Страница:
– Ключник, уймись, я тебя не убивать пришел! - прошипел гость.
– Ну вы, мальчики, даете, - ангельским голоском пропела Стерва.
Она бывала свидетельницей, что может творить с врагами Лекарь, но впервые встретила человека, который, учитывая собственную неполноценность, смог продержаться против него столько времени. От Рахана она такого точно не ожидала, и теперь, наконец, поняла, кого тот напоминал ей все время своей сонной неторопливостью - конечно же Лекаря вне вспышек его боевой активности!
– Все, Ключник, отпускаю! - предупредил ночной визитер - Док.
– Да, все, - прохрипел придушенный калека и свободной ладонью прибинтованной руки похлопал по локтю дружинника.
Только Лекарь выпустил Ключника из своих объятий, тот откатился вперед и развернулся, замер, готовый к прыжку, бешено вращая налитым кровью глазом. Лекарь же, где стоял, плюхнулся на пол и свесил с коленей ладони, поигрывая зажатым в кончиках пальцев тесаком. Досталось ему изрядно - красные подтеки из обоих ноздрей, из переносицы между заплывающих не хуже, чем у Стервы, глаз кровь тоже чуть не толчками все лицо заливает, зубы пошатал, вроде на месте. Рахан, не мигая, следил за движениями Дока.
– Хороший нож, наш? Как ты его сохранить ухитрился? - спокойно поинтересовался Лекарь.
– Это все, что у меня осталось, - тяжело дыша процедил Рахан.
– У меня и этого не нет.
– И!? - пожал плечами калека.
– Да лови! - без замаха, лишь поведя кистью, Лекарь бросил нож вперед, он несколько раз перевернулся в воздухе и упал ровно между ног Ключника.
Тот не пошевелился.
– Мальчики, а вы знакомы? - нарушила молчание Стерва.
Док посмотрел на неё. По-доброму, по-отечески и слегка улыбнулся. Девушка заткнулась.
– Док, что ты хочешь? - Рахан уже контролировал себя.
– Ключник, хреново все вышло.
– А то! Я только защищался.
– Да знаю - пацан твой, вон, совсем не в тему нарисовался, а меня тогда рядом не оказалось.
– И что, сразу весь хутор на пики?
– Все равно надо было кого-то прижать для острастки, они и ломанулись…
– Грязно твой Полк работает.
– Тут больше Краб, а Полк решил - сам засветился, пусть сам и разруливает… Разрулил.
– Бля, мира и развития они хотят… - Ключник выразительно покачал головой.
– Что ты понимаешь, такое сейчас время, нельзя рыцарем в белых доспехах, только силой… Чего я перед тобой оправдываюсь, - видно, Лекарю и правда было неловко, - тебе же все и так похрену…
– Похрену, - легко согласился Ключник, - пока меня мордой по ступенькам елозить не начинают.
– И тут говно… - вздохнул Док, - хотя с твоей способностью находить приключения на жопу… Далось тебе это Осетрово, валил бы стороной…
– Значит, надо было, - резко прервал Рахан.
– Все бы нормально вышло, только Полк вниз по Лене пошел, мне навстречу, я там в Улькане гостил, смотрел, как люди обустроились. А Мэд, он отмороженный, когда без присмотра. Тут и Краб без вести пропал, и пацан твой замаячил, и ты двух людей в пустяковой операции положил - у любого крыша зашевелится. Мы только пришли, еле прорвались - я сразу к тебе.
– А Полк что не соизволил?
– Он сожалеет, что так вышло, и не может - в городе завал.
– А что там?
– Бред какой-то. Волки, новые. Как взбесились. Людей жрут, стая пришла, предместья все вырезали, на стены бросаются, даже тут, внутри откуда-то появляются. Я и раньше догадывался, что не простые мутанты, а сейчас… бред! - Док был растерян.
На Ключника вдруг накатила волна той звериной тоски, что испытал он, будучи во сне этим самым волком. Он потряс головой, отгоняя наваждение.
– Давай по делу, Док.
– По делу, так по делу. Смерть твоя никому не нужна, пацан тоже пусть живет, но, понимать должен, в Осетрово вам заказано. Ты уходишь, вещи там, за дверью, все, что у Тома забрали да я жратвы еще подбросил и так, по мелочи. Уходишь сам, прикрывать не стану.
– Чистым остаться хочешь?
– Ты знаешь сколько наших людей положил?
– Не надо за мной трупы считать - я двадцать лет назад сбился!
– Ладно-ладно. Уходишь сам, и уходишь вверх по Куте, лодку на пристани возьмешь, тут такая неразбериха, может и незамеченным получится. Вверх погони не будет, - Лекарь смотрел прямо в глаза, - но в поселках лучше не показывайся, сдадут - мы отреагируем.
– На запад гонишь? А ты подумал, что мне там с ребенком делать?
– Ключник, это единственный вариант. В этих местах пацану оставаться нельзя. Доберешься до Разлива, сворачивай на юг, сможешь дойти до гор - там и люди живут, и чисто. А здесь мальчишке смерть - много знает.
Рахан задумался. Он не сделал того, что хотел в Осетрово, и шансов исправить положение сейчас не было. Слишком примечательный, да еще с мальчишкой - они действительно сильно рисковали на подконтрольных Полку территориях. Конечно, в одиночку такие мелочи не смутили бы солдата, но Ванко… бросить его, не оставить на попечение пусть и в сомнительном окружении, а бросить без возможности выжить, поступить так он уже не мог. Значит назад, отступать на запад, вытаскивать парнишку, а потом возвращаться и начинать все сначала. Подобное в планы Ключника не входило. Конечно, был еще один вариант…
– Ключник, время! - поторопил недавнего противника Лекарь.
– У меня есть выбор?
– Нет. Я сейчас ухожу, ты выдвигаешься минут через пять, выход свободный - все на стенах.
– Последний вопрос, - ни один мускул не дернулся на и без того неподвижном лице, хотя внутренне Рахан напрягся, - что с ней делать собираешься?
Пленник кивнул в сторону Стервы и этим дал повод задуматься Лекарю. Наемница во всей этой истории тоже элемент нежелательный. Её отряд погиб, а она выжила, к своим не вернулась, пробиралась на восток, но это все еще цветочки. Ягодки - то, что она узнала сейчас. Доку свидетели не нужны, а значит наверняка девушка приговорена.
Стерва пришла к таким же умозаключениям и молнией рванулась мимо сидящего Лекаря к открытой двери, но Рахан, Рахан!, подсек ногу наемнице и мгновенно оседлал её, прижав к полу.
– Отдай девчонку мне.
– Ха, и когда это вы спелись?
– Мы шли вместе от хутора.
Все становилось на свои места и, похоже, устраивало Дока. Ключник, заметив это, облегченно вздохнул.
– Ну?
– Девочка, - Док обратился к Стерве, - ты все поняла?
– Твари вы, и Полк, и ты, и урод дружок твой, - тащиться на юг у наемницы большого желания не было, но ситуация к капризам не располагала.
– Она согласна, - Рахан похлопал девушку.
– Да? - деланно удивился Лекарь
– Да! - судя по тону, к такому ответу Стерву вынуждала тяжелая рука Ключника, сжимающая плечо.
– Смотри, сама сказала, встречу - убью, - от наигранности Дока не осталось следа и он встал, - прощай, Ключник.
– Прощай, - Рахан проводил Лекаря взглядом до дверей и там окликнул, - Док!
– Ну? - тот обернулся
– Полк - Полкан?
– Да… то есть нет, не наш Папа, так, просто мужик толковый, до войны командовал… топтунами, кажется.
– Ааа, ну, пока.
– Пока, - и Лекарь быстро скрылся за поворотом коридора.
Ключник слез со Стервы, встал и молча выслушал все, что думала девушка по поводу его лично, перспектив совместного путешествия и местных порядков. Ключник не реагировал, но когда наемница остановилась перевести дух, кивнул Ванко:
– Пошли, - мальчик беспрекословно двинулся рядом, девушка, вздохнув, поплелась следом.
За дверью в тускло освещенном коридоре на самом деле оказался мешок Рахана, набитый много плотнее, чем раньше, рядом лежал другой мешок, поменьше, предназначенный, очевидно, для Ванко, и два толстых связанных в кольца одеяла. Солдат покопался в мешках, рассовал некоторые предметы по карманам, снарядился сам и бросил второй комплект Стерве, мальчик остался налегке.
– Уходим.
Дорога наверх много времени не отняла и, несколькими мгновениями позже, беглецы оказались на тускло освещенной улице. Ключник задержался, осмотрел фонари и хмыкнул:
– Могут, если захотят… Где здесь река?
– В ту сторону, - кивнула наемница, - там и пристани.
Бегом, стараясь держаться темной стороны, спутники добрались до портовой зоны. Старый, настоящий порт находился выше, загроможденный большими, давно уже не используемыми судами, а здесь вероятно раньше была пристань для легкой частной флотилии. Небольшие лодки, покачивающиеся на волнах казались хрупкими скорлупками рядом со ставшими на вечную, наверное, стоянку баржами с обшитыми железом бортами. Однако отдельные шлюпки были очень неплохи - удобные для путешествия троих человек, но не настолько большие, чтобы нельзя было идти на одной паре весел, они вдобавок были оснащены еще и парусами. Удивительно, но за всю дорогу беглецам навстречу не попалась ни одна живая душа и порт тоже встретил их гробовым безмолвием. Ключник привередливо исследовал все суда и наконец выбрал лодку, по одному ему известным признакам отличающуюся от остальных.
– Ты под парусом ходить умеешь? - окликнул он Стерву.
– Не-а, - протянула девушка.
– Будем учиться, - Рахан забросил под лавку вещи и сел на весла, - отвязывай.
Стерва, недовольно бурча, полезла к носу и сразу же чертыхнулась:
– Во, смотри, уплыли! - лодка соединялась с пирсом толстой ржавой цепью со здоровенным, не менее ржавым замком.
Ключник, вздохнув, тоже перебрался в носовую часть.
– Видал? - наемница провела ладонью по ряду колец, вбитых в камень пристани, и свисающих с них цепей, - Здесь тебе не хутор - бери не хочу!
Рахан молча подергал звенья, "Ну-ну, может, порвешь?" - усмехнулась Стерва, потом осмотрел замок. Потянулся и достал нож, что отдал ему Лекарь.
– Как я сразу не догадалась! Разрежешь! - не унималась наемница.
Калека аккуратно отцепил тонкое колечко, закрепленное у рукоятки, легко выпрямил упругую проволоку и отогнул кончик.
– О! - Стерва откровенно потешалась, до тех пор, пока Рахан не вставил импровизированную отмычку в скважину и, после трех-четырех ковыряющих движений, не отбросил дужку замка.
– Не зря тебя Ключником прозвали, да? - только и нашлась девушка.
– Наверное, - проворчал Рахан, - гребем.
Одетый в камень берег негостеприимного Осетрова начал медленно удаляться.
Не один здравомыслящий командир не отваживается вести своих людей в ночную атаку. В темноте приходят лишь тати, уверенные в беззащитности своих жертв. Бой ночью - почти наверняка безумная резня, где рубят наобум, не разбирая своих и чужих, оскальзываясь в крови и повинуясь лишь инстинктам. Нет, благородные воины строят свои полки в свете дня, блеске начищенных доспехов и пестроте плюмажей. Война прекрасна под басовитую дробь барабанов и мерную поступь закованных в броню лошадей. Так романтично, когда сотни веллитов единым движением натягивают свои луки, а лавина конницы с шага переходит в галоп. Прекрасно и романтично до тех пор, пока первая стрела не найдет незащищенную плоть, а остановленные частоколом копий всадники не покатятся кубарем под алебарды пешего строя. Но даже тогда в войне остается нечто… честное. Увы, сейчас так не воюют.
Нападающие - не воры и не воины, ночь для них - лучшее время суток, мотивы - неподвластны человеческому разуму. Они научили людей воевать по-своему, в ужасе защищая свою шкуру и забыв о достоинстве и жалости. Благородство, как же. В город пришли дикие звери.
Ключник смотрел на Осетрово и видел вспышки огня, а иногда и светящимся пунктиром рассекающие тьму трассы, он слышал глухие хлопки и дробные трели - наверное, ситуация вынудила оборонявшихся прибегнуть к помощи бережно хранимого оружия предков. А еще он чувствовал. Чувствовал отрешенную радость хищника, уловившего отчаяние в глазах жертвы, и яростный азарт борьбы с не поддавшимися страху. И хотел, хотел оказаться там, выныривать из тьмы в растерянную толпу и терзать, кромсать податливые тела. Нет, конечно, его еще не изгибало колесом и внезапно растущие мышцы не рвали в клочья одежды. Косматая шерсть не покрывала лицо и пальцы, удлиняясь, не превращались в когти. Просто он ощущал зловещие эманации, исходящие от кровожадных тварей. Странная связь возникла между человеком и волколаками. Что вело этих чертовых псов по стопам Ключника и какая страшная печать лежала на нем? Он бы схватился за голову, если бы одна рука не была, как и прежде, зафиксирована повязкой, а вторая не лежала на деревянной рукояти.
Ключник со Стервой налегли на весла.
ГЛАВА 8
– Ну вы, мальчики, даете, - ангельским голоском пропела Стерва.
Она бывала свидетельницей, что может творить с врагами Лекарь, но впервые встретила человека, который, учитывая собственную неполноценность, смог продержаться против него столько времени. От Рахана она такого точно не ожидала, и теперь, наконец, поняла, кого тот напоминал ей все время своей сонной неторопливостью - конечно же Лекаря вне вспышек его боевой активности!
– Все, Ключник, отпускаю! - предупредил ночной визитер - Док.
– Да, все, - прохрипел придушенный калека и свободной ладонью прибинтованной руки похлопал по локтю дружинника.
Только Лекарь выпустил Ключника из своих объятий, тот откатился вперед и развернулся, замер, готовый к прыжку, бешено вращая налитым кровью глазом. Лекарь же, где стоял, плюхнулся на пол и свесил с коленей ладони, поигрывая зажатым в кончиках пальцев тесаком. Досталось ему изрядно - красные подтеки из обоих ноздрей, из переносицы между заплывающих не хуже, чем у Стервы, глаз кровь тоже чуть не толчками все лицо заливает, зубы пошатал, вроде на месте. Рахан, не мигая, следил за движениями Дока.
– Хороший нож, наш? Как ты его сохранить ухитрился? - спокойно поинтересовался Лекарь.
– Это все, что у меня осталось, - тяжело дыша процедил Рахан.
– У меня и этого не нет.
– И!? - пожал плечами калека.
– Да лови! - без замаха, лишь поведя кистью, Лекарь бросил нож вперед, он несколько раз перевернулся в воздухе и упал ровно между ног Ключника.
Тот не пошевелился.
– Мальчики, а вы знакомы? - нарушила молчание Стерва.
Док посмотрел на неё. По-доброму, по-отечески и слегка улыбнулся. Девушка заткнулась.
– Док, что ты хочешь? - Рахан уже контролировал себя.
– Ключник, хреново все вышло.
– А то! Я только защищался.
– Да знаю - пацан твой, вон, совсем не в тему нарисовался, а меня тогда рядом не оказалось.
– И что, сразу весь хутор на пики?
– Все равно надо было кого-то прижать для острастки, они и ломанулись…
– Грязно твой Полк работает.
– Тут больше Краб, а Полк решил - сам засветился, пусть сам и разруливает… Разрулил.
– Бля, мира и развития они хотят… - Ключник выразительно покачал головой.
– Что ты понимаешь, такое сейчас время, нельзя рыцарем в белых доспехах, только силой… Чего я перед тобой оправдываюсь, - видно, Лекарю и правда было неловко, - тебе же все и так похрену…
– Похрену, - легко согласился Ключник, - пока меня мордой по ступенькам елозить не начинают.
– И тут говно… - вздохнул Док, - хотя с твоей способностью находить приключения на жопу… Далось тебе это Осетрово, валил бы стороной…
– Значит, надо было, - резко прервал Рахан.
– Все бы нормально вышло, только Полк вниз по Лене пошел, мне навстречу, я там в Улькане гостил, смотрел, как люди обустроились. А Мэд, он отмороженный, когда без присмотра. Тут и Краб без вести пропал, и пацан твой замаячил, и ты двух людей в пустяковой операции положил - у любого крыша зашевелится. Мы только пришли, еле прорвались - я сразу к тебе.
– А Полк что не соизволил?
– Он сожалеет, что так вышло, и не может - в городе завал.
– А что там?
– Бред какой-то. Волки, новые. Как взбесились. Людей жрут, стая пришла, предместья все вырезали, на стены бросаются, даже тут, внутри откуда-то появляются. Я и раньше догадывался, что не простые мутанты, а сейчас… бред! - Док был растерян.
На Ключника вдруг накатила волна той звериной тоски, что испытал он, будучи во сне этим самым волком. Он потряс головой, отгоняя наваждение.
– Давай по делу, Док.
– По делу, так по делу. Смерть твоя никому не нужна, пацан тоже пусть живет, но, понимать должен, в Осетрово вам заказано. Ты уходишь, вещи там, за дверью, все, что у Тома забрали да я жратвы еще подбросил и так, по мелочи. Уходишь сам, прикрывать не стану.
– Чистым остаться хочешь?
– Ты знаешь сколько наших людей положил?
– Не надо за мной трупы считать - я двадцать лет назад сбился!
– Ладно-ладно. Уходишь сам, и уходишь вверх по Куте, лодку на пристани возьмешь, тут такая неразбериха, может и незамеченным получится. Вверх погони не будет, - Лекарь смотрел прямо в глаза, - но в поселках лучше не показывайся, сдадут - мы отреагируем.
– На запад гонишь? А ты подумал, что мне там с ребенком делать?
– Ключник, это единственный вариант. В этих местах пацану оставаться нельзя. Доберешься до Разлива, сворачивай на юг, сможешь дойти до гор - там и люди живут, и чисто. А здесь мальчишке смерть - много знает.
Рахан задумался. Он не сделал того, что хотел в Осетрово, и шансов исправить положение сейчас не было. Слишком примечательный, да еще с мальчишкой - они действительно сильно рисковали на подконтрольных Полку территориях. Конечно, в одиночку такие мелочи не смутили бы солдата, но Ванко… бросить его, не оставить на попечение пусть и в сомнительном окружении, а бросить без возможности выжить, поступить так он уже не мог. Значит назад, отступать на запад, вытаскивать парнишку, а потом возвращаться и начинать все сначала. Подобное в планы Ключника не входило. Конечно, был еще один вариант…
– Ключник, время! - поторопил недавнего противника Лекарь.
– У меня есть выбор?
– Нет. Я сейчас ухожу, ты выдвигаешься минут через пять, выход свободный - все на стенах.
– Последний вопрос, - ни один мускул не дернулся на и без того неподвижном лице, хотя внутренне Рахан напрягся, - что с ней делать собираешься?
Пленник кивнул в сторону Стервы и этим дал повод задуматься Лекарю. Наемница во всей этой истории тоже элемент нежелательный. Её отряд погиб, а она выжила, к своим не вернулась, пробиралась на восток, но это все еще цветочки. Ягодки - то, что она узнала сейчас. Доку свидетели не нужны, а значит наверняка девушка приговорена.
Стерва пришла к таким же умозаключениям и молнией рванулась мимо сидящего Лекаря к открытой двери, но Рахан, Рахан!, подсек ногу наемнице и мгновенно оседлал её, прижав к полу.
– Отдай девчонку мне.
– Ха, и когда это вы спелись?
– Мы шли вместе от хутора.
Все становилось на свои места и, похоже, устраивало Дока. Ключник, заметив это, облегченно вздохнул.
– Ну?
– Девочка, - Док обратился к Стерве, - ты все поняла?
– Твари вы, и Полк, и ты, и урод дружок твой, - тащиться на юг у наемницы большого желания не было, но ситуация к капризам не располагала.
– Она согласна, - Рахан похлопал девушку.
– Да? - деланно удивился Лекарь
– Да! - судя по тону, к такому ответу Стерву вынуждала тяжелая рука Ключника, сжимающая плечо.
– Смотри, сама сказала, встречу - убью, - от наигранности Дока не осталось следа и он встал, - прощай, Ключник.
– Прощай, - Рахан проводил Лекаря взглядом до дверей и там окликнул, - Док!
– Ну? - тот обернулся
– Полк - Полкан?
– Да… то есть нет, не наш Папа, так, просто мужик толковый, до войны командовал… топтунами, кажется.
– Ааа, ну, пока.
– Пока, - и Лекарь быстро скрылся за поворотом коридора.
Ключник слез со Стервы, встал и молча выслушал все, что думала девушка по поводу его лично, перспектив совместного путешествия и местных порядков. Ключник не реагировал, но когда наемница остановилась перевести дух, кивнул Ванко:
– Пошли, - мальчик беспрекословно двинулся рядом, девушка, вздохнув, поплелась следом.
За дверью в тускло освещенном коридоре на самом деле оказался мешок Рахана, набитый много плотнее, чем раньше, рядом лежал другой мешок, поменьше, предназначенный, очевидно, для Ванко, и два толстых связанных в кольца одеяла. Солдат покопался в мешках, рассовал некоторые предметы по карманам, снарядился сам и бросил второй комплект Стерве, мальчик остался налегке.
– Уходим.
Дорога наверх много времени не отняла и, несколькими мгновениями позже, беглецы оказались на тускло освещенной улице. Ключник задержался, осмотрел фонари и хмыкнул:
– Могут, если захотят… Где здесь река?
– В ту сторону, - кивнула наемница, - там и пристани.
Бегом, стараясь держаться темной стороны, спутники добрались до портовой зоны. Старый, настоящий порт находился выше, загроможденный большими, давно уже не используемыми судами, а здесь вероятно раньше была пристань для легкой частной флотилии. Небольшие лодки, покачивающиеся на волнах казались хрупкими скорлупками рядом со ставшими на вечную, наверное, стоянку баржами с обшитыми железом бортами. Однако отдельные шлюпки были очень неплохи - удобные для путешествия троих человек, но не настолько большие, чтобы нельзя было идти на одной паре весел, они вдобавок были оснащены еще и парусами. Удивительно, но за всю дорогу беглецам навстречу не попалась ни одна живая душа и порт тоже встретил их гробовым безмолвием. Ключник привередливо исследовал все суда и наконец выбрал лодку, по одному ему известным признакам отличающуюся от остальных.
– Ты под парусом ходить умеешь? - окликнул он Стерву.
– Не-а, - протянула девушка.
– Будем учиться, - Рахан забросил под лавку вещи и сел на весла, - отвязывай.
Стерва, недовольно бурча, полезла к носу и сразу же чертыхнулась:
– Во, смотри, уплыли! - лодка соединялась с пирсом толстой ржавой цепью со здоровенным, не менее ржавым замком.
Ключник, вздохнув, тоже перебрался в носовую часть.
– Видал? - наемница провела ладонью по ряду колец, вбитых в камень пристани, и свисающих с них цепей, - Здесь тебе не хутор - бери не хочу!
Рахан молча подергал звенья, "Ну-ну, может, порвешь?" - усмехнулась Стерва, потом осмотрел замок. Потянулся и достал нож, что отдал ему Лекарь.
– Как я сразу не догадалась! Разрежешь! - не унималась наемница.
Калека аккуратно отцепил тонкое колечко, закрепленное у рукоятки, легко выпрямил упругую проволоку и отогнул кончик.
– О! - Стерва откровенно потешалась, до тех пор, пока Рахан не вставил импровизированную отмычку в скважину и, после трех-четырех ковыряющих движений, не отбросил дужку замка.
– Не зря тебя Ключником прозвали, да? - только и нашлась девушка.
– Наверное, - проворчал Рахан, - гребем.
Одетый в камень берег негостеприимного Осетрова начал медленно удаляться.
Не один здравомыслящий командир не отваживается вести своих людей в ночную атаку. В темноте приходят лишь тати, уверенные в беззащитности своих жертв. Бой ночью - почти наверняка безумная резня, где рубят наобум, не разбирая своих и чужих, оскальзываясь в крови и повинуясь лишь инстинктам. Нет, благородные воины строят свои полки в свете дня, блеске начищенных доспехов и пестроте плюмажей. Война прекрасна под басовитую дробь барабанов и мерную поступь закованных в броню лошадей. Так романтично, когда сотни веллитов единым движением натягивают свои луки, а лавина конницы с шага переходит в галоп. Прекрасно и романтично до тех пор, пока первая стрела не найдет незащищенную плоть, а остановленные частоколом копий всадники не покатятся кубарем под алебарды пешего строя. Но даже тогда в войне остается нечто… честное. Увы, сейчас так не воюют.
Нападающие - не воры и не воины, ночь для них - лучшее время суток, мотивы - неподвластны человеческому разуму. Они научили людей воевать по-своему, в ужасе защищая свою шкуру и забыв о достоинстве и жалости. Благородство, как же. В город пришли дикие звери.
Ключник смотрел на Осетрово и видел вспышки огня, а иногда и светящимся пунктиром рассекающие тьму трассы, он слышал глухие хлопки и дробные трели - наверное, ситуация вынудила оборонявшихся прибегнуть к помощи бережно хранимого оружия предков. А еще он чувствовал. Чувствовал отрешенную радость хищника, уловившего отчаяние в глазах жертвы, и яростный азарт борьбы с не поддавшимися страху. И хотел, хотел оказаться там, выныривать из тьмы в растерянную толпу и терзать, кромсать податливые тела. Нет, конечно, его еще не изгибало колесом и внезапно растущие мышцы не рвали в клочья одежды. Косматая шерсть не покрывала лицо и пальцы, удлиняясь, не превращались в когти. Просто он ощущал зловещие эманации, исходящие от кровожадных тварей. Странная связь возникла между человеком и волколаками. Что вело этих чертовых псов по стопам Ключника и какая страшная печать лежала на нем? Он бы схватился за голову, если бы одна рука не была, как и прежде, зафиксирована повязкой, а вторая не лежала на деревянной рукояти.
Ключник со Стервой налегли на весла.
ГЛАВА 8
Лютый зверь, ненавидимый всеми, припав к земле, неотрывно следует известной лишь ему путеводной нити. Он может сбиться, может потерять след, но толи сверхъестественное чутье, толи воля провидения все равно неумолимо подталкивает его в нужном направлении. Препятствия не в счет - он беспощадно сметет каждого, осмелившегося преградить дорогу. Тварь клином разрывает реальность, оставляя позади лишь смерть и пустошь. Но не смей рассуждать о торжестве Тьмы. Гроссмейстер тоже сначала убирает с доски фигуры, прежде чем начать новую партию.
То было великое время, воистину. Пускай говорят, что люди утратили веру и отвернулись от богов - в вещественном мире им оставался лишь шаг, чтобы самим стать Творцами. Вера? Зачем питать своими эмоциями нематериальные сущности, принимающие разные обличья ради неведомых целей. Помни, понятия Добра и Зла придумал Человек. Люди шли к счастью, добиваясь всего своими руками. Общечеловеческие ценности - откровения и заповеди, навязанные свыше? Нет, просто нормальные принципы жизнедеятельности, направленные на всеобщее благосостояние. А многочисленные храмы распространенных и не очень религий, разбросанные то тут, то там? Седобородые прелаты давно забыли, какого поклонения требуют боги. Да и вдумайся - кому возносят молитвы у золотых алтарей? Мессии и Сидкхарты, Воины Духа, Пророки, разве были они богами? Они люди! Люди верили в людей, а боги, истинные боги, отвернулись от мира, но это не принесло несчастий. Человек сам, без посторонней помощи, покорил землю, небо, море, научился подчинять себе духов энергий, еще какой-нибудь век, и человечество достигло бы своей золотой эры. Если бы не пришла беда. Надо признать, боги здесь были не причем. Люди винили людей, но кто знает… С одним нельзя не согласиться - человечество было отброшено назад и получило болезненный удар. И вновь стало нуждаться в богах. Нуждались ли боги в людях? Но при этом связи с потусторонним лишь укрепились. Мир практически вернулся к первородному состоянию, освобожденные океаны энергии истончили мембраны реальностей и сюда, как прежде, давным-давно, вновь нашли дорогу самые диковинные твари. И речь идет даже не о пресловутых волках - теперь ведь мало кто изумляется, услышав о виденном в лесу грифоне или, например, единороге. Конечно, полагать, что грифон - просто крылатая кошка, а единорог - рогатая лошадь нелепо, эти образы лишь попытка человеческого воображения овеществить Непознаваемое.
Однако самые удивительные существа, всеми виденные вдали, но ПРАКТИЧЕСКИ никем не рассмотренные воочию, явились в мир совсем другим путем.
Неподъемное бремя - ответственность. Когда собственная жизнь давно обесценилась в своих же глазах и единственное, что еще удерживает на этой стороне - призрачная цель, в глубине души самому не понятная одержимость. Когда абсолютно все равно, в каких условиях придется коротать ночь или чем удастся пропитаться - присутствие рядом двух человек, нуждающихся в твоей помощи, кажется досадной обузой. Именно поэтому командование маленьким отрядом после дня пути взяла на себя Стерва. Ключник послушно работал веслами, помогал осваивать парус, но сам находился где-то далеко - совсем в другом месте. Только Ванко иногда удавалось выдернуть угрюмого спутника из глубин безразличности.
Мальчика интересовало абсолютно все - непривычная культура города и непонятные цели Полка, слышанные обрывки мифов и суть природных явлений. И если первые вопросы та же Стерва старательно игнорировала, то о строении мироздания девушка пыталась рассуждать. Увы, знания девушки ограничивались не менее обрывочными сведениями, почерпанными из противоречивых рассказов.
– Чушь, солнце и звезды - равнозначные небесные тела, - неожиданно прервал комментарии наемницы калека, - а луна, наоборот, такая же планета, как и наша.
– Но ведь размеры…
– Причем здесь размеры - разные расстояния.
– Небесная сфера…
– Нет никакой сферы, космос - бесконечное пространство с бесчисленным количеством миров.
– Там обитают боги?
– Не думаю.
– Ты не веришь в богов?…
На глазах изумленной наемницы беседующий с ними человек преображается. Как в древней сказке, где под грубыми формами деревянной игрушки таилась хрупкая плоть совсем иного существа, изношенная машина смерти - Ключник, вдруг оказывается захватывающим собеседником, словно нечто истинное, тщательно запрятанное и скрываемое от посторонних глаз неожиданно вырывается наружу. Он рассказывает, воодушевленно, увлеченно, пускай не всегда понятно, рассказывает о гипотезах, бытовавших в мире на краю его гибели. Кем он все-таки был в той жизни - таким же бездушным солдатом или искателем, стремящимся к познанию? В любом случае сейчас перед Стервой и Ванко находится другой человек и нынешний Рахан - даже не тень, а зомби, ожившая оболочка того, погибшего вместе с цивилизацией.
– Боги… Их существование ничем не подтверждается. Энергетические формы, подчиняющиеся иным законам - да, факты никто не отрицал, но степень их влияния на объективную реальность крайне сомнительна…
– Космос… Наше представление о пространстве, в котором обитаем. Мы с вами ощущаем себя в трехмерной Вселенной. Не понимаешь? Тремя координатами описывается положение точки. Или проще - любой объект характеризуется высотой, шириной и глубиной. Наша трехмерная вселенная, если примитивно - бесконечный объем, наполненный похожими на нашу системами, ну, мирами…
– Конечно, между ними можно передвигаться. Да точно так же, как мы сейчас - практически. Естественно, не пешком и не на лодке. Но, в любом случае, в рамках трехмерной физики, всякий способ неэффективен - слишком большие расстояния при существующих скоростных ограничениях. Ну, это если дорога от вашего хутора на ярмарку занимала миллион лет, ты бы поехал? То-то, слишком много времени…
– Время… его накануне войны изучали вплотную. Оно - четвертое измерение, но не в том виде, как принято было считать ранее. Наше положение в нем на самом деле статично. Тут все сложнее, измерение-время нельзя разложить в привычную систему координат, его течение - не есть изменение абсолютной величины, а вот различия во временных координатах и обуславливают наличие параллельных реальностей. Что это значит? Прямо здесь и практически сейчас может находиться другой, точно такой же, а может и чуть-чуть отличный Ты и слушать такого же Меня. Нет, ты его не увидишь, нас разделяет мизерная доля единицы смещения времени…
– С духами это не имеет ничего общего, так по крайней мере считали. В том то и дело! Реальное мироздание гораздо шире нашего понимания, оно не трехмерно и не четырехмерно - измерений может быть пять, шесть, да сколько угодно! Предполагалось, что нематериальные сущности и есть население иных измерений нашего мира, может быть даже наши отражения, проекции энергетической составляющей личности, сны, наконец. Духи, призраки - скорее всего оттуда. А в параллельных мирах существуют просто наши аналоги…
Ключник осекается, замолкает так же внезапно, как и подключился к разговору, снова уходит в себя.
Приоткрылась дверь старого покосившегося дома и из узкого проема полилась музыка, отразился мягкий свет камина и показались кружащиеся в вальсе пары. Но потянуло сквозняком, со скрежетом захлопнулась дверь и дом вновь стал таким же мрачным, темным и нелюдимым. Видение.
– Так в богов ты все-таки веришь? - не отстает наемница.
Рахан, уже тот, привычный, не задумывается:
– Нет.
– А в пророчества?
– Нет.
– Судьбу?
– Нет.
Но Стерва не собирается сдаваться. Ключник в качестве собеседника ей понравился. Не обладай девушка гибким и пытливым умом - разве б выжила она на равных в грубом окружении наемников? Ютилась бы среди шалав.
– Откуда ты такой?
Рахан молчит - потерял интерес, но наемница уже общается вроде и не с ним. Теперь она обращается к Ванко:
– Сколько ему лет?
– Старше отца, - вспоминает мальчик рассказ Сивого.
– А отцу сколько было?
– Сорок семь.
Около пятидесяти… черт его знает - лицо в шрамах, возраст не определить. Но дерется, как дерется, с Лекарем чуть не на равных. И знакомы. Тот тоже загадка - появился из ниоткуда и о прошлом своем никому не распространялся, разве что с Полком откровенничал. Но Лекарю внешне точно столько не дашь. Полк, он из прошлого, так это же сразу видно.
– Искусством боя владеет в совершенстве, - рассуждает вслух Стерва, - грязно воюет и бесчестно, но свое дело знает.
Ключник приподнимает голову. Что она знает об искусстве боя, эта девчонка? В любой драке, что в кабацком мордобое, что в столкновении могущественных племен, главное - результат, а правильность методов определяется лишь их эффективностью.
– Но раньше ведь кулаками не бились - у предков другого оружия хватало, - продолжает девушка.
– Да? - удивляется Ванко.
– Нет, - подает голос Ключник, будто остальные слова и забыл.
– А как, как вы воевали?
– Как? Посмотри вокруг - тьма и стужа… довоевались!
Рахан отворачивается лицом по ходу лодки и смотрит на закат. Говорят, раньше закатом можно было любоваться. Садящееся солнце раскрашивало пронзительно синие небеса яркими красками. Сейчас все не так - на грязном фоне неестественно большой, холодный и размытый диск, отливающий кроваво-бурым. Всегда. Довоевались… Разговор закончен.
Ночью лодка не пристает к берегу. Ключнику нет разницы, когда не спать. В темноте он видит не многим хуже, чем днем. В кромешной тьме без звезд или под совсем тусклыми, едва различимыми их взглядами. Как исчадие, гнушающееся солнечного света. А еще ночью ему спокойнее - в это время он остается один. Хотя, быть может, в темноте на середине реки просто безопаснее. Размять ноги, поохотиться, приготовить пищу гораздо удобнее днем. Ночь - время для отдыха, только одни отдыхают телом, другие… другие, наверное, душой.
Парус слабо ловит движение воздуха, неслышно, почти незаметно увлекая маленькое судно вверх по течению, вслед уходящему солнцу. На запад. Медленно, но неотвратимо, все-таки даже быстрее, чем это было бы просто на веслах. На запад. Для Ключника это дорога назад, туда, где ночь не просто время суток, туда, где ночь способна закрасться в сердце. Конечно, нет, не оттого, что на западе хаос и беззаконие правят миром - тоска и безысходность, те, волчьи, а еще воспоминания черными призраками преграждают дорогу. Завтра во второй половине дня по расчетам Рахана они окажутся у мертвого поселка, еще одного пепелища, что злым роком отмечают путь солдата, не верящего ни в судьбу, ни в пророчества. Все, чего он касается, обращается в золу, словно в толстом слое пепла на душе еще тлеют, неконтролируемо, жаркие угли. Что ж, многое решится завтра, давно пора…
Ключник пустым взглядом скользит по прибрежной полосе. Он не чувствует, не осязает, не смотря на некие узы, как в это же время где-то умирает Лекарь.
Док медленно вращается вокруг своей оси, накрест разведя руки, в которых зажаты Каштаны - изящное оружие предков, вытянутые, в два кулака, рукояти, а сверху, перекладиной, продолговатая стальная коробка, заканчивающаяся узким жерлом раструба. Док вращается, то медленно, то ускоряясь, и в тоже время идет вперед, а железные монстры в его ладонях с голодным лязгом плюют снопами огненных искр и предплечья чуть дергаются от отдачи в такт выстрелам. Волки нападают. Бросаются на него не так, как на остальных, когда обуянная ужасом жертва петляет, хватаясь за стены, по темным коридорам здания правления - последнего оплота защитников Осетрова, а хищник почти что с радостью, оскальзываясь на поворотах и царапая бритвами когтей мрамор пола, настигает, сбивает с ног. И не так, как на последнюю группу смельчаков, под руководством Полка плотным строем вырывающуюся из темной тесной ловушки, которой стали кажущиеся неприступными каменные стены - вокруг их волки нахально кружат, стараясь выхватывать людей поодиночке. Твари. Нечисть. Кто там говорил про серебряные наконечники? Ерунда! Бескомпромиссное оружие Лекаря - единственное, что сколь либо действенно может остановить этих существ. Увы, Дока атакуют не так бесхитростно. Тени выныривают из потайных углов, соревнуясь в реакции со знакомым Ключника и в скорости со смертью, что несут его аппараты. Пока рефлексы Лекаря не подводят. Подводит оружие - Док отбрасывает в сторону дымящийся иссякший артефакт и слитным движением выхватывает из-за спины другой образец военной мысли. Длинный, чем-то похожий на привычный самострел, но без разведенных в стороны излучин, он еще более зрелищен в использовании - его воздействие вырывает из тел куски плоти, хищников отбрасывает и они остаются лежать неподвижными кулями. Лекарь идет, но путь его не бесконечен, исчерпываются последние запасы, один из волков достает в прыжке, затем другой, третий, Док несколько мгновений еще удерживается на ногах и падает, погребенный копошащейся массой. Волки с треском рвут, толкаясь и напирая. После такого не выживают, хотя, кто знает, Ключнику когда-то ведь удалось подняться…
То было великое время, воистину. Пускай говорят, что люди утратили веру и отвернулись от богов - в вещественном мире им оставался лишь шаг, чтобы самим стать Творцами. Вера? Зачем питать своими эмоциями нематериальные сущности, принимающие разные обличья ради неведомых целей. Помни, понятия Добра и Зла придумал Человек. Люди шли к счастью, добиваясь всего своими руками. Общечеловеческие ценности - откровения и заповеди, навязанные свыше? Нет, просто нормальные принципы жизнедеятельности, направленные на всеобщее благосостояние. А многочисленные храмы распространенных и не очень религий, разбросанные то тут, то там? Седобородые прелаты давно забыли, какого поклонения требуют боги. Да и вдумайся - кому возносят молитвы у золотых алтарей? Мессии и Сидкхарты, Воины Духа, Пророки, разве были они богами? Они люди! Люди верили в людей, а боги, истинные боги, отвернулись от мира, но это не принесло несчастий. Человек сам, без посторонней помощи, покорил землю, небо, море, научился подчинять себе духов энергий, еще какой-нибудь век, и человечество достигло бы своей золотой эры. Если бы не пришла беда. Надо признать, боги здесь были не причем. Люди винили людей, но кто знает… С одним нельзя не согласиться - человечество было отброшено назад и получило болезненный удар. И вновь стало нуждаться в богах. Нуждались ли боги в людях? Но при этом связи с потусторонним лишь укрепились. Мир практически вернулся к первородному состоянию, освобожденные океаны энергии истончили мембраны реальностей и сюда, как прежде, давным-давно, вновь нашли дорогу самые диковинные твари. И речь идет даже не о пресловутых волках - теперь ведь мало кто изумляется, услышав о виденном в лесу грифоне или, например, единороге. Конечно, полагать, что грифон - просто крылатая кошка, а единорог - рогатая лошадь нелепо, эти образы лишь попытка человеческого воображения овеществить Непознаваемое.
Однако самые удивительные существа, всеми виденные вдали, но ПРАКТИЧЕСКИ никем не рассмотренные воочию, явились в мир совсем другим путем.
Неподъемное бремя - ответственность. Когда собственная жизнь давно обесценилась в своих же глазах и единственное, что еще удерживает на этой стороне - призрачная цель, в глубине души самому не понятная одержимость. Когда абсолютно все равно, в каких условиях придется коротать ночь или чем удастся пропитаться - присутствие рядом двух человек, нуждающихся в твоей помощи, кажется досадной обузой. Именно поэтому командование маленьким отрядом после дня пути взяла на себя Стерва. Ключник послушно работал веслами, помогал осваивать парус, но сам находился где-то далеко - совсем в другом месте. Только Ванко иногда удавалось выдернуть угрюмого спутника из глубин безразличности.
Мальчика интересовало абсолютно все - непривычная культура города и непонятные цели Полка, слышанные обрывки мифов и суть природных явлений. И если первые вопросы та же Стерва старательно игнорировала, то о строении мироздания девушка пыталась рассуждать. Увы, знания девушки ограничивались не менее обрывочными сведениями, почерпанными из противоречивых рассказов.
– Чушь, солнце и звезды - равнозначные небесные тела, - неожиданно прервал комментарии наемницы калека, - а луна, наоборот, такая же планета, как и наша.
– Но ведь размеры…
– Причем здесь размеры - разные расстояния.
– Небесная сфера…
– Нет никакой сферы, космос - бесконечное пространство с бесчисленным количеством миров.
– Там обитают боги?
– Не думаю.
– Ты не веришь в богов?…
На глазах изумленной наемницы беседующий с ними человек преображается. Как в древней сказке, где под грубыми формами деревянной игрушки таилась хрупкая плоть совсем иного существа, изношенная машина смерти - Ключник, вдруг оказывается захватывающим собеседником, словно нечто истинное, тщательно запрятанное и скрываемое от посторонних глаз неожиданно вырывается наружу. Он рассказывает, воодушевленно, увлеченно, пускай не всегда понятно, рассказывает о гипотезах, бытовавших в мире на краю его гибели. Кем он все-таки был в той жизни - таким же бездушным солдатом или искателем, стремящимся к познанию? В любом случае сейчас перед Стервой и Ванко находится другой человек и нынешний Рахан - даже не тень, а зомби, ожившая оболочка того, погибшего вместе с цивилизацией.
– Боги… Их существование ничем не подтверждается. Энергетические формы, подчиняющиеся иным законам - да, факты никто не отрицал, но степень их влияния на объективную реальность крайне сомнительна…
– Космос… Наше представление о пространстве, в котором обитаем. Мы с вами ощущаем себя в трехмерной Вселенной. Не понимаешь? Тремя координатами описывается положение точки. Или проще - любой объект характеризуется высотой, шириной и глубиной. Наша трехмерная вселенная, если примитивно - бесконечный объем, наполненный похожими на нашу системами, ну, мирами…
– Конечно, между ними можно передвигаться. Да точно так же, как мы сейчас - практически. Естественно, не пешком и не на лодке. Но, в любом случае, в рамках трехмерной физики, всякий способ неэффективен - слишком большие расстояния при существующих скоростных ограничениях. Ну, это если дорога от вашего хутора на ярмарку занимала миллион лет, ты бы поехал? То-то, слишком много времени…
– Время… его накануне войны изучали вплотную. Оно - четвертое измерение, но не в том виде, как принято было считать ранее. Наше положение в нем на самом деле статично. Тут все сложнее, измерение-время нельзя разложить в привычную систему координат, его течение - не есть изменение абсолютной величины, а вот различия во временных координатах и обуславливают наличие параллельных реальностей. Что это значит? Прямо здесь и практически сейчас может находиться другой, точно такой же, а может и чуть-чуть отличный Ты и слушать такого же Меня. Нет, ты его не увидишь, нас разделяет мизерная доля единицы смещения времени…
– С духами это не имеет ничего общего, так по крайней мере считали. В том то и дело! Реальное мироздание гораздо шире нашего понимания, оно не трехмерно и не четырехмерно - измерений может быть пять, шесть, да сколько угодно! Предполагалось, что нематериальные сущности и есть население иных измерений нашего мира, может быть даже наши отражения, проекции энергетической составляющей личности, сны, наконец. Духи, призраки - скорее всего оттуда. А в параллельных мирах существуют просто наши аналоги…
Ключник осекается, замолкает так же внезапно, как и подключился к разговору, снова уходит в себя.
Приоткрылась дверь старого покосившегося дома и из узкого проема полилась музыка, отразился мягкий свет камина и показались кружащиеся в вальсе пары. Но потянуло сквозняком, со скрежетом захлопнулась дверь и дом вновь стал таким же мрачным, темным и нелюдимым. Видение.
– Так в богов ты все-таки веришь? - не отстает наемница.
Рахан, уже тот, привычный, не задумывается:
– Нет.
– А в пророчества?
– Нет.
– Судьбу?
– Нет.
Но Стерва не собирается сдаваться. Ключник в качестве собеседника ей понравился. Не обладай девушка гибким и пытливым умом - разве б выжила она на равных в грубом окружении наемников? Ютилась бы среди шалав.
– Откуда ты такой?
Рахан молчит - потерял интерес, но наемница уже общается вроде и не с ним. Теперь она обращается к Ванко:
– Сколько ему лет?
– Старше отца, - вспоминает мальчик рассказ Сивого.
– А отцу сколько было?
– Сорок семь.
Около пятидесяти… черт его знает - лицо в шрамах, возраст не определить. Но дерется, как дерется, с Лекарем чуть не на равных. И знакомы. Тот тоже загадка - появился из ниоткуда и о прошлом своем никому не распространялся, разве что с Полком откровенничал. Но Лекарю внешне точно столько не дашь. Полк, он из прошлого, так это же сразу видно.
– Искусством боя владеет в совершенстве, - рассуждает вслух Стерва, - грязно воюет и бесчестно, но свое дело знает.
Ключник приподнимает голову. Что она знает об искусстве боя, эта девчонка? В любой драке, что в кабацком мордобое, что в столкновении могущественных племен, главное - результат, а правильность методов определяется лишь их эффективностью.
– Но раньше ведь кулаками не бились - у предков другого оружия хватало, - продолжает девушка.
– Да? - удивляется Ванко.
– Нет, - подает голос Ключник, будто остальные слова и забыл.
– А как, как вы воевали?
– Как? Посмотри вокруг - тьма и стужа… довоевались!
Рахан отворачивается лицом по ходу лодки и смотрит на закат. Говорят, раньше закатом можно было любоваться. Садящееся солнце раскрашивало пронзительно синие небеса яркими красками. Сейчас все не так - на грязном фоне неестественно большой, холодный и размытый диск, отливающий кроваво-бурым. Всегда. Довоевались… Разговор закончен.
Ночью лодка не пристает к берегу. Ключнику нет разницы, когда не спать. В темноте он видит не многим хуже, чем днем. В кромешной тьме без звезд или под совсем тусклыми, едва различимыми их взглядами. Как исчадие, гнушающееся солнечного света. А еще ночью ему спокойнее - в это время он остается один. Хотя, быть может, в темноте на середине реки просто безопаснее. Размять ноги, поохотиться, приготовить пищу гораздо удобнее днем. Ночь - время для отдыха, только одни отдыхают телом, другие… другие, наверное, душой.
Парус слабо ловит движение воздуха, неслышно, почти незаметно увлекая маленькое судно вверх по течению, вслед уходящему солнцу. На запад. Медленно, но неотвратимо, все-таки даже быстрее, чем это было бы просто на веслах. На запад. Для Ключника это дорога назад, туда, где ночь не просто время суток, туда, где ночь способна закрасться в сердце. Конечно, нет, не оттого, что на западе хаос и беззаконие правят миром - тоска и безысходность, те, волчьи, а еще воспоминания черными призраками преграждают дорогу. Завтра во второй половине дня по расчетам Рахана они окажутся у мертвого поселка, еще одного пепелища, что злым роком отмечают путь солдата, не верящего ни в судьбу, ни в пророчества. Все, чего он касается, обращается в золу, словно в толстом слое пепла на душе еще тлеют, неконтролируемо, жаркие угли. Что ж, многое решится завтра, давно пора…
Ключник пустым взглядом скользит по прибрежной полосе. Он не чувствует, не осязает, не смотря на некие узы, как в это же время где-то умирает Лекарь.
Док медленно вращается вокруг своей оси, накрест разведя руки, в которых зажаты Каштаны - изящное оружие предков, вытянутые, в два кулака, рукояти, а сверху, перекладиной, продолговатая стальная коробка, заканчивающаяся узким жерлом раструба. Док вращается, то медленно, то ускоряясь, и в тоже время идет вперед, а железные монстры в его ладонях с голодным лязгом плюют снопами огненных искр и предплечья чуть дергаются от отдачи в такт выстрелам. Волки нападают. Бросаются на него не так, как на остальных, когда обуянная ужасом жертва петляет, хватаясь за стены, по темным коридорам здания правления - последнего оплота защитников Осетрова, а хищник почти что с радостью, оскальзываясь на поворотах и царапая бритвами когтей мрамор пола, настигает, сбивает с ног. И не так, как на последнюю группу смельчаков, под руководством Полка плотным строем вырывающуюся из темной тесной ловушки, которой стали кажущиеся неприступными каменные стены - вокруг их волки нахально кружат, стараясь выхватывать людей поодиночке. Твари. Нечисть. Кто там говорил про серебряные наконечники? Ерунда! Бескомпромиссное оружие Лекаря - единственное, что сколь либо действенно может остановить этих существ. Увы, Дока атакуют не так бесхитростно. Тени выныривают из потайных углов, соревнуясь в реакции со знакомым Ключника и в скорости со смертью, что несут его аппараты. Пока рефлексы Лекаря не подводят. Подводит оружие - Док отбрасывает в сторону дымящийся иссякший артефакт и слитным движением выхватывает из-за спины другой образец военной мысли. Длинный, чем-то похожий на привычный самострел, но без разведенных в стороны излучин, он еще более зрелищен в использовании - его воздействие вырывает из тел куски плоти, хищников отбрасывает и они остаются лежать неподвижными кулями. Лекарь идет, но путь его не бесконечен, исчерпываются последние запасы, один из волков достает в прыжке, затем другой, третий, Док несколько мгновений еще удерживается на ногах и падает, погребенный копошащейся массой. Волки с треском рвут, толкаясь и напирая. После такого не выживают, хотя, кто знает, Ключнику когда-то ведь удалось подняться…