Страница:
дыхательным мешком и пищеварительным трактом. А этот тракт!.. -- На лице
Па'тари промелькнуло удивление. -- Клянусь Пустотой, если извлечь его и
вытянуть, он будет длиннее червя с Бозанги! Но он не способен усвоить пищу
полностью, и часть ее превращается в отходы. Их, видимо, уничтожают или
хранят в специальных емкостях...
-- Может быть, это религиозный обряд? -- прервал Тактика Дже'кана.
-- Может быть. Во всяком случае хадрати заявил, что ему необходимо
избавляться от отходов. Пришлось поставить в камере утилизатор... Надеюсь,
он не сунет в него конечности!
-- И это все, что тебя беспокоит? -- спросил благородный эрдж после
недолгого молчания.
-- Нет, Красный. -- Такое обращение к Хозяину служило признаком
интимности и в то же время подчеркивало важность сказанного. -- Нет,
подробности его физиологии мне безразличны; главное -- он жив и бодр и
попадет к специалистам Роя в отличном состоянии. Но...
-- Но?.. -- Глаза Дже'каны сузились в вертикальные щелки.
-- Этот хадрати имеет очень высокий мышечный тонус. Я бы сказала --
аномально высокий! У старых существ, подобных нашим Творителям, такого не
бывает.
-- Хочешь сказать, что он молод и очень силен? Что мы ошиблись, взяв
его, а не другого, который выглядел покрупнее?
-- Н-не уверена... -- с запинкой промолвила Па'тари. -- Не знаю,
Красный! Но, осмотрев его, мы обнаружили множество шрамов от заживших ран.
Глас Пустоты! -- Она воздела руки вверх. -- У него на шкуре целого места
нет! Следы от ожогов и разрезов, от ударов остриями, от клыков, шипов,
когтей! Да что там говорить -- дважды или трижды его протыкали насквозь, и
это были смертельные раны! Как ты думаешь, что это значит?
-- Лишь то, что в обществе их воюют, но медицина на высоте. Для нас
совсем не новость. Ты ведь исследовала его снаряжение? Продукт довольно
высокой технологии, не так ли?
-- Верно. Но я говорю не про общество в целом, а о нашем хадрати.
Вспомни, он спал с оружием! Добавь сюда силу и раны и то, что его не раз
лечили, спасая от смерти! Что получается?
Навигатор задумчиво подергал клапаном вверх-вниз.
-- Думаешь, он Защитник или Страж? Особо ценный экземпляр, вроде тех,
что там, над нами? -- Взгляд Дже'каны устремился вверх, туда, где за девятью
палубами "Зверя" и броней боевого модуля спали красные Защитники. -- Это
было бы неудачей -- Защитники, как всем известно, туповаты, да и Стражи
тоже... Моя вина! Надо было взять второго!
-- Этот второй тоже, наверное, Защитник. Он... -- Па'тари сделала
паузу, затем наклонилась к Дже'кане: -- Ты наблюдал, как диск поднимается
над островом... над тем местом, где мы взяли образец... Что-нибудь
показалось тебе странным?
Дыхательная щель на спине Навигатора расширилась, со свистом втягивая
воздух, мышцы непроизвольно напряглись. Чуть шевеля клапаном, он произнес:
-- Да, показалось. Этот второй... он будто бы пошевелился... я это
видел, и Ди'кло тоже. Иллюзия? Обман зрения?
-- Нет, Красный! Я просмотрела записи, которые передавались в Память,
-- он шевелился! Очень быстро пришел в сознание после сонного газа! Значит,
он крепче, чем взятый мною образец, -- наш хадрати очнулся лишь через три
двенадцатых цикла. Тоже не очень долгое время!
Они переглянулись, потом Дже'кана задумчиво вымолвил:
-- Опасные существа! Весьма опасные, чтоб мне в Звездное Чрево
провалиться!
-- Разбудим Творительницу? Чтобы сама проводила допрос?
Навигатор упрямо стиснул ротовую щель.
-- Нет! Но мы примем особые меры безопасности... Ты послала к нему
мрина?
-- Да.
-- Добавь еще двух Защитников, самых надежных и опытных -- Мо'шана и
Ал'ила. Пусть будут всегда при нем! Пусть говорят с хадрати, и пусть Память
обрабатывает информацию. Еще... еще, пожалуй, проведи его по кораблю --
разумеется, по жилым палубам. Пусть увидит, как огромен "Звездный зверь", и
устрашится нашего могущества! Надеюсь, его язык уже расшифрован?
Па'тари сделала жест подтверждения.
-- Разумеется. Но с языком тоже есть кое-какие неясности.
-- Мало слов? Я же говорил, что Защитники туповаты!
-- Слов достаточно, Красный, но удивляет то, как он их использует. Он
попросил Память перевести одну фразу... Хочешь услышать, что получилось?
-- Да.
-- Мясо в ротовой щели -- отрицание -- сплав железа и углерода --
вероятность -- нанести рану, -- процитировала Па'тари, и Навигатор
раздраженно сощурился.
-- Что за мясо в ротовой щели?
-- Орган речи, аналогичный нашему клапану. Он позволяет издавать звук
той или иной тональности... Великая Пустота! Но что означает это выражение в
целом?
-- Магическое заклятье? -- предположил Дже'кана.
-- Вера в волшебство не согласуется с высокой технологией, -- возразила
Па'тари.
-- Мы с этим разберемся. Он продолжает говорить, Память и мрин
запоминают, и с каждой двенадцатой цикла у нас все больше информации. Скоро
он будет готов для допроса... Но чтоб не разгадывать глупых загадок, мы
проведем его в ку'рири. Это приказ!
-- Приказ зафиксирован и принят к исполнению! -- лязгнул над головой
резкий голос Памяти. Дже'кана ухмыльнулся, оттопыривая челюсть.
-- Хорошо! А сейчас...
Он встал, щелкнул застежками комбинезона, позволив ему свалиться ниже
пояса, и подтолкнул свою Па'тари к отсеку с повышенной гравитацией. Тяжесть
вызывала у ругов сексуальное влечение, но этот феномен, свойственный всему
живому, не был связан у них с родительским инстинктом, с желанием продолжить
род, продлить себя в пространстве и времени. Физиология их была такой, что
сферы эротики и производства потомства не пересекались, первое не
предшествовало второму, и потому второе являлось не удовольствием, а суровым
и опасным долгом. "Но до него", -- думал Дже'кана, поглаживая нервный узел
своей партнерши, -- "еще не один Оборот". Еще далеко!
Он ощутил, как ладонь ругийи скользит по его спине, вздрогнул от
наслаждения и тихо прошептал:
-- Жаль! Жаль, что мы с тобой не можем завести потомков!
-- Ты -- Красный, я -- Желтая, -- ответила она, опускаясь на ложе. --
Что сожалеть о несбыточном! Цвет поколения не изменишь...
В тех случаях, когда проблему можно решить многими способами, вполне
простительно выбрать тот, которым вы владеете лучше всего.
"Мысли и мнения, или Как сделать свой первый миллиард", "ТСА-букс",
Терра-Марс.
Древнее пособие, авторство которого приписывается легендарному Язону
динАльту.
Язону виделись яркие сны: будто он снова попал на планету Счастье и
спускается на кожаных канатах с плоскогорья, с чудовищного обрыва,
рассекавшего пополам ее единственный материк. Влево и вправо от него
тянулась серая скалистая поверхность, а высоко над головой, на фоне
лазурного неба, торчали острые вершины гор, казавшиеся совсем крошечными в
сравнении с чудовищной пропастью под ногами. Она уходила вниз на десять
километров, теряясь в белом океане облаков, и где-то там, у подножия этой
гигантской стены, его поджидал Темучин, Великий Завоеватель и Разрушитель с
Рукой из Стали. Кажется, с ним предстояло сразиться... Язон попытался
нащупать нож у пояса, заворочался, вскрикнул и открыл глаза.
Полусферический отсек, огни на потолке, белесоватые стены, овальный
контейнер на полу... Ни гор, ни облаков, ни неба...
Сон медленно покидал его, звенья событий и фактов снова соединялись в
единую цепочку, кабестан реальности вращался, сматывая ее, со скрипом
вытягивая якорь воспоминаний. Нет великого завоевателя, убитого Керком в
поединке... Нет кочевников на плоскогорье, их племена давно отправились на
благодатную равнину, оставив мрачный северный край... Там теперь шахты
пиррян, рудничные поселки, обогатительные комбинаты, космодромы -- источник
трудов и доходов для сотен людей, переселившихся с Пирра на Счастье.
Пожалуй, их дети уже не будут пиррянами... научатся сначала думать, а уж
потом давить курок...
"Хорошо ли это?" -- размышлял Язон, любуясь мерцанием огней на потолке.
С одной стороны, неплохо -- зачем множить племя убийц, решающих проблемы
пулей, бомбой и клинком? А вот с другой... Проблема проблеме рознь, и есть
среди них такие, когда без бомб не обойдешься. Скажем, нашествие Звездной
Орды, демарш маньяка Солвица у скопления Зеленой Ветви и все тому подобное.
Или же нынешний случай... Конечно, хотелось бы договориться с бритбаками и
кончить дело миром, да вдруг не выйдет? Сам он ненавидел смерть, насилие и
разрушение и в спорных вопросах стремился к компромиссу, но получалось это
не всегда. Увы, не всегда! А значит, не стоило забывать о старом добром
способе решения конфликтов, о пушках, планетарных бомбах и плазменных
разрядниках. Впрочем, язык тоже был неплохим оружием.
Но, кроме языка и пушек, имелось кое-что еще -- тайный дар, которым он
владел, его ментальная способность. Снова зажмурив глаза, Язон расслабился,
стараясь дышать глубоко и ровно, чтоб вызвать телепатический транс. Это
получалось не всегда, но в этот раз удача его не покинула -- мысленным
взором он вдруг различил контуры большого диска, сгусток тепловой энергии,
как бы повисший в холодной и темной пустоте. Он замер, боясь спугнуть
видение, однако картина становилась все более определенной и четкой.
Цилиндр, пронзающий диск в середине, сложенный из титанических колец и труб,
пересекающих их, -- наверняка двигатель джамп-перехода... Двигатель сейчас
работал; его окружало слабое, но вполне заметное сияние, которое делалось
ярче у чудовищных колец-излучателей. Горизонтальные плоскости -- палубы,
вертикальные -- переборки; они складывались в структуру кольцевых коридоров
и отсеков, среди которых были огромные и совсем небольшие. Вверху -- пять
палуб, внизу -- три; всего девять, считая ту, где он находится... Под самой
нижней палубой -- большие пространства, расходящиеся секторами от колонны
двигателя; видимо, трюмы и стартовые камеры для ботов-разведчиков. Наверху,
над диском, -- солидная выпуклость в форме полусферы, то ли еще одно судно,
то ли боевая башня, нашпигованная оружием. Каким именно, Язон, разумеется,
выяснить не мог, но ощущал смертоносную энергию, дремавшую в этой части
гигантского корабля.
-- Неплохо они снарядились, совсем неплохо, -- пробормотал он сквозь
зубы, вглядываясь в многочисленные точки и черточки, мерцавшие тут и там, то
собиравшиеся группами, то расходившиеся, будто одноименные заряды
электричества. Внезапно Язон догадался, что улавливает тепловое излучение
живых организмов, -- иными словами, его таинственных похитителей. Он
попробовал их пересчитать, дошел до семидесяти восьми и сбился, прикинув на
глаз, что членов экипажа втрое, если не вчетверо больше.
Большой корабль, большая команда...
Позволив ментальному зрению угаснуть, Язон провел в неподвижности еще
пару минут, раздумывая, что станет делать Керк. Сообразить это было
нетрудно: очнется и обнаружит, что непоседливый спутник исчез, обругает его
и отправится на поиски к берегу океана, потом спустит в кратер батискаф...
Ничего не найдет, объявит тревогу по всей планете, и несколько дней его
будут искать; затем решат, что ночью из кратера вылез какой-то неведомый
монстр и закусил Язоном динАльтом, а Керком, значит, побрезговал... Что ж,
бывает!
От Керка мысли его переметнулись к Мете, сердце сдавило, и он запретил
себе думать о ней. Для человека слабого воспоминания -- опора, но сильного
мысли о близких расслабляют, лишают мужества, а это сейчас ни к чему. Лучше
начать и закончить на том, что Мета -- на Дархане, и ей ничто не грозит,
кроме свар с дарханскими ремонтниками.
Это она переживет Ну, в конце концов сломает кому-нибудь руку или
ребра...
Язон сел, свесив ноги с жесткой полки, потянулся, спрыгнул на пол,
сделал несколько резких движений, чтобы размяться; затем направился к
контейнеру-утилизатору, открыл его и завершил утренний моцион. Хотя,
разумеется, гарантий, что наступило утро, у него не имелось; может быть, по
корабельным часам был день или даже вечер.
-- Завтрак здесь в постель не подают, -- пробормотал он, подступая к
висевшему над койкой агрегату. -- А жаль! Обслуживание не на высоте.
Знакомая голубоватая таблетка лишь притупила чувство голода. Он
собирался разжиться еще одной, потом решил, что стоит попробовать все
кулинарные изыски местной кухни, и принялся совать палец во все отверстия
подряд. В нишу-приемник посыпались разноцветные пилюли, и Язон, отложив уже
знакомые, кисло-фиолетовую и безвкусно-голубую, храбро приступил к
дегустации, бормоча под нос:
-- Ешь, хадрати! Обмен веществ в твой организм быть исследован. Обычный
для кислородный жизнь! Белки, жиры и углеводы, а также витамины... Правда,
забыли про кофе, табак и алкоголь.
Большинство пищевых капсул оказались на вкус омерзительными, но так или
иначе, он наелся. Спустив в утилизатор горсть неподходящих пилюль, Язон
повернулся к питающему устройству, раздумывая о том, что в таблетках,
видимо, есть некий ингредиент, заменяющий воду, -- он не испытывал сейчас ни
голода, ни жажды. Потом у него возникла новая мысль, и, подмигнув агрегату,
он сунул в него два пальца, в голубое и алое отверстия. Прибор возмущенно
загудел, однако выплюнул пилюльку, на редкость горькую; лизнув, Язон
приговорил ее к контейнеру.
Затем он уставился на свои руки. Без кобуры и пистолета они казались
непривычно голыми, рождая чувство беззащитности, даже неловкости, будто он
пришел в роскошный ресторан в нищенских лохмотьях, а то и вовсе нагишом.
Зато все остальное было в порядке: руки на месте, и пальцев целых десять.
Три из них Язон воткнул в сияющие огоньками дыры. Кто не рискует, не
ест ветчины! Испытывать, так испытывать!
Он занимался этим в ближайший час под хрипы и стоны питающего агрегата,
и удача дважды ему улыбнулась. В первый раз, когда он засунул пальцы в
синее, зеленое и оранжевое отверстия, и в приемник вывалилась не плоская
таблетка, а розоватый шарик. Раскусив его, Язон приподнял в изумлении брови
и тут же проглотил добычу; эффект оказался словно от порции спиртного.
Щедрой порции, решил он, чувствуя знакомую теплоту в желудке, что не спеша
разливалась по членам и чуть кружила голову.
Вторая пилюлька походила на серого червячка и родилась из комбинации
фиолетовый-зеленый-желтый-алый. Что намешал в нее агрегат, было тайной за
семью печатями, но коктейль получился дьявольский: едва лизнув таблетку,
Язон ощутил небывалую мощь, силу титана и всепоглощающую ярость. Стимулятор!
Сильнейший стимулятор, который может сделать его берсерком! Он стоял,
раскачиваясь, до хруста стиснув челюсти и сжимая кулаки, пока действие
крошечной дозы зелья не иссякло, затем коснулся прибора и одобрительно
прохрипел:
-- А ты, приятель, мух не ловишь! Орел! Да за такую штуку в тысячах
миров...
В то же мгновение Язон прикусил язык, вспомнив о подслушивающем
компьютере. Вряд ли тот сообразит насчет орла и мух, но о количестве миров
упоминать не стоило. Во всяком случае не сейчас! Только под пытками в
ку'рири он признается, что в Галактике -- тридцать тысяч обитаемых планет и
у каждой -- сотня крейсеров размером побольше этого чертова диска!
Ухмыльнувшись, Язон изготовил горсть пьянящих шариков, сунул их вместе
с серым червячком в карман, а плоды остальных экспериментов спустил в
утилизатор. Он собирался продолжить свое увлекательное занятие, но тут стена
раздалась, и в проем, деловито подпрыгивая и топорща зрительный стебель,
вкатился Непоседа.
-- А я уже заскучал, -- признался Язон, делая шаг навстречу. -- Как
твой глаз, дружище? По-прежнему большой, круглый и не замутненный печалью?
-- Так есть/быть, сэр, дающий имя, -- подтвердил меховой мячик и резво
откатился в сторону. За ним стояла леди Патриция с двумя охранниками: один
-- повыше, с давним рубцом на безносой физиономии, другой -- пониже, более
коренастый, с длинными мускулистыми руками. Дула их пушек глядели Язону
прямо в живот.
-- Приветствую кузенов по разуму, -- он вежливо поклонился и сделал еще
один шаг, к полке, чтобы уйти с линии прицела. Столь пристальное внимание
пары стволов ему определенно не нравилось.
-- Ты идти со мной, -- произнесла Пат, добавив нечто мелодичное, но
завершившееся резким скрежетом.
Непоседа перевел:
-- Почтенный Тактик показать тебе корабль. Ты идти, не бежать, не
скакать, ничего не касаться. Защитники есть/быть с тобой.
-- Очень мило, -- сказал Язон. -- Передай леди мою безмерную
благодарность. И пусть не беспокоится -- я буду послушен, как овечка на
столе мясника.
Он в самом деле был рад. Если ему предлагают экскурсию, то, возможно,
он не пленник, а почетный гость? Просто у ругов обычай такой: хватают
гостей, где найдут, а самых почетных сажают в камеры...
Его переводчик разразился всхлипами и визгами, Пат ответила, и Непоседа
тут же пояснил:
-- Глава Измерителей говорить: скоро делать прибор/машина/устройство,
который знать твой речь. Очень удобный, очень умный! Но не такой, как я! --
Он подпрыгнул на целый метр. -- Еще говорить: этот два Защитники всегда
рядом с тобой. Ты -- плохо, тебе -- плохо. Пуфф! Бамм! -- Лапка мрина
протянулась к оружейному стволу.
"Все-таки не гость", -- с сожалением подумал Язон и вышел из отсека в
коридор, где содержались образцы пиррянской фауны. Далее располагался зал, и
в нем у непонятных установок суетились несколько желтых спиногрызов, а трое
зеленых таскали туда-сюда какие-то сосуды, прозрачные тонкие трубки,
миниатюрные приборчики и гибкие листы то ли картона, то ли пластика -- в
общем, были на подхвате. В другое время Язон призадумался бы над разницей в
цвете кожи -- возможно, он видел два разных народа или повелителей и
рабов?.. -- но тут глаза его обратились направо, и он застыл, как пес у
кроличьей норы.
В стене была просторная ниша в человеческий рост, щедро освещенная и
закрытая прозрачной дверцей, а в ней висел его скафандр с парившим над
плечевыми зажимами шлемом. Внизу было разложено все остальное имущество:
кобура с пистолетом, нож, аптечка, боевой пояс и всякие мелочи вроде
диктофона, перстня-зажигалки и сигарет. Его часы -- превосходный хронометр с
вечным блоком питания на радиоактивных изотопах, в платиновом корпусе -- как
раз изучал один из желтых. Похоже, пытался вскрыть при помощи дрели и
электрической пилы.
-- Непоседа! -- Язон повернулся к маленькому переводчику. -- Скажи, что
этот аппарат не нужно ломать! Это безопасная вещица, она служит для
измерения времени. В ней батарейка и индикатор на жидких кристаллах, а
больше ничего! Спроси, не вернут ли мне ее?
Возможно, маленький мрин не справился с переводом или имелись на то
другие причины, но Пат резко выдохнула, издав жужжащий звук, и с потолка
рявкнул компьютер:
-- Нет!
-- Тогда позвольте мне самому открыть хронометр, -- предложил Язон,
вспомнив, что платиновый корпус украшает роза из шести рубинов и бриллианта.
Снова жужжание, свист и визг.
-- Нет! Не приближаться! Идти!
Один из стражей подтолкнул его стволом. Язон, метнув неприязненный
взгляд на желтого вивисектора, пробормотал: "Ублюдок безносый!" -- и
направился к лифту. Экскурсия началась.
На протяжении трех часов его водили по огромному кораблю, но
исключительно по верхним палубам. Вероятно, это были жилые сектора, на
удивление непохожие на кубрики и тесноватые каюты привычных Язону лайнеров и
боевых крейсеров. Лайнер, даже самый комфортабельный, не говоря уж о
транспортах, рудовозах и крейсерах, являлся для человека лишь временным
пристанищем, средством преодолеть космическую пропасть, что отделяла звезду
от звезды, один обитаемый мир от другого. Конечно, многое вершилось в
пространстве; в нем воевали и гибли, странствовали и торговали, строили
станции и звездолеты, добывали на астероидах руду, вели научные изыскания.
Но жизнь, настоящая жизнь в ее человеческом смысле, все же кипела на
планетах, а не в холодной мрачной пустоте, и потому на всякий роскошный
лайнер, названный летающим дворцом, приходились тысячи других дворцов,
гораздо более роскошных и просторных, стоявших на поверхности планет.
Жизнь ругов, видимо, была иной и протекала в искусственном корабельном
мире. Отчасти, быть может, в Рое, о котором рассказывал Непоседа, назвав его
сооружением или конструкцией, в которой обитают руги. Но и здесь они
устроились неплохо: кольцевые коридоры были широки, отсеки -- просторны, и
всевозможных салонов, ниш, проходов и кают, чье назначение осталось тайной,
была тьма тьмущая, а ежели придерживаться цифр, то уж никак не меньше
пятисот. Однако Язона поразило не число, а монолитность и капитальность
увиденного, оттенок вечности, который ощущался в корабле, что, как
подсказывал ментальный дар, отнюдь не являлось иллюзией. Похоже, этот диск
был неизменным в течение веков, а может быть, тысячелетий, и мириады ругов
рождались и умирали в нем, привычно существуя год за годом среди белесоватых
стен, в переплетении тоннелей и гравитационных шахт, под светом и мигающими
огнями компьютерных терминалов.
"Дети Великой Пустоты", -- думал Язон, осматривая бесконечные залы,
лифты, переходы и коридоры. Что же им надо, этим спиногрызам? По утверждению
Непоседы, странствовать среди звезд, делать керр'вадак и брать с планет
контрибуцию...
На третьей, считая сверху, палубе располагался сад. Ни кустов, ни
деревьев в нем не было, однако этот гигантский отсек все же мог считаться
садом -- если не де-факто, то по назначению. Здесь гуляли и отдыхали среди
невысоких скал и причудливых пластиковых сооружений -- возможно, имитации
растительных форм с неведомой планеты или местных произведений искусства.
Здесь были гроты и пещеры, живописные горки и развалы камней, поросших сизым
мхом, утесы среди лабиринта песчаных дорожек, и здесь Язон впервые увидел
воду -- нечто напоминающее пруд, застывший в изрезанных, мощенных камнем
берегах. Кое-где стояли кресла странного вида, с сиденьями-желобами,
подлокотниками и спинками, вверху которых имелись круглые или треугольные
вырезы -- видимо, с той целью, чтобы не заслонять дыхательной щели. Еще Язон
запомнил конструкцию -- или скульптуру? -- в форме переплетенных шестипалых
рук; в ее высоком плоском постаменте были двери, дюжина или больше,
украшенные тем же символом, а к дверям вели натоптанные тропинки.
"Святилище?" -- подумал Язон с любопытством. -- "Место религиозного
поклонения?" Он попытался пробудить ментальное чувство, но ничего не
получилось; видимо, все его силы ушли на утренний эксперимент.
Парк выглядел довольно безлюдным, но в примыкавших к нему помещениях
жизнь клокотала и бурлила -- правда, смысл происходящего большей частью
ускользал от Язона, и комментарии Непоседы не делали его ясней. Что он
видел? Гимнастические залы? Учебные классы? Тир для стрельбы по тарелочкам?
Пункт питания? Библиотеку с видеофильмами? Местное казино -- комнаты для
развлечений и игр? Его вели из отсека в отсек под равнодушными взглядами
ругов, подталкивали стволами в спину, подгоняли окриками, и вскоре он
догадался, что ничего интересного или полезного не увидит. Цель у этой
экскурсии была иной: внушить ему трепет перед огромностью корабля, а значит,
перед силой и мощью его хозяев.
Но в зале развлечений Язон забастовал, остановился у какой-то
непонятной штуки, башенки или цилиндра с множеством ячеек, и принялся
наблюдать за играющими. Цилиндр переливался, то и дело меняя цвет, и игроки
с возмущенным шипением или азартным визгом что-то в него совали -- как
показалось Язону, квадраты пластика с рисунками, которых он различить не
мог. Ему захотелось придвинуться ближе, но в ребра уперлись стволы, и Пат
повелительно проскрежетала:
-- Идти дальше! Скорее!
В лифте, когда они спускались к нижним палубам, Язон спросил у мрина:
-- Этот цилиндр, меняющий цвет... Зачем он нужен? Для тренировки?
Обучения? Или это игра?
-- Есть/быть игра, мой досточтимый сэр, -- подтвердил Непоседа. --
Называться тью'ти.
-- В чем ее смысл?
-- Играть. Выиграть. Получить слава хороший игрок. Еще получить кедет.
-- Что это такое?
Непоседа пустился в долгие и невнятные объяснения, из коих Язон
заключил, что кедет -- денежная единица или нечто вроде этого; ее не
печатали в виде ассигнаций, и в некотором смысле она являлась виртуальной,
хранившейся лишь в памяти компьютеров. Похоже, кедет не имел эквивалентов в
драгоценных металлах, продуктах питания, каких-то изделиях либо сырье, а
определялся умозрительно, как некая работа, произведенная за некое время, --
какая работа и за какое время Непоседа объяснить не смог, но с гордостью
заметил, что сам он стоит дюжину дюжин и еще раз дюжину кедетов.
Невзирая на туманность этих рассуждений Непоседа, Язон решил, что
сделано важнейшее открытие -- в мире спиногрызов существовали деньги! А
главное их свойство, как известно, перетекать из кармана в карман, чему
способствуют удача, ловкость рук и хитроумие. Эта мысль его подбодрила.
Рядом с узилищем их поджидал зеленокожий руг с парой овальных
медальонов на серебристых цепочках. Патриция и коренастый страж тут же
надели их, а мрин пояснил:
-- Это есть/быть к'ха, мой благородный сэр с два глаза!
Прибор/устройство/аппарат для говорить!
-- Разве тебя недостаточно? Тебя и Памяти? -- Язон бросил взгляд на
потолок.
-- Память -- очень важный, очень занятой, -- отозвался Непоседа. --
Только слушать твой речь, новый слова, и передать их в к'ха. А я... -- Он
запнулся, повернул зрительный стебель к ругам, потом снова к Язону. -- Я не
Па'тари промелькнуло удивление. -- Клянусь Пустотой, если извлечь его и
вытянуть, он будет длиннее червя с Бозанги! Но он не способен усвоить пищу
полностью, и часть ее превращается в отходы. Их, видимо, уничтожают или
хранят в специальных емкостях...
-- Может быть, это религиозный обряд? -- прервал Тактика Дже'кана.
-- Может быть. Во всяком случае хадрати заявил, что ему необходимо
избавляться от отходов. Пришлось поставить в камере утилизатор... Надеюсь,
он не сунет в него конечности!
-- И это все, что тебя беспокоит? -- спросил благородный эрдж после
недолгого молчания.
-- Нет, Красный. -- Такое обращение к Хозяину служило признаком
интимности и в то же время подчеркивало важность сказанного. -- Нет,
подробности его физиологии мне безразличны; главное -- он жив и бодр и
попадет к специалистам Роя в отличном состоянии. Но...
-- Но?.. -- Глаза Дже'каны сузились в вертикальные щелки.
-- Этот хадрати имеет очень высокий мышечный тонус. Я бы сказала --
аномально высокий! У старых существ, подобных нашим Творителям, такого не
бывает.
-- Хочешь сказать, что он молод и очень силен? Что мы ошиблись, взяв
его, а не другого, который выглядел покрупнее?
-- Н-не уверена... -- с запинкой промолвила Па'тари. -- Не знаю,
Красный! Но, осмотрев его, мы обнаружили множество шрамов от заживших ран.
Глас Пустоты! -- Она воздела руки вверх. -- У него на шкуре целого места
нет! Следы от ожогов и разрезов, от ударов остриями, от клыков, шипов,
когтей! Да что там говорить -- дважды или трижды его протыкали насквозь, и
это были смертельные раны! Как ты думаешь, что это значит?
-- Лишь то, что в обществе их воюют, но медицина на высоте. Для нас
совсем не новость. Ты ведь исследовала его снаряжение? Продукт довольно
высокой технологии, не так ли?
-- Верно. Но я говорю не про общество в целом, а о нашем хадрати.
Вспомни, он спал с оружием! Добавь сюда силу и раны и то, что его не раз
лечили, спасая от смерти! Что получается?
Навигатор задумчиво подергал клапаном вверх-вниз.
-- Думаешь, он Защитник или Страж? Особо ценный экземпляр, вроде тех,
что там, над нами? -- Взгляд Дже'каны устремился вверх, туда, где за девятью
палубами "Зверя" и броней боевого модуля спали красные Защитники. -- Это
было бы неудачей -- Защитники, как всем известно, туповаты, да и Стражи
тоже... Моя вина! Надо было взять второго!
-- Этот второй тоже, наверное, Защитник. Он... -- Па'тари сделала
паузу, затем наклонилась к Дже'кане: -- Ты наблюдал, как диск поднимается
над островом... над тем местом, где мы взяли образец... Что-нибудь
показалось тебе странным?
Дыхательная щель на спине Навигатора расширилась, со свистом втягивая
воздух, мышцы непроизвольно напряглись. Чуть шевеля клапаном, он произнес:
-- Да, показалось. Этот второй... он будто бы пошевелился... я это
видел, и Ди'кло тоже. Иллюзия? Обман зрения?
-- Нет, Красный! Я просмотрела записи, которые передавались в Память,
-- он шевелился! Очень быстро пришел в сознание после сонного газа! Значит,
он крепче, чем взятый мною образец, -- наш хадрати очнулся лишь через три
двенадцатых цикла. Тоже не очень долгое время!
Они переглянулись, потом Дже'кана задумчиво вымолвил:
-- Опасные существа! Весьма опасные, чтоб мне в Звездное Чрево
провалиться!
-- Разбудим Творительницу? Чтобы сама проводила допрос?
Навигатор упрямо стиснул ротовую щель.
-- Нет! Но мы примем особые меры безопасности... Ты послала к нему
мрина?
-- Да.
-- Добавь еще двух Защитников, самых надежных и опытных -- Мо'шана и
Ал'ила. Пусть будут всегда при нем! Пусть говорят с хадрати, и пусть Память
обрабатывает информацию. Еще... еще, пожалуй, проведи его по кораблю --
разумеется, по жилым палубам. Пусть увидит, как огромен "Звездный зверь", и
устрашится нашего могущества! Надеюсь, его язык уже расшифрован?
Па'тари сделала жест подтверждения.
-- Разумеется. Но с языком тоже есть кое-какие неясности.
-- Мало слов? Я же говорил, что Защитники туповаты!
-- Слов достаточно, Красный, но удивляет то, как он их использует. Он
попросил Память перевести одну фразу... Хочешь услышать, что получилось?
-- Да.
-- Мясо в ротовой щели -- отрицание -- сплав железа и углерода --
вероятность -- нанести рану, -- процитировала Па'тари, и Навигатор
раздраженно сощурился.
-- Что за мясо в ротовой щели?
-- Орган речи, аналогичный нашему клапану. Он позволяет издавать звук
той или иной тональности... Великая Пустота! Но что означает это выражение в
целом?
-- Магическое заклятье? -- предположил Дже'кана.
-- Вера в волшебство не согласуется с высокой технологией, -- возразила
Па'тари.
-- Мы с этим разберемся. Он продолжает говорить, Память и мрин
запоминают, и с каждой двенадцатой цикла у нас все больше информации. Скоро
он будет готов для допроса... Но чтоб не разгадывать глупых загадок, мы
проведем его в ку'рири. Это приказ!
-- Приказ зафиксирован и принят к исполнению! -- лязгнул над головой
резкий голос Памяти. Дже'кана ухмыльнулся, оттопыривая челюсть.
-- Хорошо! А сейчас...
Он встал, щелкнул застежками комбинезона, позволив ему свалиться ниже
пояса, и подтолкнул свою Па'тари к отсеку с повышенной гравитацией. Тяжесть
вызывала у ругов сексуальное влечение, но этот феномен, свойственный всему
живому, не был связан у них с родительским инстинктом, с желанием продолжить
род, продлить себя в пространстве и времени. Физиология их была такой, что
сферы эротики и производства потомства не пересекались, первое не
предшествовало второму, и потому второе являлось не удовольствием, а суровым
и опасным долгом. "Но до него", -- думал Дже'кана, поглаживая нервный узел
своей партнерши, -- "еще не один Оборот". Еще далеко!
Он ощутил, как ладонь ругийи скользит по его спине, вздрогнул от
наслаждения и тихо прошептал:
-- Жаль! Жаль, что мы с тобой не можем завести потомков!
-- Ты -- Красный, я -- Желтая, -- ответила она, опускаясь на ложе. --
Что сожалеть о несбыточном! Цвет поколения не изменишь...
В тех случаях, когда проблему можно решить многими способами, вполне
простительно выбрать тот, которым вы владеете лучше всего.
"Мысли и мнения, или Как сделать свой первый миллиард", "ТСА-букс",
Терра-Марс.
Древнее пособие, авторство которого приписывается легендарному Язону
динАльту.
Язону виделись яркие сны: будто он снова попал на планету Счастье и
спускается на кожаных канатах с плоскогорья, с чудовищного обрыва,
рассекавшего пополам ее единственный материк. Влево и вправо от него
тянулась серая скалистая поверхность, а высоко над головой, на фоне
лазурного неба, торчали острые вершины гор, казавшиеся совсем крошечными в
сравнении с чудовищной пропастью под ногами. Она уходила вниз на десять
километров, теряясь в белом океане облаков, и где-то там, у подножия этой
гигантской стены, его поджидал Темучин, Великий Завоеватель и Разрушитель с
Рукой из Стали. Кажется, с ним предстояло сразиться... Язон попытался
нащупать нож у пояса, заворочался, вскрикнул и открыл глаза.
Полусферический отсек, огни на потолке, белесоватые стены, овальный
контейнер на полу... Ни гор, ни облаков, ни неба...
Сон медленно покидал его, звенья событий и фактов снова соединялись в
единую цепочку, кабестан реальности вращался, сматывая ее, со скрипом
вытягивая якорь воспоминаний. Нет великого завоевателя, убитого Керком в
поединке... Нет кочевников на плоскогорье, их племена давно отправились на
благодатную равнину, оставив мрачный северный край... Там теперь шахты
пиррян, рудничные поселки, обогатительные комбинаты, космодромы -- источник
трудов и доходов для сотен людей, переселившихся с Пирра на Счастье.
Пожалуй, их дети уже не будут пиррянами... научатся сначала думать, а уж
потом давить курок...
"Хорошо ли это?" -- размышлял Язон, любуясь мерцанием огней на потолке.
С одной стороны, неплохо -- зачем множить племя убийц, решающих проблемы
пулей, бомбой и клинком? А вот с другой... Проблема проблеме рознь, и есть
среди них такие, когда без бомб не обойдешься. Скажем, нашествие Звездной
Орды, демарш маньяка Солвица у скопления Зеленой Ветви и все тому подобное.
Или же нынешний случай... Конечно, хотелось бы договориться с бритбаками и
кончить дело миром, да вдруг не выйдет? Сам он ненавидел смерть, насилие и
разрушение и в спорных вопросах стремился к компромиссу, но получалось это
не всегда. Увы, не всегда! А значит, не стоило забывать о старом добром
способе решения конфликтов, о пушках, планетарных бомбах и плазменных
разрядниках. Впрочем, язык тоже был неплохим оружием.
Но, кроме языка и пушек, имелось кое-что еще -- тайный дар, которым он
владел, его ментальная способность. Снова зажмурив глаза, Язон расслабился,
стараясь дышать глубоко и ровно, чтоб вызвать телепатический транс. Это
получалось не всегда, но в этот раз удача его не покинула -- мысленным
взором он вдруг различил контуры большого диска, сгусток тепловой энергии,
как бы повисший в холодной и темной пустоте. Он замер, боясь спугнуть
видение, однако картина становилась все более определенной и четкой.
Цилиндр, пронзающий диск в середине, сложенный из титанических колец и труб,
пересекающих их, -- наверняка двигатель джамп-перехода... Двигатель сейчас
работал; его окружало слабое, но вполне заметное сияние, которое делалось
ярче у чудовищных колец-излучателей. Горизонтальные плоскости -- палубы,
вертикальные -- переборки; они складывались в структуру кольцевых коридоров
и отсеков, среди которых были огромные и совсем небольшие. Вверху -- пять
палуб, внизу -- три; всего девять, считая ту, где он находится... Под самой
нижней палубой -- большие пространства, расходящиеся секторами от колонны
двигателя; видимо, трюмы и стартовые камеры для ботов-разведчиков. Наверху,
над диском, -- солидная выпуклость в форме полусферы, то ли еще одно судно,
то ли боевая башня, нашпигованная оружием. Каким именно, Язон, разумеется,
выяснить не мог, но ощущал смертоносную энергию, дремавшую в этой части
гигантского корабля.
-- Неплохо они снарядились, совсем неплохо, -- пробормотал он сквозь
зубы, вглядываясь в многочисленные точки и черточки, мерцавшие тут и там, то
собиравшиеся группами, то расходившиеся, будто одноименные заряды
электричества. Внезапно Язон догадался, что улавливает тепловое излучение
живых организмов, -- иными словами, его таинственных похитителей. Он
попробовал их пересчитать, дошел до семидесяти восьми и сбился, прикинув на
глаз, что членов экипажа втрое, если не вчетверо больше.
Большой корабль, большая команда...
Позволив ментальному зрению угаснуть, Язон провел в неподвижности еще
пару минут, раздумывая, что станет делать Керк. Сообразить это было
нетрудно: очнется и обнаружит, что непоседливый спутник исчез, обругает его
и отправится на поиски к берегу океана, потом спустит в кратер батискаф...
Ничего не найдет, объявит тревогу по всей планете, и несколько дней его
будут искать; затем решат, что ночью из кратера вылез какой-то неведомый
монстр и закусил Язоном динАльтом, а Керком, значит, побрезговал... Что ж,
бывает!
От Керка мысли его переметнулись к Мете, сердце сдавило, и он запретил
себе думать о ней. Для человека слабого воспоминания -- опора, но сильного
мысли о близких расслабляют, лишают мужества, а это сейчас ни к чему. Лучше
начать и закончить на том, что Мета -- на Дархане, и ей ничто не грозит,
кроме свар с дарханскими ремонтниками.
Это она переживет Ну, в конце концов сломает кому-нибудь руку или
ребра...
Язон сел, свесив ноги с жесткой полки, потянулся, спрыгнул на пол,
сделал несколько резких движений, чтобы размяться; затем направился к
контейнеру-утилизатору, открыл его и завершил утренний моцион. Хотя,
разумеется, гарантий, что наступило утро, у него не имелось; может быть, по
корабельным часам был день или даже вечер.
-- Завтрак здесь в постель не подают, -- пробормотал он, подступая к
висевшему над койкой агрегату. -- А жаль! Обслуживание не на высоте.
Знакомая голубоватая таблетка лишь притупила чувство голода. Он
собирался разжиться еще одной, потом решил, что стоит попробовать все
кулинарные изыски местной кухни, и принялся совать палец во все отверстия
подряд. В нишу-приемник посыпались разноцветные пилюли, и Язон, отложив уже
знакомые, кисло-фиолетовую и безвкусно-голубую, храбро приступил к
дегустации, бормоча под нос:
-- Ешь, хадрати! Обмен веществ в твой организм быть исследован. Обычный
для кислородный жизнь! Белки, жиры и углеводы, а также витамины... Правда,
забыли про кофе, табак и алкоголь.
Большинство пищевых капсул оказались на вкус омерзительными, но так или
иначе, он наелся. Спустив в утилизатор горсть неподходящих пилюль, Язон
повернулся к питающему устройству, раздумывая о том, что в таблетках,
видимо, есть некий ингредиент, заменяющий воду, -- он не испытывал сейчас ни
голода, ни жажды. Потом у него возникла новая мысль, и, подмигнув агрегату,
он сунул в него два пальца, в голубое и алое отверстия. Прибор возмущенно
загудел, однако выплюнул пилюльку, на редкость горькую; лизнув, Язон
приговорил ее к контейнеру.
Затем он уставился на свои руки. Без кобуры и пистолета они казались
непривычно голыми, рождая чувство беззащитности, даже неловкости, будто он
пришел в роскошный ресторан в нищенских лохмотьях, а то и вовсе нагишом.
Зато все остальное было в порядке: руки на месте, и пальцев целых десять.
Три из них Язон воткнул в сияющие огоньками дыры. Кто не рискует, не
ест ветчины! Испытывать, так испытывать!
Он занимался этим в ближайший час под хрипы и стоны питающего агрегата,
и удача дважды ему улыбнулась. В первый раз, когда он засунул пальцы в
синее, зеленое и оранжевое отверстия, и в приемник вывалилась не плоская
таблетка, а розоватый шарик. Раскусив его, Язон приподнял в изумлении брови
и тут же проглотил добычу; эффект оказался словно от порции спиртного.
Щедрой порции, решил он, чувствуя знакомую теплоту в желудке, что не спеша
разливалась по членам и чуть кружила голову.
Вторая пилюлька походила на серого червячка и родилась из комбинации
фиолетовый-зеленый-желтый-алый. Что намешал в нее агрегат, было тайной за
семью печатями, но коктейль получился дьявольский: едва лизнув таблетку,
Язон ощутил небывалую мощь, силу титана и всепоглощающую ярость. Стимулятор!
Сильнейший стимулятор, который может сделать его берсерком! Он стоял,
раскачиваясь, до хруста стиснув челюсти и сжимая кулаки, пока действие
крошечной дозы зелья не иссякло, затем коснулся прибора и одобрительно
прохрипел:
-- А ты, приятель, мух не ловишь! Орел! Да за такую штуку в тысячах
миров...
В то же мгновение Язон прикусил язык, вспомнив о подслушивающем
компьютере. Вряд ли тот сообразит насчет орла и мух, но о количестве миров
упоминать не стоило. Во всяком случае не сейчас! Только под пытками в
ку'рири он признается, что в Галактике -- тридцать тысяч обитаемых планет и
у каждой -- сотня крейсеров размером побольше этого чертова диска!
Ухмыльнувшись, Язон изготовил горсть пьянящих шариков, сунул их вместе
с серым червячком в карман, а плоды остальных экспериментов спустил в
утилизатор. Он собирался продолжить свое увлекательное занятие, но тут стена
раздалась, и в проем, деловито подпрыгивая и топорща зрительный стебель,
вкатился Непоседа.
-- А я уже заскучал, -- признался Язон, делая шаг навстречу. -- Как
твой глаз, дружище? По-прежнему большой, круглый и не замутненный печалью?
-- Так есть/быть, сэр, дающий имя, -- подтвердил меховой мячик и резво
откатился в сторону. За ним стояла леди Патриция с двумя охранниками: один
-- повыше, с давним рубцом на безносой физиономии, другой -- пониже, более
коренастый, с длинными мускулистыми руками. Дула их пушек глядели Язону
прямо в живот.
-- Приветствую кузенов по разуму, -- он вежливо поклонился и сделал еще
один шаг, к полке, чтобы уйти с линии прицела. Столь пристальное внимание
пары стволов ему определенно не нравилось.
-- Ты идти со мной, -- произнесла Пат, добавив нечто мелодичное, но
завершившееся резким скрежетом.
Непоседа перевел:
-- Почтенный Тактик показать тебе корабль. Ты идти, не бежать, не
скакать, ничего не касаться. Защитники есть/быть с тобой.
-- Очень мило, -- сказал Язон. -- Передай леди мою безмерную
благодарность. И пусть не беспокоится -- я буду послушен, как овечка на
столе мясника.
Он в самом деле был рад. Если ему предлагают экскурсию, то, возможно,
он не пленник, а почетный гость? Просто у ругов обычай такой: хватают
гостей, где найдут, а самых почетных сажают в камеры...
Его переводчик разразился всхлипами и визгами, Пат ответила, и Непоседа
тут же пояснил:
-- Глава Измерителей говорить: скоро делать прибор/машина/устройство,
который знать твой речь. Очень удобный, очень умный! Но не такой, как я! --
Он подпрыгнул на целый метр. -- Еще говорить: этот два Защитники всегда
рядом с тобой. Ты -- плохо, тебе -- плохо. Пуфф! Бамм! -- Лапка мрина
протянулась к оружейному стволу.
"Все-таки не гость", -- с сожалением подумал Язон и вышел из отсека в
коридор, где содержались образцы пиррянской фауны. Далее располагался зал, и
в нем у непонятных установок суетились несколько желтых спиногрызов, а трое
зеленых таскали туда-сюда какие-то сосуды, прозрачные тонкие трубки,
миниатюрные приборчики и гибкие листы то ли картона, то ли пластика -- в
общем, были на подхвате. В другое время Язон призадумался бы над разницей в
цвете кожи -- возможно, он видел два разных народа или повелителей и
рабов?.. -- но тут глаза его обратились направо, и он застыл, как пес у
кроличьей норы.
В стене была просторная ниша в человеческий рост, щедро освещенная и
закрытая прозрачной дверцей, а в ней висел его скафандр с парившим над
плечевыми зажимами шлемом. Внизу было разложено все остальное имущество:
кобура с пистолетом, нож, аптечка, боевой пояс и всякие мелочи вроде
диктофона, перстня-зажигалки и сигарет. Его часы -- превосходный хронометр с
вечным блоком питания на радиоактивных изотопах, в платиновом корпусе -- как
раз изучал один из желтых. Похоже, пытался вскрыть при помощи дрели и
электрической пилы.
-- Непоседа! -- Язон повернулся к маленькому переводчику. -- Скажи, что
этот аппарат не нужно ломать! Это безопасная вещица, она служит для
измерения времени. В ней батарейка и индикатор на жидких кристаллах, а
больше ничего! Спроси, не вернут ли мне ее?
Возможно, маленький мрин не справился с переводом или имелись на то
другие причины, но Пат резко выдохнула, издав жужжащий звук, и с потолка
рявкнул компьютер:
-- Нет!
-- Тогда позвольте мне самому открыть хронометр, -- предложил Язон,
вспомнив, что платиновый корпус украшает роза из шести рубинов и бриллианта.
Снова жужжание, свист и визг.
-- Нет! Не приближаться! Идти!
Один из стражей подтолкнул его стволом. Язон, метнув неприязненный
взгляд на желтого вивисектора, пробормотал: "Ублюдок безносый!" -- и
направился к лифту. Экскурсия началась.
На протяжении трех часов его водили по огромному кораблю, но
исключительно по верхним палубам. Вероятно, это были жилые сектора, на
удивление непохожие на кубрики и тесноватые каюты привычных Язону лайнеров и
боевых крейсеров. Лайнер, даже самый комфортабельный, не говоря уж о
транспортах, рудовозах и крейсерах, являлся для человека лишь временным
пристанищем, средством преодолеть космическую пропасть, что отделяла звезду
от звезды, один обитаемый мир от другого. Конечно, многое вершилось в
пространстве; в нем воевали и гибли, странствовали и торговали, строили
станции и звездолеты, добывали на астероидах руду, вели научные изыскания.
Но жизнь, настоящая жизнь в ее человеческом смысле, все же кипела на
планетах, а не в холодной мрачной пустоте, и потому на всякий роскошный
лайнер, названный летающим дворцом, приходились тысячи других дворцов,
гораздо более роскошных и просторных, стоявших на поверхности планет.
Жизнь ругов, видимо, была иной и протекала в искусственном корабельном
мире. Отчасти, быть может, в Рое, о котором рассказывал Непоседа, назвав его
сооружением или конструкцией, в которой обитают руги. Но и здесь они
устроились неплохо: кольцевые коридоры были широки, отсеки -- просторны, и
всевозможных салонов, ниш, проходов и кают, чье назначение осталось тайной,
была тьма тьмущая, а ежели придерживаться цифр, то уж никак не меньше
пятисот. Однако Язона поразило не число, а монолитность и капитальность
увиденного, оттенок вечности, который ощущался в корабле, что, как
подсказывал ментальный дар, отнюдь не являлось иллюзией. Похоже, этот диск
был неизменным в течение веков, а может быть, тысячелетий, и мириады ругов
рождались и умирали в нем, привычно существуя год за годом среди белесоватых
стен, в переплетении тоннелей и гравитационных шахт, под светом и мигающими
огнями компьютерных терминалов.
"Дети Великой Пустоты", -- думал Язон, осматривая бесконечные залы,
лифты, переходы и коридоры. Что же им надо, этим спиногрызам? По утверждению
Непоседы, странствовать среди звезд, делать керр'вадак и брать с планет
контрибуцию...
На третьей, считая сверху, палубе располагался сад. Ни кустов, ни
деревьев в нем не было, однако этот гигантский отсек все же мог считаться
садом -- если не де-факто, то по назначению. Здесь гуляли и отдыхали среди
невысоких скал и причудливых пластиковых сооружений -- возможно, имитации
растительных форм с неведомой планеты или местных произведений искусства.
Здесь были гроты и пещеры, живописные горки и развалы камней, поросших сизым
мхом, утесы среди лабиринта песчаных дорожек, и здесь Язон впервые увидел
воду -- нечто напоминающее пруд, застывший в изрезанных, мощенных камнем
берегах. Кое-где стояли кресла странного вида, с сиденьями-желобами,
подлокотниками и спинками, вверху которых имелись круглые или треугольные
вырезы -- видимо, с той целью, чтобы не заслонять дыхательной щели. Еще Язон
запомнил конструкцию -- или скульптуру? -- в форме переплетенных шестипалых
рук; в ее высоком плоском постаменте были двери, дюжина или больше,
украшенные тем же символом, а к дверям вели натоптанные тропинки.
"Святилище?" -- подумал Язон с любопытством. -- "Место религиозного
поклонения?" Он попытался пробудить ментальное чувство, но ничего не
получилось; видимо, все его силы ушли на утренний эксперимент.
Парк выглядел довольно безлюдным, но в примыкавших к нему помещениях
жизнь клокотала и бурлила -- правда, смысл происходящего большей частью
ускользал от Язона, и комментарии Непоседы не делали его ясней. Что он
видел? Гимнастические залы? Учебные классы? Тир для стрельбы по тарелочкам?
Пункт питания? Библиотеку с видеофильмами? Местное казино -- комнаты для
развлечений и игр? Его вели из отсека в отсек под равнодушными взглядами
ругов, подталкивали стволами в спину, подгоняли окриками, и вскоре он
догадался, что ничего интересного или полезного не увидит. Цель у этой
экскурсии была иной: внушить ему трепет перед огромностью корабля, а значит,
перед силой и мощью его хозяев.
Но в зале развлечений Язон забастовал, остановился у какой-то
непонятной штуки, башенки или цилиндра с множеством ячеек, и принялся
наблюдать за играющими. Цилиндр переливался, то и дело меняя цвет, и игроки
с возмущенным шипением или азартным визгом что-то в него совали -- как
показалось Язону, квадраты пластика с рисунками, которых он различить не
мог. Ему захотелось придвинуться ближе, но в ребра уперлись стволы, и Пат
повелительно проскрежетала:
-- Идти дальше! Скорее!
В лифте, когда они спускались к нижним палубам, Язон спросил у мрина:
-- Этот цилиндр, меняющий цвет... Зачем он нужен? Для тренировки?
Обучения? Или это игра?
-- Есть/быть игра, мой досточтимый сэр, -- подтвердил Непоседа. --
Называться тью'ти.
-- В чем ее смысл?
-- Играть. Выиграть. Получить слава хороший игрок. Еще получить кедет.
-- Что это такое?
Непоседа пустился в долгие и невнятные объяснения, из коих Язон
заключил, что кедет -- денежная единица или нечто вроде этого; ее не
печатали в виде ассигнаций, и в некотором смысле она являлась виртуальной,
хранившейся лишь в памяти компьютеров. Похоже, кедет не имел эквивалентов в
драгоценных металлах, продуктах питания, каких-то изделиях либо сырье, а
определялся умозрительно, как некая работа, произведенная за некое время, --
какая работа и за какое время Непоседа объяснить не смог, но с гордостью
заметил, что сам он стоит дюжину дюжин и еще раз дюжину кедетов.
Невзирая на туманность этих рассуждений Непоседа, Язон решил, что
сделано важнейшее открытие -- в мире спиногрызов существовали деньги! А
главное их свойство, как известно, перетекать из кармана в карман, чему
способствуют удача, ловкость рук и хитроумие. Эта мысль его подбодрила.
Рядом с узилищем их поджидал зеленокожий руг с парой овальных
медальонов на серебристых цепочках. Патриция и коренастый страж тут же
надели их, а мрин пояснил:
-- Это есть/быть к'ха, мой благородный сэр с два глаза!
Прибор/устройство/аппарат для говорить!
-- Разве тебя недостаточно? Тебя и Памяти? -- Язон бросил взгляд на
потолок.
-- Память -- очень важный, очень занятой, -- отозвался Непоседа. --
Только слушать твой речь, новый слова, и передать их в к'ха. А я... -- Он
запнулся, повернул зрительный стебель к ругам, потом снова к Язону. -- Я не