Страница:
Лорис-Меликов состоит офицером для особых поручений при кавказском наместнике генерале от инфантерии графе (будущем фельдмаршале и светлейшем князе) М.С. Воронцове. Последний обратил внимание на способного поручика, и своей быстрой последующей карьерой тот во многом был обязан ему. За время военной службы Лорис-Меликов, по подсчетам его биографов, участвовал в 180 боях и стычках. В Крымскую войну Лорис-Меликов сражается против турецких войск на Кавказском фронте. В январе 1854 г. производится в чин полковника. После взятия крепости Карс, как знаток местных условий, назначается управлять городом и прилегающей территорией. Первый административный опыт Лорис-Меликова оказался удачным: он быстро сумел найти общий язык с местным населением, восстановить нормальную жизнь и предотвратить угрозу голода и эпидемий. В августе 1856 г. получает чин генерал-майора. С апреля 1858 г. становится исправляющим должность начальника войск в Абхазии. Весной 1860 г. направляется в Турцию для переговоров с султанским правительством о принятии в пределы азиатской части этой страны тех горцев из Терской области, которые категорически не желали признавать над собой власть Российской империи. Переговоры прошли успешно, Турция согласилась принять единоверцев, а выселение за пределы России непримиримой части горцев, безусловно, способствовало быстрейшему умиротворению Кавказа.
В конце мая 1860 г. Лорис-Меликов был назначен исправляющим дела военного начальника Южного Дагестана и градоначальником Дербента, в марте 1863 г. – исправляющим дела начальника Терской области и командующим находящимися там войсками с присвоением звания генерал-лейтенанта. В течение 12-летнего руководства Терской областью (до апреля 1875 г.) он получает звания генерал-адъютанта, наказного атамана Терского казачьего войска; в феврале 1870 г. ему присваиваются права генерал-губернатора Терской области. На этом посту он проявил себя умелым и энергичным администратором.
В апреле 1875 г. Лорис-Меликов был назначен состоять при наместнике Кавказа великом князе Михаиле Николаевиче с производством в чин генерала от кавалерии. В 1875 и 1876 гг. дважды находится в продолжительных отпусках ввиду необходимости лечения. В немецком курортном городе Эмсе знакомится с вышедшей в Берлине брошюрой «Наше положение» либерального земского деятеля А.И. Кошелева, критиковавшего недостатки российской бюрократической системы. Там же, в Эмсе, встречается с автором брошюры и историком-славянофилом М.П. Погодиным. Идейные воззрения всех троих были довольно близки, и, по всей видимости, к этому периоду относится оформление умеренно-либеральных взглядов самого Лорис-Меликова. Вскоре он принимает посильное участие в разработке новой брошюры Кошелева «Общая земская дума», в которой намечались пути «восстановления утраченной связи народа и государя» без нарушения основополагающих принципов самодержавной монархии. Для этого, по мысли разработчиков, следовало создать Думу из депутатов от земских губернских собраний с правом законосовещательного голоса. Именно из этого концептуального проекта черпал Лорис-Меликов идеи в области политических реформ в период высшего взлета своей карьеры.
В 1876 г. Лорис-Меликов назначается командующим отдельным Кавказским корпусом, в ходе Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. он проявляет себя талантливым военачальником, одерживает крупные победы над неприятелем. В апреле 1878 г. был удостоен графского титула Российской империи. За более чем 30-летнюю военную службу Лорис-Меликов награждается орденами Св. Анны 4-й, 3-й и 2-й степеней, Св. Владимира 4-й, 3-й и 1-й степеней, Белого Орла, Св. Александра Невского, Св. Георгия 1-й и 2-й степеней, золотой саблей «За храбрость» и целым рядом иностранных орденов: мекленбург-шверинским «За военные отличия» 2-й степени, прусским «За заслуги» и черногорской медалью.
В апреле 1879 г. назначается временным харьковским генерал-губернатором, а вслед за этим и командующим войсками Харьковского военного округа. На новом месте стремится соединить жесткую линию по отношению к революционному подполью с привлечением к сотрудничеству с властью умеренной оппозиции. В последнем Лорис-Меликову значительно помогало его личное обаяние, умение завоевать популярность людей. Биограф оставил такой отзыв о нем в харьковский период его деятельности: «Доступность, простота в обращении, ласковость графа быстро расположили к нему массу. Он действительно имел способность привлекать к себе людей; его мягкие, вкрадчивые манеры, веселость, магнетическое влияние красивых умных глаз очаровывали многих...» Даже в выполнении прямых служебных обязанностей по подавлению революционного движения проявил недюжинные дипломатические способности, чтобы, с одной стороны, своими энергичными действиями заслужить одобрение правительства, а с другой – провести их осмотрительно, не вызывая к себе чрезмерной ненависти революционеров. О том, насколько это ему удалось, красноречиво свидетельствует уже тот факт, что Лорис-Меликов умудрился стать единственным среди генерал-губернаторов, не включенным Исполнительным комитетом «Народной воли» в список приговоренных им к смерти.
Пока граф проводил свою хитроумную политику в Харькове, революционный террор в общероссийском масштабе продолжал усиливаться, и именно это обстоятельство в конечном итоге вознесло его к вершинам государственной власти. Как известно, народовольцы вынесли смертный приговор самому Александру II и осуществили в общей сложности семь покушений на жизнь царя-освободителя. Взрыв, произведенный Халтуриным, высветил всю неспособность как Третьего отделения, так и бюрократического аппарата в целом обеспечить безопасность главы государства, не говоря уже о более масштабной задаче – подавлении революционного движения в стране. Сложившаяся ситуация побудила царя и его ближайшее окружение срочно искать нетрадиционный выход. Его указал проправительственный публицист и издатель М.И. Катков, подавший мысль учредить диктатуру, способную придать расшатанному административному организму единство и силу. Организационной формой задумывавшейся диктатуры должна была стать Верховная распорядительная комиссия по охранению государственного порядка и общественного спокойствия». Решение о ее создании было принято 9 февраля 1880 г. Естественно, встал вопрос о кандидатуре главы вновь создаваемого органа. Военный министр Д.А. Милютин и граф Адлерберг указали царю на харьковского генерал-губернатора как на человека, способного взять в руки и крепко держать власть. Судя по всему, и сам Александр II понимал необходимость нового курса в деле борьбы с революционерами, в связи с чем ловкий и умный Лорис-Меликов, уже зарекомендовавший себя на этом поприще в Харькове, был наиболее подходящей фигурой из всей правительственной элиты того времени. Законодательно это решение было оформлено императорским указом от 12 февраля 1880 г., провозглашавшим создание Верховной распорядительной комиссии во главе с Лорис-Меликовым для «положения предела беспрерывно повторяющимся в последнее время покушениям дерзких злоумышленников поколебать в России государственный и общественный порядок». Указ прямо подчеркивал, что комиссия создается «в видах объединения действий всех властей» «по охранению государственного порядка и общественного спокойствия». Данный законодательный акт предоставлял главному начальнику Верховной распорядительной комиссии право принимать любые решения, безусловно обязательные для исполнения всеми «генерал-губернаторами, губернаторами и градоначальствами», всеми чиновниками Российской империи, «не исключая военного», т.е. фактически Лорис-Меликов наделялся всей полнотой государственной власти. Действующий монарх на время уходил в тень и официально передавал главе вновь созданного органа неограниченные полномочия – случай беспрецедентный в русской истории. Военный министр Д.А. Милютин так суммировал в своем дневнике впечатление от его назначения: «Граф Лорис-Меликов понял свою новую роль не в значении только председателя следственной Комиссии, а в смысле диктатора, которому как бы подчиняются все власти, все министры». М.Н. Катков назвал его «диктатором сердца», что чрезвычайно понравилось Лорис-Меликову, пожелавшему, чтобы это определение высекли на могильном камне после его смерти как высшую награду за труды при жизни.
Получив, по сути дела, неограниченные диктаторские полномочия, глава Верховной распорядительной комиссии свою первоочередную задачу видел в преодолении революционной ситуации с помощью комбинированной политики уступок либеральной части общества для изолирования собственно революционеров, с которыми следовало расправляться путем репрессий. 15 февраля 1880 г. Лорис-Меликов опубликовал воззвание «К жителям столицы», в котором просил поддержки общества и, заигрывая с либералами, обещал «приложить все старание и умение к тому, чтобы, с одной стороны, не допускать ни малейшего послабления и не останавливаться ни перед какими строгими мерами для наказания преступных действий, позорящих наше общество, а с другой – успокоить и оградить законные интересы его здравомыслящей части».
Чтобы выиграть битву за общественное мнение, «диктатор сердца» провозгласил целый ряд либеральных шагов, сопровождавшихся шумной рекламой. Лорис-Меликов публично обещал расширить права земств, назначил сенаторские ревизии для расследования чиновничьих злоупотреблений, создал комиссию для пересмотра закона о печати, уволил с поста министра просвещения Д.А. Толстого, ненавидимого интеллигенцией как самого ярого реакционера в правительстве, что сопровождалось некоторым увеличением свободы в учебном деле. В чисто демагогических целях было ликвидировано Третье отделение, ставшее притчей во языцех у либералов, сделана попытка хотя бы частично упорядочить институт административной ссылки. По заданию Верховной распорядительной комиссии сенатор М.Е. Ковалевский разработал проект, ограничивающий право местных властей на внесудебную высылку, а для решения вопроса об административной ссылке было создано Особое присутствие.
Однако все широковещательные обещания Лорис-Меликова об установлении строгой законности были мигом забыты, когда революционный террор коснулся его лично. После его назначения на пост диктатора Исполнительный комитет «Народной воли» начал готовить на него покушение, однако отказался от этого замысла ввиду легко прогнозируемой отрицательной реакции общественного мнения. Но не во власти высшего органа народников было не допустить выступления террориста-одиночки. Им оказался И.О. Млодецкий, молодой крещеный еврей из г. Слуцка Минской губернии. 20 февраля 1880 г. у подъезда канцелярии Министерства внутренних дел он в упор стреляет в Лорис-Меликова, но промахивается. Незадачливого террориста приговорили 21 февраля к смерти, а уже 22 февраля повесили. Подобная поспешность объяснялась категорическим требованием «диктатора сердца», чтобы преступник был казнен в 24 часа. Неоднократно и далее прибегая к жестким мерам, Лорис-Меликов заботился лишь об одном: чтобы они не были преданы гласности в отечественной и зарубежной прессе. Только с 18 марта по 21 июля 1880 г. Верховная распорядительная комиссия рассмотрела 453 дознания о «государственных преступлениях», при этом в подавляющем большинстве случаев революционеры подверглись наказанию в административном порядке. «Если мы будем ставить на суд множество людей, – поучал в этой связи Лорис-Меликов жандармского генерала В.Д. Новицкого, – то напишут, что у нас в России революция». По подсчетам исследователей, за 14 месяцев диктатуры состоялось 32 судебных процесса (в основном закрытых), по итогам которых было вынесено 18 смертных приговоров.
Понимая, что для подавления путем репрессий непримиримой части революционного лагеря необходимо объединение усилий всех карательных органов, «диктатор сердца» добился от Александра II издания указа от 3 марта о временном подчинении Третьего отделения Верховной распорядительной комиссии. Учитывая, что Третье отделение было высшим органом политической полиции и подчинялось непосредственно императору, это официальное решение явилось большой победой Лорис-Меликова в деле дальнейшей концентрации власти в своих руках. Логически завершая начавшийся процесс, на другой день, 4 марта 1880 г., последовало высочайшее повеление «о временном подчинении Отдельного корпуса жандармов главному начальнику Верховной Распорядительной Комиссии», которому предоставлялись «все права и круг действия, присвоенные законом шефу жандармов». Лишь напрямую подчинив себе все органы политического сыска, Лорис-Меликов смог наконец обрести всю полноту диктаторской власти. По данным на 1 января 1880 г., Отдельный Корпус жандармов насчитывал 521 офицера и 6287 «нижних чинов», а штат Третьего отделения составляли 72 чиновника (данные на август 1880 г.).
Став временным главой этих ведомств, Лорис-Меликов для установления единства действий жандармских и полицейских органов в Санкт-Петербурге в конце марта 1880 г. предложил вывести из ведения Третьего отделения «Секретное отделение по охране общественного порядка и спокойствия» и поручить его ведению столичного градоначальника, правами которого он обладал по указу от 12 февраля. За Третьим отделением временно сохранялась организация агентурного наблюдения «в различных слоях общества для уяснения общего политического настроения». Следующим шагом «диктатора сердца» стало установление четкой координации действий местных органов власти с губернскими жандармскими управлениями. Осуществив эти первоочередные меры, Лорис-Меликов начинает намечать подходы к решению других неотложных задач общероссийского масштаба. На мартовских заседаниях Верховной распорядительной комиссии он предлагает объединить действия всех административных и судебных органов, «призванных к обнаружению и преследованию преступных замыслов и действий». Усматривая трудности в борьбе с революционным терроризмом в «крайней медленности производства дознаний и дел о государственных преступлениях», он считал необходимым в кратчайшее время упорядочить вопросы об административной ссылке и организации гласного и негласного полицейского надзора. Поскольку революционное подполье в России было тесно связано с революционной эмиграцией, осевшей в других странах, Лорис-Меликов предпринял ряд мер по усилению политического сыска и за границей.
По поручению Лорис-Меликова летом 1880 г. член Верховной распорядительной комиссии сенатор И.И. Шамшин провел тщательную ревизию деятельности Третьего отделения. Это было первое (и единственное) независимое расследование за всю историю этой могущественной спецслужбы. Итоги оказались на редкость неутешительными. И.И. Шамшин изучил около 1500 дел преимущественно о лицах, высланных за политическую неблагонадежность. Результатом этого труда было освобождение очень многих невинных людей. По словам Шамшина, дела велись крайне небрежно. Хранились следственные дела в чрезвычайном беспорядке, часто отсутствовали в них весьма важные документы, на которых было основано обвинение. Были вскрыты также крупные финансовые упущения. Значительная часть денежных средств, выделенных на борьбу с революционным подпольем, была выплачена «агентам, наблюдавшим преимущественно за высокопоставленными лицами...». Неудивительно, что при подобной организации работы Третье отделение часто не выполняло своей основной задачи. Доклад Шамшина укрепил зревшую у Лорис-Меликова решимость в первую очередь в пропагандистских целях ликвидировать Третье отделение, превратившееся в глазах общества в самое непопулярное, жестокое и неразборчивое в средствах учреждение.
Еще до начала ревизии Лорис-Меликов 11 апреля 1880 г. представил Александру II всеподданнейший доклад, в котором сформулировал программу дальнейших действий Верховной распорядительной комиссии. В докладе указывалось, что для вывода страны из кризиса необходимы реформы, касающиеся различных сторон общественной жизни Российской империи. Ключевую роль в их проведении «диктатор сердца» отводил самому себе. В области «охранения государственного порядка и общественного спокойствия», т.е. сфере своей прямой компетенции, Лорис-Меликов предлагал царю «идти твердо и решительно в деле преследования злоумышленников, но не смешивать с ними людей, виновных лишь в проступках, не имеющих прямого отношения к социально-революционным проявлениям», т.е. сузить сферу необходимых репрессий. «Либеральный диктатор» специально подчеркивал, что необходимо «стремиться к возвращению от чрезвычайных мер к законному течению дела», и перечислял конкретные меры по нормализации общественных отношений. В этой связи в докладе говорилось о пересмотре паспортной системы, облегчении крестьянских переселений, преобразовании губернских административных учреждений, установлении отношений нанимателей к рабочим и т.п. То есть Лорис-Меликов предлагал сочетать ограниченные репрессии с назревшими преобразованиями в либеральном направлении.
Доклад был одобрен Александром II. Однако осуществить даже эту довольно скромную программу Верховная распорядительная комиссия не успела, так как ее глава неожиданно подал императору идею об упразднении самого этого органа. 26 июля 1880 г. Лорис-Меликов в очередном всеподданнейшем докладе отметил «некоторые благоприятные признаки, свидетельствующие о заметном успокоении умов», но при этом подчеркнул, что «вредные для государственного строя проявления социальных учений... могут быть парализованы не в короткий срок», что сама ликвидация почвы для развития крамолы возможна только в результате объединения усилий правительства и общества». Поэтому деятельность Верховной распорядительной комиссии, «как и всякой исключительной власти, не должна быть продолжительною». А так как с марта по июль 1880 г. не произошло ни одного террористического акта, Лорис-Меликов считал
«...настоящую минуту... наиболее удобным временем» для ликвидации самой Верховной распорядительной комиссии, равно как и Третьего отделения, с одновременной концентрацией всех жандармско-полицейских функций в одном из центральных государственных учреждений. При этом явно подразумевалось, что «создание прочного порядка» потребует нахождения во главе этого ведомства неординарного человека наподобие автора проекта. Царь одобрил доклад. 6 августа 1880 г. на свет появился императорский указ «О закрытии Верховной Распорядительной Комиссии, упразднении III отделения с. е. и. в. канцелярии и об учреждении Министерства почт и телеграфа». Согласно указу комиссия, как выполнившая свою ближайшую задачу, ликвидировалась, Третье отделение упразднялось, а функции политического сыска переходили к Департаменту государственной полиции – новому учреждению, создаваемому этим указом в составе Министерства внутренних дел. Новым министром внутренних дел, являвшимся одновременно и шефом Отдельного корпуса жандармов, был назначен, естественно, Лорис-Меликов. К немалому изумлению окружающих, директором вновь созданного Департамента государственной полиции он назначил И. О. Велио, много лет руководившего Департаментом почт и телеграфа в рамках МВД, преобразованного последним указом в самостоятельное министерство.
Реорганизованному МВД в этот период сопутствовал некоторый успех в борьбе с террористами «Народной воли». Во время беседы Лорис-Меликов лично завербовал Г. Гольденберга, и по его наводке в ноябре 1880 г. был арестован виднейший член Исполнительного комитета «Народной воли» Александр Михайлов. В январе 1881 г. был арестован активный член подпольной организации Иван Окладский. Приговоренный к смертной казни, он обещанием помилования был без особого труда перевербован начальником Петербургского жандармского управления генералом А.В. Комаровым. Окладский оказался ценным источником информации и немедленно выдал две конспиративные квартиры, типографию и мастерскую по производству динамита. Как личный агент министра внутренних дел он встречался с Лорис-Меликовым, верно служил полиции на протяжении следующих 37 лет. Пиком удачи «диктатора сердца» на полицейском поприще стал арест руководителя и главного стратега «Народной воли» А. Желябова в конце февраля 1881 г.
Все это породило у Лорис-Меликова настоящую эйфорию, крайне опасную для руководителя политической полиции. Дело дошло до того, что накануне 1 марта Александр II радостно говорил окружающим: «Поздравьте меня вдвойне: Лорис мне возвестил, что последний заговорщик схвачен и что травить меня уже не будут!» Вместо выполнения прямых повседневных обязанностей министр внутренних дел продолжал ощущать себя вершителем судеб России и 28 января 1881 г. подал Александру II проект реформ, с помощью которых надеялся окончательно выйти из политического кризиса. Смысл проекта сводился к образованию из представителей чиновников и от земства совещательного органа при Государственном совете, который и сам был совещательным органом при императоре. Суть этого достаточно умеренного проекта, получившего название «конституции Лорис-Меликова», сводилась к постепенному переходу к околопарламентской форме правления при незыблемости самодержавия. Тем не менее и такой урезанный вариант показался излишне радикальным Александру II, который по прочтении проекта возмущенно воскликнул: «Да ведь это Генеральные штаты!» Однако, чувствуя поддержку либеральной части общества, «диктатор сердца» упорно настаивал, и, по странной иронии истории, царь за несколько часов до своей смерти 1 марта 1881 г. одобрил предложенную «конституцию» и назначил на 4 марта заседание Совета министров для того, чтобы согласовать правительственное сообщение о предстоящей политической реформе.
Когда министр государственных имуществ П.А. Валуев передавал Лорис-Меликову эту важную для него весть, на улице прогремело два взрыва. «Возможно, покушение», – по-французски сказал Валуев. «Невозможно», – ответил министр внутренних дел. Однако собеседник Лорис-Меликова оказался прав. Гибель Александра II от бомбы террористов означала крах всей стратегии Лорис-Меликова по предотвращению революционного террора путем осуществления мелких либеральных реформ и обещания в будущем реформ крупных. Хотя новый император Александр III и отклонил предложение обер-прокурора К.П. Победоносцева немедленно уволить Лорис-Меликова, дни временщика были уже сочтены. Политический курс его с треском провалился. Несмотря на траур, обсуждение «конституции» Лорис-Меликова состоялось 8 марта 1881 г. в Совете министров. Не оправившийся еще от удара новый царь колебался, большинство участвовавших в совещании были сторонниками либерального курса «диктатора сердца», однако ситуацию переломил К.П. Победоносцев, произнесший громовую речь о том, что Лорис-Меликов навязывает России конституцию, а конституция погубит Россию. Взывая к личным чувствам царя, он протягивал руки к портрету Александра II, восклицая: «Кровь его на нас!» Хотя Александр III так и не высказался на этом совещании, всем наблюдателям стало ясно, что карьере Лорис-Меликова пришел конец. Не помогло ему и то, что уже к 17 марта все участники цареубийства были арестованы полицией и 3 апреля казнены. Решающее политическое влияние на нового императора приобрел Победоносцев, который сумел убедить Александра III подписать 29 апреля 1881 г. написанный им манифест о незыблемости самодержавной власти и готовности царя «утверждать и охранять» ее «от всяких на нее поползновений». Официально провозглашенный курс на «твердую власть» представлялся либералам страшной реакцией, и в знак протеста Лорис-Меликов вместе с несколькими единомышленниками подал в отставку. 4 мая 1881 г. Лорис-Меликов был уволен с поста министра внутренних дел.
В 1883 г. Лорис-Меликов уехал во Францию, где жил в Ницце в фактической эмиграции. Там он сблизился со многими представителями либеральной интеллигенции (М.Е. Салтыков-Щедрин, юрист А.Ф. Кони, редактор газеты «Общее дело» Н.А. Белоголовый). После его смерти в Ницце, в декабре 1888 г., прах генерала был перевезен в Тифлис и погребен в Ванхском кафедральном соборе.
МЕЗЕНЦЕВ Николай Владимирович (1827–1878). Главный начальник Третьего отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии и шеф Корпуса жандармов в 1876–1878 гг.
Происходил из дворянского рода, известного со второй половины XVII в. По матери был правнуком великого русского полководца А.В. Суворова. В 1845 г. начал военную службу в лейб-гвардии Преображенском полку. В чине подпоручика встретил начало Крымской войны 1853–1856 гг. Принимал участие во многих боевых операциях, в отступлении Южной армии к Севастополю. В качестве адъютанта главнокомандующего Южной армией М.Д. Горчакова в 1855 г. участвовал в обороне Севастополя, был произведен в штабс-капитаны. В 1860 г. получает очередной чин капитана с переименованием в подполковники армии, в ноябре 1861 г. становится флигель-адъютантом Александра II и на следующий год посылается инспектировать подразделения Корпуса внутренней стражи в губернии Поволжья. В августе 1863 г. прикомандировывается к управлению шефа Отдельного корпуса жандармов.
В конце мая 1860 г. Лорис-Меликов был назначен исправляющим дела военного начальника Южного Дагестана и градоначальником Дербента, в марте 1863 г. – исправляющим дела начальника Терской области и командующим находящимися там войсками с присвоением звания генерал-лейтенанта. В течение 12-летнего руководства Терской областью (до апреля 1875 г.) он получает звания генерал-адъютанта, наказного атамана Терского казачьего войска; в феврале 1870 г. ему присваиваются права генерал-губернатора Терской области. На этом посту он проявил себя умелым и энергичным администратором.
В апреле 1875 г. Лорис-Меликов был назначен состоять при наместнике Кавказа великом князе Михаиле Николаевиче с производством в чин генерала от кавалерии. В 1875 и 1876 гг. дважды находится в продолжительных отпусках ввиду необходимости лечения. В немецком курортном городе Эмсе знакомится с вышедшей в Берлине брошюрой «Наше положение» либерального земского деятеля А.И. Кошелева, критиковавшего недостатки российской бюрократической системы. Там же, в Эмсе, встречается с автором брошюры и историком-славянофилом М.П. Погодиным. Идейные воззрения всех троих были довольно близки, и, по всей видимости, к этому периоду относится оформление умеренно-либеральных взглядов самого Лорис-Меликова. Вскоре он принимает посильное участие в разработке новой брошюры Кошелева «Общая земская дума», в которой намечались пути «восстановления утраченной связи народа и государя» без нарушения основополагающих принципов самодержавной монархии. Для этого, по мысли разработчиков, следовало создать Думу из депутатов от земских губернских собраний с правом законосовещательного голоса. Именно из этого концептуального проекта черпал Лорис-Меликов идеи в области политических реформ в период высшего взлета своей карьеры.
В 1876 г. Лорис-Меликов назначается командующим отдельным Кавказским корпусом, в ходе Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. он проявляет себя талантливым военачальником, одерживает крупные победы над неприятелем. В апреле 1878 г. был удостоен графского титула Российской империи. За более чем 30-летнюю военную службу Лорис-Меликов награждается орденами Св. Анны 4-й, 3-й и 2-й степеней, Св. Владимира 4-й, 3-й и 1-й степеней, Белого Орла, Св. Александра Невского, Св. Георгия 1-й и 2-й степеней, золотой саблей «За храбрость» и целым рядом иностранных орденов: мекленбург-шверинским «За военные отличия» 2-й степени, прусским «За заслуги» и черногорской медалью.
В апреле 1879 г. назначается временным харьковским генерал-губернатором, а вслед за этим и командующим войсками Харьковского военного округа. На новом месте стремится соединить жесткую линию по отношению к революционному подполью с привлечением к сотрудничеству с властью умеренной оппозиции. В последнем Лорис-Меликову значительно помогало его личное обаяние, умение завоевать популярность людей. Биограф оставил такой отзыв о нем в харьковский период его деятельности: «Доступность, простота в обращении, ласковость графа быстро расположили к нему массу. Он действительно имел способность привлекать к себе людей; его мягкие, вкрадчивые манеры, веселость, магнетическое влияние красивых умных глаз очаровывали многих...» Даже в выполнении прямых служебных обязанностей по подавлению революционного движения проявил недюжинные дипломатические способности, чтобы, с одной стороны, своими энергичными действиями заслужить одобрение правительства, а с другой – провести их осмотрительно, не вызывая к себе чрезмерной ненависти революционеров. О том, насколько это ему удалось, красноречиво свидетельствует уже тот факт, что Лорис-Меликов умудрился стать единственным среди генерал-губернаторов, не включенным Исполнительным комитетом «Народной воли» в список приговоренных им к смерти.
Пока граф проводил свою хитроумную политику в Харькове, революционный террор в общероссийском масштабе продолжал усиливаться, и именно это обстоятельство в конечном итоге вознесло его к вершинам государственной власти. Как известно, народовольцы вынесли смертный приговор самому Александру II и осуществили в общей сложности семь покушений на жизнь царя-освободителя. Взрыв, произведенный Халтуриным, высветил всю неспособность как Третьего отделения, так и бюрократического аппарата в целом обеспечить безопасность главы государства, не говоря уже о более масштабной задаче – подавлении революционного движения в стране. Сложившаяся ситуация побудила царя и его ближайшее окружение срочно искать нетрадиционный выход. Его указал проправительственный публицист и издатель М.И. Катков, подавший мысль учредить диктатуру, способную придать расшатанному административному организму единство и силу. Организационной формой задумывавшейся диктатуры должна была стать Верховная распорядительная комиссия по охранению государственного порядка и общественного спокойствия». Решение о ее создании было принято 9 февраля 1880 г. Естественно, встал вопрос о кандидатуре главы вновь создаваемого органа. Военный министр Д.А. Милютин и граф Адлерберг указали царю на харьковского генерал-губернатора как на человека, способного взять в руки и крепко держать власть. Судя по всему, и сам Александр II понимал необходимость нового курса в деле борьбы с революционерами, в связи с чем ловкий и умный Лорис-Меликов, уже зарекомендовавший себя на этом поприще в Харькове, был наиболее подходящей фигурой из всей правительственной элиты того времени. Законодательно это решение было оформлено императорским указом от 12 февраля 1880 г., провозглашавшим создание Верховной распорядительной комиссии во главе с Лорис-Меликовым для «положения предела беспрерывно повторяющимся в последнее время покушениям дерзких злоумышленников поколебать в России государственный и общественный порядок». Указ прямо подчеркивал, что комиссия создается «в видах объединения действий всех властей» «по охранению государственного порядка и общественного спокойствия». Данный законодательный акт предоставлял главному начальнику Верховной распорядительной комиссии право принимать любые решения, безусловно обязательные для исполнения всеми «генерал-губернаторами, губернаторами и градоначальствами», всеми чиновниками Российской империи, «не исключая военного», т.е. фактически Лорис-Меликов наделялся всей полнотой государственной власти. Действующий монарх на время уходил в тень и официально передавал главе вновь созданного органа неограниченные полномочия – случай беспрецедентный в русской истории. Военный министр Д.А. Милютин так суммировал в своем дневнике впечатление от его назначения: «Граф Лорис-Меликов понял свою новую роль не в значении только председателя следственной Комиссии, а в смысле диктатора, которому как бы подчиняются все власти, все министры». М.Н. Катков назвал его «диктатором сердца», что чрезвычайно понравилось Лорис-Меликову, пожелавшему, чтобы это определение высекли на могильном камне после его смерти как высшую награду за труды при жизни.
Получив, по сути дела, неограниченные диктаторские полномочия, глава Верховной распорядительной комиссии свою первоочередную задачу видел в преодолении революционной ситуации с помощью комбинированной политики уступок либеральной части общества для изолирования собственно революционеров, с которыми следовало расправляться путем репрессий. 15 февраля 1880 г. Лорис-Меликов опубликовал воззвание «К жителям столицы», в котором просил поддержки общества и, заигрывая с либералами, обещал «приложить все старание и умение к тому, чтобы, с одной стороны, не допускать ни малейшего послабления и не останавливаться ни перед какими строгими мерами для наказания преступных действий, позорящих наше общество, а с другой – успокоить и оградить законные интересы его здравомыслящей части».
Чтобы выиграть битву за общественное мнение, «диктатор сердца» провозгласил целый ряд либеральных шагов, сопровождавшихся шумной рекламой. Лорис-Меликов публично обещал расширить права земств, назначил сенаторские ревизии для расследования чиновничьих злоупотреблений, создал комиссию для пересмотра закона о печати, уволил с поста министра просвещения Д.А. Толстого, ненавидимого интеллигенцией как самого ярого реакционера в правительстве, что сопровождалось некоторым увеличением свободы в учебном деле. В чисто демагогических целях было ликвидировано Третье отделение, ставшее притчей во языцех у либералов, сделана попытка хотя бы частично упорядочить институт административной ссылки. По заданию Верховной распорядительной комиссии сенатор М.Е. Ковалевский разработал проект, ограничивающий право местных властей на внесудебную высылку, а для решения вопроса об административной ссылке было создано Особое присутствие.
Однако все широковещательные обещания Лорис-Меликова об установлении строгой законности были мигом забыты, когда революционный террор коснулся его лично. После его назначения на пост диктатора Исполнительный комитет «Народной воли» начал готовить на него покушение, однако отказался от этого замысла ввиду легко прогнозируемой отрицательной реакции общественного мнения. Но не во власти высшего органа народников было не допустить выступления террориста-одиночки. Им оказался И.О. Млодецкий, молодой крещеный еврей из г. Слуцка Минской губернии. 20 февраля 1880 г. у подъезда канцелярии Министерства внутренних дел он в упор стреляет в Лорис-Меликова, но промахивается. Незадачливого террориста приговорили 21 февраля к смерти, а уже 22 февраля повесили. Подобная поспешность объяснялась категорическим требованием «диктатора сердца», чтобы преступник был казнен в 24 часа. Неоднократно и далее прибегая к жестким мерам, Лорис-Меликов заботился лишь об одном: чтобы они не были преданы гласности в отечественной и зарубежной прессе. Только с 18 марта по 21 июля 1880 г. Верховная распорядительная комиссия рассмотрела 453 дознания о «государственных преступлениях», при этом в подавляющем большинстве случаев революционеры подверглись наказанию в административном порядке. «Если мы будем ставить на суд множество людей, – поучал в этой связи Лорис-Меликов жандармского генерала В.Д. Новицкого, – то напишут, что у нас в России революция». По подсчетам исследователей, за 14 месяцев диктатуры состоялось 32 судебных процесса (в основном закрытых), по итогам которых было вынесено 18 смертных приговоров.
Понимая, что для подавления путем репрессий непримиримой части революционного лагеря необходимо объединение усилий всех карательных органов, «диктатор сердца» добился от Александра II издания указа от 3 марта о временном подчинении Третьего отделения Верховной распорядительной комиссии. Учитывая, что Третье отделение было высшим органом политической полиции и подчинялось непосредственно императору, это официальное решение явилось большой победой Лорис-Меликова в деле дальнейшей концентрации власти в своих руках. Логически завершая начавшийся процесс, на другой день, 4 марта 1880 г., последовало высочайшее повеление «о временном подчинении Отдельного корпуса жандармов главному начальнику Верховной Распорядительной Комиссии», которому предоставлялись «все права и круг действия, присвоенные законом шефу жандармов». Лишь напрямую подчинив себе все органы политического сыска, Лорис-Меликов смог наконец обрести всю полноту диктаторской власти. По данным на 1 января 1880 г., Отдельный Корпус жандармов насчитывал 521 офицера и 6287 «нижних чинов», а штат Третьего отделения составляли 72 чиновника (данные на август 1880 г.).
Став временным главой этих ведомств, Лорис-Меликов для установления единства действий жандармских и полицейских органов в Санкт-Петербурге в конце марта 1880 г. предложил вывести из ведения Третьего отделения «Секретное отделение по охране общественного порядка и спокойствия» и поручить его ведению столичного градоначальника, правами которого он обладал по указу от 12 февраля. За Третьим отделением временно сохранялась организация агентурного наблюдения «в различных слоях общества для уяснения общего политического настроения». Следующим шагом «диктатора сердца» стало установление четкой координации действий местных органов власти с губернскими жандармскими управлениями. Осуществив эти первоочередные меры, Лорис-Меликов начинает намечать подходы к решению других неотложных задач общероссийского масштаба. На мартовских заседаниях Верховной распорядительной комиссии он предлагает объединить действия всех административных и судебных органов, «призванных к обнаружению и преследованию преступных замыслов и действий». Усматривая трудности в борьбе с революционным терроризмом в «крайней медленности производства дознаний и дел о государственных преступлениях», он считал необходимым в кратчайшее время упорядочить вопросы об административной ссылке и организации гласного и негласного полицейского надзора. Поскольку революционное подполье в России было тесно связано с революционной эмиграцией, осевшей в других странах, Лорис-Меликов предпринял ряд мер по усилению политического сыска и за границей.
По поручению Лорис-Меликова летом 1880 г. член Верховной распорядительной комиссии сенатор И.И. Шамшин провел тщательную ревизию деятельности Третьего отделения. Это было первое (и единственное) независимое расследование за всю историю этой могущественной спецслужбы. Итоги оказались на редкость неутешительными. И.И. Шамшин изучил около 1500 дел преимущественно о лицах, высланных за политическую неблагонадежность. Результатом этого труда было освобождение очень многих невинных людей. По словам Шамшина, дела велись крайне небрежно. Хранились следственные дела в чрезвычайном беспорядке, часто отсутствовали в них весьма важные документы, на которых было основано обвинение. Были вскрыты также крупные финансовые упущения. Значительная часть денежных средств, выделенных на борьбу с революционным подпольем, была выплачена «агентам, наблюдавшим преимущественно за высокопоставленными лицами...». Неудивительно, что при подобной организации работы Третье отделение часто не выполняло своей основной задачи. Доклад Шамшина укрепил зревшую у Лорис-Меликова решимость в первую очередь в пропагандистских целях ликвидировать Третье отделение, превратившееся в глазах общества в самое непопулярное, жестокое и неразборчивое в средствах учреждение.
Еще до начала ревизии Лорис-Меликов 11 апреля 1880 г. представил Александру II всеподданнейший доклад, в котором сформулировал программу дальнейших действий Верховной распорядительной комиссии. В докладе указывалось, что для вывода страны из кризиса необходимы реформы, касающиеся различных сторон общественной жизни Российской империи. Ключевую роль в их проведении «диктатор сердца» отводил самому себе. В области «охранения государственного порядка и общественного спокойствия», т.е. сфере своей прямой компетенции, Лорис-Меликов предлагал царю «идти твердо и решительно в деле преследования злоумышленников, но не смешивать с ними людей, виновных лишь в проступках, не имеющих прямого отношения к социально-революционным проявлениям», т.е. сузить сферу необходимых репрессий. «Либеральный диктатор» специально подчеркивал, что необходимо «стремиться к возвращению от чрезвычайных мер к законному течению дела», и перечислял конкретные меры по нормализации общественных отношений. В этой связи в докладе говорилось о пересмотре паспортной системы, облегчении крестьянских переселений, преобразовании губернских административных учреждений, установлении отношений нанимателей к рабочим и т.п. То есть Лорис-Меликов предлагал сочетать ограниченные репрессии с назревшими преобразованиями в либеральном направлении.
Доклад был одобрен Александром II. Однако осуществить даже эту довольно скромную программу Верховная распорядительная комиссия не успела, так как ее глава неожиданно подал императору идею об упразднении самого этого органа. 26 июля 1880 г. Лорис-Меликов в очередном всеподданнейшем докладе отметил «некоторые благоприятные признаки, свидетельствующие о заметном успокоении умов», но при этом подчеркнул, что «вредные для государственного строя проявления социальных учений... могут быть парализованы не в короткий срок», что сама ликвидация почвы для развития крамолы возможна только в результате объединения усилий правительства и общества». Поэтому деятельность Верховной распорядительной комиссии, «как и всякой исключительной власти, не должна быть продолжительною». А так как с марта по июль 1880 г. не произошло ни одного террористического акта, Лорис-Меликов считал
«...настоящую минуту... наиболее удобным временем» для ликвидации самой Верховной распорядительной комиссии, равно как и Третьего отделения, с одновременной концентрацией всех жандармско-полицейских функций в одном из центральных государственных учреждений. При этом явно подразумевалось, что «создание прочного порядка» потребует нахождения во главе этого ведомства неординарного человека наподобие автора проекта. Царь одобрил доклад. 6 августа 1880 г. на свет появился императорский указ «О закрытии Верховной Распорядительной Комиссии, упразднении III отделения с. е. и. в. канцелярии и об учреждении Министерства почт и телеграфа». Согласно указу комиссия, как выполнившая свою ближайшую задачу, ликвидировалась, Третье отделение упразднялось, а функции политического сыска переходили к Департаменту государственной полиции – новому учреждению, создаваемому этим указом в составе Министерства внутренних дел. Новым министром внутренних дел, являвшимся одновременно и шефом Отдельного корпуса жандармов, был назначен, естественно, Лорис-Меликов. К немалому изумлению окружающих, директором вновь созданного Департамента государственной полиции он назначил И. О. Велио, много лет руководившего Департаментом почт и телеграфа в рамках МВД, преобразованного последним указом в самостоятельное министерство.
Реорганизованному МВД в этот период сопутствовал некоторый успех в борьбе с террористами «Народной воли». Во время беседы Лорис-Меликов лично завербовал Г. Гольденберга, и по его наводке в ноябре 1880 г. был арестован виднейший член Исполнительного комитета «Народной воли» Александр Михайлов. В январе 1881 г. был арестован активный член подпольной организации Иван Окладский. Приговоренный к смертной казни, он обещанием помилования был без особого труда перевербован начальником Петербургского жандармского управления генералом А.В. Комаровым. Окладский оказался ценным источником информации и немедленно выдал две конспиративные квартиры, типографию и мастерскую по производству динамита. Как личный агент министра внутренних дел он встречался с Лорис-Меликовым, верно служил полиции на протяжении следующих 37 лет. Пиком удачи «диктатора сердца» на полицейском поприще стал арест руководителя и главного стратега «Народной воли» А. Желябова в конце февраля 1881 г.
Все это породило у Лорис-Меликова настоящую эйфорию, крайне опасную для руководителя политической полиции. Дело дошло до того, что накануне 1 марта Александр II радостно говорил окружающим: «Поздравьте меня вдвойне: Лорис мне возвестил, что последний заговорщик схвачен и что травить меня уже не будут!» Вместо выполнения прямых повседневных обязанностей министр внутренних дел продолжал ощущать себя вершителем судеб России и 28 января 1881 г. подал Александру II проект реформ, с помощью которых надеялся окончательно выйти из политического кризиса. Смысл проекта сводился к образованию из представителей чиновников и от земства совещательного органа при Государственном совете, который и сам был совещательным органом при императоре. Суть этого достаточно умеренного проекта, получившего название «конституции Лорис-Меликова», сводилась к постепенному переходу к околопарламентской форме правления при незыблемости самодержавия. Тем не менее и такой урезанный вариант показался излишне радикальным Александру II, который по прочтении проекта возмущенно воскликнул: «Да ведь это Генеральные штаты!» Однако, чувствуя поддержку либеральной части общества, «диктатор сердца» упорно настаивал, и, по странной иронии истории, царь за несколько часов до своей смерти 1 марта 1881 г. одобрил предложенную «конституцию» и назначил на 4 марта заседание Совета министров для того, чтобы согласовать правительственное сообщение о предстоящей политической реформе.
Когда министр государственных имуществ П.А. Валуев передавал Лорис-Меликову эту важную для него весть, на улице прогремело два взрыва. «Возможно, покушение», – по-французски сказал Валуев. «Невозможно», – ответил министр внутренних дел. Однако собеседник Лорис-Меликова оказался прав. Гибель Александра II от бомбы террористов означала крах всей стратегии Лорис-Меликова по предотвращению революционного террора путем осуществления мелких либеральных реформ и обещания в будущем реформ крупных. Хотя новый император Александр III и отклонил предложение обер-прокурора К.П. Победоносцева немедленно уволить Лорис-Меликова, дни временщика были уже сочтены. Политический курс его с треском провалился. Несмотря на траур, обсуждение «конституции» Лорис-Меликова состоялось 8 марта 1881 г. в Совете министров. Не оправившийся еще от удара новый царь колебался, большинство участвовавших в совещании были сторонниками либерального курса «диктатора сердца», однако ситуацию переломил К.П. Победоносцев, произнесший громовую речь о том, что Лорис-Меликов навязывает России конституцию, а конституция погубит Россию. Взывая к личным чувствам царя, он протягивал руки к портрету Александра II, восклицая: «Кровь его на нас!» Хотя Александр III так и не высказался на этом совещании, всем наблюдателям стало ясно, что карьере Лорис-Меликова пришел конец. Не помогло ему и то, что уже к 17 марта все участники цареубийства были арестованы полицией и 3 апреля казнены. Решающее политическое влияние на нового императора приобрел Победоносцев, который сумел убедить Александра III подписать 29 апреля 1881 г. написанный им манифест о незыблемости самодержавной власти и готовности царя «утверждать и охранять» ее «от всяких на нее поползновений». Официально провозглашенный курс на «твердую власть» представлялся либералам страшной реакцией, и в знак протеста Лорис-Меликов вместе с несколькими единомышленниками подал в отставку. 4 мая 1881 г. Лорис-Меликов был уволен с поста министра внутренних дел.
В 1883 г. Лорис-Меликов уехал во Францию, где жил в Ницце в фактической эмиграции. Там он сблизился со многими представителями либеральной интеллигенции (М.Е. Салтыков-Щедрин, юрист А.Ф. Кони, редактор газеты «Общее дело» Н.А. Белоголовый). После его смерти в Ницце, в декабре 1888 г., прах генерала был перевезен в Тифлис и погребен в Ванхском кафедральном соборе.
МЕЗЕНЦЕВ Николай Владимирович (1827–1878). Главный начальник Третьего отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии и шеф Корпуса жандармов в 1876–1878 гг.
Происходил из дворянского рода, известного со второй половины XVII в. По матери был правнуком великого русского полководца А.В. Суворова. В 1845 г. начал военную службу в лейб-гвардии Преображенском полку. В чине подпоручика встретил начало Крымской войны 1853–1856 гг. Принимал участие во многих боевых операциях, в отступлении Южной армии к Севастополю. В качестве адъютанта главнокомандующего Южной армией М.Д. Горчакова в 1855 г. участвовал в обороне Севастополя, был произведен в штабс-капитаны. В 1860 г. получает очередной чин капитана с переименованием в подполковники армии, в ноябре 1861 г. становится флигель-адъютантом Александра II и на следующий год посылается инспектировать подразделения Корпуса внутренней стражи в губернии Поволжья. В августе 1863 г. прикомандировывается к управлению шефа Отдельного корпуса жандармов.