Александра Егорушкина. Настоящая принцесса и Волшебный Корабль

   – Из этого следует дедуктивное заключение, что он перешел на сторону Мутабора! – отрезал женский голос. – Или его пощадили на время, законсервировали… В конце концов, при умелом обращении любой волшебник – источник энергии.
   – Источник-родничок, на каждого глоток… – хихикнул фальцет, будто пересохшая деревяшка треснула. – Вдосталь напьемся, на свободу прорвемся…
   – Мальчишка – его ученик. Мутабор правит его именем. Неужели непонятно? – добавил Ангст.
   – Но от Мутабора ни звука, вот досада, вот докука. Знаков нам не подает, не играет, не поет, – протараторил фальцет.
   – Ваши шуточки, фон Штамм, в данной ситуации совершенно неуместны, – оборвала женщина по имени Паулина. – В любом случае, благодаря умелой политике нашего упрямого друга Коракса наладить с ними всеми связь вряд ли возможно.
   – Подождите! – взмолился Коракс. – Наберитесь терпения! Девочка нам поможет. Я же пообещал ей все, что она захочет. Теперь она наша с потрохами.
   – Слушай мои инструкции, – скомандовал Ангст. – Девчонке – срочно проникнуть в Радинглен. Отыскать шар. Найти дракона.
   – Если столько сидеть взаперти, так и жизни недолго пройти, – скрипуче прибавил Штамм. – Я на свободу хочу, обещай ей – озолочу!
   – Держи ее под тотальным контролем, Коракс. Проводи с ней регулярные собеседования и инструктаж по мере необходимости, – велела Паулина. – Пусть слушается нас во всем.
   – Дальнейшая тактика такова, – сухо диктовал Ангст. – Ход первый. Коракс обеспечивает слуховое воздействие. Одновременно я продолжаю вылазки в ее сны. Красивые девушки любят офицеров.
   – Остается только выразить глубокое сожаление, что по ряду причин мы не в состоянии и показываться, и разговаривать сразу, – процедила Паулина сквозь зубы.
   – Может, и мне явиться? – хихикнул Штамм. – То-то она подивится! Пусть знает она, с кем завела магические дела, хе-хе-хе!
   – Зачем? – насторожился Коракс. – Она еще совсем юная, ее легко спугнуть.
   – Спугнешь такую, пожалуй! У нее не сердце, а жаба, холодное-прехолодное, только на зависть и годное, – возразил Штамм. – Честолюбивая деточка – наша марионеточка!
   – Она пребывает в полнейшем убеждении, что уже стала ведьмой, – сказала Паулина.
   – Пусть побудет ведьмой – нам не жалко! – усмехнулся Ангст. – У нее хорошие задатки!
   – Говори с ней!
   – Учи ее!
   – Да, девчонка что надо, – захихикал деревянный голосок Штамма. – То-то она нам так рада!

* * *

   Утром в воскресенье Юлечка проснулась даже раньше будильника. День предстоял трудный. Если все получится, сегодня она точно узнает, что это за таинственный Радинглен. И правда ли, что рыжий Иннокентий ко всему прочему еще и настоящий король. А способ проникнуть в это загадочное королевство она придумала сама. Должен сработать.
   Караулить на балконе ей пришлось недолго. Еще не было и восьми часов, когда на пустынную воскресную улицу вышла Лизка-Сосиска с рюкзачком. За ней выплыла Наталья Борисовна. Юлечка побаивалась строгой Лизиной бабушки, но смотреть на нее сверху было не так страшно. Юлечка метнулась с балкона и помчалась к двери. Мама, как всегда, проснулась некстати:
   – Доченька, – простонала она, – куда в такую рань? И почему ты опять надела черное? Ведь я когда-нибудь выброшу всю эту гадость, честное слово…
   – Тогда я лягу в постель и умру, – стальным голосом отозвалась Юлечка. – Бай-бай, мама.
   На углу, у магазина «Лиза», Сосиску с бабушкой уже ждали. Жиртрест Аствацатуров, конечно. Еще бы он Лизку не ждал. И еще Костик, это понятно. И красивый Костин папа. Невысокого седого человека в клетчатой рубашке Юлечка не знала, но почему-то ей сразу не захотелось попадаться ему на глаза, да и бубенчик под футболкой тревожно звякнул. Ю-Ю поспешно отступила за угол.
   Шпионить оказалось нелегко – приходилось отставать, прятаться в тень, скрываться в подворотнях, – но Юлечка справилась. Хорошо еще эта странная компания была так занята разговорами, что никто ни разу не обернулся. Так вот почему с самых зимних каникул Костик не разлей вода с Аствацатуровым и Сосиской! Все дело, оказывается, в этом слове – Радинглен. Ничего-ничего, сейчас разузнаем, что у них за тайны. Голос из бубенчика Юлечку не обманул. А ведь когда она в тридцать пятый раз сожгла записку с Костиным именем, разболтала пепел в воде и произнесла заветные слова, а вода как позеленеет, – было страшно! Хотя на вкус – вода водой. Зато как подействовало! Царапкин стал совершенно ручной…
   На набережную речки Ждановки возле Тучкова моста спустился густой туман. В Петербурге по утрам еще и не такое бывает.
   Компания решительно двинулась к реке – так, словно все собирались через парапет попрыгать. Во дают! Но тут из тумана вышел рыжий Иннокентий, и Юлечка юркнула в подворотню.
   – Утро доброе, Ваше величество, – сказала Лизина бабушка. – Куда это ты? Через три часа ты должен передать мне корону, не забыл?
   Юлечка затаила дыхание. Ничего себе разговоры!
   – Бабуля, я в Дом Книги и обратно, – устало ответил рыжий Иннокентий. – Я все успею, не беспокойся.
   Юлечка перебежала дорогу. Ей всего-то было нужно подкрасться поближе и… Но ничего у нее не вышло, потому что этот седой обернулся и скользнул по ней взглядом, и Ю-Ю пришлось пройти мимо и сделать вид, что она оказалась тут случайно. Хорошо хоть больше никто ее не заметил.
   Туман сделался еще гуще. Юлечка, оцепенев, наблюдала, как Костик, Сосиска и прочие по одному исчезают в нем, а потом туман рассеялся – и на набережной стало пусто. Все так, как ей рассказывал голос. Вот это да.
   Иннокентий спешил к метро. Юлечка побежала за ним. Уж его она не упустит. Очень удобно, что он ходит с ног до головы в белом – ни в какой толпе не потеряешь, но на самом деле ему надо одеваться в черное или в зеленое… Ничего, Ю-Ю ему все объяснит. А то он ни капли на короля не похож.
   Юлечка заняла стратегическую позицию в скверике у Казанского собора. Глядеть на ту сторону Невского, не отрываясь и почти не мигая, оказалось делом не самым легким. Но Ю-Ю была в приподнятом настроении. Вот она, настоящая взрослая жизнь! Ю-Ю высокомерно оглядела галдевших на соседних скамейках студентов с тетрадками. Ха, знали бы эти несчастные, кто рядом с ними! Да стоит ей только захотеть, она их всех…
   И Юлечка погрузилась в мечты.
   Скоро, совсем скоро она станет самой главной ведьмой на свете. Ей будет подвластно целое королевство, которым пока что правит рыжий Лизкин брат. А может, и не одно королевство, а несколько. Так ей обещали невидимые колдуны. А она-то, как дура, в первую секунду испугалась этого голоса! Ничего, зато теперь ясно, что она не такая как все, а гораздо круче. Иначе бы колдуны ее не выбрали. Это судьба!
   Понятно, почему раньше ничего не получалось с приворотами и порчей! Просто должны были явиться старшие опытные маги и посвятить ее в круг избранных. Так всегда и делается, они сами ей сказали. Наконец-то пришел ее час! А то с обычными людьми такая тоска зеленая. Только и слышишь – будь хорошей девочкой, учись на пятерки, уважай старших. На стенку полезешь. Но отныне все пойдет как по маслу. Нужно только слушать голос, который доносится из волшебного бубенчика, и делать все, как он говорит. И тогда дальше будет такое…
   Она представила, как летает по ночам на колеснице, запряженной драконом, и превращает всех своих врагов в жаб и крыс, и наводит порчу на Лизку-Сосиску, и та хиреет и умирает медленной смертью. А еще она приворожит и Костика, и Иннокентия, и всех самых классных парней на свете – пусть помучаются. А потом она поселится в высоченной колдовской башне – как в том сне, который ей вчера приснился. Юлечка потянулась и зажмурила глаза.
   Колдуны пообещали показать во сне ее будущее, и это оказалось так круто, что даже просыпаться не хотелось. Она как будто попала в голливудский фильм. Вокруг были старые замшелые стены, сложенные из древних камней, а за окнами царила непроглядная беззвездная ночь, самое подходящее время для черной магии. Она, Юлечка, в длинном черном платье и с изумрудным ожерельем на шее, варила волшебное зелье, и жуткий туман поднимался от котла к высоким сводам таинственной башни. А потом она нараспев произнесла слова заклинания, которое простые людишки и выговорить не смогут – сразу замертво упадут. И перед ней, как наяву, проплыла высокая, стройная фигура мужчины, затянутого в фантастический мундир. Ослепительно-белое пламя стеной стояло за его плечами. Он повернул к ней гордо посаженную голову, и Юлечку обжег взгляд ледяных глаз. О, он был такой красивый! Как кинозвезда! Вот будет здорово, когда он явится ей прислуживать в ее королевстве! Хотя, если честно, она бы и тут не соскучилась – такого можно было бы наколдовать прямо на месте, в этом скверике…
   Юлечка вздрогнула и очнулась.
   Рыжий объект наблюдения уже успел выйти из Дома Книги и торопливо направлялся прочь. «Ах, черт, я чуть его не упустила!» – вскочив со скамейки, Ю-Ю помчалась следом. Она никогда не видела, чтобы человек покупал столько книг сразу – Инго то и дело поправлял на плече лямку неподъемного рюкзака. Зажегся зеленый свет, Юлечка перебежала Невский и, догнав Иннокентия на набережной канала Грибоедова, молниеносным движением воткнула в рукав его белой ветровки тонкую иголку с длиннющей зеленой шелковой ниткой.
   Есть!
   Юлечка даже приостановилась, так заколотилось сердце. Выскользнуть из ушка нитка не могла, ведь предусмотрительная Ю-Ю завязала на ней узелки с обеих сторон. А вдруг на нитку кто-нибудь наступит? Нет, обошлось.
   На набережной почти никого и не было, а вскоре она опустела вовсе, солнце скрылось за облаком, и над каналом сгустился молочный теплый туман.
   Инго, король Радингленский, шагнул на Бродячий Мостик, думая о своем и позабыв оглядеться. Если бы он обернулся, все в нашей истории сложилось бы иначе.
   Юлечка Южина, подхватив с асфальта кончик зеленой нити, нырнула в туман вслед за ним.

Глава 3,
в которой коты шествуют строем, а дракон проявляет бдительность

   – Уф! – король Радингленский запер изнутри дверь своей комнаты и упал в кресло. – Лисенок, слушай, а не возвести ли Бабушку на трон насовсем? Пусть правит, ей явно нравится, да и получается лучше, чем у меня…
   Инго скинул шитый серебром камзол, под которым оказалась серая футболка с надписью «Буквоед», и разлил по кружкам яблочный сок из большого запотевшего кувшина. Кувшин король стянул из кухни. Лиза не без труда устроилась во втором кресле, подложив побольше подушек и жалея, что нельзя сию же минуту переодеться во что-нибудь привычное, не королевское. Платье с множеством пышных накрахмаленных юбок грохотало при ходьбе и раскачивалось, как корабль на волнах. Ноги устали ужасно. Сейчас бы на море, побродить босиком по мелководью, так ведь из дворца незаметно не выскользнешь – праздник в разгаре.
   День ежегодного летнего карнавала совпал с Днем Королевского Кота, а тут еще Ее величество возвратились после двенадцати лет отсутствия. И королеву Таль в Радинглене встречали с размахом. И от этого размаха у Лизы рябило в глазах и шумело в ушах. Чего только не было!
   Был парад радингленских мастеров с флагами и эмблемами их ремесел.
   Было шествие королевских котов во главе с кошачьим рыцарем Мурремурром – без флагов, но с лентами на хвостах.
   Было вручение даров королеве Таль, в котором принимала участие внушительная делегация гномов.
   Было открытие отремонтированных башенных часов на Круглой площади перед Дворцом. Мастера расстарались: когда часы пустили в ход и они начали бить, под циферблатом открылась маленькая дверка и перед изумленной публикой гуськом прошли искусно сделанные фигурки: гордый Инго Четвертый в блистающей короне и с королевским флагом, прехорошенькая принцесса Лиллибет – почему-то белокурая, а не рыжая – в кринолине и с волшебной скрипкой и, наконец, придворный маг Филин – разумеется, в синем со звездами балахоне и остроконечной шляпе.
   Настоящий Филин, стоявший за плечом королевы Таль, только тихо скрипнул зубами, а настоящие Инго Четвертый и принцесса Лиллибет с трудом удержались от хохота. Грозный Филин в распахнутой дверце под часами лупил волшебной палочкой злую Смерть в черном капюшоне и с острой косой (таким остался в народной памяти изгнанный из Радинглена колдун Мутабор).
   Словом, много чего было, в том числе неслыханный пир с пятьюдесятью переменами блюд, включая циннамонский тортище высотой с Лизу, и турнир менестрелей, и…
   Но больше всего Лизу поразила Бабушка. Дома, в старой квартире на Петроградской, она казалась совсем другой – озабоченной, усталой, иногда печальной, но чаще очень строгой. А здесь… Как величественно она спускалась по лестнице в Церемониальный зал! Как она милостиво кивала придворным! С какой благосклонной улыбкой наблюдала парад! Как церемонно принимала подарки гномских старейшин! А уж как Бабушка выглядела на троне! Как ловко управлялась с кринолином! «Мне еще учиться и учиться, – огорченно подумала Лиза и тихонько одернула юбки. – Только вот надо ли?»
   Под дверью звякнуло, и кто-то осторожно взялся за ручку.
   – Нет меня тут! – заявил король. – Я в Церемониальном зале!
   – Бросьте, – отозвался из-за двери усталый голос Филина. – Инго, отпирай дверь, не то расскажу Бабушке, кто утащил кувшин, и она сразу поймет, что ты пренебрегаешь своими обязанностями…
   – Станет Бабушка следить за каждым кувшином… Входите, не заперто, – ответил Инго, и Лиза увидела, как ключик сам собой повернулся в скважине.
   – Как не заперто? – удивилась она. – Ты ведь сам запирал… – (Инго коротко глянул на дверь и скривился.) – Или это вы, Андрей Петрович?
   – Вот теперь действительно заперто, – Филин повернул ключ в замке. Лиза помотала головой. Поди разберись, что кажется, а что нет, когда вокруг столько волшебников…
   Инго уступил придворному магу кресло, отодвинул стопку книг и присел на край стола.
   – Наконец-то я понял, что такое настоящие каникулы, – протянул он.
   Филин невесело покосился на него:
   – Может, объявим королевские каникулы и на этом успокоимся?..
   Инго мотнул головой. Филин покачал головой и отпил сока – залпом, словно ему было очень жарко.
   – Инго, когда вы отплываете? – тихо спросила Лиза.
   – Сегодня вечером, – ответил Инго. – Только тс-с-с, – он поймал возмущенный взгляд Филина и развел руками:
   – Попробуйте соврите волшебному слуху!
   – И то правда, – крякнул придворный маг. – Ну, семейка… – он посмотрел на Лизу, то ли собираясь что-то сказать, то ли пытаясь внушить ей какую-то мысль, и Лиза даже заерзала от усердия, но так ничего и не поняла.
   – Время еще есть, – утешил ее Инго. – Посидим на дорожку.
   – Таль внизу неистовствует, – сообщил волшебник. – У Циннамона будет удар. Она его подозвала и говорит этак ласково-преласково: «Что, – говорит, – господин министр двора, шторы вы, конечно, не вычистили? Вот оставь вас после этого на двенадцать лет… Завтра же начинаю настоящую генеральную уборку». Тьфу…
   – Я официально отдал корону Бабушке, – напомнил Инго. – Пусть делает что хочет, ладно, Филин? Все-таки человек опытный, сведущий.
   – Не хочешь быть королем? – с печальной усмешкой спросил Филин. – А я вот всю жизнь не хотел быть придворным магом…
   – А где все остальные? – спохватился Инго.
   – Царапкин вот, – Лиза указала на полукруглое окно, на котором – с той стороны, разумеется, – действительно стоял бывший Царапкин, ныне Конрад, и с любопытством таращился на сбежавшую от церемоний троицу.
   – Зачем ты такое затеял? – изумился Инго.
   – На спор, – кратко ответствовал юный Конрад. – Что по карнизу весь дворец обойду. С одним сильфом поспорил.
   – Эх, видела бы Надежда твои художества, – Филин покачал головой. – Да и нечестно получается, Константин, ты не весь дворец обходишь, а только эту башню…
   – Ах так? Щас я тогда… – и Костя занес ногу над бездной, намереваясь эффектно обратиться в дракона на лету.
   – Брось дурить, Царапкин, – велела Лиза. – Заходи лучше!
   – Да не Царапкин я, Лизка, – привычно поправил ее Костя. – Левка! – крикнул он вниз. – Аствацатуров! Они тут что-то пьют! Без нас! – (Филин фыркнул в чашку и замахал рукой.) – Поднимайся!
   – Теперь все в сборе, главное – больше никого не пускать, – пробормотал Филин, запирая дверь за Левушкой. И тут же на лестнице послышалось жалобное пыхтение и сопение. Лиза прислушалась. Так пыхтеть и сопеть может только тучная придворная дама, которая весь вечер налегала на пирожки и пирожные. А теперь ей, как видно, захотелось поговорить о добром старом времени, когда короли вели себя по-королевски и не прятались во время карнавала вместе с придворным магом.
   – Ваше величество! Мейстер Филин! Ваше высочество! – дама деликатно побарабанила костяшками пальцев в дверь.
   Инго прижал палец к губам, все замерли. Потоптавшись и попыхтев перед дверью еще немного, фрейлина ушла. Тревога улеглась, и сок выпили с полным удовольствием и без лишних церемоний. Костя, правда, попробовал канючить и жаловаться на то, что нет пирожков, но Лиза быстро его осадила:
   – Костик, если тебе невмоготу, там, в зале, был еще жареный кабан. Дотащишь его сюда – он твой.
   – Да я чего? Я ничего… – драконское возмущение как рукой сняло. Костя присел на край стола рядом с королем и тотчас заинтересовался толстой книгой, лежавшей в стопке сверху:
   – Это еще что? Инструкция? – На обложке значилось «История всемирного драконства в сплетнях и анекдотах», а также изображался алый дракон, похищающий томную декольтированную деву. Дракон подпихивал деву себе на спину хвостом.
   – Ой-ей-ей, недосмотр, – встревожился Инго и отобрал книгу. – Прости, Конрад. Если раньше времени все узнаешь, потом будет неинтересно. – И он решительно поставил том повыше на полку. Костя проводил книгу глазами.
   – Инго, нам не пора? – тихо спросил Филин. Король глянул в окно на башенные часы и соскочил со стола. – Пора. Конрад, можно тебя на два слова?
   Костя раздулся от важности раза в полтора. У Лизы на душе заскребли кошки, но виду она не подала.
   – Ну? – блеснул очками Левушка, когда шаги на лестнице затихли.
   – Придется все разведывать, – огорчилась Лиза. – Опять бегать…
   – Проще сразу в гавань, – утешил ее Левушка. – Корабль всего один, не перепутаем. Встречаемся внизу через десять минут. Успеешь?
   – Через двадцать! – взмолилась Лиза, понимая, что предстоит нешуточная борьба с платьем.

* * *

   – Вот так всегда! – обиженно бурчал королевский дракон Конрад-младший, трусивший по главной галерее Дворца. – Спросили бы сразу, что ищете! А то развели секретность!
   Филин и Инго за его спиной виновато переглянулись. И правда, битый час проторчали в королевской Сокровищнице, перерыли все сундуки, нашли даже знаменитый голубой бриллиант «Виктория» с кулак величиной, а спросить у звероящера с абсолютной памятью, не видел ли он где-нибудь темного агатового шара размером с крупный апельсин, не догадались. Догадался капитан Зильбер, и Костя аж взвился.
   – В Сокровищнице нету, сто пудов, – с готовностью сообщил он. – И в прошлый раз тоже не было. Слу-ушайте, я же такую штуку наверху видел, зуб даю! После коронации – помните? – он глянул на Филина. – Мы еще в коридоре этом длиннющем тусовались. Там такие здоровские статуи были… Все каменные, даже тетка, у которой белки по волосам скачут, а у деда с котом – стеклянный шарик.
   Статуй во дворце по коридорам пылилось без счета, но драконья память не подвела.
   – Вот! – торжествующе объявил Костя, тыча пальцем в грозного старца с котом у ног. – Вон он ваш колобок в руке держит!
   Зильбер, стуча деревянной ногой, устремился к статуе.
   Послышался шорох, что-то мелькнуло, и маленькая темная фигурка, айкнув, юркнула в ближайшую дверь.
   Шарик выпал из мраморной руки и со звоном покатился по полу. Инго охнул.
   – Ничего, цел будет, – Зильбер нагнулся и подхватил шарик с пола. – Он самый…
   – Догнать? – оживился Костя. Драконов хлебом не корми – дай помчаться в погоню.
   – Пусть себе, – пожал плечами Филин. – Мало ли в Радинглене воришек.
   – Мало, – отчеканил Инго. – Я им сказал, чтоб не смели.
   Костя оглянулся через плечо, подбежал к той двери, за которой скрылся последний радингленский воришка, и решительно задвинул засов.
   – Вот так! – громко и мстительно сказал он. – Пусть посидит, подумает о своем поведении.
   – Может, он уже давно отдал швартовы, – предположил Зильбер.
   – Ха! Там чулан, я помню. И дверь крепкая, дубовая!
   – Главное, отпереть потом не забудь, – посоветовал Филин. – Не хватало еще мороки на нашу голову… – он не договорил.
   А капитан Зильбер, зажав костыль под мышкой, бережно крутил шар так и сяк:
   – Я же говорил – целехонек. Их на свете всего штук пять, не больше.
   – Ну?! – удивился Костя, мгновенно забыв про запертого воришку. – Этот… раритет?
   – В точности, – Зильбер приподнял шитую золотом треуголку. – Снимаю шляпу. Благодарствую, юный джентльмен. Без вас не нашли бы мы ничего и никуда бы не поплыли…
   Филин хмыкнул.
   Костя приосанился.
   – Теперь можно и в гавань, – серьезно сказал Инго. – Только вот… – он критически оглядел себя. – Надо бы переодеться, а то узнают еще…