Страница:
Нас не может удивить то, что египетские чиновники, которые всегда старались показать свою лояльность, часто называли своих детей в честь царей. В эпоху Древнего царства мы обнаруживаем такие имена-словосочетания: Хафра-анх, Снофру Прекрасен, Пепи Прочен, Пепи Силен[24]. В эпоху Нового царства предпочтение оказывали именам, которые обозначают благочестие фараона, например: Сети в Доме Тота или Неферкера в Доме Амона[25]. Однако после XI династии в ходу был обычай давать сыновьям имя царя без дополнений, а также называть сыновей первыми именами и титулами царя, например Сияющий в Фивах или Бык с Понимающим Сердцем; а во времена Нового царства использовались в качестве имен даже такие титулы, как Господин Обеих Стран и Ваш Господин[26].
Обычай давать детям имя фараона, не прибавляя никакого эпитета, то есть называть детей Амони, когда на троне был Амони, или Антеф, когда царствовал Антеф, создает большую путаницу. Цари XI династии носили имена Амони, Антеф или Ментухотеп, и эти имена продолжили свою жизнь во многих семьях. Некоторые из царей XII династии носили имя Аменемхет, а остальные Сенусерт, и главнейшие придворные называли своих детей в их честь.
Поэтому при XII династии эти пять имен встречались на каждом шагу; например, в одной семье из двадцати семи мужчин тринадцать назывались Сенусерт. Точно так же в более поздние времена при XVIII династии постоянно встречаются имена Яхмос и Аменхотеп, а при ХХ имя Рамсес. Похоже, что те, кто был особенно благонамерен (а какой египетский чиновник не желал, чтобы его считали благонамеренным), не только не удовлетворялись тем, что называли своих детей в честь монарха, но и переименовывали их, когда на трон вступал новый фараон. Например, при Сенусерте I (ХХ в. до н. э.) «верховный судья и наместник» носил имя этого царя, хотя нам трудно поверить, что первый чиновник царства родился при его правлении. Более вероятно, что он родился при Аменемхете и носил какое-то другое имя, а потом сменил его на царское при вступлении на престол нового фараона. Нам встретилось много подобных случаев.
Перемена имени на царское, несомненно, должна была привести к большой путанице в царстве, но при дворах номархов эпохи Среднего царства путаница, должно быть, была еще больше, потому что во времена XII династии у служащих, занимавших должности в хозяйствах знатных людей, возник обычай называть себя и своих детей в честь их господина так же, как у государственных чиновников – в честь фараона. Вот пример, который может дать представление о том, какая невероятная путаница возникала в результате этого. Той провинцией, наместники которой похоронены в Бени-Хасане, управляли в начале эпохи Среднего царства (не знаю, в каком порядке) князья, носившие имена Амони, Хнемхотеп, Нетрухотеп, Хети, Бакте, Нахт и Нетернахт. Вследствие этого при дворе Хнемхотепа, сына Нехера, которого мы так часто упоминали, две трети чиновников нома носили имя этого князя. Среди его слуг было по меньшей мере одиннадцать человек по имени Хнемхотеп, девять по имени Нетернахт, четыре Хети, четыре Бакте, два по имени Нетрухотеп, два Амони и один Нехере. Только каждый третий носил такое имя, которое нравилось ему самому.
Остается еще рассказать о самой худшей части этой путаницы: египтяне часто доходили до того, что давали братьям или сестрам одно и то же имя. Например, Сабу, верховный жрец в Мемфисе в эпоху Древнего царства, назвал своего второго сына Сабу, а четырем остальным дал имя Птахшепсес. Его старший сын и наследник последовал его примеру и назвал по меньшей мере двух своих сыновей именем Птахшепсес, а третьему дал имя Сабу. В эпоху Среднего царства мы обнаруживаем семью, в которой три дочери носили имя Небет-сохет-энт-Ра, и существует еще много подобных случаев[27].
Чтобы отличать друг от друга людей с одним и тем же именем, в обычной жизни им, несомненно, давали прозвища или уменьшительные имена; надписи, стиль которых строг и официален, редко сообщают нам, какими были эти прозвища. В эпоху Древнего царства, чтобы отличить сына от его отца, которого звали так же, к имени сына добавляли слово Маленький.
Со временем из этих прозвищ образовались вторые имена, и знатные господа и госпожи эпохи пирамид часто носили еще «маленькое имя», кроме «большого» или «красивого» имени[28].
Первым из имен было детское имя, которым обычно пользовались, – например, Хетес; второе – звучное имя с красивым значением, например Сокар Сияет Духом. Так, некая госпожа Тепес имела дополнительное большое имя Прекрасен Мир Хатор, госпожа Бебе называлась еще и Золотой Мир, а некая Геба — Прекрасная Руководительница. Одна гаремная дама называлась и Служанка Ра, и Любезная. В более поздние времена мы тоже часто видим два имени у одного человека, например Кай Усертсен, Усертсен Сенебсенебнеб; а кормилица по имени Сенебтесе носила добавочное имя Мое Небо Прочно.
Иногда, чтобы дать человеку имя для повседневного применения, немного изменяли его полное имя. Например, в семьях уже упоминавшихся верховного жреца Сабу и Птахшепсеса младшего сына называли уменьшительным именем Птахшеп вместо Птахшепсес. У взрослых мы тоже обнаруживаем подобные сокращения длинных имен. Имя Пепидеде (Пепи прочен) сокращалось в Деде — Прочен. Амендадат и Себекдадауе, Дар Амона и Себек Дарует Меня, часто становятся Дадат и Дадауе, Дар и Дарует Меня; Небет-Сохет-ент-Ра, Хозяйка Полей Ра, укорачивается до Небет, Хозяйка, и т. д. Многочисленные бессмысленные уменьшительные имена, которые дошли до нас от эпохи Древнего царства, вероятно, являются сокращениями гораздо более древних имен. Такими были имена Эсе, Сесе, Эссе, Эте, Тете, Этте, Эпе, Пепи, Эппе, Эффе, Кеке, Бебе, Т'ет'е (вероятно, они произносились Атоти, Апопи[29] и т. д.). У других народов та форма имени, которую оно приобретает в устах лепечущего ребенка, часто используется как ласкательная – например, английские уменьшительные имена Дик или Дики от Ричард, Боб или Бобби от Роберт, Уотт и Уотти от Уолтер. Очевидно, какие-то формы египетских имен соответствовали этим Боб и Бобби; например, позже, в эпоху Нового царства, мы сталкиваемся с именами Тути, Тутеу, Теи, Нанеи, Тепа, Пепиу, Папепе и другими в том же роде.
Из того, что было сказано, можно сделать вывод, что египтяне придавали именам меньше значения, чем другие народы, находившиеся на той же ступени развития цивилизации. Это странно, поскольку они в то же время очень заботились о том, чтобы их имена сохранились для потомства. Согласно религии египтян, лучшее, что человек мог сделать для любого другого человека, – это «дать жизнь его имени» с помощью надписей и рисунков, а самое худшее – дать этому имени погибнуть. Египтяне усердно искореняли и уничтожали имена и изображения людей, которых они ненавидели; такое возмездие было распространено во все эпохи и совершалось как царями, так и частными лицами. Например, в одной гробнице времени Древнего царства, которая сохранилась в нетронутом виде, мы обнаруживаем, что имена и изображения двух из сыновей умершего аккуратно соскоблены – очевидно, по приказу отца, который после постройки этой гробницы по какому-то случаю был недоволен этими сыновьями.
Стела из Абидоса, которая теперь находится в Лейденском музее, принадлежала очень высокопоставленному человеку: это был «наследственный князь; князь и ближайший друг царя, первосвященник с правом носить царский фартук, судья и пророк богини Маат, великий жрец Осириса» и так далее – короче говоря, верховный жрец в Абидосе. В юности он занимал государственную должность: «передавая приказы царя, он делал то, что нравилось царю», его управа «была знаменита во всей стране», и царь Сенусерт I «посадил его среди своих друзей, потому что он был прекрасен в глазах его величества». В конце концов этот человек сменил своего отца в должности абидосского верховного жреца и умер, пробыв в этой должности двадцать четыре года. В этой длинной надписи нет никаких указаний на то, чтобы что-то омрачило его отношения с двором, но, должно быть, после его смерти о нем все же стало известно что-то дурное или какой-то его враг пришел к власти, потому что имя этого верховного жреца было стерто с тех двух мест, где оно стояло, и это сделали так старательно, что невозможно прочесть ни одного знака.
Само собой разумеется, что фараоны делали то же самое по отношению к царям – своим соперникам или к тем своим предшественникам, которые им не нравились. Можно перечислить много таких случаев. Например, Тутмос III приказал стесать с камней все имена и изображения своей сестры (сводной тетки; Тутмос III был сыном мужа Хатшепсут Тутмоса II и одной из наложниц. – Ред.) Хатшепсут, которая, вероятно, держала его под своей опекой как несовершеннолетнего гораздо дольше, чем было положено по праву. Если мы внимательнее посмотрим на изуродованные памятники царствования царицы Хатшепсут, мы обнаружим и другие повреждения, не вызванные гневом Тутмоса III. Отовсюду аккуратно стерто имя и изображение бога Амона – очевидно, по приказу царя-вероотступника Эхнатона (бывшего Аменхотепа IV), который установил культ солнечного диска и в течение всего своего царствования последовательно и постоянно старался стереть имя Амона во всех храмах и гробницах долины Нила. Этот фанатик пытался ввести единобожие, чтобы его имя «вечно было на устах у живых».
Мать заботилась о ребенке в годы его младенчества, она три года кормила его грудью и носила его на шее – это в точности соответствует обычаю современных египтян. В первые годы детства мальчики, а часто и девочки[30] ходили голыми. Один внук царя Хуфу (Хеопса) ходил в том наряде, в котором его произвела на свет природа, даже когда вырос настолько, что был «пишущим в доме книг», то есть учился в школе. Многие дети носили короткую косичку на правой стороне головы по примеру бога Гора, который, как считалось, носил такой локон. Я не могу сказать, все ли дети определенного возраста носили такую прядь, или первоначально она была отличительным знаком наследника, как подсказывают нам рисунки времен Древнего царства[31].
1. Кукла той же формы, что наши куклы-подушечки для булавок, у нее длинные волосы (Британский музей, по W., ii. 64; похожая есть в Берлине)
2. Кукла. Волосы утрачены (Британский музей, по W., ii. 64
Неизвестно в точности и то, как долго ее носили: в одном стихотворении «царское дитя с локоном» – это десятилетний мальчик[32]; с другой стороны, молодой царь Меренра (из VI династии) носил этот локон всю свою жизнь, а в Новом царстве царские сыновья, несомненно, носили его даже в старости.
Годы детства – первые четыре года, когда каждый был «мудрым малышом»[33], то есть послушным ребенком, проходили так же, как они проходят во всем мире. Игрушки, например, гадкий крокодил, хорошенький маленький человечек, который может прыгать, и красивые куклы, которые двигали руками[34], показывают нам, что египетские девочки были точно такими же, как другие дети.
Игрушка-крокодил с движущейся челюстью (Лейден, по W., ii. 64; похожая есть в Берлине)
В детской комнате были также цветы и ручные птицы; и мы узнаем, что Сехентхак, мальчик, «пишущий в доме книг», не стыдился всюду носить с собой несчастного удода. Отрочество, время учебы, следовало за детством, которое во времена Нового царства завершалось в конце четвертого года жизни ребенка[35]. Ребенку-школьнику тоже полагалось одеваться определенным образом; похоже, что в более ранние времена его наряд состоял только из набедренной повязки. Египтяне понимали, что руководить обучением ребенка – долг его отца: это мы узнаем из любимых ими диалогов отца и сына, входивших в учебники. В действительности детей из высших слоев общества даже в таком юном возрасте часто отсылали прочь из дома, и они получали воспитание во дворце вместе с царскими детьми или должны были поступить в школу, принадлежавшую какому-либо из правительственных ведомств, чтобы готовиться к государственной службе[36].
Кукла на шарнирах, изображающая раба, который растирает зерно. Лейденский музей (по W., ii. 64)
Кроме чисто научного образования и гимнастических упражнений, например плавания, школьная программа состояла прежде всего из уроков этики, практической философии и хороших манер. Из книги, выпущенной в свет, вероятно, в эпоху Среднего царства, но написанной при царе Исеси (из V династии), мы узнаем, как отец должен был поучать своего сына: «Не гордись своей ученостью, а советуйся со всеми, потому что учиться можно у всех. К почтенному мудрому человеку относись с уважением, но равного себе поправляй, если он держится неверного мнения. Не гордись земными благами и богатством, поскольку они пришли к тебе от Бога без твоей помощи. Клевету никогда не следует повторять, сообщения нужно доставлять точно. В чужом доме не смотри на женщин; женись; давай еду своим домашним и не позволяй возникать ссорам из-за ее раздачи. В остальном сохраняй на лице выражение довольства и оказывай положенное уважение тем, кто выше тебя. Тогда ты получишь самую высокую для мудрого человека награду: «…князья, услышав тебя, скажут: «Как прекрасны слова, которые исходят из его уст».
Исида с младенцем Гором. Фарфоровая скульптура из Берлинского музея
В подобном же поучении, относящемся к эпохе Нового царства, даны еще более подробные советы. Будь трудолюбив, «держи свои глаза открытыми, иначе ты станешь нищим, потому что праздный человек не достигает почета». Не будь навязчивым или нескромным; «не входи без приглашения в дом другого человека; если он попросит тебя войти, это почет для тебя. Не смотри вокруг, не смотри вокруг в доме другого человека. Если твои глаза увидят что-нибудь, молчи об этом и не рассказывай про это другим людям вне дома – иначе, если это услышат, это станет для тебя преступлением, заслуживающим смерти. Не говори слишком много, потому что люди глухи к многословному человеку; лучше молчи, тогда ты будешь приятен; поэтому не говори. Прежде всего следи за своей речью, потому что «гибель человека – в его языке». Тело человека – кладовая, полная всевозможных ответов. Поэтому выбери из них правильный и говори хорошо, а неверный ответ пусть остается заперт в твоем теле».
За едой соблюдай чистоту и «не наполняй жадно свое тело». Не ешь хлеб, когда рядом стоит другой человек, или положи на этот хлеб и его руку тоже… Один беден, другой богат, но хлеб остается у того, кто щедр. Тот, кто был богат в прошедшем году, может в этом году стать даже бродягой». Никогда не забывай проявлять уважение к другим и «не садись, если стоит человек, который старше тебя или занимает должность выше твоей».
Этих правил хорошего тона достаточно, чтобы человек увидел, как сильно египтяне из верхов общества заботились о хороших манерах, а употребление в письмах устойчивых выражений строго определенного вида (хотя они слегка изменялись в соответствии с общественным положением и должностями участников переписки) показывает нам, что египтяне эпохи Нового царства были любителями строгого этикета. Нет сомнения, что в те времена формальная сторона общественной жизни была не менее церемонной, чем сейчас у египетских мусульман.
Глава II
Обычай давать детям имя фараона, не прибавляя никакого эпитета, то есть называть детей Амони, когда на троне был Амони, или Антеф, когда царствовал Антеф, создает большую путаницу. Цари XI династии носили имена Амони, Антеф или Ментухотеп, и эти имена продолжили свою жизнь во многих семьях. Некоторые из царей XII династии носили имя Аменемхет, а остальные Сенусерт, и главнейшие придворные называли своих детей в их честь.
Поэтому при XII династии эти пять имен встречались на каждом шагу; например, в одной семье из двадцати семи мужчин тринадцать назывались Сенусерт. Точно так же в более поздние времена при XVIII династии постоянно встречаются имена Яхмос и Аменхотеп, а при ХХ имя Рамсес. Похоже, что те, кто был особенно благонамерен (а какой египетский чиновник не желал, чтобы его считали благонамеренным), не только не удовлетворялись тем, что называли своих детей в честь монарха, но и переименовывали их, когда на трон вступал новый фараон. Например, при Сенусерте I (ХХ в. до н. э.) «верховный судья и наместник» носил имя этого царя, хотя нам трудно поверить, что первый чиновник царства родился при его правлении. Более вероятно, что он родился при Аменемхете и носил какое-то другое имя, а потом сменил его на царское при вступлении на престол нового фараона. Нам встретилось много подобных случаев.
Перемена имени на царское, несомненно, должна была привести к большой путанице в царстве, но при дворах номархов эпохи Среднего царства путаница, должно быть, была еще больше, потому что во времена XII династии у служащих, занимавших должности в хозяйствах знатных людей, возник обычай называть себя и своих детей в честь их господина так же, как у государственных чиновников – в честь фараона. Вот пример, который может дать представление о том, какая невероятная путаница возникала в результате этого. Той провинцией, наместники которой похоронены в Бени-Хасане, управляли в начале эпохи Среднего царства (не знаю, в каком порядке) князья, носившие имена Амони, Хнемхотеп, Нетрухотеп, Хети, Бакте, Нахт и Нетернахт. Вследствие этого при дворе Хнемхотепа, сына Нехера, которого мы так часто упоминали, две трети чиновников нома носили имя этого князя. Среди его слуг было по меньшей мере одиннадцать человек по имени Хнемхотеп, девять по имени Нетернахт, четыре Хети, четыре Бакте, два по имени Нетрухотеп, два Амони и один Нехере. Только каждый третий носил такое имя, которое нравилось ему самому.
Остается еще рассказать о самой худшей части этой путаницы: египтяне часто доходили до того, что давали братьям или сестрам одно и то же имя. Например, Сабу, верховный жрец в Мемфисе в эпоху Древнего царства, назвал своего второго сына Сабу, а четырем остальным дал имя Птахшепсес. Его старший сын и наследник последовал его примеру и назвал по меньшей мере двух своих сыновей именем Птахшепсес, а третьему дал имя Сабу. В эпоху Среднего царства мы обнаруживаем семью, в которой три дочери носили имя Небет-сохет-энт-Ра, и существует еще много подобных случаев[27].
Чтобы отличать друг от друга людей с одним и тем же именем, в обычной жизни им, несомненно, давали прозвища или уменьшительные имена; надписи, стиль которых строг и официален, редко сообщают нам, какими были эти прозвища. В эпоху Древнего царства, чтобы отличить сына от его отца, которого звали так же, к имени сына добавляли слово Маленький.
Со временем из этих прозвищ образовались вторые имена, и знатные господа и госпожи эпохи пирамид часто носили еще «маленькое имя», кроме «большого» или «красивого» имени[28].
Первым из имен было детское имя, которым обычно пользовались, – например, Хетес; второе – звучное имя с красивым значением, например Сокар Сияет Духом. Так, некая госпожа Тепес имела дополнительное большое имя Прекрасен Мир Хатор, госпожа Бебе называлась еще и Золотой Мир, а некая Геба — Прекрасная Руководительница. Одна гаремная дама называлась и Служанка Ра, и Любезная. В более поздние времена мы тоже часто видим два имени у одного человека, например Кай Усертсен, Усертсен Сенебсенебнеб; а кормилица по имени Сенебтесе носила добавочное имя Мое Небо Прочно.
Иногда, чтобы дать человеку имя для повседневного применения, немного изменяли его полное имя. Например, в семьях уже упоминавшихся верховного жреца Сабу и Птахшепсеса младшего сына называли уменьшительным именем Птахшеп вместо Птахшепсес. У взрослых мы тоже обнаруживаем подобные сокращения длинных имен. Имя Пепидеде (Пепи прочен) сокращалось в Деде — Прочен. Амендадат и Себекдадауе, Дар Амона и Себек Дарует Меня, часто становятся Дадат и Дадауе, Дар и Дарует Меня; Небет-Сохет-ент-Ра, Хозяйка Полей Ра, укорачивается до Небет, Хозяйка, и т. д. Многочисленные бессмысленные уменьшительные имена, которые дошли до нас от эпохи Древнего царства, вероятно, являются сокращениями гораздо более древних имен. Такими были имена Эсе, Сесе, Эссе, Эте, Тете, Этте, Эпе, Пепи, Эппе, Эффе, Кеке, Бебе, Т'ет'е (вероятно, они произносились Атоти, Апопи[29] и т. д.). У других народов та форма имени, которую оно приобретает в устах лепечущего ребенка, часто используется как ласкательная – например, английские уменьшительные имена Дик или Дики от Ричард, Боб или Бобби от Роберт, Уотт и Уотти от Уолтер. Очевидно, какие-то формы египетских имен соответствовали этим Боб и Бобби; например, позже, в эпоху Нового царства, мы сталкиваемся с именами Тути, Тутеу, Теи, Нанеи, Тепа, Пепиу, Папепе и другими в том же роде.
Из того, что было сказано, можно сделать вывод, что египтяне придавали именам меньше значения, чем другие народы, находившиеся на той же ступени развития цивилизации. Это странно, поскольку они в то же время очень заботились о том, чтобы их имена сохранились для потомства. Согласно религии египтян, лучшее, что человек мог сделать для любого другого человека, – это «дать жизнь его имени» с помощью надписей и рисунков, а самое худшее – дать этому имени погибнуть. Египтяне усердно искореняли и уничтожали имена и изображения людей, которых они ненавидели; такое возмездие было распространено во все эпохи и совершалось как царями, так и частными лицами. Например, в одной гробнице времени Древнего царства, которая сохранилась в нетронутом виде, мы обнаруживаем, что имена и изображения двух из сыновей умершего аккуратно соскоблены – очевидно, по приказу отца, который после постройки этой гробницы по какому-то случаю был недоволен этими сыновьями.
Стела из Абидоса, которая теперь находится в Лейденском музее, принадлежала очень высокопоставленному человеку: это был «наследственный князь; князь и ближайший друг царя, первосвященник с правом носить царский фартук, судья и пророк богини Маат, великий жрец Осириса» и так далее – короче говоря, верховный жрец в Абидосе. В юности он занимал государственную должность: «передавая приказы царя, он делал то, что нравилось царю», его управа «была знаменита во всей стране», и царь Сенусерт I «посадил его среди своих друзей, потому что он был прекрасен в глазах его величества». В конце концов этот человек сменил своего отца в должности абидосского верховного жреца и умер, пробыв в этой должности двадцать четыре года. В этой длинной надписи нет никаких указаний на то, чтобы что-то омрачило его отношения с двором, но, должно быть, после его смерти о нем все же стало известно что-то дурное или какой-то его враг пришел к власти, потому что имя этого верховного жреца было стерто с тех двух мест, где оно стояло, и это сделали так старательно, что невозможно прочесть ни одного знака.
Само собой разумеется, что фараоны делали то же самое по отношению к царям – своим соперникам или к тем своим предшественникам, которые им не нравились. Можно перечислить много таких случаев. Например, Тутмос III приказал стесать с камней все имена и изображения своей сестры (сводной тетки; Тутмос III был сыном мужа Хатшепсут Тутмоса II и одной из наложниц. – Ред.) Хатшепсут, которая, вероятно, держала его под своей опекой как несовершеннолетнего гораздо дольше, чем было положено по праву. Если мы внимательнее посмотрим на изуродованные памятники царствования царицы Хатшепсут, мы обнаружим и другие повреждения, не вызванные гневом Тутмоса III. Отовсюду аккуратно стерто имя и изображение бога Амона – очевидно, по приказу царя-вероотступника Эхнатона (бывшего Аменхотепа IV), который установил культ солнечного диска и в течение всего своего царствования последовательно и постоянно старался стереть имя Амона во всех храмах и гробницах долины Нила. Этот фанатик пытался ввести единобожие, чтобы его имя «вечно было на устах у живых».
Мать заботилась о ребенке в годы его младенчества, она три года кормила его грудью и носила его на шее – это в точности соответствует обычаю современных египтян. В первые годы детства мальчики, а часто и девочки[30] ходили голыми. Один внук царя Хуфу (Хеопса) ходил в том наряде, в котором его произвела на свет природа, даже когда вырос настолько, что был «пишущим в доме книг», то есть учился в школе. Многие дети носили короткую косичку на правой стороне головы по примеру бога Гора, который, как считалось, носил такой локон. Я не могу сказать, все ли дети определенного возраста носили такую прядь, или первоначально она была отличительным знаком наследника, как подсказывают нам рисунки времен Древнего царства[31].
2. Кукла. Волосы утрачены (Британский музей, по W., ii. 64
Неизвестно в точности и то, как долго ее носили: в одном стихотворении «царское дитя с локоном» – это десятилетний мальчик[32]; с другой стороны, молодой царь Меренра (из VI династии) носил этот локон всю свою жизнь, а в Новом царстве царские сыновья, несомненно, носили его даже в старости.
Годы детства – первые четыре года, когда каждый был «мудрым малышом»[33], то есть послушным ребенком, проходили так же, как они проходят во всем мире. Игрушки, например, гадкий крокодил, хорошенький маленький человечек, который может прыгать, и красивые куклы, которые двигали руками[34], показывают нам, что египетские девочки были точно такими же, как другие дети.
В детской комнате были также цветы и ручные птицы; и мы узнаем, что Сехентхак, мальчик, «пишущий в доме книг», не стыдился всюду носить с собой несчастного удода. Отрочество, время учебы, следовало за детством, которое во времена Нового царства завершалось в конце четвертого года жизни ребенка[35]. Ребенку-школьнику тоже полагалось одеваться определенным образом; похоже, что в более ранние времена его наряд состоял только из набедренной повязки. Египтяне понимали, что руководить обучением ребенка – долг его отца: это мы узнаем из любимых ими диалогов отца и сына, входивших в учебники. В действительности детей из высших слоев общества даже в таком юном возрасте часто отсылали прочь из дома, и они получали воспитание во дворце вместе с царскими детьми или должны были поступить в школу, принадлежавшую какому-либо из правительственных ведомств, чтобы готовиться к государственной службе[36].
Кроме чисто научного образования и гимнастических упражнений, например плавания, школьная программа состояла прежде всего из уроков этики, практической философии и хороших манер. Из книги, выпущенной в свет, вероятно, в эпоху Среднего царства, но написанной при царе Исеси (из V династии), мы узнаем, как отец должен был поучать своего сына: «Не гордись своей ученостью, а советуйся со всеми, потому что учиться можно у всех. К почтенному мудрому человеку относись с уважением, но равного себе поправляй, если он держится неверного мнения. Не гордись земными благами и богатством, поскольку они пришли к тебе от Бога без твоей помощи. Клевету никогда не следует повторять, сообщения нужно доставлять точно. В чужом доме не смотри на женщин; женись; давай еду своим домашним и не позволяй возникать ссорам из-за ее раздачи. В остальном сохраняй на лице выражение довольства и оказывай положенное уважение тем, кто выше тебя. Тогда ты получишь самую высокую для мудрого человека награду: «…князья, услышав тебя, скажут: «Как прекрасны слова, которые исходят из его уст».
В подобном же поучении, относящемся к эпохе Нового царства, даны еще более подробные советы. Будь трудолюбив, «держи свои глаза открытыми, иначе ты станешь нищим, потому что праздный человек не достигает почета». Не будь навязчивым или нескромным; «не входи без приглашения в дом другого человека; если он попросит тебя войти, это почет для тебя. Не смотри вокруг, не смотри вокруг в доме другого человека. Если твои глаза увидят что-нибудь, молчи об этом и не рассказывай про это другим людям вне дома – иначе, если это услышат, это станет для тебя преступлением, заслуживающим смерти. Не говори слишком много, потому что люди глухи к многословному человеку; лучше молчи, тогда ты будешь приятен; поэтому не говори. Прежде всего следи за своей речью, потому что «гибель человека – в его языке». Тело человека – кладовая, полная всевозможных ответов. Поэтому выбери из них правильный и говори хорошо, а неверный ответ пусть остается заперт в твоем теле».
За едой соблюдай чистоту и «не наполняй жадно свое тело». Не ешь хлеб, когда рядом стоит другой человек, или положи на этот хлеб и его руку тоже… Один беден, другой богат, но хлеб остается у того, кто щедр. Тот, кто был богат в прошедшем году, может в этом году стать даже бродягой». Никогда не забывай проявлять уважение к другим и «не садись, если стоит человек, который старше тебя или занимает должность выше твоей».
Этих правил хорошего тона достаточно, чтобы человек увидел, как сильно египтяне из верхов общества заботились о хороших манерах, а употребление в письмах устойчивых выражений строго определенного вида (хотя они слегка изменялись в соответствии с общественным положением и должностями участников переписки) показывает нам, что египтяне эпохи Нового царства были любителями строгого этикета. Нет сомнения, что в те времена формальная сторона общественной жизни была не менее церемонной, чем сейчас у египетских мусульман.
Глава II
ДОМ
Когда говорят об архитектуре Древнего Египта, нам невольно приходят на ум те чудесные храмы и гробницы, развалины которых прославили долину Нила. Но в действительности эти гигантские здания были исключением по сравнению с обычным стилем построек в Египте, где дома были настолько же легкими и непрочными, насколько храмы – мощными и вечными. Вместо толстых стен египетские дома того времени имели стены из илистой нильской земли, вместо гигантских колонн – симпатичные деревянные опоры, вместо каменных крыш – навесы из пальмовых стволов. Только одно у них было общим – яркая окраска: богато окрашены были и все части дома, и храмы. Можно удивиться тому, что египтяне, несмотря на то что были великими мастерами в строительном деле, никогда не применяли «вечные камни» при постройке своих жилых домов. Но нильский ил – такой удобный строительный материал, что в зданиях, не предназначенных существовать вечно, казалось нелепым заменять его камнем, вырубавшимся из скал. Следует также учесть особенности климата: было нужно, чтобы здание защищало от жгучего солнечного зноя, но всюду давало доступ для большого количества воздуха; а массивное каменное здание едва ли было бы приятным местом во время сильнейшей летней жары, свойственной Верхнему Египту. Легкая постройка с небольшими, хорошо проветриваемыми комнатами и занавесями из циновок на окнах, стоящая среди тенистых деревьев и, если возможно, возле дававшей прохладу воды, – вот какой дом лучше всего подходил для египетского климата, и такие дома строили древние египтяне во все эпохи.
Реконструкция деревенского дома
Конечно, между одним домом и другим могла быть огромная разница. Если мы не станем брать в расчет, с одной стороны, дома крестьян (которые, вероятно, жили в земляных хижинах, как современные феллахи), жилище горожанина, имевшего маленький дом на узких улицах города, представляло собой просто маленький двор и возле его задней стены – несколько комнат под плоской крышей и лестницу в один пролет высотой, которая вела на эту крышу. Такой план имеют сейчас в Египте хорошие деревенские дома, и ему соответствуют некоторые маленькие модели домов, которые хранятся в наших музеях, хотя модели, скорее всего, изображают кладовые, а не жилые дома[37]. Иллюстрация ниже – постройка, несколько похожая на коробку, – дает представление о форме, которую обычно имели эти маленькие жилища с толстыми наклонными стенами из ила, с тонким слоем деревянных планок под окнами; наверху устроен маленький второй этаж без передней стены и перед ним – плоская крыша. Единственное украшение этого маленького дома – толстый столб, вероятно сделанный из земли, как и похожие опоры в современных египетских домах.
Модель, хранящаяся в Лувре (согласно Перро – Шипье)
Но знатный и богатый владетель, который жил в своем парке за городом, не довольствовался такой постройкой: он желал иметь один дом для себя, другой для жены, третий для кухни и еще приемный зал для особо почетных гостей, кладовую для продовольствия, жилища для слуг и т. д. Такой дворец мог, как и сейчас на Востоке, занимать целый квартал города.
К несчастью, сейчас почти невозможно представить себе внешний вид древнеегипетского города, потому что от знаменитых великих городов Древнего Египта остались только груды мусора; даже в Мемфисе, даже в Фивах нельзя найти развалины хотя бы одного дома: более поздние поколения египтян распахали под посевы зерновых каждый квадратный метр годной в дело земли. Единственные уцелевшие развалины – остатки города Горизонт Солнца (Ахетатон)[38], который построил для себя царь-реформатор Эхнатон и который был грубо уничтожен после смерти этого царя: этот город находился за границей пахотных земель, и потому земля, на которой он стоял, не стоила того, чтобы ее возделывать. Мы и теперь еще можем определить контуры проходившей через весь город широкой улицы, длина которой была около трех миль, а ширина полмили, и видим, что по обеим сторонам этой улицы стояли большие общественные здания с дворами и оградами. Но невозможно понять, как была спланирована та часть города, которую занимали многочисленные маленькие частные дома.
Модель дома, период неизвестен (Лувр, согласно Перро – Шипье)
Возможно, в Древнем Египте большие города часто меняли место, как это было с восточными городами в Средние века. На Востоке существовал обычай: могущественный монарх при вступлении на престол начинал «строить город»; обычно он выбирал местом для своего дворца предместье города, расположенное за городской чертой, или селение, находившееся близко от столицы, и переносил туда резиденцию правительства. Иногда это новое место становилось постоянным, но, как правило, оно так и не достраивалось до конца и исчезало по прошествии нескольких поколений, когда один из преемников монарха создавал себе новую резиденцию. Таким образом, столица в течение веков перемещалась то туда, то сюда, и – по крайней мере, официально – меняла имя; так было почти с каждым великим городом Востока. Царь мог выбрать участок земли для нового строительства и вдали от столицы, но от этого новая резиденция не становилась более долговечной.
Мы точно знаем, что этому обычаю следовали и фараоны Нового царства: Фивы действительно оставались столицей царства в течение многих веков благодаря своим великим святыням, но царь жил в каком-нибудь недавно основанном городе, носившем имя своего основателя. Этот новый город строился «по плану Фив»; он включал в себя амбары для зерна и кладовые, сады и пруды, чтобы в нем было «сладостно жить», и придворный поэт пел ему славу в своем «рассказе о победе повелителя Египта»:
Конечно, между одним домом и другим могла быть огромная разница. Если мы не станем брать в расчет, с одной стороны, дома крестьян (которые, вероятно, жили в земляных хижинах, как современные феллахи), жилище горожанина, имевшего маленький дом на узких улицах города, представляло собой просто маленький двор и возле его задней стены – несколько комнат под плоской крышей и лестницу в один пролет высотой, которая вела на эту крышу. Такой план имеют сейчас в Египте хорошие деревенские дома, и ему соответствуют некоторые маленькие модели домов, которые хранятся в наших музеях, хотя модели, скорее всего, изображают кладовые, а не жилые дома[37]. Иллюстрация ниже – постройка, несколько похожая на коробку, – дает представление о форме, которую обычно имели эти маленькие жилища с толстыми наклонными стенами из ила, с тонким слоем деревянных планок под окнами; наверху устроен маленький второй этаж без передней стены и перед ним – плоская крыша. Единственное украшение этого маленького дома – толстый столб, вероятно сделанный из земли, как и похожие опоры в современных египетских домах.
Но знатный и богатый владетель, который жил в своем парке за городом, не довольствовался такой постройкой: он желал иметь один дом для себя, другой для жены, третий для кухни и еще приемный зал для особо почетных гостей, кладовую для продовольствия, жилища для слуг и т. д. Такой дворец мог, как и сейчас на Востоке, занимать целый квартал города.
К несчастью, сейчас почти невозможно представить себе внешний вид древнеегипетского города, потому что от знаменитых великих городов Древнего Египта остались только груды мусора; даже в Мемфисе, даже в Фивах нельзя найти развалины хотя бы одного дома: более поздние поколения египтян распахали под посевы зерновых каждый квадратный метр годной в дело земли. Единственные уцелевшие развалины – остатки города Горизонт Солнца (Ахетатон)[38], который построил для себя царь-реформатор Эхнатон и который был грубо уничтожен после смерти этого царя: этот город находился за границей пахотных земель, и потому земля, на которой он стоял, не стоила того, чтобы ее возделывать. Мы и теперь еще можем определить контуры проходившей через весь город широкой улицы, длина которой была около трех миль, а ширина полмили, и видим, что по обеим сторонам этой улицы стояли большие общественные здания с дворами и оградами. Но невозможно понять, как была спланирована та часть города, которую занимали многочисленные маленькие частные дома.
Возможно, в Древнем Египте большие города часто меняли место, как это было с восточными городами в Средние века. На Востоке существовал обычай: могущественный монарх при вступлении на престол начинал «строить город»; обычно он выбирал местом для своего дворца предместье города, расположенное за городской чертой, или селение, находившееся близко от столицы, и переносил туда резиденцию правительства. Иногда это новое место становилось постоянным, но, как правило, оно так и не достраивалось до конца и исчезало по прошествии нескольких поколений, когда один из преемников монарха создавал себе новую резиденцию. Таким образом, столица в течение веков перемещалась то туда, то сюда, и – по крайней мере, официально – меняла имя; так было почти с каждым великим городом Востока. Царь мог выбрать участок земли для нового строительства и вдали от столицы, но от этого новая резиденция не становилась более долговечной.
Мы точно знаем, что этому обычаю следовали и фараоны Нового царства: Фивы действительно оставались столицей царства в течение многих веков благодаря своим великим святыням, но царь жил в каком-нибудь недавно основанном городе, носившем имя своего основателя. Этот новый город строился «по плану Фив»; он включал в себя амбары для зерна и кладовые, сады и пруды, чтобы в нем было «сладостно жить», и придворный поэт пел ему славу в своем «рассказе о победе повелителя Египта»:
Его величество построил себе крепость,
Ее название – «Великая Победа».
Она расположена между Палестиной и Египтом
И полна продовольствия и пищи.
Видом она – как Он на Юге,
А простоит она столько же, сколько Мемфис.
Солнце встает на ее горизонте
И заходит в ее границах[39].
Все люди покинули свои города
И поселились в ее западной части;
Амон обитает в ее южной части, в храме Сутеха,
Астарта же обитает с той стороны, где заходит солнце,
А Удоит – на северной стороне[40].
Крепость, которая находится внутри нее,
Подобна небесному горизонту;
«Рамсес, любимый Амоном» – здесь бог,
А «Менту в странах» – глашатай;