Ядро по имени Дракон Бумми, отлетев от Билли Бритвы, тем временем стало стремительно вращаться и из загорелого сделалось изумрудно-зелёным, словно нейбирт высшего качества, быстро превратившись в диск. Обороты этого зелёного диска, вырастившего к тому же длинные зубья, были такими, что весь зал тотчас наполнился громким воем. Сорвавшись с места, Дракон Бумми мигом четвертовал своего врага, но головы ему сносить не стал, а лишь ударил по ногам и рукам потоками сверхгорячей плазмы. По всей видимости Билли Бритве всё же не дали вдоволь нажраться арвида, так как его конечности ярко вспыхнули и чудовищным грохотом взорвались.
Обрубок того существа, которое ещё совсем недавно грозилось съесть Стинко, само стало обедом. Дракон Бумми превратился в широкую фрезу, подлетел к нему и не смотря на то, что Билли Бритва истошно вопя яростно отплёвывался от него огнём, удерживая его на одном месте стал с оглушительным рёвом срезать с садиста стружку, которая, однако, не падала на пол. Прошло три минуты и от чёрного стрелка остался один огрызок размером с ведро, зато зелёная фреза значительно увеличилась в размерах. Под занавес она превратилась в здоровенную клыкастую пасть, громко зарычала и доела Билли Бритву со словами:
– Всё, урод, тебе крышка!
Как только с чёрным стрелком было покончено, Дракон Бумми снова вернул себе прежнюю форму, облачился в свой невзрачный космокомбинезон, который туго обтягивал его мощную фигуру и телепортировал трёх изумлённых космодесантников в центр спортзала, где он только что привёл в исполнение приговор Суда Хьюма. Козырнув им, он сказал:
– Господа, передайте тем ублюдкам, которые окопались наверху, что космос-капитан Дракон Бумми наконец всё осознал и вышел на тропу войны. Как я только что выяснил, робусты гораздо лучше на вкус, чем химеры, хотя с каменным углем они тоже не дурны. Поэтому время от времени я буду пробираться в ваши покои, чтобы полакомится свежатинкой. Поскольку я как был валгийским дворянином, так и останусь им всегда, моими жертвами будут только такие отпетые негодяи, как Билли Бритва. Все те, кто не погряз в тяжких преступлениях, могут спать спокойно. Вы были Оливеру до одного места столетиями, если вообще не тысячелетиями, а потому я не думаю, что его хоть в какой-то степени обеспокоит их судьба, равно как и ваша. Если у вас есть какие-то вопросы, то я отвечу на них, если сочту это возможным.
Вопросы у всех троих имелись в довольно большом количестве, но более всего их интересовало только одно, смогут ли они снова стать настоящими мужчинами и первым вопрос на эту тему задал Гасан аль-Аштами:
– Капитан, выходит Оливер говорил правду, когда сказал, что каждый из нас может стать мужчиной, если приложит к этому усилия? Как вам удалось достичь этого? Что мне нужно сделать, чтобы стать прежним Гасаном аль-Аштами, а не каким-то жалким, безобразным бесполым чудовищем?
Когда Стинко вошел в кабину телепорт-лифта, он не имел даже малейшего понятия о том, как следует поступить в том случае, если ему придётся вступить в поединок с робустами. Более того, чуть ли не с первого дня появления в сфере Танатоса он подозревал, что ввязался в авантюру, ведь Оливер Стоун собрал на Терре по самым скромным подсчётам не менее пятнадцати миллиардов человек и все они были превращены им в моллисов и робустов, не говоря уже о том, что его заложниками было свыше полумиллиарда гражданских лиц. Озарение пришло к нему внезапно, в тот самый момент, когда Билли Бритва сказал ему, что намерен съесть его, как булочку. Однако, это озарение пришло в его голову не от балды, а явилось результатом осмысления всей той информации, которую он уже имел к тому моменту и в первую очередь этому послужило преображение настоящих Дракона Бумми и Руфуса Блейка. Ну, и ещё те исследования, которые профессор Блейк проводил в тайне даже от своего друга.
Разгадка поразила Стинко своей простотой и в его сердце снова заныла заноза, – неужели Эмиль Борзан побывал в сфере Танатоса и изучил биологию химер? Факты упрямо указывали на то, что бывал, изучал и даже нашел противоядие от этой заразы в виде кремнийорганических белковых тел-трансформеров и мозга-кристалла. Первые имели способность растворять в себе тела моллисов и робустов, а вторые по своей биологии были аналогичны фиолетовым сердцевинам химер. К этому квазибелковому коктейлю следовало лишь добавить углерода и кремния. Впрочем как раз кремния в телах химер и так хватало. Они брали его из песка, а Оливер Стоун, строя оазис для людей, собрал в этой части Терры почти весь имеющийся на поверхности этой планеты кремний. Для того, чтобы превратить ядовитую для обычных белковых форм жизни, построенных на базе углерода, плоть моллисов и робустов в совершенно безопасные кремнийорганические белковые тела, требовалось лишь небольшое количество затравочного материала и чёткое знание того, как нужно контролировать этот процесс с помощью сенсетивной силы. Это было действительно революционное решение.
Судя по тому, что Оливер Стоун приказал всем своим учёным-биологом найти способ, как уничтожить всех гидр, а их на Терре имелось почти два десятка миллиардов штук, включая тех, которые выращивались на фермах, он намеревался в самом скором времени включить свой Танатос и тогда в его руках окажется более, чем десятимиллиардная армия, которая, скорее всего, будет полностью подчиняться ему. О том, что произойдёт после этого, Стинко даже не хотел думать. Внутри сферы Танатоса находилось несколько миллионов космических кораблей, многие из которых представляли из себя очень грозную военную силу, которая почти втрое превосходила космофлот Сорквика. Начни такая армада широкомасштабные военные действия и последствия будут просто ужасными, а ведь и сама сфера Танатоса, которую они только начали изучать, представляла из себя титанических размеров боевой космический корабль. Победить Оливера Стоуна с горсткой суперхантеров представлялось теперь Стинко совершенно нереальной задачей, но интуиция его не подвела и он, кажется, нашел выход из этой ситуации, который стоял сейчас перед ним в лице трёх космодесантников-робустов. Улыбнувшись им как можно дружелюбнее, он ответил:
– Полковник, в первую очередь вы не должны болтать о том, что здесь произошло. Я не думаю, что дружки хватятся Билли, а потому вы сможете сохранить всё в секрете, тем более, что вся записывающая аппаратура почему-то крякнулась тотчас, как только я вошел в этот спортзал. Ну, а дальше всё зависит только от вас самих, господа и я могу вам в этом поспособствовать, но не здесь и не сейчас, а позднее, когда вы спуститесь поодиночке вниз и отправитесь со мной за пределы города. Поверьте, то, к чему я шел долгих двадцать семь лет, можно повторить всего за каких-то пять-шесть часов. На ферме, где я работаю падальщиком, все знают мой адрес, а через какое-то время вам даже не потребуется разыскивать меня. Достаточно будет подойти к любому парню, на голове которого будет повязан фиолетовый шнурок, и сказать заветные слова: – "Друг, как мне снова стать парнем?" Или девчонкой. Это уж кому как потребуется. Главное, полковник, чтобы вы при этом хотели снова стать человеком. Естественно, честным и благородным, как это вам велит ваш воинский долг, ведь вы же когда-то принимали присягу. А теперь господа извините, но я должен идти. Меня ждут мои друзья, но больше всего я хочу переговорить с одной отличной девчонкой. Точнее этот моллис был когда-то девчонкой и ещё какой. Это была настоящая бой-баба, сущий чёрт в юбке. Зато уже завтра я полностью к вашим услугам, господа. Честь имею!
Дракон Бумми вскинул ладонь к виску и все трое космодесантников-робустов козырнули ему в ответ. Стинко телепортировался не в свою квартиру, а прямиком на борт "Европы", где все его хантеры в спешном порядке принимали облик моллисов и перекрашивали космокомбинезоны, стараясь придать им вид незамысловатой одежды работяг. Шум при этом стоял просто жуткий и все на чём свет стоит, ругали Стинко за то, что он так долго болтал с вояками. Попутно все гадали, в каком отсеке им будет удобнее провести ледовую медитацию. Как только интуит появился на командном посту, к нему тут же подлетел позеленевший космос-адмирал Ягги Гонзер и спросил:
– Яган, когда выходим на лёд?
Стинко покрутил пальцем у виска и поинтересовался:
– Ягги, на какой лёд ты хочешь выходить? Какой идиот вообще вам сказал, что я готов к ледовой медитации? Ребята, дайте мне сначала превратить хотя бы одного огурца в нормального человека, а уж потом тащите меня на лёд. – После чего громко крикнул – Разойтись всем по местам, продолжать стоять вахту! Дракон, Руфус, быстро ко мне, вы мне нужны!
Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, открытый космос вблизи темпорального коллапсара "Галан", Звездное княжество "Звездный Антал".
Стандартное галактическое время:
20 декабря, 11 часов 27 минут
Арнольд с довольно кислым видом выслушал почти часовой монолог профессора Тревиса, суть которого сводилась к тому, что ему уже до смерти надоела такая жизнь, все эти химеры, но более всего бестолковые помощники, которые совершенно не понимают, чем они здесь занимаются, после чего спросил:
– Послушай-ка, ты, профессор Сраные Уши, не я ли тебе говорил, что ты вляпался в дерьмо? – Такое прозвище профессору Тревису дали его студенты за небольшой дефект дикции, а потому тот сразу же заулыбался, но его коллега на этом не остановился и продолжал – Ладно, Бобби, чёрт с тобой, я так уж и быть протяну тебе руку помощи и избавлю эту пыльную планетку от тех химер, которых ты и подобные тебе горе-учёные здесь выращивали ради каких-то дьявольских планов Оливера. Более того, я уже знаю, как это сделать, а потому предлагаю тебе отправиться сегодня вечером на небольшую экскурсию в пустыню, где обитают эти твари, но не в этот долбанный Мундо дель-Танатос, а во внешний круг, где сидят на песке самые жирные химеры. Ты хочешь увидеть нечто совершенно удивительное? То, во что действительно можно превратить химер? Поверь мне, Бобби, это будет нечто совершенно невообразимое. Правда, если ты хочешь, чтобы наш пикник в пустыне действительно стал для тебя совершенно фантастическим и незабываемым, тебе придётся взять с собой своего главного помощника, Дайану. Хотя эта старая мегера и ненавидит меня, она этого вполне достойна.
С таким предложением Арни обратился к профессору Тревису вовсе не наобум Лазаря, а лишь потому, что Юм, который слушал длинный монолог старого биолога его ушами и видел физиономию учёного его глазами, сразу же дал ему такую оценку:
– Арни, можешь смело предлагать ему участие в эксперименте Стинко. Теперь это уже совершенно другой человек. Триста семнадцать лет в этом аду заставили его начать смотреть на жизнь совсем по другому. Относительно же Дайаны Беккер я тоже полностью с тобой согласен. Она, судя по всему, по прежнему боготворит этого типа и предана ему. В общем тащите их в пустыню вместе с остальными волонтёрами, а там будь что будет. Я согласен со Стинко только в одном, нас слишком мало, а этот чёртов Танатос действительно может оказаться страшным оружием, способным уничтожить всю нашу галактику.
Профессор Тревис, выслушав предложение своего старого оппонента, которого заманили в сферу Танатоса по его наводке, сосредоточенно кивнул головой и сказал:
– Хорошо, мы придём туда, куда ты скажешь, Руфус. Какое оборудование взять с собой?
Арни широко улыбнулся и ответил:
– То оборудование, которое вам обоим потребуется в первую очередь, у вас появится само собой, так что не думай об этом. Встретимся в восемь часов вечера возле двенадцатого портала и вот что ещё, Бобби, распорядись, чтобы моему другу Дракону Бумми разрешили взять со стоянки закрытый пассажирский флайер, а не ту посудину, на которой мы обычно летаем. Нам нужно срочно смотаться кое-куда. Без этого наш ночной эксперимент будет не так хорош, как я это запланировал.
Профессор Тревис тотчас достал из нагрудного кармана пластиковую карточку-ключ и протянул её Арни, сказав:
– Возьмёшь на стоянке мой личный флайер, Руфус. Хотя это чисто прогулочная машина, на нём стоят отличные сканеры и он даже снабжен системой оптической маскировки.
Арнольд взял карточку, широко и дружелюбно улыбнулся тому, которого настоящий Руфус Блейк ещё совсем недавно жутко ненавидел, и подмигнув ему вышел из кабинета. Покинув приёмную научного руководителя фермы "Касабланка", он телепортом отправился вниз, поближе к флайеру, к которому уже направлялись настоящий Дракон Бумми и Стинко, придавший себе вид стандартного огурца. Оба были одеты в новенькие космокомбинезоны и широко улыбались. Охраннику было плевать с высокой колокольни как на шефа Тревиса, так и на его личный флайер, а потому когда Арни сказал ему о том, что они намерены забрать эту роскошную машину, тот лениво ответил:
– Парень, даже если бы ты решил его угнать, я просто отвернулся бы и потом сказал, что ничего не видел. Этого добра здесь стоит не одна тысяча, а нас всего двадцать пять душ. Забирай, всё равно в этой дыре сколько не летай, ни одного красивого места всё равно не найдёшь, разве что вы решите смотаться к людям в их оазис, но на них смотреть, только душу себе травить.
Они поднялись на борт флайера и Дракон Бумми сразу же занял кресло пилота. Стинко даже не подумал ему возражать. Он давно уже забыл о том, чтобы доказывать кому-то, что он чуть ли не самый лучший пилот во всей галактике. Дракон включил антигравы, запустил вихревики и быстро вылетел наружу. Было уже половина шестого, а им ещё нужно было забрать Руфуса, ещё пару человек и слетать в лавку за выпивкой и закуской. С Руфусом было проще, он уже успел договориться с моллисом, который был раньше женщиной, когда-то самой обычной домохозяйкой, попавшей в сферу Танатоса совершенно случайно, а вот Дракону Бумми ещё только предстояло уговорить Гледис Йорк. Он посадил флайер на перекрестке и пока Руфус и Анна поднимались на борт, телепортировался к дверям соседней квартиры и решительно нажал кнопку видеофона. Их соседка, которая жила в одной квартире с тремя огурцами только потому, что их объединяла кормёжка, не торопилась открывать дверь.
Гледис Йорк была довольно странной особой. Как и Дракон она когда-то была солдатом-наёмником и сенсетив-коммандос помощнее, чем он, а ещё она не гнушалась случайными заработками, порой не совсем честными и однажды добровольно согласилась лететь в сферу Танатоса, где ей посулили совершенно невероятные перспективы. Однако, прибыв на Терру и став, поначалу, как и все люди моллисом, она, ощупав своё тело поняла, что её безбожно надули. Как и Дракон Бумми она наотрез отказалась становиться воином Танатоса, то есть робустом, или, как уже стали говорить твёрдым огурцом и даже более того, немедленно начала бунтовать. Только муки голода заставляли её браться за самую грязную работу и она, как Дракон и Руфус, тоже стала падальщиком, только вылетала в пустыню всегда в одиночку. Дракону пришлось нажать на кнопку вызова трижды, прежде чем Гледис соизволила открыть дверь и спросить его:
– Чего тебе, Дракон? Я сегодня не в настроении и не хочу видеть даже твою злобную рожу.
Дракон Бумми оскалился ещё сильнее и, как это ни странно, этим немного развеселил Гледис, отчего та сказала, отступая назад и позволяя ему войти в холл их большой квартиры:
– Ладно, входи, раз припёрся. Говорят, что тебя сегодня таскали в мясорубку? Похоже, что соврали, раз ты пришел ко мне.
– Нет, тебе не соврали, Гледис. – Улыбаясь ещё шире ответил Дракон Бумми, входя в квартиру.
Лицо Гледис, привлекательное даже не смотря на то, что оно было зеленоватым, исказилось от гнева и она прорычала:
– Дракон, никогда не называй меня так! Понял? Теперь меня зовут Глед, так и заруби это себе на носу и этого уже ничто не изменит. Та нахальная, спесивая дура Гледис отдала концы и её уже ничто не вернёт назад.
Дракон Бумми убрал с лица улыбку и спросил:
– Помнишь, ты спрашивала, как я выглядел до тех пор, пока не превратился в зелёное чучело, Гледис? – Не обращая внимания на её рычание он продолжил – Так вот, моя девочка, теперь я могу показать тебе, каким красавчикам был Дракон Бумми. Все девчонки тогда были от меня без ума. Впрочем, сейчас ты и сама можешь оценить, стоили того их восторги или нет.
Он быстро сбросил с себя космокомбинезон и пару секунд спустя предстал перед Гледис таким, каким был последние два месяца. Та невольно отшатнулась назад и прошептала:
– Чёрт, этого же не может быть. – Её рука невольно потянулась к той части тела Дракона Бумми, которой он очень гордился раньше и которую хотел как можно скорее испытать в деле именно с этой женщиной, бывшей когда-то просто ослепительной красавице, но остановилась на полпути. Валгиец сделал полшага вперёд и завершил начатое ею, после чего обнял и сказал – Похоже, красотка, ты не прочь мною воспользоваться. Ну, что же, тогда дело осталось за малым, вернуть тебе твой прежний облик. Ты хочешь этого или намерена мало того, что помереть чудовищем, так ещё и старой девой вдобавок ко всему?
Гледис отпрянула от него и прохрипела:
– Дракон, как ты можешь обнимать такую тварь, как я?
Валгиец телепортом облачился в космокобинезон и с невозмутимым видом ответил, не меняя своей внешности:
– Да, я и сам недавно был таким же, как и ты, Гледис. Ну, что, девочка моя, ты идёшь со мной?
Моллис Гледис быстро-быстро закивала головой прильнула к Дракону и шепнула:
– Гюнт, неужели это мне не привиделось?
Дракон Бумми на этот раз не стал прибегать к телепорту. Он взял Гледис за руку и вышел вместе с ней в коридор. При этом он даже не стал ничего менять в своём внешнем виде, хотя в нём теперь уже было нельзя узнать прежнего Дракона Бумми. Они подошли к телепорт-лифту, спустились в большой холл первого этажа и вышли из пятидесятиэтажного здания, которое называли казармой только из вредности. На самом деле это был стандартный жилой дом вполне современной постройки, ведь такие во всех старых мирах строили вот уже добрых пятьсот тысяч лет. На них то и дело озирались моллисы, среди которых Дракон видел очень много знакомых зелёных физиономий, но никто не решался подойти и спросить Гледа, где тот подцепил себе такого блондинистого красавчика. Тот запросто мог так двинуть в рожу, что потом будешь часа три залечивать раны.
Через пять минут флайер на огромной скорости понёсся в Капитал дель-Соль. Помимо того, что для завершающей фазы операции им требовалось бренди, закуска к нему и свежие фрукты, Стинко ещё хотел навестить дона Рамиреса. Как он это выяснил, наблюдение за людьми было возложено на учёных-биологов и тем по большому счёту было наплевать на всё, что происходило во всех баррио без исключений. Они посылали туда флайеры только тогда, когда кто-нибудь умирал и его труп нужно было как можно скорее, не позднее трёх суток, отдать химерам, которые в данном случае работали ещё и как реаниматоры. К белому кандадо дель-Магнифико они и подлетели первым делом. Дракон Бумми посадил флайер прямо перед аркой и Стинко, наведя на свою физиономию зелёную маскировочную окраску, степенно спустился на дорогу и пошел к воротам. С другой стороны к нему уже торопливой походкой шел супериор баррио вместе с дюжиной идальго и как только они приблизились Стинко сказал:
– Приветствую вас, дон Рамирес, я прибыл к вам по частному делу, а потому хотел бы переговорить наедине. Моё почтение, благородные идальго. – Дон Рамирес от такого обращения даже опешил. Он ещё ни разу не слышал, чтобы слуга Танатоса, тем более так странно одетый, прибывал к кому-либо по частному делу. Даже не дав супериору раскланяться перед ним, Стинко взял его под руку, завёл за пышные кусты цветущей сирени и быстро сообщил ему – Рамирес, твоя дочь Исабель, зять Рико, а также его друг Анхель в настоящее время пребывают в добром здравии, осваиваются на новом месте и что уже очень скоро ты сможешь с ними встретиться. У меня к тебе есть большая просьбы, чтобы не произошло сегодня вечером с Хорхе, не раздувай эту историю, постарайся спустить всё на тормозах. И вот что я ещё хочу тебе сказать, дружище, Хорхе просто перестраховщик, а потому тебе вовсе не нужно закручивать гайки. Вы совершенно не интересуете ни самого Танатоса, ни его слуг, а уж его воякам вы и вовсе до задницы. Естественно, кричать об этом на всех углах не нужно, но проливать кровь на аренах вам больше не имеет никакого смысла, равно как и притеснять пеонов. В общем забейте болт на Танатоса, и на все прежние дурацкие повеления его слуг, тем более, что это никакое не божество, а просто древняя машина, которая к тому же ещё и не работает, и живите в своё удовольствие, если что, мы вас прикроем. Если вам всем уже осточертели поединки, то можете смело забыть про них. Да, вот ещё что, Рамирес, Хесус не помер, он жив живёхонек, а то тело, что лежит у тебя в холодильнике, ты того, отволоки ночью в пустыню и сбрось тем тварям, которые там обитают. Скоро мы вас и от этого неприятного соседства освободим. – В этот момент он получил телепатемму от Исабель и смеясь сказал – Ну, всё, папаша, я убегаю, а ты рысью дуй в свой кабинет, Исабель и Рико уже там. Твоей дочурке не терпится тебе рассказать, как их приняли на новом месте. Постарайся сжать всю свою волю в кулак и ничему не удивляйся. Всё, что она тебе скажет, чистая правда, какой бы невероятной она тебе не показалась. Ну, бывай, старина, как только я покончу с кое-какими делами, то первым делом приглашу тебя к себе в гости. У меня есть к тебе очень важное дело.
Проинструктировав графа, Стинко нахально обломал пару кустов махровой, тёмно-фиолетовой сирени, источающей просто умопомрачительный аромат, и бегом помчался к флайеру, провожаемый потрясёнными взглядами идальго и слуг супериора баррио дель-Соль. Граф Рамирес де Магнифико степенно выбрался из кустов своей любимой сирени и подошел к шушукающимся между собой идальго. Слегка поклонившись им, он сказал вполголоса, да, к тому же с некоторым замешательством:
– Судари мои, передаю вам повеление слуги Танатоса. Отныне нет никакой необходимости проливать кровь во время поединков. Если кто-то устал от ратных подвигов, то может вообще не брать в руки меч и не садиться в седло авиаса. Поручать глашатаям кричать об этом углу всё же не следует, но распространить эту новость вам нужно как можно скорее.
– Неужели Танатос смилостивился над нами? – Тихонько спросил свого босса барон де Пиедад.
Дон Рамирес молча кивнул головой, развернулся и пошел к своему кандадо постепенно ускоряя шаг, через несколько минут он уже не шел, а буквально бежал к крыльцу главного входа. Не в силах сдержать себя, он вбежал в свой кабинет и ахнул, увидев свою дочь, одетую в платье немыслимой красоты, и зятя, одетого в довольно странного вида роскошный изумрудно-зелёный мундир, подпоясанный белым широким ремнём с золотыми украшениями, на котором висел узкий, длинный меч в золотых ножнах, украшенных изумрудами и бриллиантами. Рико широко заулыбался ему, а Исабель, повиснув на шее, покрыла его лицо поцелуями, как в детстве, и радостным голосом сказала:
– Отец, ты не поверишь мне, в каком сказочном месте мы оказались. Это настоящий рай.
В кабинете внезапно появился Лео, одетый в умный костюм профессионального шпиона и сказал:
– Исабель, чем объяснять всё на пальцах, тебе лучше взять и показать нашу посудину отцу, матери и свекрови, а мы с Гердой и леди Сионой их всех прикроем. В общем до следующего утра вы находитесь в увольнении.
Исабель радостно заулыбалась и воскликнула:
– Лео, ты и Герда, вы просто прелесть!
Стинко в этот момент ввалился вместе со своими спутниками в самый шикарный трактир города и принялся деловито скупать там всё, что успели наготовить к этому времени повара, щедро расплачиваясь с хозяина трактира золотыми монетами, специально отчеканенными для подобных целей по образцу тех, которые имели хождение в Мундо дель-Танатос. Через полчаса они, основательно затарившись спиртным и снедью, покинули трактир, неслыханно обогатив трактирщика и прихватив с собой всё, что было доведено до съедобной кондиции. К двадцати часам они успели подлететь к двенадцатому порталу, где их уже поджидал профессор Тревис со своей помощницей. Полёт в пустыню так же был не очень долгим. Дракон Бумми сам выбрал это место, находящееся в трёхстах километрах от города. Он не раз уже бывал в этом каньоне, когда-то лежавшим под водой. В нём имелось несколько больших гротов, тихих и уединённых, правда, окрест не было ни одной химеры, но это не волновало Стинко.
С наступлением сумерек они уже были на месте, а в каньоне, где их ждали две жрицы, решившие составить компанию Стинко и Арни, так и вовсе было темно. Все вышли из флайера и Стинко не мешкая притащил из пустыни здоровенную химеру, которую он предварительно оглушил, и сразу же принялся превращать её в нужные ему ингредиенты. Первым делом он отделил фиолетовую сердцевину от остальных листьев и щупалец, после чего стал до предела уплотнять их, одновременно разрушая структуру клеточную структуру и нагревая до температуры в шестьсот градусов. В результате он получил две плотные, однородные болванки. Одну тёмно-фиолетового цвета, небольшую, размером с торс моллиса, а вторую раз в десять побольше, сизо-зелёную. Профессор со своей помощницей и Гледис следили за его действиями не отводя глаз, хотя они и выглядели, как шаманское камлание, если и того не хуже, – как чистой воды шутовство.
Обрубок того существа, которое ещё совсем недавно грозилось съесть Стинко, само стало обедом. Дракон Бумми превратился в широкую фрезу, подлетел к нему и не смотря на то, что Билли Бритва истошно вопя яростно отплёвывался от него огнём, удерживая его на одном месте стал с оглушительным рёвом срезать с садиста стружку, которая, однако, не падала на пол. Прошло три минуты и от чёрного стрелка остался один огрызок размером с ведро, зато зелёная фреза значительно увеличилась в размерах. Под занавес она превратилась в здоровенную клыкастую пасть, громко зарычала и доела Билли Бритву со словами:
– Всё, урод, тебе крышка!
Как только с чёрным стрелком было покончено, Дракон Бумми снова вернул себе прежнюю форму, облачился в свой невзрачный космокомбинезон, который туго обтягивал его мощную фигуру и телепортировал трёх изумлённых космодесантников в центр спортзала, где он только что привёл в исполнение приговор Суда Хьюма. Козырнув им, он сказал:
– Господа, передайте тем ублюдкам, которые окопались наверху, что космос-капитан Дракон Бумми наконец всё осознал и вышел на тропу войны. Как я только что выяснил, робусты гораздо лучше на вкус, чем химеры, хотя с каменным углем они тоже не дурны. Поэтому время от времени я буду пробираться в ваши покои, чтобы полакомится свежатинкой. Поскольку я как был валгийским дворянином, так и останусь им всегда, моими жертвами будут только такие отпетые негодяи, как Билли Бритва. Все те, кто не погряз в тяжких преступлениях, могут спать спокойно. Вы были Оливеру до одного места столетиями, если вообще не тысячелетиями, а потому я не думаю, что его хоть в какой-то степени обеспокоит их судьба, равно как и ваша. Если у вас есть какие-то вопросы, то я отвечу на них, если сочту это возможным.
Вопросы у всех троих имелись в довольно большом количестве, но более всего их интересовало только одно, смогут ли они снова стать настоящими мужчинами и первым вопрос на эту тему задал Гасан аль-Аштами:
– Капитан, выходит Оливер говорил правду, когда сказал, что каждый из нас может стать мужчиной, если приложит к этому усилия? Как вам удалось достичь этого? Что мне нужно сделать, чтобы стать прежним Гасаном аль-Аштами, а не каким-то жалким, безобразным бесполым чудовищем?
Когда Стинко вошел в кабину телепорт-лифта, он не имел даже малейшего понятия о том, как следует поступить в том случае, если ему придётся вступить в поединок с робустами. Более того, чуть ли не с первого дня появления в сфере Танатоса он подозревал, что ввязался в авантюру, ведь Оливер Стоун собрал на Терре по самым скромным подсчётам не менее пятнадцати миллиардов человек и все они были превращены им в моллисов и робустов, не говоря уже о том, что его заложниками было свыше полумиллиарда гражданских лиц. Озарение пришло к нему внезапно, в тот самый момент, когда Билли Бритва сказал ему, что намерен съесть его, как булочку. Однако, это озарение пришло в его голову не от балды, а явилось результатом осмысления всей той информации, которую он уже имел к тому моменту и в первую очередь этому послужило преображение настоящих Дракона Бумми и Руфуса Блейка. Ну, и ещё те исследования, которые профессор Блейк проводил в тайне даже от своего друга.
Разгадка поразила Стинко своей простотой и в его сердце снова заныла заноза, – неужели Эмиль Борзан побывал в сфере Танатоса и изучил биологию химер? Факты упрямо указывали на то, что бывал, изучал и даже нашел противоядие от этой заразы в виде кремнийорганических белковых тел-трансформеров и мозга-кристалла. Первые имели способность растворять в себе тела моллисов и робустов, а вторые по своей биологии были аналогичны фиолетовым сердцевинам химер. К этому квазибелковому коктейлю следовало лишь добавить углерода и кремния. Впрочем как раз кремния в телах химер и так хватало. Они брали его из песка, а Оливер Стоун, строя оазис для людей, собрал в этой части Терры почти весь имеющийся на поверхности этой планеты кремний. Для того, чтобы превратить ядовитую для обычных белковых форм жизни, построенных на базе углерода, плоть моллисов и робустов в совершенно безопасные кремнийорганические белковые тела, требовалось лишь небольшое количество затравочного материала и чёткое знание того, как нужно контролировать этот процесс с помощью сенсетивной силы. Это было действительно революционное решение.
Судя по тому, что Оливер Стоун приказал всем своим учёным-биологом найти способ, как уничтожить всех гидр, а их на Терре имелось почти два десятка миллиардов штук, включая тех, которые выращивались на фермах, он намеревался в самом скором времени включить свой Танатос и тогда в его руках окажется более, чем десятимиллиардная армия, которая, скорее всего, будет полностью подчиняться ему. О том, что произойдёт после этого, Стинко даже не хотел думать. Внутри сферы Танатоса находилось несколько миллионов космических кораблей, многие из которых представляли из себя очень грозную военную силу, которая почти втрое превосходила космофлот Сорквика. Начни такая армада широкомасштабные военные действия и последствия будут просто ужасными, а ведь и сама сфера Танатоса, которую они только начали изучать, представляла из себя титанических размеров боевой космический корабль. Победить Оливера Стоуна с горсткой суперхантеров представлялось теперь Стинко совершенно нереальной задачей, но интуиция его не подвела и он, кажется, нашел выход из этой ситуации, который стоял сейчас перед ним в лице трёх космодесантников-робустов. Улыбнувшись им как можно дружелюбнее, он ответил:
– Полковник, в первую очередь вы не должны болтать о том, что здесь произошло. Я не думаю, что дружки хватятся Билли, а потому вы сможете сохранить всё в секрете, тем более, что вся записывающая аппаратура почему-то крякнулась тотчас, как только я вошел в этот спортзал. Ну, а дальше всё зависит только от вас самих, господа и я могу вам в этом поспособствовать, но не здесь и не сейчас, а позднее, когда вы спуститесь поодиночке вниз и отправитесь со мной за пределы города. Поверьте, то, к чему я шел долгих двадцать семь лет, можно повторить всего за каких-то пять-шесть часов. На ферме, где я работаю падальщиком, все знают мой адрес, а через какое-то время вам даже не потребуется разыскивать меня. Достаточно будет подойти к любому парню, на голове которого будет повязан фиолетовый шнурок, и сказать заветные слова: – "Друг, как мне снова стать парнем?" Или девчонкой. Это уж кому как потребуется. Главное, полковник, чтобы вы при этом хотели снова стать человеком. Естественно, честным и благородным, как это вам велит ваш воинский долг, ведь вы же когда-то принимали присягу. А теперь господа извините, но я должен идти. Меня ждут мои друзья, но больше всего я хочу переговорить с одной отличной девчонкой. Точнее этот моллис был когда-то девчонкой и ещё какой. Это была настоящая бой-баба, сущий чёрт в юбке. Зато уже завтра я полностью к вашим услугам, господа. Честь имею!
Дракон Бумми вскинул ладонь к виску и все трое космодесантников-робустов козырнули ему в ответ. Стинко телепортировался не в свою квартиру, а прямиком на борт "Европы", где все его хантеры в спешном порядке принимали облик моллисов и перекрашивали космокомбинезоны, стараясь придать им вид незамысловатой одежды работяг. Шум при этом стоял просто жуткий и все на чём свет стоит, ругали Стинко за то, что он так долго болтал с вояками. Попутно все гадали, в каком отсеке им будет удобнее провести ледовую медитацию. Как только интуит появился на командном посту, к нему тут же подлетел позеленевший космос-адмирал Ягги Гонзер и спросил:
– Яган, когда выходим на лёд?
Стинко покрутил пальцем у виска и поинтересовался:
– Ягги, на какой лёд ты хочешь выходить? Какой идиот вообще вам сказал, что я готов к ледовой медитации? Ребята, дайте мне сначала превратить хотя бы одного огурца в нормального человека, а уж потом тащите меня на лёд. – После чего громко крикнул – Разойтись всем по местам, продолжать стоять вахту! Дракон, Руфус, быстро ко мне, вы мне нужны!
Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, открытый космос вблизи темпорального коллапсара "Галан", Звездное княжество "Звездный Антал".
Стандартное галактическое время:
785 236 год Эры Галактического Союза
20 декабря, 11 часов 27 минут
Арнольд с довольно кислым видом выслушал почти часовой монолог профессора Тревиса, суть которого сводилась к тому, что ему уже до смерти надоела такая жизнь, все эти химеры, но более всего бестолковые помощники, которые совершенно не понимают, чем они здесь занимаются, после чего спросил:
– Послушай-ка, ты, профессор Сраные Уши, не я ли тебе говорил, что ты вляпался в дерьмо? – Такое прозвище профессору Тревису дали его студенты за небольшой дефект дикции, а потому тот сразу же заулыбался, но его коллега на этом не остановился и продолжал – Ладно, Бобби, чёрт с тобой, я так уж и быть протяну тебе руку помощи и избавлю эту пыльную планетку от тех химер, которых ты и подобные тебе горе-учёные здесь выращивали ради каких-то дьявольских планов Оливера. Более того, я уже знаю, как это сделать, а потому предлагаю тебе отправиться сегодня вечером на небольшую экскурсию в пустыню, где обитают эти твари, но не в этот долбанный Мундо дель-Танатос, а во внешний круг, где сидят на песке самые жирные химеры. Ты хочешь увидеть нечто совершенно удивительное? То, во что действительно можно превратить химер? Поверь мне, Бобби, это будет нечто совершенно невообразимое. Правда, если ты хочешь, чтобы наш пикник в пустыне действительно стал для тебя совершенно фантастическим и незабываемым, тебе придётся взять с собой своего главного помощника, Дайану. Хотя эта старая мегера и ненавидит меня, она этого вполне достойна.
С таким предложением Арни обратился к профессору Тревису вовсе не наобум Лазаря, а лишь потому, что Юм, который слушал длинный монолог старого биолога его ушами и видел физиономию учёного его глазами, сразу же дал ему такую оценку:
– Арни, можешь смело предлагать ему участие в эксперименте Стинко. Теперь это уже совершенно другой человек. Триста семнадцать лет в этом аду заставили его начать смотреть на жизнь совсем по другому. Относительно же Дайаны Беккер я тоже полностью с тобой согласен. Она, судя по всему, по прежнему боготворит этого типа и предана ему. В общем тащите их в пустыню вместе с остальными волонтёрами, а там будь что будет. Я согласен со Стинко только в одном, нас слишком мало, а этот чёртов Танатос действительно может оказаться страшным оружием, способным уничтожить всю нашу галактику.
Профессор Тревис, выслушав предложение своего старого оппонента, которого заманили в сферу Танатоса по его наводке, сосредоточенно кивнул головой и сказал:
– Хорошо, мы придём туда, куда ты скажешь, Руфус. Какое оборудование взять с собой?
Арни широко улыбнулся и ответил:
– То оборудование, которое вам обоим потребуется в первую очередь, у вас появится само собой, так что не думай об этом. Встретимся в восемь часов вечера возле двенадцатого портала и вот что ещё, Бобби, распорядись, чтобы моему другу Дракону Бумми разрешили взять со стоянки закрытый пассажирский флайер, а не ту посудину, на которой мы обычно летаем. Нам нужно срочно смотаться кое-куда. Без этого наш ночной эксперимент будет не так хорош, как я это запланировал.
Профессор Тревис тотчас достал из нагрудного кармана пластиковую карточку-ключ и протянул её Арни, сказав:
– Возьмёшь на стоянке мой личный флайер, Руфус. Хотя это чисто прогулочная машина, на нём стоят отличные сканеры и он даже снабжен системой оптической маскировки.
Арнольд взял карточку, широко и дружелюбно улыбнулся тому, которого настоящий Руфус Блейк ещё совсем недавно жутко ненавидел, и подмигнув ему вышел из кабинета. Покинув приёмную научного руководителя фермы "Касабланка", он телепортом отправился вниз, поближе к флайеру, к которому уже направлялись настоящий Дракон Бумми и Стинко, придавший себе вид стандартного огурца. Оба были одеты в новенькие космокомбинезоны и широко улыбались. Охраннику было плевать с высокой колокольни как на шефа Тревиса, так и на его личный флайер, а потому когда Арни сказал ему о том, что они намерены забрать эту роскошную машину, тот лениво ответил:
– Парень, даже если бы ты решил его угнать, я просто отвернулся бы и потом сказал, что ничего не видел. Этого добра здесь стоит не одна тысяча, а нас всего двадцать пять душ. Забирай, всё равно в этой дыре сколько не летай, ни одного красивого места всё равно не найдёшь, разве что вы решите смотаться к людям в их оазис, но на них смотреть, только душу себе травить.
Они поднялись на борт флайера и Дракон Бумми сразу же занял кресло пилота. Стинко даже не подумал ему возражать. Он давно уже забыл о том, чтобы доказывать кому-то, что он чуть ли не самый лучший пилот во всей галактике. Дракон включил антигравы, запустил вихревики и быстро вылетел наружу. Было уже половина шестого, а им ещё нужно было забрать Руфуса, ещё пару человек и слетать в лавку за выпивкой и закуской. С Руфусом было проще, он уже успел договориться с моллисом, который был раньше женщиной, когда-то самой обычной домохозяйкой, попавшей в сферу Танатоса совершенно случайно, а вот Дракону Бумми ещё только предстояло уговорить Гледис Йорк. Он посадил флайер на перекрестке и пока Руфус и Анна поднимались на борт, телепортировался к дверям соседней квартиры и решительно нажал кнопку видеофона. Их соседка, которая жила в одной квартире с тремя огурцами только потому, что их объединяла кормёжка, не торопилась открывать дверь.
Гледис Йорк была довольно странной особой. Как и Дракон она когда-то была солдатом-наёмником и сенсетив-коммандос помощнее, чем он, а ещё она не гнушалась случайными заработками, порой не совсем честными и однажды добровольно согласилась лететь в сферу Танатоса, где ей посулили совершенно невероятные перспективы. Однако, прибыв на Терру и став, поначалу, как и все люди моллисом, она, ощупав своё тело поняла, что её безбожно надули. Как и Дракон Бумми она наотрез отказалась становиться воином Танатоса, то есть робустом, или, как уже стали говорить твёрдым огурцом и даже более того, немедленно начала бунтовать. Только муки голода заставляли её браться за самую грязную работу и она, как Дракон и Руфус, тоже стала падальщиком, только вылетала в пустыню всегда в одиночку. Дракону пришлось нажать на кнопку вызова трижды, прежде чем Гледис соизволила открыть дверь и спросить его:
– Чего тебе, Дракон? Я сегодня не в настроении и не хочу видеть даже твою злобную рожу.
Дракон Бумми оскалился ещё сильнее и, как это ни странно, этим немного развеселил Гледис, отчего та сказала, отступая назад и позволяя ему войти в холл их большой квартиры:
– Ладно, входи, раз припёрся. Говорят, что тебя сегодня таскали в мясорубку? Похоже, что соврали, раз ты пришел ко мне.
– Нет, тебе не соврали, Гледис. – Улыбаясь ещё шире ответил Дракон Бумми, входя в квартиру.
Лицо Гледис, привлекательное даже не смотря на то, что оно было зеленоватым, исказилось от гнева и она прорычала:
– Дракон, никогда не называй меня так! Понял? Теперь меня зовут Глед, так и заруби это себе на носу и этого уже ничто не изменит. Та нахальная, спесивая дура Гледис отдала концы и её уже ничто не вернёт назад.
Дракон Бумми убрал с лица улыбку и спросил:
– Помнишь, ты спрашивала, как я выглядел до тех пор, пока не превратился в зелёное чучело, Гледис? – Не обращая внимания на её рычание он продолжил – Так вот, моя девочка, теперь я могу показать тебе, каким красавчикам был Дракон Бумми. Все девчонки тогда были от меня без ума. Впрочем, сейчас ты и сама можешь оценить, стоили того их восторги или нет.
Он быстро сбросил с себя космокомбинезон и пару секунд спустя предстал перед Гледис таким, каким был последние два месяца. Та невольно отшатнулась назад и прошептала:
– Чёрт, этого же не может быть. – Её рука невольно потянулась к той части тела Дракона Бумми, которой он очень гордился раньше и которую хотел как можно скорее испытать в деле именно с этой женщиной, бывшей когда-то просто ослепительной красавице, но остановилась на полпути. Валгиец сделал полшага вперёд и завершил начатое ею, после чего обнял и сказал – Похоже, красотка, ты не прочь мною воспользоваться. Ну, что же, тогда дело осталось за малым, вернуть тебе твой прежний облик. Ты хочешь этого или намерена мало того, что помереть чудовищем, так ещё и старой девой вдобавок ко всему?
Гледис отпрянула от него и прохрипела:
– Дракон, как ты можешь обнимать такую тварь, как я?
Валгиец телепортом облачился в космокобинезон и с невозмутимым видом ответил, не меняя своей внешности:
– Да, я и сам недавно был таким же, как и ты, Гледис. Ну, что, девочка моя, ты идёшь со мной?
Моллис Гледис быстро-быстро закивала головой прильнула к Дракону и шепнула:
– Гюнт, неужели это мне не привиделось?
Дракон Бумми на этот раз не стал прибегать к телепорту. Он взял Гледис за руку и вышел вместе с ней в коридор. При этом он даже не стал ничего менять в своём внешнем виде, хотя в нём теперь уже было нельзя узнать прежнего Дракона Бумми. Они подошли к телепорт-лифту, спустились в большой холл первого этажа и вышли из пятидесятиэтажного здания, которое называли казармой только из вредности. На самом деле это был стандартный жилой дом вполне современной постройки, ведь такие во всех старых мирах строили вот уже добрых пятьсот тысяч лет. На них то и дело озирались моллисы, среди которых Дракон видел очень много знакомых зелёных физиономий, но никто не решался подойти и спросить Гледа, где тот подцепил себе такого блондинистого красавчика. Тот запросто мог так двинуть в рожу, что потом будешь часа три залечивать раны.
Через пять минут флайер на огромной скорости понёсся в Капитал дель-Соль. Помимо того, что для завершающей фазы операции им требовалось бренди, закуска к нему и свежие фрукты, Стинко ещё хотел навестить дона Рамиреса. Как он это выяснил, наблюдение за людьми было возложено на учёных-биологов и тем по большому счёту было наплевать на всё, что происходило во всех баррио без исключений. Они посылали туда флайеры только тогда, когда кто-нибудь умирал и его труп нужно было как можно скорее, не позднее трёх суток, отдать химерам, которые в данном случае работали ещё и как реаниматоры. К белому кандадо дель-Магнифико они и подлетели первым делом. Дракон Бумми посадил флайер прямо перед аркой и Стинко, наведя на свою физиономию зелёную маскировочную окраску, степенно спустился на дорогу и пошел к воротам. С другой стороны к нему уже торопливой походкой шел супериор баррио вместе с дюжиной идальго и как только они приблизились Стинко сказал:
– Приветствую вас, дон Рамирес, я прибыл к вам по частному делу, а потому хотел бы переговорить наедине. Моё почтение, благородные идальго. – Дон Рамирес от такого обращения даже опешил. Он ещё ни разу не слышал, чтобы слуга Танатоса, тем более так странно одетый, прибывал к кому-либо по частному делу. Даже не дав супериору раскланяться перед ним, Стинко взял его под руку, завёл за пышные кусты цветущей сирени и быстро сообщил ему – Рамирес, твоя дочь Исабель, зять Рико, а также его друг Анхель в настоящее время пребывают в добром здравии, осваиваются на новом месте и что уже очень скоро ты сможешь с ними встретиться. У меня к тебе есть большая просьбы, чтобы не произошло сегодня вечером с Хорхе, не раздувай эту историю, постарайся спустить всё на тормозах. И вот что я ещё хочу тебе сказать, дружище, Хорхе просто перестраховщик, а потому тебе вовсе не нужно закручивать гайки. Вы совершенно не интересуете ни самого Танатоса, ни его слуг, а уж его воякам вы и вовсе до задницы. Естественно, кричать об этом на всех углах не нужно, но проливать кровь на аренах вам больше не имеет никакого смысла, равно как и притеснять пеонов. В общем забейте болт на Танатоса, и на все прежние дурацкие повеления его слуг, тем более, что это никакое не божество, а просто древняя машина, которая к тому же ещё и не работает, и живите в своё удовольствие, если что, мы вас прикроем. Если вам всем уже осточертели поединки, то можете смело забыть про них. Да, вот ещё что, Рамирес, Хесус не помер, он жив живёхонек, а то тело, что лежит у тебя в холодильнике, ты того, отволоки ночью в пустыню и сбрось тем тварям, которые там обитают. Скоро мы вас и от этого неприятного соседства освободим. – В этот момент он получил телепатемму от Исабель и смеясь сказал – Ну, всё, папаша, я убегаю, а ты рысью дуй в свой кабинет, Исабель и Рико уже там. Твоей дочурке не терпится тебе рассказать, как их приняли на новом месте. Постарайся сжать всю свою волю в кулак и ничему не удивляйся. Всё, что она тебе скажет, чистая правда, какой бы невероятной она тебе не показалась. Ну, бывай, старина, как только я покончу с кое-какими делами, то первым делом приглашу тебя к себе в гости. У меня есть к тебе очень важное дело.
Проинструктировав графа, Стинко нахально обломал пару кустов махровой, тёмно-фиолетовой сирени, источающей просто умопомрачительный аромат, и бегом помчался к флайеру, провожаемый потрясёнными взглядами идальго и слуг супериора баррио дель-Соль. Граф Рамирес де Магнифико степенно выбрался из кустов своей любимой сирени и подошел к шушукающимся между собой идальго. Слегка поклонившись им, он сказал вполголоса, да, к тому же с некоторым замешательством:
– Судари мои, передаю вам повеление слуги Танатоса. Отныне нет никакой необходимости проливать кровь во время поединков. Если кто-то устал от ратных подвигов, то может вообще не брать в руки меч и не садиться в седло авиаса. Поручать глашатаям кричать об этом углу всё же не следует, но распространить эту новость вам нужно как можно скорее.
– Неужели Танатос смилостивился над нами? – Тихонько спросил свого босса барон де Пиедад.
Дон Рамирес молча кивнул головой, развернулся и пошел к своему кандадо постепенно ускоряя шаг, через несколько минут он уже не шел, а буквально бежал к крыльцу главного входа. Не в силах сдержать себя, он вбежал в свой кабинет и ахнул, увидев свою дочь, одетую в платье немыслимой красоты, и зятя, одетого в довольно странного вида роскошный изумрудно-зелёный мундир, подпоясанный белым широким ремнём с золотыми украшениями, на котором висел узкий, длинный меч в золотых ножнах, украшенных изумрудами и бриллиантами. Рико широко заулыбался ему, а Исабель, повиснув на шее, покрыла его лицо поцелуями, как в детстве, и радостным голосом сказала:
– Отец, ты не поверишь мне, в каком сказочном месте мы оказались. Это настоящий рай.
В кабинете внезапно появился Лео, одетый в умный костюм профессионального шпиона и сказал:
– Исабель, чем объяснять всё на пальцах, тебе лучше взять и показать нашу посудину отцу, матери и свекрови, а мы с Гердой и леди Сионой их всех прикроем. В общем до следующего утра вы находитесь в увольнении.
Исабель радостно заулыбалась и воскликнула:
– Лео, ты и Герда, вы просто прелесть!
Стинко в этот момент ввалился вместе со своими спутниками в самый шикарный трактир города и принялся деловито скупать там всё, что успели наготовить к этому времени повара, щедро расплачиваясь с хозяина трактира золотыми монетами, специально отчеканенными для подобных целей по образцу тех, которые имели хождение в Мундо дель-Танатос. Через полчаса они, основательно затарившись спиртным и снедью, покинули трактир, неслыханно обогатив трактирщика и прихватив с собой всё, что было доведено до съедобной кондиции. К двадцати часам они успели подлететь к двенадцатому порталу, где их уже поджидал профессор Тревис со своей помощницей. Полёт в пустыню так же был не очень долгим. Дракон Бумми сам выбрал это место, находящееся в трёхстах километрах от города. Он не раз уже бывал в этом каньоне, когда-то лежавшим под водой. В нём имелось несколько больших гротов, тихих и уединённых, правда, окрест не было ни одной химеры, но это не волновало Стинко.
С наступлением сумерек они уже были на месте, а в каньоне, где их ждали две жрицы, решившие составить компанию Стинко и Арни, так и вовсе было темно. Все вышли из флайера и Стинко не мешкая притащил из пустыни здоровенную химеру, которую он предварительно оглушил, и сразу же принялся превращать её в нужные ему ингредиенты. Первым делом он отделил фиолетовую сердцевину от остальных листьев и щупалец, после чего стал до предела уплотнять их, одновременно разрушая структуру клеточную структуру и нагревая до температуры в шестьсот градусов. В результате он получил две плотные, однородные болванки. Одну тёмно-фиолетового цвета, небольшую, размером с торс моллиса, а вторую раз в десять побольше, сизо-зелёную. Профессор со своей помощницей и Гледис следили за его действиями не отводя глаз, хотя они и выглядели, как шаманское камлание, если и того не хуже, – как чистой воды шутовство.