Александр Александров. Тот, кто сильнее тебя…

   Ермаков умолк и взглянул на Яну. Она сидела рядом, подобрав под себя ноги. Обнаженная грудь дерзко выступала вперед.
   – Яна…
   – Что?
   Егор обнял ее и повалил на постель.
   – Я люблю тебя.
   – Ну вот, – грустно улыбнулась она. – Хоть кто-то меня любит.
   «Да не кто-то!.. А именно я – Егор Ермаков! Разве этого мало!?»
   Так он подумал, но ничего не сказал… Да и о чем говорить? Что никто и никогда не будет любить ее так же, как он? Что еще не раз она о нем вспомнит? Это все слова…
   Стиснув ее в объятьях, Егор с болезненной жадностью принялся целовать полуоткрытые теплые губы. Яна подалась навстречу… Нежно лаская друг друга, они слились воедино и внезапная страсть, полыхнув безумным огнем, обожгла их разгоряченные тела…
   … Потом Яна встала и куда-то ушла. Ермаков слышал, как она шумела водой в ванной, гремела на кухне посудой. Надо было тоже вставать. Но ему не хотелось.
   – Чай готов! – донеслось из кухни.
   – Иду! – откликнулся Егор, натягивая слегка помятые брюки. Одна штанина свернулась «кульком» – и он никак не мог с ней совладать. Прыгая на одной ноге, тщетно пытался протолкнуть застрявшую ступню. Так допрыгал до книжного шкафа и, опершись об угол, просунул, наконец, ногу в штанину… И тут взгляд его упал на полку.
   Там лежал надорванный почтовый конверт. На месте адресата устоявшимся мужским почерком было выведено: Яночке Лукошечкиной. Ниже значилось имя отправителя – Сергей Петухов.
   Ревность острыми коготочками скребнула по душе. Но Егор тут же взял себя в руки.
   «Какое право я имею ее ревновать?.. Она что, клялась мне в вечной любви? Давала обет верности?»
   Ермаков сел к столу.
   – Тебе покрепче? – поинтересовалась Яна.
   – Все равно.
   Он всеми силами пытался сохранить невозмутимость, однако Яна заметила в его настроении перемену.
   – Ты чего?
   – Ничего.
   – Я же вижу!
   Егор хотел промолчать, но не выдержал и спросил:
   – Кто такой Сергей Петухов?
   – Ах, вот что! – смутилась Яна, щеки ее зарумянились. – Нашел письмо? Извини, я не специально… Забыла убрать. Она помолчала, потом продолжила:
   – Кто такой? Просто знакомый. Отдыхал здесь прошлым летом… Это все несерьезно, Любовь по переписке.
   «Прошлым летом… Значит, они переписываются уже почти год? Интересно, что он ей пишет? Люблю, целую? Наверняка она с ним спала».
   Егор представил, как они лежали в обнимку на этой самой кровати, и ему стало тошно.
   «А что сейчас? Думаешь, ты у нее один? Как бы не так!»
   Он почти не сомневался, что Яна встречается с кем-то еще. Но спросить прямо не решался… Зачем? Пусть останется хотя бы иллюзия… Ведь он давно уже не мальчик. И должен понимать, что обладать такой девушкой – дорогого стоит. Смирив гордыню, Ермаков обнял ее за плечи.
   – Пойдем в комнату?
   – Пойдем.
   Они снова оказались в постели, и Егор разом забыл обо всем. Целуя ее, он медленно погружался в сладостный горячий туман… И тут зазвонил телефон.
   Настойчивая пронзительная трель резанула по нервам, Ермаков напрягся… Но Яна словно не слышала. Тогда он дотянулся и выдернул из розетки шнур.
   «Никому тебя не отдам! Пусть хоть на минуту, хоть на миг, но здесь и сейчас – ты моя!»

Глава 7

   В конторе жилищного управления был приемный день. Желающих пообщаться с коммунальным начальством нашлось немало. Ермаков терпеливо дожидался своей очереди.
   Время от времени его клонило в сон… Вчера он опять полночи не мог уснуть из-за своего музыкального соседа.
   Это становилось сущей напастью. Каждый раз, когда поздно вечером в соседней комнате на полную мощь врубался магнитофон, у Егора начиналась истерика. Он мучился, не зная, куда деться от этого безжалостного агрессивного шума. И ничего не помогало: ни вата в уши, ни успокоительные капли, ни снотворное… Попытки поговорить с соседом по-хорошему тоже ни к чему не привели. Он только презрительно ухмылялся и упорно стоял на своем: «У себя дома я могу делать все, что хочу!»
   Егор был незлым человеком. У него никогда не было врагов. Даже когда приходилось драться, он делал это без ожесточения. Просто потому, что так надо… Но сейчас он чувствовал самую настоящую ненависть. К этому невзрачному худощавому человеку, с вечно напряженным бледным лицом. Он готов был растерзать его, разорвать на части… Сосед казался ему похожим на какого-то маленького неопрятного зверька с запущенной грязной шерсткой.
   «Хорек… Нет… Злобный заяц!» – Ермаков где-то слышал это выражение. И оно очень точно определяло суть – злости, как у тигра, а силы, как у грызуна.
   – Кто последний? – осведомился сухонький седовласый мужчина.
   – Там спрашивайте, – указали ему в дальний конец коридора.
   Народу нисколько не уменьшилось. За час, что Егор здесь находился, из кабинета вышли только трое. А перед ним было еще семеро.
   «Сколько же здесь сидеть придется? Может, лучше в другой раз?»
   Но чувство долга не позволило Егору ретироваться. Он мужественно решил дождаться своей очереди.
   – Вас тоже соседи залили? – поинтересовалась у него пожилая женщина.
   – Нет, – ответил Ермаков. – Потолок протекает.
   – Верхний этаж?
   – Верхний.
   – Беда… А нас соседи залили. Уехали, а кран забыли закрыть. Второй месяц обещают сделать ремонт – и никак!
   – Не дождетесь, – вмешался сидевший рядом мужчина. – Полгода добиваюсь, чтобы швы межпанельные заделали. Куда только ни обращался. Бесполезно… Придется, видно, за свой счет…
   – У них на все одна отговорка, – донесся откуда-то сбоку недовольный голос. – Денег нет, ждите!..
   Через какое-то время народ, выпустив пар, умолк. В мрачном полутемном коридоре повисла тишина… Устав бороться со сном, Ермаков бессильно уронил подбородок на грудь.
 
   – Ваша очередь! – услышал он.
   Быстро поднявшись, Егор вошел в кабинет.
   За белым широким столом возвышалась полная розовощекая дама. Ермаков был с ней знаком. Ведь он заходил сюда уже не впервые.
   – Здравствуйте, Галина Михайловна!
   – Здравствуйте, – сухо произнесла она.
   – Я был у вас… Помните?
   – Не помню.
   – Ну как же?.. Вы обещали… Насчет потолка.
   Зазвонил телефон. Галина Михайловна сняла трубку и властным жестом указала Ермакову на стул.
   Минут десять она говорила по телефону и за все это время ни разу не взглянула в его сторону. Словно здесь никого больше не было. Поглощенная беседой, она увлеченно кивала, хмыкала, прерывая диалог темпераментными восклицаниями:
   – Что ты! Ну да!.. А он?.. А она?.. Угу. Угу… А она?.. А он?
   Судя по всему, разговор к работе отношения не имел. Тем не менее, Ермакову ничего не оставалось, как сидеть и слушать… Наконец она положила трубку и осчастливила его своим вниманием.
   – Так что, говорите, у вас?
   – Я заходил уже…
   – По поводу горячей воды?
   – Нет… Насчет потолка…
   В кабинет заглянула невысокая подвижная брюнетка с картонной папкой в руках.
   – Галина Михайловна, нужна ваша подпись.
   Коммунальная начальница, кивнув, пригласила женщину войти, и, вооружившись авторучкой, размашисто расписалась на нескольких листах. Видно было, что делает она это не без удовольствия.
   Брюнетка поблагодарила и собралась покинуть кабинет, но Галина Михайловна задержала ее.
   – Какая, Оленька, кофточка у вас красивая…
   – Спасибо.
   – Что-то я у вас раньше ее не видела. Обновка?
   – Да.
   – Где покупали?
   – В универмаге, напротив.
   – Почем?
   – Совсем недорого. Со скидкой.
   – Что вы говорите?
   – Между прочим, там на вас замечательные блузки были. Такие, с отложным воротничком, здесь прошито, рукав приспущен, тут рюшечки… И пуговицы очень красивые – бирюза с золотой окантовкой.
   – В каком отделе?
   – На втором этаже. Там, где раньше парфюмерия была… Кстати, духи тоже купила. Как запах?
   – Удивительный аромат… Вы, Олечка, просто прима!
   Ермаков, молча, ерзал на стуле. Было такое ощущение, что про него опять забыли.
   «Как можно так работать? – возмущался он про себя. – На ставке, наверное… Вот если бы на проценты вас перевести! От сделанного… Тогда бы сами, небось, по району бегали, искали, где и что починить».
   – Так что у вас? – снизошла, наконец, Галина Михайловна. – Кран, говорите, течет?
   Егор почувствовал себя пациентом психбольницы. Он едва удержался, чтобы не заорать: «Какой еще кран! Потолок… Потолок, черт возьми!»
   Но вслух произнес:
   – Я уже был у вас.
   – Ну и что?
   – Хотел узнать – когда?
   – Что когда?
   – Потолок отремонтируете.
   – Деньги будут – отремонтируем.
   – Но вы обещали.
   – Я обещала?
   – Ну да, сказали – через неделю… Вторая закончилась – никаких результатов.
   – Ждите. Нет средств.
   – Сколько ждать-то?
   – Вам сказали – ждите!
   Разговаривать дальше было бесполезно. Все его усилия оказались напрасными – только время зря потерял. Практически целый день. Только затем, чтобы услышать это железобетонное «Ждите!».
   – Ладно, сделаем вам… – неожиданно смягчилась Галина Михай-ловна. – Сделаем… Но не сразу… Какая, говорите, квартира у вас? Номер?
   – Вообще-то я не себе… Соседка, старушка попросила… На нашей площадке живет.
   – Молодой человек! – взорвалась дама. – Что вы мне голову морочите!
   Егор почувствовал себя так, словно его уличили в подлоге.
   – Никого же нет у старушки… Некому похлопотать.
   – Идите, молодой человек, идите! Не мешайте работать!
   «И это она называет работой!.. Бездельники!»
   Праведный гнев душил его, рвался наружу… Но что он мог сделать?
   На обратном пути Ермаков заглянул в магазин. Надо было купить что-нибудь к ужину.
   Остановившись возле витрины, он вдохнул пряный запах копченых колбас и почувствовал, как проголодался. Однако все эти окорочка, шейки, карбонаты и балыки были для него сейчас недоступны… Завтра предстояло расплачиваться с хозяином квартиры. Причем за два месяца сразу.
   Ермаков пересчитал мелочь. Хватало только на хлеб и кефир.
   «Нет… Кефиром сыт не будешь. Надо что-то другое…»
   Он решил купить два бульонных кубика. Хлеб можно пожарить – в холодильнике еще оставалось немного растительного масла. И запить это горячим куриным бульоном. Царский ужин!
   За прилавком была знакомая продавщица. Та самая, что без причины недолюбливала его. Хотя, может быть, не только его, а всех покупателей, не способных сорить деньгами.
   Высыпав на железное блюдечко горсть мелочи, Ермаков съежился под ее пристальным взглядом.
   – Что это? – удивилась продавщица.
   – Деньги, – бесстрастно ответил Егор. – Обычная разменная монета, которую еще никто не отменял.
   – Да?
   – Да… И я могу на них купить все, что вздумается. Хоть буханку хлеба, хоть вертолет!
   – Где только насобирал…
   – Вас это совершенно не касается.
   Пересчитав мелочь, продавщица выложила на прилавок хлеб и бульонные кубики. Но напоследок удержаться не смогла:
   – Вот такая и жизнь у вас будет – мелочная.
   «Что ты знаешь про мою жизнь!» – с горечью подумал Ермаков. Ему было непонятно ее тупое высокомерие. Ладно бы, хоть что-то представляла из себя – актриса какая-нибудь или миллионерша… А то ведь обычная продавщица в занюханном магазинчике! Откуда это желание унизить и оскорбить?
   Хлопнув дверью, Егор вышел на улицу с твердым решением никогда больше сюда не возвращаться.

Глава 8

   В народе живет много примет. Например, про черную кошку. Или про пустые ведра… Или про разбитое зеркало… А у Ермакова в последнее время появилась своя. Если, утром по пути на работу в автобусе, рядом с ним оказывалась хорошенькая девушка – можно было не сомневаться, что день сложится удачно. Если какие-нибудь бабуля или дедуля – значит, день будет так себе. Ну, а уж если нахамили тебе с утра или отдавили ногу – все… Можешь смело разворачиваться и ехать домой досыпать.
   Сегодня с утра ему не повезло. Нет, его не обругали, не толкнули и даже не наступили на ногу… Просто в давке у кого-то из рядом стоящих лопнул пакет, в котором была, по всей видимости, сметана. И когда на своей остановке Егор это заметил – его чуть не хватил удар… Единственный парадно-выходной костюм черного антрацитового цвета, оказался безнадежно испорченным.
   Целый час Ермаков оттирал пиджак и брюки, но полностью избавиться от жирных маслянистых следов не удалось.
   – В химчистку отдай, – посоветовал ему Васин.
   – У меня встреча назначена…
   Егор представил, как в таком виде потащится через город. Вечером он должен был передать деньги хозяину квартиры.
   – Прошлым летом со мной тоже случилось похожее, – вмешался Паша Зименков. – От остановки до остановки ехал прижатый к две-рям. Держался там наверху непонятно за что… Выхожу – люди по сторонам шарахаются! Не понял… Потом глянул на свое отражение в витрине. Сам весь в белом, а рожа, как у трубочиста… Верх-то у дверей был солидолом смазан, и я этот солидол сначала на ладонь, потом – по лицу…
   Весь день Ермаков просидел у себя в кабинете.
   «Может, не ездить никуда? – размышлял он. – Позвоню, скажу, что заболел… Или еще что-нибудь… Все равно ведь деньги потом отдам. Не сегодня, так завтра… Какая разница?»
   Но, в конце концов, Егор решил, что ехать надо. Долг – дело чести…
   Ермаков оказался в условленном месте на полчаса раньше. Томясь в ожидании, заглянул в кафе. В полутемном зале играла музыка. Бармен в белой рубашке, со скучающим видом, подпирал ладонями стойку.
   – Кофе и булочку, будьте добры…
   Расплатившись, он поискал глазами свободный столик.
   Стукнула дверь… Шестеро молодых парней, с шумом и гоготом, гурьбой ввалились в зал. Тиснув на выходе случайно подвернувшихся девушек, компания уверенно направилась к стойке бара.
   Двигаясь им навстречу с чашкой кофе в руках, Егор подумал, что проход между столиками узковат и посторонился, давая возможность пройти… Двое уже миновали его, когда третий, без причины, сильно толкнул Ермакова в грудь. От неожиданности Егор едва удержался на ногах. Горячий кофе, выплеснувшись из чашки, обжег пальцы, булка упала на пол и закатилась под стол.
   – Эй! Ты чего?! – недоуменно воскликнул Егор.
   – Рот закрой! – донеслось в ответ.
   Ермаков опешил… Его, жизнью битого-перебитого, вдруг так смертельно обидели. И кто? Какой-то двадцатилетний пацан!
   Он подошел, компания напряженно притихла. Тот, что толкнул его, выступил вперед.
   – Чего?
   – Хочу, чтобы ты извинился.
   – Ага, щаз-з!..
   Парень стоял перед ним и издевательски ухмылялся. Черная футболка обтягивала мощный, не по годам развитый торс. Круглые бицепсы мячиками выпирали на скрещенных перед грудью руках… Он был спокоен и уверен в себе. Приятели за спиной внушали ему еще большую уверенность.
   Численный перевес был на их стороне. Но они не знали Ермакова… На первый взгляд он казался тихим и незлобивым. В обыденной жизни всегда старался избегать конфликтов. Никогда никого не задевал первым. И даже если задели его, предпочитал решать дело миром. Однако всему есть предел… И когда этот момент наступал, Егор напрочь терял инстинкт самосохранения. Ему становилось все равно, кто перед ним и сколько… Если уж он упирался, то сдвинуть его с места было практически невозможно. Даже колонной танков… Раздавить, уничтожить – да! Но заставить отступить хоть на миллиметр – бесполезно. Он умел стоять до конца.
   – Извинись, – тихо повторил Ермаков, глядя парню в глаза.
   – Ну, что?.. – крепыш в черной футболке обратился к приятелям. – Раз уж он так просит…
   – Не возражаем! Согласны!
   – Давай, Фрол!
   Тот, кого назвали Фролом, начал медленно поворачиваться.
   «Вот так-то лучше», – удовлетворенно подумал Егор, и в это мгновение желто-зеленые искры фейерверком брызнули у него перед глазами. Сквозь затихающий гул, он услышал обрывки фраз, чей-то смех… Удар по лицу оглушил Ермакова. Он хоть и устоял на ногах, однако на время утратил возможность действовать.
   – На колени! Живо! – Фрол схватил его за волосы и, пригибая, ударил кулаком снизу.
   В последний момент Егор успел прикрыться, но тут же получил ногой по ребрам. Это помог Фролу кто-то из приятелей.
   Рыкнув по-звериному, Ермаков тараном пошел вперед. Фрол замешкался… Егор хлестанул его боковым справа! Тот упал…
   Не мешкая, Ермаков ухватил ближайшего к нему парня и броском через спину приложил об пол. Потом ударом ноги свалил другого.
   Нападавшие растерялись. Они не ждали такого отпора.
   Ермаков оглянулся и увидел, что главный его обидчик, придя в себя, пытается подняться.
   «Добить!» – мелькнула мысль. Но что-то остановило его.
   О, благородство! Сколько хороших людей погубило ты… Ну что стоило Егору пнуть, как следует этого раскормленного негодяя? Одним ударом решить исход драки… Но он медлил. Не мог заставить себя…
   Пока Ермаков раздумывал – время ушло. Парень в черной футболке оправился от удара и, поднявшись, крикнул приятелям:
   – Чего смотрите? Мочите!
   И те послушно, со всех сторон бросились на Егора.
   Он бился с яростью обреченного. Как гладиатор… Удары сыпались слева и справа, вспыхивали в глазах огненными брызгами, отдавались в голове тягучим набатным звоном. Но Ермаков держался… Он тоже бил в ответ и чувствовал, что попадал. Это придавало ему сил. Казалось, еще немного и наступит перелом. Желая приблизить этот миг, Егор решительно бросился вперед, но неожиданно запнулся о распростертое на полу тело. Падая, он заметил занесенную над ним ногу. И последнее, что сумел разглядеть – летящий ему в лицо черный ботинок.
 
   Сознание медленно возвращалось к Егору. Приоткрыв глаза, он опять увидел перед собой эти черные шнурованные ботинки.
   «Значит, они все еще здесь? Так… Спокойно… Главное – не выдать себя неосторожным движением… Подниматься быстро, одним рывком!»
   Егор оттолкнулся от пола ладонями, но внезапная слабость теплой волной накрыла его, закружила голову, и он бессильно поник на подломившихся руках.
   – Гляди, зашевелился! – услышал Ермаков над собой чей-то голос. – А говорят – убили…
   – Долго жить будет, – с усмешкой ответил второй.
   Егор осторожно приподнял голову… Скользнув взглядом по ботинкам, он посмотрел выше и увидел пятнистые камуфляжные штаны, потом – такую же пятнистую куртку, короткоствольный автомат с оранжевым ярким магазином, и, наконец, – лицо омоновца.
   «Милиция! Слава Богу!»
   Он сел, потрогал опухшее надбровье. Левый глаз заплыл, на щеке сочилась кровью ссадина, разбитые губы онемели и вздулись.
   – Хорошо ребята порезвились… – заметил один из омоновцев и поднял с пола выбитый зуб. – Не твой, случайно?
   Ермаков с испугом провел языком по деснам. Убедившись, что зубы на месте, облегченно вздохнул.
   Вокруг валялись перевернутые столы и стулья. Уборщица с веником в руках заметала осколки разбитой посуды.
   – Ладно, поехали…
   – А с этим что делать будем?
   – Придется забрать с собой.
   «О ком это они? – подумал Егор. – Кого забрать?»
   Милиционер поправил на груди автомат и тронул Ермакова за плечо.
   – Вставай, жмурик, поехали!
   Егор поднялся на ватных ногах.
   – Куда ехать?
   – Куда-куда… В отделение!
   – Зачем?
   Омоновец натянул съехавший на затылок берет и уже без улыбки сказал:
   – Много вопросов задаешь. Не кажется?
   – Постойте! – возмутился Ермаков. – Что за нелепость?
   Ведь я не виноват… Просто зашел выпить кофе.
   – Документы есть?
   Егор беспомощно развел руками. Не было у него документов… Утром, когда чистил пиджак, выложил паспорт и удостоверение в стол. Кто бы знал…
   – Раз документов нет, придется проехать.
   Эти слова были произнесены спокойно, но с такой непоколебимой уверенностью, что Ермаков растерялся. Он почувствовал себя так, будто попал в жернова какой-то ужасной машины… До сих пор они существовали отдельно, каждый сам по себе: машина где-то далеко крутила свои безжалостные жернова, а он жил обычной жизнью – работал, ел, спал… И вдруг совершенно случайно оказался слишком близко от этой металлической, лязгающей машины, перешел какую-то невидимую грань – и мгновенно превратился из стороннего наблюдателя в жертву.
   – Пойдем, – равнодушно произнес омоновец, держа Ермакова за рукав.
   Не укладывалось в голове… Почему его должны куда-то вести? По какому праву?.. Словно он неодушевленный предмет.
   «Отчего со мной обращаются как с преступником? Разве я в чем-нибудь виноват?»
   На улице он вдруг вспомнил, зачем приехал сюда.
   «Деньги!» – обожгла внезапная мысль.
   Сунувшись в карман, Егор наткнулся на плотный бумажный пакет. Все было на месте. Он успокоился… Не дай бог потерять! Где потом возьмешь сразу столько?
   – Прошу! – омоновец открыл перед ним тяжелую металлическую дверь спецавтомобиля.
   Ермаков нырнул внутрь. Здесь было сумрачно и прохладно.
   «Только тюрьмы мне еще не хватало…» – глядя на зарешеченное окно, подумал он.

Глава 9

   Резко затормозив, машина остановилась. Послышались оживленные голоса, звякнул засов и заглянувший в проем милиционер скомандовал:
   – Вылезай, приехали!
   Осторожно ступая по железным ступеням, Егор спустился на землю. Глянув по сторонам, сообразил, что привезли его к отделению милиции.
   – Вперед! – не дал осмотреться омоновец. – Руки за спину!
   – Я что, уже арестованный? – огрызнулся Ермаков.
   Они вошли в помещение дежурной части. За стеклянным барьером, уткнувшись в папку с бумагами, неподвижно сидел высоколобый кряжистый милицейский капитан и что-то сосредоточенно писал. Увидев вошедших, отложил в сторону ручку.
   – Серега! Какими судьбами?.. По старой памяти?
   – Привет, Степаныч… Ехали мимо, попали на драку в кафе. Вот, принимай…
   – Большая драка?
   – Так себе…
   – Пострадавшие есть?
   Омоновец не успел ответить. Доселе молчавший Егор не выдержал:
   – Да я и есть пострадавший! Пришел только кофе попить… А они!..
   – Тихо-тихо-тихо! – остановил его капитан. – Не шумите, гражданин, разберемся.
   Оформление протокола заняло несколько минут, после чего омоновец, доставивший Ермакова, попрощался с дежурным и ушел.
   – Я тоже могу идти? – наивно спросил Егор.
   – Нет, уважаемый, вам придется пока остаться, – мягко, как доктор больному, сказал милиционер.
   – Но почему? Я же все уже рассказал!
   – Надо еще установить вашу личность… Кстати, вы случайно не того?
   Капитан выразительно щелкнул пальцем по горлу.
   – Да вы что! Я даже кофе выпить – и то не успел!
   – Глаза у вас как-то странно блестят.
   – Если бы вам ботинком по морде заехали, у вас бы еще не так заблестели!
   – Но-но! – выпрямил спину милиционер. – Не забывайтесь!
   Он сдвинул в сторону бумаги и, указав пальцем на стол, потребовал:
   – Все, что есть в карманах – сюда!
   Ермаков замялся.
   – Нет у меня ничего. Ключи вот только.
   – Все… Все доставай! Выворачивай карманы!
   Егор выложил на стол ключи и деньги. Увидев бумажный пакет, офицер оживился.
   – Разверни!
   – Зачем?
   – Как зачем? Вдруг у тебя там наркотики?
   Нехотя развернув пакет, Ермаков достал деньги.
   – Доллары американские! – радостно воскликнул капитан. – А говоришь – ничего…
   – Прошу зафиксировать деньги в протоколе.
   – Зафиксируем… Ну а теперь придется подождать…
   – Здесь? – Егор кивнул на стоящие вдоль стены стулья.
   – В соседнем помещении. Журавлев, проводи!
   Молодой светловолосый лейтенант, отложив газету, снял с гвоздя связку ключей.
   – Пойдемте!
   Чуть дальше по коридору была еще одна комната. На треть она состояла из частокола железных прутьев. Остальное было «зашито» доской-вагонкой.