Страница:
– Пропустите, – закричал Тасамир, – пропустите нас! Раненые! Пропустите раненых!
Толпа расступилась, и тут же посыпались градом вопросы, – что случилось. Стражники – трое служивых в одинаковых красно-зеленых халатах подошли ближе. Тасамир слез с быка и подошел к ним – объяснить, в чем дело.
– Вот теперь – пора. – Шепнул Танвар и поднялся. Легко перемахнул через борт повозки и обернулся.
– Давай! – сердито сказал он.
Фарах бросил поводья, оглянулся на Хасира. Тот вроде уже пришел в себя и недоуменно оглядывался по сторонам.
Подмастерье махнул на него рукой и выпрыгнул из повозки. Северянин тут же ухватил его за локоть и потащил сквозь толпу к воротам. Фарах обернулся и увидел, что Хасир пристально смотрит им вслед.
Этот взгляд ему не понравился. Подмастерье понял, что Хасир обязательно расскажет стражникам о них. Обязательно.
Тем временем Танвар шел сквозь толпу с упрямством и уверенностью быка, расталкивая торговцев и караванщиков. Его притворная слабость исчезла, и подмастерье облегченно вздохнул, – еще час назад он опасался, что у его спутника действительно серьезная рана. Теперь его опасения рассеялись как дым – северянин явно чувствовал себя хорошо, а все мучения были притворством.
У ворот их встретили двое стражников, сменившие тех, что вышли к толпе. Они разом шагнули навстречу друзьям и Фарах понял, что их не пропустят до тех пор, пока не выясниться по какому поводу весь этот шум.
Танвар остановился и тихо выругался. Подмастерье же обернулся, скользнул взглядом по толпе…
– Тасамир! – крикнул он. – Тасамир!
Караванщик стоял недалеко, и яростно что-то доказывал трем стражам ворот. Услышав зов Фараха, он повернулся.
– Мы к врачевателю! – крикнул подмастерье. – Встретимся у стражи!
Тасамир кивнул, и что-то сказал стражникам. Один из них обернулся, глянул на Танвара. Северянин тут же скорчил гримасу, которая должна была изображать неземные муки. Стражник пожал плечами и махнул рукой охранникам у ворот. Те расступились, освобождая проход.
Обрадованный Танвар тут же потащил Фараха вперед. Они прошли мимо стражников и устремились по широкой улице, прямой как меч северянина.
Фарах глазел по сторонам, отмечая знакомые места. Вот дом менялы, в прошлый приезд дед обменивал тут деньги, вот придорожная чайня, где можно отдохнуть после длинного пути, вот поворот к дому богатого травника…
Танвар шел уверенно, словно всю жизнь провел в Башмине. Он тащил Фараха за собой, держа за локоть, ничуть не смущаясь взглядов, что бросали на них прохожие. Подмастерье попытался высвободиться, но это ему не удалось, – хватка у Танвара была как у горного медведя.
– Сейчас, – шептал он, – сейчас… Третий поворот налево…
Он ловко нырнул между двумя домами, сложенными из камней песчаника и устремился вперед по узкой улочке.
– Куда мы идем? – спросил Фарах. Этих мест он не знал и даже не мог предположить, куда они сейчас направляются.
– К одному моему знакомому, – отозвался северянин и отпустил его локоть. – Нам помогут.
– Чем?
– Всем. Не думал, что все так сложиться. Вообще-то мы должны были идти в Масун с попутным караваном. Но раз уж так получилось…
– А он надежный человек? Знает кто мы?
– Не бойся, – ухмыльнулся северянин. – Он не знает. Мы с ним знакомы, но никогда не говорили ни о тебе, ни о твоем деде. Нас связывают совсем другие дела.
Танвар быстро шел по узким улочкам, легко ориентируясь в лабиринте домов, пристроек и заборов. Фарах едва поспевал следом за своим спутником. Похоже, друг Танвара жил довольно далеко от южных ворот.
– К страже мы не пойдем? – спросил он.
– Конечно, нет. Этого только не хватало.
– Но они будут нас искать!
– Не раньше завтрашнего утра. А к этому времени, мы покинем город. Во всяком случае, я на это очень надеюсь.
– Но как? Нам надо отдохнуть, купить припасы, выспаться.
– Забудь. Это моя забота.
Танвар резко остановился, как раз напротив невзрачного одноэтажного домика, сложенного из обоженных глиняных кирпичей. По бокам высились два больших дома, сложенные из песчаника. На их фоне одноэтажный домик смотрелся на редкость убого. Фарах подумал, что здесь живет не очень богатый человек. Удивительно, что такой дом находится внутри городских стен, ему самое место снаружи, среди бедняцких хижин.
– Пришли, – сказал Танвар и подошел к невзрачной синей занавеске с заплатами, заменявшей дверь.
– Кто здесь живет? – удивленно спросил Фарах. – Гончар?
– Тут живет один из самых богатых людей Башмина, – ухмыльнулся северянин. – Но немногие знают об этом.
– И кто же он? – недоверчиво осведомился подмастерье. – Торговец?
– Нет, – отозвался Танвар. – Его зовут Косар. И он вор.
Фарах отступил на шаг, изумленно глядя на спутника.
– Вор? – переспросил он. – Ты водишься с ворами?
– Перестань. – Отозвался северянин. – Не строй из себя жреца. Знакомства бывают разные. И люди… Они тоже бывают разные. Поверь мне, хороший человек может быть вором. Так бывает. Просто поверь. И запомни, – тут мы найдем помощь. Больше нам рассчитывать не на кого.
Северянин вздохнул, откинул тканый полог, закрывавший вход и зашел в дом. Фарах перевел дух, постоял немного и решительно направился следом за спутником. Вор – не вор… Танвар прав. Сейчас это не важно. В их положении сгодится любая помощь, и не важно кто ее окажет – святой или грешник.
Внутри их встретили. Сразу за порогом располагалась маленькая комната, где сидели два крепких молодых парня. Они пили холодный чай из больших глиняных чашек и играли в кости.
Танвар подошел к ним и вежливо поздоровался. Охранники, – а Фарах не сомневался что это именно они, – разом заулыбались. Стало понятно, что северянин не в первый раз заходит в гости к своему знакомому. Один из "кулачков", – а именно так в народе называли серьезных разбойников, поднялся и, поздоровавшись с Танваром, проводил гостей вглубь дома.
И снова подмастерье удивился. Оказалось, что дом вора был вовсе не маленький. Дома, стоящие по бокам убогой хижины, на самом деле оказались ее частью. Все три строения объединялись в одно, образовывая просторное жилище, вполне достойное богача.
Пройдя несколько комнат, Фарах понял, что попал во дворец. Стены и пол украшали дорогие ковры, столики ломились от посуды из серебра и золота. Стены затянуты в шелка, а потолок тщательно выложен мозаикой из цветного стекла. Подмастерье, затаив дыхание, разглядывал украшения. В таких богатых домах ему еще не доводилось бывать.
Косар, знакомый Танвара, оказался невысоким человечком с худым и подвижным лицом. На вид ему было лет сорок, не больше. Он ждал гостей в глубине дома, в большой и прохладной комнате с распахнутыми окнами. Они вели в небольшой дворик, устроенный прямо в центре дома и заросший раскидистыми кустами горного чая.
Когда гости вошли, хозяин поднялся с подушек и приветственно махнул рукой.
– Танвар! Рад тебя видеть! – сказал на северном языке. – Ты быстро вернулся!
– И, увы, быстро уйду, – ответил северянин, кланяясь Косару.
– Что случилось? – нахмурился вор, откровенно разглядывая рассеченную щеку северянина. – У тебя неприятности?
– Есть немного, – признался Танвар. – Но не те, о которых ты подумал, уважаемый Косар.
– Кто осмелился поднять на тебя руку? Надеюсь, это не мои "кулачки"?
– Нет, нет. Мы шли с караваном, на него напали разбойники. Судя по всему, это были деревенские мужики, взявшиеся за дубину от нищеты.
– Где это было? Когда?
– Вчера ночью. В дневном переходе от Башмина.
– Совсем обнаглели, – сказал Косар. Он нахмурился, губы сжались в узкую полоску. – Надо бы ими заняться.
– Поздно, уважаемый Косар, – сказал Танвар и откашлялся. – Пришлось их отправить к благому Энканасу. Всех.
Косар косо глянул на северянина, скользнул взглядом по Фараху…
– Ты человек дела, – сказал он. – Раз уж взялся, – сделаешь.
– Точно так! – рассмеялся северянин. – За мной должков не водится!
Вор улыбнулся уголками губ и Фарах понял, что ответ Танвара ему понравился.
– Неплохо, неплохо, – сказал Косар. – Надеюсь, ты так относишься ко всем делам. Кто это с тобой?
– Это? – Танвар обернулся к Фараху, стоявшему позади и благоразумно державшему рот на замке. – Это подмастерье.
– Твой?
– Мой.
Косар хихикнул и погрозил пальцем северянину.
– Воруешь у меня людей, да? Самых лучших забираешь! Парень-то – красавец, богатырь! Заморишь ты его в своих снегах. Может, оставишь мне? Чувствую, далеко этот малец пойдет.
Танвар наклонил голову и нахмурился. Фарах похолодел. На секунду ему показалось, что Танвар сейчас согласиться с предложением Косара и оставит его здесь. Скинет с себя обузу и пойдет своей дорогой…
– Уж извини, Косар, – сказал северянин, – не выйдет. То мой должок. А должки, как ты знаешь, я всегда плачу.
– Ну, нет, так нет. – Спокойно ответил вор. В его взгляде скользнуло разочарование, но он по-прежнему улыбался. Фарах тихо выдохнул и прикрыл глаза.
– Ах! – всплеснул руками Косар. – Садитесь гости дорогие! Что же это вы стоите, простите нерадушного хозяина. Садитесь, садитесь!
Танвар подошел к подушкам, разбросанным на полу, и тяжело опустился на одну из них. Фарах сел рядом – прямо на пол.
– Ратан! – Крикнул вор, – Ратан! Неси стол, еду, вино! Будем принимать гостей!
Где-то в глубине дома зазвенел колокольчик, и через минуту в комнату вошли четверо слуг. Они принесли большой стол на маленьких ножках, еду, питье и все что полагается для хорошего застолья. Они так быстро все расставили по местам, что Фараху показалось, что стол накрылся сам собой – словно по волшебству. Он и глазом не успел моргнуть, а Косар уже разливал вино по дорогим стеклянным чашам – бокалам.
Фарах хотел спросить, есть ли что-нибудь попить кроме вина, но получил ощутимый толчок локтем от Танвара и понял, что лучше молчать.
Он ел и пил, ничуть не стеснясь – от традиционного угощения гости не отказываются. Так что Фарах налегал на еду и помалкивал.
А вот Косар и Танвар не молчали. Напротив, они непрерывно болтали, словно старые знакомые, встретившиеся после долгой разлуки: о погоде, о ценах на оружие, о путешествиях…. О деле ни слова.
Плотно поужинав, перешли к вину. Тут Танвар, наконец, завел разговор о делах. Наполнив бокал, он сделал из него большой глоток, и сказал Косару, что ему надо срочно уехать из города. Срочно – значит утром. Вор немного помялся и пообещал, что утром гости покинут Башмин. Он попытался расспросить северянина о делах, что требуют столь срочного отъезда, но северянин уклонился от расспросов. Ловко перевел разговор на ночное нападение разбойников, и тут же стал в подробностях расписывать стычку. Делал он это с таким жаром и пылом, что Косару не удавалось ни словечка вставить в этот поток красноречия.
Фарах слушал эти речи, но нисколько не волновался. Он уже понял, что болтливость Танвара – всего лишь маска, под которой он прячет свое истинное лицо расчетливого воина. Говорил северянин быстро, размахивал руками, но Фарах знал – ничего лишнего не сболтнет.
Со спокойной душой подмастерье потягивал слабое винцо и не вмешивался в разговор. Он с удивлением отметил, что это вино не имело ничего общего с напитком караванщиков. Это вино было совсем другим, – терпкое, душистое и сладкое. Оно пилось легко, как вода, и Фарах все пил его и пил, пока не оказалось, что кувшин опустел. Подмастерье потянулся за вторым, стоявшим в центре стола, покачнулся, смахнул локтем чашку со стола, и чуть не упал.
– Ого, – раздался голос северянина. – А паренек-то набрался!
Фарах с удивлением отметил, что голос Танвара звучал тихо и неразборчиво, словно он жевал кашу. Это показалось подмастерью смешным и он хихикнул.
– Давай отправим его спать, – сказал Косар. – А сами поговорим о нашем небольшом дельце. Ратан!
Подмастерье хотел сказать, что еще не хочет спать, а хочет вкусного вина, но язык не послушался. Фарах только замычал и тут же рассмеялся, представив, как выглядит со стороны.
Он почувствовал, как его поднимают и несут. Он снова замычал – возмущенно. Но ему пришло в голову, что сейчас он очень похож на быка. Это было смешно. Хотелось смеяться.
Потом в голове все перевернулось, мир скользнул вбок, уходя в запределье, и Фарах с удивлением обнаружил, что лежит на полу, а под головой у него мягкая подушка. Она пришлась очень кстати. Подмастерье уткнулся в нее носом и моментально уснул.
9
10
Толпа расступилась, и тут же посыпались градом вопросы, – что случилось. Стражники – трое служивых в одинаковых красно-зеленых халатах подошли ближе. Тасамир слез с быка и подошел к ним – объяснить, в чем дело.
– Вот теперь – пора. – Шепнул Танвар и поднялся. Легко перемахнул через борт повозки и обернулся.
– Давай! – сердито сказал он.
Фарах бросил поводья, оглянулся на Хасира. Тот вроде уже пришел в себя и недоуменно оглядывался по сторонам.
Подмастерье махнул на него рукой и выпрыгнул из повозки. Северянин тут же ухватил его за локоть и потащил сквозь толпу к воротам. Фарах обернулся и увидел, что Хасир пристально смотрит им вслед.
Этот взгляд ему не понравился. Подмастерье понял, что Хасир обязательно расскажет стражникам о них. Обязательно.
Тем временем Танвар шел сквозь толпу с упрямством и уверенностью быка, расталкивая торговцев и караванщиков. Его притворная слабость исчезла, и подмастерье облегченно вздохнул, – еще час назад он опасался, что у его спутника действительно серьезная рана. Теперь его опасения рассеялись как дым – северянин явно чувствовал себя хорошо, а все мучения были притворством.
У ворот их встретили двое стражников, сменившие тех, что вышли к толпе. Они разом шагнули навстречу друзьям и Фарах понял, что их не пропустят до тех пор, пока не выясниться по какому поводу весь этот шум.
Танвар остановился и тихо выругался. Подмастерье же обернулся, скользнул взглядом по толпе…
– Тасамир! – крикнул он. – Тасамир!
Караванщик стоял недалеко, и яростно что-то доказывал трем стражам ворот. Услышав зов Фараха, он повернулся.
– Мы к врачевателю! – крикнул подмастерье. – Встретимся у стражи!
Тасамир кивнул, и что-то сказал стражникам. Один из них обернулся, глянул на Танвара. Северянин тут же скорчил гримасу, которая должна была изображать неземные муки. Стражник пожал плечами и махнул рукой охранникам у ворот. Те расступились, освобождая проход.
Обрадованный Танвар тут же потащил Фараха вперед. Они прошли мимо стражников и устремились по широкой улице, прямой как меч северянина.
Фарах глазел по сторонам, отмечая знакомые места. Вот дом менялы, в прошлый приезд дед обменивал тут деньги, вот придорожная чайня, где можно отдохнуть после длинного пути, вот поворот к дому богатого травника…
Танвар шел уверенно, словно всю жизнь провел в Башмине. Он тащил Фараха за собой, держа за локоть, ничуть не смущаясь взглядов, что бросали на них прохожие. Подмастерье попытался высвободиться, но это ему не удалось, – хватка у Танвара была как у горного медведя.
– Сейчас, – шептал он, – сейчас… Третий поворот налево…
Он ловко нырнул между двумя домами, сложенными из камней песчаника и устремился вперед по узкой улочке.
– Куда мы идем? – спросил Фарах. Этих мест он не знал и даже не мог предположить, куда они сейчас направляются.
– К одному моему знакомому, – отозвался северянин и отпустил его локоть. – Нам помогут.
– Чем?
– Всем. Не думал, что все так сложиться. Вообще-то мы должны были идти в Масун с попутным караваном. Но раз уж так получилось…
– А он надежный человек? Знает кто мы?
– Не бойся, – ухмыльнулся северянин. – Он не знает. Мы с ним знакомы, но никогда не говорили ни о тебе, ни о твоем деде. Нас связывают совсем другие дела.
Танвар быстро шел по узким улочкам, легко ориентируясь в лабиринте домов, пристроек и заборов. Фарах едва поспевал следом за своим спутником. Похоже, друг Танвара жил довольно далеко от южных ворот.
– К страже мы не пойдем? – спросил он.
– Конечно, нет. Этого только не хватало.
– Но они будут нас искать!
– Не раньше завтрашнего утра. А к этому времени, мы покинем город. Во всяком случае, я на это очень надеюсь.
– Но как? Нам надо отдохнуть, купить припасы, выспаться.
– Забудь. Это моя забота.
Танвар резко остановился, как раз напротив невзрачного одноэтажного домика, сложенного из обоженных глиняных кирпичей. По бокам высились два больших дома, сложенные из песчаника. На их фоне одноэтажный домик смотрелся на редкость убого. Фарах подумал, что здесь живет не очень богатый человек. Удивительно, что такой дом находится внутри городских стен, ему самое место снаружи, среди бедняцких хижин.
– Пришли, – сказал Танвар и подошел к невзрачной синей занавеске с заплатами, заменявшей дверь.
– Кто здесь живет? – удивленно спросил Фарах. – Гончар?
– Тут живет один из самых богатых людей Башмина, – ухмыльнулся северянин. – Но немногие знают об этом.
– И кто же он? – недоверчиво осведомился подмастерье. – Торговец?
– Нет, – отозвался Танвар. – Его зовут Косар. И он вор.
Фарах отступил на шаг, изумленно глядя на спутника.
– Вор? – переспросил он. – Ты водишься с ворами?
– Перестань. – Отозвался северянин. – Не строй из себя жреца. Знакомства бывают разные. И люди… Они тоже бывают разные. Поверь мне, хороший человек может быть вором. Так бывает. Просто поверь. И запомни, – тут мы найдем помощь. Больше нам рассчитывать не на кого.
Северянин вздохнул, откинул тканый полог, закрывавший вход и зашел в дом. Фарах перевел дух, постоял немного и решительно направился следом за спутником. Вор – не вор… Танвар прав. Сейчас это не важно. В их положении сгодится любая помощь, и не важно кто ее окажет – святой или грешник.
Внутри их встретили. Сразу за порогом располагалась маленькая комната, где сидели два крепких молодых парня. Они пили холодный чай из больших глиняных чашек и играли в кости.
Танвар подошел к ним и вежливо поздоровался. Охранники, – а Фарах не сомневался что это именно они, – разом заулыбались. Стало понятно, что северянин не в первый раз заходит в гости к своему знакомому. Один из "кулачков", – а именно так в народе называли серьезных разбойников, поднялся и, поздоровавшись с Танваром, проводил гостей вглубь дома.
И снова подмастерье удивился. Оказалось, что дом вора был вовсе не маленький. Дома, стоящие по бокам убогой хижины, на самом деле оказались ее частью. Все три строения объединялись в одно, образовывая просторное жилище, вполне достойное богача.
Пройдя несколько комнат, Фарах понял, что попал во дворец. Стены и пол украшали дорогие ковры, столики ломились от посуды из серебра и золота. Стены затянуты в шелка, а потолок тщательно выложен мозаикой из цветного стекла. Подмастерье, затаив дыхание, разглядывал украшения. В таких богатых домах ему еще не доводилось бывать.
Косар, знакомый Танвара, оказался невысоким человечком с худым и подвижным лицом. На вид ему было лет сорок, не больше. Он ждал гостей в глубине дома, в большой и прохладной комнате с распахнутыми окнами. Они вели в небольшой дворик, устроенный прямо в центре дома и заросший раскидистыми кустами горного чая.
Когда гости вошли, хозяин поднялся с подушек и приветственно махнул рукой.
– Танвар! Рад тебя видеть! – сказал на северном языке. – Ты быстро вернулся!
– И, увы, быстро уйду, – ответил северянин, кланяясь Косару.
– Что случилось? – нахмурился вор, откровенно разглядывая рассеченную щеку северянина. – У тебя неприятности?
– Есть немного, – признался Танвар. – Но не те, о которых ты подумал, уважаемый Косар.
– Кто осмелился поднять на тебя руку? Надеюсь, это не мои "кулачки"?
– Нет, нет. Мы шли с караваном, на него напали разбойники. Судя по всему, это были деревенские мужики, взявшиеся за дубину от нищеты.
– Где это было? Когда?
– Вчера ночью. В дневном переходе от Башмина.
– Совсем обнаглели, – сказал Косар. Он нахмурился, губы сжались в узкую полоску. – Надо бы ими заняться.
– Поздно, уважаемый Косар, – сказал Танвар и откашлялся. – Пришлось их отправить к благому Энканасу. Всех.
Косар косо глянул на северянина, скользнул взглядом по Фараху…
– Ты человек дела, – сказал он. – Раз уж взялся, – сделаешь.
– Точно так! – рассмеялся северянин. – За мной должков не водится!
Вор улыбнулся уголками губ и Фарах понял, что ответ Танвара ему понравился.
– Неплохо, неплохо, – сказал Косар. – Надеюсь, ты так относишься ко всем делам. Кто это с тобой?
– Это? – Танвар обернулся к Фараху, стоявшему позади и благоразумно державшему рот на замке. – Это подмастерье.
– Твой?
– Мой.
Косар хихикнул и погрозил пальцем северянину.
– Воруешь у меня людей, да? Самых лучших забираешь! Парень-то – красавец, богатырь! Заморишь ты его в своих снегах. Может, оставишь мне? Чувствую, далеко этот малец пойдет.
Танвар наклонил голову и нахмурился. Фарах похолодел. На секунду ему показалось, что Танвар сейчас согласиться с предложением Косара и оставит его здесь. Скинет с себя обузу и пойдет своей дорогой…
– Уж извини, Косар, – сказал северянин, – не выйдет. То мой должок. А должки, как ты знаешь, я всегда плачу.
– Ну, нет, так нет. – Спокойно ответил вор. В его взгляде скользнуло разочарование, но он по-прежнему улыбался. Фарах тихо выдохнул и прикрыл глаза.
– Ах! – всплеснул руками Косар. – Садитесь гости дорогие! Что же это вы стоите, простите нерадушного хозяина. Садитесь, садитесь!
Танвар подошел к подушкам, разбросанным на полу, и тяжело опустился на одну из них. Фарах сел рядом – прямо на пол.
– Ратан! – Крикнул вор, – Ратан! Неси стол, еду, вино! Будем принимать гостей!
Где-то в глубине дома зазвенел колокольчик, и через минуту в комнату вошли четверо слуг. Они принесли большой стол на маленьких ножках, еду, питье и все что полагается для хорошего застолья. Они так быстро все расставили по местам, что Фараху показалось, что стол накрылся сам собой – словно по волшебству. Он и глазом не успел моргнуть, а Косар уже разливал вино по дорогим стеклянным чашам – бокалам.
Фарах хотел спросить, есть ли что-нибудь попить кроме вина, но получил ощутимый толчок локтем от Танвара и понял, что лучше молчать.
Он ел и пил, ничуть не стеснясь – от традиционного угощения гости не отказываются. Так что Фарах налегал на еду и помалкивал.
А вот Косар и Танвар не молчали. Напротив, они непрерывно болтали, словно старые знакомые, встретившиеся после долгой разлуки: о погоде, о ценах на оружие, о путешествиях…. О деле ни слова.
Плотно поужинав, перешли к вину. Тут Танвар, наконец, завел разговор о делах. Наполнив бокал, он сделал из него большой глоток, и сказал Косару, что ему надо срочно уехать из города. Срочно – значит утром. Вор немного помялся и пообещал, что утром гости покинут Башмин. Он попытался расспросить северянина о делах, что требуют столь срочного отъезда, но северянин уклонился от расспросов. Ловко перевел разговор на ночное нападение разбойников, и тут же стал в подробностях расписывать стычку. Делал он это с таким жаром и пылом, что Косару не удавалось ни словечка вставить в этот поток красноречия.
Фарах слушал эти речи, но нисколько не волновался. Он уже понял, что болтливость Танвара – всего лишь маска, под которой он прячет свое истинное лицо расчетливого воина. Говорил северянин быстро, размахивал руками, но Фарах знал – ничего лишнего не сболтнет.
Со спокойной душой подмастерье потягивал слабое винцо и не вмешивался в разговор. Он с удивлением отметил, что это вино не имело ничего общего с напитком караванщиков. Это вино было совсем другим, – терпкое, душистое и сладкое. Оно пилось легко, как вода, и Фарах все пил его и пил, пока не оказалось, что кувшин опустел. Подмастерье потянулся за вторым, стоявшим в центре стола, покачнулся, смахнул локтем чашку со стола, и чуть не упал.
– Ого, – раздался голос северянина. – А паренек-то набрался!
Фарах с удивлением отметил, что голос Танвара звучал тихо и неразборчиво, словно он жевал кашу. Это показалось подмастерью смешным и он хихикнул.
– Давай отправим его спать, – сказал Косар. – А сами поговорим о нашем небольшом дельце. Ратан!
Подмастерье хотел сказать, что еще не хочет спать, а хочет вкусного вина, но язык не послушался. Фарах только замычал и тут же рассмеялся, представив, как выглядит со стороны.
Он почувствовал, как его поднимают и несут. Он снова замычал – возмущенно. Но ему пришло в голову, что сейчас он очень похож на быка. Это было смешно. Хотелось смеяться.
Потом в голове все перевернулось, мир скользнул вбок, уходя в запределье, и Фарах с удивлением обнаружил, что лежит на полу, а под головой у него мягкая подушка. Она пришлась очень кстати. Подмастерье уткнулся в нее носом и моментально уснул.
9
Утро началось с того, что в лицо Фараху плеснули холодной водой. Вскинувшийся подмастерье замахал руками, закричал… И проснулся. Над ним стоял ухмыляющийся Танвар, и сжимал в руке пустую глиняную чашку.
– Вставай, герой, – велел он. – Нам пора отправляться в путь.
Фарах поднялся с пола, и обнаружил, что спал не раздеваясь. Зудела щека – на ней отпечатался след от шва подушки. Голова кружилась, и подмастерье чувствовал себя неуверенно. Осмотревшись, он заметил, что за окном еще темно.
– Почему так рано? – спросил он Танвара.
– Скоро откроют ворота. Мы должны как можно скорее покинуть город. Так что давай, просыпайся, и пойдем. Все уже готово.
Фарах сладко потянулся, желая только одного – горячего крепкого чая. Он бы помог бы разогнать сонливость.
– Как голова? – Поинтересовался Танвар. – Не болит?
– Нет. Только кружиться немного.
– Ха! Твоя башка еще не успела пропитаться этим ядом. Потом будет хуже.
– Что – хуже?
– Все, все, хватит болтовни. Собирайся!
Танвар бросил чашку на пол и вышел из комнаты.
Фарах огляделся по сторонам, пытаясь сообразить, что значит – собирайся. Ему нечего собирать. Вроде все вещи при нем. Вот только куда-то подевался походный мешок.
В комнату зашел пожилой мужчина с седою бородой, облаченный в роскошный алый халат. Подмастерье бы никогда и не догадался, что это слуга, но он видел вчера, как этот старик прислуживал за столом, подавая напитки и еду Косару. Фараху даже стало немного завидно. Вон как у Косара слуги одеваются, – таких красивых халатов не носил даже староста Эшмина. Видно вор и в самом деле богат, раз даже слуг наряжает в дорогие одежды.
Слуга позвал Фараха за собой, сказав, что гостю надо умыться. При этом слуга окинул подмастерье пронзительным взглядом, и тот почувствовал себя последним оборванцем. Конечно, он был не прочь умыться. И заодно попить холодной водички. Потом слуга провел его по лабиринтам коридоров на задний двор, к отхожему месту. Потом полил ему драгоценной воды на руки. Лил щедро, не жадничая, так что Фарах и руки вымыл и лицо сполоснул. Почувствовав себя лучше, он дал себе обещание, что когда станет таким же богатым как Косар, обязательно будет мыться водой. Весь. Каждый день.
После утреннего туалета, слуга проводил Фараха обратно в комнату и принес ему новую одежду. Она оказалось диво как хороша. Подобных нарядов у деревенского парня еще никогда не было. Штаны из легкой, но прочной ткани, напоминавшей шелк, отливали серым, словно шкурка домашней мыши. Белая рубаха, с широким воротом соткана из плотной и мягкой материи. Ко всему этому прилагался великолепный дорожный плащ из тонко выделанной шкуры быка. В таком не замерзнешь даже самой холодной ночью.
Одевшись, Фарах попытался разыскать свой дорожный мешок, но его нигде не было видно. Слуга, заметив беспокойство подмастерья, принес новый – большой и с удобной лямкой вместо веревки. Мешок оказался плотно набит разными вещами. Сверху аккуратно уложены старые вещи Фараха. А под ними обнаружились подарки – новое одеяло, головной платок и кожаная фляга. Фарах откупорил ее, и о диво! В ней оказалось то самое вчерашнее вино. Подмастерье не удержался, сделал большой глоток. В животе потеплело, голова перестала кружиться.
Подмастерье быстро закрыл флягу и от греха подальше запрятал ее на самое дно мешка. Он знал, что бывает с теми, кто не знает меры в спиртном. Их участь незавидна. Сначала они теряют волю, потом ум, а потом и жизнь.
Фарах быстро засунул в мешок свою старую одежу. Пригодится. Нож он предусмотрительно заткнул за свой старенький пояс, – с ним он не собирался расставаться. Слуга, наблюдавший за гостем, помог ему вскинуть мешок на плечо и проводил его в соседнюю комнату.
Косар и Танвар сидели на полу, за маленьким столиком, пили горячий чай и тихо разговаривали. Завидев Фараха, северянин отставил чашку и поднялся на ноги.
– Пошли. – Сказал он. – Время не ждет.
– Я вас провожу, – сказал Косар. – Как радушный хозяин, я должен это сделать.
– Да уж, проводи, – попросил северянин. – Кто знает, как дело повернется.
В дорогу собирались недолго. Фарах уже был готов, а Танвару оставалось только забрать свой походный мешок. Как оказалось, Косар сделал подарок и ему – новый мешок был точно такой же, как у подмастерья.
На улицу вышли впятером – вора сопровождали его личные охранники, ни на шаг не отступавшие от хозяина. Оружия при них вроде не было, но по их хмурым взглядам становилось ясно, что они готовы отразить любое нападение. Но улицы были пусты, и на взгляд Фараха, им ничего не угрожало.
Косар и двое его охранников шли впереди, Танвар и подмастерье держались позади. Город еще спал. На улицах темно, дом Энканаса не взошел, хотя вершины гор на востоке уже порозовели, предвещая скорое его появление.
– Самое время, – шепнул Танвар. – Скоро народ начнет просыпаться.
До Северных Ворот добрались быстро. Шли молча, не отвлекаясь на разговоры. Фарах крутил головой, рассматривая дома – он еще никогда не видел Башмин таким сонным и пустынным. Танвар тоже молчал и шумно сопел носом, – видно столь раннее пробуждение далось ему не так легко, как подмастерью.
У закрытых ворот стояли два стражника, опираясь на короткие копья. Они тихо переговаривались, не обращая внимания на приближающуюся компанию. Чувствовалось, что им хочется спать, и к службе они относятся с прохладцей.
Повинуясь жесту Косара, его телохранители направились к стражникам. Сам вор остался рядом с Танваром и Фарахом. Похоже, подходить к воротам он не собирался.
– Ну что, – сказал Косар, когда охранники отошли. – Будем прощаться, дорогие гости.
Фарах низко поклонился ему, припоминая слова Танвара – "хороший человек может быть вором". Действительно, Косар подарил ему новую одежду, новый мешок. Накормил, приютил, дал припасов в дорогу. Он им помогал. Фарах догадывался, что Косар делает это вовсе не по доброте душевной. Просто они с Танваром друзья. Но добро есть добро. Оно не забывается.
Танвар так же поклонился Косару, правда, не так низко, как Фарах.
– Ладно, ладно, – тихо сказал Косар. – Сочтемся. Танвар, ты помнишь о моей маленькой просьбе?
– Конечно, – отозвался северянин. – Не волнуйся. Все будет сделано в точности, как ты просил.
– Помни, – наставительно сказал вор. – Никаких поставок. Никаких.
Танвар молча наклонил голову. Косар провел ладонью по бороде, в корой уже проглядывала седина, и повернулся к Фараху.
– А ты, молодой богатырь, не раздумал? Может останешься со мной?
Фарах отрицательно помотал головой, не решаясь озвучить отказ.
– И правильно, – неожиданно согласился Косар. – Это не твоя дорога. Я вижу недалеко. Твое будущее туманно. Но остерегайся нашего брата. Если пойдешь с нами – погибнешь.
– Почему? – вырвалось у Фараха.
– Это не твоя судьба. Твоя дорога ведет дальше. Куда – не вижу. Старый я стал. Но помни, коль подашься в "кулачки", долго не проживешь. Судьбой тебе начертано иное и не стоит ей перечить. Судьба не любит упрямцев. Она их наказывает.
– Э, – перебил его Танвар. – Хватит. Запугал пацана до смерти. Смотри, его уже трясет.
Фараха действительно пробрала мелкая дрожь. Он зачаровано слушал Косара. Внезапно ему показалось, что вор стал больше ростом. В нем чувствовалась странная сила. Она выглядывала из глаз, проскальзывала в речах и движениях. Раньше подмастерье видел это только у Жрецов Огня в Хазире. Этого не забыть. Человек, отмеченный печатью бога Огня, нашедший в своей душе частичку пламя, мог видеть невидимое, предсказывать будящее. Неужели вор – Жрец? Нет, не может быть…
– И в самом деле, хватит. – Кивнул Косар. – Я и так сказал слишком много.
Их окликнули. Фарах обернулся и увидел, что охранники вора машут им руками. Стражников нигде не было видно, зато в воротах распахнулась небольшая дверка – как раз, чтобы мог пройти один человек. Подмастерье удивился. В Южных Воротах такой дверцы не было.
– Идите, – тихо произнес Косар. – Вас ждут.
– Ну, прощай, – сказал Танвар. – Может, еще свидимся.
– Если замерзнешь в снегах, то приезжай отогреваться. Всегда буду рад тебя видеть.
– До встречи. – Выдавил из себя Фарах.
Танвар рассмеялся, хлопнул Косара по плечу и пошел к воротам. Фарах поспешил за ним. Они не оборачивались, перед дальней дорогой не стоит этого делать. Плохая примета.
Пройдя сквозь маленькую дверцу, они оказались снаружи городских стен. От ворот шла широкая дорога, уходящая на север, в холмы. Здесь, как и на южной стороне, вдоль дороги теснились дома бедняков. У самой стены стояли дома поприличней – здесь жили ремесленники, чья работа всегда востребована городом. Другие дома, поплоше, располагались дальше от ворот. У ближайшего, – одноэтажного домика из глиняных кирпичей, обнесенного невысоким забором из сплетенных прутьев, – стояли стражники, державшие поводья двух черных оседланных скакунов.
Фарах сначала не поверил глазам. Скакуны! На севере их называли конями, но на юге всегда уважительно звали скакунами. Быстрые и сильные, они очень ценились знатью. Здесь, на самом юге Каван-Сара, их немного – уж больно сложно за ними ухаживать. Их нужно поить свежей водой, кормит отборным зерном, купать. Это не всякому по плечу – содержать скакуна. И стоили они порой как целая деревня. Неужели Косар настолько щедр, что подарил им скакунов? Не может быть! Фарах покачал головой, и лишь когда Танвар направился к стражникам, подмастерье поверил что это – правда.
– Танвар!
– Ага. А ты думал, придется пешком топать?
– Но я не умею. Я никогда не ездил на скакунах!
– Ничего, научишься. Жить захочешь – и на ледяной змее поедешь.
Северянин подошел к стражникам, те без лишних разговоров, передали ему поводья и заторопились к воротам. Танвар проводил их недобрым взглядом, и подождал пока стражник закроют за собой дверцу. Лишь после этого повернулся к Фараху.
– Что смотришь? Вот тебе поводья. Забирайся в седло.
Фарах со страхом смотрел на скакуна. Он казался подмастерью огромным и злым. И дышал странно – тяжело, со всхлипом, словно злился. Правда, глаза у коня – большие и карие, были добрыми.
– Это стремя, – пояснял Танвар. – Новая придумка. Наша, северная! Ставь сюда ногу, закидывай вторую на коня…
Получилось только с третьей попытки. Фарах взгромоздился на спину скакуна и скорчился в седле, вцепившись обеими руками в длинную гриву. Скакун возмущенно фыркнул.
– Так и сиди. – Посоветовал Танвар, птицей взлетая в седло. – Смотри, только не свались. Дай сюда.
Он забрал поводья у побледневшего Фараха, намотал на кулак. Потом тронулся с места, ведя за собой коня подмастерья.
Всходило солнце. Первые лучи перекинулись через верхушки холмов и потекли в низину – к Башмину, раскрашивая крыши домов в яркие цвета. Город просыпался. Где-то с треском распахнулась дверь, послышался плач проснувшегося младенца. У ворот что-то с грохотом упало, раздались проклятья стражи… Начинался новый день.
Фарах, судорожно цеплявшийся за гриву скакуна, подумал, что он видит это все в последний раз. Ему показалось, что все это – странный сон, и он больше никогда не повторится. Подмастерье выпрямился в седле, вдохнул терпкие запахи города, стараясь запомнить их навсегда, и подставил лицо солнечным лучам.
Начинался долгий путь на север.
– Вставай, герой, – велел он. – Нам пора отправляться в путь.
Фарах поднялся с пола, и обнаружил, что спал не раздеваясь. Зудела щека – на ней отпечатался след от шва подушки. Голова кружилась, и подмастерье чувствовал себя неуверенно. Осмотревшись, он заметил, что за окном еще темно.
– Почему так рано? – спросил он Танвара.
– Скоро откроют ворота. Мы должны как можно скорее покинуть город. Так что давай, просыпайся, и пойдем. Все уже готово.
Фарах сладко потянулся, желая только одного – горячего крепкого чая. Он бы помог бы разогнать сонливость.
– Как голова? – Поинтересовался Танвар. – Не болит?
– Нет. Только кружиться немного.
– Ха! Твоя башка еще не успела пропитаться этим ядом. Потом будет хуже.
– Что – хуже?
– Все, все, хватит болтовни. Собирайся!
Танвар бросил чашку на пол и вышел из комнаты.
Фарах огляделся по сторонам, пытаясь сообразить, что значит – собирайся. Ему нечего собирать. Вроде все вещи при нем. Вот только куда-то подевался походный мешок.
В комнату зашел пожилой мужчина с седою бородой, облаченный в роскошный алый халат. Подмастерье бы никогда и не догадался, что это слуга, но он видел вчера, как этот старик прислуживал за столом, подавая напитки и еду Косару. Фараху даже стало немного завидно. Вон как у Косара слуги одеваются, – таких красивых халатов не носил даже староста Эшмина. Видно вор и в самом деле богат, раз даже слуг наряжает в дорогие одежды.
Слуга позвал Фараха за собой, сказав, что гостю надо умыться. При этом слуга окинул подмастерье пронзительным взглядом, и тот почувствовал себя последним оборванцем. Конечно, он был не прочь умыться. И заодно попить холодной водички. Потом слуга провел его по лабиринтам коридоров на задний двор, к отхожему месту. Потом полил ему драгоценной воды на руки. Лил щедро, не жадничая, так что Фарах и руки вымыл и лицо сполоснул. Почувствовав себя лучше, он дал себе обещание, что когда станет таким же богатым как Косар, обязательно будет мыться водой. Весь. Каждый день.
После утреннего туалета, слуга проводил Фараха обратно в комнату и принес ему новую одежду. Она оказалось диво как хороша. Подобных нарядов у деревенского парня еще никогда не было. Штаны из легкой, но прочной ткани, напоминавшей шелк, отливали серым, словно шкурка домашней мыши. Белая рубаха, с широким воротом соткана из плотной и мягкой материи. Ко всему этому прилагался великолепный дорожный плащ из тонко выделанной шкуры быка. В таком не замерзнешь даже самой холодной ночью.
Одевшись, Фарах попытался разыскать свой дорожный мешок, но его нигде не было видно. Слуга, заметив беспокойство подмастерья, принес новый – большой и с удобной лямкой вместо веревки. Мешок оказался плотно набит разными вещами. Сверху аккуратно уложены старые вещи Фараха. А под ними обнаружились подарки – новое одеяло, головной платок и кожаная фляга. Фарах откупорил ее, и о диво! В ней оказалось то самое вчерашнее вино. Подмастерье не удержался, сделал большой глоток. В животе потеплело, голова перестала кружиться.
Подмастерье быстро закрыл флягу и от греха подальше запрятал ее на самое дно мешка. Он знал, что бывает с теми, кто не знает меры в спиртном. Их участь незавидна. Сначала они теряют волю, потом ум, а потом и жизнь.
Фарах быстро засунул в мешок свою старую одежу. Пригодится. Нож он предусмотрительно заткнул за свой старенький пояс, – с ним он не собирался расставаться. Слуга, наблюдавший за гостем, помог ему вскинуть мешок на плечо и проводил его в соседнюю комнату.
Косар и Танвар сидели на полу, за маленьким столиком, пили горячий чай и тихо разговаривали. Завидев Фараха, северянин отставил чашку и поднялся на ноги.
– Пошли. – Сказал он. – Время не ждет.
– Я вас провожу, – сказал Косар. – Как радушный хозяин, я должен это сделать.
– Да уж, проводи, – попросил северянин. – Кто знает, как дело повернется.
В дорогу собирались недолго. Фарах уже был готов, а Танвару оставалось только забрать свой походный мешок. Как оказалось, Косар сделал подарок и ему – новый мешок был точно такой же, как у подмастерья.
На улицу вышли впятером – вора сопровождали его личные охранники, ни на шаг не отступавшие от хозяина. Оружия при них вроде не было, но по их хмурым взглядам становилось ясно, что они готовы отразить любое нападение. Но улицы были пусты, и на взгляд Фараха, им ничего не угрожало.
Косар и двое его охранников шли впереди, Танвар и подмастерье держались позади. Город еще спал. На улицах темно, дом Энканаса не взошел, хотя вершины гор на востоке уже порозовели, предвещая скорое его появление.
– Самое время, – шепнул Танвар. – Скоро народ начнет просыпаться.
До Северных Ворот добрались быстро. Шли молча, не отвлекаясь на разговоры. Фарах крутил головой, рассматривая дома – он еще никогда не видел Башмин таким сонным и пустынным. Танвар тоже молчал и шумно сопел носом, – видно столь раннее пробуждение далось ему не так легко, как подмастерью.
У закрытых ворот стояли два стражника, опираясь на короткие копья. Они тихо переговаривались, не обращая внимания на приближающуюся компанию. Чувствовалось, что им хочется спать, и к службе они относятся с прохладцей.
Повинуясь жесту Косара, его телохранители направились к стражникам. Сам вор остался рядом с Танваром и Фарахом. Похоже, подходить к воротам он не собирался.
– Ну что, – сказал Косар, когда охранники отошли. – Будем прощаться, дорогие гости.
Фарах низко поклонился ему, припоминая слова Танвара – "хороший человек может быть вором". Действительно, Косар подарил ему новую одежду, новый мешок. Накормил, приютил, дал припасов в дорогу. Он им помогал. Фарах догадывался, что Косар делает это вовсе не по доброте душевной. Просто они с Танваром друзья. Но добро есть добро. Оно не забывается.
Танвар так же поклонился Косару, правда, не так низко, как Фарах.
– Ладно, ладно, – тихо сказал Косар. – Сочтемся. Танвар, ты помнишь о моей маленькой просьбе?
– Конечно, – отозвался северянин. – Не волнуйся. Все будет сделано в точности, как ты просил.
– Помни, – наставительно сказал вор. – Никаких поставок. Никаких.
Танвар молча наклонил голову. Косар провел ладонью по бороде, в корой уже проглядывала седина, и повернулся к Фараху.
– А ты, молодой богатырь, не раздумал? Может останешься со мной?
Фарах отрицательно помотал головой, не решаясь озвучить отказ.
– И правильно, – неожиданно согласился Косар. – Это не твоя дорога. Я вижу недалеко. Твое будущее туманно. Но остерегайся нашего брата. Если пойдешь с нами – погибнешь.
– Почему? – вырвалось у Фараха.
– Это не твоя судьба. Твоя дорога ведет дальше. Куда – не вижу. Старый я стал. Но помни, коль подашься в "кулачки", долго не проживешь. Судьбой тебе начертано иное и не стоит ей перечить. Судьба не любит упрямцев. Она их наказывает.
– Э, – перебил его Танвар. – Хватит. Запугал пацана до смерти. Смотри, его уже трясет.
Фараха действительно пробрала мелкая дрожь. Он зачаровано слушал Косара. Внезапно ему показалось, что вор стал больше ростом. В нем чувствовалась странная сила. Она выглядывала из глаз, проскальзывала в речах и движениях. Раньше подмастерье видел это только у Жрецов Огня в Хазире. Этого не забыть. Человек, отмеченный печатью бога Огня, нашедший в своей душе частичку пламя, мог видеть невидимое, предсказывать будящее. Неужели вор – Жрец? Нет, не может быть…
– И в самом деле, хватит. – Кивнул Косар. – Я и так сказал слишком много.
Их окликнули. Фарах обернулся и увидел, что охранники вора машут им руками. Стражников нигде не было видно, зато в воротах распахнулась небольшая дверка – как раз, чтобы мог пройти один человек. Подмастерье удивился. В Южных Воротах такой дверцы не было.
– Идите, – тихо произнес Косар. – Вас ждут.
– Ну, прощай, – сказал Танвар. – Может, еще свидимся.
– Если замерзнешь в снегах, то приезжай отогреваться. Всегда буду рад тебя видеть.
– До встречи. – Выдавил из себя Фарах.
Танвар рассмеялся, хлопнул Косара по плечу и пошел к воротам. Фарах поспешил за ним. Они не оборачивались, перед дальней дорогой не стоит этого делать. Плохая примета.
Пройдя сквозь маленькую дверцу, они оказались снаружи городских стен. От ворот шла широкая дорога, уходящая на север, в холмы. Здесь, как и на южной стороне, вдоль дороги теснились дома бедняков. У самой стены стояли дома поприличней – здесь жили ремесленники, чья работа всегда востребована городом. Другие дома, поплоше, располагались дальше от ворот. У ближайшего, – одноэтажного домика из глиняных кирпичей, обнесенного невысоким забором из сплетенных прутьев, – стояли стражники, державшие поводья двух черных оседланных скакунов.
Фарах сначала не поверил глазам. Скакуны! На севере их называли конями, но на юге всегда уважительно звали скакунами. Быстрые и сильные, они очень ценились знатью. Здесь, на самом юге Каван-Сара, их немного – уж больно сложно за ними ухаживать. Их нужно поить свежей водой, кормит отборным зерном, купать. Это не всякому по плечу – содержать скакуна. И стоили они порой как целая деревня. Неужели Косар настолько щедр, что подарил им скакунов? Не может быть! Фарах покачал головой, и лишь когда Танвар направился к стражникам, подмастерье поверил что это – правда.
– Танвар!
– Ага. А ты думал, придется пешком топать?
– Но я не умею. Я никогда не ездил на скакунах!
– Ничего, научишься. Жить захочешь – и на ледяной змее поедешь.
Северянин подошел к стражникам, те без лишних разговоров, передали ему поводья и заторопились к воротам. Танвар проводил их недобрым взглядом, и подождал пока стражник закроют за собой дверцу. Лишь после этого повернулся к Фараху.
– Что смотришь? Вот тебе поводья. Забирайся в седло.
Фарах со страхом смотрел на скакуна. Он казался подмастерью огромным и злым. И дышал странно – тяжело, со всхлипом, словно злился. Правда, глаза у коня – большие и карие, были добрыми.
– Это стремя, – пояснял Танвар. – Новая придумка. Наша, северная! Ставь сюда ногу, закидывай вторую на коня…
Получилось только с третьей попытки. Фарах взгромоздился на спину скакуна и скорчился в седле, вцепившись обеими руками в длинную гриву. Скакун возмущенно фыркнул.
– Так и сиди. – Посоветовал Танвар, птицей взлетая в седло. – Смотри, только не свались. Дай сюда.
Он забрал поводья у побледневшего Фараха, намотал на кулак. Потом тронулся с места, ведя за собой коня подмастерья.
Всходило солнце. Первые лучи перекинулись через верхушки холмов и потекли в низину – к Башмину, раскрашивая крыши домов в яркие цвета. Город просыпался. Где-то с треском распахнулась дверь, послышался плач проснувшегося младенца. У ворот что-то с грохотом упало, раздались проклятья стражи… Начинался новый день.
Фарах, судорожно цеплявшийся за гриву скакуна, подумал, что он видит это все в последний раз. Ему показалось, что все это – странный сон, и он больше никогда не повторится. Подмастерье выпрямился в седле, вдохнул терпкие запахи города, стараясь запомнить их навсегда, и подставил лицо солнечным лучам.
Начинался долгий путь на север.
10
Начало путешествия обернулись для Фараха сущей мукой. За первый же день неторопливой езды он сильно стер зад и внутреннюю сторону бедер. К тому же, от непрерывной тряски и неудобной позы, все тело страшно ломило. Мышцы на ногах затвердели и стали как каменные, икры сводило судорогами, спина болела. При попытке устроиться в седле поудобнее, Фарах чуть не вывалился из него. После поездки он чувствовал себя так, словно его избили палками.
Танвар страшно ругался. Кричал, что они ползут как жуки, и что быстрее было бы идти пешком. Когда Фарах согласился с тем, что, мол, да – пешком удобнее, северянин разозлился еще больше.
Вечером, на привале, он осмотрел "травмы" подмастерья и смазал их жутко вонючей мазью. Фараху стало легче, и он уснул. Ночь прошла спокойно, но утром пытка началась заново. При одном только взгляде на седло подмастерье начинало тошнить, а зад, стертый до крови, начинало жечь. Ему очень хотелось идти пешком.
Но северянин не принимал никаких отговорок. Он устроил Фараха в седле, показал, как правильно сидеть, как держать спину, как привставать на стременах и как пользоваться поводьями. К своему собственному удивлению, подмастерье запомнил все с первого раза, и даже смог применить советы Танвара на практике. В этот день ему было легче. Хотя нельзя сказать, что легко.
На пятый день ему стало намного лучше, боли прошли, и он приспособился к скачке. Теперь Фарах свободно держался в седле, и ничего не натирал, хотя у него по-прежнему часто ломило спину. Но зато теперь они могли двигаться быстрее, – подмастерье научился обращаться со скакуном, и большую часть дневного пути, они двигались рысью, не забывая давать коням отдых.
Танвар страшно ругался. Кричал, что они ползут как жуки, и что быстрее было бы идти пешком. Когда Фарах согласился с тем, что, мол, да – пешком удобнее, северянин разозлился еще больше.
Вечером, на привале, он осмотрел "травмы" подмастерья и смазал их жутко вонючей мазью. Фараху стало легче, и он уснул. Ночь прошла спокойно, но утром пытка началась заново. При одном только взгляде на седло подмастерье начинало тошнить, а зад, стертый до крови, начинало жечь. Ему очень хотелось идти пешком.
Но северянин не принимал никаких отговорок. Он устроил Фараха в седле, показал, как правильно сидеть, как держать спину, как привставать на стременах и как пользоваться поводьями. К своему собственному удивлению, подмастерье запомнил все с первого раза, и даже смог применить советы Танвара на практике. В этот день ему было легче. Хотя нельзя сказать, что легко.
На пятый день ему стало намного лучше, боли прошли, и он приспособился к скачке. Теперь Фарах свободно держался в седле, и ничего не натирал, хотя у него по-прежнему часто ломило спину. Но зато теперь они могли двигаться быстрее, – подмастерье научился обращаться со скакуном, и большую часть дневного пути, они двигались рысью, не забывая давать коням отдых.