Страница:
Последние исследования находки почти 60-летней давности проводились в знаменитом лейпцигском Институте антропологической эволюции Макса Планка. Особенность только что законченных работ ученых состояла в том, чтобы получить из костей скелета древнейшую ДНК и расшифровать ее. При этом одна из главных задач заключалась в том, чтобы отделить древнейшую ДНК от следов ДНК людей, которые работали со скелетом с Маркиной Горы последние десятки лет.
Как оказалось, обнаруженный под Воронежем древний человек относится по своему генетическому коду к так называемой гаплогруппе У2, которая очень редка среди современного населения Земли, хотя в Европе она представлена более шире, нежели в других частях мира. Согласно новейшим исследованиям, около 30 тысяч лет назад в Европу пришла новая волна переселенцев, относящихся к другой гаплогруппе – Н. Именно эта группа сейчас и составляет основную часть населения современной Европы. Ученые из России и Германии пришли к выводу, что человек современного европеоидного типа возник к 50– 40-му тысячелетию до н. э. и изначально обитал исключительно в пределах Русской равнины и только потом расселился по территории всей Европы. Сейчас комплекс «Костёнки» под Воронежем признан мировыми археологами самым древним местом обитания человека современного типа, европеоида.
А что случилось с неандертальцами? Самые поздние находки неандертальцев показывают, что они словно перестали развиваться. Мозг неандертальцев, хоть и большой, был устроен примитивнее нашего, поэтому мы учились успешней. А это означает, что неандертальцы не могли перестроиться, приспособиться, придумать новые способы жизни, когда изменились условия их существования. Недаром самые поздние представители этого племени и ниже ростом, и примитивнее, чем неандертальцы периода расцвета. Более того, расшифрованный генетический код неандертальцев показал, что генетически современные люди и неандертальцы различаются настолько, что можно утверждать: они имели общего предка, но примерно 600 тысяч лет назад их пути разошлись. Неандертальцы – это боковая, тупиковая ветвь эволюции.
Примерно тридцать пять тысяч лет назад неандертальцы исчезли с лица Земли. И в пещерах или на стоянках, где они еще недавно обитали, уже жили кроманьонцы. Так человек победил в забеге на миллионы лет и возглавил царство живых существ на земле. Но, как известно, ничего – и победа, в том числе – не дается даром. А может быть, это и не победа вовсе?
Прошло больше 250 лет, с тех пор как Карл Линней отнес человека к классу млекопитающих, отряду приматов. С тех пор неоднократно предпринимались попытки обособить человека в особый отряд, класс или даже царство. Тщетно! Напротив, появлялись все новые факты, свидетельствующие о наших прочных родственных связях с высшими обезьянами. Скажем, в структуре белков, нуклеиновых кислот, генетического кода ДНК. Наиболее принципиальное отличие человека – большой объем головного мозга относительно размера тела. Благодаря многочисленным извилинам и бороздам площадь коры человеческого мозга (считающейся основным вместилищем разума) еще разительней отличается от обезьяньего. Это и служит для ученых основанием ставить людей на самую вершину биологической эволюции. У нас наивысший показатель так называемой цефализации (от греческого «кефале» – голова). Мы – самые головастые, самые мозговитые, самые разумные. Правда, с таким же успехом слон мог бы похвастаться рекордным размером носа, махайродус (саблезубый тигр) – клыков, тиранозавр – челюстей. Хотя тотчас слышишь: да ведь мозг, разум – нечто особенное, замечательное. Ведь, судя по всему, мамонты вымерли из-за гипертрофированных бивней, махайродусы – из-за непомерных клыков, звероящеры – по причине гигантизма и так далее. А развитый мозг позволил человеку господствовать в биосфере, покорить всех других животных, выйти в космос, овладеть атомной энергией и даже создать искусственный интеллект!
Французский палеонтолог и теолог Тейяр де Шарден полагал, что цефализация «придает древу жизни рельефность, физиономию, порыв». Действительно, за последние полмиллиарда лет, как свидетельствуют опять же неопровержимые факты геологии, у разных групп позвоночных шло увеличение черепа, мозговитости. Однако бесспорными лидерами в этой миллионнолетней гонке за разумом были наши предки. Доказательства – на слоях-страницах горных пород, каменной летописи планеты, которую Шеллинг и Ломоносов называли «священным евангелием от Природы». Чем моложе слой – тем более цефализованные формы в нем присутствуют. Итак, кровное и генетическое родство человека с высшими обезьянами и цефализация подтверждаются данными науки; нам неизвестно ни одного факта, этому противоречащего. Человек сотворен – и не очень быстро – в лоне биосферы. А дальше начинаются проблемы и головоломки.
Избыточно крупный и сложный мозг приносит много страданий. Из них самое безнадежное связано с осознанием неизбежности смерти. Ни у каких животных нет таких многообразных и отвратительных извращений, антиобщественных проявлений, злобы и ненависти к себе подобным (даже к себе самому!), как у человека. Практически все технические достижения людей приносят вред большинству членов общества и прочим обитателям Земли. Что может быть нелепее такого самоубийственного разума?! Непонятны и механизмы, движущие силы цефализации. Именно самые цефализованные – для своего времени – формы вымирали быстрее других. Все наши непосредственные предки, превосходящие других приматов размерами мозга, вымерли напрочь. То же – наши дальние цефализованные родственники: гигантопитеки, мегантропы, имевшие колоссальные размеры. Даже для них избыточный мозг оказался губителен.
Никакие математические подсчеты не подтверждают гипотезы о том, что усложнение организма, в частности мозга, могло происходить путем естественного отбора случайных отклонений (мутаций) от некой «нормы». Нет нужды приводить примеры таких вычислений, где приходится оперировать цифрами, превышающими во много раз число всех атомов во Вселенной. Известный индийский астрофизик Викрамасингхе после подобных математических упражнений пришел к выводу: «Скорее ураган, пронесшийся по кладбищу старых самолетов, соберет новехонький суперлайнер из кусков лома, чем в результате случайных процессов возникнет из своих компонентов жизнь».
Но и это еще не все. По уровню цефализации человеку не уступают дельфин и даже представители беспозвоночных со смешным названием «головоногие» (цефалоподы). Эти моллюски более 200 миллионов лет назад стали бесспорными рекордсменами цефализации. Но вовремя остановились в своем «прогрессивном» развитии, что позволило им дожить до нашей эпохи.
Не является ли гипертрофированный мозг человека свидетельством скорого вымирания данного вида? Зародыши обезьян и даже их дети обнаруживают большее сходство с человеком, чем взрослые особи. Но в дальнейшем обезьяны отстают и приобретают ярко выраженные «звериные» черты. Словно природа советует им: осади назад, а то хуже будет! Советская исследовательница Н. Лодыгина-Котс воспитывала одновременно собственного ребенка и дитя шимпанзе. Оказалось, что в первый год интеллект обезьянки развивается быстрей. Затем, осваивая речь, маленький человечек получает явные преимущества в умении общаться, мыслить, решать различные задачи. Обезьяна приобретает примерно столько знаний и мозга, сколько требуется для ее нормальной жизни. Можно ли сказать это и о человеке? Согласно данным палеонтологии, средний объем головного мозга и коэффициент цефализации (отношение веса мозга к весу тела) ускоренно возрастали до неандертальцев, вымерших около 35 тысячелетий назад. А затем эти показатели пошли на убыль. И еще – биологи подсчитали, что у человека 15 органов, представляющих шаг вперед от обезьян – не только в строении мозга, но и ног, таза, лица, гортани. 17 органов находятся в упадке или неполно выполняют свои физиологические функции (некоторые мышцы ног, 11-я и 12-я пары ребер, слепая кишка и т. д.). А 107 рудиментарных органов бесполезны (копчик, ушные мускулы и пр.).
Так что же преобладает в эволюции человека: прогрессивное развитие или деградация? Насколько известно, нет ни одного факта самопроизвольного зарождения и устойчивого развития в направлении от простого к сложному. Можно спросить: а как же прогресс техники, промышленности? Ответ: он осуществляется благодаря целенаправленным усилиям людей, их разумной трудовой деятельности. За счет чего? За счет природных ресурсов, изъятие которых ведет к деградации биосферы. Последнее утверждение не голословно. Подсчеты затрат энергии и материалов показывают, что человечество не менее чем на 95 % разрушает, «разъедает» окружающую природную среду, а из оставшейся доли не более 1 % можно отнести к преобразованиям в лучшую сторону, к творениям, сопоставимым с красотой и совершенством естественных объектов.
Безусловно, эти цифры приблизительны. Но они если и будут уточняться, то, скорее всего, в неблагоприятную ДЛЯ нашего человеческого самолюбия сторону. За последние десятилетия невиданными темпами вымирают многие виды животных и растений. За время своего недолгого царствования на планете современный «человек разумный» истребил сотни видов крупных позвоночных. Опустынивание, деградация ландшафтов, общий кризис биосферы – такова непомерная цена цефализации человека. Так что же это такое: прогресс или регресс?
И в самом деле, в теории происхождения человека очень много неясного, довольно стройно эта теория выглядит только в школьных учебниках. Вот некоторые не-объясненные пока факты.
За последнее время ученым удалось добыть новые доказательства того, что наши родственные связи с высшими обезьянами, а также обнаруженными ископаемыми видами рода Homo сильно преувеличены.
Группа японских ученых завершила сравнительные исследования генетических особенностей человека и 5 видов высших обезьян (гориллы, карликового и настоящего шимпанзе, орангутанга, гиббона). Согласно этой методике, степень родства видов определяется по сходству закодированных на молекулярном уровне признаков. Исследователи учитывали и среднюю скорость, с которой происходят те или иные генетические изменения. Это позволило высчитать время, потребовавшееся на реализацию этих изменений.
В результате выяснилось, что, согласно показаниям этих, можно сказать, молекулярно-генетических часов, от общего предкового ствола высших обезьян гориллы отделились примерно 7–8 миллионов лет назад. Чуть позже обособились другие из исследованных видов. Для человека этот показатель составляет 4,7+0,5 миллиона лет. Если основываться на этих данных, то вполне можно ожидать новых находок предков современного человека в геологических отложениях более древних, чем те, к которым относятся знаменитые африканские находки в Олдувайском ущелье. Более того, не исключено, что потребует пересмотра гипотеза об африканском очаге появления «перво-человека».
Короче, наше – общечеловеческое – родословное древо оказывается все более и более древним. В начале нашего века, согласно научным данным, на сотворение человека из примитивных обезьяноподобных форм отводилось примерно 0,5 миллиона лет. Теперь эта цифра увеличилась в десять раз.
Неожиданности преподносят порой и традиционные методы антропологических исследований. Конечно, они не столь эффектны и современны, как молекулярно-генетический анализ, однако… Недавно американские антропологи Р. Хейс, Р. Денненхофер и Т. Щасны обнаружили на теле современной, в остальном совершенно нормальной 82-летней женщины четыре рудиментарные мышцы, не свойственные ни человеку, ни высшим обезьянам, но типичные для остальных, считающихся более примитивными, приматов. Что бы это означало? Не отделилась ли эволюционная ветвь человека еще раньше, чем считают большинство специалистов? Не было ли нашим прапращуром существо, сочетающее признаки и высших, и низших обезьян? С общебиологических позиций такой вариант вполне вероятен.
Наконец, сенсационная недавняя находка останков древнего человека в пещере Альтамура близ итальянского города Бари. По мнению итальянского ученого В. Песче-Дельфино, это был человек ростом 160–165 см, череп которого можно считать переходным от архантропов к неандертальцам. Подобные люди обитали в Европе более 250 тысячелетий назад. Не эти ли незнакомцы вытеснили в конце концов неандертальцев и явились нашими непосредственными предками? На этот вопрос пока нет ответа. И еще: следует иметь в виду, что хотя все известные ископаемые гоминиды и родственны нам, но не могут однозначно считаться нашими предками. Скорее всего, они вымерли еще во времена неандертальцев или даже раньше.
Согласно научным воззрениям, цветковые растения появились на Земле 100 миллионов лет назад. А в Венесуэле нашли пыльцу цветов в отложениях возрастом в 2 миллиарда лет. Наука комментариев не дает. В 1852 г. в штате Массачусетс взрывали скальные породы древностью 600 миллионов лет и на глубине 4,5 м нашли металлический сосуд удивительной красоты и изящества, украшенный тонкой резьбой. А в те времена, как принято думать, на Земле не было еще не только людей, но и позвоночных.
Как считает наука, человек современный (наш прямой предок) появился на Земле лишь 400–500 веков назад. И вдруг в Африке откапывают останки человека на 700 веков старше. А потом в Калифорнии – на четыре с половиной тысячи веков старше! Получается, что самые древние человеки прямостоящие и самые близкие к нам человеки очень разумные жили-были как бы параллельно, а вовсе не совершенствовались постепенно? Наука сделала вид, что ничего не произошло.
Антрополога Г. Река, нашедшего подобный же казус (скелет человека современного в более древних отложениях, чем «полагалось») еще в 1913 г., обвиняли в небрежности, фальсификации, невежестве. До того затравили, что он перестал упоминать о своей находке. А когда через 60 лет исследователь Р. Протч предложил уточнить возраст скелета современными радиоизотопными методами, выяснилось, что «неудобный» скелет просто исчез. Не из сарая – из запасников Мюнхенского музея. Из Бразильского музея пропал череп, найденный канадским антропологом А. Брайаном, он тоже не укладывался в общепринятую в науке схему того, как появились в Новом свете люди. Принято думать, что Америку заселили всего 30 тысяч лет назад пришельцы из Азии. А череп Брайана принадлежал обитателю Америки полуторамиллионной давности.
Наши предшественники по виду – неандертальцы – вымерли, согласно науке, 35 тысяч лет назад, теснимые из Европы человеком разумным – это было задолго до применения железа. Поэтому сообщения о найденных в захоронении железной кольчуге, железных наконечниках копий и рядом – черепе неандертальца ученые сочли шуткой. А над большим собранием фактов в пользу того, что неандерталец существовал еще и в XX веке, обнародованным англичанкой М. Шекли, просто смеялись.
Ископаемая челюсть, найденная в Грузии, оказалась самой древней находкой останков предков современного человека, которые когда-либо обнаруживались за пределами африканского континента. Возраст нижней челюсти с зубами, принадлежащей Homo erectus (человек прямостоящий), составляет от 1,6 до 1,8 млн лет. Ученые из Грузинской АН считают доказанным, что этот вид покинул африканский континент почти на миллион лет раньше, чем предполагалось прежде. Профессор Калифорнийского университета Генри Макгенри полагает, что находка в Грузии – великое открытие, опровергающее многие прежние представления. Оно означает, что Homo erectus, выйдя за пределы Африки, перепробовал много сфер обитания в умеренных климатических зонах. И, следовательно, его останки, обнаруженные на острове Ява в XIX в. и в Китае в 1930-е гг., могли принадлежать выходцам из Азии (Грузии?), а вовсе не из Африки.
А в заключение надо упомянуть об одной важнейшей особенности всех наук о природе, включая эволюционную антропологию. Говоря одним словом, это – незнание. По самым скромным подсчетам, на Земле существует в десятки раз больше видов животных, чем учтено и описано учеными (орнитологи ежегодно открывают в среднем три вида птиц, а энтомологи – примерно столько же видов насекомых в неделю). Понятно, что находки ископаемых остатков в слоях горных пород еще более фрагментарны и изобилуют пробелами.
Торжество камня
Как оказалось, обнаруженный под Воронежем древний человек относится по своему генетическому коду к так называемой гаплогруппе У2, которая очень редка среди современного населения Земли, хотя в Европе она представлена более шире, нежели в других частях мира. Согласно новейшим исследованиям, около 30 тысяч лет назад в Европу пришла новая волна переселенцев, относящихся к другой гаплогруппе – Н. Именно эта группа сейчас и составляет основную часть населения современной Европы. Ученые из России и Германии пришли к выводу, что человек современного европеоидного типа возник к 50– 40-му тысячелетию до н. э. и изначально обитал исключительно в пределах Русской равнины и только потом расселился по территории всей Европы. Сейчас комплекс «Костёнки» под Воронежем признан мировыми археологами самым древним местом обитания человека современного типа, европеоида.
А что случилось с неандертальцами? Самые поздние находки неандертальцев показывают, что они словно перестали развиваться. Мозг неандертальцев, хоть и большой, был устроен примитивнее нашего, поэтому мы учились успешней. А это означает, что неандертальцы не могли перестроиться, приспособиться, придумать новые способы жизни, когда изменились условия их существования. Недаром самые поздние представители этого племени и ниже ростом, и примитивнее, чем неандертальцы периода расцвета. Более того, расшифрованный генетический код неандертальцев показал, что генетически современные люди и неандертальцы различаются настолько, что можно утверждать: они имели общего предка, но примерно 600 тысяч лет назад их пути разошлись. Неандертальцы – это боковая, тупиковая ветвь эволюции.
Примерно тридцать пять тысяч лет назад неандертальцы исчезли с лица Земли. И в пещерах или на стоянках, где они еще недавно обитали, уже жили кроманьонцы. Так человек победил в забеге на миллионы лет и возглавил царство живых существ на земле. Но, как известно, ничего – и победа, в том числе – не дается даром. А может быть, это и не победа вовсе?
Прошло больше 250 лет, с тех пор как Карл Линней отнес человека к классу млекопитающих, отряду приматов. С тех пор неоднократно предпринимались попытки обособить человека в особый отряд, класс или даже царство. Тщетно! Напротив, появлялись все новые факты, свидетельствующие о наших прочных родственных связях с высшими обезьянами. Скажем, в структуре белков, нуклеиновых кислот, генетического кода ДНК. Наиболее принципиальное отличие человека – большой объем головного мозга относительно размера тела. Благодаря многочисленным извилинам и бороздам площадь коры человеческого мозга (считающейся основным вместилищем разума) еще разительней отличается от обезьяньего. Это и служит для ученых основанием ставить людей на самую вершину биологической эволюции. У нас наивысший показатель так называемой цефализации (от греческого «кефале» – голова). Мы – самые головастые, самые мозговитые, самые разумные. Правда, с таким же успехом слон мог бы похвастаться рекордным размером носа, махайродус (саблезубый тигр) – клыков, тиранозавр – челюстей. Хотя тотчас слышишь: да ведь мозг, разум – нечто особенное, замечательное. Ведь, судя по всему, мамонты вымерли из-за гипертрофированных бивней, махайродусы – из-за непомерных клыков, звероящеры – по причине гигантизма и так далее. А развитый мозг позволил человеку господствовать в биосфере, покорить всех других животных, выйти в космос, овладеть атомной энергией и даже создать искусственный интеллект!
Французский палеонтолог и теолог Тейяр де Шарден полагал, что цефализация «придает древу жизни рельефность, физиономию, порыв». Действительно, за последние полмиллиарда лет, как свидетельствуют опять же неопровержимые факты геологии, у разных групп позвоночных шло увеличение черепа, мозговитости. Однако бесспорными лидерами в этой миллионнолетней гонке за разумом были наши предки. Доказательства – на слоях-страницах горных пород, каменной летописи планеты, которую Шеллинг и Ломоносов называли «священным евангелием от Природы». Чем моложе слой – тем более цефализованные формы в нем присутствуют. Итак, кровное и генетическое родство человека с высшими обезьянами и цефализация подтверждаются данными науки; нам неизвестно ни одного факта, этому противоречащего. Человек сотворен – и не очень быстро – в лоне биосферы. А дальше начинаются проблемы и головоломки.
Избыточно крупный и сложный мозг приносит много страданий. Из них самое безнадежное связано с осознанием неизбежности смерти. Ни у каких животных нет таких многообразных и отвратительных извращений, антиобщественных проявлений, злобы и ненависти к себе подобным (даже к себе самому!), как у человека. Практически все технические достижения людей приносят вред большинству членов общества и прочим обитателям Земли. Что может быть нелепее такого самоубийственного разума?! Непонятны и механизмы, движущие силы цефализации. Именно самые цефализованные – для своего времени – формы вымирали быстрее других. Все наши непосредственные предки, превосходящие других приматов размерами мозга, вымерли напрочь. То же – наши дальние цефализованные родственники: гигантопитеки, мегантропы, имевшие колоссальные размеры. Даже для них избыточный мозг оказался губителен.
Никакие математические подсчеты не подтверждают гипотезы о том, что усложнение организма, в частности мозга, могло происходить путем естественного отбора случайных отклонений (мутаций) от некой «нормы». Нет нужды приводить примеры таких вычислений, где приходится оперировать цифрами, превышающими во много раз число всех атомов во Вселенной. Известный индийский астрофизик Викрамасингхе после подобных математических упражнений пришел к выводу: «Скорее ураган, пронесшийся по кладбищу старых самолетов, соберет новехонький суперлайнер из кусков лома, чем в результате случайных процессов возникнет из своих компонентов жизнь».
Но и это еще не все. По уровню цефализации человеку не уступают дельфин и даже представители беспозвоночных со смешным названием «головоногие» (цефалоподы). Эти моллюски более 200 миллионов лет назад стали бесспорными рекордсменами цефализации. Но вовремя остановились в своем «прогрессивном» развитии, что позволило им дожить до нашей эпохи.
Не является ли гипертрофированный мозг человека свидетельством скорого вымирания данного вида? Зародыши обезьян и даже их дети обнаруживают большее сходство с человеком, чем взрослые особи. Но в дальнейшем обезьяны отстают и приобретают ярко выраженные «звериные» черты. Словно природа советует им: осади назад, а то хуже будет! Советская исследовательница Н. Лодыгина-Котс воспитывала одновременно собственного ребенка и дитя шимпанзе. Оказалось, что в первый год интеллект обезьянки развивается быстрей. Затем, осваивая речь, маленький человечек получает явные преимущества в умении общаться, мыслить, решать различные задачи. Обезьяна приобретает примерно столько знаний и мозга, сколько требуется для ее нормальной жизни. Можно ли сказать это и о человеке? Согласно данным палеонтологии, средний объем головного мозга и коэффициент цефализации (отношение веса мозга к весу тела) ускоренно возрастали до неандертальцев, вымерших около 35 тысячелетий назад. А затем эти показатели пошли на убыль. И еще – биологи подсчитали, что у человека 15 органов, представляющих шаг вперед от обезьян – не только в строении мозга, но и ног, таза, лица, гортани. 17 органов находятся в упадке или неполно выполняют свои физиологические функции (некоторые мышцы ног, 11-я и 12-я пары ребер, слепая кишка и т. д.). А 107 рудиментарных органов бесполезны (копчик, ушные мускулы и пр.).
Так что же преобладает в эволюции человека: прогрессивное развитие или деградация? Насколько известно, нет ни одного факта самопроизвольного зарождения и устойчивого развития в направлении от простого к сложному. Можно спросить: а как же прогресс техники, промышленности? Ответ: он осуществляется благодаря целенаправленным усилиям людей, их разумной трудовой деятельности. За счет чего? За счет природных ресурсов, изъятие которых ведет к деградации биосферы. Последнее утверждение не голословно. Подсчеты затрат энергии и материалов показывают, что человечество не менее чем на 95 % разрушает, «разъедает» окружающую природную среду, а из оставшейся доли не более 1 % можно отнести к преобразованиям в лучшую сторону, к творениям, сопоставимым с красотой и совершенством естественных объектов.
Безусловно, эти цифры приблизительны. Но они если и будут уточняться, то, скорее всего, в неблагоприятную ДЛЯ нашего человеческого самолюбия сторону. За последние десятилетия невиданными темпами вымирают многие виды животных и растений. За время своего недолгого царствования на планете современный «человек разумный» истребил сотни видов крупных позвоночных. Опустынивание, деградация ландшафтов, общий кризис биосферы – такова непомерная цена цефализации человека. Так что же это такое: прогресс или регресс?
И в самом деле, в теории происхождения человека очень много неясного, довольно стройно эта теория выглядит только в школьных учебниках. Вот некоторые не-объясненные пока факты.
За последнее время ученым удалось добыть новые доказательства того, что наши родственные связи с высшими обезьянами, а также обнаруженными ископаемыми видами рода Homo сильно преувеличены.
Группа японских ученых завершила сравнительные исследования генетических особенностей человека и 5 видов высших обезьян (гориллы, карликового и настоящего шимпанзе, орангутанга, гиббона). Согласно этой методике, степень родства видов определяется по сходству закодированных на молекулярном уровне признаков. Исследователи учитывали и среднюю скорость, с которой происходят те или иные генетические изменения. Это позволило высчитать время, потребовавшееся на реализацию этих изменений.
В результате выяснилось, что, согласно показаниям этих, можно сказать, молекулярно-генетических часов, от общего предкового ствола высших обезьян гориллы отделились примерно 7–8 миллионов лет назад. Чуть позже обособились другие из исследованных видов. Для человека этот показатель составляет 4,7+0,5 миллиона лет. Если основываться на этих данных, то вполне можно ожидать новых находок предков современного человека в геологических отложениях более древних, чем те, к которым относятся знаменитые африканские находки в Олдувайском ущелье. Более того, не исключено, что потребует пересмотра гипотеза об африканском очаге появления «перво-человека».
Короче, наше – общечеловеческое – родословное древо оказывается все более и более древним. В начале нашего века, согласно научным данным, на сотворение человека из примитивных обезьяноподобных форм отводилось примерно 0,5 миллиона лет. Теперь эта цифра увеличилась в десять раз.
Неожиданности преподносят порой и традиционные методы антропологических исследований. Конечно, они не столь эффектны и современны, как молекулярно-генетический анализ, однако… Недавно американские антропологи Р. Хейс, Р. Денненхофер и Т. Щасны обнаружили на теле современной, в остальном совершенно нормальной 82-летней женщины четыре рудиментарные мышцы, не свойственные ни человеку, ни высшим обезьянам, но типичные для остальных, считающихся более примитивными, приматов. Что бы это означало? Не отделилась ли эволюционная ветвь человека еще раньше, чем считают большинство специалистов? Не было ли нашим прапращуром существо, сочетающее признаки и высших, и низших обезьян? С общебиологических позиций такой вариант вполне вероятен.
Наконец, сенсационная недавняя находка останков древнего человека в пещере Альтамура близ итальянского города Бари. По мнению итальянского ученого В. Песче-Дельфино, это был человек ростом 160–165 см, череп которого можно считать переходным от архантропов к неандертальцам. Подобные люди обитали в Европе более 250 тысячелетий назад. Не эти ли незнакомцы вытеснили в конце концов неандертальцев и явились нашими непосредственными предками? На этот вопрос пока нет ответа. И еще: следует иметь в виду, что хотя все известные ископаемые гоминиды и родственны нам, но не могут однозначно считаться нашими предками. Скорее всего, они вымерли еще во времена неандертальцев или даже раньше.
Согласно научным воззрениям, цветковые растения появились на Земле 100 миллионов лет назад. А в Венесуэле нашли пыльцу цветов в отложениях возрастом в 2 миллиарда лет. Наука комментариев не дает. В 1852 г. в штате Массачусетс взрывали скальные породы древностью 600 миллионов лет и на глубине 4,5 м нашли металлический сосуд удивительной красоты и изящества, украшенный тонкой резьбой. А в те времена, как принято думать, на Земле не было еще не только людей, но и позвоночных.
Как считает наука, человек современный (наш прямой предок) появился на Земле лишь 400–500 веков назад. И вдруг в Африке откапывают останки человека на 700 веков старше. А потом в Калифорнии – на четыре с половиной тысячи веков старше! Получается, что самые древние человеки прямостоящие и самые близкие к нам человеки очень разумные жили-были как бы параллельно, а вовсе не совершенствовались постепенно? Наука сделала вид, что ничего не произошло.
Антрополога Г. Река, нашедшего подобный же казус (скелет человека современного в более древних отложениях, чем «полагалось») еще в 1913 г., обвиняли в небрежности, фальсификации, невежестве. До того затравили, что он перестал упоминать о своей находке. А когда через 60 лет исследователь Р. Протч предложил уточнить возраст скелета современными радиоизотопными методами, выяснилось, что «неудобный» скелет просто исчез. Не из сарая – из запасников Мюнхенского музея. Из Бразильского музея пропал череп, найденный канадским антропологом А. Брайаном, он тоже не укладывался в общепринятую в науке схему того, как появились в Новом свете люди. Принято думать, что Америку заселили всего 30 тысяч лет назад пришельцы из Азии. А череп Брайана принадлежал обитателю Америки полуторамиллионной давности.
Наши предшественники по виду – неандертальцы – вымерли, согласно науке, 35 тысяч лет назад, теснимые из Европы человеком разумным – это было задолго до применения железа. Поэтому сообщения о найденных в захоронении железной кольчуге, железных наконечниках копий и рядом – черепе неандертальца ученые сочли шуткой. А над большим собранием фактов в пользу того, что неандерталец существовал еще и в XX веке, обнародованным англичанкой М. Шекли, просто смеялись.
Ископаемая челюсть, найденная в Грузии, оказалась самой древней находкой останков предков современного человека, которые когда-либо обнаруживались за пределами африканского континента. Возраст нижней челюсти с зубами, принадлежащей Homo erectus (человек прямостоящий), составляет от 1,6 до 1,8 млн лет. Ученые из Грузинской АН считают доказанным, что этот вид покинул африканский континент почти на миллион лет раньше, чем предполагалось прежде. Профессор Калифорнийского университета Генри Макгенри полагает, что находка в Грузии – великое открытие, опровергающее многие прежние представления. Оно означает, что Homo erectus, выйдя за пределы Африки, перепробовал много сфер обитания в умеренных климатических зонах. И, следовательно, его останки, обнаруженные на острове Ява в XIX в. и в Китае в 1930-е гг., могли принадлежать выходцам из Азии (Грузии?), а вовсе не из Африки.
А в заключение надо упомянуть об одной важнейшей особенности всех наук о природе, включая эволюционную антропологию. Говоря одним словом, это – незнание. По самым скромным подсчетам, на Земле существует в десятки раз больше видов животных, чем учтено и описано учеными (орнитологи ежегодно открывают в среднем три вида птиц, а энтомологи – примерно столько же видов насекомых в неделю). Понятно, что находки ископаемых остатков в слоях горных пород еще более фрагментарны и изобилуют пробелами.
Торжество камня
Камень по праву стал символом самого древнего и самого длительного отрезка человеческой истории. Каменный век в 99 раз длиннее, чем вся последующая история человечества. Для нас слова «каменный век» означают не только беспросветную даль времен, но и отсталость, дикость, варварство – все, что противопоставляется цивилизации. При этом в упоении своей технологической оснащенностью мы забываем, что именно жившим в каменном веке людям обязаны тем, что превратилось в сложные машины, облегчающие нашу жизнь. Огонь, колесо, лук, стрелы, копье, гарпун, лодка, посуда, одежда – список можно продолжить. И конечно, каменные орудия труда.
Казалось бы, чего проще – нашел камень и используй его на всю катушку. Но на самом деле процесс не только изготовления, но и отбора сырья для орудий труда был очень трудоемким и, кроме того, требовал знаний. Восстановить многовековой процесс накопления знаний и умений позволяет экспериментальная археология.
Производственный процесс мог начаться лишь при наличии подходящего сырья. Что же использовалось? Привычный ответ звучит так: кремень. И неудивительно, потому что в школьных учебниках так написано. Для многих из нас «каменная индустрия» ассоциируется с кремнем. Но кремень и аналогичные горные породы, отличающиеся большой твердостью и одновременно способностью легко раскалываться с раковистым изломом, начали искать лишь позднепалеолитические каменотесы. Они отбивали от одного камня десятки длинных пластин или же, наоборот, мелких пластиночек (микролитов) либо виртуозно моделировали ударным раскалыванием тонкие длинные наконечники, которые могли бы украсить любую художественную коллекцию.
Самые грубые орудия – рубила – можно было изготовлять из любой более или менее твердой и выносливой горной породы. Поэтому неудивительно, что на более древних стоянках находят очень пеструю «компанию» горных пород и минералов – кварцы, кварциты, базальты, диабазы, андезиты, порфириты, граниты, кальциты, доломиты, кварцевые песчаники, кремни, роговики, амфиболиты, зеленые сланцы, обсидианы, которые из разных районов были принесены в одно место речными потоками, морскими приливами либо ледниковыми языками. Для древних охотников здесь был большой выбор. Но совершенное ручное рубило можно было изготовить не так быстро и далеко не из любого камня. Самые лучшие ручные рубила получались из колющихся пород – кремня, роговика, обсидиана. Кремневое ручное рубило весом около 700 г современный экспериментатор после длительных опытов научился делать за полчаса.
Настоящими мастерами каменотесного искусства были позднепалеолитические охотники. Они опытным путем в совершенстве познали и раскрыли основные физические и технические свойства различных видов камня и умели их не только оптимально использовать, но и приумножать. Для экспериментаторов это были тяжкие минуты, когда они попытались (в большинстве случаев – безрезультатно) скопировать длинные клинки или плоские наконечники, форма которых напоминает лавровые или ивовые листья, при том что они были вооружены данными, которые им сообщили микроскопы, минералогические, химические и спектральные анализы и измерения прочности на растяжение и сжатие.
У древних мастеров никаких приборов не было, они учитывали внешние признаки камня – цвет, блеск, зернистость, излом, массу, прочность, твердость – и умели отличать основные типы качественного сырья от бесконечного ряда непригодных горных пород и минералов. С безошибочной точностью находили они породы, отличающиеся твердостью, прочностью и одновременно способностью к раскалыванию. Об этих породах мы знаем сегодня, что они образованы веществом и называем их силикатами: роговики, кремни, радиоляриты. Они существуют в виде включений и пластов в карбонатных и меловых формациях либо в рыхлых отложениях – в руслах рек и ледниковых моренах. Об их свойствах свидетельствуют, например, данные о прочности на сжатие. Так, один кубический сантиметр гранита выдерживает нагрузку от 600 до 2600 кг, песчаника – от 300 до 700, кварцита – от 1200 до 2400, амфиболита – до 2700, роговика – от 2000 до 3000 кг, а некоторые качественные породы роговика и кремня – даже до 8000 кг. Орудия и оружие из такого сырья почти не уступают стальным. Больше всего подходили палеолитическим каменотесам кремни, но из силикатов именно они менее всего распространены в природе.
Наиболее обширные месторождения кремня встречаются в горных породах самого верхнего мелового отдела. Они тянутся главным образом в прибрежных областях от Северо-Западной Франции через Голландию, Данию и далее на север. Там они подвергались воздействию морского прибоя, мороза, выветриванию. Качество кремня страдало, так как он лишался необходимого количества воды. Из такого сырья лишь с большим трудом можно изготовлять длинные пластины. Наверное, позднепалеолитические каменотесы добывали хотя бы часть кремня и качественных роговиков в местах исконных залежей. Но как это происходило, если места залежей удалены иногда на сотни и тысячи километров? Вероятно, они время от времени предпринимали экспедиции за сырьем, как это до сих пор делают аборигены Новой Гвинеи. Могли они заполучить его и, так сказать, мимоходом – при передвижениях по обширной охотничьей территории либо посредством меновой торговли, которую организовали люди, жившие поблизости от источников сырья и обрабатывавшие его в количестве, превышающем их собственные нужды.
На многие «каменные» вопросы, оставленные нам позднепалеолитическими охотниками, экспериментаторам в конце концов удалось ответить, хотя этому ответу предшествовали длительные исследования. На все, кроме одного, но весьма существенного! Даже многолетние исследования и опыты оказались тщетными, когда экспериментаторы пытались имитировать откалывание методом давления при изготовлении тонких кремневых, роговиковых или обсидиановых наконечников копий и стрел длиной от нескольких сантиметров до нескольких дециметров. Многие из ученых все-таки признали свое поражение, и лишь несколько человек упорно продолжали эксперименты, добравшись до середины пути. Полностью же тайну удалось разгадать лишь американскому археологу Дону Кребтри, который этой проблеме посвятил всю жизнь. «Соль» ее состояла в том, что кремень или обсидиан перед откалыванием необходимо было подвергнуть тепловой обработке. Итак, методы старых каменотесов наконец-то перестали быть тайной (мало того, сегодня американские студенты-археологи обучаются им в университетах на специальных курсах).
Не везде в распоряжении позднепалеолитических каменотесов были кремень, добротный роговик или обсидиан. И поэтому те, кто обращался к иным сортам камней, оставили нам свидетельства своего мастерства в другом
материальном оформлении. Кроме того, их изделия – доказательство немалых, говоря современным языком, минералогических знаний. Например, когда археологи внимательно осмотрели все орудия из пещеры Житного в Моравском карсте, оставленные охотниками на северных оленей, они, к великому своему удивлению, обнаружили, что десятая часть их изготовлена не из простых серых, черных и коричневых кремней и роговиков, а из прекрасных прозрачных хрустальных отщепов и пластинок, которые, несомненно, были отбиты от крупных кристаллов. А поскольку такие в Моравском карсте встречаются редко, один минералог высказал предположение, что хрустальное сырье происходит из Австрийских Альп. Что побудило охотников на оленей использовать этот красивый и редкий камень, мы, вероятно, уже никогда не узнаем, но зато благодаря эксперименту ученые реконструировали их минералогические знания.
Горный хрусталь – минерал более твердый, чем роговики или кремень, но зато более хрупкий. В отличие от силикатов, горный хрусталь меньше страдает от недостатка влаги. Однако положительные результаты достигаются только ударами вдоль определенных кристаллографических направлений. Другие удары превращают кристалл в груду бесполезных обломков. У кристаллов высокого качества можно даже при слабом ударе вдоль нужного направления получить тонкие, почти плоские отщепы. Поперечный удар в середину кристалла также приводит к его разбиванию. Так вот, каменотесы из пещеры Житного действовали строго в соответствии с этими основными минералогическими правилами. Сколько поколений экспериментировало для того, чтобы накопить нужные знания?
Неолит принес новые типы каменных орудий – топоры и тесла, изготавливавшиеся главным образом шлифованием и сверлением из горных пород, отличающихся твердостью, вязкостью, истираемостью и небольшой изнашиваемостью. Чаще всего речь шла о зеленых сланцах различных вариантов – нефрите, серпентините, порфирите и других горных пород. Европейские каменотесы неолита очень любили зеленые сланцы, свойства которых в некоторых отношениях приближаются к металлу. Кое-где, например на севере Европы, земледельцы, правда, использовали также кремневые топоры, но те были более хрупкими и при рубке леса быстрее ломались. Кроме того, твердый кремень не поддавался сверлению доступными тогда способами, и его приходилось вставлять в расщеп деревянной рукоятки. Такой захват был менее надежным и крепким, нежели у топорища, вставлявшегося в просверленное отверстие топора из зеленого сланца.
Казалось бы, чего проще – нашел камень и используй его на всю катушку. Но на самом деле процесс не только изготовления, но и отбора сырья для орудий труда был очень трудоемким и, кроме того, требовал знаний. Восстановить многовековой процесс накопления знаний и умений позволяет экспериментальная археология.
Производственный процесс мог начаться лишь при наличии подходящего сырья. Что же использовалось? Привычный ответ звучит так: кремень. И неудивительно, потому что в школьных учебниках так написано. Для многих из нас «каменная индустрия» ассоциируется с кремнем. Но кремень и аналогичные горные породы, отличающиеся большой твердостью и одновременно способностью легко раскалываться с раковистым изломом, начали искать лишь позднепалеолитические каменотесы. Они отбивали от одного камня десятки длинных пластин или же, наоборот, мелких пластиночек (микролитов) либо виртуозно моделировали ударным раскалыванием тонкие длинные наконечники, которые могли бы украсить любую художественную коллекцию.
Самые грубые орудия – рубила – можно было изготовлять из любой более или менее твердой и выносливой горной породы. Поэтому неудивительно, что на более древних стоянках находят очень пеструю «компанию» горных пород и минералов – кварцы, кварциты, базальты, диабазы, андезиты, порфириты, граниты, кальциты, доломиты, кварцевые песчаники, кремни, роговики, амфиболиты, зеленые сланцы, обсидианы, которые из разных районов были принесены в одно место речными потоками, морскими приливами либо ледниковыми языками. Для древних охотников здесь был большой выбор. Но совершенное ручное рубило можно было изготовить не так быстро и далеко не из любого камня. Самые лучшие ручные рубила получались из колющихся пород – кремня, роговика, обсидиана. Кремневое ручное рубило весом около 700 г современный экспериментатор после длительных опытов научился делать за полчаса.
Настоящими мастерами каменотесного искусства были позднепалеолитические охотники. Они опытным путем в совершенстве познали и раскрыли основные физические и технические свойства различных видов камня и умели их не только оптимально использовать, но и приумножать. Для экспериментаторов это были тяжкие минуты, когда они попытались (в большинстве случаев – безрезультатно) скопировать длинные клинки или плоские наконечники, форма которых напоминает лавровые или ивовые листья, при том что они были вооружены данными, которые им сообщили микроскопы, минералогические, химические и спектральные анализы и измерения прочности на растяжение и сжатие.
У древних мастеров никаких приборов не было, они учитывали внешние признаки камня – цвет, блеск, зернистость, излом, массу, прочность, твердость – и умели отличать основные типы качественного сырья от бесконечного ряда непригодных горных пород и минералов. С безошибочной точностью находили они породы, отличающиеся твердостью, прочностью и одновременно способностью к раскалыванию. Об этих породах мы знаем сегодня, что они образованы веществом и называем их силикатами: роговики, кремни, радиоляриты. Они существуют в виде включений и пластов в карбонатных и меловых формациях либо в рыхлых отложениях – в руслах рек и ледниковых моренах. Об их свойствах свидетельствуют, например, данные о прочности на сжатие. Так, один кубический сантиметр гранита выдерживает нагрузку от 600 до 2600 кг, песчаника – от 300 до 700, кварцита – от 1200 до 2400, амфиболита – до 2700, роговика – от 2000 до 3000 кг, а некоторые качественные породы роговика и кремня – даже до 8000 кг. Орудия и оружие из такого сырья почти не уступают стальным. Больше всего подходили палеолитическим каменотесам кремни, но из силикатов именно они менее всего распространены в природе.
Наиболее обширные месторождения кремня встречаются в горных породах самого верхнего мелового отдела. Они тянутся главным образом в прибрежных областях от Северо-Западной Франции через Голландию, Данию и далее на север. Там они подвергались воздействию морского прибоя, мороза, выветриванию. Качество кремня страдало, так как он лишался необходимого количества воды. Из такого сырья лишь с большим трудом можно изготовлять длинные пластины. Наверное, позднепалеолитические каменотесы добывали хотя бы часть кремня и качественных роговиков в местах исконных залежей. Но как это происходило, если места залежей удалены иногда на сотни и тысячи километров? Вероятно, они время от времени предпринимали экспедиции за сырьем, как это до сих пор делают аборигены Новой Гвинеи. Могли они заполучить его и, так сказать, мимоходом – при передвижениях по обширной охотничьей территории либо посредством меновой торговли, которую организовали люди, жившие поблизости от источников сырья и обрабатывавшие его в количестве, превышающем их собственные нужды.
На многие «каменные» вопросы, оставленные нам позднепалеолитическими охотниками, экспериментаторам в конце концов удалось ответить, хотя этому ответу предшествовали длительные исследования. На все, кроме одного, но весьма существенного! Даже многолетние исследования и опыты оказались тщетными, когда экспериментаторы пытались имитировать откалывание методом давления при изготовлении тонких кремневых, роговиковых или обсидиановых наконечников копий и стрел длиной от нескольких сантиметров до нескольких дециметров. Многие из ученых все-таки признали свое поражение, и лишь несколько человек упорно продолжали эксперименты, добравшись до середины пути. Полностью же тайну удалось разгадать лишь американскому археологу Дону Кребтри, который этой проблеме посвятил всю жизнь. «Соль» ее состояла в том, что кремень или обсидиан перед откалыванием необходимо было подвергнуть тепловой обработке. Итак, методы старых каменотесов наконец-то перестали быть тайной (мало того, сегодня американские студенты-археологи обучаются им в университетах на специальных курсах).
Не везде в распоряжении позднепалеолитических каменотесов были кремень, добротный роговик или обсидиан. И поэтому те, кто обращался к иным сортам камней, оставили нам свидетельства своего мастерства в другом
материальном оформлении. Кроме того, их изделия – доказательство немалых, говоря современным языком, минералогических знаний. Например, когда археологи внимательно осмотрели все орудия из пещеры Житного в Моравском карсте, оставленные охотниками на северных оленей, они, к великому своему удивлению, обнаружили, что десятая часть их изготовлена не из простых серых, черных и коричневых кремней и роговиков, а из прекрасных прозрачных хрустальных отщепов и пластинок, которые, несомненно, были отбиты от крупных кристаллов. А поскольку такие в Моравском карсте встречаются редко, один минералог высказал предположение, что хрустальное сырье происходит из Австрийских Альп. Что побудило охотников на оленей использовать этот красивый и редкий камень, мы, вероятно, уже никогда не узнаем, но зато благодаря эксперименту ученые реконструировали их минералогические знания.
Горный хрусталь – минерал более твердый, чем роговики или кремень, но зато более хрупкий. В отличие от силикатов, горный хрусталь меньше страдает от недостатка влаги. Однако положительные результаты достигаются только ударами вдоль определенных кристаллографических направлений. Другие удары превращают кристалл в груду бесполезных обломков. У кристаллов высокого качества можно даже при слабом ударе вдоль нужного направления получить тонкие, почти плоские отщепы. Поперечный удар в середину кристалла также приводит к его разбиванию. Так вот, каменотесы из пещеры Житного действовали строго в соответствии с этими основными минералогическими правилами. Сколько поколений экспериментировало для того, чтобы накопить нужные знания?
Неолит принес новые типы каменных орудий – топоры и тесла, изготавливавшиеся главным образом шлифованием и сверлением из горных пород, отличающихся твердостью, вязкостью, истираемостью и небольшой изнашиваемостью. Чаще всего речь шла о зеленых сланцах различных вариантов – нефрите, серпентините, порфирите и других горных пород. Европейские каменотесы неолита очень любили зеленые сланцы, свойства которых в некоторых отношениях приближаются к металлу. Кое-где, например на севере Европы, земледельцы, правда, использовали также кремневые топоры, но те были более хрупкими и при рубке леса быстрее ломались. Кроме того, твердый кремень не поддавался сверлению доступными тогда способами, и его приходилось вставлять в расщеп деревянной рукоятки. Такой захват был менее надежным и крепким, нежели у топорища, вставлявшегося в просверленное отверстие топора из зеленого сланца.