Александр Сергеевич Грибоедов. Горе от ума (сборник)

 
То значит, что ему досталось унывать.
 

   Эльмира

 
О! я берусь его достойно наказать:
От дядюшки письмо я утаю до срока,
Его промучаю весь день.
 

   Сафир

 
Ах! как жестоко!
 

   Эльмира

 
Мной чувства жалости совсем отдалены;
С ума его сведу.
 

   Сафир

 
По милости жены
Не первый попадет в число он сумасшедших.
 

   Эльмира

 
Нет! а раскается он в шалостях прошедших,
Ручаюсь вам за то.
 

Явление 12

   Прежние и Арист, в дверях.
   Сафир

 
Признаться, что Арист
Пред вами совестью своей не очень чист
И наказания примерного достоин.
 

   Эльмира

 
И накажу его, он может быть покоен.
 

   Сафир

 
А чем? не этим ли письмом?
 

   Эльмира

 
Чем бог послал.
Отдайте мне его, чтоб он не увидал.
 

   Арист

 
И так сбылись мои правдивые сомненья!
Скажи, бессовестный, еще в недоуменьи
Не знаю, как судить мне по твоим словам:
Помощник, что ли, ты иль обольститель сам?
 

   Сафир

 
К кому такая речь?
 

   Эльмира

 
Замешаны мы оба.
 

   Арист

 
Уж боле не к лицу невинною особой
Прикидываться вам: сей день вас обличил;
Довольно времени я легковерен был.
 

   Сафир

 
Одумайся, Арист.
 

   Эльмира

 
Он в полном ли рассудке?
 

   Арист

 
О! бросьте наконец безвременные шутки.
Скажи, суда́рь!.. Иль нет, оставь покуда нас;
Мы лучше свидимся с тобою через час,
Тогда произойдет короче объясненье.
 

   Сафир

 
Но что ввело тебя в такое исступленье,
Скажи причину нам?
 

   Арист

 
Оно у ней в руках.
 

   Сафир и Эльмира

 
Письмо!
 

   Арист

 
Неу́жели вы ощутили страх?
 

   Сафир

 
Дай мне тебе сказать…
 

   Арист

 
Мне слушать недосужно.
 

   Сафир

 
Одно…
 

   Арист

 
Не надобно.
 

   Сафир

 
Лишь слово дай…
 

   Арист

 
Не нужно.
 

   Эльмира

 
Вы видите, Сафир, он, кажется, в бреду;
Подите, пусть его упрямится.
 

   Сафир

 
Иду.
Он, право, жалок мне!
 

   Арист

 
Ужимки бросьте эти:
Еще ль вам повторять, что нам не нужен третий?
 

   (Сафир уходит.)

Явление 13

   Арист и Эльмира.
   Эльмира

 
Чего хотите вы? вот мы наедине.
 

   Арист

 
Не вам расспрашивать, сударыня, а мне.
 

   Эльмира

 
Чего хотите вы?
 

   Арист

 
Чего? вопрос забавный!
Подайте мне письмо, где я увижу явно,
Как женской честности вы пре́зрели закон,
Как вами я забыт, поруган, оскорблен!
 

   Эльмира

 
Поруган! оскорблен! – какие выраженья!
Но ваши не хочу я разрешать сомненья
И не отдам письма.
 

   Арист

 
Должны его отдать,
Иль бешенство мое хотите испытать?
 

   Эльмира

 
Подумайте – читать письмо чужое низко,
И хлопотен надзор над женской перепиской.
 

   Арист

 
Я, кажется, вам муж.
 

   Эльмира

 
Я, сударь, вам жена;
И любопытством я большим одарена,
Но ваши тайны мне всегда казались святы.
 

   Арист

 
Вам свято что-нибудь! не я ль уж виноватый?
Подайте мне письмо.
 

   Эльмира

 
Нет, право, не отдам.
Читаю ль я когда, что пишет часто вам
Любезная для вас, прелестная Аглая,
И может быть, еще прелестница другая?
 

   Арист

 
Как заблуждения дерзаете равнять
Мои вы с вашими? Иль вам растолковать:
Мои суть шалости, а ваши преступленья.
 

   Эльмира

 
Где эти ветхие нашли вы наставленья?
 

   Арист

 
Но и погрешности мои вам не покров;
Я вам не верен был на несколько часов;
А в доказательство, здесь для моей очистки,
Вот как я берегу любовные записки.
 

   (Вынимает записки из бумажника и рвет.)
   Эльмира

 
Ах! доказательства не служат ни к чему,
Коль дороги еще вы сердцу моему,
И бесполезнее, когда я к вам остыла.
 

   Арист

 
В глаза мне говорит, что точно изменила!
Простительно ль сему бесстыдству мне внимать?
Не думайте, чтоб я вас мог подозревать
По недостаточной какой-нибудь причине;
Нет! повод вы к сему мне подали не ныне,
А перемену в вас заметил я давно.
 

   Эльмира

 
Что вы заметили?
 

   Арист

 
То, что… Но всё равно,
Я тысячу могу вам случаев исчислить,
По коим должен был об вас я худо мыслить;
Довольно было бы смешно не замечать
Мне на лице у вас уныния печать,
Когда наедине мы оставались с вами;
И часто думал я, что, кстати, между нами,
Страдаете всегда вы болью головной,
Когда случается вам выезжать со мной. —
Сегодня поутру, на что искать мне дале,
В смятеньи были вы, погружены в печали,
Когда напомянул я об деревне вам;
Конечно, скоро бы прибегнули к слезам,
К упрекам, жалобам! – на дело не похоже!..
Является Сафир, я ухожу – и что же?
Откуда всё взялось на бедствие мое:
Веселость, острота, наряды и пеньё,
Все, словом, женские чертовские приманки.
Я в дверь, вы со двора, и очень спозаранки.
Не ведаю, какой злой дух в меня вдохнул,
Чтобы Сафиру я об этом намекнул?
Изменник! над моим ругался как несчастьем!
Как утешал меня притворным соучастьем!
Непринужденно как смеялся, ободрял!
От горькой истины как хитро отвращал!
Как другом и женой жестоко я обманут!
Но более меня обманывать не станут.
Что вы потупили глаза? вы смущены?
Подайте ж мне письмо.
 

   Эльмира

 
Мой бог! как вы смешны!
 

   Арист

 
Я очень чувствую; однако непристойно
Вам это замечать.
 

   Эльмира

 
Нрав самый беспокойный.
Мне, право, кажется, что вы больны – в жару.
Не сами ль ныне вы твердили поутру,
Чтоб одевалась я нарядней, выезжала,
Чтоб дарованьями не столь пренебрегала?
По воле вашей я за это принялась,
И вышло невпопад; – как угодить на вас?
Откуда прихотей вы набрались?
 

   Арист

 
Откуда?
Я впрямь несправедлив, и был, и есмь, и буду!
Подайте мне письмо.
 

   Эльмира

 
Пора об нем забыть.
 

   Арист

 
Как можете еще такой спокойной быть?
 

   Эльмира

 
Да это оттого, что нрав имею ровный.
 

   Арист

 
Пожалуй, говорить я стану хладнокровно.
Письмо я требую; прошу его от вас
Не для того, чтобы с сей вывеской тотчас
Повсюду разглашать ваш стыд, мое бесчестье,
И вскоре без меня о том пройдет известье;
Над этим случаем свет едкость изострит,
Печальну истину раскрасит, распестрит;
Еще похвалит вас, что мужа обманули.
Нет! лучше припасу две роковые пули:
Одну бездельнику, другую для себя.
 

   Эльмира

 
Как хладнокровно!
 

   Арист

 
Нет! вас сверх всего любя,
Скажите, – я могу ль так вдруг возненавидеть?
Подайте мне письмо, – ах! дайте мне увидеть,
Вам точно ли всегда другой казался мил,
Всё притворялись вы, я всё обманут был.
Вы усмехаетесь; – кто смеху здесь предметом?
 

   Эльмира

 
Я думала теперь, ей-богу, не об этом.
 

   Арист

 
Не будем долее комедию играть;
Подайте мне письмо, – ведь надобно ж отдать?
Подайте, – право, я за вас боюсь.
 

   Эльмира

 
Не бойтесь.
 

   Арист

 
Подайте.
 

   Эльмира

 
Полноте.
 

   Арист

 
Подайте.
 

   Эльмира

 
Успокойтесь;
Возьмите, вот оно.
 

   Арист

 
Что буду я читать?
 

   (Читает.)

 
«Не надлежало б так Ариста балова́ть,
Эльмира, милый друг! но так и быть; и дело
Он ныне выиграл, – ты этого хотела.
Прощай, я остаюсь усердный дядя твой».
N.
Эльмира! я дурак! прости мне, ангел мой!
 

   Эльмира

 
Насилу сделались опять вы справедливы.
 

   Арист

 
Я недоверчивый, неистовый, строптивый!
Какие клеветы произносил с сердцов?
Для оправдания мне недостанет слов.
 

Явление 14

   Прежние и Сафир.
   Сафир

 
Вот неожиданность! хоть бы в волшебных те́нях;
Супруга нежная в слезах, муж на коленях!
Раскаянье, любовь, согласие! – что, брат?
 

   Арист

 
Пред ней я, пред тобой, пред всеми виноват.
Прости, Эльмира, мне сомненье безрассудно;
Конечно, мне к тебе его питать бы трудно;
Но мой неправый гнев… но и проступок сей —
Не есть ли верный знак к тебе любви моей?
 

   Эльмира

 
Нет, беспорочной мне была холодность платой,
И ревность, я когда казалась виноватой.
 

   Арист

 
Что требуешь, скажи: чтоб удалился я
В леса дремучие, в безлюдные края?
Мой друг, изволь, и там забуду я с тобою
Веселья бурные, утраченные мною.
 

   Эльмира

 
Такие жертвы я, конечно, откажу:
Приятность в городе сама я нахожу.
 

   Арист

 
Как хочешь; но теперь в столице иль в пустыне
С тобою дома я всегда сижу отныне —
Днем, утром, вечером, и в полдень, и в полно́чь;
Все вертопрашества и суетности прочь!
 

   Эльмира

 
Но дома не всегда меня ты видеть будешь.
 

   Арист

 
Иль долго ты мою вину не позабудешь?..
 

   Сафир

 
Или прикажете мне к вашим пасть ногам?
 

   Эльмира

 
Прощаю – пусть он всем обязан будет вам.
 

   (Аристу.)

 
Так, если несколько тебя сей день исправил,
Его благодаря: он и меня наставил,
Чтоб вкусам я твоим старалась снисходить,
Затем, чтоб от других приманок отвратить,
Чтоб иногда твоей противилась я воле,
Затем, чтоб ты ценил мое смиренство боле.
Так! он любовь твою мне возвратить хотел,
Старался, сколько мог, – и, может быть, успел.
 

   Конец

Студент
Комедия в трех действиях

Действующие лица

   Евлампий Аристархович Беневольский, студент из Казани.
   Федька, его слуга.
   Звёздов.
   Звёздова, жена его.
   Саблин, брат ее, гусарский ротмистр.
   Варинька, воспитанница Звёздовых.
   Полюбин, влюбленный в Вариньку.
   Прохоров.
   Иван, слуга.
   Швейцар.
   Трое слуг.
   Мальчик из ресторации.
   Действие в Петербурге, в доме Звёздова.

Действие первое

Явление 1

   Беневольский, Федька, Иван.
   Иван. Кого вам надобно-с?
   Беневольский. Я уж отвечал на этот вопрос неоднократно внизу человеку, вооруженному длинным жезлом, так называемому швейцару, а тебе повторяю: мне надобно господина здешнего дому.
   Иван. Барина самого?
   Беневольский. Да, да, барина твоего, Звёздова, его превосходительство Александра Петровича Звёздова. Ведь это дом его?
   Иван. Его-с.
   Беневольский. А я его гость.
   Иван. Разумею-с. Да ваши пожитки и повозку куда же девать? Штукарев, что за домом смотрит, вышел куда-то, барин во дворце, барыня еще почивает, а если изволит проснуться, как прикажете доложить о себе?
   Беневольский. Без доклада, любезный, без доклада. А впрочем, имя мое Беневольский: я здесь свой человек, меня ждут давно. Его превосходительство в бытность свою в Казани познакомился с покойным моим отцом, который предложил ему свои услуги, имел хождение за его делами; с тех пор они друг другу дали клятву в дружбе неизменной и утвердили между прочим вот что… Барин твой сказывал, что его супруга воспитывает прелюбезную девицу.
   Иван. Варвару Николаевну? Красавица, нечего сказать.
   Беневольский. Невинность, ангел, существо небесное, так ли? И мне назначил он ее сопутницею жизни: это было положено между им и покойным батюшкой, также и то, чтоб мне, когда приеду в Петербург, остановиться у его превосходительства. Я тогда возрастал еще в Минервином храме, в университете. С тех пор батюшка скончался, и я, сказав прости казанскому рассаднику просвещения, поскакал сюда, чтоб воспользоваться приглашением твоего барина. В нем, конечно, найду я друга, отца, покровителя, одним словом, всё. Ну, понял ли?