Алексей Попов
Диверсанты Сталина. Спецназ НКВД в тылу врага
Введение
Одним из решающих факторов победы над фашистским блоком в Великой Отечественной войне явилось народное сопротивление захватчикам на оккупированной советской территории. По своим масштабам, характеру деятельности и результатам оно не имело себе равных в войнах и вооруженных конфликтах первой половины ХХ века. Свой вклад во всеобщее дело разгрома врага внесли и органы государственной безопасности СССР, которые решали важнейшие задачи в ходе войны, в том числе и в тылу противника.
В настоящее время делаются попытки ревизии итогов Второй мировой войны, пересмотра вклада Советского Союза в разгром фашизма, наблюдается стремление ряда иностранных и отечественных исследователей, а также политиков сделать акцент на отрицательных факторах истории Великой Отечественной войны, в том числе представить в негативном ключе сопротивление советского народа на оккупированной территории. В этом контексте тема исследования имеет особую политическую актуальность.
Вместе с тем изучение деятельности органов госбезопасности в тылу гитлеровских войск стало возможным на качественно новом уровне лишь с 1990-х гг. ХХ столетия, когда исследователи получили доступ к необходимым архивным материалам. Значительное расширение источниковой базы за последнее десятилетие сделало актуальной задачу проведения фундаментального комплексного исследования деятельности чекистских органов за линией фронта как важнейшей и неотъемлемой части сопротивления советского народа оккупантам в годы Великой Отечественной войны. Новая источниковедческая ситуация позволяет объективно и научно обосновать деятельность органов госбезопасности СССР на оккупированной территории нашей страны.
С этим связана и необходимость обозначить проблему партизанства как феномена (в том числе и в связи с острыми вопросами о правомерности боевой деятельности советских партизанских формирований), осветить деятельность чекистов в контексте народного сопротивления оккупантам и в целом раскрыть их роль в борьбе с врагом в его собственном тылу.
Поставленная проблема не только актуальна в рамках изучения собственно данной темы, но также может служить отправной точкой для формирования самостоятельных исследовательских направлений по различным ее аспектам в дальнейшем.
Историографический аспект изучения деятельности органов государственной безопасности на оккупированной советской территории подробно анализируется в отдельной главе исследования. Это позволяет ограничиться во введении рассмотрением основных направлений и спорных вопросов в изучении данной темы.
В отечественной историографии заявленная проблема до последнего времени оставалась малоизученной. На то были свои причины. Во-первых, это господство определенных идеологических установок в историографии советского периода, где о роли чекистов в борьбе на оккупированной территории не принято было говорить. Это не позволяло исследователям полноценно изучать участие работников НКВД-НКГБ в партизанском движении и тем более объективно освещать всю полноту проблем, связанных с деятельностью органов госбезопасности СССР в тылу врага. Официальная идеология в Советском Союзе не могла допустить, что партизанское движение организовывалось кем-то другим, а не коммунистической партией. Во-вторых, это засекреченность источников по изучаемой проблеме. В-третьих, специфика работы органов безопасности, руководство и сотрудники которых не были заинтересованы в раскрытии форм и методов деятельности, проводимой на территории, контролируемой противником.
В этой связи специальных исследований о деятельности чекистских органов на оккупированной советской территории в 1941—1944 гг. в отечественной историографии до настоящего времени, кроме закрытых трудов, не проводилось[1]. В открытой литературе по теме исследования преобладали издания мемуарного и научно-популярного характера.[2]
Это не значит, что данная проблема совершенно не исследовалась историками. Деятельность органов госбезопасности являлась составной частью борьбы советского народа в тылу немецко-фашистских оккупантов и ее невозможно рассматривать отдельно от сопротивления в целом. Научная литература по этой проблеме достаточно обширна. С момента окончания войны опубликовано значительное количество научных и научно-популярных работ, рассматривающих различные формы народного сопротивления врагу, преимущественно партизанскую борьбу. В ряде историографических работ эта литература анализируется, в том числе дается периодизация историографии о борьбе во вражеском тылу, раскрываются основные направления в исследовании темы, уточняются некоторые цифровые показатели, вскрываются неисследованные или недостаточно исследованные аспекты партизанской борьбы.[3]
Одной из основных проблем отечественной историографии в послевоенный период явилась дискуссия с западными историками, которые придерживались иных идеологических позиций, нежели ученые в СССР. Для советской историографии было характерно сосредоточение на проблемах руководящей роли ВКП(б) по организации партизанского движения, на раскрытии массового патриотизма населения на оккупированной территории, зверств фашистов и т. д. И, действительно, с этим нельзя не согласиться, во многом это была правда, хотя и не вся.
Западные авторы расставляли акценты на организации и тактике советских партизан, проведении карательных операций немцев, в большей мере оправдывали действия гитлеровских захватчиков[4]. Изучали опыт партизанской борьбы на оккупированной советской территории и профессиональные военные. Так, например, в США в 1956 г. было разработано практическое пособие по борьбе с партизанами и повстанцами.[5]
В 1970 – 1990-е гг. начинают выходить в свет исследования, в которых затрагивались некоторые вопросы работы чекистских органов в тылу противника (в основном разведки и диверсий)[6]. Однако научные труды, комплексно освещающие деятельность органов государственной безопасности СССР на оккупированной советской территории, не появились. В некоторых исследованиях, посвященных истории партизанской борьбы, даже не упоминается об участии органов госбезопасности СССР в сопротивлении советского народа в тылу немецко-фашистских войск[7]. В других работах кадровые сотрудники органов НКВД-НКГБ отождествляются с офицерами Красной Армии. В результате то, что сделали чекисты, приписывается совершенно иным людям[8]. Более того, отдельные авторы выступают с заранее предвзятых позиций. Они пытаются обвинить работников НКВД-НКГБ в различных преступлениях, искажают конкретные исторические события по изучаемой теме.[9]
В настоящее время в отечественной историографии назрел конфликт между исследователями, пытающимися объективно показать историю зафронтовой деятельности органов госбезопасности СССР, партизанского движения в целом, и авторами, стремящимися фактически опорочить эту деятельность. Так, например, Б.В. Соколов утверждает, что просмотренные им документы вызывают «гнев не против немцев и их пособников, а против чинов НКВД и советских партийных лидеров, не менее своих германских коллег повинных в преступлении против человечности»[10]. Б.В. Соколов восхищается и украинскими националистами, и генералом А.А. Власовым, и локотскими[11] изменниками Каминским и Воскобойником, и откровенными бандитами братьями Болтуновыми. Создается впечатление, что автор делает попытку радикально пересмотреть устоявшуюся оценку данной проблемы в литературе, обелив предателей, выдав их низменные чувства за искренние убеждения, представить измену Родине как несогласие с существующим советским строем. Следует отметить, что такая интерпретация событий на оккупированной территории еще раз подчеркивает актуальность темы исследования, дает возможность научно доказать необоснованность выводов подобных историков.
Научная новизна исследования заключается в том, что в ней впервые в отечественной историографии на основе широкой источниковой базы комплексно исследована деятельность органов государственной безопасности СССР на оккупированной советской территории в 1941—1944 гг.
В исследовании помимо участия чекистских органов в подготовке и самой войне впервые проведен анализ многогранной работы органов госбезопасности по организации партизанского движения, а также основным направлениям их деятельности в тылу гитлеровских войск.
Автор доказывает, что партизанское движение в годы Великой Отечественной войны развивалось не стихийно, а исходя из последовательных действий, которые нашли отражение в нормативных и иных документах по развертыванию боевых действий на оккупированной территории.
В исследовании отмечается, что органы госбезопасности к началу войны оказались наиболее подготовленными для работы за линией фронта и явились главным инструментом государственного и партийного руководства по организации партизанского движения, а также по проведению специальных операций во вражеском тылу.
На большом фактическом материале, основу которого составили ранее не публиковавшиеся документы, в работе впервые подробно проанализирован такой феномен, как контрразведывательная работа в тылу противника; выявлены негативные явления, имевшиеся в некоторых партизанских отрядах, объективно освещена роль чекистов в их устранении; раскрыты агентурные и иные подрывные методы гитлеровских спецслужб, направленные против советских партизан и подпольщиков.
Хронологические рамки исследования охватывают период Великой Отечественной войны с 1941 по 1944 г., т. е. период оккупации части советской территории немецко-фашистскими войсками. Вместе с тем для полного раскрытия темы автор счел нужным обратиться к более раннему периоду, а именно к началу 1930-х – 1941 гг., чтобы показать проводившуюся в СССР подготовку к партизанской борьбе по линии органов госбезопасности и разведуправления Генштаба Красной Армии с учетом возможного нападения потенциального противника.
При определении географических рамок исследования автором учитывалось несколько обстоятельств. Во-первых, необходимость рассмотрения всей оккупированной советской территории. Во-вторых, длительность оккупации и степень интенсивности сопротивления захватчикам, а также активность чекистских органов. В-третьих, фактор доступа к архивным документам и материалам, научным публикациям и мемуарной литературе по теме исследования. В соответствии с этим в исследовании в большей мере рассмотрена деятельность чекистских органов в Белоруссии, на Украине, в западных и северо-западных областях Российской Федерации.
Деятельность органов государственной безопасности на оккупированной советской территории в годы Великой Отечественной войны является предметом изучения нескольких научных дисциплин – истории, военной и специальных наук.[12]
Определяя методологию исследования следует иметь в виду несколько моментов. Во-первых, общий, комплексный исторический характер исследования. Во-вторых, междисциплинарность проблемы по самой ее сути, требующей не только заимствования и использования методов смежных научных дисциплин (различных отраслей военной и специальной наук), но и их синтеза при главенстве собственно исторических методов. В-третьих, историко-сравнительный тип исследования, определяющий специфику ракурса рассмотрения проблемы и некоторых подходов в ее изучении. Наряду с историко-сравнительным в исследовании применялся целый комплекс других общеисторических методов: историко-биографический, историко-правовой, историко-системный, историко-социологический и др. Материалы исследования могут быть использованы при разработке цикла лекций для студентов высших и иных учебных заведений Российской Федерации, а также при издании книг и учебных пособий по истории Великой Отечественной войны.
В настоящее время делаются попытки ревизии итогов Второй мировой войны, пересмотра вклада Советского Союза в разгром фашизма, наблюдается стремление ряда иностранных и отечественных исследователей, а также политиков сделать акцент на отрицательных факторах истории Великой Отечественной войны, в том числе представить в негативном ключе сопротивление советского народа на оккупированной территории. В этом контексте тема исследования имеет особую политическую актуальность.
Вместе с тем изучение деятельности органов госбезопасности в тылу гитлеровских войск стало возможным на качественно новом уровне лишь с 1990-х гг. ХХ столетия, когда исследователи получили доступ к необходимым архивным материалам. Значительное расширение источниковой базы за последнее десятилетие сделало актуальной задачу проведения фундаментального комплексного исследования деятельности чекистских органов за линией фронта как важнейшей и неотъемлемой части сопротивления советского народа оккупантам в годы Великой Отечественной войны. Новая источниковедческая ситуация позволяет объективно и научно обосновать деятельность органов госбезопасности СССР на оккупированной территории нашей страны.
С этим связана и необходимость обозначить проблему партизанства как феномена (в том числе и в связи с острыми вопросами о правомерности боевой деятельности советских партизанских формирований), осветить деятельность чекистов в контексте народного сопротивления оккупантам и в целом раскрыть их роль в борьбе с врагом в его собственном тылу.
Поставленная проблема не только актуальна в рамках изучения собственно данной темы, но также может служить отправной точкой для формирования самостоятельных исследовательских направлений по различным ее аспектам в дальнейшем.
Историографический аспект изучения деятельности органов государственной безопасности на оккупированной советской территории подробно анализируется в отдельной главе исследования. Это позволяет ограничиться во введении рассмотрением основных направлений и спорных вопросов в изучении данной темы.
В отечественной историографии заявленная проблема до последнего времени оставалась малоизученной. На то были свои причины. Во-первых, это господство определенных идеологических установок в историографии советского периода, где о роли чекистов в борьбе на оккупированной территории не принято было говорить. Это не позволяло исследователям полноценно изучать участие работников НКВД-НКГБ в партизанском движении и тем более объективно освещать всю полноту проблем, связанных с деятельностью органов госбезопасности СССР в тылу врага. Официальная идеология в Советском Союзе не могла допустить, что партизанское движение организовывалось кем-то другим, а не коммунистической партией. Во-вторых, это засекреченность источников по изучаемой проблеме. В-третьих, специфика работы органов безопасности, руководство и сотрудники которых не были заинтересованы в раскрытии форм и методов деятельности, проводимой на территории, контролируемой противником.
В этой связи специальных исследований о деятельности чекистских органов на оккупированной советской территории в 1941—1944 гг. в отечественной историографии до настоящего времени, кроме закрытых трудов, не проводилось[1]. В открытой литературе по теме исследования преобладали издания мемуарного и научно-популярного характера.[2]
Это не значит, что данная проблема совершенно не исследовалась историками. Деятельность органов госбезопасности являлась составной частью борьбы советского народа в тылу немецко-фашистских оккупантов и ее невозможно рассматривать отдельно от сопротивления в целом. Научная литература по этой проблеме достаточно обширна. С момента окончания войны опубликовано значительное количество научных и научно-популярных работ, рассматривающих различные формы народного сопротивления врагу, преимущественно партизанскую борьбу. В ряде историографических работ эта литература анализируется, в том числе дается периодизация историографии о борьбе во вражеском тылу, раскрываются основные направления в исследовании темы, уточняются некоторые цифровые показатели, вскрываются неисследованные или недостаточно исследованные аспекты партизанской борьбы.[3]
Одной из основных проблем отечественной историографии в послевоенный период явилась дискуссия с западными историками, которые придерживались иных идеологических позиций, нежели ученые в СССР. Для советской историографии было характерно сосредоточение на проблемах руководящей роли ВКП(б) по организации партизанского движения, на раскрытии массового патриотизма населения на оккупированной территории, зверств фашистов и т. д. И, действительно, с этим нельзя не согласиться, во многом это была правда, хотя и не вся.
Западные авторы расставляли акценты на организации и тактике советских партизан, проведении карательных операций немцев, в большей мере оправдывали действия гитлеровских захватчиков[4]. Изучали опыт партизанской борьбы на оккупированной советской территории и профессиональные военные. Так, например, в США в 1956 г. было разработано практическое пособие по борьбе с партизанами и повстанцами.[5]
В 1970 – 1990-е гг. начинают выходить в свет исследования, в которых затрагивались некоторые вопросы работы чекистских органов в тылу противника (в основном разведки и диверсий)[6]. Однако научные труды, комплексно освещающие деятельность органов государственной безопасности СССР на оккупированной советской территории, не появились. В некоторых исследованиях, посвященных истории партизанской борьбы, даже не упоминается об участии органов госбезопасности СССР в сопротивлении советского народа в тылу немецко-фашистских войск[7]. В других работах кадровые сотрудники органов НКВД-НКГБ отождествляются с офицерами Красной Армии. В результате то, что сделали чекисты, приписывается совершенно иным людям[8]. Более того, отдельные авторы выступают с заранее предвзятых позиций. Они пытаются обвинить работников НКВД-НКГБ в различных преступлениях, искажают конкретные исторические события по изучаемой теме.[9]
В настоящее время в отечественной историографии назрел конфликт между исследователями, пытающимися объективно показать историю зафронтовой деятельности органов госбезопасности СССР, партизанского движения в целом, и авторами, стремящимися фактически опорочить эту деятельность. Так, например, Б.В. Соколов утверждает, что просмотренные им документы вызывают «гнев не против немцев и их пособников, а против чинов НКВД и советских партийных лидеров, не менее своих германских коллег повинных в преступлении против человечности»[10]. Б.В. Соколов восхищается и украинскими националистами, и генералом А.А. Власовым, и локотскими[11] изменниками Каминским и Воскобойником, и откровенными бандитами братьями Болтуновыми. Создается впечатление, что автор делает попытку радикально пересмотреть устоявшуюся оценку данной проблемы в литературе, обелив предателей, выдав их низменные чувства за искренние убеждения, представить измену Родине как несогласие с существующим советским строем. Следует отметить, что такая интерпретация событий на оккупированной территории еще раз подчеркивает актуальность темы исследования, дает возможность научно доказать необоснованность выводов подобных историков.
Научная новизна исследования заключается в том, что в ней впервые в отечественной историографии на основе широкой источниковой базы комплексно исследована деятельность органов государственной безопасности СССР на оккупированной советской территории в 1941—1944 гг.
В исследовании помимо участия чекистских органов в подготовке и самой войне впервые проведен анализ многогранной работы органов госбезопасности по организации партизанского движения, а также основным направлениям их деятельности в тылу гитлеровских войск.
Автор доказывает, что партизанское движение в годы Великой Отечественной войны развивалось не стихийно, а исходя из последовательных действий, которые нашли отражение в нормативных и иных документах по развертыванию боевых действий на оккупированной территории.
В исследовании отмечается, что органы госбезопасности к началу войны оказались наиболее подготовленными для работы за линией фронта и явились главным инструментом государственного и партийного руководства по организации партизанского движения, а также по проведению специальных операций во вражеском тылу.
На большом фактическом материале, основу которого составили ранее не публиковавшиеся документы, в работе впервые подробно проанализирован такой феномен, как контрразведывательная работа в тылу противника; выявлены негативные явления, имевшиеся в некоторых партизанских отрядах, объективно освещена роль чекистов в их устранении; раскрыты агентурные и иные подрывные методы гитлеровских спецслужб, направленные против советских партизан и подпольщиков.
Хронологические рамки исследования охватывают период Великой Отечественной войны с 1941 по 1944 г., т. е. период оккупации части советской территории немецко-фашистскими войсками. Вместе с тем для полного раскрытия темы автор счел нужным обратиться к более раннему периоду, а именно к началу 1930-х – 1941 гг., чтобы показать проводившуюся в СССР подготовку к партизанской борьбе по линии органов госбезопасности и разведуправления Генштаба Красной Армии с учетом возможного нападения потенциального противника.
При определении географических рамок исследования автором учитывалось несколько обстоятельств. Во-первых, необходимость рассмотрения всей оккупированной советской территории. Во-вторых, длительность оккупации и степень интенсивности сопротивления захватчикам, а также активность чекистских органов. В-третьих, фактор доступа к архивным документам и материалам, научным публикациям и мемуарной литературе по теме исследования. В соответствии с этим в исследовании в большей мере рассмотрена деятельность чекистских органов в Белоруссии, на Украине, в западных и северо-западных областях Российской Федерации.
Деятельность органов государственной безопасности на оккупированной советской территории в годы Великой Отечественной войны является предметом изучения нескольких научных дисциплин – истории, военной и специальных наук.[12]
Определяя методологию исследования следует иметь в виду несколько моментов. Во-первых, общий, комплексный исторический характер исследования. Во-вторых, междисциплинарность проблемы по самой ее сути, требующей не только заимствования и использования методов смежных научных дисциплин (различных отраслей военной и специальной наук), но и их синтеза при главенстве собственно исторических методов. В-третьих, историко-сравнительный тип исследования, определяющий специфику ракурса рассмотрения проблемы и некоторых подходов в ее изучении. Наряду с историко-сравнительным в исследовании применялся целый комплекс других общеисторических методов: историко-биографический, историко-правовой, историко-системный, историко-социологический и др. Материалы исследования могут быть использованы при разработке цикла лекций для студентов высших и иных учебных заведений Российской Федерации, а также при издании книг и учебных пособий по истории Великой Отечественной войны.
Глава 1
Историографические и источниковедческие проблемы исследования
1.1. Историографические проблемы исследования
Первые попытки анализа исторической литературы о борьбе советского народа в тылу фашистских войск и ее историографического обобщения относятся к концу 1950-х – началу 1960-х годов. Это были работы главным образом украинских исследователей, изданные в основном на украинском языке. Однако наиболее значительные работы этого плана появились несколько позже. Первыми среди них следует отметить статью А.А. Курносова и историографический раздел шестого тома «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—1945 гг.»[13]. В конце 1960-х – начале 1970-х годов были опубликованы статьи украинских историков М.О. Буцько, М.И. Кравчука, М.В. Погребинского и В.А. Замлинского[14]. В них анализировались в основном ранее вышедшие труды о партизанском движении, другие формы народной борьбы не были затронуты. Обстоятельный обзор литературы о деятельности партии по организации и руководству борьбой в тылу врага, естественно в определенном идеологическом ключе, был дан в историографическом очерке «КПСС – вдохновитель и организатор победы советского народа в Великой Отечественной войне», в «Очерках советской военной историографии» и обзоре трудов украинских историков за 50 лет Советской власти[15]. В первой книге анализируется главным образом историко-партийная литература, а в двух других – военная и общеисторическая. Взаимно дополняя друг друга, эти труды внесли немаловажный вклад в развитие историографии проблемы советского периода.
В середине 1970-х годов историографы, как и ранее, ограничились небольшими статьями, хотя и представлявшими в то время значительный шаг вперед. Прежде всего это касается обзора литературы, опубликованного во введении в книге М.М. Загорулько и А.Ф. Юденкова[16]. Статья Н.Ф. Азясского и С.А. Тюшкевича «Историография и некоторые вопросы методологии исследования темы», опубликованная в книге «Партия во главе народной борьбы в тылу врага. 1941—1944»[17], осветила широкий круг вопросов, в частности, о формах народной борьбы. Не менее важной является монография В.И. Клокова, в которой автор отмечает успехи и недостатки в работах советских историков, анализирует точки зрения по ряду спорных проблем, предлагает перечень вопросов, над которыми еще предстоит работать исследователям.[18]
В работах по истории сопротивления на оккупированной советской территории предлагается различное деление этапов развития отечественной историографии по обозначенной проблеме. Так, например, упомянутый В.И. Клоков выделяет три периода в изучении борьбы советского народа в тылу фашистских войск: первый период – военные годы; второй – первое послевоенное десятилетие (1946 г. – середина 1950-х годов); третий – вторая половина 1950-х – 1980-х годы.[19]
По мнению Т.А. Логуновой, подобная периодизация не вызывает возражений у историографов, однако, по ее мнению, «вряд ли целесообразно выделять военные годы в самостоятельный историографический период, так как литература, издававшаяся в то время, и по сегодняшний день[20] используется чаще как исторический источник. Работы тех лет носили в основном публицистический и прикладной характер. Их назначение сводилось к распространению и популяризации опыта партизанских формирований и подпольных групп, к более широкому вовлечению советских людей в активную борьбу народных масс».[21]
Авторы монографии «Партизанское движение (По опыту Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.)» полностью придерживаются точки зрения В.И. Клокова и считают, что большинство исследователей делят историографию на три основных этапа. Первый охватывает литературу военных лет, второй – с момента окончания Великой Отечественной войны до середины 50-х годов и третий – с середины 50-х годов по настоящее время.[22]
Автор придерживается точки зрения Т.А. Логуновой, так как действительно вызывает сомнение, что в годы Великой Отечественной войны могла развиваться историография проблемы. Мемуары, приказы наркома обороны СССР, выступления в средствах массовой информации видных государственных и политических деятелей страны, публикации в газетах и журналах все-таки следует отнести к разряду источников.
Исходя из анализа научной литературы по истории партизанского движения, автор предлагает следующую периодизацию. Первый период: 1945 г. – конец 80-х годов. Второй период: начало 1990-х – по настоящее время. Автор исходит из того, что под влиянием конкретных политических установок советская историография отражала в основном руководящую роль партии в развертывании партизанского движения, а также активное сопротивление народных масс на оккупированной территории и вооруженную борьбу партизан. О деятельности органов госбезопасности во вражеском тылу в научных трудах ничего не говорилось.
Можно выделить этапы внутри периодов. На раннем этапе, созданные во время войны статьи и брошюры, несомненно, отвечали насущным интересам борьбы с гитлеровскими захватчиками и сыграли большую положительную роль главным образом как публицистические произведения, имеющие целью вдохновить советских людей на вооруженную борьбу с гитлеровцами. Научная же ценность этих работ заключается в том, что почти все они явились, по существу, первыми шагами на пути изучения и обобщения опыта вооруженной борьбы партизан в тылу врага. Целый ряд объективных причин и прежде всего отсутствие достаточной документальной базы не позволили историкам создать в то время подлинно научные исследования.[23]
Начало более глубокому изучению истории борьбы советского народа на оккупированной территории было положено в первом послевоенном десятилетии. На этом этапе появляются монографические работы, в которых шире стали использоваться архивные документы, а также обобщающие материалы по изучению опыта войны, что значительно повысило уровень научных исследований. Указанной проблематикой занимались исследователи, которые сделали попытку раскрыть характер и формы деятельности партизан и подпольщиков на территории ряда областей Российской Федерации, Белоруссии, Украины, Прибалтийских республик[24]. В разработанных ими монографиях много внимания было уделено раскрытию и таких специфических способов действий партизанских формирований, как диверсии, налеты, засады и рейды.
Интерес к проблемам народной борьбы в тылу врага был постоянен. В период 1945—1992 гг. на эту тему было написано и защищено более 200 кандидатских диссертаций[25]. Однако большинство диссертационных работ было написано по документам и материалам, относящимся к отдельно действующим партизанским частям и соединениям, а также партизанским группировкам, дислоцировавшимся в той или иной области или зоне. Трудов, в которых охватывалась бы партизанская борьба в республике в целом или в крупном регионе, гораздо меньше, а в общесоюзном масштабе практически не было[26]. Несмотря на отдельные успехи в исследовании различных аспектов деятельности партизанских формирований, многое осталось еще слабо изученным. В работах того времени преобладало описание событий и чрезвычайно мало содержалось аналитического материала. Одной из причин такого положения являлись ограниченность источниковой базы и трудности с публикацией материалов, освещающих недостатки и просчеты в организации и руководстве партизанскими силами в годы войны.
Из вышедших в советское время следует отметить 12-томный труд «История Второй мировой войны 1939—1945», разработанный коллективами Института истории СССР Академии наук СССР, Института всеобщей истории Академии наук СССР и Института военной истории Министерства обороны СССР. Проблемы борьбы советских людей на оккупированной территории в этом труде раскрываются в шести томах, начиная с четвертого[27]. В частности, в предисловии указывается, что «Значительный вклад в победу внесли советские партизаны и партийное подполье на оккупированной врагом территории, где развернулась всенародная борьба с захватчиками»[28]. Более детально этот вопрос раскрывается в четвертом томе, в котором говорится: «Инициатива и творчество масс вызвали к жизни разнообразные формы народной борьбы, направленной на подрыв оккупационного режима и разоблачение фашистской пропаганды, оказание помощи Вооруженным Силам. Основными из них были боевые действия партизанских формирований, деятельность подпольщиков, саботаж населением политических, экономических и военных мероприятий врага. Все эти формы переплетались между собой, взаимно дополняли друг друга и составляли единое явление – всенародную борьбу против фашистских оккупантов».[29]
В середине 1970-х годов историографы, как и ранее, ограничились небольшими статьями, хотя и представлявшими в то время значительный шаг вперед. Прежде всего это касается обзора литературы, опубликованного во введении в книге М.М. Загорулько и А.Ф. Юденкова[16]. Статья Н.Ф. Азясского и С.А. Тюшкевича «Историография и некоторые вопросы методологии исследования темы», опубликованная в книге «Партия во главе народной борьбы в тылу врага. 1941—1944»[17], осветила широкий круг вопросов, в частности, о формах народной борьбы. Не менее важной является монография В.И. Клокова, в которой автор отмечает успехи и недостатки в работах советских историков, анализирует точки зрения по ряду спорных проблем, предлагает перечень вопросов, над которыми еще предстоит работать исследователям.[18]
В работах по истории сопротивления на оккупированной советской территории предлагается различное деление этапов развития отечественной историографии по обозначенной проблеме. Так, например, упомянутый В.И. Клоков выделяет три периода в изучении борьбы советского народа в тылу фашистских войск: первый период – военные годы; второй – первое послевоенное десятилетие (1946 г. – середина 1950-х годов); третий – вторая половина 1950-х – 1980-х годы.[19]
По мнению Т.А. Логуновой, подобная периодизация не вызывает возражений у историографов, однако, по ее мнению, «вряд ли целесообразно выделять военные годы в самостоятельный историографический период, так как литература, издававшаяся в то время, и по сегодняшний день[20] используется чаще как исторический источник. Работы тех лет носили в основном публицистический и прикладной характер. Их назначение сводилось к распространению и популяризации опыта партизанских формирований и подпольных групп, к более широкому вовлечению советских людей в активную борьбу народных масс».[21]
Авторы монографии «Партизанское движение (По опыту Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.)» полностью придерживаются точки зрения В.И. Клокова и считают, что большинство исследователей делят историографию на три основных этапа. Первый охватывает литературу военных лет, второй – с момента окончания Великой Отечественной войны до середины 50-х годов и третий – с середины 50-х годов по настоящее время.[22]
Автор придерживается точки зрения Т.А. Логуновой, так как действительно вызывает сомнение, что в годы Великой Отечественной войны могла развиваться историография проблемы. Мемуары, приказы наркома обороны СССР, выступления в средствах массовой информации видных государственных и политических деятелей страны, публикации в газетах и журналах все-таки следует отнести к разряду источников.
Исходя из анализа научной литературы по истории партизанского движения, автор предлагает следующую периодизацию. Первый период: 1945 г. – конец 80-х годов. Второй период: начало 1990-х – по настоящее время. Автор исходит из того, что под влиянием конкретных политических установок советская историография отражала в основном руководящую роль партии в развертывании партизанского движения, а также активное сопротивление народных масс на оккупированной территории и вооруженную борьбу партизан. О деятельности органов госбезопасности во вражеском тылу в научных трудах ничего не говорилось.
Можно выделить этапы внутри периодов. На раннем этапе, созданные во время войны статьи и брошюры, несомненно, отвечали насущным интересам борьбы с гитлеровскими захватчиками и сыграли большую положительную роль главным образом как публицистические произведения, имеющие целью вдохновить советских людей на вооруженную борьбу с гитлеровцами. Научная же ценность этих работ заключается в том, что почти все они явились, по существу, первыми шагами на пути изучения и обобщения опыта вооруженной борьбы партизан в тылу врага. Целый ряд объективных причин и прежде всего отсутствие достаточной документальной базы не позволили историкам создать в то время подлинно научные исследования.[23]
Начало более глубокому изучению истории борьбы советского народа на оккупированной территории было положено в первом послевоенном десятилетии. На этом этапе появляются монографические работы, в которых шире стали использоваться архивные документы, а также обобщающие материалы по изучению опыта войны, что значительно повысило уровень научных исследований. Указанной проблематикой занимались исследователи, которые сделали попытку раскрыть характер и формы деятельности партизан и подпольщиков на территории ряда областей Российской Федерации, Белоруссии, Украины, Прибалтийских республик[24]. В разработанных ими монографиях много внимания было уделено раскрытию и таких специфических способов действий партизанских формирований, как диверсии, налеты, засады и рейды.
Интерес к проблемам народной борьбы в тылу врага был постоянен. В период 1945—1992 гг. на эту тему было написано и защищено более 200 кандидатских диссертаций[25]. Однако большинство диссертационных работ было написано по документам и материалам, относящимся к отдельно действующим партизанским частям и соединениям, а также партизанским группировкам, дислоцировавшимся в той или иной области или зоне. Трудов, в которых охватывалась бы партизанская борьба в республике в целом или в крупном регионе, гораздо меньше, а в общесоюзном масштабе практически не было[26]. Несмотря на отдельные успехи в исследовании различных аспектов деятельности партизанских формирований, многое осталось еще слабо изученным. В работах того времени преобладало описание событий и чрезвычайно мало содержалось аналитического материала. Одной из причин такого положения являлись ограниченность источниковой базы и трудности с публикацией материалов, освещающих недостатки и просчеты в организации и руководстве партизанскими силами в годы войны.
Из вышедших в советское время следует отметить 12-томный труд «История Второй мировой войны 1939—1945», разработанный коллективами Института истории СССР Академии наук СССР, Института всеобщей истории Академии наук СССР и Института военной истории Министерства обороны СССР. Проблемы борьбы советских людей на оккупированной территории в этом труде раскрываются в шести томах, начиная с четвертого[27]. В частности, в предисловии указывается, что «Значительный вклад в победу внесли советские партизаны и партийное подполье на оккупированной врагом территории, где развернулась всенародная борьба с захватчиками»[28]. Более детально этот вопрос раскрывается в четвертом томе, в котором говорится: «Инициатива и творчество масс вызвали к жизни разнообразные формы народной борьбы, направленной на подрыв оккупационного режима и разоблачение фашистской пропаганды, оказание помощи Вооруженным Силам. Основными из них были боевые действия партизанских формирований, деятельность подпольщиков, саботаж населением политических, экономических и военных мероприятий врага. Все эти формы переплетались между собой, взаимно дополняли друг друга и составляли единое явление – всенародную борьбу против фашистских оккупантов».[29]