Страница:
— Точно? И никак иначе?
— Нет, бабушка. А как он меня еще может называть? — еще больше удивилась внучка.
— Ну, мало ли… Достать еще варенья? — перевела разговор на другую тему Зинаида.
— Спасибо, мне он очень нравится.
Зинаида подлила Маше еще чаю, но было видно, что она при этом думает о чем-то своем. Маша вдруг побледнела и замерла.
— Что случилось, внучка? Тебе нехорошо? — всполошилась Зинаида.
— Нет, со мной все в порядке… Что-то происходит с ним! — прошептала Маша.
— С кем?
— С Алешей! Я должна немедленно пойти к нему! — и, вскочив, Маша начала собираться.
— Ты ведь только пришла! — ахнула Зинаида.
— Бабушка, мне нужно уйти, я чувствую, что может стрястись беда.
Зинаида заслонила ей дорогу.
— Никуда я тебя не пущу! Ты что — среди ночи, одна, через весь город!
— Бабушка, пойми, мне надо! Я чувствую, что ему плохо! Мне нужно быть там, не держи меня, — и Маша убежала, оставив Зинаиду в тревоге и растерянности.
— Ну где же они, где,.. Куда же я их засунул… — бормотал, он.
Наконец, в коробке на какой-то дальней полке он нашел то, что искал, — упаковку с ампулами теми самыми, которые использовал, чтобы усыпить Алешу.
— Отлично… Вы меня чуть не погубили, вы меня и спасете! — криво усмехнулся Костя и спрятал коробку в карман.
Выйдя из аптеки, он направился к дому Никитенко. Он уже был рядом, когда заметил Машу, выбежавшую из дома. Костя едва успел отшатнуться за угол, и Маша пробежала мимо, не замечая его. Костя перевел дух и довольно улыбнулся: путь был свободен. Медленно и осторожно приблизившись к окну Машиной комнаты, Костя залез в него.
Спрыгнув с подоконника, он огляделся, пытаясь сориентироваться, затем достал коробку с ампулами из-за пазухи и задумался: куда же ее можно засунуть? Решившись, он подошел к столу, открыл верхний ящик и неожиданно локтем задел вазочку с цветами, стоящую на краю стола. Вазочка упала и с грохотом разбилась. Костя, дрожа от страха, заметался по комнате.
На шум в комнату заглянула Зинаида. Осмотревшись, она заметила открытое окно и вздохнула:
— Опять этот сквозняк… Что ж такое?!
Закрыв окно, она вышла, так и не увидев спрятавшегося за дверью Костю. Отдышавшись и придя в себя, Костя открыл тумбочку и засунул коробку в дальний-дальний угол, прикрыв ее всяким хламом. Тревожно оглянувшись, Костя быстро вылез в окно.
Вечером Зинаида снова заглянула в комнату, чтобы полить цветы. Увидев широко распахнутое окно, она удивленно покачала головой.
— Интересное дело! Я же точно помню, что закрыла его! Почему оно снова распахнуто?! — Она подошла и закрыла окно, проверив шпингалет. — Ну вот, теперь смотри у меня! — погрозила она окну и вышла.
— Маша, ты? — удивилась Полина.
Маша, взволнованная, запыхавшаяся, выдохнула с порога:
— Как Леша?! Что с ним?!
— Ему очень плохо, — сокрушенно сказала Полина.
— Я чувствовала… Я так и знала! — всплеснула Маша руками.
Полина пропустила девушку в прихожую.
— Проходи! У него сейчас врач, поговори с ним, — предложила она.
— Да, конечно. Спасибо, — согласилась Маша. Рядом с Лешиной кроватью сидел обеспокоенный врач. Маша тихо зашла и стала у него за спиной. С волнением смотрела она на Алешу, который метался в горячечном бреду. Было слышно, как он все время повторяет:
— Марметиль… Марметиль, где ты…
Маша удивленно взглянула на врача и тихо спросила:
— Что он говорит? Кого он зовет? Врач только пожал плечами:
— Не знаю. Но то же самое он повторял и в больнице! Какой-то навязчивый бред, — врач уже собирался уходить. — Я все закончил. Теперь ему надо отдыхать.
— Я присмотрю за ним. Подежурю, — охотно вызвалась Маша.
Врач кивнул и, задержавшись, тихо сказал:
— На самом деле я догадываюсь, в чем причина такой скоропалительной болезни.
Маша растерянно посмотрела на него.
— Водные процедуры? — прямо спросил он. — Леша простыл, купаясь в холодной, скорее всего, морской воде. Так? — Маше ничего не оставалось, как покаянно опустить голову.
— Да, — призналась она. — Полина Константиновна мне запретила, но Леша очень просил искупаться в море… Он очень хотел…
Врач скорбно покачал головой. Маша подняла глаза, открыто глядя на врача. С неожиданной убежденностью она произнесла:
— И ему в воде было лучше, честно слово! Он двигался…
— Ты видишь, к чему это привело, — угрюмо ответил врач, кивнув на Лешу.
— Я очень виновата, очень, но я хотела как лучше… А теперь простить себе этого не могу! — ругала себя Маша.
Врач сочувственно похлопал ее по плечу.
— Ну, ладно, ладно. Теперь бесполезно себя казнить, что сделано, то сделано. Вылечим мы Лешку, все будет хорошо.
— Но у него были улучшения, вы мне верите?! — взмолилась Маша.
— Пока это обсуждать преждевременно, — строго возразил врач.
Маша вздохнула.
— Вы… уже сказали всем, почему Леша заболел? — тихо обратилась она к врачу.
— Нет. И не скажу, — пообещал он. — От того, будут ли его родители знать, что ты виновата, или нет, Леше лучше не станет.
— Спасибо, — неловко поблагодарила убитая горем Маша.
— Я понимаю, что ты действовала в его интересах. Но от этого ничего не меняется, — жестко добавил врач.
Маша тихо сказала:
— Простите меня.
Она грустно посмотрела на Лешу. Врач укоризненно добавил:
— Просто на будущее, Маша: не нужно экспериментов. Всего доброго.
Он ушел, а Маша виновато присела рядом с Лешей. Осторожно положила она ему руку на лоб. Неожиданно Леша открыл глаза и посмотрел на нее. Испугавшись, что она его напрасно потревожила, Маша поспешно убрала руку, но Леша прошептал:
— Подожди, не убирай свою руку, мне так легче… Маша снова дотянулась до его лба, и он чуть заметно улыбнулся. Маша смотрела на него с нежностью.
— Ты не уйдешь? — немного по-детски спросил Леша.
Маша, улыбнувшись, ласково сказала:
— Не уйду…
— Спасибо тебе. Спасибо, что ты пришла.
— Я не могла не прийти. Я почувствовала, что тебе стало хуже… Вот и пришла… — объяснила она.
— Знаешь… — после некоторого молчания сказал Алеша. — Мне снился такой странный сон…
— Какой? Расскажи, — попросила Маша.
— Мне снилась ты, — начал Леша.
— Я?! — удивленно вскинула брови Маша.
— Да, но, как будто… Это была ты — и не ты одновременно. И у тебя было какое-то странное имя… «Марметиль», — неуверенно выговорил Леша странное слово.
— Марметиль? — с улыбкой повторила Маша.
— Да! Правда, странно? — внимательно посмотрел на нее Леша и медленно повторил. — «Марметиль»… Оно мне нравится!
— Такое смешное имя… — отозвалась Маша.
— Можно, я буду так тебя называть? — попросил Леша. Но Машу, которая держала его за руку, волновал сейчас вовсе не вопрос своего имени. Виновато глядя на Лешу, она начала извиняющимся тоном:
— Лешенька, прости меня, пожалуйста, это я виновата…
— Маша, ты не при чем! Я сам очень хотел в море, вот и… перекупался! — с жаром запротестовал Леша. Но Маша не собиралась снимать с себя вину:
— Мне не нужно было этого делать…
— Все нормально! Справлюсь, не маленький. Не казни себя. Это я сам во всем виноват, — продолжал настаивать Леша.
В комнату зашла Полина.
— Мам, привет. Мне уже лучше, — радостно улыбнулся ей Леша.
— Я очень рада, — у Полины просто упал камень с души. Она повернулась к Маше и предложила:
— Маша, оставайся сегодня у нас, ты так хорошо на него влияешь…
— Полина Константиновна, я должна вам сказать одну вещь… — смущенно потупившись, пролепетала Маша. Она рискнула поднять на Полину глаза, но тут уверенность ее покинула, и Маша замолчала.
— Что? — заинтересованно спросила Полина.
— Нет, ничего… — покачала головой Маша.
— Еще раз спасибо, что ты пришла, — поблагодарила Полина и ушла.
Алеша повернул к Маше голову и прошептал:
— Ты опять со мной, Марметиль… — сказал он с улыбкой на губах и заснул.
Алеша видел странный сон. Перед ним была Маша в наряде атлантов, которая ласково смотрела на него. Он улыбнулся Маше и спросил: «Марметиль… Какое красивое имя! А что оно значит?» Маша рассмеялась: «На нашем языке это означает „звезда, дарящая любовь"!»
А пока Леша спал, рядом с ним сидела реальная, настоящая Маша. Она ласково держала его за руку и с нежностью смотрела на него. Тихонько потрогав его лоб, она счастливо улыбнулась: температура упала.
— Ты чего не ложишься? — спросила Таисия. Катя пожала плечами:
— Не хочу пока.
— Полуночница! Вся в отца, — улыбнулась Таисия, и дочь ответила ей улыбкой.
Взглянув на часы, Катя удивленно спросила:
— Слушай, а почему его до сих пор нет? Тебе не кажется это странным? Ты не волнуешься?
Таисия покачала головой:
— Нет. У них там какие-то проблемы, вот он и задерживается.
Припоминая, Катя воскликнула:
— Ах, ну да! С отправкой рейса. Кстати, я тебе говорила, что Самойлов заставил Костю уйти в плаванье?
— Костю? Интересно… И ты не расстроена? — осторожно спросила Таисия.
Катя в ответ рассмеялась:
— Я?! Да ты что? Уплыл и уплыл! Мне-то что?
— Правильно! С глаз долой, из сердца вон… — довольно кивнула мать.
И вообще, как хорошо, что ты тогда устроила ему эту проверку на вшивость! До сих пор не могу простить ему, что он брал у тебя деньги, чтобы меня развлекать! — продолжала разглагольствовать Катя.
— Вот видишь, что ни делается, все к лучшему. Зато теперь ты прекрасно понимаешь, что это за человек, — охотно поддержала ее Таисия.
— Это точно. Даже вспоминать о нем не хочется, — повела плечами Катя.
Их разговор прервал звонок в дверь. Катя и Таисия удивленно переглянулись.
— У папы свои ключи… Кто это может быть? — шепотом спросила Катя.
— Я пойду, открою, — собралась было Таисия, но Катя отложила журнал и встала.
— Нет, сиди, я сама, — сказала она.
Катя открыла дверь. На пороге стоял Костя. Пораженная Катя застыла от изумления: вот уж кого она не ожидала увидеть здесь и сейчас.
— Костя?! — воскликнула она.
— Ну… В общем, очень глупо это отрицать, — попытался отшутиться Костя.
Катя с негодованием смотрела на него. Но, поразмыслив, она вдруг сделала шаг назад, пропустив Костю в квартиру.
— Интересно! И откуда ты здесь взялся? Ты же должен был отчалить к далеким берегам?! — язвительно спросила она.
— Ну вот, не отчалил… — мотнул головой Костя. Катя скрестила руки на груди и еще более ядовито продолжала:
— Ах, не отчалил… Еще интереснее! И зачем ты сюда явился? Думал, я буду счастлива тебя видеть?!
— Кать, я… — только начал Костя. Но Катя уже завелась и перебила его:
— А может, ты и не ко мне вовсе, а? А к маме?! За очередной порцией денег? За гонораром за выполненную работу! За то, что отвлекал меня от брата на ее деньги!
Костя растерялся.
— Подожди, я все объясню…
— Подонок! — не раздумывая, Катя с размаху залепила ему пощечину.
Усмехаясь, она глядела на схватившегося за покрасневшую щеку Костю.
— Получил? Сейчас еще добавлю! Давай, кругом, шагом марш. Я за тобой дверь закрою, — жестко скомандовала она.
Костя умоляюще смотрел на нее.
— Катя, я все могу объяснить! Выслушай меня. Посмотри, как я выгляжу! Тебя ничего не удивляет?
Катя равнодушно оглядела Костю и пожала плечами.
— Ну, слегка удивляет. Где ты лазил?
— Я сбежал с корабля, — ответил он.
Катя посмотрела на него, как на идиота, и усмехнулась:
— Что?! Сбежал с корабля? Ты обалдел?
— Я сбежал к тебе, потому что я не могу без тебя жить, — объявил Костя.
— Боже, какой пафос! — поморщилась Катя. Но Костя запротестовал:
— Это правда! Как представил, что не увижу тебя так долго… не выдержал, вернулся!
— А мне-то что?! — непонимающе уставилась на него Катя.
— Я тебя умоляю, прости меня… Я понимаю, что некрасиво было брать у твоей матери деньги, но… Я готов был сделать все что угодно, лишь бы ты не вышла за Лешку! — оправдывался Костя. Катя поджала губы:
— Интересная версия…
— Я сейчас говорю правду: Ради тебя я готов на все, — тихо сказал Костя.
Катя недоверчиво смотрела на него, размышляя. Постепенно она остыла и сменила гнев на милость,.
— Ты что, правда, спрыгнул с корабля ради меня? — с некоторой долей самодовольства спросила она.
— Да, — кивнул Костя.
В этот момент в прихожую вышла встревоженная Таисия.
— Катя, с кем ты говоришь? Кто там? — окликнула она дочь и подошла поближе. Увидев Костю, она удивленно остановилась.
— Мама, не мешай. Дай поговорить, — недовольно поморщилась Катя и решительно повернулась к Косте. — Проходи. Идем ко мне в комнату.
Костя улыбнулся и поспешил за ней, победоносно окинув взглядом озадаченную Таисию.
В комнате Катя посмотрела Косте прямо в глаза:
— Неужели это действительно все из-за меня?.
— Конечно! Подумай сама… Все только потому, что я безумно тебя люблю, — убедительно произнес он.
— Ты меня так сильно любишь? — все еще не верила Катя.
— Когда твоя мама попросила меня за тобой ухаживать, я был счастлив, потому что мне представилась возможность быть рядом с тобой… — начал объяснять Костя.
Но Катя, снова не сдержавшись, язвительно бросила:
— Конечно, другой возможности не было!
— Да к тебе подступиться нельзя было! Ты же только о Лешке думала! — сокрушенно отозвался Костя.
— Обязательно было брать деньги?! — оскорбленно спросила Катя.
— Я хотел сделать для тебя что-то невероятное… Хотел тебя удивлять… Баловать… Дарить тебе букеты роз… Водить по ресторанам. Как это сделать без денег? — умоляюще заглядывал ей в глаза Костя.
Катя ответила уже более благосклонно:
— В общем, это производило впечатление!
— Ты… Прощаешь меня? — в голосе Кости появилась робкая надежда.
— Скажем так, я на тебя уже не так сильно сержусь, — поправила его Катя.
— Спасибо тебе… — счастливо вздохнул Костя.
И тут они услышали, как кто-то открывает ключом входную дверь.
— Я говорил с Костей, — сказал он. — И ясно дал ему понять, что я против их встреч.
— Я тоже против. Специально хотел отправить от греха подальше… А он тут Ромео из себя разыгрывает! Щенок! — разгоряченно согласился Борис, выходя из машины.
— А ты уверена что Костя у Кати? — вставляя ключ в замочную скважину, уточнил Буравин.
Самойлов, покосившись на него, мрачно протянул:
— Надеюсь, что он все-таки там…
Когда Самойлов и Буравин вошли в гостиную, Таисия удивленно взглянула на них:
— Боря? Не ожидала тебя увидеть.
— Добрый вечер, — поздоровался Борис. А Виктор сразу перешел к делу:
— Катя дома?
— Конечно, дома. А в чем дело? — не понимала Таисия.
— Она одна? — продолжал гнуть свою линию Виктор. Помолчав, Таисия неохотно вымолвила:
—Нет.
— Кто у нее?! — резко дернулся Буравин.
— Витя, что за тон? — оскорбленно спросила Таисия, но мужа не волновали ее переживания.
— Я спросил, с кем она?! — почти выкрикнул он.
— А я не понимаю, почему ты меня допрашиваешь?! Что случилось? — возмутилась Таисия.
— Я хочу знать, кто в комнате у моей дочери! Там Костя?! — предположил Буравин. Таисия молчала, растерянно глядя на мужчин.
А Катя и Костя стояли, замерев, и прислушивались к голосам, раздающимся из гостиной.
— Это — папа, — тихо сказала Катя.
— И, наверняка, он не один, а вместе с моим отцом, — подтвердил Костя.
Из-за двери слышались голоса.
— …А я сейчас пойду и сам проверю! — кричал Буравин.
— Стой, — пыталась удержать мужа Таисия. — Ответь, по какому праву ты так со мной разговариваешь?! Что это за демонстрации?!
— Таисия, если Костя здесь, скажи, чтобы он вышел. Нам надо с ним поговорить, — попросил Самойлов.
— Да при чем здесь твой Костя?! С чего вы вообще взяли, что он здесь? — защищалась Таисия.
— Но ты сама сказала, что Катя не одна! — раздраженно продолжал Буравин.
— Да, но почему у нее должен быть Костя? Что это за фантазии?
— Таисия, послушай, я сейчас тебе все объясню… — уже тише сказал Самойлов. И все перешли на пониженные тона.
А за дверью, затаив дыхание, прислушивались к разговору Катя и Костя.
— Слушай, судя по голосам, они недовольны… — прошептала Катя.
— Да. Я бы сказал, они очень сильно недовольны… — подхватил Костя.
— Сейчас папа все-таки зайдет сюда… И увидит тебя. И что будет? — продолжала Катя.
— Понятия не имею, — растерянно смотрел на нее Костя.
Катя зло огрызнулась:
— Поздравляю! Ты опять меня подставил!
— Я же не специально… — виновато защищался Костя.
— А у тебя всегда это так просто получается, на раз! — продолжала шипеть Катя.
— Подожди, не ругайся. Давай лучше подумаем, как нам из этого выпутаться? Сама понимаешь, я тоже не в восторге… — остановил ее Костя.
Катя пожала плечами.
— А что тут думать? Беги, я тебя прикрою, — предложила она.
— Что значит — беги?! — не понял Костя.
— Спустись с лоджии, здесь не высоко, — холодно ответила Катя.
Костя испуганно уставился на нее. А в это время Таисия продолжала играть благородное возмущение.
— Я все понимаю, но почему вы среди ночи заявились искать Костю у Кати — вот этого я понять, извините, не могу!
— Но мы предположили… — начал было Самойлов. Таисия с раздражением взглянула на них и перебила, обращаясь к мужу:
— И ты тоже с легкостью согласился с мыслью, что к твоей дочери может вот так запросто среди ночи прийти молодой человек, и я его совершенно беспрепятственно пропущу к ней в комнату?
Самойлов и Буравин молчали. Пристыженные Таисией, они чувствовали себя неловко. И тут в гостиную вошла Катя.
— Я слышала, вы говорите обо мне?
— Да, — ответил отец, глядя прямо на нее.
— Что ты хотел у меня спросить, папа? — как ни в чем не бывало спросила Катя.
— С кем ты была там, в комнате? Кто у тебя? Катя сохраняла невозмутимый и уверенный вид.
— Мама тебе уже объяснила. Никого у меня не было, я одна, — не теряя самообладания, ответила она.
И тут случилось неожиданное. В гостиную вошел… Костя!
— Нет. Она не одна. Она со мной. Добрый вечер, — спокойно поздоровался он.
Шокированные и обескураженные, все участники спектакля застыли на месте. Катя потрясенно смотрела на Костю, Таисия лихорадочно соображала, как ей себя вести дальше.
Первым прервал молчание Самойлов. Глядя на сына, он угрюмо констатировал:
— Значит, ты все-таки был здесь! Костя беспечно пожал плечами:
— Как видишь.
— Как ты посмел сбежать с корабля? Я же запретил тебе видеться с Катей, — требовательно спросил Самойлов.
— Ты не можешь мне запретить любить! — с вызовом бросил Костя.
Неожиданно для всех Катя решила встать на сторону Кости.
— А вообще, по какому праву вы распоряжаетесь нашей жизнью? Мы любим друг друга, нравится вам это или нет!
— Катя, ты что? Что ты говоришь?! — обескураженно смотрел на дочь Буравин.
— То, что думаю! — твердо сказала она.
— Да, мы с Катей решили быть вместе. Я ее люблю! — заявил Костя, ободренный поддержкой любимой девушки.
Таисия медленно опустилась на диван.
— Ничего не понимаю… — растерянно развела руками она.
— Мам, а что тут понимать? На самом деле, очень хорошо, что вы — родители — здесь собрались, — Катя, довольная произведенным эффектом, победно улыбалась. — Я очень рада, что вы узнали правду. Потому что вы не даете нам сделать то, на что мы имеем полное право.
И она демонстративно взяла Костю за руку. Оправляясь от шока, Буравин грозно начал:
— Я запрещаю тебе так говорить! И встречаться вам запрещаю!
Но Катя с вызовом бросила ему:
— Этого ты мне запретить не можешь! Я могу делать то, что считаю нужным.
Возмущенный Виктор повернулся к супруге.
— Таисия, это твои игры?!
— Для меня это такая же новость, как и для тебя… — искренне призналась Таисия.
В разговор вмешался Самойлов.
— Костя! Я тоже тебе запрещаю! Подумай о брате!
— А кто подумает обо мне? — вскричал Костя. — Или я тебе уже не сын?!
Отец и сын не понимали друг друга и не могли найти общего языка.
— Ну, слава богу, наконец-то! Маш, ну что ты так долго-то, а? — радостно бросилась встречать внучку Зинаида, но в кухню зашел Сан Саныч.
— А это не Маша, это — я! — сообщил он.
— Саныч?! Ты?! — изумилась Зинаида.
Сан Саныч пожал плечами и весело взглянул на нее: —Я!
Зинаида села на табуретку и обеспокоенно прижала руки к груди.
— Ты же ушел в рейс, откуда взялся среди ночи?!
— Ну, вот такой короткий рейс! — в его глазах скакали веселые искорки.
— Саныч, скажи мне честно, лучше сразу скажи: что-то случилось?! — строго потребовала Зинаида.
— Случилось, — согласно кивнул Сан Саныч.
— Что?! — не выдержав, почти выкрикнула Зинаида. Наклонившись к ней, Сан Саныч прошептал:
— Я вернулся!
Ужиная, Сан Саныч рассказал Зинаиде о событиях минувшего дня.
— Вот такие дела, Зина. Видимо, действительно, не судьба мне больше выходить в море, — грустно подытожил он.
— Да ладно тебе, не судьба! — махнула на него рукой Зинаида, но Сан Саныч покачал головой:
— Нет, не пойду больше в море! Вот давал себе слово не ходить — и не надо было.
— Но, с другой стороны, вспомни, сколько раз я тебе говорила: завязывай! А ты меня не слушал! — напомнила она.
— Не слушал! Потому что я — моряк! У меня море — в груди. Я без этого всего жить не могу, я привык к волнам, чайкам… — расписывал Сан Саныч, а Зинаида вздыхала.
— Ну, это я тоже уже сто раз слышала. Ничего, к чердаку своему ты, я вижу, тоже уже привык? — хитро уточнила она.
— Ну… Привык… — протянул Сан Саныч.
— Вот видишь! — победоносно посмотрела на него Зинаида.
— И все-таки первый раз в моей практике такое, чтобы корабль в порт возвращали! — не мог успокоиться Сан Саныч.
— Все когда-нибудь случается впервые. — Зинаиде вдруг стало жаль Сан Саныча, и она накрыла его руку своей: — Ладно тебе, не грусти. Все еще наладится.
Сан Саныч печально вздохнул:
— Да нет. Не наладится. Права ты была, Зина, ну какой из меня моряк? Все, пора на законный отдых. А то только людей смешить…
И он погрузился в грустные раздумья.
— Папа, дай я тебе все объясню.
— Что ты хочешь мне объяснить?! — мгновенно завелся отец.
— Ты вчера не захотел меня выслушать, но это очень важно. Для меня. Я люблю Катю… — начал Костя, но Самойлов перебил его:
— О твоих девчонках потом поговорим! Какого черта ты сбежал с корабля?
Костя удивленно уставился на отца.
— То есть… Как это «какого черта»?! Ты же сам мне говорил, что все улики — против меня! Что я, по-твоему, должен был делать, когда к кораблю менты нагрянули?! — изумленно спросил он.
Самойлов с негодованием смотрел на сына:
— Надо было прыгать в воду?!
— А что мне еще оставалось?! — продолжал недоумевать Костя.
— Не беспокойся, они искали не тебя, — осадил его Самойлов.
— А кого же?
— Контрабанду, — веско сказал отец.
— Что?! Какую контрабанду?! Это что, шутка? — потрясенно спросил Костя.
— Если и шутка, то совсем не смешная, — мрачно ответил Буравин и встал, надевая пиджак. — Собирайся, поехали, пока мать спит.
— Куда? — озадаченно взглянул на него Костя.
— В порт! С тобой очень хотел поговорить Гриша. Все. Даю тебе пять минут на сборы, — жестко сказал Самойлов и вышел, оставив сына в полном смятении.
Потрясенный, он обхватил голову руками:
— Вот влип… Черт!
— Не нравится мне вся эта суматоха! — бормотал Толик.
— А кому нравится? — нервно огрызнулся брат. Толик задумчиво смотрел вдаль, размышляя вслух:
— Не понимаю, почему такой шум? Кто мог стукануть?
— Откуда я знаю? Сейчас папа все выяснит. Не думаю, чтобы эта шумиха нам спутала карты, — с надеждой предположил Жора.
— Ага, в порту кишат менты, а мы, типа, в шоколаде! Тебе что, не страшно? — испуганно взглянул на него Толик.
— Страшно. Но… Подождем, может, все еще образуется, — ответил Жора.
В комнату зашел смотритель и мрачно посмотрел на сыновей. Его тяжелый взгляд говорил об одном: все вовсе не образуется. Жора вскочил ему навстречу.
— Ну? Что там? — взволнованно спросил он.
— Есть новости. И очень плохие, — не стал понапрасну обнадеживать их отец.
— Да что там еще могло случиться?! — нервно выкрикнул Толик.
— Запахло жареным. У корабля работают водолазы, — веско сообщил смотритель.
— Что?! — взвился Толик.
— Все. Приплыли, — мрачно вымолвил Жора. Трудно было рассчитывать, что все закончится так, как они хотели бы. В Каморке смотрителя царило нервное напряжение.
— Нет, бабушка. А как он меня еще может называть? — еще больше удивилась внучка.
— Ну, мало ли… Достать еще варенья? — перевела разговор на другую тему Зинаида.
— Спасибо, мне он очень нравится.
Зинаида подлила Маше еще чаю, но было видно, что она при этом думает о чем-то своем. Маша вдруг побледнела и замерла.
— Что случилось, внучка? Тебе нехорошо? — всполошилась Зинаида.
— Нет, со мной все в порядке… Что-то происходит с ним! — прошептала Маша.
— С кем?
— С Алешей! Я должна немедленно пойти к нему! — и, вскочив, Маша начала собираться.
— Ты ведь только пришла! — ахнула Зинаида.
— Бабушка, мне нужно уйти, я чувствую, что может стрястись беда.
Зинаида заслонила ей дорогу.
— Никуда я тебя не пущу! Ты что — среди ночи, одна, через весь город!
— Бабушка, пойми, мне надо! Я чувствую, что ему плохо! Мне нужно быть там, не держи меня, — и Маша убежала, оставив Зинаиду в тревоге и растерянности.
* * *
Костя тихо вошел в свой кабинет в аптеке. Он подошел к стеллажам, достал из коробки на стеллаже пару медицинских перчаток, натянул их и стал шарить по ящикам.— Ну где же они, где,.. Куда же я их засунул… — бормотал, он.
Наконец, в коробке на какой-то дальней полке он нашел то, что искал, — упаковку с ампулами теми самыми, которые использовал, чтобы усыпить Алешу.
— Отлично… Вы меня чуть не погубили, вы меня и спасете! — криво усмехнулся Костя и спрятал коробку в карман.
Выйдя из аптеки, он направился к дому Никитенко. Он уже был рядом, когда заметил Машу, выбежавшую из дома. Костя едва успел отшатнуться за угол, и Маша пробежала мимо, не замечая его. Костя перевел дух и довольно улыбнулся: путь был свободен. Медленно и осторожно приблизившись к окну Машиной комнаты, Костя залез в него.
Спрыгнув с подоконника, он огляделся, пытаясь сориентироваться, затем достал коробку с ампулами из-за пазухи и задумался: куда же ее можно засунуть? Решившись, он подошел к столу, открыл верхний ящик и неожиданно локтем задел вазочку с цветами, стоящую на краю стола. Вазочка упала и с грохотом разбилась. Костя, дрожа от страха, заметался по комнате.
На шум в комнату заглянула Зинаида. Осмотревшись, она заметила открытое окно и вздохнула:
— Опять этот сквозняк… Что ж такое?!
Закрыв окно, она вышла, так и не увидев спрятавшегося за дверью Костю. Отдышавшись и придя в себя, Костя открыл тумбочку и засунул коробку в дальний-дальний угол, прикрыв ее всяким хламом. Тревожно оглянувшись, Костя быстро вылез в окно.
Вечером Зинаида снова заглянула в комнату, чтобы полить цветы. Увидев широко распахнутое окно, она удивленно покачала головой.
— Интересное дело! Я же точно помню, что закрыла его! Почему оно снова распахнуто?! — Она подошла и закрыла окно, проверив шпингалет. — Ну вот, теперь смотри у меня! — погрозила она окну и вышла.
* * *
Полина открыла дверь перепуганной Маше.— Маша, ты? — удивилась Полина.
Маша, взволнованная, запыхавшаяся, выдохнула с порога:
— Как Леша?! Что с ним?!
— Ему очень плохо, — сокрушенно сказала Полина.
— Я чувствовала… Я так и знала! — всплеснула Маша руками.
Полина пропустила девушку в прихожую.
— Проходи! У него сейчас врач, поговори с ним, — предложила она.
— Да, конечно. Спасибо, — согласилась Маша. Рядом с Лешиной кроватью сидел обеспокоенный врач. Маша тихо зашла и стала у него за спиной. С волнением смотрела она на Алешу, который метался в горячечном бреду. Было слышно, как он все время повторяет:
— Марметиль… Марметиль, где ты…
Маша удивленно взглянула на врача и тихо спросила:
— Что он говорит? Кого он зовет? Врач только пожал плечами:
— Не знаю. Но то же самое он повторял и в больнице! Какой-то навязчивый бред, — врач уже собирался уходить. — Я все закончил. Теперь ему надо отдыхать.
— Я присмотрю за ним. Подежурю, — охотно вызвалась Маша.
Врач кивнул и, задержавшись, тихо сказал:
— На самом деле я догадываюсь, в чем причина такой скоропалительной болезни.
Маша растерянно посмотрела на него.
— Водные процедуры? — прямо спросил он. — Леша простыл, купаясь в холодной, скорее всего, морской воде. Так? — Маше ничего не оставалось, как покаянно опустить голову.
— Да, — призналась она. — Полина Константиновна мне запретила, но Леша очень просил искупаться в море… Он очень хотел…
Врач скорбно покачал головой. Маша подняла глаза, открыто глядя на врача. С неожиданной убежденностью она произнесла:
— И ему в воде было лучше, честно слово! Он двигался…
— Ты видишь, к чему это привело, — угрюмо ответил врач, кивнув на Лешу.
— Я очень виновата, очень, но я хотела как лучше… А теперь простить себе этого не могу! — ругала себя Маша.
Врач сочувственно похлопал ее по плечу.
— Ну, ладно, ладно. Теперь бесполезно себя казнить, что сделано, то сделано. Вылечим мы Лешку, все будет хорошо.
— Но у него были улучшения, вы мне верите?! — взмолилась Маша.
— Пока это обсуждать преждевременно, — строго возразил врач.
Маша вздохнула.
— Вы… уже сказали всем, почему Леша заболел? — тихо обратилась она к врачу.
— Нет. И не скажу, — пообещал он. — От того, будут ли его родители знать, что ты виновата, или нет, Леше лучше не станет.
— Спасибо, — неловко поблагодарила убитая горем Маша.
— Я понимаю, что ты действовала в его интересах. Но от этого ничего не меняется, — жестко добавил врач.
Маша тихо сказала:
— Простите меня.
Она грустно посмотрела на Лешу. Врач укоризненно добавил:
— Просто на будущее, Маша: не нужно экспериментов. Всего доброго.
Он ушел, а Маша виновато присела рядом с Лешей. Осторожно положила она ему руку на лоб. Неожиданно Леша открыл глаза и посмотрел на нее. Испугавшись, что она его напрасно потревожила, Маша поспешно убрала руку, но Леша прошептал:
— Подожди, не убирай свою руку, мне так легче… Маша снова дотянулась до его лба, и он чуть заметно улыбнулся. Маша смотрела на него с нежностью.
— Ты не уйдешь? — немного по-детски спросил Леша.
Маша, улыбнувшись, ласково сказала:
— Не уйду…
— Спасибо тебе. Спасибо, что ты пришла.
— Я не могла не прийти. Я почувствовала, что тебе стало хуже… Вот и пришла… — объяснила она.
— Знаешь… — после некоторого молчания сказал Алеша. — Мне снился такой странный сон…
— Какой? Расскажи, — попросила Маша.
— Мне снилась ты, — начал Леша.
— Я?! — удивленно вскинула брови Маша.
— Да, но, как будто… Это была ты — и не ты одновременно. И у тебя было какое-то странное имя… «Марметиль», — неуверенно выговорил Леша странное слово.
— Марметиль? — с улыбкой повторила Маша.
— Да! Правда, странно? — внимательно посмотрел на нее Леша и медленно повторил. — «Марметиль»… Оно мне нравится!
— Такое смешное имя… — отозвалась Маша.
— Можно, я буду так тебя называть? — попросил Леша. Но Машу, которая держала его за руку, волновал сейчас вовсе не вопрос своего имени. Виновато глядя на Лешу, она начала извиняющимся тоном:
— Лешенька, прости меня, пожалуйста, это я виновата…
— Маша, ты не при чем! Я сам очень хотел в море, вот и… перекупался! — с жаром запротестовал Леша. Но Маша не собиралась снимать с себя вину:
— Мне не нужно было этого делать…
— Все нормально! Справлюсь, не маленький. Не казни себя. Это я сам во всем виноват, — продолжал настаивать Леша.
В комнату зашла Полина.
— Мам, привет. Мне уже лучше, — радостно улыбнулся ей Леша.
— Я очень рада, — у Полины просто упал камень с души. Она повернулась к Маше и предложила:
— Маша, оставайся сегодня у нас, ты так хорошо на него влияешь…
— Полина Константиновна, я должна вам сказать одну вещь… — смущенно потупившись, пролепетала Маша. Она рискнула поднять на Полину глаза, но тут уверенность ее покинула, и Маша замолчала.
— Что? — заинтересованно спросила Полина.
— Нет, ничего… — покачала головой Маша.
— Еще раз спасибо, что ты пришла, — поблагодарила Полина и ушла.
Алеша повернул к Маше голову и прошептал:
— Ты опять со мной, Марметиль… — сказал он с улыбкой на губах и заснул.
Алеша видел странный сон. Перед ним была Маша в наряде атлантов, которая ласково смотрела на него. Он улыбнулся Маше и спросил: «Марметиль… Какое красивое имя! А что оно значит?» Маша рассмеялась: «На нашем языке это означает „звезда, дарящая любовь"!»
А пока Леша спал, рядом с ним сидела реальная, настоящая Маша. Она ласково держала его за руку и с нежностью смотрела на него. Тихонько потрогав его лоб, она счастливо улыбнулась: температура упала.
* * *
Катя, сидя на диване, листала журнал. Зашедшая к ней Таисия села рядом, нежно глядя на дочь.— Ты чего не ложишься? — спросила Таисия. Катя пожала плечами:
— Не хочу пока.
— Полуночница! Вся в отца, — улыбнулась Таисия, и дочь ответила ей улыбкой.
Взглянув на часы, Катя удивленно спросила:
— Слушай, а почему его до сих пор нет? Тебе не кажется это странным? Ты не волнуешься?
Таисия покачала головой:
— Нет. У них там какие-то проблемы, вот он и задерживается.
Припоминая, Катя воскликнула:
— Ах, ну да! С отправкой рейса. Кстати, я тебе говорила, что Самойлов заставил Костю уйти в плаванье?
— Костю? Интересно… И ты не расстроена? — осторожно спросила Таисия.
Катя в ответ рассмеялась:
— Я?! Да ты что? Уплыл и уплыл! Мне-то что?
— Правильно! С глаз долой, из сердца вон… — довольно кивнула мать.
И вообще, как хорошо, что ты тогда устроила ему эту проверку на вшивость! До сих пор не могу простить ему, что он брал у тебя деньги, чтобы меня развлекать! — продолжала разглагольствовать Катя.
— Вот видишь, что ни делается, все к лучшему. Зато теперь ты прекрасно понимаешь, что это за человек, — охотно поддержала ее Таисия.
— Это точно. Даже вспоминать о нем не хочется, — повела плечами Катя.
Их разговор прервал звонок в дверь. Катя и Таисия удивленно переглянулись.
— У папы свои ключи… Кто это может быть? — шепотом спросила Катя.
— Я пойду, открою, — собралась было Таисия, но Катя отложила журнал и встала.
— Нет, сиди, я сама, — сказала она.
Катя открыла дверь. На пороге стоял Костя. Пораженная Катя застыла от изумления: вот уж кого она не ожидала увидеть здесь и сейчас.
— Костя?! — воскликнула она.
— Ну… В общем, очень глупо это отрицать, — попытался отшутиться Костя.
Катя с негодованием смотрела на него. Но, поразмыслив, она вдруг сделала шаг назад, пропустив Костю в квартиру.
— Интересно! И откуда ты здесь взялся? Ты же должен был отчалить к далеким берегам?! — язвительно спросила она.
— Ну вот, не отчалил… — мотнул головой Костя. Катя скрестила руки на груди и еще более ядовито продолжала:
— Ах, не отчалил… Еще интереснее! И зачем ты сюда явился? Думал, я буду счастлива тебя видеть?!
— Кать, я… — только начал Костя. Но Катя уже завелась и перебила его:
— А может, ты и не ко мне вовсе, а? А к маме?! За очередной порцией денег? За гонораром за выполненную работу! За то, что отвлекал меня от брата на ее деньги!
Костя растерялся.
— Подожди, я все объясню…
— Подонок! — не раздумывая, Катя с размаху залепила ему пощечину.
Усмехаясь, она глядела на схватившегося за покрасневшую щеку Костю.
— Получил? Сейчас еще добавлю! Давай, кругом, шагом марш. Я за тобой дверь закрою, — жестко скомандовала она.
Костя умоляюще смотрел на нее.
— Катя, я все могу объяснить! Выслушай меня. Посмотри, как я выгляжу! Тебя ничего не удивляет?
Катя равнодушно оглядела Костю и пожала плечами.
— Ну, слегка удивляет. Где ты лазил?
— Я сбежал с корабля, — ответил он.
Катя посмотрела на него, как на идиота, и усмехнулась:
— Что?! Сбежал с корабля? Ты обалдел?
— Я сбежал к тебе, потому что я не могу без тебя жить, — объявил Костя.
— Боже, какой пафос! — поморщилась Катя. Но Костя запротестовал:
— Это правда! Как представил, что не увижу тебя так долго… не выдержал, вернулся!
— А мне-то что?! — непонимающе уставилась на него Катя.
— Я тебя умоляю, прости меня… Я понимаю, что некрасиво было брать у твоей матери деньги, но… Я готов был сделать все что угодно, лишь бы ты не вышла за Лешку! — оправдывался Костя. Катя поджала губы:
— Интересная версия…
— Я сейчас говорю правду: Ради тебя я готов на все, — тихо сказал Костя.
Катя недоверчиво смотрела на него, размышляя. Постепенно она остыла и сменила гнев на милость,.
— Ты что, правда, спрыгнул с корабля ради меня? — с некоторой долей самодовольства спросила она.
— Да, — кивнул Костя.
В этот момент в прихожую вышла встревоженная Таисия.
— Катя, с кем ты говоришь? Кто там? — окликнула она дочь и подошла поближе. Увидев Костю, она удивленно остановилась.
— Мама, не мешай. Дай поговорить, — недовольно поморщилась Катя и решительно повернулась к Косте. — Проходи. Идем ко мне в комнату.
Костя улыбнулся и поспешил за ней, победоносно окинув взглядом озадаченную Таисию.
В комнате Катя посмотрела Косте прямо в глаза:
— Неужели это действительно все из-за меня?.
— Конечно! Подумай сама… Все только потому, что я безумно тебя люблю, — убедительно произнес он.
— Ты меня так сильно любишь? — все еще не верила Катя.
— Когда твоя мама попросила меня за тобой ухаживать, я был счастлив, потому что мне представилась возможность быть рядом с тобой… — начал объяснять Костя.
Но Катя, снова не сдержавшись, язвительно бросила:
— Конечно, другой возможности не было!
— Да к тебе подступиться нельзя было! Ты же только о Лешке думала! — сокрушенно отозвался Костя.
— Обязательно было брать деньги?! — оскорбленно спросила Катя.
— Я хотел сделать для тебя что-то невероятное… Хотел тебя удивлять… Баловать… Дарить тебе букеты роз… Водить по ресторанам. Как это сделать без денег? — умоляюще заглядывал ей в глаза Костя.
Катя ответила уже более благосклонно:
— В общем, это производило впечатление!
— Ты… Прощаешь меня? — в голосе Кости появилась робкая надежда.
— Скажем так, я на тебя уже не так сильно сержусь, — поправила его Катя.
— Спасибо тебе… — счастливо вздохнул Костя.
И тут они услышали, как кто-то открывает ключом входную дверь.
* * *
Остановив машину у своего дома, Буравин повернулся к Самойлову.— Я говорил с Костей, — сказал он. — И ясно дал ему понять, что я против их встреч.
— Я тоже против. Специально хотел отправить от греха подальше… А он тут Ромео из себя разыгрывает! Щенок! — разгоряченно согласился Борис, выходя из машины.
— А ты уверена что Костя у Кати? — вставляя ключ в замочную скважину, уточнил Буравин.
Самойлов, покосившись на него, мрачно протянул:
— Надеюсь, что он все-таки там…
Когда Самойлов и Буравин вошли в гостиную, Таисия удивленно взглянула на них:
— Боря? Не ожидала тебя увидеть.
— Добрый вечер, — поздоровался Борис. А Виктор сразу перешел к делу:
— Катя дома?
— Конечно, дома. А в чем дело? — не понимала Таисия.
— Она одна? — продолжал гнуть свою линию Виктор. Помолчав, Таисия неохотно вымолвила:
—Нет.
— Кто у нее?! — резко дернулся Буравин.
— Витя, что за тон? — оскорбленно спросила Таисия, но мужа не волновали ее переживания.
— Я спросил, с кем она?! — почти выкрикнул он.
— А я не понимаю, почему ты меня допрашиваешь?! Что случилось? — возмутилась Таисия.
— Я хочу знать, кто в комнате у моей дочери! Там Костя?! — предположил Буравин. Таисия молчала, растерянно глядя на мужчин.
А Катя и Костя стояли, замерев, и прислушивались к голосам, раздающимся из гостиной.
— Это — папа, — тихо сказала Катя.
— И, наверняка, он не один, а вместе с моим отцом, — подтвердил Костя.
Из-за двери слышались голоса.
— …А я сейчас пойду и сам проверю! — кричал Буравин.
— Стой, — пыталась удержать мужа Таисия. — Ответь, по какому праву ты так со мной разговариваешь?! Что это за демонстрации?!
— Таисия, если Костя здесь, скажи, чтобы он вышел. Нам надо с ним поговорить, — попросил Самойлов.
— Да при чем здесь твой Костя?! С чего вы вообще взяли, что он здесь? — защищалась Таисия.
— Но ты сама сказала, что Катя не одна! — раздраженно продолжал Буравин.
— Да, но почему у нее должен быть Костя? Что это за фантазии?
— Таисия, послушай, я сейчас тебе все объясню… — уже тише сказал Самойлов. И все перешли на пониженные тона.
А за дверью, затаив дыхание, прислушивались к разговору Катя и Костя.
— Слушай, судя по голосам, они недовольны… — прошептала Катя.
— Да. Я бы сказал, они очень сильно недовольны… — подхватил Костя.
— Сейчас папа все-таки зайдет сюда… И увидит тебя. И что будет? — продолжала Катя.
— Понятия не имею, — растерянно смотрел на нее Костя.
Катя зло огрызнулась:
— Поздравляю! Ты опять меня подставил!
— Я же не специально… — виновато защищался Костя.
— А у тебя всегда это так просто получается, на раз! — продолжала шипеть Катя.
— Подожди, не ругайся. Давай лучше подумаем, как нам из этого выпутаться? Сама понимаешь, я тоже не в восторге… — остановил ее Костя.
Катя пожала плечами.
— А что тут думать? Беги, я тебя прикрою, — предложила она.
— Что значит — беги?! — не понял Костя.
— Спустись с лоджии, здесь не высоко, — холодно ответила Катя.
Костя испуганно уставился на нее. А в это время Таисия продолжала играть благородное возмущение.
— Я все понимаю, но почему вы среди ночи заявились искать Костю у Кати — вот этого я понять, извините, не могу!
— Но мы предположили… — начал было Самойлов. Таисия с раздражением взглянула на них и перебила, обращаясь к мужу:
— И ты тоже с легкостью согласился с мыслью, что к твоей дочери может вот так запросто среди ночи прийти молодой человек, и я его совершенно беспрепятственно пропущу к ней в комнату?
Самойлов и Буравин молчали. Пристыженные Таисией, они чувствовали себя неловко. И тут в гостиную вошла Катя.
— Я слышала, вы говорите обо мне?
— Да, — ответил отец, глядя прямо на нее.
— Что ты хотел у меня спросить, папа? — как ни в чем не бывало спросила Катя.
— С кем ты была там, в комнате? Кто у тебя? Катя сохраняла невозмутимый и уверенный вид.
— Мама тебе уже объяснила. Никого у меня не было, я одна, — не теряя самообладания, ответила она.
И тут случилось неожиданное. В гостиную вошел… Костя!
— Нет. Она не одна. Она со мной. Добрый вечер, — спокойно поздоровался он.
Шокированные и обескураженные, все участники спектакля застыли на месте. Катя потрясенно смотрела на Костю, Таисия лихорадочно соображала, как ей себя вести дальше.
Первым прервал молчание Самойлов. Глядя на сына, он угрюмо констатировал:
— Значит, ты все-таки был здесь! Костя беспечно пожал плечами:
— Как видишь.
— Как ты посмел сбежать с корабля? Я же запретил тебе видеться с Катей, — требовательно спросил Самойлов.
— Ты не можешь мне запретить любить! — с вызовом бросил Костя.
Неожиданно для всех Катя решила встать на сторону Кости.
— А вообще, по какому праву вы распоряжаетесь нашей жизнью? Мы любим друг друга, нравится вам это или нет!
— Катя, ты что? Что ты говоришь?! — обескураженно смотрел на дочь Буравин.
— То, что думаю! — твердо сказала она.
— Да, мы с Катей решили быть вместе. Я ее люблю! — заявил Костя, ободренный поддержкой любимой девушки.
Таисия медленно опустилась на диван.
— Ничего не понимаю… — растерянно развела руками она.
— Мам, а что тут понимать? На самом деле, очень хорошо, что вы — родители — здесь собрались, — Катя, довольная произведенным эффектом, победно улыбалась. — Я очень рада, что вы узнали правду. Потому что вы не даете нам сделать то, на что мы имеем полное право.
И она демонстративно взяла Костю за руку. Оправляясь от шока, Буравин грозно начал:
— Я запрещаю тебе так говорить! И встречаться вам запрещаю!
Но Катя с вызовом бросила ему:
— Этого ты мне запретить не можешь! Я могу делать то, что считаю нужным.
Возмущенный Виктор повернулся к супруге.
— Таисия, это твои игры?!
— Для меня это такая же новость, как и для тебя… — искренне призналась Таисия.
В разговор вмешался Самойлов.
— Костя! Я тоже тебе запрещаю! Подумай о брате!
— А кто подумает обо мне? — вскричал Костя. — Или я тебе уже не сын?!
Отец и сын не понимали друг друга и не могли найти общего языка.
* * *
Зинаида зашла на кухню и, глядя на часы, сокрушенно покачала головой. Неожиданно она услышала, как хлопнула входная дверь и кто-то зашел в дом.— Ну, слава богу, наконец-то! Маш, ну что ты так долго-то, а? — радостно бросилась встречать внучку Зинаида, но в кухню зашел Сан Саныч.
— А это не Маша, это — я! — сообщил он.
— Саныч?! Ты?! — изумилась Зинаида.
Сан Саныч пожал плечами и весело взглянул на нее: —Я!
Зинаида села на табуретку и обеспокоенно прижала руки к груди.
— Ты же ушел в рейс, откуда взялся среди ночи?!
— Ну, вот такой короткий рейс! — в его глазах скакали веселые искорки.
— Саныч, скажи мне честно, лучше сразу скажи: что-то случилось?! — строго потребовала Зинаида.
— Случилось, — согласно кивнул Сан Саныч.
— Что?! — не выдержав, почти выкрикнула Зинаида. Наклонившись к ней, Сан Саныч прошептал:
— Я вернулся!
Ужиная, Сан Саныч рассказал Зинаиде о событиях минувшего дня.
— Вот такие дела, Зина. Видимо, действительно, не судьба мне больше выходить в море, — грустно подытожил он.
— Да ладно тебе, не судьба! — махнула на него рукой Зинаида, но Сан Саныч покачал головой:
— Нет, не пойду больше в море! Вот давал себе слово не ходить — и не надо было.
— Но, с другой стороны, вспомни, сколько раз я тебе говорила: завязывай! А ты меня не слушал! — напомнила она.
— Не слушал! Потому что я — моряк! У меня море — в груди. Я без этого всего жить не могу, я привык к волнам, чайкам… — расписывал Сан Саныч, а Зинаида вздыхала.
— Ну, это я тоже уже сто раз слышала. Ничего, к чердаку своему ты, я вижу, тоже уже привык? — хитро уточнила она.
— Ну… Привык… — протянул Сан Саныч.
— Вот видишь! — победоносно посмотрела на него Зинаида.
— И все-таки первый раз в моей практике такое, чтобы корабль в порт возвращали! — не мог успокоиться Сан Саныч.
— Все когда-нибудь случается впервые. — Зинаиде вдруг стало жаль Сан Саныча, и она накрыла его руку своей: — Ладно тебе, не грусти. Все еще наладится.
Сан Саныч печально вздохнул:
— Да нет. Не наладится. Права ты была, Зина, ну какой из меня моряк? Все, пора на законный отдых. А то только людей смешить…
И он погрузился в грустные раздумья.
* * *
Утро не принесло радости в дом Самойловых. За завтраком отец был зол, а сын напряженно молчал. Когда тишина стала уже невыносимой, Костя положил вилку и рискнул начать разговор:— Папа, дай я тебе все объясню.
— Что ты хочешь мне объяснить?! — мгновенно завелся отец.
— Ты вчера не захотел меня выслушать, но это очень важно. Для меня. Я люблю Катю… — начал Костя, но Самойлов перебил его:
— О твоих девчонках потом поговорим! Какого черта ты сбежал с корабля?
Костя удивленно уставился на отца.
— То есть… Как это «какого черта»?! Ты же сам мне говорил, что все улики — против меня! Что я, по-твоему, должен был делать, когда к кораблю менты нагрянули?! — изумленно спросил он.
Самойлов с негодованием смотрел на сына:
— Надо было прыгать в воду?!
— А что мне еще оставалось?! — продолжал недоумевать Костя.
— Не беспокойся, они искали не тебя, — осадил его Самойлов.
— А кого же?
— Контрабанду, — веско сказал отец.
— Что?! Какую контрабанду?! Это что, шутка? — потрясенно спросил Костя.
— Если и шутка, то совсем не смешная, — мрачно ответил Буравин и встал, надевая пиджак. — Собирайся, поехали, пока мать спит.
— Куда? — озадаченно взглянул на него Костя.
— В порт! С тобой очень хотел поговорить Гриша. Все. Даю тебе пять минут на сборы, — жестко сказал Самойлов и вышел, оставив сына в полном смятении.
Потрясенный, он обхватил голову руками:
— Вот влип… Черт!
* * *
Тем же утром в каморке смотрителя нервничали Толик и Жора.— Не нравится мне вся эта суматоха! — бормотал Толик.
— А кому нравится? — нервно огрызнулся брат. Толик задумчиво смотрел вдаль, размышляя вслух:
— Не понимаю, почему такой шум? Кто мог стукануть?
— Откуда я знаю? Сейчас папа все выяснит. Не думаю, чтобы эта шумиха нам спутала карты, — с надеждой предположил Жора.
— Ага, в порту кишат менты, а мы, типа, в шоколаде! Тебе что, не страшно? — испуганно взглянул на него Толик.
— Страшно. Но… Подождем, может, все еще образуется, — ответил Жора.
В комнату зашел смотритель и мрачно посмотрел на сыновей. Его тяжелый взгляд говорил об одном: все вовсе не образуется. Жора вскочил ему навстречу.
— Ну? Что там? — взволнованно спросил он.
— Есть новости. И очень плохие, — не стал понапрасну обнадеживать их отец.
— Да что там еще могло случиться?! — нервно выкрикнул Толик.
— Запахло жареным. У корабля работают водолазы, — веско сообщил смотритель.
— Что?! — взвился Толик.
— Все. Приплыли, — мрачно вымолвил Жора. Трудно было рассчитывать, что все закончится так, как они хотели бы. В Каморке смотрителя царило нервное напряжение.