Александр Рей. Буквоед

   Ну, ладно, что теперь? Вот я, рубаха парень, оказался здесь. Вопрос номер один – ЗАЧЕМ? Сам знаю, что большинство людей страдают от тяжелого психического и, к сожалению, часто неизлечимого заболевания, называемого СДПД – “сначала делаю, а потом думаю”. Но за мной раньше такого не наблюдалось. Прежде я всегда, абсолютно всегда тщательнейшим образом продумывал все свои ходы наперед, со всевозможными исходами. От чего же сейчас я поступил, как болван? Не оттого ли, что в истории, «героем» которой я оказался, невозможно поступать иначе?! Слепым котенком в кромешной тьме мне приходится постепенно продвигаться вперед, действуя наобум, строя догадки. Ох, как я этого не люблю. Ну, что сделано, то сделано. Алиса прыгнула, как ее просил незнакомец, теперь всего лишь осталось найти кролика, а точнее буквоеда.
 
   Для начала я решил добраться до вокзала. Во-первых, потому что он находится близко, а во-вторых, там я смогу осмотреться, попривыкнуть, понять хотя бы поверхностно, что к чему. Мне бы не хотелось бросаться в омут с головой, привлекая к себе излишнее внимание. Нужно быть аккуратным, чтобы не попасться.
   В детстве я любил фантастику и перечитал множество книг, в том числе и о параллельных мирах. В большинстве из них, строго настрого запрещалось встречать себя самого. Есть ли в этом зерно истины или фантасты ошибаются? Так я пришел к выводу, что толком даже не знаю, как себя вести в этом мире. Нет, а на что вообще я мог надеяться?! Пока что наверняка я знаю лишь одно – мне очень страшно не вернуться обратно.
   Я брел, постоянно озираясь по сторонам, вдоль увенчанного колючей проволокой заводского забора. Мир вокруг меня был мрачен и пуст, казалось, что в нем не хватало светлых тонов и от этого городские пейзажи казались угнетающими, унылыми и полными опасностей. Снег под ногами и тот был не таким, каким положено быть нормальному снегу.
   Наконец я вышел к мосту.
   – Ну, была не была! – подбодрил я сам себя, и принялся подниматься по ступенькам.
   На мосту никого не оказалось – оно и хорошо, мне пока совершенно не хотелось встретить кого бы то ни было из этого мира. Не зная, как люди здесь живут, во что одеваются, на каком языке говорят, сложно чувствовать себя уверенно.
   Я уже добрался до середины моста, когда заметил, что хоть здание вокзала и возвышалось там, где ему и положено быть, но путей рядом не было! Пришлось перегнуться через перила, чтобы хорошенько рассмотреть эту странность – перроны, навесы над ними и подземный переход были на своих местах, но вместо привычных рельсов виднелась идеально гладкая бетонка, над которой метрах в четырех висели плетеные металлические канаты, натянутые наподобие трамвайных. Что такое?
   Это на самом деле было удивительно! Когда глаза и ум привыкают к какому-то конкретному образу, а приходится видеть совсем другое, мозг напрочь отказывается признавать реальность происходящего. Отсюда и появляется ощущение, что явь, это никакая не явь вовсе, а странный сон, непостижимым образом заполучивший твое сознание в самом разгаре бодрствования.
   Судя по всему, удивлюсь я еще не раз. Лишь только стоило об этом подумать, как на мосту впереди я увидел что-то странное, какой-то неясный контур. Сначала я решил, что это идет человек – издали и не различишь, разве что фигура слишком темная. По мере приближения, я впал в ступор, как происходит всегда, в первые секунды появившейся угрозы. Мне навстречу неспешно вышагивал не человек, а лишь его очертания, полупрозрачный силуэт. Словно тень без хозяина, неминуемо приближаясь, оно обретало форму и объем.
   Лишь только оцепенение выпустило мои мышцы из оков страха, как я тут же помчался обратно к лестнице. Подбежав к краю и уже собираясь буквально спорхнуть вниз, я обнаружил, что и этот путь перекрыт: две фигуры бок о бок поднимались по ступенькам, сгибая свои призрачные колени. Бежать! Скорее бежать отсюда! Но куда? Я стал оглядываться в поисках выхода. Внизу за перилами, прямо под мостом были сложены металлические корпуса машин, с другой стороны то же самое. Ближайшее дерево, до которого можно было попытаться допрыгнуть и зацепиться за ветку, находилось метрах в четырех от моста. Решение нужно принять незамедлительно – можно рискнуть и спастись, или, не допрыгнув до спасительной кроны, переломать себе все кости. Но уж лучше так, чем…
   – По-осторони-ись! – послышался снизу деловитый наказ. Метнув на лестницу загнанный взгляд, я увидел, как спеша, запыхавшись и чуть не падая, вверх по ступенькам шустро семенит бабка, обвешанная тяжеленными котомками. Бодрый окрик, судя по всему, предназначался именно теням, что вынуждали меня спасаться бегством.
   Мои догадки подтвердились, когда женщина вместо того, чтобы без проблем обойти стороной, наоборот специально прошла их насквозь, громким голосом заключив:
   – Нигде от вас спасу нет, надоеды. В туалете и то тут как тут!
   Взлетев на мост, метеоритом промчавшись мимо меня, бабка вдруг остановилась возле другой тени, успевшей добраться до середины моста, резко обернулась и обращаясь ко мне, громким, профессиональным бабьим надрывом продекламировала:
   – Галубцы-ы, ка-атлеты, беля-аши нужны?!
   Сквозь нее прошмыгнул силуэт. Она шагнула на шаг в сторону, чтобы “надоеда” не загораживал обзор.
   Я все не мог сообразить, что мне нужно ответить. Мозги напрочь отказывались соображать. Пауза затянулась.
   – Ну и черт с тобой! – обиженно объявила она, и, развернувшись, кинулась дальше.
   Со мной поровнялась тень… Я уже не испытывал к ним былого страха. Скорее, меня одолевало любопытство.
   Вблизи тени еще больше походили на людей. Можно было без труда различить выпирающий нос, раковины ушей, губы, пальцы. Но все это выглядело размытым, состоящим из темно-серого дыма. Я не удержался и коснулся тени. Абсолютно ничего – ни холода, ни тепла, ни, тем более, остатков черного дыма в ладони, будто просто махнул рукой.
   Повторив опыт с другой тенью, двигающейся со стороны вокзала, получил точно тот же результат – ноль.
   Я смотрел на руку, пытаясь хоть что-нибудь понять, когда ледяной ветер издали принес приближающийся грохот. Я перешел на другую сторону моста, чтобы увидеть источник шума. Вместе с нарастающим ревом, все ближе, и ближе становился яркий свет прожектора. Гудок. Еще один. Поезд? Но откуда? Ведь даже рельсов нет!
   На перрон вывалило множество народа – кто-то с цветами, кто-то нес чемоданы. Когда состав сровнялся с платформой, из динамиков грянуло “Прощание славянки”, приветствуя вновь прибывших.
   Так вот куда спешил старая торговка!
   Я направился по ее стопам – вниз к людям. Лишь стоило “поезду” притормозить, как я увидел странного механического монстра. Это был тот же поезд, что и в моем мире, разве только “вагоны” имели формы сигар, и там, где должны находиться колеса, лишь плоское брюхо. С крыши вагонов отходили “рожки”, крепко державшие натянутый канат – что-то вроде подвесной дороги. Полностью остановившись, гигант выдохнул паром, и тут же плюхнулся на бетонку.
   Я окунулся в пучину людского потока. На мгновение мне даже почудилось, что никакой это не «другой мир». Если не обращать внимания на странную машину, застывшую внизу, то вокруг все, как дома – самые обычные люди встречали родных и друзей, радовались, обнимались под звуки раскатистого марша. И даже знакомая бабка, найдя клиента, без умолку нахваливала товар, то и дело перекрикивая музыку, и выкладывала дымящиеся котлеты.
   Лишь десятки шмыгающих тут и там теней, не признавая преград и приличий, то вытекали в город, то обнимались, словно дразня “настоящих” людей, напоминали мне где я на самом деле. Мне захотелось уйти. Это уже был не «мой» вокзал – не пахло мазутом, и сладкая сердцу музыка перестука железных колес тоже исчезал. Да, это вокзал, но точно не ЖД.
   Осталось сделать последнюю дегустацию, сравнивая реальности, и можно возвращаться обратно. Осмотрю зал ожидания, и на сегодня хватит экспериментов с новым миром.
   На втором этаже все немного по-другому – кофейного автомата на месте не оказалось, сидения не пластиковые, а из металла, хотя дизайном и схожи.
   Я сажусь на свое место, и уже отсюда замечаю еще пару расхождений: камера видеонаблюдения висит чуть правее обычного, да и сидение не такое удобное. Придирчивым взглядом рассматриваю лица людей. В зале всего человек пятнадцать. Такая же одежда, те же лица – местные жители ничем не отличаются от населяющих мой мир людей… по крайней мере, на первый взгляд.
   Закрыв глаза, приваливаюсь к холодной стене «под мрамор» и пытаюсь прислушаться к своим ощущениям, но знакомый женский голос, объявляющий из динамиков о прибытии скорого поезда, не дает мне сосредоточиться. Да еще и здание трясется в такт перестуку железных колес! Звонкий гудок! Что за черт? Здесь же нет путей! Я вскакиваю с места и в несколько шагов оказываюсь у большого выходящего к платформам окна, но не вижу никакого поезда. Лишь тот же самый состав, цепочкой выстроив причудливые вагоны, распластался на бетонке.
   Тряска и грохот подъезжающего поезда не унимались. Ничего не понятно…
   Немного подумав, решаю выйти к мосту через привокзальную площадь, дабы увидеть еще что-нибудь интересное.
   Лишь стоило выйти из дверей, как дорогу мне преградили вездесущие таксисты. Мужики в кожанках, сжимая плечи в попытке согреться, привычно зазывали:
   – Такс-си… Такс-си… Кому такс-си?! Та-акс-си…
   Я спустился по ступенькам и уже собирался проскользнуть мимо незамеченным, когда один из них возник неприступной преградой.
   – Такс-си в город. Куда нужно? – маленький пухлый лупоглазик, лет на шесть меня старше, приветливо насколько у него это получилось, улыбался.
   – Нет, спасибо… – отказался я, и постарался обойти его, но тот стоял на своем.
   – Недорого! С ветерком, а? Там… – он махнул неопределенно позади себя, – машин не поймаешь.
   – Нет-нет, спасибо. Я на автобусе, – попытался отмахнуться я, все же сумев обойти настырного водителя.
   Облегченно выдохнув, я зашагал к мосту: “Скорее обратно!”, но не прошел и десяти метров, как таксист нагнал меня и, пристроившись справа, спросил:
   – Послушайте, – раздражаясь, но сдерживая пыл, сказал я, – Я же сказал, что…
   – Ты – гость? – не слыша меня, повторил он. – Ты же не отсюда?!
   – Если я вышел с вокзала, это не значит, что я не местный.
   – Ты не местный, – уже совсем утвердительно, констатировал прилипала. – Ты из другого мира.
   Я остановился, как вкопанный, а таксист улыбался:
   – Ты же ни хрена не знаешь! Пойдем со мной, – и потопал обратно.
   Меня хватило лишь на то, чтобы, обернувшись, глупо смотреть ему в спину. Меня вычислили, и теперь я не знал, как правильно поступить.
   – Пойдем, пойдем… – вполне дружелюбно позвал он. – Я тебе все по дороге расскажу.
   – По дороге куда? – я нагнал его, и теперь шел рядом.
   – Сейчас… – таксист сделал рукой жест подождать, – Григорич, – позвал он зазывающего людей коллегу. Когда тот посмотрел на него, сказал, – Я тут гостя встретил. Пойду его отвезу, так что очередь не занимай.
   Другой таксист согласно кивнул, внимательно меня оглядев, чтобы уже спустя секунду потерять к моей персоне всякий интерес и вновь приступить к поискам клиентов.
   Мы прошли к стоянке, заполненной совершенно привычными автомобилями. Если что и отличало здешние машины, разве что чуть староватые модели и полное отсутствие иномарок – ни одной новехонькой «БМВ» или «Тойоты». Таксист провел меня к черной «Волге».
   – Садись, – приказал он, открывая дверь. – Домой тебя повезу, гость.
   – Домой? Мне не нужно домой!
   – Ай, – нахмурился водитель, – ты сейчас не можешь вернуться в свой мир. Все по дороге объясню. Залезай.
 
   Хотя у меня появилось множество вопросов, мне пришлось долго ждать, пока новый знакомый не «уговорил» свою развалюху завестись.
   – Ты на автобусе себя выдал, – наконец заговорил он, выруливая со стоянки.
   – На автобусе? – удивился я.
   – Да… у нас в стране их не делают, а на индийца ты не похож. Вот я и догадался, что ты гость.
   – Почему “гость”?
   – Не знаю, – пожал он плечами. – Так у нас из параллели людей называют.
   – Из другого мира? – уточнил я.
   – Да… Ты мне сначала адрес, где живешь, скажи, а потом все остальное.
   Я назвал.
   – Знаю такой… Ну, теперь можешь спрашивать, – великодушно разрешил таксист.
   – А-а… м-м… – у меня было столько вопросов, но сейчас они куда-то запропастились. В первую очередь мне нужно узнать, зачем он везет меня домой, о чем я и спросил.
   Мужик усмехнулся:
   – Ладно, давай я тебе все по брошюре расскажу. Многое встанет на свои места. Если вкратце, у нас существует международное соглашение, с четко оговоренными пунктами, на каких условиях в нашем мире могут находиться “гости”: кто за вас отвечает, что делать с неразглашением, и еще чертова уйма ненужной бюрократии. Всего перечислять не стану, главное, что после принятия соглашения, каждый гражданин стран-участниц должен знать назубок небольшую брошюрку “О гостях и гостеприимстве”. Слушай, вон она в бардачке. Ага, уголок торчит. Можешь сам все прочитать, чтобы мне не повторяться.
   – Уж лучше ты сам расскажи… – мне хотелось поговорить с человеком, а не читать холодный текст.
   – Ну, я все равно рассусоливать не буду, и своими словами, если можно?
   – Да-да, конечно, – может мне показалось, но таксист действительно считал, что именно я здесь ставлю условия.
   – В общем, ты… кстати, как тебя зовут?
   – Андрей, – представился я.
   – Оч-ч приятно! Михаил, – протянул он руку, которую я с радостью пожал. – Ты, Андрей, “гость”. Так у нас называют людей из другого мира…
   – Из любого?
   – Он только один, – с интонацией профессора вразумлял меня Миша.
   – С чего бы это? Если есть одна параллель, значит должно существовать бесчисленное множество других, – предположил я, вспомнив статью из Википедии, на которую наткнулся как раз перед путешествием.
   – Да я тоже это понимаю, – сдался таксист, – но у нас на официальном уровне доказано существование только одного мира. И то лишь потому, что благодаря ему мы и живем. А так бы власти и дальше его не признавали. Хотя все давно знают о гостях.
   – Михаил, а что ты имел в виду, когда говорил “мы живем благодаря другому миру”?
   – Просто наши реальности каким-то образом сильно взаимосвязаны, сливаются словно сиамские близнецы.
   – «Сливаются»? – вещи, которые говорил мужчина за рулем, были для него очевидными, а для меня совершенно непонятными. Вот и приходится постоянно уточнять, переспрашивать.
   – Ну, как бы наслаиваются друг на друга, местами очень плотно пересекаясь. Некоторые явления нашего мира прорываются в ваш. Но это скорее редкость. Зато ваш мир проявляется в нашем постоянно.
   – Например?
   – Допустим, фантомы… Бьюсь об заклад, что ты, увидев их, чуть не обделался! – заулыбался таксист.
   Я не сразу понял, о чем или о ком он говорит.
   – Ты имеешь в виду эти тени на вокзале?
   – Да, – кивнул Михаил, ловко поворачивая руль. – Они и есть продукт слияния наших миров. В некоторых местах, там где связь особенно крепка, а у нас это чуть ли не большая часть города, появляются фантомы…
   – И что они такое?
   – Это всего лишь отражение ваших частиц.
   – То есть, когда я у себя там сижу на вокзале, здесь кто-то видит мой фантом?
   – Именно! – подтвердил водитель, не отвлекаясь от дороги.
   Меня даже немного раздражало, с каким спокойным равнодушием он говорил о подобных чудесах.
   – И никого это явление не пугает?!
   – А чего пугаться? – Михаил пожал плечами. – Фантомы безобидные и совсем не мешают. Чего ты так удивляешься? Они же у вас тоже есть.
   – Нет, – откуда у нас взяться фантомам…
   – Кажется, вы их призраками называете и считаете духами умерших, а на самом деле это всего лишь кто-нибудь из нас случайно прошелся по фантомной территории, так называемой «зоне проявления».
   – Миша, откуда тебе столько известно? Из брошюры? – я открыл сложенный вчетверо фиолетовый листок, чуть больше альбомного, стараясь разобраться в мелком шрифте.
   – Не-е… – протянул таксист, – там этого нет, можешь не искать. Канал “Дискавери” – вот где все ответы. Он у вас тоже есть. Знаешь, какой у канала лозунг? “Транслируем на два мира” – здорово, правда? По будням с восьми до девяти идет одна из самых натуральных у нас передач – “Мир фантомов”. Там как раз и рассказывают про различия и сходство наших миров. О том, как вы пытаетесь разгадать очевидные для нас вещи. Бывает забавно понаблюдать за потугами ваших ученых. Тем более что ваши тайны у нас давно разгаданы, но ваши правительства не хотят озвучивать наше существование…
   Я слушал, впитывая любую информацию, каждое слово, как губка воду.
   – Вчера, например, рассказывали о различиях в географии. Наши “Земли” не сильно-то и разнятся. Так, мелочь всякая, типа Байкал у нас больше, в Японии некоторых островов нет, да город Можайск Пердищенской области должен на пару кэмэ западнее находится. Единственное крупное отличие – это континент между Арктикой и Южной Америкой. У нас есть, у вас – нет.
   – Континент?!
   – Ага… Он иногда проявляется фантомом в вашем мире. Вы его, кажется, Атлантидой зовете, и все ищете, ищете… да не там! Он у нас под боком, – захохотал Михаил.
   – Да уж… – я потер руки. «Волга» совсем не грела.
   – Это еще мелочи! А вообще в пограничье двух миров жить намного интереснее, чем с одним.
   – А почему ты сказал, что я не могу сейчас вернуться в свой мир?
   – “Колодцы” пропускают только в одну сторону – ты через него пришел, но вернуться не сможешь! Нужен другой “колодец”.
   – Почему? – я не на шутку встревожился. Хотя этот мир был почти полным близнецом родного мира, мне не хотелось здесь оставаться.
   – Я что, должен все знать, раз здесь живу?! Моя гражданская обязанность лишь проводить “гостя” до его квартиры, отдав в руки брошюру.
   – Это был просто вопрос, – попытался я примириться, так и не поняв странной реакции Михаила.
   – Ну не знаю я. Знаю лишь, что “колодец” – это ход в одну сторону. Одностороннее движение, понимаешь? Чтобы вернуться, нужно прямиком отправиться в мэрию, где тебе выпишут разрешение и сопроводят к нужному “колодцу”. А так как уже поздно и ни одно госучреждение не работает, я тебя везу домой, чтобы ты мог там переночевать.
   – А-а… моя квартира мне принадлежит? Или там мой прототип живет?
   Михаил с улыбкой глянул на меня. Ему мой вопрос показался забавным.
   – Нет, здесь твоя квартира может принадлежать другому хозяину. Да и вообще ее может не быть. Или дом внутри и снаружи может иметь совсем другую планировку… Да многое может быть не так. Главное, что живущие по адресу твоей прописки люди обязаны принять гостя на срок не более двух суток. Такой закон есть! А насчет двойника, можешь не бояться – ничего ни с тобой, ни с ним не случится. Просто посмотрите друг на друга, как два брата близнеца. Вы хоть и похожи, но разные люди. Хотя тебе навряд ли удастся повстречать своего… хм… прототипа.
   – Почему? – честно говоря, мне было бы любопытно пообщаться самому с собой.
   – Все просто! Для формирования двух идентичных людей у них должны быть идентичные родители, знакомство которых должно произойти в идентичных экономических, географических, социальных, политических и других “ических” условиях.
   – Это так важно?
   – Подумай сам, – с явным удовольствием продолжал меня учить Михаил. – Чтобы ты родился, твои родители, опять же, к примеру, должны были встретиться на практике в университете. А если у нас до сих пор школ нет, откуда тебе взяться?
   – У вас нет школ?! – это было ужасно.
   Таксист цокнул языком и обреченно помотал головой, недовольный глупостью собеседника.
   – Есть у нас школы! Я просто пример привел.
   – Странно. На первый взгляд наши миры не так уж сильно и отличаются.
   – Это на первый взгляд. До начала первой четверти семнадцатого века так и было…
   – А что случилось потом?
   Михаил на несколько секунд перевел свой тяжелый взгляд на меня:
   – По-моему в Англии вышел закон «О монополии», по которому начали выдавать патенты на изобретения. Только вот вместо того, чтобы изобретать свое, люди повадились нырять в ваш мир и воровать идеи изобретений. Так ведь легче – взял чужое изобретение, запатентовал и готово… и даже свои мозги не нужны. Докатились до того, что сами государства стали выкупали патенты, чтобы новшества пускать в производство. Причем право обладания на изготовление изделий имеет лишь лицо, владеющее патентом на изобретение.
   – Вот как вы узнали что я – “гость”! – догадался я. – Россия не имеет прав на изготовление автобусов?
   – Именно так. Индийцы первые запатентовали общественный транспорт на двигателе внутреннего сгорания.
   – А эта «Волга»? – удивился я.
   – На электричестве…
   – Но это же абсурд! Почему правительства стран не могут обмениваться или продавать принадлежащие им изобретения? Всем это пошло́ бы только на пользу!
   – Да я и сам это понимаю, и все понимают, но вот сделать ничего не могут. Просто наш мир находится в подобии вашей “холодной войны”. Только вместо гонки вооружений происходит гонка украденных технологий – у кого больше, тот и лучше.
   – Но зачем?!
   – Ну, вот опять ты задаешь мне непосильные вопросы. Наверное, как и в любом мире, власть – самый сильный наркотик, за который “больной” способен продать даже близких людей, не говоря уже о своем народе. По телевизору только и слышно, как страны ведут бесчисленные тяжбы и даже войны за изобретения.
   – Не-по-ни-маю… И что, одна страна может запретить использование технологии всем остальным?
   – Да. Обладатели патентов, конечно, продают возможность пользоваться технологией, но чаще просто сдают в аренду – и то, за баснословные деньги! В нашем мире лишь единственная страна может позволить себе купить любой патент.
   – США? – догадался я.
   – Не-а… Китай. У них есть все – это самая развитая страна в мире. И автобусы, и мобильная связь, и спутниковое ТВ, и даже выращивание марихуаны. Да что там, если у них во всю мощь используются генераторы энергии на воде!
   – На воде? – я чувствовал себя Незнайкой на луне.
   – А как же! – с видом знатока подтвердил он. – Это изобретение можно считать самым главным после колеса. Холодный ядерный синтез воды был открыт у вас сразу после второй мировой. Насколько я осведомлен, эта технология в вашем мире под запретом.
   – Нефть? – понял я.
   – Наверное. Тебе лучше знать.
   – Так у вас нет поездов именно из-за патентов? – я решил выдвинуть свое предположение.
   – Как нет? Ты же сам только что с вокзала.
   – Я имею в виду те, что передвигаются по рельсам…
   – А-а… Железная дорога Канаде принадлежит. Поэтому мы производим скоростной транспорт на воздушной подушке.
   Новый мир мне нравился все меньше и меньше.
   – Как же вы живете?
   Михаил фыркнул:
   – Не все законы одинаково полезны! Если что-то запатентовано, это не значит, что «продукт с хозяином» нельзя производить и пользоваться. Можно, но только чтобы никто не видел и мамка не заругала. Китайцы самый большой поставщик таких вот “пиратских вещей”. Они скупают патенты для использования внутри страны, а сами штампуют копии на экспорт. Благодаря созданному ими черному рынку наш мир и живет. Официально радио принадлежит Израилю и куплено Китаем на 20 лет…
   Михаил залез рукой куда-то под руль. Раздался щелчок, и тут же салон заполнил бойкий голос диктора.
   – …а слушаем и мы. Главное, чтобы тихо. Правительство «вроде как бы» преследует пиратство, но на самом деле понимает – без него экономика и жизнь людей скатятся в … В нашем мире все делают вид будто ничего не происходит, играя роли.
   – Думаю, в этом наши миры не отличаются, – невесело усмехнулся я.
   Он замолчал, и в салоне кроме «голоса из ниоткуда» никто не произносил ни звука. Мы уже повернули на Яблочный проспект – длинная улица как раз завершалась поворотом к моему… к нужному дому. Ехать оставалось минуть семь.
   – Тебе только кажется, что мы живем абсурдно. У нас есть многое, чего вам не хватает. Наши туристы и исследователи параллели…
   – Туристы? – это что-то новенькое.
   – Ну да. Нам официально разрешено путешествовать в вашем мире. Правда стоит это очень, очень дорого. Как если сравнивать с космическим туризмом.
   – Ого! – я представил те суммы.
   – Ну, немного меньше, конечно. Но однозначно, это удовольствие не для бедных. Сначала нужно получить разрешение у вашего правительства. Они приставят слежку…
   – Зачем? – мне были не совсем понятны такие меры предосторожности. – Чтобы не сбежали? Не эмигрировали?
   – Скорее, чтобы не разболтали.
   – А разве не любой желающий может перебраться из мира в мир? Как, например, я это сделал.
   – Не так все просто! По какой-то причине у вас в сотни раз больше “колодцев” ведущих к нам, чем от нас к вам. Наши колодцы буквально по пальцам можно пересчитать. Поэтому если у вас они спрятаны кое-как и почти не охраняются, то у нас они под жестким контролем. Ведь «колодцы» не могут пропускать сколько угодно людей. После каждого прошедшего сквозь них живого существа требуется передышка. Поэтому у нас достать разрешение на прыжок не так-то и просто. Куда поворачивать? – Я показал. Михаил заехал между домов и остановился, безошибочно выбрав мой подъезд. – Ты когда из “колодца” вышел, ничего вокруг себя не заметил?