Алекс Норк. Смертельная белизна

   К четвертой присоединились еще две лодки, и на других экранах тоже появились детали фантастического подводного кладбища.
   - На каком это удалении от затонувшего судна?
   - Всего полмили, сэр.
   - Пересчитать останки.
   ...........................................................
   - Двадцать три скелета, сэр! - доложили через несколько минут с пульта.
   - Вы ошиблись на единицу. На судне находилось двадцать два человека.
   Профессор горестно мотнул головой и поправил брата:
   - Они не ошиблись, Пит. Двадцать третий - это наш бедный схваченный щупальцем мальчик.
   Генерал резко поднялся из кресла и, закинув за спину руки, прошел несколько раз между экранами и людьми...
   Потом повернулся к ним и, покачавшись с пяток на носки, спросил всех сразу:
   - Так, а истребитель кто сбил? На высоте в целых две мили? Подводный гигант кидался камнями?
   - Разрешите сказать, сэр? - один из офицеров поднялся из кресла. - Несомненно мы имеем здесь дело с двумя враждебными нам объектами: какое-то вылезшее из глубин чудовище и русская или китайская подводная лодка, способная ходить на очень больших глубинах. Последняя пришла сюда, потому что противник заинтересовался нашими недавними испытаниями.
   - Благодарю, но ни у русских, ни у китайцев поблизости нет никаких баз. Таким образом, ваше предположение означает, что о наших испытаниях противнику было известно заранее. Это очень серьезное обвинение в адрес нашего Главного штаба.
   - Проблема не наша, а контрразведчиков, сэр.
   - Они не любят таких проблем. И спросят - "зачем"? Зачем противнику нужно было обнаруживать себя, обстреливая самолет? Генерал, раздумывая, снова качнулся вперед-назад. - Что-то не так. Отсутствует здравый смысл.
   - А если это просто попытка запугать и посеять панику? полувопросительно произнес другой офицер.
   - Что вы имеете в виду?
   - Возможно, это странно прозвучит, сэр, но что если никакого чудовища вообще не существует. Что если противник его имитирует. То самое, напавшее на юношу щупальце - управляемая конструкция. Тогда и обстрелять самолет имело смысл, чтобы развести наше внимание на два несогласующихся события.
   - С натяжкой можно было бы принять и это. И даже предположить, что трупы были обработаны кислотой. Но скелет кашалота, который был найден на мелководье. Сколько весит такой кашалот, Марк?
   - Около семидесяти тонн.
   - Как вы представляете себе ту гигантскую емкость, в которой кит был столь качественно обработан? И зачем русским или китайцам разыгрывать подобные комиксы?
   - Что же тогда будем делать, сэр?
   - Сейчас необходимо поднять останки погибших товарищей. Потом будем искать: все, что прячется или оставило след в этих проклятых водах.
   КОВАРНОЕ УТРО
   Кристиан по обыкновению проснулся с восходом солнца.
   Судя по светло-голубому безоблачному небу, день предстоял очень жаркий.
   Против его ожидания, в каюте, где спали ребята, раздалось шевеление и три зевающие физиономии вытащились на палубу.
   - Что это с вами случилось? - поинтересовался он. - Вчера легли заполночь, и вдруг - ни свет, ни заря?
   - Эта не мы, а совесть наша проснулась, - прозевывая слова, выговорила одна из физиономий.
   - Да-а, - подтвердила другая, - завтрак сейчас приготовим, у-а-а...
   И действительно приготовили, причем так сноровисто, что Крис подозрительно поинтересовался:
   - Торопитесь, что ли, куда-нибудь?... Нет? Ну-ну.
   Посуду тоже очень быстро помыли.
   Он вышел на палубу и увидел спешащего по пристани маленького темнокожего мальчика. Тот подбежал прямо к их трапу, но не входя на него, остановился и закричал:
   - Телеграмма, вам телеграмма!
   - Телеграмму принес? Ну, давай.
   - Она на почте!
   Сообщив это, босоногий ребенок также быстро бросился прочь.
   - Что там случилось, Крис?
   - Странно, нам пришла какая-то телеграмма. Схожу на почту.
   - Сходи, может быть, от профессора...
   Сначала нужно было отойти от главной пристани и там, у самого края бухты забрать от маленького рыбацкого причала приготовленный с вечера плот со свиньями в клетке. Это заняло буквально несколько минут. А еще через двадцать минут быстроходная лодка, минуя выставленные уже для туристов предупредительные знаки, довезла их по назначению. Плот они просто привязали к якорному бую на месте лежащего под водой кашалота.
   - Нет, мистер, ни на ваше имя, ни на название судна не приходило никаких телеграмм.
   - Вы уверены? Проверьте еще, пожалуйста.
   - Это слишком несложно, мистер. Вот регистрационная книга. Всего три телеграммы сегодня утром и все они на женские имена.
   - Но посыльный мальчик нам сообщил...
   Человек за конторкой удивленно приподнял брови, а потом переспросил что-то у второго служащего.
   - Нет, мы не посылали к вам никакого мальчика.
   - Прошу прощения.
   Он вышел на улицу, и ровно этого времени хватило, чтобы, сложив все вместе, понять. Крис быстро направился к пристани, а потом побежал...
   Лодка стояла на совсем спокойной воде в трех сотнях футах от плотика.
   Даже отсюда было хорошо слышно, как свиньи недовольно похрюкивают, размышляя о непонятном своем положении.
   Камеру решено было держать наготове, у самых глаз. Поэтому, чтоб не уставали руки, через каждые несколько минут приходилось меняться.
   - Интересно, Крис врубился уже, что мы его надули?
   - Если вернулся на судно, то, конечно, врубился. Моторки-то нет.
   - Думаете, помчится сюда?
   - На нашей посудине не очень помчишься. Все равно раньше, чем через полчаса здесь не будет.
   ...........................................................
   Прошло минут двадцать, поубавивших несколько энтузиазм.
   И камеру теперь начали держать не у глаз, а просто в руках.
   - Нет, мужики, с приманкой здесь надо работать не одно утро, а несколько раз подряд, - сдавая свою смену, произнес один из студентов.
   - Крис нас и так скоро накроет, - боязливо заметил принявший камеру. - Отошлет еще, пожалуй, домой.
   Невысокое пока солнце все-таки било уже в глаза. И все они скучновато щурились в сторону клетки с животными.
   Небольшая волна колыхнула плотик... Вторая, невесть откуда взявшаяся, уже сильнее приподняла его... Приподняла, но не опустила и, странно задрожав, задвигалась вокруг!
   - Снимай! - толкнув товарища, закричал один из парней. Оно!
   Но тот обалдело смотрел в сторону. А плотик?! Его вдруг не стало в одно мгновение!
   - Та-ам! - тонким голосом произнес парень с камерой, и двое других увидели как сбоку в сотне футов от них, стремясь обогнуть лодку дугой, покатился дрожащий, в человеческий рост водяной гребень.
   - И с другой стороны! - заорал, судорожно схватившись за зажигание, сидевший на рулевом кресле.
   Гребни с обеих сторон уже начали обходить лодку, а надо было еще развернуть ее носовой частью к берегу.
   Моторка рванула, сделав немыслимо крутой вираж, и бросилась к открытой еще береговой полосе. И тут же едва не выброшенные за борт ребята увидели совсем близко движущееся навстречу их собственное судно. Гребни устремились друг к другу, пытаясь замкнуть ловушку, но... вдруг раздумали и продолжили бег дальше.
   Сначала Крис решил, что вздернувшаяся на вираже моторка хочет уйти от него, и распустившиеся ребята попросту занимаются хулиганством. Потом заметил странные побежавшие с двух сторон крутые водные гребни. "Будто живые!", - мелькнуло в его голове. Он снова посмотрел на моторку, которая уже неслась на него, а парни в ней что-то отчаянно кричали. Еще через три секунды лодка промчалась мимо борта, а там... и с другой стороны дрожащие злые гребни уже обходили судно...
   Всю ночь субмарины обследовали дно, и крейсер с двумя вспомогательными кораблями все дальше смещался в просторы Атлантики. Они прошли уже более ста миль от начала впадины и осмотрели большую часть глубин региона: ни вражеской подводной лодки, и никаких следов от чудовища.
   Пит ночью почти не спал, однако выглядел сейчас за завтраком совсем не уставшим, хотя очень злым.
   - В конце концов, глубинная подводная лодка могла ведь уйти отсюда дальше в океан, - попробовал высказать свое мнение профессор.
   - Не могла она далеко уйти. И либо мы ее достанем через несколько часов на другом краю впадины, либо... - он покрутил в руках чашечку, рассматривая остатки кофе, как будто там тоже могло что-то скрываться. - Либо, Марк, ее попросту нет.
   - Ты говоришь так, потому что сделал расчеты?
   - Именно. Более того, мы в подробностях смоделировали ситуацию. Соотношение наших и ее скоростей не может быть меньшем четырех к одному.
   - Тогда к середине этого дня ты ее наверняка достанешь.
   - Почти уверен, что нет.
   - Но почему?
   - Противник тоже умеет считать. И если они знали о наших испытаниях здесь, значит знали и время, когда крейсер покинул этот район. То есть то, что он к моменту обстрела истребителя находился совсем недалеко. На что же надеялся их командир?
   Он хотел добавить что-то еще, но появившийся офицер попросил разрешения доложить.
   - Результаты экспертизы по истребителю, сэр.
   - Да-да, что там?
   - Специалисты пришли к выводу, что сквозные пробоины на крыле вероятнее всего сделаны из зенитного пулемета. - Офицер протянул небольшой листок. - Вот, вероятные марки и характеристики.
   Генерал начал читать, и Таккерт-старший вдруг заметил как брови брата поползли вверх с тем наивным и знакомым с детства меняющимся выражением лица, за которым обычно следовал неуклюжий и столь же наивный вопрос.
   - Они там съели что-нибудь несвежее, да?
   - Как, сэр?
   - Эти марки и типы зенитного оружия применялись около пятидесяти лет назад. Во Второй мировой войне.
   Офицер сделал неопределенное движение плечами. А когда вышел, генерал пояснил брату:
   - Представляешь себе, старое орудие, которое просто делало в самолетах дыры, и если не попадало в двигатель или бензобак, те первобытные бомбардировщики часто благополучно дотягивали до своих аэродромов.
   - Почему же попаданий из такого оружия не выдержал современный истребитель?
   - Другие скорости. Из-за них самолет и "разделся". Но как они смогли попасть в него на такой высоте? И откуда был сделан залп, если пилот и радар его самолета не зафиксировали ничего на поверхности воды и в воздухе, а локационная станция - ничего на глубине до одной мили?
   Ситуация вокруг теперь вполне контролировалась, и людям на крейсере с утра было разрешено свободное хождение по палубе.
   Профессор не замедлил этим воспользоваться. Он с удовольствием погулял, разглядывая синие океанские дали. А затем приостановился вблизи носовой части и, опершись на борт, стал смотреть на движущуюся далеко внизу воду.
   Скорость крейсера была очень приличной, если судить по тому как быстро проходят мимо борта колеблющиеся колпаки средней величины полупрозрачных медуз. Впрочем... Профессор немного задумался, потом посмотрел на солнечный диск и компас с часами. Потрогал недоуменно бороду, еще раз посмотрел на солнце и снова на компас...
   - Вас что-то обеспокоило, сэр?
   Таккерт повернул голову и увидел в двух шагах крепкого белобрысого улыбающегося матроса с какой-то нашивочкой на рукаве.
   - Да, мой друг, кое-что мне кажется странным.
   - Гражданскому человеку на нашем корабле многое может показаться странным.
   - Дело не в корабле. Взгляни, будь любезен, сюда. Видишь медуз.
   - Да. Их с утра по нашему курсу целая прорва.
   - Так и должно быть в данное время года. В этих местах всегда много медуз, и они медленно движутся в южном направлении.
   - Вам это почему-либо не нравится, сэр?
   - Обрати внимание, куда повернуты внешней стороной их колпаки?
   - Против нашего курса, сэр.
   - А мы ведь идем на юг?
   - Да, почти строго.
   - Значит, медузы плывут на север.
   - А пусть их, сэр. Разве это плохо?
   - Мигрируют прямо в противоположную сторону, ты понимаешь?
   Матрос улыбнулся сразу во все свои белые зубы:
   - Если бы я был медузой, то тоже плавал бы куда захочется.
   - Нет, дорогой, очень ошибаешься! Ты бы подчинялся приказам не в меньшей степени, чем здесь на корабле.
   - Вы шутите, сэр. Каким это приказам может подчиняться медуза?
   - О! В океане все подчиняются приказам. А правильнее сказать - законам. Я не буду морочить тебе голову сложными вещами, но просто для примера скажу, что жизнь здесь гораздо сложнее, чем в современном огромном городе. А там ведь никто не движется как хочет. Кругом куча ограничений и правил - иначе бы город просто погиб. И в океане, как в городе, все идет только по своим графикам и циклам. Представь себе, что водители на одной из улиц захотели бы изменить направление движения, что произошло бы на ближайшем светофоре?
   - Вы хотите сказать, сэр, что медузы делают сейчас что-то очень похожее?
   - Пожалуй, и возможно, не только они, - профессор кивнул на прощание симпатичному парню и, отходя, уже сам себе произнес: Да, натворили вы видно дел в этом районе.
   В задумчивости он двинулся вдоль борта и уже подходил к корме, когда был потревожен вестовым матросом.
   - Я должен вас проводить к генералу, сэр!
   - Марк, не хочу тебя огорчать, но там у тебя что-то случилось. И очень возможно, мы прошляпили чудовище, встревожено произнес Пит. - Я не могу остановить здесь поиск, поэтому тебе необходимо лететь.
   Таккерт еще с воздуха, когда самолет снижался кругами, узнал ту самую бухту, но, конечно, не смог разглядеть среди прочих их судно у пристани. Зато моторку с ребятами увидел через покрытый брызгами иллюминатор сразу, как только гидроплан остановил свой ход по воде.
   Едва откинув бортовую дверь, профессор начал своим обычным в таких случаях тоном:
   - Почему я вижу вас здесь?! Где Кристиан?!
   Начал и осекся...
   Двое в лодке стояли опустив головы, а у третьего, смотревшего на него парня, по лицу вдруг полились слезы...
   Он сам прекрасно помнил, где это место, поэтому не взял никого из ребят в гидроплан.
   - На воду там будем садиться? - поинтересовался пилот.
   - Не будем. Скажите, сможем ли мы разглядеть затонувшее судно с воздуха?
   - А на какой глубине?
   - Не более двух сотен футов.
   - Наверняка. Если оно там есть.
   Через полчаса гидроплан снова вернулся в бухту.
   - Я здесь ненадолго задержусь, - предупредил профессор, пересаживаясь в лодку. - Потом, полетим обратно.
   - Как скажете, сэр, - кивнул военный пилот, - мы в вашем распоряжении.
   Через минуту моторка причалила к тому самому свободному месту у пристани, где должно было стоять их судно, которое - он видел его темные контуры собственными глазами - теперь упокоилось на дне. И глупо думать о чудесах. Но страшно думать и том, что именно лежит там на дне, где-то неподалеку от судна.
   ...........................................................
   - Значит, никаких признаков самого животного?
   Они так и остались сидеть в моторке, потому что мысль пойти куда-нибудь в прибрежное кафе, в веселую и беззаботную атмосферу туристов, казалась просто нелепой.
   - Никаких, профессор. А когда мы выскочили из капкана...
   - Мы обернулись не сразу, профессор, потому что лодка слишком быстро неслась, и приходилось очень крепко держаться, чтобы не выпасть.
   - А когда обернулись, вообще ничего уже не было. Ни этой страшной водяной изгороди, ни нашего судна...
   Марк Таккерт сразу подумал о том, что субмарины начиная со вчерашнего вечера самым тщательным образом обследовали именно эту прибереговую часть впадины. Как же мог спрятаться от них невероятный гигант, если они зафиксировали хоть и крупного, но обычного в общем-то, пытавшегося уйти от них кальмара. Скорость субмарин - бешеная, и, расширяя зону разведки, они шли именно так, чтобы никто не мог, притаившись, потом проскочить назад, на проверенную уже территорию. Может быть, чудовище пряталось у береговой полосы на мелководье?... Нет, слишком уж все-таки велики его размеры, это, во-первых. И во-вторых, "живая изгородь", побежавшая по воде, это щупальца, выпущенные для захвата добычи именно потому, что сам зверь не мог на мелководье выбраться.
   И Пит с его офицерами напрасно думают, что щупальца могли быть искусственными, потому что зверь клюнул на придуманную ребятами приманку. Ну зачем вражеской подводной лодке какие-то свиньи. Это две разные истории - она, сбитый ею истребитель и поднявшееся из глубин очень страшное животное.
   Однако Пит не только не обнаружил врага, но и не может понять логику его поведения. А он не может сейчас понять, где все-таки прятался зверь.
   - Вы что-то придумали, профессор?
   - Нет. Если бы была хоть одна зацепка...
   Сверху с пристани кто-то громко с ними поздоровался, и, подняв головы, они увидели очень пожилого аккуратно одетого мулата, опиравшегося на красивую деревянную тросточку.
   - Могу я поинтересоваться, джентльмены, - обратился он на хорошем английском, - не знаете ли вы, где находится закрепленное за этим местом судно?
   - Зачем оно вам? - не очень-то вежливо переспросил Таккерт.
   - Я был в портовой конторе, и там сказали, что место швартовки находится именно здесь.
   - Здесь, - подтвердил профессор, памятуя предупреждение брата, что нужно всячески избегать сеять панику. - Это наше судно, только сейчас его нет.
   Пожилой мулат внимательно посмотрел на них сверху и представился.
   Профессору не оставалось другого, как тоже назвать свое имя.
   Человек еще раз окинул их внимательным взглядом и очень вежливо проговорил:
   - Не смею вмешиваться в ваши дела, джентльмены, поэтому выскажусь коротко. Я местный метеоролог. И постоянно выхожу в радиоэфир со сводками погоды в районе нашего острова. Сегодня утром вдруг очень странное сообщение прорвалось на близких к моим волнах. Было названо ваше судно и слова: "Всем, кто меня слышит"...
   Профессор так резко встал на ноги, что лодка закачалась.
   - Дальше, что там было еще?!
   - К сожалению, потом слишком коротко, всего одна незаконченная фраза: "Невероятно, но это существо всего лишь..."
   - Кто?!
   - Увы, сразу пошли помехи, а еще через секунду установился чистый эфир.
   Профессор опустил голову и простоял так некоторое время.
   - Это важно? Или я вас скорее разочаровал?
   - Все равно большое спасибо.
   Пожилой человек сделал общий прощальный поклон и уже было приподнял тросточку, но, о чем-то подумав, вернулся в прежнее положение.
   - Я сейчас, знаете ли, подумал: многие радиолюбители включают магнитофон, когда выходят в эфир. Это были короткие волны. Значит, сообщение с вашего судна могли услышать разные люди, и даже где-нибудь далеко отсюда. Вам нужно обратиться в их международное сообщество.
   Профессор нехотя кивнул головой:
   - Спасибо. Мы, разумеется, и так вам верим.
   - Нет, вы меня не поняли, - снисходительно улыбнулся тот. Помехи ведь могут быть очищены специальной аппаратурой, а за одну секунду человек успевает произнести два-три слова.
   Через несколько минут Таккерт связался по рации гидроплана с братом.
   - Я всех поставлю на ноги, Марк! И если кто-нибудь из радиолюбителей сделал запись, нам не составит большого труда убрать помехи. У меня ведь на крейсере целый радиоэлектронный комплекс.
   - Ты закончил уже проверку впадины?
   - Да, и никакой подводной лодки противника не обнаружил. Мы ложимся на обратный курс. Пройдем двести пятьдесят миль часов за десять. Думаю, тебе лучше подождать на острове.
   - Значит, ты отказался от мысли, что в этом районе действовала чужая подводная лодка.
   - Наоборот. Мы пришли к выводу, что имеем дело со "стелз". Только не с самолетом, а с подводной лодкой. И действует она не на больших, а на средних или даже малых глубинах. Но ее не берут радарные установки крейсера и подвешенная нами локационная станция. Прости, Марк, скоро поговорим подробнее.
   Гидроплан улетел обратно к эскадре. А они решили пообедать где-нибудь на набережной, прежде, чем ребята отправятся на соседний, более крупный остров в местный аэропорт.
   ...........................................................
   Обед получился не обед, а так...
   Никто почти ничего не ел, и ощущение вины у ребят за все из-за них произошедшее настолько довлело, что Таккерт перед прощанием купил в аптеке транквилизаторы и приказал каждому выпить.
   БЕЗ ПРЕДЧУВСТВИЙ БЕДЫ
   Странно, что так может вдруг оборваться человеческая жизнь.
   Он и Крис за эти соединившие их годы не раз рисковали в океане. Пережили коварные шквалы, когда каждая новая, катящаяся на судно волна угрожает стать последней. Побывали и в страшном окружении пятнистых тигровых акул, нападающих, и даже если они сыты или вокруг полно мелкой и крупной рыбы. Никогда аквалангист не знает, что совершит эта проклятая тварь. И сама она тоже этого не знает, пока в ее крошечном понимающем только убийство мозгу не вспыхивает роковая искра.
   Бывало страшно, но каждый раз они все-таки знали с чем именно имеют дело, и, не потеряв хладнокровия, боролись, отстаивая свою жизнь. Наконец, риск был вынужденной и сознательной стороной их профессии.
   "Невероятно, но это существо всего лишь...", - успел произнести Кристиан.
   Он ведь обладал феноменальной наблюдательностью и мгновенной реакцией.
   "Всего лишь"... Такое должно означать, что речь шла о чем-то вполне известном.
   А почему Кристиан сказал: "Невероятно"?...
   Профессор приостановился и оглянулся по сторонам. Куда это он в раздумьях забрел?... На окраину городка, кажется. Пожалуй, и хорошо. Устал он, что-то от океана. И лучше посидеть здесь в кафе с местными жителями, чем там среди туристов на набережной.
   "Невероятно, но очень просто". Так, что ли, следует понимать последние слова его несчастного товарища?
   Таккерт вдруг вздрогнул от страшной мысли о том, что океанское чудовище, возможно, и не убивая сразу людей, отправляет их в свою страшную пищеварительную полость.
   "Нет, - поспешно попробовал он успокоить себя, - все равно человек там должен мгновенно задохнуться. Брось! - одернул его холодный внутренний голос. - Ты же прекрасно знаешь, человек может держаться кислородными запасами в легких минуту и даже дольше".
   - Дайте мне чего-нибудь выпить, - поспешно сев за столик, попросил он темнокожего официанта.
   - Чего именно, мистер?
   - Ну, дайте бренди и кофе.
   Что же это может быть, черт возьми?! "Невероятно, но просто". Ему, специалисту с мировым именем по океанической фауне, абсолютно ничего не приходит в голову!
   Поскольку - "невероятно"?
   Таккерт сразу махнул всю порцию бренди и заставил себя сделать паузу, чтобы начать думать спокойнее.
   ...........................................................
   Среди генетиков все более укрепляется та мысль, что перестроечный материал любых живых организмов обладает невероятно большими резервами. И значительно большая часть генной информации связана не с тем, что есть, а с тем, что могло бы быть.
   А что могло бы быть? И с кем именно из живых океанических организмов?
   Зато, кажется, можно уже определенно ответить, от чего все это произошло.
   От того самого гамма-облучения океанских вод.
   Военные всегда задумываются над последствиями, когда уже что-нибудь натворят. Да, даже его студенты знают, что гамма-лучи способны существенно укреплять некоторые сельскохозяйственные культуры. Зерновые, например. Укреплять значит усиливать.
   Что же произошло здесь в океане?
   Впрочем... а если он думает совсем не в том направлении?
   Невидимая для радаров подводная суперлодка, о которой говорил его брат... Огородительный забор, который выстроился кольцом... А то гигантское щупальце, умевшее видеть? Синтетический манипулятор, выпущенный из огромного подводного корабля. И наблюдательность Криса позволила ему это заметить?
   Не исключено. Военно-промышленные комплексы существуют ведь по разные стороны океана. Нельзя, к тому же, забывать совсем недавнее прошлое. Например, что русские первыми вышли в космос и долго держали там лидерство.
   А как же скелеты людей?... Преступный и бессовестный план по обману и запугиванию противника?
   Да, у военных всех стран совсем одинаковое и совсем особенное отношение к жизни. К чужой жизни, прежде всего...
   Помнится, когда Пит объявил отцу, что решил во что бы то ни стало поступить в офицерское военно-морское училище, тот спросил: "А ты понимаешь, что обязан будешь выполнить любой приказ, сынок?". - "Я уверен, что Родина никогда не даст мне приказ на бесчестное дело!", - выпалил Пит. - "Теперь всякий день стану за это молиться", - прозвучало в ответ. И Марк никогда потом не сомневался, что папа так и делает.
   Ох, если бы молитвы родителей всегда могли влиять на дела детей...
   - Отдыхаете, профессор? - Таккерт поднял голову от уже пустой чашки кофе и увидел мулата, с которым сегодня пришлось познакомиться на пристани. - Позволите мне присесть?
   - Да, сделайте одолжение. Может быть, желаете что-нибудь выпить?
   - Спасибо, не сейчас. Вам удалось запросить информацию по сегодняшнему эфиру?
   - Этим занимается мой брат. Он командует эскадрой, которая находится недалеко, а утром подойдет к этому острову.
   - Вот как? - брови пожилого человека чуть сдвинулись вверх. - Что-то неладно вокруг нас в океане, не так ли? - Однако он тут же вежливо улыбнулся, давая понять, что снял этот, возможно, неприятный для собеседника вопрос. И проговорил сам: - А что-то действительно неладно.
   - Если вы имеете в виду пропажу нашего судна... неуверенно начал Таккерт, не зная, как ему нужно себя дальше вести.
   - Нет-нет. Не стал бы своим вмешательством сейчас вас тревожить. Другое... Я, знаете ли, проработал здесь очень много лет. Через полгода выйду на пенсию. Знаю тут все: природу, океан, различу каждый легкий дунувший ветерок. Много лет наблюдая одно и то же, начинаешь чувствовать каждую мелочь.