Страница:
Когда мы смогли, наконец, попасть внутрь города, солнце склонялось уже далеко к западу, и городские стены отбрасывали длиннющие тени, пожирающие близлежащие строения. А те, что еще были освещены косыми лучами заходящего светила, слепили глаза нестерпимым золотисто-белым сверканием, из-за которого Иерусалим, собственно, и получил второе название: «город золотой».
Углубившись в переплетение узких кривых улочек, пошли по направлению к центру. Хотя я не раз бывал здесь, ориентацию потерял сразу и прочно. И ведь нельзя было сказать, что планировка Старого города так уж сильно изменилась за эти восемьсот лет! Улочки пролегали в тех же самых местах, продиктованных условиями рельефа. Здания, да, почти все были другими. Но стены, ворота стояли там же, где через несколько веков возведут более мощные укрепления турки. Ну а самый центр с Храмовой горой тем более никуда переместиться не мог.
Однако это мне не помогло. Если бы не Цадок, бывавший в Иерусалиме трижды, пришлось бы просить помощи у местных. А так мы уверенно (судя по целеустремленно двигавшемуся вперед и пыхтевшему, как паровоз, на бесчисленных подъемах купцу) приближались к цели – постоялому двору для паломников, содержавшемуся одним из бывших учеников Маймонида. От которого у нас, разумеется, имелось рекомендательное письмо.
Цадок остановился около высокого глухого забора. На противоположных концах длиннющей ограды имелись две плотно запертые калитки. Над дальней был грубо изображен крест, а над той, возле которой остановился купец, – семисвечник. Все понятно и без дополнительных надписей: туда – христианским паломникам, сюда – еврейским. Постучали массивным медным кольцом по двери. За забором послышалась возня, и калитка приоткрылась. Высунувшаяся бородатая морда окинула нас критическим взглядом и лаконично осведомилась по-арабски:
– Кто такие?
– Паломники! – охотно ответил Цадок. – У нас письмо к почтенному Шмуэлю из Александрии.
– Господин Шмуэль отсутствует в городе, – сообщила бородатая морда. – Но я могу провести вас к его торговому партнеру.
Зашли внутрь. Олег несколько засомневался, в какую именно калитку ему надо, но я молча потянул его за рукав. Телохранитель мне нужен при себе, тем более что крест в дальней части двора явно католический. Ничего, притворится евреем на время, вряд ли тут будут проверять обрезание. Представил себе реакцию галицийского дружинника на предложение предъявить, и чуть не рассмеялся вслух. Однако всех сопровождающих пришлось оставить в просторном зале, явно служащем для приема пищи, – во внутренние покои вошли только мы с Цадоком. Пришлось неожиданно долго пробираться куда-то узким коридором. Мне это не очень понравилось, и я запустил руку во внутренний карман, где лежал пистолет, оценивающе поглядывая на идущего впереди бородатого проводника. Но мы вышли вдруг к широкой безлюдной лестнице, и так и не представившийся бородач протянул руку в сторону прикрытого пологом проема на втором этаже:
– Вам туда!
Зашли, за отсутствием двери, не постучавшись. В небольшом помещении на шикарном ковре, развалившись на мягких подушках, восседал полноватый тип в роскошном восточном халате, расшитом золотыми и серебряными полумесяцами. На его жирной шее можно было рассмотреть резные четки. Странно, что торговым партнером Шмуэля оказался мусульманин! Мы представились.
– Садитесь, – тип указал на валявшиеся вокруг подушки и, вдруг перейдя на немецкий, представился: – Здесь меня зовут Ибрагим. Я известный торговец и владею на паях с почтенным Шмуэлем этим постоялым двором. У вас письмо от почтенного Бен Маймона? Давайте!
Странный тип, ни разу не похожий на араба, но явно владевший, как минимум, и арабским, и немецким, и ивритом, очень заинтересовал меня. Но пока от дополнительных вопросов решил воздержаться. Тем более что компаньон отсутствовавшего Шмуэля, бегло просмотрев пергамент, вернул его нам:
– Ну что же, вижу, что вы почтенные люди. Рекомендация Маймонида дорогого стоит! Несмотря на заполненность двора, я распоряжусь освободить две лучшие комнаты для вас и ваших слуг. Располагайтесь, а после захода солнца с нетерпением жду вас у себя – интересно узнать последние новости из Каира!
Разместились в выделенных комнатках, быстренько прибранных шустрой прислугой, без проблем, места хватило с запасом. Потом, пока еще не совсем стемнело, осмотрелись вокруг. Нужно было понять, безопасно ли тут, и найти пути отхода, на всякий пожарный. В прямом и переносном смысле – деревянная постройка оптимизма на случай возгорания не вызывала.
Постоялый двор имел несколько странное устройство. Крытая навесом территория была разделена посредине высокой перегородкой. Как уже выяснилось, на христианскую и иудейскую половины. Внутри низкого помещения, кроме большого, плохо проветриваемого зала с очагом для приготовления пищи, от которого уже тянуло заманчивыми запахами, разделенного многочисленными столбами, поддерживающими крышу, располагались также несколько десятков комнатушек, маленьких и чуть побольше, где на соломенных подстилках или коврах (для тех, кто побогаче) и спали паломники. Во дворе имелось специально оборудованное, с отводом в ближайшую канаву, отхожее место. Уже прогресс, тут обычно все хуже. Христианская половина, скорее всего, являлась зеркальным отражением этой. Конюшня, ввиду запрета для неверных на передвижение верхом, отсутствовала.
Однако на этом содержимое постоялого двора не заканчивалось. Пройдя тем самым коридором, в конце которого располагался «офис» хозяина этого заведения, можно было попасть к еще одной калитке, у которой на страже стояли тоже два бородача, точные копии провожавшего нас к Ибрагиму, с устрашающего вида кривыми ножами за поясом. С трудом удалось слегка разговорить этих угрюмых церберов, в результате чего выяснилось, что за калиткой, выходящей на соседнюю узкую улочку, имелось что-то типа развлекательного заведения, или, по-простому, кабака. Я удивился – разве паломники ищут таких развлечений? Они ведь сюда не за этим…
Опытный Цадок развеял мои сомнения. Далеко не все гости города прибыли в Святой Город с возвышенными целями. Собственно «паломников» на постоялом дворе вряд ли больше половины. Просто здесь цены умеренные, потому и останавливаются в таком месте. А люди – разные. Кто мелкий торговец, прибывший сбыть честно или не очень приобретенный в других местах товар. Кто-то собирается наняться на службу, другие – просто авантюристы без определенной профессии, надеющиеся найти в столице провинции источник дохода. Короче – сборная солянка проходимцев, типичная для любого крупного города.
Решили, несмотря на нежелание купца, взглянуть на это заведение, манившее слабо доносящейся сюда музыкой. Все же давненько не бывали в цивилизованных местах, тянуло на какую-никакую, но культурную программу. Бородатые стражи пропустили без проблем, убедившись, что у нас на запястьях повязаны ленточки из окрашенной синим ткани, специально выданные слугой и служившие для опознавания постояльцев. Совсем как в современных гостиницах! Ничто не ново под Луной…
Культурная программа в кабаке ограничивалась полудюжиной условно одетых (по меркам исламского мира, здесь еще, впрочем, не настолько фанатичного) танцовщиц, изображавших под мелодичные звуки музыкальных инструментов и одобрительные крики зрителей нечто типа танца живота. Судя по тому, что некоторые из исполнительниц время от времени сходили со сцены и исчезали в темноте отходивших от главного зала коридорчиков в сопровождении кого-то из посетителей, танцы не являлись их единственным занятием. По загоревшимся глазам и румянцу, появившемуся на щеках у начавшего неосознанно приглаживать усы Олега, было ясно, что командиру наемников репертуар и сотрудницы здешнего культурного учреждения весьма нравятся. Да, вряд ли такие представления давались при дворе галицийского князя… И в самом деле, по крайней мере, в тусклом, но романтичном свете факелов, редко натыканных вокруг помоста, девочки выглядели очень даже неплохо. Не какие-то там грязные уличные шлюхи…
Созерцательная нирвана была грубо прервана пожилым купцом, которого подобные развлечения давно уже нисколько не интересовали. Цадок настаивал на возвращении на постоялый двор, мотивируя это наступившим временем ужина. Да, жрать действительно хотелось сильно, ведь мы сегодня так по-человечески и не пообедали. Поэтому с неохотой отвели взгляд от чарующих форм танцовщиц на помосте и побрели обратно. Наши спутники уже устроились у очага в обеденном зале, жаря мясо из прихваченных с собой запасов. Нас же троих пригласил на трапезу компаньон хозяина.
Странный это все же был тип. Непонятный. Принял он нас в своей комнате, заставленной свитками книг на различных языках. Прежде чем усесться на мягкие подушки вокруг подносов с ароматно дымящимся мясом, прошелся вдоль стеллажей. Труды на латыни, греческом, арабском, иврите и еще каких-то не знакомых мне языках. Персидский, что ли? Хозяин явно чрезвычайно образованный по нынешним меркам человек. Да и по нашим тоже, чего уж там… Ибрагим радушно указал нам на места вокруг стоявших на ковре подносов.
– Пища соответствует иудейским правилам, не сомневайтесь! – сообщил он и начал бормотать какую-то молитву на арабском. Цадок исполнил еврейскую, Олег, пряча глаза и сдерживаясь, чтобы не перекреститься невзначай, беззвучно тарабанил, видимо, православную, и лишь я, безбожник, просто раскрывал рот, пытаясь по губам купца уловить момент, когда надо произнести: «Аминь!» Пронесло. Давно пора было хоть пару молитв наизусть заучить, а то нарвусь когда-нибудь! Тут уж лучше неверным быть, чем атеистом, не так вредно для здоровья…
Утолив первый голод, втянулись в разговор. Наш собеседник сразу понял, что лучше всего мы понимаем по-немецки, и перешел на этот язык. После обмена новостями и неторопливого обсуждения повседневной жизни в Каире и Иерусалиме разговор стал понемногу увядать, тем более что Олег вообще молчал, а я осторожничал, дабы не сболтнуть лишнего. Да и напитков, обычно служащих для поддержания беседы, хозяин, как истинный мусульманин, не держал. Уже собрались было поблагодарить почтенного Ибрагима за роскошный ужин (который действительно был выше всяких похвал), когда тот вдруг спросил:
– А как там в этой поганой Европе? Не передохли неверные еще от мора? Аллах слишком милостив к ним!
Постановка вопроса, заданного с почти нескрытой ненавистью в голосе, загнала в тупик не только меня, но и Цадока. Видимо, у хозяина накопились немалые претензии к жителям противоположного побережья Средиземного моря. Интересно, какие? Пришлось задать наводящие вопросы, но, впрочем, сильно нажимать не требовалось – Ибрагим сам явно хотел поделиться своей историей. Выяснилось, что его настоящее имя – Альберт. Он родился в Аугсбурге в семье обедневшего рыцаря, вернувшегося из Палестины. Прислуживал им в доме привезенный с Востока сарацинский невольник, оказавшийся образованным человеком. Он же и обучил маленького мальчика читать по-арабски и на латыни и тайно рассказывал отрывки из Корана под видом сказок. Впрочем, сказки Шахерезады тоже рассказывал.
Семена попали на хорошую почву. С ранних лет Альберта тянуло к книгам и знаниям, он интересовался науками и торговлей, но отец, каждый раз ловя его за этим, жестоко избивал, твердя, что это «неподобающие занятия для нашего сословия!». Вместо занятий юношу заставляли ездить на ненавистную охоту или ходить в еще более ненавистную церковь. А сарацинского невольника отец, раз напившись до безумия, просто убил.
– Я молил Аллаха, чтобы они все сдохли! В конце концов так и произошло! Отец с матерью и старший брат умерли от мора. И кредиторы потребовали возвращения всех их долгов от меня. Тогда я уговорил вдову брата, в которую был тайно влюблен, бежать вместе со мной. Забрав из тайника последние из остававшихся драгоценностей матери, мы втроем (у моей возлюбленной была маленькая дочь, моя племянница) сели на корабль в Венеции и после многих приключений добрались сюда. Здесь и живем уже пятнадцать лет! Я настоял, и мы приняли истинную веру, хотя Катрин вначале и сопротивлялась. Зато после этого смогли пожениться. К сожалению, недавно моя супруга скончалась. А всех христиан я до сих пор ненавижу лютой ненавистью. Как вы, иудеи, способны жить в Европе среди этих животных?
– Да, да, непросто это, – промямлил потрясенный, как и все мы, этим неожиданным откровением Цадок. Однако сочувствия Ибрагим своим рассказом у меня почему-то не вызвал. Даже наоборот. Я знал таких типов и в нашем времени. Уезжали в другую стану и оттуда поливали грязью без разбора свою бывшую родину, по делу и без. Никакая личная обида этого оправдать не может. Тем более что во многих случаях, как и в этом, обида более надуманная, чем реальная. Ну и фиг с ним, пора и честь знать. Тем более что Олег, кажется, еле сдерживает желание начистить этому типу рыло. Но тут полог в задней части комнаты откинулся, и появилось прелестное женское личико, обрамленное вместе с не менее прелестной фигуркой традиционным арабским закрытым платьем:
– Дядя, вы опять громко раскричались! Я не могу заснуть!
Ибрагим метнул было на девушку разъяренный взгляд, но сдержался:
– Моя племянница, Анна, – сообщил он и с гордостью добавил: – Его милость наместник султана оказал мне честь и, в знак признательности скромных заслуг вашего покорного слуги в торговых делах на благо города, на следующей неделе возьмет ее в свой гарем!
Не могу сказать, что красивое свежее лицо девушки при этом излучало радость. А когда она на мгновение задержала взгляд на мне, чуть не утонул в ее огромных голубых глазах. Никогда такого со мной не случалось! Даже головой немного тряхнул, чтобы избавиться от наваждения. Но девушка тут же исчезла за пологом, как не бывало…
Распрощались, наконец, с неожиданно откровенным хозяином. Спать не хотелось. Чтобы рассеяться, кивнул Олегу:
– Пойдем, посмотрим на танцовщиц?
Тот совершенно не возражал. Тайно от хозяев подкрепились чаркой самогона (наемник давно составлял мне компанию в данном занятии) и, оставив Цадока спать, отправились в соседнее заведение. Мужская природа требовала своего…
Глава 5
С утра отправились на осмотр Храмовой горы. Туда, где под толщей камня лежит объяснение моего появления здесь. И, возможно, инструкция для последующих действий. По крайней мере, хотелось бы так думать. На самом же деле там может быть все что угодно. Хоть толковый словарь альдебаранского языка.
Постоялый двор находился не так далеко от цели нашей прогулки, блестящий золотом Купол Скалы хорошо просматривался прямо от ворот. Но прямых дорог в Иерусалиме не бывает. С полчаса ходили по кривым улочкам вверх-вниз, проследовали по знаменитой Виа Долороса и, наконец, поднялись на Храмовую гору. Препятствовать этому никто не собирался, хотя я почему-то ожидал поста, заворачивающего всех «неправильных» посетителей. Но в городе, находящемся под контролем мусульман, на Храмовую гору пускали всех. В отличие от моего времени, когда в израильском Иерусалиме подъем туда для религиозных евреев был запрещен. Только с экскурсией. Вот такой парадокс. Хотя все в соответствии с договором между Саладином и Ричардом Львиное Сердце.
Купол Скалы, являвшийся частью архитектурного ансамбля мечети Аль-Акса, был возведен над тем самым священным камнем, послужившим стартовой площадкой мусульманскому пророку Мухаммеду во время его знаменитого вознесения на небо. После произошедшего со мной я готов был поверить и не в такое, но пришел сюда совсем не из-за этой истории. Кусок скалы, на который так неосторожно наступил гость из Мекки, на самом деле являлся тем самым Краеугольным камнем, служившим за много сотен лет до возникновения ислама подставкой для ковчега Завета в храме Соломона. И под который тот, судя по предоставленному Маймонидом пергаменту, и провалился. Если придется копать, то начинать надо будет прямо из-под него.
Заходить в мечеть Цадок и Олег особого желания не выразили, поэтому пришлось, нацепив на шею четки для маскировки и сняв обувь, идти в одиночку. Никто на меня внимания не обратил, и минут двадцать я спокойно осматривал огороженный заборчиком кусок камня. Чем-то он неуловимо напоминал тот, с которого моя эпопея и началась. Не получалось вычленить что-то определенное, однако общее впечатление… Этот был втрое крупнее и более неровный, но все равно, ощущение похожести не проходило. Однако, как тут копать без разрушения мечети и полного контроля над Храмовой горой, представить не получалось. Это ж не проникнуть ночью с лопатой на пару часов. Значит – придется серьезно думать над получением контроля над Иерусалимом… В сомнениях покачивая головой, вышел обратно. А на что я, собственно, надеялся? Что меня будет ожидать потайная дверца, невидимая остальным? Нечего было вообще подниматься на Храмовую гору, тут ничего за последние восемьсот лет не изменилось!
У моих спутников тем временем возникли разногласия по поводу дальнейшего времяпровождения. Купеческий инстинкт Цадока требовал отправиться на городской рынок с целью ознакомления с текущими местными ценами, а Олег предпочел бы пройтись по местам боевой славы Иисуса Христа и помолиться в греческой церкви. Пришлось решительно сдвинуть их планы на завтра, тем более что все равно постой мы оплатили сразу на три дня вперед. А сегодня надо было заняться главным, для чего мы сюда тащились, – рекогносцировкой укреплений, которые, видимо, рано или поздно придется брать. Чтобы оценить необходимые для этого ресурсы, Олег мне нужен как военный консультант, а купца можно было бы и отпустить, но без него мы наверняка заблудимся в городе. Поэтому продолжили прогулку втроем.
Обошли, стараясь не привлекать лишнего внимания, периметр городских укреплений, хорошенько рассмотрели стены и башни, оценили количество несущих охрану бойцов и вместимость казарм городской стражи. Выводы были не самыми утешительными – для штурма потребуется самая настоящая армия, немаленькая. Для гарантии – тысяч в десять профессиональных воинов. И со всей причитающейся логистикой, так как прокормить такую ораву на местных ресурсах нечего и думать. И как эту армию с припасами сюда доставить? Не говоря уже о том, где ее взять.
Находившись по городу до гудения в ногах и пару раз перекусив по мелочи у уличных торговцев, под вечер вернулись на постоялый двор, где наши люди уже начали готовить ужин. Понюхав во дворе аппетитный запах жарящейся баранины, направился в свою комнату, освежиться.
Но добраться до комнаты не успел. В темноте узкого коридорчика меня ухватила за рукав чья-то рука. Я было дернулся, но разглядел, что рука тонкая, в шелковом расшитом рукаве. Поднял глаза, и из-за кожаного полога выглянуло девичье лицо, которое я сразу же узнал, несмотря на плохое освещение. Племянница хозяина! Чего ей-то надо?
Девушка, настороженно оглядываясь по сторонам, поманила меня пальчиком. Неужели я произвел на нее такое неизгладимое впечатление? Приосанившись, втиснулся в прикрытый пологом небольшой чулан, почти вплотную прижавшись к сладко пахнувшей восточными благовониями девице, обряженной в традиционное арабское платье. Хотя это явно было весьма неосмотрительным шагом, Анна же, как сообщил вчера ее дядя – невеста наместника, если нас кто-нибудь заметит, неприятностей огребем немерено. Однако романтичность ситуации заглушила инстинкт самосохранения, как у нас, мужчин, частенько бывает.
– Слушаю вас, прелестница! – обратился, за неимением альтернатив, на немецком. Она же родилась в Германии, должна хоть немного владеть?
– Некогда обмениваться куртуазными любезностями! – резко и неожиданно сердито ответила Анна. На гораздо более правильном немецком, чем я. Вообще-то скромной мусульманской девушке таких слов, как «куртуазные», знать не положено, но, видимо, мамаша втихаря научила. Однако же, судя по ее тону, романтикой тут и не пахнет!
– У меня к вам срочное дело! – продолжила почти шепотом девица. – Вернее, деловое предложение!
– Излагайте! Только побыстрее! – так как романтическое приключение, скорее всего, отменялось, не видел необходимости продолжать рисковать, ведя разговор наедине с невестой наместника.
– Вас ищут!
– Кто?
– Я сегодня посещала вместе с дядей дворец наместника, – Анна произнесла это слово со всем презрением, на которое, видимо, была способна. Однако я ошибался. Она была способна и на значительно большее презрение. Что выяснилось в конце следующей фразы:
– Последние уточнения перед церемонией… м… бракосочетания, – трудно, очень трудно далось девушке последнее слово! Кажется, будущая супруга наместника явно не в восторге от ожидающих ее сияющих перспектив. С чего бы это? Такой крутой, как у нас выражаются, социальный лифт! Дочь торговца, пусть и уважаемого, – в жены влиятельного султанского вельможи. Чем плохо-то? Да и наместник вроде не старик и не урод – видал его сегодня издалека. Нормальный мужик средних лет, даже симпатичный, я бы сказал…
Тем временем племянница хозяина постоялого двора продолжала рассказ:
– Пока дядя пошел улаживать дела, я ожидала в приемном зале. Там кроме евнухов из гарема находился и начальник городской стражи. Вскоре из внутренних покоев выбежал какой-то незнакомый мне бедуин и передал главному стражнику приказ наместника: найти проникших в город иудейских колдунов, своей магией наведших порчу на целое бедуинское племя и убивших уважаемого шейха. Не знаете, кто бы это мог быть? – белокурая арийская бестия (местные арабские мужики, наверно, толпой за такой редкостью ходят, не зря сам наместник внимание обратил) взглянула на меня своими обалденными голубыми глазами с хитрой усмешкой.
Да уж, не бином Ньютона! Вычислить нетрудно. А Анька эта – девка с головой! Уважаю! Однако дело плохо. Оружия у нас всего ничего, махаться со всей городской стражей мы не рассчитывали. Да и не пронесешь в город много, проверяют же. Совсем безоружными, как хотел давешний офицер на пропускном посту, не были, но на большее, чем справиться с обычным патрулем, нас не хватит. Оперативненько среагировали бедуины, не ожидал! Думал, будут сидеть и бояться, тем более что отношения с центральной властью у них не ахти. Как оказалось, имеются нюансы… Что же делать? Немедленно бежать, вот что! Только поздний вечер уже, городские ворота закрыты, блин! Кстати, а девица-то явно не от доброты душевной мне тут инфу сливает! Наверняка хочет поиметь какой-то профит. Деньги? Зачем они дочери преуспевающего торговца и невесте наместника? Тут что-то другое…
– По городу часто ходят глупые и необоснованные сплетни, – уклончиво ответил я, стараясь не смотреть на собеседницу – трудно в присутствии такой симпатичной девки думать трезво. – Но подобные слухи бывают крайне опасны для совершенно не причастных ни к чему такому людей!
– Вот и я подумала, что городская стража очень заинтересуется вашей компанией, – понимающе улыбнулась уголками губ Анна. – Но до утра вы можете не беспокоиться – я знаю местные порядки. Наша стража по ночам рыщет только в чрезвычайных случаях, а этот таким не является.
– Спасибо! – искренне поблагодарил я. – Тогда мы уйдем рано утром, как только откроют ворота.
– Не уйдете, – возразила девушка. – Ворота открываются не так уж и рано, а командир дежурной смены перед этим получает свежие указания во дворце. Вас остановят!
Что-то такое я и подозревал. Если бы все обстояло так плохо, она бы не стала со мной разговаривать. Значит, выход имеется. Что эта хитрая девица может предложить? Покинуть город вместе с торговым караваном дяди, прикинувшись грузом? И какую услугу потребует взамен?
– Я так понимаю, ты можешь предложить нам другой способ действий?
– Да. Я могу вывести вас ночью из города через подземный ход. У торговцев всегда есть способ пронести некоторые товары, минуя внимание властей. Тем более в этом древнем городе, где старых и новых подземелий больше, чем домов!
Звучит заманчиво! Хотя с тем же успехом может быть и ловушкой. Чьей? Да не все ли равно! Тут полно заинтересованных сторон. Хозяин постоялого двора может захотеть увести опасных гостей подальше, чтобы не спалили ему хозяйство, сражаясь со стражей. Или бедуины наняли его, чтобы вывести из города и поймать в западню. Да мало ли… Хотя странно, что для такого разговора хозяин послал свою почти что дочь – неужто больше некого было? Но, с другой стороны, что мы теряем? Прорываться утром через ворота с боем? Не факт, что удастся… Короче, надо соглашаться! Да, и что там насчет цены?
– Наверное, я тебе так понравился, что ты решила рискнуть и спасти меня? – спросил я с улыбкой.
Анна хмыкнула:
– Ценю твое самообладание, раз ты еще способен шутить после такого известия! Конечно, ваша компания должна мне заплатить за услугу. За спасение от поимки султанской гвардией ты отвезешь меня обратно в Баварию. Впрочем, за место на корабле я могу заплатить и сама, деньги есть. Но ты поклянешься не причинять мне зла и охранять всю дорогу от посторонних!
Постоялый двор находился не так далеко от цели нашей прогулки, блестящий золотом Купол Скалы хорошо просматривался прямо от ворот. Но прямых дорог в Иерусалиме не бывает. С полчаса ходили по кривым улочкам вверх-вниз, проследовали по знаменитой Виа Долороса и, наконец, поднялись на Храмовую гору. Препятствовать этому никто не собирался, хотя я почему-то ожидал поста, заворачивающего всех «неправильных» посетителей. Но в городе, находящемся под контролем мусульман, на Храмовую гору пускали всех. В отличие от моего времени, когда в израильском Иерусалиме подъем туда для религиозных евреев был запрещен. Только с экскурсией. Вот такой парадокс. Хотя все в соответствии с договором между Саладином и Ричардом Львиное Сердце.
Купол Скалы, являвшийся частью архитектурного ансамбля мечети Аль-Акса, был возведен над тем самым священным камнем, послужившим стартовой площадкой мусульманскому пророку Мухаммеду во время его знаменитого вознесения на небо. После произошедшего со мной я готов был поверить и не в такое, но пришел сюда совсем не из-за этой истории. Кусок скалы, на который так неосторожно наступил гость из Мекки, на самом деле являлся тем самым Краеугольным камнем, служившим за много сотен лет до возникновения ислама подставкой для ковчега Завета в храме Соломона. И под который тот, судя по предоставленному Маймонидом пергаменту, и провалился. Если придется копать, то начинать надо будет прямо из-под него.
Заходить в мечеть Цадок и Олег особого желания не выразили, поэтому пришлось, нацепив на шею четки для маскировки и сняв обувь, идти в одиночку. Никто на меня внимания не обратил, и минут двадцать я спокойно осматривал огороженный заборчиком кусок камня. Чем-то он неуловимо напоминал тот, с которого моя эпопея и началась. Не получалось вычленить что-то определенное, однако общее впечатление… Этот был втрое крупнее и более неровный, но все равно, ощущение похожести не проходило. Однако, как тут копать без разрушения мечети и полного контроля над Храмовой горой, представить не получалось. Это ж не проникнуть ночью с лопатой на пару часов. Значит – придется серьезно думать над получением контроля над Иерусалимом… В сомнениях покачивая головой, вышел обратно. А на что я, собственно, надеялся? Что меня будет ожидать потайная дверца, невидимая остальным? Нечего было вообще подниматься на Храмовую гору, тут ничего за последние восемьсот лет не изменилось!
У моих спутников тем временем возникли разногласия по поводу дальнейшего времяпровождения. Купеческий инстинкт Цадока требовал отправиться на городской рынок с целью ознакомления с текущими местными ценами, а Олег предпочел бы пройтись по местам боевой славы Иисуса Христа и помолиться в греческой церкви. Пришлось решительно сдвинуть их планы на завтра, тем более что все равно постой мы оплатили сразу на три дня вперед. А сегодня надо было заняться главным, для чего мы сюда тащились, – рекогносцировкой укреплений, которые, видимо, рано или поздно придется брать. Чтобы оценить необходимые для этого ресурсы, Олег мне нужен как военный консультант, а купца можно было бы и отпустить, но без него мы наверняка заблудимся в городе. Поэтому продолжили прогулку втроем.
Обошли, стараясь не привлекать лишнего внимания, периметр городских укреплений, хорошенько рассмотрели стены и башни, оценили количество несущих охрану бойцов и вместимость казарм городской стражи. Выводы были не самыми утешительными – для штурма потребуется самая настоящая армия, немаленькая. Для гарантии – тысяч в десять профессиональных воинов. И со всей причитающейся логистикой, так как прокормить такую ораву на местных ресурсах нечего и думать. И как эту армию с припасами сюда доставить? Не говоря уже о том, где ее взять.
Находившись по городу до гудения в ногах и пару раз перекусив по мелочи у уличных торговцев, под вечер вернулись на постоялый двор, где наши люди уже начали готовить ужин. Понюхав во дворе аппетитный запах жарящейся баранины, направился в свою комнату, освежиться.
Но добраться до комнаты не успел. В темноте узкого коридорчика меня ухватила за рукав чья-то рука. Я было дернулся, но разглядел, что рука тонкая, в шелковом расшитом рукаве. Поднял глаза, и из-за кожаного полога выглянуло девичье лицо, которое я сразу же узнал, несмотря на плохое освещение. Племянница хозяина! Чего ей-то надо?
Девушка, настороженно оглядываясь по сторонам, поманила меня пальчиком. Неужели я произвел на нее такое неизгладимое впечатление? Приосанившись, втиснулся в прикрытый пологом небольшой чулан, почти вплотную прижавшись к сладко пахнувшей восточными благовониями девице, обряженной в традиционное арабское платье. Хотя это явно было весьма неосмотрительным шагом, Анна же, как сообщил вчера ее дядя – невеста наместника, если нас кто-нибудь заметит, неприятностей огребем немерено. Однако романтичность ситуации заглушила инстинкт самосохранения, как у нас, мужчин, частенько бывает.
– Слушаю вас, прелестница! – обратился, за неимением альтернатив, на немецком. Она же родилась в Германии, должна хоть немного владеть?
– Некогда обмениваться куртуазными любезностями! – резко и неожиданно сердито ответила Анна. На гораздо более правильном немецком, чем я. Вообще-то скромной мусульманской девушке таких слов, как «куртуазные», знать не положено, но, видимо, мамаша втихаря научила. Однако же, судя по ее тону, романтикой тут и не пахнет!
– У меня к вам срочное дело! – продолжила почти шепотом девица. – Вернее, деловое предложение!
– Излагайте! Только побыстрее! – так как романтическое приключение, скорее всего, отменялось, не видел необходимости продолжать рисковать, ведя разговор наедине с невестой наместника.
– Вас ищут!
– Кто?
– Я сегодня посещала вместе с дядей дворец наместника, – Анна произнесла это слово со всем презрением, на которое, видимо, была способна. Однако я ошибался. Она была способна и на значительно большее презрение. Что выяснилось в конце следующей фразы:
– Последние уточнения перед церемонией… м… бракосочетания, – трудно, очень трудно далось девушке последнее слово! Кажется, будущая супруга наместника явно не в восторге от ожидающих ее сияющих перспектив. С чего бы это? Такой крутой, как у нас выражаются, социальный лифт! Дочь торговца, пусть и уважаемого, – в жены влиятельного султанского вельможи. Чем плохо-то? Да и наместник вроде не старик и не урод – видал его сегодня издалека. Нормальный мужик средних лет, даже симпатичный, я бы сказал…
Тем временем племянница хозяина постоялого двора продолжала рассказ:
– Пока дядя пошел улаживать дела, я ожидала в приемном зале. Там кроме евнухов из гарема находился и начальник городской стражи. Вскоре из внутренних покоев выбежал какой-то незнакомый мне бедуин и передал главному стражнику приказ наместника: найти проникших в город иудейских колдунов, своей магией наведших порчу на целое бедуинское племя и убивших уважаемого шейха. Не знаете, кто бы это мог быть? – белокурая арийская бестия (местные арабские мужики, наверно, толпой за такой редкостью ходят, не зря сам наместник внимание обратил) взглянула на меня своими обалденными голубыми глазами с хитрой усмешкой.
Да уж, не бином Ньютона! Вычислить нетрудно. А Анька эта – девка с головой! Уважаю! Однако дело плохо. Оружия у нас всего ничего, махаться со всей городской стражей мы не рассчитывали. Да и не пронесешь в город много, проверяют же. Совсем безоружными, как хотел давешний офицер на пропускном посту, не были, но на большее, чем справиться с обычным патрулем, нас не хватит. Оперативненько среагировали бедуины, не ожидал! Думал, будут сидеть и бояться, тем более что отношения с центральной властью у них не ахти. Как оказалось, имеются нюансы… Что же делать? Немедленно бежать, вот что! Только поздний вечер уже, городские ворота закрыты, блин! Кстати, а девица-то явно не от доброты душевной мне тут инфу сливает! Наверняка хочет поиметь какой-то профит. Деньги? Зачем они дочери преуспевающего торговца и невесте наместника? Тут что-то другое…
– По городу часто ходят глупые и необоснованные сплетни, – уклончиво ответил я, стараясь не смотреть на собеседницу – трудно в присутствии такой симпатичной девки думать трезво. – Но подобные слухи бывают крайне опасны для совершенно не причастных ни к чему такому людей!
– Вот и я подумала, что городская стража очень заинтересуется вашей компанией, – понимающе улыбнулась уголками губ Анна. – Но до утра вы можете не беспокоиться – я знаю местные порядки. Наша стража по ночам рыщет только в чрезвычайных случаях, а этот таким не является.
– Спасибо! – искренне поблагодарил я. – Тогда мы уйдем рано утром, как только откроют ворота.
– Не уйдете, – возразила девушка. – Ворота открываются не так уж и рано, а командир дежурной смены перед этим получает свежие указания во дворце. Вас остановят!
Что-то такое я и подозревал. Если бы все обстояло так плохо, она бы не стала со мной разговаривать. Значит, выход имеется. Что эта хитрая девица может предложить? Покинуть город вместе с торговым караваном дяди, прикинувшись грузом? И какую услугу потребует взамен?
– Я так понимаю, ты можешь предложить нам другой способ действий?
– Да. Я могу вывести вас ночью из города через подземный ход. У торговцев всегда есть способ пронести некоторые товары, минуя внимание властей. Тем более в этом древнем городе, где старых и новых подземелий больше, чем домов!
Звучит заманчиво! Хотя с тем же успехом может быть и ловушкой. Чьей? Да не все ли равно! Тут полно заинтересованных сторон. Хозяин постоялого двора может захотеть увести опасных гостей подальше, чтобы не спалили ему хозяйство, сражаясь со стражей. Или бедуины наняли его, чтобы вывести из города и поймать в западню. Да мало ли… Хотя странно, что для такого разговора хозяин послал свою почти что дочь – неужто больше некого было? Но, с другой стороны, что мы теряем? Прорываться утром через ворота с боем? Не факт, что удастся… Короче, надо соглашаться! Да, и что там насчет цены?
– Наверное, я тебе так понравился, что ты решила рискнуть и спасти меня? – спросил я с улыбкой.
Анна хмыкнула:
– Ценю твое самообладание, раз ты еще способен шутить после такого известия! Конечно, ваша компания должна мне заплатить за услугу. За спасение от поимки султанской гвардией ты отвезешь меня обратно в Баварию. Впрочем, за место на корабле я могу заплатить и сама, деньги есть. Но ты поклянешься не причинять мне зла и охранять всю дорогу от посторонних!