Страница:
Через год после набега пелымского князя последовало донесение пермского воеводы [Прим. 28] Василия Пелепелицына в Москву – Строгановы обвинялись в том, что отправив казаков Ермака в Сибирь, не смогли защитить пермскую землю [Прим. 29]. Ответом была «опальная грамота» Ивана IV от 6 ноября 1582 года – Иван Грозный, теснимый в Ливонии (польский король Стефан Баторий уже вторгся в русские земли) боялся приобретения нового врага – Сибирского ханства [Прим. 30], но на Строгановых не было наложено никакой опалы. Впрочем, дело было сделано – за месяц до этого дружины Ермака взяли столицу Сибирского ханства.
В начале мая 1582 года казацкие дружины по рекам Тагилу и Туре с боями прошли до Чинги-туры (Тюмени), взяв по дороге городок Епанчин (Туринск). Взяв летом 1582 года Чинги-туру, казаки двинулись вниз по Туре. В месте впадения Туры в Тобол казаков Ермака встретили отряды хана Кучума. А.А. Введенский указывал, «что общая численность подданных сибирского хана, которые обязаны были платить дань, исчислялись в 30700 человек. Даже мобилизуя всех мужчин, способных носить оружие, Кучум едва ли мог выставить более 10–15 тысяч воинов. Однако в любом случае на стороне Кучума было многократное численное превосходство над Ермаком» (6).
После боя 8 июня 1582 года с отрядами племянника Кучума Маметкула казачьи струги вошли в реку Тобол, прорвавшись через железные цепи, натянутые татарами поперек реки. 21 июля крупный бой произошел у поселения Бабасановые юрты, татары «вдашася бегству». В начале августа 1582 года отряды Ермака совершили поход вверх по притоку Тобола – Тавде, вернувшись через месяц назад. 8 сентября казаки взяли городок мурзы Карачи, находившийся в 70 километрах от столицы Кучумова ханства Искера. Получив от Строгановых подкрепление из 300 человек, приведенных Иваном Кольцо, 14 сентября 1582 года казаки взяли прикрывавший Искер городок Атик.
1 октября состоялся первый штурм Искера, отбитый татарами. 23 октября штурм был повторен и Искер пал. 26 октября 1582 года дружины Ермака «внидоша во град Сибирь». В декабре 1582 года Ермак отправил посольство в Москву к царю Ивану Грозному. Обласканное посольство вернулось в Сибирь в марте 1583 года.
20 февраля в результате внезапного налета казаков, предупрежденных остяками, был захвачен царевич Маметкул, позднее, в ноябре 1584 года, отправленный в Москву к царю. Весной 1583 года казачий отряд есаула Ермака Богдана Брязги прошел до устья Иртыша, с боем взяв городок Назым, и вышел на Обь. Летом по этому же маршруту прошла и вся дружина Ермака. «Ермаку и его казакам пришлось шаг за шагом отвоевывать территорию по нижнему течению Оби у остцких князьков, оказывавших ми упорное сопротивление в своих укрепленных городках. Достаточно назвать остяцких князьков, властвовавших на притоке Иртыша Демьянке, Бояра и Нимьяна, город которого «велик и крепок», возвышавшийся на «крепости горы», тщетно в течение трех дней штурмовали казаки; князца Самара, город которого стоял близ устья Иртыша; кодского князя Алача, который был «во всех городах славен», и других» (25,26).
В помощь Ермаку в мае 1583 года по царскому указу из Москвы в Сибирь вышли 300 стрельцов с князем Семеном Болховским, пришедшим к атаману в ноябре 1584 года. Продовольствия на стрельцов не запасали в городе начался голод, после которого у Ермака осталось около 150 казаков. Тогда же один из «приближенных-конкурентов» Кучума Карача-мурза выразил покорность Ермаку и попросил у него военную помощь против соседней орды кайсаков. Ермак послал к нему 40 казаков во главе с Иваном Кольцо – ночью спящие казаки были перерезаны людьми Карачи – хитрость удалась.
В середине марта 1585 года Искер был окружен конницей претендента на ханский престол мурзы Карачи. Казаки Ермака прорвали блокаду и 12 июня 1585 года отбросили татар, сам «Карача с треми человеки за езеро убежал».
В начале августа «верные люди» донесли Ермаку, что воины Кучума задержали на Иртыше бухарский торговый караван. Ермак с пятьюдесятью воинами поплыл по Иртышу. В устье Вагая у урочища Атбаш на речном острове воины Ермака, не найдя никаких «бухарцев», легли спать. Вокруг бушевала страшная буря, и Ермак не выставил караулы. В ночь на 6 августа 1585 года атаман со своим отрядом погиб на Вагае – казаков так же, как и отряд Ивана Кольцо перерезали спящими [Прим. 31]. Остальные казаки, оставшиеся почти без есаулов, вернулись в Пермь. Но колонизация Сибири началась – уже осенью 1585 года в Сибири успешно действовал московский отряд воеводы Мансурова.
«Экспедиция, снаряженная Строгановыми, закончилась на первых порах полным разгромом Сибирского ханства. Частными средствами удержать произведенные завоевания было невозможно, и тотчас после занятия Кашлыка-Искера и казаки, и сами Строгановы торопятся обратиться в Москву за помощью и поддержкой.
Первоначально агрессивная политика Строгановых встречала мало сочувствия в правительственных кругах Москвы, где завоевание Сибири трактовалось первое время, как простое расширение пределов обширных строгановских вотчин.
Неожиданный успех экспедиции, завершившейся занятием столицы Сибирского ханства, и, вместе с тем, выяснившаяся полная невозможность удержать одними частными средствами завоеванные территории, заставили правительство предпринять более решительные шаги. Еще при жизни Ермака ему на подмогу был послан отряд в 300 человек под началом князя Семена Болховского и Ивана Глухова, который прибыл в Сибирь только в 1584 году. Экспедиция Болховского, снаряженная плохо и без знания местных условий, не выполнила своей задачи. Страдая от недостатка продовольствия, теснимые кучумовскими татарами, потеряв Ермака, попавшего в засаду, и самого князя Болховского, умершего от голода, русские были вынуждены весной следующего года бросить Искер и, под началом Глухова, перебрались на обратно на Русь Обью и Печерой.
Таким образом набег Ермака, расшатав Сибирское ханство и открыв путь русским в долину Иртыша, сам по себе не привел к прочным результатам. Предстояло приступить к планомерному покорению Сибири уже силами правительства и по плану, выработанному в столице. Вместо того, чтобы углубляться в неприятельскую страну, было решено закрепить за собою во-первых, пути в нее: в этих целях на развалинах некогда богатого и сильного татарского города Чинги-Туры был построен город Тюмень. Бывшая столица сибирских ханом пришла в запустение и на ее месте вырос центр русской колонизации – стольный город русской Сибири – Тобольск» (25,26).
«В 1574 году Строгановы официально испросили разрешение «беспенно» посылать воевать на сибирского салтана, «сбирая охочих и своих людей», чтоб сибирским людям «обиды своя мстити» и попытаться утвердиться за Уралом постройкой крепостей на Тоболе и других реках. В 1579–1581 годах строгановские наемные люди и казаки «по закамени» вогуличей воевали. Приблизительно в это время имел место и знаменитый поход Ермака. Экспедиция состояла из «наемных казаков и собственных людей» Строгановых, которые снабдили ее «из своих пожитков» всем военным снаряжением, «всяким к воинскому делу запасом, одеянием ратным и воинским оружием» – ружьями, порохом, свинцом и походной артиллерией, средствами передвижения и продовольствием, дали ей проводников и «толмачей бусурманского языка». Получая от Строгановых «подмогу, запас на проем», казаки обязывались поделиться добычей: «аще Бог управит пут наш в добыче, заплатим и наградим по возвращении нашем».
Таким образом, первая попытка вторгнуться в Сибирь произведена была всецело «промыслом и подмогою честных мужей Строгановых» (24, 25).
Н.М. Карамзин писал: «Строгановы, сии усердные, знаменитые граждане, истинные виновники столь важного приобретения для России – уступив оное Государству, не остались без возмездия: Иоанн, за их службу и радение, пожаловал Семену Строганову два местечка – Большую и Малую Соль на Волге, а Максиму и Никите – право торговать во всех своих городках беспошлинно».
22 октября 1586 года во время бунта сольвычегодских посадских был убит Семен Аникиевич Строганов. «В осеннюю ночь, 22 октября, восставшие посадские сняли «снаряд» – пищаль или пушку из острога на Троицкой стороне, достали из зелейной казны порох и ядра и угрожали артиллерийской пальбой разгромить строгановские хоромы на Никольской стороне: «хотели нас всех из с наряду побити насмерть». Неизвестно, привели ли в исполнение эту угрозу восставшие посадские. Если в ночных событиях 22 октября 1586 года оказался убитым Семен Аникиевич Строганов, то, очевидно, имела место вооруженная схватка восставших посадских со строгановскими дворовыми. Эта схватка закончилась убийством одного из вотчинников. Известно имя главного вожака вооруженного посадского восстания, фрагмент царской грамоты называет его «Никитин сын с товарищи». Фрагмент, уцелевший от царской грамоты о сыске убийц Семена Аникиевича Строганова, гласит: «взяти, чтоб тех Семеновых убойцев Никитины сына с товарищи нихто у себя не таил, выдал, а кто станет таити, или укрывати убойцом, быти от нас в продаже. А сыскал бы, отослал к Соли к Вычегодской, а у Соли их отвести Ивану Сабурову, а от нас к Соли…» Со смертью Семена Аникиевича в 1586 году ушел из жизни строгановских вотчин последний из «старых Строгановых» и в управление вотчинами вступили полностью «молодые Строгановы». После смерти Семена Аникиевича остались его малолетние сыновья: Андрей Семенович, которому было в момент смерти отца 6 лет, и Петр Семенович, ему было 5 лет. Жеребей в вотчинах Семена Аникиевича, перешедший к ним, стал управляться вдовой, матерью малолетних наследников Евдокией Нестеровной Лачиновой, бывшей сестрой соликамского воеводы. Во главе других частей строгановских стояли Максим Яковлеыич – тридцати лет и Никита Григорьевич – двадцати пяти лет.
«Молодые Строгановы» поведут управление своими вотчинами в условиях социально-экономического кризиса второй половины XVI века и крестьянской войны на рубеже XVI–XVII веков и сумеют расширить и укрепить свои вотчины, несмотря на кризис, сохранить вотчинную торговлю и производство даже в тяжелые годы крестьянской войны и польско-шведской агрессии» (7) (Никита Григорьевич, 15.09.1559-24.11.1616; Максим Яковлевич, 21.01.1557-05.04.1624; Петр Семенович, 16.01.1583-24.03.1639; Андрей Семенович, 19.08.1581-17.07.1649. – А.А.).
Началось строительство русских городов в Сибири. В 1583 году был построен Верхне-Тагильский городок, в 1586 – Тюмень, в 1587 – Тобольск, в 1593 – Березов на Оби, в 1595 – Обдорск на Оби, в 1598 – Верхотурье, в 1600 – Турийск, в 1604 – Томск [Прим. 32]. Строгановы активно участвовали в присоединения Сибири к Московскому царству, давая людей, продовольствие– «запас» и вооружение царским войскам.
В конце XVI века дорога в Сибирь была описана в Книге Большого Чертежу.
«С объединением русских земель вокруг Москвы развернулась работа по сбору материалов и составлению «чертежей» отдельных областей (Иван IV Грозный в 1552 году «велел землю измерить и чертеж всему государству сделать»). И безвестные землемеры засняли внутренние районы по Волге, Оке, Каме, земли к югу от низовьев Дона и в Прикаспии. За 30–40 лет накопился обширный картографический и описательный материал, и между 1595 и 1600 годами был составлен «Большой чертеж всему Московскому государству» (53) [Прим. 33].
«Путь в Сибирь от Москвы проходил через Ярославль, Тотьму, Устюг Великий, Кайгород, Соликамск, Чердынь, Уральские горы на Лозьвинск, построенный в 1590 году – с Вычегды на Верхнюю Каму, по реке Каме, ее притоку Вишере, по притоку Вишеры Велсую, притоку Велсуя Почмогу, через Урал на речку Тальтию, приток Ивделя, по реке Ивделю на Лозьву, Тавду и Тобол.
В 1595 году соликамский посадский человек Артемий Бабинов выработал новый маршрут через Соликамск в Верхотурье, минуя Чердынь. Таким образом новая дорога проходила южнее прежней и значительно сокращала ее (от Соликамска до Верхотурья 250 верст)» (76).
В первой половине XVII века в состав Русского государства вошла и Восточная Сибирь.
Часть III. Именитые люди, бароны и графы. XVII–XIX века
В начале мая 1582 года казацкие дружины по рекам Тагилу и Туре с боями прошли до Чинги-туры (Тюмени), взяв по дороге городок Епанчин (Туринск). Взяв летом 1582 года Чинги-туру, казаки двинулись вниз по Туре. В месте впадения Туры в Тобол казаков Ермака встретили отряды хана Кучума. А.А. Введенский указывал, «что общая численность подданных сибирского хана, которые обязаны были платить дань, исчислялись в 30700 человек. Даже мобилизуя всех мужчин, способных носить оружие, Кучум едва ли мог выставить более 10–15 тысяч воинов. Однако в любом случае на стороне Кучума было многократное численное превосходство над Ермаком» (6).
После боя 8 июня 1582 года с отрядами племянника Кучума Маметкула казачьи струги вошли в реку Тобол, прорвавшись через железные цепи, натянутые татарами поперек реки. 21 июля крупный бой произошел у поселения Бабасановые юрты, татары «вдашася бегству». В начале августа 1582 года отряды Ермака совершили поход вверх по притоку Тобола – Тавде, вернувшись через месяц назад. 8 сентября казаки взяли городок мурзы Карачи, находившийся в 70 километрах от столицы Кучумова ханства Искера. Получив от Строгановых подкрепление из 300 человек, приведенных Иваном Кольцо, 14 сентября 1582 года казаки взяли прикрывавший Искер городок Атик.
1 октября состоялся первый штурм Искера, отбитый татарами. 23 октября штурм был повторен и Искер пал. 26 октября 1582 года дружины Ермака «внидоша во град Сибирь». В декабре 1582 года Ермак отправил посольство в Москву к царю Ивану Грозному. Обласканное посольство вернулось в Сибирь в марте 1583 года.
20 февраля в результате внезапного налета казаков, предупрежденных остяками, был захвачен царевич Маметкул, позднее, в ноябре 1584 года, отправленный в Москву к царю. Весной 1583 года казачий отряд есаула Ермака Богдана Брязги прошел до устья Иртыша, с боем взяв городок Назым, и вышел на Обь. Летом по этому же маршруту прошла и вся дружина Ермака. «Ермаку и его казакам пришлось шаг за шагом отвоевывать территорию по нижнему течению Оби у остцких князьков, оказывавших ми упорное сопротивление в своих укрепленных городках. Достаточно назвать остяцких князьков, властвовавших на притоке Иртыша Демьянке, Бояра и Нимьяна, город которого «велик и крепок», возвышавшийся на «крепости горы», тщетно в течение трех дней штурмовали казаки; князца Самара, город которого стоял близ устья Иртыша; кодского князя Алача, который был «во всех городах славен», и других» (25,26).
В помощь Ермаку в мае 1583 года по царскому указу из Москвы в Сибирь вышли 300 стрельцов с князем Семеном Болховским, пришедшим к атаману в ноябре 1584 года. Продовольствия на стрельцов не запасали в городе начался голод, после которого у Ермака осталось около 150 казаков. Тогда же один из «приближенных-конкурентов» Кучума Карача-мурза выразил покорность Ермаку и попросил у него военную помощь против соседней орды кайсаков. Ермак послал к нему 40 казаков во главе с Иваном Кольцо – ночью спящие казаки были перерезаны людьми Карачи – хитрость удалась.
В середине марта 1585 года Искер был окружен конницей претендента на ханский престол мурзы Карачи. Казаки Ермака прорвали блокаду и 12 июня 1585 года отбросили татар, сам «Карача с треми человеки за езеро убежал».
В начале августа «верные люди» донесли Ермаку, что воины Кучума задержали на Иртыше бухарский торговый караван. Ермак с пятьюдесятью воинами поплыл по Иртышу. В устье Вагая у урочища Атбаш на речном острове воины Ермака, не найдя никаких «бухарцев», легли спать. Вокруг бушевала страшная буря, и Ермак не выставил караулы. В ночь на 6 августа 1585 года атаман со своим отрядом погиб на Вагае – казаков так же, как и отряд Ивана Кольцо перерезали спящими [Прим. 31]. Остальные казаки, оставшиеся почти без есаулов, вернулись в Пермь. Но колонизация Сибири началась – уже осенью 1585 года в Сибири успешно действовал московский отряд воеводы Мансурова.
«Экспедиция, снаряженная Строгановыми, закончилась на первых порах полным разгромом Сибирского ханства. Частными средствами удержать произведенные завоевания было невозможно, и тотчас после занятия Кашлыка-Искера и казаки, и сами Строгановы торопятся обратиться в Москву за помощью и поддержкой.
Первоначально агрессивная политика Строгановых встречала мало сочувствия в правительственных кругах Москвы, где завоевание Сибири трактовалось первое время, как простое расширение пределов обширных строгановских вотчин.
Неожиданный успех экспедиции, завершившейся занятием столицы Сибирского ханства, и, вместе с тем, выяснившаяся полная невозможность удержать одними частными средствами завоеванные территории, заставили правительство предпринять более решительные шаги. Еще при жизни Ермака ему на подмогу был послан отряд в 300 человек под началом князя Семена Болховского и Ивана Глухова, который прибыл в Сибирь только в 1584 году. Экспедиция Болховского, снаряженная плохо и без знания местных условий, не выполнила своей задачи. Страдая от недостатка продовольствия, теснимые кучумовскими татарами, потеряв Ермака, попавшего в засаду, и самого князя Болховского, умершего от голода, русские были вынуждены весной следующего года бросить Искер и, под началом Глухова, перебрались на обратно на Русь Обью и Печерой.
Таким образом набег Ермака, расшатав Сибирское ханство и открыв путь русским в долину Иртыша, сам по себе не привел к прочным результатам. Предстояло приступить к планомерному покорению Сибири уже силами правительства и по плану, выработанному в столице. Вместо того, чтобы углубляться в неприятельскую страну, было решено закрепить за собою во-первых, пути в нее: в этих целях на развалинах некогда богатого и сильного татарского города Чинги-Туры был построен город Тюмень. Бывшая столица сибирских ханом пришла в запустение и на ее месте вырос центр русской колонизации – стольный город русской Сибири – Тобольск» (25,26).
«В 1574 году Строгановы официально испросили разрешение «беспенно» посылать воевать на сибирского салтана, «сбирая охочих и своих людей», чтоб сибирским людям «обиды своя мстити» и попытаться утвердиться за Уралом постройкой крепостей на Тоболе и других реках. В 1579–1581 годах строгановские наемные люди и казаки «по закамени» вогуличей воевали. Приблизительно в это время имел место и знаменитый поход Ермака. Экспедиция состояла из «наемных казаков и собственных людей» Строгановых, которые снабдили ее «из своих пожитков» всем военным снаряжением, «всяким к воинскому делу запасом, одеянием ратным и воинским оружием» – ружьями, порохом, свинцом и походной артиллерией, средствами передвижения и продовольствием, дали ей проводников и «толмачей бусурманского языка». Получая от Строгановых «подмогу, запас на проем», казаки обязывались поделиться добычей: «аще Бог управит пут наш в добыче, заплатим и наградим по возвращении нашем».
Таким образом, первая попытка вторгнуться в Сибирь произведена была всецело «промыслом и подмогою честных мужей Строгановых» (24, 25).
Н.М. Карамзин писал: «Строгановы, сии усердные, знаменитые граждане, истинные виновники столь важного приобретения для России – уступив оное Государству, не остались без возмездия: Иоанн, за их службу и радение, пожаловал Семену Строганову два местечка – Большую и Малую Соль на Волге, а Максиму и Никите – право торговать во всех своих городках беспошлинно».
22 октября 1586 года во время бунта сольвычегодских посадских был убит Семен Аникиевич Строганов. «В осеннюю ночь, 22 октября, восставшие посадские сняли «снаряд» – пищаль или пушку из острога на Троицкой стороне, достали из зелейной казны порох и ядра и угрожали артиллерийской пальбой разгромить строгановские хоромы на Никольской стороне: «хотели нас всех из с наряду побити насмерть». Неизвестно, привели ли в исполнение эту угрозу восставшие посадские. Если в ночных событиях 22 октября 1586 года оказался убитым Семен Аникиевич Строганов, то, очевидно, имела место вооруженная схватка восставших посадских со строгановскими дворовыми. Эта схватка закончилась убийством одного из вотчинников. Известно имя главного вожака вооруженного посадского восстания, фрагмент царской грамоты называет его «Никитин сын с товарищи». Фрагмент, уцелевший от царской грамоты о сыске убийц Семена Аникиевича Строганова, гласит: «взяти, чтоб тех Семеновых убойцев Никитины сына с товарищи нихто у себя не таил, выдал, а кто станет таити, или укрывати убойцом, быти от нас в продаже. А сыскал бы, отослал к Соли к Вычегодской, а у Соли их отвести Ивану Сабурову, а от нас к Соли…» Со смертью Семена Аникиевича в 1586 году ушел из жизни строгановских вотчин последний из «старых Строгановых» и в управление вотчинами вступили полностью «молодые Строгановы». После смерти Семена Аникиевича остались его малолетние сыновья: Андрей Семенович, которому было в момент смерти отца 6 лет, и Петр Семенович, ему было 5 лет. Жеребей в вотчинах Семена Аникиевича, перешедший к ним, стал управляться вдовой, матерью малолетних наследников Евдокией Нестеровной Лачиновой, бывшей сестрой соликамского воеводы. Во главе других частей строгановских стояли Максим Яковлеыич – тридцати лет и Никита Григорьевич – двадцати пяти лет.
«Молодые Строгановы» поведут управление своими вотчинами в условиях социально-экономического кризиса второй половины XVI века и крестьянской войны на рубеже XVI–XVII веков и сумеют расширить и укрепить свои вотчины, несмотря на кризис, сохранить вотчинную торговлю и производство даже в тяжелые годы крестьянской войны и польско-шведской агрессии» (7) (Никита Григорьевич, 15.09.1559-24.11.1616; Максим Яковлевич, 21.01.1557-05.04.1624; Петр Семенович, 16.01.1583-24.03.1639; Андрей Семенович, 19.08.1581-17.07.1649. – А.А.).
Началось строительство русских городов в Сибири. В 1583 году был построен Верхне-Тагильский городок, в 1586 – Тюмень, в 1587 – Тобольск, в 1593 – Березов на Оби, в 1595 – Обдорск на Оби, в 1598 – Верхотурье, в 1600 – Турийск, в 1604 – Томск [Прим. 32]. Строгановы активно участвовали в присоединения Сибири к Московскому царству, давая людей, продовольствие– «запас» и вооружение царским войскам.
В конце XVI века дорога в Сибирь была описана в Книге Большого Чертежу.
«С объединением русских земель вокруг Москвы развернулась работа по сбору материалов и составлению «чертежей» отдельных областей (Иван IV Грозный в 1552 году «велел землю измерить и чертеж всему государству сделать»). И безвестные землемеры засняли внутренние районы по Волге, Оке, Каме, земли к югу от низовьев Дона и в Прикаспии. За 30–40 лет накопился обширный картографический и описательный материал, и между 1595 и 1600 годами был составлен «Большой чертеж всему Московскому государству» (53) [Прим. 33].
«Путь в Сибирь от Москвы проходил через Ярославль, Тотьму, Устюг Великий, Кайгород, Соликамск, Чердынь, Уральские горы на Лозьвинск, построенный в 1590 году – с Вычегды на Верхнюю Каму, по реке Каме, ее притоку Вишере, по притоку Вишеры Велсую, притоку Велсуя Почмогу, через Урал на речку Тальтию, приток Ивделя, по реке Ивделю на Лозьву, Тавду и Тобол.
В 1595 году соликамский посадский человек Артемий Бабинов выработал новый маршрут через Соликамск в Верхотурье, минуя Чердынь. Таким образом новая дорога проходила южнее прежней и значительно сокращала ее (от Соликамска до Верхотурья 250 верст)» (76).
В первой половине XVII века в состав Русского государства вошла и Восточная Сибирь.
Часть III. Именитые люди, бароны и графы. XVII–XIX века
С конца XVI века Строгановы лично ездили в Москву при восхождении на престол нового царя за получением жалованных грамот. Эти поездки позволяли Строгановым укреплять старые и заводить новые связи с высшей российской политической элитой. Жалованные грамоты всегда подтверждались, а 7 апреля 1597 года Никита Григорьевич Строганов получил новое «государское пожалованье» – добавочные земли в Перми Великой от прежней межи по Каме, вниз по реке на 55 верст, от реки Ласвы до реки Ошапа – в строгановских вотчинах возник Очерский округ с Очерским острожком. Строгановым также были оставлены зауральские земли, пожалованные по царской грамоте от 30 мая 1574 года – все земли, которые они успели колонизировать до похода Ермака – остальные сибирские земли стали считаться государственными.
«В 1579 году, то есть приблизительно через 20 лет после первого пожалования, во владениях Строгановых мы находим 1 городок и 39 деревень и починков с 203 дворами. После смуты (начала XVII века) в них числилось 4 слободы, 51 деревня и починок, 291 двор с 343 человек, еще через 10 лет – 3 городка, 3 острожка, 2 слободки, 2 монастыря, 118 деревень и починков с 12 церквями, 933 дворами, 30 мельницами и с населением в 1354 человека; в 1647 году 3 городка, 4 острожка, 4 слободки, 6 сел, 231 деревня и починок, в них 1544 двора с населением в 5701 человек. В 1623 году Строгановым принадлежали здесь 24 варницы, в 1647 – 31» (24,25).
В 1606 году Никитой Григорьевичем Строгановым была основана соляная слободка Новое Усолье, в которую был перенесен центр солеварения; позднее, в 1610 году, там же был основан Верхне-Чусовской городок.
Приход к власти в Москве Лжедмитрия I не нарушил в Сольвычегодске и Перми обычный ход внутренней жизни. В начале лета новому царю присягнули Боярская дума «и бояре большие, и жильцы, и дворяне, и приказные люди, и дети боярские, и гости московские» 25–26 июня было приведено к присяге сольвычегодское население. Присягнули и Строгановы, а позднее, как и все прочие вотчинники, получили и новые тарханные грамоты, подтверждающие все старые привилегии.
После победы над Лжедмитрием I, воцарения нового царя Василий Ивановича Шуйского и начала крестьянской войны под началом Ивана Болотникова, все Строгановы – дети Семена Аникиевича Андрей и Петр со своими двоюродными братьями Максимом Яковлевичем и Никитой Григорьевичем – собираются в Сольвычегодске, ставшем центром управления всеми их землями. «Отсюда они выезжают в Москву по вызову правительства. Так, Никита Григорьевич Строганов, получив в 1608 году, мая 13, «проезжую» грамоту, отправился в Москву, по-видимому, для консультации по финансовым вопросам правительства. После вступления на престол Василия Шуйского Строгановы спешат подтвердить свою несудимую грамоту 1605 года декабря 1, полученную от Лжедмитрия. Правительство Шуйского, не меняя содержания несудимой и не дополняя ее новыми льготами, переписывает ее на имя Андрея и Петра Семеновичей Строгановых 1607 года марта 2. Следует думать, что такие же тексты несудимых грамот от царя получили в это же время Максим Яковлевич и Никита Григорьевич Строгановы.
Время крестьянского восстания под руководством И.И. Болотникова Строгановы проводят спокойно в Сольвычегодске. Нормальный ход жизни вотчин ничем не нарушался, крестьянское и рабочее население осталось не задетым движением И.И. Болотникова.
Появление нового самозванца («тушинского вора») в 1607 году также не нарушает спокойствия Строгановых. От состояния спокойного наблюдения грозных, но пока далеких от Сольвычегодска событий и слушания молебнов за «государское счастье» Строгановы переходят к активному участию в политической жизни в 1608 году, в тот момент, когда начинается польская, а потом шведская интервенция.
Начиная с 1608 года и до избрания на престол новой династии – Романовых сольвычегодские Строгановы – Аникиевичи в союзе со старостами самоуправляющихся миров Поморья, местными воеводами под руководством правительства Шуйского ведут борьбу с «тушинцами» и начинают оказывать мощную финансовую поддержку правительству Шуйского. Строгановы от марта до июля 1608 года финансировали правительство Шуйского суммой от 5000 до 6000 рублей. В действительности сумма денежных средств, данных Строгановыми правительству, много больше, так как сохранившиеся документальные данные далеко не полны» (7). 19 июня 1608 года царь Василий Шуйский писал Максиму и Никите Строгановым: «И вы, Максим да Никита, дали нам на Москве в подмогу, служивым людем на жалованье, 1000 рублев, да и на Москве и по городом многие лутчие люди, гости и торговые люди в подмогу денег давали ж, и тех денег служивым людем не достало; которые наши четвертные кабацкие денги ныняшнего 116 году в зборе будут и те денги по сроком в собранье будут к Семеню дню. И как к вам сия наша грамота придет, и вы б еще ныне дали в заем для поспешения пять сот рублев, а мы вам те денги велим отдать из Усолских четвертных доходов, как в сборе будут, а ваше раденье и ссуда служивым людем в забвенье не будет» (17).
Строгановы стали в ряд основных организаторов формируемых «мужицких» отрядов на помощь правительству Шуйского и для отражения набегов «тушинцев» и поляков на Поморье. Василий Шуйский писал Максиму и Никите Строгановым 26 января 1609 года: «И нам ведомо учинилось, что вы за православную веру и за святые Божии церкви стоите и нам во всем радеете и прямите. И как к вам сия наша грамота придет, и вы б с Соли с посаду и с Усолского уезду велели собрати ратных людей с копьи и с пищалми и с рогатинами и со всяким ратным боем, сколко будет пригоже, перед прежним вдвое и будет возможно иноб и втрое, и свестясь с тутошними с ратными людми велели есте итти на Вологду, а на Вологде есте тем ратным людем велели быти в собранье; и с Вологды шли б в Даниловскую слободу, а дожидаться им велели иным городом ратных людей – с Костромы и с Галича и с Белоозера и с Двины. А запасу б имали с собою сухари и толокно и крупы до весны, а у дву человекпод запасом было по лошади с саньми; да были у всякого человека лыжи; и велели б у них быти для береженья у ста человек по человеку, выбрав из усолских лутчих людей, чтоб те ратные люди идучи дорогою не грабили» (17). 4 августа 1609 года Василий Шуйский писал Максиму, Никите, Андрею и Петру Строгановым: «И на том вам помози Бог, что о нашем и о земском деле радеете, помня наше крестное целованье. И как к вам ся наша грамота придет, и впредь бы есте нам служили, и о нашем и о земском деле радели и промышляли, как Бог помоги подаст; а как даст Бог, в земле нашей гнев Божий поминуется, и мы вас за вашу службу и за радение пожалуем» (17).
По просьбе Василия Шуйского Строгановы помогли ополчению, формируемому князем Михаилом Васильевичем Скопиным-Шуйским, писавшим Максиму, Никите, Андрею и Петру 28 августа 1609 года: «И вы б, господие, сами и торговым и середним, и всяким людем говорили, чтоб для покою и крестьянские избавы и для того, чтоб Московское государство за наемными денгами и досталь не разорилося, дали на наем ратным людем денег и сукон, и камок, и тафт, сколко кому мочно. А как даст Бог, от воров и литовских людей Московское государство свободно будет, государь царь и великий князь Василий Иванович всеа Русии велит те денги заплатить, а кто сколко денег и сукон и камок и тафт даст, и вы б то все писав в книге имянно, прислали те денги и сукна и камки и тафты ко мне в полки тотчас, наскоро» (17).
Были и другие царские грамоты – 23 марта и 27 мая 1610 года. 24 марта 1610 года царь Василий Шуйский писал Максиму и Никите Строгановым:
«Всемирного ради греха, а по заводу литовских людей, и воры русские люди совокупяся с литовскими людми, в нашем Российском государстве многии городы и волости смутили и какие злыя и нестерпимые беды поделали, и многим людем разоренье, и грабежи, и убийства, и плен, и расхищение учинили, и землю государства нашего пусту учинили же, а которые бояре и дворяне и всякие служивые люди, помня Бога, в осаде сидели и всякую нужду и голод претерпевали, и нам служили на боях и на сторожах безпрестани – и наше жалованье им давано денгами и золотом и платьем и рухлядью, и в том наша казна истощала. И как к вам ся наша грамота придет, и вы б попамятовали к себе наше жалованье и свою к нам прежнюю службу и радение, нас ссудили, дали нам в заем денег, чем бы нам служивым людей пожаловать, чтоб Божиим милосердием и Пречистыя Богородицы заступлением и всех святых молитвами, а бояр наших и дворян и служивых людей к нам прямою службою и вашим вспоможением, литовских людей и русских воров одолети, какие милости от Бога сподоблены будете, а от нас – великое жалованье и честь примете и от всех людей похвалу получите. Попомните, в прежних временах великого князя Василия Васильевича окупили из полону. Какой великой чести сподоблены! А вы только нас ссудите немалыми денгами тысящ с десять» (17).
Деньгами и военными отрядами Строгановы оказали ряд важных услуг Московскому государству в Смутное время. В 1610 году Никита, Максим, Андрей и Петр получили царское пожалованье – право именоваться по боярски – с вичем. «Четыре грамоты с пожалованием даны: Андрею Семеновичу Строганову – в 1610 году февраля 20; Никите Григорьевичу Строганову – в 1610 году апреля 23; Петру Семеновичу Строганову – 1610 года мая 29; Максиму Яковлевичу Строганову – в 1610 году мая 29. В этих грамотах Строгановы впервые названы «именитыми людьми», «это почетное звание осталось затем исключительно за членами фамилии Строгановых до пожалованья их в баронское достоинство в 1722 году» (17).
22 января 1613 года трехтысячный польский отряд под началом некоего пана Яцкого подошел к Сольвычегодску и стал напротив города перед рекой Вычегдой, в которой посадское население успело продолбить лед, что сделало невозможным быструю переправу поляков и литовцев к стенам города.
«При подходе шайки пана Яцкого к реке сольвычегодцы под командой местного воеводы и Андрея Семеновича Строганова подвезли пушки и затинные пищали и начали артиллерийскую стрельбу по неприятелю. Поляки, подойдя к проруби-каналу во люду, с своей стороны открыли «жестокое стреляние». Организованная сила профессионалов – военных разбойников взяла верх. Посадские, имея убитых и раненых, отступили с боем с реки на берег к Строгановскому Благовещенскому собору. Поляки, видя отступление посадских и посохи, разбились на три отряда. Один отряд стал наводить через прорубь-канал понтонного типа мосты, а два других кинулись объезжать по концам прорубь-канал и, соединившись на берегу, вторично бросились в бой против посадских и посохи и заставили защитников отступить в самый город. Большая часть посадских бойцов разбежались по домам спасать свое имущество и домашних от панского грабежа. Но гарнизонные стрельцы и посоха по приказу воеводы князя Григория Ивановича Гагарина собрались в обширный двор хором Строгановых, отлично укрепленный надежными стенами и тыном с земляной насыпью. Общее командование над собравшимися принял сам хозяин Андрей Семенович Строганов. Укрепления строгановских хором выглядели так внушительно, что пан Яцкий не решился их штурмовать и бросился на штурм большого деревянного острога, защищавшего Троицкую посадскую сторону Сольвычегодска. Полякам удалось прорваться в острог, но на площади у гостиного двора и соборного храма Воскресенья соборный священник Леонтий сумел организовать небольшой отряд посадских, и у торговых лавок закипел бой. Пан Яцкий в бою разбил отряд священника Леонтия, сам Леонтий, а вместе с ним и 26 бойцов посадских были убиты, а остальных поляки взяли в плен. На другой день поляки начали грабить посад. Ограбив собор, церкви, торговые лавки, дома посадских и перебив немало жителей, враги на третий день зажгли много домов и с награбленным имуществом ушли из Сольвычегодска по Устюжской дороге мимо Пачеозерской и Песчаной волостей» (7).
По воцарении на московском престоле династии Романовых Максим, Никита, Петр и Андрей Строгановы, внесшие при этом 3000 рублей (царица была четвероюродной теткой Строгановых), получили новые земли по Каме в Перми Великой. «На всех Строгановых в Сольвычегодске падала уплата от четверти до одной пятой суммы налога, вносимого всем населением страны. По вычислению жалованной грамоты 1692 года июля 25 Строгановым, только в годы междуцарствия и при Михаиле Романове получено московским правительством от Строгановых деньгами, жемчугом, сосудами серебряными, хлебом и солью то в виде добровольного дара, то в виде займа, то в качестве чрезвычайных налогов пятинных и запросных денег, солдатских и немецких кормов на общую сумму 428706 рублей. Строгановы и позже щедро помогали правительству своими деньгами. В Смоленскую войну 1632–1634 годов и в войну с Польшей за воссоединение Украины (1654–1657 годов) они дали государству в безвозвратную ссуду 412056 рублей» (7). Н.М. Карамзин писал:
«1613 год. И вот московское правительство прежде всего заботится о сборе денег для содержания ратных людей и удовлетворения прочих важных нужд. В первые же дни по приезде царя собором приговорили: собрать недоимки, а затем просить у кого можно взаймы (просили даже у торговых иностранцев); особая грамота от царя и особая от собора были отправлены к Строгановым с просьбой о помощи разоренному государству. И Строгановы скоро откликнулись: они прислали 3000 рублей, сумму довольно крупную для тогдашнего времени. Год спустя собор признал необходимость сбора пятой деньги и даже не с доходов, а с каждого имущества по городам, с уездов же – по 120 р. с сохи. На Строгановых по разверстке приходилось 16000 рублей; но на них наложили 40000, и царь уговаривал их «не пожалеть животов своих».
«В 1579 году, то есть приблизительно через 20 лет после первого пожалования, во владениях Строгановых мы находим 1 городок и 39 деревень и починков с 203 дворами. После смуты (начала XVII века) в них числилось 4 слободы, 51 деревня и починок, 291 двор с 343 человек, еще через 10 лет – 3 городка, 3 острожка, 2 слободки, 2 монастыря, 118 деревень и починков с 12 церквями, 933 дворами, 30 мельницами и с населением в 1354 человека; в 1647 году 3 городка, 4 острожка, 4 слободки, 6 сел, 231 деревня и починок, в них 1544 двора с населением в 5701 человек. В 1623 году Строгановым принадлежали здесь 24 варницы, в 1647 – 31» (24,25).
В 1606 году Никитой Григорьевичем Строгановым была основана соляная слободка Новое Усолье, в которую был перенесен центр солеварения; позднее, в 1610 году, там же был основан Верхне-Чусовской городок.
Приход к власти в Москве Лжедмитрия I не нарушил в Сольвычегодске и Перми обычный ход внутренней жизни. В начале лета новому царю присягнули Боярская дума «и бояре большие, и жильцы, и дворяне, и приказные люди, и дети боярские, и гости московские» 25–26 июня было приведено к присяге сольвычегодское население. Присягнули и Строгановы, а позднее, как и все прочие вотчинники, получили и новые тарханные грамоты, подтверждающие все старые привилегии.
После победы над Лжедмитрием I, воцарения нового царя Василий Ивановича Шуйского и начала крестьянской войны под началом Ивана Болотникова, все Строгановы – дети Семена Аникиевича Андрей и Петр со своими двоюродными братьями Максимом Яковлевичем и Никитой Григорьевичем – собираются в Сольвычегодске, ставшем центром управления всеми их землями. «Отсюда они выезжают в Москву по вызову правительства. Так, Никита Григорьевич Строганов, получив в 1608 году, мая 13, «проезжую» грамоту, отправился в Москву, по-видимому, для консультации по финансовым вопросам правительства. После вступления на престол Василия Шуйского Строгановы спешат подтвердить свою несудимую грамоту 1605 года декабря 1, полученную от Лжедмитрия. Правительство Шуйского, не меняя содержания несудимой и не дополняя ее новыми льготами, переписывает ее на имя Андрея и Петра Семеновичей Строгановых 1607 года марта 2. Следует думать, что такие же тексты несудимых грамот от царя получили в это же время Максим Яковлевич и Никита Григорьевич Строгановы.
Время крестьянского восстания под руководством И.И. Болотникова Строгановы проводят спокойно в Сольвычегодске. Нормальный ход жизни вотчин ничем не нарушался, крестьянское и рабочее население осталось не задетым движением И.И. Болотникова.
Появление нового самозванца («тушинского вора») в 1607 году также не нарушает спокойствия Строгановых. От состояния спокойного наблюдения грозных, но пока далеких от Сольвычегодска событий и слушания молебнов за «государское счастье» Строгановы переходят к активному участию в политической жизни в 1608 году, в тот момент, когда начинается польская, а потом шведская интервенция.
Начиная с 1608 года и до избрания на престол новой династии – Романовых сольвычегодские Строгановы – Аникиевичи в союзе со старостами самоуправляющихся миров Поморья, местными воеводами под руководством правительства Шуйского ведут борьбу с «тушинцами» и начинают оказывать мощную финансовую поддержку правительству Шуйского. Строгановы от марта до июля 1608 года финансировали правительство Шуйского суммой от 5000 до 6000 рублей. В действительности сумма денежных средств, данных Строгановыми правительству, много больше, так как сохранившиеся документальные данные далеко не полны» (7). 19 июня 1608 года царь Василий Шуйский писал Максиму и Никите Строгановым: «И вы, Максим да Никита, дали нам на Москве в подмогу, служивым людем на жалованье, 1000 рублев, да и на Москве и по городом многие лутчие люди, гости и торговые люди в подмогу денег давали ж, и тех денег служивым людем не достало; которые наши четвертные кабацкие денги ныняшнего 116 году в зборе будут и те денги по сроком в собранье будут к Семеню дню. И как к вам сия наша грамота придет, и вы б еще ныне дали в заем для поспешения пять сот рублев, а мы вам те денги велим отдать из Усолских четвертных доходов, как в сборе будут, а ваше раденье и ссуда служивым людем в забвенье не будет» (17).
Строгановы стали в ряд основных организаторов формируемых «мужицких» отрядов на помощь правительству Шуйского и для отражения набегов «тушинцев» и поляков на Поморье. Василий Шуйский писал Максиму и Никите Строгановым 26 января 1609 года: «И нам ведомо учинилось, что вы за православную веру и за святые Божии церкви стоите и нам во всем радеете и прямите. И как к вам сия наша грамота придет, и вы б с Соли с посаду и с Усолского уезду велели собрати ратных людей с копьи и с пищалми и с рогатинами и со всяким ратным боем, сколко будет пригоже, перед прежним вдвое и будет возможно иноб и втрое, и свестясь с тутошними с ратными людми велели есте итти на Вологду, а на Вологде есте тем ратным людем велели быти в собранье; и с Вологды шли б в Даниловскую слободу, а дожидаться им велели иным городом ратных людей – с Костромы и с Галича и с Белоозера и с Двины. А запасу б имали с собою сухари и толокно и крупы до весны, а у дву человекпод запасом было по лошади с саньми; да были у всякого человека лыжи; и велели б у них быти для береженья у ста человек по человеку, выбрав из усолских лутчих людей, чтоб те ратные люди идучи дорогою не грабили» (17). 4 августа 1609 года Василий Шуйский писал Максиму, Никите, Андрею и Петру Строгановым: «И на том вам помози Бог, что о нашем и о земском деле радеете, помня наше крестное целованье. И как к вам ся наша грамота придет, и впредь бы есте нам служили, и о нашем и о земском деле радели и промышляли, как Бог помоги подаст; а как даст Бог, в земле нашей гнев Божий поминуется, и мы вас за вашу службу и за радение пожалуем» (17).
По просьбе Василия Шуйского Строгановы помогли ополчению, формируемому князем Михаилом Васильевичем Скопиным-Шуйским, писавшим Максиму, Никите, Андрею и Петру 28 августа 1609 года: «И вы б, господие, сами и торговым и середним, и всяким людем говорили, чтоб для покою и крестьянские избавы и для того, чтоб Московское государство за наемными денгами и досталь не разорилося, дали на наем ратным людем денег и сукон, и камок, и тафт, сколко кому мочно. А как даст Бог, от воров и литовских людей Московское государство свободно будет, государь царь и великий князь Василий Иванович всеа Русии велит те денги заплатить, а кто сколко денег и сукон и камок и тафт даст, и вы б то все писав в книге имянно, прислали те денги и сукна и камки и тафты ко мне в полки тотчас, наскоро» (17).
Были и другие царские грамоты – 23 марта и 27 мая 1610 года. 24 марта 1610 года царь Василий Шуйский писал Максиму и Никите Строгановым:
«Всемирного ради греха, а по заводу литовских людей, и воры русские люди совокупяся с литовскими людми, в нашем Российском государстве многии городы и волости смутили и какие злыя и нестерпимые беды поделали, и многим людем разоренье, и грабежи, и убийства, и плен, и расхищение учинили, и землю государства нашего пусту учинили же, а которые бояре и дворяне и всякие служивые люди, помня Бога, в осаде сидели и всякую нужду и голод претерпевали, и нам служили на боях и на сторожах безпрестани – и наше жалованье им давано денгами и золотом и платьем и рухлядью, и в том наша казна истощала. И как к вам ся наша грамота придет, и вы б попамятовали к себе наше жалованье и свою к нам прежнюю службу и радение, нас ссудили, дали нам в заем денег, чем бы нам служивым людей пожаловать, чтоб Божиим милосердием и Пречистыя Богородицы заступлением и всех святых молитвами, а бояр наших и дворян и служивых людей к нам прямою службою и вашим вспоможением, литовских людей и русских воров одолети, какие милости от Бога сподоблены будете, а от нас – великое жалованье и честь примете и от всех людей похвалу получите. Попомните, в прежних временах великого князя Василия Васильевича окупили из полону. Какой великой чести сподоблены! А вы только нас ссудите немалыми денгами тысящ с десять» (17).
Деньгами и военными отрядами Строгановы оказали ряд важных услуг Московскому государству в Смутное время. В 1610 году Никита, Максим, Андрей и Петр получили царское пожалованье – право именоваться по боярски – с вичем. «Четыре грамоты с пожалованием даны: Андрею Семеновичу Строганову – в 1610 году февраля 20; Никите Григорьевичу Строганову – в 1610 году апреля 23; Петру Семеновичу Строганову – 1610 года мая 29; Максиму Яковлевичу Строганову – в 1610 году мая 29. В этих грамотах Строгановы впервые названы «именитыми людьми», «это почетное звание осталось затем исключительно за членами фамилии Строгановых до пожалованья их в баронское достоинство в 1722 году» (17).
22 января 1613 года трехтысячный польский отряд под началом некоего пана Яцкого подошел к Сольвычегодску и стал напротив города перед рекой Вычегдой, в которой посадское население успело продолбить лед, что сделало невозможным быструю переправу поляков и литовцев к стенам города.
«При подходе шайки пана Яцкого к реке сольвычегодцы под командой местного воеводы и Андрея Семеновича Строганова подвезли пушки и затинные пищали и начали артиллерийскую стрельбу по неприятелю. Поляки, подойдя к проруби-каналу во люду, с своей стороны открыли «жестокое стреляние». Организованная сила профессионалов – военных разбойников взяла верх. Посадские, имея убитых и раненых, отступили с боем с реки на берег к Строгановскому Благовещенскому собору. Поляки, видя отступление посадских и посохи, разбились на три отряда. Один отряд стал наводить через прорубь-канал понтонного типа мосты, а два других кинулись объезжать по концам прорубь-канал и, соединившись на берегу, вторично бросились в бой против посадских и посохи и заставили защитников отступить в самый город. Большая часть посадских бойцов разбежались по домам спасать свое имущество и домашних от панского грабежа. Но гарнизонные стрельцы и посоха по приказу воеводы князя Григория Ивановича Гагарина собрались в обширный двор хором Строгановых, отлично укрепленный надежными стенами и тыном с земляной насыпью. Общее командование над собравшимися принял сам хозяин Андрей Семенович Строганов. Укрепления строгановских хором выглядели так внушительно, что пан Яцкий не решился их штурмовать и бросился на штурм большого деревянного острога, защищавшего Троицкую посадскую сторону Сольвычегодска. Полякам удалось прорваться в острог, но на площади у гостиного двора и соборного храма Воскресенья соборный священник Леонтий сумел организовать небольшой отряд посадских, и у торговых лавок закипел бой. Пан Яцкий в бою разбил отряд священника Леонтия, сам Леонтий, а вместе с ним и 26 бойцов посадских были убиты, а остальных поляки взяли в плен. На другой день поляки начали грабить посад. Ограбив собор, церкви, торговые лавки, дома посадских и перебив немало жителей, враги на третий день зажгли много домов и с награбленным имуществом ушли из Сольвычегодска по Устюжской дороге мимо Пачеозерской и Песчаной волостей» (7).
По воцарении на московском престоле династии Романовых Максим, Никита, Петр и Андрей Строгановы, внесшие при этом 3000 рублей (царица была четвероюродной теткой Строгановых), получили новые земли по Каме в Перми Великой. «На всех Строгановых в Сольвычегодске падала уплата от четверти до одной пятой суммы налога, вносимого всем населением страны. По вычислению жалованной грамоты 1692 года июля 25 Строгановым, только в годы междуцарствия и при Михаиле Романове получено московским правительством от Строгановых деньгами, жемчугом, сосудами серебряными, хлебом и солью то в виде добровольного дара, то в виде займа, то в качестве чрезвычайных налогов пятинных и запросных денег, солдатских и немецких кормов на общую сумму 428706 рублей. Строгановы и позже щедро помогали правительству своими деньгами. В Смоленскую войну 1632–1634 годов и в войну с Польшей за воссоединение Украины (1654–1657 годов) они дали государству в безвозвратную ссуду 412056 рублей» (7). Н.М. Карамзин писал:
«1613 год. И вот московское правительство прежде всего заботится о сборе денег для содержания ратных людей и удовлетворения прочих важных нужд. В первые же дни по приезде царя собором приговорили: собрать недоимки, а затем просить у кого можно взаймы (просили даже у торговых иностранцев); особая грамота от царя и особая от собора были отправлены к Строгановым с просьбой о помощи разоренному государству. И Строгановы скоро откликнулись: они прислали 3000 рублей, сумму довольно крупную для тогдашнего времени. Год спустя собор признал необходимость сбора пятой деньги и даже не с доходов, а с каждого имущества по городам, с уездов же – по 120 р. с сохи. На Строгановых по разверстке приходилось 16000 рублей; но на них наложили 40000, и царь уговаривал их «не пожалеть животов своих».