есть машина, я живой. Я утомляться, понимать?
-- Понимать, -- кивнул Язон, протягивая руку к медальону на груди
коренастого. -- Мне тоже дадут такой прибор?
Медальоны разом захрипели и засвистели, переводя его речь. Глаза Пат
превратились в вертикальные щелки, клапан, прикрывавший ноздрю, задергался:
-- Хадрати к'ха не давать, -- услышал Язон. -- Хадрати не касаться
приборов/инструментов ругов, кроме тех, что в камере. Хадрати видеть, какой
большой корабль, сильный и быстрый, и очень бояться. Отвечать на вопросы и
знать свой место!
Дамочка с норовом, отметил Язон и произнес:
-- Я перепуган до судорог, леди. Клянусь Спасителем и всеми святыми! --
Он поглядел на Непоседу и добавил: -- Чтоб мне шерсти лишиться, если вру!
В душе его бушевала ярость, но он был хитер и терпелив и в этом не
походил на пиррян, отличавшихся полным отсутствием как терпения, так и
терпимости. Керк, Мета или Гуччо и даже юный Гриф давно бы бросились
врукопашную, но только не Язон. Он был игроком, а игроки, не умеющие собой
владеть, долго не живут.
Его втолкнули в камеру, Непоседа и двое стражей вошли следом, и стена
закрылась. Язон уселся на пол рядом с утилизатором, сделал гостеприимный
жест:
-- Устраивайтесь поудобней, парни. Очень рад, что вас прислали скрасить
мое одиночество.
Из прибора-переводчика раздался скрип и вой, затем коренастый с высоким
опустились напротив Язона, вывернув колени и не спуская с него треугольных
глаз. "Странные позы", -- подумал он; человек так и минуты не просидит.
Шрам на лице высокого охранника был тонок -- явный след скользнувшего
мимоходом лазерного луча; такие же шрамы имелись у коренастого на
мускулистых выступах-подушках под плечами. Клапаны, прикрывавшие ноздрю,
казались у обоих расплющенными и потемневшими, а кроме того, пасть у
коренастого выглядела чудовищно огромной -- щель в форме подковы от уха до
уха, или, вернее, от одной слуховой мембраны до другой. Словом, в сравнении
с этими типами леди Пат была настоящей красавицей.
Осмотрев их, Язон покосился на Непоседу, прыгавшего от стены к стене, и
хмыкнул. Бравые парни-спиногрызы из местной космической пехоты... Что таким
надо? Снести пару голов тут, тройку -- там, а в промежутках -- поднять
стакан и опрокинуть девчонку... ну, еще в картишки переброситься...
-- Язон, -- он ткнул себя в грудь кулаком. -- Меня зовут Язон. Хотелось
бы услышать ваши почтенные имена и сохранить их в памяти и сердце. Не всякий
день встречаешь таких отважных воинов!
Медальон запел и зачирикал. Коренастый -- видимо, старший --
переглянулся с напарником, отвесил гигантскую челюсть, шевельнул клапаном и
произнес:
-- Мо-о-шш'ан!
-- Алл-ли-и-и! -- пропел его напарник.
-- Очень сложные звуки, мне такое не произнести, -- сообщил Язон под
свист и скрежет прибора-переводчика. -- Ты, -- он кивнул коренастому, --
будешь Мойше, а ты, длинный, -- Али. Договорились?
Челюсть у коренастого отвисла еще больше.
-- Хадрати -- щель поперек, -- буркнул страж.
Язон повернулся к Непоседе.
-- Что это значит, приятель? Что за щель и почему поперек?
-- Это, сэр, дающий имена, есть/быть оскорбление/насмешка/ругань. Ты
втягивать воздух через спереди, щель горизонтальный, руги втягивать через
сзади, щель вертикальный. Ты понимать?
-- Понимать. Ну, ничего, я не обидчивый, -- сказал Язон и, побарабанив
пальцами по крышке утилизатора, предложил: -- Может, парни, соединим
полезное с приятным?
Медальон засвистел, и коренастый Мойше рявкнул:
-- Не понимать!
-- Полезное -- то, что вы меня стережете, -- пустился в объяснения
Язон, -- а приятное -- то, что позволяет скоротать время с удовольствием.
Ну, например, какая-нибудь игра... скажем, тью'ти.
Теперь длинный Али тоже оттопырил челюсть:
-- Какой тью'ти? Где ты видеть здесь тью'ти, двенадцатый недоношенный
потомок кривой Творительницы? И зачем нам тью'ти?
-- Тью'ти -- сложный игра, -- заметил Непоседа. -- Тью'ти играть
Помощник Навигатор, Советник, Измеритель. Это -- Защитник! Играть проще.
-- Ясно. Кому шахматы, кому кегли, -- ухмыльнулся Язон и объяснил: --
Мне нужны только карточки от тью'ти, карточки с картинками. Тогда я покажу
новую игру. Очень простую, очень забавную. Как раз для нас, Защитников!
-- Ты -- Защитник? -- в один голос прохрипели его стражи.
-- Еще какой! -- Дернув застежку у ворота, Язон продемонстрировал свои
рубцы и шрамы, коими его наградили Пирр, планета Счастье, родной
Поргорсторсаанд и прочие миры Галактики.
Осмотрев их, Али и Мойше переглянулись.
-- Защитник! -- сказал коренастый.
-- Защитник, чтоб я позеленеть! -- подтвердил длинный.
-- Теперь сыграем? -- с надеждой произнес Язон.
Коренастый Мойше поднял взгляд к потолку.
-- Кайо Па'тари сердиться... Она сказать: хадрати не касаться ничего,
кроме вещь в камера.
-- Она сказала: хадрати не касаться приборов/инструментов ругов, --
уточнил Язон. -- Карточки тью'ти разве инструмент? Или прибор?
Он говорил неправду. Более того -- обманывал, коварно лгал! Эти карты
были оружием -- пожалуй, страшнее, чем его язык и паранормальный дар. Но
простаки-бритбаки об этом не ведали.
-- Истина, -- проскрипел длинный Али. -- Не прибор. Не инструмент.
Мойше решительно уставился в потолок и начал хрипло завывать. Медальон
послушно перевел:
-- Мо-о-шш'ан -- Памяти! Вызвать Зеленый! Зеленый отправить в Зал
Развлечений, брать карты тью'ти, полный комплект, доставить сюда. Быстро!
Под потолком хрюкнуло. Спустя недолгое время хрюкнуло снова, и
коренастый, просочившись сквозь проем в раздавшейся стене, вернулся с
карточной колодой.
-- Ты, хадрати, брать, показывать игра!
-- Непременно, -- откликнулся Язон, раскладывая карточки на крышке
утилизатора. Они были квадратной формы и четырех цветов -- красные, желтые,
синие и зеленые, что показалось ему большой удачей: не составляло труда
соотнести их с привычными мастями. Рисунки изображали ругов с разнообразными
предметами -- видимо, знаком профессии: кто с боевым излучателем, кто рядом
с телескопической антенной, кто у пульта, похожего на ломтик сыра,
объеденный мышами. Четыре квадратика были без рисунков, и инстинкт игрока
шепнул Язону, что эти карточки -- особые. Выложив их столбиком, он
поинтересовался:
-- Что такое?
-- Великая Пустота, -- пояснил Али, откладывая свое оружие.
-- Самая старшая карта?
-- Так есть. Самая старшая.
-- Какие за ней?
Дальше шли Великий Творитель-Навигатор, Творительница и просто
Творитель; за ними -- Навигатор-Хозяин, Помощник Навигатора, Советник,
Измеритель, Пилот, Защитник и так далее. Выяснив это, Язон разом убил двух
зайцев: освоился с картами и получил информацию об иерархии в обществе
ругов. Это были полезные сведения -- тем более, что суть большинства
профессий или, скорее, социальных групп, он мог представить по их названиям.
Пилоты, конечно, пилотируют корабли, а Навигаторы ими командуют; Советники
учат и советуют, Защитники охраняют, а к сфере деятельности Измерителей
относится, вероятно, наука. Творители, само собой, творят... Вот только что?
Но этот вопрос Язон отложил на потом.
-- Играем в покер, -- сказал он, отодвигая в сторону ненужные карты.
-- Поо'керр, -- задумчиво повторил Мойше и почесал под нижней челюстью
дулом излучателя.
-- Именно так. Правила у нас такие...
Они схватывали на лету -- видимо, игры являлись любимым развлечением у
ругов, и всякий из них, даже Защитник, мог поднабраться в этом деле
изрядного опыта. Закончив объяснения, Язон показал, как тасовать колоду, и
протянул ее Мойше:
-- Сыграем партию-другую для начала. Память может фиксировать ставки?
-- Мочь. Но лучше -- так1
Протянув длинную руку, коренастый выдрал клок меха у взвизгнувшего
Непоседы и распределил шерстинки среди партнеров, бормоча: "Кедет... Как
играть без кадет? Кедет есть обязательный..." Обиженный мрин, скуля и
подвывая, забился под полку. Али принял свою долю шерстинок, разинул пасть
-- кажется, это служило у ругов улыбкой -- и произнес:
-- Болтливый хадрати. Болтливый, но полезный.
Пальцы у ругов были необычайно подвижными, гибкими, и глядя, как
коренастый тасует колоду, Язон понял, отчего в их приборах кнопки и клавиши
заменяют отверстия.
"Ловкие парни!" -- решил он, а вслух промолвил:
-- Только, друзья мои, не передергивать! Как-никак, у вас шесть
пальцев, а у меня лишь пять.
-- Передергивать -- что есть? -- Мойше, начиная раздачу, повернулся к
Язону.
-- Жульничать, мухлевать, обманывать, -- пояснил тот и добавил,
припомнив жаргон Славянских Миров: -- Двигать фуфло и проезжать по ушам.
-- Не понимать. -- Коренастый, подражая Язону, сложил свои карты
веером. -- Не понимать! Игра есть игра. Соревнование! Если обман, нет честь,
а какой тогда игра?
"Была у вас честь, когда вы меня воровали?" -- подумал Язон, изучая
сдачу. Ему не хватало одной карты до флеша, но он ухитрился проиграть,
поторговавшись и завершив кон с двумя двойками. Мойше с довольным видом
добавил к своим шерстинкам еще четырнадцать и совсем человеческим жестом
похлопал Язона по плечу:
-- Хадрати! Умный хадрати, но руг умнеть!
-- Руг всегда выигрывать у хадрати, -- поддержал коренастого длинный.
-- Цыплят по осени считают, -- отозвался Язон и в ближайшие двадцать
минут проиграл три партии, а одну выиграл. Но шерстинок у него не осталось,
и коренастый выдернул новый клок из шубки Непоседа.
-- Плохо, -- произнес он, сминая в кулаке серые шерстинки. -- Плохо,
щель забить! Дрянь, не кедет!
-- Не кедет, -- эхом повторил длинный.
В памяти Язона все еще царили Славянские Миры с их на редкость
выразительным жаргоном.
-- Бабок не лепим, фраера, играем на интерес, -- заметил он.
-- Не понимать. Все -- не понимать, кроме интерес. -- Коренастый
поскреб клапан, поковырял в ноздре и закончил: -- Чтоб Пустота поглотить!
Нет кедет, нет интерес!
-- За чем дело стало, -- откликнулся Язон. -- Давайте играть на кедеты!
Длинный Али поднял глаза к мигающему огоньками потолку.
-- Там -- Память! -- важно произнес он. -- Память хранить мой кедет,
кедет Мо-о-шш'ан, кедет другой руги. Твой -- нет!
-- Верно, банковский счет я у вас не открывал. Зато имею вещь не хуже
кедетов. -- Язон покопался в кармане и вытащил горсть розовых шариков. --
Вот! Очень хорошо! Глотать и получать удовольствие! -- Он бросил в рот одну
пилюльку и блаженно зажмурил глаза: -- Никакой опасности! Обмен веществ у
ругов и хадрати обычный для кислородный жизнь.
Коренастый с длинным переглянулись, осторожно взяли по шарику и бросили
в огромные пасти. Язон затаил дыхание. Щель поперек! Как подействует на этих
монстров спиртное? Может, они вообще невосприимчивы к алкоголю?
Челюсти у охранников отвисли, глаза слегка остекленели -- похоже,
угощение им понравилось. Коренастый Мойше издал странный звук, хлюпнув
клапаном, поскреб живот и сообщил:
-- Чтоб мой позеленеть! Ты, хадрати, где взять такой?
-- Там, -- Язон покосился в сторону питающего агрегата.
-- Синтезатор такой не делать, -- возразил Али.
-- Делать! Если знаешь, как.
На секунду наступило молчание. Коренастый и длинный уставились на
питатель, будто видели его впервые, а Язон с интересом глядел на них и
перекатывал в ладони розовые шарики. Наконец Мойше, шумно выдохнув воздух
через спинную щель, взял пилюльку, бросил в рот и поинтересовался:
-- Как?
-- Дюжина дюжин кедетов, -- ответил Язон. -- И ни гроша меньше!
-- Согласный! -- Мойше поднял глаза к потолку, рявкнул, завизжал, и
Память послушно отсчитала требуемое. Язон усмехнулся. Теперь он был не
просто хадрати, а человеком с кошельком; кроме того, имелись шансы, что
вскоре кошелек потяжелеет.
-- Синий, зеленый, оранжевый, -- произнес он, кивая на синтезатор. --
Сунуть сразу три пальца.
-- Проверить! -- коренастый толкнул длинного стволом в ребро.
Али поднялся, подошел к синтезатору и начал эксперименты под дробный
перестук валившихся в нишу капсул. Изготовив целую горсть и проглотив пару
таблеток, он оттопырил кожистый клапан и разразился бульканьем и свистом.
Вероятно эти звуки не несли информации, а являлись лишь выражением восторга
-- медальон на шее коренастого пробормотал что-то невразумительное.
-- Теперь играть? -- спросил Язон.
-- Играть! -- в один голос подтвердили коренастый с длинным.
-- Тогда сдавай! -- он протянул колоду Али. -- Играем на кедеты!
Они предались этому увлекательному занятию, и через пару часов Язон
раздел обоих стражей до последней нитки.
Самая большая ложь -- это неверно понятая правда.
"Мысли и мнения, или Как сделать свой первый миллиард", "ТСА-букс",
Терра-Марс.
Древнее пособие, авторство которого приписывается легендарному Язону
динАльту.
Миновало часов шестнадцать или около того, когда корабельная Память
закончила обработку информации. Похоже, это был непростой процесс, но Язон
заметил, что портативный переводчик, болтавшийся на шее коренастого, с
каждой минутой изъясняется все лучше и понятней; он уже не манкировал
спряжениями и склонениями, не путал "ты" и "твой" и употреблял глаголы в
надлежащих временах. В эти часы Язон успел не только обогатиться за счет
своих охранников, но также пообедать, пару раз задействовать утилизатор и
подремать, скорчившись на жесткой полке -- куда, подальше от ругов, забрался
пушистый Непоседа. Что касается длинного с коренастым, то они, как
выяснилось, не нуждались в сне, равным образом как и в отправлении
естественных надобностей. Язон попробовал расспросить их о чудесных
свойствах физиологии ругов, но стражи понимали в этом ровно столько же,
сколько фермер с Поргорсторсаанда в теории пространственных джамп-переходов.
Спал он спокойно и крепко, а пробудился от того, что металлический
голос под потолком взревел:
-- Встать, человек-хадрати! Поднимайся и отвечай: ты готов?
Функционируешь нормально? Язон приоткрыл веки, пробормотал:
-- На редкость, заботливая куча железного хлама... Сейчас проглочу
таблетку, наведаюсь в утилизатор и буду готов. А, собственно, к чему?
-- К допросу! -- прогрохотал компьютер и заткнулся.
-- Не стоит есть, хадрати, -- предупредил коренастый Мойше. -- Вдруг
Навигатор решит допрашивать тебя в ку'рири... -- Он сморщился и вроде бы с
сочувствием заметил: -- Но ты не бойся, шрамов у тебя не прибавится.
-- Это хорошая новость, -- согласился Язон, раскрыв диафрагму
утилизатора.
Затем он шагнул в проход, который обозначился в стене, повернулся и
подмигнул пушистому мрину. Но, несмотря на этот признак уверенности и
самообладания, сердце у него сжалось -- точь-в-точь как съежившийся на полке
Непоседа.
Они проследовали к лифту через коридор и лабораторный зал: впереди
коренастый, за ним Язон и сзади длинный, с оружием наперевес. Холодный ствол
иногда тыкал Язона в копчик, но он не обижался на Али: что поделаешь, служба
есть служба. К тому же этот спиногрыз проиграл ему, вместе с приятелем,
тысяч шесть кедетов, сумму вроде бы немалую. Чего тут обижаться?
Миновав шкафчик с оружием и скафандром, Язон невольно вздохнул и ступил
в лифт. Привычное ощущение невесомости заставило расслабиться мышцы, так что
вниз, на командную палубу, он явился спокойным, точно крупье, подложивший
магнит под рулетку. Но это спокойствие, видимо, было внешним --
телепатический дар не подчинялся Язону и не желал пробудиться.
Защитники привели его в просторное помещение с уже привычным
куполообразным потолком, по которому в неспешном танце скользили
разноцветные огни. Посередине стояло загадочное сооружение, напомнившее
Язону древний микроскоп, только огромных размеров: снизу -- массивный диск,
а над ним -- труба, соединенная с основанием ребристой изогнутой балкой. За
этой конструкцией виднелись кресла и фигуры расположившихся в них бритбаков,
леди Пат и еще четверых; двое из них показались Язону знакомыми -- похоже,
-- Понимать, -- кивнул Язон, протягивая руку к медальону на груди
коренастого. -- Мне тоже дадут такой прибор?
Медальоны разом захрипели и засвистели, переводя его речь. Глаза Пат
превратились в вертикальные щелки, клапан, прикрывавший ноздрю, задергался:
-- Хадрати к'ха не давать, -- услышал Язон. -- Хадрати не касаться
приборов/инструментов ругов, кроме тех, что в камере. Хадрати видеть, какой
большой корабль, сильный и быстрый, и очень бояться. Отвечать на вопросы и
знать свой место!
Дамочка с норовом, отметил Язон и произнес:
-- Я перепуган до судорог, леди. Клянусь Спасителем и всеми святыми! --
Он поглядел на Непоседу и добавил: -- Чтоб мне шерсти лишиться, если вру!
В душе его бушевала ярость, но он был хитер и терпелив и в этом не
походил на пиррян, отличавшихся полным отсутствием как терпения, так и
терпимости. Керк, Мета или Гуччо и даже юный Гриф давно бы бросились
врукопашную, но только не Язон. Он был игроком, а игроки, не умеющие собой
владеть, долго не живут.
Его втолкнули в камеру, Непоседа и двое стражей вошли следом, и стена
закрылась. Язон уселся на пол рядом с утилизатором, сделал гостеприимный
жест:
-- Устраивайтесь поудобней, парни. Очень рад, что вас прислали скрасить
мое одиночество.
Из прибора-переводчика раздался скрип и вой, затем коренастый с высоким
опустились напротив Язона, вывернув колени и не спуская с него треугольных
глаз. "Странные позы", -- подумал он; человек так и минуты не просидит.
Шрам на лице высокого охранника был тонок -- явный след скользнувшего
мимоходом лазерного луча; такие же шрамы имелись у коренастого на
мускулистых выступах-подушках под плечами. Клапаны, прикрывавшие ноздрю,
казались у обоих расплющенными и потемневшими, а кроме того, пасть у
коренастого выглядела чудовищно огромной -- щель в форме подковы от уха до
уха, или, вернее, от одной слуховой мембраны до другой. Словом, в сравнении
с этими типами леди Пат была настоящей красавицей.
Осмотрев их, Язон покосился на Непоседу, прыгавшего от стены к стене, и
хмыкнул. Бравые парни-спиногрызы из местной космической пехоты... Что таким
надо? Снести пару голов тут, тройку -- там, а в промежутках -- поднять
стакан и опрокинуть девчонку... ну, еще в картишки переброситься...
-- Язон, -- он ткнул себя в грудь кулаком. -- Меня зовут Язон. Хотелось
бы услышать ваши почтенные имена и сохранить их в памяти и сердце. Не всякий
день встречаешь таких отважных воинов!
Медальон запел и зачирикал. Коренастый -- видимо, старший --
переглянулся с напарником, отвесил гигантскую челюсть, шевельнул клапаном и
произнес:
-- Мо-о-шш'ан!
-- Алл-ли-и-и! -- пропел его напарник.
-- Очень сложные звуки, мне такое не произнести, -- сообщил Язон под
свист и скрежет прибора-переводчика. -- Ты, -- он кивнул коренастому, --
будешь Мойше, а ты, длинный, -- Али. Договорились?
Челюсть у коренастого отвисла еще больше.
-- Хадрати -- щель поперек, -- буркнул страж.
Язон повернулся к Непоседе.
-- Что это значит, приятель? Что за щель и почему поперек?
-- Это, сэр, дающий имена, есть/быть оскорбление/насмешка/ругань. Ты
втягивать воздух через спереди, щель горизонтальный, руги втягивать через
сзади, щель вертикальный. Ты понимать?
-- Понимать. Ну, ничего, я не обидчивый, -- сказал Язон и, побарабанив
пальцами по крышке утилизатора, предложил: -- Может, парни, соединим
полезное с приятным?
Медальон засвистел, и коренастый Мойше рявкнул:
-- Не понимать!
-- Полезное -- то, что вы меня стережете, -- пустился в объяснения
Язон, -- а приятное -- то, что позволяет скоротать время с удовольствием.
Ну, например, какая-нибудь игра... скажем, тью'ти.
Теперь длинный Али тоже оттопырил челюсть:
-- Какой тью'ти? Где ты видеть здесь тью'ти, двенадцатый недоношенный
потомок кривой Творительницы? И зачем нам тью'ти?
-- Тью'ти -- сложный игра, -- заметил Непоседа. -- Тью'ти играть
Помощник Навигатор, Советник, Измеритель. Это -- Защитник! Играть проще.
-- Ясно. Кому шахматы, кому кегли, -- ухмыльнулся Язон и объяснил: --
Мне нужны только карточки от тью'ти, карточки с картинками. Тогда я покажу
новую игру. Очень простую, очень забавную. Как раз для нас, Защитников!
-- Ты -- Защитник? -- в один голос прохрипели его стражи.
-- Еще какой! -- Дернув застежку у ворота, Язон продемонстрировал свои
рубцы и шрамы, коими его наградили Пирр, планета Счастье, родной
Поргорсторсаанд и прочие миры Галактики.
Осмотрев их, Али и Мойше переглянулись.
-- Защитник! -- сказал коренастый.
-- Защитник, чтоб я позеленеть! -- подтвердил длинный.
-- Теперь сыграем? -- с надеждой произнес Язон.
Коренастый Мойше поднял взгляд к потолку.
-- Кайо Па'тари сердиться... Она сказать: хадрати не касаться ничего,
кроме вещь в камера.
-- Она сказала: хадрати не касаться приборов/инструментов ругов, --
уточнил Язон. -- Карточки тью'ти разве инструмент? Или прибор?
Он говорил неправду. Более того -- обманывал, коварно лгал! Эти карты
были оружием -- пожалуй, страшнее, чем его язык и паранормальный дар. Но
простаки-бритбаки об этом не ведали.
-- Истина, -- проскрипел длинный Али. -- Не прибор. Не инструмент.
Мойше решительно уставился в потолок и начал хрипло завывать. Медальон
послушно перевел:
-- Мо-о-шш'ан -- Памяти! Вызвать Зеленый! Зеленый отправить в Зал
Развлечений, брать карты тью'ти, полный комплект, доставить сюда. Быстро!
Под потолком хрюкнуло. Спустя недолгое время хрюкнуло снова, и
коренастый, просочившись сквозь проем в раздавшейся стене, вернулся с
карточной колодой.
-- Ты, хадрати, брать, показывать игра!
-- Непременно, -- откликнулся Язон, раскладывая карточки на крышке
утилизатора. Они были квадратной формы и четырех цветов -- красные, желтые,
синие и зеленые, что показалось ему большой удачей: не составляло труда
соотнести их с привычными мастями. Рисунки изображали ругов с разнообразными
предметами -- видимо, знаком профессии: кто с боевым излучателем, кто рядом
с телескопической антенной, кто у пульта, похожего на ломтик сыра,
объеденный мышами. Четыре квадратика были без рисунков, и инстинкт игрока
шепнул Язону, что эти карточки -- особые. Выложив их столбиком, он
поинтересовался:
-- Что такое?
-- Великая Пустота, -- пояснил Али, откладывая свое оружие.
-- Самая старшая карта?
-- Так есть. Самая старшая.
-- Какие за ней?
Дальше шли Великий Творитель-Навигатор, Творительница и просто
Творитель; за ними -- Навигатор-Хозяин, Помощник Навигатора, Советник,
Измеритель, Пилот, Защитник и так далее. Выяснив это, Язон разом убил двух
зайцев: освоился с картами и получил информацию об иерархии в обществе
ругов. Это были полезные сведения -- тем более, что суть большинства
профессий или, скорее, социальных групп, он мог представить по их названиям.
Пилоты, конечно, пилотируют корабли, а Навигаторы ими командуют; Советники
учат и советуют, Защитники охраняют, а к сфере деятельности Измерителей
относится, вероятно, наука. Творители, само собой, творят... Вот только что?
Но этот вопрос Язон отложил на потом.
-- Играем в покер, -- сказал он, отодвигая в сторону ненужные карты.
-- Поо'керр, -- задумчиво повторил Мойше и почесал под нижней челюстью
дулом излучателя.
-- Именно так. Правила у нас такие...
Они схватывали на лету -- видимо, игры являлись любимым развлечением у
ругов, и всякий из них, даже Защитник, мог поднабраться в этом деле
изрядного опыта. Закончив объяснения, Язон показал, как тасовать колоду, и
протянул ее Мойше:
-- Сыграем партию-другую для начала. Память может фиксировать ставки?
-- Мочь. Но лучше -- так1
Протянув длинную руку, коренастый выдрал клок меха у взвизгнувшего
Непоседы и распределил шерстинки среди партнеров, бормоча: "Кедет... Как
играть без кадет? Кедет есть обязательный..." Обиженный мрин, скуля и
подвывая, забился под полку. Али принял свою долю шерстинок, разинул пасть
-- кажется, это служило у ругов улыбкой -- и произнес:
-- Болтливый хадрати. Болтливый, но полезный.
Пальцы у ругов были необычайно подвижными, гибкими, и глядя, как
коренастый тасует колоду, Язон понял, отчего в их приборах кнопки и клавиши
заменяют отверстия.
"Ловкие парни!" -- решил он, а вслух промолвил:
-- Только, друзья мои, не передергивать! Как-никак, у вас шесть
пальцев, а у меня лишь пять.
-- Передергивать -- что есть? -- Мойше, начиная раздачу, повернулся к
Язону.
-- Жульничать, мухлевать, обманывать, -- пояснил тот и добавил,
припомнив жаргон Славянских Миров: -- Двигать фуфло и проезжать по ушам.
-- Не понимать. -- Коренастый, подражая Язону, сложил свои карты
веером. -- Не понимать! Игра есть игра. Соревнование! Если обман, нет честь,
а какой тогда игра?
"Была у вас честь, когда вы меня воровали?" -- подумал Язон, изучая
сдачу. Ему не хватало одной карты до флеша, но он ухитрился проиграть,
поторговавшись и завершив кон с двумя двойками. Мойше с довольным видом
добавил к своим шерстинкам еще четырнадцать и совсем человеческим жестом
похлопал Язона по плечу:
-- Хадрати! Умный хадрати, но руг умнеть!
-- Руг всегда выигрывать у хадрати, -- поддержал коренастого длинный.
-- Цыплят по осени считают, -- отозвался Язон и в ближайшие двадцать
минут проиграл три партии, а одну выиграл. Но шерстинок у него не осталось,
и коренастый выдернул новый клок из шубки Непоседа.
-- Плохо, -- произнес он, сминая в кулаке серые шерстинки. -- Плохо,
щель забить! Дрянь, не кедет!
-- Не кедет, -- эхом повторил длинный.
В памяти Язона все еще царили Славянские Миры с их на редкость
выразительным жаргоном.
-- Бабок не лепим, фраера, играем на интерес, -- заметил он.
-- Не понимать. Все -- не понимать, кроме интерес. -- Коренастый
поскреб клапан, поковырял в ноздре и закончил: -- Чтоб Пустота поглотить!
Нет кедет, нет интерес!
-- За чем дело стало, -- откликнулся Язон. -- Давайте играть на кедеты!
Длинный Али поднял глаза к мигающему огоньками потолку.
-- Там -- Память! -- важно произнес он. -- Память хранить мой кедет,
кедет Мо-о-шш'ан, кедет другой руги. Твой -- нет!
-- Верно, банковский счет я у вас не открывал. Зато имею вещь не хуже
кедетов. -- Язон покопался в кармане и вытащил горсть розовых шариков. --
Вот! Очень хорошо! Глотать и получать удовольствие! -- Он бросил в рот одну
пилюльку и блаженно зажмурил глаза: -- Никакой опасности! Обмен веществ у
ругов и хадрати обычный для кислородный жизнь.
Коренастый с длинным переглянулись, осторожно взяли по шарику и бросили
в огромные пасти. Язон затаил дыхание. Щель поперек! Как подействует на этих
монстров спиртное? Может, они вообще невосприимчивы к алкоголю?
Челюсти у охранников отвисли, глаза слегка остекленели -- похоже,
угощение им понравилось. Коренастый Мойше издал странный звук, хлюпнув
клапаном, поскреб живот и сообщил:
-- Чтоб мой позеленеть! Ты, хадрати, где взять такой?
-- Там, -- Язон покосился в сторону питающего агрегата.
-- Синтезатор такой не делать, -- возразил Али.
-- Делать! Если знаешь, как.
На секунду наступило молчание. Коренастый и длинный уставились на
питатель, будто видели его впервые, а Язон с интересом глядел на них и
перекатывал в ладони розовые шарики. Наконец Мойше, шумно выдохнув воздух
через спинную щель, взял пилюльку, бросил в рот и поинтересовался:
-- Как?
-- Дюжина дюжин кедетов, -- ответил Язон. -- И ни гроша меньше!
-- Согласный! -- Мойше поднял глаза к потолку, рявкнул, завизжал, и
Память послушно отсчитала требуемое. Язон усмехнулся. Теперь он был не
просто хадрати, а человеком с кошельком; кроме того, имелись шансы, что
вскоре кошелек потяжелеет.
-- Синий, зеленый, оранжевый, -- произнес он, кивая на синтезатор. --
Сунуть сразу три пальца.
-- Проверить! -- коренастый толкнул длинного стволом в ребро.
Али поднялся, подошел к синтезатору и начал эксперименты под дробный
перестук валившихся в нишу капсул. Изготовив целую горсть и проглотив пару
таблеток, он оттопырил кожистый клапан и разразился бульканьем и свистом.
Вероятно эти звуки не несли информации, а являлись лишь выражением восторга
-- медальон на шее коренастого пробормотал что-то невразумительное.
-- Теперь играть? -- спросил Язон.
-- Играть! -- в один голос подтвердили коренастый с длинным.
-- Тогда сдавай! -- он протянул колоду Али. -- Играем на кедеты!
Они предались этому увлекательному занятию, и через пару часов Язон
раздел обоих стражей до последней нитки.
Самая большая ложь -- это неверно понятая правда.
"Мысли и мнения, или Как сделать свой первый миллиард", "ТСА-букс",
Терра-Марс.
Древнее пособие, авторство которого приписывается легендарному Язону
динАльту.
Миновало часов шестнадцать или около того, когда корабельная Память
закончила обработку информации. Похоже, это был непростой процесс, но Язон
заметил, что портативный переводчик, болтавшийся на шее коренастого, с
каждой минутой изъясняется все лучше и понятней; он уже не манкировал
спряжениями и склонениями, не путал "ты" и "твой" и употреблял глаголы в
надлежащих временах. В эти часы Язон успел не только обогатиться за счет
своих охранников, но также пообедать, пару раз задействовать утилизатор и
подремать, скорчившись на жесткой полке -- куда, подальше от ругов, забрался
пушистый Непоседа. Что касается длинного с коренастым, то они, как
выяснилось, не нуждались в сне, равным образом как и в отправлении
естественных надобностей. Язон попробовал расспросить их о чудесных
свойствах физиологии ругов, но стражи понимали в этом ровно столько же,
сколько фермер с Поргорсторсаанда в теории пространственных джамп-переходов.
Спал он спокойно и крепко, а пробудился от того, что металлический
голос под потолком взревел:
-- Встать, человек-хадрати! Поднимайся и отвечай: ты готов?
Функционируешь нормально? Язон приоткрыл веки, пробормотал:
-- На редкость, заботливая куча железного хлама... Сейчас проглочу
таблетку, наведаюсь в утилизатор и буду готов. А, собственно, к чему?
-- К допросу! -- прогрохотал компьютер и заткнулся.
-- Не стоит есть, хадрати, -- предупредил коренастый Мойше. -- Вдруг
Навигатор решит допрашивать тебя в ку'рири... -- Он сморщился и вроде бы с
сочувствием заметил: -- Но ты не бойся, шрамов у тебя не прибавится.
-- Это хорошая новость, -- согласился Язон, раскрыв диафрагму
утилизатора.
Затем он шагнул в проход, который обозначился в стене, повернулся и
подмигнул пушистому мрину. Но, несмотря на этот признак уверенности и
самообладания, сердце у него сжалось -- точь-в-точь как съежившийся на полке
Непоседа.
Они проследовали к лифту через коридор и лабораторный зал: впереди
коренастый, за ним Язон и сзади длинный, с оружием наперевес. Холодный ствол
иногда тыкал Язона в копчик, но он не обижался на Али: что поделаешь, служба
есть служба. К тому же этот спиногрыз проиграл ему, вместе с приятелем,
тысяч шесть кедетов, сумму вроде бы немалую. Чего тут обижаться?
Миновав шкафчик с оружием и скафандром, Язон невольно вздохнул и ступил
в лифт. Привычное ощущение невесомости заставило расслабиться мышцы, так что
вниз, на командную палубу, он явился спокойным, точно крупье, подложивший
магнит под рулетку. Но это спокойствие, видимо, было внешним --
телепатический дар не подчинялся Язону и не желал пробудиться.
Защитники привели его в просторное помещение с уже привычным
куполообразным потолком, по которому в неспешном танце скользили
разноцветные огни. Посередине стояло загадочное сооружение, напомнившее
Язону древний микроскоп, только огромных размеров: снизу -- массивный диск,
а над ним -- труба, соединенная с основанием ребристой изогнутой балкой. За
этой конструкцией виднелись кресла и фигуры расположившихся в них бритбаков,
леди Пат и еще четверых; двое из них показались Язону знакомыми -- похоже,
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента