- От руки.
- Аккуратный почерк?
- Очень. Похоже, что писал архитектор.
- Прекрасно, - сказал фотограф. - Я могу сделать фотографии одиннадцать на четырнадцать дюймов. Четкость будет, как на оригинале, конечно, при условии, что фотоаппарат был правильно настроен.
- За это не беспокойтесь, - ответил Дрейк. - Здесь все должно быть в порядке.
- Ну, хорошо, - с облегчением вздохнул фотограф. - Тогда все должно получиться.
- Можно мне пойти с вами в темную комнату? - спросил Мейсон.
Мужчина улыбнулся и покачал головой.
- Вы все равно ничего не увидите, но можете испортить. Я работаю в полной темноте. Вы просто будете стоять на месте. А иногда получается так, что зритель, независимо от того, что я несколько раз предупреждал, вдруг начинает нервничать в темноте и у него возникает желание закурить. Не задумавшись, он щелкает зажигалкой. Потом вдруг соображает, что наделал, но уже поздно: пленка засвечена. Так что, оставайтесь здесь.
Фотограф исчез в темной комнате.
- Придется подождать несколько минут, - сказал Дрейк. Он начал осматривать стены студии: они были завешаны комичными снимками и фотографиями полураздетых красоток.
Через минуту к нему присоединился Мейсон.
- Очевидно, это фотоателье работает только для мужчин, - лукаво заметила Делла Стрит.
- Похоже, - согласился Мейсон.
- Подобные заведения все одинаковы, - заявил Дрейк. - Стены обычно увешаны фотографиями полуголых баб. Вот посмотри на эту, Перри. Ничего, правда?
Делла Стрит тоже взглянула на привлекшую внимание Дрейка фотографию и заметила:
- Мне бы не хотелось, чтобы из-за этих соблазнов вы забыли о том, что мне давно пора ужинать.
- Послушайте, а может, сбегаем перекусим, пока он проявляет и печатает фотографии? - предложил Дрейк.
- Сколько это займет у него времени?
- Где-то восемнадцать минут проявитель, потом пятнадцать минут закрепитель, затем пленку надо промыть. Я думаю, сорок пять минут у нас точно есть и...
Фотограф вышел из темной комнаты.
- Как дела? - спросил детектив.
- В процессе, - ответил фотограф.
- Сколько потребуется времени, чтобы все закончить?
- Еще шестнадцать минут в проявителе. Я использую мелкозернистый и внимательно слежу за температурой. Затем фиксаж и промывка пленки. Потом буду ее сушить.
- Как скоро мы можем посмотреть на пленку, чтобы выяснить, получился ли документ?
- После того, как она пролежит минут пять в фиксаже, ее можно вынуть, чтобы взглянуть.
- То есть осталось примерно двадцать пять минут? - спросил Мейсон.
- Я бы сказал, что теперь уже двадцать две минуты.
- Пойдем выпьем по коктейлю, - предложил Мейсон, - потом вернемся, посмотрим пленку и отправимся ужинать, а вы за это время напечатаете фотографии.
- Хорошо. На глянцевой бумаге?
- Так будут лучше видны детали?
- Да.
- Тогда на глянцевой, - сказал Мейсон.
- Я все сделаю к вашему приходу.
- Простите, что не приглашаем вас с собой, улыбнулся Мейсон.
- Так устроена жизнь, - ответил фотограф. - Работа есть работа, а чтобы выполнить ваш заказ, я должен оставаться в лаборатории. - Фотограф улыбнулся Делле Стрит. - Извините, что стены обклеены такими фотографиями. Женщины обычно сюда не заглядывают, а покупателям нравятся полуобнаженные красотки. А мои помощники любят снимать что-нибудь смешное.
- Не обращайте на меня внимания, - улыбнулась в ответ Делла. Главное, чтобы эти вот мужчины, - она показала на Мейсона и Дрейка, - не забыли о еде, глядя на ваши снимки. Я страшно проголодалась.
- Через двадцать пять минут все будет готово, - пообещал фотограф. Вы сможете взглянуть на пленку. Она, конечно, еще будет мокрая, но все равно мы поймем, что там отснято. Это прекрасный фотоаппарат, а если ваш человек умеет с ним правильно обращаться, то резкость должна быть хорошая.
- Он знает, как с ним обращаться, - заверил Дрейк мастера.
Он первым направился к лифту, нажал на кнопку вызова и заметил:
- В подобных заведениях лифты всегда так медленно двигаются, словно холодная менласса растекается. Мне уже приходилось здесь проявлять фотографии. За углом - неплохое кафе, мы там можем выпить по коктейлю и попробовать канапе. К тому же, все относительно дешево.
- Я - полностью за канапе, - объявила Делла Стрит.
Они отправились в кафе, Перри Мейсон и Делла Стрит заказали по бакарди, Дрейк остановился на мартини. Официант принес канапе.
- Я так голодна, что, наверное, проглочу их все. Тебе набежит хороший счет, Перри.
К их столику подошел продавец газет.
- Вечернюю газету не желаете? - спросил он.
Мейсон только взглянул на заголовки и сразу же достал доллар.
- Мы возьмем три.
Адвокат раздал газеты друзьям.
Заголовки гласили: "Украденные купюры найдены в трейлере у дочери заключенного".
Отчеты сопровождались фотографиями Арлен Дюваль, ее трейлера, а также приводился список цифр.
- А вот и номера купюр, которые они держали под таким секретом! воскликнул Дрейк.
- Больше нет необходимости делать из этого тайну: купюры нашли. Они ведь не опубликовали номера не найденных.
Делла Стрит так увлеклась чтением, что совсем забыла про канапе. Официант принес заказанные ими коктейли.
Мейсон неохотно отложил газету и взял в руки стакан.
- Давайте выпьем за смятение в рядах наших врагов.
- До сих пор смятение было только в наших рядах, - заметил Дрейк. Что ты думаешь об этих цифрах, Перри?
- Постоянно поглядываю на часы. Не могу дождаться, когда истекут двадцать пять минут. Готов поспорить, что у Сакетта был именно список украденных банкнот.
- Но откуда он его взял? Это невозможно, Перри. Он есть только у руководителя отделения ФБР нашего региона и...
- Ставлю пятьдесят долларов прямо сейчас, что это именно список номеров купюр, в общей сложности на пять тысяч долларов, из того пакета, что посылали в Санта-Ану. Мы сверим номера, напечатанные в вечерней газете, с номерами в списке. Я уверен, что мы найдем соответствия.
Дрейк замолчал.
- Так будем спорить? - спросил Мейсон.
- Пятьдесят долларов многовато, а десять поставлю. Я ведь не зарабатываю столько, сколько известные адвокаты.
- Согласен. Десять так десять.
Они допили коктейли и доели канапе.
- Еще? - повернулся Мейсон к Делле Стрит.
Она взглянула на часы.
- Времени нет. Давайте возвращаться в фотоателье, даже если нам и придется подождать несколько минут.
Они пошли назад.
Фотограф посмотрел на часы и заметил:
- Вы раньше на четыре минуты.
- Решили посидеть здесь. Очень важно выяснить, что это за цифры, Мейсон показал на вечернюю газету. - Мы считаем, что некоторые из сфотографированных могут совпасть с номерами, напечатанными в сегодняшней газете.
- А почему они так важны? - не понял фотограф. - Ведь если их напечатали в газете, вы можете списать их оттуда и...
- Нам нужен полный список, - объяснил Мейсон. - Как улика, он имеет огромное значение.
- Наверное, можно взглянуть, - сказал фотограф.
Мейсон, Дрейк и Делла Стрит отправились вслед за ним в темную комнату. Чувствовался запах уксусной кислоты. В одном углу горел красный свет.
- У меня все готово для печати, - объяснил фотограф. - Как только пленка высохнет, я сразу же примусь за дело. Теперь уже можно включить свет.
Он зажег лампу, направился к закрытому бумагой кювету для проявления пленок, опустил руку и вынул пленку.
- Черт побери! - выругался мастер.
- Что случилось? - спросил Мейсон.
- Пленка засвечена.
- Что?!
- Все кадры. Посмотрите сами. Все черно, как ваша шляпа.
Мейсон переглянулся с Дрейком. У обоих на лицах было написано полное отчаяние.
- Наверное, твой Найлс не так хорошо знает фотодело, как утверждает. Возможно, он не плотно закрыл фотоаппарат или... конечно, он очень торопился перезарядить пленку и...
- Минутку, - прервал его фотограф. - Причина не в том, что фотоаппарат был не плотно закрыт. В таком случае испортилось бы всего несколько кадров, но не вся пленка. И то же самое произошло бы, если... не могу понять. А тут она вся черная. Видимо, сама пленка плохая.
- Такие часто попадаются? - спросил Мейсон.
- Крайне редко. Иногда, когда посылаешь пленку на проявку в лабораторию при фабрике, получаешь назад письмо с извинениями, что в процессе обработки пленка была повреждена, и компания присылает в качестве компенсации новую пленку.
- Очень успокаивает, - с сарказмом заметил Мейсон. - Черт побери, из всех пленок... Пол, это означает, что самая важная улика во всем деле проскочила у нас сквозь пальцы.
Мейсон подозрительно посмотрел на фотографа.
- Извините за то, что я сейчас скажу, но _в_ы_ случайно не занервничали и не зажгли спичку?
Фотограф очень разозлился.
- Послушайте, мистер Мейсон, я занимаюсь этим делом уже двадцать два года. Я столько пленки проявил, что если их вытянуть в ряд, то они до луны достанут. В этой студии мы ошибок не делаем.
- Простите, - извинился Мейсон, - я сорвался. Я просто не могу понять, что произошло.
- Я сам не могу, - ответил фотограф.
- А с вашими реактивами все в порядке? Никто не мог ничего подмешать?
- Не думаю. Но, не сомневайтесь, я прямо сейчас попробую их еще на паре пленок. Я проверю каждый реактив в лаборатории. Я не хочу, чтобы на меня падало подозрение.
- Теперь уже не стоит вопрос, кто виноват, - ответил Мейсон. - Это нам не поможет. Мы попались. Теперь я готов вернуться в бар и выпить еще бакарди.
В унылом настроении они покинули фотоателье.
- Отправляйтесь ужинать, - обратился Мейсон к Дрейку и Делле Стрит. А я пойду встречусь с Арлен Дюваль. Пожалуй, хуже новостей, чем засвеченная пленка, сегодня быть уже не может.
- Не исключено, - заметил Дрейк, пытаясь придать голосу веселый тон, - узнаешь от нее что-нибудь полезное.
- Не исключено, - сухо заметил Мейсон.
12
Мейсон и Арлен Дюваль сидели друг против друга в комнате для свиданий. Их разделяла решетка.
- Я думаю, полиция здесь повсюду натыкала микрофонов, так что вам надо следить за языком, - предупредил адвокат. - Что вы им рассказали?
- Все.
- Перейдите к самому краю решетки, стула на четыре или пять.
Мейсон и Арлен Дюваль встали и, двигаясь по обе стороны решетки, пошли к другим местам.
К ним подскочила надзирательница.
- Эй, - закричала она. - Запрещается переходить с места на место.
- Она уже перешла, - ответил Мейсон.
- Это запрещено. Она должна вернуться на прежнее.
- Я - адвокат. У меня есть право совещаться с моим клиентом, причем конфиденциально. Я не хочу, чтобы нас подслушивали.
- Кто вас подслушивает?
- На том месте, где мы сидели раньше, спрятан потайной микрофон, заявил Мейсон.
- Почему вы так думаете?
- Я не думаю, я знаю. У меня с собой специальный аппарат для определения, установлены подслушивающие устройства или нет. Наше законодательство предоставляет мне право конфиденциально беседовать с клиентом. Если полиция прослушивает мои разговоры, то это уже не конфиденциальная беседа. Вы хотите взять на себя ответственность за отказ предоставить адвокату возможность поговорить со своим клиентом?
- Вы с ней уже говорите.
- Да, говорю, - согласился Мейсон.
- И, значит, можете пересесть на то место, где сидели вначале.
Мейсон покачал головой.
- Я здесь и она здесь. Вы возьмете на себя ответственность за применение силы, с тем, чтобы вернуть ее в желаемое для вас место, пока у меня не было возможности с ней посовещаться?
Надзирательница с минуту колебалась, затем пожала плечами и заявила:
- Ладно, совещайтесь. Но помните, что я ее предупредила. Я выполнила свой долг.
Она удалилась вне пределов слышимости.
- А теперь рассказывайте, - обратился Мейсон к Арлен Дюваль. - Причем все, ничего не пытаясь скрыть. Я хочу знать, против чего мне придется бороться.
- Боюсь, что надежды у меня мало, мистер Мейсон.
- Почему вы так решили?
- Просто цепь совпадений. Это какой-то кошмар.
- Не теряйте голову и не сдавайтесь, - сказал Мейсон. - Что случилось?
- Я отправилась туда, чтобы встретиться с Баллардом.
- Так поздно?
- Да.
- Почему?
- Потому что обнаружила, что одна из досок в полу трейлера отходит, а под ней спрятано море наличности.
- Вы сосчитали деньги?
- Да.
- Сколько там было?
- Двадцать шесть тысяч пятьсот двадцать пять долларов.
- Купюры разного достоинства?
- Да.
- Тысячедолларовые?
- Одна.
- Пятисотдолларовые?
- Несколько.
- Сотенные?
- Этих много.
- А еще?
- Десятки и двадцатки.
- Вы хотите сказать, что не знали о деньгах?
- Мистер Мейсон, клянусь, я даже не представляла, что там этот тайник.
- Что у вас было спрятано в трейлере? Когда мы нашли его в "Идеале", вы специально забыли сумочку, чтобы вернуться и проверить. Что вы искали?
- Мой дневник.
- И где он?
- Там, где никто никогда не додумается его искать.
- Где?
- Я не хочу вам этого говорить.
- Почему?
- Потому что он наверняка еще там.
- Они его все равно найдут.
- Нет.
- Где он?
Она вздохнула и начала объяснять:
- В трейлере есть стенной шкаф. В него заходят колеса, вернее, кожухи, которыми они накрыты.
- Продолжайте.
- Сверху все обшито деревом. Но я решила, что внизу должно быть не только дерево, а какой-то металл, потому что колеса разбрызгивают грязь, она будет оседать на дереве, и дерево в конце концов сгниет, если не предусмотрен какой-то защитный материал.
Мейсон кивнул.
- Я вынула винты и обнаружила, что колеса закрывает металлический кожух. Между кожухом и деревянной покрышкой как раз оставалось место для небольшой тетради в кожаном переплете, в которой я веду свой дневник. Я просунула ее между металлом и деревом.
- Что вы записывали в дневнике?
- Все.
- Например.
- Откуда я брала деньги и в каких суммах. Я вела учет каждого полученного доллара.
- И где же вы получали деньги?
- Мне их давал мистер Баллард.
- Черт побери! - выругался Мейсон.
Она кивнула.
- А почему он _в_а_м_ давал деньги?
- Он объяснил, что, наконец, выяснил, как была организована кража и кто провернул это дело. Он сказал, что хочет использовать меня, как ловушку, чтобы поймать настоящего вора.
- Он назвал, кого подозревает?
Арлен покачала головой.
- А как была совершена кража?
Она снова покачала головой, но внезапно отвела глаза.
- А вам когда-нибудь приходило на ум, что сам Джордан П.Баллард мог организовать кражу?
- Я так не считаю.
- Почему бы и нет?
- Он очень хорошо ко мне относился.
- Возможно, его мучила совесть.
- Нет, мистер Мейсон. Он был честен. Он хорошо заработал на сделках с недвижимостью и других своих предприятиях. У него был прекрасный ум финансиста и его все время мучил вопрос кражи. Он хотел выявить вора.
- Вора или воров?
- Он говорил - вора.
Мейсон задумался, а потом медленно произнес:
- В том деле должны были быть задействованы, по меньшей мере, два человека.
- Я повторяю вам то, что говорил Баллард.
- Хорошо. Расскажите мне, что случилось.
- Вскоре после разговора с вами в гольф-клубе я позвонила мистеру Балларду и сказала, что мне нужны деньги, чтобы заплатить вам гонорар. Он мне дал. Много дал. Он считал, что мне понадобится большая сумма на расходы. Затем он дал мне тысячедолларовую и пятисотдолларовую купюры и велел послать их вам по почте.
- А вы подумали, что небезопасно посылать по почте такие купюры?
- Подумала.
- А мистеру Балларду вы об этом что-нибудь сказали?
- Да.
- И что он ответил?
- Просто улыбнулся и объяснил, что ситуация близится к завершению, осталось совсем немного и мы обнаружим преступника. Он обещал, что мой отец выйдет на свободу и моя репутация будет восстановлена, но только в том случае, если я в точности стану следовать его указаниям.
- Что еще?
- Тому, кто вернет деньги, обещали вознаграждение, составляющее пятнадцать процентов от суммы, а за предоставление информации, которая поможет найти преступника или преступников, совершивших кражу, предусматривалось пять тысяч долларов. Мистер Баллард говорил, что ему хватит денег до конца жизни, они понадобятся нам с отцом, чтобы отец мог снова начать нормальную жизнь.
- Вы об этом что-нибудь говорили отцу?
- В письмах - нет. Там же цензура.
- А при свиданиях?
- Да.
- Итак, вы получили от Балларда полторы тысячи долларов, чтобы заплатить мне гонорар. Вы их мне послали?
- Да, конечно. Вы их не получили?
- Как сказать, - ответил Мейсон. - Каким образом вы их послали?
Ее глаза потемнели от мрачного предчувствия.
- Мистер Мейсон, вы должны были получить их! Я хотела отправить эти полторы тысячи заказным письмом или лично вручить вам, но мистер Баллард заявил, что есть причины, по которым следует послать их вам обычной почтой. Он кому-то ставил ловушку. По крайней мере, у меня создалось такое впечатление.
- Прекрасно, - сказал Мейсон. - Вы еще отправляли мне деньги?
- Е_щ_е_ деньги?
- Да.
Она покачала головой.
- Не врите мне, - предупредил адвокат. - Если сейчас вы мне солжете, то вам придется остаток жизни провести в тюрьме. Вы больше не посылали мне денег, еще полторы тысячи?
- Еще полторы тысячи? - удивленно переспросила она.
Мейсон кивнул.
- Конечно, нет. Откуда бы я взяла их?
- Например, из тайника у вас в трейлере.
- Я не присвоила оттуда ни доллара, мистер Мейсон. Я пересчитала их и положила обратно, а затем попыталась связаться с мистером Баллардом. Я должна была ему об этом сказать.
- А вы знали, что за вами следят?
- Конечно.
- А как вам удалось выбраться?
- Во всех трейлерах фирмы "Хелиар" имеется багажное отделение. Крышка спрятана под двухспальной кроватью, но есть и дверца снаружи, чтобы можно было загружать вещи с улицы, она расположена на левой стороне трейлера. Входная же дверь - на правой.
- Продолжайте.
- Я знала, что нахожусь под наблюдением. Под кроватью ничего не стояло, я спокойно могла открыть крышку: они ведь вчера все выгребли из моего трейлера, вещей никаких не осталось.
- Так что вы выбрались через люк?
- Да. Я отодвинула кровать, открыла крышку багажного отсека, проскользнула через него, выбралась с левой стороны, немного проползла на животе, потом встала на ноги и удалилась в темноту, подальше от трейлера и от хвостов.
- А потом?
- Я пересекла площадку для игры в гольф, дошла до автозаправочной станции, вызвала такси и отправилась к мистеру Балларду. Вы тогда были у него.
Глаза Мейсона сузились.
- Откуда вы знаете?
- Я слышала ваши голоса.
- Вы слышали мой голос?
- Говорили двое мужчин.
- Вы слышали _м_о_й_ голос?
- Они сказали, что никаких сомнений в том, что вы были там, нет, так что я предположила...
- Вы сказали полиции, что слышали мой голос?
- Но это должен был...
- Вы сказали полиции, что слышали мой голос?
- Да.
- Продолжайте, - вздохнул Мейсон. - Что вы сделали?
- Я знала, что мистеру Балларду не понравится, если я появлюсь, пока у него в гостях кто-то есть, так что я обогнула дом и стала ждать во дворе, пока вы уйдете. Я влезла на ящик, чтобы видеть, что делается в кухне. И, как только я на него встала, я услышала звук отъезжающей машины и решила, что вы уехали. Я постучала по стеклу, чтобы привлечь внимание мистера Балларда, но вдруг заметила, что он лежит на полу.
- А теперь я хочу, чтобы вы были очень внимательны. Сколько времени прошло после того, как вы услышали звук отъезжающей машины до того, как вы заглянули в кухонное окно?
- Как только я услышала звук машины, я сразу же влезла на ящик.
- Продолжайте. Что случилось?
- Мистер Баллард лежал на полу и не шевелился. Из-под него вытекала красная жидкость, а потом я увидела этот огромный нож для разделки мяса, воткнутый в его тело.
- Сколько времени прошло после моего ухода и моментом, когда вы заглянули в кухонное окно?
- Не думаю, что больше... возможно... меня об этом все время спрашивала полиция.
- И что вы им сказали?
- Где-то минута или полторы.
- Вы думаете, что могло быть больше?
- Наоборот, наверное, меньше.
- Тогда почему вы сказали им, что прошла минута или полторы, если вы думаете, что интервал меньше?
- Потому что вы мой адвокат, вы работаете на меня и... я не могла вас предать.
- А на самом деле сколько?
- Не более тридцати секунд. Если он провожал вас до входной двери, то успел бы дойти только до кухни.
- Он провожал меня до входной двери, - сообщил Мейсон. - Вернее, до коридора, ведущего к ней. Я сам открыл ее и захлопнул за собой.
- Ну тогда у него едва-едва было времени вернуться на кухню, потому что... если, конечно, вы не оставались какое-то время стоять у дома, не бродили вокруг или что-то еще. Я не слышала больше вашего голоса, когда оказалась на заднем дворе, но вскоре завелся мотор вашей машины.
- Хорошо, потом разберемся с этим. Вы признались полиции, что Баллард снабжал вас деньгами?
- Пока нет.
- Собираетесь?
- Придется, мистер Мейсон. Я в ужасном положении. Окружной прокурор думает, что я убила Балларда и предлагает мне сделку.
- Какую еще сделку?
- Он сказал, что если я заявлю, что вы велели мне встретиться с вами в доме Балларда, дали мне сигнал, опустив и подняв жалюзи, то он разрешит мне признать себя виновной только в совершении непредумышленного убийства, и постарается сделать так, чтобы мне дали небольшой срок. Он знает, что вы подавали мне сигнал, опуская и поднимая жалюзи, а если я скажу правду, он мне поможет.
- И что вы ответили?
- Что мне надо подумать.
- А он?
- Он сказал, что мне все равно придется решать, причем очень быстро.
- Он хотел, чтобы вы приняли решение, пока еще не успели поговорить со мной? - мрачным тоном спросил Мейсон.
- Да, он объяснил, что я должна сделать это именно пока не видела вас, а то вам удастся меня отговорить.
- А вы знаете, почему он добивается этого от вас? Потому что, как только вы сделаете это заявление, он обвинит меня в лжесвидетельстве. Я буду лишен права адвокатской практики. Меня посадят в тюрьму.
- Понятно, - задумчиво произнесла она, рассматривая Мейсона своими серо-голубыми глазами.
- Он может, конечно, разрешить вам признать себя виновной в совершении непредумышленного убийства, но потом, когда вы сядете в тюрьму, он и пальцем о палец не ударит, чтобы помочь вам. Вам это раньше не приходило в голову?
- Я поняла только одно: он очень-очень хочет добиться от меня заявления о том, что вы подавали мне сигнал. Готов был предложить мне взамен что угодно.
- И вы поверили ему?
- Нет, пожалуй, нет. Я...
Внезапно ее глаза наполнились слезами и она разрыдалась.
- Что вы?
- Я подумала, что есть разница между простым убийством и тяжким убийством первой степени, - сказала она. - Мне просто страшно представить, как я сижу, привязанная к холодному металлическому стулу и слышу, как гранулы цианида падают в кислоту, а потом я... начинаю задыхаться.
- Прекратите об этом думать, - почти закричал на нее Мейсон. - Они пытаются давить вам на психику, расшатать нервы, сломить сопротивление.
Она кивнула, вытерла слезы, но уголки губ все равно продолжали дрожать.
- Куда вы отправились после того, как узнали, что Баллард мертв?
- Попыталась связаться с доктором Кандлером.
- Вам это удалось?
- Нет. Я звонила ему по междугородному. Естественно, воспользовалась вымышленным именем.
- Не дозвонились?
- Его не было в городе. Его ждали только после полуночи.
- С кем вы разговаривали?
- С этой его медсестрой.
- Розой Травис?
- Да.
- Она вам не нравится?
- Ненавижу. И это взаимно.
- Она вас узнала?
- Нет. Я изменила голос, представилась пациенткой доктора Кандлера, и объяснила, что доктор велел мне позвонить, если у меня произойдут определенные изменения... в общем, что мне нужно переговорить с самим доктором.
- Куда вы звонили - в кабинет или домой?
- Он живет в обычной квартире. У него договоренность с этой медсестрой: она отвечает на ночные звонки и отбирает действительно важные, а простые вопросы решает сама. Ему домой не позвонить.
- И даже вам он не дал номер домашнего телефона? Этот номер, конечно, не значится ни в одном телефонном справочнике.
- Нет. Хотел, но не мог.
- Почему?
- Он объяснил, что его номер знает только его старшая медсестра. Такое положение необходимо ему, чтобы нормально работать.
- Так что вам не удалось связаться с доктором Кандлером?
- Нет.
- Где вас подобрала полиция?
- В квартире подруги. Я отправилась туда подождать, пока смогу увидеться с доктором Кандлером.
- Вы доверяете доктору Кандлеру?
- Полностью. Я готова доверить ему свою жизнь.
- Но в том, что Баллард снабжает вас деньгами, вы ему не признались?
- Он знал, что кто-то дает мне деньги, я просто не говорила ему, кто именно.
- Почему? Вы же утверждаете, что полностью доверяете ему.
- Я дала слово, мистер Мейсон. Я поклялась мистеру Балларду, что никому не открою, откуда получаю деньги. Я знала, что доктора Кандлера это раздражает. Именно раздражает, здесь не было подозрительности, но я считала, что, если со мной что-то случится, он должен знать, откуда шли деньги. Потом была проблема с отцом. Если бы меня кто-то убил или я внезапно умерла, то все бы решили, что это отец давал мне деньги на покупку трейлера и на все остальное. Поэтому я вела дневник и записывала в него все происходящее. Я сказала доктору Кандлеру, что если я погибну, он должен найти мой дневник, и объяснила ему, где искать.
- Аккуратный почерк?
- Очень. Похоже, что писал архитектор.
- Прекрасно, - сказал фотограф. - Я могу сделать фотографии одиннадцать на четырнадцать дюймов. Четкость будет, как на оригинале, конечно, при условии, что фотоаппарат был правильно настроен.
- За это не беспокойтесь, - ответил Дрейк. - Здесь все должно быть в порядке.
- Ну, хорошо, - с облегчением вздохнул фотограф. - Тогда все должно получиться.
- Можно мне пойти с вами в темную комнату? - спросил Мейсон.
Мужчина улыбнулся и покачал головой.
- Вы все равно ничего не увидите, но можете испортить. Я работаю в полной темноте. Вы просто будете стоять на месте. А иногда получается так, что зритель, независимо от того, что я несколько раз предупреждал, вдруг начинает нервничать в темноте и у него возникает желание закурить. Не задумавшись, он щелкает зажигалкой. Потом вдруг соображает, что наделал, но уже поздно: пленка засвечена. Так что, оставайтесь здесь.
Фотограф исчез в темной комнате.
- Придется подождать несколько минут, - сказал Дрейк. Он начал осматривать стены студии: они были завешаны комичными снимками и фотографиями полураздетых красоток.
Через минуту к нему присоединился Мейсон.
- Очевидно, это фотоателье работает только для мужчин, - лукаво заметила Делла Стрит.
- Похоже, - согласился Мейсон.
- Подобные заведения все одинаковы, - заявил Дрейк. - Стены обычно увешаны фотографиями полуголых баб. Вот посмотри на эту, Перри. Ничего, правда?
Делла Стрит тоже взглянула на привлекшую внимание Дрейка фотографию и заметила:
- Мне бы не хотелось, чтобы из-за этих соблазнов вы забыли о том, что мне давно пора ужинать.
- Послушайте, а может, сбегаем перекусим, пока он проявляет и печатает фотографии? - предложил Дрейк.
- Сколько это займет у него времени?
- Где-то восемнадцать минут проявитель, потом пятнадцать минут закрепитель, затем пленку надо промыть. Я думаю, сорок пять минут у нас точно есть и...
Фотограф вышел из темной комнаты.
- Как дела? - спросил детектив.
- В процессе, - ответил фотограф.
- Сколько потребуется времени, чтобы все закончить?
- Еще шестнадцать минут в проявителе. Я использую мелкозернистый и внимательно слежу за температурой. Затем фиксаж и промывка пленки. Потом буду ее сушить.
- Как скоро мы можем посмотреть на пленку, чтобы выяснить, получился ли документ?
- После того, как она пролежит минут пять в фиксаже, ее можно вынуть, чтобы взглянуть.
- То есть осталось примерно двадцать пять минут? - спросил Мейсон.
- Я бы сказал, что теперь уже двадцать две минуты.
- Пойдем выпьем по коктейлю, - предложил Мейсон, - потом вернемся, посмотрим пленку и отправимся ужинать, а вы за это время напечатаете фотографии.
- Хорошо. На глянцевой бумаге?
- Так будут лучше видны детали?
- Да.
- Тогда на глянцевой, - сказал Мейсон.
- Я все сделаю к вашему приходу.
- Простите, что не приглашаем вас с собой, улыбнулся Мейсон.
- Так устроена жизнь, - ответил фотограф. - Работа есть работа, а чтобы выполнить ваш заказ, я должен оставаться в лаборатории. - Фотограф улыбнулся Делле Стрит. - Извините, что стены обклеены такими фотографиями. Женщины обычно сюда не заглядывают, а покупателям нравятся полуобнаженные красотки. А мои помощники любят снимать что-нибудь смешное.
- Не обращайте на меня внимания, - улыбнулась в ответ Делла. Главное, чтобы эти вот мужчины, - она показала на Мейсона и Дрейка, - не забыли о еде, глядя на ваши снимки. Я страшно проголодалась.
- Через двадцать пять минут все будет готово, - пообещал фотограф. Вы сможете взглянуть на пленку. Она, конечно, еще будет мокрая, но все равно мы поймем, что там отснято. Это прекрасный фотоаппарат, а если ваш человек умеет с ним правильно обращаться, то резкость должна быть хорошая.
- Он знает, как с ним обращаться, - заверил Дрейк мастера.
Он первым направился к лифту, нажал на кнопку вызова и заметил:
- В подобных заведениях лифты всегда так медленно двигаются, словно холодная менласса растекается. Мне уже приходилось здесь проявлять фотографии. За углом - неплохое кафе, мы там можем выпить по коктейлю и попробовать канапе. К тому же, все относительно дешево.
- Я - полностью за канапе, - объявила Делла Стрит.
Они отправились в кафе, Перри Мейсон и Делла Стрит заказали по бакарди, Дрейк остановился на мартини. Официант принес канапе.
- Я так голодна, что, наверное, проглочу их все. Тебе набежит хороший счет, Перри.
К их столику подошел продавец газет.
- Вечернюю газету не желаете? - спросил он.
Мейсон только взглянул на заголовки и сразу же достал доллар.
- Мы возьмем три.
Адвокат раздал газеты друзьям.
Заголовки гласили: "Украденные купюры найдены в трейлере у дочери заключенного".
Отчеты сопровождались фотографиями Арлен Дюваль, ее трейлера, а также приводился список цифр.
- А вот и номера купюр, которые они держали под таким секретом! воскликнул Дрейк.
- Больше нет необходимости делать из этого тайну: купюры нашли. Они ведь не опубликовали номера не найденных.
Делла Стрит так увлеклась чтением, что совсем забыла про канапе. Официант принес заказанные ими коктейли.
Мейсон неохотно отложил газету и взял в руки стакан.
- Давайте выпьем за смятение в рядах наших врагов.
- До сих пор смятение было только в наших рядах, - заметил Дрейк. Что ты думаешь об этих цифрах, Перри?
- Постоянно поглядываю на часы. Не могу дождаться, когда истекут двадцать пять минут. Готов поспорить, что у Сакетта был именно список украденных банкнот.
- Но откуда он его взял? Это невозможно, Перри. Он есть только у руководителя отделения ФБР нашего региона и...
- Ставлю пятьдесят долларов прямо сейчас, что это именно список номеров купюр, в общей сложности на пять тысяч долларов, из того пакета, что посылали в Санта-Ану. Мы сверим номера, напечатанные в вечерней газете, с номерами в списке. Я уверен, что мы найдем соответствия.
Дрейк замолчал.
- Так будем спорить? - спросил Мейсон.
- Пятьдесят долларов многовато, а десять поставлю. Я ведь не зарабатываю столько, сколько известные адвокаты.
- Согласен. Десять так десять.
Они допили коктейли и доели канапе.
- Еще? - повернулся Мейсон к Делле Стрит.
Она взглянула на часы.
- Времени нет. Давайте возвращаться в фотоателье, даже если нам и придется подождать несколько минут.
Они пошли назад.
Фотограф посмотрел на часы и заметил:
- Вы раньше на четыре минуты.
- Решили посидеть здесь. Очень важно выяснить, что это за цифры, Мейсон показал на вечернюю газету. - Мы считаем, что некоторые из сфотографированных могут совпасть с номерами, напечатанными в сегодняшней газете.
- А почему они так важны? - не понял фотограф. - Ведь если их напечатали в газете, вы можете списать их оттуда и...
- Нам нужен полный список, - объяснил Мейсон. - Как улика, он имеет огромное значение.
- Наверное, можно взглянуть, - сказал фотограф.
Мейсон, Дрейк и Делла Стрит отправились вслед за ним в темную комнату. Чувствовался запах уксусной кислоты. В одном углу горел красный свет.
- У меня все готово для печати, - объяснил фотограф. - Как только пленка высохнет, я сразу же примусь за дело. Теперь уже можно включить свет.
Он зажег лампу, направился к закрытому бумагой кювету для проявления пленок, опустил руку и вынул пленку.
- Черт побери! - выругался мастер.
- Что случилось? - спросил Мейсон.
- Пленка засвечена.
- Что?!
- Все кадры. Посмотрите сами. Все черно, как ваша шляпа.
Мейсон переглянулся с Дрейком. У обоих на лицах было написано полное отчаяние.
- Наверное, твой Найлс не так хорошо знает фотодело, как утверждает. Возможно, он не плотно закрыл фотоаппарат или... конечно, он очень торопился перезарядить пленку и...
- Минутку, - прервал его фотограф. - Причина не в том, что фотоаппарат был не плотно закрыт. В таком случае испортилось бы всего несколько кадров, но не вся пленка. И то же самое произошло бы, если... не могу понять. А тут она вся черная. Видимо, сама пленка плохая.
- Такие часто попадаются? - спросил Мейсон.
- Крайне редко. Иногда, когда посылаешь пленку на проявку в лабораторию при фабрике, получаешь назад письмо с извинениями, что в процессе обработки пленка была повреждена, и компания присылает в качестве компенсации новую пленку.
- Очень успокаивает, - с сарказмом заметил Мейсон. - Черт побери, из всех пленок... Пол, это означает, что самая важная улика во всем деле проскочила у нас сквозь пальцы.
Мейсон подозрительно посмотрел на фотографа.
- Извините за то, что я сейчас скажу, но _в_ы_ случайно не занервничали и не зажгли спичку?
Фотограф очень разозлился.
- Послушайте, мистер Мейсон, я занимаюсь этим делом уже двадцать два года. Я столько пленки проявил, что если их вытянуть в ряд, то они до луны достанут. В этой студии мы ошибок не делаем.
- Простите, - извинился Мейсон, - я сорвался. Я просто не могу понять, что произошло.
- Я сам не могу, - ответил фотограф.
- А с вашими реактивами все в порядке? Никто не мог ничего подмешать?
- Не думаю. Но, не сомневайтесь, я прямо сейчас попробую их еще на паре пленок. Я проверю каждый реактив в лаборатории. Я не хочу, чтобы на меня падало подозрение.
- Теперь уже не стоит вопрос, кто виноват, - ответил Мейсон. - Это нам не поможет. Мы попались. Теперь я готов вернуться в бар и выпить еще бакарди.
В унылом настроении они покинули фотоателье.
- Отправляйтесь ужинать, - обратился Мейсон к Дрейку и Делле Стрит. А я пойду встречусь с Арлен Дюваль. Пожалуй, хуже новостей, чем засвеченная пленка, сегодня быть уже не может.
- Не исключено, - заметил Дрейк, пытаясь придать голосу веселый тон, - узнаешь от нее что-нибудь полезное.
- Не исключено, - сухо заметил Мейсон.
12
Мейсон и Арлен Дюваль сидели друг против друга в комнате для свиданий. Их разделяла решетка.
- Я думаю, полиция здесь повсюду натыкала микрофонов, так что вам надо следить за языком, - предупредил адвокат. - Что вы им рассказали?
- Все.
- Перейдите к самому краю решетки, стула на четыре или пять.
Мейсон и Арлен Дюваль встали и, двигаясь по обе стороны решетки, пошли к другим местам.
К ним подскочила надзирательница.
- Эй, - закричала она. - Запрещается переходить с места на место.
- Она уже перешла, - ответил Мейсон.
- Это запрещено. Она должна вернуться на прежнее.
- Я - адвокат. У меня есть право совещаться с моим клиентом, причем конфиденциально. Я не хочу, чтобы нас подслушивали.
- Кто вас подслушивает?
- На том месте, где мы сидели раньше, спрятан потайной микрофон, заявил Мейсон.
- Почему вы так думаете?
- Я не думаю, я знаю. У меня с собой специальный аппарат для определения, установлены подслушивающие устройства или нет. Наше законодательство предоставляет мне право конфиденциально беседовать с клиентом. Если полиция прослушивает мои разговоры, то это уже не конфиденциальная беседа. Вы хотите взять на себя ответственность за отказ предоставить адвокату возможность поговорить со своим клиентом?
- Вы с ней уже говорите.
- Да, говорю, - согласился Мейсон.
- И, значит, можете пересесть на то место, где сидели вначале.
Мейсон покачал головой.
- Я здесь и она здесь. Вы возьмете на себя ответственность за применение силы, с тем, чтобы вернуть ее в желаемое для вас место, пока у меня не было возможности с ней посовещаться?
Надзирательница с минуту колебалась, затем пожала плечами и заявила:
- Ладно, совещайтесь. Но помните, что я ее предупредила. Я выполнила свой долг.
Она удалилась вне пределов слышимости.
- А теперь рассказывайте, - обратился Мейсон к Арлен Дюваль. - Причем все, ничего не пытаясь скрыть. Я хочу знать, против чего мне придется бороться.
- Боюсь, что надежды у меня мало, мистер Мейсон.
- Почему вы так решили?
- Просто цепь совпадений. Это какой-то кошмар.
- Не теряйте голову и не сдавайтесь, - сказал Мейсон. - Что случилось?
- Я отправилась туда, чтобы встретиться с Баллардом.
- Так поздно?
- Да.
- Почему?
- Потому что обнаружила, что одна из досок в полу трейлера отходит, а под ней спрятано море наличности.
- Вы сосчитали деньги?
- Да.
- Сколько там было?
- Двадцать шесть тысяч пятьсот двадцать пять долларов.
- Купюры разного достоинства?
- Да.
- Тысячедолларовые?
- Одна.
- Пятисотдолларовые?
- Несколько.
- Сотенные?
- Этих много.
- А еще?
- Десятки и двадцатки.
- Вы хотите сказать, что не знали о деньгах?
- Мистер Мейсон, клянусь, я даже не представляла, что там этот тайник.
- Что у вас было спрятано в трейлере? Когда мы нашли его в "Идеале", вы специально забыли сумочку, чтобы вернуться и проверить. Что вы искали?
- Мой дневник.
- И где он?
- Там, где никто никогда не додумается его искать.
- Где?
- Я не хочу вам этого говорить.
- Почему?
- Потому что он наверняка еще там.
- Они его все равно найдут.
- Нет.
- Где он?
Она вздохнула и начала объяснять:
- В трейлере есть стенной шкаф. В него заходят колеса, вернее, кожухи, которыми они накрыты.
- Продолжайте.
- Сверху все обшито деревом. Но я решила, что внизу должно быть не только дерево, а какой-то металл, потому что колеса разбрызгивают грязь, она будет оседать на дереве, и дерево в конце концов сгниет, если не предусмотрен какой-то защитный материал.
Мейсон кивнул.
- Я вынула винты и обнаружила, что колеса закрывает металлический кожух. Между кожухом и деревянной покрышкой как раз оставалось место для небольшой тетради в кожаном переплете, в которой я веду свой дневник. Я просунула ее между металлом и деревом.
- Что вы записывали в дневнике?
- Все.
- Например.
- Откуда я брала деньги и в каких суммах. Я вела учет каждого полученного доллара.
- И где же вы получали деньги?
- Мне их давал мистер Баллард.
- Черт побери! - выругался Мейсон.
Она кивнула.
- А почему он _в_а_м_ давал деньги?
- Он объяснил, что, наконец, выяснил, как была организована кража и кто провернул это дело. Он сказал, что хочет использовать меня, как ловушку, чтобы поймать настоящего вора.
- Он назвал, кого подозревает?
Арлен покачала головой.
- А как была совершена кража?
Она снова покачала головой, но внезапно отвела глаза.
- А вам когда-нибудь приходило на ум, что сам Джордан П.Баллард мог организовать кражу?
- Я так не считаю.
- Почему бы и нет?
- Он очень хорошо ко мне относился.
- Возможно, его мучила совесть.
- Нет, мистер Мейсон. Он был честен. Он хорошо заработал на сделках с недвижимостью и других своих предприятиях. У него был прекрасный ум финансиста и его все время мучил вопрос кражи. Он хотел выявить вора.
- Вора или воров?
- Он говорил - вора.
Мейсон задумался, а потом медленно произнес:
- В том деле должны были быть задействованы, по меньшей мере, два человека.
- Я повторяю вам то, что говорил Баллард.
- Хорошо. Расскажите мне, что случилось.
- Вскоре после разговора с вами в гольф-клубе я позвонила мистеру Балларду и сказала, что мне нужны деньги, чтобы заплатить вам гонорар. Он мне дал. Много дал. Он считал, что мне понадобится большая сумма на расходы. Затем он дал мне тысячедолларовую и пятисотдолларовую купюры и велел послать их вам по почте.
- А вы подумали, что небезопасно посылать по почте такие купюры?
- Подумала.
- А мистеру Балларду вы об этом что-нибудь сказали?
- Да.
- И что он ответил?
- Просто улыбнулся и объяснил, что ситуация близится к завершению, осталось совсем немного и мы обнаружим преступника. Он обещал, что мой отец выйдет на свободу и моя репутация будет восстановлена, но только в том случае, если я в точности стану следовать его указаниям.
- Что еще?
- Тому, кто вернет деньги, обещали вознаграждение, составляющее пятнадцать процентов от суммы, а за предоставление информации, которая поможет найти преступника или преступников, совершивших кражу, предусматривалось пять тысяч долларов. Мистер Баллард говорил, что ему хватит денег до конца жизни, они понадобятся нам с отцом, чтобы отец мог снова начать нормальную жизнь.
- Вы об этом что-нибудь говорили отцу?
- В письмах - нет. Там же цензура.
- А при свиданиях?
- Да.
- Итак, вы получили от Балларда полторы тысячи долларов, чтобы заплатить мне гонорар. Вы их мне послали?
- Да, конечно. Вы их не получили?
- Как сказать, - ответил Мейсон. - Каким образом вы их послали?
Ее глаза потемнели от мрачного предчувствия.
- Мистер Мейсон, вы должны были получить их! Я хотела отправить эти полторы тысячи заказным письмом или лично вручить вам, но мистер Баллард заявил, что есть причины, по которым следует послать их вам обычной почтой. Он кому-то ставил ловушку. По крайней мере, у меня создалось такое впечатление.
- Прекрасно, - сказал Мейсон. - Вы еще отправляли мне деньги?
- Е_щ_е_ деньги?
- Да.
Она покачала головой.
- Не врите мне, - предупредил адвокат. - Если сейчас вы мне солжете, то вам придется остаток жизни провести в тюрьме. Вы больше не посылали мне денег, еще полторы тысячи?
- Еще полторы тысячи? - удивленно переспросила она.
Мейсон кивнул.
- Конечно, нет. Откуда бы я взяла их?
- Например, из тайника у вас в трейлере.
- Я не присвоила оттуда ни доллара, мистер Мейсон. Я пересчитала их и положила обратно, а затем попыталась связаться с мистером Баллардом. Я должна была ему об этом сказать.
- А вы знали, что за вами следят?
- Конечно.
- А как вам удалось выбраться?
- Во всех трейлерах фирмы "Хелиар" имеется багажное отделение. Крышка спрятана под двухспальной кроватью, но есть и дверца снаружи, чтобы можно было загружать вещи с улицы, она расположена на левой стороне трейлера. Входная же дверь - на правой.
- Продолжайте.
- Я знала, что нахожусь под наблюдением. Под кроватью ничего не стояло, я спокойно могла открыть крышку: они ведь вчера все выгребли из моего трейлера, вещей никаких не осталось.
- Так что вы выбрались через люк?
- Да. Я отодвинула кровать, открыла крышку багажного отсека, проскользнула через него, выбралась с левой стороны, немного проползла на животе, потом встала на ноги и удалилась в темноту, подальше от трейлера и от хвостов.
- А потом?
- Я пересекла площадку для игры в гольф, дошла до автозаправочной станции, вызвала такси и отправилась к мистеру Балларду. Вы тогда были у него.
Глаза Мейсона сузились.
- Откуда вы знаете?
- Я слышала ваши голоса.
- Вы слышали мой голос?
- Говорили двое мужчин.
- Вы слышали _м_о_й_ голос?
- Они сказали, что никаких сомнений в том, что вы были там, нет, так что я предположила...
- Вы сказали полиции, что слышали мой голос?
- Но это должен был...
- Вы сказали полиции, что слышали мой голос?
- Да.
- Продолжайте, - вздохнул Мейсон. - Что вы сделали?
- Я знала, что мистеру Балларду не понравится, если я появлюсь, пока у него в гостях кто-то есть, так что я обогнула дом и стала ждать во дворе, пока вы уйдете. Я влезла на ящик, чтобы видеть, что делается в кухне. И, как только я на него встала, я услышала звук отъезжающей машины и решила, что вы уехали. Я постучала по стеклу, чтобы привлечь внимание мистера Балларда, но вдруг заметила, что он лежит на полу.
- А теперь я хочу, чтобы вы были очень внимательны. Сколько времени прошло после того, как вы услышали звук отъезжающей машины до того, как вы заглянули в кухонное окно?
- Как только я услышала звук машины, я сразу же влезла на ящик.
- Продолжайте. Что случилось?
- Мистер Баллард лежал на полу и не шевелился. Из-под него вытекала красная жидкость, а потом я увидела этот огромный нож для разделки мяса, воткнутый в его тело.
- Сколько времени прошло после моего ухода и моментом, когда вы заглянули в кухонное окно?
- Не думаю, что больше... возможно... меня об этом все время спрашивала полиция.
- И что вы им сказали?
- Где-то минута или полторы.
- Вы думаете, что могло быть больше?
- Наоборот, наверное, меньше.
- Тогда почему вы сказали им, что прошла минута или полторы, если вы думаете, что интервал меньше?
- Потому что вы мой адвокат, вы работаете на меня и... я не могла вас предать.
- А на самом деле сколько?
- Не более тридцати секунд. Если он провожал вас до входной двери, то успел бы дойти только до кухни.
- Он провожал меня до входной двери, - сообщил Мейсон. - Вернее, до коридора, ведущего к ней. Я сам открыл ее и захлопнул за собой.
- Ну тогда у него едва-едва было времени вернуться на кухню, потому что... если, конечно, вы не оставались какое-то время стоять у дома, не бродили вокруг или что-то еще. Я не слышала больше вашего голоса, когда оказалась на заднем дворе, но вскоре завелся мотор вашей машины.
- Хорошо, потом разберемся с этим. Вы признались полиции, что Баллард снабжал вас деньгами?
- Пока нет.
- Собираетесь?
- Придется, мистер Мейсон. Я в ужасном положении. Окружной прокурор думает, что я убила Балларда и предлагает мне сделку.
- Какую еще сделку?
- Он сказал, что если я заявлю, что вы велели мне встретиться с вами в доме Балларда, дали мне сигнал, опустив и подняв жалюзи, то он разрешит мне признать себя виновной только в совершении непредумышленного убийства, и постарается сделать так, чтобы мне дали небольшой срок. Он знает, что вы подавали мне сигнал, опуская и поднимая жалюзи, а если я скажу правду, он мне поможет.
- И что вы ответили?
- Что мне надо подумать.
- А он?
- Он сказал, что мне все равно придется решать, причем очень быстро.
- Он хотел, чтобы вы приняли решение, пока еще не успели поговорить со мной? - мрачным тоном спросил Мейсон.
- Да, он объяснил, что я должна сделать это именно пока не видела вас, а то вам удастся меня отговорить.
- А вы знаете, почему он добивается этого от вас? Потому что, как только вы сделаете это заявление, он обвинит меня в лжесвидетельстве. Я буду лишен права адвокатской практики. Меня посадят в тюрьму.
- Понятно, - задумчиво произнесла она, рассматривая Мейсона своими серо-голубыми глазами.
- Он может, конечно, разрешить вам признать себя виновной в совершении непредумышленного убийства, но потом, когда вы сядете в тюрьму, он и пальцем о палец не ударит, чтобы помочь вам. Вам это раньше не приходило в голову?
- Я поняла только одно: он очень-очень хочет добиться от меня заявления о том, что вы подавали мне сигнал. Готов был предложить мне взамен что угодно.
- И вы поверили ему?
- Нет, пожалуй, нет. Я...
Внезапно ее глаза наполнились слезами и она разрыдалась.
- Что вы?
- Я подумала, что есть разница между простым убийством и тяжким убийством первой степени, - сказала она. - Мне просто страшно представить, как я сижу, привязанная к холодному металлическому стулу и слышу, как гранулы цианида падают в кислоту, а потом я... начинаю задыхаться.
- Прекратите об этом думать, - почти закричал на нее Мейсон. - Они пытаются давить вам на психику, расшатать нервы, сломить сопротивление.
Она кивнула, вытерла слезы, но уголки губ все равно продолжали дрожать.
- Куда вы отправились после того, как узнали, что Баллард мертв?
- Попыталась связаться с доктором Кандлером.
- Вам это удалось?
- Нет. Я звонила ему по междугородному. Естественно, воспользовалась вымышленным именем.
- Не дозвонились?
- Его не было в городе. Его ждали только после полуночи.
- С кем вы разговаривали?
- С этой его медсестрой.
- Розой Травис?
- Да.
- Она вам не нравится?
- Ненавижу. И это взаимно.
- Она вас узнала?
- Нет. Я изменила голос, представилась пациенткой доктора Кандлера, и объяснила, что доктор велел мне позвонить, если у меня произойдут определенные изменения... в общем, что мне нужно переговорить с самим доктором.
- Куда вы звонили - в кабинет или домой?
- Он живет в обычной квартире. У него договоренность с этой медсестрой: она отвечает на ночные звонки и отбирает действительно важные, а простые вопросы решает сама. Ему домой не позвонить.
- И даже вам он не дал номер домашнего телефона? Этот номер, конечно, не значится ни в одном телефонном справочнике.
- Нет. Хотел, но не мог.
- Почему?
- Он объяснил, что его номер знает только его старшая медсестра. Такое положение необходимо ему, чтобы нормально работать.
- Так что вам не удалось связаться с доктором Кандлером?
- Нет.
- Где вас подобрала полиция?
- В квартире подруги. Я отправилась туда подождать, пока смогу увидеться с доктором Кандлером.
- Вы доверяете доктору Кандлеру?
- Полностью. Я готова доверить ему свою жизнь.
- Но в том, что Баллард снабжает вас деньгами, вы ему не признались?
- Он знал, что кто-то дает мне деньги, я просто не говорила ему, кто именно.
- Почему? Вы же утверждаете, что полностью доверяете ему.
- Я дала слово, мистер Мейсон. Я поклялась мистеру Балларду, что никому не открою, откуда получаю деньги. Я знала, что доктора Кандлера это раздражает. Именно раздражает, здесь не было подозрительности, но я считала, что, если со мной что-то случится, он должен знать, откуда шли деньги. Потом была проблема с отцом. Если бы меня кто-то убил или я внезапно умерла, то все бы решили, что это отец давал мне деньги на покупку трейлера и на все остальное. Поэтому я вела дневник и записывала в него все происходящее. Я сказала доктору Кандлеру, что если я погибну, он должен найти мой дневник, и объяснила ему, где искать.