Алексей Штейн. Еще один человек

   – Что?! Как не можешь? Да ты?!.. Я тут застряла, мы тачку разбили, кругом какие-то психи… а у тебя дела?! Да ты долбанулся, козел! Я, блин, что, должна на шпильках пешком идти? Или, может, мне такси ловить? Что-о-о-о?! Да ты… да я… да как ты смеешь! Скотина, быдло! Какого хрена! Что-о-о?! Да ты пожалеешь еще, сволочь! Да на хрена ты мне тогда сдался, я себе таких найду до хрена! Да пошел ты, ублюдок!.. – и, захлопнув нереально крутую мобилу (Вот, блин, вещь! Вот на такое бабла не жалко… не то что всякое… Ух, козырная чикса!), говорит подружке: – Не, ну ты прикинь?! У него дела! И вообще мы ему нивкуда не уперлись, не до нас ему! Ну, подонок, он у меня такими рогами обзаведется – в дверь не пройдет! Да пошел он, сейчас закадрим кого поупакованнее – и свалим. Ага?
   – Ага… – рассеянно кивает подруга.
   – Э-э-э, молодые люди, не поможете девушкам? – Инициативная блондинка рванулась к компании парней спортивного вида, с сумками в руках, все с битами или чем-то подобным, здоровяк один вообще, похоже, с грифом от штанги.
   – А что угодно таким красавицам? – распустил хвост один из «спортсменов».
   – Нам бы выбраться отсюда… Мы готовы к вам присоединиться… И постараемся отблагодарить… Уж поверьте, не пожалеете. – Барби подпустила в голос курвинки, глянув на парней взглядом девочки с разворота «Плейбоя». – Мы многое умеем… Мальчикам с нами не заскучать…
   В глазах парней мелькнуло то, что и должно было, собственно, не у них одних… Но, похотливо глянув на девчонок, они почти разом посмотрели на здоровяка-штангиста. Тот, враскачку повернувшись, оглядел девушек придирчиво, как товар на базаре. Блондинки, похоже, отработанно и как бы ненавязчиво-случайно приняли соответствующие моменту позы, отчего эрекция только усиливается. Блин, везет же всяким…
   Правда, штангист смотрел на них совершенно трезвыми, не затуманенными гормоном глазами – и задал совершено дебильный вопрос (видать, полный лох, с девками вообще не умеет общаться, тупой качок!):
   – А вы жрать готовить умеете? Шить там, стирать, прибираться по дому, еще чего типа того?
   Не, ну вот дурак, а? Все, ща обломятся пацанам соски… Точно!
   – Че-о-о?! Мы те че, кухарки, блин?! Свободен, мальчик! – И блондинка, решительно тряхнув гривой, развернулась и, гордо вскинув голову, отошла. А ее подруга так и осталась стоять. Штангист хмыкнул, махнув своим – мол, пошли. Уже на выходе один из парней сказал:
   – Сань, а может, прихватим, а?
   – На твое место – легко. А ты на крыше поедешь. И кормежка за твой счет. Ага?
   Возражений не последовало, и компания скрылась. Оскорбленная Барби, шипя и матерясь под нос, терзала мобилу, грозясь «перетрахаться со всеми друзьями этого козла, чтобы знал». А вот ее подружка, порывшись в кошельке, сказала ей типа «Я сейчас» и побежала, цокая каблучками, в спортивный. Вернулась она не скоро, причем преобразившись – волосы затянула в хвост, одета она уже была в свежекупленный спортивный костюм и кроссовки, в руках объемистая сумка, забитая спортивным питанием, рюкзачок за спиной… Увидев ее, Барби обалдела:
   – Ленка, ты че, долбанулась? Че за дерьмо ты нацепила? Это ж ваще Чина, пипец, просто кашмар!
   Вместо ответа Ленка смачно шмякнула мешок со своим прикидом и шпильками в мусорку, вызвав еще один приступ изумления у подруги, и сказала коротко и сухо:
   – Лана, я сваливаю. Хоть пешком, хоть как, попробую поймать частника и рвану к Мишке на дачу.
   – Как? Вы же поссорились!
   – Помиримся.
   – Но он же лошара!
   – Зато он надежный… может, и простит.
   – Ты че, дура? Сама прибежишь, как собачонка, виляя хвостиком: «Ах, Мишенька, ах, прости!» Ваще себя не уважаешь, че ли?.. Еще, может, будешь ему стирать-готовить, как вон этим… козлам… хотелось? – Лана-Барби скорчила брезгливую гримаску.
   – Если надо будет – буду.
   – Ленка, ты че, ваще, что ли, потеряла нюх? Опуститься, как быдло стать хочешь?..
   – Лана, короче: если ты со мной – беги переодевайся, купи такое же – и пошли, некогда ждать. Если нет – я одна.
   – Ща, ага, чтоб я оделась в этот хлам? Да я лучше сдохну, чем менять статус!
   – Ну тогда пока. – Ленка без особых разглагольствований подхватила сумку и двинулась к выходу.
   Только когда она подошла почти к самым дверям, Лана-Барби зло крикнула вслед:
   – Дешевка!
   По-моему, Ленка даже ухом не повела. Однако подруга называется. А брошенная Барби, надувшись, вновь принялась за мобильник. Мелькнула мысль насчет… ну, в общем, помочь ей… по бартеру. Однако тут подошла моя очередь к банкомату.
   – Сколько берете? – спросил стоявший рядом с банкоматом крепыш. – Максимум пять, можно меньше.
   – Ок, давайте пять.
   Парень ввел сумму, кивнул мне, – мол, вводите код.
   – А чего пять пятьсот? Вы же говорите – пять максимум?
   – Комиссия. Десять процентов.
   – Ох, ни хрена себе…
   – Так снимаете?
   – Ну а че делать! – Я стал набирать код.
   – Это беззаконие! По какому праву! Я не желаю! – заорал вдруг выежистого вида мужчинка в дорогом костюме, стоявший за мной и слышавший разговор. – Я не собираюсь отдавать свои деньги! И я не желаю никаких ограничений! Я возьму сколько хочу!
   – Если без ограничений – другим не хватит, а комиссия – нам всем за охрану, – сказал крепыш, причем глаза его нехорошо сузились. – Имейте совесть и гражданскую ответственность.
   Я уже отошел от банкомата, пряча деньги, а выежистый все не унимался, брызжа слюной:
   – Какая охрана? Мне не нужна ваша охрана! И мне наплевать, кому там не хватит! Я имею право. Это мои деньги!
   – Муж-чина, будь-те любезны, не задерживайте очередь, – насколько мог корректно сказал крепыш. – Если вас не устраивают условия обслуживания у нас – можете обслужиться в другом месте.
   – Я… я… я вас… я вам… да мне… Какое вы имеете право мне указывать!
   – Муж-чина. Если вы не желаете снимать деньги – отойдите! Дайте воспользоваться другим!
   – Я не собираюсь подчиняться всякому быдлу! Вы что, забыли свое место? Так я вам его напомню! Я…
   – Слышь, козел, пошел отсюда, пока хлебало цело, – спокойно сказал неказистого вида крепенький дядька из очереди. – Вали по-хорошему, а?
   – Что-о-о-о? Да как ты смеешь! Да я…
   Шмяк! Прямой в скулу. Выежистый поехал на заднице по полированному камню в угол, а дядька встал в очередь, вопросительно подняв брови на охранника. Тот, прижмурив глаза и поджав губы, кивнул, качнув кулаком с поднятым большим пальцем, – мол, что надо, отлично. Двое других охранников сноровисто подхватили придурка в костюме под руки и в пять секунд выкинули на улицу. Однако… Эт че-то совсем… Блин, похоже, понятия меняются, сейчас вполне можно и по репе выхватить за борзоту. Надо аккуратнее, понты не катят.
   За этими мыслями я не заметил, как дошел до машины, и только садясь вспомнил, что хотел попытать счастья с Барби.
   Нет, надо вернуться – телка зачОтная. Не то что моя… и, наверное, по манерам вся гламурная, не обматерит, как некоторые. А если удастся договориться и получится ей присунуть разок… Все, решил – иду обратно. Она там еще немного помариновалась – сейчас, наверное, согласится со мной поехать, даже несмотря что я в таком виде.
   Вышел, повернулся, готовясь захлопнуть дверь… и натурально офигел. От метро брела огромная толпа упырей. Ну не толпа… ну большая группа. Немаленькая. Человек… то есть штук тридцать. Медленно, раскачиваясь, неуклонно приближаясь… Я тупо смотрел, как они идут: вот они подошли к дальнему входу в здание, услужливые датчики раскинули двери… и половина упырей ломанулась внутрь, очевидно разглядев нижестоящее звено пищевой пирамиды… А остальные продолжили двигаться в сторону второго входа… и в мою сторону в том числе.
   В торговом центре захлопали выстрелы, сквозь стекла видны были мечущиеся внутри люди, вот кто-то побежал к выходу… и распахнувшиеся двери моментально привлекли внимание упырей. Резанул по ушам крик.
   Вот тут-то я и вышел из ступора. На хрен отсюда, быстрее. Н-ну! Блин, что за дебильное кино, отчего не заводится?! Так, еще, еще разок, ну чихни и заводись! Дьябла, газ-то зачем жмешь, рано еще! Ну давай-давай! Ну! НУ!!!
   Прочихав и проплевавшись, двигатель завелся, я тут же притоптал газ, отчего он взревел и пару раз громоподобно выстрелил глушителем. Что, вот скотство, привлекло внимание нескольких подзадержавшихся на улице упырей. Выпучив глаза и выворачивая шею, даю назад, непроизвольно делая почти «полицейский разворот», как в кино. Вспоминается, как отец учил: «Паркуясь, ставь машину носом на выезд – и уехать можно быстрее, и подцепить-прикурить». Может, он был прав? Хотя во всяких боевиках, подъезжая к месту, супергерой никогда же не паркуется задом! Просто чуть ли не в дверь утыкается бампером, и все… Блин, какая чушь в голову лезет…
   Рву с места… и в этот момент навстречу из здания выбегает Барби, машет руками, визжит… Куд-да, падла?! Твою мать… Уйди с дороги… блин… Ф-фу, пронесло!
   Барби цепляет левым крылом, она сносит мне зеркало и отлетает прямо в объятия пары совсем неживых кавалеров. А я несусь ко въезду на парковку… М-мать!
   С въезда навстречу мне едет синяя «Тойота-Целка»… сигнал, пытаюсь увернуться, нет, там бордюр… Бздынь! Приехали! Хорошо, хоть несильно – многострадальное левое крыло, фара… Бросаю взгляд – сзади, мотаясь, приближается неколько силуэтов… Так, назад, и потом на газон с ходу заскочить – и в темпе отсюда… Какого хрена… че те надо?!
   Из «Целки» вылез благообразного вида дядя, примерно-семьянинного вида, в свитерочке и очочках, и, загородив мне дорогу, с огорченно-возмущенной физиономией, жестикулируя, что-то говорит, указывая на его покалеченную бибику… Тьфу, только тебя не хватало… Кинув взгляд еще раз в зеркало, хватаю биту и, выскочив, в два прыжка подскакиваю к дяде, бью снизу без замаха битой по яйцам и сбоку добавляю согнувшемуся ногой. Стонущий скрючившийся дядя заваливается к бамперу своей «Целки», а я в секунду оказываюсь за рулем, даю назад… и слышу сдвоенный гулкий удар по корпусу… Опа, они уже тут… Резко, с дымом даю газа, влетаю через невысокий бордюр на газон и, буксуя на размокшей земле, невероятно медленно ползу вперед. Блин, только застрять не хватало… сообразив, сбрасываю газ и, как учил батька, буксуя сцеплением, набираю скорость, руля к выезду. Проезжая мимо «Целки», краем глаза замечаю, что мужик ехал не один: на переднем баба, жена, наверное… и сзади вроде еще кто – похоже, дети.
   Вылетев на проспект, вижу, что в сторону выезда, за разделительной, стоит пробка… Гадство, сейчас еще ехать, разворачиваться, потом стоять… А, по фиг! – и, нарушая все, что можно, еду к перекрестку по встречной. Шарахается, яростно сигналя, пара машин. Ну вот – перекресток, поворот… все.
   Тормознул почти напротив дома, заглушил, вытер пот. Однако-о-о… Блин, откуда их столько? И что дальше? Ведь оттуда до дома рукой подать! Ой, плохо, если грубо сказать. А если по-интеллигентному – хреново. А по-научному – пипец. А ведь… ведь там много кого покусали. И они не все сразу помрут. Многие разбегутся по домам. И там уже. И потом… ой, мля, как все хреново-то!
   Так, успокоиться. Нечего, опять запсиховал, как баба. Подумаешь… там полно охраны, перестреляют упырей – и всего делов. Кого-то покусают… ну судьба такая. Нечего мне тут о других рассуждать – их проблемы. Надо ехать, как планировал, в «Ленту», тариться.
   На парковке у «Ленты» все относительно благолепно. Правда, народ кучкуется, все больше группами… и большинство с чем-то в руках – как минимум с какой-нибудь палкой. А вот… ого, мое внимание привлекла компания мужчин с ружьями – они стояли у нескольких вездеходов и выглядели довольно спокойно. Рядом с ними было свободное место, и я решил паркануться там. Аккуратно подрулил, причем удостоился пристального взгляда пары стальных глазков оружейных стволов, вроде бы невзначай сопровождавших меня.
   Вылез, стараясь не замечать сих дружелюбных взоров, прихватил тару с сиденья и двинул к магазину.
   – Гы, гля – чиста пират! С тесаком! – хохотнул молодой паренек с каким-то здоровенным автоматом.
   Стараясь не выделываться особо – все же все козыри не у меня, – немного дергаю плечом – мол, да по барабану мне, ржите скоко влезет! Но тут дедок с самой натуральной «помповухой», прям как в кино, хмыкнув, неодобрительно глянул на молодого и обратился ко мне:
   – Молодой человек, можно на секунду?
   – Ага. Че?
   – А… Скажите… Вы всерьез решили ЭТИМ бороться с зомби?
   Не, ваще Голливуд. Зомби, о как. Хотя… зомби, натурально и есть. Копец, это ж че творится-то? Но, стараясь выглядеть как можно естественнее, киваю:
   – Этим. А что, что-то не так? – Да, блин, а чем мне еще бороться-то?
   – Нет-нет, что вы, просто интересно… а можно глянуть?
   – Пожалуйста, – с надменностью короля, у которого просит прикурить его кучер, протягиваю вытащенный тесак.
   – Ого… – выдает дедок.
   – Ни хрена себе… – Это уже тот молодой.
   А, это ж они увидели уже подсыхающие свидетельства моей «работы» тесаком. Ну а вы чего хотели… Я, блин, не как либо что. От так от.
   – А простите… сколько вы им… упокоили?
   – Двоих. Одного резкого, отожравшегося… А еще троих – битой. – Я указал в сторону машины.
   Дед вернул тесак, протянул руку, сказав:
   – Однако здорово! Молодец! – и, обернувшись, махнул своим: – Давайте тоже пойдем, побыстрее закупимся.
   По дороге он выспрашивал подробности, которые я ему и живописал в красках. Шедший рядом молодой недоверчиво косился и пару раз усомнился, но я предложил скататься проверить. Под финиш рассказал про мужичка с ружьем, уточнив – не наврал он, что все так просто с оружием… было?
   Остановившись перекурить и все же поджидая кого-то из своих – кто «вот-вот на подъезде» (по Выборгскому пробка – и, видать, медленно, но ползла в сторону выезда), – дедок, назвавшийся Михалычем, ответил:
   – Ну, в общем, все так. Только зря он экономил.
   – Почему?
   – А потому что он четыре тысячи потратил, но получил ружье-одно-название – если не умеет суперпрофессионально обращаться. Конечно, это лучше, чем как у… гм… чем ничего совсем. Но не более. Собраться и уехать он, может быть, и сможет, если группы зомбаков не подтянутся (вспомнив торговый центр, я согласно кивнул – там такой пукалкой не отобьешься!), а вот большего с ней не сделаешь. Разве охотиться. Даже гопников отпугнуть – только шелупонь самую.
   – Ну так остальное же, поди, дорого! Вон такой автомат – он, поди, двадцать с хвостом тыщ стоит! Ого!
   – Ну так на ней клин-то светом не сошелся. Хороший агрегат, но есть же и другие. За десятку – двустволку простенькую можно взять, если больше на охоту, или как у меня – Мурка, сто тридцать третья… – Он хлопнул по своему оружию.
   Ага, вот, значит, какое ружье себе Дашка отнычила. Да, жирует девка!
   – А еще, – продолжал Михалыч, – можно самозарядку, Мурку же, сто пятьдесят третью, – он кивнул в сторону мужичка с почти таким же, как и у него, ружьем, но с длинным стволом, – молотит не хуже вон его «сайги» и стоит около пятнашки.
   – Ну десять – пятнадцать – это уже дорого… – Впрочем, развивать тему я не стал. Чтобы не выглядеть совсем идиотом.
   – Ну вот сам и прикинь – стоило ли ему экономить, – хмыкнул паренек с той самой «сайгой».
   Тут подошли те, кого ждали, – мальчишка с самым настоящим автоматом в руках, только магазин какой-то прямой и короткий, и добродушного вида улыбчивый толстячок, в руках которого было ружье как у Почетного караула возле Кремля. Да, серьезно народ подготовился! И когда успели… Блин, еще спроси: «А где брали? А очереди нет?» Это ты, дурак, подготовился, а они, по ходу, просто были готовы. Ч-черт, как все-таки неуютно чувствовать себя дураком…
   В «Ленте» было многолюдно. Банкомат уже пуст. Охрана на входе поморщилась при виде оружия, но ничего не сказала. Видно, не первые. Да и сами охранники выглядели весьма встрепанными. У одного была забинтована кисть.
   Войдя, все разделились – часть побежала наверх, за одеждой, инструментами и спорттоварами, часть отправилась по продуктам. Я попросил взять и на меня, решив, что они, похоже, не облажаются. А сам пошел вслед за Михалычем, решив выспросить – можно ли где добыть оружие.
   Михалыч направился в «Автотовары». Я решил брать то же, что и он, попутно выспрашивая что и зачем.
   Взяли моторного масла – ну понятно – и тосолу – тоже верно.
   Потом Михалыч прихватил «жидкий ключ» – тоже ясно, вещь полезная. Свечи, высоковольтные провода, фильтры… Беру для «жигулей», но тут вспоминаю, что у меня теперь «форд». Спрашиваю Михалыча – как быть? Выслушав, он советует:
   – Жигу завести раз плюнуть. Если ездил, то проблема фигня. Она, жугулевинка, заводится всегда, если насмерть не укатана совсем. И ездит лучше, и проходимость… если умеешь больше. И чинить проще. На нее бери.
   Беру. Дальше набираем всякую мелочь – красные герметики для системы охлаждения, всякие удалители влаги и устранители течи, лампочки, провода прикуривателя. Решил все же послушаться и привести жигу в норму. Михалыч берет с полки охапку аэрозолей «Быстрый старт».
   – А это зачем? Ведь морозов уже не будет!
   – А этим – ты любую машину заведешь. Даже грузовик с ручного стартера. Незаменимая вещь: когда-то скупал старые машинки и ремонтировал на продажу – так вот этими прыскалками заводил такой хлам! Годами стояли, а тут приедешь, прочистишь, аккумулятор зарядишь, или свой привозил, от мотоцикла, бензину нальешь, брызнул – и завелась! Бери, вещь стоящая.
   Беру. И тут же спрашиваю по поводу охапки буксирных тросов с крюками и грузовых лент.
   – А это – просто прочная удобная веревка. Соединил три буксира, за батарею зацепил – и с четвертого этажа слез. Влезть сложнее, он скользкий, но хоть слезть. Привязать чего. В общем, бери, нужное.
   Беру, чего спорить. Спохватываюсь: Дашка же говорила, – бегу за канистрами, набираю четыре штуки. На обратке, пробегая мимо садово-огородного, вдруг узрел интересную штуку – сучкоруб. Взял, глянул… понравилось! Прибрал.
   К тому времени подошла группа «продуктовых» – и мне перебросили всяких консервов, «бомж-пакетов», шоколаду, круп и всякого прочего. Вскоре спустились и сверху – с трудом тащили тележки. Мне перепала газовая плитка и баллоны, штук двадцать, топор на длинной ручке, кувалда, фомка, здоровенные ножницы для арматуры (блин, денег-то хватит?!), паяльная лампа, спальник и пенка (это на фиг, свое есть), изолента, шнур всякий, сухое горючее и жидкость для розжига, мангал (он-то зачем?!)… Да, блин, немало выходит…
   Двигаемся к кассе. На ходу пытаюсь подсчитать… Блин, похоже, сейчас влечу на много. Ой, как душит жаба… Встраиваемся в хвост немалой очереди. Это надолго, да.
   Внезапно на втором этаже слышится истошный крик, и какая-то нехорошая суетня начинается у входа…
 
   Даша передернула плечами, стараясь избавиться от накатившего страха. Она уже проплыла под Гренадерским, и впереди виден Кантемировский мост. В голову пришли мысли о том, что тут рядом – два охотничьих магазина и магазин «Сплав»… но мысли эти тут же отбросила: набережная забита намертво, и видны стоящие и шляющиеся упыри – немного, но и не мало. Возможно, если раздобыть (ха, «угон без цели хищения»?) авто, то и доберешься… Нет, рискованно – набережная, Сампсониевский, Лесной – три артерии на север города – наверняка забиты. Они и в доброе время по вечерам сплошная пробка… На фиг, себе дороже… хотя и заманчиво. Нет, по плану – до Черной. А там – как пойдет.
   Пробка по набережной, переходящей в Приморское шоссе – выезд из города, – еле ползла рычащей и бибикающей сороконожкой… Нет, безумие соваться туда. Пока еще свободны газоны и тротуары – еще действуют стереотипы и правила… Впрочем, газоны весной опасны даже для вездеходов – пришлось ей как-то лицезреть у Ладожской севший по ступицы УАЗ: в пяти метрах от асфальта – хотел объехать пробку. Земля-то внизу еще не оттаяла, а сверху уже вода. Которая вниз, сквозь лед, не просачивается. И оттого верхний слой почвы весьма насыщен водой. А где чуть пониже – сверху натуральная жижа, с виду, впрочем, вполне приличная. Но там и «Урал» засядет намертво. А тротуары… Увы, мосты и КП на выезде делают такой объезд малоэффективным. Выборгский район немного поперспективнее в плане выезда… Хотя его тоже опоясывает кольцевая железнодорожная ветка, всего с несколькими переездами и мостами. Но все же… Да и если немного приложить руки и голову, то и железка, несмотря на насыпь и кювет, – не помешает…
   Что-то ты размечталась, подруга, одернула сама себя Даша. Надо пока не о выезде из города думать, а о том, как домой добраться, до Сашки. А там вместе выберемся. Все равно, наверное, город уже в кольце, оцепили по кольцевой… А если уже просочились инфицированные? Ну ничего – заблокируют по границе, финны помогут – это же общая беда. Вон когда развелось бешеных собак бездомных – по соглашению наши и финны за месяц уничтожили всех бродячих барбосок на пятьдесят километров по обе стороны границы. Ну «э-эвропейцы-ы» тоже прикроют границу… Дальше на юг стремнее, Новгороду может достаться, но Волхов – неплохой рубеж для карантина… Ай, да ладно, чего гадать, должны справиться – пусть и большой город, но все-таки даже полумертвая Россия сможет спасти его от такой напасти. Может, и Евросоюз поможет… главное, чтобы не решили воспользоваться. А то привезут лекарства. На гусеницах, в индивидуальной упаковке, со сверхскоростной доставкой.
   Даша в вопросах политики несильно разбиралась, она просто живет в своей стране, а уж как что выйдет, как повернется и как надо – не ее ума дело. Но одно она знала точно – если в ее страну придут ЧУЖИЕ, то раздумывать она не станет ни секунды. Каким бы дерьмом ни была жизнь в своей стране – принесенное на штыках счастье «цивилизованные» могут засунуть себе в… ну туда. И Даша в меру сил поможет им затрамбовать поглубже.
   Однако что-то понесло… да нет, все же страна-то никуда не делась… Впрочем, и Европа должна понимать – эпидемию надо останавливать общими силами, а не урывать свое. И там же тоже люди, помогут… Выкарабкаемся.
   Ее донесло уже к устью Черной, и она взялась за весла, направляя лодочку против течения, вверх – в город. Но, пройдя до поворота, бессильно бросила весла.
   Дальше речка была покрыта еще не вскрывшимся, пропитанным и залитым водой непрочным льдом. Плыть дальше было невозможно.
   На автомате Даша булькнула за борт аккуратненький складной якорек, закрепив шнур… а затем ничком легла на надувное дно и заплакала.
 
   Все встревоженно дернулись, зашумели. Но крик наверху стихает, хотя какая-то там разборка еще идет, похоже. Охранники тоже успокоились как-то, толпились кучей, чего-то там делают. Начинаю кормить зеленую зверушку. Выкидываю пенку и спальник, комментируя, что есть это у меня. Хмыкнув насчет «а от утраты бог избавил», паренек принимает у меня – мол, им пригодится. Да, они, похоже, денег не считают. Ну и фиг с ними, видать, долбанутые. А я не лох.
   Вытаскиваю арматурные ножницы, откладываю. Смотрят с удивлением, прибирают. Топор на длинной пластиковой ручке – туда же!
   – Ты чего, это же «Фискарс»?!
   – Хренискарс. Он за две штуки стоит.
   – Дак ведь хороший!
   – Да на хрен мне он, че я – в лесорубы подамся?
   Молодой с «сайгой», посмотрев с сожалением, прибирает себе и куда-то отходит. Разбираю дальше. Достаю мангал и мешок углей. Тьфу, на хрена, на фига? Че, в такую погоду на шашлыки? Откладываю, но подошедший Михалыч останавливает:
   – Возьми, стоит копейки и, конечно, из дерьма сделан… но разбирается, и с ним, да с углем и розжигом, ты в любом месте в любую погоду с костром и обогревом будешь.
   – Да ну, это ж ваще убожество!
   – Бери, не обеднеешь, а лучше убожество, чем ничего. Печки-то туристские уже порасхватали, мы в «Снаряжении» последние две подрезали.
   – Не-э, спасибо, обойдусь.
   – Ну как знаешь…
   Мы уже приближаемся к кассе, когда возвращается молодой сайговод. Он тащит охапку сигаретных блоков, а товарищ катит тележку с бутылками.
   – Во! Тебе надо? – обращается он ко мне.
   – Ну… – Смотрю, че там у них? Матерь божья! «Прима» в плоских пачках! Это кто же такое дерьмо курит? Еще бы «Беломора»… а, еще есть с фильтром какие-то… фу, тоже дешевка! Не, обойдусь. У Дашки блок ее «Гламура» початый – я вообще против курения: вон, все цивилизованные страны запрещают по-всякому, только в этой дикой стране наоборот. Пытался отучить ее курить, но она рогом уперлась, на понт берет: мол, бросишь бухать – я брошу курить. Ща, баба мне условия ставить будет! В общем, пусть сама о куреве думает, мне не надо. – Нет, спасибо!
   – Ну как хочешь… А спиртное?
   О, а вот это дело! Кстати, дома-то – голяк! А сегодня вечерком неплохо бы и расслабиться! Ну-ка, ну-ка… Бли-и-и-ин!
   У них полная тележка дешевой водки. Не самого дерьма, но около. Ни вискаря, ни пива. Копец. Извращенцы. Будут пить «Пшеничную», закуривать «Примой», закусывать тушенкой. Патриоты гребаные.
   – Не, спасибо… а чего, вы все пьете только эту?
   – Да мы вообще почти не пьем. И если пьем, то не эту: хорошее все в машинах давно упаковано. Немного.