Страница:
Современный читатель имеет право с сомнением и недоверием отнестись к утверждениям обеих сторон. В самом деле: Троцкий и его сторонники обвиняют в фальсификации Сталина и сталинистов, Сталин и сталинисты обвиняют в фальсификации Троцкого и троцкистов. Как человеку, живущему в конце 70-х годов, разобраться в том, кто прав? Ведь и протоколировалось тогда далеко не все, да и многие документы погибли, а другие спрятаны.
К счастью, существуют свидетельства, написанные по горячим следам событий, в первые годы после революции, когда некого еще было бояться и нечего скрывать. Первоиздания этих воспоминаний еще свободны от последующих искажений сталинской цензуры, от произвольных купюр и сделанных под давлением поправок. Эти первоиздания и посейчас находятся под запретом, но все же кое у кого они сохранились, и пока являются единственным надежным источником для восстановления исторической истины.
К таким источникам относится известная книга Джона Рида "Десять дней, которые потрясли мир", заслужившая одобрение Ленина и запрещенная Сталиным. В этой книге отмечена руководящая роль Л.Д. Троцкого в Октябрьском восстании - и в этой книге даже не упоминается имя Сталина.
К таким источникам следует отнести и изданные в 1918, 1919, 1920 годах воспоминания Подвойского, Антонова-Овсеенко, Смилги, Раскольникова, Невского, Механошина и других непосредственных активных участников восстания.
К таким источникам, опровергающим то, что сказано и написано им позже, к конфузу Сталина можно отнести и его собственное выступление в "Правде" в 1918 году, в годовщину Октября. Вот что писал он тогда:
"...Вся работа по практической организации восстания проходила вод непосредственным руководством председателя Петроградского Совета тов. Троцкого. Можно с уверенностью сказать, что быстрым переходом гарнизона на сторону совета и умелой постановкой работы Военно-революционного комитета партия обязана, прежде всего и главным образом, тов. Троцкому. Товарищи Антонов и Подвойский были главными помощниками Троцкого". ("Правда", 6.ХI.1918)
К этому, пожалуй, добавить нечего.
5. Сталин и борьба Ленина с Зиновьевым
Поведение Зиновьева и Каменева накануне Октября широко известно. Напомним вкратце события. После того, как 10.Х.1917 г. Центральный Комитет принял решение о восстании, Зиновьев и Каменев выступили в меньшевистской газете "Новая жизнь" против него, выдав по существу его дату. Ленин назвал их выступление "безмерной подлостью", "штрейкбрехерством" и потребовал их исключения из партии.
Сталин взял тогда Зиновьева и Каменева под защиту. Разделяя формально позицию Ленина и большинства ЦК, он напечатал в газете "Рабочий путь" (органе ЦК, который он редактировал вместе с Сокольниковым) письмо Зиновьева и примечание к нему редакции, составленное в примирительном духе:
"Мы в свою очередь выражаем надежду, что сделанным заявлением т. Зиновьева, (а также заявлением т. Каменева в Совете) вопрос можно считать исчерпанным. Резкость тона статьи т. Ленина не меняет того, что в основном мы остаемся единомышленниками".
Это заявление, написанное Сталиным и напечатанное от имени редакции, не было согласовано с соредактором Сталина Сокольниковым, который на заседании ЦК от 20.X заявил, что не принимал участия в этом заявлении и считает его ошибочным. ("Протоколы ЦК РСДРП", изд. 1958 г., стр. 107) Пытаясь оправдать свой поступок перед возмущенными членами центрального комитета, Сталин говорил на пленуме ЦК: "Каменев и Зиновьев подчинятся решениям ЦК... ...все наше положение противоречиво. Исключение - не рецепт, нужно сохранить единство; предлагаю обязать этих двух товарищей подчиниться, но оставить их в ЦК". (Там же)
Чем же объяснить такое поведение Сталина?
Только тем, что он занимал по существу меньшевистскую позицию, не верил в успех Октябрьского восстания, но в отличие от Каменева, упорно отстаивавшего свою линию, не решался открыто противостоять Ленину. С характерной для него хитростью Сталин старался обеспечить себе беспроигрышное положение. Точка зрения Ленина победила в партии - и Сталин примкнул к ней. Но еще не был решен вопрос, будет ли победоносным самое восстание - и Сталин на всякий случай решил заручиться расположением Каменева и Зиновьева.
6. О "конституционных иллюзиях"
Во всех официальных "трудах" по истории партии утверждается, что между Лениным и Троцким существовали непреодолимые расхождения по вопросу о сроках восстания.
Впервые это заявил в 1928 году Я. Яковлев в предисловии к протоколам II съезда Советов. Он писал: "...Большевики не поддались "конституционным иллюзиям", отказались от предложения т. Троцкого приурочить восстание обязательно ко II-му съезду Советов". ("Второй Всероссийский съезд Советов", Госиздат, 1928)
Откуда взялась версия о том, что Троцкий предлагал обязательно (?) приурочить восстание к съезду Советов, - неизвестно. Можно только предположить, что этот вымысел в ряду других был взят на вооружение в 1928 году для пущей компрометации Троцкого.
В 30-х годах формулировка Яковлева, самого уже бывшего кандидатом во "враги народа", разумеется, оказалась недостаточной. В "Кратком курсе", редактировавшемся самим Сталиным, вопрос о сроках восстания освещается так:
"Хотя Троцкий на этом заседании (речь идет о заседании ЦК 10.Х 1917 г. - Авт.) прямо не голосовал против резолюции, но он предложил такую поправку, которая должна была свести на нет и провалить восстание. Он предложил не начинать восстания до открытия II-го съезда Советов, что означало затянуть дело восстания, заранее расшифровать день восстания, предупредить об этом Временное правительство". ("Краткий курс", М.1945, стр. 196)
Как видим, здесь, в соответствии со сценариями, разработанными по заданию Сталина А.Вышинским для процессов над "врагами народа", Троцкий изображается уже не как "ошибающийся", страдающий "конституционными иллюзиями", а как провокатор, предатель, намеревающийся провалить восстание.
Миллионы читателей, читавших и "изучавших" "Краткий курс", впитывали эти формулировки, и они откладывались в их сознании. И откуда им было знать, что на деле ничего подобного не было, и что сам Сталин через два с половиной года после Октября, когда память о событиях была еще свежа, описывал эти события совершенно иначе!
Вот что говорил Сталин в своей речи в МК РКП(б), выступая по поводу 50-летия В.И.Ленина:
"В 1917 году, в сентябре... когда было созвано Демократическое Совещание и когда меньшевики и эсеры строили новое учреждение Предпарламент... в этот момент у нас в ЦК было решение не разгонять Демократическое Совещание и идти вперед по пути укрепления Советов, созвать съезд Советов, открыть восстание и объявить съезд Советов органом государственной власти. (Подч. мною. - Авт.) Ильич, который в то время находился вне Петрограда в подполье, не соглашался с ЦК и писал, что Демократическое совещание надо теперь же разогнать и арестовать ...
Несмотря на все требования Ильича, мы не послушались его, пошли дальше по пути укрепления Советов и довели дело до съезда Советов 25 октября, до успешного восстания. Ильич был тогда уже в Петрограде. Улыбаясь и хитро глядя на нас, он сказал: "Да, вы, пожалуй, были правы".
Любопытно, что последний абзац приведенного выше отрывка из речи Сталина, произнесенной в 1920 году, совпадает с воспоминаниями Троцкого, написанными в 1924 году.
Рассказывая о появлении В.И. Ленина в Смольном в ночь на 25 октября, Троцкий приводит сказанные им в ту ночь слова: "Что ж, можно и так. Лишь бы взять власть". Ярославский в 1930 году с негодованием отверг достоверность этого рассказа Троцкого, забыв или не зная о выступлении Сталина в 1920 году. Но сопоставление этих воспоминаний двоих людей, очень скоро ставших непримиримыми врагами, убедительно опровергает все последующие измышления фальсификаторов.
Как видно из приведенной выше выдержки, Сталин в своей речи засвидетельствовал, что вопрос обсуждался еще в сентябре 1917 года, а не на заседании ЦК 10 октября, и что в этом вопросе ЦК был единодушен с Л.Д. Троцким. Да и не о том шла речь, чтобы "приурочить" восстание к съезду Советов. План ЦК, впоследствии и осуществленный (как известно, свержение Временного правительства произошло одновременно с открытием II съезда Советов 25 октября - и никакой катастрофы от этого не произошло) состоял в том, чтобы подготовить восстание и мобилизовать на него массы под лозунгом съезда Советов как высшего органа - и ударить в подходящий момент. Так, собственно, и произошло.
Следует отметить, что цитируемая речь Сталина вошла в 4-й том его собрания сочинений. Очевидно, 29/I-1953 года, когда составлялся этот том, все, включая и самого Сталина, уже забыли, сколько копий было сломано в свое время в попытках доказать антиленинскую позицию Троцкого в вопросе о сроках октябрьского восстания. Что, впрочем, не помешало Поспелову, возглавлявшему ИМЛ как раз тогда, когда выпускался 4-й том собрания сочинений Сталине, впоследствии, в 1969 году, снова возродить дутую версию о противоречиях между Лениным и Троцким в вопросе о сроках восстания. "Уже спустя несколько месяцев после вступления в большевистскую партию, - писал Поспелов в No12 журнала "Коммунист" за 1969 г., - Троцкий пытался, вопреки предупреждениям Ленина, провести свою линию на оттяжку Октябрьского вооруженного восстания до съезда Советов". Вся мощная шеренга официальных историков (Минц, Пономарев, Старцев и др.) продолжает и сейчас муссировать версию о разногласиях между Лениным и Троцким по вопросу о сроках восстания.
К сожалению, официальных историков в этом вопросе поддержал и Рой Медведев, который в своей книге "К суду истории" тоже мимоходом упомянул о "разногласиях между Лениным и Троцким насчет условий и сроков восстания".
7. О "межрайонцах"
В официальных изданиях укрепилось ложное изображение процесса слияния в 1917 году с партией большевиков возглавлявшейся Троцким группы "межрайонцев".
Вот как изображен этот процесс в "Кратком курсе":
"Во время VI съезда партии "межрайонцы" заявили, что они во всем согласны с большевиками и просят принять их в партию. Съезд удовлетворил их просьбу, рассчитывая на то, что они со временем могут стать настоящими большевиками. Некоторые из "межрайонцев", например, Володарский, Урицкий и другие, действительно стали потом большевиками. Что касается Троцкого и его некоторых близких друзей, то они, как оказалось потом, вошли в партию не для работы в пользу партии, а для того, чтобы расшатывать ее и взорвать изнутри".
Так излагались события 1917 года через двадцать лет, в эпоху сталинских "процессов ведьм". а вот как они воспринимались современниками и участниками событий.
В своем докладе VI съезду партии по организационному вопросу Я.М. Свердлов сообщил съезду:
"На апрельской конференции было решено объединиться со всеми социал-демократами, которые на деле порвали с меньшевиками-оборонцами... В Петербурге существуют две интернационалистские организации: Петербургский комитет и Межрайонный комитет. Резолюции по основным вопросам той и другой организации ничем по существу не отличались. Вопрос об объединении (подч. мною. - Авт.) оставили до партийного съезда. Так что на настоящем съезде присутствуют и большевики, и межрайонцы. С приездом тт. Троцкого, Луначарского, Чудновского было организовано бюро из 5 человек (три от большевиков и два от "межрайонцев"), которое выступило от тех и других." (VI съезд РСДРП(б), М, 1952, стр.7)
Таким образом, в 1917 году произошло объединение "межрайонцев" с большевиками, а не поглощение одной организации другой, требовавшее, по сталинской традиции, "разоружения" и "признания ошибок". Эти категории позднейшие, тогда они в партии в ходу не были. Объединялись для совместной революционной деятельности все подлинно революционные силы. Так это и понимал Ленин, который, в связи с выдвижением кандидатов в учредительное собрание, в своих тезисах от 8 октября 1917 года писал о Троцком:
"Никто не оспорил бы такой, например, кандидатуры, как Троцкого, ибо, во-первых, Троцкий сразу по приезде занял позицию интернационалиста, во-вторых, боролся среди интернационалистов за слияние, в-третьих, в тяжелые июльские дни оказался на высоте задачи и преданным сторонником партии революционного пролетариата".
Сталин, добивавшийся в 1917 году объединения с Чхеидзе, Церетели и Даном, оболгал через двадцать лет Троцкого, проявившего себя, по свидетельству Ленина, подлинным пролетарским революционером.
Небезынтересно сделать еще одно сопоставление между утверждениями Сталина и его прихвостней с одной стороны и историческими документами - с другой.
Поспелов в "Коммунисте" No 12 за 1969 г. заявляет:
"Утратив всякое влияние в рабочем движении, Троцкий в 1917 году формально вступил в партию большевиков..."
Формально, значит? И - "утратив всякое влияние"?
А вот о чем свидетельствуют протоколы того же VI съезда партии. Как известно, VI съезд работал нелегально, и поэтому было постановлено состав избранного ЦК не оглашать. Но выступивший на съезде Серго Орджоникидзе предложил в порядке исключения огласить имена четырех членов ЦК, получивших наибольшее количество голосов, чтобы, как сказал он, "выразить солидарность съезда с избранными вождями партии". Съезд принял предложение Орджоникидзе, и он огласил следующий список:
"Избраны: т. Ленин, получивший 133 голоса из 134; т. Зиновьев - 132, т. Каменев - 131, т. Троцкий - 131 голос".
Этот документ лучше каких бы то ни было доводов опровергает клеветнический вымысел Поспелова насчет "утраты влияния" и "формального" вступления в партию.
8. Троцкий и Сталин в первые послеоктябрьские дни.
На заседании Петроградского комитета партии 1 (11) ноября 1917 года Зиновьев и Каменев продолжали утверждать, что партия большевиков не в состоянии удержать власть без коалиции с меньшевиками и эсерами. Ленин в речи на этом заседании, высмеивая их позицию, сказал, что о таком соглашении (с меньшевиками и эсерами) он даже не может говорить серьезно. "Троцкий давно сказал, что объединение невозможно. Троцкий это понял, и с тех пор не было лучшего большевика".
Эта речь Ленина до сих пор не опубликована, и протокол этого заседания Петроградского комитета партии не увидел света в нашей стране. В сборник протоколов Петроградского комитета, изданный под названием "Первый легальный ЦК большевиков в 1917 году", он, разумеется, не вошел - именно из-за этой речи Ленина и содержащейся в нем характеристики Троцкого.
Копия этого протокола находилась в архиве Л.Д. Троцкого, который напечатал ее в "Бюллетене" No 7 (ноябрь-декабрь 1929 г.), отозвавшись там же о позиции Сталина в 1917 году как о позиции "центриста, боявшегося Ленина".
9. О Брестском мире
По этому поводу Сталиным и его придворными историками распространено особенно много легенд, имеющих хождение до сих пор. Главные из них - легенда о предательстве Троцкого и Бухарина и легенда о выдающейся якобы роли Сталина в спасении революции от угрожавшей ей катастрофы.
Предательства, разумеется, никакого ни с чьей стороны не было. Были острейшие разногласия в руководстве партии по вопросу о том, продолжать ли войну или заключать мир, - разногласия, угрожавшие расколом партии и тем самым поражением революции. Что же касается "выдающейся" якобы роли Сталина, то он не только выдающейся, но и никакой роли тогда не играл в партии и в стране. Как всегда в острые моменты, он занимал центристскую позицию, болтаясь между двумя течениями и выжидая, какое из них победит, чтобы примкнуть к победителям.
Попробую доказать это, основываясь на принятом в этой книге методе: сопоставляя вымыслы сталинских историков с подлинными документами.
В "Кратком курсе" утверждается:
"10 февраля 1918 года мирные переговоры в Брест-Литовске были прерваны. Несмотря на то, что Ленин и Сталин от имени ЦК партии настаивали на подписании мира, Троцкий, будучи председателем советской делегации в Бресте, предательски нарушил директивы партии".
Это - ложь, и тому есть документальные доказательства - протоколы заседаний ЦК. В протоколе от 11/24 января 1918 года, т.е. за две недели до прекращения мирных переговоров, отражена состоявшаяся в ЦК дискуссия по вопросу о мире и записаны данные о результате голосования. Вот эти данные (приводим выдержку из протоколов):
"Тов. Троцкий предлагает поставить вопрос: собираемся ли мы призывать к революционной войне? Ставится на голосование.
За - 2, против - 11, воздержался - 1.
Тов. Ленин предлагает поставить на голосование, что мы всячески затягиваем подписание мира. Ставится на голосование.
За - 12, против - 1,
Тов. Троцкий предлагает поставить на голосование следующую формулу: мы войну прекращаем, мира не заключаем, армию демобилизуем.
Ставится на голосование.
За - 9, против - 7".
("Протоколы ЦК РСДРП(б)", М., 1958, стр. 173)
Необоснованность обвинений Л.Д. Троцкого в самовольном прекращении переговоров приведенным выше документом доказана полностью.
В течение длительного времени усиленно муссировалась легенда, приписывавшая то Троцкому, то Бухарину в период дискуссий о Брестском мире намерение отстранить, арестовать и даже убить Владимира Ильича. В период "пика" сталинских репрессий последняя версия вошла даже в популярный фильм "Ленин в 1918 году". На процессе 1938 года Н.И. Бухарину прямо было предъявлено обвинение в том, что в 1918 году он намеревался отстранить и убить Ленина, а председателем Совнаркома сделать "левого коммуниста" Р. Пятакова.
Легенда эта родилась не в тридцатые годы, тогда она была лишь соответствующим образок "подана" так, чтобы изобразить подсудимых и всех вообще преследуемых большевиков диверсантами, террористами, "врагами народа". Распространять же ее начали в 1923-1924 гг., во время внутрипартийной дискуссии, чтобы создать у массы членов партии возмущение тем, до чего может довести путь оппозиции. Характерно при этом, что в разные периоды по-разному трактовалась роль различных участников группы "левых коммунистов", а об одном из самых резких противников подписания мира, особенно рьяно выступавшем против Ленина Ф.Э.Дзержинском, почти ничего не говорилось ни в 20-х, ни в 30-х годах. О поддержке же позиции Троцкого, скажем, Куйбышевым и Фрунзе официальная история вообще молчит.
Известно, что в период наиболее острой дискуссии В.И. Ленин по вопросу о мире оказался в меньшинстве. Против его позиции выступали: Троцкий, Бухарин, Дзержинский, Фрунзе, Куйбышев, Бубнов, С. Коссиор, Ломов, М. Покровский, Иоффе, Крестинский, Урицкий, В.Смирнов, Ольминский, Осинский, Пятаков, Преображенский и другие. Однако ни о каком отстранении, а тем более аресте, и речи, конечно, не было. Даже со стороны Дзержинского, который, как видно из протоколов ЦК, утверждал, что "подписание мира есть капитуляция всей нашей программы", что "тов. Ленин в скрытом виде делает то, что в Октябре делали Зиновьев и Каменев" и что решение можно было бы принять в том случае, "если бы партия была достаточно сильна, чтобы вынести раскол и отставку Ленина". ("Протоколы ЦК РСДРП(б)", стр. 172 и 212).
Откуда же пошла легенда о намерении противников Ленина в партии отстранить и арестовать его?
Ответ на этот вопрос можно найти в No "Правды" от 3 января 1924 года. В этом номере напечатано письмо в редакцию девяти бывших "левых коммунистов" Г. Пятакова, Ин.Стукова, К.Радека, В.Яковлевой, В.Смирнова, М.Покровского, Е.Преображенского, Шевардина, В.Максимовского. Большинство подписавших письмо принадлежали в то время к сторонникам левой оппозиции, но были среди них и сторонники большинства ЦК, например М.Покровский.
Привожу выдержки из этого письма.
"Уважаемые товарищи! С легкой руки тов. Бухарина в партии распространяется легенда о переговорах левых коммунистов с левыми эсерами в 1918 году относительно свержения и ареста тов. Ленина и избрании нового Совета народных комиссаров.
В виду того, что дело изображается совсем не так, как оно было на самом деле, в интересах восстановления исторической истины и в целях противодействия извращению истории нашей партии, мы, бывшие участники фракции левых коммунистов, считаем себя обязанными изложить те два совершенно незначительных инцидента, которые могли подать тов. Бухарину, а за ним и тт. Зиновьеву и Сталину мысль о якобы имевших место переговорах о свержении Совнаркома и об аресте Ленина".
...Во время заседания ЦИК... к Пятакову и Бухарину во время речи Ленина подошел левый эсер Камков. Во время разговора, который не только не имел характера каких-либо официальных переговоров, но не имел даже характера предварительного, делового, взаимно прощупывающего разговора, Камков между прочим полушутя сказал:
- Ну, что же вы будете делать, если получите в партии большинство? Ведь Ленин уйдет, и тогда нам с вами придется составлять новый Совнарком. Я думаю, что председателем Совнаркома мы выберем тогда тов. Пятакова".
..."Предложение" левых эсеров не только не было с негодованием отвергнуто, но оно вообще не отвергалось, так как не обсуждалось, ибо никакого предложения левых эсеров левым коммунистам не было". (Подчерк. мной. - Авт.)
"...Позже, уже после заключения Брестского мира... имел место второй случай, точно так же не имевший абсолютно никакого значения. Тов. Радек зашел к тогдашнему Наркомпочтелю - левому эсеру Прошьяну. Прошьян, смеясь, сказал Радеку:
- Вы все резолюции пишете. Не проще ли было бы арестовать на сутки Ленина, объявить войну немцам и после этого снова единодушно избрать Ленина председателем Совнаркома?
Прошьян тогда говорил, что, разумеется, Ленин, как революционер, будучи поставлен в необходимость защищаться от наступающих немцев, всячески ругая нас и вас, тем не менее, лучше кого бы то ни было поведет оборонительную войну.
Опять-таки, это "предложение" не только не было левыми коммунистами отвергнуто, но оно также не обсуждалось - как совершенно анекдотическая и смехотворная фантазия Прошьяна. Любопытно отметить, что еще в 1918 году, еще до восстания левых эсеров, когда после смерти Прошьяна Ленин писал о последнем некролог, тов. Радек рассказал об этом случае тов. Ленину, и последний хохотал по поводу такого плана".
Да, история шутит невеселые шутки! В 1923 году Н.И. Бухарин счел уместным вспомнить шутливые разговоры левых эсеров Камкова и Прошьяна с Пятаковым и Радеком для того, чтобы набросить некоторую тень на своих бывших соратников по фракции левых коммунистов, оказавшихся в 1923 году в оппозиции к Сталину, которого Бухарин тогда поддерживал. Мог ли он думать, что не пройдет и пятнадцати лет - и Сталин включит эти шутливые разговоры в обвинительное заключение против Бухарина, которому всерьез будет приписано намерение убить Ленина.
В шеститомной истории КПСС совершенно неверно трактуется суть, смысл разногласий между Лениным и его оппонентами по вопросу о мире. Так, не соответствует действительности следующее утверждение: "Борьба за заключение мира в начале 1918 года представляла, в сущности, борьбу за сохранение диктатуры пролетариата". ("История КПСС", т.III, кн.1-я, стр. 521).
Нет, не вокруг этого шла борьба. Никакого противостояния по этому вопросу между фракциями не было. И Ленин, и Троцкий, и Бухарин считали главным не сохранение диктатуры пролетариата в России, а обеспечение победы мировой революции, во имя чего следует, если потребуется, пойти даже на утрату пролетарской власти в России. Противоположные тенденции, правда, уже тогда замечались у Сталина. Так, выступая против Бухарина и Троцкого на заседании ЦК 24.1.1918 г. Сталин говорил: "Революционного движения на Западе нет, а есть только потенция, а с потенцией мы не можем считаться".
Но это говорил Сталин. Ленин тут же резко возразил ему: "...Я не согласен... со своими единомышленниками. С одной стороны, конечно, на Западе есть массовое движение, но революция там еще не началась. Однако если бы в силу этого мы изменили бы свою тактику, то мы явились бы изменниками международному социализму". Здесь же Ленин возражает Зиновьеву, который допускает, что "миром мы усилим шовинизм в Германии и на некоторое время ослабим движение на Западе". "Если, - говорил Ленин, - мы верим в то, что германское движение может развиться немедленно в случае перерыва мирных переговоров, то мы должны пожертвовать собой, ибо германская революция по силе будет гораздо выше нашей". ("Протоколы ЦК РСДРП(б), No 37, стр. 171-172).
Из приведенных выше цитат явствует, что Ленин, в отличие от Сталина и его последователей, вовсе не считал главной целью упрочение власти Советов и сохранение диктатуры пролетариата в России, как утверждают авторы шеститомной истории КПСС. Главной для него была победа мировой революции. Как, впрочем, и для его оппонентов. Разногласия Ленина с Троцким, Бухариным, Дзержинским и другими заключались в том, что последние считали неподписание мира и обращение за помощью к мировому пролетариату наиболее верным путем развязывания мировой революции. Ленин же считал, что поскольку ни в одной из крупных европейских стран нет непосредственной революционной ситуации, позволяющей надеяться на быструю поддержку, было бы ошибкой утратить власть в России. Организовать же оборону в условиях развала армии в то время было невозможно. Ленин говорил:
"Нам важно задержаться до появления общей социалистической революции, а этого мы можем достигнуть только заключив мир".
Как видим, во всех официальных историях КПСС нарочито искажена главная мысль Ленина, лежавшая в основе его борьбы за заключение мира.
К счастью, существуют свидетельства, написанные по горячим следам событий, в первые годы после революции, когда некого еще было бояться и нечего скрывать. Первоиздания этих воспоминаний еще свободны от последующих искажений сталинской цензуры, от произвольных купюр и сделанных под давлением поправок. Эти первоиздания и посейчас находятся под запретом, но все же кое у кого они сохранились, и пока являются единственным надежным источником для восстановления исторической истины.
К таким источникам относится известная книга Джона Рида "Десять дней, которые потрясли мир", заслужившая одобрение Ленина и запрещенная Сталиным. В этой книге отмечена руководящая роль Л.Д. Троцкого в Октябрьском восстании - и в этой книге даже не упоминается имя Сталина.
К таким источникам следует отнести и изданные в 1918, 1919, 1920 годах воспоминания Подвойского, Антонова-Овсеенко, Смилги, Раскольникова, Невского, Механошина и других непосредственных активных участников восстания.
К таким источникам, опровергающим то, что сказано и написано им позже, к конфузу Сталина можно отнести и его собственное выступление в "Правде" в 1918 году, в годовщину Октября. Вот что писал он тогда:
"...Вся работа по практической организации восстания проходила вод непосредственным руководством председателя Петроградского Совета тов. Троцкого. Можно с уверенностью сказать, что быстрым переходом гарнизона на сторону совета и умелой постановкой работы Военно-революционного комитета партия обязана, прежде всего и главным образом, тов. Троцкому. Товарищи Антонов и Подвойский были главными помощниками Троцкого". ("Правда", 6.ХI.1918)
К этому, пожалуй, добавить нечего.
5. Сталин и борьба Ленина с Зиновьевым
Поведение Зиновьева и Каменева накануне Октября широко известно. Напомним вкратце события. После того, как 10.Х.1917 г. Центральный Комитет принял решение о восстании, Зиновьев и Каменев выступили в меньшевистской газете "Новая жизнь" против него, выдав по существу его дату. Ленин назвал их выступление "безмерной подлостью", "штрейкбрехерством" и потребовал их исключения из партии.
Сталин взял тогда Зиновьева и Каменева под защиту. Разделяя формально позицию Ленина и большинства ЦК, он напечатал в газете "Рабочий путь" (органе ЦК, который он редактировал вместе с Сокольниковым) письмо Зиновьева и примечание к нему редакции, составленное в примирительном духе:
"Мы в свою очередь выражаем надежду, что сделанным заявлением т. Зиновьева, (а также заявлением т. Каменева в Совете) вопрос можно считать исчерпанным. Резкость тона статьи т. Ленина не меняет того, что в основном мы остаемся единомышленниками".
Это заявление, написанное Сталиным и напечатанное от имени редакции, не было согласовано с соредактором Сталина Сокольниковым, который на заседании ЦК от 20.X заявил, что не принимал участия в этом заявлении и считает его ошибочным. ("Протоколы ЦК РСДРП", изд. 1958 г., стр. 107) Пытаясь оправдать свой поступок перед возмущенными членами центрального комитета, Сталин говорил на пленуме ЦК: "Каменев и Зиновьев подчинятся решениям ЦК... ...все наше положение противоречиво. Исключение - не рецепт, нужно сохранить единство; предлагаю обязать этих двух товарищей подчиниться, но оставить их в ЦК". (Там же)
Чем же объяснить такое поведение Сталина?
Только тем, что он занимал по существу меньшевистскую позицию, не верил в успех Октябрьского восстания, но в отличие от Каменева, упорно отстаивавшего свою линию, не решался открыто противостоять Ленину. С характерной для него хитростью Сталин старался обеспечить себе беспроигрышное положение. Точка зрения Ленина победила в партии - и Сталин примкнул к ней. Но еще не был решен вопрос, будет ли победоносным самое восстание - и Сталин на всякий случай решил заручиться расположением Каменева и Зиновьева.
6. О "конституционных иллюзиях"
Во всех официальных "трудах" по истории партии утверждается, что между Лениным и Троцким существовали непреодолимые расхождения по вопросу о сроках восстания.
Впервые это заявил в 1928 году Я. Яковлев в предисловии к протоколам II съезда Советов. Он писал: "...Большевики не поддались "конституционным иллюзиям", отказались от предложения т. Троцкого приурочить восстание обязательно ко II-му съезду Советов". ("Второй Всероссийский съезд Советов", Госиздат, 1928)
Откуда взялась версия о том, что Троцкий предлагал обязательно (?) приурочить восстание к съезду Советов, - неизвестно. Можно только предположить, что этот вымысел в ряду других был взят на вооружение в 1928 году для пущей компрометации Троцкого.
В 30-х годах формулировка Яковлева, самого уже бывшего кандидатом во "враги народа", разумеется, оказалась недостаточной. В "Кратком курсе", редактировавшемся самим Сталиным, вопрос о сроках восстания освещается так:
"Хотя Троцкий на этом заседании (речь идет о заседании ЦК 10.Х 1917 г. - Авт.) прямо не голосовал против резолюции, но он предложил такую поправку, которая должна была свести на нет и провалить восстание. Он предложил не начинать восстания до открытия II-го съезда Советов, что означало затянуть дело восстания, заранее расшифровать день восстания, предупредить об этом Временное правительство". ("Краткий курс", М.1945, стр. 196)
Как видим, здесь, в соответствии со сценариями, разработанными по заданию Сталина А.Вышинским для процессов над "врагами народа", Троцкий изображается уже не как "ошибающийся", страдающий "конституционными иллюзиями", а как провокатор, предатель, намеревающийся провалить восстание.
Миллионы читателей, читавших и "изучавших" "Краткий курс", впитывали эти формулировки, и они откладывались в их сознании. И откуда им было знать, что на деле ничего подобного не было, и что сам Сталин через два с половиной года после Октября, когда память о событиях была еще свежа, описывал эти события совершенно иначе!
Вот что говорил Сталин в своей речи в МК РКП(б), выступая по поводу 50-летия В.И.Ленина:
"В 1917 году, в сентябре... когда было созвано Демократическое Совещание и когда меньшевики и эсеры строили новое учреждение Предпарламент... в этот момент у нас в ЦК было решение не разгонять Демократическое Совещание и идти вперед по пути укрепления Советов, созвать съезд Советов, открыть восстание и объявить съезд Советов органом государственной власти. (Подч. мною. - Авт.) Ильич, который в то время находился вне Петрограда в подполье, не соглашался с ЦК и писал, что Демократическое совещание надо теперь же разогнать и арестовать ...
Несмотря на все требования Ильича, мы не послушались его, пошли дальше по пути укрепления Советов и довели дело до съезда Советов 25 октября, до успешного восстания. Ильич был тогда уже в Петрограде. Улыбаясь и хитро глядя на нас, он сказал: "Да, вы, пожалуй, были правы".
Любопытно, что последний абзац приведенного выше отрывка из речи Сталина, произнесенной в 1920 году, совпадает с воспоминаниями Троцкого, написанными в 1924 году.
Рассказывая о появлении В.И. Ленина в Смольном в ночь на 25 октября, Троцкий приводит сказанные им в ту ночь слова: "Что ж, можно и так. Лишь бы взять власть". Ярославский в 1930 году с негодованием отверг достоверность этого рассказа Троцкого, забыв или не зная о выступлении Сталина в 1920 году. Но сопоставление этих воспоминаний двоих людей, очень скоро ставших непримиримыми врагами, убедительно опровергает все последующие измышления фальсификаторов.
Как видно из приведенной выше выдержки, Сталин в своей речи засвидетельствовал, что вопрос обсуждался еще в сентябре 1917 года, а не на заседании ЦК 10 октября, и что в этом вопросе ЦК был единодушен с Л.Д. Троцким. Да и не о том шла речь, чтобы "приурочить" восстание к съезду Советов. План ЦК, впоследствии и осуществленный (как известно, свержение Временного правительства произошло одновременно с открытием II съезда Советов 25 октября - и никакой катастрофы от этого не произошло) состоял в том, чтобы подготовить восстание и мобилизовать на него массы под лозунгом съезда Советов как высшего органа - и ударить в подходящий момент. Так, собственно, и произошло.
Следует отметить, что цитируемая речь Сталина вошла в 4-й том его собрания сочинений. Очевидно, 29/I-1953 года, когда составлялся этот том, все, включая и самого Сталина, уже забыли, сколько копий было сломано в свое время в попытках доказать антиленинскую позицию Троцкого в вопросе о сроках октябрьского восстания. Что, впрочем, не помешало Поспелову, возглавлявшему ИМЛ как раз тогда, когда выпускался 4-й том собрания сочинений Сталине, впоследствии, в 1969 году, снова возродить дутую версию о противоречиях между Лениным и Троцким в вопросе о сроках восстания. "Уже спустя несколько месяцев после вступления в большевистскую партию, - писал Поспелов в No12 журнала "Коммунист" за 1969 г., - Троцкий пытался, вопреки предупреждениям Ленина, провести свою линию на оттяжку Октябрьского вооруженного восстания до съезда Советов". Вся мощная шеренга официальных историков (Минц, Пономарев, Старцев и др.) продолжает и сейчас муссировать версию о разногласиях между Лениным и Троцким по вопросу о сроках восстания.
К сожалению, официальных историков в этом вопросе поддержал и Рой Медведев, который в своей книге "К суду истории" тоже мимоходом упомянул о "разногласиях между Лениным и Троцким насчет условий и сроков восстания".
7. О "межрайонцах"
В официальных изданиях укрепилось ложное изображение процесса слияния в 1917 году с партией большевиков возглавлявшейся Троцким группы "межрайонцев".
Вот как изображен этот процесс в "Кратком курсе":
"Во время VI съезда партии "межрайонцы" заявили, что они во всем согласны с большевиками и просят принять их в партию. Съезд удовлетворил их просьбу, рассчитывая на то, что они со временем могут стать настоящими большевиками. Некоторые из "межрайонцев", например, Володарский, Урицкий и другие, действительно стали потом большевиками. Что касается Троцкого и его некоторых близких друзей, то они, как оказалось потом, вошли в партию не для работы в пользу партии, а для того, чтобы расшатывать ее и взорвать изнутри".
Так излагались события 1917 года через двадцать лет, в эпоху сталинских "процессов ведьм". а вот как они воспринимались современниками и участниками событий.
В своем докладе VI съезду партии по организационному вопросу Я.М. Свердлов сообщил съезду:
"На апрельской конференции было решено объединиться со всеми социал-демократами, которые на деле порвали с меньшевиками-оборонцами... В Петербурге существуют две интернационалистские организации: Петербургский комитет и Межрайонный комитет. Резолюции по основным вопросам той и другой организации ничем по существу не отличались. Вопрос об объединении (подч. мною. - Авт.) оставили до партийного съезда. Так что на настоящем съезде присутствуют и большевики, и межрайонцы. С приездом тт. Троцкого, Луначарского, Чудновского было организовано бюро из 5 человек (три от большевиков и два от "межрайонцев"), которое выступило от тех и других." (VI съезд РСДРП(б), М, 1952, стр.7)
Таким образом, в 1917 году произошло объединение "межрайонцев" с большевиками, а не поглощение одной организации другой, требовавшее, по сталинской традиции, "разоружения" и "признания ошибок". Эти категории позднейшие, тогда они в партии в ходу не были. Объединялись для совместной революционной деятельности все подлинно революционные силы. Так это и понимал Ленин, который, в связи с выдвижением кандидатов в учредительное собрание, в своих тезисах от 8 октября 1917 года писал о Троцком:
"Никто не оспорил бы такой, например, кандидатуры, как Троцкого, ибо, во-первых, Троцкий сразу по приезде занял позицию интернационалиста, во-вторых, боролся среди интернационалистов за слияние, в-третьих, в тяжелые июльские дни оказался на высоте задачи и преданным сторонником партии революционного пролетариата".
Сталин, добивавшийся в 1917 году объединения с Чхеидзе, Церетели и Даном, оболгал через двадцать лет Троцкого, проявившего себя, по свидетельству Ленина, подлинным пролетарским революционером.
Небезынтересно сделать еще одно сопоставление между утверждениями Сталина и его прихвостней с одной стороны и историческими документами - с другой.
Поспелов в "Коммунисте" No 12 за 1969 г. заявляет:
"Утратив всякое влияние в рабочем движении, Троцкий в 1917 году формально вступил в партию большевиков..."
Формально, значит? И - "утратив всякое влияние"?
А вот о чем свидетельствуют протоколы того же VI съезда партии. Как известно, VI съезд работал нелегально, и поэтому было постановлено состав избранного ЦК не оглашать. Но выступивший на съезде Серго Орджоникидзе предложил в порядке исключения огласить имена четырех членов ЦК, получивших наибольшее количество голосов, чтобы, как сказал он, "выразить солидарность съезда с избранными вождями партии". Съезд принял предложение Орджоникидзе, и он огласил следующий список:
"Избраны: т. Ленин, получивший 133 голоса из 134; т. Зиновьев - 132, т. Каменев - 131, т. Троцкий - 131 голос".
Этот документ лучше каких бы то ни было доводов опровергает клеветнический вымысел Поспелова насчет "утраты влияния" и "формального" вступления в партию.
8. Троцкий и Сталин в первые послеоктябрьские дни.
На заседании Петроградского комитета партии 1 (11) ноября 1917 года Зиновьев и Каменев продолжали утверждать, что партия большевиков не в состоянии удержать власть без коалиции с меньшевиками и эсерами. Ленин в речи на этом заседании, высмеивая их позицию, сказал, что о таком соглашении (с меньшевиками и эсерами) он даже не может говорить серьезно. "Троцкий давно сказал, что объединение невозможно. Троцкий это понял, и с тех пор не было лучшего большевика".
Эта речь Ленина до сих пор не опубликована, и протокол этого заседания Петроградского комитета партии не увидел света в нашей стране. В сборник протоколов Петроградского комитета, изданный под названием "Первый легальный ЦК большевиков в 1917 году", он, разумеется, не вошел - именно из-за этой речи Ленина и содержащейся в нем характеристики Троцкого.
Копия этого протокола находилась в архиве Л.Д. Троцкого, который напечатал ее в "Бюллетене" No 7 (ноябрь-декабрь 1929 г.), отозвавшись там же о позиции Сталина в 1917 году как о позиции "центриста, боявшегося Ленина".
9. О Брестском мире
По этому поводу Сталиным и его придворными историками распространено особенно много легенд, имеющих хождение до сих пор. Главные из них - легенда о предательстве Троцкого и Бухарина и легенда о выдающейся якобы роли Сталина в спасении революции от угрожавшей ей катастрофы.
Предательства, разумеется, никакого ни с чьей стороны не было. Были острейшие разногласия в руководстве партии по вопросу о том, продолжать ли войну или заключать мир, - разногласия, угрожавшие расколом партии и тем самым поражением революции. Что же касается "выдающейся" якобы роли Сталина, то он не только выдающейся, но и никакой роли тогда не играл в партии и в стране. Как всегда в острые моменты, он занимал центристскую позицию, болтаясь между двумя течениями и выжидая, какое из них победит, чтобы примкнуть к победителям.
Попробую доказать это, основываясь на принятом в этой книге методе: сопоставляя вымыслы сталинских историков с подлинными документами.
В "Кратком курсе" утверждается:
"10 февраля 1918 года мирные переговоры в Брест-Литовске были прерваны. Несмотря на то, что Ленин и Сталин от имени ЦК партии настаивали на подписании мира, Троцкий, будучи председателем советской делегации в Бресте, предательски нарушил директивы партии".
Это - ложь, и тому есть документальные доказательства - протоколы заседаний ЦК. В протоколе от 11/24 января 1918 года, т.е. за две недели до прекращения мирных переговоров, отражена состоявшаяся в ЦК дискуссия по вопросу о мире и записаны данные о результате голосования. Вот эти данные (приводим выдержку из протоколов):
"Тов. Троцкий предлагает поставить вопрос: собираемся ли мы призывать к революционной войне? Ставится на голосование.
За - 2, против - 11, воздержался - 1.
Тов. Ленин предлагает поставить на голосование, что мы всячески затягиваем подписание мира. Ставится на голосование.
За - 12, против - 1,
Тов. Троцкий предлагает поставить на голосование следующую формулу: мы войну прекращаем, мира не заключаем, армию демобилизуем.
Ставится на голосование.
За - 9, против - 7".
("Протоколы ЦК РСДРП(б)", М., 1958, стр. 173)
Необоснованность обвинений Л.Д. Троцкого в самовольном прекращении переговоров приведенным выше документом доказана полностью.
В течение длительного времени усиленно муссировалась легенда, приписывавшая то Троцкому, то Бухарину в период дискуссий о Брестском мире намерение отстранить, арестовать и даже убить Владимира Ильича. В период "пика" сталинских репрессий последняя версия вошла даже в популярный фильм "Ленин в 1918 году". На процессе 1938 года Н.И. Бухарину прямо было предъявлено обвинение в том, что в 1918 году он намеревался отстранить и убить Ленина, а председателем Совнаркома сделать "левого коммуниста" Р. Пятакова.
Легенда эта родилась не в тридцатые годы, тогда она была лишь соответствующим образок "подана" так, чтобы изобразить подсудимых и всех вообще преследуемых большевиков диверсантами, террористами, "врагами народа". Распространять же ее начали в 1923-1924 гг., во время внутрипартийной дискуссии, чтобы создать у массы членов партии возмущение тем, до чего может довести путь оппозиции. Характерно при этом, что в разные периоды по-разному трактовалась роль различных участников группы "левых коммунистов", а об одном из самых резких противников подписания мира, особенно рьяно выступавшем против Ленина Ф.Э.Дзержинском, почти ничего не говорилось ни в 20-х, ни в 30-х годах. О поддержке же позиции Троцкого, скажем, Куйбышевым и Фрунзе официальная история вообще молчит.
Известно, что в период наиболее острой дискуссии В.И. Ленин по вопросу о мире оказался в меньшинстве. Против его позиции выступали: Троцкий, Бухарин, Дзержинский, Фрунзе, Куйбышев, Бубнов, С. Коссиор, Ломов, М. Покровский, Иоффе, Крестинский, Урицкий, В.Смирнов, Ольминский, Осинский, Пятаков, Преображенский и другие. Однако ни о каком отстранении, а тем более аресте, и речи, конечно, не было. Даже со стороны Дзержинского, который, как видно из протоколов ЦК, утверждал, что "подписание мира есть капитуляция всей нашей программы", что "тов. Ленин в скрытом виде делает то, что в Октябре делали Зиновьев и Каменев" и что решение можно было бы принять в том случае, "если бы партия была достаточно сильна, чтобы вынести раскол и отставку Ленина". ("Протоколы ЦК РСДРП(б)", стр. 172 и 212).
Откуда же пошла легенда о намерении противников Ленина в партии отстранить и арестовать его?
Ответ на этот вопрос можно найти в No "Правды" от 3 января 1924 года. В этом номере напечатано письмо в редакцию девяти бывших "левых коммунистов" Г. Пятакова, Ин.Стукова, К.Радека, В.Яковлевой, В.Смирнова, М.Покровского, Е.Преображенского, Шевардина, В.Максимовского. Большинство подписавших письмо принадлежали в то время к сторонникам левой оппозиции, но были среди них и сторонники большинства ЦК, например М.Покровский.
Привожу выдержки из этого письма.
"Уважаемые товарищи! С легкой руки тов. Бухарина в партии распространяется легенда о переговорах левых коммунистов с левыми эсерами в 1918 году относительно свержения и ареста тов. Ленина и избрании нового Совета народных комиссаров.
В виду того, что дело изображается совсем не так, как оно было на самом деле, в интересах восстановления исторической истины и в целях противодействия извращению истории нашей партии, мы, бывшие участники фракции левых коммунистов, считаем себя обязанными изложить те два совершенно незначительных инцидента, которые могли подать тов. Бухарину, а за ним и тт. Зиновьеву и Сталину мысль о якобы имевших место переговорах о свержении Совнаркома и об аресте Ленина".
...Во время заседания ЦИК... к Пятакову и Бухарину во время речи Ленина подошел левый эсер Камков. Во время разговора, который не только не имел характера каких-либо официальных переговоров, но не имел даже характера предварительного, делового, взаимно прощупывающего разговора, Камков между прочим полушутя сказал:
- Ну, что же вы будете делать, если получите в партии большинство? Ведь Ленин уйдет, и тогда нам с вами придется составлять новый Совнарком. Я думаю, что председателем Совнаркома мы выберем тогда тов. Пятакова".
..."Предложение" левых эсеров не только не было с негодованием отвергнуто, но оно вообще не отвергалось, так как не обсуждалось, ибо никакого предложения левых эсеров левым коммунистам не было". (Подчерк. мной. - Авт.)
"...Позже, уже после заключения Брестского мира... имел место второй случай, точно так же не имевший абсолютно никакого значения. Тов. Радек зашел к тогдашнему Наркомпочтелю - левому эсеру Прошьяну. Прошьян, смеясь, сказал Радеку:
- Вы все резолюции пишете. Не проще ли было бы арестовать на сутки Ленина, объявить войну немцам и после этого снова единодушно избрать Ленина председателем Совнаркома?
Прошьян тогда говорил, что, разумеется, Ленин, как революционер, будучи поставлен в необходимость защищаться от наступающих немцев, всячески ругая нас и вас, тем не менее, лучше кого бы то ни было поведет оборонительную войну.
Опять-таки, это "предложение" не только не было левыми коммунистами отвергнуто, но оно также не обсуждалось - как совершенно анекдотическая и смехотворная фантазия Прошьяна. Любопытно отметить, что еще в 1918 году, еще до восстания левых эсеров, когда после смерти Прошьяна Ленин писал о последнем некролог, тов. Радек рассказал об этом случае тов. Ленину, и последний хохотал по поводу такого плана".
Да, история шутит невеселые шутки! В 1923 году Н.И. Бухарин счел уместным вспомнить шутливые разговоры левых эсеров Камкова и Прошьяна с Пятаковым и Радеком для того, чтобы набросить некоторую тень на своих бывших соратников по фракции левых коммунистов, оказавшихся в 1923 году в оппозиции к Сталину, которого Бухарин тогда поддерживал. Мог ли он думать, что не пройдет и пятнадцати лет - и Сталин включит эти шутливые разговоры в обвинительное заключение против Бухарина, которому всерьез будет приписано намерение убить Ленина.
В шеститомной истории КПСС совершенно неверно трактуется суть, смысл разногласий между Лениным и его оппонентами по вопросу о мире. Так, не соответствует действительности следующее утверждение: "Борьба за заключение мира в начале 1918 года представляла, в сущности, борьбу за сохранение диктатуры пролетариата". ("История КПСС", т.III, кн.1-я, стр. 521).
Нет, не вокруг этого шла борьба. Никакого противостояния по этому вопросу между фракциями не было. И Ленин, и Троцкий, и Бухарин считали главным не сохранение диктатуры пролетариата в России, а обеспечение победы мировой революции, во имя чего следует, если потребуется, пойти даже на утрату пролетарской власти в России. Противоположные тенденции, правда, уже тогда замечались у Сталина. Так, выступая против Бухарина и Троцкого на заседании ЦК 24.1.1918 г. Сталин говорил: "Революционного движения на Западе нет, а есть только потенция, а с потенцией мы не можем считаться".
Но это говорил Сталин. Ленин тут же резко возразил ему: "...Я не согласен... со своими единомышленниками. С одной стороны, конечно, на Западе есть массовое движение, но революция там еще не началась. Однако если бы в силу этого мы изменили бы свою тактику, то мы явились бы изменниками международному социализму". Здесь же Ленин возражает Зиновьеву, который допускает, что "миром мы усилим шовинизм в Германии и на некоторое время ослабим движение на Западе". "Если, - говорил Ленин, - мы верим в то, что германское движение может развиться немедленно в случае перерыва мирных переговоров, то мы должны пожертвовать собой, ибо германская революция по силе будет гораздо выше нашей". ("Протоколы ЦК РСДРП(б), No 37, стр. 171-172).
Из приведенных выше цитат явствует, что Ленин, в отличие от Сталина и его последователей, вовсе не считал главной целью упрочение власти Советов и сохранение диктатуры пролетариата в России, как утверждают авторы шеститомной истории КПСС. Главной для него была победа мировой революции. Как, впрочем, и для его оппонентов. Разногласия Ленина с Троцким, Бухариным, Дзержинским и другими заключались в том, что последние считали неподписание мира и обращение за помощью к мировому пролетариату наиболее верным путем развязывания мировой революции. Ленин же считал, что поскольку ни в одной из крупных европейских стран нет непосредственной революционной ситуации, позволяющей надеяться на быструю поддержку, было бы ошибкой утратить власть в России. Организовать же оборону в условиях развала армии в то время было невозможно. Ленин говорил:
"Нам важно задержаться до появления общей социалистической революции, а этого мы можем достигнуть только заключив мир".
Как видим, во всех официальных историях КПСС нарочито искажена главная мысль Ленина, лежавшая в основе его борьбы за заключение мира.