Страница:
Баушки тоже знаютъ себ? ц?ну. Далеко не всегда требовательныя тамъ, гд? д?ло идетъ о расплат? за ихъ трудъ, он? чутки къ невнимательному къ нимъ отношенію, обидчивы. Помимо сознанія того, что он? – нужные люди, он? чувствуютъ за собой право на почетъ и уваженіе по своему возрасту. Деревенскія повитухи чаще всего – довольно пожилыя женщины, нер?дко вдовы. Мн? не приходилось слышать о такомъ случа?, когда за „бабничанье“ взялась бы женщина моложе сорокал?тняго возраста. Да и въ этомъ возраст? начинаютъ немногія.
Д?вушки не могутъ „бабничать“. Одну изъ причинъ этого можно вид?ть въ народномъ взгляд?, по которому д?вушк? нельзя и присутствовать при родильныхъ мукахъ: за каждый ея волосъ надо перенести муки „родимому челов?ку“ (такъ называютъ роженицу).
Старыя д?вы и безд?тныя женщины тоже не могутъ бабничать: сами он? не рожали и не испытали того, что? терпитъ „мучельница-мать“. Къ тому же, баушка, не будучи сама „д??тной матерью“, не можетъ над?яться на то, что молитва ея будетъ услышана и принята во вниманіе Божьей Матерью, тоже д?тной матерью. А въ такомъ д?л? „на нее, на Божью-то Мать, только и надёжи“…
Сколько приходилось слышать, бабничать начинаютъ случайно: „придется быть при рода?хъ, когда некому даже пить подать, – какъ тутъ челов?ка бросишь? Богъ дастъ благополучно, – зовутъ на другой разъ къ кому-нибудь… Такъ и пойдетъ“. Сами баушки считаютъ свою работу тяжелой и берутся за нее больше по нужд?. Такъ начала баушка-Паладьевна (А. П. П-на), баушка-Мартыниха (А. Г-хъ), баушка-Рытчи?ха († Рычкова), баушка-?о?миха († Распопина), ?. М. Г-на. Правда, „практикуютъ“ и люди съ достаткомъ, напр., баушка Лы?чиха, но такихъ немного.
Въ баушк?-повитух? ц?нятъ ум?нье „обиха?живать“ родильницу и ребенка. „Эта ужъ плоха баушка, у которой родильница намается до поры до времени, али котора не можетъ оборонить мать и дитё отъ худого глазу. Хоро?ша баушка успокоитъ родильницу, разговоритъ ее, молитвы знаетъ“. Обходительность, ласковое и участливое отношеніе къ родильниц? и ея семейству, бодрое настроеніе, – все это далеко не посл?днія качества, которыя д?лаютъ баушку популярной среди односельчанокъ и бабъ сос?днихъ деревень. Другое д?ло – чистоплотность баушки. Не входя въ объясненіе причинъ, нельзя все
359
же не отм?тить, что обычно (но не всегда) деревенскія повитухи грязны и неряшливы. Зато такія – вполн? „свой братъ“, доступны, а къ такъ называемымъ „чисто?ткамъ“ не вс? см?ло обращаются: чистоплотность – это что-то „господское“, непривычное. „Гд? ужъ намъ та?къ-то“… Предполагается, что такая баушка взыскательн?е: „на рукава али на фартукъ 1 ей не дашь, всего полишн?е надо… Гд? же намъ такую?“
Охотн?е всего приглашаютъ бабничать родственницу-старушку, если она „займуется“ этимъ д?ломъ.
„Об?га?ютъ“ (изб?гаютъ) т?хъ баушекъ, которыя „виномъ зашибаютъ“, и еще бол?е т?хъ, чье прошлое вызываетъ пересуды… Такихъ приглашаютъ только въ самыхъ крайнихъ случаяхъ.
Изр?дка бабничаютъ и мужчины. Такъ, Л. И. Т-нъ „принялъ на свои руки“ вс?хъ своихъ ребятъ у второй жены. То же передавали мн? о переселенц? Гуранк?? (съ участка Едагонъ, Икейской волости).
Роди?ны .
Моментъ наступленія родинъ скрываютъ самымъ тщательнымъ образомъ не только отъ постороннихъ, но и отъ членовъ своей семьи. Это вызывается т?мъ, что „друга женщина, наипаче котора первенькимъ, стыдится… Нонче-то, правда, ужъ не стыдятся, а мы-то прежде были, в?дь, дуры: своего мужа-то што есть стыдились“. Главная же причина, заставляющая скрывать время родинъ, кроется въ народномъ взгляд?, по которому „разный у людей глазъ бываетъ“: сглазить могутъ и родильницу и ребенка 2 . „Пуще всего, чтобы д?вка какая не знала. Кажный „волосъ д?вичій“ узнаетъ, за кажный волосъ надо мучиться родимому челов?ку“ (Е. А. В-ва). Отсюда понятно, почему даже въ случаяхъ трудныхъ родовъ деревенскія женщины лишь очень р?дко соглашаются по?хать въ больницу. „Это въ больницу-то ?хать! Чтобы глаза-то тамъ при такихъ мукахъ на родимаго челов?ка таращили!.. Н?тъ, ужъ што Богъ дас(т)ъ“…
Однако старанія баушки и другихъ близкихъ къ рожениц? лицъ оградить ее отъ чужого глазу иногда не им?ютъ усп?ха. Сос?дки почти всегда осв?домлены о томъ, когда „бабочка ждетца“, и лишь только наибол?е любопытныя зам?тятъ наступленіе родовъ, находятъ „зад?лье“ зайти во дворъ (курица на этотъ разъ потеряется или яичко снесетъ въ сос?дскомъ двор?) или въ избу. Вотъ интересный въ этомъ отношеніи случай, разсказанный мн? одною свекровью. „Настало
360
время родить Дарьюшк?. Схватки знимаютъ ужъ бабу. Гоня?тъ ее, а толку н?ту (не маратца), – всегда ужъ такъ быватъ. Ладно, – думаю, – хоть чужихъ-то никого н?ту… Только подумала такъ-то, смотрю – Марковна (сус?дка) идетъ: шабу?ръ, говоритъ, пришла пошить 1 … До?шлая баба: см?тила, въ чемъ д?ло, ну и сидитъ. Сидитъ и сидитъ. Давай я скор?й на столъ собирать: угостится – уйдетъ, думаю себ?… Сидитъ баба – да и шаба?шъ!.. А Дарьюшк? ужъ невтерпёжъ. Я и говорю: ты, Дарьюшка, пошла бы да дополола бы гряду-то, Конечно, не до по?лотья ей, а чтобы только съ глазъ-то уйти. Ушла она въ огородъ. Пою я Марковну чаемъ, а сама н?тъ-н?тъ да и понав?даюсь въ огородъ… Кабы?ть-то ушла моя сус?душка. Ну, думаю, ладно. Надо по баушку б?жать. Прихожу къ покойной Лы?чих?, а у ней гости… „Матушка, говорю, голубушка! пойдемъ ко мн?: съ коровёнкой у меня что-то сд?лалось“… Ну, она, покойница, понимаетъ, въ чемъ д?ло. Со мной же поб?жала. Б?жимъ ни?мо Азитовыхъ-то, а Марковна ужъ тутъ какъ тутъ: „На службу, Прокопьевна?“ А Прокопьевна быдто и не слышитъ: проб?жала ни?мо нашей избы, быдто и не къ намъ… Обошла кругомъ, черезъ чужую ограду… Вотъ какіе сус?ди бываютъ. Мужики – т? лучше: см?тятъ – уйдутъ, а вотъ нашъ братъ – на зло д?лаютъ“.
Н?тъ ничего мудренаго, что при наступленіи схватокъ женщина старается укрыться куда угодно, только бы изб?жать любопытныхъ глазъ постороннихъ, не считаясь ни съ какими другими удобствами, зачастую рискуя и своей жизнью и жизнью ребенка, особенно въ сырое дождливое время или въ холодъ и стужу.
Обычно роды протекаютъ въ томъ м?ст?, гд? баушка застанетъ родильницу. Чаще всего это бываетъ въ бан? или, если семейство малолюдно и дома остаются только малые ребята, – въ изб?. Л?томъ (а случается и зимой) это происходитъ и въ хл?в? и въ с?нник? и т. под. м?стахъ. Во всякой деревн? можно указать н?сколько случаевъ, когда крестьянки „распрастываются“ въ пол? на полос?, отправившись туда на работу, или подъ кустомъ, поздно вечеромъ возвращаясь съ полевой работы домой. О посторонней помощи тутъ, конечно, и говорить не приходится: родильница принуждена бываетъ сама „управляться“ и съ собой и съ ребенкомъ. Впрочемъ, и дома не всегда бываетъ возможность дать в?сть баушк?, чтобы она „на службу“ сп?шила, особенно когда роды наступятъ неожиданно, а около родильницы – только „мелюзга?“, которую никуда не пошлешъ…
„Если въ семейств? все идетъ по хорошему, легче родить. Весь мужской полкъ см?титъ, въ чемъ д?ло, и уйдетъ; только ребятишки
361
съ матерью остаются, сидятъ гд?-нибудь въ уголк?, а то на печк? (куда ихъ зимное д?ло д?нешь?), да баушка; другой разъ мать али свекровка тутъ же – баушк? помогаютъ. Родильница все равно что ложится помирать“ и, какъ передъ смертью, проситъ у присутствующихъ прощенія сд?ланныхъ обидъ и огорченій 1 . Они простятъ – и Богъ проститъ, а Богъ проститъ – разр?шится благополучно. Какъ готовящейся къ смерти, „ей расплетаютъ косы, сымаютъ поясъ, кольца, серьги 2 ; она остается въ одной стану?шк? (въ одной рубах?, сказать по теперешнему). Если роды продолжаются долго, открываютъ у печки заслонку (трубу не открываютъ), западню у подполья и, гд? можно, двери и ворота“. Открываніе двери, заслонки и пр. сопровождается словами баушки: „какъ отворяютца двери, заслонка, – такъ бы отворилися двери младенцу“.
„Баушка (хоть не всякая, а многія) заботитца, чтобы печка топилась, али хоть въ ней камень былъ нагр?той, али чтобы самоваръ кип?лъ. Дрожь быватъ въ это время съ родильницей. Баушка наливатъ горячей воды въ какую-нибудь посудину и ставитъ родильницу надъ паромъ, согр?ватъ“ (Е. А. В-ва). „Садятъ въ квашню или въ другую какую большу посудину на паръ“ (К. И. Б-ая). Л. И. Т-нъ, бабничая у своей жены, нагр?валъ въ печи сухой „рукоте?рникъ“ и согр?валъ имъ животъ родильницы 3 . Все это д?лается для того, „чтобы чаще по?туги были“. Для возбужденія по?туговъ употребляютъ ромашку, шафранъ (А. П. П-на), „поту?жные порошки изъ спорыньи“ (К. И. Б-ая). Во время схватокъ „потираютъ животъ и читаютъ молитвы съ упоминаніемъ Божьяго имя“ (С. Н. В-ва), „растираютъ паха и водятъ по пом?щенію, покуль не разродитца“ (А. П. П-на) 4 ; только при этомъ надо сл?дить, чтобы роженица не переступила черезъ порогъ: она т?мъ самымъ можетъ загородить выходъ ребенку. Иныя баушки, напр., П-на, даютъ рожениц? „угольный порошокъ“ изъ выстр?леннаго изъ печки угля; даютъ порохъ, растертый въ порошокъ и разведенный въ вод? 5 , и при этомъ читаютъ молитвы, какія знаютъ.
При нормальныхъ родахъ „бываетъ напередъ ребенка пузырь. Не знаю ужъ, которымъ я мучилась (десятерыхъ я принесла), лежу… Вдругъ изъ меня какой-то пузырь. И лопнулъ – ровно выстр?лилъ. И полились во?ды. Это вотъ баушки и говорятъ: „во?ды пролить“.
362
Тутъ (на томъ м?ст?, гд? пролиты во?ды) и надо родить: скор?й Богъ по мокрому 1 дастъ, а въ другомъ м?ст? трудн?е родить“ (Е. А. В-ва).
Бываютъ у н?которыхъ женщинъ „двойны во?ды“: первыя воды идутъ при первыхъ мукахъ (по?тугахъ), вторыя – при выход? ребенка. Промежутокъ времени между первыми и вторыми водами К. И. Б-ая указываетъ, ссылаясь на свой прим?ръ, – „до полусутокъ“.
Для скораго выхода ребенка давятъ на грудь роженицы; принято, чтобы это д?лалъ мужъ, если онъ зд?сь присутствуетъ. Приходится д?лать это и баушк?. А. П. П-на объ одномъ случа? изъ своей практики разсказываетъ: „Никого не было, кто бы надавилъ ей на грудь. Принесла со двора колесо и навалила на грудь ей. Ничего: Богъ далъ“…
Трудные роды. Нер?дки случаи, когда „Богъ не даетъ скоро“. Роженица „мучитца“ сутки и бол?е. Баушка заставляетъ ребятенокъ передъ иконой молиться Богу, чтобы Онъ „не заставилъ сиротать“; дочери, по сов?ту баушки, расплетаютъ свои косы, чтобы облегчить муки матери; баушка даетъ ей выпить разведенный порохъ, отъ котораго младенецъ долженъ скор?й выйти. Если роженица впадаетъ въ безпамятство, въ это время желательно присутствіе мужа 2 : онъ поитъ жену водой изъ своего рта. Въ отсутствіе мужа баушка сама поитъ ее водой, но не изо рта. Если вс? эти средства оказываются нед?йствительнымн, роженицу стараются испугать. „Ужъ третій день мучаюсь. Четыре баушки у меня. Водятъ меня по изб?. Вс? бока изодрали мн?. Нон?шнія баушки деревяннымъ масломъ растираютъ, а раньше, какъ я-то молодая была, все мыломъ растирали… Такъ издерутъ бока, что когда?-то когда ихъ заростишь!… Водятъ меня баушки по изб?. Подвели къ окошку, а за окошкомъ, на улиц?-то, какъ грянетъ выстр?лъ… Это дядюшка Павелъ (Огурцовъ) съ пашни прі?халъ, узналъ, что долго мучусь, и говоритъ: надо напужать ее, скор?е Богъ дас(т)ъ. Пошелъ подъ окошко (а окошки вс? закрыты на ставни) и выстр?лилъ 3 . Я испужалась, вздрогнула… Дядюшка Павелъ вб?жалъ въ избу, взялъ меня на? руки – тутъ я и родила. Скоро тако?. А то хот?ли въ Тулунъ ?хать (въ Курзан? тогда 4 церкви еще не было), просить попа открыть царскія двери 5 : говорятъ, при трудныхъ родахъ помогатъ“ (Е. А. В-ва).
363
Въ случаяхъ „неправильныхъ родовъ“, „когда ребенокъ пошелъ ручкамъ али ножкамъ, баушка прилаживатъ руки: пытатца выправить ребенка, пихатъ ручку али ножку въ роды“ и т. д. Иной разъ достаточно, посл? того какъ рука или нога ребенка „вправлена въ роды“, „встряхнуть“ роженицу – и ребенокъ выйдетъ благополучно. Однако каждая деревня знаетъ случаи, подобные тому, который им?лъ м?сто на годахъ на участк? Едагонъ. Ребенокъ пошелъ бокомъ, показалась сначала ручка. Приглашенная баушка перепугалась. Послали въ с. Икей (въ 12 вер.) за фельдшеромъ, но тотъ отказался ?хать на одной лошади, потребовавъ пару лошадей… Позвали м?стнаго „акушера“. Онъ быстро явился, засучилъ рукава и, какъ ум?лъ, сталъ вытягивать ребенка за руку… Когда явился фельдшеръ на пар? лошадей, нашелъ мертвую мать и истерзаннаго ребенка.
Уходъ за роженицей.
Въ р?дкихъ случаяхъ женщина „распростатца“ стоя на кол?няхъ; ни одна изъ знакомыхъ мн? деревенскихъ повитухъ не рекомендуетъ этого. „Сколько по изб? ни ходишь, ни мечешься, ни кричишь, а баушка все на кровать какъ-нибудь уложитъ“.
Какъ только „Богъ дас(т)ъ“, ребенка завертываютъ въ „чёрныя рубахи“, т. е. грязное б?лье, кладутъ около матери или держатъ на рукахъ и ждутъ, когда выйдетъ „м?сто“. Ждутъ съ полчаса; если его черезъ такой промежутокъ времени н?тъ, начинаютъ тревожиться. Пройдетъ съ часъ, – тогда ужъ принимаютъ м?ры, вызываютъ у роженицы рвоту 1 : „толкаютъ въ ротъ косу (воло?сья), поятъ дрожжами“ (Дарья Кирилловна Кокушиха, Мар?а Алекс?евна Распопина).
Когда м?сто выйдетъ, бабушка перевязываетъ и перер?заетъ пупокъ, кладетъ завернутаго въ тряпье ребенка на печь или на постель матери, обмоетъ у матери „крови“ и принимается „обихаживать м?сто“. Его моютъ водой и кладутъ вм?ст? съ краюшкой хл?ба, посоленной „сольцо?й“, въ чистую тряпочку и хоронятъ въ заваленк? подполья 2 . Надъ этимъ м?стомъ н?которыя баушки с?ютъ немного (съ горстку) ярового хл?ба и тотчасъ же польютъ; когда появятся ростки съ вершокъ, тогда ихъ ср?заютъ. Этотъ „овёсикъ“ или „ячмёнекъ“ поздн?е употребляется какъ л?карственная трава въ случа? бол?зни ребенка: при ночномъ рёв?, испуг? и др. (Тулунъ, Гадалей). Воды, крови и пр. выливаютъ куда-нибудь въ уголокъ, чтобы никто не видалъ.
364
М?сто обязательно нужно обиходить и похоронить. Съ одной знакомой мн? женщиной, Д. К., былъ л?тъ десять тому назадъ такой случай. Родила она л?томъ въ бан?. М?сто упало подъ полъ, благодаря неосторожности баушки. Баушка его не достала; такъ оно необихоженное тамъ и осталось; долежало до зимы. Д. К. удивилась небрежному обращенію баушки съ м?стомъ, но ничего ей не сказала, боясь обид?ть… Однако посл? горько покаялась, что была такая несм?лая, не сказала. Долгое время она не поправлялась съ родинъ. Чахла до самой зимы. Видитъ, д?ло плохо, – разсказала обо всемъ мужу. Пошли ночью, чтобы никто не видалъ, въ баню, вынули плаху изъ полу, вырубили м?сто и принесли въ избу; тамъ оттаяли его, вымыли, похоронили какъ сл?дуетъ, – стала Д. К. съ т?хъ поръ поправляться 1 .
Если мать „ла?дна“, т. е. если она не чувствуетъ себя очень плохо, ей въ скоромъ же времени даютъ простого вина „для аппетиту“ и предлагаютъ пищу. „Если ночью разр?шилась, то только лишь утромъ немножко покормятъ: жиденькимъ чайкомъ съ хл?бомъ и солью; а если кто побогаче, то баушка испечетъ рыбный пирожокъ, а къ об?ду – похлебочку изъ мяса. Въ старину въ д. Шабарт?, да и въ другихъ-прочихъ деревняхъ, водилось обнаковенье – носить угощенье родильниц? 2 . Обо?щи (овощи) не даютъ не мен? нед?ли“ (Е. А. В-ва).
Въ тотъ же день ей топится баня. Баушка несетъ на рукахъ ребенка и ведетъ роженицу, причемъ и себ? беретъ и ей даетъ въ ротъ „жеребо?къ“ (обломокъ в?ничнаго прутика), который предохраняетъ ихъ отъ сглазу. Въ бан?, вымывъ ребенка, баушка кладетъ его мать на полъ, моетъ ее и расправляетъ ей вс? члены: вытягиваетъ „на?кося“ руку съ ногой (правую съ л?вой и наоборотъ), разглаживаетъ спину, правитъ пальцы у рукъ и у ногъ, правитъ голову – путемъ разглаживанія, сдавливанія и т. д. Тутъ же правитъ и животъ, „чтобы лучше расходилась матка и скор?е приходила на свое м?сто“. Полагается д?лать три бани.
На третій день – въ „третьей бан?“ – баушка съ роженицей „размываютъ руки“. Обрядъ этотъ 3 совершается такимъ образомъ: кладутъ на полъ (въ бан? обычно, можно и въ изб?) в?никъ. Роженица и баушка встаютъ на него правыми ногами. Баушка поливаетъ на руки рожениц? воду, а та моетъ себ? руки, иногда и лицо, намыливая большимъ (у б?дныхъ, прим?рно, съ фунтъ, а у богатыхъ – два или
365
три фунта) кускомъ мыла. Зат?мъ он? м?няются ролями: т?мъ же кускомъ мыла моется баушка, а роженица ей поливаетъ. Потомъ об? заразъ вытираются купленнымъ для баушки ситцемъ (на фартукъ, на юбку или платокъ, – глядя по состоянію родителей новорожденнаго). Роженица д?лаетъ баушк? земной поклонъ, молча или вслухъ прося прощенія за обидныя слова, которыя могла ей сказать во время мукъ…
Мыло и ситецъ (или платокъ) идутъ въ собственность баушк?. Но это совс?мъ не значитъ, что совершеніе описаннаго обряда диктуется корыстными побужденіями. Выполненіе обряда вызывается нежеланіемъ баушки „на т?мъ св?т? мараться во всемъ въ этомъ, въ водахъ и кровяхъ“. Если родители настолько б?дны, что не могутъ купить ничего изъ того, что? требуется обычаемъ, баушка сама запасаетъ хоть старую чистую тряпочку и небольшой обмылокъ, а обрядъ все же выполнитъ.
Три дня, пока д?лаются рожениц? три бани, она должна лежать въ постели. Посл? трехъ дней, смотря по состоянію ея здоровья, баушка или оставляетъ ее въ постели или сов?туетъ „похаживать помаленьку по изб?, чтобы крови не застаивались“. Иныя лежатъ въ постели до пяти, даже до девяти „дёнъ“, если есть кому „ходить по?-дому“. Обычно же, „если пролежишь три-то дня, такъ это еще слава Богу“. Ребята и хозяйство требуютъ „догля?да“: „некогда шибко-то разляживаться“, хотя родившая женщина и считается „полумертвой“. Ее стараются не оставлять одну въ изб?: если „родимой челов?къ испужатца чего, – умретъ“. Поэтому, когда приходится оставить роженицу одну, ей кладутъ (или сама кладетъ) подъ подушку ножъ, „чтобы носкомъ гляд?лъ въ сторону, а подъ тобой-то былъ только черень ножа; кладутъ и говорятъ: „не одна я лежу, – съ товарищемъ“ 1 .
Въ первые дни посл? роди?нъ рожениц? не даютъ горячей пищи, „чтобы нутро не заварить“; даютъ теплую пищу, которая въ остальномъ нич?мъ не отличается отъ обычной.
„Шес(т)ь нед?ль (родившая) считается полумертвой… Вотъ какъ эти ребяты достаются! Шес(т)ь нед?ль считается она нечистой: ей нельзя браться за икону, зажигать лампаду передъ иконой, ходить въ церкву, покам?с(т)ь не „возьметъ молитву“. По настоящему-то, по правилу-то, какъ прежнія старухи говаривали, и корову ей нельзя доить шес(т)ь нед?ль. Только это исполняютъ въ большихъ семьяхъ, гд? есть к?мъ зам?ниться“ (Е. А. В-ва).
366
Уходъ за новорожденнымъ.
„Другой ребенокъ родитца въ рубашк? (сорочкой еще зовутъ) съ головой, а другой – только по плечи. Котора изъ баушекъ „снимаетъ“ рубашку, если она закрываетъ голову, а котора „прощипываетъ“ и „разрываетъ“, чтобы ребенокъ не задохся“. Бол?е естественнымъ считаютъ посл?дній способъ: „даже скотина такъ д?лаетъ; если въ табун? есть умный жеребецъ, то, какъ только жеребится кобыла, онъ сейчасъ же разрываетъ перепонку зубами. А корова сама – языкомъ. Языкъ у ней, какъ тёрка: сразу прорветъ. Если случится молодой коров? родить, то, если случится зд?сь быть старой коров?, та помогаетъ, въ род? быдто учитъ, пособляетъ обихаживать“ (Е. А. В-ва).
Какъ только выйдетъ м?сто, баушка перевязываетъ пупокъ; д?лаетъ это она въ двухъ м?стахъ: около брюшка ребенка и около м?ста; нитку перер?заетъ ножницами. „Отр?жетъ баушка пупочекъ и смажетъ молоснымъ масломъ. Если не туго завязано, то н?которое время сочится кровь. Тогда присыпаютъ квасцами. Когда пупокъ начинаетъ подсыхать, его, чтобы не коробило, надо причиркивать молокомъ, какъ только начнешь сосить ребенка грудью“.
Пока баушка убираетъ роженицу, ребенокъ лежитъ на кровати съ матерью; зимой кладутъ на печку, л?томъ – „Куда угодно, только бы тепло было“.
Когда ребенокъ не подаетъ признаковъ жизни, необходимо позвать кого-нибудь, „кто тутъ пригодитца“, лучше всего – отца ребенка. Онъ бьетъ палочкой въ дно сковородки и „гаркаетъ“ по имени мать, если родилась д?вочка; „гаркаетъ“ (по имени) отца, если родился мальчикъ. А баушка въ это время слегка ударяетъ или толкаетъ ребенка по мягкимъ частямъ, держа его на ладони лицомъ внизъ, время отъ времени дуетъ ему въ носъ, пока ребенокъ не закричитъ. Иныя баушки, напр. П-на, окуриваютъ зажженною тряпкою, подносятъ ее къ носу, „отдуваютъ въ носъ и въ ротъ младенцу“, чтобы вызвать крикъ или чиханье. Зат?мъ ребенка обмываютъ въ корыт? теплой водой, читая при этомъ коротенькія молитвы, и пеленаютъ.
Отправляясь съ роженицей въ „первую баню“, баушка несетъ и ребенка. Покам?стъ мать разогр?вается, баушка „принимается за ребенка“. Держа его на кол?няхъ, она „правитъ ему членики“: вытягиваетъ на?кося руку съ ногой, разглаживаетъ спину, правитъ головку 1 и т. д., зат?мъ моетъ его мыломъ. „Другой ребенокъ, когда мать его бита мужемъ во время беременности, еще въ брюх? испуганъ“; поэтому баушка въ бан? читаетъ молитвы отъ испугу. Если ребенокъ здоровенькій, онъ лежитъ въ бан?, пока баушка правитъ и моетъ
367
мать; въ противномъ случа? его уносятъ (кто-нибудь изъ домашнихъ) въ избу ран?е этого.
Появленіе новорожденнаго д?тямъ объясняютъ различно: „изъ л?су принесли“, „мама изъ титечки вынула“, „баушка ди?тю принесла“, „подбросили“, „въ подполь? нашли“ и т. п.
– ----
Д?вушки не могутъ „бабничать“. Одну изъ причинъ этого можно вид?ть въ народномъ взгляд?, по которому д?вушк? нельзя и присутствовать при родильныхъ мукахъ: за каждый ея волосъ надо перенести муки „родимому челов?ку“ (такъ называютъ роженицу).
Старыя д?вы и безд?тныя женщины тоже не могутъ бабничать: сами он? не рожали и не испытали того, что? терпитъ „мучельница-мать“. Къ тому же, баушка, не будучи сама „д??тной матерью“, не можетъ над?яться на то, что молитва ея будетъ услышана и принята во вниманіе Божьей Матерью, тоже д?тной матерью. А въ такомъ д?л? „на нее, на Божью-то Мать, только и надёжи“…
Сколько приходилось слышать, бабничать начинаютъ случайно: „придется быть при рода?хъ, когда некому даже пить подать, – какъ тутъ челов?ка бросишь? Богъ дастъ благополучно, – зовутъ на другой разъ къ кому-нибудь… Такъ и пойдетъ“. Сами баушки считаютъ свою работу тяжелой и берутся за нее больше по нужд?. Такъ начала баушка-Паладьевна (А. П. П-на), баушка-Мартыниха (А. Г-хъ), баушка-Рытчи?ха († Рычкова), баушка-?о?миха († Распопина), ?. М. Г-на. Правда, „практикуютъ“ и люди съ достаткомъ, напр., баушка Лы?чиха, но такихъ немного.
Въ баушк?-повитух? ц?нятъ ум?нье „обиха?живать“ родильницу и ребенка. „Эта ужъ плоха баушка, у которой родильница намается до поры до времени, али котора не можетъ оборонить мать и дитё отъ худого глазу. Хоро?ша баушка успокоитъ родильницу, разговоритъ ее, молитвы знаетъ“. Обходительность, ласковое и участливое отношеніе къ родильниц? и ея семейству, бодрое настроеніе, – все это далеко не посл?днія качества, которыя д?лаютъ баушку популярной среди односельчанокъ и бабъ сос?днихъ деревень. Другое д?ло – чистоплотность баушки. Не входя въ объясненіе причинъ, нельзя все
359
же не отм?тить, что обычно (но не всегда) деревенскія повитухи грязны и неряшливы. Зато такія – вполн? „свой братъ“, доступны, а къ такъ называемымъ „чисто?ткамъ“ не вс? см?ло обращаются: чистоплотность – это что-то „господское“, непривычное. „Гд? ужъ намъ та?къ-то“… Предполагается, что такая баушка взыскательн?е: „на рукава али на фартукъ 1 ей не дашь, всего полишн?е надо… Гд? же намъ такую?“
Охотн?е всего приглашаютъ бабничать родственницу-старушку, если она „займуется“ этимъ д?ломъ.
„Об?га?ютъ“ (изб?гаютъ) т?хъ баушекъ, которыя „виномъ зашибаютъ“, и еще бол?е т?хъ, чье прошлое вызываетъ пересуды… Такихъ приглашаютъ только въ самыхъ крайнихъ случаяхъ.
Изр?дка бабничаютъ и мужчины. Такъ, Л. И. Т-нъ „принялъ на свои руки“ вс?хъ своихъ ребятъ у второй жены. То же передавали мн? о переселенц? Гуранк?? (съ участка Едагонъ, Икейской волости).
Роди?ны .
Моментъ наступленія родинъ скрываютъ самымъ тщательнымъ образомъ не только отъ постороннихъ, но и отъ членовъ своей семьи. Это вызывается т?мъ, что „друга женщина, наипаче котора первенькимъ, стыдится… Нонче-то, правда, ужъ не стыдятся, а мы-то прежде были, в?дь, дуры: своего мужа-то што есть стыдились“. Главная же причина, заставляющая скрывать время родинъ, кроется въ народномъ взгляд?, по которому „разный у людей глазъ бываетъ“: сглазить могутъ и родильницу и ребенка 2 . „Пуще всего, чтобы д?вка какая не знала. Кажный „волосъ д?вичій“ узнаетъ, за кажный волосъ надо мучиться родимому челов?ку“ (Е. А. В-ва). Отсюда понятно, почему даже въ случаяхъ трудныхъ родовъ деревенскія женщины лишь очень р?дко соглашаются по?хать въ больницу. „Это въ больницу-то ?хать! Чтобы глаза-то тамъ при такихъ мукахъ на родимаго челов?ка таращили!.. Н?тъ, ужъ што Богъ дас(т)ъ“…
Однако старанія баушки и другихъ близкихъ къ рожениц? лицъ оградить ее отъ чужого глазу иногда не им?ютъ усп?ха. Сос?дки почти всегда осв?домлены о томъ, когда „бабочка ждетца“, и лишь только наибол?е любопытныя зам?тятъ наступленіе родовъ, находятъ „зад?лье“ зайти во дворъ (курица на этотъ разъ потеряется или яичко снесетъ въ сос?дскомъ двор?) или въ избу. Вотъ интересный въ этомъ отношеніи случай, разсказанный мн? одною свекровью. „Настало
360
время родить Дарьюшк?. Схватки знимаютъ ужъ бабу. Гоня?тъ ее, а толку н?ту (не маратца), – всегда ужъ такъ быватъ. Ладно, – думаю, – хоть чужихъ-то никого н?ту… Только подумала такъ-то, смотрю – Марковна (сус?дка) идетъ: шабу?ръ, говоритъ, пришла пошить 1 … До?шлая баба: см?тила, въ чемъ д?ло, ну и сидитъ. Сидитъ и сидитъ. Давай я скор?й на столъ собирать: угостится – уйдетъ, думаю себ?… Сидитъ баба – да и шаба?шъ!.. А Дарьюшк? ужъ невтерпёжъ. Я и говорю: ты, Дарьюшка, пошла бы да дополола бы гряду-то, Конечно, не до по?лотья ей, а чтобы только съ глазъ-то уйти. Ушла она въ огородъ. Пою я Марковну чаемъ, а сама н?тъ-н?тъ да и понав?даюсь въ огородъ… Кабы?ть-то ушла моя сус?душка. Ну, думаю, ладно. Надо по баушку б?жать. Прихожу къ покойной Лы?чих?, а у ней гости… „Матушка, говорю, голубушка! пойдемъ ко мн?: съ коровёнкой у меня что-то сд?лалось“… Ну, она, покойница, понимаетъ, въ чемъ д?ло. Со мной же поб?жала. Б?жимъ ни?мо Азитовыхъ-то, а Марковна ужъ тутъ какъ тутъ: „На службу, Прокопьевна?“ А Прокопьевна быдто и не слышитъ: проб?жала ни?мо нашей избы, быдто и не къ намъ… Обошла кругомъ, черезъ чужую ограду… Вотъ какіе сус?ди бываютъ. Мужики – т? лучше: см?тятъ – уйдутъ, а вотъ нашъ братъ – на зло д?лаютъ“.
Н?тъ ничего мудренаго, что при наступленіи схватокъ женщина старается укрыться куда угодно, только бы изб?жать любопытныхъ глазъ постороннихъ, не считаясь ни съ какими другими удобствами, зачастую рискуя и своей жизнью и жизнью ребенка, особенно въ сырое дождливое время или въ холодъ и стужу.
Обычно роды протекаютъ въ томъ м?ст?, гд? баушка застанетъ родильницу. Чаще всего это бываетъ въ бан? или, если семейство малолюдно и дома остаются только малые ребята, – въ изб?. Л?томъ (а случается и зимой) это происходитъ и въ хл?в? и въ с?нник? и т. под. м?стахъ. Во всякой деревн? можно указать н?сколько случаевъ, когда крестьянки „распрастываются“ въ пол? на полос?, отправившись туда на работу, или подъ кустомъ, поздно вечеромъ возвращаясь съ полевой работы домой. О посторонней помощи тутъ, конечно, и говорить не приходится: родильница принуждена бываетъ сама „управляться“ и съ собой и съ ребенкомъ. Впрочемъ, и дома не всегда бываетъ возможность дать в?сть баушк?, чтобы она „на службу“ сп?шила, особенно когда роды наступятъ неожиданно, а около родильницы – только „мелюзга?“, которую никуда не пошлешъ…
„Если въ семейств? все идетъ по хорошему, легче родить. Весь мужской полкъ см?титъ, въ чемъ д?ло, и уйдетъ; только ребятишки
361
съ матерью остаются, сидятъ гд?-нибудь въ уголк?, а то на печк? (куда ихъ зимное д?ло д?нешь?), да баушка; другой разъ мать али свекровка тутъ же – баушк? помогаютъ. Родильница все равно что ложится помирать“ и, какъ передъ смертью, проситъ у присутствующихъ прощенія сд?ланныхъ обидъ и огорченій 1 . Они простятъ – и Богъ проститъ, а Богъ проститъ – разр?шится благополучно. Какъ готовящейся къ смерти, „ей расплетаютъ косы, сымаютъ поясъ, кольца, серьги 2 ; она остается въ одной стану?шк? (въ одной рубах?, сказать по теперешнему). Если роды продолжаются долго, открываютъ у печки заслонку (трубу не открываютъ), западню у подполья и, гд? можно, двери и ворота“. Открываніе двери, заслонки и пр. сопровождается словами баушки: „какъ отворяютца двери, заслонка, – такъ бы отворилися двери младенцу“.
„Баушка (хоть не всякая, а многія) заботитца, чтобы печка топилась, али хоть въ ней камень былъ нагр?той, али чтобы самоваръ кип?лъ. Дрожь быватъ въ это время съ родильницей. Баушка наливатъ горячей воды въ какую-нибудь посудину и ставитъ родильницу надъ паромъ, согр?ватъ“ (Е. А. В-ва). „Садятъ въ квашню или въ другую какую большу посудину на паръ“ (К. И. Б-ая). Л. И. Т-нъ, бабничая у своей жены, нагр?валъ въ печи сухой „рукоте?рникъ“ и согр?валъ имъ животъ родильницы 3 . Все это д?лается для того, „чтобы чаще по?туги были“. Для возбужденія по?туговъ употребляютъ ромашку, шафранъ (А. П. П-на), „поту?жные порошки изъ спорыньи“ (К. И. Б-ая). Во время схватокъ „потираютъ животъ и читаютъ молитвы съ упоминаніемъ Божьяго имя“ (С. Н. В-ва), „растираютъ паха и водятъ по пом?щенію, покуль не разродитца“ (А. П. П-на) 4 ; только при этомъ надо сл?дить, чтобы роженица не переступила черезъ порогъ: она т?мъ самымъ можетъ загородить выходъ ребенку. Иныя баушки, напр., П-на, даютъ рожениц? „угольный порошокъ“ изъ выстр?леннаго изъ печки угля; даютъ порохъ, растертый въ порошокъ и разведенный въ вод? 5 , и при этомъ читаютъ молитвы, какія знаютъ.
При нормальныхъ родахъ „бываетъ напередъ ребенка пузырь. Не знаю ужъ, которымъ я мучилась (десятерыхъ я принесла), лежу… Вдругъ изъ меня какой-то пузырь. И лопнулъ – ровно выстр?лилъ. И полились во?ды. Это вотъ баушки и говорятъ: „во?ды пролить“.
362
Тутъ (на томъ м?ст?, гд? пролиты во?ды) и надо родить: скор?й Богъ по мокрому 1 дастъ, а въ другомъ м?ст? трудн?е родить“ (Е. А. В-ва).
Бываютъ у н?которыхъ женщинъ „двойны во?ды“: первыя воды идутъ при первыхъ мукахъ (по?тугахъ), вторыя – при выход? ребенка. Промежутокъ времени между первыми и вторыми водами К. И. Б-ая указываетъ, ссылаясь на свой прим?ръ, – „до полусутокъ“.
Для скораго выхода ребенка давятъ на грудь роженицы; принято, чтобы это д?лалъ мужъ, если онъ зд?сь присутствуетъ. Приходится д?лать это и баушк?. А. П. П-на объ одномъ случа? изъ своей практики разсказываетъ: „Никого не было, кто бы надавилъ ей на грудь. Принесла со двора колесо и навалила на грудь ей. Ничего: Богъ далъ“…
Трудные роды. Нер?дки случаи, когда „Богъ не даетъ скоро“. Роженица „мучитца“ сутки и бол?е. Баушка заставляетъ ребятенокъ передъ иконой молиться Богу, чтобы Онъ „не заставилъ сиротать“; дочери, по сов?ту баушки, расплетаютъ свои косы, чтобы облегчить муки матери; баушка даетъ ей выпить разведенный порохъ, отъ котораго младенецъ долженъ скор?й выйти. Если роженица впадаетъ въ безпамятство, въ это время желательно присутствіе мужа 2 : онъ поитъ жену водой изъ своего рта. Въ отсутствіе мужа баушка сама поитъ ее водой, но не изо рта. Если вс? эти средства оказываются нед?йствительнымн, роженицу стараются испугать. „Ужъ третій день мучаюсь. Четыре баушки у меня. Водятъ меня по изб?. Вс? бока изодрали мн?. Нон?шнія баушки деревяннымъ масломъ растираютъ, а раньше, какъ я-то молодая была, все мыломъ растирали… Такъ издерутъ бока, что когда?-то когда ихъ заростишь!… Водятъ меня баушки по изб?. Подвели къ окошку, а за окошкомъ, на улиц?-то, какъ грянетъ выстр?лъ… Это дядюшка Павелъ (Огурцовъ) съ пашни прі?халъ, узналъ, что долго мучусь, и говоритъ: надо напужать ее, скор?е Богъ дас(т)ъ. Пошелъ подъ окошко (а окошки вс? закрыты на ставни) и выстр?лилъ 3 . Я испужалась, вздрогнула… Дядюшка Павелъ вб?жалъ въ избу, взялъ меня на? руки – тутъ я и родила. Скоро тако?. А то хот?ли въ Тулунъ ?хать (въ Курзан? тогда 4 церкви еще не было), просить попа открыть царскія двери 5 : говорятъ, при трудныхъ родахъ помогатъ“ (Е. А. В-ва).
363
Въ случаяхъ „неправильныхъ родовъ“, „когда ребенокъ пошелъ ручкамъ али ножкамъ, баушка прилаживатъ руки: пытатца выправить ребенка, пихатъ ручку али ножку въ роды“ и т. д. Иной разъ достаточно, посл? того какъ рука или нога ребенка „вправлена въ роды“, „встряхнуть“ роженицу – и ребенокъ выйдетъ благополучно. Однако каждая деревня знаетъ случаи, подобные тому, который им?лъ м?сто на годахъ на участк? Едагонъ. Ребенокъ пошелъ бокомъ, показалась сначала ручка. Приглашенная баушка перепугалась. Послали въ с. Икей (въ 12 вер.) за фельдшеромъ, но тотъ отказался ?хать на одной лошади, потребовавъ пару лошадей… Позвали м?стнаго „акушера“. Онъ быстро явился, засучилъ рукава и, какъ ум?лъ, сталъ вытягивать ребенка за руку… Когда явился фельдшеръ на пар? лошадей, нашелъ мертвую мать и истерзаннаго ребенка.
Уходъ за роженицей.
Въ р?дкихъ случаяхъ женщина „распростатца“ стоя на кол?няхъ; ни одна изъ знакомыхъ мн? деревенскихъ повитухъ не рекомендуетъ этого. „Сколько по изб? ни ходишь, ни мечешься, ни кричишь, а баушка все на кровать какъ-нибудь уложитъ“.
Какъ только „Богъ дас(т)ъ“, ребенка завертываютъ въ „чёрныя рубахи“, т. е. грязное б?лье, кладутъ около матери или держатъ на рукахъ и ждутъ, когда выйдетъ „м?сто“. Ждутъ съ полчаса; если его черезъ такой промежутокъ времени н?тъ, начинаютъ тревожиться. Пройдетъ съ часъ, – тогда ужъ принимаютъ м?ры, вызываютъ у роженицы рвоту 1 : „толкаютъ въ ротъ косу (воло?сья), поятъ дрожжами“ (Дарья Кирилловна Кокушиха, Мар?а Алекс?евна Распопина).
Когда м?сто выйдетъ, бабушка перевязываетъ и перер?заетъ пупокъ, кладетъ завернутаго въ тряпье ребенка на печь или на постель матери, обмоетъ у матери „крови“ и принимается „обихаживать м?сто“. Его моютъ водой и кладутъ вм?ст? съ краюшкой хл?ба, посоленной „сольцо?й“, въ чистую тряпочку и хоронятъ въ заваленк? подполья 2 . Надъ этимъ м?стомъ н?которыя баушки с?ютъ немного (съ горстку) ярового хл?ба и тотчасъ же польютъ; когда появятся ростки съ вершокъ, тогда ихъ ср?заютъ. Этотъ „овёсикъ“ или „ячмёнекъ“ поздн?е употребляется какъ л?карственная трава въ случа? бол?зни ребенка: при ночномъ рёв?, испуг? и др. (Тулунъ, Гадалей). Воды, крови и пр. выливаютъ куда-нибудь въ уголокъ, чтобы никто не видалъ.
364
М?сто обязательно нужно обиходить и похоронить. Съ одной знакомой мн? женщиной, Д. К., былъ л?тъ десять тому назадъ такой случай. Родила она л?томъ въ бан?. М?сто упало подъ полъ, благодаря неосторожности баушки. Баушка его не достала; такъ оно необихоженное тамъ и осталось; долежало до зимы. Д. К. удивилась небрежному обращенію баушки съ м?стомъ, но ничего ей не сказала, боясь обид?ть… Однако посл? горько покаялась, что была такая несм?лая, не сказала. Долгое время она не поправлялась съ родинъ. Чахла до самой зимы. Видитъ, д?ло плохо, – разсказала обо всемъ мужу. Пошли ночью, чтобы никто не видалъ, въ баню, вынули плаху изъ полу, вырубили м?сто и принесли въ избу; тамъ оттаяли его, вымыли, похоронили какъ сл?дуетъ, – стала Д. К. съ т?хъ поръ поправляться 1 .
Если мать „ла?дна“, т. е. если она не чувствуетъ себя очень плохо, ей въ скоромъ же времени даютъ простого вина „для аппетиту“ и предлагаютъ пищу. „Если ночью разр?шилась, то только лишь утромъ немножко покормятъ: жиденькимъ чайкомъ съ хл?бомъ и солью; а если кто побогаче, то баушка испечетъ рыбный пирожокъ, а къ об?ду – похлебочку изъ мяса. Въ старину въ д. Шабарт?, да и въ другихъ-прочихъ деревняхъ, водилось обнаковенье – носить угощенье родильниц? 2 . Обо?щи (овощи) не даютъ не мен? нед?ли“ (Е. А. В-ва).
Въ тотъ же день ей топится баня. Баушка несетъ на рукахъ ребенка и ведетъ роженицу, причемъ и себ? беретъ и ей даетъ въ ротъ „жеребо?къ“ (обломокъ в?ничнаго прутика), который предохраняетъ ихъ отъ сглазу. Въ бан?, вымывъ ребенка, баушка кладетъ его мать на полъ, моетъ ее и расправляетъ ей вс? члены: вытягиваетъ „на?кося“ руку съ ногой (правую съ л?вой и наоборотъ), разглаживаетъ спину, правитъ пальцы у рукъ и у ногъ, правитъ голову – путемъ разглаживанія, сдавливанія и т. д. Тутъ же правитъ и животъ, „чтобы лучше расходилась матка и скор?е приходила на свое м?сто“. Полагается д?лать три бани.
На третій день – въ „третьей бан?“ – баушка съ роженицей „размываютъ руки“. Обрядъ этотъ 3 совершается такимъ образомъ: кладутъ на полъ (въ бан? обычно, можно и въ изб?) в?никъ. Роженица и баушка встаютъ на него правыми ногами. Баушка поливаетъ на руки рожениц? воду, а та моетъ себ? руки, иногда и лицо, намыливая большимъ (у б?дныхъ, прим?рно, съ фунтъ, а у богатыхъ – два или
365
три фунта) кускомъ мыла. Зат?мъ он? м?няются ролями: т?мъ же кускомъ мыла моется баушка, а роженица ей поливаетъ. Потомъ об? заразъ вытираются купленнымъ для баушки ситцемъ (на фартукъ, на юбку или платокъ, – глядя по состоянію родителей новорожденнаго). Роженица д?лаетъ баушк? земной поклонъ, молча или вслухъ прося прощенія за обидныя слова, которыя могла ей сказать во время мукъ…
Мыло и ситецъ (или платокъ) идутъ въ собственность баушк?. Но это совс?мъ не значитъ, что совершеніе описаннаго обряда диктуется корыстными побужденіями. Выполненіе обряда вызывается нежеланіемъ баушки „на т?мъ св?т? мараться во всемъ въ этомъ, въ водахъ и кровяхъ“. Если родители настолько б?дны, что не могутъ купить ничего изъ того, что? требуется обычаемъ, баушка сама запасаетъ хоть старую чистую тряпочку и небольшой обмылокъ, а обрядъ все же выполнитъ.
Три дня, пока д?лаются рожениц? три бани, она должна лежать въ постели. Посл? трехъ дней, смотря по состоянію ея здоровья, баушка или оставляетъ ее въ постели или сов?туетъ „похаживать помаленьку по изб?, чтобы крови не застаивались“. Иныя лежатъ въ постели до пяти, даже до девяти „дёнъ“, если есть кому „ходить по?-дому“. Обычно же, „если пролежишь три-то дня, такъ это еще слава Богу“. Ребята и хозяйство требуютъ „догля?да“: „некогда шибко-то разляживаться“, хотя родившая женщина и считается „полумертвой“. Ее стараются не оставлять одну въ изб?: если „родимой челов?къ испужатца чего, – умретъ“. Поэтому, когда приходится оставить роженицу одну, ей кладутъ (или сама кладетъ) подъ подушку ножъ, „чтобы носкомъ гляд?лъ въ сторону, а подъ тобой-то былъ только черень ножа; кладутъ и говорятъ: „не одна я лежу, – съ товарищемъ“ 1 .
Въ первые дни посл? роди?нъ рожениц? не даютъ горячей пищи, „чтобы нутро не заварить“; даютъ теплую пищу, которая въ остальномъ нич?мъ не отличается отъ обычной.
„Шес(т)ь нед?ль (родившая) считается полумертвой… Вотъ какъ эти ребяты достаются! Шес(т)ь нед?ль считается она нечистой: ей нельзя браться за икону, зажигать лампаду передъ иконой, ходить въ церкву, покам?с(т)ь не „возьметъ молитву“. По настоящему-то, по правилу-то, какъ прежнія старухи говаривали, и корову ей нельзя доить шес(т)ь нед?ль. Только это исполняютъ въ большихъ семьяхъ, гд? есть к?мъ зам?ниться“ (Е. А. В-ва).
366
Уходъ за новорожденнымъ.
„Другой ребенокъ родитца въ рубашк? (сорочкой еще зовутъ) съ головой, а другой – только по плечи. Котора изъ баушекъ „снимаетъ“ рубашку, если она закрываетъ голову, а котора „прощипываетъ“ и „разрываетъ“, чтобы ребенокъ не задохся“. Бол?е естественнымъ считаютъ посл?дній способъ: „даже скотина такъ д?лаетъ; если въ табун? есть умный жеребецъ, то, какъ только жеребится кобыла, онъ сейчасъ же разрываетъ перепонку зубами. А корова сама – языкомъ. Языкъ у ней, какъ тёрка: сразу прорветъ. Если случится молодой коров? родить, то, если случится зд?сь быть старой коров?, та помогаетъ, въ род? быдто учитъ, пособляетъ обихаживать“ (Е. А. В-ва).
Какъ только выйдетъ м?сто, баушка перевязываетъ пупокъ; д?лаетъ это она въ двухъ м?стахъ: около брюшка ребенка и около м?ста; нитку перер?заетъ ножницами. „Отр?жетъ баушка пупочекъ и смажетъ молоснымъ масломъ. Если не туго завязано, то н?которое время сочится кровь. Тогда присыпаютъ квасцами. Когда пупокъ начинаетъ подсыхать, его, чтобы не коробило, надо причиркивать молокомъ, какъ только начнешь сосить ребенка грудью“.
Пока баушка убираетъ роженицу, ребенокъ лежитъ на кровати съ матерью; зимой кладутъ на печку, л?томъ – „Куда угодно, только бы тепло было“.
Когда ребенокъ не подаетъ признаковъ жизни, необходимо позвать кого-нибудь, „кто тутъ пригодитца“, лучше всего – отца ребенка. Онъ бьетъ палочкой въ дно сковородки и „гаркаетъ“ по имени мать, если родилась д?вочка; „гаркаетъ“ (по имени) отца, если родился мальчикъ. А баушка въ это время слегка ударяетъ или толкаетъ ребенка по мягкимъ частямъ, держа его на ладони лицомъ внизъ, время отъ времени дуетъ ему въ носъ, пока ребенокъ не закричитъ. Иныя баушки, напр. П-на, окуриваютъ зажженною тряпкою, подносятъ ее къ носу, „отдуваютъ въ носъ и въ ротъ младенцу“, чтобы вызвать крикъ или чиханье. Зат?мъ ребенка обмываютъ въ корыт? теплой водой, читая при этомъ коротенькія молитвы, и пеленаютъ.
Отправляясь съ роженицей въ „первую баню“, баушка несетъ и ребенка. Покам?стъ мать разогр?вается, баушка „принимается за ребенка“. Держа его на кол?няхъ, она „правитъ ему членики“: вытягиваетъ на?кося руку съ ногой, разглаживаетъ спину, правитъ головку 1 и т. д., зат?мъ моетъ его мыломъ. „Другой ребенокъ, когда мать его бита мужемъ во время беременности, еще въ брюх? испуганъ“; поэтому баушка въ бан? читаетъ молитвы отъ испугу. Если ребенокъ здоровенькій, онъ лежитъ въ бан?, пока баушка правитъ и моетъ
367
мать; въ противномъ случа? его уносятъ (кто-нибудь изъ домашнихъ) въ избу ран?е этого.
Появленіе новорожденнаго д?тямъ объясняютъ различно: „изъ л?су принесли“, „мама изъ титечки вынула“, „баушка ди?тю принесла“, „подбросили“, „въ подполь? нашли“ и т. п.
– ----
Въ первые же дни своей жизни ребенокъ крикомъ „проситъ зыбку“ (такъ взрослые переводятъ на свой языкъ крикъ ребенка). Часто зыбка переходитъ отъ одного ребенка къ другому. Въ иныхъ зыбкахъ „стало на свои ножонки“ до десятка и бол?е ребятъ. Иныя, выполнивъ свое назначеніе у одного покол?нія, поступаютъ въ пользованіе другого, д?лаясь такимъ образомъ „фамильнымъ достояніемъ“…
Сколько безсонныхъ ночей, сколько материнскихъ слезъ и страданій вид?ла такая зыбка!.. Зато среди безбрежнаго океана безысходной тоски и невыплаканнаго бабьяго горя она, эта зыбка, вид?ла т? немногія св?тлыя минуты счастья, которыя знаетъ только мать.
Зная въ своемъ прошломъ и настоящемъ безпросв?тную нужду, постоянную заботу, крестьянка-мать, качая эту старую зыбку, не перестаетъ хоть въ мечтахъ жить другой жизнью, когда у нея вырастетъ „зам?на“, съ которой теперь она проводитъ безсонныя ночи…
И сколько разъ надъ старой зыбкой повторялись эти мечтанія о кормильц?, переданныя въ словахъ монотонной, сотканной изъ обрывковъ, колыбельной п?сенки, которую поютъ съ малыми изм?неніями по вс?мъ селамъ и деревнямъ Нижнеудинскаго у?зда:
Какъ только ребенокъ начнетъ „ставать ды?бки“, ждутъ, когда онъ „переступитъ“, т. е. сд?лаетъ первый шагъ. Въ этотъ моментъ мать либо кто-нибудь изъ семьи беретъ ножъ и д?лаетъ такія движенія, какъ будто р?жетъ что-то на полу, между ступнями ногъ ребенка, – „разр?заетъ пу?ту“. Какъ только пу?та разр?зана, ребенокъ „пойдетъ ходить“ (Тулунъ, Заусаева).
Вопросъ о судьб?, которая ожидаетъ новаго жителя земли, интересуетъ окружающихъ съ первыхъ же дней, съ появленіемъ его на св?тъ.
Прим?чаютъ:
„Если ребенокъ на рукахъ легкой и кр?пкое т?льце у (н)его, – долгов?чной“ (К. И. Б-ая).
„Если ребенокъ родился подъ полный м?сяцъ, онъ долгов?ченъ, а (если) родился на ущербъ-м?сяцъ – не жиле?цъ“ 1 .
„Если родился въ ненастье – счастливой (богатый) будетъ“.
„Мохнатой родится – счастливой будетъ“.
Родившійся въ сорочк? (въ рубашк?) особенно счастливъ 2 . Сорочка им?етъ значеніе предохраняющаго амулета: небольшую часть ея зашиваютъ въ тряпочку и носятъ на крест?. Съ потерей амулета теряется и счастье 3 .
„Если до? году (у ребенка) темя не зарастетъ, – недолгов?ченъ“ (К. И. Б-ая).
Сколько безсонныхъ ночей, сколько материнскихъ слезъ и страданій вид?ла такая зыбка!.. Зато среди безбрежнаго океана безысходной тоски и невыплаканнаго бабьяго горя она, эта зыбка, вид?ла т? немногія св?тлыя минуты счастья, которыя знаетъ только мать.
Зная въ своемъ прошломъ и настоящемъ безпросв?тную нужду, постоянную заботу, крестьянка-мать, качая эту старую зыбку, не перестаетъ хоть въ мечтахъ жить другой жизнью, когда у нея вырастетъ „зам?на“, съ которой теперь она проводитъ безсонныя ночи…
И сколько разъ надъ старой зыбкой повторялись эти мечтанія о кормильц?, переданныя въ словахъ монотонной, сотканной изъ обрывковъ, колыбельной п?сенки, которую поютъ съ малыми изм?неніями по вс?мъ селамъ и деревнямъ Нижнеудинскаго у?зда:
Однако „много воды утекётъ“, пока вырастетъ зам?на… Долго-долго придется еще „байкать“ будущаго кормильца.
Кеша 1вырастетъ большой,
Будетъ бережкомъ ходить.
Будетъ бережкомъ ходить,
Будетъ рыбку ловить.
Будетъ рыбку ловить,
Будетъ мамку кормить.
Бай, бай, бай, бай,
Поди?, бука, подъ сарай.
Поди?, бука, подъ сарай,
Конямъ с?на надавай.
Кони с?на не ?дятъ,
368
Все на Кешеньку глядятъ.
Баю-баюшки-баю,
Колотушекъ надаю.
Колотушекъ двадцать пять,
Будетъ Кеша кр?пко спать.
Сонъ ходитъ по лавочк?,
А дремо?та – по кут??.
А дремо?та по кут??
Ищутъ Кешеньку везд?.
Гд? Кешу найдутъ,
Такъ и д?лаютъ: не л?нятся и, по м?р? силъ (а бываетъ и сверхъ силъ) и разум?нія, воспитываютъ, заботятся о сохраненіи жизни и поддержаніи здоровья, о чемъ свид?тельствуютъ многочисленные способы и средства л?ченія д?тскихъ бол?зней; наблюдаютъ также отд?льные, ч?мъ-либо зам?чательные, моменты въ жизни ребенка.
Тутъ и спать укладутъ.
Богородица дала,
Въ окошечко подала:
– На?те-ка, водитеся,
Да смотрите, не л?нитеся…
Какъ только ребенокъ начнетъ „ставать ды?бки“, ждутъ, когда онъ „переступитъ“, т. е. сд?лаетъ первый шагъ. Въ этотъ моментъ мать либо кто-нибудь изъ семьи беретъ ножъ и д?лаетъ такія движенія, какъ будто р?жетъ что-то на полу, между ступнями ногъ ребенка, – „разр?заетъ пу?ту“. Какъ только пу?та разр?зана, ребенокъ „пойдетъ ходить“ (Тулунъ, Заусаева).
Вопросъ о судьб?, которая ожидаетъ новаго жителя земли, интересуетъ окружающихъ съ первыхъ же дней, съ появленіемъ его на св?тъ.
Прим?чаютъ:
„Если ребенокъ на рукахъ легкой и кр?пкое т?льце у (н)его, – долгов?чной“ (К. И. Б-ая).
„Если ребенокъ родился подъ полный м?сяцъ, онъ долгов?ченъ, а (если) родился на ущербъ-м?сяцъ – не жиле?цъ“ 1 .
„Если родился въ ненастье – счастливой (богатый) будетъ“.
„Мохнатой родится – счастливой будетъ“.
Родившійся въ сорочк? (въ рубашк?) особенно счастливъ 2 . Сорочка им?етъ значеніе предохраняющаго амулета: небольшую часть ея зашиваютъ въ тряпочку и носятъ на крест?. Съ потерей амулета теряется и счастье 3 .
„Если до? году (у ребенка) темя не зарастетъ, – недолгов?ченъ“ (К. И. Б-ая).