Алексей Штейн. Еще один человек

   – Детей доставайте!
   Тот схватил инструмент и, оглядываясь на ощерившегося упыря, полез на крышу. Вскоре дети, а заодно и пара больших сумок, были извлечены, а Даша, выразительно качнув в руке ружье, попросила мужчину увести детей, что тот и сделал, машинально кивнув…
   В «Петровском Форте» разместились в ближайшем к Сампсониевскому мосту корпусе, в немаленьком конференц-зале. Нескольких упырей легко зачистили. Электроснабжения не было – очевидно, что-то случилось с электрикой, но бродить в поисках щита по комплексу, где заметили множество упырей, не стали. Наоборот, постарались забаррикадироваться, как могли, – впрочем, уже стало ясно, что упыри, теряя из виду потенциальную добычу, обычно прекращают преследование. И у них есть определенная «зона захвата», дальше которой двигаться мимо можно относительно безопасно.
   Правда, это касалось обычных, тупых и медленных упырей: шустрые, и тем более «фашисты», наверняка представляли бо́льшую опасность – вот от них и пригодятся баррикады, если что.
   Подтянулся еще народ – несколько охотников, очевидно из друзей ормаговских ребят, пара военных, причем один сумел притащить с собой большой, характерного вида зеленый ящик, прибились несколько перепуганных семей из стоявших в пробке машин – в основном видевшие случившееся с мужчиной и девочками. Образовался эдакий лагерь; на лестнице из курительной урны сделали эрзац-печку, варварски разломали мебель и стали готовить пожрать – многие с утра ничего не ели, а переживаний было много. Даша старалась по максимуму участвовать, чтобы избежать отката. Многие же из тех, кто прибился, этого не избежал: слышались истеричные женские вскрики, пару раз мужики начинали ругаться. Но потом постепенно стала появляться готовая пища, которой под жестким контролем одного из военных, бесцеремонно утихомиривавшего недовольных, в первую очередь накормили детей, потом женщин. Мужики терпели, но вскоре и им досталось. Даша, как вооруженный боец, решительно отказалась есть раньше мужчин, чем заслужила одобрение военного.
   Перекусив, все немного успокоились. Собралась «инициативная группа», а точнее – те, кто сейчас реально решал, что делать дальше. После недолгих обсуждений вырисовался план. Коллеги сообщили ормаговским, что более-менее безопасное место – в Петропавловке, где относительно спокойно и есть власть. Рядом держалась еще «Защита» на Сампсониевском – оружейный магазин, НПО «Спецматериалы», туда же стеклись части ВОХР из ближайших режимников, – но они ждали транспорта для эвакуации по каким-то свои каналам, и что-то там не срасталось. Или, может, просто чужих спасать им было неинтересно.
   Прорываться предстояло пешком: все вокруг было забито машинами. И приходилось торопиться – упыри прибывали с пугающей скоростью.
   Решили, что вооружат кого смогут, остальные возьмут подручные средства – и постараются как можно скорее двинуться. Причем двигаться будут по возможности бегом, иначе никакого оружия и патронов не хватит.
   Услышав про «бегом», Даша окончательно поняла, что билет на этот поезд ей не светит. Отбегала: она даже сейчас, не торопясь, уже прихрамывала. А они все обсуждали – мол, никого отставшего тащить не станем, разве детей. Конечно, бегом полтора километра до крепости народ не осилит, – решили, что пойдут трусцой, скорее изображая бег, но максимально быстро. Впрочем, Даше было все равно – этот вариант был уже не для нее. Она лихорадочно обдумывала, постепенно прорисовывая дальнейший план. Сразу пришло решение использовать воду – относительно чистая река позволяла сократить путь, а в районе Черной речки можно состыковаться с Сашкиным отцом… А на чем плыть? А вон напротив – «Аврора»… нет, не сам крейсер, дедушка Фрейд отдохнет, а вот шлюпок и яликов там полно. Даже если ни мотора, ни весел нет (хотя все же это военный корабль, с военно-морским порядком) – то течение в ее пользу. Отлично, решено. Надо только найти силы прорваться с группой через мост. Сейчас надо перебинтовать ступню и сустав. Жаль, нет берцев или хоть сапог. Таблетку темпалгина надо выпить. Или две. А еще…
   В коридоре раздался крик, потом ругань, все обернулись туда, но вроде стихло, только вернулись к обсуждению – как в коридоре грохнул выстрел, и вновь раздались крики. Похватав оружие, все рванулись к выходу из зала, моментально создавая пробку. Даша вспомнила, как однажды сгорел ночной клуб. Тогда из-за давки и неразберихи погибло много народу. Обсуждая это, один дедок рассказал, как в бытность матросом стал свидетелем пожара матросской столовой – деревянного барака с единственным выходом. На кухне взорвалась солярка, пламя стало охватывать строение – и только благодаря дисциплине и грамотным действиям офицера, поддерживавшего эту дисциплину и руководившего, сотня матросов, соблюдая порядок, поотделенно выскочила на улицу за считаные минуты. И тут поговорка «Что ж вы, раз такие умные, строем не ходите?!» приобретала иной смысл.
   Очевидно, это поняла не только Даша. Несколько матерно-командных окриков – и вот уже две двойки, прикрывая друг друга, выскочили в коридор, остальные контролировали дверь. Постепенно прояснилась нерадостная картина. Тот самый паренек из «газели» крутился на лестнице, у «кухни», и заметил приоткрытую дверь подсобки, вроде как заваленную изнутри. Заинтересовавшись, долго осматривал и выслушивал и, решив, что там никого нет, попытался отодвинуть завал и пролезть внутрь. Но как только он просунул руку – из-за двери его укусил за кисть упырь. Как потом решили – кого-то укусили, и он спрятался от бывших коллег и завалил дверь. А потом умер и «обратился». И неподвижно и бесшумно ждал. Все бывшие на лестнице не успели что-либо сообразить, как паренек рванул на площадку вверх и разрядил себе в подбородок ружье.
   Вернулись в зал все хмурые. Злобно-матерно еще раз наказали всем и каждому быть осторожным и не тупить. Первая потеря, пусть и совсем случайного человека. Паренек неплохо себя показал при зачистке, стал бы неплохим бойцом… Настроение было тягостное, оттого с новой силой вспыхнуло обсуждение: всем не терпелось поскорее начать прорыв. Стали распределять роли, считать оружие и людей. Когда дошли до Даши, она сказала:
   – Извините, я с вами только через мост.
   – Как? А потом?
   – Потом – на «Аврору». За лодкой.
   – Зачем?
   – Мне надо домой. Меня ждут… будут ждать на Черной речке. Водой доберусь.
   После общего молчания старшой еще раз переспросил – она что, не собирается в крепость? Ведь можно попытаться там получить помощь или просто, собравшись вместе, добраться до каждого дома, раздобыв транспорт, – вывезти людей.
   Даша отказалась – говорить о том, что она просто не сможет пробежать с ними, она не хотела. Еще взыграет благородство – решат идти медленнее, и наверняка если не погибнут все, то потери станут очень большими. Нет, на фиг. Да и действительно – ее ждут. И там она тоже нужна.
   Остальные стали с жаром обсуждать: а не проще ли всем также погрузиться на шлюпки с «Авроры» и рвануть в крепость по воде? Споры прервал подошедший от окна военный, с оптическим прицелом в руках.
   – На «Авроре» очень много упырей. Матросики и штатские, наверное, туристы. И на набережной тоже. Не получится: никаких патронов не хватит.
   Все, замолчав, посмотрели на Дашу. Она опустила голову. Похоже, приплыли. Вдруг подал голос мужчина, которого они вытащили с детьми из машины с упырем:
   – Девушка, у меня в багажнике лодка резиновая лежит. Неплохая. Возьмите ее. Я вас прикрою, если что. Только… сами возьмите, я не могу… ну, понимаете…
   – Спасибо. – Даша кивнула. – Но времени не будет – мне же ее еще надо накачать…
   – Не переживайте, – сказал старшой. – Все равно надо зачистить перед выходом окрестность – да и упыри отвлекутся немного: они своих жрут, оказывается. Тут нам, кроме прочего, коллеги рассказали всякого интересного, у них там врач попался какой-то резкий, и лаборатория какая-то секретная… или больница, так и не понял. В общем, много про этих упырей рассказал.
   Он кратко, но по делу, поведал о повадках упырей – многое они уже знали, но много было и нового. Например, животные тоже опасны. Очень неприятный факт, однако. Теперь каждой кошки опасаться станешь, не говоря о собаках.
   Потом быстро еще раз подбили итоги – и решили, что дальше планировать незачем, пора приступать. Стали собираться, распределять груз и оружие. Оба военных очень ловко наводили дисциплину, причем в основном утихомиривая женщин и пытавшихся вступиться за них мужей. Демократией и гуманизмом и не пахло, но очень быстро всем стало ясно, что иначе никак – самую борзую семейную пару военный подвел к окну, предложил обозреть вид из него и предупредил, что если они еще хоть раз вякнут или откажутся нести что им скажут, то в секунду их пинками погонят наружу, благо попутно отвлекутся упыри. Подействовало. Лучше всех вели себя дети – несмотря на то что обычно разбалованные современные детишки вызывали у Даши желание дать им хорошего подзатыльника как минимум, сейчас они на удивление четко и безропотно выполняли все указания, даже младшие не капризничали. Пример, однако, для многих взрослых. В процессе сборов Даша обменяла коньяк и часть еды на несколько принесенных охотниками сигнальных факелов – кто-то выяснил, что огонь завораживает упырей, отвлекая. Этим решили воспользоваться при прорыве, потому Даше отдали только два факела. Также ей удалось разжиться патронами и автомобильной аптечкой – еще старого образца, с лекарствами. Правда, просроченными, но все лучше. Пришлось и самой поделиться: одной женщине потребовались прокладки. Даша набрала ежедневных в магазине, но в сумке у нее было и несколько «серьезных», чтобы если что. Отдала пару, порадовавшись, что у нее самой «дни» придут через недельку минимум. Одной проблемой меньше.
   Телефон оповестил об эсэмэске. Однако ничего хорошего. Сашкин отец прислал сообщение: «Меня не жди. Выбирайся сама». Наверное, с машиной что? Или пробки? Или еще что? Набрала сообщение: «Помощь нужна?» – почти сразу ответ: «Нет». Ну нет, так нет. Да, пересматривать план поздно, да и вариантов не видно. Придется рассчитывать на себя. Так, до Черной… а там? А там… Там есть промзона – можно попробовать разжиться транспортом, лучше помощнее. Грузовиком, например. Или колесным бульдозером. И рвануть… допустим, вдоль железной дороги, прямо по рельсам? Посмотрим. Решено: так.
   Для очистки совести набрала еще раз Сашку – и тот отозвался. Даша обрадовалась, быстро объясняя ему ситуацию. Но радость вскоре оборвалась – выяснилось, что эта скотина полдня как дома! И не отвечал на звонки, и сам не позвонил! Даша едва не впала в истерику, даже заплакала. Впрочем, быстро опомнилась и стала давать цеу. Закончила разговор, когда мобильник пискнул разряжаемой батареей.
   Уф-ф, гора с плеч. Дома, в относительно безопасном районе. Может, туда пока не докатилось? Может… но надо валить из города. И ей надо добраться до него – один он накосячит и пропадет. Ну тем более: как раз все готовы… Быстро навьючившись, Даша заняла место в «ордере».
   Собрались, подготовились. Группа составила больше двух десятков людей, причем половина была с оружием – ну шансы есть.
   Началось. Группы стрелков вышли наружу, из окон их тоже поддержали огнем – канонада стояла неслабая. В полминуты все вокруг было зачищено – и стали выходить остальные. Даша вместе с мужчиной, обещавшим лодку, были в одной из групп и еще до окончательного завершения приступили к выполнению своего плана.
   По пути к спуску произошел еще один курьез. Похоже, из красного «шевроле», где дергался за рулем пристегнутый упырь, бывший раньше тощей блондинкой в супермодном прикиде, вылезли три собаки. Точнее, бывшие собаки. Даша даже остановилась, глядя, как «стая» ковыляет навстречу. Такого типа «собак», размером с кошку, она всегда иррационально ненавидела, до дрожи. Особенно когда эти шавки аж заходились в «лае» до хрипения и судорог. Ох как ей хотелось шарахнуть их с ноги! Но – увы, обычно такие «звери» выгуливаются на поводке хозяевами, основательно пекущимися об их безопасности. И лишь пару раз прибежавшие откуда-то из-за кустов твари огребали почти марадоновский пенальти. Но похоже, есть справедливость.
   С невыразимым удовольствием Даша отправила поочередно всех трех собачек по шикарной баллистической параболе. Да, отмотать назад – и повтор! И еще! Ар-р-р-р!
   – Т-тв-вари, блин! – выдохнула Даша. – В-ваш-шу м-мать!
   Один из бобиков, несмотря на вложенную в запуск в полет душу, все же встал и попытался поползти на переломанных лапах. Даша ему просто раздавила ударом череп.
   Однако! Хоть что-то хорошее за сегодня. Надо, надо уметь получать удовольствие даже от такой паскудной жизни – тем более что прочие радости вроде вкусной пищи, уютного безопасного дома, горячего душа и прочего в ближайшее время не светят. Да и секс в указанный период, похоже, предстоит, к сожалению, больше в переносном смысле. Ну так порадуемся тому, что есть.
   Надув лодку довольно быстро, Даша налегке, оставив рядом с ней груз, рванула наверх, морщась от боли в ноге, – помогать остальным. Но там уже все кончилось, «ордер» уже выстраивался перед мостом, причем еще несколько человек выбрались из стоявших в пробке машин и присоединились к нему. Даша подбежала к ормаговцам, занимавшим места в авангарде, и быстро попрощалась. Еще раз спросив, не передумала ли, старшой коротко взял ее за плечи, прихлопнув, пожелал удачи и выразил надежду на встречу. Даша ответила «взаимно» и, быстро отвернувшись, прихрамывая, пошла вниз, к лодке. Спустила ее, придерживая, загрузила и оттолкнулась. Еще несколько минут она слышала крики и стрельбу ушедшего по улице Куйбышева отряда, потом все стихло. Чем закончился прорыв, она так и не поняла. Она вдруг почувствовала навалившееся одиночество. Ей стало плохо, очень плохо.
 
   Шорох словно отозвался в моем спинном мозгу, пробежав холодными иголочками вдоль позвоночника. Бли-и-и-ин… Эт че – кто-то сзади?! За спиной?!! Из подвала вылез??!
   Екнув, поджался желудок, а сердце вроде остановилось. Ой, все, трындец… Че делать-то?
   …А, у меня же бита! Н-н-на!
   Резко обернувшись, бью не глядя назад, за спину. Бита цепляет стенку, дверь внутреннего тамбура, вывертывается из рук и грохочет, подскакивая на полу. Зажмурясь от страха, вжимаюсь в угол у входной двери… Чуть приоткрываю глаза… Опа…
   Никого. Пусто. А шорох есть. Трясущимися руками поднимаю биту, выглядываю на лестницу, присматриваюсь. Во-о-он оно что… Как их называла бабка-то? Пасюк или пацюк? В тусклом свете фаллосовидной дешевой «энергосберегучей» лампы по площадке внизу лестницы нахально шествует жирная крыса. Нагло так идет, не торопясь. От сволочь, а? Надо ж было так меня напугать… Хотя… а что-то с ней не так. Обдолбанная какая-то. Колбасит со стороны в сторону, мотает. Йо-о-о, она ж того… дохлая. Вон кишки какие-то проглядывают в боку – ее собака, что ль, драла? Похоже. Так она что… это… Тоже упырь?
   А ща проверим. Р-раз. Удар казаком сверху явно перебил позвоночник, ощутимо расплющил заднюю часть крысы. И ни фига. Ни визга, ни дерганий. Так же движется дальше – только ползет, а не идет. Вот так. Все ясно.
   Внутри просыпается кураж – ха, тупая нежить, ща я ее! Ловкий удар казаком, теперь уже по голове, – и расплющенная крыса замирает! Вот так их и надо! Ага! Я все же крут! А что немного испугался – это просто от неожиданности. Да и не испугался вовсе, так, слегка психанул.
   Ну все. Теперь вперед. Там, впереди – один тупой дедок. Сейчас старому предстоит сеанс последнего лечения – и он его получит. Социальная медицина в действии, млин. Готовь, дед, полис.
   Нажимаю на зеленый глазок кнопки, налегаю на заторможенную доводчиком дверь, открываю.
   Ой, твою мать!
   Почти у самой двери стоят ЧЕТЫРЕ фигуры. Причем уже не стоят. Уже пришли в движение. Дедок – дальше всех, только поворачивается. Школьница… да, виагра не поможет. Не возбуждает обглоданная девка, ни разу. Прямо передо мной – тетка габаритов бульдозера. Тоже с обожранным фейсом. Уже тянется, заслонив проход. Жесть, а глаза… На фиг, не смотреть – как в мозг воткнули. За спинами школьницы и тетки суетится Семеныч. Именно суетится – бегает довольно резво: тетка с девкой загородили ему проход, вдвоем лезут в дверь. Ко мне. Но интересую я их не как мужчина, похоже. А как еда.
   А вот хрен вам, упыри проклятые! Выйдя из ступора, бью тетку в лоб.
   Копец! Опять при замахе царапаю битой за стену, при ударе она цепляется за косяк двери, и опять я ее чуть не теряю. Соскользнув с косяка, она несильно лупит тетку по руке. Не, на фиг. Ща сверху дам.
   Хлобысь!
   Т-тваюмать! О притолоку, да с размаху! Надо не так, надо присесть немного… девка просунулась еще чуть – вот, н-на!
   Этот удар долетает в цель – и девку вышибает наружу. Чем немедленно воспользовалась тетка – и, закупорив почти дверь, впихнулась внутрь. Отскочив на шаг, пытаюсь так же, присев, размахнуться назад – и натыкаюсь битой на внутреннюю дверь. Нет, так не пойдет. Отскочив в двери перед натиском центнера дохлого мяса, резко взмахиваю битой прямо перед собой.
   Бздынь.
   Че эт? Откуда искры? А, блин… Кто меня шандарахнул? Тетка, что ль? А чем? Блин, прямо в лоб… Аж звон стоит.
   Только когда тетка хватается за выставленную передо мной биту – я соображаю: так это ж я сам себе зафигачил битой в лоб! О, шикарен, дятел! Хорошо, хоть сам себя не вырубил.
   А она схватила и тянет ее к себе. Дергаю – а хрен там. Из-за плеча тетки высовывается Семеныч… матерь божья, ну и урод… Рожа вся в кровище и чет как-то немного не такая. Не, он и так не красавец, но че-то обезьянье в нем проступает… И он начинает отпихивать тетку.
   Ну пошло оно все. Бежать. Бежать отсюда. Домой. За крепкую железную дверь. Довыделывался, хватит. Понты на потом. Толкаю тетку в грудь битой, отпускаю ее и, пока она отшатнулась, прижав немного Семеныча, дергаю на себя внутреннюю дверь, выскакивая спиной к лестнице.
   Плоская, гладкая подошва казака поскальзывается на раздавленной крысе, и я сажусь на ступеньки. Сквозь стекло двери вижу оскаленную рожу Семеныча, довольно осмысленно тянущего за ручку. В ужасе, скользя подошвами по ступеням, пытаюсь ползти наверх по лестнице. Удается плохо. Взгляд словно прикован к глазам Семеныча – он смотрит на меня вполне определенно. Я – его обед, и он меня хочет. Поскользнувшись, съезжаю на ступень обратно, но при этом теряю из виду его глаза – и мозг включается. Вижу, что тетка прижала Семеныча к двери, ломясь ко мне, – она же видит меня через стекло, но, похоже, совсем не соображает, как устроена дверь. Ну неудивительно – бабы и живые не соображают, что и как устроено. Надо пользоваться моментом – и я, повернувшись, вскакиваю и, скользя, несусь вверх.
   Взбегая уже на свой третий, слышу внизу звон разбитого стекла. Семеныч сообразил, что так проще пробраться ко мне, чем отталкивать тупую упыриху. Да и черт с ним, я уже дома.
   Ключи зацепились за что-то в кармане узких, обтягивающих джинсов. Кажется, бородкой «цербера» за шов. Идиот, на фиг надо было их туда совать? Да еще так глубоко? Вообще на фиг дверь запирал? А, ну я ж собирался прогуляться по району, пиная упырей.
   Прогулялся. Нагулял аппетит. Только не себе.
   Ключи наконец-то выдергиваются, но при этом вылетают по плавной дуге вверх и, описав красивую параболу, брякаются на площадку в метре от меня. Хорошо, не вниз полетели. Кстати, снизу слышна возня – и, похоже, Семеныч пролез на лестницу.
   Схватив связку, прыгаю к двери. Руки трясутся, ключ не хочет вставляться в замок, вставляю его не той стороной. Ч-черт…
   Снизу слышно топотание по лестнице: Семеныч вырвался из объятий знойной женщины и рванул за добавкой. А добавка ковыряет ключами в замке, переклинивая его с перепугу. Вот ОН уже снизу, вот боковым зрением вижу смазанное пятно, рвущееся вверх… ключ проворачивается, и я, вваливаясь в квартиру, захлопываю за собой железную дверь, которая в тот же момент загудела от нехилого удара. Хватаюсь за ручку – и она едва не вырывается из рук, распахивая дверь, в которую тут же заглядывает оскаленная рожа. Заорав, что есть мочи дергаю дверь к себе – благо у Семеныча не хватило мозгов (или что там у него теперь?) упереться левой в стену, он просто тянет изо всех сил на себя. Мой рывок стаскивает его, качает, и дверь захлопывается, щелкнув язычком ручки. Держу ее и чувствую, как Семеныч ее дергает. Тут озаряет мысль – он тупит и дергает ее, но не нажимает. Надо не дать ему нажать – и он не откроет. Теперь я не тяну уже на себя ручку – незачем, а только вверх. Проблема в том, что ключи остались снаружи. А изнутри у нас щеколды нет – Дашка настаивала, но я не согласился. Ну несовременно и некрасиво. Как в деревне, блин. А закрывать можно ключами изнутри – и не забудешь ключи, уходя.
   И вот теперь – запереть дверь было нечем. То есть запасные ключи лежали в ящике тумбы с обувью… но пока не вынуты снаружи ключи – изнутри не вставишь. А снаружи меня ждут на обед. В качестве закуси. Оставалось одно: держать руками. Сколько смогу.
   Впрочем, спустя полминуты, слыша бессильно бушующего на лестнице Семеныча, я немного пришел в себя. Слушать через прочную железную дверь, как тот пытается ее скрести или ломиться с размаху напролом, было не страшно. Опять начал оживать мозг, и решение пришло – пыхтя и раскорячившись, ни на секунду не отпуская ручки, подтащил ближе тумбочку и, открыв один из ящиков, заблокировал им ручку. Подергал – надежно, на всякий случай еще подклинил ящик обувью, чтоб не сдвинулся. Все, дверь закрыта. Можно пока не опасаться за целостность своего организма.
   Пройдя в комнату, не раздеваясь, устало плюхнулся в кресло. М-да, сходил, блин, за хлебушком. Надо бы прийти в себя и подумать, что к чему. И во всем разобраться.
   Интересно, почему в голове крутится фраза: «Ну ты и долбон!»?
   Ладно, сначала на кухню. Поставить чайник – и налью-ка себе пиисят. Чтобы руки не дрожали. И колени тоже. Это пипец вообще-то, как я переоблегчился. Потрогал, не доверяя самому себе, – не, штанцы сухие. А ить не удивился бы.
   Пятьдесят грамм, и особенно крепкий горячий чай, приводят в чувство. Со вкусом чая вспоминается дед: мы с ним любили пить чай, и он много всякого рассказывал. Вспомнились его присказки насчет того, что безвыходных положений не бывает, и про то, что делай хорошо – плохо само выйдет. Да, че-то я, похоже, именно на «отвяжись» подготовился. И конкретно огреб. Собрался прогуляться крутым перцем по району, ага.
   Но, блин, пацаны-то реально ща гуляют! Слышал же, как они упыря мочили… Не, ну Артур – понятно. У него пушка есть… была бы у меня пушка – я бы всех там внизу на раз вынес. Но пушки нет… Да, но другие-то и без пушки! Надо им позвонить, типа посоветоваться. Конечно, впадляк… но че-то опять выходить неохота так просто.
   Попытки дозвониться к успеху не привели… Да бухают, поди, или просто телефоны новые себе загребли, симки не меняли… Ну и ладно. Я сам сейчас все придумаю – и тоже приподнимусь. Я, блин, еще всем объясню, кто тут крутой, а кто дерьмо.
   Однако весь пыл улетучивается, когда я подхожу к двери. Да, надо не понты бросать, а головой работать. Понтов накидано и так немерено уже, ага. Ладно, похоже, придется, как батя учил, составить план. Конечно, это по-лоховски, как «ботан» какой… Но не по-лоховски я уже пробовал. Вышло хреново.
   Сел за стол, взял лист бумаги из принтера, карандаш. Так, что имеем, какие вопросы? Батя говорил – не обязательно даже писать: если задача на сейчас, конкретная, – можно просто рисовать, обозначать кружочками-квадратиками и рисунками, чирикать всякие связи и прочее. Вообще-то помогает. Начну. Итак – проблема… Че у меня за проблема? Упыри. Три внизу, один под дверью. Причем под дверью – совсем не тупой. Почему, кстати? А че там говорили Дашке? Пожрал кого-то… Ну, дык, девку и тетку. Дед-то, похоже, особо не наелся – видать, зубок-то нема. Да по хрен, не суть важно, что вот он, под дверью. И вот они – внизу. Дальше… А че дальше-то? По ходу разберусь… Не, надо думать и дальше. Наразбирался по ходу уже сегодня. Дальше – машина джигита. И сам джигит. Ага, нарисовал. Так, к ней еще пройти надо – рисую линию и знаки восклицания: осторожно надо идти. Потом, обзаведусь тачкой и стволом – вот тогда буду крутизной блистать. А пока придется поскромнее. Так, потом – в «Ленту», а по пути, до покупок – в банкомат. И обратно вернуться. Все, задачи и цели есть. Ну теперь, как батька говорил, – сначала определить, че надо. Ага, сначала надо выйти. Для этого надо оружие. А оружие я про… терял. Ладно, рисуем… Еще надо переодеться. Че-то мне мой прикид разонравился. Как-то ни фига не ощутил крутости. В кино смотрелось по-другому все. Значит, надо одежду. Потом… потом, собственно, все есть. Ага, ладненько… Давай думать, что есть и как добыть чего нету.
   Значит, задача выйти – главная. Джигита-то я смогу оприходовать… наверное. А вот с этими, что тут… Главное – Семеныч. Как его завалить? И чем?
   Стало быть – вот, обведу – главная задача: завалить Семеныча, а для того найти оружие и одежду подобрать. Ага, обчирикал рисуночки… А дальше… Так, нефиг – надо сначала решить это, тем более что без этого дальше думать не о чем, а пока есть время.
   Ну для начала – одежда. Скину к чертовой бабушке казаки. Задница до сих пор болит от поцелуя со ступеньками. А уж как перенервничал… На хрен… Косуха… тесновата – на фиг. Джинсы – на фиг, тоже не катит. Дашка что там советовала? Подмотать чего… ну попробуем. На руки, типа как от собак, – два полотенца. У нее в нычке скотч должен быть… ага, вот так. Отстойно выглядит… но ничего. На ноги… не, съезжать будет. Поддену толстые тренировки. А что сверху? Свитер толстый, хорошо… Жарко будет, спарюсь… но ничего, потерплю. Копец, выгляжу как бомж. Не попасться бы на глаза кому из парней – засмеют же. Может, на фиг? Не, придется так… может, в машине переоденусь. А пока так. Заглянул еще разок в нычку. У Дашки тут припасен камуфляж. Вообще-то она девка хоть и невысокая, но в плечах крупная, размер у нас одинаковый… Но штаны она подшила по росту, мне коротко станет. Вспомнил вдруг: у меня же на антресолях занычена спецобувка. Еще с молодости, когда студентом подрабатывал на разгрузках. Между прочим, кроме денег, которые тогда были совсем не лишними, поднабрал и здоровья немного. Да, вот ведь – при пацанах старался и не вспоминать: позорище, как лох последний машины разгружал. Тогда мы радовались лишним пятидесяти рублям. Лузеры, блин. Жили как вообще последнее быдло. Даже всякую мелкую мебель не на что купить было – помню, сам делал, как умел, всякие полочки и шкафчики. Хорошо, хоть хватило мозгов выбраться из этого. Теперь я нормальный реальный чел.