Страница:
Такую же платформу имели немецкие ученые, внесшие большой вклад в разработку ракетного вооружения в Германии, в том числе Вернер фон Браун, который с 1960 г. был одним из руководителей Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства США (НАСА) и директором Центра космических полетов.
В 1954 г. в США была принята стратегия «массированного возмездия», предусматривающая в случае любой угрозы интересам безопасности США массированное воздушное нападение силами американской стратегической авиации с применением водородных бомб.
Итак, сразу же после Второй мировой войны основную концепцию стран Запада составляли положения о советской военной угрозе, о наступлении коммунизма, а отсюда задача: увеличение военной мощи Запада.
Началась холодная война, которая неоднократно могла перерасти и в «горячую». Первый проект превентивного атомного удара по СССР был отражен в директиве № 1518 «Стратегическая концепция и план использования вооруженных сил США», которая была составлена в октябре 1945 г. А 14 декабря 1945 г. комитетом начальников штабов была подготовлена директива № 432/d, в приложении к которой были указаны 20 основных промышленных центров СССР и трасса Транссибирской магистрали в качестве объектов атомной бомбардировки. Вашингтон спешил воспользоваться своей ядерной монополией.
Вот еще некоторые шаги США, направленные на обострение международной обстановки. Так, 24 сентября 1946 г. специальный помощник президента США К. Клиффорд по результатам совещания, проведенного по приказу Г. Трумэна с высшими государственными руководителями США, представил доклад «Американская политика в отношении Советского Союза», где подчеркивалось: «Надо указать Советскому правительству, что мы располагаем достаточной мощью не только для отражения нападения, но и для быстрого сокрушения СССР в войне... Чтобы держать нашу мощь на уровне, который эффективен для сдерживания Советского Союза, США должны быть готовы вести атомную и бактериологическую войну».
Позже, 12 марта 1947 г., Трумэн в своем послании испросил у конгресса США под предлогом защиты от «коммунистической опасности» 400 млн долларов на экстренную помощь Турции и Греции. В директиве Совета национальной безопасности США № 20/1 «Цели США в отношении России», принятой 18 августа 1948 г., указано: «Правительство вынуждено в интересах развернувшейся ныне политической войны наметить более определенные и воинственные цели в отношении России уже теперь, в мирное время.
Наши основные цели в отношении России, в сущности, сводятся всего к двум: а) свести до минимума мощь и влияние Москвы; б) провести коренные изменения в теории и практике внешней политики, которых придерживается правительство, стоящее у власти в России.
Наши усилия, чтобы Москва приняла наши концепции, равносильны заявлению: наша цель – свержение Советской власти. Отправляясь от этой точки зрения, можно сказать, что эти цели недостижимы без войны, и, следовательно, мы тем самым признаем: наша конечная цель в отношении Советского Союза – война и свержение силой Советской власти.
Речь идет прежде всего о том, чтобы сделать и держать Советский Союз слабым в политическом, военном и психологическом отношении по сравнению с внешними силами, находящимися вне пределов его контроля.
Мы должны прежде всего исходить из того, что для нас не будет выгодным или практически осуществимым полностью оккупировать всю территорию Советского Союза, установив на ней нашу военную администрацию. Это невозможно ввиду обширности как территории, так и численности населения... Иными словами, не следует надеяться достичь полного осуществления нашей воли на русской территории, как мы пытались сделать это в Германии и Японии. Мы должны понять, что конечное урегулирование должно быть политическим.
Так какие цели мы должны искать в отношении любой некоммунистической власти, которая может возникнуть на части или всей русской территории в результате событий войны? Следует со всей силой подчеркнуть, что независимо от идеологической основы любого такого некоммунистического режима и независимо от того, в какой мере он будет готов на словах воздавать хвалу демократии и либерализму, мы должны добиться осуществления наших целей, вытекающих из уже упомянутых требований. Другими словами, мы должны создавать автоматические гарантии, обеспечивающие, чтобы даже некоммунистический и номинально дружественный к нам режим: а) не имел большой военной мощи; б) в экономическом отношении сильно зависел от внешнего мира; в) не имел серьезной власти над главными национальными меньшинствами; г) не установил ничего похожего на железный занавес.
В случае, если такой режим будет выражать враждебность к коммунистам и дружбу к нам, мы должны позаботиться, чтобы эти условия были навязаны не оскорбительным или унизительным образом. Но мы обязаны не мытьем, так катаньем навязать их для защиты наших интересов. Нам нужно принять решительные меры, дабы избежать ответственности за решение, кто именно будет править Россией после распада советского режима. Наилучший выход для нас – разрешить всем эмигрантским элементам вернуться в Россию максимально быстро и позаботиться о том, в какой мере это зависит от нас, чтобы они получили примерно равные возможности в заявках на власть.».
Фактов, требующих усиления бдительности военно-политического руководства СССР, было много. Например, план «Чариотир», принятый в середине 1948 г. комитетом начальников штабов США, предусматривал применение уже 133 атомных бомб против 70советских городов в первые 30 дней войны: 8 бомб предполагалось сбросить на Москву, а 7 – на Ленинград; 200 атомных бомб и 250 тыс. т обычных бомб предполагалось сбросить на города СССР в последующие два года войны.
21 декабря 1948 г. главнокомандующий ВВС США составил оперативный план САК ЕВП 1-49, в котором указывалось: «Война начнется 1 апреля 1949 года... Первая фаза атомного наступления приведет к гибели 2 700 000 человек и, в зависимости от эффективности советской системы пассивной обороны, повлечет еще 4 000 000 жертв. Будет уничтожено большое количество жилищ, и жизнь для уцелевших из 28 000 000[1] человек будет весьма осложнена».
Бернард Барух, банкир и советник президента США, уверял: «Благодаря могуществу своих вооруженных сил, своему превосходству в области экономики, своим ресурсам и моральной силе, вытекающей из американского образа жизни, Америка в состоянии утвердить свое руководство над миром».
План Баруха предусматривал установление строгого международного контроля над ядерными исследованиями во всех странах мира при условии сохранения за США монополии на производство атомного оружия. Были высказывания и другого содержания. Начальник имперского генерального штаба Великобритании фельдмаршал Б.Л. Монтгомери в то время писал: «В целом я пришел к выводу, что Россия не в состоянии принять участие в мировой войне против любой сильной комбинации союзных стран, и она это понимает. Россия нуждается в долгом периоде мира, в течение которого ей надо восстанавливаться. Я пришел к выводу, что Россия будет внимательно следить за обстановкой и будет воздерживаться от неосторожных дипломатических шагов, стараясь „не переходить черту“ где бы то ни было, чтобы не спровоцировать новую войну, с которой она не сможет справиться...».
Таким образом, правящие круги США открыто взяли курс на мировое господство.
На первом послевоенном съезде Национального совета внешней торговли Уэлч, один из руководителей американского бизнеса, говорил: «Мы должны взять на себя ответственность крупнейшего акционера в корпорации, известной под наименованием „земной шар“».
Генри Люс, издатель и редактор крупнейших американских журналов, утверждал: «XX век – это век Америки».
В заключение приведем еще несколько фактов (1950-е годы). В меморандуме №68 Совета национальной безопасности от 14 апреля 1950 г. говорится: «Довод в пользу войны опирается на ту предпосылку, что США способны начать и провести достаточно эффективное нападение с целью получения для свободного мира решающего преимущества и, возможно, достижения победы на раннем этапе войны».
27 октября 1951 г. вышел специальный номер журнала «Кольерс». На обложке были изображены американские военные полицейские на фоне карты СССР, где крупными буквами обозначалось: «Оккупировано». Журнал готовил общественное мнение Запада к началу войны. Там были «репортажи корреспондентов» из разгромленного атомными ударами и оккупированного СССР, где утверждались «демократия», «права человека» и проводились «свободные» выборы при многопартийной системе!
Политическая позиция Запада, направленная на то, чтобы господствовать над миром, подкреплялась интенсивными работами по созданию атомной бомбы и производству баллистических ракет.
Все это привело военно-политическое руководство СССР к необходимости определить свою политическую позицию, разработать конкретные ответные шаги и развернуть адекватный фронт работ по созданию новых видов вооружений.
1.2. Финансирование и научно-техническое обеспечение процесса разработки новых видов оружия
В 1954 г. в США была принята стратегия «массированного возмездия», предусматривающая в случае любой угрозы интересам безопасности США массированное воздушное нападение силами американской стратегической авиации с применением водородных бомб.
Итак, сразу же после Второй мировой войны основную концепцию стран Запада составляли положения о советской военной угрозе, о наступлении коммунизма, а отсюда задача: увеличение военной мощи Запада.
Началась холодная война, которая неоднократно могла перерасти и в «горячую». Первый проект превентивного атомного удара по СССР был отражен в директиве № 1518 «Стратегическая концепция и план использования вооруженных сил США», которая была составлена в октябре 1945 г. А 14 декабря 1945 г. комитетом начальников штабов была подготовлена директива № 432/d, в приложении к которой были указаны 20 основных промышленных центров СССР и трасса Транссибирской магистрали в качестве объектов атомной бомбардировки. Вашингтон спешил воспользоваться своей ядерной монополией.
Вот еще некоторые шаги США, направленные на обострение международной обстановки. Так, 24 сентября 1946 г. специальный помощник президента США К. Клиффорд по результатам совещания, проведенного по приказу Г. Трумэна с высшими государственными руководителями США, представил доклад «Американская политика в отношении Советского Союза», где подчеркивалось: «Надо указать Советскому правительству, что мы располагаем достаточной мощью не только для отражения нападения, но и для быстрого сокрушения СССР в войне... Чтобы держать нашу мощь на уровне, который эффективен для сдерживания Советского Союза, США должны быть готовы вести атомную и бактериологическую войну».
Позже, 12 марта 1947 г., Трумэн в своем послании испросил у конгресса США под предлогом защиты от «коммунистической опасности» 400 млн долларов на экстренную помощь Турции и Греции. В директиве Совета национальной безопасности США № 20/1 «Цели США в отношении России», принятой 18 августа 1948 г., указано: «Правительство вынуждено в интересах развернувшейся ныне политической войны наметить более определенные и воинственные цели в отношении России уже теперь, в мирное время.
Наши основные цели в отношении России, в сущности, сводятся всего к двум: а) свести до минимума мощь и влияние Москвы; б) провести коренные изменения в теории и практике внешней политики, которых придерживается правительство, стоящее у власти в России.
Наши усилия, чтобы Москва приняла наши концепции, равносильны заявлению: наша цель – свержение Советской власти. Отправляясь от этой точки зрения, можно сказать, что эти цели недостижимы без войны, и, следовательно, мы тем самым признаем: наша конечная цель в отношении Советского Союза – война и свержение силой Советской власти.
Речь идет прежде всего о том, чтобы сделать и держать Советский Союз слабым в политическом, военном и психологическом отношении по сравнению с внешними силами, находящимися вне пределов его контроля.
Мы должны прежде всего исходить из того, что для нас не будет выгодным или практически осуществимым полностью оккупировать всю территорию Советского Союза, установив на ней нашу военную администрацию. Это невозможно ввиду обширности как территории, так и численности населения... Иными словами, не следует надеяться достичь полного осуществления нашей воли на русской территории, как мы пытались сделать это в Германии и Японии. Мы должны понять, что конечное урегулирование должно быть политическим.
Так какие цели мы должны искать в отношении любой некоммунистической власти, которая может возникнуть на части или всей русской территории в результате событий войны? Следует со всей силой подчеркнуть, что независимо от идеологической основы любого такого некоммунистического режима и независимо от того, в какой мере он будет готов на словах воздавать хвалу демократии и либерализму, мы должны добиться осуществления наших целей, вытекающих из уже упомянутых требований. Другими словами, мы должны создавать автоматические гарантии, обеспечивающие, чтобы даже некоммунистический и номинально дружественный к нам режим: а) не имел большой военной мощи; б) в экономическом отношении сильно зависел от внешнего мира; в) не имел серьезной власти над главными национальными меньшинствами; г) не установил ничего похожего на железный занавес.
В случае, если такой режим будет выражать враждебность к коммунистам и дружбу к нам, мы должны позаботиться, чтобы эти условия были навязаны не оскорбительным или унизительным образом. Но мы обязаны не мытьем, так катаньем навязать их для защиты наших интересов. Нам нужно принять решительные меры, дабы избежать ответственности за решение, кто именно будет править Россией после распада советского режима. Наилучший выход для нас – разрешить всем эмигрантским элементам вернуться в Россию максимально быстро и позаботиться о том, в какой мере это зависит от нас, чтобы они получили примерно равные возможности в заявках на власть.».
Фактов, требующих усиления бдительности военно-политического руководства СССР, было много. Например, план «Чариотир», принятый в середине 1948 г. комитетом начальников штабов США, предусматривал применение уже 133 атомных бомб против 70советских городов в первые 30 дней войны: 8 бомб предполагалось сбросить на Москву, а 7 – на Ленинград; 200 атомных бомб и 250 тыс. т обычных бомб предполагалось сбросить на города СССР в последующие два года войны.
21 декабря 1948 г. главнокомандующий ВВС США составил оперативный план САК ЕВП 1-49, в котором указывалось: «Война начнется 1 апреля 1949 года... Первая фаза атомного наступления приведет к гибели 2 700 000 человек и, в зависимости от эффективности советской системы пассивной обороны, повлечет еще 4 000 000 жертв. Будет уничтожено большое количество жилищ, и жизнь для уцелевших из 28 000 000[1] человек будет весьма осложнена».
Бернард Барух, банкир и советник президента США, уверял: «Благодаря могуществу своих вооруженных сил, своему превосходству в области экономики, своим ресурсам и моральной силе, вытекающей из американского образа жизни, Америка в состоянии утвердить свое руководство над миром».
План Баруха предусматривал установление строгого международного контроля над ядерными исследованиями во всех странах мира при условии сохранения за США монополии на производство атомного оружия. Были высказывания и другого содержания. Начальник имперского генерального штаба Великобритании фельдмаршал Б.Л. Монтгомери в то время писал: «В целом я пришел к выводу, что Россия не в состоянии принять участие в мировой войне против любой сильной комбинации союзных стран, и она это понимает. Россия нуждается в долгом периоде мира, в течение которого ей надо восстанавливаться. Я пришел к выводу, что Россия будет внимательно следить за обстановкой и будет воздерживаться от неосторожных дипломатических шагов, стараясь „не переходить черту“ где бы то ни было, чтобы не спровоцировать новую войну, с которой она не сможет справиться...».
Таким образом, правящие круги США открыто взяли курс на мировое господство.
На первом послевоенном съезде Национального совета внешней торговли Уэлч, один из руководителей американского бизнеса, говорил: «Мы должны взять на себя ответственность крупнейшего акционера в корпорации, известной под наименованием „земной шар“».
Генри Люс, издатель и редактор крупнейших американских журналов, утверждал: «XX век – это век Америки».
В заключение приведем еще несколько фактов (1950-е годы). В меморандуме №68 Совета национальной безопасности от 14 апреля 1950 г. говорится: «Довод в пользу войны опирается на ту предпосылку, что США способны начать и провести достаточно эффективное нападение с целью получения для свободного мира решающего преимущества и, возможно, достижения победы на раннем этапе войны».
27 октября 1951 г. вышел специальный номер журнала «Кольерс». На обложке были изображены американские военные полицейские на фоне карты СССР, где крупными буквами обозначалось: «Оккупировано». Журнал готовил общественное мнение Запада к началу войны. Там были «репортажи корреспондентов» из разгромленного атомными ударами и оккупированного СССР, где утверждались «демократия», «права человека» и проводились «свободные» выборы при многопартийной системе!
Политическая позиция Запада, направленная на то, чтобы господствовать над миром, подкреплялась интенсивными работами по созданию атомной бомбы и производству баллистических ракет.
Все это привело военно-политическое руководство СССР к необходимости определить свою политическую позицию, разработать конкретные ответные шаги и развернуть адекватный фронт работ по созданию новых видов вооружений.
1.2. Финансирование и научно-техническое обеспечение процесса разработки новых видов оружия
«Чтобы вести войну, нужны три вещи, – говорил советник французского короля Людовика XII, – деньги, деньги и еще раз деньги». Почти пять веков, минувших с тех пор, внесли единственную коррективу: денег нужно все больше и больше.
Один отставной американский генерал подсчитал: два тысячелетия назад римскому полководцу Юлию Цезарю каждый убитый неприятель обходился в 75 центов. Наполеону он стоил уже 3 тыс. долларов США. В Первой мировой войне США израсходовали на ту же цель 21 тыс., а во Второй мировой – примерно 200 тыс. долларов США.
А вот недавняя статистика. Израиль на войну с арабскими странами в октябре 1973 г. затратил 7 млрд долларов США. Война длилась 18 дней, значит, каждый день ее только для израильской стороны обходился в 400 млн долларов США. (Для сравнения: все государства—участники Второй мировой войны тратили на ее ведение немногим более 500 млн долларов США в день.) В ходе боев уничтожены 2170 танков и 488 самолетов. Столь крупных материальных потерь за такое короткое время не знала даже Вторая мировая война.
Однако огромные средства на военные цели тратят не только государства, вовлеченные в вооруженные конфликты (табл. 1.1).
«Состояние войны – постоянная особенность второй половины XX столетия», – говорится в докладе «Экономические и социальные последствия гонки вооружений и военных расходов» Генерального секретаря ООН. В этом утверждении нет ничего парадоксального. Гонка вооружений в годы противостояния была всемирным явлением. И хотя интенсивность ее в разных районах мира была неодинакова, лишь несколько стран не были вовлечены в нее, и нет ни одного региона, не участвовавшего в ней.
Таблица 1.1
Во что обходятся войны
В 80-е годы прошлого века в ходе гонки вооружений мировые военные расходы в реальном исчислении росли со скоростью 2% в год и составляли 25—30% объема совокупного мирового продукта. В 1980 г. они превысили 500 млрд долларов США. К концу 1981 г. эта сумма увеличилась примерно на 100 млрд долларов.
В 1981 г. в мире было приблизительно столько же солдат, сколько и учителей. Расходы на медицинское обслуживание составляли лишь 60% от военных ассигнований, а средства, выделяемые на медицинские исследования, были в пять раз меньше затрат, идущих на военные исследования и разработки. В то же время на земном шаре ежегодно умирали от голода 30—40 млн человек.
В начале 1980-х годов насчитывалось до 800 млн неграмотных и примерно 1,5 млрд лишенных элементарной медицинской помощи.
Из официально публикуемых данных наиболее полное представление о масштабах военных приготовлений дает военный бюджет. Рекордной отметки – 226 млрд долларов США – достигли в 1982-м финансовом году ассигнования Министерству обороны США, что на 40 млрд больше, чем в 1981-м финансовом году. На второе место по уровню военных расходов в начале 1980-х годов вышла ФРГ. Если в 1956 г. (первый год членства ФРГ в НАТО) официальные военные расходы составляли 3,4 млрд марок, то в 1979 г. они достигли 36,7 млрд, а в 1981 г. – 42 млрд марок. Военный бюджет Англии на 1981—1982 гг., судя по опубликованной Министерством обороны страны «Белой книге», оценивался в 12 млрд 274 млн фунтов стерлингов, что на 5% больше бюджета на 1979—1980 гг.
Повысились в начале 1980-х годов темпы роста военных ассигнований Франции. Если в 1977 г. военные расходы страны находились на уровне 50 млрд франков, то в 1982 г. они достигли 115 млрд.
За 30 лет существования НАТО военные расходы других стран– участниц этого блока выросли в сопоставимых ценах: в Канаде – в 4,2 раза, в Португалии – в 4,5 раза, в Италии и Турции – в 5 с лишним раз, в Люксембурге – в 8, в Бельгии – в 9, в Нидерландах – в 10,2, в Норвегии – в 10,5, в Дании и Греции – в 11,5 раза. Всего с 1949 по 1980 г. суммарные расходы блока НАТО превысили 3 трлн долларов США.
За рамками зоны НАТО крупнейшим партнером США и его союзников по блоку была Япония. Абсолютные размеры военных расходов страны возросли с 422 млрд иен в 1966—1967 гг. до 1691 млрд иен в 1977—1978 гг., т. е. в 4 раза за 10 лет. Военный бюджет Японии на 1980 г. составлял 2,23 трлн иен. По военным расходам она в это время вышла на шестое место в мире.
Данные о военных расходах приведены в табл. 1.2.
Таблица 1.2
Мировые военные расходы
Примечание. За 32 года существования Североатлантический блок израсходовал свыше 3 трлн долларов США. Военные ассигнования возросли с 19 млрд в 1949 г. до 225 млрд долларов в 1981 г.
Соединенные Штаты Америки занимают первое место по масштабам научно-исследовательской деятельности. К началу 1970-х годов расходы на научные исследования и опытно-конструкторские разработки (НИОКР) в расчете на душу населения составляли в США более 130 долларов, в то время как в большинстве стран Западной Европы эта цифра не превышала 30—50 долларов США. Если в промышленном производстве капиталистического мира удельный вес США составляет около 40%, то в общих затратах капиталистических стран на науку он достигал 70% (в пересчете валют по официальному курсу).
По данным Национального научного фонда, с 1946 по 1973 г. только Пентагон, не считая НАСА и Комиссию по атомной энергии (КАЭ), израсходовал на военные НИОКР около 130 млрд долларов, причем бюджет на военные НИОКР из года в год растет. Если в 1963 г. он составлял 6,8 млрд долларов, то в 1973 г. превысил 8,4 млрд.
Военно-научные расходы Пентагона поглощали половину всех средств, выделяемых федеральным правительством США на развитие науки, и около трети всех средств, расходуемых с этой целью в стране. Даже по официальным, явно заниженным, данным, расходы на военные НИОКР составляли десятую часть всего военного бюджета США, что лишь в полтора раза меньше затрат Пентагона на закупки вооружения и боевой техники.
Подписанные в мае 1972 г. в Москве документы (Основы взаимоотношений между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки, Договор об ограничении систем противоракетной обороны и Временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений) ознаменовали начало поворота от недоверия к нормализации и взаимному сотрудничеству между двумя крупнейшими странами мира. Новым важным шагом на пути к уменьшению и устранению угрозы возникновения ядерной войны явилось заключенное между СССР и США в 1973 г. в Вашингтоне Соглашение о предотвращении ядерной войны. В 1974 г. во время третьей советско-американской встречи на высшем уровне были подписаны Договор об ограничении подземных испытаний ядерного оружия и другие важные документы.
В деятельности военно-промышленного комплекса наука занимала куда более важное место, чем в любой другой сфере американской экономики. Пентагон ежегодно тратил на исследования и разработки более 8 млрд долларов, или примерно половину всех государственных расходов США на науку. До двух третей этих средств с помощью контрактов перекачивались в военно-промышленные корпорации.
Научно-военные исследования и разработки поглощали все большую часть общих расходов на оружие. Если в конце 1940-х и в начале 1950-х годов затраты на производство оружия в 10 и более раз превышали затраты на исследования и разработки, то в 1970-х годах затраты на исследования и разработки составили не менее трети общих расходов на закупки оружия. Так, в 1972 г. предполагалось израсходовать на закупки вооружения и боевой техники, включая исследования и разработки, примерно 22 млрд долларов. Из них на долю исследований и разработок приходилось 7,84млрд, или 36%.
На разработку систем оружия военно-промышленные фирмы получали ежегодно сотни миллионов долларов. Например, корпорация «Макдоннел-Дутлас» в 1972 г. получила на эти цели более 440 млн долларов, а корпорация «Грумман Аэроспейс» – 568 млн.
Степень концентрации военных НИОКР была чрезвычайно высокой. Например, в 1972 г. Пентагон заключил контракты на НИОКР на общую сумму 5,8 млрд долларов с 2006 подрядчиками. При этом пять крупнейших подрядчиков получили контракты на общую сумму почти 2 млрд долларов, а на долю 500 крупнейших подрядчиков приходилось 98,3% общей стоимости контрактов. Свыше 81% общей стоимости контрактов приходилось на авиационные, ракетно-космические и радиоэлектронные фирмы. Если в общей стоимости контрактов, заключенных Пентагоном с частными корпорациями в 1970 г., доля мелких фирм составляла 17,3%, то в области военных исследований и разработок их доля равнялась всего лишь 4%.
Списки крупнейших подрядчиков Пентагона как по производству военной техники, так и по проведению НИОКР возглавляли одни и те же киты военно-промышленного бизнеса: «Локхид Эйркрафт», «Дженерал Электрик», «Боинг», «Дженерал Дайнэмикс», «Грумман Аэроспейс», «Макдоннел-Дуглас», «Хьюз Эйркрафт», «Рокуэлл Интернэшнл» и др.
Корпорация «Боинг» в 1972 г. получила от Управления перспективных систем противоракетной обороны (ПРО) армии США контракт стоимостью 993 тыс. долларов на продолжение исследований в области долгосрочной обороны от баллистических ракет. Это была уже четвертая фаза этих исследований, и общая стоимость контрактов по ним достигла к тому времени 4,5 млн долларов США.
Одним из способов «подкармливания» военно-промышленных корпораций за счет государственных средств являлось возмещение Пентагоном расходов корпораций на так называемые независимые исследования и разработки. Независимыми эти исследования и разработки назывались потому, что военно-промышленные корпорации проводят их по собственному усмотрению, без официального заказа Пентагона, зачастую с целями, не имеющими ничего общего с выполнением военных контрактов, например на развитие своей собственной научно-исследовательской базы, разработку новых коммерческих товаров и др. Тем не менее Пентагон возмещал эти расходы, на что уходили значительные средства. В 1968—1972 гг. выплаты по программе независимых исследований и разработок достигли 600—700 млн долларов в год, что значительно превышало годовой бюджет Национального научного фонда – главного правительственного органа, ведающего всей гражданской наукой в стране, – и фактически увеличивало общие расходы на военные НИОКР на 8—9%. Как заявлял советник президента США по технике У. Маградер, за послевоенный период США израсходовали на научные исследования и разработки около 200 млрд долларов, причем примерно 80% этой колоссальной суммы пошло на военные НИОКР, разработку космической техники и исследования в области ядерной энергии.
Велась соответствующая идеологическая работа, которая заключалась, например, в следующем. Американский физик Эдвард Теллер неустанно ратовал за увеличение военной мощи США. «В мире, полном опасностей, мы сможем обеспечить мир только с помощью силы, – заявлял он. – Но мы будем сильными лишь в том случае, если окажемся полностью готовыми использовать самое мощное современное оружие – термоядерное... Ядерное оружие означает не конец мира, а конец неядерной мощи».
М. Лэйрд, бывший министр обороны США, признавал, что, хотя при принятии решений о форсировании программы разработки новой ракетной системы подводного базирования «Трайдент» учитывались и технические факторы, основную роль при этом сыграли соображения политического характера. Он заявил: «Этот шаг должен показать Советскому Союзу и нашим союзникам, что мы полны решимости и располагаем ресурсами для поддержания достаточных стратегических сил перед лицом растущей советской угрозы».
Разрабатывались новые системы вооружения, которые эффективно финансировались. Создание и производство стратегических бомбардировщиков В-36 и В-52 стоили соответственно 2 и около 9 млрд долларов, затраты по осуществлению программы создания стратегического бомбардировщика В-1 оценивались в 11,4 млрд долларов.
В 1971 г. на долю Пентагона приходилось 63% всех средств, выделенных федеральным правительством США на разработки, 34% – на прикладные исследования и свыше 11% – на теоретические исследования.
О росте официальных расходов Министерства обороны США на НИОКР за последние 35 лет можно судить по официальным данным Национального научного фонда, приведенным в табл. 1.3.
Таблица 1.3
Расходы Министерства обороны США на НИОКР в 1940—1975 гг.
Университеты и колледжи занимали ведущее место в выполнении фундаментальных исследований (50%). Что касается прикладных исследований, то здесь 45% составляла доля военных научно-исследовательских организаций и 42% – доля промышленности. Частная промышленность безраздельно господствовала в выполнении разработок – 74%.
Пентагон располагал собственным крупным комплексом научно-исследовательских центров, лабораторий, испытательных полигонов и станций. По данным подготовленного Национальным научным фондом официального справочника по научно-исследовательским учреждениям федерального правительства США, в распоряжении Министерства обороны в 1970 г. находилось 115 научно-исследовательских учреждений и объектов, в которых были заняты около 118 тыс. военных и гражданских специалистов, в том числе 36 тыс. ученых и инженеров.
Ряд научно-исследовательских центров Вооруженных сил США объединяли лаборатории различного профиля, расположенные в одном пункте. Например, Кембриджский научно-исследовательский центр ВВС на авиабазе Хэнском-Филд (близ Бедфорда, штат Массачусетс) имел 10 лабораторий, в которых работало около 1200 человек, в том числе 600 ученых. В этих лабораториях проводились теоретические исследования в области радиоэлектроники и геофизики. Такая направленность научных исследований объяснялась тем, что Кембриджский научно-исследовательский центр был создан в 1945 г. на базе двух гражданских лабораторий – радиационной лаборатории Массачусетского технологического института и отделения геофизических исследований Уотсоновских лабораторий.
В Натикских лабораториях армии США (Натик, штат Массачусетс) работали 1600 человек, включая 530 ученых и инженеров, в том числе 100 докторов наук. Этот научно-исследовательский центр объединял шесть отдельных лабораторий, ведущих исследования в области физических, биологических, технических наук и наук о Земле.
Не менее двух третей средств, выделяемых Пентагоном на военные исследования и разработки, попадали в распоряжение военно-промышленных корпораций. В 1970-х годах научно-исследовательские лаборатории и опытно-конструкторские бюро этих корпораций расходовали более 4 млрд долларов в год.
Основная направленность НИОКР в военно-промышленных фирмах 1970-х годов – разработка новых систем вооружения. Корпорации, получающие от Пентагона научно-исследовательские контракты, располагали весьма крупными первоклассными лабораториями, оснащенными современным оборудованием и укомплектованными высококвалифицированными специалистами. В научно-исследовательской лаборатории фирмы «Локхид Эйркрафт» в Пало-Альто работали 550 сотрудников, в том числе 200 докторов наук; в лабораториях авиационно-космической техники фирмы «Боинг» было занято около 2 тыс. человек, из них 93 имели степень доктора наук. В первые годы после Второй мировой войны Минобороны США финансировало до 80—90% всей научно-исследовательской деятельности университетов. В 1955 г. на долю Минобороны приходилось 47% обязательств правительства США по финансированию университетской науки. В дальнейшем эта доля постепенно снижалась и составила в 1973 г. около 13%. Однако несмотря на это Пентагон по-прежнему оказывал определяющее влияние на характер многих проводимых в университетах исследований.
В 1970-х годах на военные исследования, осуществляемые в американских учебных заведениях, Пентагон расходовал ежегодно сотни миллионов долларов, имея более 5,5 тыс. контрактов с 260 университетами и колледжами. Некоторые ведущие учебные заведения США, например Массачусетский технологический институт и Университет Джонса Гопкинса, давно уже входили в число крупнейших военных подрядчиков. В 1973 г. Массачусетский технологический институт, получив от Пентагона заказы на общую сумму 124 млн долларов, числился 15-м в списке крупнейших подрядчиков на военные исследования и разработки и оставил позади себя таких гигантов военной промышленности, как «Вестингауз Электрик» и «Мартин-Мариетта».
Один отставной американский генерал подсчитал: два тысячелетия назад римскому полководцу Юлию Цезарю каждый убитый неприятель обходился в 75 центов. Наполеону он стоил уже 3 тыс. долларов США. В Первой мировой войне США израсходовали на ту же цель 21 тыс., а во Второй мировой – примерно 200 тыс. долларов США.
А вот недавняя статистика. Израиль на войну с арабскими странами в октябре 1973 г. затратил 7 млрд долларов США. Война длилась 18 дней, значит, каждый день ее только для израильской стороны обходился в 400 млн долларов США. (Для сравнения: все государства—участники Второй мировой войны тратили на ее ведение немногим более 500 млн долларов США в день.) В ходе боев уничтожены 2170 танков и 488 самолетов. Столь крупных материальных потерь за такое короткое время не знала даже Вторая мировая война.
Однако огромные средства на военные цели тратят не только государства, вовлеченные в вооруженные конфликты (табл. 1.1).
«Состояние войны – постоянная особенность второй половины XX столетия», – говорится в докладе «Экономические и социальные последствия гонки вооружений и военных расходов» Генерального секретаря ООН. В этом утверждении нет ничего парадоксального. Гонка вооружений в годы противостояния была всемирным явлением. И хотя интенсивность ее в разных районах мира была неодинакова, лишь несколько стран не были вовлечены в нее, и нет ни одного региона, не участвовавшего в ней.
Таблица 1.1
Во что обходятся войны
В 1981 г. в мире было приблизительно столько же солдат, сколько и учителей. Расходы на медицинское обслуживание составляли лишь 60% от военных ассигнований, а средства, выделяемые на медицинские исследования, были в пять раз меньше затрат, идущих на военные исследования и разработки. В то же время на земном шаре ежегодно умирали от голода 30—40 млн человек.
В начале 1980-х годов насчитывалось до 800 млн неграмотных и примерно 1,5 млрд лишенных элементарной медицинской помощи.
Из официально публикуемых данных наиболее полное представление о масштабах военных приготовлений дает военный бюджет. Рекордной отметки – 226 млрд долларов США – достигли в 1982-м финансовом году ассигнования Министерству обороны США, что на 40 млрд больше, чем в 1981-м финансовом году. На второе место по уровню военных расходов в начале 1980-х годов вышла ФРГ. Если в 1956 г. (первый год членства ФРГ в НАТО) официальные военные расходы составляли 3,4 млрд марок, то в 1979 г. они достигли 36,7 млрд, а в 1981 г. – 42 млрд марок. Военный бюджет Англии на 1981—1982 гг., судя по опубликованной Министерством обороны страны «Белой книге», оценивался в 12 млрд 274 млн фунтов стерлингов, что на 5% больше бюджета на 1979—1980 гг.
Повысились в начале 1980-х годов темпы роста военных ассигнований Франции. Если в 1977 г. военные расходы страны находились на уровне 50 млрд франков, то в 1982 г. они достигли 115 млрд.
За 30 лет существования НАТО военные расходы других стран– участниц этого блока выросли в сопоставимых ценах: в Канаде – в 4,2 раза, в Португалии – в 4,5 раза, в Италии и Турции – в 5 с лишним раз, в Люксембурге – в 8, в Бельгии – в 9, в Нидерландах – в 10,2, в Норвегии – в 10,5, в Дании и Греции – в 11,5 раза. Всего с 1949 по 1980 г. суммарные расходы блока НАТО превысили 3 трлн долларов США.
За рамками зоны НАТО крупнейшим партнером США и его союзников по блоку была Япония. Абсолютные размеры военных расходов страны возросли с 422 млрд иен в 1966—1967 гг. до 1691 млрд иен в 1977—1978 гг., т. е. в 4 раза за 10 лет. Военный бюджет Японии на 1980 г. составлял 2,23 трлн иен. По военным расходам она в это время вышла на шестое место в мире.
Данные о военных расходах приведены в табл. 1.2.
Таблица 1.2
Мировые военные расходы
Соединенные Штаты Америки занимают первое место по масштабам научно-исследовательской деятельности. К началу 1970-х годов расходы на научные исследования и опытно-конструкторские разработки (НИОКР) в расчете на душу населения составляли в США более 130 долларов, в то время как в большинстве стран Западной Европы эта цифра не превышала 30—50 долларов США. Если в промышленном производстве капиталистического мира удельный вес США составляет около 40%, то в общих затратах капиталистических стран на науку он достигал 70% (в пересчете валют по официальному курсу).
По данным Национального научного фонда, с 1946 по 1973 г. только Пентагон, не считая НАСА и Комиссию по атомной энергии (КАЭ), израсходовал на военные НИОКР около 130 млрд долларов, причем бюджет на военные НИОКР из года в год растет. Если в 1963 г. он составлял 6,8 млрд долларов, то в 1973 г. превысил 8,4 млрд.
Военно-научные расходы Пентагона поглощали половину всех средств, выделяемых федеральным правительством США на развитие науки, и около трети всех средств, расходуемых с этой целью в стране. Даже по официальным, явно заниженным, данным, расходы на военные НИОКР составляли десятую часть всего военного бюджета США, что лишь в полтора раза меньше затрат Пентагона на закупки вооружения и боевой техники.
Подписанные в мае 1972 г. в Москве документы (Основы взаимоотношений между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки, Договор об ограничении систем противоракетной обороны и Временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений) ознаменовали начало поворота от недоверия к нормализации и взаимному сотрудничеству между двумя крупнейшими странами мира. Новым важным шагом на пути к уменьшению и устранению угрозы возникновения ядерной войны явилось заключенное между СССР и США в 1973 г. в Вашингтоне Соглашение о предотвращении ядерной войны. В 1974 г. во время третьей советско-американской встречи на высшем уровне были подписаны Договор об ограничении подземных испытаний ядерного оружия и другие важные документы.
В деятельности военно-промышленного комплекса наука занимала куда более важное место, чем в любой другой сфере американской экономики. Пентагон ежегодно тратил на исследования и разработки более 8 млрд долларов, или примерно половину всех государственных расходов США на науку. До двух третей этих средств с помощью контрактов перекачивались в военно-промышленные корпорации.
Научно-военные исследования и разработки поглощали все большую часть общих расходов на оружие. Если в конце 1940-х и в начале 1950-х годов затраты на производство оружия в 10 и более раз превышали затраты на исследования и разработки, то в 1970-х годах затраты на исследования и разработки составили не менее трети общих расходов на закупки оружия. Так, в 1972 г. предполагалось израсходовать на закупки вооружения и боевой техники, включая исследования и разработки, примерно 22 млрд долларов. Из них на долю исследований и разработок приходилось 7,84млрд, или 36%.
На разработку систем оружия военно-промышленные фирмы получали ежегодно сотни миллионов долларов. Например, корпорация «Макдоннел-Дутлас» в 1972 г. получила на эти цели более 440 млн долларов, а корпорация «Грумман Аэроспейс» – 568 млн.
Степень концентрации военных НИОКР была чрезвычайно высокой. Например, в 1972 г. Пентагон заключил контракты на НИОКР на общую сумму 5,8 млрд долларов с 2006 подрядчиками. При этом пять крупнейших подрядчиков получили контракты на общую сумму почти 2 млрд долларов, а на долю 500 крупнейших подрядчиков приходилось 98,3% общей стоимости контрактов. Свыше 81% общей стоимости контрактов приходилось на авиационные, ракетно-космические и радиоэлектронные фирмы. Если в общей стоимости контрактов, заключенных Пентагоном с частными корпорациями в 1970 г., доля мелких фирм составляла 17,3%, то в области военных исследований и разработок их доля равнялась всего лишь 4%.
Списки крупнейших подрядчиков Пентагона как по производству военной техники, так и по проведению НИОКР возглавляли одни и те же киты военно-промышленного бизнеса: «Локхид Эйркрафт», «Дженерал Электрик», «Боинг», «Дженерал Дайнэмикс», «Грумман Аэроспейс», «Макдоннел-Дуглас», «Хьюз Эйркрафт», «Рокуэлл Интернэшнл» и др.
Корпорация «Боинг» в 1972 г. получила от Управления перспективных систем противоракетной обороны (ПРО) армии США контракт стоимостью 993 тыс. долларов на продолжение исследований в области долгосрочной обороны от баллистических ракет. Это была уже четвертая фаза этих исследований, и общая стоимость контрактов по ним достигла к тому времени 4,5 млн долларов США.
Одним из способов «подкармливания» военно-промышленных корпораций за счет государственных средств являлось возмещение Пентагоном расходов корпораций на так называемые независимые исследования и разработки. Независимыми эти исследования и разработки назывались потому, что военно-промышленные корпорации проводят их по собственному усмотрению, без официального заказа Пентагона, зачастую с целями, не имеющими ничего общего с выполнением военных контрактов, например на развитие своей собственной научно-исследовательской базы, разработку новых коммерческих товаров и др. Тем не менее Пентагон возмещал эти расходы, на что уходили значительные средства. В 1968—1972 гг. выплаты по программе независимых исследований и разработок достигли 600—700 млн долларов в год, что значительно превышало годовой бюджет Национального научного фонда – главного правительственного органа, ведающего всей гражданской наукой в стране, – и фактически увеличивало общие расходы на военные НИОКР на 8—9%. Как заявлял советник президента США по технике У. Маградер, за послевоенный период США израсходовали на научные исследования и разработки около 200 млрд долларов, причем примерно 80% этой колоссальной суммы пошло на военные НИОКР, разработку космической техники и исследования в области ядерной энергии.
Велась соответствующая идеологическая работа, которая заключалась, например, в следующем. Американский физик Эдвард Теллер неустанно ратовал за увеличение военной мощи США. «В мире, полном опасностей, мы сможем обеспечить мир только с помощью силы, – заявлял он. – Но мы будем сильными лишь в том случае, если окажемся полностью готовыми использовать самое мощное современное оружие – термоядерное... Ядерное оружие означает не конец мира, а конец неядерной мощи».
М. Лэйрд, бывший министр обороны США, признавал, что, хотя при принятии решений о форсировании программы разработки новой ракетной системы подводного базирования «Трайдент» учитывались и технические факторы, основную роль при этом сыграли соображения политического характера. Он заявил: «Этот шаг должен показать Советскому Союзу и нашим союзникам, что мы полны решимости и располагаем ресурсами для поддержания достаточных стратегических сил перед лицом растущей советской угрозы».
Разрабатывались новые системы вооружения, которые эффективно финансировались. Создание и производство стратегических бомбардировщиков В-36 и В-52 стоили соответственно 2 и около 9 млрд долларов, затраты по осуществлению программы создания стратегического бомбардировщика В-1 оценивались в 11,4 млрд долларов.
В 1971 г. на долю Пентагона приходилось 63% всех средств, выделенных федеральным правительством США на разработки, 34% – на прикладные исследования и свыше 11% – на теоретические исследования.
О росте официальных расходов Министерства обороны США на НИОКР за последние 35 лет можно судить по официальным данным Национального научного фонда, приведенным в табл. 1.3.
Таблица 1.3
Расходы Министерства обороны США на НИОКР в 1940—1975 гг.
Пентагон располагал собственным крупным комплексом научно-исследовательских центров, лабораторий, испытательных полигонов и станций. По данным подготовленного Национальным научным фондом официального справочника по научно-исследовательским учреждениям федерального правительства США, в распоряжении Министерства обороны в 1970 г. находилось 115 научно-исследовательских учреждений и объектов, в которых были заняты около 118 тыс. военных и гражданских специалистов, в том числе 36 тыс. ученых и инженеров.
Ряд научно-исследовательских центров Вооруженных сил США объединяли лаборатории различного профиля, расположенные в одном пункте. Например, Кембриджский научно-исследовательский центр ВВС на авиабазе Хэнском-Филд (близ Бедфорда, штат Массачусетс) имел 10 лабораторий, в которых работало около 1200 человек, в том числе 600 ученых. В этих лабораториях проводились теоретические исследования в области радиоэлектроники и геофизики. Такая направленность научных исследований объяснялась тем, что Кембриджский научно-исследовательский центр был создан в 1945 г. на базе двух гражданских лабораторий – радиационной лаборатории Массачусетского технологического института и отделения геофизических исследований Уотсоновских лабораторий.
В Натикских лабораториях армии США (Натик, штат Массачусетс) работали 1600 человек, включая 530 ученых и инженеров, в том числе 100 докторов наук. Этот научно-исследовательский центр объединял шесть отдельных лабораторий, ведущих исследования в области физических, биологических, технических наук и наук о Земле.
Не менее двух третей средств, выделяемых Пентагоном на военные исследования и разработки, попадали в распоряжение военно-промышленных корпораций. В 1970-х годах научно-исследовательские лаборатории и опытно-конструкторские бюро этих корпораций расходовали более 4 млрд долларов в год.
Основная направленность НИОКР в военно-промышленных фирмах 1970-х годов – разработка новых систем вооружения. Корпорации, получающие от Пентагона научно-исследовательские контракты, располагали весьма крупными первоклассными лабораториями, оснащенными современным оборудованием и укомплектованными высококвалифицированными специалистами. В научно-исследовательской лаборатории фирмы «Локхид Эйркрафт» в Пало-Альто работали 550 сотрудников, в том числе 200 докторов наук; в лабораториях авиационно-космической техники фирмы «Боинг» было занято около 2 тыс. человек, из них 93 имели степень доктора наук. В первые годы после Второй мировой войны Минобороны США финансировало до 80—90% всей научно-исследовательской деятельности университетов. В 1955 г. на долю Минобороны приходилось 47% обязательств правительства США по финансированию университетской науки. В дальнейшем эта доля постепенно снижалась и составила в 1973 г. около 13%. Однако несмотря на это Пентагон по-прежнему оказывал определяющее влияние на характер многих проводимых в университетах исследований.
В 1970-х годах на военные исследования, осуществляемые в американских учебных заведениях, Пентагон расходовал ежегодно сотни миллионов долларов, имея более 5,5 тыс. контрактов с 260 университетами и колледжами. Некоторые ведущие учебные заведения США, например Массачусетский технологический институт и Университет Джонса Гопкинса, давно уже входили в число крупнейших военных подрядчиков. В 1973 г. Массачусетский технологический институт, получив от Пентагона заказы на общую сумму 124 млн долларов, числился 15-м в списке крупнейших подрядчиков на военные исследования и разработки и оставил позади себя таких гигантов военной промышленности, как «Вестингауз Электрик» и «Мартин-Мариетта».