Абзалова Виктория. О черном маге замолвите слово

   Девицы всех мастей штурмом брали школу госпожи Гейне, не столько из-за приобретаемых манер, сколько ради того, чтобы подсмотреть "случайно" за каким-нибудь поединком, возможности стайкой продефилировать по галерее в гостиную, что бы тут же за углом хихикать, обсуждая достоинства того или иного удальца, виденного во дворе, а может даже обменяться с интересующим объектом красноречивым взглядом.
   Райнарт крыл кокеток последними словами, пеняя, что великовозрастные остолопы, итак годные только гусей пугать, после этаких пассажей приобретают ловкость деревянных болванчиков для игры в шары. Гейне смеялась и призывала быть снисходительным к проказам молодости.
   Жизнь их давно вошла в привычную колею, после того, как им каким-то чудом удалось отговориться от Светлого совета, и даже еженедельные визиты мага Анастаса походили уже просто на дружеские встречи. Первый год был самым трудным:
   Гейне пришлось забыть и о короне и о Танкареле, благо Совету все же удалось навести там относительный порядок, и тревожных вестей не приходило. Райнарт почти пол года провел в цитадели в Анкарионе, после того как его все-таки вычислили при попытке въезда в Делос, а после возвращения ему пришлось озаботиться извечным мужским вопросом – на что кормить семью, ибо в Кайр Грейв его ждало известие из разряда "то, что уже имеешь, но о чем не знаешь".
   Частные уроки при неявной протекции Витольда, оказались идеальным выходом, а по прошествии времени составили им обоим великолепную репутацию респектабельной и благонадежной четы, с которой не зазорно иметь дело.
   А еще они года два дергались от каждого шороха, слыша в нем хорошо знакомое обоим имя, и угадывая в каждой тени так резко покинувшего их "знакомца". Скорее всего, их отпустили, надеясь найти беглого темного, – вдруг объявится.
   Однако хозяин Башни сгинул, как будто его и не было, а обе Башни им просто привиделись во сне: ни духу его, ни слуху о нем не было. Время шло, и Райнарт уже почти уверился, что чокнутый на всю голову маг, скорее всего эту голову уже где-то сложил. Жаль конечно, но трудно было ожидать, что Дамон заведет себе уютный домик с яблоневым садом где-нибудь в глуши и будет сочинять сонаты. По крайней мере совесть его была спокойна: Райнарт зорко отслеживал новости и слухи, и ничего подозрительного, что могло бы иметь отношение к беглецу, не слышал.
   С утра Райнарт пребывал в отвратительном настроении: Рей опять за завтраком все уши прожужжал о приключениях очередного героя, после чего Райнарт поцапался с еще одним хлыщом, жаждавшим овладеть благородным искусством владения мечом, хотя в руках отродясь ничего тяжелее вилки не держал, потом пришлось развлекать ученой беседой Анастаса, которому похоже просто делать было нечего… Стыдно признаться, но порой его невыносимо тяготила эта спокойная размеренная оседлая жизнь.
   Его раздражал и яркий солнечный день, и звуки музыки из гостиной жены, поэтому сообщение помощника, когда он только-только избавился от докуки, – воспринял, как очередную проблему. И не слишком ошибся.
   – Мастер Райнарт…
   – Чего еще?
   – Вас спрашивает какой-то юноша…
   – К черту! К дьяволу! К вечной Тьме!
   – Он говорит, что у него письмо к вам, – настаивал Ларенс.
   – У них у всех ко мне письма! – рыкнул Райнарт, но тем не менее поплелся в так называемый Большой зал с твердым намерением выпроводить очередного кандидата в ученики.
   Или по крайней мере запросить такую цену, что бы у его рекомендателя случилось несварение желудка, язвенная болезнь и сердечный приступ.
   Приближаясь, Райнарт осматривал визитера до нельзя придирчиво: на знатного сынка не похож, спокойный, собранный и на оружие глядит не как баран на новые ворота.
   И еще он кого-то ему необычайно напоминал.
   – Бери, что сочтешь нужным, и покажи, что знаешь, – вместо приветствия неласково распорядился Райнарт.
   Парнишка круто развернулся, и ни слова не говоря, выбрал себе оружие. Довольно грамотно, пришлось признать Райнарту, – кто бы его до этого не учил, но в голове задержалось. И нападать не торопится, пытается оценить противника. Несколько пробных выпадов подвернувшейся шпагой с ближайшего стенда (а надо сказать, что ученического затупленного оружия у себя Райнарт не держал), – бывший герой даже удивился: соискатель, хоть и мальчишка совсем, проигрывал в скорости не потому, что терялся, и не только потому, что вспоминал нужное положение, а еще зачастую из-за того, что пытался сдерживать первые порывы один другого интереснее. Такое впечатление, что он больше привык практиковаться в темном переулке или на большой дороге, где не до фехтовальных изысков.
   Ловкий, гибкий, не размазня – из этого, пожалуй, толк будет. К тому же Райнарт наконец сообразил, кого ему мальчишка напоминает. Бывший герой остановился только когда согнал с него семь потов, не часто получая такое удовольствие, и смерил кандидата еще более внимательным взглядом, получив в ответ почти такой же: не дерзкий, но откровенно-оценивающий.
   Райнарту даже ущипнуть себя захотелось, до чего похож. У него было стойкое ощущение, что перед ним Дамон в юности, хотя черты, конечно, не совпадали полностью, а глаза были не обжигающе черными, а синими.
   – Давай письмо.
   Парень так же молча протянул ему запечатанный конверт, сверкнув своими глазищами из-за ресниц.
   "И норов, как погляжу такой же!" – усмехнулся про себя Райнарт.
   Воск на конверте не имел именного герба или личного знака: рядовой цеховой оттиск какого-нибудь придорожного постоялого двора, – и это уже было необычно.
   Хмурясь, Райнарт сломал печать.
   После первой же фразы, он почувствовал, что задыхается, потом ухмыльнулся.
   Пожалуй, это было самое странное рекомендательное письмо, которое он получал.
   Разумеется, о том, что бы отослать мальчишку обратно и речи быть не могло, но проблему этот умник подкинул не малую. Во-первых, понятно, что у парня никого и ничего нет и дело не столько в том, что бы учить его мечом махать, сколько позаботиться, что бы ему было, где спать, что есть и далее по списку. Райнарт не напрягаясь мог себе это позволить, но дураку ясно, что малец черен, как отчаяние.
   И вот скажите пожалуйста, как долго о нем Анастас не узнает? И как отреагирует?
   – Дамир, значит… А я, как понимаешь, и есть господин Райнарт. Сражаться тебя твой… опекун учил? – он похлопывал письмом по ладони: неожиданная просьба в нем его поразила и потрясла.
   – Да, и этому тоже, но совсем чуть-чуть. Я с ним с зимы только, – Дамир слегка смутился, но мастер фехтования не стал ни расспрашивать, где это он собственно был раньше, ни чему еще учил его доктор Фейт, – А вы его друг?
   Райнарт на него произвел неизгладимое впечатление: и поучиться у него точно будет чему.
   – Скорее враг, – усмехнулся Райнарт, и обругал себя, увидев как тут же переменилось выражение синих глаз.
   – Успокойся, у нас с ним что-то вроде мирного соглашения… Ты сможешь его дождаться у нас, только постарайся не попадаться на глаза магу, который здесь бывает.
   Дамир понимающе кивнул, и сдержанно улыбнулся в ответ краешком рта, – Райнарту не по себе стало, такой знакомой была эта улыбка! К тому же, похоже мальчишка прекрасно знает о своей особенности, возможных неприятностях, а за своим покровителем землю целовать готов… Опасное сочетание! Тем более, следует за ним присмотреть.
   – Идем, представлю тебя госпоже Гейне.
   С первого же дня, как только он сел за один стол с хозяевами Дамир не давал ни уму, ни телу ни одной свободной минуты, исполняя желание своего защитника и покровителя. Он убедил себя, что его послали учиться – вот он и учился всему, что видел, вплоть до требований этикета и правил поведения высшего общества, старательно изживая в себе уличные замашки. Если он не сидел над очередной книгой, то несомненно найти его можно было в Малом зале, либо каком-нибудь укромном уголке за тренировками. Независимо от причины, побуждавшей его работать над собой, его усилия приносили хорошие плоды: через некоторое время занятий под руководством госпожи Гейне, которая повергла его в восхищение и красотой, и утонченностью, и умом, и вообще всем, оказавшись просто воплощением идеала, не иначе, – Дамир уже мог свободно поддержать светскую болтовню о сортах роз например, вполне в состоянии развлечь учениц именно так, как это понимали они, не шокируя нежные ушки. В нем даже проявилась какая-то толика изящества и шарма.
   Райнарт не баловал его похвалой, наоборот – ставил с собой и умучивал до изнеможения. Те из его "коммерческих" учеников, которые это видели, благодарили светлое небо, что им ничего подобного не доставалось, и недоумевали, почему это у воспитанника мастера при этом такое блаженное выражение лица.
   Надо сказать, что разумный и даже деловой подход к тому, за что он брался, четкое понимание своих обязанностей и положения, полное отсутствие каких-либо провокаций и дерзостей, быстро расположило к Дамиру и членов семьи, и слуг, хотя он особо ни с кем не сближался. Единственной уступкой стали дети.
   Для трехлетней Мелисенты – или просто Мелли – поселившийся у них юноша с первой же секунды в столовой стал предметом пылкой девичьей любви. Маленькая женщина, она тщательно стыдливо скрывала свою сердечную тайну, поведав ее лишь тем, кто выдать не мог – двум любимым куклам, переодевая их в зарослях пионов. Дамир, устроившийся на подоконнике этажом выше с историческим очерком о последней войне Сил, едва не сверзился вниз, услышав признание звенящим детским голоском.
   Объектом таких чувств ему быть еще не приходилось!
   Вечером перед сном, он занес малышке букет фиалок, похищенных с клумбы матери, после чего кроха от него уже не отлипала.
   Так легко было представить себя членом этой замечательной семьи, настоящей… И мастер Райнарт бывал злой, как шершнем в одно место укушенный, и госпожа Гейне порой не раз сходилась с ним повышая голос… Про Рея, который воспринял его как соперника – в самом деле: мама с пришлым чужаком занимается отдельно по несколько часов, и особое отношение отца он тоже чувствовал, – вообще стоило умолчать. Неугомонный пацаненок не уставал придумывать каверзы, однако Дамиру, в очередной раз обнаруживающему свои ботинки прибитыми к полу или с немыслимым узлом из шнурков, почему-то только смеяться хотелось.
   Он прекрасно понимал его ревность: будь у него отец и мать, тем более такие, – он бы пылинке на них сесть не дал! Дамир видел, что у Рея не слишком удается как раз в том, в чем он хотел бы заслужить признание отца, и чувствовал, что мог бы помочь, но долго не мог понять, как подступиться.
   Все произошло само собой. После очередной тренировки он не удержался, – а день был жаркий, – стянул насквозь промокшую потом рубашку и с наслаждением умылся прямо в кадке с заготовленной для полива цветника водой. Распрямляясь – увидел завистливо наблюдавшего за ним Рея и улыбнулся мальчику: здорово иметь такого братишку. Против обыкновения тот не фыркнул, а спросил:
   – А это у тебя что?
   Дамир коснулся шрама под ключицей.
   – Болт.
   Восхищенный вздох уважения.
   – А это?
   – Нож.
   Все. Еще одно сердце завоевано, – для мечтательного Рея, окутанный тайной старший товарищ это сказка! Тем более, который не смотрит свысока, а даже объясняет просто и понятно, – иногда детям и взрослым нужен посредник…
   Горькое недоумение вызывала временами возвращающаяся мысль: как такие замечательные люди, могут быть врагами самому мастеру Фейту?
   – Райнарт, что мы делаем? – в свою очередь с тоской вопрошала мужа Мелигейна, глядя на три склоненные головы: иссиня-черную, золотисто рыжую (сын пошел в нее), и льняные кудряшки Мелли.
   – Ничего необыкновенного мы не делаем, – Райнарт тоже подошел к окну, – У Дамира есть голова на плечах, не волнуйся.
   – Не волнуйся?! Да я ни о чем другом думать не могу! Что с ним будет? Сколько он будет прятаться от Анастаса и иже с ним?! Что его ждет? Скитаться? Жить под надзором? А вдруг…
   – Дамир сможет себя защитить.
   – Не сомневаюсь. И его станут преследовать еще и за это, будто не знаешь! Мне и так кошмары снятся: то костер, то адамантиевая цепь, как Дамону…
   Впервые за несколько лет они озвучили это имя вслух, как будто простое упоминание могло вызвать самого хозяина Башни.
   Райнарт промолчал, потому что сказать действительно было нечего, и его крайне заботило, куда же на самом деле запропастился темный маг.
   Идиллия была бы полной, если бы не все более учащающиеся приступы острой тоски.
   Дамир не предполагал, что мастер Фейт приедет за ним через месяц другой, и с наслаждением вживался в новые условия. Однако время шло, и Самайн миновал, но не было не только его самого, но и каких-либо известий. Если днем еще что-то отвлекало, то вечерами Дамиру становилось все труднее избавиться от тревоги: что если мастер Фейт все-таки сошелся со Светлыми, из-за которых они так внезапно покинули Кларесту, и сейчас они его где-нибудь держат… Или вампирка со своей компанией устроили какую-нибудь гадость… Что если с ним что-то случилось, или – эту мысль Дамир гнал от себя особенно усердно: господин Фейт решил, что удачно его устроил, сделал все, что мог, как говорится, и не приедет вовсе? Он хотел ему помочь и разве не помог уже более чем? Кругом и рядом родственники плюют друг на друга, а они ведь по сути чужие люди, просто доктор Фейт хороший человек и не мог оставить его на улице.
   Растравив себе душу такими соображениями, Дамир начинал себя успокаивать, что как бы там ни было, мастер Фейт никогда не врет, и если он сказал, что вернется, то значит приедет, даже если не намерен больше взваливать на себя такую обузу.
   Он и не будет навязываться… Достаточно взрослый, что бы о себе позаботиться как никак, и мастеру Райнарту долг отплатить – придумает что-нибудь. Но с каждым днем надежд оставалось все меньше.
   Разумеется, и Райнарт и Гейне замечали, что с Дамиром творится что-то не то, – он словно гас с каждым днем, все больше замыкаясь в себе, но по-прежнему упорно ожидая своего мастера, как собака у кресла любимого хозяина. Они могли только сочувствовать мальчишке и то молча, ведь Дамир стал держаться на еще большем расстоянии ото всех. У Райнарта из головы не шли последние строчки письма, и он тоже был уверен, что попечитель Дамира если не вернулся бы за ним сам, то вызвал бы к себе. Что же за "дельце" он собирался закончить, и чем это может обернуться…
   У него на душе становилось все более неспокойно.
   Дамир должен был хоть что-то знать о намерениях своего опекуна, или по крайней мере мог видеть, слышать что-то такое, что даже если и не было им понято, то дало бы подсказку самому Райнарту. Однако его расспросы неожиданно встретили решительный отпор. Дамир уже был готов выложить наставнику все, что знал о мастере Фейте, включая подслушанный разговор с Раинн, но вдруг прикусил язык.
   Да, возможно к нему здесь относятся с искренним радушием, хотя на счет его цвета не заблуждаются, и мастер Фейт этим людям доверяет, иначе не послал бы его сюда, но как быть с визитами Анастаса из храма, который Дамир обходил десятой дорогой?
   – Вы же сами сказали, что вы враги… Зачем вам? – выдал он, упрямо сверкнув глазами.
   Райнарт едва язык себе не откусил! Может быть, парнишка и уважал его как наставника, но по сравнению с любовью к "мастеру Фейту" это ровным счетом ничего не значило. Судя по виду, хоть на кусочки его режь – ничего не скажет.
   – Мы странные враги. Он темный, а я когда-то был героем, но как видишь, он послал тебя ко мне, а не к кому-нибудь другому. Вполне возможно, что твой мастер Фейт попал в большую беду, из которой одному ему не выбраться.
   Дамир побледнел, когда Райнарт озвучил один из его страхов. И растерялся: если он промолчит, то возможно лишит единственного значимого для него человека помощи в беде, а если откроет рот – кто знает, может быть лишь навлечет на него новую угрозу.
   Райнарт видел, что парнишка просто рвется надвое, и спрашивал себя: есть ли что-нибудь подлее этих игр черных и белых.
   – Я ничего не знаю… – у Дамира дрогнул голос, – Он искал какую-то книгу, а потом нам пришлось уехать из Кларесты. Он сказал, что должен выполнить обещание…
   Райнарт чувствовал, что парень скрыл что-то, но расспрашивать его дальше было просто бесполезно.
   – Клареста, значит… – обескуражено повторил Райнарт, – Я попробую что-нибудь узнать.
 

***

 
   – Райнарт, я понимаю, что тебе жалко Дамира, но для него как раз было бы безопаснее вообще больше не встречаться с этим человеком! – негодующий голос госпожи Мелигейны был отчетливо слышен, – И понимаю, что тебе скучно! Такая жизнь тоже не была пределом моих мечтаний! Во второй раз ты так легко не отделаешься! Ты о детях подумал?
   Дамир бесшумно отошел, не дожидаясь ответа Райнарта – его супруга была права, беспокоясь прежде всего о своей семье.
   Он бесцельно бродил по городу, не представляя, что же ему делать, пока от невеселых раздумий его не отвлек чей-то настойчивый пристальный взгляд. Не подавая вида, что что-то заметил, Дамир как бы невзначай повел глазами в ту сторону, сворачивая за угол, и к своему изумлению увидел следовавшую за ним на некотором отдалении девушку: одетую скромно и не вызывающе, с просто зачесанными золотистыми волосами и большими невинными очами.
   Он ее узнал: видел однажды сопровождающей одну из учениц госпожи Гейне, но не запомнил, если бы не шутка Ларенса, хлопнувшего его тогда по плечу:
   – Кажется, ты заставил дрогнуть девичье сердечко! Она с тебя глаз не сводила, пока ты разминался…
   Дамир попетлял по улицам, но девушка не отставала и проводила его до самого дома.
   Озадаченный юноша не мог оставить этот вопрос не проясненным – девица не слишком походила на влюбленную дурочку, издалека вздыхающую по предмету своего увлечения, каким бы лестным это предположение не было. Он стрелой вылетел через хозяйственную дверь, оббежал дом и еще успел увидеть, как она, постояв немного, пожала плечиками и двинулась вниз по улице.
   Теперь они поменялись местами, но не смотря на некоторый опыт Дамира в таких делах, девушка заметила его еще быстрее, чем он ее. Блондинка внезапно обнаружила талант настоящего шпиона, просто профессионально пытаясь избавиться от "хвоста", что лишь усугубило решимость Дамира, окончательно убедившегося, что дело нечисто. Он терялся в догадках зачем кому-то за ним следить, и все-таки ее упустил.
   Дамир растеряно оглядывался, пытаясь сообразить, куда она могла испариться: он чувствовал, что она еще где-то здесь, скорее всего зашла в одну из лавочек… В лавке долго не проторчишь, хмыкнул юноша. Он присел на постамент каменной чаши с цветами, захваченный азартом погони, и стал ждать.
   Его терпение оказалось вознаграждено: блондинка появилась из галантерейной лавки, осмотрелась, вроде бы недовольная погодой, и уже было направилась, куда собиралась, когда подскочивший Дамир дернул ее за руку, затаскивая в узкий проулок.
   И тут у девицы обнаружился еще один неожиданный талант. Вместо того, что бы визжать, звать на помощь от грабителя и насильника, она продемонстрировала великолепное знание рукопашной. Она бы с легкостью могла справиться с парнем, но по какой-то причине старалась не причинить ему вреда, и даже не пыталась оглушить, что бы беспрепятственно сбежать, хотя судя по злым зеленым искоркам в глазах, она все больше склонялась к такому решению вопроса.
   – Да подожди ты, я же просто хочу узнать… – каким-то чудом Дамиру удавалось ее удержать.
   – Пусти, кретин! Я еще жить хочу…
   От такого странного заявления Дамир едва не разжал руки.
   – Пусти, он меня убьет! – приглушенно взвизгнула девица, продолжая вырываться.
   – Кто? Тот, кто сказал за мной следить?
   – Нет! Он сказал, что убьет любого, кто к тебе приблизится!
   Дамир уже ничего не понимал.
   – Кто "он"? Почему убьет? Да прекрати ты!!
   Он встряхнул ее, и девушка перестала сопротивляться, неохотно объяснив:
   – Кто-кто… учитель твой!
   – Мастер Райнарт? – опешил Дамир, тоже ее отпуская.
   – Нет! Фейт, – отрезала она.
   – Ты его видела? Когда? Где? – Дамир сразу же забыл обо всем другом.
   – Видела, – девушка обернулась.
   Только рассмотрев ее ближе, вглядевшись в зеленоватые глаза, он понял, что она гораздо старше, чем выглядит. Даже трудно сказать на сколько.
   – Кто ты такая? Что тебе надо? Если хочешь, что бы я отстал – объясни! – юноша отступил на шаг.
   – Я – Ванда, – женщина, притворяющаяся девочкой, как-то очень хищно усмехнулась, и улыбнулась, увидев что Дамир нахмурился, – Неужели тебе знакомо мое имя? Он говорил обо мне?
   – Раинн, – объяснил Дамир.
   Ванда не смогла скрыть удивления его осведомленностью и окинула паренька все более заинтересованным взглядом.
   – Надо же! Кажется, ты для него действительно не просто источник дополнительных сил по запас… и дело не в страховке, – проговорила она себе с непередаваемой усмешкой, – стоило рисковать, что бы узнать, что у тьмы есть сердце…
   – Где он? Он жив? – напомнил Дамир о главном.
   – Поразительно, но еще да, жив вроде, – ведьма улыбнулась, просто упиваясь волнением и тревогой паренька, – А видела я его и впрямь давненько, как раз перед тем, как он в Черную Башню направился…
   Ванда, которую вслед за Дамиром привело в Анкорру извечное женское любопытство – чем это так мальчишка заинтересовал мага, – прикусила язык, поздно спохватившись, что сболтнула лишнее: за такое ее просто по стенке размажут – и за дело!
   Смертельно побледневший юноша отшатнулся, а потом резко развернулся и бросился бежать.
   Дамир летел, как будто за ним гнались все маги, вампиры и ведьмы этого мира.
   – Ларенс, где мастер?
   Он даже не дослушал ответа, вихрем ворвавшись в гостиную, – и замер, словно наткнувшись на нечто невидимое, бессознательно подобравшись, как перед броском.
   – Вижу у вас все по-прежнему! Просто жить без неприятностей не можете, – невозмутимо заметила Алагерда, поправляя кокетливый рыжий локон в вихре гаснущих искр, – Вы решили собрать у себя всех черных, или только исключительно опасных?
   Где ты их только находишь!
   Напряжение в комнате было осязаемым.
   – Дамир Совету ничем неопасен!
   – Ты поэтому объявилась?
   Голоса супругов прозвучали одновременно и одинаково резко.
   – Нет, у нас есть проблема посерьезнее! Заварил кашу ты, хотя и я не без греха…
   Повинуясь недвусмысленному приказу во взгляде Райнарта, Дамир вышел, но не собирался оставаться в неведении. Вскочив на перила, он без труда перебрался по декоративному карнизу к самому окну, и мог слышать разговор так же ясно, как если бы остался внутри. Сейчас его меньше всего волновало то, что его могут увидеть снизу или такая малость, как угрызения совести: жизненно важным было разобраться что же все-таки творится вокруг. Маги всех мастей, герои, вампиры, ведьмы – как-то это слишком много!
   – Что стряслось, Герда?
   – Тоже, что и всегда, Райнарт: Башня.
   Дамир целиком обратился в слух.
   – С тех пор как ее хозяин освободился, Совет расставил по всей границе Пустоши посты, ловушки, охранные линии, – везде, где только возможно…
   Скептическое хмыкание.
   – Да, разумеется, Черного Лорда, когда он в силе этот барьер не удержит, но и посты предназначены для другого: уловить резонанс между ним и Башней или обнаружить его при попытке проникнуть туда.
   Дамир прикусил губу почти до крови: ведь мастер Фейт по словам Ванды отправился прямиком в Башню, и Раинн упоминала о том же.
   – Несколько раз что-то даже улавливалось, – продолжала между тем магесса, судя по звукам нервно расхаживая по гостиной, – но резонанс был слабенький. Видно, Дамон не творил ничего серьезного, и старался держаться от Башни на расстоянии.
   Сейчас резонанса нет вообще, но Райнарт… Там творится черт знает что!
   – А поподробнее? – в тоне героя отчетливо слышно нетерпение.
   – Такого никогда не было! Что ни день – землетрясения, ночью – метеоритные дожди.
   По Пустоши гуляют ураганы, на небе самые редкие атмосферные явления соревнуются кто чаще! Даже цунами небольшое случалось… И при всем при этом у Башни снова объявились орки!
   – Ты считаешь, что это Дамон чудит?
   – Либо он – но что это все означает никто не представляет, либо настоящий господин в самом деле плюнул на все и по-прежнему где-то отсиживается, а в Башне хозяйничает кто-то другой и пытается ее подчинить!
   "И я, кажется, знаю кто", подумал Дамир.
   – Ты пришла, что бы разрешить сомнения? Герда, я не видел его с Анкариона, и не могу знать, что у него на уме!
   – А стоило бы! Райнарт, я не хочу, что бы на моей совести был такой груз! И ты думаю, тоже! Несколько развед отрядов уже не вернулись. Ты был в Башне. Я помогу тебе миновать барьер. Если это Дамон, он тебя пропустит… Поговоришь с ним, а если это не он или разговаривать уже бессмысленно, – ты знаешь, что делать… он сам просил тебя, остановить его, если он перейдет черту!
   Повисла долгая пауза.
   – Райнарт, – раздался спокойный голос Мелигейны, – мне это не нравится, и ты знаешь, что я обо всем этом думаю… Но Алагерда права. Эту историю начали мы, и мы должны ее закончить!
   – Не мы, а я! Подумай о детях… – повторил Райнарт ее же слова.
   Дальше Дамир уже не слушал. И что ему делать, больше не раздумывал: если мастер Фейт дошел до Башни, он либо в руках ее хозяина, – и тогда Дамир послужит ему хотя бы в качестве дополнительного источника, подпитывающего силы, как считала Ванда, либо если Властелина в Башне нет – он предупредит мастера. Вопросами всеобщего добра и зла, Дамир себе голову не забивал.