Судьба Ефремова оказалась более трагичной. Его жестоко пытали, требуя рассказать об известных ему нелегалах в Бельгии и Франции. В одной из записок, переданных Венцелю во время прогулок, он написал: «Я прошел через ад Бреендонка и испытал все. У меня есть только одно желание – увидеть свою мать». Но, несмотря на пытки, он не выдал известных ему агентов, и в 1943 г. военный трибунал Германии приговорил его к смертной казни. На его вопрос: «Как будет приведен в исполнение приговор?» председатель трибунала ответил: «На открытый солдатский вопрос последует открытый солдатский ответ – расстрел».
Кроме К. Ефремова, были расстреляны немцами М. Макаров, Д. Ками и многие другие. С. Познанска, не выдержав пыток, повесилась в тюремной камере. После войны ГРУ пыталось установить место захоронения погибших разведчиков, но безуспешно. Более того, как К. Ефремова, так и М. Макарова стали считать предателями, выдавшими гестапо известную им агентуру. Исправить создавшееся положение попытался в середине 1970-х гг. генерал-майор ГРУ В.А. Никольский, близко знавший К. Ефремова. Он написал письмо начальнику Главпура Советской Армии генералу армии А.А. Епишеву, в котором изложил обстоятельства гибели Ефремова и просил восстановить его честное имя. Но ответа от А.А. Епишева не последовало. Тогда Никольский через товарищей по службе попытался навести неофициальные справки. Вот что он пишет о причинах молчания Епишева.
«В конце концов, дело прояснилось.
– Понимаешь, – сказали мне, – Константина сильно очернили, замазали такой жирной грязью, что от нее трудно отмыться. И сделал это не кто иной, как Леопольд Треппер, парижский резидент «Отто».
Действительно, после ареста советской контрразведкой СМЕРШ «Отто» показал на допросах, что Ефремов предатель, выдал всех известных ему участников разведывательной организации. Правда, свои показания «Отто» не подтвердил конкретными фактами, за исключением того, что «Паскаль» раскрыл гитлеровцам свой шифр.
Обвинения в отношении Ефремова Треппер в развернутом виде бездоказательно повторил и в своей книге «Большая игра», которую написал после освобождения из заключения…
Сейчас… я полагаю, есть возможность и необходимость сказать правду о том, что было с Константином Ефремовым, снять наговоры и клевету с его доброго имени и воздать ему должное за отважную и результативную работу на благо нашей Родины в экстремальных условиях».
Болгария
Кроме К. Ефремова, были расстреляны немцами М. Макаров, Д. Ками и многие другие. С. Познанска, не выдержав пыток, повесилась в тюремной камере. После войны ГРУ пыталось установить место захоронения погибших разведчиков, но безуспешно. Более того, как К. Ефремова, так и М. Макарова стали считать предателями, выдавшими гестапо известную им агентуру. Исправить создавшееся положение попытался в середине 1970-х гг. генерал-майор ГРУ В.А. Никольский, близко знавший К. Ефремова. Он написал письмо начальнику Главпура Советской Армии генералу армии А.А. Епишеву, в котором изложил обстоятельства гибели Ефремова и просил восстановить его честное имя. Но ответа от А.А. Епишева не последовало. Тогда Никольский через товарищей по службе попытался навести неофициальные справки. Вот что он пишет о причинах молчания Епишева.
«В конце концов, дело прояснилось.
– Понимаешь, – сказали мне, – Константина сильно очернили, замазали такой жирной грязью, что от нее трудно отмыться. И сделал это не кто иной, как Леопольд Треппер, парижский резидент «Отто».
Действительно, после ареста советской контрразведкой СМЕРШ «Отто» показал на допросах, что Ефремов предатель, выдал всех известных ему участников разведывательной организации. Правда, свои показания «Отто» не подтвердил конкретными фактами, за исключением того, что «Паскаль» раскрыл гитлеровцам свой шифр.
Обвинения в отношении Ефремова Треппер в развернутом виде бездоказательно повторил и в своей книге «Большая игра», которую написал после освобождения из заключения…
Сейчас… я полагаю, есть возможность и необходимость сказать правду о том, что было с Константином Ефремовым, снять наговоры и клевету с его доброго имени и воздать ему должное за отважную и результативную работу на благо нашей Родины в экстремальных условиях».
Болгария
После установления дипломатических отношений между СССР и Болгарией в 1934 г. первым легальным резидентом Разведупра стал военный атташе полковник В.Т. Сухоруков. Опытный разведчик, он начал службу в разведке в 1921 г. при Военном совете Народно-революционной армии Дальневосточной республики. Затем, закончив в 1924 г. основное и восточное отделения Военной академии РККА, работал в Китае под прикрытием должности сотрудника советских консульств в Харбине, Мукдене и Ханькоу. По работе в Китае он был знаком со знаменитым разведчиком Иваном Винаровым и, готовясь к работе в Болгарии, обратился к нему за сведениями о некоторых болгарских государственных деятелях. Сухоруков начал создавать агентурную сеть Москвы в этой стране, которую немецкий посол в Турции фон Папен назвал лучшей организацией Москвы по сбору разведывательной информации. Возможно, нацистский политик несколько преувеличивал, но агентурная сеть в Болгарии в то время действительно была очень сильна и охватывала все Балканские страны. От Сухорукова поступали весьма важные сведения. В частности, как вспоминал сам Сухоруков, «с помощью болгарских офицеров и других специалистов, связанных с «ИГ-Фарбениндустри», мы получали ценную информацию о состоянии промышленности гитлеровской Германии».
Начав работать, сотрудники легального разведывательного аппарата сразу же попали под плотную слежку полицейских сыщиков. Хотя иной раз из-за нехватки людей и автомобилей у них не было такой возможности. Эта работа все военные и предвоенные годы велась 2–3 группами, одну из которых возглавлял русский эмигрант А.А. Браунер.
Но, несмотря на все усилия, работа сыщиков далеко не всегда оказывалась результативной. И даже в 1942–1943 гг., когда полиция разгромила целый ряд советских разведывательных организаций, отмечались широкие связи легальных разведчиков с агентурой.
К тому же Департамент полиции (отделение «А») в 1935–1937 гг. пять раз пытался внедрить своих агентов в окружение советских представителей (Сухоруков, Григоренко и др.), но каждый раз они отвергались советской стороной.
В марте 1937 г. Сухоруков был отозван в Москву и вскоре арестован. На смену ему прибыл полковник Александр Иванович Бенедиктов («Хикс»), новый военный атташе, по совместительству резидент. Непосредственно же работой резидентуры перед войной руководил помощник военного атташе в Софии майор Л.А. Середа («Зевс»). Имея в своем распоряжении неплохую агентуру (Й. Берберов – «Маргарит», Т. Берберов – «Бельведер», Д. Георгиев – «Гюго» и др.), он снабжал Центр весьма обстоятельной информацией.
К началу Второй мировой войны в результате деятельности болгарской полиции две чиновницы этого департамента были осуждены на 12 лет каждая, 22 человека были высланы, болгарские граждане в провинцию, а иностранцы – из страны, 1 человек передан в прокуратуру и 1 чиновник уволен. Смертных приговоров пока еще не было.
Из Болгарии, как и из других стран, шли предупреждения о готовящемся нападении Германии на СССР. Приведем некоторые из них.
«Сообщение «Зевса» из Софии от 27.04.1941 г.
Начальнику Разведуправления Генштаба Красной Армии
Митрополит Стефан сообщил Гюго, что 25 апреля на обеде в Кюстендиле он имел разговор с одним немецким генералом, который сказал:
1. Немцы готовят удар против СССР, используя сперва положение в армии и внутри страны.
2. Офицеры армии Листа, знающие русский язык, отзываются в Берлин для специальной подготовки, затем они будут назначены на границу СССР. В помощь им будут прикомандированы белогвардейцы, знающие Украину.
3. Немецкая разведка в СССР дает полные информации по всем вопросам.
4. Германия не допустит заключения договора СССР с Турцией».
«Сообщение «Зевса» из Софии от 9.05.1941 г.
Начальнику Разведуправления Генштаба Красной Армии
8 мая Маргарит сообщил сведения, полученные от офицеров:
1. Из Западной Македонии через Турцию идут в Ирак официальным порядком немецкие войска.
2. На советско-польской границе 60 немецких дивизий.
3. Германия готовится начать военные действия против СССР летом 1941 г. до сбора урожая. Через 2 месяца должны начаться инциденты на советско-польской границе. Удар будет нанесен одновременно с территории Польши, с моря на Одессу и с Турции на Баку.
4. В Добрудже и на Дунае сосредоточены торпедные катера и подводные лодки немецкого флота.
Данные о нахождении немецких войск в Турции уже получал от Боевого.
Считаю первый пункт правдоподобным. Остальные пункты проверить трудно».
«Сообщение «Зевса» из Софии от 14.05.1941 г.
Начальнику Разведуправления Генштаба Красной Армии
12 мая от Бельведера получил следующие сведения:
1. В первых числах мая в Солуне состоялась встреча Царя (Бориса II. – Авт.) с Браухичем, обсуждались вопросы: о поведении Болгарии в случае возникновения военного конфликта между Германией и СССР, о мероприятиях по укреплению Черноморского побережья и о помощи Финляндии. По первому вопросу подробности неизвестны. По второму вопросу – мероприятия начнут проводиться в конце мая. По третьему вопросу – решено все оставшиеся в Болгарии русские винтовки передать Финляндии.
2. Генерал Книтель командует 42 пд, которая расположена в Штип. 42 пд. 14 мая выступает из Штип и идет в Деде Агач.
3. Мотодивизия с опознавательным знаком «голова козла», расположенная в районе Драгоман, Перник, Банин, получила приказ уйти в Румынию на границу с СССР. Выступление – в 6 часов 13 мая […]
9. Бельведер утверждает, что в Турции немецкие войска есть. Он считает, что минимум 3–4 дивизии находятся в Турции по пути в Сирию. Бельведер находился в 30 км от греческо-турецкой границы в районе Деде Агач и сам наблюдал движение больших колонн войск в течение трех дней в направлении к турецкой границе […] После Вашей телеграммы я не настаиваю на правдивости данных сведений, но считаю необходимым донести, так как сведения о проходе немецких войск в Турцию я получаю от третьего источника. Сосед по своей линии имеет аналогичные данные».
Многие болгары сочувствовали Советскому Союзу и были настроены антифашистски. Это позволило советской разведке иметь на территории Болгарии несколько действующих нелегальных резидентур. Работой многих из них руководил в 1940–1942 гг. вице-консул СССР в Варне, сотрудник военно-морской разведки Константин Флегонтович Винокуров (в этой стране действовал под именем К.Ф. Виноградова).
Кое-что мы знаем о группах Зиновия Христова (действовала в 1940–1944 гг.), Антона Прудкина (1939–1941), Георгицы Карастояновой (1934–1944), Пантелея Сидерова (1937–1942). Больше известно о деятельности некоторых групп, связанных с арестами и громкими судебными процессами в Болгарии.
Одной из крупных фигур советской разведки в Болгарии был болгарский армянин Каприел Саркиз Каприелов.
Он родился в Варне в 1904 г. Окончил Варненскую гимназию, где впервые познакомился с популярными брошюрами социал-демократов. Увлечение политикой привело Саркиза в ряды БКП, в которую вступил в 1922 г. Его первым партийным поручением стала работа в разведывательной сети Григора Чочева Билярова, обеспечивавшей функционирование нелегальных каналов связи Варна – Одесса, Варна – Севастополь, Варна – Константинополь.
В 1923 г. к Каприеловым приехал дальний родственник из Армении, член партии «Дашнакцутюн». Задачей этой партии, основанной в 1890 г., было добиться автономии Западной Армении в составе Турции. В феврале 1921 г. дашнаки подняли мятеж в Советской Армении, который был разгромлен Красной Армией. Оставалось надеяться на турок. Но в Турции в то время правил просоветски настроенный президент Мустафа Кемаль, который, естественно, не поддержал бы автономию. Дашнаки решили ликвидировать Кемаля и привести к власти новое правительство, которое действовало бы в их интересах. Они тщательно готовили заговор, засылали эмиссаров в Турцию. Но все погубила случайность. Одним из участников заговора как раз и был гость семьи Каприеловых. Саркиз, воспользовавшись отлучкой родственника, внимательно изучил находившиеся в его комнате бумаги. Узнав из них о подготовке покушения на Кемаля, он тут же сообщил эту ценнейшую информацию в партячейку, а болгары передали ее в Москву. Предупрежденный о заговоре, президент жестоко расправился с заговорщиками.
В 1924 г. Каприелов стал членом Варненского окружного комитета комсомола, в 1925 г. – членом военной комиссии БКП. После кровавых апрельских событий 1925 г. он в числе других коммунистов был арестован и приговорен к смертной казни, но в связи с несовершеннолетием (ему оставалось несколько месяцев до 21 года) смертную казнь заменили 15 годами тюрьмы. В 1932 г. по амнистии вышел на свободу и снова активно включился в партийную работу. Был секретарем окружного комитета БКП в Варне, затем – в Стара Загоре вошел в состав Центрального комитета партии, являлся уполномоченным ЦК при окружкоме в Пловдиве. В 1935 г. был вновь арестован по делу ЦК БКП и осужден на 10 лет тюремного заключения, но освобожден в 1939 г. Тогда же у него завязываются контакты с советской военной разведкой.
Выйдя на волю, Саркиз женится на Йорданке Андреевой, которую немедленно привлекает к работе на Разведупр, а вскоре к ним присоединяется ее брат Михаил Янев Андреев, поручик Военно-воздушных сил. По заданию Каприелова Андреев создает в своей воинской части разведгруппу, состоящую из офицеров летного состава. Все доступные им военные тайны через Михаила передаются его сестре – Йорданке Каприеловой.
К декабрю 1940 г. Михаил Андреев был переведен на связь с группой «Дро» Гиню Стойнова, засланной Разведотделом штаба Черноморского флота, и продолжал работать на советскую разведку. В 1943 г. он был арестован, но никого не выдал. Из тюрьмы его освободило Сентябрьское восстание 1944 г. Уже 22 сентября Андреев был назначен на должность помощника командующего ВВС Болгарской армии по политчасти. За заслуги в 1966 г. был награжден орденом «9 сентября 1944 года» (только болгарским, поскольку в СССР его считали предателем).
Саркиз Каприелов также вел активную борьбу на невидимом фронте. К 1940 г. он заканчивает формирование резидентуры в Варне, ставит во главе ее бывшего члена окружкома Стояна Мураданларски, а сам переезжает в Софию. Связь поддерживает Йорданка Каприелова. От варненской агентуры поступают сведения о передвижениях германских войск, ремонте и строительстве военных судов, возведении оборонительных сооружений на Черноморском побережье. Подразделение организации Каприелова создается также в Бургасе – крупном транспортном узле.
В ноябре 1941 г. полиция арестовывает Стояна Мураданларски, супругов Каприеловых и других агентов. Доказательств у полиции нет почти никаких. Все же Мураданларски приговаривают к смертной казни – за прошлую борьбу с режимом. Приговор приводится в исполнение в марте 1944 г. Йорданку Каприелову приговаривают к пожизненному заключению, Саркиза отправляют в концлагерь «Гонда вода», но вскоре в числе других заключенных за недостаточностью улик отпускают на волю. Опытный арестант, обученный за долгие годы подполья строгой конспирации, он отделался легче других.
Каприелов проверяет состояние резидентур в Софии и Бургасе и находит, что они неплохо сохранились, многие агенты на свободе и вне подозрений. Существует даже радиосвязь со штабом Черноморского флота! Все было бы хорошо, но вскоре Саркиза Каприелова как коммуниста и антифашиста вновь арестовывают и заключают в концлагере «Крысто поле».
Чету Каприеловых освобождает Сентябрьское восстание 1944 г. Саркиза назначают заместителем директора Управления Госбезопасности при МВД Болгарии, потом – заведующим отделом внешнеполитической информации ЦК БКП. Йорданка тоже занимает ответственные посты в Министерстве информации, Комитете государственного контроля, Министерстве внешней торговли. С 1954 по 1963 г. Каприелов в звании генерал-майора занимает ответственный пост в аппарате МВД НРБ. В 1966 г. он награждается орденом Ленина «за успешное выполнение заданий Главного Командования Советской Армии во время Великой Отечественной войны», а Йорданка Каприелова – орденом Отечественной войны I степени. В 1974 г. супруги были удостоены звания Героя социалистического труда Народной Республики Болгарии. Саркиз Каприелов был одним из основателей и бессменным председателем Культурно-просветительной организации армян Болгарии «Ереван», созданной по его инициативе в 1944 г., фактически являлся главой армянской диаспоры в Болгарии. Он умер 9 апреля 1978 г. в Софии.
Расскажем теперь о группе «Дро», которую возглавлял Гиню Стойнов. Все основные члены этого отряда были политэмигрантами, нашедшими приют в Советской России.
Гиню Стойнов был болгарином, но родился в Турции. Он служил в армии топографом, затем в торговом флоте. В 1930 г. в Стамбуле был привлечен к сотрудничеству и обучен советским разведчиком С.И. Ульяновым. С 1932 г. был членом военной комиссии Варненского окружкома БКП, что заставило его весной 1935 г. искать политического убежища в СССР. В Советском Союзе Стойнов окончил Международную Ленинскую Школу и школу военной разведки.
Его жена, Свобода Михайлова Анчева, попала в СССР значительно раньше – в 1928 г. Она родилась в 1912 г. в болгарском городе Гевгели. В 1925 г. ее отца арестовали за революционную деятельность, и дочь коммуниста по линии МОПРа была переправлена сначала в детский дом в Германии, а в апреле 1928 г. – в Москву. В СССР окончила школу, рабфак, работала токарем на заводе «Самоточка», поступила в Станкоинструментальный институт. На последнем курсе, в 1936 г., она познакомилась с Гиню и в 1938 г. вышла за него замуж.
Супруги вместе прошли спецподготовку, которая завершилась в Симферопольской школе при Разведотделе штаба Черноморского флота. Там же они встретились с членом разведгруппы «Дро» – Зиновием Зиновьевичем Христовым, родившимся в 1918 г. в селе Ботево под Одессой в семье болгарских эмигрантов. Эти трое образовали костяк разведгруппы, которая в ноябре 1940 г. была отправлена в Болгарию.
По документам разведчики значились как супруги Петр и Милка Мирчевы и Никола Иванов Добрев, переселенцы из Южной Добруджи, области, отошедшей к Болгарии от Румынии по Крайовскому соглашению 1940 г. Они и образовали группу «Дро».
Зиновий Христов обосновался в Варне, где организовал свою агентуру, которой руководил до сентября 1944 г., затем служил в Болгарской Народной Армии, демобилизовался в 1946 г., работал учителем в школе г. Николаева Одесской области.
Супружеская чета «Мирчевых» работала не только в Варне, но и в Добриче, и в Пловдиве, где Разведупр дал им агентурные связи. Свобода Анчева была радисткой, свою первую шифровку она передала 15 февраля 1941 г.
Вскоре в группе появились еще три человека, знавших радиодело. В частности, из Варны передачи вела Зара – жена брата Гиню. Более двух лет с вражеской территории поступали ценные сведения. Как сказано в служебной аттестации Анчевой, носившей оперативный псевдоним «Вера»:
«На протяжении всей войны находится в тылу противника, выполняя задания особой государственной важности. Своей честной и безупречной работой, сопряженной ежедневно с исключительным риском, своевременно и регулярно информируя командование по интересующим вопросам, активно помогает разгрому немецко-фашистских захватчиков».
20 февраля 1943 г. варненский передатчик Зары был запеленгован контрразведкой, и она с мужем была арестована. 22-го пришли за Свободой Анчевой. 17 июня 1943 г. всех троих (Гиню Стойнова – заочно) приговорили к смертной казни. Муж Зары, Стойно, был приговорен к двум годам тюрьмы «за сокрытие антигосударственных деяний супруги». Однако исполнение приговора было отложено до поимки Гиню. Из Варненской тюрьмы Анчеву перевели в Шуменскую, потом – в Софийскую и, наконец, в Сливенскую тюрьму, откуда она, как и Зара, была освобождена Сентябрьским восстанием 1944 г. Гиню Стойнов избежал ареста и ушел к партизанам, погиб в бою в мае 1944 г. В 1966 г. он был посмертно награжден орденом Ленина.
Свобода Анчева после войны работала в системе Министерства путей сообщения Болгарии, в 1966 г. также была награждена орденом Ленина, в 1970 г. – орденом Георгия Димитрова, в 1973 г. ей было присвоено звание Героя социалистического труда НРБ, в 1983 г. была награждена еще одним орденом Г. Димитрова.
Расскажем теперь о ценном агенте советской военной разведки «Красном генерале» Владимире Заимове. Работу этого человека в Москве оценивали очень высоко. Достаточно сказать, что ему присвоили звание Герой Советского Союза. Даже кадровые сотрудники Разведупра этого звания удостаивались крайне редко, а что говорить о гражданине иностранного государства. Если мы посмотрим списки военных разведчиков – Героев Советского Союза, получивших это звание в годы Великой Отечественной войны, то большинство награжденных – военнослужащие войсковой разведки или бойцы разведывательно-диверсионных групп.
Владимир Заимов родился в 1888 г. в Кюстендиле в семье видного деятеля болгарского освободительного движения Стояна Заимова и русской дворянки, москвички Клавдии Поликарповны Корсак. Стоян Заимов был сподвижником борцов против турецкого ига Василя Левского и Христо Ботева, участником подготовки Апрельского восстания 1876 г. Его дважды приговаривали к пожизненному тюремному заключению. Первый раз он бежал из крепости Диарбекир, через Румынию вернулся на родину и стал организатором восстания во Врачанском округе. После второго ареста из крепости его освободили русские войска. После Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Стоян Заимов стал членом комитета по увековечиванию боевой славы русских воинов, благодаря его заботам во многих городах и селениях появились музеи русско-болгарской дружбы, установлены мемориальные доски и памятники героям.
Владимир Заимов учился в военной гимназии, потом в училище, которое окончил в 1907 г., став офицером-артиллеристом. Участвовал в балканских войнах 1912–1913 гг., затем в Первой мировой. В 1913 г. поручик Заимов был тяжело ранен в голову шрапнелью, однако, не долечившись до конца, снова отправился на фронт. Его портрет появился в газете с подписью «Владимир Заимов – герой Калиманце», а главнокомандующий направил его родителям телеграмму: «Склоняюсь перед теми, кто вырастил нашего героя». Однако после нового тяжелого ранения со строевой службой для него было кончено. Заимов стал офицером службы артвооружения.
В 1923 г. он открыто выразил симпатии к левым, отказавшись выдать фашистским властям 70 находившихся под его охраной арестованных членов Болгарского земледельческого народного союза. На открытые репрессии власти не решились, но, едва правительство Цанкова пришло к власти, Заимова признали негодным к строевой службе по состоянию здоровья и назначили на инспекторскую должность. Из армии его не уволили, но от командования войсками отстранили. Однако в 1927 г., после очередной смены политического режима в Болгарии, Владимир Заимов вернулся в строй на должность командира артиллерийского полка.
В 1934 г., будучи генерал-майором, Заимов вступил в Военный союз, объединявший офицеров болгарской армии, недовольных существующим в стране режимом, и 19 мая принял участие в очередном военном перевороте, приведшем к власти правительство полковника Кимона Георгиева, однако быстро в нем разочаровался. В ноябре 1935 г. был арестован по обвинению в государственной измене – подготовке переворота с целью свержения царя Бориса III. На суде генерал не скрывал своих республиканских убеждений, однако неопровержимые доказательства его вины отсутствовали. Заимова освободили, а в феврале 1936 г. снова уволили из армии. За связи с коммунистами и сотрудниками советского посольства его называли «Красным генералом».
Выйдя в отставку, Заимов не считал больше нужным даже символически скрывать свои убеждения. Он был членом Болгаро-югославского и Болгаро-советского обществ, ездил в Югославию, Германию, Чехословакию, где устанавливал контакты с антифашистами, в первую очередь представителями компартий. От Народного фронта он участвовал в парламентских выборах 1938 г., но, узнав, что по одному с ним округу баллотируется коммунист, отвел свою кандидатуру в его пользу. Полгода издавал газету «Воля», в которой печатались коммунисты, пока издание не было запрещено. Но членом Коммунистической партии Заимов не стал.
Первый советский военный атташе в Болгарии полковник В.Т. Сухоруков получил информацию о Заимове от его друга детства, резидента советской военной разведки в Европе Ивана Винарова, и начал его разработку[11]. Возможно, Заимов выполнял отдельные поручения военного атташе еще в 1935–1937 гг., но к работе на постоянной основе его привлек в начале 1939 г. преемник арестованого в Москве Сухорукова полковник Бенедиктов. Новому советскому агенту дали псевдоним «Азорский». Примеру Заимова последовали другие оппозиционно настроенные офицеры запаса, в том числе племянник генерала – Евгений Чемширов.
«Смирившись» с отставкой, Заимов открыл собственную картонажную фабрику с патриотическим названием «Славянин», служившую прикрытием его агентурной сети. Созданная им организация поставляла военно-политическую информацию не только по Болгарии, но также Германии, Румынии, Турции, Югославии, Греции. В июле 1939 г. Заимов выехал через Белград и Будапешт в Германию и провел там две недели. Как представители картонажной фабрики, ездили туда и его сотрудники. Когда началась Вторая мировая война, у работников «Славянина» сразу появилось множество «служебных дел» в оккупированных гитлеровцами странах. Наметанным глазом они примечали множество мелких, но исключительно важных деталей, а затем, по докладам подчиненных и собственным наблюдениям, опытный аналитик Заимов составлял доклады о боевой технике вермахта, тактике и передвижении воинских частей.
Вот некоторые из них (нетрудно заметить, что они довольно существенно отличаются от донесений других агентов):
«В Югославии немецкие танковые части наступали в шахматном порядке. Пехота шла за танками. С нею действовали саперы, минометчики и огнеметчики. Огнеметы били на дистанцию в десятки метров. В боях за Царево Село командир дивизии находился в одном из головных танков, штаб – в боевых порядках. Командир корпуса Штимме находился в танке во главе одной из дивизий. Взаимодействие организовано хорошо. Даже командиры мелких танковых подразделений имеют непрерывную связь с авиацией. Пехота идет в бой налегке, имея при себе запас патронов и шанцевый инструмент. Ранец, шинель, палатки и прочий груз остаются в машинах, следующих за наступающими».
Начав работать, сотрудники легального разведывательного аппарата сразу же попали под плотную слежку полицейских сыщиков. Хотя иной раз из-за нехватки людей и автомобилей у них не было такой возможности. Эта работа все военные и предвоенные годы велась 2–3 группами, одну из которых возглавлял русский эмигрант А.А. Браунер.
Но, несмотря на все усилия, работа сыщиков далеко не всегда оказывалась результативной. И даже в 1942–1943 гг., когда полиция разгромила целый ряд советских разведывательных организаций, отмечались широкие связи легальных разведчиков с агентурой.
К тому же Департамент полиции (отделение «А») в 1935–1937 гг. пять раз пытался внедрить своих агентов в окружение советских представителей (Сухоруков, Григоренко и др.), но каждый раз они отвергались советской стороной.
В марте 1937 г. Сухоруков был отозван в Москву и вскоре арестован. На смену ему прибыл полковник Александр Иванович Бенедиктов («Хикс»), новый военный атташе, по совместительству резидент. Непосредственно же работой резидентуры перед войной руководил помощник военного атташе в Софии майор Л.А. Середа («Зевс»). Имея в своем распоряжении неплохую агентуру (Й. Берберов – «Маргарит», Т. Берберов – «Бельведер», Д. Георгиев – «Гюго» и др.), он снабжал Центр весьма обстоятельной информацией.
К началу Второй мировой войны в результате деятельности болгарской полиции две чиновницы этого департамента были осуждены на 12 лет каждая, 22 человека были высланы, болгарские граждане в провинцию, а иностранцы – из страны, 1 человек передан в прокуратуру и 1 чиновник уволен. Смертных приговоров пока еще не было.
Из Болгарии, как и из других стран, шли предупреждения о готовящемся нападении Германии на СССР. Приведем некоторые из них.
«Сообщение «Зевса» из Софии от 27.04.1941 г.
Начальнику Разведуправления Генштаба Красной Армии
Митрополит Стефан сообщил Гюго, что 25 апреля на обеде в Кюстендиле он имел разговор с одним немецким генералом, который сказал:
1. Немцы готовят удар против СССР, используя сперва положение в армии и внутри страны.
2. Офицеры армии Листа, знающие русский язык, отзываются в Берлин для специальной подготовки, затем они будут назначены на границу СССР. В помощь им будут прикомандированы белогвардейцы, знающие Украину.
3. Немецкая разведка в СССР дает полные информации по всем вопросам.
4. Германия не допустит заключения договора СССР с Турцией».
«Сообщение «Зевса» из Софии от 9.05.1941 г.
Начальнику Разведуправления Генштаба Красной Армии
8 мая Маргарит сообщил сведения, полученные от офицеров:
1. Из Западной Македонии через Турцию идут в Ирак официальным порядком немецкие войска.
2. На советско-польской границе 60 немецких дивизий.
3. Германия готовится начать военные действия против СССР летом 1941 г. до сбора урожая. Через 2 месяца должны начаться инциденты на советско-польской границе. Удар будет нанесен одновременно с территории Польши, с моря на Одессу и с Турции на Баку.
4. В Добрудже и на Дунае сосредоточены торпедные катера и подводные лодки немецкого флота.
Данные о нахождении немецких войск в Турции уже получал от Боевого.
Считаю первый пункт правдоподобным. Остальные пункты проверить трудно».
«Сообщение «Зевса» из Софии от 14.05.1941 г.
Начальнику Разведуправления Генштаба Красной Армии
12 мая от Бельведера получил следующие сведения:
1. В первых числах мая в Солуне состоялась встреча Царя (Бориса II. – Авт.) с Браухичем, обсуждались вопросы: о поведении Болгарии в случае возникновения военного конфликта между Германией и СССР, о мероприятиях по укреплению Черноморского побережья и о помощи Финляндии. По первому вопросу подробности неизвестны. По второму вопросу – мероприятия начнут проводиться в конце мая. По третьему вопросу – решено все оставшиеся в Болгарии русские винтовки передать Финляндии.
2. Генерал Книтель командует 42 пд, которая расположена в Штип. 42 пд. 14 мая выступает из Штип и идет в Деде Агач.
3. Мотодивизия с опознавательным знаком «голова козла», расположенная в районе Драгоман, Перник, Банин, получила приказ уйти в Румынию на границу с СССР. Выступление – в 6 часов 13 мая […]
9. Бельведер утверждает, что в Турции немецкие войска есть. Он считает, что минимум 3–4 дивизии находятся в Турции по пути в Сирию. Бельведер находился в 30 км от греческо-турецкой границы в районе Деде Агач и сам наблюдал движение больших колонн войск в течение трех дней в направлении к турецкой границе […] После Вашей телеграммы я не настаиваю на правдивости данных сведений, но считаю необходимым донести, так как сведения о проходе немецких войск в Турцию я получаю от третьего источника. Сосед по своей линии имеет аналогичные данные».
Многие болгары сочувствовали Советскому Союзу и были настроены антифашистски. Это позволило советской разведке иметь на территории Болгарии несколько действующих нелегальных резидентур. Работой многих из них руководил в 1940–1942 гг. вице-консул СССР в Варне, сотрудник военно-морской разведки Константин Флегонтович Винокуров (в этой стране действовал под именем К.Ф. Виноградова).
Кое-что мы знаем о группах Зиновия Христова (действовала в 1940–1944 гг.), Антона Прудкина (1939–1941), Георгицы Карастояновой (1934–1944), Пантелея Сидерова (1937–1942). Больше известно о деятельности некоторых групп, связанных с арестами и громкими судебными процессами в Болгарии.
Одной из крупных фигур советской разведки в Болгарии был болгарский армянин Каприел Саркиз Каприелов.
Он родился в Варне в 1904 г. Окончил Варненскую гимназию, где впервые познакомился с популярными брошюрами социал-демократов. Увлечение политикой привело Саркиза в ряды БКП, в которую вступил в 1922 г. Его первым партийным поручением стала работа в разведывательной сети Григора Чочева Билярова, обеспечивавшей функционирование нелегальных каналов связи Варна – Одесса, Варна – Севастополь, Варна – Константинополь.
В 1923 г. к Каприеловым приехал дальний родственник из Армении, член партии «Дашнакцутюн». Задачей этой партии, основанной в 1890 г., было добиться автономии Западной Армении в составе Турции. В феврале 1921 г. дашнаки подняли мятеж в Советской Армении, который был разгромлен Красной Армией. Оставалось надеяться на турок. Но в Турции в то время правил просоветски настроенный президент Мустафа Кемаль, который, естественно, не поддержал бы автономию. Дашнаки решили ликвидировать Кемаля и привести к власти новое правительство, которое действовало бы в их интересах. Они тщательно готовили заговор, засылали эмиссаров в Турцию. Но все погубила случайность. Одним из участников заговора как раз и был гость семьи Каприеловых. Саркиз, воспользовавшись отлучкой родственника, внимательно изучил находившиеся в его комнате бумаги. Узнав из них о подготовке покушения на Кемаля, он тут же сообщил эту ценнейшую информацию в партячейку, а болгары передали ее в Москву. Предупрежденный о заговоре, президент жестоко расправился с заговорщиками.
В 1924 г. Каприелов стал членом Варненского окружного комитета комсомола, в 1925 г. – членом военной комиссии БКП. После кровавых апрельских событий 1925 г. он в числе других коммунистов был арестован и приговорен к смертной казни, но в связи с несовершеннолетием (ему оставалось несколько месяцев до 21 года) смертную казнь заменили 15 годами тюрьмы. В 1932 г. по амнистии вышел на свободу и снова активно включился в партийную работу. Был секретарем окружного комитета БКП в Варне, затем – в Стара Загоре вошел в состав Центрального комитета партии, являлся уполномоченным ЦК при окружкоме в Пловдиве. В 1935 г. был вновь арестован по делу ЦК БКП и осужден на 10 лет тюремного заключения, но освобожден в 1939 г. Тогда же у него завязываются контакты с советской военной разведкой.
Выйдя на волю, Саркиз женится на Йорданке Андреевой, которую немедленно привлекает к работе на Разведупр, а вскоре к ним присоединяется ее брат Михаил Янев Андреев, поручик Военно-воздушных сил. По заданию Каприелова Андреев создает в своей воинской части разведгруппу, состоящую из офицеров летного состава. Все доступные им военные тайны через Михаила передаются его сестре – Йорданке Каприеловой.
К декабрю 1940 г. Михаил Андреев был переведен на связь с группой «Дро» Гиню Стойнова, засланной Разведотделом штаба Черноморского флота, и продолжал работать на советскую разведку. В 1943 г. он был арестован, но никого не выдал. Из тюрьмы его освободило Сентябрьское восстание 1944 г. Уже 22 сентября Андреев был назначен на должность помощника командующего ВВС Болгарской армии по политчасти. За заслуги в 1966 г. был награжден орденом «9 сентября 1944 года» (только болгарским, поскольку в СССР его считали предателем).
Саркиз Каприелов также вел активную борьбу на невидимом фронте. К 1940 г. он заканчивает формирование резидентуры в Варне, ставит во главе ее бывшего члена окружкома Стояна Мураданларски, а сам переезжает в Софию. Связь поддерживает Йорданка Каприелова. От варненской агентуры поступают сведения о передвижениях германских войск, ремонте и строительстве военных судов, возведении оборонительных сооружений на Черноморском побережье. Подразделение организации Каприелова создается также в Бургасе – крупном транспортном узле.
В ноябре 1941 г. полиция арестовывает Стояна Мураданларски, супругов Каприеловых и других агентов. Доказательств у полиции нет почти никаких. Все же Мураданларски приговаривают к смертной казни – за прошлую борьбу с режимом. Приговор приводится в исполнение в марте 1944 г. Йорданку Каприелову приговаривают к пожизненному заключению, Саркиза отправляют в концлагерь «Гонда вода», но вскоре в числе других заключенных за недостаточностью улик отпускают на волю. Опытный арестант, обученный за долгие годы подполья строгой конспирации, он отделался легче других.
Каприелов проверяет состояние резидентур в Софии и Бургасе и находит, что они неплохо сохранились, многие агенты на свободе и вне подозрений. Существует даже радиосвязь со штабом Черноморского флота! Все было бы хорошо, но вскоре Саркиза Каприелова как коммуниста и антифашиста вновь арестовывают и заключают в концлагере «Крысто поле».
Чету Каприеловых освобождает Сентябрьское восстание 1944 г. Саркиза назначают заместителем директора Управления Госбезопасности при МВД Болгарии, потом – заведующим отделом внешнеполитической информации ЦК БКП. Йорданка тоже занимает ответственные посты в Министерстве информации, Комитете государственного контроля, Министерстве внешней торговли. С 1954 по 1963 г. Каприелов в звании генерал-майора занимает ответственный пост в аппарате МВД НРБ. В 1966 г. он награждается орденом Ленина «за успешное выполнение заданий Главного Командования Советской Армии во время Великой Отечественной войны», а Йорданка Каприелова – орденом Отечественной войны I степени. В 1974 г. супруги были удостоены звания Героя социалистического труда Народной Республики Болгарии. Саркиз Каприелов был одним из основателей и бессменным председателем Культурно-просветительной организации армян Болгарии «Ереван», созданной по его инициативе в 1944 г., фактически являлся главой армянской диаспоры в Болгарии. Он умер 9 апреля 1978 г. в Софии.
Расскажем теперь о группе «Дро», которую возглавлял Гиню Стойнов. Все основные члены этого отряда были политэмигрантами, нашедшими приют в Советской России.
Гиню Стойнов был болгарином, но родился в Турции. Он служил в армии топографом, затем в торговом флоте. В 1930 г. в Стамбуле был привлечен к сотрудничеству и обучен советским разведчиком С.И. Ульяновым. С 1932 г. был членом военной комиссии Варненского окружкома БКП, что заставило его весной 1935 г. искать политического убежища в СССР. В Советском Союзе Стойнов окончил Международную Ленинскую Школу и школу военной разведки.
Его жена, Свобода Михайлова Анчева, попала в СССР значительно раньше – в 1928 г. Она родилась в 1912 г. в болгарском городе Гевгели. В 1925 г. ее отца арестовали за революционную деятельность, и дочь коммуниста по линии МОПРа была переправлена сначала в детский дом в Германии, а в апреле 1928 г. – в Москву. В СССР окончила школу, рабфак, работала токарем на заводе «Самоточка», поступила в Станкоинструментальный институт. На последнем курсе, в 1936 г., она познакомилась с Гиню и в 1938 г. вышла за него замуж.
Супруги вместе прошли спецподготовку, которая завершилась в Симферопольской школе при Разведотделе штаба Черноморского флота. Там же они встретились с членом разведгруппы «Дро» – Зиновием Зиновьевичем Христовым, родившимся в 1918 г. в селе Ботево под Одессой в семье болгарских эмигрантов. Эти трое образовали костяк разведгруппы, которая в ноябре 1940 г. была отправлена в Болгарию.
По документам разведчики значились как супруги Петр и Милка Мирчевы и Никола Иванов Добрев, переселенцы из Южной Добруджи, области, отошедшей к Болгарии от Румынии по Крайовскому соглашению 1940 г. Они и образовали группу «Дро».
Зиновий Христов обосновался в Варне, где организовал свою агентуру, которой руководил до сентября 1944 г., затем служил в Болгарской Народной Армии, демобилизовался в 1946 г., работал учителем в школе г. Николаева Одесской области.
Супружеская чета «Мирчевых» работала не только в Варне, но и в Добриче, и в Пловдиве, где Разведупр дал им агентурные связи. Свобода Анчева была радисткой, свою первую шифровку она передала 15 февраля 1941 г.
Вскоре в группе появились еще три человека, знавших радиодело. В частности, из Варны передачи вела Зара – жена брата Гиню. Более двух лет с вражеской территории поступали ценные сведения. Как сказано в служебной аттестации Анчевой, носившей оперативный псевдоним «Вера»:
«На протяжении всей войны находится в тылу противника, выполняя задания особой государственной важности. Своей честной и безупречной работой, сопряженной ежедневно с исключительным риском, своевременно и регулярно информируя командование по интересующим вопросам, активно помогает разгрому немецко-фашистских захватчиков».
20 февраля 1943 г. варненский передатчик Зары был запеленгован контрразведкой, и она с мужем была арестована. 22-го пришли за Свободой Анчевой. 17 июня 1943 г. всех троих (Гиню Стойнова – заочно) приговорили к смертной казни. Муж Зары, Стойно, был приговорен к двум годам тюрьмы «за сокрытие антигосударственных деяний супруги». Однако исполнение приговора было отложено до поимки Гиню. Из Варненской тюрьмы Анчеву перевели в Шуменскую, потом – в Софийскую и, наконец, в Сливенскую тюрьму, откуда она, как и Зара, была освобождена Сентябрьским восстанием 1944 г. Гиню Стойнов избежал ареста и ушел к партизанам, погиб в бою в мае 1944 г. В 1966 г. он был посмертно награжден орденом Ленина.
Свобода Анчева после войны работала в системе Министерства путей сообщения Болгарии, в 1966 г. также была награждена орденом Ленина, в 1970 г. – орденом Георгия Димитрова, в 1973 г. ей было присвоено звание Героя социалистического труда НРБ, в 1983 г. была награждена еще одним орденом Г. Димитрова.
Расскажем теперь о ценном агенте советской военной разведки «Красном генерале» Владимире Заимове. Работу этого человека в Москве оценивали очень высоко. Достаточно сказать, что ему присвоили звание Герой Советского Союза. Даже кадровые сотрудники Разведупра этого звания удостаивались крайне редко, а что говорить о гражданине иностранного государства. Если мы посмотрим списки военных разведчиков – Героев Советского Союза, получивших это звание в годы Великой Отечественной войны, то большинство награжденных – военнослужащие войсковой разведки или бойцы разведывательно-диверсионных групп.
Владимир Заимов родился в 1888 г. в Кюстендиле в семье видного деятеля болгарского освободительного движения Стояна Заимова и русской дворянки, москвички Клавдии Поликарповны Корсак. Стоян Заимов был сподвижником борцов против турецкого ига Василя Левского и Христо Ботева, участником подготовки Апрельского восстания 1876 г. Его дважды приговаривали к пожизненному тюремному заключению. Первый раз он бежал из крепости Диарбекир, через Румынию вернулся на родину и стал организатором восстания во Врачанском округе. После второго ареста из крепости его освободили русские войска. После Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Стоян Заимов стал членом комитета по увековечиванию боевой славы русских воинов, благодаря его заботам во многих городах и селениях появились музеи русско-болгарской дружбы, установлены мемориальные доски и памятники героям.
Владимир Заимов учился в военной гимназии, потом в училище, которое окончил в 1907 г., став офицером-артиллеристом. Участвовал в балканских войнах 1912–1913 гг., затем в Первой мировой. В 1913 г. поручик Заимов был тяжело ранен в голову шрапнелью, однако, не долечившись до конца, снова отправился на фронт. Его портрет появился в газете с подписью «Владимир Заимов – герой Калиманце», а главнокомандующий направил его родителям телеграмму: «Склоняюсь перед теми, кто вырастил нашего героя». Однако после нового тяжелого ранения со строевой службой для него было кончено. Заимов стал офицером службы артвооружения.
В 1923 г. он открыто выразил симпатии к левым, отказавшись выдать фашистским властям 70 находившихся под его охраной арестованных членов Болгарского земледельческого народного союза. На открытые репрессии власти не решились, но, едва правительство Цанкова пришло к власти, Заимова признали негодным к строевой службе по состоянию здоровья и назначили на инспекторскую должность. Из армии его не уволили, но от командования войсками отстранили. Однако в 1927 г., после очередной смены политического режима в Болгарии, Владимир Заимов вернулся в строй на должность командира артиллерийского полка.
В 1934 г., будучи генерал-майором, Заимов вступил в Военный союз, объединявший офицеров болгарской армии, недовольных существующим в стране режимом, и 19 мая принял участие в очередном военном перевороте, приведшем к власти правительство полковника Кимона Георгиева, однако быстро в нем разочаровался. В ноябре 1935 г. был арестован по обвинению в государственной измене – подготовке переворота с целью свержения царя Бориса III. На суде генерал не скрывал своих республиканских убеждений, однако неопровержимые доказательства его вины отсутствовали. Заимова освободили, а в феврале 1936 г. снова уволили из армии. За связи с коммунистами и сотрудниками советского посольства его называли «Красным генералом».
Выйдя в отставку, Заимов не считал больше нужным даже символически скрывать свои убеждения. Он был членом Болгаро-югославского и Болгаро-советского обществ, ездил в Югославию, Германию, Чехословакию, где устанавливал контакты с антифашистами, в первую очередь представителями компартий. От Народного фронта он участвовал в парламентских выборах 1938 г., но, узнав, что по одному с ним округу баллотируется коммунист, отвел свою кандидатуру в его пользу. Полгода издавал газету «Воля», в которой печатались коммунисты, пока издание не было запрещено. Но членом Коммунистической партии Заимов не стал.
Первый советский военный атташе в Болгарии полковник В.Т. Сухоруков получил информацию о Заимове от его друга детства, резидента советской военной разведки в Европе Ивана Винарова, и начал его разработку[11]. Возможно, Заимов выполнял отдельные поручения военного атташе еще в 1935–1937 гг., но к работе на постоянной основе его привлек в начале 1939 г. преемник арестованого в Москве Сухорукова полковник Бенедиктов. Новому советскому агенту дали псевдоним «Азорский». Примеру Заимова последовали другие оппозиционно настроенные офицеры запаса, в том числе племянник генерала – Евгений Чемширов.
«Смирившись» с отставкой, Заимов открыл собственную картонажную фабрику с патриотическим названием «Славянин», служившую прикрытием его агентурной сети. Созданная им организация поставляла военно-политическую информацию не только по Болгарии, но также Германии, Румынии, Турции, Югославии, Греции. В июле 1939 г. Заимов выехал через Белград и Будапешт в Германию и провел там две недели. Как представители картонажной фабрики, ездили туда и его сотрудники. Когда началась Вторая мировая война, у работников «Славянина» сразу появилось множество «служебных дел» в оккупированных гитлеровцами странах. Наметанным глазом они примечали множество мелких, но исключительно важных деталей, а затем, по докладам подчиненных и собственным наблюдениям, опытный аналитик Заимов составлял доклады о боевой технике вермахта, тактике и передвижении воинских частей.
Вот некоторые из них (нетрудно заметить, что они довольно существенно отличаются от донесений других агентов):
«В Югославии немецкие танковые части наступали в шахматном порядке. Пехота шла за танками. С нею действовали саперы, минометчики и огнеметчики. Огнеметы били на дистанцию в десятки метров. В боях за Царево Село командир дивизии находился в одном из головных танков, штаб – в боевых порядках. Командир корпуса Штимме находился в танке во главе одной из дивизий. Взаимодействие организовано хорошо. Даже командиры мелких танковых подразделений имеют непрерывную связь с авиацией. Пехота идет в бой налегке, имея при себе запас патронов и шанцевый инструмент. Ранец, шинель, палатки и прочий груз остаются в машинах, следующих за наступающими».