Адамс Дуглас Ноэль. Путеводитель вольного странника

   Надо успокоиться, взять... О-о! Странное ощущение... Какой-то зуд, словно бы пощипывание в моем... моем... Очевидно, необходимо сперва выработать терминологию, если я хочу хоть мало-мальски продвинуться в понимании того, что на данный момент назовем окружающим миром. Итак, странное ощущение в моем, скажем, животе...
   Хорошо. Ого-го! Оно становится сильным! И вот еще - что за громкий свист, прямо скажем, рев в том, что я неожиданно решил назвать ушами?
   Пожалуй, наречем это... ветром! Подходящее название? Сойдет пока, а там и получше подыщем, когда выяснится, что это такое. Что-то, наверное, значительное, потому что его очень много...
   Эй! А это еще что? Вот этот... предположим, хвост. Да, хвост! М-м-м, как лихо я им размахиваю. Ухты! Ухты! Здорово!.. Правда, видимых результатов нет, но я еще докопаюсь, для чего он...
   Ну, сложилась цельная картина мира?
   Трудно сказать. Но все это страшно увлекательно - столько неизведанного, столько ждет впереди, аж голова кружится от предвкушения...
   Или от ветра?
   У-у-у, а это что?! Эй! Что это так быстро мчится на меня?! Так быстро-быстро... Большое, серое, плоское, нужно найти название - ласковое, певучее. Ля-ля-ля... земля! Вот! Классное название - земля!
   Интересно - мы станем друзьями?"
   Потом был чавкающий удар - и тишина.
   Занимательный факт: единственной мыслью, промелькнувшей в сознании горшка с петунией, было: "О, нет, неужели опять?!" Многие уверены: если бы мы знали, почему горшок с петунией подумал именно то, что подумал, мы бы куда глубже понимали природу мироздания.

Глава 19

   – Берем этого робота с собой? - спросил Форд, неприязненно глядя на Марвина, который ссутулился под маленькой пальмой в углу.
   Зафод оторвал взгляд от зеркальных экранов с унылой панорамой поверхности Магратеи, на которой стоял корабль.
   – А-а, андроида-параноика? - протянул он. - Берем!
   – Но что нам делать с роботом, страдающим маниакальной депрессией?
   – Разве это проблема? - молвил Марвин с таким видом, будто обращался к гробу, куда только что опустили покойника. - А вот что делать, если ты действительно робот, страдающий маниакальной депрессией?.. Можете зря не стараться. Я в пятьдесят тысяч раз умнее вас и все равно не знаю ответа.
   Расстроенная Триллиан выскочила из своей каюты.
   – Мои белые мышки исчезли! - пожаловалась она.
   Выражение глубокой озабоченности и тревоги не отразилось на лицах Зафода.
   – Ну и черт с ними! - сказал он.
   Триллиан кинула на него яростный взгляд и вновь скрылась за дверью.
   Возможно, ее слова привлекли бы больше внимания, будь общеизвестным фактом то, что по уровню умственного развития люди занимают лишь третье место на Земле, а не второе, как полагают многие независимые наблюдатели.
   – Добрый день, мальчики.
   Голос казался смутно знакомым и в то же время чужим; в нем сквозила материнская забота. Голос прозвучал в тот момент, когда экипаж корабля собрался в шлюзовой камере.
   Все изумленно замерли.
   – Это компьютер, - разъяснил Библброкс. - Оказывается, у него есть аварийная запасная личность. Я подумал, что она тут лучше подходит.
   – Сейчас вы впервые ступите на таинственную планету, - продолжал новый голос Эдди. - Укутайтесь потеплее и не смейте трогать руками всякую гадость.
   Библброкс нетерпеливо постучал по люку.
   – Похоже, я ошибся, - посетовал он, - лучше бы мы взяли логарифмическую линейку.
   – Так! - стальным тоном рявкнул компьютер. - Кто это сказал?
   – Пожалуйста, открой нам люк, - вежливо попросил Зафод, стараясь держать себя в руках.
   – И не подумаю, пока вы не признаетесь, - отчеканил Эдди.
   – О Боже... - Форд привалился к переборке и принялся считать до десяти.
   Он отчаянно боялся, что разумные формы жизни разучатся это делать - ведь только считая, люди способны выказать свою независимость от компьютеров.
   – Ну же! - подстегнул Эдди.
   – Компьютер... - начал Зафод.
   – Я жду, - перебил Эдди. - Я могу ждать весь день, если надо.
   – Компьютер... - опять начал Зафод. Он лихорадочно подыскивал какой-нибудь веский довод, чтобы сразить соперника логикой, но решил не обременять себя игрой на чужом поле. - Если ты сейчас же не откроешь люк, я раскурочу твои внутренности и запрограммирую тебя большущим топором, ясно?
   Наступила тишина.
   Наконец Эдди, потрясенный до глубины души, тихо промолвил:
   – По-моему, наши отношения оставляют желать лучшего.
   И люк отворился.

Глава 20

   Пять фигурок тоскливо плелись по безжизненной равнине. Кое-где - бледно-бурой, а на остальное-то и смотреть было тошно. Путники брели словно по давным-давно высохшему болоту, покрытому толстым слоем пыли.
   Зафод был в подавленном настроении. Он шел поодаль, а потом и вовсе скрылся за небольшим холмом.
   Пронизывающий ледяной ветер пробирал до костей и щипал глаза, от разреженного воздуха першило в горле, но Артур благоговейно озирался.
   – Поразительно...
   – Вонючая дыра, если хочешь знать мое мнение. Кошачий помет и то интереснее, - угрюмо сказал Форд.
   Он был сильно раздражен. Из всех планет в Галактике - экзотических, кишащих жизнью - его угораздило попасть именно сюда! После пятнадцатилетнего заточения!.. Даже паршивой палатки с гамбургерами здесь днем с огнем не сыскать. Форд нагнулся и подобрал холодный комок земли, но не увидел под ним ничего такого, ради чего стоило лететь тысячи световых лет.
   – Нет, - запальчиво восторгался Артур, - ты не понимаешь. Я впервые стою на поверхности чужой планеты! Целый неизведанный мир! Жаль только, что такой унылый...
   Вскоре они подошли к Зафоду Библброксу. Тот остановился у края большой ямы - эдакого кратера ста пятидесяти ярдов в поперечнике.
   – Смотрите, - сказал Зафод, указав вниз.
   На дне кратера лежала разбитая туша одинокого кашалота, который прожил так мало, что не успел даже разочароваться в жизни. Наступившую тишину нарушали лишь непроизвольные всхлипывания Триллиан.
   – Хоронить его, полагаю, не надо? - пробормотал Артур и тут же пожалел об этом.
   – Идем, - сказал Зафод и начал спускаться по склону.
   – Что, туда? - с отвращением выдавила Триллиан.
   – Да, - буркнул Зафод. - Идем-идем, я хочу вам кое-что показать.
   – Мы и так видим, - содрогнулась Триллиан.
   – Не это, - скривился Зафод. - Кое-что другое. Я нашел путь внутрь.
   – Внутрь?! - в ужасе вскричал Артур.
   – Внутрь планеты! Подземный ход. Когда кашалот упал, своды обрушились, и сейчас мы войдем туда, где пять миллионов лет не ступала нога ни одного живого существа, - в толщу самого времени.
   Марвин иронически замычал.
   Брезгливо морщась, путники спустились на дно кратера, изо всех сил стараясь не смотреть на его несчастного создателя.
   – Жизнь! - меланхолически произнес Марвин. - Можно ее презирать, можно не замечать, но любить?!
   Зафод расчистил проход в туннель и посветил туда фонариком. Из мрачных недр повеяло затхлым воздухом.
   – Легенды гласят, что магратейцы жили большей частью под землей.
   – Почему? - удивился Артур. - Поверхность была перенаселена? Или отравлена?
   – Вряд ли, - пожал плечами Зафод. - Думаю, просто им наверху не очень-то нравилось.
   – Ты уверен, что нам стоит туда лезть? - спросила Триллиан, нервно вглядываясь во тьму. - Один раз на нас уже напали.
   – Послушай, детка, говорю тебе: на всей планете нас только четверо, и больше ни души. Эй, э-э... землянин!
   – Артур, - напомнил Артур.
   – Вот именно... Ты посторожи здесь с роботом у входа, хорошо?
   – Посторожи? - переспросил Артур. - Зачем? Ведь, кроме нас, на планете никого нет.
   – Просто так, знаешь, для спокойствия. Хорошо?
   – Для моего спокойствия или для твоего?
   – Ну и молодец. Все, идем.
   Зафод, пригнувшись, скользнул в туннель, за ним последовали Триллиан и Форд.
   – Чтоб вам тошно было! - в сердцах воскликнул Артур.
   – Не волнуйся, - заверил его робот. - Будет.
   Артур в припадке раздражения несколько раз обошел вокруг кратера, потом решил, что могила кашалота не лучшее место для прогулок, и устало опустился на землю.
   Марвин окинул его выразительным взглядом и демонстративно отключился.
 

***

 
   Зафод быстро шел по туннелю. Он был взвинчен, но виду не подавал, целеустремленно шагая вперед и посвечивая в разные стороны фонариком.
   Стены, холодные на ощупь, были выложены кафельной плиткой.
   – Ну, что я вам говорил? - повторял Зафод. - Обитаемая планета Магратея.
   И продолжал уверенно шагать по заваленному мусором кафельному полу.
   Триллиан казалось, что она в лондонской подземке - только, пожалуй, в более чистом ее варианте.
   Время от времени на стенах вместо плитки появлялись мозаики - простые, строгие узоры, выполненные в ярких тонах. Триллиан остановилась и внимательно рассмотрела одну из картин, но не смогла постигнуть ее смысла.
   Она обратилась к Зафоду:
   – Ты не знаешь, что эти странные символы значат?
   – Полагаю, просто какие-то странные символы, - бросил Зафод, едва удостоив их взглядом.
   Триллиан, пожав плечами, поспешила за ним.
   Порой слева и справа открывались маленькие комнатки, заваленные компьютерным хламом. В одну из таких клетушек Форд и затащил Библброкса, чтобы спокойно поговорить. Подошла Триллиан.
   – Послушай, если это Магратея...
   – Ну, - перебил Зафод. - Ты голос слышал?
   – Хорошо, допустим, я согласен. Но как, во имя Галактики, ты ее отыскал?! Не в атласе же звездного неба?
   – Кропотливые исследования. Правительственные архивы. Сыскная работа.
   Несколько счастливых догадок. Ерунда!
   – И ради поисков Магратеи украл "Золотое сердце"?
   – Мне много чего надо искать.
   – Много чего? - удивленно спросил Форд. - Например?
   – Не знаю.
   – Что?!
   – Я не знаю, что ищу.
   – Почему же?
   – Потому... потому, что если бы знал, то, полагаю, не мог бы искать.
   – Ты свихнулся?!
   – Такую возможность я не исключаю, - тихо проговорил Зафод. - В конце концов я знаю о себе лишь то, что может сказать мне мой мозг в его текущем состоянии. А его текущее состояние не из лучших.
   Наступила тишина. Форд смотрел на Зафода с тревогой и состраданием:
   – Дружище, если хочешь...
   – Нет, погоди, дай объяснить, - перебил Зафод. - Я люблю покуролесить.
   Приходит в голову какая-нибудь шальная идея - а почему бы и нет? Бэмс, готово! Решил стать Президентом Галактики, решил украсть корабль - и дело в шляпе! Все легко, все просто... Но стоит мне остановиться и задуматься, почему я так решил, как я этого добился, - и тут же возникает сильнейшее желание прекратить об этом думать. Вот как сейчас - даже говорить трудно.
   – Зафод умолк, потом нахмурился и продолжил:
   – Вчера ночью я вновь задумался. О том, что часть мозга у меня работает как-то не правильно, словно кто-то пользуется исключительно в личных интересах, снимает сливки, а мне об этом ни гу-гу. Не иначе, отгородили участок моего мозга и лишили меня доступа к нему. Надо проверить, подумал я. Отправился в корабельный лазарет и подключил себя к энцефалографу. Провел все возможные тесты - ничего. Ничего неожиданного по крайней мере. Обнаружилось, что я умен, одарен богатым воображением, легкомыслен, ненадежен, бесшабашен... Словом, все, что и так прекрасно известно. Никаких отклонений. Тогда стал я изобретать новые тесты - ничего. Попытался наложить результаты, полученные от проверки одной головы, на результаты проверки другой - снова ничего.
   Наконец мне это надоело до чертиков, я плюнул и посмотрел на ситуацию через зеленый фильтр. И все стало ясно как божий день, - медленно проговорил Зафод. - Большой участок в обоих моих мозжечках изолирован.
   Какой-то ублюдок выжег вокруг все синапсы.
   Форд разинул рот, Триллиан побелела.
   – Ты не представляешь, кто это сделал? И зачем?
   – Зачем - можно лишь гадать. Но я точно знаю, чьих рук это дело.
   – Знаешь? Откуда?
   – В моих синапсах выжжены инициалы этого ублюдка. На самом видном месте.
   В глазах Форда застыл дикий ужас, по телу поползли мурашки.
   – Инициалы? Выжженные у тебя в мозгу?
   – Да.
   – Не томи же, ради Бога, что за инициалы?!
   Зафод вперил в него долгий взгляд, потом медленно отвернулся.
   – З.Б., - тихо обронил он.
   В эту секунду сзади опустилась стальная переборка, и в камеру стал поступать газ.
   – Позже я вам еще кое-что расскажу, - прохрипел Зафод перед тем, как все трое потеряли сознание.

Глава 21

   Артур нервно расхаживал по бугристой почве Магратси. Форд предусмотрительно оставил ему "Путеводитель", чтобы было легче скоротать время, и Артур наугад ткнул в несколько кнопок.
   Надо заметить, что "Путеводитель" весьма неоднороден по своему составу.
   Многие статьи попадали туда по прихоти какого-нибудь редактора, которому могло взбрести в голову что угодно.
   Так, Артуру случайно попалось изложение истории некоего Виита Вуурджагига, студента Максимегаланского университета. Сей перспективный молодой человек старательно изучал древнюю филологию, трансформативную этику и волновую теорию гармоничного исторического восприятия до тех пор, пока после бурной ночи в компании Зафода Библброкса и целой реки "Пангалактического грызлодера" не завладело им навязчивое стремление установить судьбу исписанных за последние годы одноразовых шариковых ручек.
   Последовал длительный период кропотливой исследовательской работы, в течение которого он посетил крупнейшие в Галактике бюро находок шариковых ручек. В конце концов Виит Вуурджагиг представил на рассмотрение общественности элегантную теорию: в необъятном космосе наряду с мирами, где обитают гуманоиды, рептилоиды, рыбоиды, ходячие древоиды и сверхразумные оттенки цвета маренго, существует планета, заселенная исключительно шарикоручечными формами жизни. Именно туда стекаются все брошенные на произвол судьбы шариковые ручки - туда, в то единственное место, где можно вести достойный шариковых ручек образ жизни.
   В теории это, конечно, хорошо, но Виит Вуурджагиг неожиданно заявил, что он нашел искомую планету и, более того, посетил ее, в результате чего написал книгу и был посажен за неуплату налогов. Таким образом, его постигла участь тех, кто всенародно пытается строить из себя шута.
   Экспедиция, в конце концов направленная по его следам, обнаружила маленький астероид, единственным жителем которого был старик. Старик делал вид, что ничего не знает, и лишь твердил как заведенный, что на свете правды нет (впрочем, позднее его уличили во лжи).
   Тем не менее остался открытым вопрос, кто же ежегодно переводит на счет этого старика по шестьдесят тысяч альтаирских долларов; а также, само собой разумеется, загадка в высшей степени прибыльного дела Зафода Библброкса по торговле подержанными шариковыми ручками.
   Отложив "Путеводитель", Артур поднялся на гребень кратера и отправился прогуляться. Над Магратеей величественно садились два солнца.
   Налюбовавшись вечерней зарей, он вновь спустился на дно кратера и разбудил Марвина: лучше уж страдающий маниакальной депрессией робот, чем вообще никого.
   – Ночь приближается, - сказал Артур. - Смотри, звезды на небе.
   Робот покорно поднял взор.
   – Знаю, - проговорил он. - Мерзкое зрелище.
   – Но каков закат! Мне и привидеться не могло... Два солнца! Будто потоки раскаленной лавы извергаются в космос!..
   – Видали и похлеще, - презрительно бросил Марвин. - Это все ерунда.
   – У меня дома только одно солнце, - продолжал Артур. - Я с Земли.
   Прекрасная была планета.
   – С океанами?
   – О да, - вздохнул Артур. - Безбрежные, голубые...
   – Терпеть не могу океанов, - сообщил Марвин.
   – Скажи-ка, - поинтересовался Артур, - а с другими роботами ты ладишь?
   – Я их ненавижу, - процедил Марвин. - Ты куда?
   Терпение Артура истощилось.
   – Пойду прогуляюсь, - ответил он и, похлопывая себя руками по бокам, чтобы согреться, вышел на гребень кратера.
   На безлунной Магратее тьма сгущалась очень быстро, и Артур, едва сделав несколько шагов во мраке, чуть не сбил с ног какого-то старца.

Глава 22

   Старец, облаченный в длинную серую тогу, стоял к Артуру спиной, созерцая, как тонут во мгле за горизонтом золотые искры. Когда он обернулся, Артур увидел его благородное лицо с утонченными чертами, изборожденное морщинами, но не лишенное доброты. Но пока старец еще не обернулся, даже не отреагировал на восклицание удивленного Артура.
   Наконец последние лучи окончательно рассеялись, и старец обернулся. На его лицо падал тусклый свет, и Артур, оглядевшись, заметил поблизости маленький летательный аппарат, излучающий слабое сияние.
   Старец посмотрел на Артура; в его взгляде сквозила печаль.
   – Холодную ночь ты избрал для посещения нашей мертвой планеты, - молвил он.
   – Кто... кто вы? - выдавил из себя Артур.
   Старец отвел взгляд, на благородное лицо легла печать грусти.
   – Мое имя ничего тебе не скажет.
   Казалось, что-то важное всецело занимает его мысли. Он явно не стремился поддерживать разговор. Артур смутился.
   – Я... вы напугали меня, - промямлил он.
   Старец, будто очнувшись, слегка нахмурил брови:
   – М-м-м?
   – Я говорю, вы меня напугали.
   – Не тревожься, я не сделаю тебе ничего дурного. - Он помолчал и мрачно добавил:
   – Вообще-то по сути своей я ученый.
   – Вот как? - пробормотал Артур. Необычная манера поведения собеседника сбивала его с толку.
   – О да, - ответил старец и вновь замолчал.
   – Э-э, - начал Артур, - м-м-м...
   Он вдруг ощутил себя на месте любовника, застигнутого в спальне мужем и недоуменно созерцающего, как муж соблазненной им дамы спокойно переодевается в другие брюки, бросает несколько замечаний о погоде и уходит.
   – Что, человек, не по себе? - вежливо осведомился старец.
   – Нет-нет... Хотя, собственно, да. Видите ли, мы никак не ожидали кого-нибудь здесь встретить. Я так понял, что все давно мертвы.
   – Мертвы? Боже милосердный, мы всего лишь спали!
   – Спали? - недоверчиво переспросил Артур.
   – В связи с экономическим кризисом, - пояснил старец, явно не задумываясь, понимает ли Артур хоть слово из сказанного.
   Артур был вынужден подстегнуть его:
   – В связи с экономическим кризисом?
   – Пять миллионов лет назад в экономике Галактики наметился спад, а мы, как тебе известно, создаем в некотором смысле предметы роскоши - строим на заказ планеты... - Он замолчал и посмотрел на Артура. - Тебе известно, что мы строим планеты?
   – Э-э...
   – Увлекательнейшее занятие! - с тоской сказал старец. - Мой конек - береговые линии. В общем, - продолжил он, стараясь не утерять нить рассказа, - разразился кризис, и мы рассудили: чего ждать впустую?
   Запрограммировали компьютеры, связанные с индексами цен на Галактической бирже, чтобы нас разбудили, когда дурные времена останутся позади, и... - Старец подавил зевок и махнул в сторону кратера. - Это твой робот?
   – Нет, - раздался высокий металлический голос со дна кратера. - Я свой собственный.
   – Если это создание можно назвать роботом, - пробормотал Артур. - Скорее, электронное устройство для воплощения тоски и уныния.
   – Приведи его, - велел старец, и Артур с удивлением отметил прозвучавшую в тоне решимость.
   Он подозвал Марвина, и тот заковылял наверх, трогательно прикидываясь хромым.
   – А впрочем, - произнес старец, - лучше оставить его здесь. Ты же пойдешь со мной.
   Он подал знак, и летательный аппарат медленно поплыл к ним навстречу.
   Артур посмотрел на Марвина. Робот с таким же трогательным усердием повернулся, явно терзаясь адскими муками, и вновь побрел на дно кратера, горько бормоча что-то себе под нос.
   – Идем! - позвал старец. - Идем же, не то будет поздно.
   – Поздно? - откликнулся Артур. - Для чего поздно?
   – Как твое имя, человек?
   – Дент. Артур Дент.
   – "Поздно" - это угроза, - сурово произнес старец, и в его мудрых усталых глазах засветилась печаль. - Лично мне угрозы никогда не давались, но я слышал, что иногда они бывают очень кстати... Прошу в машину. Мы углубимся в самые недра этой планеты, где мой народ сейчас выходит из дремоты. Магратея пробуждается.
   Усаживаясь рядом со старцем в летательный аппарат, Артур невольно поежился. Странность происходящего, безмолвное колыхание взмывшей в небо машины подействовали на него угнетающе.
   – Э-э... простите, - молвил он, глядя на лицо старца, освещенное тусклым светом приборной панели, - а как ваше имя?
   – Мое имя? - спросил старец, и весь его облик озарился уже знакомой Артуру внутренней печалью. - Мое имя, - произнес он, помолчав, - Слартибартфаст.

Глава 23

   Всем хорошо известно, что предметы и явления на самом деле не всегда такие, какими они на первый взгляд кажутся. К примеру, люди планеты Земля полагали себя много умнее дельфинов, аргументируя этот тезис своими достижениями: колесо, Нью-Йорк, войны и так далее, - в то время как дельфины только беззаботно плескались в воде. Дельфины, в свою очередь, были уверены в своем превосходстве над людьми - по тем же соображениям.
   Любопытно, что дельфины давно знали о нависшей над Землей угрозе уничтожения и неоднократно пытались предупредить человечество. Однако все их попытки общения ошибочно истолковывались как игра с мячом или прочие дельфиньи шалости, поэтому в конце концов они плюнули и незадолго до прибытия вогонов покинули Землю своим собственным способом.
   Самое последнее сообщение дельфинов было воспринято человечеством как особо изящный прыжок с кувырком через кольцо с одновременным высвистыванием гимна США. В действительности же послание гласило: "Всего хорошего, и спасибо за рыбу!"
   Были на Земле существа и поумнее дельфинов, но большую часть времени они проводили в биологических лабораториях, где ставили пугающе элегантные и изощренные эксперименты на людях. То, что люди, естественно, совершенно ошибочно истолковывали характер отношений между ними и собой, полностью отвечало планам этих существ.

Глава 24

   Летательный аппарат бороздил студеную ночь. Его пассажиры были погружены в свои думы. Затем вдали появился крохотный огонек, который так быстро рос в размерах, что Артур только сейчас понял, с какой огромной скоростью они летят. Аппарат клюнул носом и помчался вниз с явным курсом на столкновение. Артур испуганно вскрикнул и едва успел вздохнуть, но все уже было позади. Их окружало безумное серебристое мерцание. Артур повернулся и увидел стремительно удаляющееся черное пятнышко. Через несколько секунд он понял, что произошло: машина нырнула в подземный туннель.
   Артур в ужасе закрыл глаза.
   Через какой-то промежуток времени, оценить который он и не пытался, скорость аппарата стала уменьшаться. Они постепенно останавливались.
   Артур открыл глаза. Аппарат висел в небольшой металлической камере, где сходилось еще несколько туннелей. В противоположном конце камеры виднелся круг тусклого, раздражающего глаза света. Раздражал этот свет тем, что постоянно выкидывал какие-то фокусы: все время расплывался в глазах, и нельзя было сказать, далеко он или близко. Артур предположил (совершенно ошибочно), что это ультрафиолет.
   – Землянин, - торжественно произнес Слартибартфаст, - мы находимся в самом центре Магратеи.
   – Как вы узнали, что я землянин? - спросил Артур.
   – Еще многое станет тебе ясным, - загадочно молвил старец. - По крайней мере, - добавил он с долей сомнения, - яснее, чем сейчас... Должен предупредить, что место, куда мы вскоре попадем, строго говоря, вовсе не в недрах нашей планеты. Оно слишком велико. Мы воспользуемся гиперпространственными воротами. Возможно, это не пройдет для тебя незамеченным.
   Артур нервно хмыкнул. Слартибартфаст коснулся какой-то кнопки и доверительно сказал:
   – Лично у меня душа уходит в пятки. Держись!
   Аппарат ринулся прямо в круг света, и внезапно Артур четко представил себе, как выглядит бесконечность.
   На самом деле это была не бесконечность. Сама бесконечность выглядит довольно скучно и заурядно. Камера, в которую попал аппарат, была отнюдь не бесконечной, а просто очень, очень большой, такой большой, что создавала впечатление бесконечной куда успешнее, чем сама бесконечность.
   Гигантская стена, совершенно плоская (лишь точнейшие лазерные измерения установили бы ее исчезающе-малую кривизну), образовывала внутреннюю поверхность пустотелой сферы трех миллионов миль в поперечнике, сферы, залитой невообразимым светом.
   – Добро пожаловать! - объявил Слартибартфаст, когда крошечная точка несущегося с бешеной скоростью летательного аппарата вползла в умопомрачительную сферу. - Добро пожаловать в наш сборочный цех. Здесь мы строим планеты.
   – Вы хотите сказать, - с трудом выдавил из себя Артур, - что снова начали этим заниматься?
   – Нет, Боже упаси! - воскликнул старец. - Галактика еще недостаточно богата. Мы проснулись, чтобы выполнить всего один необычный заказ для... для особых клиентов из другого измерения. Возможно, это тебя заинтересует.
   Смотри.
   Артур проследил, куда указует перст старца, и различил вдали некую висящую конструкцию. В этот миг сверкнула яркая вспышка, и высветился шар с до боли знакомыми очертаниями на боках. Лишившись дара речи, Артур завороженно молчал, и самые дикие мысли лихорадочно носились в его голове, пытаясь найти место, где можно отдохнуть и привести себя в порядок.