Страница:
А где в том месте росол найдут, и ему тут варницы ставити и соль варити и по рекам и по озерам в тех местех рыба ловити, безоброчно.
А где будут найдут руду серебряную или медную, или оловянную, и Григорью тотчас о тех ему рудах отписывати к нашим казначеям, а самому тех руд не делати, без нашего ведома; а в Пермские ему ухожеи и в рыбные ловли не входити. А льготы есми ему дал на 20 лет – от Благовещеньева дни лета 7066 до Благовещенья дни лета 7086; и кто к нему людей в город и на посад, и около города на пашни ина деревни и на починки, придут жити неписменных и нетяглых людей, Григорью с тех людей, в те льготные 20 лет не надобе моя царева и великого князя дань, ни ямские, ни ямчюжные денги, ни посошная служба, ни городовое дело, ни иные никоторые подати, ни оброк с соли и с рыбных ловел, в тех местех.
А которые люди едут мимо тот городок нашего государства или иных земель с товары или без товару, и с тех людей пошлины не имати никоторые, торгуют ли тут, не торгуют ли. А повезет он или пошлет ту соль или рыбу по иным городом, и ему с той соли и с рыбы всякие пошлины давати, как и с иных с торговых людей наши пошлины емлют. А кто у него учнет в том его городке людей жити пашенных и непашенных, и нашим пермским наместником и их тиуном Григорья Строганова, и что его городка людей и деревенских, не судити ни в чем, и праведчикам и доводчикам и их людем к Григорью Строганову и к его городка и к деревенским людем не вьезжати ни по что, и на поруки их не дают и не всылают к ним ни по что; а ведает и судит Григорей своих слобожан сам, во всем.
А кому будет иных городов людем до Григорья какое дело, и тем людям на Григорья здесь имати управные грамоты, а по тем управным грамотам обоим, ищеям и ответчикам, безприставно ставитца на Москве перед нашими казначеи на тот же срок на Благовещеньев день. А как те урочные лета отойдут, и Григорью Строганову наши все подати велети возити на Москву в нашу казну на тот же срок на Благовещеньев день, чем их наши писцы обложат. Также есми Григорья Аникеева сына Строганова пожаловал: коли наши послы поедут с Москвы в Сибирь или из Сибири к Москве, или из Казани наши посланники поедут в Пермь или из Перми в Казань мимо тот его городок, и Григорью и его слобожанам нашим Сибирским послом и всяким нашим посланникам в те его льготные 20 лет подвод и проводников и корму не давати; а хлеб и соль и всякой запас торговым людем в городе держати, и послом и гонцоми проезжим людям и дорожным продавати по цене, как меж собя купят или продают; и подводы, и суды, и гребцы, и кормщики наимают полюбовно всякие люди проезжие, кому надобе, и кто у них дешевле похочется наняти.
Также есми Григорья Аникеева сына Строганова пожаловал: с пермичи никоторые тяглы не тянути и счету с ними не держати ни в чем до тех урочных лет. И во всякие угодья пермичам, и в земляные и лесные, от Лысвы речки по Каме по речками по озером и до вершин до Чусовые реки у Григорья не вступатися ни в которые угодья в новые. А владеют пермичи старыми ухожеи, которыми истари владели, а Григорей владеет своими новыми ухожеи, с которых ухожаев и со всяких угодей в нашу казну никоторых пошлин не шло, и в Казань ясаков нашим боярам и воеводам в нашу казну не плачивали и преж того в Казань не давывали.
А что будет нам Григорей по своей челобитной ложно бил челом, или станет не по сей грамоте ходити, или учнет воровати – и ся моя грамота не в грамоту.
Дана грамота на Москве лета 7066 апреля 4 дня (55).
Писал к нам ты Оникей Строганов, что ты по нашему наказу у Вондокурских и у Пачеозерских ключников наш оброчный хлеб обмерил всеь сполна и с недоборным четвертком руки пятьсот шестнадцать четвертков без полу, четвертки ржы, а в Московское число тысяча шестнадцать чети с оминою. Да семсот осмнадцать четвертков без четвертки овса, а в Московское число тысяча четыреста тридцать пять чети, да сорок четыре четвертка ячмени, а в Московское число восемьдесят семь чети. И как к Вам ся грамота та приидет и Вы бы часа того, тот хлеб рож и о весь ячмень продали потамошнему и по усолской цене, почему у Вычегодцкие Соли меж себя ржи и овса и ячмени четверть купят. А что на том хлебе денег возмете, и вы б те денги все сполна привезли на Москву к нашей казне и отдали в четверть диакам Дружине Володимерову, да Федору Рылову сполна. А не продадите того хлеба и денег не пришлете нам на Москву часа того, или которая тому нашему хлебу будеть убыль и то мне велети взяти на Вас вдвое. А самим Вам быти от меня царя и Великого князя в казни.
Писан на Москве лета 7065 году сентября в 21 день.
На обороте: Царь и великий князь всеа Русии; на склейке: диак Дружина Володимеров (6).
И Яков хочет у того у соленого промыслу крепости поделати собою, городок и варницы поставити, и людей назвати неписьменных и нетяглых, и городовой наряд скорострельной, пушечки и затинные и ручные пищали, учинить, и пушкарей, и пищальников, и кузнецов, и плотников и воротников устроити, и сторожей держати собою ж, для приходу нагайских людей и иных орд. И нам бы Якова Аникиева сына Строганова пожаловати: на том пустом месте у соленого промыслу крепости поделати собою, городок и варницы поставить, и людей называти неписьменных и не тяглых, и городой наряд скорострельный, пушечки и затинные и ручные пищали, учинить, и пушкарей и пищальников, и кузнецов, и плотников и воротников устроити, и сторожей держати собою ж, для приходу нагайских людей и иных орд, и около того места лес по речкам и до вершин и по озерам сечи, и пашни пахата, и сена ресчистя косити и всякими угодьи владети. И оже будет так, как нам Яков Аникеев сын Строганов бил челом, и аз царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии Якова Аникеева сына Строганова, по его челобитью пожаловал, велел ему на том пустом месте на Чусовой реке в тех же местех, которые места за ними в нашей в прежней жаловальной грамоте написаны, у соленого промыслу, где они ныне росол нашли, крепости поделати, и городок поставити, и городовой наряд скорострельной, пушечки и затинные пищали и ручные, учинити, и пушкарей, и пищальников, и кузнецов, и плотников и воротников устроити, и сторожи держати собою для бережения от нагайских людей и от иных орд, и около бы городка у соленого промыслу варницы и дворы ставити по обе стороны Чусовые реки, по речкам и по озерам и до вершин, и от Чусовые реки по обе стороны Камы реки вниз на 20 верст до Ласвинского бору, по речкам и по озерам и до вершин лес сечи, и пашни пахата, и пожни росчищати, и рыбными угодьи и иными всякими владети, и людей неписбменных и нетяглых называти, а нашей бы казне в том убытка не было. А из Перми и из иных городов нашего государства Якову тяглых людей и письменных к себе не называти и не принимати, а воров ему и боярских людей беглых с животом, татей и разбойников не приимати же. А приеждет кто к Якову из иных городов нашего государства или из волостей тяглые люди с женами и детьми от себя отсылати опять в те ж городы, из которого города о которых людех отпишут имянно, и у себя ему тех людей не держати и не приимати их. А которые люди кто придет в тот город нашего государства или из иных земель люди с женьгами или с товаром, соли или рыбы купити или иного товару, и тем людем вольно товары свои продавати, и у них покупати без всяких пошлин, А которые люди пойдут из Перми жити, и тех людей Якову имати с отказом неписьменных и нетяглых. А где в том месте росол найдут, и ему тут варницы ставить и соль варити. И по речкам и по озерам в тех местех рыбы ловити безоброчно. А где будет найдут руду серебряную, или медяную или оловянную, и Якову тотчас о тех рудах отписывати нам, а самому ему тех руд не делати без нашего ведома. А в Пермские ухожеи и в рыбные ловли Якову не входити, которые писаны у пермич в писцовых книгах и в правежных грамотах. А льготы есми ему дал на те новые места, о которых нам Яков бил челом, по другую сторону Чусовые реки и от Чусовые реки по Каме вниз на 20 верст по обе стороны Камы реки до Лосвинского бору, на 10 лет в ту ж льготу, чем их преж того пожаловал по Григорьеву челобитью от Благовещениева дни лета 7076 до Благовещеньева дни лета 7086. И кто к нему людей в городок, и на посад, и около города на пашни, на деревни и на починки придут жити неписьменных и не тяглых людей, и Якову с тех людей в те льготные 10 лет не надобе моя царя и великого князя дань, ни ямские, ни ямчужные деньги, ни посошная служба, ни городовое дело, ни иные никоторые подати, ни оброк с соли и с рыбных ловель в тех местех. А которые люди едут мимо тот городок нашего государства или иных земель с товары или без товару, и с тех людей пошлины не имати никоторые, торгуют ли они тут, не торгуют ли. А повезет он или пошлет ту соль или рыбу по иным городам, и ему с той соли и с рыбы всякие пошлины давати, как и с иных с торговых людей пошлины емлют. А кто у него учнет в том его городке людей жити пашенных и непашенных, и нашим Пермским наместникам и их тиунам Якова Строганова и что его городка людей и деревенских не судити ни в чем, и праведчикам и доводчикам и их людем к Якову Строганову и к его городка и к деревенским людем не вьезжати ни по что, и на поруки их не дают и не всылают к ним ни по что; а ведает и судит Яков своих слобожан сам, во всем или кому прикажет.
А кому будет иных городов людем до Якова какое дело, и тем людям на Якова здесь имати управные грамоты, а по тем управным грамотам обоим, ищеям и ответчикам, безприставно ставитца на Москве перед нашими казначеи на тот же срок на Благовещеньев день. А как те урочные лета отойдут, и Якову Строганову наши все подати велети возити на Москву в нашу казну на тот же срок на Благовещеньев день, чем их наши писцы обложат. Также есми Якова Аникеева сына Строганова пожаловал: коли он, или его люди или его слободы крестьяне поедут от Вычегодцие соли мимо Пермь на Каму в слободу или ис слободы к Вычегоцкой соли, и наши Пермские наместники и их тиуны, и довадчики и все приказоные люди в Перми Якова и его людей и его слободы крестьян на поруки их не дают и не судят их ни в каких делах. Також есми Якова Аникеева сына Строганова пожвловал: коли наши послы поедут с Москвы в Сибирь или из Сибири к Москве, или из Казани наши посланники поедут в Пермь или из Перми в Казань мимо тот его городок, и Якову и его слобожанам нашим Сибирским послом и всяким нашим посланникам в те его льготные 10 лет подвод и проводников и корму не давати; а хлеб и соль и всякой запас торговым людем в городе держати, и послом и гонцоми проезжим людям и дорожным продавати по цене, как меж собя купят или продают; и подводы, и суды, и гребцы, и кормщики наимают полюбовно всякие люди проезжие, кому надобе, и кто у них дешевле похочется наняти.
Также есми Якова Аникеева сына Строганова пожаловал: с пермичи ему никоторые тяглы не тянути и счету с ними не держати ни в чем до тех урочных лет. И во всякие угодья пермичам, и в земляные и лесные, от Чусовые реки по обе стороны Камы реки до Лосвинского бору, по речкам, и по озерам и до вершин у Якова не вступатися ни в которые угодья в новые. А владеют пермичи старыми ухожеи, которыми истари владели, а Яков владеет своими новыми ухожеи, с которых ухожаев и со всяких угодей в нашу казну никоторых пошлин не шло, и в Казань ясаков нашим боярам и воеводам в нашу казну не плачивали.
А что будет нам Яков по своей челобитной ложно бил челом, или станет не по сей грамоте ходити, или учнет воровати – и ся моя грамота не в грамоту.
Дана грамота на Москве лета 7076 марта в 25 день (55).
Писан на Москве лета 7080 августа в 6 день.
На обороте: Царь и великий князь всеа Русии. Диак Кирей Горин (55).
Декабря в 14 день привез грамоту Олексей Васильевич Скобнльницын.
На обороте: Якову Оникееву сыну Строганову (6).
На обороте: послана с Кобелциным (6).
На обороте: послана с Молчаном (6).
А где будут найдут руду серебряную или медную, или оловянную, и Григорью тотчас о тех ему рудах отписывати к нашим казначеям, а самому тех руд не делати, без нашего ведома; а в Пермские ему ухожеи и в рыбные ловли не входити. А льготы есми ему дал на 20 лет – от Благовещеньева дни лета 7066 до Благовещенья дни лета 7086; и кто к нему людей в город и на посад, и около города на пашни ина деревни и на починки, придут жити неписменных и нетяглых людей, Григорью с тех людей, в те льготные 20 лет не надобе моя царева и великого князя дань, ни ямские, ни ямчюжные денги, ни посошная служба, ни городовое дело, ни иные никоторые подати, ни оброк с соли и с рыбных ловел, в тех местех.
А которые люди едут мимо тот городок нашего государства или иных земель с товары или без товару, и с тех людей пошлины не имати никоторые, торгуют ли тут, не торгуют ли. А повезет он или пошлет ту соль или рыбу по иным городом, и ему с той соли и с рыбы всякие пошлины давати, как и с иных с торговых людей наши пошлины емлют. А кто у него учнет в том его городке людей жити пашенных и непашенных, и нашим пермским наместником и их тиуном Григорья Строганова, и что его городка людей и деревенских, не судити ни в чем, и праведчикам и доводчикам и их людем к Григорью Строганову и к его городка и к деревенским людем не вьезжати ни по что, и на поруки их не дают и не всылают к ним ни по что; а ведает и судит Григорей своих слобожан сам, во всем.
А кому будет иных городов людем до Григорья какое дело, и тем людям на Григорья здесь имати управные грамоты, а по тем управным грамотам обоим, ищеям и ответчикам, безприставно ставитца на Москве перед нашими казначеи на тот же срок на Благовещеньев день. А как те урочные лета отойдут, и Григорью Строганову наши все подати велети возити на Москву в нашу казну на тот же срок на Благовещеньев день, чем их наши писцы обложат. Также есми Григорья Аникеева сына Строганова пожаловал: коли наши послы поедут с Москвы в Сибирь или из Сибири к Москве, или из Казани наши посланники поедут в Пермь или из Перми в Казань мимо тот его городок, и Григорью и его слобожанам нашим Сибирским послом и всяким нашим посланникам в те его льготные 20 лет подвод и проводников и корму не давати; а хлеб и соль и всякой запас торговым людем в городе держати, и послом и гонцоми проезжим людям и дорожным продавати по цене, как меж собя купят или продают; и подводы, и суды, и гребцы, и кормщики наимают полюбовно всякие люди проезжие, кому надобе, и кто у них дешевле похочется наняти.
Также есми Григорья Аникеева сына Строганова пожаловал: с пермичи никоторые тяглы не тянути и счету с ними не держати ни в чем до тех урочных лет. И во всякие угодья пермичам, и в земляные и лесные, от Лысвы речки по Каме по речками по озером и до вершин до Чусовые реки у Григорья не вступатися ни в которые угодья в новые. А владеют пермичи старыми ухожеи, которыми истари владели, а Григорей владеет своими новыми ухожеи, с которых ухожаев и со всяких угодей в нашу казну никоторых пошлин не шло, и в Казань ясаков нашим боярам и воеводам в нашу казну не плачивали и преж того в Казань не давывали.
А что будет нам Григорей по своей челобитной ложно бил челом, или станет не по сей грамоте ходити, или учнет воровати – и ся моя грамота не в грамоту.
Дана грамота на Москве лета 7066 апреля 4 дня (55).
Грамота царя Ивана Васильевича Аникию Федоровичу Строганову с товарищами о продаже в Соль Вычегодске казенного оброчного хлеба и о присылке вырученных от продажи денег на Москву от 15 сентября 1566 года
От царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии к Соли к Вычегодской Оникею Федорову сыну Строганову да Клинку Просужему да Усолских деревень Офоне Князеву, да в Пачеозеро Федору Прыгину, да Калинке Мелентьеву да в Баскаче село Тимошке Обакумову.Писал к нам ты Оникей Строганов, что ты по нашему наказу у Вондокурских и у Пачеозерских ключников наш оброчный хлеб обмерил всеь сполна и с недоборным четвертком руки пятьсот шестнадцать четвертков без полу, четвертки ржы, а в Московское число тысяча шестнадцать чети с оминою. Да семсот осмнадцать четвертков без четвертки овса, а в Московское число тысяча четыреста тридцать пять чети, да сорок четыре четвертка ячмени, а в Московское число восемьдесят семь чети. И как к Вам ся грамота та приидет и Вы бы часа того, тот хлеб рож и о весь ячмень продали потамошнему и по усолской цене, почему у Вычегодцкие Соли меж себя ржи и овса и ячмени четверть купят. А что на том хлебе денег возмете, и вы б те денги все сполна привезли на Москву к нашей казне и отдали в четверть диакам Дружине Володимерову, да Федору Рылову сполна. А не продадите того хлеба и денег не пришлете нам на Москву часа того, или которая тому нашему хлебу будеть убыль и то мне велети взяти на Вас вдвое. А самим Вам быти от меня царя и Великого князя в казни.
Писан на Москве лета 7065 году сентября в 21 день.
На обороте: Царь и великий князь всеа Русии; на склейке: диак Дружина Володимеров (6).
Жалованная грамота царя Ивана Васильевича Якову Строганову о финансовых, судебных и торговых льготах на соленой промысел по реке Чусовой от 25 марта 1568 года
Се аз царь и великий князь Иван Васильевич всея Русии пожаловал есми Якова Аникеева сына Строганова, что он нам бил челом и сказывал, что деи они в нашей вотчине в тех же местех, которые места дали есми им на льготу, да и грамоту жаловальную брату его Григорью дали, от Лысвы речки до Чусовые реки, по обе стороны Камы реки, места пустые, лесы черные, речки и озера дикие, а всего деи того пустого места по Каме на 100 на 40 на 6 верст. А по Чусовой реке вверх на пустом месте при наволоке нашли росол, и они деи у того росолу без нашего ведома крепости учинити не смеют; а по другую деи сторону Чусовые реки с устья и до вершины, и от Чусовые реки вниз по реке Каме до Ласвинского бору, по обе стороны Камы реки, островы и наволоки места пустые, лесы черные, и речки и озера дикие, а всего деи того пустого места на 20 верст, им не даны, и в нашей жаловальной грамоте у них те пустые места не написаны и пашни на том месте не пахиваны, и дворы не стаивали, и в нашу деи цареву и великого князя казну с того места пошлина никакая не бывала и не отдано деи то место никому, и в писцовых деи книгах и в купчих и в правежных грамотах то место не написано ни у кого, и у пермич деи в тех местах письменных в писцовых книгах ухожеев нет никоторых.И Яков хочет у того у соленого промыслу крепости поделати собою, городок и варницы поставити, и людей назвати неписьменных и нетяглых, и городовой наряд скорострельной, пушечки и затинные и ручные пищали, учинить, и пушкарей, и пищальников, и кузнецов, и плотников и воротников устроити, и сторожей держати собою ж, для приходу нагайских людей и иных орд. И нам бы Якова Аникиева сына Строганова пожаловати: на том пустом месте у соленого промыслу крепости поделати собою, городок и варницы поставить, и людей называти неписьменных и не тяглых, и городой наряд скорострельный, пушечки и затинные и ручные пищали, учинить, и пушкарей и пищальников, и кузнецов, и плотников и воротников устроити, и сторожей держати собою ж, для приходу нагайских людей и иных орд, и около того места лес по речкам и до вершин и по озерам сечи, и пашни пахата, и сена ресчистя косити и всякими угодьи владети. И оже будет так, как нам Яков Аникеев сын Строганов бил челом, и аз царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии Якова Аникеева сына Строганова, по его челобитью пожаловал, велел ему на том пустом месте на Чусовой реке в тех же местех, которые места за ними в нашей в прежней жаловальной грамоте написаны, у соленого промыслу, где они ныне росол нашли, крепости поделати, и городок поставити, и городовой наряд скорострельной, пушечки и затинные пищали и ручные, учинити, и пушкарей, и пищальников, и кузнецов, и плотников и воротников устроити, и сторожи держати собою для бережения от нагайских людей и от иных орд, и около бы городка у соленого промыслу варницы и дворы ставити по обе стороны Чусовые реки, по речкам и по озерам и до вершин, и от Чусовые реки по обе стороны Камы реки вниз на 20 верст до Ласвинского бору, по речкам и по озерам и до вершин лес сечи, и пашни пахата, и пожни росчищати, и рыбными угодьи и иными всякими владети, и людей неписбменных и нетяглых называти, а нашей бы казне в том убытка не было. А из Перми и из иных городов нашего государства Якову тяглых людей и письменных к себе не называти и не принимати, а воров ему и боярских людей беглых с животом, татей и разбойников не приимати же. А приеждет кто к Якову из иных городов нашего государства или из волостей тяглые люди с женами и детьми от себя отсылати опять в те ж городы, из которого города о которых людех отпишут имянно, и у себя ему тех людей не держати и не приимати их. А которые люди кто придет в тот город нашего государства или из иных земель люди с женьгами или с товаром, соли или рыбы купити или иного товару, и тем людем вольно товары свои продавати, и у них покупати без всяких пошлин, А которые люди пойдут из Перми жити, и тех людей Якову имати с отказом неписьменных и нетяглых. А где в том месте росол найдут, и ему тут варницы ставить и соль варити. И по речкам и по озерам в тех местех рыбы ловити безоброчно. А где будет найдут руду серебряную, или медяную или оловянную, и Якову тотчас о тех рудах отписывати нам, а самому ему тех руд не делати без нашего ведома. А в Пермские ухожеи и в рыбные ловли Якову не входити, которые писаны у пермич в писцовых книгах и в правежных грамотах. А льготы есми ему дал на те новые места, о которых нам Яков бил челом, по другую сторону Чусовые реки и от Чусовые реки по Каме вниз на 20 верст по обе стороны Камы реки до Лосвинского бору, на 10 лет в ту ж льготу, чем их преж того пожаловал по Григорьеву челобитью от Благовещениева дни лета 7076 до Благовещеньева дни лета 7086. И кто к нему людей в городок, и на посад, и около города на пашни, на деревни и на починки придут жити неписьменных и не тяглых людей, и Якову с тех людей в те льготные 10 лет не надобе моя царя и великого князя дань, ни ямские, ни ямчужные деньги, ни посошная служба, ни городовое дело, ни иные никоторые подати, ни оброк с соли и с рыбных ловель в тех местех. А которые люди едут мимо тот городок нашего государства или иных земель с товары или без товару, и с тех людей пошлины не имати никоторые, торгуют ли они тут, не торгуют ли. А повезет он или пошлет ту соль или рыбу по иным городам, и ему с той соли и с рыбы всякие пошлины давати, как и с иных с торговых людей пошлины емлют. А кто у него учнет в том его городке людей жити пашенных и непашенных, и нашим Пермским наместникам и их тиунам Якова Строганова и что его городка людей и деревенских не судити ни в чем, и праведчикам и доводчикам и их людем к Якову Строганову и к его городка и к деревенским людем не вьезжати ни по что, и на поруки их не дают и не всылают к ним ни по что; а ведает и судит Яков своих слобожан сам, во всем или кому прикажет.
А кому будет иных городов людем до Якова какое дело, и тем людям на Якова здесь имати управные грамоты, а по тем управным грамотам обоим, ищеям и ответчикам, безприставно ставитца на Москве перед нашими казначеи на тот же срок на Благовещеньев день. А как те урочные лета отойдут, и Якову Строганову наши все подати велети возити на Москву в нашу казну на тот же срок на Благовещеньев день, чем их наши писцы обложат. Также есми Якова Аникеева сына Строганова пожаловал: коли он, или его люди или его слободы крестьяне поедут от Вычегодцие соли мимо Пермь на Каму в слободу или ис слободы к Вычегоцкой соли, и наши Пермские наместники и их тиуны, и довадчики и все приказоные люди в Перми Якова и его людей и его слободы крестьян на поруки их не дают и не судят их ни в каких делах. Також есми Якова Аникеева сына Строганова пожвловал: коли наши послы поедут с Москвы в Сибирь или из Сибири к Москве, или из Казани наши посланники поедут в Пермь или из Перми в Казань мимо тот его городок, и Якову и его слобожанам нашим Сибирским послом и всяким нашим посланникам в те его льготные 10 лет подвод и проводников и корму не давати; а хлеб и соль и всякой запас торговым людем в городе держати, и послом и гонцоми проезжим людям и дорожным продавати по цене, как меж собя купят или продают; и подводы, и суды, и гребцы, и кормщики наимают полюбовно всякие люди проезжие, кому надобе, и кто у них дешевле похочется наняти.
Также есми Якова Аникеева сына Строганова пожаловал: с пермичи ему никоторые тяглы не тянути и счету с ними не держати ни в чем до тех урочных лет. И во всякие угодья пермичам, и в земляные и лесные, от Чусовые реки по обе стороны Камы реки до Лосвинского бору, по речкам, и по озерам и до вершин у Якова не вступатися ни в которые угодья в новые. А владеют пермичи старыми ухожеи, которыми истари владели, а Яков владеет своими новыми ухожеи, с которых ухожаев и со всяких угодей в нашу казну никоторых пошлин не шло, и в Казань ясаков нашим боярам и воеводам в нашу казну не плачивали.
А что будет нам Яков по своей челобитной ложно бил челом, или станет не по сей грамоте ходити, или учнет воровати – и ся моя грамота не в грамоту.
Дана грамота на Москве лета 7076 марта в 25 день (55).
Грамота царя Ивана Васильевича в слободку на Каме Якову и Григорию Строгановым о посылке ратных людей для приведения к покорности черемисов и других народов, производивших грабежи по реке Каме, от 6 августа 1572 года
От царя и великого князя Ивана Васильевича всея Русии в слободку на Каму Якову да Григорию Аникеевым детям Строганова. В нынешнем в 80 году писал к нам с Перми воевода наш князь Иван Юрьевич Булгаков с своим человеком с Иванком с Борисовым о вестех про черемиской приход на торговых людей суды на Каме; да князь Иван же писал к нам, что писал к нему с устья человек ваш Третьячишко июля в 15 день, что приходили де наши изменники черемиса на Каму, 40 человек, да с ними де остяки и башкирцы и буинцы войной, и побили деи на Каме пермич торговых людей и ватащиков 87 человек. И как к вам ся наша грамота придет, и вы б жили с великим береженьем. А выбрав у себя голову добра да с ним охочих казаков, сколько приберетца, со всяким оружьем, с рушницами и с саадаки, да и остяков и вогулич, которые нам прямат, с охочими казаки, которые от нас не отложились, велели прибрать, а женам их и детем велели быть в остроге. А как голову выберете, да и охочих людей стрельцов и казаков велели написати на список; а сколько остяков и вогулич охочих людей зберетца, а вы б то велели ж писати на список же, по имяном; и разобрав их по статьям, кто с коим оружьем, и сколько тех охочих людей и остяков и вогулич всех на наших изменников в собранье будет, да оставя у себя противень, а с того имянного списка списав, прислали за своею печатью, с кем будет пригоже, к нам на Москву в приказ Казанского дворца к диакам нашим Ондрею Щелкалову да к Кирею Горину, чтоб нам про тот их сбор было ведомо. Да те бы есте головы с охочими людьми, с стрельцы, и с казаки, и с остяки и с вогуличи, посылали войною ходити и воевать наших изменников, на черемису, и на остяков, и на вотяков, и на ногаи, которые нам изменили, от нас отложились. А которые наши изменники учнут приходити на слободцкие места войною, и те б охочие люди на тех черемисских людей приходили, чтобы им повоевати, а себя от них уберегати и от них отходить самим бережно и усторожливо. А однолично б им наших ихменников черемису, и остяков, и вотяков, и ногаи, которые нам изменили, от нас отложились, повоевати. А будет которые черемиса или остяки добрые, а похотят к своим товаришам приказыватись, что они, от воров отстав, нам прямили, а на их будет что станетца, и вы б тех не убивали и их берегли, и мы их пожвлуем. А которые будут и поворовали, а ныне похотят нам прямить и правду свою покажут, и вы б им велели говорити и и приказывати наше жаловальное слово, что мы их пожалуем, пени им отдадим да и во всем им полегчим, а оне бы нам тем свою правду показали, чтоб, чвоими головами собрався, с охочими ходили вместе воевати наших изменников, и их воевали, и в войне их побивали, а которого повоюют, и тому тово живот, а жены и дети им в работу. А которая черемиса учнут нам прямить, а обратятся к нам истинною, и наших изменников повоюют, и изменьичьи жены понемлют и лошади, и коровы, и платье и иной какой всякой живот, и вы б у них того полонского живота однолично отъиимати не велели никому.Писан на Москве лета 7080 августа в 6 день.
На обороте: Царь и великий князь всеа Русии. Диак Кирей Горин (55).
Грамота царя Ивана Васильевича Якову Аникеевичу Строганову о покупке для царя разносортных соболей, с немедленной отправкой их в Александровскую слободу, от 15 декабря 1573 года
От царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии Якову Оникееву сыну Строганову. Как к тебе ся наша грамота придет и ты б купил на нас соболей сорок (меха в руси упаковывались в один сверток по 40 и более шкурок и туго стягивались мешочком) по осми рублев и по девяти рублев и по десяти рублев и по одиннадцати и по двенадцати и по тринадцати рублев. Да и дорогих соболей одинцов купил сколко добудешь, да и скупив те соболи и одинцы прислал бы еси к нам часа того на борзе. А на которые соболи у тебя денег нет и ты б соболи поимал на договоре, да к нам отписал, и мы к тебе за те соболи денги пришлем тотчас. Писан в Слободе, лета 7082 году декабря в 12 день.Декабря в 14 день привез грамоту Олексей Васильевич Скобнльницын.
На обороте: Якову Оникееву сыну Строганову (6).
Отписка Якова Строганова царю Ивану Васильевичу о невозможности «напытать» на Москве добрых соболей одинцов, согласно просьбе Грозного, после 14 декабря 1573 года
Государю царю и великому князю Ивану Васильевичу всеа Русии бьет челом сирота твоя Государева, Якуш Строганов. Послал ты, Государь, мне сиротине свою Государеву грамоту, а велено купити на тебя Государя соболей сорок по 8 рублев и по 9 рублев и по 10 и по 11 и по 12 и по 13 рублев. И яз сирота твоя Государева соболей на Москве напытати не могл. И добрых соболей одинцов на Москве не напытал же. А будет где скажут, соболи купя, и к тебе, Государю, привезем.На обороте: послана с Кобелциным (6).
Вторая отписка Якова Строганова царю Ивану Васильевичу об отсутствии продажных соболей на Москве в момент получения царской просьбы о покупке соболей, с извещением прибытия строгановских соболей и отправки грамот на Вымь и в Пермь о покупке для царя тех же соболей, после 14 декабря 1573 года
Государю царю и великому князю Ивану Васильевичу всеа Русии бьет челом сирота твоя Государева, Якуш Строганов. Послал ты, Государь, свою Государеву грамоту ко мне, к сиротине, а писано в ней купити соболей от осми рублев сорок и от девяти и от десяти рублев и от двенадцати и от тринадцати рублев, и добрых соболей купити. И в кою пору твоя Государева грамота пришла, и в те поры на Москве соболей продажных не мог добыти ни у кого. А привезли, Государь, сорочек соболей из Перми наши на соляных судишках, а цена тому сорочку по нашей Пермской купле десять рублев. А в кою пору твоя Государева пришла грамота о соболях, и яз в те поры послал к Вычегде и на Вым и в Пермь, и велел купити соболей сколько добудут.На обороте: послана с Молчаном (6).