Страница:
— Но вы не жалеете? — забеспокоилась Маша.
— Что ты! Впервые такое спокойствие на душе… Маша хитро посмотрела на Сан Саныча и заговорщицки подмигнула:
— Да? А я думала, вы все-таки будете тосковать по морю!
Сан Саныч улыбнулся и весело признался:
— А я и тоскую. Но только бабушке об этом ни слова — для иге я теперь навечно сухопутный человек! Я надеюсь, что бабуля наконец-то будет счастлива!
— Я так за нее рада! И очень хочу, чтобы у вас все-все было хорошо! Я так ее люблю! — уже серьезно сказала Маша. Сан Саныч кивнул, он тоже был серьезен:
— Я тоже очень люблю твою бабушку. Она для меня — все.
— И для меня тоже. Она — мой самый родной человек! — и закончила с улыбкой. — И вообще, я очень рада, что мы с вами стали одной дружной семьей!
— И я тоже, Машенька, — Ласково взглянул на нее Сан Саныч.
— Что-то твоя колдунья задерживается. Может, передумала?
— Да что ты, в самом деле! Придет Римма, придет. Ты лучше готовь все, что нужно для обряда, — наставляла ее подруга.
Зина взволнованно смотрела по сторонам, соображая:
— А что нужно?
— Свечи есть?
Баба Зина достала из шкафчика свечи:
— Эти подойдут?
— Сгодятся. Давай сюда, — Анфиса забрала у нее свечи и положила их на стол.
— Лишь бы Маша не ушла никуда! — взволнованно ходила по кухне Зинаида, машинально поправляя стоявшие на столе банки и чашки.
— Да с чего ей куда-то уходить? Слушай, Зин, сядь уже, не мелькай перед глазами.
Баба Зина опустилась на табуретку и вздохнула.
— Только бы все получилось!
— Да не переживай ты так! В кухню заглянула Маша:
— Бабуль, можно я ненадолго сбегаю к Ксюхе? Она звонила…
Баба Зина растерянно посмотрела на Анфису и быстро ответила: —Нет.
— Нет? — удивилась Маша.
Анфиса с укором посмотрела на Машу и пришла на выручку Зине:
— Маш, что это ты выдумала? Поздно уже, бабушка волноваться будет!
— Да, Маш, буду. Не ходи, а?
— Так ведь еще светло… — еще больше удивилась Маша.
— А вы с Ксюшей как заболтаетесь, так и стемнеет… — возразила бабушка.
— Ну ладно… Не пойду, если ты не хочешь. Тогда я у себя в комнате буду, почитаю, — согласилась Маша.
— Конечно, Машенька! Почитай… — попросила Зинаида.
Маша вышла, и Зинаида облегченно вздохнула. Неожиданно раздался стук в окошко. Анфиса поспешила к двери:
— А вот и Римма!
В считанные минуты Римма создала антураж таинственности: зажгла свечи и что-то зашептала, закрыв глаза. Баба Зина и Анфиса переглядывались.
— А это не опасно? — спросила осторожно Зинаида у Риммы.
— Нет, нет, не волнуйтесь, все будет хорошо! Я все-таки — профессионал. Так отворожу, что она дорогу к нему забудет, — успокоила ее Римма.
— А думать она о Леше будет?
Римма покачала головой, не открывая глаз и настраиваясь на волну мистики.
— Нет. Он исчезнет и из сердца, и из мыслей. Если она и будет о нем думать, то просто как о знакомом, но желания общаться с ним у нее уже не будет.
— Даже дружески?
— Даже так. Он станет ей просто неинтересен, и она даже будет удивляться, что это раньше в нем находила?
Анфиса, с гордостью глядя на Зину, сказала:
— Вот видишь, а ты переживала!
— Ну, хорошо, если так, — вздохнула та.
Римма закончила подготовку и поставила свечку на стол.
— Вы нашли фотографию мальчика?
Баба Зина достала фотографию и протянула ее Римме.
— Да, конечно! Вот.
Римма взглянула на фотографию, подняла глаза и расстроенно спросила:
— Вот это? А больше никакой нет?
— К сожалению, нет.
— А что, эта не подходит? — испуганно спросила Анфиса.
— Нет, конечно! Она же двойная! А нужен был один Алеша! — объяснила Римма.
Зина и Анфиса обеспокоенно переглянулись.
— И что, ничего нельзя сделать? — упавшим голосом спросила Анфиса.
— Ладно, отрежем, — подумав, решилась Римма.
Что-то шепча, она отрезала часть фотографии и сожгла половинку с лицом Алеши над свечкой. Пепел собрала в кучку.
— Этот пепел нужно подсыпать Маше в еду или в питье, тогда отворот подействует, — повернулась она к женщинам.
— Да? А как Маша будет это пить? Ведь пепел очень чувствуется на вкус! — засомневалась Анфиса.
— Она любит чай с вареньем? — спросила гадалка.
— Да, очень, — кивнула Зинаида.
— Вот и закрасьте это вареньем! Положите побольше — и все!
Неожиданно раздался голос Маши:
— Бабушка!
— Она сейчас придет! — запаниковала Зинаида. — Надо скорее все это убрать! Чтоб она ни о чем не догадалась! — и она засуетилась возле стола.
Римма протянула бабе Зине пепел от фотографии.
— Вот, держите, бросьте его в чашку.
— Лучше вы. Я боюсь… рассыпать, — с опаской отпрянула Зина.
— Надо, чтобы вы. Вы же родственница! — твердо сказала Римма.
— Зина, давай быстрее! Машка идет! — торопила Анфиса и Зина, секунду поколебавшись, взяла у Риммы пепел и бросила его в чашку. В это время Анфиса, уже успевшая убрать свечки, набрала чайник и села на табуретку. В кухню вошла Маша. Все замерли. Маша с удивлением оглядела присутствующих:
— Чего это вы?
— Ты так вовремя! Сейчас будем чай пить. Да? — нарочито непринужденно сказала Зинаида. — Вот к нам подруга Анфисы Никитичны пришла, Римма, познакомьтесь.
— Очень приятно, — улыбнулась Маша.
— Мне тоже, — ответила Римма.
— Посиди с нами, Машенька. Чайку попьешь? — предложила Анфиса.
— Я посижу, но чай не буду! Бабуль, не надо, я не хочу, — отказалась Маша, но Зинаида уже размешивала варенье в чае.
— Как не будешь? А я уже варенье положила, твое любимое.
— Ну, хорошо. Выпью, — сдалась Маша.
— Умница! — довольно кивнула Анфиса.
Баба Зина поставила перед Машей чашку с чаем, и Маша стала его пить.
— Ну конечно! Он занят чем угодно, только не тем, чем надо!
Яков продолжал смотреть в экран:
— Ира, не начинай. У меня нет настроения ругаться, — сказал он спокойно, не поворачивая к ней головы.
— Как будто у меня оно есть! Но ты сам меня вынуждаешь с тобой ссориться! Прошло столько времени, а о бриллиантах так ничего и не известно! — она ждала реакцию на свои слова, но Яков продолжал невозмутимо смотреть телевизор. Ирина завелась:
— Яша, ты вообще слышишь меня? Перестань пялиться в телевизор!
Яков обернулся к ней, взял пульт и выключил телевизор. С неожиданной силой он швырнул пульт на стол, хотя голос его остался спокойным:
— Довольна?
— А теперь сделай одолжение, ответь мне на-мои вопросы! — проигнорировала его действия жена.
— Их было слишком много, на что отвечать? — по-прежнему спокойно поинтересовался Яков.
Ирина была и так взвинчена, а его" невозмутимый тон окончательно вывел ее из себя:
— Ты надо мной издеваешься, что ли?! И почему ты такой спокойный?! Ты так себя ведешь, как будто ничего не случилось!
Яков пожал плечами.
— Да потому что я не вижу повода для таких волнений. Все под контролем, мы вернем бриллианты себе, и очень скоро.
Ирина с вызовом посмотрела на мужа:
— Я это уже слышала! Много раз! Но ничего не меняется! Каким образом ты собираешься их вернуть?! Мы даже не знаем, где они! Как ты их найдешь?!
— Я знаю как. И как раз думаю над этим… Постепенно успокаиваясь, Ирина с любопытством спросила его:
— То есть ты хочешь сказать, что знаешь, где наши бриллианты? Знаешь, кто нас обворовал?
— Да, знаю.
— Кто? Костя? — быстро предположила Ирина, но Яков покачал головой.
— Нет. Это не он.
— Да почему ты так в этом уверен?! — возмущенно спросила она.
— Потому что! Я его прижал, и он сразу в штаны наложил от страха и побежал к своим посредникам.
Ирина недоверчиво смотрела на него.
— Ну? И о чем это говорит?
— О том, что если у кого и есть наши бриллианты, так это у них. И пора бы мне с ними встретиться… — Яков встал и отложил шарики в сторону.
— Ты прямо сейчас туда пойдешь? — спросила жена.
— Да. У тебя все ходы записаны? Супруги переглянулись, как соучастники.
— Разумеется, Яша! Все, — кивнула жена и достала из сейфа пакет документов. — Это копии, естественно.
— Умница. Все, Ира. Игры закончились. Теперь все будет по-настоящему…
— Что-нибудь желаете?
— Водки. И закусить чего-нибудь. На ваш вкус, — мрачно заказал Самойлов. Официант кивнул и удалился. Буравин смотрел на Самойлова.
— Боря, ты не переживай, все, что я видел, останется между нами.
— Спасибо, — буркнул тот.
— Это — твое личное дело, дело твоей совести. Полине я ничего не скажу.
Официант принес водку, и Самойлов разлил ее по рюмкам.
— Ну, тогда за дружбу, Витя?
Позднее уже хорошо выпившие компаньоны продолжали выяснять отношения.
— Ты хотел еще о чем-то спросить? — напомнил Буравин Борису.
— Да. Есть одна вещь. И она очень меня интересует…
— Спрашивай, — с готовностью кивнул Виктор.
— Мы же друзья, Вить? Я надеюсь на честный ответ.
— Ты его получишь. Ну?
— Ты любишь мою жену? — напрямик спросил Борис.
После паузы Виктор ответил:
— Да. Люблю.
— Я так и знал, — сам себе сказал Борис.
— Ты увел Полину у меня и теперь задаешь мне такие вопросы? — угрюмо вздохнул Виктор.
— Значит, ты спишь с ней! — продолжал строить догадки Самойлов.
— Нет. Нет у нас никакого романа. Что бы тебе ни мерещилось! — запротестовал Буравин.
— Вы оба, оба меня обманываете, — Сокрушался Борис. Виктор хлопнул его по плечу:
— Нет. Поверь мне. Серьезно, давай лучше выпьем.
— Давай.
К столику вежливо приблизился Лева.
— Извините. Заведение закрывается.
Мы уже уходим, — кивнул ему Буравин, и, бросив по купюре на стол, мужчины направились к выходу, при этом Самойлов захватил со стола недопитую бутылку водки. В общем, праздник мужского общения состоялся.
Буравин еле дотащил до дома пьяного в стельку Самойлова, который был не в состоянии стоять сам. Дверь открыла Полина, Буравин виновато улыбнулся:
— Здравствуй, Полина.
Полина попятилась, пропуская их в квартиру. Она потрясенно спросила:
— Боже, Витя, что случилось?!
— Ну… Мы немножечко с Борей выпили, посидели, ты уж не ругайся… — заплетающимся языком объяснял Буравин. Полина с укором смотрела на него:
— Немножечко?! Витя, да он идти не может…
— Ну, так получилось, — виновато понурился тот.
— Получилось? Ох, мужики! Ну не умеете пить — не пейте! Ты что, не мог его контролировать?
— А чего это я должен его контролировать? Полин, ну не сердись, ничего страшного. Завтра он будет в норме. Давай-ка лучше положим его в кровать, — предложил Виктор.
— Давай, конечно!
Сгрузив пьяного Самойлова на кровать, Буравин вытер лоб:
— Уф. А тяжелый-то какой, оказывается…
— Витя, что все-таки случилось? — допытывалась Полина.
— Ничего. Просто посидели.
— Я же вас знаю. Просто так у вас ничего не бывает. Скажи мне. Был повод? — обеспокоенно смотрела на Виктора Полина.
— Нет, Полина, правда, все нормально. Еще раз извини меня, если что… Я пойду, — и неловко развернувшись, Буравин вышел.
Озадаченная Полина начала раздевать мужа. Снимая с него пиджак, она причитала:
— Эх, Боря, Боря… Сто раз говорила: не умеешь пить — лучше не начинай!
И тут она заметила, что из пиджака на пол вывалился листок бумаги, и подняла его. Непроизвольно взглянув на текст, Полина остолбенела. Не веря своим глазам, она прочитала: «Уважаемый господин Самойлов! Надеюсь, следующий факт будет для вас интересен. Ваша жена, Полина, изменяет вам с вашим другом и компаньоном Виктором Буравиным. Эта информация надежна и достоверна. Доброжелатель».
Резко открыв глаза, он подтянулся на обручах кровати. Неожиданно даже для него самого он смог опустить ноги на пол. Леша замер. Некоторое время он так и сидел, не веря себе, и смотрел на свои ноги. Осторожно он пошевелил пальцами на ногах. Потом, боясь, что это — сон, который —может закончиться, Алеша, держась за спинку кровати, тихонько встал. И сделал первый шаг.
Маша села на кровати и задумалась: сон был таким ярким, таким непонятным… Маша была очень удивлена тем, что только что пережила. Сон показался ей очень странным.
Тем временем баба Зина хлопотала на кухне. Она уже успела приготовить оладьи и как раз ставила их на стол.
— Машенька! Пора завтракать!
Маша вышла на кухню и поцеловала бабушку.
— Доброе утро.
При виде оладьев Маша улыбнулась:
— О! Мои любимые! Бабушка, ты — чудо!
— А ты — подлиза.
Обменявшись улыбками, они сели за стол. Баба Зина налила чай, поставила перед Машей чашку и внимательно на нее посмотрела:
— Ну? Как спалось? Что снилось?
Машино лицо тут же расплылось в загадочной улыбке. Баба Зина с интересом пододвинулась к Маше:
— Что ты так улыбаешься? Рассказывай!
— Мне снились очень странные сны, бабуля. Какие-то сказочные… — улыбаясь, начала Маша. — Мне снился Леша.
— Леша?! — удивлению Зинаиды не было предела.
— Ну да. Мне снилось, что мы с ним где-то вдвоем в незнакомом месте, очень красивом… В древности, что ли. И кругом все такое таинственное, волшебное… Только во сне все было так, будто это не я и не он. Но я была так счастлива! Как будто я его нашла!
Глядя на бабушку, Маша задумалась. Баба Зина внимательно наблюдала за Машей, пытаясь понять, что происходит с ее внучкой. Маша тем временем отпила чай и продолжила:
— И вот я проснулась и подумала: к чему мне это приснилось? Может, мне все-таки стоит навестить его?
— Нечего тебе туда ходить. Тебя уволили, не забыла? А навязываться чужим людям — это некрасиво.
— Я понимаю, но все-таки… Не зря же он мне приснился.
Баба Зина стояла на своем:
— Ну, приснился — и приснился, мало ли! Просто ты постоянно о нем думаешь, волнуешься, вот он тебе и снится.
— Ну, бабушка! Я ненадолго! Просто сбегаю, узнаю, как он, — и все!
Маша умоляюще посмотрела на бабушку. Баба Зина, конечно же, не хотела ее никуда отпускать. Покачав головой, она ответила:
— Нет, нет, сегодня у нас с тобой по плану генеральная уборка. У Сан Саныча нужно на чердаке прибрать! Ты должна мне помочь! Одна я не справлюсь.
— Сегодня? — было видно, что Маша расстроена.
— А когда же еще? Надо же человеку все обустроить нормально. А то у него пылищи там — не продохнуть!
Маша огорченно вздохнула, но — делать нечего — согласилась:
— Хорошо… Помогу.
— О! Я тебя вспомнил! Художник! Что, опять картинки рисовать пришел?
— Нет. На этот раз фотографировать.
— Не понял…
Яков с невозмутимым видом опустился на один из стульев и небрежно кинул смотрителю на стол пакет с фотографиями.
— Что это?
— Смотри.
Смотритель достал фотографии и, перебирая компромат, обнаружил среди него и фото Толика и Жоры с миной. Он побледнел и поднял глаза на Якова.
— Где мой товар? — в голосе Якова звенела сталь.
— Так это ты — хозяин бриллиантов? —Да.
…Они говорили всю ночь. Когда за окном забрезжил рассвет и на столе как от коньяка, так и от закуски мало что осталось, Яков подошел к окну и устало посмотрел на светлеющее небо.
— Да… Что-то наш разговор затянулся.
— Как говорится, было приятно познакомиться, — усмехнулся смотритель.
— Не ожидал, что хозяин — это я? — Яков повернулся к нему и испытующе окинул взглядом.
— Не ожидал, что ты такой крутой.
Яков с довольным видом усмехнулся и благосклонно посмотрел на Михаила. В его глазах и движениях читалось удовлетворение собой.
— Я не знал, что за тобой такие люди стоят. Конечно, мне с ними ссориться не резон!
— Это ты правильно заметил. Честно говоря, и я мало себе представляю, что будет с тобой и с твоими сыновьями, если вы не вернете бриллианты, — снисходительно произнес Яков. Смотритель помрачнел:
— Мог бы этого и не говорить, Яша. Я же тебе пообещал: я все сделаю.
— Сделаешь. И быстро. У тебя выбора нет.
— Но я уже сказал: бриллиантов у меня нет, я всегда свою работу делаю честно.
— Я тебе верю. Но мне нужен человек, который увел бриллианты у тебя из-под носа. Сам понимаешь.
Откинувшись на спинку стула, Яков смерил пристальным взглядом смотрителя:
— Мне кажется, ты знаешь, кто это…
— Нет, наверняка я, конечно, не знаю. Но я подозреваю, кто мог тебя кинуть…
— И кто же меня кинул, по-твоему? Имя? — Яков решил во что бы то ни стало додавить смотрителя именно сейчас.
— Никаких выводов, только предположения…
— И все-таки?
Смотритель, закуривая сигарету, задумчиво посмотрел в сторону.
— Ну… Тут у нас недавно такой случай был. С корабля упал инвалид. Как раз в тот день, и даже в тот самый момент, когда мои ребята мину к днищу крепили.
— Упал? В воду? — на лице Якова отразилось искреннее удивление.
— Да, в воду. Его, конечно, достали, откачали, но он мог все видеть.
— Что за инвалид? — заинтересовался Яков.
— Да парень один парализованный, на коляске, его на корабль возили…
Яков все понял. Глаза его сузились и на скулах заходили туда-сюда желваки. Яков был зол.
— Ах, вот оно что… Значит, вот кто это… Леша!
— Я сам недавно только об этом подумал, — подтвердил его мысли смотритель. — Мне все казалось, что быть этого не может, а потом сопоставил два факта вместе — и вот…
— Да, все бывает… И петух несется, и курица летает… — Яков задумался.
— Опять же, сто процентов я за информацию не даю…
— А никто не дает. Но за наводку спасибо.
Яков встал, прошелся по каморке и задумчиво произнес:
— Не ожидал я от него этого…
— Если хочешь, мои ребята разберутся с этим инвалидом, Лешей, поговорят, — предложил смотритель. Но Яков покачал головой:
— Нет, не нужно. Я сам с ним разберусь. А ты сыновей все-таки поспрашивай еще. Может, они еще чего вспомнят? — с этими словами он посмотрел на смотрителя, словно завершая этим взглядом их беседу. Михаил поднялся и подошел к Якову. На прощание они пожали друг другу руки.
— До свидания, — заискивающе сказал смотритель.
— Счастливо, — благосклонно произнес Яков и вышел из каморки.
— Да… Дела… — протянул смотритель, глядя на закрывшуюся за Яковом дверь.
— Ты представляешь, я на самом деле на целый день забыла и о Косте, и о Леше! — радовалась Катя.
— Я же тебе говорила, что так и будет. Тебе нужно было развеяться! — улыбалась ей в ответ Таисия.
— Да! А еще, ты представь, я действительно столкнулась с одним мальчиком, прямо за углом, как ты и сказала! — восторгу Кати не было предела.
— Неужели?
— Да, прямо нос к носу. Мы с Зосей даже сумочки уронили.
Таисия улыбнулась и продолжила в тон Кате:
— А он, конечно же, помог вам их поднять…
— Да, и пригласил в кафе!
Таисия и Катя довольно улыбнулись.
— Вот и прекрасно! Продолжай веселиться и перестань думать об этой семейке!
Катя повела плечами, мол, больно надо, и уже не таким радостным тоном ответила:
— Да нужны они мне.
Таисия с умилением посмотрела на дочь и налила себе кофе. Чтобы сменить тему разговора, она спросила:
— Какие планы на день?
— Грандиозные! — Катя сразу повеселела.
— Снова свидание? —Ага!
— Как его хоть зовут?
— Жора.
Таисия удивленно посмотрела на Катю:
— Оригинально… Мне кажется, что Георгий звучит благороднее…
Катя, улыбнувшись, пожала плечами и беззаботно продолжила:
— Может быть… Должна сказать, что он мне не очень понравился. Не красавец, и культурой не блещет… но забавный.
— Забавный? — не поняла Тая.
— Да. Такая… знаешь… мартышка.
— Жора, да еще и мартышка. Отличный выбор, — иронично вздернула вверх брови Таисия.
— Но я все равно пойду, мне интересно.
Смеясь, Катя встала из-за стола и направилась к выходу.
— Конечно, иди, раз хочется, — благословила дочь Таисия.
Крикнув на прощание «Пока!», Катя убежала, а Таисия, усмехаясь, еще долго смотрела ей вслед и о чем-то думала. Спустя некоторое время Таисия удобно устроилась на диване в гостиной и принялась читать журнал. За этим занятием ее и застал вышедший из спальни Буравин. После вчерашней вечеринки он выглядел ужасно. Таисия ехидно улыбнулась и, не отрываясь от журнала, прокомментировала появление мужа:
— У-у-у… Как все запущено! Витя, тебе давно уже не двадцать лет, что ж ты пьешь-то так по Старой памяти?
Буравин страдал. Ему было очень плохо. Тяжело опустившись на диван, он попросил:
— Не язви. И так дурно.
Таисия усмехнулась и проницательно посмотрела на мужа:
— По какому случаю вчера была попойка? С кем пил? С Самойловым?
—Да.
— Ну конечно, после рабочего дня нужно обязательно напиться, а как же! И обязательно до такого состояния, чтобы в дверь не войти. Тебе не стыдно?
— Если ты будешь продолжать в таком тоне, мы поссоримся, — предупредил Буравин. Таисия пожала плечами и согласилась, уже сочувственно глядя на мужа:
— Хорошо, не буду. Принести тебе таблетку? Или лучше рассольчик?
Не дождавшись ответа, Таисия ушла на кухню и вернулась, неся таблетку и стакан воды. Заботливо присев возле мужа, она протянула ему стакан:
— На, выпей. Легче станет. Много выпили? Буравин выпил таблетку и посмотрел на Таисию.
— Спасибо. А откуда такая забота?
— Чай, не чужой все-таки… — усмехнулась Таисия. Буравин откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Жена присела рядом:
— Ну что, полегчало?
— Немного. А где Катя?
— У нее свидание.
Буравин открыл глаза и удивленно посмотрел на Таисию.
— Свидание? С кем?
Таисия пожала плечами, улыбнулась и беззаботно, полушутя ответила:
— Точно не знаю. С каким-то мальчиком. Она вчера с ним познакомилась на улице. Говорит, он похож на мартышку.
Буравин вскочил и с раздражением посмотрел на Таю:
— И ты так весело об этом мне сообщаешь?! Что это за мальчики новые, свиданки? Твоя дочь решила окончательно испортить себе репутацию?!
— Ты чего завелся?! Что в этом плохого?! — не поняла Таисия.
— А ты не понимаешь?! Ты кого растишь, проститутку?!
Таисия округлившимися глазами смотрела на мужа, который в бешенстве метался по гостиной:
— Если у тебя с похмелья болит голова, то никто, кроме тебя, в этом не виноват!
— Причем здесь моя голова?
— Потому что ты привык валить с больной головы на здоровую! Не нравится, как я воспитываю дочь?! Так бывай почаще дома! — и Таисия с вызовом посмотрела на мужа. Буравин в ответ просто взорвался:
— Я бываю! Я стараюсь воспитывать! Но твое влияние чувствуется больше!
Таисия скрестила руки на груди и язвительно осведомилась:
— Ах, мое влияние? И что же тебя в нем не устраивает?!
— Ты кого растишь? Она сегодня клянется в любви Леше, завтра — Косте, послезавтра — с очередным кавалером идет гулять!
— И что?! Что в этом криминального? Она молодая! Она выбирает, если хочешь знать! Сравнивает! Ищет варианты! — непонимающе уперлась взглядом в мужа Таисия.
— Где, на улице?! И потом, что значит «ищет варианты»?! Она — Лешина невеста!
Таисия с пренебрежением фыркнула:
— Да сто лет ей снился этот Леша!
— Вот! Вот! Это и есть твое влияние!
— Знаешь что?! Если уж говорить начистоту, то это — Катина жизнь, и ей решать, с кем гулять и кому клясться в любви! И тебя это не касается!
— Нет, касается! Ты учишь ее легкомысленно относиться к жизни, не хранить верность, изменять! — все больше распалялся Буравин.
Таисия гневно посмотрела на мужа и с вызовом произнесла:
— Нет, дорогой! Изменять ее можешь научить только ты! Это твои гены у нее в крови! Это ты на глазах у всех изменяешь мне с чужой женой! И мне лично уже осточертело делать вид, что я ничего не замечаю!
Они посмотрели друг на друга. Повисло гнетущее молчание. Буравин первым нарушил тишину.
— Ясно. Ну раз пошли такие заявления, может, нам лучше расстаться? — предложил он.
«Уважаемый господин Самойлов! Надеюсь, следующий факт будет для вас интересен. Ваша жена, Полина, изменяет вам с вашим другом и компаньоном Виктором Буравиным. Эта информация надежна и достоверна. Доброжелатель». Убить мало этого доброжелателя.
— Что ты! Впервые такое спокойствие на душе… Маша хитро посмотрела на Сан Саныча и заговорщицки подмигнула:
— Да? А я думала, вы все-таки будете тосковать по морю!
Сан Саныч улыбнулся и весело признался:
— А я и тоскую. Но только бабушке об этом ни слова — для иге я теперь навечно сухопутный человек! Я надеюсь, что бабуля наконец-то будет счастлива!
— Я так за нее рада! И очень хочу, чтобы у вас все-все было хорошо! Я так ее люблю! — уже серьезно сказала Маша. Сан Саныч кивнул, он тоже был серьезен:
— Я тоже очень люблю твою бабушку. Она для меня — все.
— И для меня тоже. Она — мой самый родной человек! — и закончила с улыбкой. — И вообще, я очень рада, что мы с вами стали одной дружной семьей!
— И я тоже, Машенька, — Ласково взглянул на нее Сан Саныч.
* * *
Анфиса и баба Зина ждали Римму, готовясь к обряду отворота. Баба Зина явно нервничала. Вполголоса, с ноткой сомнения, она обратилась к Анфисе:— Что-то твоя колдунья задерживается. Может, передумала?
— Да что ты, в самом деле! Придет Римма, придет. Ты лучше готовь все, что нужно для обряда, — наставляла ее подруга.
Зина взволнованно смотрела по сторонам, соображая:
— А что нужно?
— Свечи есть?
Баба Зина достала из шкафчика свечи:
— Эти подойдут?
— Сгодятся. Давай сюда, — Анфиса забрала у нее свечи и положила их на стол.
— Лишь бы Маша не ушла никуда! — взволнованно ходила по кухне Зинаида, машинально поправляя стоявшие на столе банки и чашки.
— Да с чего ей куда-то уходить? Слушай, Зин, сядь уже, не мелькай перед глазами.
Баба Зина опустилась на табуретку и вздохнула.
— Только бы все получилось!
— Да не переживай ты так! В кухню заглянула Маша:
— Бабуль, можно я ненадолго сбегаю к Ксюхе? Она звонила…
Баба Зина растерянно посмотрела на Анфису и быстро ответила: —Нет.
— Нет? — удивилась Маша.
Анфиса с укором посмотрела на Машу и пришла на выручку Зине:
— Маш, что это ты выдумала? Поздно уже, бабушка волноваться будет!
— Да, Маш, буду. Не ходи, а?
— Так ведь еще светло… — еще больше удивилась Маша.
— А вы с Ксюшей как заболтаетесь, так и стемнеет… — возразила бабушка.
— Ну ладно… Не пойду, если ты не хочешь. Тогда я у себя в комнате буду, почитаю, — согласилась Маша.
— Конечно, Машенька! Почитай… — попросила Зинаида.
Маша вышла, и Зинаида облегченно вздохнула. Неожиданно раздался стук в окошко. Анфиса поспешила к двери:
— А вот и Римма!
В считанные минуты Римма создала антураж таинственности: зажгла свечи и что-то зашептала, закрыв глаза. Баба Зина и Анфиса переглядывались.
— А это не опасно? — спросила осторожно Зинаида у Риммы.
— Нет, нет, не волнуйтесь, все будет хорошо! Я все-таки — профессионал. Так отворожу, что она дорогу к нему забудет, — успокоила ее Римма.
— А думать она о Леше будет?
Римма покачала головой, не открывая глаз и настраиваясь на волну мистики.
— Нет. Он исчезнет и из сердца, и из мыслей. Если она и будет о нем думать, то просто как о знакомом, но желания общаться с ним у нее уже не будет.
— Даже дружески?
— Даже так. Он станет ей просто неинтересен, и она даже будет удивляться, что это раньше в нем находила?
Анфиса, с гордостью глядя на Зину, сказала:
— Вот видишь, а ты переживала!
— Ну, хорошо, если так, — вздохнула та.
Римма закончила подготовку и поставила свечку на стол.
— Вы нашли фотографию мальчика?
Баба Зина достала фотографию и протянула ее Римме.
— Да, конечно! Вот.
Римма взглянула на фотографию, подняла глаза и расстроенно спросила:
— Вот это? А больше никакой нет?
— К сожалению, нет.
— А что, эта не подходит? — испуганно спросила Анфиса.
— Нет, конечно! Она же двойная! А нужен был один Алеша! — объяснила Римма.
Зина и Анфиса обеспокоенно переглянулись.
— И что, ничего нельзя сделать? — упавшим голосом спросила Анфиса.
— Ладно, отрежем, — подумав, решилась Римма.
Что-то шепча, она отрезала часть фотографии и сожгла половинку с лицом Алеши над свечкой. Пепел собрала в кучку.
— Этот пепел нужно подсыпать Маше в еду или в питье, тогда отворот подействует, — повернулась она к женщинам.
— Да? А как Маша будет это пить? Ведь пепел очень чувствуется на вкус! — засомневалась Анфиса.
— Она любит чай с вареньем? — спросила гадалка.
— Да, очень, — кивнула Зинаида.
— Вот и закрасьте это вареньем! Положите побольше — и все!
Неожиданно раздался голос Маши:
— Бабушка!
— Она сейчас придет! — запаниковала Зинаида. — Надо скорее все это убрать! Чтоб она ни о чем не догадалась! — и она засуетилась возле стола.
Римма протянула бабе Зине пепел от фотографии.
— Вот, держите, бросьте его в чашку.
— Лучше вы. Я боюсь… рассыпать, — с опаской отпрянула Зина.
— Надо, чтобы вы. Вы же родственница! — твердо сказала Римма.
— Зина, давай быстрее! Машка идет! — торопила Анфиса и Зина, секунду поколебавшись, взяла у Риммы пепел и бросила его в чашку. В это время Анфиса, уже успевшая убрать свечки, набрала чайник и села на табуретку. В кухню вошла Маша. Все замерли. Маша с удивлением оглядела присутствующих:
— Чего это вы?
— Ты так вовремя! Сейчас будем чай пить. Да? — нарочито непринужденно сказала Зинаида. — Вот к нам подруга Анфисы Никитичны пришла, Римма, познакомьтесь.
— Очень приятно, — улыбнулась Маша.
— Мне тоже, — ответила Римма.
— Посиди с нами, Машенька. Чайку попьешь? — предложила Анфиса.
— Я посижу, но чай не буду! Бабуль, не надо, я не хочу, — отказалась Маша, но Зинаида уже размешивала варенье в чае.
— Как не будешь? А я уже варенье положила, твое любимое.
— Ну, хорошо. Выпью, — сдалась Маша.
— Умница! — довольно кивнула Анфиса.
Баба Зина поставила перед Машей чашку с чаем, и Маша стала его пить.
* * *
Яков сидел в кресле, смотрел телевизор и машинально вертел в руках два китайских шарика. В комнату зашла Ирина и с недовольным видом сказала:— Ну конечно! Он занят чем угодно, только не тем, чем надо!
Яков продолжал смотреть в экран:
— Ира, не начинай. У меня нет настроения ругаться, — сказал он спокойно, не поворачивая к ней головы.
— Как будто у меня оно есть! Но ты сам меня вынуждаешь с тобой ссориться! Прошло столько времени, а о бриллиантах так ничего и не известно! — она ждала реакцию на свои слова, но Яков продолжал невозмутимо смотреть телевизор. Ирина завелась:
— Яша, ты вообще слышишь меня? Перестань пялиться в телевизор!
Яков обернулся к ней, взял пульт и выключил телевизор. С неожиданной силой он швырнул пульт на стол, хотя голос его остался спокойным:
— Довольна?
— А теперь сделай одолжение, ответь мне на-мои вопросы! — проигнорировала его действия жена.
— Их было слишком много, на что отвечать? — по-прежнему спокойно поинтересовался Яков.
Ирина была и так взвинчена, а его" невозмутимый тон окончательно вывел ее из себя:
— Ты надо мной издеваешься, что ли?! И почему ты такой спокойный?! Ты так себя ведешь, как будто ничего не случилось!
Яков пожал плечами.
— Да потому что я не вижу повода для таких волнений. Все под контролем, мы вернем бриллианты себе, и очень скоро.
Ирина с вызовом посмотрела на мужа:
— Я это уже слышала! Много раз! Но ничего не меняется! Каким образом ты собираешься их вернуть?! Мы даже не знаем, где они! Как ты их найдешь?!
— Я знаю как. И как раз думаю над этим… Постепенно успокаиваясь, Ирина с любопытством спросила его:
— То есть ты хочешь сказать, что знаешь, где наши бриллианты? Знаешь, кто нас обворовал?
— Да, знаю.
— Кто? Костя? — быстро предположила Ирина, но Яков покачал головой.
— Нет. Это не он.
— Да почему ты так в этом уверен?! — возмущенно спросила она.
— Потому что! Я его прижал, и он сразу в штаны наложил от страха и побежал к своим посредникам.
Ирина недоверчиво смотрела на него.
— Ну? И о чем это говорит?
— О том, что если у кого и есть наши бриллианты, так это у них. И пора бы мне с ними встретиться… — Яков встал и отложил шарики в сторону.
— Ты прямо сейчас туда пойдешь? — спросила жена.
— Да. У тебя все ходы записаны? Супруги переглянулись, как соучастники.
— Разумеется, Яша! Все, — кивнула жена и достала из сейфа пакет документов. — Это копии, естественно.
— Умница. Все, Ира. Игры закончились. Теперь все будет по-настоящему…
* * *
Буравин и Самойлов зашли в «Эдельвейс». К их столику сразу же поспешил официант:— Что-нибудь желаете?
— Водки. И закусить чего-нибудь. На ваш вкус, — мрачно заказал Самойлов. Официант кивнул и удалился. Буравин смотрел на Самойлова.
— Боря, ты не переживай, все, что я видел, останется между нами.
— Спасибо, — буркнул тот.
— Это — твое личное дело, дело твоей совести. Полине я ничего не скажу.
Официант принес водку, и Самойлов разлил ее по рюмкам.
— Ну, тогда за дружбу, Витя?
Позднее уже хорошо выпившие компаньоны продолжали выяснять отношения.
— Ты хотел еще о чем-то спросить? — напомнил Буравин Борису.
— Да. Есть одна вещь. И она очень меня интересует…
— Спрашивай, — с готовностью кивнул Виктор.
— Мы же друзья, Вить? Я надеюсь на честный ответ.
— Ты его получишь. Ну?
— Ты любишь мою жену? — напрямик спросил Борис.
После паузы Виктор ответил:
— Да. Люблю.
— Я так и знал, — сам себе сказал Борис.
— Ты увел Полину у меня и теперь задаешь мне такие вопросы? — угрюмо вздохнул Виктор.
— Значит, ты спишь с ней! — продолжал строить догадки Самойлов.
— Нет. Нет у нас никакого романа. Что бы тебе ни мерещилось! — запротестовал Буравин.
— Вы оба, оба меня обманываете, — Сокрушался Борис. Виктор хлопнул его по плечу:
— Нет. Поверь мне. Серьезно, давай лучше выпьем.
— Давай.
К столику вежливо приблизился Лева.
— Извините. Заведение закрывается.
Мы уже уходим, — кивнул ему Буравин, и, бросив по купюре на стол, мужчины направились к выходу, при этом Самойлов захватил со стола недопитую бутылку водки. В общем, праздник мужского общения состоялся.
Буравин еле дотащил до дома пьяного в стельку Самойлова, который был не в состоянии стоять сам. Дверь открыла Полина, Буравин виновато улыбнулся:
— Здравствуй, Полина.
Полина попятилась, пропуская их в квартиру. Она потрясенно спросила:
— Боже, Витя, что случилось?!
— Ну… Мы немножечко с Борей выпили, посидели, ты уж не ругайся… — заплетающимся языком объяснял Буравин. Полина с укором смотрела на него:
— Немножечко?! Витя, да он идти не может…
— Ну, так получилось, — виновато понурился тот.
— Получилось? Ох, мужики! Ну не умеете пить — не пейте! Ты что, не мог его контролировать?
— А чего это я должен его контролировать? Полин, ну не сердись, ничего страшного. Завтра он будет в норме. Давай-ка лучше положим его в кровать, — предложил Виктор.
— Давай, конечно!
Сгрузив пьяного Самойлова на кровать, Буравин вытер лоб:
— Уф. А тяжелый-то какой, оказывается…
— Витя, что все-таки случилось? — допытывалась Полина.
— Ничего. Просто посидели.
— Я же вас знаю. Просто так у вас ничего не бывает. Скажи мне. Был повод? — обеспокоенно смотрела на Виктора Полина.
— Нет, Полина, правда, все нормально. Еще раз извини меня, если что… Я пойду, — и неловко развернувшись, Буравин вышел.
Озадаченная Полина начала раздевать мужа. Снимая с него пиджак, она причитала:
— Эх, Боря, Боря… Сто раз говорила: не умеешь пить — лучше не начинай!
И тут она заметила, что из пиджака на пол вывалился листок бумаги, и подняла его. Непроизвольно взглянув на текст, Полина остолбенела. Не веря своим глазам, она прочитала: «Уважаемый господин Самойлов! Надеюсь, следующий факт будет для вас интересен. Ваша жена, Полина, изменяет вам с вашим другом и компаньоном Виктором Буравиным. Эта информация надежна и достоверна. Доброжелатель».
* * *
Алеша спал. Ему снилась Маша в странном убранстве древних атлантов, она манила его к себе. Леша бросился к ней навстречу и… проснулся.Резко открыв глаза, он подтянулся на обручах кровати. Неожиданно даже для него самого он смог опустить ноги на пол. Леша замер. Некоторое время он так и сидел, не веря себе, и смотрел на свои ноги. Осторожно он пошевелил пальцами на ногах. Потом, боясь, что это — сон, который —может закончиться, Алеша, держась за спинку кровати, тихонько встал. И сделал первый шаг.
* * *
Маша спала и улыбалась во сне. Ей тоже снился странный сон. Она была одета в странное древнее платье атлантов. Напротив нее стоял Алеша в скифском наряде. Алеша смотрел на нее и не мог сдвинуться с места. Во сне Маша протянула к нему руки. И вдруг он сделал шаг ей навстречу. В его глазах мелькнуло удивление от того, что он совершил. Алеша» посмотрел на свои ноги. Маша улыбнулась и поманила его. Алеша сделал еще один шаг, увереннее, потом еще и, наконец, пошел. Маша побежала к нему, бросилась в его объятия. Алеша закружил Машу… И тут она проснулась.Маша села на кровати и задумалась: сон был таким ярким, таким непонятным… Маша была очень удивлена тем, что только что пережила. Сон показался ей очень странным.
Тем временем баба Зина хлопотала на кухне. Она уже успела приготовить оладьи и как раз ставила их на стол.
— Машенька! Пора завтракать!
Маша вышла на кухню и поцеловала бабушку.
— Доброе утро.
При виде оладьев Маша улыбнулась:
— О! Мои любимые! Бабушка, ты — чудо!
— А ты — подлиза.
Обменявшись улыбками, они сели за стол. Баба Зина налила чай, поставила перед Машей чашку и внимательно на нее посмотрела:
— Ну? Как спалось? Что снилось?
Машино лицо тут же расплылось в загадочной улыбке. Баба Зина с интересом пододвинулась к Маше:
— Что ты так улыбаешься? Рассказывай!
— Мне снились очень странные сны, бабуля. Какие-то сказочные… — улыбаясь, начала Маша. — Мне снился Леша.
— Леша?! — удивлению Зинаиды не было предела.
— Ну да. Мне снилось, что мы с ним где-то вдвоем в незнакомом месте, очень красивом… В древности, что ли. И кругом все такое таинственное, волшебное… Только во сне все было так, будто это не я и не он. Но я была так счастлива! Как будто я его нашла!
Глядя на бабушку, Маша задумалась. Баба Зина внимательно наблюдала за Машей, пытаясь понять, что происходит с ее внучкой. Маша тем временем отпила чай и продолжила:
— И вот я проснулась и подумала: к чему мне это приснилось? Может, мне все-таки стоит навестить его?
— Нечего тебе туда ходить. Тебя уволили, не забыла? А навязываться чужим людям — это некрасиво.
— Я понимаю, но все-таки… Не зря же он мне приснился.
Баба Зина стояла на своем:
— Ну, приснился — и приснился, мало ли! Просто ты постоянно о нем думаешь, волнуешься, вот он тебе и снится.
— Ну, бабушка! Я ненадолго! Просто сбегаю, узнаю, как он, — и все!
Маша умоляюще посмотрела на бабушку. Баба Зина, конечно же, не хотела ее никуда отпускать. Покачав головой, она ответила:
— Нет, нет, сегодня у нас с тобой по плану генеральная уборка. У Сан Саныча нужно на чердаке прибрать! Ты должна мне помочь! Одна я не справлюсь.
— Сегодня? — было видно, что Маша расстроена.
— А когда же еще? Надо же человеку все обустроить нормально. А то у него пылищи там — не продохнуть!
Маша огорченно вздохнула, но — делать нечего — согласилась:
— Хорошо… Помогу.
* * *
Смотритель сидел за своим столом. В комнату вошел Яков и поздоровался с ним. Смотритель поднял голову от бумаг, но при виде Якова усмехнулся. Вальяжно откинувшись на стуле, он произнес:— О! Я тебя вспомнил! Художник! Что, опять картинки рисовать пришел?
— Нет. На этот раз фотографировать.
— Не понял…
Яков с невозмутимым видом опустился на один из стульев и небрежно кинул смотрителю на стол пакет с фотографиями.
— Что это?
— Смотри.
Смотритель достал фотографии и, перебирая компромат, обнаружил среди него и фото Толика и Жоры с миной. Он побледнел и поднял глаза на Якова.
— Где мой товар? — в голосе Якова звенела сталь.
— Так это ты — хозяин бриллиантов? —Да.
…Они говорили всю ночь. Когда за окном забрезжил рассвет и на столе как от коньяка, так и от закуски мало что осталось, Яков подошел к окну и устало посмотрел на светлеющее небо.
— Да… Что-то наш разговор затянулся.
— Как говорится, было приятно познакомиться, — усмехнулся смотритель.
— Не ожидал, что хозяин — это я? — Яков повернулся к нему и испытующе окинул взглядом.
— Не ожидал, что ты такой крутой.
Яков с довольным видом усмехнулся и благосклонно посмотрел на Михаила. В его глазах и движениях читалось удовлетворение собой.
— Я не знал, что за тобой такие люди стоят. Конечно, мне с ними ссориться не резон!
— Это ты правильно заметил. Честно говоря, и я мало себе представляю, что будет с тобой и с твоими сыновьями, если вы не вернете бриллианты, — снисходительно произнес Яков. Смотритель помрачнел:
— Мог бы этого и не говорить, Яша. Я же тебе пообещал: я все сделаю.
— Сделаешь. И быстро. У тебя выбора нет.
— Но я уже сказал: бриллиантов у меня нет, я всегда свою работу делаю честно.
— Я тебе верю. Но мне нужен человек, который увел бриллианты у тебя из-под носа. Сам понимаешь.
Откинувшись на спинку стула, Яков смерил пристальным взглядом смотрителя:
— Мне кажется, ты знаешь, кто это…
— Нет, наверняка я, конечно, не знаю. Но я подозреваю, кто мог тебя кинуть…
— И кто же меня кинул, по-твоему? Имя? — Яков решил во что бы то ни стало додавить смотрителя именно сейчас.
— Никаких выводов, только предположения…
— И все-таки?
Смотритель, закуривая сигарету, задумчиво посмотрел в сторону.
— Ну… Тут у нас недавно такой случай был. С корабля упал инвалид. Как раз в тот день, и даже в тот самый момент, когда мои ребята мину к днищу крепили.
— Упал? В воду? — на лице Якова отразилось искреннее удивление.
— Да, в воду. Его, конечно, достали, откачали, но он мог все видеть.
— Что за инвалид? — заинтересовался Яков.
— Да парень один парализованный, на коляске, его на корабль возили…
Яков все понял. Глаза его сузились и на скулах заходили туда-сюда желваки. Яков был зол.
— Ах, вот оно что… Значит, вот кто это… Леша!
— Я сам недавно только об этом подумал, — подтвердил его мысли смотритель. — Мне все казалось, что быть этого не может, а потом сопоставил два факта вместе — и вот…
— Да, все бывает… И петух несется, и курица летает… — Яков задумался.
— Опять же, сто процентов я за информацию не даю…
— А никто не дает. Но за наводку спасибо.
Яков встал, прошелся по каморке и задумчиво произнес:
— Не ожидал я от него этого…
— Если хочешь, мои ребята разберутся с этим инвалидом, Лешей, поговорят, — предложил смотритель. Но Яков покачал головой:
— Нет, не нужно. Я сам с ним разберусь. А ты сыновей все-таки поспрашивай еще. Может, они еще чего вспомнят? — с этими словами он посмотрел на смотрителя, словно завершая этим взглядом их беседу. Михаил поднялся и подошел к Якову. На прощание они пожали друг другу руки.
— До свидания, — заискивающе сказал смотритель.
— Счастливо, — благосклонно произнес Яков и вышел из каморки.
— Да… Дела… — протянул смотритель, глядя на закрывшуюся за Яковом дверь.
* * *
В доме Буравиных завтракали, и Катя с восторгом рассказывала маме, как провела вчерашний день:— Ты представляешь, я на самом деле на целый день забыла и о Косте, и о Леше! — радовалась Катя.
— Я же тебе говорила, что так и будет. Тебе нужно было развеяться! — улыбалась ей в ответ Таисия.
— Да! А еще, ты представь, я действительно столкнулась с одним мальчиком, прямо за углом, как ты и сказала! — восторгу Кати не было предела.
— Неужели?
— Да, прямо нос к носу. Мы с Зосей даже сумочки уронили.
Таисия улыбнулась и продолжила в тон Кате:
— А он, конечно же, помог вам их поднять…
— Да, и пригласил в кафе!
Таисия и Катя довольно улыбнулись.
— Вот и прекрасно! Продолжай веселиться и перестань думать об этой семейке!
Катя повела плечами, мол, больно надо, и уже не таким радостным тоном ответила:
— Да нужны они мне.
Таисия с умилением посмотрела на дочь и налила себе кофе. Чтобы сменить тему разговора, она спросила:
— Какие планы на день?
— Грандиозные! — Катя сразу повеселела.
— Снова свидание? —Ага!
— Как его хоть зовут?
— Жора.
Таисия удивленно посмотрела на Катю:
— Оригинально… Мне кажется, что Георгий звучит благороднее…
Катя, улыбнувшись, пожала плечами и беззаботно продолжила:
— Может быть… Должна сказать, что он мне не очень понравился. Не красавец, и культурой не блещет… но забавный.
— Забавный? — не поняла Тая.
— Да. Такая… знаешь… мартышка.
— Жора, да еще и мартышка. Отличный выбор, — иронично вздернула вверх брови Таисия.
— Но я все равно пойду, мне интересно.
Смеясь, Катя встала из-за стола и направилась к выходу.
— Конечно, иди, раз хочется, — благословила дочь Таисия.
Крикнув на прощание «Пока!», Катя убежала, а Таисия, усмехаясь, еще долго смотрела ей вслед и о чем-то думала. Спустя некоторое время Таисия удобно устроилась на диване в гостиной и принялась читать журнал. За этим занятием ее и застал вышедший из спальни Буравин. После вчерашней вечеринки он выглядел ужасно. Таисия ехидно улыбнулась и, не отрываясь от журнала, прокомментировала появление мужа:
— У-у-у… Как все запущено! Витя, тебе давно уже не двадцать лет, что ж ты пьешь-то так по Старой памяти?
Буравин страдал. Ему было очень плохо. Тяжело опустившись на диван, он попросил:
— Не язви. И так дурно.
Таисия усмехнулась и проницательно посмотрела на мужа:
— По какому случаю вчера была попойка? С кем пил? С Самойловым?
—Да.
— Ну конечно, после рабочего дня нужно обязательно напиться, а как же! И обязательно до такого состояния, чтобы в дверь не войти. Тебе не стыдно?
— Если ты будешь продолжать в таком тоне, мы поссоримся, — предупредил Буравин. Таисия пожала плечами и согласилась, уже сочувственно глядя на мужа:
— Хорошо, не буду. Принести тебе таблетку? Или лучше рассольчик?
Не дождавшись ответа, Таисия ушла на кухню и вернулась, неся таблетку и стакан воды. Заботливо присев возле мужа, она протянула ему стакан:
— На, выпей. Легче станет. Много выпили? Буравин выпил таблетку и посмотрел на Таисию.
— Спасибо. А откуда такая забота?
— Чай, не чужой все-таки… — усмехнулась Таисия. Буравин откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Жена присела рядом:
— Ну что, полегчало?
— Немного. А где Катя?
— У нее свидание.
Буравин открыл глаза и удивленно посмотрел на Таисию.
— Свидание? С кем?
Таисия пожала плечами, улыбнулась и беззаботно, полушутя ответила:
— Точно не знаю. С каким-то мальчиком. Она вчера с ним познакомилась на улице. Говорит, он похож на мартышку.
Буравин вскочил и с раздражением посмотрел на Таю:
— И ты так весело об этом мне сообщаешь?! Что это за мальчики новые, свиданки? Твоя дочь решила окончательно испортить себе репутацию?!
— Ты чего завелся?! Что в этом плохого?! — не поняла Таисия.
— А ты не понимаешь?! Ты кого растишь, проститутку?!
Таисия округлившимися глазами смотрела на мужа, который в бешенстве метался по гостиной:
— Если у тебя с похмелья болит голова, то никто, кроме тебя, в этом не виноват!
— Причем здесь моя голова?
— Потому что ты привык валить с больной головы на здоровую! Не нравится, как я воспитываю дочь?! Так бывай почаще дома! — и Таисия с вызовом посмотрела на мужа. Буравин в ответ просто взорвался:
— Я бываю! Я стараюсь воспитывать! Но твое влияние чувствуется больше!
Таисия скрестила руки на груди и язвительно осведомилась:
— Ах, мое влияние? И что же тебя в нем не устраивает?!
— Ты кого растишь? Она сегодня клянется в любви Леше, завтра — Косте, послезавтра — с очередным кавалером идет гулять!
— И что?! Что в этом криминального? Она молодая! Она выбирает, если хочешь знать! Сравнивает! Ищет варианты! — непонимающе уперлась взглядом в мужа Таисия.
— Где, на улице?! И потом, что значит «ищет варианты»?! Она — Лешина невеста!
Таисия с пренебрежением фыркнула:
— Да сто лет ей снился этот Леша!
— Вот! Вот! Это и есть твое влияние!
— Знаешь что?! Если уж говорить начистоту, то это — Катина жизнь, и ей решать, с кем гулять и кому клясться в любви! И тебя это не касается!
— Нет, касается! Ты учишь ее легкомысленно относиться к жизни, не хранить верность, изменять! — все больше распалялся Буравин.
Таисия гневно посмотрела на мужа и с вызовом произнесла:
— Нет, дорогой! Изменять ее можешь научить только ты! Это твои гены у нее в крови! Это ты на глазах у всех изменяешь мне с чужой женой! И мне лично уже осточертело делать вид, что я ничего не замечаю!
Они посмотрели друг на друга. Повисло гнетущее молчание. Буравин первым нарушил тишину.
— Ясно. Ну раз пошли такие заявления, может, нам лучше расстаться? — предложил он.
* * *
Было раннее утро. Полина сидела на кухне в халатике с чашкой кофе, невидящим взглядом глядя на письмо-анонимку. Все тот же гадостный текст:«Уважаемый господин Самойлов! Надеюсь, следующий факт будет для вас интересен. Ваша жена, Полина, изменяет вам с вашим другом и компаньоном Виктором Буравиным. Эта информация надежна и достоверна. Доброжелатель». Убить мало этого доброжелателя.