Страница:
– Надо будет что-то заплатить сейчас? – Виктор по-своему понял ее слова и засуетился. – Вы карточки принимаете?
– Мы принимаем все. Даже золотые слитки. Но сейчас платить не надо. У нашего агентства эксклюзивный договор с судовладельцем. Вам только и останется, что покрыть расходы. В зависимости от конъюнктуры. А она, я уже говорила, будет самой благоприятной.
За два минувших года Виктор накопил лишь половину искомой суммы. Но анонимный заказ, нежданно-негаданно свалившийся на его голову, давал шанс! Если это серьезно, можно будет легко расплатиться со всеми долгами. И не ударить в грязь перед этой очаровательной женщиной, Ириной Солье.
Та вновь удалилась из переговорной комнаты. Войдя в свой кабинет, она тут же сняла трубку телефонного аппарата и набрала длинную цепочку цифр.
– Какие новости? – спросил сонный голос на английском языке.
– Простите, я совсем забыла, что у вас сейчас ночь, – сказала она тоже на английском с извиняющимися нотками в голосе.
– Пустяки. Он счастлив?
– От таких предложений не отказываются, – успокоила абонента Солье. Она была уже не рада, что ввязалась в эту странную историю. – Может, все-таки поставить его в курс дела?
– Нет, пока не время, – твердо ответил собеседник.
В трубке раздались короткие гудки.
– Ну, вот и все, – весело тряхнув белокурыми локонами, сказала она, через три минуты вернувшись в переговорную комнату. – Договор скоро подпишут. И, как говорится, в дорогу!
«А что он, собственно говоря, теряет? – Виктор еще не понимал, радоваться ему или нет. – Пошла теща со своей пластической операцией куда подальше! Хотя теща сейчас при чем?» Только бы эта Солье не заметила его терзаний.
– Может, все-таки дадите телефончик? – в третий раз вырвалось у него.
– У вас что, идея фикс? Что вы будете делать с моим телефоном? – лукаво спросила она.
– У меня свои тайные замыслы, – попытался отшутиться Виктор.
– Так и быть, записывайте.
Позади раздался отчетливый шорох, вроде послышались быстрые шаги. Широков достал мобильный телефон, посветил экраном. На него стремительно надвигалась темная тень.
Голову пронзила вспышка боли, перед глазами замелькали непонятные картинки. Возникло лицо женщины. Ирина Солье! Вот почему она показалась ему знакомой! Шум… Сирена…
Видение исчезло так же быстро, как появилось. Виктор сделал еще несколько шагов и наконец уперся в дверь своей квартиры. Он перевел дух и позвонил. Ему пришлось долго держать палец на кнопке, пока дверь открыл сын.
– Дома есть кто?
– Никого, – односложно ответил субтильный юноша, явно давая понять отцу, что не склонен продолжать разговор.
– А что ты так долго не открывал, сынок? Может, у меня сердечный приступ?
– У тебя? – равнодушно ответил сын. – Извини, папа, там у меня компьютер включен… Понимаешь, такой любопытный чат…
Глава четвертая,
Глава пятая,
– Мы принимаем все. Даже золотые слитки. Но сейчас платить не надо. У нашего агентства эксклюзивный договор с судовладельцем. Вам только и останется, что покрыть расходы. В зависимости от конъюнктуры. А она, я уже говорила, будет самой благоприятной.
За два минувших года Виктор накопил лишь половину искомой суммы. Но анонимный заказ, нежданно-негаданно свалившийся на его голову, давал шанс! Если это серьезно, можно будет легко расплатиться со всеми долгами. И не ударить в грязь перед этой очаровательной женщиной, Ириной Солье.
Та вновь удалилась из переговорной комнаты. Войдя в свой кабинет, она тут же сняла трубку телефонного аппарата и набрала длинную цепочку цифр.
– Какие новости? – спросил сонный голос на английском языке.
– Простите, я совсем забыла, что у вас сейчас ночь, – сказала она тоже на английском с извиняющимися нотками в голосе.
– Пустяки. Он счастлив?
– От таких предложений не отказываются, – успокоила абонента Солье. Она была уже не рада, что ввязалась в эту странную историю. – Может, все-таки поставить его в курс дела?
– Нет, пока не время, – твердо ответил собеседник.
В трубке раздались короткие гудки.
– Ну, вот и все, – весело тряхнув белокурыми локонами, сказала она, через три минуты вернувшись в переговорную комнату. – Договор скоро подпишут. И, как говорится, в дорогу!
«А что он, собственно говоря, теряет? – Виктор еще не понимал, радоваться ему или нет. – Пошла теща со своей пластической операцией куда подальше! Хотя теща сейчас при чем?» Только бы эта Солье не заметила его терзаний.
– Может, все-таки дадите телефончик? – в третий раз вырвалось у него.
– У вас что, идея фикс? Что вы будете делать с моим телефоном? – лукаво спросила она.
– У меня свои тайные замыслы, – попытался отшутиться Виктор.
– Так и быть, записывайте.
* * *
Он нехотя, практически на ощупь продолжал тащиться на пятый этаж по грязной лестнице в подъезде собственного дома. Да и чего спешить? С чем он возвращается в свою конуру? До момента, когда он ступит не на эту треклятую лестницу, а на трап океанского лайнера, так же далеко, как до Луны.Позади раздался отчетливый шорох, вроде послышались быстрые шаги. Широков достал мобильный телефон, посветил экраном. На него стремительно надвигалась темная тень.
Голову пронзила вспышка боли, перед глазами замелькали непонятные картинки. Возникло лицо женщины. Ирина Солье! Вот почему она показалась ему знакомой! Шум… Сирена…
Видение исчезло так же быстро, как появилось. Виктор сделал еще несколько шагов и наконец уперся в дверь своей квартиры. Он перевел дух и позвонил. Ему пришлось долго держать палец на кнопке, пока дверь открыл сын.
– Дома есть кто?
– Никого, – односложно ответил субтильный юноша, явно давая понять отцу, что не склонен продолжать разговор.
– А что ты так долго не открывал, сынок? Может, у меня сердечный приступ?
– У тебя? – равнодушно ответил сын. – Извини, папа, там у меня компьютер включен… Понимаешь, такой любопытный чат…
Глава четвертая,
из которой становится ясно, что министр вернулся со всемирного форума с необыкновенным «идейным» уловом и твердой надеждой заработать много денег
– Кто? Я спрашиваю, кто от правительства будет представлять проект? Пора начинать заседание, а меня до сих пор держат в полном неведении! – раздраженно выговаривала кому-то по телефону вице-спикер Госдумы. – Жду еще пять минут, и снимаю вопрос с обсуждения.
Проект, о котором шла речь, спешным порядком внесло правительство в Госдуму по настойчивой просьбе министра коммуникаций Леонида Теофиловича Невмана. Никто не мог понять, к чему, собственно, такая спешка? Проект предусматривал целевое использование части средств из Стабфонда на закупку дешевой компьютерной техники и обучающих программ. Дело, безусловно, полезное, но неотложным его никак не назовешь. Не стихийное же бедствие обрушилось на страну, когда каждая минута может обернуться невосполнимыми потерями и человеческими жертвами!
Невман на днях вернулся из Туниса, где принимал участие во Всемирном форуме по проблемам Интернета. То, что там было представлено на одном из заседаний, могло потрясти и менее богатое воображение, чем видавшего виды министра. Ярко-зеленый компьютер, который питается не только от сети, но и заводится как будильник! Даже если по какой-то причине отсутствует электроэнергия – например, где-нибудь в тундре или в пустыне, – компьютер может без проблем работать неограниченное время и успешно выполнять свои функции.
Здорово! Как раз то, что требуется все еще отсталому человечеству, если рассматривать его в целом.
То, что Леониду Теофиловичу довелось увидеть и услышать в Тунисе, повергло его в экстаз по совершенно иной причине, чем просто лицезрение чудес современной техники. Невман мгновенно сообразил, что заводной компьютер может не только принести человечеству счастье познания мира. Ему, например, при определенных обстоятельствах эта игрушка принесет новые миллионы. Как тут не воскликнуть: «Да здравствует его величество прогресс!»
Как министр коммуникаций Невман был прекрасно знаком с положением вещей во вверенной ему сфере. Ине сомневался, что снижение цен на компьютеры будет способствовать быстрому росту их продаж. Неужели производящие фирмы этого не понимают? И тут на форуме в Тунисе доселе неизвестный ему представительный американец заявляет, что разработал ноутбук, который можно продавать по сто долларов за штуку! И если это действительно так, то тогда…
Даже грубая прикидка показывала, что речь идет о финансовых результатах, исчисляемых как минимум числом с девятью нулями. Министр уже рисовал в своем воображении ватаги российских школьников, бегущих с зелеными компьютерами на урок, а также как его карманы набухают от полноводных потоков таких же зеленых долларов.
Резолюция форума настоятельно рекомендовала правительствам развивающихся стран взять на себя финансирование проекта и поставить его реализацию на государственные рельсы. Так что все складывалось как нельзя лучше. И без этих умников с форума Невман сразу же подумал о государственном финансировании. Клондайк! Как министр он не сомневался, что, какая бы ни была утверждена схема, все выделенные средства – а они, безусловно, будут выделены – пройдут через счета его собственных и аффилированных фирм.
Был лишь один деликатный момент, способный смутить кого угодно, но только не Леонида Теофиловича. Россия никак не подпадала под определение развивающейся страны. То есть ее никак нельзя было назвать задворками цивилизации и поставить в один ряд с Нигерией или, скажем, Конго, другими странами Экваториальной Африки. В таком случае пришлось бы признать, что целый пласт деятельности самого министерства провальный. Но это уж исключительно его забота, как навязать Думе подходящее решение и убедить президента.
«Ну и хрен с ними, этими технократами, – выругалась в сердцах дородная дама. – Пускай теперь ждут, когда вновь придет их черед».
Однако в данном случае вице-спикер, сама того не ведая, попала в ловушку, ловко расставленную министром коммуникаций. Благодаря ее «принципиальности» Невман получил замечательный повод спокойно отправиться на прием к президенту жаловаться на непонимание Думой столь важной проблемы. Этого он, собственно, и добивался. Многие моменты всей комбинации в его голове начинали увязываться мельчайшими узелками.
Вернувшись из Туниса, Невман всерьез ломал голову над тем, добиваться ли производства этих самых компьютеров для бедных по лицензии в России или закупать в третьих странах? Такие вещи нельзя решать с кондачка, нужны серьезные аргументы, расчеты, анализ.
Многое зависело от самого Майкла Даконто – изобретателя ноутбука. Удастся ли найти с ним общий язык? Невману как-то довелось столкнуться с ним в Москве. Заводной, как и его компьютер, эмоциональный, жесткий и при всем этом необыкновенно умный. Похоже, на этот раз он решил проблему образования человечества. Как подобраться к такому человеку, как его убедить? Это не Дума, где министр чувствовал себя как рыба в воде.
Поэтому, закинув удочку в думскую заводь, он лишь застолбил за собой выгодную со всех сторон «тему», сохранив возможность для широких маневров. За собой Леонид Теофилович оставил наиболее сложный и важный вопрос, с которым никто бы не справился, кроме него самого. Он уже знал, кто поможет в этом. Только один человек способен на это. Каплунский!
В самой постановке задачи Анатолий Казимирович не увидел ничего необычного. Он давно привык, что высокие инстанции живо интересуются его мнением по тем или иным проблемам, связанным с разработкой и применением высоких технологий. Они прибегали к его услугам еще задолго до того, как перед фамилией Каплунский прочно закрепилась приставка «господин». Его имя стало мелькать на страницах газет в числе представителей новой российской элиты, которую спешно формировала для очередного хозяина Кремля президентская администрация.
Все, кому надо, были прекрасно осведомлены о том, чем занимался Каплунский в самом начале девяностых. Он зарабатывал деньги на перепродаже персональных компьютеров и именно этим успешно сколотил первоначальный капитал. Однако Головастику, как его за глаза называли тогда, вскоре надоело завозить и продавать интеллектуальные ящики, постоянно заискивая перед чиновниками и своенравными клиентами. Его преуспевающая компания целиком и полностью, а главное, весьма своевременно, развернулась в сторону разработки современных технологий и программного обеспечения, превратившись, разумеется с натяжкой, в подобие отечественного Майкрософта.
И вот теперь на его рабочем столе лежали письма с солидными обратными штемпелями. Сжав ухоженными ладонями седеющие бакенбарды, он размышлял, в какую игру его втягивают. С чего бы это разные ведомства стали порознь присылать материалы на экспертизу? Значит, у каждой стороны свой интерес. Обстоятельства давно научили Каплунского заранее продумывать свою партию с государством.
Каплунский покосился на лежащую справа от него на столе открытую папку с золотым тиснением. Поверх бумаг, содержание которых он помнил наизусть, лежала газетная вырезка с броским заголовком. С нее, собственно, все и началось. Осторожный, как лось в зимнем лесу, бизнесмен взял ее двумя пальцами и вновь пробежал текст, как будто мог увидеть в нем что-то принципиально новое.
Каплунский и Даконто приятельствовали с той поры, когда американец впервые приехал в Москву, чтобы собственными глазами увидеть, что происходит на российском компьютерном рынке. Майкл никогда не считал себя бизнесменом. И едва ли его можно было назвать талантливым компьютерным инженером. В глазах окружающих он слыл прежде всего философом, теоретиком и пропагандистом компьютерного образа жизни. Он был весьма категоричен во всем и позволял себе высказываться без прикрас, не признавая никаких авторитетов.
Каплунский невольно вспомнил, как Даконто и в России вел себя вызывающе по отношению к коллегам из компьютерного сообщества, в массе своей тогда малокомпетентным, постоянно грызущимся между собой из-за «железа».
А классный он закрутил тогда тост на заключительном приеме в небольшом московском ресторанчике! Кажется, это был «Палаццо Дукале» на углу Тверского бульвара и Малой Бронной. Банкет давал сам Невман.
Стоп! Каплунский ощутил сильный зуд в своей небольшой клочкообразной бородке. Так бывало всякий раз, когда он неожиданно ловил еще не до конца оформившуюся мысль. Что же ему почудилось теперь, когда уже в который раз за нынешнее утро он подумал о Невмане?
Он попытался сосредоточиться, восстановить ход ассоциаций, но ничего не вышло. В ушах по-прежнему стоял тост Даконто. Майкл безапелляционно, что особенно присуще американцам итальянского разлива, вещал своим якобы единомышленникам, усердно поглощающим закуски, которыми от щедрот Невмана были заставлены столы:
– Ваша беда, господа, в том, что вам наплевать на то, чем вы занимаетесь. – Тут Даконто сверкнул изрядно косившими черными бусинками глаз и обвел холодным взглядом присутствующих, будто это были его студенты, пришедшие на лекцию. – Ваша беда, господа, в том, что глаза у вас загораются, лишь когда дело касается ваших личных интересов.
– Идите лучше к нам, Даконто, – подал голос кто-то из уже изрядно поддавших коллег. – Давайте выпьем вместе. Ваши сентенции не способствуют пищеварению. Да и зачем читать нам нотации? Мы такие, какие есть…
– Нотации далеко не всегда носят отрицательный заряд, господин, не знаю как вас величать. Это отнюдь не нравоучения, а, скорее, наставления. Вы погрязли в частностях, в деталях, господа. Никто не удосуживается обозреть перспективу.
Последнюю фразу Даконто напрямую адресовал Каплунскому. В иной обстановке тот ощутил бы прилив гордости оттого, что заокеанское светило выделило его из общей массы. Но после столь жесткого вступления Головастик почувствовал себя не очень ловко перед коллегами.
– Вы бы пояснили свою мысль, Майкл.
Это сам Невман пришел на помощь сконфуженным перед бронзовеющей фигурой Даконто соотечественникам. Леонид Теофилович шустро вскочил с места во главе стола, где сидел рядом с американцем, и стал почему-то приглаживать и без того идеальную шевелюру.
– Разве я не прав, Анатолий? – словно к третейскому судье, обратился он к Каплунскому.
«Вот и этот туда же! Почему его вечно ставят в двойственное положение? И ведь оба, разумеется, рассчитывают на поддержку».
– Кажется, я понимаю, куда клонит наш уважаемый гость, – попробовав сгладить возникшую ситуацию, заметил хозяин «Монитора». – Господин Даконто, насколько я могу судить по предыдущим дискуссиям, недоумевает, почему мы так спокойно миримся с удручающим уровнем компьютеризации в стране.
– Мне не требуются переводчики. Надеюсь, здесь все понимают английский язык?! – перебил его Даконто, правда несколько сбавив первоначальный пыл. – Я призываю вас хотя бы на время забыть о прибылях, о технологических находках, программах, интернет-сайтах и, главное, умерить свою гордыню. Перестаньте вы день и ночь копаться в железках! Попробуйте наконец понять, что мы лишь маленький зеленеющий островок в огромном бурлящем варварском море. Одно неверное движение, и все мы уйдем под воду. Нас затопят человеческие пороки и невежество. Поэтому я призываю вас подняться на новый уровень, стать настоящими бойцами, если хотите, миссионерами в первоначальном смысле этого слова, повсеместно отстаивать глобальную философию компьютеризации общества. В конечном счете философию прогресса. Только это может спасти и вашу страну, и весь наш мир в целом. Иначе непонятно, зачем вы здесь. Да и мы тоже. Здорово я завернул!? А вы мне даже не аплодируете.
Тут Даконто бесцеремонно ткнул пальцем в Невмана, то ли требуя аплодисментов персонально от него, то ли наглядно показывая, на какой именно уровень должны подняться российские компьютерщики, заботясь о будущем страны. Слова его растворились в воздухе, вызвав скептические усмешки тех, кто еще не успел полностью влить в себя отведенную на каждого долю спиртного.
«А ведь американец тогда был прав, – подумал Каплунский. – Наша братия только и думает, как бы что-то извлечь для себя из <ящика>, именуемого компьютер. Да, конечно, в известном смысле он вполне заменяет машинку для печатания денег. Даконто и сам не брезгует этим. Но компьютер – не булка с маслом, ублажающая по утрам опустевший желудок. Он и не отвертка, вся философия которой сводится к закручиванию шурупов. Это нечто более масштабное. Средство познания мира? Но что тогда есть Интернет?!»
Он встал из-за стола, дабы оборвать спор с самим собой. Его давно терзал совершенно бессмысленный вопрос, что важнее для человечества: компьютер или Интернет? Яйцо или курица?
«Что за бред? Боже, чем я занимаюсь?! Увидели бы меня Даконто с Невманом или депутаты Госдумы в полном составе?! Впору было бы вызывать людей в белых халатах. И диагноз под рукой: компьютерная зависимость. А что, мало ли людей свихнулось на этой почве, столкнувшись с настольно-космическими монстрами?»
Он опять сел за стол и решительно придвинул письма. Какие тут еще нужны экспертные оценки? Ну ладно, Дума. В ней заседают политики, а не специалисты. Но Невман?! Поверить в то, что он не понимает ситуацию? Что Россия не Нигерия? Да никому на Западе и в голову не придет рассматривать нас в качестве потребителя этой заводной игрушки. В конце концов, это просто унизительно! Если бы мы были Нигерией, то вообще не пришлось рассуждать и гадать о вариантах дальнейшего развития событий. Значит, секрет в другом. Министр знает, к кому обратиться за поддержкой, потому что знает, что Анатолий Казимирович Каплунский не меньше, а может, даже больше компьютеров любит деньги. Как, впрочем, и сам Леонид Теофилович. Похоже, Невман всерьез хочет вклиниться в программу по раздаче этих заводных игрушек в России. Он всегда зрит в корень и конечно же уверен, что при любом раскладе получит свою заслуженную – почему бы и нет? – копейку. Только поддержит ли его Дума в части целевого выделения средств? Ха-ха!.. Вот теперь все и встало на свои места! Дума, конечно, вспомнит про поддержку отечественного производителя и потребует начать штамповать эти дешевые ноутбуки где-нибудь в Ярославле. Или еще ближе – в Дубне. Даром, что ли, ее уже называют российской Силиконовой долиной! То-то и оно. А Невману как раз необходимо перевести обсуждение вопроса именно в такую плоскость, когда среди депутатов разгорится спор, где производить это новое счастье для каждой российской семьи. Тогда вопрос о целесообразности самой программы даже не возникнет. Ну и хитрец! Его, собственно, устраивает любой ответ. Для него крайне важно, чтобы был сделан сам запрос. Только и Каплунский не лыком шит!
Резкий телефонный звонок прервал размышления.
– Говори не говори – вам как о стенку горохом! Я же просил ни с кем не соединять, – чертыхнулся Каплунский секретарше в селектор.
– Анатолий Казимирович, это из приемной Невмана, – торопливо проинформировала та. – Вы на месте или как? – заговорчески спросила она.
– Скажи, вышел на минутку. Как вернется, сразу перезвонит.
«Невман, Невман, где ты был? На Фонтанке водку пил…» – забренчал он костяшками пальцев по столу в такт старому мотивчику. Легок на помине. Хорошо, что не позвонил минут десять назад. Сейчас даже к лучшему. Он сам набрал приемную министра, хотя прекрасно знал целых два личных номера его мобильных телефонов.
– Здравствуйте, Леонид Теофилович. Как раз только что о вас думал.
– Но, судя по голосу, так ничего и не надумали, – скорее спрашивая, нежели утверждая, произнес министр.
– Все пытаюсь понять, чего вы от меня ждете. Из Думы, кстати, тоже поступило письмо. Вы в курсе?
– Вот хитрецы. – В голосе собеседника послышались довольные нотки, и Каплунский еще раз убедился, что был прав в своих догадках. – Тоже мне, темнилы. Говорят, изучаем вопрос, а сами к моим же друзьям за советом побежали.
На этот раз Анатолию весьма польстило подчеркнутое упоминание о том, что он причислен министром к когорте друзей. Однако благодарить Каплунский не торопился.
– Кто как не вы знаете, что в бизнесе не бывает друзей.
– Ты смотри, сразу же увидел в этом деле бизнес! Признаться, другого я и не ждал. Что ж, это многое упрощает.
– Тогда не могли бы вы оказать своему другу любезность и посвятить его в то, каких вы ждете экспертных оценок? – пытаясь не выпасть из тональности, выбранной Невманом, поинтересовался Каплунский.
– Пожалуй, это уже не телефонный разговор.
Они договорились встретиться вечером на открытии фотовыставки на Гоголевском бульваре. Перед тем как повесить трубку, Невман вдруг спросил:
– Как вы смотрите, дорогой Анатолий Казимирович, на то, чтобы составить мне компанию в Давос?
– В Давос? Да я вроде уже переболел этой болезнью, – искренне признался Каплунский. – Впрочем, если это необходимо…
– С чего вы решили, что министр станет что-то предлагать без необходимости? В Давос приедет Даконто. Мне надо объяснять дальше?
– Понятно. Неужели и он туда собрался? Видно, захотелось на лыжах покататься. Что же, я его хорошо понимаю. Это протирание штанов в кабинете вредно для здоровья, неровен час до геморроя доведет. – Даконто точно будет в Давосе?
– Наверняка. Вы, если не ошибаюсь, с того памятного банкета с ним приятельствуете? – не удержался, чтобы не уколоть, министр.
«Ничего не упустит!» – с восхищением констатировал Головастик.
…Удачливый предприниматель почти добрался до белоснежного пятисотого «мерседеса», ожидающего у офиса, когда зазвонил мобильный телефон. Рассеянный Анатолий Казимирович вывернул все карманы, пока догадался, что звонок доносится из портфеля. Ему стало лень его доставать. Но телефон продолжал настойчиво напоминать о себе. Звонили опять из приемной министра и просили извинить, но господина Невмана вызвали «за Стенку». Так крутая столичная тусовка называла меж собой Кремль.
– Билеты вам уже заказаны, – сообщил тот же приятный голос. – Вылет в воскресенье в девятнадцать.
Проект, о котором шла речь, спешным порядком внесло правительство в Госдуму по настойчивой просьбе министра коммуникаций Леонида Теофиловича Невмана. Никто не мог понять, к чему, собственно, такая спешка? Проект предусматривал целевое использование части средств из Стабфонда на закупку дешевой компьютерной техники и обучающих программ. Дело, безусловно, полезное, но неотложным его никак не назовешь. Не стихийное же бедствие обрушилось на страну, когда каждая минута может обернуться невосполнимыми потерями и человеческими жертвами!
Невман на днях вернулся из Туниса, где принимал участие во Всемирном форуме по проблемам Интернета. То, что там было представлено на одном из заседаний, могло потрясти и менее богатое воображение, чем видавшего виды министра. Ярко-зеленый компьютер, который питается не только от сети, но и заводится как будильник! Даже если по какой-то причине отсутствует электроэнергия – например, где-нибудь в тундре или в пустыне, – компьютер может без проблем работать неограниченное время и успешно выполнять свои функции.
Здорово! Как раз то, что требуется все еще отсталому человечеству, если рассматривать его в целом.
То, что Леониду Теофиловичу довелось увидеть и услышать в Тунисе, повергло его в экстаз по совершенно иной причине, чем просто лицезрение чудес современной техники. Невман мгновенно сообразил, что заводной компьютер может не только принести человечеству счастье познания мира. Ему, например, при определенных обстоятельствах эта игрушка принесет новые миллионы. Как тут не воскликнуть: «Да здравствует его величество прогресс!»
Как министр коммуникаций Невман был прекрасно знаком с положением вещей во вверенной ему сфере. Ине сомневался, что снижение цен на компьютеры будет способствовать быстрому росту их продаж. Неужели производящие фирмы этого не понимают? И тут на форуме в Тунисе доселе неизвестный ему представительный американец заявляет, что разработал ноутбук, который можно продавать по сто долларов за штуку! И если это действительно так, то тогда…
Даже грубая прикидка показывала, что речь идет о финансовых результатах, исчисляемых как минимум числом с девятью нулями. Министр уже рисовал в своем воображении ватаги российских школьников, бегущих с зелеными компьютерами на урок, а также как его карманы набухают от полноводных потоков таких же зеленых долларов.
Резолюция форума настоятельно рекомендовала правительствам развивающихся стран взять на себя финансирование проекта и поставить его реализацию на государственные рельсы. Так что все складывалось как нельзя лучше. И без этих умников с форума Невман сразу же подумал о государственном финансировании. Клондайк! Как министр он не сомневался, что, какая бы ни была утверждена схема, все выделенные средства – а они, безусловно, будут выделены – пройдут через счета его собственных и аффилированных фирм.
Был лишь один деликатный момент, способный смутить кого угодно, но только не Леонида Теофиловича. Россия никак не подпадала под определение развивающейся страны. То есть ее никак нельзя было назвать задворками цивилизации и поставить в один ряд с Нигерией или, скажем, Конго, другими странами Экваториальной Африки. В таком случае пришлось бы признать, что целый пласт деятельности самого министерства провальный. Но это уж исключительно его забота, как навязать Думе подходящее решение и убедить президента.
* * *
Прождав пять минут, которые определила себе вице-спикер, никто от правительства презентовать проект так и не явился.«Ну и хрен с ними, этими технократами, – выругалась в сердцах дородная дама. – Пускай теперь ждут, когда вновь придет их черед».
Однако в данном случае вице-спикер, сама того не ведая, попала в ловушку, ловко расставленную министром коммуникаций. Благодаря ее «принципиальности» Невман получил замечательный повод спокойно отправиться на прием к президенту жаловаться на непонимание Думой столь важной проблемы. Этого он, собственно, и добивался. Многие моменты всей комбинации в его голове начинали увязываться мельчайшими узелками.
Вернувшись из Туниса, Невман всерьез ломал голову над тем, добиваться ли производства этих самых компьютеров для бедных по лицензии в России или закупать в третьих странах? Такие вещи нельзя решать с кондачка, нужны серьезные аргументы, расчеты, анализ.
Многое зависело от самого Майкла Даконто – изобретателя ноутбука. Удастся ли найти с ним общий язык? Невману как-то довелось столкнуться с ним в Москве. Заводной, как и его компьютер, эмоциональный, жесткий и при всем этом необыкновенно умный. Похоже, на этот раз он решил проблему образования человечества. Как подобраться к такому человеку, как его убедить? Это не Дума, где министр чувствовал себя как рыба в воде.
Поэтому, закинув удочку в думскую заводь, он лишь застолбил за собой выгодную со всех сторон «тему», сохранив возможность для широких маневров. За собой Леонид Теофилович оставил наиболее сложный и важный вопрос, с которым никто бы не справился, кроме него самого. Он уже знал, кто поможет в этом. Только один человек способен на это. Каплунский!
* * *
На рабочем столе единоличного владельца и по совместительству генерального директора компании «Монитор» господина Каплунского вот уже третий день лежали без движения два письма из разных ведомств. Одно пришло из Госдумы, другое – из Министерства коммуникаций. Оба касались одного и того же вопроса и, по сути дела, требовали от него экспертных оценок.В самой постановке задачи Анатолий Казимирович не увидел ничего необычного. Он давно привык, что высокие инстанции живо интересуются его мнением по тем или иным проблемам, связанным с разработкой и применением высоких технологий. Они прибегали к его услугам еще задолго до того, как перед фамилией Каплунский прочно закрепилась приставка «господин». Его имя стало мелькать на страницах газет в числе представителей новой российской элиты, которую спешно формировала для очередного хозяина Кремля президентская администрация.
Все, кому надо, были прекрасно осведомлены о том, чем занимался Каплунский в самом начале девяностых. Он зарабатывал деньги на перепродаже персональных компьютеров и именно этим успешно сколотил первоначальный капитал. Однако Головастику, как его за глаза называли тогда, вскоре надоело завозить и продавать интеллектуальные ящики, постоянно заискивая перед чиновниками и своенравными клиентами. Его преуспевающая компания целиком и полностью, а главное, весьма своевременно, развернулась в сторону разработки современных технологий и программного обеспечения, превратившись, разумеется с натяжкой, в подобие отечественного Майкрософта.
И вот теперь на его рабочем столе лежали письма с солидными обратными штемпелями. Сжав ухоженными ладонями седеющие бакенбарды, он размышлял, в какую игру его втягивают. С чего бы это разные ведомства стали порознь присылать материалы на экспертизу? Значит, у каждой стороны свой интерес. Обстоятельства давно научили Каплунского заранее продумывать свою партию с государством.
Каплунский покосился на лежащую справа от него на столе открытую папку с золотым тиснением. Поверх бумаг, содержание которых он помнил наизусть, лежала газетная вырезка с броским заголовком. С нее, собственно, все и началось. Осторожный, как лось в зимнем лесу, бизнесмен взял ее двумя пальцами и вновь пробежал текст, как будто мог увидеть в нем что-то принципиально новое.
Портативный компьютер, стоимость которого не будет превышать сто долларов, перевернет все нынешние представления о техническом прогрессе. Основное его предназначение – обучение детей в развивающихся странах на современной технической базе.«Узнаю Даконто с его философскими изысками», – подумал Каплунский.
– Это образовательный, а не технологический проект, – заявил во время презентации на Всемирном информационном форуме в Тунисе автор ноутбука Майкл Даконто. – Если нам удастся качественно улучшить образование, мир станет иным, более просвещенным и добрым…
…Смысл проекта состоит в том, чтобы любое государство, которое решит включиться в программу, приобретало ноутбуки примерно по сто долларов за каждый, а затем бесплатно распространяло их среди учащихся.Если бы Анатолий Казимирович не знал Даконто, он, возможно, и отнесся бы к публикации как к очередной дешевой сенсации. Но Майкл был серьезный пассажир и никогда не опускался до мелких трюков. К тому же он действительно давно одержим нелепой идеей всемирной компьютеризации.
В конструкции сенсационной новинки размером с обычную книгу используется процессор скоростью 500 мегагерц. Компьютер оснащен жестким диском объемом 10 гигабайт и оригинальным двухрежимным дисплеем, который может работать как в цветном, так и в монохромном режиме. Производство дисплеев, отметил Даконто, «может обходиться примерно в десять центов за квадратный дюйм». Компьютер также может быть свободно подключен к Интернету и дополнительному оборудованию. Питание его будет осуществляться от обычной электросети, батарей или встроенной динамо-машины с заводной ручкой, поскольку, как пояснил автор проекта, во многих развивающихся странах отсутствует стабильная подача электроэнергии.
Каплунский и Даконто приятельствовали с той поры, когда американец впервые приехал в Москву, чтобы собственными глазами увидеть, что происходит на российском компьютерном рынке. Майкл никогда не считал себя бизнесменом. И едва ли его можно было назвать талантливым компьютерным инженером. В глазах окружающих он слыл прежде всего философом, теоретиком и пропагандистом компьютерного образа жизни. Он был весьма категоричен во всем и позволял себе высказываться без прикрас, не признавая никаких авторитетов.
Каплунский невольно вспомнил, как Даконто и в России вел себя вызывающе по отношению к коллегам из компьютерного сообщества, в массе своей тогда малокомпетентным, постоянно грызущимся между собой из-за «железа».
А классный он закрутил тогда тост на заключительном приеме в небольшом московском ресторанчике! Кажется, это был «Палаццо Дукале» на углу Тверского бульвара и Малой Бронной. Банкет давал сам Невман.
Стоп! Каплунский ощутил сильный зуд в своей небольшой клочкообразной бородке. Так бывало всякий раз, когда он неожиданно ловил еще не до конца оформившуюся мысль. Что же ему почудилось теперь, когда уже в который раз за нынешнее утро он подумал о Невмане?
Он попытался сосредоточиться, восстановить ход ассоциаций, но ничего не вышло. В ушах по-прежнему стоял тост Даконто. Майкл безапелляционно, что особенно присуще американцам итальянского разлива, вещал своим якобы единомышленникам, усердно поглощающим закуски, которыми от щедрот Невмана были заставлены столы:
– Ваша беда, господа, в том, что вам наплевать на то, чем вы занимаетесь. – Тут Даконто сверкнул изрядно косившими черными бусинками глаз и обвел холодным взглядом присутствующих, будто это были его студенты, пришедшие на лекцию. – Ваша беда, господа, в том, что глаза у вас загораются, лишь когда дело касается ваших личных интересов.
– Идите лучше к нам, Даконто, – подал голос кто-то из уже изрядно поддавших коллег. – Давайте выпьем вместе. Ваши сентенции не способствуют пищеварению. Да и зачем читать нам нотации? Мы такие, какие есть…
– Нотации далеко не всегда носят отрицательный заряд, господин, не знаю как вас величать. Это отнюдь не нравоучения, а, скорее, наставления. Вы погрязли в частностях, в деталях, господа. Никто не удосуживается обозреть перспективу.
Последнюю фразу Даконто напрямую адресовал Каплунскому. В иной обстановке тот ощутил бы прилив гордости оттого, что заокеанское светило выделило его из общей массы. Но после столь жесткого вступления Головастик почувствовал себя не очень ловко перед коллегами.
– Вы бы пояснили свою мысль, Майкл.
Это сам Невман пришел на помощь сконфуженным перед бронзовеющей фигурой Даконто соотечественникам. Леонид Теофилович шустро вскочил с места во главе стола, где сидел рядом с американцем, и стал почему-то приглаживать и без того идеальную шевелюру.
– Разве я не прав, Анатолий? – словно к третейскому судье, обратился он к Каплунскому.
«Вот и этот туда же! Почему его вечно ставят в двойственное положение? И ведь оба, разумеется, рассчитывают на поддержку».
– Кажется, я понимаю, куда клонит наш уважаемый гость, – попробовав сгладить возникшую ситуацию, заметил хозяин «Монитора». – Господин Даконто, насколько я могу судить по предыдущим дискуссиям, недоумевает, почему мы так спокойно миримся с удручающим уровнем компьютеризации в стране.
– Мне не требуются переводчики. Надеюсь, здесь все понимают английский язык?! – перебил его Даконто, правда несколько сбавив первоначальный пыл. – Я призываю вас хотя бы на время забыть о прибылях, о технологических находках, программах, интернет-сайтах и, главное, умерить свою гордыню. Перестаньте вы день и ночь копаться в железках! Попробуйте наконец понять, что мы лишь маленький зеленеющий островок в огромном бурлящем варварском море. Одно неверное движение, и все мы уйдем под воду. Нас затопят человеческие пороки и невежество. Поэтому я призываю вас подняться на новый уровень, стать настоящими бойцами, если хотите, миссионерами в первоначальном смысле этого слова, повсеместно отстаивать глобальную философию компьютеризации общества. В конечном счете философию прогресса. Только это может спасти и вашу страну, и весь наш мир в целом. Иначе непонятно, зачем вы здесь. Да и мы тоже. Здорово я завернул!? А вы мне даже не аплодируете.
Тут Даконто бесцеремонно ткнул пальцем в Невмана, то ли требуя аплодисментов персонально от него, то ли наглядно показывая, на какой именно уровень должны подняться российские компьютерщики, заботясь о будущем страны. Слова его растворились в воздухе, вызвав скептические усмешки тех, кто еще не успел полностью влить в себя отведенную на каждого долю спиртного.
«А ведь американец тогда был прав, – подумал Каплунский. – Наша братия только и думает, как бы что-то извлечь для себя из <ящика>, именуемого компьютер. Да, конечно, в известном смысле он вполне заменяет машинку для печатания денег. Даконто и сам не брезгует этим. Но компьютер – не булка с маслом, ублажающая по утрам опустевший желудок. Он и не отвертка, вся философия которой сводится к закручиванию шурупов. Это нечто более масштабное. Средство познания мира? Но что тогда есть Интернет?!»
Он встал из-за стола, дабы оборвать спор с самим собой. Его давно терзал совершенно бессмысленный вопрос, что важнее для человечества: компьютер или Интернет? Яйцо или курица?
«Что за бред? Боже, чем я занимаюсь?! Увидели бы меня Даконто с Невманом или депутаты Госдумы в полном составе?! Впору было бы вызывать людей в белых халатах. И диагноз под рукой: компьютерная зависимость. А что, мало ли людей свихнулось на этой почве, столкнувшись с настольно-космическими монстрами?»
Он опять сел за стол и решительно придвинул письма. Какие тут еще нужны экспертные оценки? Ну ладно, Дума. В ней заседают политики, а не специалисты. Но Невман?! Поверить в то, что он не понимает ситуацию? Что Россия не Нигерия? Да никому на Западе и в голову не придет рассматривать нас в качестве потребителя этой заводной игрушки. В конце концов, это просто унизительно! Если бы мы были Нигерией, то вообще не пришлось рассуждать и гадать о вариантах дальнейшего развития событий. Значит, секрет в другом. Министр знает, к кому обратиться за поддержкой, потому что знает, что Анатолий Казимирович Каплунский не меньше, а может, даже больше компьютеров любит деньги. Как, впрочем, и сам Леонид Теофилович. Похоже, Невман всерьез хочет вклиниться в программу по раздаче этих заводных игрушек в России. Он всегда зрит в корень и конечно же уверен, что при любом раскладе получит свою заслуженную – почему бы и нет? – копейку. Только поддержит ли его Дума в части целевого выделения средств? Ха-ха!.. Вот теперь все и встало на свои места! Дума, конечно, вспомнит про поддержку отечественного производителя и потребует начать штамповать эти дешевые ноутбуки где-нибудь в Ярославле. Или еще ближе – в Дубне. Даром, что ли, ее уже называют российской Силиконовой долиной! То-то и оно. А Невману как раз необходимо перевести обсуждение вопроса именно в такую плоскость, когда среди депутатов разгорится спор, где производить это новое счастье для каждой российской семьи. Тогда вопрос о целесообразности самой программы даже не возникнет. Ну и хитрец! Его, собственно, устраивает любой ответ. Для него крайне важно, чтобы был сделан сам запрос. Только и Каплунский не лыком шит!
Резкий телефонный звонок прервал размышления.
– Говори не говори – вам как о стенку горохом! Я же просил ни с кем не соединять, – чертыхнулся Каплунский секретарше в селектор.
– Анатолий Казимирович, это из приемной Невмана, – торопливо проинформировала та. – Вы на месте или как? – заговорчески спросила она.
– Скажи, вышел на минутку. Как вернется, сразу перезвонит.
«Невман, Невман, где ты был? На Фонтанке водку пил…» – забренчал он костяшками пальцев по столу в такт старому мотивчику. Легок на помине. Хорошо, что не позвонил минут десять назад. Сейчас даже к лучшему. Он сам набрал приемную министра, хотя прекрасно знал целых два личных номера его мобильных телефонов.
– Здравствуйте, Леонид Теофилович. Как раз только что о вас думал.
– Но, судя по голосу, так ничего и не надумали, – скорее спрашивая, нежели утверждая, произнес министр.
– Все пытаюсь понять, чего вы от меня ждете. Из Думы, кстати, тоже поступило письмо. Вы в курсе?
– Вот хитрецы. – В голосе собеседника послышались довольные нотки, и Каплунский еще раз убедился, что был прав в своих догадках. – Тоже мне, темнилы. Говорят, изучаем вопрос, а сами к моим же друзьям за советом побежали.
На этот раз Анатолию весьма польстило подчеркнутое упоминание о том, что он причислен министром к когорте друзей. Однако благодарить Каплунский не торопился.
– Кто как не вы знаете, что в бизнесе не бывает друзей.
– Ты смотри, сразу же увидел в этом деле бизнес! Признаться, другого я и не ждал. Что ж, это многое упрощает.
– Тогда не могли бы вы оказать своему другу любезность и посвятить его в то, каких вы ждете экспертных оценок? – пытаясь не выпасть из тональности, выбранной Невманом, поинтересовался Каплунский.
– Пожалуй, это уже не телефонный разговор.
Они договорились встретиться вечером на открытии фотовыставки на Гоголевском бульваре. Перед тем как повесить трубку, Невман вдруг спросил:
– Как вы смотрите, дорогой Анатолий Казимирович, на то, чтобы составить мне компанию в Давос?
– В Давос? Да я вроде уже переболел этой болезнью, – искренне признался Каплунский. – Впрочем, если это необходимо…
– С чего вы решили, что министр станет что-то предлагать без необходимости? В Давос приедет Даконто. Мне надо объяснять дальше?
– Понятно. Неужели и он туда собрался? Видно, захотелось на лыжах покататься. Что же, я его хорошо понимаю. Это протирание штанов в кабинете вредно для здоровья, неровен час до геморроя доведет. – Даконто точно будет в Давосе?
– Наверняка. Вы, если не ошибаюсь, с того памятного банкета с ним приятельствуете? – не удержался, чтобы не уколоть, министр.
«Ничего не упустит!» – с восхищением констатировал Головастик.
…Удачливый предприниматель почти добрался до белоснежного пятисотого «мерседеса», ожидающего у офиса, когда зазвонил мобильный телефон. Рассеянный Анатолий Казимирович вывернул все карманы, пока догадался, что звонок доносится из портфеля. Ему стало лень его доставать. Но телефон продолжал настойчиво напоминать о себе. Звонили опять из приемной министра и просили извинить, но господина Невмана вызвали «за Стенку». Так крутая столичная тусовка называла меж собой Кремль.
– Билеты вам уже заказаны, – сообщил тот же приятный голос. – Вылет в воскресенье в девятнадцать.
Глава пятая,
в которой автономные системы контроля Интернета одновременно в разных частях света зафиксировали непонятный приказ: «Снимите показания взрывной волны с седьмого терминала за период с 1 по 20 ноября»
В Москве было раннее субботнее утро. На улице стоял двадцатиградусный мороз, но в аналитическом центре ФСБ на Лубянке было более чем жарко.
Заместитель начальника управления подполковник Михаил Соколовский сладко дремал, положив голову на стол и прикрыв ее руками, чтобы свет настольной лампы не бил в глаза. Сегодня он остался ночевать на работе, что случалось довольно часто. Около полуночи Соколовский позвонил домой и сказал, что не приедет, ничего не объясняя. За годы работы в органах семья давно свыклась с подобными ночными бдениями.
Его мобилизовали на службу в ФСБ шесть лет назад как талантливого менеджера. По нелепой традиции правоохранительные органы сильно отставали от криминального мира в части применения новейших технических средств. Жизнь вынуждала, хотя и неохотно, со скрипом, ворчанием подтягиваться и постепенно подбирать и выдвигать на должности новые кадры. Ни для кого не было большим секретом, что руководители службы не умели, да особо и не хотели общаться с компьютером. Не говоря уж о такой элементарной вещи, как использование Интернета. До поры до времени он их здорово пугал. Да и вообще все эти компьютерные штучки были за пределом их понимания. И, тем не менее, умников набирать приходилось.
Когда подполковнику доложили о перехваченном непонятном сообщении, он болезненно поморщился. Весьма продвинутый в техническом отношении, он никак не мог свыкнуться с мыслью о том, что Интернет, громко величаемый Всемирной паутиной, со всеми его порталами, сайтами, чатами, хакерами, провайдерами и, наконец, пользователями, постепенно превращается в свалку информационного мусора. Пробиться к нужным сведениям становилось все труднее и тяжелее.
Заместитель начальника управления подполковник Михаил Соколовский сладко дремал, положив голову на стол и прикрыв ее руками, чтобы свет настольной лампы не бил в глаза. Сегодня он остался ночевать на работе, что случалось довольно часто. Около полуночи Соколовский позвонил домой и сказал, что не приедет, ничего не объясняя. За годы работы в органах семья давно свыклась с подобными ночными бдениями.
Его мобилизовали на службу в ФСБ шесть лет назад как талантливого менеджера. По нелепой традиции правоохранительные органы сильно отставали от криминального мира в части применения новейших технических средств. Жизнь вынуждала, хотя и неохотно, со скрипом, ворчанием подтягиваться и постепенно подбирать и выдвигать на должности новые кадры. Ни для кого не было большим секретом, что руководители службы не умели, да особо и не хотели общаться с компьютером. Не говоря уж о такой элементарной вещи, как использование Интернета. До поры до времени он их здорово пугал. Да и вообще все эти компьютерные штучки были за пределом их понимания. И, тем не менее, умников набирать приходилось.
Когда подполковнику доложили о перехваченном непонятном сообщении, он болезненно поморщился. Весьма продвинутый в техническом отношении, он никак не мог свыкнуться с мыслью о том, что Интернет, громко величаемый Всемирной паутиной, со всеми его порталами, сайтами, чатами, хакерами, провайдерами и, наконец, пользователями, постепенно превращается в свалку информационного мусора. Пробиться к нужным сведениям становилось все труднее и тяжелее.