Страница:
24 мая 1613 года царь принужден был писать Строгановым:
«Бьют нам челом на Москве дворяне и дети боярские, козаки, стрельцы и всякие ратные люди, что они, будучи под Москвою, многие нужды и страсти терпели и кровь проливали, поместья и вотчины у них от долгой войны запустели и службы своей исполнять им нечем; стрельцы и козаки служивую рухлядь проели, и на нашей службе им быть нельзя за великою бедностью; в казне нашей денег и хлебных запасов в житницах нет, служивым людям жалованья дать нечего. Выходцы и языки в расспросе боярам сказывают, что литовские люди хотят идти под Москву, а в нашей казне денег и в житницах хлеба нет нисколько. Сколько вы с своих вотчин в нашу казну денежных доходов платите, нам про то подлинно не ведомо; и теперь по нашему указу послан к вам Андрей Игнатьевич Вельяминов; велено ему с ваших вотчин за прошлые годы и за нынешний год по книгам и по отписям наши денежные доходы взять сполна и привесть к нам. Да у вас же мы приказали просить взаймы для христианского покою и тишины денег, хлеба, рыбы, соли, сукон и всяких товаров, что можно дать ратным людям; а сколько чего взаймы дадите, деньгами, хлебом и товаром, и то приказали мы записывать в книги, а вам давать с книг выписи архимандричьими, игуменскими и сборщиковыми руками, по чему вам тот заем из нашей казны взять: хотя теперь и промыслов убавьте, а ратным людям на жалованье дайте, сколько можете, а как в нашей казне деньги в сборе будут, то мы вам велим заплатить тотчас. Так вам бы непременно ратным людям на жалованье дать без кручины: лучше всякой милостыни ратным людям помочь и этою помощию божии церкви в лепоте и в святую веру в целости учинить, православных христиан от нахождения иноверцев освободить! Что вы дадите, мы непременно велим заплатить, и службу вашу к нам, и раденье ко всему Московскому государству учиним навеки памятными. Если же вы нам взаймы денег, хлеба и товаров не дадите и ратные люди, не терпя голоду и нужды, из Москвы разойдутся, то вам от бога не пройдет так даром, что православная христианская вера разорится.»
Духовенство от имени всего собора писало Строгановым:
«Ратные люди великому государю бьют челом беспрестанно, а к нам, царским богомольцам, и к боярам приходят с великим шумом и плачем каждый день, что они от многих служб и от разоренья польских и литовских людей бедны и служить не могут, на службе им есть нечего и оттого многие из них по дорогам ездят, от бедности грабят, побивают, а унять их никакими мерами, не пожаловав, нельзя; только им не будет царского денежного и хлебного жалованья, то все они от бедности поневоле станут воровать, грабить, разбивать и побивать».
Власти писали, Строгановы помогали. 30 июня 1614 года царь Михаил Федорович подтвердил Строгановым все ранее выданные жалованные грамоты на земли и привилегии. «С началом каждого последующего царствования не только подтверждались все прежде дарованные строгановские грамоты на владение землями и на разные привилегии, но ко всем прежним пожалованиям прибавлялись новые» (17). Подтвержденные жалованные царские грамоты были выданы 31 января 1641 года, 27 июня 1688, 25 июля 1692 года.
К началу XVII века сольвычегодские варницы давали все меньше соли, и солеварение переместилось в пермские вотчины Строгановых. Тогда же именитые люди стали создавать прообразы железоделательных и кожевенных предприятий-мануфактур. Перевозки соли и других производимых ими товаров осуществлялись Строгановыми в основном на своих судах.
«Суда, на которых перевозились строгановские товары по Двине, Вычегде, Сухоне и Приморье, а в пермских вотчинах – по Каме и далее по Волге и Оке, назывались обычно лодьями. Они были трех типов: большие, имевшие около 50 метров в длину (ложьи и межеумки); длиной около 30 метров (в Поморье они назывались дощаниками или белозерками, в пермских вотчинах – бархотами); малые суда – 20 метров в длину – шитики.
Все суда имели одинаковую конструкцию «сдвинутого шестиугольника», плоское дно и целиком изготовлялись из нетолстых сосновых и еловых досок топорной работы с применением деревянных связей, без железного гвоздя. Первые два типа судов были особенно недолговечны и при непрочной постройке служили только одну навигацию.
Судостроительные площадки – «полтбица» – Строгановых находились в Поморье на притоке Вычегды реке Виляди, а в пермских вотчинах – на реке Яйве при селах Романовском и Булатовском, в 12 верстах от Усолья Камского. Здесь были строгановские верфи в устье реки Насадки.
Обычно на постройке судна занят один мастер, шесть плотников и 56 подсобных рабочих, работающих круглый год. Весной заготовляют лес, летом и осенью делают «топорные» доски, в декабре начинают постройку и оканчивают ее к началу сплава каравана. На построение лодьи расходовалось 3750 деревьев. В сольвычегодской вотчине на Виляди ежегодно Строгановы строили от 3 до 5 лодей, а в пермских владениях на реке Яйве – от 12 до 15 лодей. Грузоподъемность лодей была 60000, дощаников – до 30000, шитиков – до 10000 пудов. Стоимость сооружения лодьи составляла 500–700 рублей, при продаже на слом выручали 120 рублей.
Построенную лодью ярыжки загружали солью в рогожных кулях в Сольвычегодске, на пристани Благовещенского собора и строгановских дворов. Нанималась судовая команда, причем наемный договор со Строгановыми обычно заключал кормщик, командир лодьи. Кормщик подбирал себе и судовых ярыжек от 50 до 150 человек на лодью. Кормщик брал за работу от Сольвычегодска до Вологды 4–6 рублей, ярыжки получали по 2 рубля и по 1 рублю. В пермских вотчинах кормщик брал от Орла-городка до Нижнего Новгорода 6–7 рублей, ярыги получали по 3 рубля» (7).
Торговые операции Строгановых велись по всей России, особенно в Поморье и в московских землях. «Для закупки иноземных товаров Строгановы посылали своих больших приказчиков, а то и сами езживали к Архангельскому торгу. Так, в делах Новгородской четверти сохранилась «память» от 24 июня 1671 года, где приводится выписка из Архангельских городовых книг о явке 29800 рублей на покупку весчих и невесчих заморских товаров именитым человеком Дмитрием Андреевичем Строгановым. Здесь значится в сборе у гостя Ивана Гурьева с товарищи: «Усолья Вычегодского Александров Грибов явил именитого человека Дмитрея Строганова вещаго товару: стопу воска обышного – 19 пуд с полпудом, кож говяжьих, сухих, лутчих. Августа в 11 день приплыл в карбасе именитый человек Дмитрей Строганов, явил вещего товару: 20 фунтов шолку ряского подлучшим, на невещих товаров: 6 сороков соболей ленских, да шубу соболью цена соболем и шубе тысяча сто шестьдесят рублей, 89 лисиц под лутчими, 52 песца белых лутчих, а те он, все русские вещие и невещие товары променил иноземцам на заморские товары. Цена русским вещим товарам 579 рублей, 4 алтына с деньгою, а невещим товарам цена 1282 рубля 13 алтын 2 денги. Торговых и прежних пошлин с вещих 28 рублев 31 алтын полшесты деньги, невесчих – 51 рубль 9 алтын, полшесты деньги и обоево с вещих и не с вещих товаров взято торговых и прежних пошлин 80 рублев, 8 алтын, 3 деньги, писчих взято 26 алтын 5 денег. С тех же товаров новые повышенные пошлины с вещих 28 рублей 31 алтын полшесты деньги, не с вещих – 76 рублей, 31 алтын, 3 деньги – и обоево с вещих и не с вещих товаров новые повышенные пошлины взято 105 рублев 30 алтын с полуденьгою, писчих взято рубль, 2 алтына.
Именитый человек Дмитрей Строганов явил с своего баркаса 29 тысяч 800 рублей денег мелких, серебряных, и на те деньги у Архангельского города, на ярмонке, у заморских иноземцев купил заморские товары, торговые пошлины з денег против невещего товару взято 1192 рубли, писчих взято 11 рублей, 30 алтын, 4 деньги. Припись дьяка Ивана Патрекеева».
В покупках заморских товаров у Архангельского торга Строгановы черпали свои товарные запасы, которыми и приторговывали с прибылью по городам Русского государства. Торг с иноземцами идет двояко: с одной стороны, через обмен натурой русских товаров (этим обменом получается меньшая доля заграничного товара), а, кроме того, основные партии заморского товара покупаются за наличные деньги, которые в мелком серебре мешками привозились с собой. Строгановы находились с иностранными купцами в многообразных и постоянных отношениях» (7).
Большая торговля велась Строгановыми и через несколько собственных дворов в Вологде, соединявшей северный и центральный хозяйственные районы России. «Сольвычегодская соль шла летом в строгановских судах по Вычегде вниз, затем бурлацкой тягой по Северной Двине, Сухоне и реке Вологде до их вологодского двора на берегу реки около вологодского кремля. Сюда шли из Колы, Холмогор и Архангельска товары, купленные у голландских и английских торговцев, а также ворвань, моржовая кожа, слюда, пушнина с севера Поморья. Вологодский рынок – место оживленных строгановских сделок и с иностранными и русскими купцами. Строгановские приказные люди здесь собирали политическую и деловую информацию о движении цен в Центре и Поволжье. Сюда стекались отчетные данные из строгановских торговых дворов из Калуги, Стародуба и всех приокских и приволжских городов и отсюда отправлялись хозяевам в Сольвычегодск. В Вологде жили многие родственники и свойственники Строгановых, которые часто вовлекались на их службу в качестве приказчиков «для дальных сибирских посылок» и близких поездок по приречным строгановским торговым дворам по Оке, Волге, Каме. Через Волгу Строгановы осуществляли многосторонние экономические связи с различными районами Русского государства» (7).
Одним из главных торговых центров в Поволжье для Строгановых была Казань, в которой они также имели несколько собственных дворов. «Мы имеем часто мелькающие в документах сведения о торговле Строгановых с Бухарой и Казахскими землями. Казань могла представлять собой для Строгановых большой интерес как место связи с восточными рынками. В 1615 году восточные купцы во множестве посещали Казань, старый и привычный для Востока торговый центр. Здесь, на оживленном казанском торгу, Строгановы сбывали восточным купцам пушнину, закупали пряности, шелк и другие восточные материи и серебряную посуду, изукрашенную прихотливым восточным орнаментом, которому так искусно подражали строгановские серебряники их ювелирных мастерских в Сольвычегодске» (7).
Строгановы также организовали и жемчужный промысел – добытый жемчуг использовали для себя, а небольшие партии отправляли в подарок в Москву своим доброхотам из столичной знати. Значительное развитие получило и иконное производство.
«Мелкий речной жемчуг широко использовался в Новгороде и в Русском государстве для вышивок боярских воротников, женских головных уборов, церковных пелен, украшения иконных окладов. Жемчуг и позже с русского Севера шел на экспорт.
Строгановские ловцы жемчуга на реке Иксе собирали жемчуг обычным и примитивным способом, каким пользовались на протяжении многих столетий промышленники Поморья.
Ловцы жемчуга плыли по течению на маленьком плоту с прорубленным в центре отверстием. В это отверстие вставлялась берестяная труба со вделанной в дно слюдяной пластинкой. В эту трубу ловец рассматривал дно реки. Увидев раковину, он нацеливался на нее шестом с расщепом на конце и вытаскивает раковину на плот.
Собрав множество раковин, ловец пристает к берегу и раскрывает раковины ножом. Сотни раскрытых ракушек дают одну-две жемчужины. Жемчуг ценился от денежки до 1 рубля, в отдельных случаях – до 5 и 10 рублей в зависимости от величины и качества. Дорогим и совершенным жемчуг считался, если он был правильной шаровидной формы.
По народному преданию, прочно сохранившемуся до наших дней, Строгановы разводили жемчужницы в маленьком озерке у своих сольвычегодских хором, возле вотчинного Благовещенского собора.
Жемчуг шел на украшение окладов икон, которые во множестве писались в обширных «иконных горницах-мастерских», потреблялся в изделия строгановских «серебряников» – ювелиров. В большом количестве, наконец, жемчуг расходился в девичьих комнатах, где шла неустанная работа по шитью златотканых пелен и разнообразных вышивок на женский и мужской парадный наряд чванливых и умевших хорошо и богато одеваться хозяев.
Организация иконного производства Строгановыми была поставлена необычайно солидно и широко. Строгановская икона была предметом производства и выдающимся художественным произведением, открывшим новую и блестящую страницу в русском искусстве» (7).
Зодчество Строгановых также оставило значительный след в русском искусстве. «Одним из средств прославления своего имени, богатства и могущества было покровительство искусству, выразившееся в постройке величественных храмов и монастырей, организацию живописных мастерских и различных художественных ремесел. Дошедшие до нас храмы Строгановы строили «и по себе на память и на поминок ныне и впредь», как о том гласит летопись на стенах Благовещенского собора в Сольвычегодске XVI века» (19). На деньги Григория Дмитриевича Строганова, получившего от Петра I восемь жалованных грамот на новые земли и объединившего в своих руках все строгановские вотчины, в 1689–1693 годах в Сольвычегодске были построен Введенский собор, в 1694 году в Устюжне Казанская церковь, в 1694–1697 году в селе Гордеевка Смоленская церковь; в те же годы в Нижнем Новгороде был построен собор Богородицы (Рождественская), в 1693–1699 годах – Иоанно-Предтеченская церковь Троице-Сергиева монастыря.
В 1686 году царем и государем всея Руси стал Петр Алексеевич. Последний именитый человек Григорий Дмитриевич Строганов активно участвовал в петровских реформах, был пожалован портретом Петра I, украшенным бриллиантами. Он скончался в 1715 году в Москве. В награду за помощь и труды в 1722 году Петр I пожаловал трем его сыновьям – Сергею, Александру и Николаю, – баронский титул – до этого баронский титул получил лишь один из любимцев царя П. Шафиров. В честь этого события были построены три церкви – Александром в Великом Устюге, Николаем – в Нижнем Новгороде, а Сергеем – в пермских вотчинах [Прим. 34]. Описание баронского герба сохранилось:
«Герб рода барона Строганова, имеющего титул Римской Империи графа.
Щит горизонтально разделенный имеет две части, из которых в верхней в красном поле изображена серебреная медвежья голова с продолговатою шеею, обращенная в правую сторону. В нижней части белый мех, и во оном же щите с правого угла к левому видна золотая волнистая перевязь, имеющая три железа копейных. На щите наложена графам свойственная корона и на оной три увенчанные шлема, украшенные клейнодами; из них на среднем изображен черный орел с распростертыми крылами; на крайних: с правой стороны медвежья голова серебреная, а с левой стороны соболья голова черного цвета. Намет на щите красной и золотой, подложен серебром и лазоревым цветом. Щит держат два соболя. Сии соболи, равно и медвежья голова, изображенная в щите и на поверхности шлема, означают, что предки баронов Строгановых способствовали к приобретению Сибири, и оказали важные службы и помощь к сохранению городов княжества Пермского» (64).
В середине XVIII века все три ветви Строгановых уже почти не занимались производством и торговлей, перепоручив все главноуправляющим, управляющим и приказчикам. Богатейшие люди своего времени постоянно жили в Москве и Петербурге, служа дипломатами, военными, высшими чиновниками. Строгановы добились высоких придворных постов [Прим. 35], в 1761 году стали графами Священной Римской Империи, а в 1798 и 1826 году – и графами Российской империи.
«Герб первого графа Строганова (сохраняемый в потомстве графа Сергея Григорьевича) представляет щит, разделенный горизонтально на 2 части. В верхней – в красном поле серебряная медвежья голова, обращенная вправо. В нижней части – белый мех, от левого нижнего к верхнему правому углу – диагональная золотая волнистая полоса и на ней два копийных железных наконечника. Посреди герба золотой малый щиток с русским двуглавым орлом, имеющим на груди вензелевое изображение имени императора Павла I. На гербе графская корона и на ней 3 серебряных шлема. Нашлемники: средний – графская корона с двуглавым орлом на ней; по бокам дворянские короны, из которых на правой – серебряная медвежья голова, а на левой – голова черного соболя. Намет справа – красный, подложенный серебром; слева – голубой, подложенный золотом. Щитодержатели – черные соболи.
Герб вторых графов Строгановых представляет отмену от предыдущего в следующем. На золотой диагонали в нижней части щита не два, а четыре копийных наконечника. Средний щиток имеет не золотое, а голубое поле, и имя императора Николая I внесено на груди орла в голубом же щитке. В нашлемниках: среднем – возникающий государственный орел; в правом – рука в серебряных латах держит золотой крест; в левом: – обращенная в противную сторону рука в латах держит шпагу. Наметы: справа – серебряный, подложен голубым; слева – золотой, подложен красным. Щит гербовый тоже держат соболи. Но еще под щитом девиз: «Feram opes patriae, sibi nomen». В остальном гербы обеих линий сходны» (42).
Представители строгановского рода были и известными меценатами, первым из которых стал Александр Сергеевич Строганов (1733-27.09.1811) – граф Священной Римской империи с 29.05.1761, граф Российской империи с 21.04.1798, Действительный тайный советник 1 класса, обер-камергер, член Государственного Совета, сенатор, кавалер орденов Святого Андрея Первозванного, Святого Владимира I степени, почетный командор ордена Святого Иоанна Иерусалимского, президент Академии художеств, главный директор императорских библиотек и Петербургский губернский предводитель (18). «Императрица Екатерина Великая нередко говаривала, что два человека делают все возможное, чтобы разориться, и не могут. Под такими счастливцами она разумела Льва Александровича Нарышкина и графа Александра Сергеевича Строганова.
О графе Александре Сергеевиче Строганове сохранилась память как о покровителе наук, литературы и художеств. Он составил галерею картин, написанных известнейшими художниками, собрал дорого стоившие ему коллекции эстампов, медалей и камней, но особенное внимание он обращал на составление библиотеки, которую, по огромному числу находившихся в ней редких изданий, можно было считать одною из первых в целой Европе» (44). «Первым из Строгановых, систематически, с большим художественным чутьем и вкусом собиравшим произведения искусства, был граф А.С. Строганов (1733–1811), сделавший очень много для русского искусства и как любитель, и как президент Академии Художеств. После его смерти коллекция пополнялась графом С.Г. Строгановым, и наконец, уже в 50–60 годах XIX века, граф П.С. Строганов составил большое собрание как картин, так и разной художественной утвари, мебели, бронзы, фарфора и прочего («Павел Александрович, граф, 07.06.1772– 10.06.1817; генерал-лейтенант, генерал-адъютант, сенатор, товарищ министра внутренних дел, кавалер орденов Святого Александра Невского, Святого Георгия II и III степени, Святого Владимира II степени, Святой Анны I степени с алмазами, награжден золотой шпагой с алмазами, участник войн 1806–1814 годов, командир лейб-гвардии 2 пехотной дивизии; со смертью графа Павла Александровича пресеклась младшая линия Строгановых» (18), позднее графский титул и имение перейдут мужу его старшей дочери – барону Сергею Григорьевичу Строганову («02.11.1794-27.03.1882, граф Российской империи с января 1818; генерал от кавалерии, генерал-адъютант, сенатор, член Комитета устройства учебных заведений, попечитель Московского учебного округа, почетный член Петербургского университета, учредитель и председатель Археологической комиссии, член комиссии для построения храма Христа Спасителя, участник Крымской войны 1853–1856; учредитель Школы рисования (1830) – Строгановского училища в Москве; воспитатель наследника цесаревича Николая Александровича») (18).
Все Строгановские коллекции размещены, главным образом, в парадных комнатах по фасадам дворца по Невскому и по набережной Мойки» (20).
Заключение
Документы Строгановых. Жалованные и царские грамоты
И здеся на Москве казначеи наши про то место спрашивали пермитина Кодаула, а приезжал из Перми ото всех пермич з данью и казначеям нашим пермитин Кодаул сказал: о котором месте нам Григорей бьет челом, и те деи места искони вечно лежат впусте и доходу в нашу казну с них нет никоторого, и у пермич деи в тех местах нет ухожаев никоторых. И ож будет так, как нам Григорей бьет челом и пермяк Кодаул сказывал, и с тех будет с пустых мест преж сего наших даней не шло, и ныне с них дани никоторые не идут, и с пермичи не тянут ни в какие подати, и в Казань ясаков не дают и преж того не давывали, и пермичем и проезжим людем никоторые споны не будет; и яз царь и великий князь Иван Васильевич всеа Руси Григорья Аникеева сына Строганова пожаловал, велел есми ему на том пустом месте ниже Великие Перми за 80 за 8 верст по Каме реке, по правую сторону Камы реки, с усть Лысвы речки, а по левую сторону Камы реки против Пызновские курьи, вниз по обе стороны по Каме до Чусовые реки, на черных лесех городок поставити, где бы было крепко и усторожливо, и на городе пушки и пищали учинити, и пушкарей и пищальников и воротников велел есми ему устроити собою, для береженья от ногайских людей и от иных орд. А тяглых людей и писменных к собе не называти и не прииматьи; а воров ему и боярских людей беглых, с животом, и татей и разбойников не приимати ж. А приедет кто к Григорью из ыных городов нашего государства или из волостей тяглые люди с женами и детьми, и станут о тех тяглых людех присылати наместники или волостели или выборные головы, и Григорью тех людей тяглых с женами и детьми от себя отсылати опять в те городы, ис еоторого города о которых людех отпишут именно, и у себя ему тех людей не держати и не принимати их. А которые люди кто приедет в тот город нашего государства или иных земель люди с деньгами или с товаром, соли или рыбы купити или иного товару, и тем людем вольно туто товары свои продавати, и у них покупати безо всяких пошлин. А которые люди пойдут ис Перми жити, и тех людей Григорью имати с отказом неписьменных и нетяглых.
«Бьют нам челом на Москве дворяне и дети боярские, козаки, стрельцы и всякие ратные люди, что они, будучи под Москвою, многие нужды и страсти терпели и кровь проливали, поместья и вотчины у них от долгой войны запустели и службы своей исполнять им нечем; стрельцы и козаки служивую рухлядь проели, и на нашей службе им быть нельзя за великою бедностью; в казне нашей денег и хлебных запасов в житницах нет, служивым людям жалованья дать нечего. Выходцы и языки в расспросе боярам сказывают, что литовские люди хотят идти под Москву, а в нашей казне денег и в житницах хлеба нет нисколько. Сколько вы с своих вотчин в нашу казну денежных доходов платите, нам про то подлинно не ведомо; и теперь по нашему указу послан к вам Андрей Игнатьевич Вельяминов; велено ему с ваших вотчин за прошлые годы и за нынешний год по книгам и по отписям наши денежные доходы взять сполна и привесть к нам. Да у вас же мы приказали просить взаймы для христианского покою и тишины денег, хлеба, рыбы, соли, сукон и всяких товаров, что можно дать ратным людям; а сколько чего взаймы дадите, деньгами, хлебом и товаром, и то приказали мы записывать в книги, а вам давать с книг выписи архимандричьими, игуменскими и сборщиковыми руками, по чему вам тот заем из нашей казны взять: хотя теперь и промыслов убавьте, а ратным людям на жалованье дайте, сколько можете, а как в нашей казне деньги в сборе будут, то мы вам велим заплатить тотчас. Так вам бы непременно ратным людям на жалованье дать без кручины: лучше всякой милостыни ратным людям помочь и этою помощию божии церкви в лепоте и в святую веру в целости учинить, православных христиан от нахождения иноверцев освободить! Что вы дадите, мы непременно велим заплатить, и службу вашу к нам, и раденье ко всему Московскому государству учиним навеки памятными. Если же вы нам взаймы денег, хлеба и товаров не дадите и ратные люди, не терпя голоду и нужды, из Москвы разойдутся, то вам от бога не пройдет так даром, что православная христианская вера разорится.»
Духовенство от имени всего собора писало Строгановым:
«Ратные люди великому государю бьют челом беспрестанно, а к нам, царским богомольцам, и к боярам приходят с великим шумом и плачем каждый день, что они от многих служб и от разоренья польских и литовских людей бедны и служить не могут, на службе им есть нечего и оттого многие из них по дорогам ездят, от бедности грабят, побивают, а унять их никакими мерами, не пожаловав, нельзя; только им не будет царского денежного и хлебного жалованья, то все они от бедности поневоле станут воровать, грабить, разбивать и побивать».
Власти писали, Строгановы помогали. 30 июня 1614 года царь Михаил Федорович подтвердил Строгановым все ранее выданные жалованные грамоты на земли и привилегии. «С началом каждого последующего царствования не только подтверждались все прежде дарованные строгановские грамоты на владение землями и на разные привилегии, но ко всем прежним пожалованиям прибавлялись новые» (17). Подтвержденные жалованные царские грамоты были выданы 31 января 1641 года, 27 июня 1688, 25 июля 1692 года.
К началу XVII века сольвычегодские варницы давали все меньше соли, и солеварение переместилось в пермские вотчины Строгановых. Тогда же именитые люди стали создавать прообразы железоделательных и кожевенных предприятий-мануфактур. Перевозки соли и других производимых ими товаров осуществлялись Строгановыми в основном на своих судах.
«Суда, на которых перевозились строгановские товары по Двине, Вычегде, Сухоне и Приморье, а в пермских вотчинах – по Каме и далее по Волге и Оке, назывались обычно лодьями. Они были трех типов: большие, имевшие около 50 метров в длину (ложьи и межеумки); длиной около 30 метров (в Поморье они назывались дощаниками или белозерками, в пермских вотчинах – бархотами); малые суда – 20 метров в длину – шитики.
Все суда имели одинаковую конструкцию «сдвинутого шестиугольника», плоское дно и целиком изготовлялись из нетолстых сосновых и еловых досок топорной работы с применением деревянных связей, без железного гвоздя. Первые два типа судов были особенно недолговечны и при непрочной постройке служили только одну навигацию.
Судостроительные площадки – «полтбица» – Строгановых находились в Поморье на притоке Вычегды реке Виляди, а в пермских вотчинах – на реке Яйве при селах Романовском и Булатовском, в 12 верстах от Усолья Камского. Здесь были строгановские верфи в устье реки Насадки.
Обычно на постройке судна занят один мастер, шесть плотников и 56 подсобных рабочих, работающих круглый год. Весной заготовляют лес, летом и осенью делают «топорные» доски, в декабре начинают постройку и оканчивают ее к началу сплава каравана. На построение лодьи расходовалось 3750 деревьев. В сольвычегодской вотчине на Виляди ежегодно Строгановы строили от 3 до 5 лодей, а в пермских владениях на реке Яйве – от 12 до 15 лодей. Грузоподъемность лодей была 60000, дощаников – до 30000, шитиков – до 10000 пудов. Стоимость сооружения лодьи составляла 500–700 рублей, при продаже на слом выручали 120 рублей.
Построенную лодью ярыжки загружали солью в рогожных кулях в Сольвычегодске, на пристани Благовещенского собора и строгановских дворов. Нанималась судовая команда, причем наемный договор со Строгановыми обычно заключал кормщик, командир лодьи. Кормщик подбирал себе и судовых ярыжек от 50 до 150 человек на лодью. Кормщик брал за работу от Сольвычегодска до Вологды 4–6 рублей, ярыжки получали по 2 рубля и по 1 рублю. В пермских вотчинах кормщик брал от Орла-городка до Нижнего Новгорода 6–7 рублей, ярыги получали по 3 рубля» (7).
Торговые операции Строгановых велись по всей России, особенно в Поморье и в московских землях. «Для закупки иноземных товаров Строгановы посылали своих больших приказчиков, а то и сами езживали к Архангельскому торгу. Так, в делах Новгородской четверти сохранилась «память» от 24 июня 1671 года, где приводится выписка из Архангельских городовых книг о явке 29800 рублей на покупку весчих и невесчих заморских товаров именитым человеком Дмитрием Андреевичем Строгановым. Здесь значится в сборе у гостя Ивана Гурьева с товарищи: «Усолья Вычегодского Александров Грибов явил именитого человека Дмитрея Строганова вещаго товару: стопу воска обышного – 19 пуд с полпудом, кож говяжьих, сухих, лутчих. Августа в 11 день приплыл в карбасе именитый человек Дмитрей Строганов, явил вещего товару: 20 фунтов шолку ряского подлучшим, на невещих товаров: 6 сороков соболей ленских, да шубу соболью цена соболем и шубе тысяча сто шестьдесят рублей, 89 лисиц под лутчими, 52 песца белых лутчих, а те он, все русские вещие и невещие товары променил иноземцам на заморские товары. Цена русским вещим товарам 579 рублей, 4 алтына с деньгою, а невещим товарам цена 1282 рубля 13 алтын 2 денги. Торговых и прежних пошлин с вещих 28 рублев 31 алтын полшесты деньги, невесчих – 51 рубль 9 алтын, полшесты деньги и обоево с вещих и не с вещих товаров взято торговых и прежних пошлин 80 рублев, 8 алтын, 3 деньги, писчих взято 26 алтын 5 денег. С тех же товаров новые повышенные пошлины с вещих 28 рублей 31 алтын полшесты деньги, не с вещих – 76 рублей, 31 алтын, 3 деньги – и обоево с вещих и не с вещих товаров новые повышенные пошлины взято 105 рублев 30 алтын с полуденьгою, писчих взято рубль, 2 алтына.
Именитый человек Дмитрей Строганов явил с своего баркаса 29 тысяч 800 рублей денег мелких, серебряных, и на те деньги у Архангельского города, на ярмонке, у заморских иноземцев купил заморские товары, торговые пошлины з денег против невещего товару взято 1192 рубли, писчих взято 11 рублей, 30 алтын, 4 деньги. Припись дьяка Ивана Патрекеева».
В покупках заморских товаров у Архангельского торга Строгановы черпали свои товарные запасы, которыми и приторговывали с прибылью по городам Русского государства. Торг с иноземцами идет двояко: с одной стороны, через обмен натурой русских товаров (этим обменом получается меньшая доля заграничного товара), а, кроме того, основные партии заморского товара покупаются за наличные деньги, которые в мелком серебре мешками привозились с собой. Строгановы находились с иностранными купцами в многообразных и постоянных отношениях» (7).
Большая торговля велась Строгановыми и через несколько собственных дворов в Вологде, соединявшей северный и центральный хозяйственные районы России. «Сольвычегодская соль шла летом в строгановских судах по Вычегде вниз, затем бурлацкой тягой по Северной Двине, Сухоне и реке Вологде до их вологодского двора на берегу реки около вологодского кремля. Сюда шли из Колы, Холмогор и Архангельска товары, купленные у голландских и английских торговцев, а также ворвань, моржовая кожа, слюда, пушнина с севера Поморья. Вологодский рынок – место оживленных строгановских сделок и с иностранными и русскими купцами. Строгановские приказные люди здесь собирали политическую и деловую информацию о движении цен в Центре и Поволжье. Сюда стекались отчетные данные из строгановских торговых дворов из Калуги, Стародуба и всех приокских и приволжских городов и отсюда отправлялись хозяевам в Сольвычегодск. В Вологде жили многие родственники и свойственники Строгановых, которые часто вовлекались на их службу в качестве приказчиков «для дальных сибирских посылок» и близких поездок по приречным строгановским торговым дворам по Оке, Волге, Каме. Через Волгу Строгановы осуществляли многосторонние экономические связи с различными районами Русского государства» (7).
Одним из главных торговых центров в Поволжье для Строгановых была Казань, в которой они также имели несколько собственных дворов. «Мы имеем часто мелькающие в документах сведения о торговле Строгановых с Бухарой и Казахскими землями. Казань могла представлять собой для Строгановых большой интерес как место связи с восточными рынками. В 1615 году восточные купцы во множестве посещали Казань, старый и привычный для Востока торговый центр. Здесь, на оживленном казанском торгу, Строгановы сбывали восточным купцам пушнину, закупали пряности, шелк и другие восточные материи и серебряную посуду, изукрашенную прихотливым восточным орнаментом, которому так искусно подражали строгановские серебряники их ювелирных мастерских в Сольвычегодске» (7).
Строгановы также организовали и жемчужный промысел – добытый жемчуг использовали для себя, а небольшие партии отправляли в подарок в Москву своим доброхотам из столичной знати. Значительное развитие получило и иконное производство.
«Мелкий речной жемчуг широко использовался в Новгороде и в Русском государстве для вышивок боярских воротников, женских головных уборов, церковных пелен, украшения иконных окладов. Жемчуг и позже с русского Севера шел на экспорт.
Строгановские ловцы жемчуга на реке Иксе собирали жемчуг обычным и примитивным способом, каким пользовались на протяжении многих столетий промышленники Поморья.
Ловцы жемчуга плыли по течению на маленьком плоту с прорубленным в центре отверстием. В это отверстие вставлялась берестяная труба со вделанной в дно слюдяной пластинкой. В эту трубу ловец рассматривал дно реки. Увидев раковину, он нацеливался на нее шестом с расщепом на конце и вытаскивает раковину на плот.
Собрав множество раковин, ловец пристает к берегу и раскрывает раковины ножом. Сотни раскрытых ракушек дают одну-две жемчужины. Жемчуг ценился от денежки до 1 рубля, в отдельных случаях – до 5 и 10 рублей в зависимости от величины и качества. Дорогим и совершенным жемчуг считался, если он был правильной шаровидной формы.
По народному преданию, прочно сохранившемуся до наших дней, Строгановы разводили жемчужницы в маленьком озерке у своих сольвычегодских хором, возле вотчинного Благовещенского собора.
Жемчуг шел на украшение окладов икон, которые во множестве писались в обширных «иконных горницах-мастерских», потреблялся в изделия строгановских «серебряников» – ювелиров. В большом количестве, наконец, жемчуг расходился в девичьих комнатах, где шла неустанная работа по шитью златотканых пелен и разнообразных вышивок на женский и мужской парадный наряд чванливых и умевших хорошо и богато одеваться хозяев.
Организация иконного производства Строгановыми была поставлена необычайно солидно и широко. Строгановская икона была предметом производства и выдающимся художественным произведением, открывшим новую и блестящую страницу в русском искусстве» (7).
Зодчество Строгановых также оставило значительный след в русском искусстве. «Одним из средств прославления своего имени, богатства и могущества было покровительство искусству, выразившееся в постройке величественных храмов и монастырей, организацию живописных мастерских и различных художественных ремесел. Дошедшие до нас храмы Строгановы строили «и по себе на память и на поминок ныне и впредь», как о том гласит летопись на стенах Благовещенского собора в Сольвычегодске XVI века» (19). На деньги Григория Дмитриевича Строганова, получившего от Петра I восемь жалованных грамот на новые земли и объединившего в своих руках все строгановские вотчины, в 1689–1693 годах в Сольвычегодске были построен Введенский собор, в 1694 году в Устюжне Казанская церковь, в 1694–1697 году в селе Гордеевка Смоленская церковь; в те же годы в Нижнем Новгороде был построен собор Богородицы (Рождественская), в 1693–1699 годах – Иоанно-Предтеченская церковь Троице-Сергиева монастыря.
В 1686 году царем и государем всея Руси стал Петр Алексеевич. Последний именитый человек Григорий Дмитриевич Строганов активно участвовал в петровских реформах, был пожалован портретом Петра I, украшенным бриллиантами. Он скончался в 1715 году в Москве. В награду за помощь и труды в 1722 году Петр I пожаловал трем его сыновьям – Сергею, Александру и Николаю, – баронский титул – до этого баронский титул получил лишь один из любимцев царя П. Шафиров. В честь этого события были построены три церкви – Александром в Великом Устюге, Николаем – в Нижнем Новгороде, а Сергеем – в пермских вотчинах [Прим. 34]. Описание баронского герба сохранилось:
«Герб рода барона Строганова, имеющего титул Римской Империи графа.
Щит горизонтально разделенный имеет две части, из которых в верхней в красном поле изображена серебреная медвежья голова с продолговатою шеею, обращенная в правую сторону. В нижней части белый мех, и во оном же щите с правого угла к левому видна золотая волнистая перевязь, имеющая три железа копейных. На щите наложена графам свойственная корона и на оной три увенчанные шлема, украшенные клейнодами; из них на среднем изображен черный орел с распростертыми крылами; на крайних: с правой стороны медвежья голова серебреная, а с левой стороны соболья голова черного цвета. Намет на щите красной и золотой, подложен серебром и лазоревым цветом. Щит держат два соболя. Сии соболи, равно и медвежья голова, изображенная в щите и на поверхности шлема, означают, что предки баронов Строгановых способствовали к приобретению Сибири, и оказали важные службы и помощь к сохранению городов княжества Пермского» (64).
В середине XVIII века все три ветви Строгановых уже почти не занимались производством и торговлей, перепоручив все главноуправляющим, управляющим и приказчикам. Богатейшие люди своего времени постоянно жили в Москве и Петербурге, служа дипломатами, военными, высшими чиновниками. Строгановы добились высоких придворных постов [Прим. 35], в 1761 году стали графами Священной Римской Империи, а в 1798 и 1826 году – и графами Российской империи.
«Герб первого графа Строганова (сохраняемый в потомстве графа Сергея Григорьевича) представляет щит, разделенный горизонтально на 2 части. В верхней – в красном поле серебряная медвежья голова, обращенная вправо. В нижней части – белый мех, от левого нижнего к верхнему правому углу – диагональная золотая волнистая полоса и на ней два копийных железных наконечника. Посреди герба золотой малый щиток с русским двуглавым орлом, имеющим на груди вензелевое изображение имени императора Павла I. На гербе графская корона и на ней 3 серебряных шлема. Нашлемники: средний – графская корона с двуглавым орлом на ней; по бокам дворянские короны, из которых на правой – серебряная медвежья голова, а на левой – голова черного соболя. Намет справа – красный, подложенный серебром; слева – голубой, подложенный золотом. Щитодержатели – черные соболи.
Герб вторых графов Строгановых представляет отмену от предыдущего в следующем. На золотой диагонали в нижней части щита не два, а четыре копийных наконечника. Средний щиток имеет не золотое, а голубое поле, и имя императора Николая I внесено на груди орла в голубом же щитке. В нашлемниках: среднем – возникающий государственный орел; в правом – рука в серебряных латах держит золотой крест; в левом: – обращенная в противную сторону рука в латах держит шпагу. Наметы: справа – серебряный, подложен голубым; слева – золотой, подложен красным. Щит гербовый тоже держат соболи. Но еще под щитом девиз: «Feram opes patriae, sibi nomen». В остальном гербы обеих линий сходны» (42).
Представители строгановского рода были и известными меценатами, первым из которых стал Александр Сергеевич Строганов (1733-27.09.1811) – граф Священной Римской империи с 29.05.1761, граф Российской империи с 21.04.1798, Действительный тайный советник 1 класса, обер-камергер, член Государственного Совета, сенатор, кавалер орденов Святого Андрея Первозванного, Святого Владимира I степени, почетный командор ордена Святого Иоанна Иерусалимского, президент Академии художеств, главный директор императорских библиотек и Петербургский губернский предводитель (18). «Императрица Екатерина Великая нередко говаривала, что два человека делают все возможное, чтобы разориться, и не могут. Под такими счастливцами она разумела Льва Александровича Нарышкина и графа Александра Сергеевича Строганова.
О графе Александре Сергеевиче Строганове сохранилась память как о покровителе наук, литературы и художеств. Он составил галерею картин, написанных известнейшими художниками, собрал дорого стоившие ему коллекции эстампов, медалей и камней, но особенное внимание он обращал на составление библиотеки, которую, по огромному числу находившихся в ней редких изданий, можно было считать одною из первых в целой Европе» (44). «Первым из Строгановых, систематически, с большим художественным чутьем и вкусом собиравшим произведения искусства, был граф А.С. Строганов (1733–1811), сделавший очень много для русского искусства и как любитель, и как президент Академии Художеств. После его смерти коллекция пополнялась графом С.Г. Строгановым, и наконец, уже в 50–60 годах XIX века, граф П.С. Строганов составил большое собрание как картин, так и разной художественной утвари, мебели, бронзы, фарфора и прочего («Павел Александрович, граф, 07.06.1772– 10.06.1817; генерал-лейтенант, генерал-адъютант, сенатор, товарищ министра внутренних дел, кавалер орденов Святого Александра Невского, Святого Георгия II и III степени, Святого Владимира II степени, Святой Анны I степени с алмазами, награжден золотой шпагой с алмазами, участник войн 1806–1814 годов, командир лейб-гвардии 2 пехотной дивизии; со смертью графа Павла Александровича пресеклась младшая линия Строгановых» (18), позднее графский титул и имение перейдут мужу его старшей дочери – барону Сергею Григорьевичу Строганову («02.11.1794-27.03.1882, граф Российской империи с января 1818; генерал от кавалерии, генерал-адъютант, сенатор, член Комитета устройства учебных заведений, попечитель Московского учебного округа, почетный член Петербургского университета, учредитель и председатель Археологической комиссии, член комиссии для построения храма Христа Спасителя, участник Крымской войны 1853–1856; учредитель Школы рисования (1830) – Строгановского училища в Москве; воспитатель наследника цесаревича Николая Александровича») (18).
Все Строгановские коллекции размещены, главным образом, в парадных комнатах по фасадам дворца по Невскому и по набережной Мойки» (20).
Заключение
Значителен вклад строгановских мастеров в развитие русской культуры XVI–XVIII веков. Работа их иконных горниц положила начало новому направлению в русской живописи, создав нарядно-торжественную «строгановскую школу» иконописания. Строгановы распространили по всей стране полифонию в церковно-певческих хорах через своего служилого человека, композитора и дирижера Дилецкого. Они пустили на книжный рынок рукописные, каллиграфически оформленные книги, писанные в их мастерских. У Строгановых создана и Строгановская летопись о походах Ермака.
Строгановская каменная и деревянная архитектура развила ранее сложившееся народное творчество, утвердила и распространила ее образцы в строительстве.
Должна быть особо подчеркнута близость Строгановых к верховной власти, которой не было ни у одного из гостей Русского государства XVI–XVIII веков.
Строгановы в XVI–XVII веках – влиятельные и авторитетные агенты русских царей.
В XVII веке Строгановы – финансовые агенты правительства у таможенных и кабацких сборов, финансисты, снабжающие правительство безвозвратными и срочными ссудами на большие суммы, консультанты правительства.
Люди умирают, документы остаются, запечатлевая в веках их дела.
А.А. Введенский.
Поморские крестьяне организовали присоединение Сибири к России, создавали российскую промышленность, охраняли российскую государственность, совершили выдающийся вклад в российскую культуру, стали миллионерами и графами.
Когда захотели и смогли.
Александр Андреев, 14 января 2000 года.
Документы Строгановых. Жалованные и царские грамоты
Жалованная грамота Ивана Грозного Григорию Аникеевичу Строганову о финансовых, судебных и торговых льготах на пустые места по реке Каме от 4 апреля 1558 года
Се аз царь и великий князь Иван Васильевич всея Русии, преж сего в лете 7000 в 66 году в априле в четвертом числе, пожаловал есми Григорья Аникеева сына Строганова: что мне бил челом, а сказывал, что деи в нашей отчине, ниже Великие Перми за 80 за 8 верст, по Каме реке, по правую сторону Камы реки с Усть Лысвы речки, а по левую деи сторону реки Камы против Пызноские курьи, по обе стороны, по Каме до Чюсовые реки, места пустые, лесы черные, речки и озеры дикие, острова и наволоки пустые, а всего деи того пустого места 146 верст; и преже деи сего, на том месте, пашни не пахиваны, и дворы деи не стаивали, и в мою деи цареву и великого князя казну с того места пошлина никакая не бывала; и ныне не отданы никому, и в писцовых де книгах и в купчих и в правежных то место не написано ни у кого; и Григорий Строганов бил нам челом, а хочет на том месте городок поставити, и на городе пушки и пищали учинити; и пушкарей и пищальников и воротников устроити, для береженья от ногайских людей и от иных орд; а около того места лес по речкам и до вершин и по озерам сечи, и пашню росчистя пахати, и дворы ставити, и людей называти неписменных и не тяглых, и росолу искати, а где найдется росол, и варницы ставити и соль варити; и мне б Григорья Строганова пожаловати, велети б ему на том месте городок поставити собою, и на городе пушки и пищали учинити, и пушкарей и пищальников и воротников устроити собою, для береженья от ногайских людей и от иных орд, и около б того места лес по речкам и до вершин и по озерам велети сечи, и пашни росчистя велети пахати, и дворы ставити, и людей велети называти, и в том бы месте велети росолу искати, где найдется, и соль бы ему тут велети варити.И здеся на Москве казначеи наши про то место спрашивали пермитина Кодаула, а приезжал из Перми ото всех пермич з данью и казначеям нашим пермитин Кодаул сказал: о котором месте нам Григорей бьет челом, и те деи места искони вечно лежат впусте и доходу в нашу казну с них нет никоторого, и у пермич деи в тех местах нет ухожаев никоторых. И ож будет так, как нам Григорей бьет челом и пермяк Кодаул сказывал, и с тех будет с пустых мест преж сего наших даней не шло, и ныне с них дани никоторые не идут, и с пермичи не тянут ни в какие подати, и в Казань ясаков не дают и преж того не давывали, и пермичем и проезжим людем никоторые споны не будет; и яз царь и великий князь Иван Васильевич всеа Руси Григорья Аникеева сына Строганова пожаловал, велел есми ему на том пустом месте ниже Великие Перми за 80 за 8 верст по Каме реке, по правую сторону Камы реки, с усть Лысвы речки, а по левую сторону Камы реки против Пызновские курьи, вниз по обе стороны по Каме до Чусовые реки, на черных лесех городок поставити, где бы было крепко и усторожливо, и на городе пушки и пищали учинити, и пушкарей и пищальников и воротников велел есми ему устроити собою, для береженья от ногайских людей и от иных орд. А тяглых людей и писменных к собе не называти и не прииматьи; а воров ему и боярских людей беглых, с животом, и татей и разбойников не приимати ж. А приедет кто к Григорью из ыных городов нашего государства или из волостей тяглые люди с женами и детьми, и станут о тех тяглых людех присылати наместники или волостели или выборные головы, и Григорью тех людей тяглых с женами и детьми от себя отсылати опять в те городы, ис еоторого города о которых людех отпишут именно, и у себя ему тех людей не держати и не принимати их. А которые люди кто приедет в тот город нашего государства или иных земель люди с деньгами или с товаром, соли или рыбы купити или иного товару, и тем людем вольно туто товары свои продавати, и у них покупати безо всяких пошлин. А которые люди пойдут ис Перми жити, и тех людей Григорью имати с отказом неписьменных и нетяглых.