Страница:
— Здорово! Я все узнаю сегодня же. И вечером тебе расскажу.
— Давай, удачи.
Моя компаньонка по заговору против неравного брака легко соскочила и понеслась на разведку.
Этим же вечером, после ужина, мы обустроились в моей «штаб-квартире» и принялись обсуждать полученную информацию.
— Из того, что ты узнала, мы имеем полное отсутствие мест, где мы бы могли устроить «несчастный случай» для почтенного родителя Тиши, — констатировала я, прослушав распорядок дня этого родителя. — И как живет этот старик, никакого разнообразия! Дом, колодец, сосед, дом... Неудивительно, что ему в голову взбредают такие идиотские идеи, как выдать дочь за местного дурачка! — Было печально это сознавать. — Хорошо. А на охоту он ходит? — Рижни понуро покачала головой. — Что, совсем никогда?
— Нет.
— А что они с Тишей тогда едят?
— Престарелым жителям нашей деревни выделяют ежедневную пайку на всю семью.
— На пенсию, значит, они существуют. Понятно. — Моя собеседница посмотрела на меня при слове «пенсия», но промолчала и снова опустила глаза.
Мы сидели в полной тишине и слушали, как народ деревни выходит на вечерние гулянья. Как-то не верилось, что такая грандиозная задумка может рухнуть в одночасье из-за дедка, который совсем не хочет вносить разнообразие в свою жизнь. Так и не найдя больше почвы для разговора, мы расстались.
Утром, не успев продрать глаза и подумать о чем-то существенном (например, о завтраке), я чуть не была сметена радостной Рижни, которая ни свет ни заря прибежала с новостями.
— Мне мой муж вчера кое-что интересное рассказал! — сообщила она, как только влетела в домик и закрыла за собой дверь, а потом продолжила уже голосом заговорщицы: — Отец Тиши каждый день после завтрака ходит на речку. Муж посетовал на то, что каждое утро мостик занят этим стариком, который просто сидит и смотрит на воду, тем самым мешая другим заниматься своими делами. Как ты считаешь, это подойдет?
— Похоже, это то, что надо... То, что мы искали, — задумчиво проговорила я, быстро прикидывая плюсы-минусы подобной новости. — Давай-ка прямо сейчас прогуляемся и осмотрим это местечко отдыха старика, а когда вернемся, позавтракаем и обсудим его пригодность.
— Пошли! — обрадовалась «заговорщица», и мы вскоре оказались на лесной тропинке, ведущей к мостику.
«Мостиком» оказалась небольшая деревянная площадка на подпорках, стоящих в самом глубоком месте водоема с сильным течением. Что-то подобное было у моей бабушки в деревне, где она полоскала белье. Как-то однажды весной этот «мосток» снесло весенним паводком.
Непонятно было, почему же здесь его брат-близнец стоит и, как говорится, в ус не дует, что ему иногда просто необходимо быть смытым?! Надо подсказать ему это и помочь, по мере сил и возможностей, конечно.
— Итак. Что мы имеем? — начала я размышлять вслух, когда мы вернулись в мой домик. — Хлипкий мостик...
— Да нет, он очень крепкий, — встряла Рижни.
— А я просто уверена, что он хлипкий и развалится, как только к нему будет подходить Алед во время речного отдыха отца Тиши! — четко проговорила я, доказывая оппоненту свою правоту, на что получила минутное хлопанье глазами и затем утвердительный кивок.
— Значит, так. Нам нужен какой-нибудь инструмент, предпочтительно пила, чтобы подпилить подпорки мостика, — продолжила я, — и одна крепкая веревка, примерно метров пятнадцать-двадцать, желательно темного цвета. Сможешь достать? Только незаметно для всех!
— Так... — задумалась Рижни, — пилу я могу незаметно взять у тетки. Во всяком случае, пока я там жила, ее можно было забрать хоть на неделю, и никто бы этого не заметил.
— Хорошо. Будем считать, что пила у нас есть. Что с веревкой?
— Веревку, да еще такую длинную, найти сложнее, но я постараюсь.
— Прекрасно. Нам нужно все подготовить сегодня вечером, чтобы уже на завтрашней прогулке отец Тиши приобрел нового спасителя, а соответственно и жениха для дочери! Ты иди добывать снаряжение и спрячь его где-нибудь недалеко от тропинки, а я снова пройдусь до мостика и поищу место для нашей засады. — Рижни уже двинулась к двери, когда я припомнила еще кое-что:
— Ах, да! Чуть не забыла. Нам же еще нужна страховка, чтобы, не дай бог, не утопить старика. Захвати небольшую крупную сеть, ладно?
Место у реки действительно было красивым. Я бы сама посидела здесь несколько часов, слушая звуки леса и наслаждаясь журчанием бегущей воды. Было что-то в этом успокаивающее и умиротворяющее.
Но я отвлеклась. Мне требовалось подыскать место, где мы натянем веревку и спрячемся в засаде, а также где поставим сеть для поимки старика, если Алед не окажется достаточно расторопным. После того как я закончила составление примерного плана действий, мне оставалось только определиться с правильной «порчей деревенского имущества», именуемого в простонародье «мостиком». Я поудобнее улеглась на эту вязанку дров, свесив голову со стороны реки и заглянула вниз, осматривая подпорки, которые кое-какие вандалы, во имя любви, будут пилить этим вечером. Итак, наш заговор уже приобретал форму.
Вечером сияющая Рижни доложила о блестящем выполнении задания. Правда, сеть и веревку ей пришлось взять у мужа. Но тот не стал даже ничего выяснять, лишь попросил быть поосторожнее, когда мы отправимся ловить лесного шептуна.
— А кто это такой, лесной шептун? — заинтересовалась я.
— Да никто! — улыбнулась добытчица. — Старики говорят, что когда лес начинает шуметь, это лесной шептун забавляется. Прыгая с дерево на дерево, он их раскачивает и что-то тихо шепчет. Мы, когда еще были детьми, помнится, ходили на него охотиться. Вставали раньше солнца, брали веревку, сеть и отправлялись в лес на его поимку.
— Ну что, поймали кого?
— Конечно! Самого вождя! Он с группой охотников занялся нашими поисками, ну и... нашел, — захохотала Рижни. — Сейчас подростки, послушав эти байки, ведут себя ничуть не лучше! Вот я и сказала мужу, что мы тоже решили попытать с тобою счастья и изловить-таки этого шептуна.
— Будем надеяться, что нам повезет больше, чем подросткам.
После захода солнца мы по одному и предельно осторожно направились в сторону леса. Там встретились и пошли на поиски снаряжения. То, что мы пошли именно на ПОИСКИ, конечно, уже выяснилось на месте, так как сперва предполагалось, что мы просто возьмем свое снаряжение и пойдем дальше. Но дерево, под которым была спрятана наша поклажа, через пару минут тщетного разрыхления земли вокруг оказалось совсем не тем. Следующее дерево — тоже. Итак, перебежками от дерева к дереву, мы обследовали их пару десятков, прежде чем было найдено ТО дерево.
Вооружившись до зубов диверсионным инструментом, мы двинулись на место предполагаемого преступления. Солнце уже село, и его остаточный свет очень мало нам помогал. Сколько раз мы споткнулись, я вообще умолчу. Наконец, добравшись до речки, мы приступили к реализации первой части нашего плана, а именно укорачивания срока годности данного мостика.
Я обвязалась веревкой и полезла в далеко не горячую воду, медленно подбираясь к «хлипким» подпоркам. К искомому месту я так и не подплыла, как показал мой опыт, там оказалось глубоко. Поэтому мудрствовать мы особо не стали, а принялись подпиливать сверху. Рижни держала меня за ноги, а я, перегнувшись, пилила, пока хватало сил. Было до ужаса неудобно, и очень хотелось нанять бригаду слесарей для выполнения этой работы. Но, к нашему большому сожалению, нанять мы никого не могли — не было времени, денег и подобной бригады поблизости, впрочем, и подальности тоже. Жаль...
Пилить приходилось наугад, поэтому, когда я выныривала, чтобы отдышаться, мое место тут же занимала «сеструха», осматривавшая с фонариком, сколько и где еще нужно подпилить. Сложность нашего положения состояла еще в том, что место спила должно было находиться под водой, дабы наш коварный план после крушения мостика не раскрылся.
Спустя, наверное, пару часов, эта операция была успешно завершена — подпорки подпилены, а все крепления подрезаны, — и мы вздохнули спокойно. Если этот мостик (или мосток) со всеми нашими стараниями в придачу течение не снесет ночью, то завтра утречком мы ему легко поможем «смыться» в речку.
Далее мы привязали один конец веревки к верхней части деревянной конструкции, другой же — в дюжине метров, обмотав его вокруг присмотренного днем дерева. Потом по всей длине присыпали веревку земелькой и листочками, чтобы ее не так сильно было видно, хотя мы сами давно уже ничего не видели, ориентируясь строго на ощупь. Поэтому сеть было решено установить завтра утром. Поспать-то тоже когда-то надо!
Усталые, грязные и немного озябшие, мы отправились по домам, договорившись встать пораньше и закончить все дела.
«Пораньше» мы безнадежно проспали. Рижни ворвалась ко мне вся заспанная и взлохмаченная, когда время стремительно приближалось к завтраку. А еще столько предстояло сделать! Я соскочила с постели, и мы на голодный желудок (представляете, какая жертва во имя любви!) двумя сайгаками помчались к мостику.
Все было на месте, что нас немало успокоило. Веревка привязана крепко, урон подпорам нанесен необходимый. Мы вздохнули с облегчением и побежали устанавливать сеть. Подобного опыта никто из нас не имел, и сеть постоянно норовила сбежать от нас по течению. Попыхтев с ней минут десять, мы попробовали закинуть ее на большую корягу, торчащую почти посередине реки. Эффект был просто потрясающим! Сеть, махнув на прощание своим кончиком, нырнула глубоко в воду и больше на поверхности не показывалась. Мы немного погоревали над безвременной потерей и, поняв, что можем совершенно опоздать, оставили это неразрешимое дело, уповая на то, что Алед все-таки сам спасет будущего тестя и нам не придется раскаиваться в содеянном.
Закончив с остатками приготовлений, мы с напарницей полетели назад, по пути обсуждая и координируя план дальнейших действий. Мне требовалось найти Аледа и того, кто его немного задержит, пока я буду добираться до места засады. А Рижни отыскать старика и удостовериться, что он находится на мостике. Дальше мы встречались у дерева, служившего упором для веревки.
Мы рассредоточились. Я принялась разыскивать Аледа. Найти его оказалось не так-то легко. Его видели в одном месте, а через минуту он уже засветился в другом, но и там его не было видно. Я носилась по деревне, как электровеник, костеря будущего жениха Тиши на чем свет стоит и надеясь, что старик не сократит сегодня время посиделок на природе.
Алед нашелся у домика вождя. Завидев его, я сразу сбавила темп и стала отчаянно прихрамывать, якобы направляясь к тропинке, ведущей к реке. Мой разыскиваемый, увидев меня, хотел было незаметно сменить направление, но я его «заметила» и радостно помахала рукой. Он волей-неволей поплелся мне навстречу. Со стороны реки, наперерез мне шла тетка Рижни. Увидев меня, она остановилась и посочувствовала:
— Что, болит еще?
— Да, немного, — проскрипела я, не теряя из поля зрения свою главную цель, чтобы он не улизнул.
— А ты молодец. Ходи, ходи побольше, глядишь, ножка-то и разработается.
— Спасибо. Стараюсь.
Тетка сказала что-то еще (не расслышала!) и побежала дальше, по своим делам. В самое время! Прямо передо мной возник требуемый кандидат на роль спасателя.
— Доброе утро! Я так рада, что встретила тебя! — «измученно» проговорила я, как только он подошел поближе.
— И тебе доброе утро, — ответил «первый парень на деревне» тоном, который свидетельствовал о том, что утро и могло бы быть добрым, не повстречай он меня.
— Алед, не очень удобно отвлекать тебя по таким пустякам, но мне больше не к кому обратится. — Я с мольбой посмотрела ему прямо в глаза, на что услышала глубокий и прерывистый вздох. — Рижни с утра не видно, а моя нога некстати разнылась...
— Что ты хочешь? — снова вздохнул он, перебив меня на середине моего заготовленного жалостливого нытья. Мог бы и дослушать, хотя бы ради интереса.
— Понимаешь, я сегодня утром ходила к речке и где-то там обронила свою расческу. Мне она очень нужна! Не мог бы ты принести ее мне? Пожалуйста.
Алед посмотрел на мою прическу, которая сейчас могла называться «Ветер с моря дул», то есть была жутко взлохмаченной и действительно нуждалась в расческе. Потом он взглянул в мои глаза, в которых была только правда и ничего, кроме правды (требуемый предмет туалета я еще утром положила недалеко у мостика, немного присыпав листочками, чтобы, не дай бог, кто-то не подобрал его раньше времени). Потом последовала продолжительная пауза, призванная изобразить мучительное обдумывание ответа. И только после этого я услышала вынесенный вердикт:
— Хорошо. Сейчас принесу.
— Нет, — быстро проговорила я, и два подозрительно прищуренных глаза, снова впились в меня. — Я хотела сказать... Собственно, поэтому я тебя и подозвала, — на ходу сочиняла я, так как заготовленного человека, чтобы задержать немного Аледа, у меня не было. — То есть... В общем, Рижни просила передать своему мужу, то есть Янту, что подойдет ближе к обеду. Пусть ее подождет. Мне, как ты понимаешь, идти дольше, да и тебе будет удобнее зайти в дом к женатому мужчине. Ведь так?
Алед сперва кивнул и начал разворачиваться в сторону домика сына вождя, но неожиданно замер и обернулся снова ко мне:
— Ты же сказала, что не видела сегодня Рижни!
— Я этого не говорила! Я только сказала, что она где-то запропастилась. А утром мы с ней встречались. — Моя улыбка доделала свое дело.
Он покачал головой и, что-то ворча под нос, стал от меня удаляться. Я же начала двигаться в обратную сторону, делая вид, что направляюсь к своему домику. Когда Алед скрылся из виду, я выглянула из-за угла дома, который обходила, и припустила на всей скорости к лесу. Тетка Рижни, самозабвенно болтающая в это время с какой-то женщиной, проводив меня взглядом, только рот разинула и в удивлении склонила голову набок.
Я неслась, не разбирая пути, — сперва по тропинке, а в самом конце, чтобы быть незамеченной стариком, наперерез к дереву, около которого меня должна была ждать моя компаньонка по террору. Рижни оказалась на месте. Притопывая от волнения, она показала на едва виднеющийся за ветвями мостик, на котором в каком-то замороженном состоянии восседал наш объект.
Это место я выбрала не случайно. Во-первых, отсюда хорошо просматривался и мостик и часть тропинки, по которой с минуты на минуту должен был пройти спасатель. Во-вторых, веревка, помогающая нам в нелегком ремесле Амура, на участке мостик—дерево в этом месте была наименее заметна. Так что все тип-топ.
Мы натянули до предела веревку и затаились в тревожном ожидании. Спустя несколько напряженных минут со стороны деревни появился долгожданный Алед и спешной походкой (поскорее расправиться с этим делом) направился к мостику. Мельком взглянул на старика, который даже не обернулся, и стал осматривать берег в поиске моей расчески. Рижни и я изо всех сил дружно дернули за веревку, ожидая, что мостик тотчас же сорвется со своих опор и весело понесется по речке. Не тут-то было! Это треклятое сооружение даже не дрогнуло! Недоуменно переглянувшись, мы потянули с утроенной силой. Результат тот же — нулевой. Кошмар! Наш будущий спаситель уже узрел мою «потерю» и направился к ней. В нашу последнюю потугу мы вложили все оставшиеся силы...
Когда наша задумка уже трещала по всем швам, неожиданно удача соизволила повернуться к нам, так сказать, передом и улыбнуться. Совершенно случайно нам помог сам старик (естественно, не подозревая об этом). Он встал, обернулся и, решив показать Аледу что-то на том берегу реки, перешел на край мостика, который был ближе к нам. Та деталь, которая мешала нам стянуть это проклятое сооружение в воду, неожиданно прекратила свое существование, и мостик, плавно стекая в реку, начал неминуемо разваливаться на части. Чтобы ускорить этот процесс и не дать спешащему Аледу стать героем раньше времени, мы под мой тихий окрик «Тяни!» изо всей силы резко дернули за веревку.
Ура! Мостик вздрогнул в предсмертных конвульсиях и с огромной скоростью понесся вниз по реке, а будущий зять бросился в воду спасать отца Тиши. Мы победили.
Рижни отвязала веревку от дерева и принялась ее аккуратно сматывать, когда та в ее руках как-то странно натянулась. Я, наблюдая за роднением душ, не сразу это заметила. Когда же у меня со спины раздалось испуганное «ох!», было поздно. Вот этого мы как-то не предусмотрели...
Невестка вождя со всех ног неслась за убегающей веревкой, крепко держа ее руками и маневрируя между деревьями. Мне не захотелось пропускать такое «веселье», поэтому начался первый этап занимательной игры в догонялки. Веревка догоняла мостик (точнее то, что от него осталось), Рижни догоняла веревку, ну а я — Рижни. Море удовольствия!
Настигнуть эту вереницу я смогла только у самого берега и со всего разбегу прыгнула на последнего участника забега в попытке поймать его за ноги. Резкий рывок веревки, усталость Рижни и инерция открыли второй этап этого соревнования — заплыв. С дружным очень громким воплем мы полетели с высокого берега прямо в реку. Состав нашей вереницы от этого не изменился — я держалась за свою «сестрицу», она — за веревку, веревка — за мостик.
Вынырнув из воды и вдоволь откашлявшись, я покрепче ухватилась за свое звено «цепи» и что есть мочи заорала Рижни:
— Отпусти веревку!
— Не могу, — услышала я в ответ.
— Брось ее сейчас же!
— Я мужу обещала вернуть веревку в целости и сохранности.
— Тогда загребай к берегу!
— Не могу. Веревку держу!
Так «мило» беседовали мы, попутно заполняя свой организм речной водой, в то время как пролетали километр за километром береговой линии.
— Я же не могу грести одной рукой за нас обеих! — возмутилась я, понимая, что отпустить их вдвоем с веревкой просто не имею права.
Этот заплыв продолжался еще минут десять. На разговоры мы больше сил не тратили, плыли молча. Наконец впереди замаячило наше спасение. Это было большое поваленное дерево, частью ветвей лежавшее в воде.
— Рижни, намотай веревку на одну руку и цепляйся за дерево! — что есть мочи прокричала я.
Рижни посмотрела вперед и выполнила необходимые манипуляции. Через мно-о-ого минут мы, измученные, исцарапанные и сильно вымокшие, наконец-то ступили на твердую землю. Не боясь повториться, скажу — ОБОЖАЮ твердую землю! Как только мы сели на траву, нами сразу же были образованы две небольшие лужицы, а солнышко, будто издеваясь над горе-Амурами, скрылось за облако, лишив нас своих лучей. Я перевела дух, взглянув на виновницу всех наших несчастий, которая сейчас была свернута и бережно положена у ног Рижни. Обрубок моста, поспособствовавший нашему «веселому» заплыву, до сих пор был крепко привязан к веревке. Искупались!
Немного отдышавшись, мы вынуждены были приступить к третьему этапу соревнования — ориентированию на местности и возвращению на «базу». А кому сейчас легко?
Сколько времени и километров мы прошли, я не знаю. Полагаю, очень много, так как мой желудок, лишенный завтрака, заливался на все лады. Желудок Рижни тоже не безмолвствовал и весело «подпевал» моему, так что они заливались дуэтом. Что двигало вперед наши измученные тела больше — голод, желание узнать результаты наших усилий или просто стремление добраться, наконец, до деревни, было непонятно, да и не важно, но мы шли, не переставая и не присаживаясь на отдых, словно роботы. Поэтому, когда Рижни неожиданно запнулась и, упав, просто не смогла подняться, я особо не удивилась, а просто рухнула рядом — наши энергетические батареи (в простонародье аккумуляторы) были разряжены в ноль. В конце концов, небольшой отдых мы заслужили хотя бы тем, что, рискуя жизнью, спасли ВЕРЕВКУ СЫНА ВОЖДЯ! Может, нас даже сделают почетными членами ОСВОД и дадут за это медаль — «Спасение на водах».
В то же мгновение над головой послышался шум ломающейся ветки. В области сердца сразу что-то сжалось, и оно стало жутко торопиться по каким-то своим делам. Неужели Мигаж?!! Голова категорически отказалась подыматься, якобы тоже устала (мол, с нами шла!). Я же постаралась даже не дышать, прикидывая, как, если что, предупредить Рижни. По моему лицу мелькнула большая тень и... над нами свесилось лицо Аледа. Уф!
— Хорошо лежим. Вам не жестко? — участливо так поинтересовался он и, исчезнув из поля зрения, прокричал какой-то птицей или зверем. На его зов откликнулось несколько подобных возгласов, и со стороны леса послышался дружный шум, говорящий о том, что кто-то пробирается сквозь деревья в нашем направлении.
Через пару минут рядом с нами стояло четверо охотников из деревни. В их числе был Янт — муж Рижни и уже увиденный нами Алед. Нас подняли и, взяв под конвой (двое впереди, двое сзади), повели обратно.
В деревне нас безапелляционно рассовали по домам и предоставили самим себе, во всяком случае, меня. Правда, перед этим Алед демонстративно аккуратно положил мою расческу на столик, а потом, бросив на меня многозначительный взгляд, быстро вышел, с седьмого раза «тихо» закрыв за собой дверь. Первое, что я сделала, когда Алед ушел, рухнула на кровать и забылась сном.
Проснулась я оттого, что мне принесли ужин — это была не Рижни. И не успела я прибрать посуду, как ко мне пожаловали гости. Пришел Алед и сын вождя с немного поникшей женой. Меня и Рижни усадили на кровать и принялись по очереди ругать, как маленьких детей.
— Так, — начал муж моей «сестрицы», — мы вам дали немного времени отдохнуть и прийти в себя. А теперь очень хотелось бы знать, как и почему вы угодили в реку?
Признаться, я не ожидала, что нас подвергнут допросу, поэтому сидела молча и соображала, как ответить. Рижни же, наоборот, похоже, знала о готовящемся «наезде» и немного подготовилась.
— Мы ловили шептуна...
— Кого?! — удивился Алед, переводя изумленный взгляд по очереди на нас.
— Шептуна, — отчетливо проговорила я.
— Ну и вот, — не стала передавать мне эстафету Рижни. Правильно, она-то лучше знает, что говорить. — Мы как раз забрасывали на дерево сеть, привязанную на веревку, а она упала в реку, когда сверху течения поплыли какие-то обломки и зацепились за нее.
— Да, — подтвердил Янт часть нашей «правды». — Сегодня утром почему-то снесло течением наш мостик. Алед как раз там был и едва успел спасти отца Тиши.
— Спас! — обрадованно воскликнули мы в унисон.
— Он вытащил его на берег, — продолжил сын вождя, немного удивившись нашему возгласу. — Собственно, это Алед и услышал ваш крик. Он узнал голоса и пошел вас разыскивать. А старик, вернувшись в деревню, уже позвал нас, и мы стали догонять вас всех. Ну, это все уже знают. Что там случилось у вас? — Первоначальная строгость в голосе уже пропала, а Алед вообще отошел в угол домика и слушал нас уже оттуда.
— Так я не удержалась и покатилась в воду, а Лисица, пытаясь меня спасти, ухватилась за меня. Вот мы и упали в воду вместе. А то, что прицепилось к веревке, несло нас вперед. — Я лишь кивала, подтверждая все ею сказанное.
— Хорошо, а почему было не отпустить веревку и не выбраться из воды раньше?! — недоумевал ее супруг.
— Я ей предлагала, но она отказалась, на основании честного слова, данного мужу о возврате этого имущества назад в том же виде, — вставила я, намекая на то, что поскольку в браке все общее, то и требовать от жены подобное обещание было просто безрассудно.
Сын вождя замычал, пробегая своей ладонью по лицу, и тихо проговорил: «Какая глупость!», в упор уставившись на Рижни.
— Все понятно, — сказал он через минуту, — больше вопросов нет. — И уже так, почти ласково добавил: — Рижни, пошли домой.
Она встала, помахала мне и, взяв за руку мужа, пошла к выходу. Алед, ничего так и не произнеся, вышел следом.
— И вам спокойной ночи, — проговорила я, вновь укладываясь спать.
Как только я проснулась, то первым делом направилась в «гости» к Тише. Ее дома не оказалось. Зато спасенный дедок был на месте — сидел на бревнышке возле дома.
— Здравствуйте! — принялась я доделывать начатое до конца. — Я слышала, что вы вчера чуть не погибли! Ой-ой-ой! — покачала головой. — Если бы не умничка Алед... Как вам повезло, что он как раз проходил мимо. Наверное, теперь вы ему пообещаете в жены свою дочь? — А к чему, собственно, ходить вокруг да около?
— Я уже пообещал ее выдать за Ригоря, — вздохнул старик. — Я бы с удовольствием принял в семью такого храброго юношу... Но дочь у меня, к сожалению, одна.
— Вы же знаете, я тут недавно и многого не знаю, но слышала, что Ригорю вы пообещали Тишу после того, как он спас вам жизнь. — Старик кивнул. — Алед тоже спас вам жизнь, так?
— Да. Спас.
— Следовательно, Алед и Ригорь теперь на равных в претендентах на должность вашего зятя! Было бы очень несправедливо не отблагодарить Аледа.
— И что мне теперь делать? — взмолился будущий тесть, ожидая от меня ответа и поддержки.
— Не знаю, как поступите вы, но я бы предоставила право выбора из двух кандидатур своей дочери. Вы поступаете честно по отношению к обоим, а дочь получит мужа, которого выберет сама! — неуклонно подводила я старика к необходимому выводу.
— Это же выход! — обрадовался он. — Как хорошо, что вы зашли. Я непременно так и сделаю. Прямо сейчас, как только Тишенька вернется.
— Давай, удачи.
Моя компаньонка по заговору против неравного брака легко соскочила и понеслась на разведку.
Этим же вечером, после ужина, мы обустроились в моей «штаб-квартире» и принялись обсуждать полученную информацию.
— Из того, что ты узнала, мы имеем полное отсутствие мест, где мы бы могли устроить «несчастный случай» для почтенного родителя Тиши, — констатировала я, прослушав распорядок дня этого родителя. — И как живет этот старик, никакого разнообразия! Дом, колодец, сосед, дом... Неудивительно, что ему в голову взбредают такие идиотские идеи, как выдать дочь за местного дурачка! — Было печально это сознавать. — Хорошо. А на охоту он ходит? — Рижни понуро покачала головой. — Что, совсем никогда?
— Нет.
— А что они с Тишей тогда едят?
— Престарелым жителям нашей деревни выделяют ежедневную пайку на всю семью.
— На пенсию, значит, они существуют. Понятно. — Моя собеседница посмотрела на меня при слове «пенсия», но промолчала и снова опустила глаза.
Мы сидели в полной тишине и слушали, как народ деревни выходит на вечерние гулянья. Как-то не верилось, что такая грандиозная задумка может рухнуть в одночасье из-за дедка, который совсем не хочет вносить разнообразие в свою жизнь. Так и не найдя больше почвы для разговора, мы расстались.
Утром, не успев продрать глаза и подумать о чем-то существенном (например, о завтраке), я чуть не была сметена радостной Рижни, которая ни свет ни заря прибежала с новостями.
— Мне мой муж вчера кое-что интересное рассказал! — сообщила она, как только влетела в домик и закрыла за собой дверь, а потом продолжила уже голосом заговорщицы: — Отец Тиши каждый день после завтрака ходит на речку. Муж посетовал на то, что каждое утро мостик занят этим стариком, который просто сидит и смотрит на воду, тем самым мешая другим заниматься своими делами. Как ты считаешь, это подойдет?
— Похоже, это то, что надо... То, что мы искали, — задумчиво проговорила я, быстро прикидывая плюсы-минусы подобной новости. — Давай-ка прямо сейчас прогуляемся и осмотрим это местечко отдыха старика, а когда вернемся, позавтракаем и обсудим его пригодность.
— Пошли! — обрадовалась «заговорщица», и мы вскоре оказались на лесной тропинке, ведущей к мостику.
«Мостиком» оказалась небольшая деревянная площадка на подпорках, стоящих в самом глубоком месте водоема с сильным течением. Что-то подобное было у моей бабушки в деревне, где она полоскала белье. Как-то однажды весной этот «мосток» снесло весенним паводком.
Непонятно было, почему же здесь его брат-близнец стоит и, как говорится, в ус не дует, что ему иногда просто необходимо быть смытым?! Надо подсказать ему это и помочь, по мере сил и возможностей, конечно.
— Итак. Что мы имеем? — начала я размышлять вслух, когда мы вернулись в мой домик. — Хлипкий мостик...
— Да нет, он очень крепкий, — встряла Рижни.
— А я просто уверена, что он хлипкий и развалится, как только к нему будет подходить Алед во время речного отдыха отца Тиши! — четко проговорила я, доказывая оппоненту свою правоту, на что получила минутное хлопанье глазами и затем утвердительный кивок.
— Значит, так. Нам нужен какой-нибудь инструмент, предпочтительно пила, чтобы подпилить подпорки мостика, — продолжила я, — и одна крепкая веревка, примерно метров пятнадцать-двадцать, желательно темного цвета. Сможешь достать? Только незаметно для всех!
— Так... — задумалась Рижни, — пилу я могу незаметно взять у тетки. Во всяком случае, пока я там жила, ее можно было забрать хоть на неделю, и никто бы этого не заметил.
— Хорошо. Будем считать, что пила у нас есть. Что с веревкой?
— Веревку, да еще такую длинную, найти сложнее, но я постараюсь.
— Прекрасно. Нам нужно все подготовить сегодня вечером, чтобы уже на завтрашней прогулке отец Тиши приобрел нового спасителя, а соответственно и жениха для дочери! Ты иди добывать снаряжение и спрячь его где-нибудь недалеко от тропинки, а я снова пройдусь до мостика и поищу место для нашей засады. — Рижни уже двинулась к двери, когда я припомнила еще кое-что:
— Ах, да! Чуть не забыла. Нам же еще нужна страховка, чтобы, не дай бог, не утопить старика. Захвати небольшую крупную сеть, ладно?
Место у реки действительно было красивым. Я бы сама посидела здесь несколько часов, слушая звуки леса и наслаждаясь журчанием бегущей воды. Было что-то в этом успокаивающее и умиротворяющее.
Но я отвлеклась. Мне требовалось подыскать место, где мы натянем веревку и спрячемся в засаде, а также где поставим сеть для поимки старика, если Алед не окажется достаточно расторопным. После того как я закончила составление примерного плана действий, мне оставалось только определиться с правильной «порчей деревенского имущества», именуемого в простонародье «мостиком». Я поудобнее улеглась на эту вязанку дров, свесив голову со стороны реки и заглянула вниз, осматривая подпорки, которые кое-какие вандалы, во имя любви, будут пилить этим вечером. Итак, наш заговор уже приобретал форму.
Вечером сияющая Рижни доложила о блестящем выполнении задания. Правда, сеть и веревку ей пришлось взять у мужа. Но тот не стал даже ничего выяснять, лишь попросил быть поосторожнее, когда мы отправимся ловить лесного шептуна.
— А кто это такой, лесной шептун? — заинтересовалась я.
— Да никто! — улыбнулась добытчица. — Старики говорят, что когда лес начинает шуметь, это лесной шептун забавляется. Прыгая с дерево на дерево, он их раскачивает и что-то тихо шепчет. Мы, когда еще были детьми, помнится, ходили на него охотиться. Вставали раньше солнца, брали веревку, сеть и отправлялись в лес на его поимку.
— Ну что, поймали кого?
— Конечно! Самого вождя! Он с группой охотников занялся нашими поисками, ну и... нашел, — захохотала Рижни. — Сейчас подростки, послушав эти байки, ведут себя ничуть не лучше! Вот я и сказала мужу, что мы тоже решили попытать с тобою счастья и изловить-таки этого шептуна.
— Будем надеяться, что нам повезет больше, чем подросткам.
После захода солнца мы по одному и предельно осторожно направились в сторону леса. Там встретились и пошли на поиски снаряжения. То, что мы пошли именно на ПОИСКИ, конечно, уже выяснилось на месте, так как сперва предполагалось, что мы просто возьмем свое снаряжение и пойдем дальше. Но дерево, под которым была спрятана наша поклажа, через пару минут тщетного разрыхления земли вокруг оказалось совсем не тем. Следующее дерево — тоже. Итак, перебежками от дерева к дереву, мы обследовали их пару десятков, прежде чем было найдено ТО дерево.
Вооружившись до зубов диверсионным инструментом, мы двинулись на место предполагаемого преступления. Солнце уже село, и его остаточный свет очень мало нам помогал. Сколько раз мы споткнулись, я вообще умолчу. Наконец, добравшись до речки, мы приступили к реализации первой части нашего плана, а именно укорачивания срока годности данного мостика.
Я обвязалась веревкой и полезла в далеко не горячую воду, медленно подбираясь к «хлипким» подпоркам. К искомому месту я так и не подплыла, как показал мой опыт, там оказалось глубоко. Поэтому мудрствовать мы особо не стали, а принялись подпиливать сверху. Рижни держала меня за ноги, а я, перегнувшись, пилила, пока хватало сил. Было до ужаса неудобно, и очень хотелось нанять бригаду слесарей для выполнения этой работы. Но, к нашему большому сожалению, нанять мы никого не могли — не было времени, денег и подобной бригады поблизости, впрочем, и подальности тоже. Жаль...
Пилить приходилось наугад, поэтому, когда я выныривала, чтобы отдышаться, мое место тут же занимала «сеструха», осматривавшая с фонариком, сколько и где еще нужно подпилить. Сложность нашего положения состояла еще в том, что место спила должно было находиться под водой, дабы наш коварный план после крушения мостика не раскрылся.
Спустя, наверное, пару часов, эта операция была успешно завершена — подпорки подпилены, а все крепления подрезаны, — и мы вздохнули спокойно. Если этот мостик (или мосток) со всеми нашими стараниями в придачу течение не снесет ночью, то завтра утречком мы ему легко поможем «смыться» в речку.
Далее мы привязали один конец веревки к верхней части деревянной конструкции, другой же — в дюжине метров, обмотав его вокруг присмотренного днем дерева. Потом по всей длине присыпали веревку земелькой и листочками, чтобы ее не так сильно было видно, хотя мы сами давно уже ничего не видели, ориентируясь строго на ощупь. Поэтому сеть было решено установить завтра утром. Поспать-то тоже когда-то надо!
Усталые, грязные и немного озябшие, мы отправились по домам, договорившись встать пораньше и закончить все дела.
«Пораньше» мы безнадежно проспали. Рижни ворвалась ко мне вся заспанная и взлохмаченная, когда время стремительно приближалось к завтраку. А еще столько предстояло сделать! Я соскочила с постели, и мы на голодный желудок (представляете, какая жертва во имя любви!) двумя сайгаками помчались к мостику.
Все было на месте, что нас немало успокоило. Веревка привязана крепко, урон подпорам нанесен необходимый. Мы вздохнули с облегчением и побежали устанавливать сеть. Подобного опыта никто из нас не имел, и сеть постоянно норовила сбежать от нас по течению. Попыхтев с ней минут десять, мы попробовали закинуть ее на большую корягу, торчащую почти посередине реки. Эффект был просто потрясающим! Сеть, махнув на прощание своим кончиком, нырнула глубоко в воду и больше на поверхности не показывалась. Мы немного погоревали над безвременной потерей и, поняв, что можем совершенно опоздать, оставили это неразрешимое дело, уповая на то, что Алед все-таки сам спасет будущего тестя и нам не придется раскаиваться в содеянном.
Закончив с остатками приготовлений, мы с напарницей полетели назад, по пути обсуждая и координируя план дальнейших действий. Мне требовалось найти Аледа и того, кто его немного задержит, пока я буду добираться до места засады. А Рижни отыскать старика и удостовериться, что он находится на мостике. Дальше мы встречались у дерева, служившего упором для веревки.
Мы рассредоточились. Я принялась разыскивать Аледа. Найти его оказалось не так-то легко. Его видели в одном месте, а через минуту он уже засветился в другом, но и там его не было видно. Я носилась по деревне, как электровеник, костеря будущего жениха Тиши на чем свет стоит и надеясь, что старик не сократит сегодня время посиделок на природе.
Алед нашелся у домика вождя. Завидев его, я сразу сбавила темп и стала отчаянно прихрамывать, якобы направляясь к тропинке, ведущей к реке. Мой разыскиваемый, увидев меня, хотел было незаметно сменить направление, но я его «заметила» и радостно помахала рукой. Он волей-неволей поплелся мне навстречу. Со стороны реки, наперерез мне шла тетка Рижни. Увидев меня, она остановилась и посочувствовала:
— Что, болит еще?
— Да, немного, — проскрипела я, не теряя из поля зрения свою главную цель, чтобы он не улизнул.
— А ты молодец. Ходи, ходи побольше, глядишь, ножка-то и разработается.
— Спасибо. Стараюсь.
Тетка сказала что-то еще (не расслышала!) и побежала дальше, по своим делам. В самое время! Прямо передо мной возник требуемый кандидат на роль спасателя.
— Доброе утро! Я так рада, что встретила тебя! — «измученно» проговорила я, как только он подошел поближе.
— И тебе доброе утро, — ответил «первый парень на деревне» тоном, который свидетельствовал о том, что утро и могло бы быть добрым, не повстречай он меня.
— Алед, не очень удобно отвлекать тебя по таким пустякам, но мне больше не к кому обратится. — Я с мольбой посмотрела ему прямо в глаза, на что услышала глубокий и прерывистый вздох. — Рижни с утра не видно, а моя нога некстати разнылась...
— Что ты хочешь? — снова вздохнул он, перебив меня на середине моего заготовленного жалостливого нытья. Мог бы и дослушать, хотя бы ради интереса.
— Понимаешь, я сегодня утром ходила к речке и где-то там обронила свою расческу. Мне она очень нужна! Не мог бы ты принести ее мне? Пожалуйста.
Алед посмотрел на мою прическу, которая сейчас могла называться «Ветер с моря дул», то есть была жутко взлохмаченной и действительно нуждалась в расческе. Потом он взглянул в мои глаза, в которых была только правда и ничего, кроме правды (требуемый предмет туалета я еще утром положила недалеко у мостика, немного присыпав листочками, чтобы, не дай бог, кто-то не подобрал его раньше времени). Потом последовала продолжительная пауза, призванная изобразить мучительное обдумывание ответа. И только после этого я услышала вынесенный вердикт:
— Хорошо. Сейчас принесу.
— Нет, — быстро проговорила я, и два подозрительно прищуренных глаза, снова впились в меня. — Я хотела сказать... Собственно, поэтому я тебя и подозвала, — на ходу сочиняла я, так как заготовленного человека, чтобы задержать немного Аледа, у меня не было. — То есть... В общем, Рижни просила передать своему мужу, то есть Янту, что подойдет ближе к обеду. Пусть ее подождет. Мне, как ты понимаешь, идти дольше, да и тебе будет удобнее зайти в дом к женатому мужчине. Ведь так?
Алед сперва кивнул и начал разворачиваться в сторону домика сына вождя, но неожиданно замер и обернулся снова ко мне:
— Ты же сказала, что не видела сегодня Рижни!
— Я этого не говорила! Я только сказала, что она где-то запропастилась. А утром мы с ней встречались. — Моя улыбка доделала свое дело.
Он покачал головой и, что-то ворча под нос, стал от меня удаляться. Я же начала двигаться в обратную сторону, делая вид, что направляюсь к своему домику. Когда Алед скрылся из виду, я выглянула из-за угла дома, который обходила, и припустила на всей скорости к лесу. Тетка Рижни, самозабвенно болтающая в это время с какой-то женщиной, проводив меня взглядом, только рот разинула и в удивлении склонила голову набок.
Я неслась, не разбирая пути, — сперва по тропинке, а в самом конце, чтобы быть незамеченной стариком, наперерез к дереву, около которого меня должна была ждать моя компаньонка по террору. Рижни оказалась на месте. Притопывая от волнения, она показала на едва виднеющийся за ветвями мостик, на котором в каком-то замороженном состоянии восседал наш объект.
Это место я выбрала не случайно. Во-первых, отсюда хорошо просматривался и мостик и часть тропинки, по которой с минуты на минуту должен был пройти спасатель. Во-вторых, веревка, помогающая нам в нелегком ремесле Амура, на участке мостик—дерево в этом месте была наименее заметна. Так что все тип-топ.
Мы натянули до предела веревку и затаились в тревожном ожидании. Спустя несколько напряженных минут со стороны деревни появился долгожданный Алед и спешной походкой (поскорее расправиться с этим делом) направился к мостику. Мельком взглянул на старика, который даже не обернулся, и стал осматривать берег в поиске моей расчески. Рижни и я изо всех сил дружно дернули за веревку, ожидая, что мостик тотчас же сорвется со своих опор и весело понесется по речке. Не тут-то было! Это треклятое сооружение даже не дрогнуло! Недоуменно переглянувшись, мы потянули с утроенной силой. Результат тот же — нулевой. Кошмар! Наш будущий спаситель уже узрел мою «потерю» и направился к ней. В нашу последнюю потугу мы вложили все оставшиеся силы...
Когда наша задумка уже трещала по всем швам, неожиданно удача соизволила повернуться к нам, так сказать, передом и улыбнуться. Совершенно случайно нам помог сам старик (естественно, не подозревая об этом). Он встал, обернулся и, решив показать Аледу что-то на том берегу реки, перешел на край мостика, который был ближе к нам. Та деталь, которая мешала нам стянуть это проклятое сооружение в воду, неожиданно прекратила свое существование, и мостик, плавно стекая в реку, начал неминуемо разваливаться на части. Чтобы ускорить этот процесс и не дать спешащему Аледу стать героем раньше времени, мы под мой тихий окрик «Тяни!» изо всей силы резко дернули за веревку.
Ура! Мостик вздрогнул в предсмертных конвульсиях и с огромной скоростью понесся вниз по реке, а будущий зять бросился в воду спасать отца Тиши. Мы победили.
Рижни отвязала веревку от дерева и принялась ее аккуратно сматывать, когда та в ее руках как-то странно натянулась. Я, наблюдая за роднением душ, не сразу это заметила. Когда же у меня со спины раздалось испуганное «ох!», было поздно. Вот этого мы как-то не предусмотрели...
Невестка вождя со всех ног неслась за убегающей веревкой, крепко держа ее руками и маневрируя между деревьями. Мне не захотелось пропускать такое «веселье», поэтому начался первый этап занимательной игры в догонялки. Веревка догоняла мостик (точнее то, что от него осталось), Рижни догоняла веревку, ну а я — Рижни. Море удовольствия!
Настигнуть эту вереницу я смогла только у самого берега и со всего разбегу прыгнула на последнего участника забега в попытке поймать его за ноги. Резкий рывок веревки, усталость Рижни и инерция открыли второй этап этого соревнования — заплыв. С дружным очень громким воплем мы полетели с высокого берега прямо в реку. Состав нашей вереницы от этого не изменился — я держалась за свою «сестрицу», она — за веревку, веревка — за мостик.
Вынырнув из воды и вдоволь откашлявшись, я покрепче ухватилась за свое звено «цепи» и что есть мочи заорала Рижни:
— Отпусти веревку!
— Не могу, — услышала я в ответ.
— Брось ее сейчас же!
— Я мужу обещала вернуть веревку в целости и сохранности.
— Тогда загребай к берегу!
— Не могу. Веревку держу!
Так «мило» беседовали мы, попутно заполняя свой организм речной водой, в то время как пролетали километр за километром береговой линии.
— Я же не могу грести одной рукой за нас обеих! — возмутилась я, понимая, что отпустить их вдвоем с веревкой просто не имею права.
Этот заплыв продолжался еще минут десять. На разговоры мы больше сил не тратили, плыли молча. Наконец впереди замаячило наше спасение. Это было большое поваленное дерево, частью ветвей лежавшее в воде.
— Рижни, намотай веревку на одну руку и цепляйся за дерево! — что есть мочи прокричала я.
Рижни посмотрела вперед и выполнила необходимые манипуляции. Через мно-о-ого минут мы, измученные, исцарапанные и сильно вымокшие, наконец-то ступили на твердую землю. Не боясь повториться, скажу — ОБОЖАЮ твердую землю! Как только мы сели на траву, нами сразу же были образованы две небольшие лужицы, а солнышко, будто издеваясь над горе-Амурами, скрылось за облако, лишив нас своих лучей. Я перевела дух, взглянув на виновницу всех наших несчастий, которая сейчас была свернута и бережно положена у ног Рижни. Обрубок моста, поспособствовавший нашему «веселому» заплыву, до сих пор был крепко привязан к веревке. Искупались!
Немного отдышавшись, мы вынуждены были приступить к третьему этапу соревнования — ориентированию на местности и возвращению на «базу». А кому сейчас легко?
Сколько времени и километров мы прошли, я не знаю. Полагаю, очень много, так как мой желудок, лишенный завтрака, заливался на все лады. Желудок Рижни тоже не безмолвствовал и весело «подпевал» моему, так что они заливались дуэтом. Что двигало вперед наши измученные тела больше — голод, желание узнать результаты наших усилий или просто стремление добраться, наконец, до деревни, было непонятно, да и не важно, но мы шли, не переставая и не присаживаясь на отдых, словно роботы. Поэтому, когда Рижни неожиданно запнулась и, упав, просто не смогла подняться, я особо не удивилась, а просто рухнула рядом — наши энергетические батареи (в простонародье аккумуляторы) были разряжены в ноль. В конце концов, небольшой отдых мы заслужили хотя бы тем, что, рискуя жизнью, спасли ВЕРЕВКУ СЫНА ВОЖДЯ! Может, нас даже сделают почетными членами ОСВОД и дадут за это медаль — «Спасение на водах».
усмехнувшись своим мыслям, громко пропела я.
И вам седло большое, ковер и телевизор
В подарок сразу вручат, а может быть, вручат, —
В то же мгновение над головой послышался шум ломающейся ветки. В области сердца сразу что-то сжалось, и оно стало жутко торопиться по каким-то своим делам. Неужели Мигаж?!! Голова категорически отказалась подыматься, якобы тоже устала (мол, с нами шла!). Я же постаралась даже не дышать, прикидывая, как, если что, предупредить Рижни. По моему лицу мелькнула большая тень и... над нами свесилось лицо Аледа. Уф!
— Хорошо лежим. Вам не жестко? — участливо так поинтересовался он и, исчезнув из поля зрения, прокричал какой-то птицей или зверем. На его зов откликнулось несколько подобных возгласов, и со стороны леса послышался дружный шум, говорящий о том, что кто-то пробирается сквозь деревья в нашем направлении.
Через пару минут рядом с нами стояло четверо охотников из деревни. В их числе был Янт — муж Рижни и уже увиденный нами Алед. Нас подняли и, взяв под конвой (двое впереди, двое сзади), повели обратно.
В деревне нас безапелляционно рассовали по домам и предоставили самим себе, во всяком случае, меня. Правда, перед этим Алед демонстративно аккуратно положил мою расческу на столик, а потом, бросив на меня многозначительный взгляд, быстро вышел, с седьмого раза «тихо» закрыв за собой дверь. Первое, что я сделала, когда Алед ушел, рухнула на кровать и забылась сном.
Проснулась я оттого, что мне принесли ужин — это была не Рижни. И не успела я прибрать посуду, как ко мне пожаловали гости. Пришел Алед и сын вождя с немного поникшей женой. Меня и Рижни усадили на кровать и принялись по очереди ругать, как маленьких детей.
— Так, — начал муж моей «сестрицы», — мы вам дали немного времени отдохнуть и прийти в себя. А теперь очень хотелось бы знать, как и почему вы угодили в реку?
Признаться, я не ожидала, что нас подвергнут допросу, поэтому сидела молча и соображала, как ответить. Рижни же, наоборот, похоже, знала о готовящемся «наезде» и немного подготовилась.
— Мы ловили шептуна...
— Кого?! — удивился Алед, переводя изумленный взгляд по очереди на нас.
— Шептуна, — отчетливо проговорила я.
— Ну и вот, — не стала передавать мне эстафету Рижни. Правильно, она-то лучше знает, что говорить. — Мы как раз забрасывали на дерево сеть, привязанную на веревку, а она упала в реку, когда сверху течения поплыли какие-то обломки и зацепились за нее.
— Да, — подтвердил Янт часть нашей «правды». — Сегодня утром почему-то снесло течением наш мостик. Алед как раз там был и едва успел спасти отца Тиши.
— Спас! — обрадованно воскликнули мы в унисон.
— Он вытащил его на берег, — продолжил сын вождя, немного удивившись нашему возгласу. — Собственно, это Алед и услышал ваш крик. Он узнал голоса и пошел вас разыскивать. А старик, вернувшись в деревню, уже позвал нас, и мы стали догонять вас всех. Ну, это все уже знают. Что там случилось у вас? — Первоначальная строгость в голосе уже пропала, а Алед вообще отошел в угол домика и слушал нас уже оттуда.
— Так я не удержалась и покатилась в воду, а Лисица, пытаясь меня спасти, ухватилась за меня. Вот мы и упали в воду вместе. А то, что прицепилось к веревке, несло нас вперед. — Я лишь кивала, подтверждая все ею сказанное.
— Хорошо, а почему было не отпустить веревку и не выбраться из воды раньше?! — недоумевал ее супруг.
— Я ей предлагала, но она отказалась, на основании честного слова, данного мужу о возврате этого имущества назад в том же виде, — вставила я, намекая на то, что поскольку в браке все общее, то и требовать от жены подобное обещание было просто безрассудно.
Сын вождя замычал, пробегая своей ладонью по лицу, и тихо проговорил: «Какая глупость!», в упор уставившись на Рижни.
— Все понятно, — сказал он через минуту, — больше вопросов нет. — И уже так, почти ласково добавил: — Рижни, пошли домой.
Она встала, помахала мне и, взяв за руку мужа, пошла к выходу. Алед, ничего так и не произнеся, вышел следом.
— И вам спокойной ночи, — проговорила я, вновь укладываясь спать.
Как только я проснулась, то первым делом направилась в «гости» к Тише. Ее дома не оказалось. Зато спасенный дедок был на месте — сидел на бревнышке возле дома.
— Здравствуйте! — принялась я доделывать начатое до конца. — Я слышала, что вы вчера чуть не погибли! Ой-ой-ой! — покачала головой. — Если бы не умничка Алед... Как вам повезло, что он как раз проходил мимо. Наверное, теперь вы ему пообещаете в жены свою дочь? — А к чему, собственно, ходить вокруг да около?
— Я уже пообещал ее выдать за Ригоря, — вздохнул старик. — Я бы с удовольствием принял в семью такого храброго юношу... Но дочь у меня, к сожалению, одна.
— Вы же знаете, я тут недавно и многого не знаю, но слышала, что Ригорю вы пообещали Тишу после того, как он спас вам жизнь. — Старик кивнул. — Алед тоже спас вам жизнь, так?
— Да. Спас.
— Следовательно, Алед и Ригорь теперь на равных в претендентах на должность вашего зятя! Было бы очень несправедливо не отблагодарить Аледа.
— И что мне теперь делать? — взмолился будущий тесть, ожидая от меня ответа и поддержки.
— Не знаю, как поступите вы, но я бы предоставила право выбора из двух кандидатур своей дочери. Вы поступаете честно по отношению к обоим, а дочь получит мужа, которого выберет сама! — неуклонно подводила я старика к необходимому выводу.
— Это же выход! — обрадовался он. — Как хорошо, что вы зашли. Я непременно так и сделаю. Прямо сейчас, как только Тишенька вернется.