Страница:
Окружение жиздринской группировки противника было намечено осуществить классическими «каннами»: концентрическим ударом двух флангов армии по сходящимся направлениям. По данным штаба армии, в состав группировки входили 17-я и 18-я танковые дивизии, 208, 216-я и 211-я пехотные дивизии. Общая численность войск противника оценивалась в 85 тыс. человек. В условиях необходимости прорыва позиционного фронта наступление при таком соотношении сил представлялось непростой задачей. Однако первым, чего удалось добиться советскому командованию, стала внезапность удара. В дни, предшествовавшие 6 июля, немцами не были замечены существенные изменения активности противостоящих им войск. Только вечером 5 июля стало очевидно, что в ближайшие часы начнется крупное наступление. Немецкое командование успело принять только самые простые меры противодействия. В 21.20 берлинского времени был поднят по тревоге танковый батальон 18-й танковой дивизии (11 Pz.II, 28 Pz.III, 8 Pz.IV и 2 командирских танка). Фактически 18-я танковая дивизия превратилась в пехоту, а ее танковый батальон – в средство ее непосредственной поддержки.
Наступление началось в 4.00 6 июля, когда на немецкую оборону обрушился шквал огня артиллерии. Один из участников событий впоследствии писал: «Сила этого огня была такой, какая никогда не встречалась на Восточном фронте». Войска 16-й армии начали атаку в 8.00 6 июля. Наступление велось в условиях ожесточенного сопротивления противника. Немецкие опорные пункты не отходили даже под угрозой сопротивления. Так, опорный пункт в деревне Гусевка был блокирован 115-й стрелковой бригадой в первой половине дня, а окончательно им овладеть удалось только к 22.00, полностью уничтожив гарнизон. В целом наступление в первый день развивалось успешно, войска 16-й армии продвинулись на 2–3,5 км. В первый день авиация противника произвела только 56 самолето-вылетов.
В 4.00 7 июля наступление 16-й армии продолжилось. По решению командующего армией в прорыв вводился 10-й танковый корпус. Выдвинувшись к 14.00 в боевые порядки 31-й гвардейской стрелковой дивизии, корпус попал под сильный огонь артиллерии противника и удары авиации, что привело к его сковыванию уже в первый момент ввода в бой. Переброшенные с соседних участков фронта резервы переходили в контратаки и сдерживали продвижение стрелковых дивизий и бригад. В целом наступление 7 июля успеха не имело и ограничилось незначительным продвижением пехоты на отдельных участках. Активность немецкой авиации значительно возросла: за 7 июля было отмечено уже 200 самолето-вылетов.
8 июля в 5.00 16-я армия возобновила наступление. Активность авиации противника возрастала в геометрической прогрессии: за день было отмечено уже 598 самолето-вылетов. 10-й танковый корпус успеха в продвижении вперед не имел, встреченный огнем противотанковой артиллерии и постоянно подвергающийся бомбардировке с воздуха. Наступление выдыхалось. 10, 11 и 12 июля 16-я армия пыталась продолжать наступление, но успеха в продвижении вперед не имела. Появление на стороне противника частей 19-й танковой дивизии окончательно определило неуспех наступления. Советские войска столкнулись с позиционным кризисом: преодоление долговременной обороны требовало времени, за которое противник перебрасывал войска с соседних участков, авиацию и танковые соединения. Фронт перед наступающими уплотнялся, и продвижение останавливалось.
Любой позиционный кризис порождает большие потери. Не стал исключением позиционный кризис нового времени. Почти полностью комплектная в начале операции 31-я гвардейская стрелковая дивизия полковника П.М.Гудзя, действовавшая на направлении главного удара, потеряла 3000 человек, из них около 700 – безвозвратно. 10-й танковый корпус потерял почти половину своего состава, 82 танка (20 КВ, 38 Т-60, 24 Mk.II «Матильда»), 24-я танковая бригада потеряла 18 танков (6 КВ, 5 Т-34, 7 Т-60).
Наступление 61-й армии. По своим боевым возможностям занимавшая фронт 70 км 61-я армия генерал-лейтенанта П.А.Белова была примерно равна 16-й армии. В армии насчитывалось 492 полевых орудия, 174 орудия ПТО, 1394 миномета и 231 танк. Армии был придан 3-й танковый корпус генерал-майора Д.К.Мостовенко. Задачей армии было «уничтожить Болховскую группировку противника».
В отличие от решения командующего 16-й армией К.К.Рокоссовского на проведение «канн», несмотря на ограниченные возможности своей армии, П.А.Белов решил прорывать оборону на одном участке фронта и развивать наступление на Болхов. Направление главного удара было выбрано на левом крыле армии, поскольку наступление правым крылом на Болхов с северо-запада было уже знакомо немецкому командованию по боям на этом направлении зимой 1942 г.
Наступление 61-й армии началось по плану, утром 5 июля. Армия П.А.Белова в первые два дня наступления медленно пробивалась вперед через позиционную оборону противника, отбивая контратаки. На третий день наступления было решено ввести в бой 3-й танковый корпус.
Ввод в бой танкового корпуса к принципиальным изменениям ситуации не привел. Занятые частями корпуса населенные пункты к вечеру были отбиты войсками противника.
В ночь на 11 июля П.А.Беловым было решено перегруппировать свои войска на новый участок прорыва. Перегруппировка заняла 3–4 суток. К этому моменту было принято решение о прекращении наступления 16-й армией, и вся операция левого крыла Западного фронта теряла смысл.
Ответный «Смерч». В результате советского наступления с сухиничского плацдарма немецкие войска, по свидетельству Ф.Гальдера, «оказались в очень тяжелом положении». Чтобы предотвратить возникновения кризиса на фронте 2-й танковой армии, немецкое командование решило исключить из состава группировки, участвующей в «Блау», только что пополненные 9-ю и 11-ю танковые дивизии и бросить их на срезание Сухиничского выступа. Также здесь задействовались силы, перебрасываемые с других участков фронта. Во-первых, это была 20-я танковая дивизия с управлением XXXXI танкового корпуса, перебрасываемые с левого крыла группы армий «Центр», из 3-й танковой армии. Во-вторых, это была 19-я танковая и 26-я пехотная дивизии, перебрасываемые из 4-й и 9-й армий соответственно. Было решено наказать советское командование за неожиданный выпад на центральном секторе фронта. Операция против «Сухиничской дуги» получила кодовое наименование «Смерч» (Wilberwind).
Первоначально начало «Смерча» было назначено на 7–9 августа. Предполагалось ударами по сходящимся направлениям силами 2-й танковой армии Шмидта с юга и 9-й армии Моделя с севера срезать «Сухиничскую дугу» и тем самым, во-первых, нанести поражение советским войскам, а во-вторых, выпрямить фронт правого крыла группы армий «Центр». Обе армии получили в свое управление по четыре армейских и танковых корпуса. Слабый центр предполагавшихся «канн» должна была образовывать 4-я армия Сальмута (временно замещавшего генерала Хенрици) из трех корпусов. Однако верное стратегии «удара правой» советское командование начало в августе Погорело-Городищенскую операцию. Возникший в связи с этим наступлением кризис лишил «Вихрь» северной «клешни». Не желая отказываться от спланированной операции, немецкое командование решило проводить ее 2-й танковой армией, рассчитывая добиться срезания выступа только ударом с юга. Начало операции было смещено на 11 августа.
Нанесенный 11 августа удар пришелся по обороне 61-й армии П.А.Белова в центре ее построения. В первый же день наступления LIII армейский корпус (9, 11, 20-я танковые дивизии, 25-я моторизованная дивизия, 26, 56, 112-я и 296-я пехотные дивизии, часть сил 4-й танковой дивизии) продвинулся к северо-западу на 25 километров, выйдя к реке Жиздра на участке Восты, Бело-Камень. В результате 346, 387-я и 356-я стрелковые дивизии армии П.А.Белова оказались отрезанными от основных сил. Одновременно другая группировка войск 2-й танковой армии немцев нанесла удар на участке левофланговой 322-й стрелковой дивизии 16-й армии И.Х.Баграмяна. Ранее командовавший армией К.К.Рокоссовский был направлен командовать Брянским фронтом, а снятый за харьковскую катастрофу И.Х.Баграмян был понижен до командующего армией. 322-я стрелковая дивизия обороняла рубеж по реке Рессета протяжением 17–18 километров, фронтом на запад. В результате немецкого наступления дивизия потерпела значительный урон, но окружения избежала, отойдя на реку Жиздра.
Для парирования кризиса командованием Западного фронта были брошены навстречу немецкому наступлению 1-й гвардейский кавалерийский корпус (1, 2-я и 7-я гвардейские кавалерийские дивизии). У корпуса была только одна 6-я гвардейская танковая бригада, но достаточно сильное артиллерийское звено. В состав артиллерии корпуса входило сорок шесть 45-мм противотанковых пушек, восемьдесят одно 76-мм орудие (самый сильный аргумент против немецких танков), тринадцать 122-мм гаубиц, девять 25-мм зенитных автоматов, семь 37-мм зенитных автоматов.
Также навстречу наступающим немецким танковым дивизиям выдвигался пополненный после июльских боев 10-й танковый корпус (48 КВ, 44 MKII «Матильда» и 64 Т-60). В 10.00 12 августа, совершив 70-километровый марш, части корпуса В.Г.Буркова сосредоточились в районах севернее реки Жиздра. Уже в 12.30 корпус атаковал наступавшего противника. В результате встречного боя, потеряв 35 танков, 10-й танковый корпус перешел к обороне. Обороной и контратаками танковому и кавалерийскому корпусам удалось сдержать наступление противника. 14 августа Ф.Гальдер писал: «Операция «Смерч» развивается довольно успешно, но войска лишь с трудом преодолевают упорное сопротивление противника и очень труднопроходимую и подготовленную в инженерном отношении местность» (Гальдер Ф. Указ. соч. С. 322).
Также к 14 августа с боями вышли из окружения 387, 350-я и 346-я стрелковые дивизии. Они понесли значительные потери, но сохранили знамена и не утратили боевую ценность как самостоятельные соединения.
Наступление LIII армейского корпуса удалось остановить на переправах через р. Жиздра. Только в одном месте 19 августа противник все же форсировал р. Жиздру и переправил на ее северный берег 9-ю танковую дивизию и части 19-й танковой дивизии, создав угрозу окружения 10-го танкового корпуса. Командир корпуса В.Г.Бурков направил против вклинения противника сильный подвижный отряд. Одновременно к месту сражения подошел 9-й танковый корпус. Наступление 2-й танковой армии было остановлено, окружения войск 10, 16-й и 61-й армий в Сухиничском выступе удалось избежать.
Козельская операция. Ликвидировав угрозу срезания «Сухиничской дуги», советское командование продолжило выпады против группы армий «Центр». На фронт прибывала только что сформированная 3-я танковая армия П.Л.Романенко. В состав армии на тот момент входили 12-й и 15-й танковые корпуса, 1-я гвардейская Московская мотострелковая, 154-я и 264-я стрелковые дивизии, 179-я отдельная танковая бригада. Группа в составе 16-й и 61-й общевойсковых армий и 3-й танковой армии имела целью окружить и уничтожить ударную группировку противника, собравшуюся на южном фасе «Сухиничской дуги».
Решающая роль в этой операции возлагалась на 3-ю танковую армию, которая, по замыслу командования, двумя танковыми корпусами охватывала противника в районе Старица, Речица. Первоначально предполагалось танковые корпуса ввести в бой только после того, как пехота 3-й танковой армии (две стрелковые дивизии) прорвет оборону противника и пройдет с боем до 16 км и форсирует р. Вытебеть. Соответственно 1-я гвардейская мотострелковая дивизия В.А.Ревякина должна была образовать внешний фронт окружения противника и прикрыть 3-ю танковую армию от контрударов с юга. Таким образом, создавая свой аналог моторизованных (танковых) корпусов вермахта, советское командование планировало его использование с «национальным акцентом». В вермахте корпус смешанного состава наступал бы плечом к плечу, поставив как танковые, так и пехотные соединения в один эшелон. «Перекатывание» танковых дивизий через пробивающую оборону пехоту было у немцев скорее исключением, чем правилом.
Переброска 3-й танковой армии из района Тулы в район Козельска проходила комбинированным порядком. С 15 по 19 августа по железной дороге в 75 эшелонах перевозилась тяжелая техника, главным образом танковые бригады. Моторесурс танков необходимо было беречь, и поэтому командование стремилось сократить перемещения танковых частей своим ходом. Автотранспорт, моторизованные и мотоциклетные части армии передвигались походным порядком, пройдя расстояние 120 км в течение 4 суток. К началу операции 3-я танковая армия была усилена еще одним подвижным соединением – 3-м танковым корпусом Д.К.Мостовенко.
Выдвижение частей 3 танковой армии из района выгрузки в исходный район для наступления (25–30 км) было закончено к 21 августа 1942 г. При этом необходимо отметить, что в условиях, когда основные силы немецких ВВС задействованы на юге, противодействие перевозкам армии П.Л.Романенко было слабым. В отличие от армии А.И.Лизюкова, попавшей в июле под мощные удары с воздуха силами VIII авиакорпуса, районы выгрузки 3-й танковой армии подвергались атакам авиации лишь в единичных случаях. Однако выход 3-й танковой армии на новое операционное направление был вскрыт средствами разведки противника.
Наступление 3-й танковой армии предполагалось начать из полосы 61-й армии П.А.Белова. Смена частей в центре построения 61-й армии двумя стрелковыми дивизиями 3-й танковой армии, прорывающими оборону противника, была произведена в ночь с 20 на 21 августа.
Перешедшие 20 августа к обороне немецкие танковые и пехотные дивизии находились в одноэшелонном построении, с танковыми дивизиями в первой линии. В глубине обороны отмечалась только 25-я моторизованная дивизия, выполнявшая роль подвижного резерва. До 22 августа немецким войскам на флангах вбитого в оборону советских войск клина удалось создать полевую оборону с узлами сопротивления и минными полями. На переднем крае обороны имелись окопы полного профиля и отдельные блиндажи с легким перекрытием. В ходе боев оборона непрерывно совершенствовалась. К 29 августа бои шли уже на довольно развитой системе обороны с широкой сетью ходов сообщения, проволочными заграждениями, блиндажами, а в отдельных местах и с ДЗОТами.
Советский план операции против LIII армейского корпуса представлял собой асимметричные «канны» с сильным левым крылом (3-я танковая армия) и более слабым правым (16-я армия). К моменту перехода в наступление 16-я армия имела в своем составе девять стрелковых, три кавалерийские дивизии, четыре отдельные стрелковые бригады, семь танковых бригад. Однако из всего этого состава армии для нанесения главного удара выделялись только одна стрелковая дивизия, две кавалерийские дивизии 1-го гвардейского кавалерийского корпуса и 10-й танковый корпус, в котором оставалось только 50 танков. Остальные части и основные силы артиллерии действовали в центре и на правом фланге армии.
Согласно плану 3-я танковая армия, действуя первоначально в полосе шириной 16 км, должна была после прорыва обороны разойтись «веером», формируя собственно окружение, его внешний и внутренний фронты. Именно такой «веер» в несколько увеличенном масштабе впоследствии сформирует сталинградский «котел» для 6-й армии Паулюса.
Внутренний фронт окружения LIII корпуса должна была образовать группа Д.К.Мостовенко, созданная вокруг 3-го танкового корпуса. Она наносила удар на фронте 8 км, имея в первой линии не одну стрелковую дивизию, как намечалось по плану операции, а согласно решению генерала Мостовенко – две стрелковые дивизии и две танковые бригады.
Собственно окружение должны были формировать группы Копцова и Богданова, созданные в интересах 15-го и 12-го танковых корпусов соответственно. Группа Копцова, имея в первом эшелоне одну стрелковую дивизию, наносила удар на фронте 2 км. Группа Богданова (12-й танковый корпус) имела такое же построение, как группа Копцова. Обе группы должны были соединиться с войсками 16-й армии и тем самым замкнуть окружение. Предполагалось, что оборона противника будет прорвана пехотой, а 12-й и 15-й танковые корпуса будут двигаться во втором эшелоне до форсирования пехотой реки Вытебеть. После этого они должны были войти в прорыв и развивать успех, завершая окружение и уничтожение противника.
Внешний фронт окружения должен был формироваться третьим эшелоном 3-й танковой армии (1-я гвардейская мотострелковая дивизия). Дивизия В.А.Ревякина должна была следовать за группой С.И.Богданова, а после выхода на оперативный простор развернуться на юг.
В резерв 3-й танковой армии выделялись одна танковая бригада и один мотоциклетный полк. Из состава южной группы 61-й армии П.А.Белова должны были наступать две стрелковые дивизии и три стрелковые бригады, обеспечивая левый фланг 3-й танковой армии.
В 6.15 22 августа после авиационной и полуторачасовой артиллерийской подготовки армии перешли в наступление.
Ударная группа 16-й армии в составе 7-й и 2-й гвардейских кавалерийских дивизий совместно с частями 322-й стрелковой дивизии переправилась через реку Жиздра и начала наступление. Однако продвинуться удалось всего на 200–300 м. Далее, ввиду своего слабого состава и лесистого характера местности, в течение всей операции успеха в прорыве позиционной обороны не имела и вела бой на исходном рубеже. Остальные части левого фланга 16-й армии медленно вытесняли противника и к 29 августа продвинулись всего на 1–5 км.
Группа Мостовенко, действуя стрелковыми частями, усиленными танками, по лесистой местности в обход узлов сопротивления противника, с последовательной их ликвидацией, вышла к 24 августа к реке Вытебеть и 26 августа овладела Бело-Камень, но в дальнейшем продвижения не имела. За всю операцию группа продвинулась на 5–6 км.
Первые эшелоны (стрелковые дивизии) групп Копцова и Богданова уже в первой половине 22 августа продвинулись в глубину обороны противника на 4–5 км. Однако взлом обороны проходил медленно, и немцы успели перебросить на направления ударов групп 3-й танковой армии части танковых дивизий. Встреченные вторыми эшелонами обороны с танками и не поддержанные своими танками, были остановлены.
По плану операции вторые эшелоны этих групп, т. е. танковые корпуса, должны были принять участие в бою только после того, как пехота форсирует р. Вытебеть. Это значило, что две стрелковые дивизии должны были продвинуться на 12–16 км. Расчет советского командования на удар по ослабленному флангу немецкого наступления оправдался лишь частично. Стрелковые дивизии смогли пройти лишь половину пути до реки, и танковые корпуса пришлось вводить в бой, а не в прорыв.
Соответственно новой задаче танковые бригады двух корпусов поспешно выдвигались вперед без заранее организованной разведки новых маршрутов. В результате они попадали на минные поля, болотистые участки леса и, естественно, отстали от пехоты. После перегруппировок и ряда повторных атак части 3-й танковой армии продвинулись к 26 августа еще на 2–3 км, но дальнейшего успеха не имели. Наметившийся прорыв был «запечатан» немцами.
1-я гвардейская мотострелковая дивизия вместо прикрытия южного фланга наступления была введена в бой уже 23 августа в направлении на Сметскую, т. е. между группами Мостовенко и Копцова. К 25 августа овладела этим населенным пунктом и, выровняв общий фронт наступающих частей, продолжала вести безуспешный бой в полосе 4 км. В дальнейшем дивизия продвижения также не имела.
Ударная группа 61-й армии к 29 августа имела продвижение на правом фланге 3–4 км и на левом фланге – 1 км.
Главной причиной неуспеха было малое продвижение групп Копцова и Богданова, которые прошли всего 4–7 км и не смогли добиться выхода на оперативный простор. К 29 августа части левого крыла Западного фронта перешли к обороне.
Итоги и уроки. В целом бои за «Сухиничскую дугу» можно охарактеризовать как успешную оборонительную операцию Западного фронта, предотвратившую окружение трех армий и исключившую из состава наступающих на Сталинград и Кавказ войск две сильные танковые дивизии старого формирования.
Впоследствии один из участников боев в районе Сухиничей с немецкой стороны скажет: «Плотность артогня, по высказываниям участников Первой мировой войны, достигала плотности огня во время самых ожесточенных боев на Западном фронте в войне 1914–1918 гг.». Аналогия эта не случайна. Группа армий «Центр» и стоящие против нее войска Красной Армии перешли в состояние позиционного фронта. Для того чтобы перевести боевые действия в маневренную фазу, требовалось, во-первых, прорвать фронт, а во-вторых, не позволить противнику «запечатать» прорыв.
Летом 1942 г. у советского командования были проблемы как с первым, так и со вторым. Для прорыва фронта, на котором обороняются насыщенные автоматическим стрелковым оружием войска противника, требовался не только удар артиллерии, но и активные действия пехоты. Пехота плохо использовала в бою ручное оружие, и особенно автоматическое; нарастающего ружейно-пулеметного огня для подавления противника не было, что видно из ничтожного ежедневного расхода боеприпасов: на винтовку – 3; на станковый пулемет – 600 и на ручной пулемет – 800 патронов. Такой слабый ружейно-пулеметный огонь советской пехоты облегчал противнику ведение прицельного огня из всех видов пехотного оружия и создавал ему предпосылки для организации контратак.
В целом советское командование повторяло ошибку французов в Первую мировую войну, выдвинувших тезис: «Артиллерия разрушает, пехота занимает». При ничтожном участии пехотинцев в бою своим оружием, т. е. создания штурмовых групп, их действия теряли самостоятельность и зависели только от огня артиллерии и танков. Возможности танков и артиллерии были небеспредельные, а при плохой организации взаимодействия с ними наступательные действия были тем более обречены на безуспешность. В руководстве боем пехоты и в действиях ее совершенно отчетливо было видно неправильное стремление решить все задачи при помощи артиллерии и танков. Артиллерия активно пыталась «разрушать» и расходовала 250 выстрелов на орудие ежедневно. Кризис с боеприпасами постепенно преодолевался, и советское командование могло себе позволить наращивание усилий артиллерии. Но, как и на известном отсутствием перемен Западном фронте 1916 г., одной артиллерии оказалось недостаточно.
Танки летом 1942 г. в отличие от 1916 г. или даже 1918 г. уже не имели возможности безнаказанно перемещаться по полю боя. В летней кампании 1942 г. противотанковая оборона немецких войск стала все больше насыщаться 50-мм ПАК-38 и новейшими 75-мм противотанковыми пушками. Последних к тому моменту было уже несколько моделей. Во-первых, это были 75-мм французские орудия на лафете ПАК-38, стрелявшие преимущественно кумулятивными снарядами. Во-вторых, появились 75-мм ПАК-40 немецкой разработки, способные поражать Т-34 на дистанции свыше 1200 м. Противотанковые пушки использовались немцами массированно, в узлах обороны. Это позволяло им вести фланкирующий огонь по бортам советских танков. Прорывавшиеся между узлами обороны танки в глубине позиций встречали 88-мм зенитные пушки на прямой наводке. Наконец, летом 1942 г. немецкие танковые и моторизованные дивизии начали получать 75-мм самоходные противотанковые пушки на шасси устаревших танков Pz.II и Pz.38(t), так называемые «Мардеры». За счет подвижности они могли быстро перебрасываться с участка на участок фронта и отражать атаки. Появление новых орудий существенно повысило возможности немецкой противотанковой обороны по сравнению с 1941 г. и зимней кампанией 194/42 гг. Кризис боеприпасов в основном остался в прошлом, и 88-мм зенитки в первой линии, являвшиеся ранее опорой противотанковой обороны, уничтожались бы огнем советской артиллерии. Новые 75-мм противотанковые пушки позволили вывести 88-мм зенитки из-под огня артиллерии, во вторую линию.
Предотвратить постепенное «прогрызание» обороны в июльских боях немецкому командованию удалось за счет ввода в бой 19-й танковой дивизии. Добившись внезапности в первый день наступления, советские войска не смогли взломать фронт и развить наступление в глубину. Соответственно командование 2-й танковой армии выдвинуло на вскрывшиеся участки прорыва части 19-й танковой дивизии, мотоциклетный батальон 17-й танковой дивизии и другие части, уплотнив фронт и остановив продвижение вперед понесших потери советских танковых и стрелковых соединений.
В ходе боев за «Сухиничскую дугу» в очередной раз продемонстрировала свою высокую боеспособность советская кавалерия. 1-й гвардейский кавалерийский корпус вынес на себе основную тяжесть оборонительных боев, а затем участвовал в Козельской операции. В период с 11 августа по 10 сентября корпус заявил об уничтожении 207 танков и 11 бронемашин противника. Судя по состоянию 9-й и 11-й танковых дивизий к ноябрю 1942 г., эти заявки в целом соответствуют действительности. Собственные потери 1-го гвардейского кавалерийского корпуса составили 2026 человек убитыми, 3002 человек ранеными, 1057 пропавшими без вести. В боях за указанный период было потеряно 16 танков, 3 бронемашины, 41 орудие, 74 миномета и 112 противотанковых ружей.
Сильный удар по 2-й танковой армии из Сухиничского выступа заставил немецкое командование в начальной фазе похода на Кавказ и Сталинград оставить на этом участке фронта 9-ю и 11-ю танковые дивизии. С помощью последних было предпринято контрнаступление немецких войск, призванное предотвратить возникновение кризисов на флангах группы армий «Центр». Парировать этот удар советское командование смогло вводом в бой 3-й танковой армии. Но решительных целей, ставившихся в ходе июльского и августовского наступлений, ни одна из сторон достичь не смогла.
Наступление началось в 4.00 6 июля, когда на немецкую оборону обрушился шквал огня артиллерии. Один из участников событий впоследствии писал: «Сила этого огня была такой, какая никогда не встречалась на Восточном фронте». Войска 16-й армии начали атаку в 8.00 6 июля. Наступление велось в условиях ожесточенного сопротивления противника. Немецкие опорные пункты не отходили даже под угрозой сопротивления. Так, опорный пункт в деревне Гусевка был блокирован 115-й стрелковой бригадой в первой половине дня, а окончательно им овладеть удалось только к 22.00, полностью уничтожив гарнизон. В целом наступление в первый день развивалось успешно, войска 16-й армии продвинулись на 2–3,5 км. В первый день авиация противника произвела только 56 самолето-вылетов.
В 4.00 7 июля наступление 16-й армии продолжилось. По решению командующего армией в прорыв вводился 10-й танковый корпус. Выдвинувшись к 14.00 в боевые порядки 31-й гвардейской стрелковой дивизии, корпус попал под сильный огонь артиллерии противника и удары авиации, что привело к его сковыванию уже в первый момент ввода в бой. Переброшенные с соседних участков фронта резервы переходили в контратаки и сдерживали продвижение стрелковых дивизий и бригад. В целом наступление 7 июля успеха не имело и ограничилось незначительным продвижением пехоты на отдельных участках. Активность немецкой авиации значительно возросла: за 7 июля было отмечено уже 200 самолето-вылетов.
8 июля в 5.00 16-я армия возобновила наступление. Активность авиации противника возрастала в геометрической прогрессии: за день было отмечено уже 598 самолето-вылетов. 10-й танковый корпус успеха в продвижении вперед не имел, встреченный огнем противотанковой артиллерии и постоянно подвергающийся бомбардировке с воздуха. Наступление выдыхалось. 10, 11 и 12 июля 16-я армия пыталась продолжать наступление, но успеха в продвижении вперед не имела. Появление на стороне противника частей 19-й танковой дивизии окончательно определило неуспех наступления. Советские войска столкнулись с позиционным кризисом: преодоление долговременной обороны требовало времени, за которое противник перебрасывал войска с соседних участков, авиацию и танковые соединения. Фронт перед наступающими уплотнялся, и продвижение останавливалось.
Любой позиционный кризис порождает большие потери. Не стал исключением позиционный кризис нового времени. Почти полностью комплектная в начале операции 31-я гвардейская стрелковая дивизия полковника П.М.Гудзя, действовавшая на направлении главного удара, потеряла 3000 человек, из них около 700 – безвозвратно. 10-й танковый корпус потерял почти половину своего состава, 82 танка (20 КВ, 38 Т-60, 24 Mk.II «Матильда»), 24-я танковая бригада потеряла 18 танков (6 КВ, 5 Т-34, 7 Т-60).
Наступление 61-й армии. По своим боевым возможностям занимавшая фронт 70 км 61-я армия генерал-лейтенанта П.А.Белова была примерно равна 16-й армии. В армии насчитывалось 492 полевых орудия, 174 орудия ПТО, 1394 миномета и 231 танк. Армии был придан 3-й танковый корпус генерал-майора Д.К.Мостовенко. Задачей армии было «уничтожить Болховскую группировку противника».
В отличие от решения командующего 16-й армией К.К.Рокоссовского на проведение «канн», несмотря на ограниченные возможности своей армии, П.А.Белов решил прорывать оборону на одном участке фронта и развивать наступление на Болхов. Направление главного удара было выбрано на левом крыле армии, поскольку наступление правым крылом на Болхов с северо-запада было уже знакомо немецкому командованию по боям на этом направлении зимой 1942 г.
Наступление 61-й армии началось по плану, утром 5 июля. Армия П.А.Белова в первые два дня наступления медленно пробивалась вперед через позиционную оборону противника, отбивая контратаки. На третий день наступления было решено ввести в бой 3-й танковый корпус.
Ввод в бой танкового корпуса к принципиальным изменениям ситуации не привел. Занятые частями корпуса населенные пункты к вечеру были отбиты войсками противника.
В ночь на 11 июля П.А.Беловым было решено перегруппировать свои войска на новый участок прорыва. Перегруппировка заняла 3–4 суток. К этому моменту было принято решение о прекращении наступления 16-й армией, и вся операция левого крыла Западного фронта теряла смысл.
Ответный «Смерч». В результате советского наступления с сухиничского плацдарма немецкие войска, по свидетельству Ф.Гальдера, «оказались в очень тяжелом положении». Чтобы предотвратить возникновения кризиса на фронте 2-й танковой армии, немецкое командование решило исключить из состава группировки, участвующей в «Блау», только что пополненные 9-ю и 11-ю танковые дивизии и бросить их на срезание Сухиничского выступа. Также здесь задействовались силы, перебрасываемые с других участков фронта. Во-первых, это была 20-я танковая дивизия с управлением XXXXI танкового корпуса, перебрасываемые с левого крыла группы армий «Центр», из 3-й танковой армии. Во-вторых, это была 19-я танковая и 26-я пехотная дивизии, перебрасываемые из 4-й и 9-й армий соответственно. Было решено наказать советское командование за неожиданный выпад на центральном секторе фронта. Операция против «Сухиничской дуги» получила кодовое наименование «Смерч» (Wilberwind).
Первоначально начало «Смерча» было назначено на 7–9 августа. Предполагалось ударами по сходящимся направлениям силами 2-й танковой армии Шмидта с юга и 9-й армии Моделя с севера срезать «Сухиничскую дугу» и тем самым, во-первых, нанести поражение советским войскам, а во-вторых, выпрямить фронт правого крыла группы армий «Центр». Обе армии получили в свое управление по четыре армейских и танковых корпуса. Слабый центр предполагавшихся «канн» должна была образовывать 4-я армия Сальмута (временно замещавшего генерала Хенрици) из трех корпусов. Однако верное стратегии «удара правой» советское командование начало в августе Погорело-Городищенскую операцию. Возникший в связи с этим наступлением кризис лишил «Вихрь» северной «клешни». Не желая отказываться от спланированной операции, немецкое командование решило проводить ее 2-й танковой армией, рассчитывая добиться срезания выступа только ударом с юга. Начало операции было смещено на 11 августа.
Нанесенный 11 августа удар пришелся по обороне 61-й армии П.А.Белова в центре ее построения. В первый же день наступления LIII армейский корпус (9, 11, 20-я танковые дивизии, 25-я моторизованная дивизия, 26, 56, 112-я и 296-я пехотные дивизии, часть сил 4-й танковой дивизии) продвинулся к северо-западу на 25 километров, выйдя к реке Жиздра на участке Восты, Бело-Камень. В результате 346, 387-я и 356-я стрелковые дивизии армии П.А.Белова оказались отрезанными от основных сил. Одновременно другая группировка войск 2-й танковой армии немцев нанесла удар на участке левофланговой 322-й стрелковой дивизии 16-й армии И.Х.Баграмяна. Ранее командовавший армией К.К.Рокоссовский был направлен командовать Брянским фронтом, а снятый за харьковскую катастрофу И.Х.Баграмян был понижен до командующего армией. 322-я стрелковая дивизия обороняла рубеж по реке Рессета протяжением 17–18 километров, фронтом на запад. В результате немецкого наступления дивизия потерпела значительный урон, но окружения избежала, отойдя на реку Жиздра.
Для парирования кризиса командованием Западного фронта были брошены навстречу немецкому наступлению 1-й гвардейский кавалерийский корпус (1, 2-я и 7-я гвардейские кавалерийские дивизии). У корпуса была только одна 6-я гвардейская танковая бригада, но достаточно сильное артиллерийское звено. В состав артиллерии корпуса входило сорок шесть 45-мм противотанковых пушек, восемьдесят одно 76-мм орудие (самый сильный аргумент против немецких танков), тринадцать 122-мм гаубиц, девять 25-мм зенитных автоматов, семь 37-мм зенитных автоматов.
Также навстречу наступающим немецким танковым дивизиям выдвигался пополненный после июльских боев 10-й танковый корпус (48 КВ, 44 MKII «Матильда» и 64 Т-60). В 10.00 12 августа, совершив 70-километровый марш, части корпуса В.Г.Буркова сосредоточились в районах севернее реки Жиздра. Уже в 12.30 корпус атаковал наступавшего противника. В результате встречного боя, потеряв 35 танков, 10-й танковый корпус перешел к обороне. Обороной и контратаками танковому и кавалерийскому корпусам удалось сдержать наступление противника. 14 августа Ф.Гальдер писал: «Операция «Смерч» развивается довольно успешно, но войска лишь с трудом преодолевают упорное сопротивление противника и очень труднопроходимую и подготовленную в инженерном отношении местность» (Гальдер Ф. Указ. соч. С. 322).
Также к 14 августа с боями вышли из окружения 387, 350-я и 346-я стрелковые дивизии. Они понесли значительные потери, но сохранили знамена и не утратили боевую ценность как самостоятельные соединения.
Наступление LIII армейского корпуса удалось остановить на переправах через р. Жиздра. Только в одном месте 19 августа противник все же форсировал р. Жиздру и переправил на ее северный берег 9-ю танковую дивизию и части 19-й танковой дивизии, создав угрозу окружения 10-го танкового корпуса. Командир корпуса В.Г.Бурков направил против вклинения противника сильный подвижный отряд. Одновременно к месту сражения подошел 9-й танковый корпус. Наступление 2-й танковой армии было остановлено, окружения войск 10, 16-й и 61-й армий в Сухиничском выступе удалось избежать.
Козельская операция. Ликвидировав угрозу срезания «Сухиничской дуги», советское командование продолжило выпады против группы армий «Центр». На фронт прибывала только что сформированная 3-я танковая армия П.Л.Романенко. В состав армии на тот момент входили 12-й и 15-й танковые корпуса, 1-я гвардейская Московская мотострелковая, 154-я и 264-я стрелковые дивизии, 179-я отдельная танковая бригада. Группа в составе 16-й и 61-й общевойсковых армий и 3-й танковой армии имела целью окружить и уничтожить ударную группировку противника, собравшуюся на южном фасе «Сухиничской дуги».
Решающая роль в этой операции возлагалась на 3-ю танковую армию, которая, по замыслу командования, двумя танковыми корпусами охватывала противника в районе Старица, Речица. Первоначально предполагалось танковые корпуса ввести в бой только после того, как пехота 3-й танковой армии (две стрелковые дивизии) прорвет оборону противника и пройдет с боем до 16 км и форсирует р. Вытебеть. Соответственно 1-я гвардейская мотострелковая дивизия В.А.Ревякина должна была образовать внешний фронт окружения противника и прикрыть 3-ю танковую армию от контрударов с юга. Таким образом, создавая свой аналог моторизованных (танковых) корпусов вермахта, советское командование планировало его использование с «национальным акцентом». В вермахте корпус смешанного состава наступал бы плечом к плечу, поставив как танковые, так и пехотные соединения в один эшелон. «Перекатывание» танковых дивизий через пробивающую оборону пехоту было у немцев скорее исключением, чем правилом.
Переброска 3-й танковой армии из района Тулы в район Козельска проходила комбинированным порядком. С 15 по 19 августа по железной дороге в 75 эшелонах перевозилась тяжелая техника, главным образом танковые бригады. Моторесурс танков необходимо было беречь, и поэтому командование стремилось сократить перемещения танковых частей своим ходом. Автотранспорт, моторизованные и мотоциклетные части армии передвигались походным порядком, пройдя расстояние 120 км в течение 4 суток. К началу операции 3-я танковая армия была усилена еще одним подвижным соединением – 3-м танковым корпусом Д.К.Мостовенко.
Выдвижение частей 3 танковой армии из района выгрузки в исходный район для наступления (25–30 км) было закончено к 21 августа 1942 г. При этом необходимо отметить, что в условиях, когда основные силы немецких ВВС задействованы на юге, противодействие перевозкам армии П.Л.Романенко было слабым. В отличие от армии А.И.Лизюкова, попавшей в июле под мощные удары с воздуха силами VIII авиакорпуса, районы выгрузки 3-й танковой армии подвергались атакам авиации лишь в единичных случаях. Однако выход 3-й танковой армии на новое операционное направление был вскрыт средствами разведки противника.
Наступление 3-й танковой армии предполагалось начать из полосы 61-й армии П.А.Белова. Смена частей в центре построения 61-й армии двумя стрелковыми дивизиями 3-й танковой армии, прорывающими оборону противника, была произведена в ночь с 20 на 21 августа.
Перешедшие 20 августа к обороне немецкие танковые и пехотные дивизии находились в одноэшелонном построении, с танковыми дивизиями в первой линии. В глубине обороны отмечалась только 25-я моторизованная дивизия, выполнявшая роль подвижного резерва. До 22 августа немецким войскам на флангах вбитого в оборону советских войск клина удалось создать полевую оборону с узлами сопротивления и минными полями. На переднем крае обороны имелись окопы полного профиля и отдельные блиндажи с легким перекрытием. В ходе боев оборона непрерывно совершенствовалась. К 29 августа бои шли уже на довольно развитой системе обороны с широкой сетью ходов сообщения, проволочными заграждениями, блиндажами, а в отдельных местах и с ДЗОТами.
Советский план операции против LIII армейского корпуса представлял собой асимметричные «канны» с сильным левым крылом (3-я танковая армия) и более слабым правым (16-я армия). К моменту перехода в наступление 16-я армия имела в своем составе девять стрелковых, три кавалерийские дивизии, четыре отдельные стрелковые бригады, семь танковых бригад. Однако из всего этого состава армии для нанесения главного удара выделялись только одна стрелковая дивизия, две кавалерийские дивизии 1-го гвардейского кавалерийского корпуса и 10-й танковый корпус, в котором оставалось только 50 танков. Остальные части и основные силы артиллерии действовали в центре и на правом фланге армии.
Согласно плану 3-я танковая армия, действуя первоначально в полосе шириной 16 км, должна была после прорыва обороны разойтись «веером», формируя собственно окружение, его внешний и внутренний фронты. Именно такой «веер» в несколько увеличенном масштабе впоследствии сформирует сталинградский «котел» для 6-й армии Паулюса.
Внутренний фронт окружения LIII корпуса должна была образовать группа Д.К.Мостовенко, созданная вокруг 3-го танкового корпуса. Она наносила удар на фронте 8 км, имея в первой линии не одну стрелковую дивизию, как намечалось по плану операции, а согласно решению генерала Мостовенко – две стрелковые дивизии и две танковые бригады.
Собственно окружение должны были формировать группы Копцова и Богданова, созданные в интересах 15-го и 12-го танковых корпусов соответственно. Группа Копцова, имея в первом эшелоне одну стрелковую дивизию, наносила удар на фронте 2 км. Группа Богданова (12-й танковый корпус) имела такое же построение, как группа Копцова. Обе группы должны были соединиться с войсками 16-й армии и тем самым замкнуть окружение. Предполагалось, что оборона противника будет прорвана пехотой, а 12-й и 15-й танковые корпуса будут двигаться во втором эшелоне до форсирования пехотой реки Вытебеть. После этого они должны были войти в прорыв и развивать успех, завершая окружение и уничтожение противника.
Внешний фронт окружения должен был формироваться третьим эшелоном 3-й танковой армии (1-я гвардейская мотострелковая дивизия). Дивизия В.А.Ревякина должна была следовать за группой С.И.Богданова, а после выхода на оперативный простор развернуться на юг.
В резерв 3-й танковой армии выделялись одна танковая бригада и один мотоциклетный полк. Из состава южной группы 61-й армии П.А.Белова должны были наступать две стрелковые дивизии и три стрелковые бригады, обеспечивая левый фланг 3-й танковой армии.
В 6.15 22 августа после авиационной и полуторачасовой артиллерийской подготовки армии перешли в наступление.
Ударная группа 16-й армии в составе 7-й и 2-й гвардейских кавалерийских дивизий совместно с частями 322-й стрелковой дивизии переправилась через реку Жиздра и начала наступление. Однако продвинуться удалось всего на 200–300 м. Далее, ввиду своего слабого состава и лесистого характера местности, в течение всей операции успеха в прорыве позиционной обороны не имела и вела бой на исходном рубеже. Остальные части левого фланга 16-й армии медленно вытесняли противника и к 29 августа продвинулись всего на 1–5 км.
Группа Мостовенко, действуя стрелковыми частями, усиленными танками, по лесистой местности в обход узлов сопротивления противника, с последовательной их ликвидацией, вышла к 24 августа к реке Вытебеть и 26 августа овладела Бело-Камень, но в дальнейшем продвижения не имела. За всю операцию группа продвинулась на 5–6 км.
Первые эшелоны (стрелковые дивизии) групп Копцова и Богданова уже в первой половине 22 августа продвинулись в глубину обороны противника на 4–5 км. Однако взлом обороны проходил медленно, и немцы успели перебросить на направления ударов групп 3-й танковой армии части танковых дивизий. Встреченные вторыми эшелонами обороны с танками и не поддержанные своими танками, были остановлены.
По плану операции вторые эшелоны этих групп, т. е. танковые корпуса, должны были принять участие в бою только после того, как пехота форсирует р. Вытебеть. Это значило, что две стрелковые дивизии должны были продвинуться на 12–16 км. Расчет советского командования на удар по ослабленному флангу немецкого наступления оправдался лишь частично. Стрелковые дивизии смогли пройти лишь половину пути до реки, и танковые корпуса пришлось вводить в бой, а не в прорыв.
Соответственно новой задаче танковые бригады двух корпусов поспешно выдвигались вперед без заранее организованной разведки новых маршрутов. В результате они попадали на минные поля, болотистые участки леса и, естественно, отстали от пехоты. После перегруппировок и ряда повторных атак части 3-й танковой армии продвинулись к 26 августа еще на 2–3 км, но дальнейшего успеха не имели. Наметившийся прорыв был «запечатан» немцами.
1-я гвардейская мотострелковая дивизия вместо прикрытия южного фланга наступления была введена в бой уже 23 августа в направлении на Сметскую, т. е. между группами Мостовенко и Копцова. К 25 августа овладела этим населенным пунктом и, выровняв общий фронт наступающих частей, продолжала вести безуспешный бой в полосе 4 км. В дальнейшем дивизия продвижения также не имела.
Ударная группа 61-й армии к 29 августа имела продвижение на правом фланге 3–4 км и на левом фланге – 1 км.
Главной причиной неуспеха было малое продвижение групп Копцова и Богданова, которые прошли всего 4–7 км и не смогли добиться выхода на оперативный простор. К 29 августа части левого крыла Западного фронта перешли к обороне.
Итоги и уроки. В целом бои за «Сухиничскую дугу» можно охарактеризовать как успешную оборонительную операцию Западного фронта, предотвратившую окружение трех армий и исключившую из состава наступающих на Сталинград и Кавказ войск две сильные танковые дивизии старого формирования.
Впоследствии один из участников боев в районе Сухиничей с немецкой стороны скажет: «Плотность артогня, по высказываниям участников Первой мировой войны, достигала плотности огня во время самых ожесточенных боев на Западном фронте в войне 1914–1918 гг.». Аналогия эта не случайна. Группа армий «Центр» и стоящие против нее войска Красной Армии перешли в состояние позиционного фронта. Для того чтобы перевести боевые действия в маневренную фазу, требовалось, во-первых, прорвать фронт, а во-вторых, не позволить противнику «запечатать» прорыв.
Летом 1942 г. у советского командования были проблемы как с первым, так и со вторым. Для прорыва фронта, на котором обороняются насыщенные автоматическим стрелковым оружием войска противника, требовался не только удар артиллерии, но и активные действия пехоты. Пехота плохо использовала в бою ручное оружие, и особенно автоматическое; нарастающего ружейно-пулеметного огня для подавления противника не было, что видно из ничтожного ежедневного расхода боеприпасов: на винтовку – 3; на станковый пулемет – 600 и на ручной пулемет – 800 патронов. Такой слабый ружейно-пулеметный огонь советской пехоты облегчал противнику ведение прицельного огня из всех видов пехотного оружия и создавал ему предпосылки для организации контратак.
В целом советское командование повторяло ошибку французов в Первую мировую войну, выдвинувших тезис: «Артиллерия разрушает, пехота занимает». При ничтожном участии пехотинцев в бою своим оружием, т. е. создания штурмовых групп, их действия теряли самостоятельность и зависели только от огня артиллерии и танков. Возможности танков и артиллерии были небеспредельные, а при плохой организации взаимодействия с ними наступательные действия были тем более обречены на безуспешность. В руководстве боем пехоты и в действиях ее совершенно отчетливо было видно неправильное стремление решить все задачи при помощи артиллерии и танков. Артиллерия активно пыталась «разрушать» и расходовала 250 выстрелов на орудие ежедневно. Кризис с боеприпасами постепенно преодолевался, и советское командование могло себе позволить наращивание усилий артиллерии. Но, как и на известном отсутствием перемен Западном фронте 1916 г., одной артиллерии оказалось недостаточно.
Танки летом 1942 г. в отличие от 1916 г. или даже 1918 г. уже не имели возможности безнаказанно перемещаться по полю боя. В летней кампании 1942 г. противотанковая оборона немецких войск стала все больше насыщаться 50-мм ПАК-38 и новейшими 75-мм противотанковыми пушками. Последних к тому моменту было уже несколько моделей. Во-первых, это были 75-мм французские орудия на лафете ПАК-38, стрелявшие преимущественно кумулятивными снарядами. Во-вторых, появились 75-мм ПАК-40 немецкой разработки, способные поражать Т-34 на дистанции свыше 1200 м. Противотанковые пушки использовались немцами массированно, в узлах обороны. Это позволяло им вести фланкирующий огонь по бортам советских танков. Прорывавшиеся между узлами обороны танки в глубине позиций встречали 88-мм зенитные пушки на прямой наводке. Наконец, летом 1942 г. немецкие танковые и моторизованные дивизии начали получать 75-мм самоходные противотанковые пушки на шасси устаревших танков Pz.II и Pz.38(t), так называемые «Мардеры». За счет подвижности они могли быстро перебрасываться с участка на участок фронта и отражать атаки. Появление новых орудий существенно повысило возможности немецкой противотанковой обороны по сравнению с 1941 г. и зимней кампанией 194/42 гг. Кризис боеприпасов в основном остался в прошлом, и 88-мм зенитки в первой линии, являвшиеся ранее опорой противотанковой обороны, уничтожались бы огнем советской артиллерии. Новые 75-мм противотанковые пушки позволили вывести 88-мм зенитки из-под огня артиллерии, во вторую линию.
Предотвратить постепенное «прогрызание» обороны в июльских боях немецкому командованию удалось за счет ввода в бой 19-й танковой дивизии. Добившись внезапности в первый день наступления, советские войска не смогли взломать фронт и развить наступление в глубину. Соответственно командование 2-й танковой армии выдвинуло на вскрывшиеся участки прорыва части 19-й танковой дивизии, мотоциклетный батальон 17-й танковой дивизии и другие части, уплотнив фронт и остановив продвижение вперед понесших потери советских танковых и стрелковых соединений.
В ходе боев за «Сухиничскую дугу» в очередной раз продемонстрировала свою высокую боеспособность советская кавалерия. 1-й гвардейский кавалерийский корпус вынес на себе основную тяжесть оборонительных боев, а затем участвовал в Козельской операции. В период с 11 августа по 10 сентября корпус заявил об уничтожении 207 танков и 11 бронемашин противника. Судя по состоянию 9-й и 11-й танковых дивизий к ноябрю 1942 г., эти заявки в целом соответствуют действительности. Собственные потери 1-го гвардейского кавалерийского корпуса составили 2026 человек убитыми, 3002 человек ранеными, 1057 пропавшими без вести. В боях за указанный период было потеряно 16 танков, 3 бронемашины, 41 орудие, 74 миномета и 112 противотанковых ружей.
Сильный удар по 2-й танковой армии из Сухиничского выступа заставил немецкое командование в начальной фазе похода на Кавказ и Сталинград оставить на этом участке фронта 9-ю и 11-ю танковые дивизии. С помощью последних было предпринято контрнаступление немецких войск, призванное предотвратить возникновение кризисов на флангах группы армий «Центр». Парировать этот удар советское командование смогло вводом в бой 3-й танковой армии. Но решительных целей, ставившихся в ходе июльского и августовского наступлений, ни одна из сторон достичь не смогла.