— Нет, хотя там было много подобных вещиц, — ответил Здоренко. — Это-то и странно. Преступники искали именно эту диадему, судя по тому безобразию, которое они натворили у Якушева дома.
— И во сколько же вами оценен причиненный ущерб? — уточнила я.
— Не очень большая сумма получилась, если учитывать то, что убит коллекционер, который собирал вещи из драгоценных материалов, — Здоренко закрыл папку и отложил ее в сторону. — Что еще интересует?
— Кто обнаружил труп? — спросила я.
— Один из утренних посетителей, которого сейчас как раз допрашивают на предмет причастности к этому делу!
Здоренко нашел повод, чтобы еще раз подчеркнуть оперативность сотрудников правоохранительных органов — мол, уже работают вовсю. Мне же было ясно, что этот-то посетитель как раз ни в чем не виноват, поэтому я и не проявила к словам Здоренко никакого интереса.
— Мы, кстати, подозреваем, что это убийство связано с попыткой ограбления выставки столичного музея, — сообщил Здоренко.
— И каким же это образом? — удивилась я.
— Отпечатки пальцев совпадают, по показаниям эксперта. А также настораживает и то, что и колье, и диадема, как вы сами упомянули, работы Куницина, — сказал Здоренко. — Значит, первоначально мы шли не по тому следу, считая, что колье решил приобрести владелец серег.
— По-моему, очень стоящая версия, — высказала я свое мнение. — А что, если владелец серег задумал собрать у себя вообще все работы Куницина?
Здоренко задумался над моим предположением и даже встал со своего места, нависнув над нами. Низкорослый Здоренко хотел, чтобы мы с Маринкой задрали головы вверх, глядя на него.
— Спасибо, Ольга Юрьевна, — поблагодарил он меня. — Но, надеюсь, что на этом ваша помощь следствию закончится.
— Разумеется, — произнесла я голосом, заслуживающим доверия.
— Смотрите не влезьте в это дело, — предупредил Здоренко, подозрительно заглядывая мне в глаза.
— Да мне был нужен только материал для статьи, — еще убедительнее подтвердила я. — Спасибо и вам за информацию!
— Мы здесь сами разберемся, без двух обаяшек, которые везде стремятся сунуть свой длинный нос, — пробурчал он, провожая нас до двери. — Каждый должен заниматься своим делом, а то и так бардак в городе.
Мы с Маринкой, приняв неприступный вид, попрощались со Здоренко.
— Ты думаешь, он действительно поверил в то, что ты оставишь это дело? — спросила Маринка, когда мы уже отъезжали от здания городского РУБОПа.
— Теперь уже мне это безразлично! Я узнала все, что мне было нужно, — ответила я Маринке.
— А как будем дальше действовать?
— Будем пить ароматный кофе с шоколадом у меня в кабинете, — пошутила я, направляясь в редакцию.
Глава 7
Глава 8
— И во сколько же вами оценен причиненный ущерб? — уточнила я.
— Не очень большая сумма получилась, если учитывать то, что убит коллекционер, который собирал вещи из драгоценных материалов, — Здоренко закрыл папку и отложил ее в сторону. — Что еще интересует?
— Кто обнаружил труп? — спросила я.
— Один из утренних посетителей, которого сейчас как раз допрашивают на предмет причастности к этому делу!
Здоренко нашел повод, чтобы еще раз подчеркнуть оперативность сотрудников правоохранительных органов — мол, уже работают вовсю. Мне же было ясно, что этот-то посетитель как раз ни в чем не виноват, поэтому я и не проявила к словам Здоренко никакого интереса.
— Мы, кстати, подозреваем, что это убийство связано с попыткой ограбления выставки столичного музея, — сообщил Здоренко.
— И каким же это образом? — удивилась я.
— Отпечатки пальцев совпадают, по показаниям эксперта. А также настораживает и то, что и колье, и диадема, как вы сами упомянули, работы Куницина, — сказал Здоренко. — Значит, первоначально мы шли не по тому следу, считая, что колье решил приобрести владелец серег.
— По-моему, очень стоящая версия, — высказала я свое мнение. — А что, если владелец серег задумал собрать у себя вообще все работы Куницина?
Здоренко задумался над моим предположением и даже встал со своего места, нависнув над нами. Низкорослый Здоренко хотел, чтобы мы с Маринкой задрали головы вверх, глядя на него.
— Спасибо, Ольга Юрьевна, — поблагодарил он меня. — Но, надеюсь, что на этом ваша помощь следствию закончится.
— Разумеется, — произнесла я голосом, заслуживающим доверия.
— Смотрите не влезьте в это дело, — предупредил Здоренко, подозрительно заглядывая мне в глаза.
— Да мне был нужен только материал для статьи, — еще убедительнее подтвердила я. — Спасибо и вам за информацию!
— Мы здесь сами разберемся, без двух обаяшек, которые везде стремятся сунуть свой длинный нос, — пробурчал он, провожая нас до двери. — Каждый должен заниматься своим делом, а то и так бардак в городе.
Мы с Маринкой, приняв неприступный вид, попрощались со Здоренко.
— Ты думаешь, он действительно поверил в то, что ты оставишь это дело? — спросила Маринка, когда мы уже отъезжали от здания городского РУБОПа.
— Теперь уже мне это безразлично! Я узнала все, что мне было нужно, — ответила я Маринке.
— А как будем дальше действовать?
— Будем пить ароматный кофе с шоколадом у меня в кабинете, — пошутила я, направляясь в редакцию.
Глава 7
К решению опубликовать все известное нам об убийстве Якушева в очередном номере «Свидетеля» мы пришли после долгого совещания со всеми членами редакции. В конце концов, Кряжимский согласился подготовить материал таким образом, чтобы не вдаваться в подробности нашего расследования. Пусть это будет пока тайной для читателя, а вот узнать некоторые подробности смерти Якушева он вправе. Фотографии, сделанные Виктором этой ночью, по совету Кряжимского, я не стала использовать в качестве иллюстраций к статье.
— Я так чувствую, Ольга Юрьевна, что нам по этому делу придется печатать целый цикл статей, ведь у вас со временем будет появляться новая информация, — заметил Кряжимский, выходя из моего кабинета. — А если вдруг произойдет еще одно ограбление или убийство, связанное с этим делом?
— Этого больше не будет, — авторитетно сказал Ромка, который уже вошел в курс дела. — В городе больше не осталось работ Куницина, за которыми охотятся преступники. Так что ничего интересного больше не произойдет.
— Если грабители собирают все работы этого автора, то, пожалуй, в Тарасове им делать нечего, — согласился с ним Сергей Иванович.
— А что, если нам задержать их тут? — подала идею Маринка.
— Как? — спросил Ромка. — Оцепить все вокзалы и поставить наряд в аэропорту. А если они уже укатили?
— А если нет? — возразила Маринка. — Если они сейчас сидят в каком-нибудь ресторане и пропивают денежки, вырученные за награбленное?
— Тогда в Тарасове уже точно нет того, кто так живо интересуется работами Куницина, — сделала я вывод.
— И нам его не поймать, — обреченно вздохнула Маринка.
— Темняк, — припечатал Ромка. Виктор же только довольно хмыкнул из угла. Звук этот означал, что нам милиция не указ. Если сотрудникам правоохранительных органов не по силам справиться, то уж мы-то раскусим это дело, хоть и труден орешек.
— А что, — неожиданно вступил в разговор Кряжимский, — если нам спровоцировать новое ограбление?!
— Или убийство, — радостно сказал Ромка, который ограбление вообще не считал за преступление.
— Как вас понимать, Сергей Иванович? — задала я вопрос самому старшему, а следовательно, и самому опытному члену нашей редакции.
— А вот так — раздобыть одну из работ этого самого Куницина, а потом посмотреть, чем дело кончится.
— А как же финансовый вопрос? — засомневалась я. — Все-таки это вещи коллекционные. Да и найти непросто. Где найдешь?
— Как — где? — удивилась Маринка. — А в московском музее? То злополучное колье?
— Не красть же нам его?! — взорвалась я.
— А почему бы и нет, — ответила мне подруга. — Запросто!
— Зачем же сразу красть? — вмешался Кряжимский. — Можно просто попросить содействия у работников музея. В конце концов, они сами заинтересованы в том, чтобы мы нашли преступников, ведь может быть и повторная попытка кражи колье, если грабители охотятся за работами Николая Куницина.
— И они так просто отдадут нам свой экспонат из драгоценного металла? — удивился Ромка.
Виктор снова хмыкнул, теперь выражая согласие с Ромкой.
— Подлинник они нам на самом деле навряд ли дадут, а вот копию сделать с него, я думаю, можно будет, — предположил Сергей Иванович.
— И что мы будем делать с этой копией, ведь она никакой ценности не представляет? — Маринка не догадывалась, куда клонит Кряжимский.
— Эту копию мы привезем в Тарасов и афишируем, что, мол, у такого-то коллекционера появилась вещичка из московского музея работы Куницина. Новинка, так сказать, — разжевал все Кряжимский.
— У какого это коллекционера? — Маринку не устраивало уклончивое объяснение Кряжимского.
— Да хоть у Прядилина, а можно и у Климачева, — сказала я.
— Грабители, конечно же, купятся на эту новость, тем более что этой вещичкой как раз и будет то колье, которое они уже пытались приобрести, — размышлял дальше Сергей Иванович. — А выкрасть экспонат из частной коллекции сейчас кажется им гораздо легче, чем с выставки столичного музея. Вот они и клюнут.
— И в момент кражи мы их и заловим! — обрадовался Ромка.
— Ловля на живца! — нашла название операции Маринка.
— Тогда я сегодня же отправляюсь в Москву, — решила я и уже подняла телефонную трубку, чтобы заказать билет на скорый поезд «Тарасов — Москва».
В наличии билетов, в связи с очередным подорожанием, я не сомневалась. Вот только поезда ходили не так часто, по определенным дням, но если повезет, то уже завтра утром буду в Москве. Звонить в справочную Аэрофлота я не стала, потому что самолеты до столицы летали еще реже, по-моему, только по выходным, а сегодня был вторник.
В мои размышления ворвался голос Маринки:
— Оль, а я!
— Что ты?
— С тобой можно поехать? — скромненько поинтересовалась подруга, которая уже наверняка строила планы по части дорожного романа с каким-нибудь приятным попутчиком.
— Мариночка, дорогая, я только туда и обратно, — стала объяснять я виноватым голосом, стараясь не обидеть подругу отказом. — В музей — и обратно. А у тебя здесь работы полно.
Маринка ничего не ответила, а только недовольно надула губы. Так она и сидела с обиженным лицом, пока я набирала номер справочной железнодорожного вокзала.
Мне повезло, именно сегодня вечером, около десяти, отправлялся очередной состав в Москву, где и для меня нашлось место в комфортабельном купе. Я не задумываясь забронировала одно место и положила трубку.
Так! Шесть часов вечера! Уйма времени для того, чтобы раздать задания всем сотрудникам на ближайшие три дня, собрать необходимые вещи и доехать до железнодорожного вокзала, куда меня отвезет Виктор на моей «Ладе».
Кряжимский займется подготовкой материалов к очередному номеру «Свидетеля», в котором будет опубликована и статья об убийстве Якушева. Маринке я поручила разобраться со всей накопившейся документацией, которая лежала не только на моем столе, но и на чайном столике и даже на подоконнике. Ромка должен будет разнести целую пачку всяких бумаг в различные инстанции. Вроде бы всем распределила обязанности. Да, еще Виктора я оставила на попечение Кряжимского, которому обязательно понадобится помощь фотографа при подготовке статей.
— Оль, а тогда, может быть, на прощание посидим в кафе? — жалостливым голосом предложила Маринка. — Я с бумагами завтра повожусь, а сейчас отдохнуть хочется.
— Хорошо, — согласилась я, так как времени у меня было предостаточно. — Куда пойдем?
— В «Ламси», — с готовностью вскочила Маринка. — Я там недавно была. Обслуживание потрясающее, кухня отличная, да и посетители не нищие студенты.
— Значит, и цены будь здоров, — сообразила я.
— А мы с тобой разве не достойны лучшего? — игриво сказала Маринка.
— Ну ладно, поехали, — согласилась я. — Устроим достойный нас ужин.
Я попрощалась с сотрудниками, предупредив Виктора, что заеду к нему около девяти, чтобы он отвез меня на вокзал.
Мы с Маринкой проехали к центру города и повернули в сторону кафе. Наши надежды были оправданы — «Ламси» на самом деле оказалось приятным местечком. Зал был разделен на небольшие сектора, на четверых, не более, где можно было не только спокойно поужинать, но и обсудить деловые вопросы. Играла спокойная музыка, освещение не раздражало, да и посетителей не так уж много. Несколько секторов было забронировано. Но мы с Маринкой нашли уютное местечко, где и расположились.
— Ты меня привела сюда, чтобы я окунулась в вагонную обстановку, — пошутила я, — места напоминают уютные купе вагона.
— Можно считать и так, — согласилась подруга и подозвала официанта, приятного молодого человека в униформе.
Я заказала жаркое и несколько салатов, выбрав самые безобидные для моей фигуры, а Маринка не поскупилась на шашлык, подобрав к нему подходящий гарнир.
— Что пить будете? — вежливо спросил официант.
— Кофе, — сразу же отозвалась Маринка.
— У нас же все-таки прощальный ужин, — одернула я подругу. — Может быть, чего-нибудь покрепче?
— Вино, — мгновенно исправилась подруга. — Красное полусухое и самое лучшее.
Официант принял наш заказ и отошел к бармену. Мы с Маринкой расслабились и лениво разглядывали посетителей, большинство из которых составляли молодые пары, пришедшие сюда отметить какие-то знаменательные для себя события. Пусть им всем повезет. Мы с Маринкой обменивались ничего не значащими фразами для того, чтобы хоть иногда нарушать тишину, царящую в нашем купе.
— Слышь, Колян, приземляйся, — ворвался в благостную тишину грубый мужской голос. — Здесь тебе и телки, и жратва, и музыка, и танцы-шманцы.
Я обернулась и увидела, что в соседнее «купе» усаживаются два широкоплечих парня в строгих костюмах и вычищенных ботинках. Хамский голос отнюдь не гармонировал с респектабельной внешностью Коляна и его дружка. Как только парни прошли в свой «отсек», они исчезли из поля моего зрения, и я об этом нисколько не пожалела.
Нам принесли заказ, а также бутылку вина, которую официант тут же откупорил. Вино действительно оказалось хорошим, так что мы с Маринкой начали трапезу именно с него.
— Колян, ну ты че притих? — снова раздался тот же мерзкий голос. — Че жрать будешь?
Ответа не последовало. Колян, по-видимому, не обладал таким громовым голосом или же просто не был расположен разговаривать.
Мое настроение упало, соседство явно не сулило приятного продолжения вечера, но и пересаживаться в другое «купе» не было смысла — наш стол уже был заставлен заказанными блюдами.
— Если с той стороны будет доносится чавканье, то я позову официанта, — успокоила меня Маринка.
Но в соседнем «купе» было тихо. И даже когда официант пронес туда заказ, Колян и его собеседник продолжали сидеть в полной тишине. Мы с Маринкой наслаждались прекрасным вкусом вина и ароматом всех принесенных нам блюд. Кухня в «Ламси» на самом деле была отличной. Хотя и цены не заоблачные, как я успела заметить, заглянув в меню. Увы, у таких заведений нет будущего, как это ни прискорбно звучит! Постепенно владельцу приходится повышать цену, чтобы заплатить высокие налоги, а следовательно, теряется большая часть посетителей. Затем директор идет на сокращение ассортимента, так как даже высокие цены блюд не покрывают затрат. И постепенно кафе перестает существовать.
— Да, ты, кстати, слышал, одного сборщика замочили? — перебил мои элегические размышления все тот же голос.
— Какого сборщика? — услышала я наконец голос Коляна.
— Безделушки собирал из золота, — уточнил громкоголосый верзила.
— Коллекционер, что ли? — догадался Колян.
— Ну да, — обрадовался собеседник. — Его прямо среди всех этих брюликов и затоптали.
— А как же охрана?
— Не было ее! Вот если бы за дело взялся я, то сейчас все безделушки были бы на месте и хозяин живой, — заявил громкоголосый. — Не ценят люди нашу работу, а за это и страдают!
— И много сперли?..
— Да нет, по телику говорили, одну эту… — охранник запнулся, забыв, как называется то, что пропало из коллекции Якушева. — Ну эту, бабы еще носят… Ну, Соска своей телке недавно подарил…
— Не знаю я, что он дарил!
— А я знаю. Вот только забыл!
— Ну и черт с ним, что забыл, — успокоил его Колян.
— Не-а, Колян, я вспомню, — голос прозвучал чуть ли не на весь зал и вдруг затих, но ненадолго.
Мы с Маринкой уже практически закончили ужин и сидели, откинувшись на стульях, потягивая вино. Буквально через минуту сосед заговорил опять.
— Я все-таки вспомню, — с отчаянием сказал он и вдруг неожиданно просунул свою голову в наш «отсек».
Маринка от неожиданности поперхнулась.
— Какие очаровательные девушки, — тон громилы изменился до почти приятного баритона. — Об убийстве этого.., коллекционера! Слышали? Что у него вытащили, не помните случайно?
— Нет, — почти рявкнула Маринка.
— Диадему, — решила я помочь соседу, так как не вынесла бы больше его развязного тона. — Только можно потише говорить?
— Вспомнил, Колян, — от радости громила чуть ли не бросился целовать нам руки, потянувшись к Маринке всем телом. — Позвольте вашу ручку!
Маринка сидела оскорбленная до глубины души посягательством такого типа. Мало того что сосед не был даже отдаленно похож на ее идеал, но и вел себя совершенно бесцеремонно. Маринка грозно посмотрела на него и решительно отодвинулась.
— Ну, как хотите, — сразу же отказался от своего намерения сосед и нырнул обратно в свое «купе». — Диадема, Колян!
— Наверное, редкая была вещичка! Раритет! — протянул Колян. — И слямзил ее какой-нибудь коллекционер, зуб даю, что такой же «собиратель». У них вообще много награбленного хранится! Эти за одну вещичку готовы горло друг другу перегрызть!
— А что же он тогда все остальное не взял?
— А ты попробуй-ка сохрани награбленное, — объяснил сведущий Колян, — когда за этим охотятся менты.
— — Да уж, — многозначительно сказал громкоголосый.
— А тут у него, может, и клиент достойный нашелся, и обменял он эту, с позволения сказать, диадему на нужную вещь, — предположил Колян.
В этом разговоре я поначалу не видела ничего необычного. В Тарасове не так часто происходят убийства богатых людей, тем более коллекционеров, поэтому вполне понятно, что жители нашего города обсуждают такую новость. Но вдруг, не понятно даже по какой причине, у меня возникли подозрения относительно Климачева. А не самому ли Владимиру Вениаминовичу захотелось стать обладателем диадемы? Может быть, Климачев только разыгрывал передо мной потерпевшего, а на самом деле именно он-то и заказал колье с выставки московского музея и диадему Якушева, спрятав подальше свой кубок? А затем он обменяет эти экспонаты заинтересованному лицу? Ему ничего не стоило разыграть передо мной потерпевшего!
Вот это да! Я уже перестала доверять порядочным людям! Хотя кто мне сказал, что Климачев порядочный человек, тем более что практически любой коллекционер ради своего собрания способен пойти на многое. А ведь я в качестве подозреваемых рассматривала только Якушева и Прядилина, напрочь вычеркнув Климачева. А чем он лучше?
Так, время уже почти восемь! Через час мне надо быть у Виктора, чтобы он отвез меня на вокзал. Я ничего не успею сейчас сделать, чтобы опровергнуть или подтвердить мои подозрения. Надо же, а ведь мы-то хотели привезенную из Москвы копию «разыгрывать» с помощью Владимира Вениаминовича. Надо срочно что-то делать, но времени-то нет.
— Пойдем, — бросила я Маринке, поспешно собирая свои вещи.
— А что это ты так резко, еще часа два, не меньше в твоем распоряжении. — Маринке моя поспешность была непонятна.
Я расплатилась с официантом, и мы вышли на улицу. К вечеру уже стало прохладно, и мы с Маринкой быстро юркнули в машину.
— Что, так достали эти идиоты? — спросила Маринка.
— Да. Тебе домой? — заторопила я подругу.
Собрав небольшую дорожную сумку, я села на диван с чашечкой кофе и попыталась расслабиться. Это получалось у меня неважно. Что же делать? Нельзя так доверчиво подчиняться Климачеву, пока у меня нет уверенности в том, что он не причастен к убийству Якушева. Даже если мне и удастся сделать дубликат колье, доверять его Владимиру Вениаминовичу не стоит! Прядилин же занимается коллекционированием совершенно других вещей, поэтому афишировать приобретение колье с его помощью бессмысленно. Это вызовет только лишние подозрения грабителей!
Набирая номер телефона редакции, я надеялась, что мне удастся застать Сергея Ивановича на работе.
— Кряжимский слушает, — раздался в трубке знакомый голос.
— Это Ольга Юрьевна, — и я рассказала Кряжимскому о своих подозрениях.
— Вы правы, Ольга Юрьевна, — согласился со мной Сергей Иванович. — Мы действительно упустили Климачева из виду. Хотя, с другой стороны, зачем он тогда вообще приходил к нам в редакцию и рассказывал историю о своем пропавшем кубке?
— Не знаю, — честно призналась я. — Но у него, наверное, для этого были свои основания.
— Какие?
Я немного подумала и сказала:
— Может быть, это ход такой. Он хотел обезопасить себя от подозрений. Если кто-то начнет заниматься расследованием этого дела, то обязательно выйдет на него. А за его спиной — обращение к нам, — предположила я.
— Но ведь вы не собирались распутывать это дело, а занялись им по просьбе самого Владимира Вениаминовича, — напомнил Кряжимский. — И все же его нельзя исключать из списка подозреваемых.
— А списка-то и не было, — поправила я Кряжимского. — Только Якушев, но его убили…
— Ольга Юрьевна, и что вы намерены теперь делать?
— Думаю, надо попросить Виктора, чтобы он последил за Климачевым. Если не обнаружится ничего подозрительного, мы сможем подключить его к операции «Колье». А Виктор при помощи своих старых друзей-афганцев сможет организовать квалифицированную слежку.
— Ольга Юрьевна, я тут еще немного подумал над этим делом, точнее, о Климачеве, — неожиданно сказал Кряжимский. — Если сотрудники правоохранительных органов — с нашей, конечно же, помощью — найдут награбленное, то среди других работ Куницина будет и кубок, украденный у Климачева. Но он не сможет вернуть вещь в свою коллекцию, ведь он не подавал заявления о пропаже. Я советую вам связаться с ним по телефону и предложить ему сделать это сейчас, если, конечно, Владимир Вениаминович хочет вернуть себе кубок, а не подарить его государству.
— Но он сразу сказал, что подавать заявление в милицию не собирается, — напомнила я Кряжимскому.
— Другого выхода у него нет, — сказал Сергей Иванович. — Вы сегодня еще встретитесь с Виктором?
— Да, он повезет меня на вокзал, — ответила я. — Точнее, он отгонит мою машину. Я тогда и расскажу ему все.
— Придется мне при подготовке статей обойтись без фотографа, — с сожалением сказал Кряжимский. — Ну что ж, счастливого пути, Ольга Юрьевна!
Я попрощалась с Сергеем Ивановичем и тут же набрала номер телефона Климачева.
— Да, — раздался в трубке знакомый голос.
— Это Бойкова, — представилась я. — Владимир Вениаминович, не хотела вас беспокоить, но у меня к вам есть одна просьба. То есть даже не просьба, а совет, но боюсь, что вам это-то не очень понравиться.
— Что? — взволнованно спросил Климачев.
— Параллельно нашему расследованию ведется следствие по этому делу в милиции, — начала я. — Пока сотрудникам правоохранительных органов неизвестно, что кто-то пытается приобрести все работы Куницина. Но вместе с диадемой может быть обнаружен и кубок. Но ведь без заявления вы не сможете возвратить его.
— Почему? — удивился Владимир Вениаминович.
— Потому что вы не заявляли в милицию о пропаже, — объяснила я. — То есть в этом случае нет потерпевшего. Конечно же, сотрудники правоохранительных органов предпримут какие-то действия, чтобы выяснить имя хозяина, но думаю, что они свяжутся только с работниками музеев. В итоге получится, что расследование ничего вам не дает, кроме осознания того, что грабители задержаны.
— И что же мне делать? — растерянно спросил Куницин.
— Я советую подать вам заявление в милицию о пропаже, — повторила я. —" Хотя вы и не хотели этого, но, боюсь, другого пути у вас просто нет.
— Но у меня нет никаких документов, которые бы подтверждали, что кубок Куницина подарен мне, — напомнил Владимир Вениаминович. — Да и как я вообще докажу, что он когда-то был у меня в коллекции?
— Если вы не подадите сейчас заявления, то доказать вам это действительно будет сложно. В заявлении, кстати, вы можете упомянуть, что кубок выкраден вместе с документацией, так что это не вызовет никаких подозрений. У вас же остались кое-какие бумаги, подтверждающие то, что эта работа Куницина была в вашей коллекции?
— Да, это есть, — растерянно пробормотал Владимир Вениаминович. — Хорошо! Я завтра же утром пойду в милицию.
— Советую вам обратиться в городской РУБОП, так как именно в этом отделе занимаются расследованием убийства Якушева. Сотрудникам в таком случае будет удобнее совместить два дела.
Владимир Вениаминович согласился, что это целесообразно. Договорившись обо всем, мы попрощались, и я отключила телефон.
Почти девять! Пора добираться на вокзал! Закрывая дверь, я вспомнила, что так и не отремонтировала дверной замок. Наверное, слесаря я вызову уже тогда, когда не смогу вообще открыть дверь.
Виктор как должное воспринял мою просьбу — понаблюдать за Климачевым. Я со спокойной совестью заняла свое место в пустом купе вагона и вскоре уснула под мерный стук колес.
— Я так чувствую, Ольга Юрьевна, что нам по этому делу придется печатать целый цикл статей, ведь у вас со временем будет появляться новая информация, — заметил Кряжимский, выходя из моего кабинета. — А если вдруг произойдет еще одно ограбление или убийство, связанное с этим делом?
— Этого больше не будет, — авторитетно сказал Ромка, который уже вошел в курс дела. — В городе больше не осталось работ Куницина, за которыми охотятся преступники. Так что ничего интересного больше не произойдет.
— Если грабители собирают все работы этого автора, то, пожалуй, в Тарасове им делать нечего, — согласился с ним Сергей Иванович.
— А что, если нам задержать их тут? — подала идею Маринка.
— Как? — спросил Ромка. — Оцепить все вокзалы и поставить наряд в аэропорту. А если они уже укатили?
— А если нет? — возразила Маринка. — Если они сейчас сидят в каком-нибудь ресторане и пропивают денежки, вырученные за награбленное?
— Тогда в Тарасове уже точно нет того, кто так живо интересуется работами Куницина, — сделала я вывод.
— И нам его не поймать, — обреченно вздохнула Маринка.
— Темняк, — припечатал Ромка. Виктор же только довольно хмыкнул из угла. Звук этот означал, что нам милиция не указ. Если сотрудникам правоохранительных органов не по силам справиться, то уж мы-то раскусим это дело, хоть и труден орешек.
— А что, — неожиданно вступил в разговор Кряжимский, — если нам спровоцировать новое ограбление?!
— Или убийство, — радостно сказал Ромка, который ограбление вообще не считал за преступление.
— Как вас понимать, Сергей Иванович? — задала я вопрос самому старшему, а следовательно, и самому опытному члену нашей редакции.
— А вот так — раздобыть одну из работ этого самого Куницина, а потом посмотреть, чем дело кончится.
— А как же финансовый вопрос? — засомневалась я. — Все-таки это вещи коллекционные. Да и найти непросто. Где найдешь?
— Как — где? — удивилась Маринка. — А в московском музее? То злополучное колье?
— Не красть же нам его?! — взорвалась я.
— А почему бы и нет, — ответила мне подруга. — Запросто!
— Зачем же сразу красть? — вмешался Кряжимский. — Можно просто попросить содействия у работников музея. В конце концов, они сами заинтересованы в том, чтобы мы нашли преступников, ведь может быть и повторная попытка кражи колье, если грабители охотятся за работами Николая Куницина.
— И они так просто отдадут нам свой экспонат из драгоценного металла? — удивился Ромка.
Виктор снова хмыкнул, теперь выражая согласие с Ромкой.
— Подлинник они нам на самом деле навряд ли дадут, а вот копию сделать с него, я думаю, можно будет, — предположил Сергей Иванович.
— И что мы будем делать с этой копией, ведь она никакой ценности не представляет? — Маринка не догадывалась, куда клонит Кряжимский.
— Эту копию мы привезем в Тарасов и афишируем, что, мол, у такого-то коллекционера появилась вещичка из московского музея работы Куницина. Новинка, так сказать, — разжевал все Кряжимский.
— У какого это коллекционера? — Маринку не устраивало уклончивое объяснение Кряжимского.
— Да хоть у Прядилина, а можно и у Климачева, — сказала я.
— Грабители, конечно же, купятся на эту новость, тем более что этой вещичкой как раз и будет то колье, которое они уже пытались приобрести, — размышлял дальше Сергей Иванович. — А выкрасть экспонат из частной коллекции сейчас кажется им гораздо легче, чем с выставки столичного музея. Вот они и клюнут.
— И в момент кражи мы их и заловим! — обрадовался Ромка.
— Ловля на живца! — нашла название операции Маринка.
— Тогда я сегодня же отправляюсь в Москву, — решила я и уже подняла телефонную трубку, чтобы заказать билет на скорый поезд «Тарасов — Москва».
В наличии билетов, в связи с очередным подорожанием, я не сомневалась. Вот только поезда ходили не так часто, по определенным дням, но если повезет, то уже завтра утром буду в Москве. Звонить в справочную Аэрофлота я не стала, потому что самолеты до столицы летали еще реже, по-моему, только по выходным, а сегодня был вторник.
В мои размышления ворвался голос Маринки:
— Оль, а я!
— Что ты?
— С тобой можно поехать? — скромненько поинтересовалась подруга, которая уже наверняка строила планы по части дорожного романа с каким-нибудь приятным попутчиком.
— Мариночка, дорогая, я только туда и обратно, — стала объяснять я виноватым голосом, стараясь не обидеть подругу отказом. — В музей — и обратно. А у тебя здесь работы полно.
Маринка ничего не ответила, а только недовольно надула губы. Так она и сидела с обиженным лицом, пока я набирала номер справочной железнодорожного вокзала.
Мне повезло, именно сегодня вечером, около десяти, отправлялся очередной состав в Москву, где и для меня нашлось место в комфортабельном купе. Я не задумываясь забронировала одно место и положила трубку.
Так! Шесть часов вечера! Уйма времени для того, чтобы раздать задания всем сотрудникам на ближайшие три дня, собрать необходимые вещи и доехать до железнодорожного вокзала, куда меня отвезет Виктор на моей «Ладе».
Кряжимский займется подготовкой материалов к очередному номеру «Свидетеля», в котором будет опубликована и статья об убийстве Якушева. Маринке я поручила разобраться со всей накопившейся документацией, которая лежала не только на моем столе, но и на чайном столике и даже на подоконнике. Ромка должен будет разнести целую пачку всяких бумаг в различные инстанции. Вроде бы всем распределила обязанности. Да, еще Виктора я оставила на попечение Кряжимского, которому обязательно понадобится помощь фотографа при подготовке статей.
— Оль, а тогда, может быть, на прощание посидим в кафе? — жалостливым голосом предложила Маринка. — Я с бумагами завтра повожусь, а сейчас отдохнуть хочется.
— Хорошо, — согласилась я, так как времени у меня было предостаточно. — Куда пойдем?
— В «Ламси», — с готовностью вскочила Маринка. — Я там недавно была. Обслуживание потрясающее, кухня отличная, да и посетители не нищие студенты.
— Значит, и цены будь здоров, — сообразила я.
— А мы с тобой разве не достойны лучшего? — игриво сказала Маринка.
— Ну ладно, поехали, — согласилась я. — Устроим достойный нас ужин.
Я попрощалась с сотрудниками, предупредив Виктора, что заеду к нему около девяти, чтобы он отвез меня на вокзал.
Мы с Маринкой проехали к центру города и повернули в сторону кафе. Наши надежды были оправданы — «Ламси» на самом деле оказалось приятным местечком. Зал был разделен на небольшие сектора, на четверых, не более, где можно было не только спокойно поужинать, но и обсудить деловые вопросы. Играла спокойная музыка, освещение не раздражало, да и посетителей не так уж много. Несколько секторов было забронировано. Но мы с Маринкой нашли уютное местечко, где и расположились.
— Ты меня привела сюда, чтобы я окунулась в вагонную обстановку, — пошутила я, — места напоминают уютные купе вагона.
— Можно считать и так, — согласилась подруга и подозвала официанта, приятного молодого человека в униформе.
Я заказала жаркое и несколько салатов, выбрав самые безобидные для моей фигуры, а Маринка не поскупилась на шашлык, подобрав к нему подходящий гарнир.
— Что пить будете? — вежливо спросил официант.
— Кофе, — сразу же отозвалась Маринка.
— У нас же все-таки прощальный ужин, — одернула я подругу. — Может быть, чего-нибудь покрепче?
— Вино, — мгновенно исправилась подруга. — Красное полусухое и самое лучшее.
Официант принял наш заказ и отошел к бармену. Мы с Маринкой расслабились и лениво разглядывали посетителей, большинство из которых составляли молодые пары, пришедшие сюда отметить какие-то знаменательные для себя события. Пусть им всем повезет. Мы с Маринкой обменивались ничего не значащими фразами для того, чтобы хоть иногда нарушать тишину, царящую в нашем купе.
— Слышь, Колян, приземляйся, — ворвался в благостную тишину грубый мужской голос. — Здесь тебе и телки, и жратва, и музыка, и танцы-шманцы.
Я обернулась и увидела, что в соседнее «купе» усаживаются два широкоплечих парня в строгих костюмах и вычищенных ботинках. Хамский голос отнюдь не гармонировал с респектабельной внешностью Коляна и его дружка. Как только парни прошли в свой «отсек», они исчезли из поля моего зрения, и я об этом нисколько не пожалела.
Нам принесли заказ, а также бутылку вина, которую официант тут же откупорил. Вино действительно оказалось хорошим, так что мы с Маринкой начали трапезу именно с него.
— Колян, ну ты че притих? — снова раздался тот же мерзкий голос. — Че жрать будешь?
Ответа не последовало. Колян, по-видимому, не обладал таким громовым голосом или же просто не был расположен разговаривать.
Мое настроение упало, соседство явно не сулило приятного продолжения вечера, но и пересаживаться в другое «купе» не было смысла — наш стол уже был заставлен заказанными блюдами.
— Если с той стороны будет доносится чавканье, то я позову официанта, — успокоила меня Маринка.
Но в соседнем «купе» было тихо. И даже когда официант пронес туда заказ, Колян и его собеседник продолжали сидеть в полной тишине. Мы с Маринкой наслаждались прекрасным вкусом вина и ароматом всех принесенных нам блюд. Кухня в «Ламси» на самом деле была отличной. Хотя и цены не заоблачные, как я успела заметить, заглянув в меню. Увы, у таких заведений нет будущего, как это ни прискорбно звучит! Постепенно владельцу приходится повышать цену, чтобы заплатить высокие налоги, а следовательно, теряется большая часть посетителей. Затем директор идет на сокращение ассортимента, так как даже высокие цены блюд не покрывают затрат. И постепенно кафе перестает существовать.
— Да, ты, кстати, слышал, одного сборщика замочили? — перебил мои элегические размышления все тот же голос.
— Какого сборщика? — услышала я наконец голос Коляна.
— Безделушки собирал из золота, — уточнил громкоголосый верзила.
— Коллекционер, что ли? — догадался Колян.
— Ну да, — обрадовался собеседник. — Его прямо среди всех этих брюликов и затоптали.
— А как же охрана?
— Не было ее! Вот если бы за дело взялся я, то сейчас все безделушки были бы на месте и хозяин живой, — заявил громкоголосый. — Не ценят люди нашу работу, а за это и страдают!
— И много сперли?..
— Да нет, по телику говорили, одну эту… — охранник запнулся, забыв, как называется то, что пропало из коллекции Якушева. — Ну эту, бабы еще носят… Ну, Соска своей телке недавно подарил…
— Не знаю я, что он дарил!
— А я знаю. Вот только забыл!
— Ну и черт с ним, что забыл, — успокоил его Колян.
— Не-а, Колян, я вспомню, — голос прозвучал чуть ли не на весь зал и вдруг затих, но ненадолго.
Мы с Маринкой уже практически закончили ужин и сидели, откинувшись на стульях, потягивая вино. Буквально через минуту сосед заговорил опять.
— Я все-таки вспомню, — с отчаянием сказал он и вдруг неожиданно просунул свою голову в наш «отсек».
Маринка от неожиданности поперхнулась.
— Какие очаровательные девушки, — тон громилы изменился до почти приятного баритона. — Об убийстве этого.., коллекционера! Слышали? Что у него вытащили, не помните случайно?
— Нет, — почти рявкнула Маринка.
— Диадему, — решила я помочь соседу, так как не вынесла бы больше его развязного тона. — Только можно потише говорить?
— Вспомнил, Колян, — от радости громила чуть ли не бросился целовать нам руки, потянувшись к Маринке всем телом. — Позвольте вашу ручку!
Маринка сидела оскорбленная до глубины души посягательством такого типа. Мало того что сосед не был даже отдаленно похож на ее идеал, но и вел себя совершенно бесцеремонно. Маринка грозно посмотрела на него и решительно отодвинулась.
— Ну, как хотите, — сразу же отказался от своего намерения сосед и нырнул обратно в свое «купе». — Диадема, Колян!
— Наверное, редкая была вещичка! Раритет! — протянул Колян. — И слямзил ее какой-нибудь коллекционер, зуб даю, что такой же «собиратель». У них вообще много награбленного хранится! Эти за одну вещичку готовы горло друг другу перегрызть!
— А что же он тогда все остальное не взял?
— А ты попробуй-ка сохрани награбленное, — объяснил сведущий Колян, — когда за этим охотятся менты.
— — Да уж, — многозначительно сказал громкоголосый.
— А тут у него, может, и клиент достойный нашелся, и обменял он эту, с позволения сказать, диадему на нужную вещь, — предположил Колян.
В этом разговоре я поначалу не видела ничего необычного. В Тарасове не так часто происходят убийства богатых людей, тем более коллекционеров, поэтому вполне понятно, что жители нашего города обсуждают такую новость. Но вдруг, не понятно даже по какой причине, у меня возникли подозрения относительно Климачева. А не самому ли Владимиру Вениаминовичу захотелось стать обладателем диадемы? Может быть, Климачев только разыгрывал передо мной потерпевшего, а на самом деле именно он-то и заказал колье с выставки московского музея и диадему Якушева, спрятав подальше свой кубок? А затем он обменяет эти экспонаты заинтересованному лицу? Ему ничего не стоило разыграть передо мной потерпевшего!
Вот это да! Я уже перестала доверять порядочным людям! Хотя кто мне сказал, что Климачев порядочный человек, тем более что практически любой коллекционер ради своего собрания способен пойти на многое. А ведь я в качестве подозреваемых рассматривала только Якушева и Прядилина, напрочь вычеркнув Климачева. А чем он лучше?
Так, время уже почти восемь! Через час мне надо быть у Виктора, чтобы он отвез меня на вокзал. Я ничего не успею сейчас сделать, чтобы опровергнуть или подтвердить мои подозрения. Надо же, а ведь мы-то хотели привезенную из Москвы копию «разыгрывать» с помощью Владимира Вениаминовича. Надо срочно что-то делать, но времени-то нет.
— Пойдем, — бросила я Маринке, поспешно собирая свои вещи.
— А что это ты так резко, еще часа два, не меньше в твоем распоряжении. — Маринке моя поспешность была непонятна.
Я расплатилась с официантом, и мы вышли на улицу. К вечеру уже стало прохладно, и мы с Маринкой быстро юркнули в машину.
— Что, так достали эти идиоты? — спросила Маринка.
— Да. Тебе домой? — заторопила я подругу.
Собрав небольшую дорожную сумку, я села на диван с чашечкой кофе и попыталась расслабиться. Это получалось у меня неважно. Что же делать? Нельзя так доверчиво подчиняться Климачеву, пока у меня нет уверенности в том, что он не причастен к убийству Якушева. Даже если мне и удастся сделать дубликат колье, доверять его Владимиру Вениаминовичу не стоит! Прядилин же занимается коллекционированием совершенно других вещей, поэтому афишировать приобретение колье с его помощью бессмысленно. Это вызовет только лишние подозрения грабителей!
Набирая номер телефона редакции, я надеялась, что мне удастся застать Сергея Ивановича на работе.
— Кряжимский слушает, — раздался в трубке знакомый голос.
— Это Ольга Юрьевна, — и я рассказала Кряжимскому о своих подозрениях.
— Вы правы, Ольга Юрьевна, — согласился со мной Сергей Иванович. — Мы действительно упустили Климачева из виду. Хотя, с другой стороны, зачем он тогда вообще приходил к нам в редакцию и рассказывал историю о своем пропавшем кубке?
— Не знаю, — честно призналась я. — Но у него, наверное, для этого были свои основания.
— Какие?
Я немного подумала и сказала:
— Может быть, это ход такой. Он хотел обезопасить себя от подозрений. Если кто-то начнет заниматься расследованием этого дела, то обязательно выйдет на него. А за его спиной — обращение к нам, — предположила я.
— Но ведь вы не собирались распутывать это дело, а занялись им по просьбе самого Владимира Вениаминовича, — напомнил Кряжимский. — И все же его нельзя исключать из списка подозреваемых.
— А списка-то и не было, — поправила я Кряжимского. — Только Якушев, но его убили…
— Ольга Юрьевна, и что вы намерены теперь делать?
— Думаю, надо попросить Виктора, чтобы он последил за Климачевым. Если не обнаружится ничего подозрительного, мы сможем подключить его к операции «Колье». А Виктор при помощи своих старых друзей-афганцев сможет организовать квалифицированную слежку.
— Ольга Юрьевна, я тут еще немного подумал над этим делом, точнее, о Климачеве, — неожиданно сказал Кряжимский. — Если сотрудники правоохранительных органов — с нашей, конечно же, помощью — найдут награбленное, то среди других работ Куницина будет и кубок, украденный у Климачева. Но он не сможет вернуть вещь в свою коллекцию, ведь он не подавал заявления о пропаже. Я советую вам связаться с ним по телефону и предложить ему сделать это сейчас, если, конечно, Владимир Вениаминович хочет вернуть себе кубок, а не подарить его государству.
— Но он сразу сказал, что подавать заявление в милицию не собирается, — напомнила я Кряжимскому.
— Другого выхода у него нет, — сказал Сергей Иванович. — Вы сегодня еще встретитесь с Виктором?
— Да, он повезет меня на вокзал, — ответила я. — Точнее, он отгонит мою машину. Я тогда и расскажу ему все.
— Придется мне при подготовке статей обойтись без фотографа, — с сожалением сказал Кряжимский. — Ну что ж, счастливого пути, Ольга Юрьевна!
Я попрощалась с Сергеем Ивановичем и тут же набрала номер телефона Климачева.
— Да, — раздался в трубке знакомый голос.
— Это Бойкова, — представилась я. — Владимир Вениаминович, не хотела вас беспокоить, но у меня к вам есть одна просьба. То есть даже не просьба, а совет, но боюсь, что вам это-то не очень понравиться.
— Что? — взволнованно спросил Климачев.
— Параллельно нашему расследованию ведется следствие по этому делу в милиции, — начала я. — Пока сотрудникам правоохранительных органов неизвестно, что кто-то пытается приобрести все работы Куницина. Но вместе с диадемой может быть обнаружен и кубок. Но ведь без заявления вы не сможете возвратить его.
— Почему? — удивился Владимир Вениаминович.
— Потому что вы не заявляли в милицию о пропаже, — объяснила я. — То есть в этом случае нет потерпевшего. Конечно же, сотрудники правоохранительных органов предпримут какие-то действия, чтобы выяснить имя хозяина, но думаю, что они свяжутся только с работниками музеев. В итоге получится, что расследование ничего вам не дает, кроме осознания того, что грабители задержаны.
— И что же мне делать? — растерянно спросил Куницин.
— Я советую подать вам заявление в милицию о пропаже, — повторила я. —" Хотя вы и не хотели этого, но, боюсь, другого пути у вас просто нет.
— Но у меня нет никаких документов, которые бы подтверждали, что кубок Куницина подарен мне, — напомнил Владимир Вениаминович. — Да и как я вообще докажу, что он когда-то был у меня в коллекции?
— Если вы не подадите сейчас заявления, то доказать вам это действительно будет сложно. В заявлении, кстати, вы можете упомянуть, что кубок выкраден вместе с документацией, так что это не вызовет никаких подозрений. У вас же остались кое-какие бумаги, подтверждающие то, что эта работа Куницина была в вашей коллекции?
— Да, это есть, — растерянно пробормотал Владимир Вениаминович. — Хорошо! Я завтра же утром пойду в милицию.
— Советую вам обратиться в городской РУБОП, так как именно в этом отделе занимаются расследованием убийства Якушева. Сотрудникам в таком случае будет удобнее совместить два дела.
Владимир Вениаминович согласился, что это целесообразно. Договорившись обо всем, мы попрощались, и я отключила телефон.
Почти девять! Пора добираться на вокзал! Закрывая дверь, я вспомнила, что так и не отремонтировала дверной замок. Наверное, слесаря я вызову уже тогда, когда не смогу вообще открыть дверь.
Виктор как должное воспринял мою просьбу — понаблюдать за Климачевым. Я со спокойной совестью заняла свое место в пустом купе вагона и вскоре уснула под мерный стук колес.
Глава 8
Не знаю толком, сколько было времени, когда я услышала громкий стук в дверь купе, — спала я уже крепко. Молодые люди в форме, очевидно, уже давно стучали, так как, открыв им, я услышала недовольные голоса о том, что дверь купе должна быть открыта, если я не полагаюсь на свой слух.
Спросив у меня о наличии запрещенных к провозу вещей и получив отрицательный ответ, они приступили к осмотру вещей, проверив заодно удостоверение личности и билет. Сотрудники дорожной инспекции попросили у меня разрешения заглянуть в сумочку. Я согласилась. Особо бдительный отвинтил даже флакончик с жидкой подводкой для глаз.
— Что это? — спросил он, нюхая кончик кисточки.
— Подводка, — спокойно ответила я, так как бояться, что милиционеры найдут у меня наркотики, был глупо.
Сотрудник транспортной милиции немного смутился, видимо, он не подозревал о наличии такого хитрого прибамбаса для макияжа, и быстренько сложил обратно в сумочку-косметичку. Молодые люди пожелали мне счастливого пути и удалились. Я, несмотря на замечание, все же плотно закрыла дверь купе. Странно, что они так подробно изучали мой нехитрый багаж. К чему бы это, подумала я мельком, но через какое-то время снова уснула.
Поезд прибыл без опозданий, и я успела еще привести себя в порядок. Путешествие, как я считала, прошло отлично — никакого шума, докучливых спутников. Только эти сотрудники транспортной милиции.
В столице я ориентировалась хорошо, поэтому, выйдя с вокзала, ловить такси не стала, а села на автобус, который и подвез меня к зданию, где располагалась художественная галерея. Я решила сразу не обращаться к администрации, а посмотреть выставку изделий из драгоценных металлов, надеясь увидеть там и колье работы Николая Куницина. Приобретя билет в кассе, я прошла в выставочный зал, где толпилось несколько посетителей в сопровождении экскурсовода. Присоединяться к ним я не стала, сама разберусь.
Некоторые украшения я уже видела в Тарасове, но были и новинки. Среди последних ни одной работы Куницина я не нашла. Зато в одной из витрин я увидела колье. Как раз к этому месту приближался экскурсовод.
Спросив у меня о наличии запрещенных к провозу вещей и получив отрицательный ответ, они приступили к осмотру вещей, проверив заодно удостоверение личности и билет. Сотрудники дорожной инспекции попросили у меня разрешения заглянуть в сумочку. Я согласилась. Особо бдительный отвинтил даже флакончик с жидкой подводкой для глаз.
— Что это? — спросил он, нюхая кончик кисточки.
— Подводка, — спокойно ответила я, так как бояться, что милиционеры найдут у меня наркотики, был глупо.
Сотрудник транспортной милиции немного смутился, видимо, он не подозревал о наличии такого хитрого прибамбаса для макияжа, и быстренько сложил обратно в сумочку-косметичку. Молодые люди пожелали мне счастливого пути и удалились. Я, несмотря на замечание, все же плотно закрыла дверь купе. Странно, что они так подробно изучали мой нехитрый багаж. К чему бы это, подумала я мельком, но через какое-то время снова уснула.
Поезд прибыл без опозданий, и я успела еще привести себя в порядок. Путешествие, как я считала, прошло отлично — никакого шума, докучливых спутников. Только эти сотрудники транспортной милиции.
В столице я ориентировалась хорошо, поэтому, выйдя с вокзала, ловить такси не стала, а села на автобус, который и подвез меня к зданию, где располагалась художественная галерея. Я решила сразу не обращаться к администрации, а посмотреть выставку изделий из драгоценных металлов, надеясь увидеть там и колье работы Николая Куницина. Приобретя билет в кассе, я прошла в выставочный зал, где толпилось несколько посетителей в сопровождении экскурсовода. Присоединяться к ним я не стала, сама разберусь.
Некоторые украшения я уже видела в Тарасове, но были и новинки. Среди последних ни одной работы Куницина я не нашла. Зато в одной из витрин я увидела колье. Как раз к этому месту приближался экскурсовод.