Салли и Мэри-Энн выбежали из комнаты, но вскоре вернулись и, задыхаясь, доложили, что оба экипажа отбыли.
— Значит, за нами скоро приедут, — сделала вывод мама.
— Наверное, надо спуститься вниз, — предположила я.
Мама кивнула.
Спускаясь по парадной лестнице, я чувствовала на себе взгляды слуг, и это несколько выбило меня из равновесия.
Мама, должно быть, заметила мое состояние, потому что спросила:
— С тобой все в порядке, дорогая?
Я посмотрела на нее. В своем элегантном шелковом платье, купленном в том же магазине, что и мое подвенечное, мама выглядела очень красивой.
— Я немного нервничаю из-за того, что нахожусь в центре внимания, — честно призналась я. — Когда я увижу Рива, то сразу почувствую себя лучше.
В этот момент к дому подъехал фаэтон, запряженный четверкой принадлежавших Риву великолепных гнедых. Оттуда сразу выскочили два лакея, чтобы установить ступеньки и помочь нам подняться в экипаж. Мэри-Энн и Салли уселись спиной к кучеру, мы с мамой — лицом.
— Готовы, мэм? — спросил у мамы кучер.
— Да, Роджерс, — отозвалась мама.
Фаэтон тронулся, и мы поехали в церковь Салли и Мэри-Энн всю дорогу болтали. Я всячески старалась изображать радость, но ничего не получалось — больше всего мне сейчас хотелось, чтобы представление уже закончилось. Было бы гораздо лучше, если бы все ограничилось скромной церемонией с участием только ближайших родственников.
Слава Богу, в последующие несколько дней мы будем предоставлены самим себе! Рив заблаговременно заказал номер в одном из лучших отелей Брайтона, с тем чтобы нам не пришлось провести первые дни супружеской жизни под любопытными взглядами родных и соседей. После церемонии мы ненадолго вернемся в Вейкфилд-Мэнор, поприсутствуем за свадебным столом, а потом отправимся в Брайтон, где пройдет наша первая брачная ночь.
Когда мы въехали в деревню, я увидела, что улица забита народом.
— Это те, кто не уместился в церкви, — сообщила Салли. — Помаши им рукой, Дебора.
Я послушно опустила до конца окно и помахала рукой деревенскому люду.
— Благослови вас Бог, миледи! — крикнул кто-то.
— Какая красивая! — отозвался другой.
— Спасибо, спасибо! — с улыбкой кивала я.
К счастью, впереди показалась церковь, и вскоре мы уже к ней подкатили. Спустившись на землю, мы вчетвером проследовали ко входу.
Там нас ждал лорд Брэдфорд. Именно он должен был сопровождать меня к алтарю.
На миг я пожалела, что не попросила Ричарда исполнить эту миссию.
Увидев маму, лорд Брэдфорд улыбнулся, затем перевел взгляд на меня.
— Вы прекрасно выглядите. Дебора, — сказал он
— Спасибо, — смущенно поблагодарила я. Органист играл что-то из произведений Моцарта.
— Позвольте мне проводить вас на ваше место, миссис Вудли, — учтиво произнес лорд Брэдфорд, Ободряюще улыбнувшись мне, мама подала руку лорду Брэдфорду и прошла с ним в глубь церкви.
— Рив и Гарри уже у алтаря, — сообщила, приглядевшись, Мэри-Энн. — Я вижу отсюда макушку Рива.
— Вы готовы, девушки? — спросил уже вернувшийся к нам лорд Брэдфорд.
Салли поправила волосы.
— Готовы, папа!
Мои юные подружки, с букетами в руках и подобающим случаю серьезным выражением лица, двинулись к алтарю.
Лорд Брэдфорд предложил мне руку, и мы последовали за ними.
На полпути я наконец увидела Рива. Мы оба достаточно возвышались над толпой, чтобы наши взгляды встретились и уже не отрывались друг от друга.
Заняв подобающие места, все участники свадебной церемонии повернулись к преподобному мистеру Торнтону, стоявшему на нижней ступени алтаря. И он серьезным и проникновенным голосом начал службу:
— Возлюбленные мои, сегодня мы собрались, чтобы перед лицом Господа и в присутствии наших прихожан соединить священными узами брака этого мужчину и эту женщину…
Я глубоко, судорожно вздохнула. В церкви было очень жарко — ведь собралось столько народу, — и под короной из роз, которую мы столь надежно прикололи к волосам, уже проступила испарина.
Закончив вступление, мистер Торнтон строго посмотрел на нас с Ривом:
— Я требую от вас обоих, как на Страшном суде, открыть все тайны своего сердца, и если существуют препятствия для вашего соединения в законном браке, предлагаю объявить их.
Я взглянула на Рива, словно ожидая от него каких-то слов.
Но он только серьезно смотрел на мистера Торнтона, и тогда я тоже перевела взгляд на священника.
Наступила пауза, затем мистер Торнтон, адресуясь к Риву, торжественно произнес древние слова принятого в англиканской церкви свадебного обряда:
— Хочешь ли ты взять эту женщину в законные супруги и жить с ней по Божьему соизволению в священном браке? Будешь ли ты любить ее, заботиться о ней, почитать ее и беречь ее в дни скорби и радости и, отказавшись от других, хранить, пока вы оба живы, верность ей одной?
Взглянув на меня, Рив тихо сказал:
— Да.
Тогда мистер Торнтон переключил свое внимание на меня. Он спросил меня, буду ли я подчиняться Риву и служить ему, буду ли я любить, почитать и беречь его — все то же самое, о чем он только что спрашивал Рива насчет меня. Когда он закончил, я твердо и уверенно сказала да.
Мы с Ривом посмотрели друг на друга и не отводили взглядов, пока священник не спросил:
— Кто отдает эту женщину в жены этому мужчине?
Лорд Брэдфорд сделал шаг вперед.
Тогда Рив взял меня за правую руку, и мы произнесли слова клятвы.
Склонив головы, мы опустились на колени. Помолившись за нас, преподобный Торнтон снова соединил наши руки.
— Тех, кого соединил Бог, да не разлучит человек, — объявил он.
Мы с Ривом стали мужем и женой.
Когда мы вернулись в Вейкфилд-Мэнор, украшенная белыми розами утренняя столовая была забита людьми. На столе перед окном возвышался свадебный торт, на выходящей в сад террасе на двух длинных столах была выложена различная снедь, возвышались бутылки шампанского.
Встретив нас у двери, мой брат пожал Риву руку, поздравил его, а затем нагнулся и поцеловал меня в щеку.
— Желаю тебе счастья, Дебора, — сказал он.
— Спасибо, Ричард, — улыбнулась я.
Я отрезала себе кусочек торта, попробовала несколько блюд и выпила два бокала шампанского. Неожиданно Рив прошептал мне на ухо:
— Давай сейчас исчезнем, Деб! Ты уходишь первой, я за тобой. Даю тебе пять минут.
Ему не нужно было повторять это дважды. Я двинулась к выходу, протискиваясь между гостями, общавшимися с такой радостью, будто они миллион лет не виделись. Оказавшись в коридоре, я подхватила юбки и ринулась вверх по ступенькам, боясь, что кому-то придет в голову меня остановить.
Сьюзен ждала меня, чтобы помочь снять подвенечное платье и надеть дорожное, из легкого батиста. Когда она застегивала ею, в комнату вошла мама.
— Ты уже почти готова, дорогая? — спросила она.
— Почти готова, — кивнула я. — Мой чемодан в фаэтоне. — Я взяла с туалетною столика светло-коричневые перчатки. — Рив сказал, что зайдет за мной. Мы собираемся спуститься по черной лестнице и выйти через боковую дверь.
Не успела я договорить, как в дверь тихо постучали.
Я пошла открывать. На пороге стоял Рив.
— Готова, Деб?
Строгий костюм, который был на нем во время венчания, Рив сменил на более привычные куртку, желтые панталоны и кожаные ботфорты.
— Готова, — отрапортовала я. И повернулась к матери:
— Увидимся через три дня, мама. Она кивнула.
— Наслаждайся Брайтоном, дорогая, — дрогнувшим голосом напутствовала она.
— Не беспокойтесь, миссис Вудли, — мягко сказал Рив. — Я буду заботиться о Деб.
Мама постаралась улыбнуться в ответ.
Рив взял меня за руку, и мы тихо спустились по черной лестнице, словно школьники, сбежавшие с уроков. Обойдя дом, мы нашли ожидавший нас фаэтон.
Рив подсадил меня в экипаж, затем забрался сам. Лакей закрыл дверь, и лошади понеслись вперед.
Началась новая глава моей жизни.
В Брайтоне мы поселились в отеле «Ройял кресчент», располагавшемся в лучшей части города. Вестибюль гостиницы был украшен резными деревянными панелями, пол выложен черно-белыми мраморными плитами, потолок подпирали колонны из зеленого мрамора. Наш номер состоял из спальни с кроватью розового дерева, двух гардеробных и гостиной. Моя гардеробная имела небольшой альков, где могла спать Сьюзен, в гардеробной Рива был точно такой же закуток для его камердинера.
— Этот гостиничный номер больше, чем дом, в котором я прожила почти всю свою жизнь, — с оттенком неодобрения заметила я, обойдя роскошное помещение.
— Да, это так, ну и что с того? — добродушно ответил он.
Мы находились в спальне. Рив стоял у окна, глядя на раскинувшийся внизу зеленый парк Стейна.
Я посмотрела на него. Было четыре часа пополудни, и я не представляла себе, чем мы займемся в оставшееся до обеда время.
— Ты не голоден? — спросила я. — Может, хочешь чаю?
Он обернулся ко мне. В льющемся из окна солнечном свете его волосы напоминали по цвету красное дерево.
— Да, я голоден, но чай тут не поможет. — Заявил Рив.
Его лицо приняло серьезное, сосредоточенное выражение. Он оглядел меня с ног до головы, и я почувствовала, что краснею.
— Но обед будет самое раннее в шесть часов… — несколько растерянно сообщила я. Он двинулся ко мне.
— Я не собираюсь ждать до обеда. Подойдя, он положил руки мне на плечи, и только тут я поняла, что все это значит. Я была шокирована.
— Рив! — воскликнула я. — Неужели ты хочешь лечь в постель в середине дня?
— Еще как хочу, — подтвердил он и, прежде чем я успела снова запротестовать, наклонился и стал меня целовать.
Крепко прижав к себе, он целовал меня до тех пор, пока я не перестала что-либо соображать.
Когда наконец он отпустил меня, я едва держалась на ногах. Молча подойдя к дверям, ведущим в гардеробные, Рив запер их на ключ.
Я нервно сглотнула.
По-прежнему не произнося ни слова, он снял куртку и галстук и бросил их на стоявшее неподалеку кресло, после чего снова подошел ко мне.
— Это совсем не то, чего я ожидала после своей свадьбы, — собравшись с силами, твердо заявила я. — Всегда представляла, как, надев ночную рубашку, буду ждать тебя в постели. Ночью. В темноте. Именно так это должно было происходить — а не средь бела дня.
— А! — приподняв бровь, воскликнул Рив. — Значит, ты себе это все-таки представляла?
— Готова поспорить, не так часто, как ты! — возразила я.
— Тут ты права, — усмехнулся Рив. Обхватив мою голову, он заглянул мне в глаза:
— А ведь ты не боишься того, что должно между нами произойти, Деб!
— Не боюсь, — искренне призналась я. К своему удивлению, я обнаружила, что в его темных глазах светится тревога.
— Сначала может быть больно. Ты знаешь, что я совсем не хочу причинить тебе боль, но я слышал, что в первый раз женщине бывает больно.
Я ободряюще улыбнулась:
— Ничего, справимся.
— Да, ты смелая, — улыбнулся он в ответ. — Мне удивительно повезло.
Я чуть повернула голову и поцеловала его руку. Глаза Рива сразу потемнели от желания.
— Давай я освобожу тебя от этого проклятого платья, — нетерпеливо предложил он.
— Тогда тебе придется расстегивать пуговицы, Рив. Мне самой с ними не справиться.
— Повернись, — лаконично скомандовал он. Я представила на его обозрение свою спину, и Рив начал возиться с маленькими пуговками.
— Черт побери! — через несколько минут фыркнул он. — А ты не могла выбрать платье с пуговицами покрупнее? Они у меня из рук выскальзывают!
— Я думала, на мне будет ночная рубашка, — возразила я. — Не моя вина, что ты так торопишься, забыв о всяких приличиях.
— Ладно-ладно, — проворчал он. — Пожалуй, я расстегнул достаточно, чтобы освободить тебя от него.
— Я не хочу рисковать, — подавив улыбку, заметила я.
— Да снимешь ты наконец это чертово платье?! — прорычал Рив.
— Не надо так волноваться, — сказала я и взялась за рукава. Чувствуя на себе взгляд Рива, я стянула платье с плеч и груди. Теперь оно уже могло соскользнуть на пол, что и произошло. Собрав одежду, я положила ее на стоявший возле кровати комод и повернулась к Риву.
Сквозь тонкую ткань моей рубашки явственно виднелись соски. Рив не отводил от них взгляда, и я с трудом удержалась от желания прикрыть руками грудь.
— С тех пор как мы в детстве вместе плавали, ты сильно изменилась, — хриплым голосом констатировал он.
Эти слова вернули мне уверенность. Я вспомнила, что на меня смотрит именно Рив, а не какой-то чужой человек.
— Не знаю, почему я так долго не сознавал, что ты выросла, — все еще не отрывая глаз от моей груди, продолжал Рив. — Только увидев тебя в Лондоне, я понял, что ты уже не та маленькая подруга моего детства, которую я знал прежде. — Он посмотрел мне в глаза. — Под самым моим носом ты превратилась в красивую женщину, а я этого даже не замечал.
— То же самое было и со мной, — кивнула я.
— В самом деле, Деб? — приблизившись ко мне, спросил Рив.
Я снова кивнула:
— Но я поняла это только тогда, когда ты в первый раз меня поцеловал.
Нагнувшись, он поднял меня на руки.
— Рив! — задохнувшись от волнения, воскликнула я. Он понес меня к кровати так легко, словно я ничего не весила. Положив меня, он снял сапоги и лег рядом.
— А теперь, — сказал Рив, — мы возьмемся за дело всерьез.
— Начинай, — глядя в его горящие глаза, ответила я.
Он снова поцеловал меня, и я с готовностью раскрыла губы, впуская его язык. Через некоторое время Рив принялся покрывать поцелуями мою шею и грудь. Когда он стянул вниз рубашку и коснулся языком соска, дыхание у меня прервалось.
— Тебе нравится, Деб? — пробормотал Рив.
— Да, — выдохнула я.
— Боже! У тебя такая нежная кожа! Прямо как шелк. Я слушала его, закрыв глаза и зарывшись пальцами в его волосы.
Губы Рива стали ласкать другую грудь, и по моему телу прокатилась горячая волна.
Я засунула руку ему под рубашку — хотела прикоснуться к его телу точно так же как он к моему.
Проведя рукой по спине Рива, я почувствовала, как перекатываются под гладкой кожей тугие мышцы. Ощущать эго было очень приятно.
Привстав, Рив одним быстрым движением стянул через голову рубашку, затем сбросил панталоны.
Посмотрев на него, я ахнула.
Если я уже не была маленькой девочкой, то и он явно не был маленьким мальчиком.
— Боже! — простонала я. — Ты же просто не поместишься!
— Надеюсь, как-нибудь управимся, — пробурчал он.
Я отнюдь не была в этом уверена, но поскольку у меня отсутствовал какой бы то ни было опыт, я промолчала.
Кроме того, я не хотела нарушать естественное течение событий.
Рив снова стал меня целовать, но на этот раз одновременно стягивая с меня панталоны. Когда он опустил их до лодыжек, движением ноги я помогла ему довести дело до конца.
— Вот умная девочка! — задыхаясь, одобрил он и просунул руку между моими бедрами.
Я вся напряглась, не в силах справиться с собой.
— Все хорошо, Деб, — ласково сказал Рив. — Успокойся. Все будет хорошо.
Успокоиться? Как я могу успокоиться, если он меня вот так трогает?
Но через минуту прикосновение длинных умелых пальцев стало вызывать у меня удивительно приятное ощущение. Теперь Рив лежал на мне, его язык проник ко мне в рот, а его пальцы — глубоко в мое тело.
Неожиданно меня начала бить дрожь, и я непроизвольно подалась вверх, навстречу Риву.
— Боже всемогущий, Деб! — простонал он. — Боже всемогущий!
Я уже не сознавала, что происходит. Я знала только, что вся горю, а охватившее меня блаженство все усиливалось и усиливалось, приближаясь к некой неописуемо прекрасной высшей точке.
— Все хорошо, — хрипло пробормотал Рив. — Все хорошо, — изготовившись, повторил он. Во мне все дрожало.
— Да. — ответила я.
Он медленно вошел в меня, но почти сразу наткнулся на препятствие.
Я чуть не заплакала от огорчения.
— Теперь держись, Деб! — тяжело дыша, сказал Рив.
И он резко подался вперед.
Я вцепилась руками в его плечи.
Он был уже во мне.
Глядя друг другу в глаза, мы застыли, боясь пошевелиться. Рив был мокрый как мышь, словно провел на солнце несколько часов.
— Тебе больно? — с трудом проговорил он.
— Совсем чуть-чуть. Сначала было больно, но теперь ничего.
Он начал медленно двигаться.
— Ну как?
— Не так уж и плохо, — осторожно сказала я. Рив закрыл глаза.
— Боже мой! — вымолвил он.
— Я прекрасно себя чувствую, Рив, — успокоила я. — Делай то, что нужно.
— Пожалуй, у меня уже нет выбора, — хрипло заметил он и начал совершать ритмичные движения, пока наконец с криком вроде А-а-ах! не застыл в полной неподвижности.
Рив повалился на меня и я, прижав его к себе, ждала, когда он отдышится. Наконец он немного приподнялся и заглянул мне в лицо.
— С тобой все в порядке, Деб? — озабоченно спросил он.
— Я чувствую себя прекрасно, — заверила я. — Было совсем не так уж плохо, Рив. Правда.
— Великий Боже! — простонал он. — Мне показалось, что я умер и вознесся на небеса, а она говорит, что было совсем не так уж плохо.
— В какой-то момент было даже хорошо, — со смехом сказала я.
Перекатившись на бок, он заключил меня в объятия.
— Теперь всегда будет хорошо. Я тебе обещаю.
— М-м-м… Я просто думаю, что мне нужно немного вздремнуть.
Он крепче прижал меня к себе.
— Спи.
Закрыв глаза, я устроилась поудобнее и решила, что стоит послушаться.
Обедали мы в гостинице. Оба проголодались, и мясо молодого барашка, вареные креветки, спаржа с белым вином и грибами и яблочный пирог показались нам очень вкусными. Рив заказал бутылку шампанского. Я выпила два бокала, а он прикончил остальное.
После обеда мы отправились гулять на набережную, где наблюдали за тем, как садится солнце и всходит луна. Когда мы вернулись в гостиницу, мне так хотелось спать, что глаза у меня сами собой закрывались. Сьюзен приготовила ночную рубашку, я легла в постель, пожелала Риву спокойной ночи и тут же погрузилась в сон.
На следующее утро я проснулась с ощущением, что на меня кто-то смотрит. Открыв глаза, я увидела Рива, лежащего рядом на животе. Опершись подбородком на руку, он сосредоточенно меня разглядывал.
— Доброе утро! — сонно улыбнувшись, поздоровалась я.
— Доброе утро. — Его лицо оставалось серьезным. — Ты хорошо выспалась?
Я зевнула.
— Спала как убитая.
Рив улыбнулся краешком губ:
— Это все из-за шампанского.
Я внимательно посмотрела на него. Волосы взъерошены, на подбородке и щеках щетина. В общем, он выглядел замечательно.
Но что-то было не так.
— Я когда-нибудь говорила, что люблю тебя? — проведя рукой по его спутанным волосам, тихо спросила я.
— Нет. — Его голос звучал как-то странно. — По-моему, не говорила.
— Так вот, я тебя люблю.
— Я очень боюсь тебе навредить, Деб! — с отчаянием произнес Рив. — Ты это понимаешь, правда? Я сделала строгий вид:
— Мне показалось, ты говорил, что больно будет только в первый раз.
Он, кажется, немного смутился.
— Давай попробуем снова и посмотрим, прав ты или нет.
— А у тебя ничего не болит? — нахмурился он.
— Поцелуй меня, Рив, — тихо попросила я.
Он придвинулся ко мне, и наши губы слились.
Все те ощущения, которые я испытала вчера, вновь вернулись ко мне. Рив снова и снова говорил, какая я красивая, и во мне все сильнее и сильнее разгоралось желание. Я обвила ногами его талию, и теперь, когда он вошел в меня, уже не было той острой боли, которая в прошлый раз помешала мне насладиться чудесными новыми ощущениями. Каждое движение Рива вызывало у меня все большее возбуждение, пока последняя, самая мощная волна наслаждения не захлестнула меня с головой.
Потом мы лежали, крепко обнявшись, уставшие и счастливые.
— Я чувствую себя так, будто умерла и вознеслась на небо, — повторила я вчерашние слова Рива.
Он еще крепче прижал меня к себе.
— Я так люблю тебя, Деб! Да поможет нам Бог — я так тебя люблю!
В голосе Рива снова прозвучало отчаяние, и я, уткнувшись лицом в его волосы, принялась читать молитву.
Глава 17
— Значит, за нами скоро приедут, — сделала вывод мама.
— Наверное, надо спуститься вниз, — предположила я.
Мама кивнула.
Спускаясь по парадной лестнице, я чувствовала на себе взгляды слуг, и это несколько выбило меня из равновесия.
Мама, должно быть, заметила мое состояние, потому что спросила:
— С тобой все в порядке, дорогая?
Я посмотрела на нее. В своем элегантном шелковом платье, купленном в том же магазине, что и мое подвенечное, мама выглядела очень красивой.
— Я немного нервничаю из-за того, что нахожусь в центре внимания, — честно призналась я. — Когда я увижу Рива, то сразу почувствую себя лучше.
В этот момент к дому подъехал фаэтон, запряженный четверкой принадлежавших Риву великолепных гнедых. Оттуда сразу выскочили два лакея, чтобы установить ступеньки и помочь нам подняться в экипаж. Мэри-Энн и Салли уселись спиной к кучеру, мы с мамой — лицом.
— Готовы, мэм? — спросил у мамы кучер.
— Да, Роджерс, — отозвалась мама.
Фаэтон тронулся, и мы поехали в церковь Салли и Мэри-Энн всю дорогу болтали. Я всячески старалась изображать радость, но ничего не получалось — больше всего мне сейчас хотелось, чтобы представление уже закончилось. Было бы гораздо лучше, если бы все ограничилось скромной церемонией с участием только ближайших родственников.
Слава Богу, в последующие несколько дней мы будем предоставлены самим себе! Рив заблаговременно заказал номер в одном из лучших отелей Брайтона, с тем чтобы нам не пришлось провести первые дни супружеской жизни под любопытными взглядами родных и соседей. После церемонии мы ненадолго вернемся в Вейкфилд-Мэнор, поприсутствуем за свадебным столом, а потом отправимся в Брайтон, где пройдет наша первая брачная ночь.
Когда мы въехали в деревню, я увидела, что улица забита народом.
— Это те, кто не уместился в церкви, — сообщила Салли. — Помаши им рукой, Дебора.
Я послушно опустила до конца окно и помахала рукой деревенскому люду.
— Благослови вас Бог, миледи! — крикнул кто-то.
— Какая красивая! — отозвался другой.
— Спасибо, спасибо! — с улыбкой кивала я.
К счастью, впереди показалась церковь, и вскоре мы уже к ней подкатили. Спустившись на землю, мы вчетвером проследовали ко входу.
Там нас ждал лорд Брэдфорд. Именно он должен был сопровождать меня к алтарю.
На миг я пожалела, что не попросила Ричарда исполнить эту миссию.
Увидев маму, лорд Брэдфорд улыбнулся, затем перевел взгляд на меня.
— Вы прекрасно выглядите. Дебора, — сказал он
— Спасибо, — смущенно поблагодарила я. Органист играл что-то из произведений Моцарта.
— Позвольте мне проводить вас на ваше место, миссис Вудли, — учтиво произнес лорд Брэдфорд, Ободряюще улыбнувшись мне, мама подала руку лорду Брэдфорду и прошла с ним в глубь церкви.
— Рив и Гарри уже у алтаря, — сообщила, приглядевшись, Мэри-Энн. — Я вижу отсюда макушку Рива.
— Вы готовы, девушки? — спросил уже вернувшийся к нам лорд Брэдфорд.
Салли поправила волосы.
— Готовы, папа!
Мои юные подружки, с букетами в руках и подобающим случаю серьезным выражением лица, двинулись к алтарю.
Лорд Брэдфорд предложил мне руку, и мы последовали за ними.
На полпути я наконец увидела Рива. Мы оба достаточно возвышались над толпой, чтобы наши взгляды встретились и уже не отрывались друг от друга.
Заняв подобающие места, все участники свадебной церемонии повернулись к преподобному мистеру Торнтону, стоявшему на нижней ступени алтаря. И он серьезным и проникновенным голосом начал службу:
— Возлюбленные мои, сегодня мы собрались, чтобы перед лицом Господа и в присутствии наших прихожан соединить священными узами брака этого мужчину и эту женщину…
Я глубоко, судорожно вздохнула. В церкви было очень жарко — ведь собралось столько народу, — и под короной из роз, которую мы столь надежно прикололи к волосам, уже проступила испарина.
Закончив вступление, мистер Торнтон строго посмотрел на нас с Ривом:
— Я требую от вас обоих, как на Страшном суде, открыть все тайны своего сердца, и если существуют препятствия для вашего соединения в законном браке, предлагаю объявить их.
Я взглянула на Рива, словно ожидая от него каких-то слов.
Но он только серьезно смотрел на мистера Торнтона, и тогда я тоже перевела взгляд на священника.
Наступила пауза, затем мистер Торнтон, адресуясь к Риву, торжественно произнес древние слова принятого в англиканской церкви свадебного обряда:
— Хочешь ли ты взять эту женщину в законные супруги и жить с ней по Божьему соизволению в священном браке? Будешь ли ты любить ее, заботиться о ней, почитать ее и беречь ее в дни скорби и радости и, отказавшись от других, хранить, пока вы оба живы, верность ей одной?
Взглянув на меня, Рив тихо сказал:
— Да.
Тогда мистер Торнтон переключил свое внимание на меня. Он спросил меня, буду ли я подчиняться Риву и служить ему, буду ли я любить, почитать и беречь его — все то же самое, о чем он только что спрашивал Рива насчет меня. Когда он закончил, я твердо и уверенно сказала да.
Мы с Ривом посмотрели друг на друга и не отводили взглядов, пока священник не спросил:
— Кто отдает эту женщину в жены этому мужчине?
Лорд Брэдфорд сделал шаг вперед.
Тогда Рив взял меня за правую руку, и мы произнесли слова клятвы.
Склонив головы, мы опустились на колени. Помолившись за нас, преподобный Торнтон снова соединил наши руки.
— Тех, кого соединил Бог, да не разлучит человек, — объявил он.
Мы с Ривом стали мужем и женой.
Когда мы вернулись в Вейкфилд-Мэнор, украшенная белыми розами утренняя столовая была забита людьми. На столе перед окном возвышался свадебный торт, на выходящей в сад террасе на двух длинных столах была выложена различная снедь, возвышались бутылки шампанского.
Встретив нас у двери, мой брат пожал Риву руку, поздравил его, а затем нагнулся и поцеловал меня в щеку.
— Желаю тебе счастья, Дебора, — сказал он.
— Спасибо, Ричард, — улыбнулась я.
***
Весь следующий час мне пришлось непрерывно выслушивать поздравления и добрые пожелания; я все время улыбалась, так что в конце концов стала бояться, что губы так и останутся растянутыми до ушей.Я отрезала себе кусочек торта, попробовала несколько блюд и выпила два бокала шампанского. Неожиданно Рив прошептал мне на ухо:
— Давай сейчас исчезнем, Деб! Ты уходишь первой, я за тобой. Даю тебе пять минут.
Ему не нужно было повторять это дважды. Я двинулась к выходу, протискиваясь между гостями, общавшимися с такой радостью, будто они миллион лет не виделись. Оказавшись в коридоре, я подхватила юбки и ринулась вверх по ступенькам, боясь, что кому-то придет в голову меня остановить.
Сьюзен ждала меня, чтобы помочь снять подвенечное платье и надеть дорожное, из легкого батиста. Когда она застегивала ею, в комнату вошла мама.
— Ты уже почти готова, дорогая? — спросила она.
— Почти готова, — кивнула я. — Мой чемодан в фаэтоне. — Я взяла с туалетною столика светло-коричневые перчатки. — Рив сказал, что зайдет за мной. Мы собираемся спуститься по черной лестнице и выйти через боковую дверь.
Не успела я договорить, как в дверь тихо постучали.
Я пошла открывать. На пороге стоял Рив.
— Готова, Деб?
Строгий костюм, который был на нем во время венчания, Рив сменил на более привычные куртку, желтые панталоны и кожаные ботфорты.
— Готова, — отрапортовала я. И повернулась к матери:
— Увидимся через три дня, мама. Она кивнула.
— Наслаждайся Брайтоном, дорогая, — дрогнувшим голосом напутствовала она.
— Не беспокойтесь, миссис Вудли, — мягко сказал Рив. — Я буду заботиться о Деб.
Мама постаралась улыбнуться в ответ.
Рив взял меня за руку, и мы тихо спустились по черной лестнице, словно школьники, сбежавшие с уроков. Обойдя дом, мы нашли ожидавший нас фаэтон.
Рив подсадил меня в экипаж, затем забрался сам. Лакей закрыл дверь, и лошади понеслись вперед.
Началась новая глава моей жизни.
В Брайтоне мы поселились в отеле «Ройял кресчент», располагавшемся в лучшей части города. Вестибюль гостиницы был украшен резными деревянными панелями, пол выложен черно-белыми мраморными плитами, потолок подпирали колонны из зеленого мрамора. Наш номер состоял из спальни с кроватью розового дерева, двух гардеробных и гостиной. Моя гардеробная имела небольшой альков, где могла спать Сьюзен, в гардеробной Рива был точно такой же закуток для его камердинера.
— Этот гостиничный номер больше, чем дом, в котором я прожила почти всю свою жизнь, — с оттенком неодобрения заметила я, обойдя роскошное помещение.
— Да, это так, ну и что с того? — добродушно ответил он.
Мы находились в спальне. Рив стоял у окна, глядя на раскинувшийся внизу зеленый парк Стейна.
Я посмотрела на него. Было четыре часа пополудни, и я не представляла себе, чем мы займемся в оставшееся до обеда время.
— Ты не голоден? — спросила я. — Может, хочешь чаю?
Он обернулся ко мне. В льющемся из окна солнечном свете его волосы напоминали по цвету красное дерево.
— Да, я голоден, но чай тут не поможет. — Заявил Рив.
Его лицо приняло серьезное, сосредоточенное выражение. Он оглядел меня с ног до головы, и я почувствовала, что краснею.
— Но обед будет самое раннее в шесть часов… — несколько растерянно сообщила я. Он двинулся ко мне.
— Я не собираюсь ждать до обеда. Подойдя, он положил руки мне на плечи, и только тут я поняла, что все это значит. Я была шокирована.
— Рив! — воскликнула я. — Неужели ты хочешь лечь в постель в середине дня?
— Еще как хочу, — подтвердил он и, прежде чем я успела снова запротестовать, наклонился и стал меня целовать.
Крепко прижав к себе, он целовал меня до тех пор, пока я не перестала что-либо соображать.
Когда наконец он отпустил меня, я едва держалась на ногах. Молча подойдя к дверям, ведущим в гардеробные, Рив запер их на ключ.
Я нервно сглотнула.
По-прежнему не произнося ни слова, он снял куртку и галстук и бросил их на стоявшее неподалеку кресло, после чего снова подошел ко мне.
— Это совсем не то, чего я ожидала после своей свадьбы, — собравшись с силами, твердо заявила я. — Всегда представляла, как, надев ночную рубашку, буду ждать тебя в постели. Ночью. В темноте. Именно так это должно было происходить — а не средь бела дня.
— А! — приподняв бровь, воскликнул Рив. — Значит, ты себе это все-таки представляла?
— Готова поспорить, не так часто, как ты! — возразила я.
— Тут ты права, — усмехнулся Рив. Обхватив мою голову, он заглянул мне в глаза:
— А ведь ты не боишься того, что должно между нами произойти, Деб!
— Не боюсь, — искренне призналась я. К своему удивлению, я обнаружила, что в его темных глазах светится тревога.
— Сначала может быть больно. Ты знаешь, что я совсем не хочу причинить тебе боль, но я слышал, что в первый раз женщине бывает больно.
Я ободряюще улыбнулась:
— Ничего, справимся.
— Да, ты смелая, — улыбнулся он в ответ. — Мне удивительно повезло.
Я чуть повернула голову и поцеловала его руку. Глаза Рива сразу потемнели от желания.
— Давай я освобожу тебя от этого проклятого платья, — нетерпеливо предложил он.
— Тогда тебе придется расстегивать пуговицы, Рив. Мне самой с ними не справиться.
— Повернись, — лаконично скомандовал он. Я представила на его обозрение свою спину, и Рив начал возиться с маленькими пуговками.
— Черт побери! — через несколько минут фыркнул он. — А ты не могла выбрать платье с пуговицами покрупнее? Они у меня из рук выскальзывают!
— Я думала, на мне будет ночная рубашка, — возразила я. — Не моя вина, что ты так торопишься, забыв о всяких приличиях.
— Ладно-ладно, — проворчал он. — Пожалуй, я расстегнул достаточно, чтобы освободить тебя от него.
— Я не хочу рисковать, — подавив улыбку, заметила я.
— Да снимешь ты наконец это чертово платье?! — прорычал Рив.
— Не надо так волноваться, — сказала я и взялась за рукава. Чувствуя на себе взгляд Рива, я стянула платье с плеч и груди. Теперь оно уже могло соскользнуть на пол, что и произошло. Собрав одежду, я положила ее на стоявший возле кровати комод и повернулась к Риву.
Сквозь тонкую ткань моей рубашки явственно виднелись соски. Рив не отводил от них взгляда, и я с трудом удержалась от желания прикрыть руками грудь.
— С тех пор как мы в детстве вместе плавали, ты сильно изменилась, — хриплым голосом констатировал он.
Эти слова вернули мне уверенность. Я вспомнила, что на меня смотрит именно Рив, а не какой-то чужой человек.
— Не знаю, почему я так долго не сознавал, что ты выросла, — все еще не отрывая глаз от моей груди, продолжал Рив. — Только увидев тебя в Лондоне, я понял, что ты уже не та маленькая подруга моего детства, которую я знал прежде. — Он посмотрел мне в глаза. — Под самым моим носом ты превратилась в красивую женщину, а я этого даже не замечал.
— То же самое было и со мной, — кивнула я.
— В самом деле, Деб? — приблизившись ко мне, спросил Рив.
Я снова кивнула:
— Но я поняла это только тогда, когда ты в первый раз меня поцеловал.
Нагнувшись, он поднял меня на руки.
— Рив! — задохнувшись от волнения, воскликнула я. Он понес меня к кровати так легко, словно я ничего не весила. Положив меня, он снял сапоги и лег рядом.
— А теперь, — сказал Рив, — мы возьмемся за дело всерьез.
— Начинай, — глядя в его горящие глаза, ответила я.
Он снова поцеловал меня, и я с готовностью раскрыла губы, впуская его язык. Через некоторое время Рив принялся покрывать поцелуями мою шею и грудь. Когда он стянул вниз рубашку и коснулся языком соска, дыхание у меня прервалось.
— Тебе нравится, Деб? — пробормотал Рив.
— Да, — выдохнула я.
— Боже! У тебя такая нежная кожа! Прямо как шелк. Я слушала его, закрыв глаза и зарывшись пальцами в его волосы.
Губы Рива стали ласкать другую грудь, и по моему телу прокатилась горячая волна.
Я засунула руку ему под рубашку — хотела прикоснуться к его телу точно так же как он к моему.
Проведя рукой по спине Рива, я почувствовала, как перекатываются под гладкой кожей тугие мышцы. Ощущать эго было очень приятно.
Привстав, Рив одним быстрым движением стянул через голову рубашку, затем сбросил панталоны.
Посмотрев на него, я ахнула.
Если я уже не была маленькой девочкой, то и он явно не был маленьким мальчиком.
— Боже! — простонала я. — Ты же просто не поместишься!
— Надеюсь, как-нибудь управимся, — пробурчал он.
Я отнюдь не была в этом уверена, но поскольку у меня отсутствовал какой бы то ни было опыт, я промолчала.
Кроме того, я не хотела нарушать естественное течение событий.
Рив снова стал меня целовать, но на этот раз одновременно стягивая с меня панталоны. Когда он опустил их до лодыжек, движением ноги я помогла ему довести дело до конца.
— Вот умная девочка! — задыхаясь, одобрил он и просунул руку между моими бедрами.
Я вся напряглась, не в силах справиться с собой.
— Все хорошо, Деб, — ласково сказал Рив. — Успокойся. Все будет хорошо.
Успокоиться? Как я могу успокоиться, если он меня вот так трогает?
Но через минуту прикосновение длинных умелых пальцев стало вызывать у меня удивительно приятное ощущение. Теперь Рив лежал на мне, его язык проник ко мне в рот, а его пальцы — глубоко в мое тело.
Неожиданно меня начала бить дрожь, и я непроизвольно подалась вверх, навстречу Риву.
— Боже всемогущий, Деб! — простонал он. — Боже всемогущий!
Я уже не сознавала, что происходит. Я знала только, что вся горю, а охватившее меня блаженство все усиливалось и усиливалось, приближаясь к некой неописуемо прекрасной высшей точке.
— Все хорошо, — хрипло пробормотал Рив. — Все хорошо, — изготовившись, повторил он. Во мне все дрожало.
— Да. — ответила я.
Он медленно вошел в меня, но почти сразу наткнулся на препятствие.
Я чуть не заплакала от огорчения.
— Теперь держись, Деб! — тяжело дыша, сказал Рив.
И он резко подался вперед.
Я вцепилась руками в его плечи.
Он был уже во мне.
Глядя друг другу в глаза, мы застыли, боясь пошевелиться. Рив был мокрый как мышь, словно провел на солнце несколько часов.
— Тебе больно? — с трудом проговорил он.
— Совсем чуть-чуть. Сначала было больно, но теперь ничего.
Он начал медленно двигаться.
— Ну как?
— Не так уж и плохо, — осторожно сказала я. Рив закрыл глаза.
— Боже мой! — вымолвил он.
— Я прекрасно себя чувствую, Рив, — успокоила я. — Делай то, что нужно.
— Пожалуй, у меня уже нет выбора, — хрипло заметил он и начал совершать ритмичные движения, пока наконец с криком вроде А-а-ах! не застыл в полной неподвижности.
Рив повалился на меня и я, прижав его к себе, ждала, когда он отдышится. Наконец он немного приподнялся и заглянул мне в лицо.
— С тобой все в порядке, Деб? — озабоченно спросил он.
— Я чувствую себя прекрасно, — заверила я. — Было совсем не так уж плохо, Рив. Правда.
— Великий Боже! — простонал он. — Мне показалось, что я умер и вознесся на небеса, а она говорит, что было совсем не так уж плохо.
— В какой-то момент было даже хорошо, — со смехом сказала я.
Перекатившись на бок, он заключил меня в объятия.
— Теперь всегда будет хорошо. Я тебе обещаю.
— М-м-м… Я просто думаю, что мне нужно немного вздремнуть.
Он крепче прижал меня к себе.
— Спи.
Закрыв глаза, я устроилась поудобнее и решила, что стоит послушаться.
Обедали мы в гостинице. Оба проголодались, и мясо молодого барашка, вареные креветки, спаржа с белым вином и грибами и яблочный пирог показались нам очень вкусными. Рив заказал бутылку шампанского. Я выпила два бокала, а он прикончил остальное.
После обеда мы отправились гулять на набережную, где наблюдали за тем, как садится солнце и всходит луна. Когда мы вернулись в гостиницу, мне так хотелось спать, что глаза у меня сами собой закрывались. Сьюзен приготовила ночную рубашку, я легла в постель, пожелала Риву спокойной ночи и тут же погрузилась в сон.
На следующее утро я проснулась с ощущением, что на меня кто-то смотрит. Открыв глаза, я увидела Рива, лежащего рядом на животе. Опершись подбородком на руку, он сосредоточенно меня разглядывал.
— Доброе утро! — сонно улыбнувшись, поздоровалась я.
— Доброе утро. — Его лицо оставалось серьезным. — Ты хорошо выспалась?
Я зевнула.
— Спала как убитая.
Рив улыбнулся краешком губ:
— Это все из-за шампанского.
Я внимательно посмотрела на него. Волосы взъерошены, на подбородке и щеках щетина. В общем, он выглядел замечательно.
Но что-то было не так.
— Я когда-нибудь говорила, что люблю тебя? — проведя рукой по его спутанным волосам, тихо спросила я.
— Нет. — Его голос звучал как-то странно. — По-моему, не говорила.
— Так вот, я тебя люблю.
— Я очень боюсь тебе навредить, Деб! — с отчаянием произнес Рив. — Ты это понимаешь, правда? Я сделала строгий вид:
— Мне показалось, ты говорил, что больно будет только в первый раз.
Он, кажется, немного смутился.
— Давай попробуем снова и посмотрим, прав ты или нет.
— А у тебя ничего не болит? — нахмурился он.
— Поцелуй меня, Рив, — тихо попросила я.
Он придвинулся ко мне, и наши губы слились.
Все те ощущения, которые я испытала вчера, вновь вернулись ко мне. Рив снова и снова говорил, какая я красивая, и во мне все сильнее и сильнее разгоралось желание. Я обвила ногами его талию, и теперь, когда он вошел в меня, уже не было той острой боли, которая в прошлый раз помешала мне насладиться чудесными новыми ощущениями. Каждое движение Рива вызывало у меня все большее возбуждение, пока последняя, самая мощная волна наслаждения не захлестнула меня с головой.
Потом мы лежали, крепко обнявшись, уставшие и счастливые.
— Я чувствую себя так, будто умерла и вознеслась на небо, — повторила я вчерашние слова Рива.
Он еще крепче прижал меня к себе.
— Я так люблю тебя, Деб! Да поможет нам Бог — я так тебя люблю!
В голосе Рива снова прозвучало отчаяние, и я, уткнувшись лицом в его волосы, принялась читать молитву.
Глава 17
Мы с Ривом пробыли в Брайтоне три дня, и я со стыдом вынуждена признать, что свой гостиничный номер мы покидали очень редко. Мы выходили только чтобы поесть, да еще каждый вечер совершали прогулку по набережной. Один раз мы, правда, прошлись по магазинам, и Рив настоял на покупке пары сапфировых серег как раз, как он выразился, под цвет моих глаз.
Все остальное время мы проводили в постели.
— Хорошо, что ты решил провести эти дни в Брайтоне, — заметила я в то утро, когда мы уже собирались обратно в Вейкфилд-Мэнор. — Мы бы весь Вейкфилд шокировали своим поведением.
Рив в этот момент развалился в низком кресле, стоявшем в моей гардеробной, а я стояла перед трюмо, завязывая под подбородком розовые ленты соломенной шляпки.
— А зачем же я повез тебя в Брайтон? Я хотел, чтобы ты принадлежала только мне.
— Ну, теперь придется вести себя как все нормальные люди, — с сожалением сказала я. — То есть вставать утром, а не валяться в постели до двух часов дня!
Рив вздохнул.
Отвернувшись от зеркала, я тщательно оглядела комнату, чтобы удостовериться, что ничего не забыла.
— По крайней мере будем надеяться, что твоя дорогая тетя София уже уехала, — проговорила я. — Иначе она непременно станет расспрашивать меня о первой брачной ночи, причем во всех деталях.
Рив ехидно засмеялся:
— А у тебя и не было первой брачной ночи! У тебя был первый брачный день. А в брачную ночь ты сразу отключилась, выпив слишком много шампанского.
— Очень смешно! — недовольно поморщилась я.
— Ну что, готова? — спросил Рив и поднялся с кресла.
Я уже собралась, но почему-то никак не решалась покинуть Брайтон. И кажется, причина была не только в том, что здесь я наслаждалась уединением, которое отель обеспечивал новобрачным.
В Брайтоне я чувствовала себя в безопасности.
Нет, не совсем так. Я чувствовала, что Рив здесь в безопасности.
Меня не покидало ощущение, что в Вейкфилде его подстерегает опасность
— то ли ему угрожает Роберт, то ли он сам.
— Готова! — бодро улыбнулась я и под руку с Ривом вышла из комнаты.
— Дебора! — вскрикнула мама и бросилась мне на шею. Я засмеялась, почувствовав неожиданную силу ее нежных рук.
— Меня не было всего несколько дней, мама, — напомнила я.
Отступив на шаг, она окинула меня озабоченным взглядом.
Я знала, что у меня сияющий вид, поскольку уже успела посмотреть на себя в зеркало.
Морщинка на мамином лбу разгладилась, тревожное выражение лица сменилось удивлением.
— Как вам понравился Брайтон, Дебора? — любезно поинтересовался лорд Брэдфорд. — Погода, к счастью, была великолепной.
Я посмотрела на Рива, стоявшего позади лорда Брэдфорда, и он лукаво мне подмигнул.
Интересно, что сказал бы чопорный лорд Брэдфорд, — подумала я, — если бы узнал, что я едва видела Брайтон, так как была занята кое-чем другим Но конечно, я этого не сказала, а лишь скромно посмотрела на него и кивнула:
— Погода была прекрасной, милорд.
— Очевидно, вам пора называть меня Бернардом, моя дорогая. В конце концов, мы теперь одна семья. Мне не хотелось называть его Бернардом.
— Благодарю, — сказала я.
Он укоризненно посмотрел на меня, словно увещевал непослушного ребенка.
— Бернард, — с некоторым усилием выдавила я.
Он кивнул, выражая сдержанное удовлетворение.
— Я уверен, что вы хотите отдохнуть с дороги. — Он перевел взгляд на Рива:
— Вы с Деборой расположитесь в твоей комнате, Рив.
Кивнув, Рив взял меня за руку:
— Пошли, Деб.
По дубовой лестнице мы поднялись на второй этаж. Комната Рива располагалась в левом крыле здания. Первое, что я увидела, когда Рив открыл дверь, была величественная кровать на четырех столбиках с подвязанным ввиду жаркой погоды зеленым балдахином. На зеленых с красным стенах висели картины, изображавшие деревенские пейзажи Суссекса, на персидском ковре стояло обитое шелком кресло, по углам расположились письменный стол и туалетный столик, словно приглашая к разговору, смотрели друг на друга еще два полосатых кресла, а по обе стороны камина несли караул два больших черных слона.
— Какой-то кузен жены Бернарда прислал из Индии, — пояснил Рив, проследив направление моего взгляда.
Кивнув, я прошла к туалетному столику, сняла шляпу и пригладила волосы. Заложив руки за спину, Рив прошествовал к окну.
Задумавшись, я рассеянно смотрела на свое отражение в зеркале.
— Рив, — наконец решилась я, — ты когда-нибудь подозревал, что твой дядя может заинтересоваться моей матерью?
— Бернард? — обернулся ко мне Рив.
— Вот именно.
— Никогда об этом не думал, — нахмурился Рив. — Что ж, наверное, это возможно, Деб, — после недолгих размышлений признал он. — Твоя мать еще очень привлекательная женщина.
Я бросила на него сердитый взгляд:
Все остальное время мы проводили в постели.
— Хорошо, что ты решил провести эти дни в Брайтоне, — заметила я в то утро, когда мы уже собирались обратно в Вейкфилд-Мэнор. — Мы бы весь Вейкфилд шокировали своим поведением.
Рив в этот момент развалился в низком кресле, стоявшем в моей гардеробной, а я стояла перед трюмо, завязывая под подбородком розовые ленты соломенной шляпки.
— А зачем же я повез тебя в Брайтон? Я хотел, чтобы ты принадлежала только мне.
— Ну, теперь придется вести себя как все нормальные люди, — с сожалением сказала я. — То есть вставать утром, а не валяться в постели до двух часов дня!
Рив вздохнул.
Отвернувшись от зеркала, я тщательно оглядела комнату, чтобы удостовериться, что ничего не забыла.
— По крайней мере будем надеяться, что твоя дорогая тетя София уже уехала, — проговорила я. — Иначе она непременно станет расспрашивать меня о первой брачной ночи, причем во всех деталях.
Рив ехидно засмеялся:
— А у тебя и не было первой брачной ночи! У тебя был первый брачный день. А в брачную ночь ты сразу отключилась, выпив слишком много шампанского.
— Очень смешно! — недовольно поморщилась я.
— Ну что, готова? — спросил Рив и поднялся с кресла.
Я уже собралась, но почему-то никак не решалась покинуть Брайтон. И кажется, причина была не только в том, что здесь я наслаждалась уединением, которое отель обеспечивал новобрачным.
В Брайтоне я чувствовала себя в безопасности.
Нет, не совсем так. Я чувствовала, что Рив здесь в безопасности.
Меня не покидало ощущение, что в Вейкфилде его подстерегает опасность
— то ли ему угрожает Роберт, то ли он сам.
— Готова! — бодро улыбнулась я и под руку с Ривом вышла из комнаты.
***
В Вейкфилде нас встречали словно членов королевской семьи. Когда мы вошли в парадную дверь, в холле появились мама и лорд Брэдфорд.— Дебора! — вскрикнула мама и бросилась мне на шею. Я засмеялась, почувствовав неожиданную силу ее нежных рук.
— Меня не было всего несколько дней, мама, — напомнила я.
Отступив на шаг, она окинула меня озабоченным взглядом.
Я знала, что у меня сияющий вид, поскольку уже успела посмотреть на себя в зеркало.
Морщинка на мамином лбу разгладилась, тревожное выражение лица сменилось удивлением.
— Как вам понравился Брайтон, Дебора? — любезно поинтересовался лорд Брэдфорд. — Погода, к счастью, была великолепной.
Я посмотрела на Рива, стоявшего позади лорда Брэдфорда, и он лукаво мне подмигнул.
Интересно, что сказал бы чопорный лорд Брэдфорд, — подумала я, — если бы узнал, что я едва видела Брайтон, так как была занята кое-чем другим Но конечно, я этого не сказала, а лишь скромно посмотрела на него и кивнула:
— Погода была прекрасной, милорд.
— Очевидно, вам пора называть меня Бернардом, моя дорогая. В конце концов, мы теперь одна семья. Мне не хотелось называть его Бернардом.
— Благодарю, — сказала я.
Он укоризненно посмотрел на меня, словно увещевал непослушного ребенка.
— Бернард, — с некоторым усилием выдавила я.
Он кивнул, выражая сдержанное удовлетворение.
— Я уверен, что вы хотите отдохнуть с дороги. — Он перевел взгляд на Рива:
— Вы с Деборой расположитесь в твоей комнате, Рив.
Кивнув, Рив взял меня за руку:
— Пошли, Деб.
По дубовой лестнице мы поднялись на второй этаж. Комната Рива располагалась в левом крыле здания. Первое, что я увидела, когда Рив открыл дверь, была величественная кровать на четырех столбиках с подвязанным ввиду жаркой погоды зеленым балдахином. На зеленых с красным стенах висели картины, изображавшие деревенские пейзажи Суссекса, на персидском ковре стояло обитое шелком кресло, по углам расположились письменный стол и туалетный столик, словно приглашая к разговору, смотрели друг на друга еще два полосатых кресла, а по обе стороны камина несли караул два больших черных слона.
— Какой-то кузен жены Бернарда прислал из Индии, — пояснил Рив, проследив направление моего взгляда.
Кивнув, я прошла к туалетному столику, сняла шляпу и пригладила волосы. Заложив руки за спину, Рив прошествовал к окну.
Задумавшись, я рассеянно смотрела на свое отражение в зеркале.
— Рив, — наконец решилась я, — ты когда-нибудь подозревал, что твой дядя может заинтересоваться моей матерью?
— Бернард? — обернулся ко мне Рив.
— Вот именно.
— Никогда об этом не думал, — нахмурился Рив. — Что ж, наверное, это возможно, Деб, — после недолгих размышлений признал он. — Твоя мать еще очень привлекательная женщина.
Я бросила на него сердитый взгляд: