.
   Сала принялся доказывать ему обратное. Он изложил одно за другим события вечера: все они были тесно связаны с Вержа. Когда он закончил, Рамес в отчаянии вздохнул.
   - Леваки - это он. Почта - это он. Альже - это он. Лардат - это он. Донне и Леру - это он. Вам не кажется, Сала, что вы что-то слишком много валите на него?
   - Вы думаете, что я горжусь этим?
   Рамес поспешил заверить Сала, что тому действительно нечем гордиться и что, по его мнению, Сала быстро теперь покатится вниз по служебной лестнице. И поделом. Тогда как он страдает незаслуженно.
   - Где он теперь?
   - Все радиолокационные станции предупреждены.
   - Испания?
   - Непохоже.
   - Швейцария?
   - Может быть.
   - Надо потребовать его ареста!
   - Это можно сделать только завтра. Ордер на арест должен быть передан по дипломатическим каналам и через Интерпол. За неимением оного можно потребовать временного задержания. Думаю, что до завтрашнего утра уведомить швейцарцев невозможно.
   - Вы полагаете, что он это предусмотрел?
   - Если судить по тому, как он действовал до сих пор, он подумал обо всем.
   Сала решился высказать префекту свои главные опасения.
   - Еще он увез с собой документы.
   - Какие? - прорычал префект.
   - Я не знаю точно. Карточки из картотеки общей информации, донесения, записи.
   Обеспокоенный намеками Вержа на "документы", Сала только что был в управлении и потребовал срочно произвести расследование.
   Он ожидал взрыва и инстинктивно втянул голову в плечи. Его удивила тишина, и он поднял взгляд на префекта. Тот задыхался, хватая воздух открытым ртом. Наконец взорвался. В его взгляде сверкала ненависть ко всем бездарям, которые его окружали, осаждали, угрожали.
   - Прекрасно! Вы допускаете, чтобы грабили ваши архивы. Когда же вы собираетесь торжественно открыть их публичную выставку?
   Он не дал Сала ответить. Он произнес длинную речь, в которой не утаил, что думает о полиции, о ее работниках без чинов и о тех, у кого они слишком высоки, предсказал полную деградацию французской администрации, с прискорбием нарисовал, какой видит в дальнейшем свою карьеру - он удалится в Лозер пасти стада, принадлежавшие его предкам, сотни баранов, которые стоят больше, чем все начальники полиции на свете, пообещал подготовить отчет, в котором напишет все о Сала и его безмерной глупости...{} И вдруг успокоился. Полицейский подумал, что префект разрыдается. Но, к сожалению, этого не произошло.
   - Все просто, - сказал Рамес. - Если случайно меня впутают в это дело, я вам публично набью морду.
   - Господин префект, - начал Сала.
   - Я набью вам морду, - подтвердил Рамес.
   Он показал свои кулаки.
   - Вот ими. А я сильней вас! В любом случае мне станет от этого легче. Когда случаются неприятности, главное, найти облегчение. Все психиатры вам это скажут.
   Сала сказал, что, в конце концов, Вержа можно перехватить. Он надеялся, что префект не выскажет против этого плана то возражение, которое ему самому пришло в голову, пока он говорил. Но цейтнот обострил сообразительность Рамеса.
   - Несчастный идиот, - произнес префект, в упор глядя на начальника полиции. - Если Вержа арестует швейцарская полиция, он отдаст документы Сильвене. А она не совершила никакого преступления.
   - Незаконное ношение оружия.
   - Вы когда-нибудь видели, чтобы прибегнули к экстрадиции за незаконное ношение оружия?
   Сала воспользовался секундой затишья, чтобы объяснить, как Вержа удалось всех обмануть. Он использовал свое влияние, а оно было велико, чтобы получить необходимые бумаги, такие, как разрешение на свидания, приказ о передаче его Мора, благодаря которому тот вывел Вержа из тюрьмы.
   - Если полицейский задумает устроить в городе беспорядок, никто не вооружен для этого лучше, чем он, - заключил начальник полиции.
   - С этим трудно спорить, - заметил префект.
   У него возникло ощущение - не завидует ли Сала Вержа, сделавшему, наконец, то, что Сала самому хотелось бы сделать.
   - Примите все меры для его ареста, - сказал Рамес. - Даже если они ничему не послужат.
   * * *
   - Подлетаем к Женеве, - сказал Мора.
   Вержа стал закрывать свой чемодан, Сильвепа свой. Она надела рыжий парик и наклеила длинные ресницы, изменившие ее взгляд. Вержа снял усы и принял свой обычный вид.
   Мора вновь обратился к нему:
   - Вы не ждете неприятного сюрприза?
   - У них было мало времени.
   - Они нас не засекли?
   - Возможно, обнаружили. Но Лардат их по-прежнему удерживает.
   Мора взял радиотелефон и дал позывные: те, что употребляла воздушная полиция. Он блефовал. В Женеве, как везде, ночную службу редко несут лучшие работники. Мора подождал. Затем ему ответили. Он вел переговоры кодом. Вержа понимал не все. Но Мора пояснял кивками. Все идет хорошо. Им разрешают приземлиться и не требуют объяснений.
   - Не слишком ли все просто? - спросила Сильвена.
   - Посмотрим. Позывные точные. Остальное их не интересует.
   Он не думал, что их ждет ловушка. Во всяком случае, даже если французская полиция успела вступить в контакт со швейцарцами - а это было бы чудом - она наверняка сообщила и о Лардате. Швейцарцы никогда не стали бы подвергать опасности человека, считающегося влиятельным в своей стране. Перейдя границу, самый жалкий оппозиционер становился важной персоной, которую федеральное правительство оберегало.
   - К тому же, - сказал Вержа Лардату, - они здесь не знают, что ты гнусный подлец.
   К Лардату возвращалась надежда. Он даже вновь обрел некоторое чувство юмора.
   - Если бы я не был гнусным подлецом, у меня не было бы средств на приобретение этого самолета. И у тебя были бы неприятности.
   Вержа согласился и даже выразил восхищение подобными рассуждениями. Мора начал снижаться к озеру. Были видны огни аэродрома. Сильвена собирала вещи. Она вручила Вержа связку ключей.
   Он велел Лардату встать с пола и разрешил ему сесть в кресло. Затем дал Сильвене револьвер, чтобы она передала его Мора, как только тот отпустит штурвал. Лардат теперь был спокоен.
   Мора посадил самолет и развернул его в направлении таможни. Вержа приготовился выходить. Он проверил, лежит ли в его кармане одна бумага, которую он взял из чемодана с документами.
   Самолет замер. Вержа открыл дверь и спрыгнул на землю. Он увидел приближающиеся фигуры. Когда они были в нескольких метрах, он узнал двух жандармов. Густой туман расстилался у самой земли. Было свежо. Вержа пронизал холодный ветер.
   Один из жандармов подошел к нему.
   - Комиссар Вержа из Управления безопасности, - сказал Бержа. - Я хотел бы видеть вашего начальника.
   Жандарм отдал ему честь и пригласил следовать за собой. Они шли не больше двух-трех минут. Дальше, чем за три метра, ничего нельзя было различить. Вержа увидел строения, лишь когда почти уткнулся в них. Жандармы подошли к дверям и, открыв их, вместе с Вержа вошли в коридор, свежепокрашенный желтой краской. Они постучали в одну из дверей и, получив приглашение войти, оказались в кабинете, где подремывал брюнет лет сорока. Увидев Вержа, он поднялся. Комиссар представился и протянул ему бумагу, которую достал из кармана. Это было служебное предписание: комиссар Вержа из Управления безопасности должен конфиденциально связаться с женевской полицией по делу о шпионаже, касающемуся обеих стран.
   Швейцарский полицейский прочел бумагу и вернул ее Вержа.
   - Я могу вам быть полезен?
   - Со мной инспектор и двое свидетелей, мужчина и женщина. Их никто не должен видеть.
   - Я провожу вас.
   Дверь самолета оставалась приоткрытой. Вержа вызвал Мора и велел ему вывести Сильвену и Лардата, посоветовав последнему хранить молчание. Вержа остался ждать вместе со швейцарским полицейским. Первой появилась Сильвена, потом Лардат, который и не думал сопротивляться, запуганный Мора. Он нес один чемодан, с документами, а Сильвена - другой. Затем Вержа вынес сумки с деньгами.
   Швейцарец провел их через служебные помещения, заволновался: как же они доберутся до центра города? Вержа сказал, что их ждет машина. Полицейский был доволен: сделал все, что полагалось.
   Сильвена привела их на стоянку, где поставила взятую напрокат машину. Это был большой "шевроле", старая модель. Садясь в машину, Лардат испытал короткий приступ гнева: уж слишком все хорошо складывалось у Вержа.
   - Я понял, что только полицейские могут все себе позволить, - сказал Вержа. - Молись, чтобы я оказался единственным!
   Он сел за руль, и Сильвена указала ему дорогу. Было без четверти двенадцать. Когда они приехали в центр города, Вержа приказал Лардату сесть на пол машины. Ему незачем знать адрес банка. Оставив заместителя мэра под присмотром Мора на соседней улице, Вержа вместе с Сильвеной дошел до банка пешком.
   Директор, как и было условлено, ждал его в своем кабинете. Он заявил, что чрезвычайно польщен, что выбор остановили на его банке. Он ничего не сказал, когда Вержа раскрыл сумки с деньгами. Только предложил произвести обмен на швейцарские франки и дал все необходимые указания для перевода капитала в венесуэльский банк, когда это потребуется. Вержа сразу же взял пятьдесят тысяч швейцарских франков и попросил об услуге: послать утром срочную телеграмму доктору Фернандо Альмаре, уточнив при этом, что тот является начальником полиции Каракаса. Директор, казалось, удивился, но не слишком. Он подозревал, что Вержа занимается какими-то подпольными делами, связанными с наркотиками, политикой или чем-то другим. Но как бы там ни было, друзья в любой полиции мира всегда нужны. Теперь, по крайней мере, он испытывал полное доверие. Финансист, занимающийся делами мафии, был его хорошим знакомым. Он давно ничему не удивлялся.
   Вержа и Сильвена вернулись в машину. Лардат нетерпеливо спросил, когда "его оставят в покое". Вержа заметил, что напрасно тот сердится: у него самые лучшие намерения - пойти всем вместе перекусить. Лардат согласился: он хотел есть. Они нашли столик в "Мовенпике" и съели огромную порцию говядины. Вержа был очень голоден. За десертом он дал указания Лардату.
   - Ты в состоянии вернуться сам?
   - Я найму пилота.
   - Тебя будут расспрашивать. Скажешь то, что знаешь. Меня это не смущает. Можешь даже особенно подробно рассказать о документах, которые я увез с собой. Можешь сказать, что у меня есть такое, от чего многие потеряют сон. Впрочем, они получат прекрасные образцы.