Страница:
Утро выдалось на редкость сырым и холодным. Едва выглянувшее из-за гор солнце терялось в густой белесой дымке. На ночь мы остановились за городскими воротами Тверди, у дороги, ведущей в глубь королевства гномов. Несмотря на внешнее радушие, гномы смотрели на орков с опаской. Впрочем, этим болели не только гномы. Орков мало кто любил даже среди полукровок. Грозная и жестокая слава до сих пор довлела над практически истребленным народом. Грязные, вечно пьяные варвары-орки. Пьют все, что горит, и насилуют все, что шевелится. Все, что не горит, – поджигают и пьют, а все, что не шевелится, – шевелят и насилуют. Ушастые сочинили множество историй про кровожадность орков. Может, потому что и сами далеко не безгрешны?
Наскоро вымывшись холодной водой из ручья неподалеку от нашей стоянки, надеваю уже привычную кольчугу. Стальные кольца приятно пахнут металлом и свежим маслом. Один из орков помогает пристегнуть половинки стального панциря, украшенного искусной гравировкой и позолотой. В дороге я вполне обходился одной кольчугой, но теперь пришлось нацепить на себя этот красивый, но совершенно бесполезный в настоящем бою доспех. Отряхиваю служивший мне одеялом плащ от утренней росы и накидываю на плечи. Ножны с Химерой привычной тяжестью ложатся на широкий пояс. Повинуясь старой привычке, проверяю, хорошо ли меч выходит из ножен, и осматриваюсь по сторонам.
Большая часть орков уже встала. Кто-то разводил погасшие за ночь костры, остальные приводили в порядок оружие и доспехи, натирая их до блеска и очищая от вечного бича благородной стали – мелких рыжих пятен ржавчины. Два десятка, несшие первую и вторую стражу, еще спали, плотно закутавшись в теплые плащи.
У костра в центре лагеря заметил Бальдора и Мезамира. Вампир сидел, скрестив ноги, возле лениво развалившегося рядом с огнем гнома. Поправив ножны, я направился к ним. Занятые своими делами, орки не обращали на меня никакого внимания. Старина Глок от такого пренебрежительного отношения к этикету и традициям схватился бы за сердце. Он слишком чтил все эти ритуалы. У всех есть свои недостатки. Мне потребовалось на редкость много времени, чтобы отучить свою охрану вскакивать и отдавать воинское приветствие при каждом моем появлении. Эти орки могут в любой момент отдать за меня свои жизни. Зачем требовать от них большего?
– Тогда почему вы, гномы, так недолюбливаете мечи? – донесся до меня вопрос Мезамира, отчаянно пытавшегося расшевелить полусонного гнома.
– Пф-ф-ф, мечи! Посмотри на меня! – Бальдор, поняв, что надоедливый мальчишка от него не отстанет, сел, вытянув перед собой свои могучие руки. – С нашим ростом и длиной рук мечи бесполезны. К тому же междоусобицы среди подгорного народа прежде не были редкостью, а хорошие доспехи умеют делать все кланы. У Подземной реки, правда, лучшие мастера, – похвалился гном. Скромность никогда не была его главным достоинством.
– Ну и что? – удивился вампир.
– Топором доспехи пробивать гораздо удобней, нежели мечом, – пояснил гном, почесывая бороду. – Посмотри на Поющую! – Он с легкостью вытянул вперед свою секиру.
Да, гномы знают толк в прекрасном оружии. Секира Бальдора не была исключением. Два серповидных лезвия: одно большое, а другое в два раза меньше – на длинном толстом древке. Мог бы поспорить, они заточены так, что способны разрезать случайно упавший на них волос. Расклиненный обух был спрятан за массивной металлической насадкой. Круглый набалдашник с обратной стороны препятствовал соскальзыванию руки с топорища. Кроме того, набалдашник выполнял защитную функцию, предохраняя рукоятку от разломов и трещин. Поющая… Хм… Не думал, что ее так зовут. Зная гнома, я полагал, что у его оружия более грозное имя…
– Нет доспеха, способного спасти от ее удара, – продолжал хвалиться Бальдор. – Нет, есть доспехи и шлемы, которые она не смогла пробить, но нет ребер или шеи, защищаемых этими доспехами, которые она не смогла бы сломать. – Он любовно провел пальцами вдоль древка своего оружия. – Доброе утро, Леклис! – наконец заметив меня, приветственно махнул рукой гном.
– Доброе, – коротко поздоровался я, присаживаясь у костра. – Все спорите о любимых игрушках?
– Игрушках? – непонимающе сдвинул брови Бальдор. Мезамир зашелся кашлем, пытаясь скрыть приступ смеха. Гном непонимающе посмотрел сначала на него, потом вновь на меня и перевел взгляд на свои руки, все еще крепко сжимающие древко секиры. – Ах вот ты о чем, – усмехнулся он, вызывая у Мезамира очередной приступ кашля. – Любимые игрушки… В чем-то ты прав… До Железного холма три дня пути, вчера я послал гонца к старейшинам и лорду Гленлину. Вас уже будут ждать. Эта весна богата на дипломатические визиты. Сначала светлая леди Эйвилин, теперь вот ты.
Проклятье! Гном не мог выбрать другой темы? Весь прошлый вечер я старательно гнал в сторону мысли об эльфийке. Нельзя сказать, что известие о ее предстоящем замужестве стало для меня неожиданностью. Артис слишком хорошо знает, что такое старшие дома, и это было лишь вопросом времени. Но вчерашние новости вызвали у меня очередной прилив черной меланхолии. А в такие моменты я становился опасен. Если у себя в замке я легко мог запереться в рабочем кабинете и послать всех к Падшему, то здесь такое было невозможно. Весь вчерашний вечер я бродил по лагерю, пугая своим мрачным видом даже много чего повидавших орков. Из-за какой-то мелочи накричал на Эстельнаэра и едва не сорвался на Мезамира. Хорошо хоть Бальдор был в Тверди.
Самым отвратительным было то, что я не жалел о сделанном выборе даже теперь. Хотя какой, к Падшему, выбор?
Мезамир, помня вчерашний вечер, кинул на меня настороженный взгляд. Мне стоило огромных трудов сохранить равнодушный и скучающий вид.
– А лорд Гленлин? Кто он? – спросил я, прячась за маской безразличия.
– Он неплох для старшего, – пожал плечами Бальдор. – Возможно, слегка высокомерен, но по сравнению с остальными старшими его можно считать воплощением скромности. Неплохой воин и маг. Был правой рукой Артиса во время последней войны с драконами. Да и светлой леди Эйвилин он вроде небезразличен: с тех пор как она приехала в Железный холм, их довольно часто видят вместе. Думаю, за свадьбой дело не станет.
– Рад за них, – криво усмехнулся я. Еще не зная лорда Гленлина, я уже заранее его ненавидел. Но вскоре на смену ненависти пришло отвращение к самому себе.
ВСЕ ТВОИ СЛОВА, что участь любовницы не для нее, были просто пустой болтовней? Да, Леклис! Лицемерно говоришь одно, а втайне надеешься на совершенно иное. Ты стал истинным королем…
– Стой, куда прешь! Да остановите же его! Где маги?
Голоса орков, несших стражу вокруг нашей ночной стоянки, отвлекли меня от мрачных мыслей.
– Что там приключилось? – Удивленный Бальдор встал с земли, крепко сжимая в руках секиру.
– Всадник. Едет к нам, – равнодушно пояснил Мезамир, оставаясь все так же спокойно сидеть. Значит, опасности не было.
Повернувшись, я увидел клячу, к седлу которой был привязан какой-то запыленный тюк с вещами. Лошадь роняла пену и дрожала, едва передвигая ноги. Внезапно она споткнулась, захрипела и стала заваливаться на землю. То, что я принял за тюк с вещами, оказалось гномом, крепко привязанным веревками к седлу. От удара о землю гном тихо застонал:
– Grobi! Bizar Az! – прошептал он, теряя сознание.
Язык гномов я знал отвратительно. Если быть точным, то, кроме нескольких грязных выражений, часто используемых Бальдором в схватке, я не знал его вообще. Но первое слово – «гоблины» – в переводе не нуждалось.
Один из орков разрезал веревки, вытащил гнома из-под лошади и аккуратно положил на землю.
– Дайте ему воды, – приказал я. – Бальдор, что он сказал про гоблинов?
– Это невозможно! – пораженно прошептал Бальдор, не обратив никакого внимания на мой вопрос.
Другой орк сбегал к ручью, принес в шлеме воды и часть ее вылил на голову гнома. Тот вновь застонал и открыл глаза. Только теперь я заметил, что гном был еще очень молод. Едва пробивающаяся рыжая борода не могла скрыть заметных юношеских черт. Гном с жадностью выпил принесенную орками воду. Взгляд его прояснился, и он, пошатываясь, встал на ноги.
– Повтори, что ты сказал!
– Гоблины в Долине Воды! – едва ли не прокричал гном на общем. У него заметно дрожали руки, а в глазах стояли слезы.
– Соберись! – одернул я гонца. – Большой набег? Сколько их?
– Это не набег! Они все тут! Спустились с гор словно лавина! Дунглор в огне! Золотой легион попал в окружение и, скорее всего, погиб. Меня послал тан Руфур, он с Серебряным легионом удерживает… – Гном осекся и всхлипнул. – …Удерживал переправы на Ллуре. Он послал меня и других предупредить жителей, чтобы они спасались. Дороги забиты беженцами, большая часть идет к Железному холму, остальные сюда, к Тверди. – Гном застонал и сел на землю, обхватив голову руками.
Новости, принесенные им, были не просто плохими. Это была катастрофа! Восточная часть Горного королевства – огромная долина, река Ллур разрезает ее на две почти одинаковые части. Если в Железном холме проживает половина подгорного народа, то две трети из оставшихся живут в Долине Воды. Здесь же помимо выходящих к самой поверхности рудных жил находятся малочисленные участки плодородных пахотных земель и небольшой тщательно охраняемый лес. Дунглор – второй по величине город гномов – располагался на севере у склонов Туманных вершин. Хоть он в десятки раз меньше Железного холма, но тысяч пять жителей там все же набиралось. Зная гоблинов, можно быть уверенным, что теперь все жители мертвы.
Гоблины вновь совершили невозможное. Их не ждали так рано. И уж тем более не ждали здесь. Они вновь поставили все на внезапность и опять не прогадали. Два легиона, оставленные для прикрытия этих земель, не могли остановить их яростного напора. За то время, пока старейшины и эльфы перебросят сюда подкрепление, гоблины успеют вырезать все население долины. Шах и мат… О помощи гномов в новой войне теперь можно забыть. Подгорному народу потребуется несколько лет, чтобы оправиться от этого нашествия гоблинов.
– Бальдор! Сколько нужно времени, чтобы перебросить ваши легионы с запада на восток? – Я сам удивился спокойному тону своего голоса.
– Неделя минимум, – нехотя отозвался гном. – Как эти проклятые твари додумались до такого? – Впервые я видел Бальдора в состоянии, близком к панике. – Переход через пики Азанбунда![2] Да еще весной! Они же положили там треть своей армии! Слова «потери» для этого отродья просто не существует, – сокрушенно покачал он головой, беря себя в руки. – Надо подготовить Твердь к обороне, – добавил уже сухим спокойным тоном.
– Хорошо. Я с орками встречу беженцев и провожу их до Тверди… если получится.
– Спасибо, Леклис. Я не посмел бы просить тебя об этом.
– Не думай обо мне лучше, чем я есть на самом деле. В этот раз за свою помощь я потребую от вашего Совета не только слов благодарности. Что застыли? – повысил я голос на замерших орков. – Седлайте лошадей, мы выступаем! Мезамир! Сообщишь Диане, чтобы она не вздумала покидать Твердь.
– Ну уж нет! – возмутился вампир. – Я не мальчик на побегушках! Бальдор все равно едет в город, вот пусть он и сообщит известия.
Из моей груди вырвался тяжелый вздох:
– Не могу поверить, что я сам когда-то был таким же глупым. Ты все еще думаешь, что война – это забава? Хорошо, я знаю, как это вылечить. Держись рядом со мной, не лезь в драку и не делай глупостей.
– Кто бы говорил… – едва слышно пробормотал вампир.
Сборы были недолгими. Орки не нуждались в повторных приказах. Отчаянно зашипели и задымили заливаемые водой костры. Воздух наполнился звуками отрывистых команд, ржанием лошадей и лязгом оружия. Мезамир подвел ко мне уже оседланного Ветра.
Поймав ногой стремя и взявшись рукой за заднюю луку седла, сильно отталкиваюсь правой ногой от земли и оказываюсь в седле. По камням дороги уже бойко стучат копыта лошадей. Десяток орков, не дожидаясь приказа, отправился разведывать путь впереди. Остальные быстро, но без спешки выстраиваются в походную колонну.
«И выглядит оно тоже неплохо», – решила Эйвилин, придирчиво рассматривая свое отражение в зеркале. День обещал быть крайне насыщенным. Старейшины гномов и лорд Гленлин собирались на совет, на котором она, хоть ей и отводилась роль почетного зрителя, должна была присутствовать как наследница престола.
Тяжело вздохнув, Эйвилин взяла шкатулку с драгоценностями и осторожно подняла крышку. Внутри сияло ожерелье из тонкой серебряной сетки с крупным зеленым изумрудом посредине и серебряное кольцо в форме змеи, крепко сжимающей в челюстях такой же зеленый изумруд.
Надев кольцо, девушка полюбовалась на игру света в камне. Ожерелье и кольцо преподнесли ей в подарок старейшины гномов. Не надеть их на предстоящую встречу было бы проявлением неуважения.
– Очень элегантно, – непринужденно поклонилась своему отражению эльфийка.
– Согласен с тобой, – раздался сзади насмешливый голос.
Эйвилин удивленно обернулась. Илион стоял у дверей в своей излюбленной позе, сложив руки на груди и прислонившись спиной к стене. В это мгновение он был особенно похож на отца. Отношения Илиона с Артисом всегда были натянутыми, но Эйвилин часто замечала, что брат во многом пытался подражать отцу. Это было особенно заметно в манере одеваться и легкой небрежности в одежде.
– Илион! – возмутилась Эйвилин. – Тебя не учили стучать в дверь, прежде чем войти? А если бы я была не одета?
– О! – усмехнулся эльф. – Это был бы лучший день в моей жизни!
– Скорее последний! – пригрозила девушка.
Ее отношения с братом после ссоры восстанавливались медленно и с трудом. Они никогда не возвращались к произошедшему в замке Леклиса, старательно избегая любых тем, связанных с Восточным королевством и его королем.
– Раз уж ты здесь – помоги мне надеть это, – попросила Эйвилин, указывая на ожерелье.
– Как вам будет угодно, моя леди, – слегка поклонился Илион, подойдя к шкатулке с драгоценностями и взяв ожерелье.
Эйвилин руками подняла волосы с шеи. Илион с ловкостью, говорившей о богатом опыте, надел на нее ожерелье, а потом осторожно высвободил волосы эльфийки из ее рук и уложил их волной на спине девушки. Затем, не удержавшись, наклонился и нежно поцеловал Эйвилин в шею.
– Иногда я жалею, что мы с тобой брат и сестра, – прошептал он, обнимая девушку за талию и привлекая к себе.
– Прекрати, сейчас не время для шуток, – мягко отстранилась от брата Эйвилин. – Ты чего-то хотел? – Она повернулась перед зеркалом, любуясь, как колье обвивает ей шею.
– Да, – грустно усмехнулся эльф. – Как тебе лорд Гленлин? Последние дни вас часто видят вместе.
– С ним интересно, – осторожно ответила Эйвилин. – Он много знает о магии.
– Это внушает надежду.
– Мне просто интересно с ним, – отмахнулась девушка.
– Со временем интерес может перерасти в нечто большее, ты так не думаешь?
– И ты туда же! – возмутилась Эйвилин.
– Все, умолкаю. – Эльф сделал руками примирительный жест. – Да! – Илион остановился уже на выходе из ее покоев, словно только что вспомнил нечто важное, и, немного помедлив, спросил: – Ты уже слышала новости?
– Какие? – удивилась Эйвилин.
– Леклис скоро прибудет в Железный холм для заключения торгового соглашения с Советом старейшин. Надеюсь, – выдержав паузу, добавил эльф, – ты не наделаешь глупостей.
Дверь за ним беззвучно закрылась. Эйвилин устало села на кровать.
Если сначала мы ехали широкой колонной, то теперь орки выстроились в цепочку друг за другом, прижимаясь к самому краю дороги.
– Они идут так медленно, и их так много, – прошептал Мезамир. Его лошадь шла след в след за Ветром. – Как ты думаешь, Леклис, гоблины далеко?
– Уже не терпится побывать в сражении? – криво усмехнулся я. – Будем надеяться, что они дальше, чем тебе хочется.
– Вовсе нет! Просто все эти гномы… Им ведь нужно время, чтобы добраться до города. Мы сможем остановить гоблинов?
– Остановить – нет. В лучшем случае – задержим на пару часов, если не повезет и нам придется ввязаться в схватку. А если повезет, то мы сможем задержать гоблинов до вечера, а то и до утра, не потеряв при этом ни одного из моих орков.
– Как это? – удивился вампир.
– Скоро увидишь, – мрачно пообещал я.
Есть старая легенда, повествующая о том, как четыре сотни орков, заняв оборону в одном из горных ущелий на побережье Теплого моря, десять дней сдерживали наступление тридцатитысячной армии двух эльфийских домов. Красивая легенда. Кажется, многие орки до сих пор в нее верят… Лишенная романтического ореола правда, как всегда, банальней и проще. Да. Орков было всего четыре сотни, но вместе с ними ущелье удерживала восьмитысячная армия одного из человеческих королевств. А гибель всего войска была закономерным итогом недальновидности оркского командира, проигнорировавшего предупреждение о том, что эльфы могут обойти их с тыла, и не отступившего тогда, когда это было необходимо. Результат – окружение, восемь с половиной тысяч трупов и обнаженный фланг основной оркской армии.
Легенды очень часто лживы. У меня не было ни малейшего желания влезать в битву с гоблинами. Итогом подобной глупости было бы рождение очередной героической легенды.
Если бы сейчас мне противостояли эльфы или люди, я, не задумываясь ни секунды, бросил бы гномов на произвол судьбы. «Не думай обо мне лучше, чем я есть на самом деле», – я сказал это Бальдору совершенно искренне. С людьми или эльфами всегда маги, и мой план был бы обречен с самого начала. А с гоблинами может получиться. Если повезет.
– Здесь, – проговорил я, останавливая Ветра. – Мезамир! Найди мне Эстельнаэра. Быстро!
Вампир развернул свою лошадь и отправился на поиски мага. Я пустил Ветра немного в сторону от дороги: тут была обширная ровная площадка, с которой открывался хороший вид. Тут уже расположились орки, ехавшие впереди нашей колонны. Дорога делала поворот и резко устремлялась вниз. Глубокая пропасть разрезала ущелье на две части. Дорога змеей тянулась вниз вдоль пологих склонов гор и переходила в большой каменный мост, спасительной дугой нависший над пропастью. За мостом виднелось продолжение дороги, теряющейся за очередным поворотом ущелья.
Дорога и мост были забиты гномами. На мосту их скопилось столько, что я стал опасаться за сохранность этого сооружения.
Внезапно на той стороне ущелья раздались дикие отчаянные крики. Гномы в панике бросились вперед, стараясь как можно скорее преодолеть мост. Возникла свалка, на самой середине моста отчаянно заржала лошадь, стараясь вырваться из упряжи. Возница, пожилой гном, спрыгнул с повозки и попытался успокоить испуганное животное. Удар копыт опрокинул его на перила моста, и он стал заваливаться. Другой гном бросился к нему на помощь, но его руки схватили только воздух. Возница с криком рухнул в пропасть.
– Слезы Творца! – зло прокричал я, сжимая кулаки. – Где эти проклятые маги?!
Словно дожидаясь этих слов, из-за потока гномов показались лошади Мезамира и Эстельнаэра.
– Убери эту спятившую лошадь с моста! – приказал я, не давая магу ни секунды на оправдание своей задержки. В такой толчее и сутолоке вообще удивительно, что мы смогли сохранить хоть какое-то подобие колонны и пробиться вперед.
Эстельнаэр сосредоточенно забормотал себе что-то под нос и хлопнул в ладоши. Повозка с лошадью поднялась в воздух, на мгновение зависла и рухнула в пропасть вслед за незадачливым хозяином.
Крики на той стороне ущелья стали еще громче. Из-за поворота дороги показались отчаянно мчащиеся гномы. За ними с дикими криками и отвратительным визгом катился вал гоблинов.
Гоблины прыгали на спины бегущих – то тут, то там были видны катящиеся по дороге фигуры. Гномы не спешили отдавать свои жизни просто так, но гоблинов, как всегда, было больше, а среди гномов в большинстве были безоружные женщины и дети.
Свалка и паника на мосту все увеличивались.
– Эстельнаэр! Ты можешь перегородить ущелье ядовитым туманом? – спросил я, в бессильной ярости сжимая рукоять Химеры.
– Да, – кивнул маг, – но яд накроет и задние ряды гномов.
– Сделай это!
– Но гномы!
– Их уже не спасти. Ставь ядовитый туман! Немедленно!
– Подчиняюсь.
Полуэльф вскинул руки к небу, громко и нараспев произнося слова заклинания.
За бегущими гномами выросло огромное ярко-оранжевое облако. Попавшие в него гоблины и гномы упали на землю, корчась в предсмертной агонии.
– Хорошо, – кивнул я, стараясь не слышать криков умирающих. – Сколько у нас времени?
– Через полчаса ядовитое облако рассеется. Я могу поставить его на более долгий срок, но на это уйдет много сил.
– Не нужно, – произнес я, наблюдая, как губительная паника оставила гномов и последние беженцы покидают мост и начинают подъем по дороге. – Просто разрушь мост.
Маг принялся читать новое заклинание. Раздался хруст, словно кто-то расколол скорлупу ореха, и каменная громада моста рухнула в бездну, оставляя после себя лишь легкое облако пыли.
– Это все? Гоблины теперь не пройдут? – спросил вампир, переводя задумчивый взгляд с облака ядовитого тумана на меня. Похоже, теперь он понял, что означали мои недавние слова и то, что я догадывался, какова будет цена этой победы.
– Если бы все было так просто, – горько усмехнулся я. – Это была главная, но далеко не единственная дорога к Тверди. Сегодня будет очень долгий день.
Глава 5
Наскоро вымывшись холодной водой из ручья неподалеку от нашей стоянки, надеваю уже привычную кольчугу. Стальные кольца приятно пахнут металлом и свежим маслом. Один из орков помогает пристегнуть половинки стального панциря, украшенного искусной гравировкой и позолотой. В дороге я вполне обходился одной кольчугой, но теперь пришлось нацепить на себя этот красивый, но совершенно бесполезный в настоящем бою доспех. Отряхиваю служивший мне одеялом плащ от утренней росы и накидываю на плечи. Ножны с Химерой привычной тяжестью ложатся на широкий пояс. Повинуясь старой привычке, проверяю, хорошо ли меч выходит из ножен, и осматриваюсь по сторонам.
Большая часть орков уже встала. Кто-то разводил погасшие за ночь костры, остальные приводили в порядок оружие и доспехи, натирая их до блеска и очищая от вечного бича благородной стали – мелких рыжих пятен ржавчины. Два десятка, несшие первую и вторую стражу, еще спали, плотно закутавшись в теплые плащи.
У костра в центре лагеря заметил Бальдора и Мезамира. Вампир сидел, скрестив ноги, возле лениво развалившегося рядом с огнем гнома. Поправив ножны, я направился к ним. Занятые своими делами, орки не обращали на меня никакого внимания. Старина Глок от такого пренебрежительного отношения к этикету и традициям схватился бы за сердце. Он слишком чтил все эти ритуалы. У всех есть свои недостатки. Мне потребовалось на редкость много времени, чтобы отучить свою охрану вскакивать и отдавать воинское приветствие при каждом моем появлении. Эти орки могут в любой момент отдать за меня свои жизни. Зачем требовать от них большего?
– Тогда почему вы, гномы, так недолюбливаете мечи? – донесся до меня вопрос Мезамира, отчаянно пытавшегося расшевелить полусонного гнома.
– Пф-ф-ф, мечи! Посмотри на меня! – Бальдор, поняв, что надоедливый мальчишка от него не отстанет, сел, вытянув перед собой свои могучие руки. – С нашим ростом и длиной рук мечи бесполезны. К тому же междоусобицы среди подгорного народа прежде не были редкостью, а хорошие доспехи умеют делать все кланы. У Подземной реки, правда, лучшие мастера, – похвалился гном. Скромность никогда не была его главным достоинством.
– Ну и что? – удивился вампир.
– Топором доспехи пробивать гораздо удобней, нежели мечом, – пояснил гном, почесывая бороду. – Посмотри на Поющую! – Он с легкостью вытянул вперед свою секиру.
Да, гномы знают толк в прекрасном оружии. Секира Бальдора не была исключением. Два серповидных лезвия: одно большое, а другое в два раза меньше – на длинном толстом древке. Мог бы поспорить, они заточены так, что способны разрезать случайно упавший на них волос. Расклиненный обух был спрятан за массивной металлической насадкой. Круглый набалдашник с обратной стороны препятствовал соскальзыванию руки с топорища. Кроме того, набалдашник выполнял защитную функцию, предохраняя рукоятку от разломов и трещин. Поющая… Хм… Не думал, что ее так зовут. Зная гнома, я полагал, что у его оружия более грозное имя…
– Нет доспеха, способного спасти от ее удара, – продолжал хвалиться Бальдор. – Нет, есть доспехи и шлемы, которые она не смогла пробить, но нет ребер или шеи, защищаемых этими доспехами, которые она не смогла бы сломать. – Он любовно провел пальцами вдоль древка своего оружия. – Доброе утро, Леклис! – наконец заметив меня, приветственно махнул рукой гном.
– Доброе, – коротко поздоровался я, присаживаясь у костра. – Все спорите о любимых игрушках?
– Игрушках? – непонимающе сдвинул брови Бальдор. Мезамир зашелся кашлем, пытаясь скрыть приступ смеха. Гном непонимающе посмотрел сначала на него, потом вновь на меня и перевел взгляд на свои руки, все еще крепко сжимающие древко секиры. – Ах вот ты о чем, – усмехнулся он, вызывая у Мезамира очередной приступ кашля. – Любимые игрушки… В чем-то ты прав… До Железного холма три дня пути, вчера я послал гонца к старейшинам и лорду Гленлину. Вас уже будут ждать. Эта весна богата на дипломатические визиты. Сначала светлая леди Эйвилин, теперь вот ты.
Проклятье! Гном не мог выбрать другой темы? Весь прошлый вечер я старательно гнал в сторону мысли об эльфийке. Нельзя сказать, что известие о ее предстоящем замужестве стало для меня неожиданностью. Артис слишком хорошо знает, что такое старшие дома, и это было лишь вопросом времени. Но вчерашние новости вызвали у меня очередной прилив черной меланхолии. А в такие моменты я становился опасен. Если у себя в замке я легко мог запереться в рабочем кабинете и послать всех к Падшему, то здесь такое было невозможно. Весь вчерашний вечер я бродил по лагерю, пугая своим мрачным видом даже много чего повидавших орков. Из-за какой-то мелочи накричал на Эстельнаэра и едва не сорвался на Мезамира. Хорошо хоть Бальдор был в Тверди.
Самым отвратительным было то, что я не жалел о сделанном выборе даже теперь. Хотя какой, к Падшему, выбор?
Мезамир, помня вчерашний вечер, кинул на меня настороженный взгляд. Мне стоило огромных трудов сохранить равнодушный и скучающий вид.
– А лорд Гленлин? Кто он? – спросил я, прячась за маской безразличия.
– Он неплох для старшего, – пожал плечами Бальдор. – Возможно, слегка высокомерен, но по сравнению с остальными старшими его можно считать воплощением скромности. Неплохой воин и маг. Был правой рукой Артиса во время последней войны с драконами. Да и светлой леди Эйвилин он вроде небезразличен: с тех пор как она приехала в Железный холм, их довольно часто видят вместе. Думаю, за свадьбой дело не станет.
– Рад за них, – криво усмехнулся я. Еще не зная лорда Гленлина, я уже заранее его ненавидел. Но вскоре на смену ненависти пришло отвращение к самому себе.
ВСЕ ТВОИ СЛОВА, что участь любовницы не для нее, были просто пустой болтовней? Да, Леклис! Лицемерно говоришь одно, а втайне надеешься на совершенно иное. Ты стал истинным королем…
– Стой, куда прешь! Да остановите же его! Где маги?
Голоса орков, несших стражу вокруг нашей ночной стоянки, отвлекли меня от мрачных мыслей.
– Что там приключилось? – Удивленный Бальдор встал с земли, крепко сжимая в руках секиру.
– Всадник. Едет к нам, – равнодушно пояснил Мезамир, оставаясь все так же спокойно сидеть. Значит, опасности не было.
Повернувшись, я увидел клячу, к седлу которой был привязан какой-то запыленный тюк с вещами. Лошадь роняла пену и дрожала, едва передвигая ноги. Внезапно она споткнулась, захрипела и стала заваливаться на землю. То, что я принял за тюк с вещами, оказалось гномом, крепко привязанным веревками к седлу. От удара о землю гном тихо застонал:
– Grobi! Bizar Az! – прошептал он, теряя сознание.
Язык гномов я знал отвратительно. Если быть точным, то, кроме нескольких грязных выражений, часто используемых Бальдором в схватке, я не знал его вообще. Но первое слово – «гоблины» – в переводе не нуждалось.
Один из орков разрезал веревки, вытащил гнома из-под лошади и аккуратно положил на землю.
– Дайте ему воды, – приказал я. – Бальдор, что он сказал про гоблинов?
– Это невозможно! – пораженно прошептал Бальдор, не обратив никакого внимания на мой вопрос.
Другой орк сбегал к ручью, принес в шлеме воды и часть ее вылил на голову гнома. Тот вновь застонал и открыл глаза. Только теперь я заметил, что гном был еще очень молод. Едва пробивающаяся рыжая борода не могла скрыть заметных юношеских черт. Гном с жадностью выпил принесенную орками воду. Взгляд его прояснился, и он, пошатываясь, встал на ноги.
– Повтори, что ты сказал!
– Гоблины в Долине Воды! – едва ли не прокричал гном на общем. У него заметно дрожали руки, а в глазах стояли слезы.
– Соберись! – одернул я гонца. – Большой набег? Сколько их?
– Это не набег! Они все тут! Спустились с гор словно лавина! Дунглор в огне! Золотой легион попал в окружение и, скорее всего, погиб. Меня послал тан Руфур, он с Серебряным легионом удерживает… – Гном осекся и всхлипнул. – …Удерживал переправы на Ллуре. Он послал меня и других предупредить жителей, чтобы они спасались. Дороги забиты беженцами, большая часть идет к Железному холму, остальные сюда, к Тверди. – Гном застонал и сел на землю, обхватив голову руками.
Новости, принесенные им, были не просто плохими. Это была катастрофа! Восточная часть Горного королевства – огромная долина, река Ллур разрезает ее на две почти одинаковые части. Если в Железном холме проживает половина подгорного народа, то две трети из оставшихся живут в Долине Воды. Здесь же помимо выходящих к самой поверхности рудных жил находятся малочисленные участки плодородных пахотных земель и небольшой тщательно охраняемый лес. Дунглор – второй по величине город гномов – располагался на севере у склонов Туманных вершин. Хоть он в десятки раз меньше Железного холма, но тысяч пять жителей там все же набиралось. Зная гоблинов, можно быть уверенным, что теперь все жители мертвы.
Гоблины вновь совершили невозможное. Их не ждали так рано. И уж тем более не ждали здесь. Они вновь поставили все на внезапность и опять не прогадали. Два легиона, оставленные для прикрытия этих земель, не могли остановить их яростного напора. За то время, пока старейшины и эльфы перебросят сюда подкрепление, гоблины успеют вырезать все население долины. Шах и мат… О помощи гномов в новой войне теперь можно забыть. Подгорному народу потребуется несколько лет, чтобы оправиться от этого нашествия гоблинов.
– Бальдор! Сколько нужно времени, чтобы перебросить ваши легионы с запада на восток? – Я сам удивился спокойному тону своего голоса.
– Неделя минимум, – нехотя отозвался гном. – Как эти проклятые твари додумались до такого? – Впервые я видел Бальдора в состоянии, близком к панике. – Переход через пики Азанбунда![2] Да еще весной! Они же положили там треть своей армии! Слова «потери» для этого отродья просто не существует, – сокрушенно покачал он головой, беря себя в руки. – Надо подготовить Твердь к обороне, – добавил уже сухим спокойным тоном.
– Хорошо. Я с орками встречу беженцев и провожу их до Тверди… если получится.
– Спасибо, Леклис. Я не посмел бы просить тебя об этом.
– Не думай обо мне лучше, чем я есть на самом деле. В этот раз за свою помощь я потребую от вашего Совета не только слов благодарности. Что застыли? – повысил я голос на замерших орков. – Седлайте лошадей, мы выступаем! Мезамир! Сообщишь Диане, чтобы она не вздумала покидать Твердь.
– Ну уж нет! – возмутился вампир. – Я не мальчик на побегушках! Бальдор все равно едет в город, вот пусть он и сообщит известия.
Из моей груди вырвался тяжелый вздох:
– Не могу поверить, что я сам когда-то был таким же глупым. Ты все еще думаешь, что война – это забава? Хорошо, я знаю, как это вылечить. Держись рядом со мной, не лезь в драку и не делай глупостей.
– Кто бы говорил… – едва слышно пробормотал вампир.
Сборы были недолгими. Орки не нуждались в повторных приказах. Отчаянно зашипели и задымили заливаемые водой костры. Воздух наполнился звуками отрывистых команд, ржанием лошадей и лязгом оружия. Мезамир подвел ко мне уже оседланного Ветра.
Поймав ногой стремя и взявшись рукой за заднюю луку седла, сильно отталкиваюсь правой ногой от земли и оказываюсь в седле. По камням дороги уже бойко стучат копыта лошадей. Десяток орков, не дожидаясь приказа, отправился разведывать путь впереди. Остальные быстро, но без спешки выстраиваются в походную колонну.
* * *
Зеленый шелк платья приятно холодил кожу.«И выглядит оно тоже неплохо», – решила Эйвилин, придирчиво рассматривая свое отражение в зеркале. День обещал быть крайне насыщенным. Старейшины гномов и лорд Гленлин собирались на совет, на котором она, хоть ей и отводилась роль почетного зрителя, должна была присутствовать как наследница престола.
Тяжело вздохнув, Эйвилин взяла шкатулку с драгоценностями и осторожно подняла крышку. Внутри сияло ожерелье из тонкой серебряной сетки с крупным зеленым изумрудом посредине и серебряное кольцо в форме змеи, крепко сжимающей в челюстях такой же зеленый изумруд.
Надев кольцо, девушка полюбовалась на игру света в камне. Ожерелье и кольцо преподнесли ей в подарок старейшины гномов. Не надеть их на предстоящую встречу было бы проявлением неуважения.
– Очень элегантно, – непринужденно поклонилась своему отражению эльфийка.
– Согласен с тобой, – раздался сзади насмешливый голос.
Эйвилин удивленно обернулась. Илион стоял у дверей в своей излюбленной позе, сложив руки на груди и прислонившись спиной к стене. В это мгновение он был особенно похож на отца. Отношения Илиона с Артисом всегда были натянутыми, но Эйвилин часто замечала, что брат во многом пытался подражать отцу. Это было особенно заметно в манере одеваться и легкой небрежности в одежде.
– Илион! – возмутилась Эйвилин. – Тебя не учили стучать в дверь, прежде чем войти? А если бы я была не одета?
– О! – усмехнулся эльф. – Это был бы лучший день в моей жизни!
– Скорее последний! – пригрозила девушка.
Ее отношения с братом после ссоры восстанавливались медленно и с трудом. Они никогда не возвращались к произошедшему в замке Леклиса, старательно избегая любых тем, связанных с Восточным королевством и его королем.
– Раз уж ты здесь – помоги мне надеть это, – попросила Эйвилин, указывая на ожерелье.
– Как вам будет угодно, моя леди, – слегка поклонился Илион, подойдя к шкатулке с драгоценностями и взяв ожерелье.
Эйвилин руками подняла волосы с шеи. Илион с ловкостью, говорившей о богатом опыте, надел на нее ожерелье, а потом осторожно высвободил волосы эльфийки из ее рук и уложил их волной на спине девушки. Затем, не удержавшись, наклонился и нежно поцеловал Эйвилин в шею.
– Иногда я жалею, что мы с тобой брат и сестра, – прошептал он, обнимая девушку за талию и привлекая к себе.
– Прекрати, сейчас не время для шуток, – мягко отстранилась от брата Эйвилин. – Ты чего-то хотел? – Она повернулась перед зеркалом, любуясь, как колье обвивает ей шею.
– Да, – грустно усмехнулся эльф. – Как тебе лорд Гленлин? Последние дни вас часто видят вместе.
– С ним интересно, – осторожно ответила Эйвилин. – Он много знает о магии.
– Это внушает надежду.
– Мне просто интересно с ним, – отмахнулась девушка.
– Со временем интерес может перерасти в нечто большее, ты так не думаешь?
– И ты туда же! – возмутилась Эйвилин.
– Все, умолкаю. – Эльф сделал руками примирительный жест. – Да! – Илион остановился уже на выходе из ее покоев, словно только что вспомнил нечто важное, и, немного помедлив, спросил: – Ты уже слышала новости?
– Какие? – удивилась Эйвилин.
– Леклис скоро прибудет в Железный холм для заключения торгового соглашения с Советом старейшин. Надеюсь, – выдержав паузу, добавил эльф, – ты не наделаешь глупостей.
Дверь за ним беззвучно закрылась. Эйвилин устало села на кровать.
* * *
Солнце не успело проделать и половины пути по небосклону, как впереди на дороге показались первые вереницы беженцев. Сначала это были небольшие отдельные группы. Потом их становилось все больше и больше, пока дорога не стала напоминать сплошной поток из гномов, лошадей и повозок со скудным, наспех собранным скарбом.Если сначала мы ехали широкой колонной, то теперь орки выстроились в цепочку друг за другом, прижимаясь к самому краю дороги.
– Они идут так медленно, и их так много, – прошептал Мезамир. Его лошадь шла след в след за Ветром. – Как ты думаешь, Леклис, гоблины далеко?
– Уже не терпится побывать в сражении? – криво усмехнулся я. – Будем надеяться, что они дальше, чем тебе хочется.
– Вовсе нет! Просто все эти гномы… Им ведь нужно время, чтобы добраться до города. Мы сможем остановить гоблинов?
– Остановить – нет. В лучшем случае – задержим на пару часов, если не повезет и нам придется ввязаться в схватку. А если повезет, то мы сможем задержать гоблинов до вечера, а то и до утра, не потеряв при этом ни одного из моих орков.
– Как это? – удивился вампир.
– Скоро увидишь, – мрачно пообещал я.
Есть старая легенда, повествующая о том, как четыре сотни орков, заняв оборону в одном из горных ущелий на побережье Теплого моря, десять дней сдерживали наступление тридцатитысячной армии двух эльфийских домов. Красивая легенда. Кажется, многие орки до сих пор в нее верят… Лишенная романтического ореола правда, как всегда, банальней и проще. Да. Орков было всего четыре сотни, но вместе с ними ущелье удерживала восьмитысячная армия одного из человеческих королевств. А гибель всего войска была закономерным итогом недальновидности оркского командира, проигнорировавшего предупреждение о том, что эльфы могут обойти их с тыла, и не отступившего тогда, когда это было необходимо. Результат – окружение, восемь с половиной тысяч трупов и обнаженный фланг основной оркской армии.
Легенды очень часто лживы. У меня не было ни малейшего желания влезать в битву с гоблинами. Итогом подобной глупости было бы рождение очередной героической легенды.
Если бы сейчас мне противостояли эльфы или люди, я, не задумываясь ни секунды, бросил бы гномов на произвол судьбы. «Не думай обо мне лучше, чем я есть на самом деле», – я сказал это Бальдору совершенно искренне. С людьми или эльфами всегда маги, и мой план был бы обречен с самого начала. А с гоблинами может получиться. Если повезет.
– Здесь, – проговорил я, останавливая Ветра. – Мезамир! Найди мне Эстельнаэра. Быстро!
Вампир развернул свою лошадь и отправился на поиски мага. Я пустил Ветра немного в сторону от дороги: тут была обширная ровная площадка, с которой открывался хороший вид. Тут уже расположились орки, ехавшие впереди нашей колонны. Дорога делала поворот и резко устремлялась вниз. Глубокая пропасть разрезала ущелье на две части. Дорога змеей тянулась вниз вдоль пологих склонов гор и переходила в большой каменный мост, спасительной дугой нависший над пропастью. За мостом виднелось продолжение дороги, теряющейся за очередным поворотом ущелья.
Дорога и мост были забиты гномами. На мосту их скопилось столько, что я стал опасаться за сохранность этого сооружения.
Внезапно на той стороне ущелья раздались дикие отчаянные крики. Гномы в панике бросились вперед, стараясь как можно скорее преодолеть мост. Возникла свалка, на самой середине моста отчаянно заржала лошадь, стараясь вырваться из упряжи. Возница, пожилой гном, спрыгнул с повозки и попытался успокоить испуганное животное. Удар копыт опрокинул его на перила моста, и он стал заваливаться. Другой гном бросился к нему на помощь, но его руки схватили только воздух. Возница с криком рухнул в пропасть.
– Слезы Творца! – зло прокричал я, сжимая кулаки. – Где эти проклятые маги?!
Словно дожидаясь этих слов, из-за потока гномов показались лошади Мезамира и Эстельнаэра.
– Убери эту спятившую лошадь с моста! – приказал я, не давая магу ни секунды на оправдание своей задержки. В такой толчее и сутолоке вообще удивительно, что мы смогли сохранить хоть какое-то подобие колонны и пробиться вперед.
Эстельнаэр сосредоточенно забормотал себе что-то под нос и хлопнул в ладоши. Повозка с лошадью поднялась в воздух, на мгновение зависла и рухнула в пропасть вслед за незадачливым хозяином.
Крики на той стороне ущелья стали еще громче. Из-за поворота дороги показались отчаянно мчащиеся гномы. За ними с дикими криками и отвратительным визгом катился вал гоблинов.
Гоблины прыгали на спины бегущих – то тут, то там были видны катящиеся по дороге фигуры. Гномы не спешили отдавать свои жизни просто так, но гоблинов, как всегда, было больше, а среди гномов в большинстве были безоружные женщины и дети.
Свалка и паника на мосту все увеличивались.
– Эстельнаэр! Ты можешь перегородить ущелье ядовитым туманом? – спросил я, в бессильной ярости сжимая рукоять Химеры.
– Да, – кивнул маг, – но яд накроет и задние ряды гномов.
– Сделай это!
– Но гномы!
– Их уже не спасти. Ставь ядовитый туман! Немедленно!
– Подчиняюсь.
Полуэльф вскинул руки к небу, громко и нараспев произнося слова заклинания.
За бегущими гномами выросло огромное ярко-оранжевое облако. Попавшие в него гоблины и гномы упали на землю, корчась в предсмертной агонии.
– Хорошо, – кивнул я, стараясь не слышать криков умирающих. – Сколько у нас времени?
– Через полчаса ядовитое облако рассеется. Я могу поставить его на более долгий срок, но на это уйдет много сил.
– Не нужно, – произнес я, наблюдая, как губительная паника оставила гномов и последние беженцы покидают мост и начинают подъем по дороге. – Просто разрушь мост.
Маг принялся читать новое заклинание. Раздался хруст, словно кто-то расколол скорлупу ореха, и каменная громада моста рухнула в бездну, оставляя после себя лишь легкое облако пыли.
– Это все? Гоблины теперь не пройдут? – спросил вампир, переводя задумчивый взгляд с облака ядовитого тумана на меня. Похоже, теперь он понял, что означали мои недавние слова и то, что я догадывался, какова будет цена этой победы.
– Если бы все было так просто, – горько усмехнулся я. – Это была главная, но далеко не единственная дорога к Тверди. Сегодня будет очень долгий день.
Глава 5
Тот, кто ведет дорогой предков
Холодные горные склоны жадно впитывали в себя последние лучи стремящегося к горизонту солнца. Орда гоблинов полноводной рекой двигалась по дороге по направлению к Тверди. Город старых врагов был уже недалеко. Близость вожделенной цели заставляла гоблинов сжимать зубы и ускорять темп марша.
Впереди показались низкие каменные дома небольшого шахтерского поселения гномов. Передовые отряды гоблинов заволновались. Несколько разведчиков отделились от общей массы, чтобы осмотреть оставленные своими хозяевами на произвол судьбы дома.
Первая пятерка влетела в распахнутые настежь двери крайнего дома… Удивленное выражение навечно застыло на их лицах. Залп десятка арбалетов просто снес худые тела с крыльца. С характерным громким хлопком на дороге перед селеньем выросло ядовитое облако. Словно граница между еще живыми и уже мертвыми. Некоторые мертвецы, правда, этого еще не понимали. Они метались по селению, громко кричали, размахивали оружием и почему-то никак не хотели умирать. Стрелы, арбалетные болты и заклинания магов рьяно принялись исправлять это недоразумение. Большинство гоблинов погибло, так и не увидев врагов и не поняв, что же их убило. Две сотни орков показались из-за домов, преграждая дорогу сплошной стеной щитов и остро отточенной стали. Их сородичи, засевшие в домах вдоль дороги, отчаянно били из арбалетов по всему, что движется.
Подо мной раздраженно фыркнул Ветер. Крики умирающих гоблинов противно резали уши. Я молча наблюдал за битвой… хотя какая это битва. Бойня. Гоблины бестолково метались по дороге и гибли… Гибли. Гибли! Сколько их попало в засаду? Сотни четыре-пять, не меньше. Сейчас же осталось меньше половины.
Наиболее глупая часть гоблинов бросилась вперед, на орков. Те деловито и не торопясь вскинули арбалеты и, с ужасающим хладнокровием подпустив гоблинов как можно ближе, выстрелили. Из-под земли выросли острые каменные шипы, пронзая бегущих, словно вертел дичь. Стихийные маги развлекались по полной. Арбалетные болты собрали куда меньшую часть кровавой дани. Орки убрали арбалеты и обнажили мечи, но живыми до них добралось не больше десятка гоблинов. Везение, которое уберегло их от смертоносных арбалетных болтов и заклинаний магов, закончилось на остриях оркских мечей.
Я не испытывал жалости к гоблинам, но и особой радости от их гибели тоже не было.
Сомкнутый строй орков двинулся вперед по дороге. Если среди мертвецов прятались живые или раненые, то теперь у них не было ни единого шанса. Остатки попавшего в засаду отряда попытались пробиться в один из домов. Их вел крепкий и довольно высокий гоблин с медвежьим черепом на голове вместо шлема. Видимо, вождь.
– Эстельнаэр! – повернулся я к замершему по левую руку от меня магу. Его участие в этой бойне пока ограничилось установкой ядовитого тумана. Среди гоблинов нет магов, а у моего единственного боевого мага далеко не безграничные магические силы, и их нужно было беречь. – Видишь вон того гоблина, с черепом на голове? Мне он нужен живым.
– Где? – привставая в седле, спросил маг.
– Слева, у стены крайнего дома.
Еще пару мгновений Эстельнаэр, сощурив глаза, всматривался в указанном направлении.
– Все, вижу! – наконец кивнул он.
Впереди показались низкие каменные дома небольшого шахтерского поселения гномов. Передовые отряды гоблинов заволновались. Несколько разведчиков отделились от общей массы, чтобы осмотреть оставленные своими хозяевами на произвол судьбы дома.
Первая пятерка влетела в распахнутые настежь двери крайнего дома… Удивленное выражение навечно застыло на их лицах. Залп десятка арбалетов просто снес худые тела с крыльца. С характерным громким хлопком на дороге перед селеньем выросло ядовитое облако. Словно граница между еще живыми и уже мертвыми. Некоторые мертвецы, правда, этого еще не понимали. Они метались по селению, громко кричали, размахивали оружием и почему-то никак не хотели умирать. Стрелы, арбалетные болты и заклинания магов рьяно принялись исправлять это недоразумение. Большинство гоблинов погибло, так и не увидев врагов и не поняв, что же их убило. Две сотни орков показались из-за домов, преграждая дорогу сплошной стеной щитов и остро отточенной стали. Их сородичи, засевшие в домах вдоль дороги, отчаянно били из арбалетов по всему, что движется.
Подо мной раздраженно фыркнул Ветер. Крики умирающих гоблинов противно резали уши. Я молча наблюдал за битвой… хотя какая это битва. Бойня. Гоблины бестолково метались по дороге и гибли… Гибли. Гибли! Сколько их попало в засаду? Сотни четыре-пять, не меньше. Сейчас же осталось меньше половины.
Наиболее глупая часть гоблинов бросилась вперед, на орков. Те деловито и не торопясь вскинули арбалеты и, с ужасающим хладнокровием подпустив гоблинов как можно ближе, выстрелили. Из-под земли выросли острые каменные шипы, пронзая бегущих, словно вертел дичь. Стихийные маги развлекались по полной. Арбалетные болты собрали куда меньшую часть кровавой дани. Орки убрали арбалеты и обнажили мечи, но живыми до них добралось не больше десятка гоблинов. Везение, которое уберегло их от смертоносных арбалетных болтов и заклинаний магов, закончилось на остриях оркских мечей.
Я не испытывал жалости к гоблинам, но и особой радости от их гибели тоже не было.
Сомкнутый строй орков двинулся вперед по дороге. Если среди мертвецов прятались живые или раненые, то теперь у них не было ни единого шанса. Остатки попавшего в засаду отряда попытались пробиться в один из домов. Их вел крепкий и довольно высокий гоблин с медвежьим черепом на голове вместо шлема. Видимо, вождь.
– Эстельнаэр! – повернулся я к замершему по левую руку от меня магу. Его участие в этой бойне пока ограничилось установкой ядовитого тумана. Среди гоблинов нет магов, а у моего единственного боевого мага далеко не безграничные магические силы, и их нужно было беречь. – Видишь вон того гоблина, с черепом на голове? Мне он нужен живым.
– Где? – привставая в седле, спросил маг.
– Слева, у стены крайнего дома.
Еще пару мгновений Эстельнаэр, сощурив глаза, всматривался в указанном направлении.
– Все, вижу! – наконец кивнул он.