– Как это никто не нужен, твоему брату жена нужна,- шутка Алана рассмешила компанию, которая закончив работу уже направлялась в столовую.
По пути к ним присоединилась новая группа, во главе с Уланом, сыном Каиша, идущая из кузницы.
– Привет прокопченным железякам!- приветствовал Алан друзей.
– И вам здорово!- раздалось в ответ. -Надеюсь вы не взорвали поселок?
– Пака нет, мы еще не обедали,- Гопан, известный своим аппетитом вызвал общий смех. -А вы когда свои колеса кончите клепать? Уже почти месяц возитесь.
– Похоже, еще столько же провозимся,- нахмурился четырнадцатилетний Горда, младший брат Алана. – Все оказалось труднее, чем мы рассчитывали.
– Как и все остальное. В книгах Адама конечно все понятно расписано, но на деле все получается со второго-третьего раза.
Компания уже подошла к дому и, взобравшись по широким дубовым ступеням в коридор, направилась в душевую комнату.
Через некоторое время почти все население поселка, за исключением тех, кто был занят на неотложных работах, собралось в просторной столовой. После обеда, когда все освободили столы, народ не стал расходиться. Ежемесячно обычно все совместно обсуждали насущные проблемы, строили планы на месяц вперед. При том, что каждая бригада имела в письменном виде план на месяц, полные чертежи и описание работ, ничто не могло заменить живого общения. Люди, ставшие за это время настоящими мастерами, обменивались опытом, маленькими, но очень важными секретами, которые невозможно почерпнуть из бумаги. Да и сами бумаги, представляли собой скорее каркас, своеобразную подсказку, которая очень помогала, но не более того.
Реальное воплощение идей заставляло мастеров до всего доходить самим. Следует отметить, что с каждым новшеством, воплощенным ими в жизнь, это им удавалось все лучше. Ум людей раскрепощался, они начинали мыслить творчески. Этому же способствовала постоянная смена мест работы. Чаще всего это несколько тормозило работу, однако, лидеры поселка считали, что подобная ротация расширяет кругозор людей и способствует сплочению общины.
После того, как все свободные от работы люди набились в столовую, и стих топот по грубому дощатому полу, слово взял Тебед.
– Братья и сестры! Многие из присутствующих помнят тот день, когда впервые закрутились колеса первых трех прялок. Около десяти лет прошло с тех пор.
Выросли дети, их построившие. Наш путь начался от деревянных прялок от нищеты, голода, болезней и притеснений. Сегодня мы свободны, одеты, чисты и сыты. Нас теперь почти триста человек. За десять лет свободные люди, не занятые интригами, и мелкой грызней; которым не надо было топтать ближнего, чтобы самому не остаться голодным; которых не гнали на бойню ради чужих интересов сумели достичь многого. Людей не одержимых тягой к роскоши, к удовольствиям и развлечениям. Но главное наше достижение это не наше благосостояние, и не наши технические успехи.
Главная наша победа- это свобода, которой мы добились. И прежде всего свободы внутри себя. Все наши достижения- результат творчества свободных людей, объединивших свои усилия в едином направлении. Людей, коллективно идущих к общей цели, не разбредаясь в одиночку по тупиковым тропам. И нам нравится наш мир, наш образ жизни. Но вне нашего ущелья существует огромный жестокий мир. Так вот я хочу спросить здесь присутствующих. Есть ли среди нас те, кто хочет вернуться в ту жизнь?
Шум, поднятый этим вопросом, продолжался несколько минут. Из толпы раздавались возмущенные выкрики. Практически все население Вольного составляли люди, бежавшие от насаждаемых Джутом порядков или преследуемые ими. Со временем удалось перевезти на Утад их семьи. Даже в период блокады в поселок сумела просочиться почти сотня человек. Люди все были проверенные и надежные, несмотря на то, что в проверке необходимости не было: остатки некогда многочисленного народа едва насчитывали четыре десятка тысяч людей, по этой причине все прекрасно знали друг друга.
– Я прекрасно вас понимаю и полностью с вами согласен. Нам нравится построенный нами мир и наш образ жизни. Но внешний мир, если мы не войдем в него, сам ворвется к нам. Это произойдет неизбежно, поэтому мы должны решить, как нам с ним строить взаимоотношения. Мы не хотим играть по правилам, которые он нам навяжет, но и перекраивать весь свет по своим меркам нет ни смысла, ни сил. Мы будем использовать его, но сохраняя при этом свой образ жизни. Почему я сегодня поднял эту тему, которая назрела давно, но которую мы старательно избегали, пусть расскажет Апсат.
Высокий жилистый Апсат, один из самых удачливых охотников Таузера, помимо прочих обязанностей отвечал за организацию дозоров и секретов в ущелье. Никто не мог сравниться с ним в знании местности. Поглаживая черную бородку он подошел и встал рядом с Тебедом.
– Братья и сестры, – начал он с традиционного приветствия. – Вот уже четыре года длится блокада. Первоначально Джут задумывал таким способом отрезать Утад от Таузера и лишить нас пищи. Когда мы не передохли от голода и стала очевидна бессмысленность их действий, они не сняли блокаду. Более того ужесточили ее.
Теперь они оградили Таузер от Вольного. Дабы народ не портился и от рук не отбивался.
Переждав раздавшийся смех он продолжил.
– Как вы знаете Джуту не удалось внедрить к нам своих людей, в отличие от нас: при необходимости мы найдем столько золота, что сможем купить самого Джута,- в залу вновь раздался хохот. -Так вот, нам стало известно, что князь собирает против нас войско. Примерно через месяц планируют выступить.
– Как такое может быть? Ассоны не воюют друг с другом. Исподтишка резать друг друга -это всегда пожалуйста, но чтобы с войском, такого никогда не было со времен Тауласа, -выразил общее мнение щуплый Демир, токарь, как говорится от Бога, но несколько наивный в общественных вопросах.
– Раньше да, так и было, -ответил за Апсата погрузневший за десять лет Агач. -Но Князь Джут тоже десять лет не сидел сложа руки. Теперь Западный и Восточный Таузер одно целое. Всю власть он собрал в своих руках. Никто и пикнуть не смеет.
Он обложил народ налогами, создал постоянное войско. Недовольные, кто не смог пробиться сюда запугиваются, лишаются имущества, закабаляются или просто пропадают. Он совершил то, чего не добился кровавый железный старец, вырезавший ассонов – надломить волю народа, лишить его веры в будущее.
– А молодые, полные сил парни, не найдя применения своим силам на Родине завлекаются в войска чужих народов и воюют за их правителей. Вот к чему пришли при Джуте: молодые и сильные ассоны в чужих войсках убивают друг друга за интересы чужих правителей, -с горячностью поддержал Агача молодой и резкий Дженгил, сам не так давно избежавший расправы Джута.
– Есть кто считает, что мы должны продолжать отсиживаться в ушелье? – вновь вмешался Тебед. Присутствующие молчаливо сосредоточенно разглядывали дубовые доски пола. Даже женщины, не желавшие ничего менять и считавшие, несмотря на тяжелый труд, свою жизнь в Вольном райской, хранили молчание. – Среди прочих причин, которых тоже достаточно, чтобы присоединиться к остальному миру, считаю эту главной. Да и прежде чем выйти в остальной мир, надо прежде всего присоединиться к своему народу. Как бы мы благополучны, богаты и могущественны ни были, мы не народ. Без корней, без солнца, без будущего.
Краткая и резкая речь лидера общины была встречена одобрительным гулом. Впрочем, скоро раздались вопросы самых осмотрительных о собираемом войске.
– Этот вопрос решается. Скоро мы все получим подробности, а пока только скажу, что князь Джут передумает, а войска даже не будут знать, что должны были воевать,- Апсат, ответивший на этот вопрос хитро подмигнул, чем снова вызвал смех соплеменников.- А вот блокаду заставим снять: нечего лишать наших ассонов удовольствия видеть нас. Пусть разносят вести о нашей жизни. Сами знаете, строительство города потребует много рабочих рук.
Заявление о скором снятии блокады вызвало оживление в зале. Разбившись стихийно на группы, жители Вольного с темпераментно обсуждали новость, вызвавшую противоречивые чувства.
Люди, подгоняемые одинаково как зародившимся энтузиазмом, так и в неменьшей степени стремлением обезопасить себя от внешней угрозы, все последние годы работали на пределе своих сил. Времени катастрофически не хватало. Даже при снятии блокады вряд ли многие смогли бы попасть в Таузер. Однако уже сама возможность его посещения волновала людей. Пусть при Джуте многим туда путь был заказан, но все утадцы имели в селениях многочисленную родню.
– Мы все прекрасно понимаем, что почти никто не сможет попасть в старый Таузер.
Но используя труд жителей селений, мы расчистим тропу с тем, чтобы к нам могли добираться на лошадях,- вожак, казалось, угадал мысли своих соратников. -Конечно, открытие связей означает для нас массу проблем. Но, повторюсь, в отрыве от народа у нас нет будущего. Рано или поздно нас раздавят, или же наша община сама зачахнет.
Далее: наша молодежь подрастает и уже пора задуматься об их семейном будущем. А все мы прекрасно знаем, что решение этого вопроса связано с Таузером. Иначе остатки Вольного растворятся среди окружающих варварских племен.
– Оно, конечно же пора многим как-то задуматься о будущем. Но, например я не выдам свою дочь, за темного и невежественного невежу,- подбоченясь Аруа оглядела оглядела присутствующих женщин в поисках поддержки. -Я не хочу, она убиралась в хлеву какой-нибудь темной деревенщины, таскала на себе воду за тридевять земель.
Несмотря на раздавшиеся кое-где смешки- дочери Койчу и Аруа еще не исполнилось и пяти лет,- большинство, особенно женщины, с пониманием кивнули головой. Аруа, которой едва перевалило за тридцать, до замужества славилась красотой. Она выросла в достаточно благосостоятельной семье и поэтому когда она убежала вопреки воли родителей с Койчу, не имевшим гроша за душой, это событие еще несколько лет являлось темой для сплетен и домыслов. Тяжелый физический труд на хуторе, полуголодное существование наложили свой отпечаток на ее внешность и характер. Она знала о чем говорит, и это чувствовали слушавшие ее.
– Аруа, пока Хауа подрастет, вырастет много образованных женихов, – поднялся с места Кемур, теперь ответственный за выплавку металла и стекольные мастерские. – Мы неоднократно ранее вскользь касались этой темы. Наверное пора поговорить подробнее. Аруа, мы все не так уж давно были темными и невежественными деревенщинами. Кто-то раньше, кто-то позже. Кто-то больше, кто-то меньше. Вопрос в другом. Нас здесь почти триста человек, включая детей. Как вы думаете, какая наша главная задача? Отливать железки и стекляшки? Да, это очень важно – без этого нам не выжить. Но нужно еще научить людей делать эти предметы. Мы смогли с нуля наладить разные производства, научились работать. И учились при этом сами.
И я хочу сказать, что нас здесь теперь не просто триста мастеров -нас триста учителей. Если мы хотим не просто продолжить свое дело, а выжить, то наша обязанность поделиться тем, чего мы достигли с соплеменниками. И, прежде всего навыками, умениями, знаниями.
– А зачем собственно такие сложности. Все гораздо проще. Мы достигли всего своим трудом. Без сна, без отдыха, на своих горбах мы сравнились по силе и богатству с князем. Благодаря нашей технике и горам, Вольный неуязвим. Очень скоро мы сумеем сместить Джута и возглавить Таузер. Народ будет счастлив избавиться от тирана с его прихвостнями, будет торговать с нами, а мы продолжим наращивать силу. Со временем наша мощь позволит пресекать любые попытки помешать нам. – предложение Кайгиша заставило присутствующих по новому оценить свое положение, вызвав скоротечный обмен мнениями в зале. -Но мы не обязаны помогать тем, кто мирно посапывал в свое удовольствие тогда, когда мы изнывая о усталости строили свое благополучие.
– Можно я скажу,- поднялся с места шестнадцатилетний Алан.- Убрав Джута и изгнав зарвавшуюся знать, мы обезглавим Таузер, оставив его пусть безголовы, пусть и прогнившей. Нам самим придется занять их место. И станем ничем не лучше Джута.
Как в древней притче: убивший дракона сам превратится в него. Коль скоро мы станем властью, мы получим все ее пороки. Амбиции, прежде обузданные и направленные в едином русле к общей цели, начнут рвать нашу общину в разные стороны. Слабые, но коварные иноплеменные враги, где подкупом, где другими посулами посеют среди нас раздор раздор.
Алан перевел дух и настроился продолжать свою речь. Агач, да и все старшее поколение с изумлением молчали, осмысливая слова юноши.
– Кемур до меня сказал, что главное – научить людей работать, дать им знания. Но, я считаю, главная основа всех наших достижений, важнее знаний, умений, мастерства -это наша сплоченность и единство. Именно благодаря им наши силы, знания и умения увеличивают нашу мощь. Мы за десять лет достигли того, о чем не могли даже мечтать другие, живущие ныне и жившие до нас. А ведь они такие же люди как и мы. Даже если взять только технику, остальному миру понадобятся столетия, чтобы достичь нашего уровня. Им помешают войны, погоня за наживой, роскошью, удовольствиями, как отметил Тебед. Поэтому, нам надо держаться нашего пути. Поработив других, сами потеряем свободу. Больше того, нельзя недооценивать Джута. Наша община это угроза не только Джуту. Наша свобода- вызов им всем, начиная от вождя захудалого племени сидящего в пещере, до самых могучих владык.
И будьте уверены, даже этих немногих лет свободы они нам не простят. А Джут- пусть сам разбирается со своей головной болью. Он делает много неприятной работы, которую в ином случае пришлось бы выполнять нам. Пока не лезет сюда, он в чем-то невольно даже оказывает нам услугу.
Сотни пар глаз внимательно проводили вернувшегося на свое место Алана. Агач сидел невидящим взглядом упершись в стену. Тебед, напротив ошарашенный, но крайне довольный вновь взял слово.
– Говорят, что люди обязаны вырасти себе достойную смену. Сегодня все мы убедились, что у ассонов есть будущее.. Что же, как говорится, жизнь покажет.
Иллюзия власти.
Джут проводил совещание с ближайшими сторонниками в летней резиденции. Аман – его советник, Тилчи – глаза и уши князя, Канло -возглавляющий постоянное войско князя, в который раз перебирали детали предстоящего ранним летом похода. Не вмешиваясь в разговор, угрюмо сидел мрачный Мурдар – организатор и исполнитель почти всех ''несчастных случаев ''.
Подробности использования двухтысячного регулярного войска многократно обсуждались ранее. Сегодня речь шла о подготовке общественного мнения к немыслимой раньше акции -братоубийственной бойне. Джут желал, чтобы в погромах Вольного приняло участие население Таузера.
– Помните, ни одна живая душа не должна пронюхать о наших приготовлениях,- подвел итоги Джут, внимательно всматриваясь в подданных.
От его проницательного взгляда не ускользнула легкая тень, проскользнувшая по лицу Тилчи, который после предательства Сатучу оставался при правителе. Несмотря на то, что торговец исчез, князь, ныне объявивший себя вопреки всем устоям Таузера царем не только сохранил жизнь осведомителю, но приблизил его к себе, посчитав, что предательство родного брата достаточно сильно повяжет Тилчи.
С тех пор предатель оказал немало пользы своему хозяину, держа последнего в курсе последних событий, вынюхивая и донося о настроениях и интригах, имеющих место в Таузере. Однако, в последнее время Тилчи сблизился с Шатиманом, и это беспокоило Джута.
Сыну правителя, было уже под тридцать и он вел свою игру. Это в некоторой степени удовлетворяло отца, которому было небезразлична судьба его богатства. А достиг Джут за десять лет правления действительно многого. Полностью подавив всякие намеки на соперничество он объединил под своей властью Таузер. В вече сидели свои люди, которые принимали за него не популярные решения. Обложив постоянно и постепенно растущими поборами население, правитель сумел построить контуры государства. При нем, впервые, спустя столетия, появилось небольшое войско вместо ополчения. Доходы его казны росли также стремительно, как росла его сила. Когда-нибудь, ему придется передать власть и богатство наследникам. Но, как и всем прочим личностям его склада, его приводил в бешенство малейший намек на то, что необходимо с кем-то делиться властью. Впрочем, подобная ревность особенно сильно выраженная у власть имущих, была характерна для многих ассонов, которые, достигнув преклонных лет не желали уступать дорогу молодым, тормозя развитие даже собственных сыновей. Джут никого не видел рядом со своим троном.
Даже, если речь шла о его наследнике. Особенно о наследнике, ибо Шатиман был не только достоен своего отца, во многом он превзошел родителя.
– И последнее, как идет распространение слухов?- задал вопрос правитель.
– В народе заметно брожение. Уже без нашего участия они сами выдумывают разные ужасные истории про людей Тебеда. Появляются слухи о демонах и духах, помогающих утадцам. Недавно услышал, что кузнецы закаляют клинки в крови украденных младенцев.
– После слуха о том, что жители вольного начали пить кровь и скоро запустят мор в селения, с тем, чтобы получать кровавую дань, народ готов идти громить поселок.
– Не переусердствуйте со слухами. Надо, чтобы пик недовольства пришелся как раз ко времени похода. Пусть ополчение идет впереди войска. Постарайтесь отобрать в ополчение самых ненадежных. Так и войско сбережем, и от быдла избавимся.
Поговорив еще некоторое время, вечером все разошлись. Тилчи, обдумывая как лучше преподнести отсутствующему Шатиману новость о том что его план столкнуть между собой Джута и Тебеда удался на славу, не видел, как Джут едва заметно кивнул Мурдару.
Джут, выпроводив своих сообщников, вернулся к своим повседневным делам. В горах быстро темнеет, поэтому вскоре новая, с усиленной охраной усадьба погрузилась в сон.
В это же время в спальных мешках из теплых шкур неподалеку в лесу сладко спали десять юношей из Вольного, за исключением часового. Около двух часов ночи десять одетых во все черное фигур двинулись в сторону высокого частокола, охватывая его в кольцо, окружающего усадьбу. За полчаса до этого, их товарищ вызвал переполох среди сторожевых собак на окраине Зукхура. Как всегда бывает в таких случаях, поднявшийся лай одного пса подхватили соседние собаки. Оглушительный лай волной распространился на все селение. В надоедливом надрывающемся хоре, привычном для жителей сел, не каждый хозяин различит причину лая: вор ли забрался во двор, или же громадные свирепые волкодавы просто вторят своим собратьям. В этом шуме за ограду щедро полетели куски мяса, обильно приправленные сонным снадобьем. Вскоре десять черных фигур, стремительными тенями преодолели частокол и окружили дом.
Мирно посапывающим, несмотря на службу пятерым часовым дополнительно укрепили сон тряпочкой, смоченной снотворным. Мирное снятие часовых позволило нападающим быстро и без суеты приступить к следующей стадии операции. Сноровисто были извлечены из рюкзаков кожаные шланги и вставлены в отверстия в закрытых ставнях, откручены вентили. Через некоторое время, отделившаяся черная фигура, провозившись некоторое время перед запертой изнутри дверью, проникла в дом и, побыв несколько минут покинула его. Стремительные черные молнии тут же покинули Зукхур, предварительно уничтожив всякие следы своего присутствия.
Тьма, покрывшая землю, не мешала десятку продвигаться через ночной горный лес. С тигриной грацией мягкие плетенные кожаные подошвы бесшумно ступали по земле. Уже светало, когда десяток с ходу стал преодолевать отвесные скалы. С детства впитанные навыки скалолазания позволили им ни на минуту не прекращать путь.
Через пару часов юноши из Вольного во главе с Адамом достигли середины между подножьем и вершиной хребта. Пройдя пару километров по склону вдоль хребта в направлении от Зукхура, воины спустились в ущелье и, преодолев реку, стали взбираться на противоположную сторону ущелья, постепенно двигаясь, теперь уже в направлении столицы. Часа в три пополудни почти у самой вершины, в ложбинке отряд устроил привал в заранее подготовленном месте. Пока Гопан отламывали сургуч и открывали глиняные банки с тушенкой, Алан разжигал спиртовки, остальные готовились отдыхать. Адам, настроив подзорную трубу, внимательно наблюдал за летней резиденцией самопровозглашенного царя, видной сверху как на ладони.
Внешне все выглядело довольно обыденно, это означало, что поведение Джута они предугадали достаточно точно.
– Все тихо -погони не высылали. Похоже Джут решил держать наш визит в тайне,- Гопан, сменивший за подзорной трубой соратника обернулся к товарищам.
– Еще бы! Хотелось бы услышать как он объяснил бы причину тревоги, – ответ Алана вызвал общий хохот,- Что духи подкинули ему в штаны нож для разделки скота?
– Думаете этого достаточно?- восемнадцатилетний Курч один из лучших воинов поддел ножом кусок горячего мяса.
– Думаю более чем. Как и все жестокие деспоты, уверенные в своей безнаказанности и избранности на самом деле Джут очень труслив. Трусость делает таких людей подозрительными и заставляет усиливать охрану, устраивать расправы. Но в глубине души они знают, что их власть и сама жизнь на самом деле эфемерна. Но, войско князя – вчерашние пастухи. Кроме отражения набегов они понятия не имеют о воинской службе. Пусть их много, но сегодня ночью ни один из многочисленной охраны не бодрствовал. Поэтому, Джут сочтет произошедшее случайностью. И будет наполовину прав. Сейчас он устраивает выволочку своим воякам. Поэтому сегодня мы вновь наведаемся в гости и это уже не будет легкой прогулкой. Завтра утром этот самозваный царек будет правильно все понимать.
– А отправить его к предкам все же намного проще, нянчиться еще с этими поросятами,- буркнул все же Курч.
– Джут это понимает не меньше нашего. Он оценит намек. К тому же поймет, что он не в состоянии скрыть от нас сокровенные тайны. Он отменит военный поход, но при этом станат активнее вредить нам другими способами. Скоро, если мы сами не отправим порламентеров с предложением об открытии сообщений, он сделает это сам.
Потому, что при снятии блокады у него появится возможность собирать о нас информацию, засылать своих подкупать наших людей. Очень скоро он попытается направить собак Мурдара -наши вылазки -это палка о двух концах. Сегодняшние акции на самом деле только усугубят проблемы, но они дадут нам отсрочку и остановят полномасштабную войну.- Алан как всегда был логичен и рассудителен.
– Но кроме Джута есть его окружение, которое будет очень недовольно резкой остановкой военных приготовлений. Они начнут оказывать на него давление, с которым ему надо считаться.- добавил Улан.- Да и большое войско без дела разлашается, в чем мы убедились, или начинает представлять угрозу своим хозяевам.
– Скорее всего, обычный мелкий набег одного из предгорных племен раздуют до гигантских величин и представят как угрозу всему Таузеру. И направят общий гнев временно на этих несчастных дикарей, -Гопан, расправившись с едой полез в спальный мешок. -А теперь баиньки.
У вершин студеный ветер пронизывал даже днем, поэтому последовавшие его примеру товарищи укрывшись с головой в теплом мехе постарались не оставить ветру лазеек и вскоре уснули.
Завтра утром Джут проснется с новым подарком, а пока тяжелый переход на свежем воздухе сделал свое дело: только шаги часового по гранитному щебню изредка добавлялись к завываниям ветра.
Мост через Бакон.
Утром народ начал собираться на площади. Вчера в полдень гонец принес известие о набеге, совершенном на одно из селений Восточного Таузера диким предгорным племенем. Наряду с привычной добычей этот раз налетчики почему-то захватили с собой людей.
К моменту появления Джута и сопровождавших его старейшин разоренного селения толпа уже роптала. Стихийно разделившись на группы она внимала нескольким раскрасневшимся ассонам, красочно расписывающих совершенные преступления и горячо призывающих обрушить на головы злодеев гнев народа.
– Ассоны! Все мы знаем, о случившемся. Вместе с нашими братьями мы скорбим об убитых и жаждем вернуть похищенных людей! – обойдя принятые в таких случаях приветствия открыл сход Сирма.- К нам приехали несколько старейшин из Узака.
Выслушаем их, чтобы потом принять правильное решение!
В течении получаса посланники рассказывали о подробностях разыгравшейся трагедии.
Налетчики, воспользовавшись отсутствием ополчения, направленного воеводой Канло на охрану популярного среди разбойников перевала, разорили селение. Все утро они безнаказанно творили бесчинства, а после полудня с богатой добычей покинули полыхающий Узак.
– Народ мой, скорбь переполняет мое сердце при мысли о безвинно убиенных, -наконец взял слово царь. – Гнев застилает мой взор, когда я вспоминаю, что эти животные где-то безнаказанно делят добычу. Сегодня на этой площади вопреки обычаю собралось не вече. Сегодня сюда пришел каждый, кто считает себя истинным ассоном, кто ощущает в своих жилах кровь великих предков. Сегодня здесь собрался народ! И я хочу узнать, чего желает мой народ!
Со стороны могло показаться, что толпа взорвалась. Словно ураган пронесся над площадью.
– Смерть убийцам!
– Отвоевать наших людей!
– Сжечь их дома, в рабство их семьи!
Слух едва мог выхватить из общего шума подобные выкрики, которые раздавались в воздухе еще некоторое время, пока поднятая рука Сирмы не призвала к тишине.
– Я понял волю моего народа, завтра же утром половина войска и часть ополчения направится в путь. Ни один мерзавец не избежит справедливой кары. Мы будем их отлавливать повсюду. Земля будет гореть у них под ногами. Им не скрыться: найдем под землей – под землей и убьем, – слова Джута вызвали восторг подданных, в воздух полетели шапки, некоторые пустились в пляс.-Я не допущу, чтобы мой народ подвергался опасности и отдам все силы чтобы защитить вас! Только вместе мы сильны. Объединить и сделать Таузер могущественным- вот цель моей жизни! И для этого я сниму блокаду Утада. Пусть заблудшие, но они тоже ассоны, которые нуждаются в моей защите. Я приму и отнесусь снисходительно к их представителям.
А сейчас здесь будет формироваться ополчение. Я знаю, что почти все ходят быть добровольцами. Но Канло отберет только необходимое число. Здесь тоже должны остаться защитники! И поторопитесь! Надо, чтобы еще до рассвета войско было готово тронуться в путь!
Джут покинул бесновавшуюся площадь – дальнейшее его не интересовало. Он думал, как скоро Вольный пришлет делегацию.
Утром следующего дня, когда войско и ополчение покинуло Зукхур, в месте впадения Утада в Бакон появился караван осликов. Споро разгрузив животных, двое утадцев направились за следующей партией грузов. Оставшееся мастера, смонтировавшие не одну стальную башню ля канатной дороги, без промедления приступили к работе.
Некоторые, перекинув веревку, перебралась на противоположный берег Бакона и также начали освобождать скалистый берег от немногочисленных наносов почвы и вбивать в камень стальные стержни.
Тридцать человек, под изумленными взглядами получивших соответствующие указания и потому не вмешивающихся царских воинов, из заранее подготовленных деталей с помощью болтов собирали мост. Работа шла быстро, поскольку его, в качестве тренировки, два раза уже собирали и разбирали. Вскоре на протянутые толстые стальные канаты стали крепить пропитанный специальным составом дубовый настил.
Два верхних каната, служившие в качестве перил, также дополнительно усиливали конструкцию. Все работы шли одновременно. Три человека уже положили треть настила, а десять человек все еще укрепляли концы канатов в каменистых берегах.
Для надежности места креплений залили бетоном.
Вечером также быстро собравшись утадцы, ушли.
Дождавшись, пока мастера не скрылись из вида, пять охранников переправы, набранные из инородцев, несмело ступили на мост.
Акил, старейший из рода Багларов, Аман сторонник Джута князь Кенгеш из рода Даглар Сирма из рода Зенду Схуркут, Есенея Юзмекор, Джут, шатиман, Асалдар Бергли, пелеКен Тегин Царь гумтов Эмран купец Мулхар Келепен Отурук Алдад зукхур трикулан таузер Ассония Ассонзер Катассон Бергас Тауас Мингас Тулас Ассолан Бакон Ишинд Утад Бертед Голрук Б. кинжа манос пуастнли фисар фисахн ксаур оксам линемер лучут Семьи:
Агач – 30+ лет плотник жена Агача Нана
Терт сын 2 года
Гордан сын 4 года
Алан сын 6 лет дочь 9 лет
Каиш -кожевник 30 с лишним лет
Халя жена Каиша
Шагрей сын 5 лет
Улан сын 7 лет
Мая дочь 1 год
Чилле дочь 12 лет
Койчу -пастух 25 + лет жена Аруа
Улак сын 4 года
Гопан сын 6 лет
Тебед -кузнец 40 с лишним лет
‹Адам-приемный сын 5 лет
По пути к ним присоединилась новая группа, во главе с Уланом, сыном Каиша, идущая из кузницы.
– Привет прокопченным железякам!- приветствовал Алан друзей.
– И вам здорово!- раздалось в ответ. -Надеюсь вы не взорвали поселок?
– Пака нет, мы еще не обедали,- Гопан, известный своим аппетитом вызвал общий смех. -А вы когда свои колеса кончите клепать? Уже почти месяц возитесь.
– Похоже, еще столько же провозимся,- нахмурился четырнадцатилетний Горда, младший брат Алана. – Все оказалось труднее, чем мы рассчитывали.
– Как и все остальное. В книгах Адама конечно все понятно расписано, но на деле все получается со второго-третьего раза.
Компания уже подошла к дому и, взобравшись по широким дубовым ступеням в коридор, направилась в душевую комнату.
Через некоторое время почти все население поселка, за исключением тех, кто был занят на неотложных работах, собралось в просторной столовой. После обеда, когда все освободили столы, народ не стал расходиться. Ежемесячно обычно все совместно обсуждали насущные проблемы, строили планы на месяц вперед. При том, что каждая бригада имела в письменном виде план на месяц, полные чертежи и описание работ, ничто не могло заменить живого общения. Люди, ставшие за это время настоящими мастерами, обменивались опытом, маленькими, но очень важными секретами, которые невозможно почерпнуть из бумаги. Да и сами бумаги, представляли собой скорее каркас, своеобразную подсказку, которая очень помогала, но не более того.
Реальное воплощение идей заставляло мастеров до всего доходить самим. Следует отметить, что с каждым новшеством, воплощенным ими в жизнь, это им удавалось все лучше. Ум людей раскрепощался, они начинали мыслить творчески. Этому же способствовала постоянная смена мест работы. Чаще всего это несколько тормозило работу, однако, лидеры поселка считали, что подобная ротация расширяет кругозор людей и способствует сплочению общины.
После того, как все свободные от работы люди набились в столовую, и стих топот по грубому дощатому полу, слово взял Тебед.
– Братья и сестры! Многие из присутствующих помнят тот день, когда впервые закрутились колеса первых трех прялок. Около десяти лет прошло с тех пор.
Выросли дети, их построившие. Наш путь начался от деревянных прялок от нищеты, голода, болезней и притеснений. Сегодня мы свободны, одеты, чисты и сыты. Нас теперь почти триста человек. За десять лет свободные люди, не занятые интригами, и мелкой грызней; которым не надо было топтать ближнего, чтобы самому не остаться голодным; которых не гнали на бойню ради чужих интересов сумели достичь многого. Людей не одержимых тягой к роскоши, к удовольствиям и развлечениям. Но главное наше достижение это не наше благосостояние, и не наши технические успехи.
Главная наша победа- это свобода, которой мы добились. И прежде всего свободы внутри себя. Все наши достижения- результат творчества свободных людей, объединивших свои усилия в едином направлении. Людей, коллективно идущих к общей цели, не разбредаясь в одиночку по тупиковым тропам. И нам нравится наш мир, наш образ жизни. Но вне нашего ущелья существует огромный жестокий мир. Так вот я хочу спросить здесь присутствующих. Есть ли среди нас те, кто хочет вернуться в ту жизнь?
Шум, поднятый этим вопросом, продолжался несколько минут. Из толпы раздавались возмущенные выкрики. Практически все население Вольного составляли люди, бежавшие от насаждаемых Джутом порядков или преследуемые ими. Со временем удалось перевезти на Утад их семьи. Даже в период блокады в поселок сумела просочиться почти сотня человек. Люди все были проверенные и надежные, несмотря на то, что в проверке необходимости не было: остатки некогда многочисленного народа едва насчитывали четыре десятка тысяч людей, по этой причине все прекрасно знали друг друга.
– Я прекрасно вас понимаю и полностью с вами согласен. Нам нравится построенный нами мир и наш образ жизни. Но внешний мир, если мы не войдем в него, сам ворвется к нам. Это произойдет неизбежно, поэтому мы должны решить, как нам с ним строить взаимоотношения. Мы не хотим играть по правилам, которые он нам навяжет, но и перекраивать весь свет по своим меркам нет ни смысла, ни сил. Мы будем использовать его, но сохраняя при этом свой образ жизни. Почему я сегодня поднял эту тему, которая назрела давно, но которую мы старательно избегали, пусть расскажет Апсат.
Высокий жилистый Апсат, один из самых удачливых охотников Таузера, помимо прочих обязанностей отвечал за организацию дозоров и секретов в ущелье. Никто не мог сравниться с ним в знании местности. Поглаживая черную бородку он подошел и встал рядом с Тебедом.
– Братья и сестры, – начал он с традиционного приветствия. – Вот уже четыре года длится блокада. Первоначально Джут задумывал таким способом отрезать Утад от Таузера и лишить нас пищи. Когда мы не передохли от голода и стала очевидна бессмысленность их действий, они не сняли блокаду. Более того ужесточили ее.
Теперь они оградили Таузер от Вольного. Дабы народ не портился и от рук не отбивался.
Переждав раздавшийся смех он продолжил.
– Как вы знаете Джуту не удалось внедрить к нам своих людей, в отличие от нас: при необходимости мы найдем столько золота, что сможем купить самого Джута,- в залу вновь раздался хохот. -Так вот, нам стало известно, что князь собирает против нас войско. Примерно через месяц планируют выступить.
– Как такое может быть? Ассоны не воюют друг с другом. Исподтишка резать друг друга -это всегда пожалуйста, но чтобы с войском, такого никогда не было со времен Тауласа, -выразил общее мнение щуплый Демир, токарь, как говорится от Бога, но несколько наивный в общественных вопросах.
– Раньше да, так и было, -ответил за Апсата погрузневший за десять лет Агач. -Но Князь Джут тоже десять лет не сидел сложа руки. Теперь Западный и Восточный Таузер одно целое. Всю власть он собрал в своих руках. Никто и пикнуть не смеет.
Он обложил народ налогами, создал постоянное войско. Недовольные, кто не смог пробиться сюда запугиваются, лишаются имущества, закабаляются или просто пропадают. Он совершил то, чего не добился кровавый железный старец, вырезавший ассонов – надломить волю народа, лишить его веры в будущее.
– А молодые, полные сил парни, не найдя применения своим силам на Родине завлекаются в войска чужих народов и воюют за их правителей. Вот к чему пришли при Джуте: молодые и сильные ассоны в чужих войсках убивают друг друга за интересы чужих правителей, -с горячностью поддержал Агача молодой и резкий Дженгил, сам не так давно избежавший расправы Джута.
– Есть кто считает, что мы должны продолжать отсиживаться в ушелье? – вновь вмешался Тебед. Присутствующие молчаливо сосредоточенно разглядывали дубовые доски пола. Даже женщины, не желавшие ничего менять и считавшие, несмотря на тяжелый труд, свою жизнь в Вольном райской, хранили молчание. – Среди прочих причин, которых тоже достаточно, чтобы присоединиться к остальному миру, считаю эту главной. Да и прежде чем выйти в остальной мир, надо прежде всего присоединиться к своему народу. Как бы мы благополучны, богаты и могущественны ни были, мы не народ. Без корней, без солнца, без будущего.
Краткая и резкая речь лидера общины была встречена одобрительным гулом. Впрочем, скоро раздались вопросы самых осмотрительных о собираемом войске.
– Этот вопрос решается. Скоро мы все получим подробности, а пока только скажу, что князь Джут передумает, а войска даже не будут знать, что должны были воевать,- Апсат, ответивший на этот вопрос хитро подмигнул, чем снова вызвал смех соплеменников.- А вот блокаду заставим снять: нечего лишать наших ассонов удовольствия видеть нас. Пусть разносят вести о нашей жизни. Сами знаете, строительство города потребует много рабочих рук.
Заявление о скором снятии блокады вызвало оживление в зале. Разбившись стихийно на группы, жители Вольного с темпераментно обсуждали новость, вызвавшую противоречивые чувства.
Люди, подгоняемые одинаково как зародившимся энтузиазмом, так и в неменьшей степени стремлением обезопасить себя от внешней угрозы, все последние годы работали на пределе своих сил. Времени катастрофически не хватало. Даже при снятии блокады вряд ли многие смогли бы попасть в Таузер. Однако уже сама возможность его посещения волновала людей. Пусть при Джуте многим туда путь был заказан, но все утадцы имели в селениях многочисленную родню.
– Мы все прекрасно понимаем, что почти никто не сможет попасть в старый Таузер.
Но используя труд жителей селений, мы расчистим тропу с тем, чтобы к нам могли добираться на лошадях,- вожак, казалось, угадал мысли своих соратников. -Конечно, открытие связей означает для нас массу проблем. Но, повторюсь, в отрыве от народа у нас нет будущего. Рано или поздно нас раздавят, или же наша община сама зачахнет.
Далее: наша молодежь подрастает и уже пора задуматься об их семейном будущем. А все мы прекрасно знаем, что решение этого вопроса связано с Таузером. Иначе остатки Вольного растворятся среди окружающих варварских племен.
– Оно, конечно же пора многим как-то задуматься о будущем. Но, например я не выдам свою дочь, за темного и невежественного невежу,- подбоченясь Аруа оглядела оглядела присутствующих женщин в поисках поддержки. -Я не хочу, она убиралась в хлеву какой-нибудь темной деревенщины, таскала на себе воду за тридевять земель.
Несмотря на раздавшиеся кое-где смешки- дочери Койчу и Аруа еще не исполнилось и пяти лет,- большинство, особенно женщины, с пониманием кивнули головой. Аруа, которой едва перевалило за тридцать, до замужества славилась красотой. Она выросла в достаточно благосостоятельной семье и поэтому когда она убежала вопреки воли родителей с Койчу, не имевшим гроша за душой, это событие еще несколько лет являлось темой для сплетен и домыслов. Тяжелый физический труд на хуторе, полуголодное существование наложили свой отпечаток на ее внешность и характер. Она знала о чем говорит, и это чувствовали слушавшие ее.
– Аруа, пока Хауа подрастет, вырастет много образованных женихов, – поднялся с места Кемур, теперь ответственный за выплавку металла и стекольные мастерские. – Мы неоднократно ранее вскользь касались этой темы. Наверное пора поговорить подробнее. Аруа, мы все не так уж давно были темными и невежественными деревенщинами. Кто-то раньше, кто-то позже. Кто-то больше, кто-то меньше. Вопрос в другом. Нас здесь почти триста человек, включая детей. Как вы думаете, какая наша главная задача? Отливать железки и стекляшки? Да, это очень важно – без этого нам не выжить. Но нужно еще научить людей делать эти предметы. Мы смогли с нуля наладить разные производства, научились работать. И учились при этом сами.
И я хочу сказать, что нас здесь теперь не просто триста мастеров -нас триста учителей. Если мы хотим не просто продолжить свое дело, а выжить, то наша обязанность поделиться тем, чего мы достигли с соплеменниками. И, прежде всего навыками, умениями, знаниями.
– А зачем собственно такие сложности. Все гораздо проще. Мы достигли всего своим трудом. Без сна, без отдыха, на своих горбах мы сравнились по силе и богатству с князем. Благодаря нашей технике и горам, Вольный неуязвим. Очень скоро мы сумеем сместить Джута и возглавить Таузер. Народ будет счастлив избавиться от тирана с его прихвостнями, будет торговать с нами, а мы продолжим наращивать силу. Со временем наша мощь позволит пресекать любые попытки помешать нам. – предложение Кайгиша заставило присутствующих по новому оценить свое положение, вызвав скоротечный обмен мнениями в зале. -Но мы не обязаны помогать тем, кто мирно посапывал в свое удовольствие тогда, когда мы изнывая о усталости строили свое благополучие.
– Можно я скажу,- поднялся с места шестнадцатилетний Алан.- Убрав Джута и изгнав зарвавшуюся знать, мы обезглавим Таузер, оставив его пусть безголовы, пусть и прогнившей. Нам самим придется занять их место. И станем ничем не лучше Джута.
Как в древней притче: убивший дракона сам превратится в него. Коль скоро мы станем властью, мы получим все ее пороки. Амбиции, прежде обузданные и направленные в едином русле к общей цели, начнут рвать нашу общину в разные стороны. Слабые, но коварные иноплеменные враги, где подкупом, где другими посулами посеют среди нас раздор раздор.
Алан перевел дух и настроился продолжать свою речь. Агач, да и все старшее поколение с изумлением молчали, осмысливая слова юноши.
– Кемур до меня сказал, что главное – научить людей работать, дать им знания. Но, я считаю, главная основа всех наших достижений, важнее знаний, умений, мастерства -это наша сплоченность и единство. Именно благодаря им наши силы, знания и умения увеличивают нашу мощь. Мы за десять лет достигли того, о чем не могли даже мечтать другие, живущие ныне и жившие до нас. А ведь они такие же люди как и мы. Даже если взять только технику, остальному миру понадобятся столетия, чтобы достичь нашего уровня. Им помешают войны, погоня за наживой, роскошью, удовольствиями, как отметил Тебед. Поэтому, нам надо держаться нашего пути. Поработив других, сами потеряем свободу. Больше того, нельзя недооценивать Джута. Наша община это угроза не только Джуту. Наша свобода- вызов им всем, начиная от вождя захудалого племени сидящего в пещере, до самых могучих владык.
И будьте уверены, даже этих немногих лет свободы они нам не простят. А Джут- пусть сам разбирается со своей головной болью. Он делает много неприятной работы, которую в ином случае пришлось бы выполнять нам. Пока не лезет сюда, он в чем-то невольно даже оказывает нам услугу.
Сотни пар глаз внимательно проводили вернувшегося на свое место Алана. Агач сидел невидящим взглядом упершись в стену. Тебед, напротив ошарашенный, но крайне довольный вновь взял слово.
– Говорят, что люди обязаны вырасти себе достойную смену. Сегодня все мы убедились, что у ассонов есть будущее.. Что же, как говорится, жизнь покажет.
Иллюзия власти.
Джут проводил совещание с ближайшими сторонниками в летней резиденции. Аман – его советник, Тилчи – глаза и уши князя, Канло -возглавляющий постоянное войско князя, в который раз перебирали детали предстоящего ранним летом похода. Не вмешиваясь в разговор, угрюмо сидел мрачный Мурдар – организатор и исполнитель почти всех ''несчастных случаев ''.
Подробности использования двухтысячного регулярного войска многократно обсуждались ранее. Сегодня речь шла о подготовке общественного мнения к немыслимой раньше акции -братоубийственной бойне. Джут желал, чтобы в погромах Вольного приняло участие население Таузера.
– Помните, ни одна живая душа не должна пронюхать о наших приготовлениях,- подвел итоги Джут, внимательно всматриваясь в подданных.
От его проницательного взгляда не ускользнула легкая тень, проскользнувшая по лицу Тилчи, который после предательства Сатучу оставался при правителе. Несмотря на то, что торговец исчез, князь, ныне объявивший себя вопреки всем устоям Таузера царем не только сохранил жизнь осведомителю, но приблизил его к себе, посчитав, что предательство родного брата достаточно сильно повяжет Тилчи.
С тех пор предатель оказал немало пользы своему хозяину, держа последнего в курсе последних событий, вынюхивая и донося о настроениях и интригах, имеющих место в Таузере. Однако, в последнее время Тилчи сблизился с Шатиманом, и это беспокоило Джута.
Сыну правителя, было уже под тридцать и он вел свою игру. Это в некоторой степени удовлетворяло отца, которому было небезразлична судьба его богатства. А достиг Джут за десять лет правления действительно многого. Полностью подавив всякие намеки на соперничество он объединил под своей властью Таузер. В вече сидели свои люди, которые принимали за него не популярные решения. Обложив постоянно и постепенно растущими поборами население, правитель сумел построить контуры государства. При нем, впервые, спустя столетия, появилось небольшое войско вместо ополчения. Доходы его казны росли также стремительно, как росла его сила. Когда-нибудь, ему придется передать власть и богатство наследникам. Но, как и всем прочим личностям его склада, его приводил в бешенство малейший намек на то, что необходимо с кем-то делиться властью. Впрочем, подобная ревность особенно сильно выраженная у власть имущих, была характерна для многих ассонов, которые, достигнув преклонных лет не желали уступать дорогу молодым, тормозя развитие даже собственных сыновей. Джут никого не видел рядом со своим троном.
Даже, если речь шла о его наследнике. Особенно о наследнике, ибо Шатиман был не только достоен своего отца, во многом он превзошел родителя.
– И последнее, как идет распространение слухов?- задал вопрос правитель.
– В народе заметно брожение. Уже без нашего участия они сами выдумывают разные ужасные истории про людей Тебеда. Появляются слухи о демонах и духах, помогающих утадцам. Недавно услышал, что кузнецы закаляют клинки в крови украденных младенцев.
– После слуха о том, что жители вольного начали пить кровь и скоро запустят мор в селения, с тем, чтобы получать кровавую дань, народ готов идти громить поселок.
– Не переусердствуйте со слухами. Надо, чтобы пик недовольства пришелся как раз ко времени похода. Пусть ополчение идет впереди войска. Постарайтесь отобрать в ополчение самых ненадежных. Так и войско сбережем, и от быдла избавимся.
Поговорив еще некоторое время, вечером все разошлись. Тилчи, обдумывая как лучше преподнести отсутствующему Шатиману новость о том что его план столкнуть между собой Джута и Тебеда удался на славу, не видел, как Джут едва заметно кивнул Мурдару.
Джут, выпроводив своих сообщников, вернулся к своим повседневным делам. В горах быстро темнеет, поэтому вскоре новая, с усиленной охраной усадьба погрузилась в сон.
В это же время в спальных мешках из теплых шкур неподалеку в лесу сладко спали десять юношей из Вольного, за исключением часового. Около двух часов ночи десять одетых во все черное фигур двинулись в сторону высокого частокола, охватывая его в кольцо, окружающего усадьбу. За полчаса до этого, их товарищ вызвал переполох среди сторожевых собак на окраине Зукхура. Как всегда бывает в таких случаях, поднявшийся лай одного пса подхватили соседние собаки. Оглушительный лай волной распространился на все селение. В надоедливом надрывающемся хоре, привычном для жителей сел, не каждый хозяин различит причину лая: вор ли забрался во двор, или же громадные свирепые волкодавы просто вторят своим собратьям. В этом шуме за ограду щедро полетели куски мяса, обильно приправленные сонным снадобьем. Вскоре десять черных фигур, стремительными тенями преодолели частокол и окружили дом.
Мирно посапывающим, несмотря на службу пятерым часовым дополнительно укрепили сон тряпочкой, смоченной снотворным. Мирное снятие часовых позволило нападающим быстро и без суеты приступить к следующей стадии операции. Сноровисто были извлечены из рюкзаков кожаные шланги и вставлены в отверстия в закрытых ставнях, откручены вентили. Через некоторое время, отделившаяся черная фигура, провозившись некоторое время перед запертой изнутри дверью, проникла в дом и, побыв несколько минут покинула его. Стремительные черные молнии тут же покинули Зукхур, предварительно уничтожив всякие следы своего присутствия.
Тьма, покрывшая землю, не мешала десятку продвигаться через ночной горный лес. С тигриной грацией мягкие плетенные кожаные подошвы бесшумно ступали по земле. Уже светало, когда десяток с ходу стал преодолевать отвесные скалы. С детства впитанные навыки скалолазания позволили им ни на минуту не прекращать путь.
Через пару часов юноши из Вольного во главе с Адамом достигли середины между подножьем и вершиной хребта. Пройдя пару километров по склону вдоль хребта в направлении от Зукхура, воины спустились в ущелье и, преодолев реку, стали взбираться на противоположную сторону ущелья, постепенно двигаясь, теперь уже в направлении столицы. Часа в три пополудни почти у самой вершины, в ложбинке отряд устроил привал в заранее подготовленном месте. Пока Гопан отламывали сургуч и открывали глиняные банки с тушенкой, Алан разжигал спиртовки, остальные готовились отдыхать. Адам, настроив подзорную трубу, внимательно наблюдал за летней резиденцией самопровозглашенного царя, видной сверху как на ладони.
Внешне все выглядело довольно обыденно, это означало, что поведение Джута они предугадали достаточно точно.
– Все тихо -погони не высылали. Похоже Джут решил держать наш визит в тайне,- Гопан, сменивший за подзорной трубой соратника обернулся к товарищам.
– Еще бы! Хотелось бы услышать как он объяснил бы причину тревоги, – ответ Алана вызвал общий хохот,- Что духи подкинули ему в штаны нож для разделки скота?
– Думаете этого достаточно?- восемнадцатилетний Курч один из лучших воинов поддел ножом кусок горячего мяса.
– Думаю более чем. Как и все жестокие деспоты, уверенные в своей безнаказанности и избранности на самом деле Джут очень труслив. Трусость делает таких людей подозрительными и заставляет усиливать охрану, устраивать расправы. Но в глубине души они знают, что их власть и сама жизнь на самом деле эфемерна. Но, войско князя – вчерашние пастухи. Кроме отражения набегов они понятия не имеют о воинской службе. Пусть их много, но сегодня ночью ни один из многочисленной охраны не бодрствовал. Поэтому, Джут сочтет произошедшее случайностью. И будет наполовину прав. Сейчас он устраивает выволочку своим воякам. Поэтому сегодня мы вновь наведаемся в гости и это уже не будет легкой прогулкой. Завтра утром этот самозваный царек будет правильно все понимать.
– А отправить его к предкам все же намного проще, нянчиться еще с этими поросятами,- буркнул все же Курч.
– Джут это понимает не меньше нашего. Он оценит намек. К тому же поймет, что он не в состоянии скрыть от нас сокровенные тайны. Он отменит военный поход, но при этом станат активнее вредить нам другими способами. Скоро, если мы сами не отправим порламентеров с предложением об открытии сообщений, он сделает это сам.
Потому, что при снятии блокады у него появится возможность собирать о нас информацию, засылать своих подкупать наших людей. Очень скоро он попытается направить собак Мурдара -наши вылазки -это палка о двух концах. Сегодняшние акции на самом деле только усугубят проблемы, но они дадут нам отсрочку и остановят полномасштабную войну.- Алан как всегда был логичен и рассудителен.
– Но кроме Джута есть его окружение, которое будет очень недовольно резкой остановкой военных приготовлений. Они начнут оказывать на него давление, с которым ему надо считаться.- добавил Улан.- Да и большое войско без дела разлашается, в чем мы убедились, или начинает представлять угрозу своим хозяевам.
– Скорее всего, обычный мелкий набег одного из предгорных племен раздуют до гигантских величин и представят как угрозу всему Таузеру. И направят общий гнев временно на этих несчастных дикарей, -Гопан, расправившись с едой полез в спальный мешок. -А теперь баиньки.
У вершин студеный ветер пронизывал даже днем, поэтому последовавшие его примеру товарищи укрывшись с головой в теплом мехе постарались не оставить ветру лазеек и вскоре уснули.
Завтра утром Джут проснется с новым подарком, а пока тяжелый переход на свежем воздухе сделал свое дело: только шаги часового по гранитному щебню изредка добавлялись к завываниям ветра.
Мост через Бакон.
Утром народ начал собираться на площади. Вчера в полдень гонец принес известие о набеге, совершенном на одно из селений Восточного Таузера диким предгорным племенем. Наряду с привычной добычей этот раз налетчики почему-то захватили с собой людей.
К моменту появления Джута и сопровождавших его старейшин разоренного селения толпа уже роптала. Стихийно разделившись на группы она внимала нескольким раскрасневшимся ассонам, красочно расписывающих совершенные преступления и горячо призывающих обрушить на головы злодеев гнев народа.
– Ассоны! Все мы знаем, о случившемся. Вместе с нашими братьями мы скорбим об убитых и жаждем вернуть похищенных людей! – обойдя принятые в таких случаях приветствия открыл сход Сирма.- К нам приехали несколько старейшин из Узака.
Выслушаем их, чтобы потом принять правильное решение!
В течении получаса посланники рассказывали о подробностях разыгравшейся трагедии.
Налетчики, воспользовавшись отсутствием ополчения, направленного воеводой Канло на охрану популярного среди разбойников перевала, разорили селение. Все утро они безнаказанно творили бесчинства, а после полудня с богатой добычей покинули полыхающий Узак.
– Народ мой, скорбь переполняет мое сердце при мысли о безвинно убиенных, -наконец взял слово царь. – Гнев застилает мой взор, когда я вспоминаю, что эти животные где-то безнаказанно делят добычу. Сегодня на этой площади вопреки обычаю собралось не вече. Сегодня сюда пришел каждый, кто считает себя истинным ассоном, кто ощущает в своих жилах кровь великих предков. Сегодня здесь собрался народ! И я хочу узнать, чего желает мой народ!
Со стороны могло показаться, что толпа взорвалась. Словно ураган пронесся над площадью.
– Смерть убийцам!
– Отвоевать наших людей!
– Сжечь их дома, в рабство их семьи!
Слух едва мог выхватить из общего шума подобные выкрики, которые раздавались в воздухе еще некоторое время, пока поднятая рука Сирмы не призвала к тишине.
– Я понял волю моего народа, завтра же утром половина войска и часть ополчения направится в путь. Ни один мерзавец не избежит справедливой кары. Мы будем их отлавливать повсюду. Земля будет гореть у них под ногами. Им не скрыться: найдем под землей – под землей и убьем, – слова Джута вызвали восторг подданных, в воздух полетели шапки, некоторые пустились в пляс.-Я не допущу, чтобы мой народ подвергался опасности и отдам все силы чтобы защитить вас! Только вместе мы сильны. Объединить и сделать Таузер могущественным- вот цель моей жизни! И для этого я сниму блокаду Утада. Пусть заблудшие, но они тоже ассоны, которые нуждаются в моей защите. Я приму и отнесусь снисходительно к их представителям.
А сейчас здесь будет формироваться ополчение. Я знаю, что почти все ходят быть добровольцами. Но Канло отберет только необходимое число. Здесь тоже должны остаться защитники! И поторопитесь! Надо, чтобы еще до рассвета войско было готово тронуться в путь!
Джут покинул бесновавшуюся площадь – дальнейшее его не интересовало. Он думал, как скоро Вольный пришлет делегацию.
Утром следующего дня, когда войско и ополчение покинуло Зукхур, в месте впадения Утада в Бакон появился караван осликов. Споро разгрузив животных, двое утадцев направились за следующей партией грузов. Оставшееся мастера, смонтировавшие не одну стальную башню ля канатной дороги, без промедления приступили к работе.
Некоторые, перекинув веревку, перебралась на противоположный берег Бакона и также начали освобождать скалистый берег от немногочисленных наносов почвы и вбивать в камень стальные стержни.
Тридцать человек, под изумленными взглядами получивших соответствующие указания и потому не вмешивающихся царских воинов, из заранее подготовленных деталей с помощью болтов собирали мост. Работа шла быстро, поскольку его, в качестве тренировки, два раза уже собирали и разбирали. Вскоре на протянутые толстые стальные канаты стали крепить пропитанный специальным составом дубовый настил.
Два верхних каната, служившие в качестве перил, также дополнительно усиливали конструкцию. Все работы шли одновременно. Три человека уже положили треть настила, а десять человек все еще укрепляли концы канатов в каменистых берегах.
Для надежности места креплений залили бетоном.
Вечером также быстро собравшись утадцы, ушли.
Дождавшись, пока мастера не скрылись из вида, пять охранников переправы, набранные из инородцев, несмело ступили на мост.
Акил, старейший из рода Багларов, Аман сторонник Джута князь Кенгеш из рода Даглар Сирма из рода Зенду Схуркут, Есенея Юзмекор, Джут, шатиман, Асалдар Бергли, пелеКен Тегин Царь гумтов Эмран купец Мулхар Келепен Отурук Алдад зукхур трикулан таузер Ассония Ассонзер Катассон Бергас Тауас Мингас Тулас Ассолан Бакон Ишинд Утад Бертед Голрук Б. кинжа манос пуастнли фисар фисахн ксаур оксам линемер лучут Семьи:
Агач – 30+ лет плотник жена Агача Нана
Терт сын 2 года
Гордан сын 4 года
Алан сын 6 лет дочь 9 лет
Каиш -кожевник 30 с лишним лет
Халя жена Каиша
Шагрей сын 5 лет
Улан сын 7 лет
Мая дочь 1 год
Чилле дочь 12 лет
Койчу -пастух 25 + лет жена Аруа
Улак сын 4 года
Гопан сын 6 лет
Тебед -кузнец 40 с лишним лет
‹Адам-приемный сын 5 лет