Ахметов Спартак. Кольцо удачи

   Все это Усманов знал, но легче от этого ему не было...
   Одноклеточные организмы размножаются делением. Они могут делиться бесконечно - в этом залог бессмертия вида, В более сложных организмах за всю их жизнь клетки делятся всего несколько раз. Затем они погибают вместе с организмом. Бессмертие вида осуществляется другим способом - рождением повой особи.
   Оба способа размножения имеют равные права. Они одинаково хороши или плохи.
   Согласно концепции академика Л. А. Зильбера, существует ДНК-содержащие опухолеродные вирусы, которые могут встраивать свой генетический материал в наследственный аппарат нормальных клеток. Спровоцированная клетка становится самостоятельной. Она жаждет бессмертия для себя, перестает подчиняться всеклеточным законам. И вот она неудержимо растет, полнеет, делится на две дочерние клетки, на четыре, на восемь, на шестнадцать... Она превращается в раковую опухоль, которая скоротечно подменяет собой многоклеточный организм, тем самым уничтожая его. Хорошо это или плохо?
   На определенной стадии рак неизлечим. Не помогают операции (есть даже мнение, что опухоль, увидевшая свет, растет быстрее), лекарства, облучения. Год, другой человек худеет, желтеет, мучается от жестоких болей,, не верит в свою смерть и умирает.
   Почему же человеческий организм не борется со смертоносной клеткой, как делает это со всевозможными вирусами, бациллами и кокками? Почему не посылает против нее могучих фагоцитов? Потому что она притворяется своей. Она содержит такие же молекулы ДНК и РНК, такие же гены и хромосомы, как и все остальные клетки. Вот если бы в ней распознать чужака! Тогда полчища фагоцитов набросились бы на клетку-отщепенца со всех сторон и пожрали ее. Они изловили бы и съели все остальные раковые клетки. Вот было б пиршество для фагоцитов! Хорошо это или плохо? (Интересующихся этим отсылаем к работам советских ученых Э. Л. Аидроникашвили и Л. А. Зильбера)
   6
   Камилл действительно убегал с работы. Часами он кружил вокруг больницы, не решаясь зайти к Ларисе. От Инны Ивановны он знал и номер палаты, и часы посещения. Приносил с собой свежие яблоки и сам же их съедал под больничными окнами.
   Однажды он все-таки решился и проник в палату Ларисы. Устинович лежала на спине. Левая рука ее топала углом. Локтевой сгиб пронизала тонкая спица, зацепленная в блестящей никелированной подкове. От подковы тянулись тросики, один через два шкива к спинке кровати в ногах, другой, тоже через шкив,- к стене. На концах тросиков подвешены подставки с гирями, как на десятичных весах.
   - Здравствуй,- слабым голосом сказала Лариса. - Садись.
   Женщина на костылях засуетилась:
   - Девочки, пора па процедуры! - И заковыляла к выходу. За ней молча вышла старушка с рукой на перевязи и увела девочку лет десяти с забинтованной головой. Дверь тихонько закрылась.
   - Я очень страшная? - спросила Лариса, когда Камилл подтянул табуретку ближе к постели.
   - Как тебе сказать...
   - Ладно, говорить комплименты ты не научился. Что нового в институте?.. Нет, про институт не надо. Здесь так тоскливо: читать не могу, наушники не работают. Расскажи что-нибудь интересное, а?
   Вблизи рука Ларисы казалась иссиня-бледной. Пальцы торчали безжизненно, как на гипсовом слепке, фиолетовые ногти обломались. Такую руку нельзя было целовать или гладить - только жалеть.
   Камилл попытался улыбнуться и с искусственным воодушевлением принялся рассказывать заготовленную историю, которую в разных вариантах вычитал у Гете, Шиллера, Дюма и Цвейга. Это был анекдот о знаменитой авантюристке Жанне де ла Мотт, которая украла алмазное ожерелье, предназначенное для Марии Антуанетты. Громкий скандал стал прелюдией к Французской революции и свержению Бурбонов. Позднейшие исследователи выяснили, что Жанна де ла Мотт бежала в Россию и до самой смерти жила в Крыму под именем графини Гише. Ожерелье хранила в черной шкатулке, которую постоянно держала при себе. Однако после смерти графини алмазное ожерелье исчезло. По свидетельству историков, это был шедевр ювелирного искусства - соразмерность, изящество, огненная игра придавали ему невыразимое очарование. Красота Марии Антуанетты заметно потускнела без ожерелья. По-видимому, последующая потеря головы огорчила ее меньше.
   Заключительную остроту придумал сам Камилл, надеясь развеселить Ларису. Но та не улыбнулась и задумчиво протянула:
   - Я понимаю королеву.
   Наступило долгое молчание. Камилл смотрел в открытое окно, за которым летали голуби и ласточки. Он не предполагал, что свидание окажется таким тяжким. Думаешь одно, хочешь сказать другое, а говоришь никому ненужную чушь.
   Вдруг лицо Ларисы как-то странно исказилось, пошло пунцовыми пятнами. Губы жалко покривились, подбородок мелко-мелко задрожал.
   - Почитай что-нибудь, - едва слышно попросила она.
   - Я больше не пишу.
   - Совсем?
   - Совсем.
   - Почему?
   Камилл пожал плечами.
   - Тогда почитай старое. - Голос Ларисы едва ли не молил. - Почитай "Песню о любви".
   Камилл глядел в окно. Потом, едва намечая мелодию, начал:
   - Я тебя люблю. Древнее мира эта песня о любви. Светло и нежно льются волосы-ручьи. Мне слаще жизни губы теплые твои. Люблю тебя... Звезды глаз твоих меня согрели, стал я чище и мудрей. Не может быть иной любви, иных друзей. Ты всей вселенной стала, тайною моей - ты вся во мне. Ты вся во мне - и чудо-волосы, изгибы губ, и тайна голоса. Ты вся во мне, в моей судьбе. Тебя я вымолил у бога, ты лишь со мной не одинока. Я как алмаз тебя согрел.
   Камилл говорил все тише. Он уже не читал, а хрипло рассказывал о том, что было и минуло. Глаза Ларисы были закрыты, под изогнутыми ресницами набухали слезы. Лицо матово светилось, словно подсвеченное изнутри. Губы пылали.
   - Пожалуйста, поцелуй...
   И все стало, как раньше.
   - Почему ты мне рассказал про ожерелье Марии Антуанетты?
   - Просто так.
   - Я эту историю лучше тебя знаю. Из-за этого ожерелья пожар случился.
   - Как так?
   - Хотелось получить дешевый алмаз. Такой дешевый, чтобы любая женщина могла купить себе бриллиантовое ожерелье. Как это сделать? Тяжелый углерод дорог, алмаз из "Тора" идет только на технические нужды. Тогда я подумала, что если облучить антрацит медленными нейтронами, то часть углерода-двенадцать превратится в тяжелый изотоп.
   - Молодец! Хорошо придумала.
   - Но в антраците оказалось много органического материала, который мешал росту алмаза. Проконсультировалась с химиками. Они посоветовали вытянуть органику при помощи эфира...
   - Значит, в холодильнике был эфир?
   - Ну да, чтобы остыл и меньше испарялся.
   - Ты как ребенок! Эфир надо держать под тягой!
   - Пока ее сделают.
   7
   Через неделю из сороковой палаты выписали молодайку на костылях. На ее место положили загипсованную женщину с ногой, нацеленной в зенит.
   Лариса смотрела на Камилла с веселым ожиданием.
   - Здравствуй, - сказал он и принялся выгружать банки со свежей клубникой и черешней.
   - Не так, не так! - закапризничала Лариса и вытянула губы. Камилл поцеловал ее около уха, ощутив как нежная щека налилась жаром. Теплые и мягкие женские губы раскрылись.
   О-о-ох! - выдохнула женщина.- Еще... Как я люблю целоваться!
   Камилл гладил бледную руку, угловатые плечи, тоже бледные и прохладные.
   - Видишь, уже шевелится? - сказала Лариса и действительно шевельнула гипсовыми пальцами.
   - Ого! А ну-ка мизинцем.
   - Все, все хорошо. Врач сказал, что через неделю вытащит спицу, а там и выписка.
   - Хорошо...
   - Еще бы не хорошо! Знаешь, как надоело лежать? Так хочется к тебе сил нет терпеть.
   - Бесстыдница ты.
   И они опять целовались.
   - Как дела в институте?
   Она уже вторую неделю интересовалась жизнью отдела. Камилл отвечал уклончиво, но сегодня решил сказать все.
   - Знаешь, в отдел тебе возвращаться не надо.
   - Почему?
   - Почему, почему - по кочану! - Иных слов у него не нашлось.Интересной работы везде много.
   - Нет, ты все-таки скажи.
   - В общем было собрание...
   - А-а-а, понимаю! Ты сидел в уголочке и молчал. Комсомольско-молодежная Таня Боровик выступила с "пламенной" речью. Замдиректора Михайлов, конечно, орал и пучил от натуги глаза.- Все это было настолько достоверно, что Камилл невольно улыбнулся. Лариса едко продолжала:- Андреев лил крокодиловы слезы и становился на колени. В результате его простили, а меня...
   - Андреев уволился. "И в кубе" берет тебя на участок.
   Начальника алмазного участка Инну Ивановну Игнатьеву звали в институте "И в кубе" или просто "Кубышкой".
   - Здрасти! Что я там буду делать?
   - Будешь по-прежнему выращивать алмазы.
   - Торчать у "Тора", да? Я исследователь, а не технологическая дама! Я хочу заниматься углем!
   Усманов смотрел в открытое окно. Небо было высоким, безоблачным и голубым. С него словно стекал зной и собирался над землей в виде непрекращающегося птичьего щебета, яркого огня цветов и зыбкого марева над асфальтированной аллеей. Неторопливо пролетела ворона, посматривая по сторонам. Высоко, высоко стригли небо две ласточки. "Что-то их в этом году мало,- подумал Камилл.- Уж не попала ли стая над морем в шторм? Бедные птички!.. Впрочем, за такое жаркое лето они, наверное, успеют вывести и выкормить два потомства. А осенью все небо будет в ласточках".
   - Почему ты молчишь? - сердито спросила Лариса;
   - Что? - Камилл увидел, что она положила его ладонь себе на грудь.
   - Я не хочу на участок. Пожалуйста, поговори с отцом.
   8
   В этот воскресный день Марат Магжанович вопреки обыкновению в институт не пошел и весь день провел дома. Камиллу он показался излишне словоохотливым, словно зараз решил высказать сыну все, что не успел в предыдущие годы.
   - Что-то тебя несет,- сказал Камилл.- Уж не в академики ли выбирают? А то ты засиделся в член-коррах.
   - Почему бы и нет.- Отец вздохнул. - Во Франции академиков называют "бессмертными". Я тоже хочу быть "бессмертным".
   - Хочешь, для этого дам идею?
   - Любопытно будет послушать...
   - Можно выращивать алмазы без углерода-тринадцать.
   - Шутишь?
   - Вполне серьезно. Но за идею придется заплатить.
   - Дорого просишь?
   - Я хочу татарских пельменей!
   Ирина Петровна подняла от вязания карие глаза:
   - Фарша нет.
   - Готов за идею поработать, - загорелся Марат Магжанович. Заодно поучим этого псевдотатарина обращаться с мясом.
   Татарского языка Камилл, естественно, не знал, хотя по паспорту числился татарином. В университетской библиотеке читал Габдуллу Тукая и Хади Такташа. Потом заинтересовался переводами. Пробовал переводить на русский язык стихи Мусы Джалиля. Подстрочники ему изготавливал сокурспик-астраханец. Из татарского же языка Камилл твердо знал всего несколько слов: юк - нет, яхши - хорошо, барыбер - все равно, киль - иди сюда. С детских лет запомнил шутливую поговорку, которой одно время злоупотреблял отец: "Нам, татарам, все равно - что водка, что граната. Лишь бы с ног валила". И конечно же, Камилл знал татарское название пельменей гыльжа. Русскими буквами это слово не передать. Оно звучит сингармонично, мягко, с ударением на последнем слоге.
   Гыльжа - пельмени особые, не похожие на обычные "ушки". Они имеют продолговатую форму (может быть, этимология восходит к слову "гильза"?); по верхней части проходит узорный шов, защипленный пальцами. Остро приправленное мясо благодаря способу лепки сохраняет необыкновенный аромат и сочность. Вообще пельмени - праздничное блюдо. С ними связана веселая суматоха, гости, хлопочущая на кухне мама, добродушные эскапады отца.
   Пока Ирина Петровна замешивала тесто, Марат Магжанович и Камилл крутили фарш, обильно сдабривая его луком, чесноком, красным и черным перцем, солью.
   - Воды не жалей, - учил отец. - Вода - это сок, шюль, по-татарски. Помешай хорошенько... Да не ложкой, а рукой! Вот так. А потом должен постоять часок, созреть. Это тебе, братец, не металлический водород выращивать.
   Руки у Камилла были залеплены фаршем, лицо тоже.
   - Кстати, как у тебя дела научные?
   - Что это ты вдруг? - Камилл пожал плечами и пошел в ванную.
   Но отец не отстал:
   - Все-таки расскажи, мне интересно. После Верещагина далеко продвинулся?
   Настроение у Камилла было хорошее, почему не развлечь отца? И он загнусавил с интонациями лектора-демагога:
   - Нет проблемы более народно-хозяйственной и в то же время более научно-технической, нежели проблема металлического водорода. Во-первых, это термоядерная реакция. Это первое. Во-вторых и в-третьих, передача электроэнергии без потерь и решение проблемы твердого топлива, безвредного для окружающей экологии. Наконец, это сверхпроводники при комнатной температуре. А что такое, товарищи, комнатная температура? Это такая температура...
   - Не отклоняйся,- строго сказал отец.- Переходи к Верещагину.
   - Вначале Леонид Федорович позволил себе первым в стране получить алмазы. Потом его обогнал Марат Магжанович, то есть, ты и наштамповал бриллиантов в особо крупных размерах и больших количествах. Кстати, себе же на голову. Верещагину ничего не оставалось, как переключиться на металлический водород. Здесь-то он и задал шороху. Во-первых, приготовил из поликристаллического алмаза так называемые наковальни. Это первое. Во-вторых и в-третьих, он охладил их до четырех целых и двух десятых кельвина и осадил на поверхности тонкий слой водорода. Наконец, он поднял давление до трехсот гигапаскалей. Приборы показали, что электросопротивление водорода упало в миллион раз, что свидетельствовало о появлении металлической модификации. К сожалению, при снятии давления водород вернулся в первобытное состояние в полном соответствии с законами термодинамики.
   - Однако это...
   - Однако это, как подсказывают вышесидящие товарищи, никого не должно пугать. Термодинамика - дама покладистая. Разрешила же она существование алмаза, который стабилен лишь при громадных паскалях и Кельвинах. Почему бы не позволить и металлическому водороду наличествовать при комнатной температуре? Остается только выяснить, товарищи, что такое комнатная температура. Это такая температура...
   Пока фарш дозревал, отец и сын перешли в кабинет. Воспользовавшись отсутствием матери, Камилл быстро сказал:
   - Ладно, оставим металлический водород. Рано или поздно я его выращу. Что ты решил делать с угольной группой?
   - Мы знаем только, что взрыв произошел в результате нарушения техники безопасности. Я жду выхода Устинович из больницы, жду ее объяснений.
   - Папа, в холодильнике взорвался эфир.
   - Та-а-ак... Час от часу не легче.
   - Они экстрагировали из антрацита органику. Затем они облучали уголь медленными нейтронами, внедряя их в ядра углерода. Так они получили тяжелый изотоп...
   - Ребята, лепить пельмени! - позвала мама.
   Лепка пельменей - искусство вдохновенное и строго регламентированное. Мама нарезает на ровные куски упругую колбаску из теста. Папа и сын разминают каждый кусок, чтобы он стал еще более упругим. Затем мама раскатывает идеально круглые лепешечки, а папа вилкой накладывает на них душистый фарш. Потом происходит чудо: он берет лепешечку с фаршем в левую руку, будто собирается свернуть цигарку, а пальцами правой руки производит неуловимое движение, защемляя тесто. Миг - на посыпанной мукой доске появляется продолговатый "гыльжа", словно мышонок с коротким хвостиком.
   Камиллу было приятно смотреть на слаженную работу матери и отца. Она круглолицая украинка со вздернутым носом, карими глазами и платиновыми волосами, собранными па затылке в тугой узел; он - узкоглазый азиат с растопыренными ушами и черной шевелюрой, во многих местах уже прошитой белыми нитками. Мать и отец напоминают две сцепленные друг с другом шестеренки со сложным набором разнохарактерных зубьев. При первом взгляде кажется, что шестеренки должны изломать друг друга. Однако этого не происходит. Шестерни устроены так, что самому причудливому зубу соответствует такая же причудливая впадина, и вращение происходит быстро, бесшумно, гармонично. Совершенный семейный механизм, идеально отлаженный и сбалансированный. "Вот бы и нам с Лариской так", - мелькнула мысль.
   - Я не совсем понял про эфир, - сказал Марат Магжанович. - Откуда органика...
   Камилл под столом прижал отцу ногу. Марат Магжанович посмотрел недовольно, потом понимающе кивнул.
   - Слушай, мать, - обратился он к Ирине Петровне.--Тут у Камилла возникла некая идея. Оцени ее с точки зрения физики.
   - В чем идея? - спросила мама, поправляя волосы тыльной стороной ладони. Она была обсыпана мукой.
   - Что будет с графитом, если его облучить нейтронами?
   - Это и ребенку ясно! Быстрые нейтроны пронижут графит как прозрачное стекло.
   - А медленные?
   - Часть ядер захватят нейтроны, соответственно из углерода-двенадцать получится углерод-тринадцать... Постойте, постойте! Выходит, что нам тяжелый изотоп на нужен?! Углем обойдемся?
   Они принялись живо обсуждать новую идею. Но и дело не забывали. Пельмени из рук отца выпархивали, словно ласточки. На одного Камиллова уродца он отвечал десятком красавцев, которые плотными рядами заполняли доску. Между делом в кастрюлю была залита вода, вспыхнуло голубое пламя на газовой плите. Кипяток принял в себя соль, горошины черного перца, листья благородного лавра. Когда Ирина Петровна раскатывала последнюю лепешечку, Марат Магжанович уже хватал пельмени и без всплеска опускал их в кастрюлю. Потом вооружился шумовкой и принялся медленно помешивать. Кухня наполнилась ни с чем несравнимым ароматом настоящих татарских гыльжа-пельменей.
   "Может быть, еще обойдется",- думал Марат Магжанович о своей болезни. Близость сына и жены, праздничная суматоха на кухне на время отогнали черное облако над головой.
   - Завтра же начинай работу с углем, - сказал он Камиллу.
   - Почему не послезавтра?
   - Потому что один мудрец сказал: "Не откладывай на послезавтра то, что можно сделать завтра, а если хочешь отдохнуть сегодня, то вчерашние дела сделай позавчера!" Следуя этому совету я стал нобелевским лауреатом, чего и тебе желаю.
   9
   Врач смазал спицу йодом и одним движением, словно саблю из ножен, вытащил ее из локтя. Лариса и ойкнуть не успела.
   - Вся сила в йоде, - добродушно говорил врач.- рассматривая руку.- Моя шестилетняя дочка однажды гордо сообщила, что тоже написала диссертацию. Я не удивляюсь, прошу показать. Серафима тащит громадный лист бумаги, на котором вкривь и вкось нацарапано буквально следующее: "Ёд и яд очень большая разнастъ. потамушто ёд вылечивает, а яд доёд погибилъ". А? - Врач раскатисто захохотал.- Вот и я вас вылечиваю йодом. Не больно?
   Он еще раз внимательно осмотрел руку с обеих сторон, прикоснулся к ранкам темнокоричневым тампоном и подмигнул:
   - Вставать однако не спешите.
   Едва закрылась дверь, как Лариса села и спустила ноги на пол. Подождала немного, привыкая к этому положению. Все шло хорошо, только сердце сильно колотилось. Придерживаясь руками за кровать, она осторожно поднялась и пошла к двери. В ту же минуту закружилась голова, пол ушел куда-то глубоко вниз, и она упала бы, если бы в палату не вошел Камилл.
   - Ну ты, мать, даешь! -сказал он, подхватывая почти невесомое тело. Разве можно сразу? Надо заново учиться ходить.
   - Почему?
   - Ноги не работали, ослабли.
   - Не хочу ходить. Хочу, чтобы ты меня носил.
   Камилл показал глазами на загипсованную женщину.
   - Не бойся, она ничего не слышит.
   Камилл отнес Ларису на кровать и бережно прикрыл тонким одеялом.
   - Господи, как я рада! Скоро выпишут домой... Надоело лежать, всю душу вымотало. Вкалывать хочу!
   - Надо еще руку разрабатывать.
   - Как это?
   - Ну, сгибать, разгибать. Принимать хвойные ванны.
   - Это все пустяки. Главное - я на ногах! Ты с отцом говорил?.. Не смотри в окно, отвечай!
   - С отцом я говорил. Единственное место, где тебе разрешено работать,это алмазный участок.
   - А как же облученный уголь?
   - Кто тебе мешает экспериментировать с ним на участке? Фактическим руководителем темы будешь ты, а я лишь теоретик и помощник. Меня одно смущает: куда мы денем такую прорву алмазов? Рынок затоварен...
   - Я нашла потребителя с неограниченными возможностями, - гордо сказала Лариса. - Через год-другой производительность участка придется удваивать и утраивать.
   - Что за потребитель?
   - Женщины!
   - Чепуха! Как раз "ювелирка" хуже всего расходится.
   - Не просто "ювелирка"! Помнишь, мы говорили про ожерелье Марии Антуанетты? Я буду делать такие сотнями!
   - Лара, они будут все-таки слишком дорогими.
   - Почему?
   - Огранка бусинок, сверление отверстий, шлифовка, полировка. Огромные трудозатраты!
   - Автоматические линии?
   - Не помогут. Ты подумай: на одну нитку надо примерно сто бриллиантов по пять - десять карат каждый. Не всякая женщина может позволить себе королевское ожерелье.
   - Жалко, - сказала Лариса. Она прошла по комнате всего три метра, но этого оказалось достаточно, чтобы щеки порозовели, а губы из бледно-голубых стали алыми. - Надо, чтобы бусы были дешевыми, чтобы всем были по карману.
   И тут в голову Камилла пришла интересная мысль.
   - Слушай, так их же и не надо гранить! Для бус надо отбирать не лучшие образцы, а кристаллы с включениями, мутниками. Те, что мы продаем по десять копеек за карат.
   - Абразивный материал на ожерелье?
   - Ну и что? Он тоже будет играть и сверкать.
   - Без огранки?
   - Галтовка! Правда, до сих пор алмазы никто не галтовал, но тем лучше. Ты будешь первой.
   - Если бы еще знать, что такое галтовка...
   - Берешь большой железный барабан, засыпаешь в него алмазы, заливаешь воду. Включаешь вращение. Кристаллы трутся друг о друга, как в речке, вершины и ребра окатываются. Вот и получается искусственная галька, готовые бусинки для ожерелья!
   - Сколько же времени потребуется?
   - Не больше месяца. И затраты копеечные - сырье, электроэнергия, накладные расходы. Если бусы понравятся женщинам, то институт получит большую прибыль. Плюс решится проблема затоваривания алмазами.
   - Какой ты у меня умненький, - кокетливо сказала Лариса.
   - Причем тут я? Идея твоя и вкалывать придется тебе. Организация дела, пробивание инстанций, реклама - сплошная нервотрепка.
   - Все равно поцелуй!
   10
   В институте Таню Боровик считали девушкой импульсивной и непредсказуемой. Неделями она скреблась в уголке, готовя шихту и проводя затяжные эксперименты. Робко здоровалась с уборщицей и бледнела от страха, когда в комнату заходил директор института. Потом на нее что-то находило, и она геройски вела себя на пожаре или дерзко пререкалась на заседании технологической секции с председателем. В таком изломанном графике она прожила до двадцати шести лет.
   Таня выросла недалеко от Киева в селе с крестьянским названием Мотовиловка.. Родителей лишилась рано, воспитывалась у тетки с помощью хворостины и подзатыльников. Несмотря на обилие домашней работы - летом огород, скотина, куры и гуси, зимой дрова и печка, да вдобавок круглый год сопливые кузены - Таня окончила школу с золотой медалью. В институт, однако, не поступила. За математику получила тройку, пришлось сдавать остальные экзамены. А дальше было так: сочинение - "пять", физика-"два". И вернулась она из Киева к большой теткиной радости. Работала в школе лаборанткой, всю зиму решала задачки из "Кванта". Тем не менее и в следующем году провалилась на первом же экзамене.
   Было отчаяние, слезы и швыряние учебников с крутого берега Днепра. Тетка попыталась выдать ее замуж, подобрала непьющего хлопца. Но Татьяна все домогательства отмела с испугавшей тетку решительностью. Снова работа в школе... И тут приключился любопытный поворот. Занимаясь с юными следопытами, она нашла в книгах упоминание родной Мотовиловки. Оказывается, именно в этих местах в конце 1825 года развернулись боевые действия Южного общества декабристов. Утром 31 декабря село занял Черниговский полк. В новогоднюю ночь юные офицеры-декабристы пили шампанское и взахлеб говорили о будущем свободной России. 4 января они окропили кровью снег по дороге на Житомир под картечью карательного полка.
   Это открытие совершенно поразило Танино воображение. Как? В ее селе, которое она может пройти из конца в конец с закрытыми глазами, останавливались декабристы? Ее село - арена исторических событий? Таня отказывалась верить, но не могли же книги врать! Потом она привыкла и с гордостью рассказывала на пионерских сборах о знаменательном событии. Она подумала, что даже самое захолустное место па земле может стать историческим. В этом нет ничего невозможного. И сама она, маленькая некрасивая девочка, тоже может совершить необычное и поступить в институт. Собственно, что здесь сверхъестественного? Она блестяще знает материал, решает любую задачу. Причина провалов - страх перед экзаменаторами. Она бледнеет и заикается на экзамене, язык заплетается, горло перехватывает спазм. Двойки ей ставят не за знание, а за трусость.
   Укрепившись таким образом, Татьяна в июне поехала в Москву и поступила в университет, набрав максимальное количество баллов.
   Так и пошла жизнь: долгое, как бикфордов шнур, терпение, и короткий взрыв, который созидал, но чаще разрушал.
   Четыре года дружила с красавцем-сокурсником, протаскивала сквозь сессии, писала курсовые проекты, кормила и поила. А потом этот трутень надоел, и она вместо Киева распределилась в подмосковный институт. Как водится, сначала на подхвате, потом приобрела относительную самостоятельность. Совместную работу с Ларисой Устинович прервал взрыв эфира. Специальная комиссия признала ее в пожаре невиновной. Но угольная группа перестала существовать, и Таня осталась не у дел. Ее взял к себе Камилл Усманов, который запомнил решительность и храбрость девушки. Эти качества нужны при работе с металлическим водородом. Громадные давления, низкие температуры создавали здесь возможности аварийных ситуаций.