Венгерова Елена. Рон

   Рон на несколько секунд замолчал.
   — Вот почему ротени считают, что они чужаки на западном. Ходят слухи, что мы откуда-то приплыли. Когда я малышом плыл в Мэгиену, то полагал, что плыву на нашу прародину.
   — Неужели ваши летописи ничего не говорят точно?
   — Нет, видно тогда ротени еще не умели писать. Или они были утрачены. Имеющиеся летописи охватываю только сорок циклов.
   — 2400 лет. — подсчитал Руджен. — В Аулэйносе уже жили.
   — Так считает Канфуан! — решительно возразил Рон.
   — А ты так не считаешь?
   И друзья погрузились в исторические изыскания, пока Льорка не позвала их обедать.

x x x

   Поев, они вернулись на палубу (вахтенным теперь стал Рон) и снова заговорили.
   — Итак, на чем мы остановились? А, я говорил о нашей мифологии. Так вот, я изучал ее в сравнении с другими несколько месяцев, после чего выявилась интересная черта: если мифологический сюжет или персонаж не индивидуален, то он, или изоморфный ему обязательно встречается в легендах Ротонны.
   — Что ты понимаешь под словом «индивидуален» ?
   — Если он встречается в двух или более культурах, а не присущ мифам какого-то одного народа, в силу его этнических особенностей, как, например, Одинокий рыбак или исчезающий парусник у эдоров.
   — Итак, ты хочешь сказать, что Ротонна является центром
   распространения легенд?
   — Да. Особенно четко это прослеживается на западном. Что характерно: до этого никто до сих пор не додумался. Впрочем, это не слишком удивляет, поскольку в Мэгиене собрано ничтожно мало наших мифов. Когда я приехал туда, я и то знал ротийских сказок больше, чем все их мастера-историки вместе взятые.
   — Неужели культура страны, на которую была направлена экспансия, так плохо изучена? Как же это случилось?
   — Ну, ротени не то чтобы очень скрытны, но у нас, к примеру, есть пословица: «Раз сказанное слово на привязи не удержишь. Оно улетит в мир и натворит там дел.» Так что, ротени думают, прежде чем откровенничать с чужаками. Ты не заметил?
   — Не очень. А смогу ли я стать когда-нибудь среди вас своим?
   — Если ты женишься на Льорке, то станешь ротени автоматически.
   — Это хорошо. — улыбнулся Руджен. — А вообще как?
   — Ты должен иметь трех человек, которые за тебя поручатся. Это связано с нашими законами…
   — Да, у вас очень интересное законодательство. Я слышал, даже смертной казни нет.
   — Нет. Вернее, она завуалирована. — загадочно сказал Рон.
   Руджен ожидал продолжения.
   — Видишь ли, у нас в законах главным является принцип противодействия: что-нибудь украл — вернешь втрое; кого-нибудь избил — пострадавший или его доверенное лицо высечет тебя до такого состояния, пока судья не решит, что хватит. Но бывают преступления, в которых обиженный не может получить удовлетворения — убийство, например, или насилие над женщиной. За такие вещи некоторые народы применяют смертную казнь. У нас же все это карается одинаково — изгнанием. Преступнику выжигают клеймо на переносице и высылают за пределы Ротонны. Но некоторых это может не устроить, скажем, сына убитого. Тогда он идет к судьям и требует назначить поединок. Вообще говоря, поединка можно требовать по любому поводу, но только судьи решают, состоится он, или нет. Само собой разумеется, пятилетнего малыша или древнюю старуху драться не пустят. Однако, в тех случаях, о которых я говорил, просьба почти всегда удовлетворяется.
   Вызвавшему предлагается только оружие нападения, а его противнику — оружие защиты. Обоих запирают в сарае и не выпускают до тех пор, пока один из них не попросит открыть дверь, и со стороны другого не последует возражений.
   — Они могут не последовать в частности…
   — Да, — улыбнулся Рон.
   — А что сделают с преступником, если он вернется в Ротонну? Ведь смертной казни нет!
   — Но он перестал быть ротени, а согласно закону, с чужаками, не имеющими протекции можно безнаказанно сделать все, что угодно. Например, подкараулить и зарезать.
   — Значит, меня запросто могли шлепнуть? — удивился Руджен.
   — О, нет. Ты же находился под моей защитой, имел протекцию, а это значит, что любое действие, совершенное тобой или по отношению к тебе приравнивается к действию, совершенному мной или по отношению ко мне. Если бы ты совершил преступление, меня могли бы вызвать на поединок и убить, а если бы ты не успел за это время смыться, то потом убили бы и тебя, как человека без протекции. Не поручительство, но похоже. Поручителя нового гражданина тоже могут вызвать на поединок, требовать с него уплаты за краденое, но это не значит, что не вызовут самого виновного. Его-то как раз вызовут первым.
   — А как у вас с имуществом, наследованием? Половина преступлений, если не больше, совершаются из-за денег.
   — В общем, никак. Имущество умершего принадлежит тем, кто жил с ним, семье. Если человек одинок или хочет сделать какие-нибудь особенные распоряжения, он должен пойти к предводителю форта и в присутствии двух свидетелей высказать свою волю. Очень просто.
   — Насколько я знаю, у вас нет профессиональных следователей, вроде команов. Я не совсем понимаю, как доходит до суда?
   — Расследованием занимается тот, кто в этом заинтересован. У нас, конечно, есть люди, которые за плату помогают найти преступника, но они не имеют права требовать ответов на свои вопросы. Однако, ты должен учесть, что для того, чтобы требовать поединка, слишком веских доказательств не нужно. Если человек отказывается отвечать, это не возвысит его в глазах судей.
   — Все это славно, но получается, что если кто-нибудь ограбит и убьет бедную старушку, он может быть и не наказан!
   — Считается, что если у человека нет ни одного друга или
   родственника, заинтересованного в том, чтобы он жил, то и не стоит особенно печалится, если он умрет, Нехорошо, конечно, но что-то в этом есть.
   Руджен покачал головой и непонятно улыбнулся.

x x x

   — А-ах! — Рон потянулся, улыбаясь во весь рот. — Чудесное утро!
   Потом он перевернулся в воздухе и завис в четырех футах над палубой. Солнце еще не взошло, прямо по курсу розовела заря, и Рон, нелепо висящий над палубой представлял собой какое-то ирреальное зрелище.
   Руджен, потерявший дар речи, подошел поближе и пошарил рукой между палубой и Роном.
   — П-проклятье, — слегка заикаясь, сказал он. — Как ты это делаешь?
   — Прежде всего, молча. — от души забавляясь, проговорил Рон. — Нет, серьезно!
   Юноша хлопнул в ладоши и приземлился на ноги. Затем он сел, поджав под себя ноги, принял важный вид и начал:
   — Ты, небось, подумал, что я замкнул на себя энергию?
   — А как же еще?
   — Нет. Я когда-то пробовал это делать, но меня затошнило. Нет, вместо того, чтобы толкать себя, я отталкиваю Землю.
   — Боги, что ты говоришь? Ведь для этого нужна неимоверная
   сосредоточенность и уйма энергии! Человеку это не под силу. Даже сотне человек!
   — Насчет сосредоточенности — это ты зря. Главная сложность — биосфера — находится в окрестности коры и весит ничтожно мало. Я не принимаю ее во внимание, она сама движется вместе с планетой. Я отталкиваюсь как бы от центра. Что же касается энергии, то не никогда не слыхал о законе: «Действие равно противодействию»? Отталкивать Землю так же легко, как оттолкнуться самому. Чтобы подпрыгнуть много энергии не нужно.
   — Бред! Бред! Бред! Ну почему ты все время несешь бред, а на практике оказываешься правым! Это неприлично, в конце концов!
   Рон вновь поднялся в воздух и перелетел через борт.
   — Куда ты, дурак?! Утонешь!
   — Не-а! Ведь раз я отталкиваюсь от центра, поверхность на полет никак не влияет. Не волнуйся, я точно знаю, что можно, а что нельзя. Это как инстинкт пловца. Когда человек перестает держаться на воде и начинает плавать, он не думает, как работать руками и ногами, чтобы не утонуть.
   — И давно ты этим занимаешься?
   — Я начал об этом думать в Каватлоне, после того, как полетал на этих чертовых крыльях. Незабываемое ощущение! До сегодняшнего дня я раза три практиковался на вахте. Это утро показалось мне подходящим для демонстрации.
   На палубу поднялась Льорка с подносом горячих пирожков.
   — Как насчет завтрака?
   Она, в отличии от Руджена совершенно не удивилась. Она перестала удивляться еще с тех пор, как Рон с Чеком мгновенно залечили руку Руджена. Она не удивилась даже тогда, когда пирожок сам соскочил с ее подноса и перелетел к брату. Руджен, поцеловав подругу, цивилизованно воспользовался пальцами. Обжегшись, он зашипел и начал перекидывать пирожок из одной ладони в другую. Рон, посмеиваясь, пролевитировал еще два пирожка и, не касаясь руками, выстроил их в ряд перед собой, после чего попытался есть прямо из воздуха. Попытка не увенчалась успехом, так как пирожок хитроумно отклонился.
   — Только, пожалуйста, не играй с кофе. — предупредила его сестра. — В прошлый раз ты залил всю палубу.
   — Кстати, — заметил Рон. — Таким способом я могу летать сам, но не левитировать предметы. А в старом — все наоборот. Смешно.
   — И когда же ты намерен оповестить всех о своем эпохальном открытии?
   — Не знаю даже… Не уверен, что это стоит рекламировать. Иногда магия мешает прогрессу. Кучка магов может все, а остальные — ничего. Крылья — очень перспективная область, и она должна развиваться. На них сможет летать не только маг, и это здорово. А если их всех научить летать, то им скучно будет работать над механическими приспособлениями.
   — Вы крайне предусмотрительны!
   — А Вы очень добры!
   Над палубой пронесся хохот.

Глава 6. 8-14 июля 968 г. п.и. Яхта «Незабудка».

   — Земля! Гип-гип-ура!
   — Это материк?
   — Судя по всему — да. — сказал Рон, внимательно разглядывая «говорящую карту». — Попробуем причалить?
   — Ох!
   — Трудности воспитывают характер. — наставительно пробормотал Рон. — Если я правильно сопоставил эту мигалку с подробной, то перед нами — устье реки. Войдем?
   Руджен с сомнением посмотрел на него и спросил:
   — А ты умеешь входить в реку против течения? А вдруг там камни? А главное, если мы войдем, то сможем потом развернуться?
   Последний довод окончательно добил Рона. И, поскольку он знал о мореплавании не больше своего друга, то поспешил согласиться.
   — Прекрасно. Правее расположена отличная бухта. Надо там стать на якорь.
   — Почему бы не причалить к берегу? — жалобно спросил Руджен. — Когда мы отплывали с острова, она стояла у причала!
   — Наверное, там было глубоко. — глубокомысленно высказался Рон.
   — И что ты собираешься делать?
   — Надо остановиться в нескольких сотнях ярдах от берега, чтобы не сесть на мель, и бросить якорь. До берега доберемся на лодке.
   — А как узнавать глубину? — задал резонный вопрос Руджен.
   — Наверное, лотом. — пожал плечами Рон.
   — А ты знаешь, как это делают? И как часто?
   — Понятия не имею! — Рон ожесточенно отбросил руководство. — Это писалось для каких-то монстров. Автор, наверное, полагает, что в море плавают одни моряки.
   — Еще бы, — вкрадчиво произнес Руджен. — Ему и присниться не могло, что двое таких невежд соберутся переплывать океан. Он же нормальный человек!
   — Ну его к чертовой матери, этот лот. — не слушая его, говорил Рон. — Лучше я сяду на носу и буду прощупывать дно.
   — Но ты же не можешь полностью сканировать место чаще, чем раз в минуту! А за это время мы можем проплыть столько!
   — Тогда надо спустить паруса.
   — А плыть как? — еле сдерживая истерический смех спросил Руджен. Его очень забавляла сложившаяся ситуация.
   — Катись ты в преисподнюю! Ладно, становись к рулю, большую скалу я уж как-нибудь не пропущу!
   — Я надеюсь. — проникновенно сказал Руджен.
   И они поплыли.
   — Стой! Бросаем якорь! — сказал Рон, когда с яхты уже можно было различить деревья на берегу.
   — Слушай, — Рону в голову вдруг пришла новая мысль. — А сейчас прилив или отлив?
   Руджен посмотрел на солнце.
   — Отлив. Кажется. — застенчиво добавил он.
   — О, звезды! Ты же из племени рыболовов!
   Горе-рыболов только развел руками.
   — Так. Эту шлюпку мы оставим Льорке, а вторую соберем на берегу.
   — Так вы решили отправиться вверх по реке? — спросила девушка.
   — Да. Это самое удобное.
   — А как мы ее дотащим до реки? Мы довольно далеко от устья! — поинтересовался Руджен.
   — Вплавь. Точнее, она будет плыть, а мы будем идти, таща ее за собой вдоль берега. Завтра приступим, а сейчас нам надо обсудить ближайшее будущее. Льорка, ты остаешься здесь. Постарайся как можно реже покидать яхту. Нас не будет минимум две ладони, так что особенно не дергайся. Но если через три месяца мы не вернемся — плыви назад. Жаль, что у тебя ничего не получается с кубком.
   — Я вас здесь не брошу! — возмущенно сказала девушка.
   — Ты нам поможешь куда верней, если сообщишь кому надо из магов. — возразил Рон. Он умышленно не заикался о том, что сами могут вызвать помощь куда быстрей с помощью магии. Вот только нужна ли будет ли она… — Но я уверен, что мы благополучно вернемся. — он поднял бокал. — За успех!
   — За успех!

x x x

   — Никогда не думал, что путешествие по реке — такое мучение! Хуже, чем за штурвалом стоять! — сказал Руджен, касаясь пальцем водяных мозолей на ладони.
   — Это еще что! Речушка еле течет. Да и погода только сейчас испортилась. — возразил Рон, хлопая себя по бедрам. Он стоял у костра в мокрой одежде, то и дело поворачиваясь — так она просыхала куда быстрее, чем на веревке.
   — Если бы мы во-время причалили…
   — Если бы ты не свалил палатку…
   Короче, дождь застиг их в самый неподходящий момент.
   — Ладно, распаковывайся. — кивнул Рон Руджену. — Все равно до утра не тронемся.

x x x

   На следующее утро (это был пятый день их путешествия) друзья наткнулись на озеро. Река вытекала именно из него. Рядом еще были два ручья, но плыть по ним не представлялось возможным.
   — Вот те раз! — обескураженно сказал Руджен. Что делать будем?
   — Не паникуй! Сходим на разведку. Чую, где-то рядом есть еще вода. В крайнем случае спрячем лодку и пойдем пешком.
   Руджен вздохнул. Такая перспектива его совсем не вдохновляла.

x x x

   Рон шел впереди; Руджен топал за ним, сопя, то и дело спотыкаясь, и вообще, производя в три раза больше шуму.
   — Отяжелел ты в последнее время, бездельник! — подтрунивал над ним молодой нахал.
   — Посмотрю я на тебя в мои годы… — начал отвечать ему Руджен, но тут Рон внезапно остановился. Из-за деревьев открылось озеро. Оно было куда больше предыдущего. Рон радостно оглянулся на друга.
   — Смотри: берега не заросли — оно проточное! Глянь, а там еще одно! Здесь, наверное, система озер. Во всяком случае, стоит перенести сюда лодку.
   Так они и сделали. Когда лодка выплыла на середину, Руджен привстал, с трудом сохраняя равновесие, и указал на противоположный берег.
   — Смотри! Там!
   Рон прищурился.
   — Где? Что ты там увидел?
   — Видишь? Это напоминает развалины!
   Через четверть часа они уже бродили по берегу. Рон присел на корточки, поднял какой-то камешек, посмотрел на него и уронил.
   — Определенно, это фундамент.
   Они насчитали около сорока домов и дальше не пошли.
   — Невероятно! Что здесь произошло? Пожар? Или эпидемия? — рассуждал Руджен. — Или их просто бросили?
   — Что меня удивляет, так это то, что кроме фундаментов, здесь ничего не осталось. Ни черепка. Люди словно долго собирались и забрали с собой все, что можно. Даже строительный материал. Дома, наверное, были деревянными. Нет, здесь не было эпидемии. Все ушли. Намеренно. Но куда?
   — Ты считаешь, надо идти вглубь, пешком?
   — Нет, — задумчиво сказал Рон. — Мы ведь понятия не имеем, куда они ушли. Может быть и уплыли. Равновероятно. Значит, на водной дороге у нас больше шансов. Но в той стороне, откуда приплыли мы, во всяком случае, ничего подобного не было. Значит, нам надо держаться озер и плыть в глубь материка.
   — Да, пожалуй, это самое разумное.
   К вечеру они проплыли уже несколько озер и наткнулись на быструю, веселую речку, вытекавшую из одного из них. Было решено здесь переночевать, а утром начать спускаться по ней.

x x x

   Низкий кустарник сменился чащей. Здесь стояла глубокая осень, но климат был такой же, как в Ротонне (они находились примерно в тех же широтах, но в другом полушарии), и многие деревья не сбрасывали листву.
   Тем не менее, вокруг было немало красного и желтого, а, время от времени, на воду, шурша, падали запоздавшие листья.
   Закапал дождик.
   — Вот невезенье, здесь даже пристать негде! — застонал Рон.
   Берега сплошь заросли кустами, тяжелыедлинные ветви которых не давали возможности причалить.
   — Проплывем еще немного! — предложил Руджен. — Может, найдем местечко.
   — Проплывем, — мрачно пробормотал Рон.
   А дождь лил все сильней и сильней.
   — Нет, я так больше не могу! — Рон ухватился за ветку и притянул лодку к ней. — Пересидим этот ливень!
   Они вытащили пленку и натянули над головами. Через некоторое время дождь пошел на убыль. Один раз сквозь тучи даже прорвался лучик солнца.
   — Интересно, что за поворотом? — нарушил молчание Руджен. — Эх, зря мы не доплыли! А вдруг там можно пристать?
   — Ладно, схожу, погляжу. Если там нет пристойного места, попробуем привязать лодку и выбраться-таки на берег через эти заросли. Здесь еще приемлемо.
   — Правильно, иди! — горячо поддержал его Руджен. Ты все равно уже мокрый!
   Рон горестно хмыкнул, поежился, стащил рубашку и сапоги и закатал штаны до колен. Потом попробовал воду пальцем ноги и осторожно вылез, держась за лодку. Несколько осторожных шагов вперед — и Рон наткнулся на возвышение. Здесь вода едва закрывала лодыжки. Медленно наступая на скользкие камни, юноша прошел до места, где реки делала петлю, повернул и замер, открыв рот от неожиданности.
   Перед ним открылась удивительная картина. В нескольких ярдах от него в реку выступали три доски, образуя причал или, скорее, мостик. На мостике, под дождем, очень вольготно, разве что не болтая ногами, расположился человечек. Внешность его была весьма необычна и на первый взгляд совершенно не подходила к окружению. Росту в нем было не больше четырех футов; на темном сморщенном лице были словно приклеены огромные голубые глаза. Руки и ноги человечка покрывал серый пушок, а волосы и борода были русыми (а, может быть, просто немытыми). На нем был зеленый камзол и закатанные до колен штаны. Шею укутывал нелепый небесно-голубой с золотым шитьем шарф, а на голове еле держалась старая, полуразвалившаяся соломенная шляпа. Рядом с человечком лежала удочка, с помощью которой он, видимо совсем недавно ловил рыбу, а в руках был сачок.
   Рон растерянно оглянулся на Руджена, и тот, сразу поняв, что что-то произошло, отцепил лодку и, ловко обойдя мель подвел ее к повороту. Юноша, не глядя, удержал лодку на месте и недоуменно кашлянул.
   Ноль внимания.
   — Э-эй! — вполголоса позвал Рон, не зная, что бы еще сказать. Да и поймут ли его?
   Человечек, наконец, поднял голову и посмотрел его в сторону.
   — А-а, люди! Что вы шумите? — как ни в чем ни бывало, спросил он.
   Рон обалдел:
   — Вы говорите на роте?!
   — Что-что?
   — Вы говорите на нашем языке? — громче повторил юноша.
   — Не пойму я вас. Какой отродясь у меня язык есть, тем и говорю. Видите? — и в доказательство он высунул маленький розовый язычок.
   Рон снова растерянно приоткрыл рот, не найдя, что ответить на столь логичное заявление.
   — Вы что, здесь проездом? Тогда, может поплывете дальше и перестанете распугивать мне рыбу? — не очень вежливо спросил человечек.
   — Да н-нет, — неуверенно произнес Рон. — Мы можем поговорить с Вами?
   — Не могу запретить разговаривать с собой даже медведю. Только будет ли он со мной говорить? — меланхолично откликнулся коротышка.
   «Так дело не пойдет!» — подумал Рон и решительно направился к берегу, волоча за собой лодку.
   — Послушайте, э-ээ… сэр, мы Вам наловим потом сколько угодно рыбы, но не могли бы Вы уделить нам несколько минут?
   Рыболов с удивлением поднял брови.
   — Такими обещаниями не бросаются. — сказал он и принялся сматывать удочку. — Если вы предпочитаете разговаривать под дождем, то пожалуйста, мы можем остаться здесь, мне, конечно, все равно. Но мне казалось, что люди издревле не любят быть мокрыми. — «Это точно!» — вздохнул Руджен. — Так что, может быть, вы вытащите свою посудину на берег и последуете за мной в мое жилище?
   Мокрые люди с удовольствием последовали его совету, вытащили рюкзаки и последовали за гостеприимным хозяином.

x x x

   Через триста ярдов они наткнулись на забор, огораживавший обширный двор, посреди которого стояли сарай и дом причудливой формы. Стены дома были покатыми, на них и на крыше лежала земля. (Хотя сделаны они были из дерева.) На север было прорублено единственное малюсенькое окошко.
   Нагнув головы, Рон и Руджен прошли в дверь и, спустившись еще по трем ступенькам, оказались в уютной комнате не очень правильной формы. Хозяин тут же шмыгнул в коридорчик, который вел в другое «крыло», если можно было назвать крылом такую же комнату. Кроме того, там, в конце коридора, Рон разглядел открытый люк, который вел то ли в подвал, то ли еще куда-то. Тут он вспомнил, что глазеть в чужом доме некрасиво, и отошел обратно к двери.
   У стола, на земляном полу стояли два табурета, один значительно больше другого. Рон поспешил его занять. У Руджена реакция не была такой быстрой, и он, бросив укоризненный взгляд на Рона, уселся на маленький, выставив колени, а, подумав, вообще поднялся, вспомнив, что их в доме трое. Тут в комнате появился хозяин, таща за собой кресло-качалку. Он предложил ее Руджену, но тот отказался, и малыш уселся в нее сам, раскурив трубку.
   — Здравствуйте! — сказал Рон и смутился. Он хотел как-то подчеркнуть начало разговора, но явно не приуспел. Наш маг вообще был не в своей тарелке. Он потряс головой и с дасадой махнул рукой:
   — Я не то хотел сказать!
   — Минуточку! — перебил его хозяин, подняв руку. — Думаю, вы не будете возражать, если я затоплю камин и принесу вам по кружке эля. Я все время забываю что вам так недолго и насморк схватить!
   Друзья с удовольствием согласились, и пока хозяин выполнял обещанное, Рон обдумывал начало разговора.
   — Пожалуй, нам стоит представиться. Меня зовут Ронис, а это — мой друг, Руджен. Он не очень хорошо говорит на нашем языке… То есть, — Рон понял, что опять попал в глупое положение и снова махнул рукой. — В общем, потом объясню!
   — Мой друг хотел сказать, — перебил его Руджен, который из-за Рона чувствовал себя полным идиотом, — что в некоторых местах живут люди, которые употребляют другие слова, говоря о тех же предметах, что и мы.
   — Но это же неудобно!
   Руджен, улыбнувшись, развел руками:
   — Что делать? Людей много, земель много — не договорились.
   Человечек сдвинул брови и подпер голову рукой.
   — Да… Я, наконец, понял, о чем вы… У эльфов тоже есть древнее наречие… Откуда же вы приплыли? — спросил он не то что бы с интересом, но уже с намеком на него.
   — Из-за океана. — с готовностью ответил Рон и хотел продолжить, но тут их собеседник медленно кивнул и задумчиво произнес:
   — Значит, недовольные все же достигли земель, которых искали.
   — Мы не знаем, о чем Вы говорите? — покачал головой Рон.
   — А-а! Это было давно, не на моей памяти. Но раньше здесь было людей больше, чем живет сейчас. Тогда их было много, и они, как всегда, создавали много шума. Они любили действовать, драться друг с другом, из-за земли, которой хватало на всех, из-за женщин или просто из-за их неугомонного характера. Было много стычек и раздоров. И когда в некоторые из них начали впутываться даже эльфы, вожди древнего народа применили магию, чтобы положить этому конец. Столкновение было остановлено, но ни победители, ни побежденные не чувствовали к эльфам благодарности. Наоборот, в душах людей вспыхнул гнев.
   Древний народ никогда не применил бы магию, чтобы чтобы уничтожить людей или как-то их поработить, но они все же лишились уверенности в своей безопасности и независимости. К счастью, люди неспособны к магии (Рон с Рудженом недоуменно переглянулись) и не могли отомстить старейшим древнего народа так, как хотели бы. Тогда их вожди начали призывать людей отправиться на поиски новых земель, где люди были бы полновластными хозяевами и не зависели бы от чужих прихотей. Надо было жить в то время и видеть страсти, которые тогда разгорались, чтобы понять, почему им удалось преуспеть в своих уговорах. Но это случилось, и три четверти всех людей покинули эту землю и уплыли неведомо куда.
   «Видно, отсюда и родилась легенда, — подумал Рон. — И скрытая ненависть к эльфам, как к существам, обманом проникшим в мир, который по праву должен был принадлежать людям.»
   — Выходит, — сказал Рон, — я — потомок этих переселенцев.
   Руджен сказал с сомнением:
   — Но на их пути лежали Элдарон и юго-западные острова. Как они попали в Ротонну? Ты уверен? Описание недовольных совершенно не подходит к твоим сородичам! Ротени наоборот, замкнуты!
   — Ты встречал где-нибудь еще людей, говорящих на роте?
   — Да-а, пожалуй, ты прав…