Якимец Кирилл. Бар 'Дракон'

Бурт присвистнул: - Точно? - Точно. Бурт снова присвистнул. Потоптался на месте, промямлил: - М-да... Конец всему. - А что такое? - испугался Дмитрий. Бурт посмотрел ему в глаза и тихо ответил: - Атсаны поют универсальную открывалку и развинчивают шваба... Значит, они тоже доперли. Полковник раньше изобрел такую штуку, но решил молчать. Атсаны молчать не будут... - Ты объяснишь мне, или нет? Личико Бурта стало злым: - Кочерыжки варят раскольник... Да ты, я смотрю, не падаешь в обморок. Правильно говорил один из ваших, Платоном звать. Он говорил, что невежды подобны богам: и те, и другие не стремятся к совершенству - правда, по противоположным прчинам. Ты, обезьяна, торчишь здесь уже Ру-Бьек знает, сколько времени, а до сих пор не слышал про раскольник? Дмитрий ошалело помотал головой. Бурт вздохнул: - Навар с яиц шваба. Не с тех, о которых ты подумал. С самых обычных. Шваб должен снести яйцо... - Подожди, - перебил Дмитрий, - я читал о швабах кое-что. Они ведь живородящие. - В том-то и дело. Про василиска ты хоть знаешь? Петух сносит яйцо, ну и так далее. - Знаю... - Так это чушь мандрагорья. Петух не может снести яйцо, а шваб может. Ежели постараться. Песенку спеть. Усек? Дмитрий молча кивнул. - Яйцо варят специальным образом, по-хитрому, - продолжал Бурт. Единственное, что меня успокаивает: у атсанов всегда было туго с алхимией. - Пусть тебя это не успокаивает, - мрачно ответил Дмитрий, - теперь на них пашет величайший алхимик всех времен и народов. - Не обезьяна, надеюсь? - Человек... Но можно сказать, что и обезьяна. Если подумать. - Бьек! Витая Хора! Едрена Тара! Тьфу! - Бурт аж присел от злости, получается, мандрагоры сварят раскольник! - Да что это за раскольник, мать твою? - Не вытерпел Дмитрий. Бурт поднялся с пола, отряхнул халат и просто ответил: - Оружие массового поражения, по-обезьяньи выражаясь. Атомную бомбу представляешь себе? Так она - четырехмерная. Всего-то! А мерность раскольника - двести! Двести сраных единиц! Это дракон! Дракона можно пришибить этой штукой! И весь мир. Останется одно Ру-Бьек, оно, вроде, на двести двадцать потянет. Вот и будет блевать в одиночестве. В полном, надо заметить. Ладно, давай песенку петь, хозяин. Дмитрий обернулся лицом к сундуку и принялся было петь знакомую песенку, но Бурт остановил его: - Подожди. Авторов надо объявить, заголовок... - Но авторы другие... Эти, которые тут, вообще не авторы. Просто шутка. - Кому шутка, а кому - универсальная открывалка, - оборвал Дмитрия Бурт. - Кому и калькулятор - "пентиум", - проворчал Дмитрий. Встав перед сундуком, они начали декламировать хором: - Музыка Александры Шестакофьевой, слова Николая Толстоевского. Песня про подвиг Раскольникова. Как приятно золотистой рыбке Резвиться в чистой воде! Павлину в сапфировом небе, А пахарю в борозде! Мир тонет в пряных цветах по плечи, Лишь ты один в дерьме до сих пор. О, храбрый рыцарь, где же твой меч? Раскольников, где твой топор? Ну, как там бабка? Все еще жива! Ты скоро сдохнешь, А бабка жива! Мы скоро сдохнем, Все скоро сдохнут, Мир скоро рухнет, Бог навернется, А бабка - жива, ать, два! Сундук озарился голубым внутренним светом, резные украшения потеряли твердость и поплыли, словно были вылеплены из тающего шоколада. - Жест, быстро! - Скомандовал Бурт. Они показали сундуку обезьяний жест несогласия. Украшения стекли на пол, скрип перешел в оглушительное тарахтение, свет ярко вспыхнул - и померк. Тяжелая крышка медленно пошла вверх и вдруг резко откинулась. Свет, шедший от сундука, исчез полностью, уступив место желтым лучам сталагмитов. Бурт подскочил к сундуку, попытался достать лапками до верхнего края, но не сумел. - Подсади, хозяин. Дмитрий подсадил Бурта, потом вскарабкался сам. У сундука не было дна. Далеко внизу светился аккуратный прямоугольник шахта выводила в какое-то помещение. Туда спускалась веревочная лестница. Бурт полез вниз, быстро перебирая лапками и для равновесия помогая себе хвостом. Дмитрий, ухватившись за перекладины, тоже стал спускаться. Лестница свисала до самого пола. Проход, мощеный нефритовыми плитами, тянулся в обе стороны до бесконечности. Одну стену занимали ящики каталога - только это уже явно не был каталог открытого доступа. А вдоль другой стены шли полки, по которым были аккуратно разложены всякие предметы. Прямо напротив Дмитрия, например, лежала вечная базука, точно такая же, какую он нашел в "Думе". Но каталог, разумеется, был важнее бирюлек. Бурт ринулся искать все, что известно атсанам про раскольник, а Дмитрий решил не отходить от своего плана. Статья про бар "Дракон" нашлась в ящике "Базука-Безмазонки". Она мало отличалась от той, которую Дмитрий обнаружил в открытом доступе:"БАР "ДРАКОН", возник во времена Тромпа наряду с Черным замком и транспортной компанией "Авторун". Причина возникновения - битва строителей. Эксперты (Крекс, Пекс, Крибве) полагают, что изначально бар служил местом переговоров воюющих сторон, и лишь позже стал воровским притоном. Другие эксперты (Крабве, Бумве, Фекс и отчасти Фекис) возражают, что бар появился не во время военных действий, а сразу после них, поэтому не мог служить местом переговоров. Клай Бонифаций (Аркона) добавляет к этому свое особое мнение, согласно которому бар создан Тромпом с целью доставить неприятности одному из строителей, но Фекс и Фекис возражают на это, приводя нижеследующие аргументы..."Аргументы были путаные и не несли никакой информации. Ладно, теперь надо разобраться с "Авторуном" и Черным замком. Черный замок, как выяснилось, тоже создал Тромп, чтобы кому-то насолить, но, в отличие от бара, создал тяп-ляп и насолить толком не смог. "Авторун" же был организован "младшим строителем". Среди грузов, которыми занималась компания, перечислялись платина, бриллианты и "артефакты, имеющие значение для новой, новейшей и прогнозируемой истории". Дмитрий вспомнил про меч, отправленный "Мерлином" в Аркону. "Мерлин", кстати, тоже упоминался в статье, причем курсивом. Значит, по "Мерлину" есть отдельная информация.Статья, посвященная "Мерлину", была короткой:"МЕРЛИН-ПРЕСС, многоцелевая компания, созданная одним из строителей за пределами княжества Руника. Эксперты (Зимеля, Дюргве, Тонс и Вебс) утверждают, что место регистрации компании - мир говорящих обезьян. Клай Бонифаций возражает, считая, что компания зарегистрирована в мире немых механизмов. Помимо этого Клай Бонифаций уверен, что создателем и владельцем компании является средний строитель, но, как обычно, уверенность Бонифация не подкрепляется никакими аргументами. Аргументы же Зимели и Вебса состоят в том, что..."Дальше Дмитрий не стал читать. Ему не терпелось узнать, кто такие "строители" и кто такой Тромп. Файл, посвященный битве строителей, лежал между "Бирмой" и "Бифитером":"БИТВА СТРОИТЕЛЕЙ, произошла во времена Тромпа в результате спора между тремя братьями. Согласно арконским хроникам, суть спора состояла в сравнении качеств построек, возведенных братьями. Но это мнение следует считать недостаточным, как и любое другое мнение, составленное существами, постигательная мерность которых ниже 150. Именно такое число называет Клай Бонифаций (Аркона), характеризуя строителей. Другие эксперты (Кирк из Егарда, Якобем с Бильреста, Симеон из Полони) утверждают, что мерность строителей превышала 220, но это утверждение - явно фантастическое. Клай Бонифаций, ссылаясь на труд Мартына Хайдебубера "Вопросы проблематики", показывает, что постижение мира более глубокое, чем у Ру-Бьек, невозможно. Впрочем, значение, названное самим Бонифацием, взято явно с потолка. Тем не менее, является очевидным: мерность строителей слишком высока для того, чтобы нормальное разумное существо могло постичь суть их поступков. Ход битвы арконские хроники описывают так: сперва младший брат возвел свою постройку, которая была легкой и передвижной; затем средний брат возвел свою постройку, которая была тяжелой и помещалась на поверхности земли; наконец, старший брат возвел постройку, основная часть которой помещалась под землей. Для суда было выбрано существо мерностью 40, обладавшее специфическими качествами. Арконские хроники утверждают, что данным существом был Тромп, но описываемый ход событий позволяет в этом усомниться. Средний брат осуществил подкуп существа и выиграл спор. Старший и младший братья, не согласившись с исходом спора, также подкупили существо с тем, чтобы то уничтожило среднего брата. Затем младший брат, еще раз подкупив существо, натравил оное на брата старшего. О конкретном результате битвы хроники умалчивают, указывая лишь, что битва окончена не полностью. По этому поводу Хайдебубер пишет, что..."Дмитрий пихнул файл на место. Все оказалось завязано на этого Тромпа. Значит, надо о нем прочесть...Но ящик с файлом Тромпа пропал. Не отсутствовал, не был упрятан в какой-нибудь спецхран, а именно пропал! Вот ящик "Траливания-Троеженство", вот другой "Трон святого Луки-Туберожа". А между ними зияет пустое место, ящик из которого кто-то просто выкрал!Ужас! Дмитрий уныло брел по бесконечному проходу, сбивая на пол какие-то экзешники с полок, пиная ящики, и сдавленно чертыхался.- Эй, больно же!Дмитрий и не заметил, как пнул под зад Бурта. Бурт повалился мордочкой на огромный файл, расстеленный на полу.- Прости, Буртик, случайно. Я тут самое главное проворонил. Украли.Ящик-то? Бывает, - Бурт встал, потирая ушибленный хвост, - я тоже наткнулся на пару дырок. Но главное - вот. Весь план подполья, все ходы. Шахты, трахты, хренахты... Да, я и про раскольник нашел, все верно. И про тебя, кстати.- Что про меня?- Глянь, - Бурт поднес к носу Дмитрия файл, вырванный с мясом из ящика. - Расписание Недели Приплода. Ты бьешься с каким-то хмырем вечером Последнего дня, голыми руками против самострела. Хмырь - керб. Ты знаешь об этом?Дмитрий присел на корточки, обхватил голову руками:- Да, да... Про то, что в Последний день - нет, а остальное знаю.- И опять не падаешь в обморок? Платон тебе в бок! Ведь если парень хлебнул...- Знаю! - Гаркнул Дмитрий. - Плевать!Бурт понимающе кивнул:Думаешь свалить отсюда раньше. Может, и свалишь. Действительно. А что тебя так прибило-то?- Тромп.- Тромп? Да его, небось, давно уж кербы пожрали, Тромпа. Одна добрая память от него осталась. Как он мог тебя прибить?Дмитрий уселся на нефритовый пол, поджав ноги, и поглядел снизу вверх на Бурта:- Сведения по Тромпу украдены. Вместе с ящиком.- Так я тебе все расскажу! - Бурт хлопнул Дмитрия по спине легонькой лапкой, подумаешь, Тромп! Был такой парень, алхимик. Сначала на ворье работал, даже кличка у него была - Волчек из Предместий. Но потом перешел к князю, получил даже "рыцаря короны" за свою алхимию... Ну, правда, и драться умел, воры научили. Крутой парень, короче. И, главное, драконов чуял по запаху, до сих пор никто этого не умеет.- Постой! - Дмитрий вскочил, потом присел на корточки и положил обе руки Бурту на плечи. - Я тоже чую. Мне об этом Нифнир сказал...Бурт обомлел:- Ты что, ты имеешь в виду...- Да, я их чую.- Я не о том. Ты имеешь в виду, что говорил, вот так, как со мной, с младшим строителем?Дмитрий нахмурился:- Не знаю, что он там построил. Он грузовик водит, и рожа у него наполовину рыжая, наполовину...- Зеленая, закончил Бурт, - все верно. Он. Дракон Нифнир, компания "Авторун". Ты про битву-то прочитал?- Да, но...- Там все должно быть из хроник передрано, больше нигде о битве не говорится.- Так и есть.- Истинно так. У братьев мерность какая?- Сто пятьдесят, вроде...- Вроде дяди Володи! - передразнил Бурт, - сто пятьдесят и есть. Это мерность дракона. Значит, с тобой Нифнир возится... Так-так...- А еще я в "Мерлине" работал... - неуверенно добавил Дмитрий.- У Нуфнира! Круто! Так за кого же ты?На этот вопрос у Дмитрия был четкий ответ:- За себя, очевидно.- Правильно. Волчек из Предместий, как всегда, за себя.- Причем тут... - Начал Дмитрий, но осекся.- Притом, усмехнулся Бурт, - драконов, говоришь, чуять можешь? По запаху? Добрая память, хозяин, она хуже чумы. Словил - не отвяжешься. Как у тебя с алхимией?- Полный ноль, - признался Дмитрий, - зато, вон, Толик вдруг стал светилом.- Толик?- Да, мы с ним вместе. Он сейчас тут, у атсанов, я же говорил.Бурт помрачнел:- Точно, кранты! Сам Тромп варит раскольник для кочерыжек.- А я?- И ты. Вы на пару словили память Тромпа. Хрен тертый!.. Ладно, он пока варит, а ты пока воровство чини. Смотри на план. Видишь? В шахтах два жрутера, к ним можно подключиться через детскую...- Подожди. А третий где?- Кто?- Строитель.- В баре, где же еще?Дмитрий представил себе бармена. Отец Алмис - дракон? Быть не может. Алмис еще туда-сюда, умная, но жадина-бармен едва наберет двадцатник по этой идиотской шкале.- Слушай, - нахмурился Дмитрий, - я бы, в конце-концов, почуял... Бармен не может быть драконом.- Как бы ты его почуял, дурила? Нафнир заархивирован... Заговорен, то есть. Ты его и заговорил, кстати. Бармен... - Бурт хохотнул, - не бармен, а бар!- Бар?- Ну да, сам бар. Бар "Дракон" - он и есть дракон. Нафнир. Ладно, кончай болтать, на план смотри. Вот шахты, вот детская, а вот главный узел - под ареной имени тебя.IV. БУНТ В ПОДЗЕМНЫХ ЧЕРТОГАХГЛАВА 1 - Один раз в год сады цветут... - проникновенно тянули стройные ряды выпускниц сада, - всего один лишь только раз цветут цветы в головах у нас. Один лишь раз, один лишь раз... Алмис чуть не прослезилась. Почему-то эта песня растрогала ее больше, чем покорно наклоненная головка Фроке и потупленные глазки других выпускниц группы. Сейчас девочки получат свидетельство об окончании сада и отправятся в свой последний год - Срок Зрелости. Стройные шеренги-грядки (девочкам по традиции полагалось стоять в аккуратных горшочках) словно замерли с последним словом, улетевшим под недосягаемый потолок-купол. - Теперь, дорогие выпускницы, - затянула речь Брундильгнеда, - разрешите от имени нашего дружного коллектива, в котором вы росли все эти долгие годы, коллектива, заменившего вам матерей, пожелать вам стать достойными своего народа - стать почетными матерями, дать жизнь следующим поколениям. Дорогие мои, вы вступаете в нелегкую пору зрелости и плодоношения... Дальше Алмис уже не слушала. Погрузившись в свои мысли, она разглядывала девочек, искусно замаскировавших яркий макияж для праздника - дешевые блестки, купленные втихаря у рабынь-сестер, разводы фосфоресцирующей краски, граненые стекляшки, налепленные по всему телу в разнообразнейших геометрических узорах, - все это было ловко припрятано под салатовыми балахонами и замаскировано ботвой. "М-да, у людей так же, - грустно покачала головой Алмис, - сколько лет мечтают о взрослой жизни, а свобода-то всего на несколько дней!" Алмис слышала, что осемененных атсанок с признаками плодов, а их после каждого праздника оказывается где-то около четверти, отлавливают потом в городе специальные бригады старжниц и отправляют на дозревание в закрытые дома-лаборатории. Слухи об этих отрядах и домах ходили самые противоречивые, но подробнее разузнать ничего не удалось. - Кассинясаки, - Брундильгнеда уже вызывала девочек на помост для торжественной процедуры "раскрытия бутона", - за успешное окончание курса низшего и среднего растениеводства тебе вручается символическое волокно птицемора! Вместо аплодисментов раздалось дружное позвякивание горшочков. На помост начинали вызывать лучших, остаться последней считалось позором. Атсанка, чье имя выкликала Брундильгнеда, не торопясь отряхивала корешки и покидала свой горшочек навсегда. Стражница трожественно разбивала горшочек за спиной будущей "почетной матери". Поднявшись на помост, выпускница опускалась перед заведующей на четвереньки. Брундильгнеда брала ее бутон и демонстрировала стражницам-попечительницам. Те проверяли сохранность лепестков. Когда процедура была закончена, Брундильгнеда ловко надрезала соединение лепестков на кончике, и бутон сам молниеносно раскрывался. Выпускницы только слабо ойкали и радостно топали ножками. Затем на рыльце пестика одна из попечительниц ватным тампоном наносила тонкий слой пыльцы, а Брундильгнеда прыскала пару раз аэрозолем-фиксатором, чтобы пыльцу нельзя было смыть втихаря в гидропонной. Все попытки предотвратить неизбежное опыление пресекались самым строжайшим образом. Алмис даже пожалела несчастных виновато сучивших листьями девчонок, пытавшихся предохраниться с помощью защитных пленочек или просто накапавших что-либо себе в бутон. Их грубо высмеивали, обман раскрывали и осеменяли общим порядком. Напоследок Брундильгнеда так разъярилась, что сорвала с одной из уличенных выпускниц балахон и потребовала публично стереть с тела все стеклышки и краски. Спустившиеся с помоста выпускницы гордо несли яркие лепестки своих цветков, часто превышавших размерами сами головы - поэтому некоторые помогали себе руками. Теперь они становились полноправными членами общества и могли больше не строиться рядами по группам, а свободно кучковаться по пять-десять подруг. Они были больше похожи на изящные орхидеи, чем на грубую мандрагору. И Алмис их стало жалко. Из толпы выпускниц к Алмис подбежала Фроке. Алмис заботливо спросила: - Ну, как? Спасибо, - от смущения юная атсанка чуть не выронила свои нежные фиолетовые лепестки, - спасибо за все, наверное, ты была права... Фроке быстренько спряталась за спины стражниц. С удивлением Алмис отметила, что головы стражниц тоже украшены уже раскрытыми или только готовыми к раскрытию бутонами. По сравнению с цветками выпускниц они казались мелкими и блеклыми: жесткие треугольные лепестки обрамляли толстенький короткий пестик. - Ну что, лаборант, - Алмис почувствовала на плече мощную руку Саскис. - Пойдем, прогуляемся? Бал окончен, банкет продолжается... О-о-ооо-дин раз в год... И-эх! Один раз живем!!! Алмис протянула ей фляжку строфарии, специально припрятанную в просторном кармане праздничного желтого сарафана. Стражница в два глотка опорожнила фляжку наполовину, довольно чмокнула губными складками и легонько подпрыгнула от удовольствия: - Держись со мной, сейчас гуляния будут. Я тебе все покажу. - Следующим глотком Саскис добила фляжку. - Сегодня самый лучший день, сегодня битва с мужиками! Сладко поежившись, она почесала между листьями ботвы, рядом со своим бледно-желтым бутоном: - Была-не была! Все тебе покажу... Город кишел, бурлил, роился и толкался. Невольно Алмис растерялась и, не помоги ей Саскис, наверняка перестала бы бороться с хаотическим потоком атсанов, людей, козлоногов и других тварей, норовившим подхватить, увлечь - и утопить. Саскис была буксиром и якорем одновременно. Как маленькая девочка, Алмис вцепилась в ее руку. Неприятное ожидание чего-то висело в спертом воздухе: никогда раньше Алмис не замечала специфического запаха атсанов, сейчас же он стал ей противен. Расслабься, - Саскис, сбив с ног пьяного козлонога в высоком бумажном колпаке, потянула девушку к низким дверям. За дверьми несколько ступенек вели вниз, в прокуренный подвал кабака с тяжелыми столами и такими же тяжелыми скамьями вдоль них. Алмис примостилась неподалеку от двери, у края стола, а Саскис, раздавая тумаки вольным рыцарям, эквапырям в выходных комбинезонах и голым по пояс козлоногам, двинулась к стойке заказать чего-нибудь покушать. - Я не хочу... - попыталась возразить Алмис, но Саскис уже возвращалась с плетеным подносом. На подносе, окруженные тарелками с сисопьим рагу, выстроились по росту три сосуда маленькая фляжка "Драконей крови", обычная бутылка строфарии и гигантский кувшин грибного пива. - Потом не успеешь, - придавив мощным задом зазевавшегося кимора, Саскис села рядом с девушкой, потянулась и расправила ботву. Алмис отметила, что тело стражницы тоже расписано и обклеено разными блестками, но не так аляповато, как у выпускниц. "Атсан-боди-арт!" - Ешь, пока тычинки не созрели! - Саскис придвинула к Алмис тарелку, а сама присосалась к строфарии, - твое пойло лучше! Помолчали. Алмис нехотя принялась ковырять в тарелке непонятную бурду здесь не Аркона, рагу из сисопа делать никто не умеет. Интересно, в мире Дмитрия умеют, или там вообще сисопы не водятся? Алмис была в этом мире несколько раз, но никогда не заходила дальше радиорынка - дядя Клай велел торчать там и ждать рыцаря. Впервые Клай Бонифаций явился к Алмис, обычной дочери обычного кабатчика, когда она от нечего делать шарила с домашнего пьютера по общедоступным сетям. Квадратик с двумя хомячьими головами внутри появился среди бессмысленных строчек конференции по спиртным напиткам. - Брось эту муру, - сказала одна голова, а вторая прибавила: Делом займись. - Папа мне то же самое талдычит, - парировала Алмис. - Я тебе именно дело предлагаю, - ответили головы хором, - а не мелкое жульничество, которым пробавляется твой папаша. Ты хоть знаешь, кто я? Клай Бонифаций, полковник арконской гвардии, если верить Кацу и Хуману... - Да, - кивнули головы, - их "Каталог иконок" весьма неполон, но меня там просто не может не быть. Дело, предложенное полковником, оказалось обычным, но весьма интересным: ходить по рынкам в разных мирах и толкать пробные программы. Так Алмис начала путешествовать. На пяти разных рынках в мире пиявок она продавала боевой вирус "Тортилла", на центральном рынке Тирании Добра Алмис договорилась с дирекцией о поставке партии То Ма Го тренажера для ящеров, готовящихся к хирургической пересадке молочных желез. И вдруг - мир говорящих обезьян, Митинский рынок и один-единственный диск, который требовалось вручить одному-единственному покупателю. Алмис поняла, что дело здесь не в деньгах. Она так прямо и спросила полковника: - Дядя Клай, это что, политика? Клай Бонифаций ответил странно: - Это мифология. Благодать Высшей Злобы должна течь не где попало, а по проложенному руслу. Русло проложу я. - Зачем тебе это нужно? - Мне? - Хомячьи лица в квадратике тоненько захихикали, - мне? Ты что, всерьез думаешь, что я хочу умереть? Иди и продавай диск вот ему, рядом с иконкой полковника появилось неподвижное изображение парня лет двадцати семи: длинные прямые волосы, глуповатая ухмылка и внимательные холодные глаза. Очень похож на техника из Арконы, который передавал Алмис товар и деньги от полковника, только бороды нет. Так Алмис и оказалась на Мининском рынке, а после - во всем этом дерьме. Клай Бонифаций велел быть подле парня, которого назвал "рыцарем Бытия". Интересно, какая связь между рыцарством, Бытием и Высшей Злобой? Классическая книжка Каца и Хумана "Измерение нормы жизни" туманно определяла Высшую злобу как "возможность легально обойти божественные заповеди". Алмис, тем не менее, согласилась участвовать в мифологической афере полковника и до сих пор не знала, почему. - От Арконы до Бильреста Пестик в лодочке плывет, Тычинка в лаковых ботинках По бережку идет... И-эх, - внезапно запела стражница, прервав размышления Алмис. - План, значит, такой! - внезапно она перешла на громкий шепот, - слушай сюда. Меня Бруня за тобой присматривать просила. Ну, чтоб чего плохого не вышло. Мужики, они, знаешь, - народ скользкий! Тут держи ухо востро, глаз да глаз нужен, - она снова почесала в основании бутона. Алмис сдержанно кивнула в ответ. Помолчали. - У нас тут все по дням расписано, - продолжила атсанка. Алмис поняла, что та просто смущается, и ободряюще похлопала ее по зеленой руке: - Что у нас на всю жизнь, вам на неделю? - Почти. Пока пыльца у мужиков не созрела, - глянув искоса на прошедшего мимо атсана, Саскис продолжила, пойдем, я тебе конкурс поэтов покажу, потом балет будет, а дальше... - Она снова хлебнула строфарии, - я, короче, тебя оставлю, а ты уж меня не сдавай. Постарайся не попадать в глупые разборки, в городе не ночуй, а вообще - не пугайся. У мужиков каждый год новый шухер, у нас - все будь спокойна! В случае чего, обращайся к любой стражнице. Как стемнеет, встречаемся здесь или у входа. Скажешь, что от меня, помогут. Хахаля своего встретишь, не грусти! Мир узок, как брюхо у Ру-Бьек. Алмис приняла к сведению, но переспросила: - Разве тычинки еще не созрели? Саскис затрясла ботвой: - Сама не видишь?! Пока девок выпустят, пока те разойдутся... Мужик, он дозреть должен. Вот на конкурс все соберутся, я тебя в ложу отведу, Арена Тромпа, лучшие места. Потом девки танцевать начнут, тут у них тычинки и лопнут. Тогда держись!!! - Мелко задрожав, Саскис вновь пригубила строфарии. - И что? - Не поняла Алмис. - Что-что? удивилась ее тупости атсанка. - Дальше что будет? - Праздник! - отрезала Саскис, - сама поймешь. Пошли! Выбравшись из подвала, они двинулись по узкой улочке к большой площади, в центре которой высилась громада арены. Внешние стены Арены Томпа были абсолютно глухими, только фронтон над входом украшал барельеф на тему дедки и репки, как показалось Алмис. Но Саскис объяснила ей, что барельеф изображает пришествие Тромпа к атсанам и его дар - философию Хор-Ти. Согласно этой философии, атсаны - самые высокомерные существа по обе стороны Бильреста, не считая, конечно, Ру-Бьек, Ма-Мин и Строителей. Ну, еще существует Клай Бонифаций, но арконский полковник появился на свет случайно, искусственным образом, и может поступать, как ему вздумается. Атсаны же обременены ответственностью за всех жителей Вселенной, а в первую очередь - за самих себя. Поэтому жизнь атсанов должна проходить по науке. Особенно это относится к вопросам продолжения рода... Утонув в мягком кресле, Алмис рассеянно слушала болтовню стражницы и рассматривала зрителей. Здесь, казалось, собрались все обитатели подземелья. На представление не пустили только шахтеров. Лаборанты, жардинеры, рыцари, торговцы, атсаны, атсаны, снова атсаны... На секунду Алмис показалось, что она видит Дмитрия в обществе какого-то важного козлонога. Алмис привстала с кресла, прищурилась, вглядываясь в пеструю толпу, но Саскис железной хваткой вцепилась в девушку и велела сесть на место. - Ш-шшш! Действие пропустишь! На круглую арену выбирались самые смелые атсаны. Почему-то это были, в основном, старики, побитые жизнью, с обвислыми худыми бутонами, плохо прикрывавшими зеленые тычинки.