Страница:
Платон обвел взглядом столики. Почти все уже были заняты.
– Простите, могу ли я здесь присесть? – вежливо и слишком уж церемонно обратился к нему молодой человек в безупречном светло-сером костюме в тонкую красную полоску.
Лицо у незнакомца было белое с нежным румянцем. Атлантида милостиво кивнул. Электрогребешок выпрыгнул из кармана молодого человека, скользнул по гладким черным волосам и вновь нырнул в кармашек.
– Ал Вродсайт, – представился нежданный сотрапезник. – Консультант Передвижного Университета Ройка.
– Профессор археологии Платон Рассольников.
– Я читал все ваши статьи. Позвольте пожать вашу руку. – Молодой человек поднялся и протянул руку Платону. Тот ответил рукопожатием, хотя подобная фамильярность давно вышла из моды, учитывая три пандемии во время Второй Конкисты.
– Вы – светило в космической археологии. Я так счастлив, что встретил вас на “Кире”. Особенно меня поразила ваша последняя работа о подобии развития галактических цивилизаций. А куда вы летите, можно узнать?
– На Ройк. У меня приглашение прочесть несколько лекций о связи цивилизаций LMC, SMC и ММС. – Профессор поправил цветок “mamillaria blossfeldiana” в петлице.
– О, новые изыскания? Потрясающе! Какая жалость, что я пропустил ваши последние публикации… Так вы считаете, что все цивилизации Магеллановых облаков связаны?
– Подобие цивилизаций, как и повсюду. Какая иная связь может быть между культурой сукки и вертикальными гробницами Ройка? – Сам Атлантида знал, какова связь, но не стал уточнять в разговоре с юным консультантом.
– Вы очень остроумны, – Бродсайт рассмеялся и захлопал в ладоши. – Браво! И каков же план ваших лекций?
Манера поведения сотрапезника раздражала.
– Позвольте его пока не разглашать.
– Ну конечно! Разве я могу претендовать на откровенность с вашей стороны?! Ведь я ничем-ничем ее не заслужил. – Электрогребешок вновь вылетел из кармана и вновь пригладил волосы Бродсайта. – А что вы думаете о существовании общих причин гибели гуманоидных цивилизаций Галактики?
– У вас есть теория на этот счет? – Атлантида не сомневался, что теория у юнца есть.
– Да, я кое-что написал и даже выслал статью профессору Брусковскому. Консультант профессора их одобрил. Но лучше бы я выслал свою работу вам. Я там обобщил данные по вертикальным гробницам. А что вы думаете о цивилизации Ройка?
– Я не специалист в этой области.
– Как жаль. Но знаю, вы бы оценили мой стиль… У меня хороший стиль. Конечно, я не могу сравниться с вами, но все же претендую на внимание с вашей стороны.
"Треснуть бы его тросточкой по башке” – кровожадно подумал Атлантида. Бродсайт с каждой минутой злил его все больше. Треснуть очень хотелось-просто руки чесались.
– Моя статья идеально ложится на вашу теорию подобия и на теорию профессора Брусковского о Вселенской цивилизации. Такое соседство профессору Рассольникову не нравилось.
– Что может быть общего у меня и у профессора Брусковского? – заносчиво спросил Платон, теряя терпение.
– Все можно объединить, если очень постараться… И разъединить тоже. – Бродсайт поднялся из-за столика. – Было приятно с вами познакомиться. Роста он был отнюдь не высокого. Скорее даже низенького. Причем за счет коротковатых ног. Почему он не сделал биокоррекцию? Не хватило кредитов? Не похоже. Захотел сохранить свою индивидуальность. Такое бывает. Сам Платон тоже не стал переделывать свой плебейский нос на прямой или римский. “Надеюсь, мы с консультантом больше не встретимся”, – подумал археолог.
– Что я вам такого сделал! – воскликнул Бродсайт, не переступая, однако, порога. – Я же к вам со всей душой, а вы!.. – голос его дрожал от нестерпимой обиды и боли.
Рассольников также не пожелал выйти навстречу консультанту и задержался возле стоящего в центре каюты стола.
– Что – сделал? – не понял Платон и вновь неожиданно почувствовал приступ раздражения – как полчаса назад в столовой. – Зачем вы устроили на меня засаду? Я ваш давний поклонник – и вдруг такое. Возможно, я недостаточно лестно отозвался о ваших статьях… – Нет, нет, куда как лестно… – ирония была неуместна, но профессор Рассольников почему-то не мог говорить серьезно. – Я прекрасно понимаю, что моих знаний не хватит оценить всю глубину ваших теорий. Но все же не надо натравливать на меня ваших сторонников.
Атлантида недоуменно пожал плечами и уселся в кресло.
– Честно говоря, все время после обеда я провел в каюте.
– Да? А это тогда что? – Бродсайт помахал в воздухе окровавленным платком.
Потом демонстративно потрогал челюсть.
– У меня зуб шатается, причем из только что выращенных. Нет, нет, я не собираюсь вам мстить, напротив, я по-прежнему восхищаюсь вашим талантом. Но зачем же так жестоко?!.. – Бродсайт заплакал.
– Послушайте, Ал!..
– Так жестоко… – повторил несчастный консультант и, сокрушенно качая головой, побрел по коридору.
– Обратитесь к капитану! – крикнул ему вслед Атлантида. – Если на вас напали… Бродсайт обернулся.
– Нет, нет, только не капитан! – Он передернул плечами. – Как я могу бросить тень на имя профессора Рассольникова!
– Да кто же, в конце концов, на вас напал?! – Платону и самому стало любопытно. Он поднялся и шагнул к двери.
Бродсайт бегом вернулся.
– Вы! Вы лично! У вас и кровь моя на костюме. Вон, на лацкане. Конечно, я готов от вас все стерпеть, даже побои. Но только скажите, в чем я провинился?
Атлантида невольно скосил взгляд на лацкан пиджака. На безупречно белой ткани темнело бурое пятно. В самом деле похоже на кровь. Костюм стоимостью в пятьсот кредитов! Откуда на нем кровь? Археолог отступил и брезгливым жестом отвел руку Вродсайта, который азартно тыкал пальцем в бурое пятно. – Вы испортили мой костюм.
– Я?! Что вы! Ваш костюм для меня священен! Это вы ударили меня! Вы! Моя кровь! Но я промолчу… Я никому не скажу… Никогда… Клянусь…
Атлантида шагнул в каюту, и дверь автоматически захлопнулась. Мерзавец… его стоило в самом деле избить – хотя бы за испорченный костюм. Но ведь Платон его и пальцем не тронул. Тогда почему этот парень толкует про нападение?
Ерунда! За обедом, помнится, подавали соевый соус. Но Атлантида всегда ел аккуратно. Скорее всего, это Бродсайт размахивал вилкой так азартно, что оставил пятно на лацкане пиджака своего соседа. В таком случае очень хорошо, что ему набили морду.
Вероятно, шизофреник. Говорят, на некоторых планетах перестали делать новорожденным прививки от шизофрении, и теперь на звездных путях частенько попадаются чокнутые. Или… Помнится, Атлантида хотел отхлестать этого типа тросточкой за обедом. Вдруг неизвестный благодетель исполнил его невысказанное желание? Нет, такого не может быть. Рассольников провел ладонью по лицу. Бред…
Но тогда откуда на лацкане кровь? И, похоже, Бродсайта кто-то приложил от души. Вот тебе и прекрасная служба безопасности!
"Просьба занять индивидуальные капсулы. Просьба занять индивидуальные капсулы. Через двенадцать минут произойдет включение модернизаторов пространства. Просьба занять индивидуальные капсулы. “Кир-2” готовится к гиперскачку. Повторяю, “Кир-2” готовится к гиперскачку. Через одиннадцать минут сорок секунд включатся преобразователи пространства. Просьба занять индивидуальные капсулы”.
Через одиннадцать минут сорок секунд “Кир-2” начнет пожирать парсеки быстрее, чем глайдер пожирает километры.
ПРИБЫТИЕ НА НЕМЕРТЕЮ
Или так проводили жертвоприношения? Но какому богу нравились мучения распятых в темноте, оставленных подданными правителей? Вопрос праздный – никто из современных ученых не знал ответа. Есть только гипотезы. И еще эти пелены, хранящие спустя сотни лет формы исчезнувших тел. Тела истлели, а пелены сохранились почти невредимыми. А как хоронили простых смертных – тайна вдвойне, потому что от простых смертных не осталось ни гробниц, ни пелен, ни праха. Если не считать двух полуистлевших трупов, найденных полуистлевшими Второй экспедицией – той, что побывала на Немертее после капитана Гельми. Но по теории того же Брусковского это были останки потерпевших катастрофу астронавтов, прибывших на Немертею уже после заката ее цивилизации в самом начале Второй Конкисты, – уж больно покойные походили на людей – даже генетический код совпадал. Пожалуй, в этом вопросе Атлантида был склонен согласиться с профессором Брусковским – но только в данном вопросе.
– Профессор, вас вызывает на связь Катрин.
Что за Катрин? Насколько помнил Атлантида, последние два месяца он не состоял в связи ни с одной женщиной по имени Катрин. Видимо, кто-то из старых знакомых… или коллега? Он подошел к стоящему в углу аппарату тахионной связи и набрал свой код.
"Связь отключена”, – последовало сообщение.
Платон оглядел магазинчик, нервно поигрывая тросточкой. Нелепая шутка его встревожила. Уж не собирается ли неведомый преследователь вновь yстроить очередное покушение. Но все вроде бы спокойно. Скорее всего, одна из здешних девиц, маясь от скуки, решила сыграть с ним дурацкую шутку. На дальней базе редко можно встретить человека в белом костюме с тросточкой в руке. Он поневоле привлекает внимание, даже если не пускается в рассуждения возле кассового компа об Эдиповом комплексе и Зигмунде Фрейде. Одна из трех девиц, стоявших возле прозрачной капсулы управляющего модуля, постоянно хихикала и бросала на археолога лукавые взгляды.
– Девицы-красавицы, кого из вас зовут Катрин? – спросил Атлантида игриво.
Девушки переглянулись и захихикали.
– Меня кличут Люси, – сообщила рыженькая кокетка. – Но я не даю свой личный номер незнакомым мужчинам, даже если они очень импозантны.
– В следующий раз мы будем считаться старыми знакомыми, – парировал Платон. – Я к вам непременно загляну.
– А как вас звать? – Стрельнула глазками рыженькая кокетка.
– Атлантида.
– Вы с планеты Атлантида?
– Нет, я просто Атлантида.
– До встречи, “просто Атлантида” с планеты Атлантида! – Помахала ему ручкой рыженькая. Меж пальцами блеснули прозрачные розовые перепонки. Неужели амфибия с Тритона? Он никогда не слышал, чтобы на космических базах служили гуманоиды с Тритона. Но на окраинах все возможно… Запасшись чистяще-моечными средствами, Платон прошел в свой ангар. Погрузка зафрахтованного челнока была уже закончена. Какой-то парень в грязном комбинезоне и с музыкальным шлемом на голове вяло переругивался со складским компом. Компьютер летал на антигравитационном блюдце по ангару и на классическом космолингве объяснял нерадивому человеку все его ошибки и просчеты.
– Да не знаю я, где этот ящик, – отбрехивался парень и постукивал кулаком по музшлему. – Н-не знаю. Испарился… Да, да… как же… санкции… штрафы…
– Что за ящик? – спросил археолог, предчувствуя недоброе. – Вон оттуда… вернее – туда… грузим… нету… исчез… – Любитель музыки небрежно махнул в сторону зафрахтованного Атлантидой челнока.
– Что содержалось в ящике? – обратился Платон к компьютеру, понимая, что от парня не добиться внятных объяснений.
– В ящике находилось двадцать бутылок текилы, застрахованные на пятьдесят кредитов.
– Как такое может быть?! Я запаковал багаж еще на Земле-дубль!
– Приношу свои извинения, – пищал комп, проецируя на экран бледное изображение какой-то красотки, по случаю скачанной с дешевого порносайта. Красотка принимала самые соблазнительные позы и попискивала следующее:
– Ячейка 757712 оказалась пуста. После окончания расследования этого дела, в случае если ящик не найдется, вам выплатят страховку. Оставьте номер своего компьютера. “Сейчас, жди!” мысленно пообещал Атлантида изображавшей крайнее возбуждение девице на экране.
– Если ящик будет найден, вам немедленно его вышлют. Разумеется, вам придется доплатить за досылку и хранение, – девица принялась водить язычком по губам.
– О, черт! Я хочу получить пятьдесят кредитов сейчас!
– Это невозможно…
Изображение порнодивы внезапно исчезло, и появилась какая-то небритая физиономия, которая явно не помещалась в экран компа – одна щека оказалась срезанной, так же как и макушка. Однако вряд ли такие мелочи могли испортить общее впечатление.
– Принимаем ваше предложение, – сообщила физиономия. – Топай к банкомату, и тебя обслужат.
После чего комп поспешно уплыл и скрылся в одном из проходов между контейнерами. Странно, что небритый не погрозил “магнумом”[1] с экрана.
Говорят, поле двигателя Краснова замедляет мыслительные процессы. Пока что Платон этого не замечал. Но ведь все дело в точке отсчета. Вдруг одну-единственную мысль он будет думать на протяжении нескольких дней или даже часов? Невозможно определить – человек в брюхе челнока являлся разновидностью багажа – не более.
Представился вдруг огромный бледно-лиловый цветок “mamillaria blossfeldiana”, он высовывал из песка толстые восковые лепестки, а Платон сидел в его середине абсолютно голый, только на груди у него непостижимым образом крепилась золотая пластина, приобретенная в казино. Цветок медленно плыл по песку. Вдали высилась ступенчатая пирамида. Но по мере того как Атлантида приближался к ней, пирамида не росла, а погружалась в песок. Мимо проскакал кош на своих коротких свинячьих ножках, повернул голову и сказал голосом Ала Бродсайта:
– Моя теория подтвердилась.
Археолог сейчас не был уверен даже в том, что дышит. Он попытался определить – дышит он или нет. Грудь не поднималась, но и вздохнуть не хотелось. Он сделал усилие… И воздух ворвался в легкие. И тогда он понял, что двигатель Краснова выключился. Челнок совершал положенный виток вокруг планеты и общался на своем машинном языке с кружащим над планетой Цербером. Военный спутник Лиги Миров проверял, есть ли лицензия МГАО у пассажира – непилотируемый Цербер любезно защищал бесхозную планетку от проникновения всяких нехороших личностей.
– Долго еще? – спросил Платон.
– Разрешение на посадку получено. При повторном посещении вас пропустят через двенадцать секунд, – обрадовал археолога бортовой комп.
Следующие несколько мгновений начисто выпали из памяти – вновь включился двигатель Краснова. Когда Платон пришел в себя, корабль уже входил в плотные слои атмосферы Немертеи, Атлантида покосился на красную кнопку. Детские фантазии! Жить ему пока что не надоело.
– Даю координаты посадки, – пищал голос компа.
"Надо будет получше припрятать артефакты”, – запоздало решил археолог. Судя по тому, что он успел додумать столь мудрую мысль прежде, чем челнок содрогнулся всем корпусом, опустившись на поверхность планеты, мысли текли пусть и не особенно быстро, но и замедлились не слишком. Корабль еще раз сильно тряхнуло – посудина была не самой последней модели. Было слышно, как шипит воздух, стравливаемый из корпуса, ремни страховочной люльки расстегнулись сами собой. Атлантида пробрался по узкому неудобному проходу между блоков аппаратуры и вышел в коридор. Он все еще был в белом костюме, правда, изрядно помятом. Атлантида одернул пиджак, надел шляпу, повесил тросточку на сгиб руки и направился к выходу. Цепочка голубых ламп вела к белому прямоугольнику – крышка люка была открыта, по пандусу ползал робот-погрузчик, выволакивая серые одинаковые коробки наружу.
– Произвожу выгрузку оборудования согласно программе, – сообщил робот, когда его датчики засекли человека. – Добро пожаловать на Немертею.
Притяжение на планете было больше земного, и археолог ощутил неприятную тяжесть во всем теле – будто он за время полета растолстел килограммов на двадцать. Платон, стараясь держаться как можно непринужденнее, вышел. Вышел, глянул на таинственную планету и… сказать, что остолбенел было бы не совсем верно. Для характеристики произведенного Немертеей впечатления понадобилось бы более сильное выражение. Но более сильного в космолингве не имелось. Правда, если покопаться в памяти, можно кое-что припомнить из старорусского, но Атлантиде сейчас было не до лингвистических изысков. Если верить описаниям МГАО, повсюду должны были простираться бесконечные зеленые леса и зеленые холмы под ясным небом. А ландшафт перед ним представлял нечто среднее между лунным пейзажем до эпохи Первой Космической Конкисты и видом Ольстера-23 после локальной ядерной войны. Серая земля, осколки скал, черные провалы и тучи песка, которые кружились над поверхностью маленькими, но не сулящими ничего хорошего торнадо.
– А где леса? – спросил Атлантида у самого себя. Средь этого вздыбленного серо-коричневого пространства как раз между двумя неспешно крутящимися смерчами к челноку пробиралась женщина, причем нестарая: это Платон определил безошибочно, несмотря на серо-голубой мешковатый комбинезон и платок, которым была закутана ее голова. “Не больше тридцати”, – уточнил он, наблюдая за ее походкой. Возраст этот в наше время считается юностью.
– Привет! – донеслось из-под платка. – Рада, что хоть кто-то решил заглянуть на эту чудесную планету! – Она сняла перчатку и протянула узкую ладонь. – Я – Андромаха Свентитская, инспектор МГАО. Можете звать меня просто Андро.
– Профессор Платон Рассольников, – представился Атлантида.
– Я слышала о вас! У меня есть записи всех ваших докладов. Разумеется, те, которые угодили в сети нашего облака.
– Вы случайно не родственница Шлимана?
– О нет! – воскликнула она и даже немного рассердилась. – С этим дилетантом у меня нет ничего общего. Я – последовательница системы Монтилье и Монтелиуса.
– Не похоже, что тут копали, следуя хоть какой-то системе! – проговорил Платон, озираясь по сторонам. Ближайшая воронка была такой глубины, что планетарный челнок мог уместиться там полностью. К счастью, посадка произошла на более ровной поверхности.
– Когда я прибыла на Немертею, здесь все уже было так, как сейчас. Андро не обращала внимания не крутящиеся невдалеке мини-торнадо, и Платон решил, что ими пока не стоит интересоваться.
– Как можно жить среди этого песка и пыли?
– Никто тут не живет. Это территория Древней Столицы. Я веду здесь раскопки. А живу далеко от космопорта, но на вездеходе домчимся быстро.
– Это космопорт? – Атлантида оглядел несколько обломков скал, сложенных так, что получилось некое подобие ограды.
– Здесь потрудились дилетанты вроде Шлимана! А когда вы попадете на мой участок, то оцените мои труды – там все согласно научным методам: главный инструмент – не землесосный робот, а кисточка и пинцет.
– Странная ситуация, Андро, – проговорил Атлантида. – Планета явно пригодна для жилья, но ее никто не осваивает. Не могу поверить, что со времени Второй Конкисты остались подобные планеты.
– Нет разрешения на колонизацию, – с некоторым торжеством в голосе сообщила Андро. – И не будет, пока не установят причину гибели цивилизации и не получат объяснений происходящих на планете аномальных явлений. А причину нельзя установить, так как раскопки не ведутся. То есть веду одна я. МГАО закрыло финансирование.
– Закрыло финансирование? Без установления причины гибели гуманоидной цивилизации?
Даже от МГАО Платон не ожидал такой глупости.
– Представьте! Я сижу здесь не только потому, что мне надо работать хотя, конечно, именно поэтому, – но и потому, что не имею ни одного кредита, чтобы убраться с планеты. С другой стороны, это даже хорошо, что я не могу уехать. Иначе планету превратят в помойку и уничтожат все сколько-нибудь ценное. Я непременно должна показать вам коллекцию керамики. Восхитительные образцы посредственного стиля. И какое точное совпадение узора во всех слоях в течение нескольких тысяч лет! А моя коллекция гончарных кругов…
– Не сегодня, – поспешил прервать ее Атлантида, опасаясь, что последует целая лекция – стоит археологу заговорить о черепках, и он не умолкнет до следующего утра. – Я бы хотел знать, где тут гостиница.
– Гостиница? – переспросила Андро. – Разве вы не были информированы? Да, да, информация поступает нам со сбоями. А от нас, то есть от меня, не поступает вообще. После того как закрыли финансирование, у нас нет средств оплатить в полном объеме формирование тахионных информсетей, и мы вынуждены оплачивать лишь фрагменты, ликвидируя перегрузки нелинейной зависимости. Рассольникову стало казаться, что он общается с рехнувшимся компом. – Так где я могу приткнуться? – спросил он, желая поскорее прекратить разговор.
– Я поселю вас у очень милых людей, – сказала Андромаха, – Идемте, подкину вас на своем вездеходе. Не забудьте прихватить личный багаж. Муж и жена, археологи-любители, очень мне помогают. Не знаю, что бы без них делала. Они живут в зоне отдыха. И, пожалуйста, не трогайте оборудование. Пусть ваш робот погрузит все назад в челнок. Ваше оборудование негде хранить. В космопорте нет складов. А мой склад я вам предоставить не могу. Так что оставьте все в челноке. Вам понравится у моих друзей…
Исчезновение ящика текилы и так испортило Платону настроение. Ну а подобная встреча не прибавила оптимизма. Что-то подсказывало Атлантиде, что путь к золоту Немертеи будет отнюдь не легкий. А надо сказать, что интуиция редко его подводила.
– Простите, могу ли я здесь присесть? – вежливо и слишком уж церемонно обратился к нему молодой человек в безупречном светло-сером костюме в тонкую красную полоску.
Лицо у незнакомца было белое с нежным румянцем. Атлантида милостиво кивнул. Электрогребешок выпрыгнул из кармана молодого человека, скользнул по гладким черным волосам и вновь нырнул в кармашек.
– Ал Вродсайт, – представился нежданный сотрапезник. – Консультант Передвижного Университета Ройка.
– Профессор археологии Платон Рассольников.
– Я читал все ваши статьи. Позвольте пожать вашу руку. – Молодой человек поднялся и протянул руку Платону. Тот ответил рукопожатием, хотя подобная фамильярность давно вышла из моды, учитывая три пандемии во время Второй Конкисты.
– Вы – светило в космической археологии. Я так счастлив, что встретил вас на “Кире”. Особенно меня поразила ваша последняя работа о подобии развития галактических цивилизаций. А куда вы летите, можно узнать?
– На Ройк. У меня приглашение прочесть несколько лекций о связи цивилизаций LMC, SMC и ММС. – Профессор поправил цветок “mamillaria blossfeldiana” в петлице.
– О, новые изыскания? Потрясающе! Какая жалость, что я пропустил ваши последние публикации… Так вы считаете, что все цивилизации Магеллановых облаков связаны?
– Подобие цивилизаций, как и повсюду. Какая иная связь может быть между культурой сукки и вертикальными гробницами Ройка? – Сам Атлантида знал, какова связь, но не стал уточнять в разговоре с юным консультантом.
– Вы очень остроумны, – Бродсайт рассмеялся и захлопал в ладоши. – Браво! И каков же план ваших лекций?
Манера поведения сотрапезника раздражала.
– Позвольте его пока не разглашать.
– Ну конечно! Разве я могу претендовать на откровенность с вашей стороны?! Ведь я ничем-ничем ее не заслужил. – Электрогребешок вновь вылетел из кармана и вновь пригладил волосы Бродсайта. – А что вы думаете о существовании общих причин гибели гуманоидных цивилизаций Галактики?
– У вас есть теория на этот счет? – Атлантида не сомневался, что теория у юнца есть.
– Да, я кое-что написал и даже выслал статью профессору Брусковскому. Консультант профессора их одобрил. Но лучше бы я выслал свою работу вам. Я там обобщил данные по вертикальным гробницам. А что вы думаете о цивилизации Ройка?
– Я не специалист в этой области.
– Как жаль. Но знаю, вы бы оценили мой стиль… У меня хороший стиль. Конечно, я не могу сравниться с вами, но все же претендую на внимание с вашей стороны.
"Треснуть бы его тросточкой по башке” – кровожадно подумал Атлантида. Бродсайт с каждой минутой злил его все больше. Треснуть очень хотелось-просто руки чесались.
– Моя статья идеально ложится на вашу теорию подобия и на теорию профессора Брусковского о Вселенской цивилизации. Такое соседство профессору Рассольникову не нравилось.
– Что может быть общего у меня и у профессора Брусковского? – заносчиво спросил Платон, теряя терпение.
– Все можно объединить, если очень постараться… И разъединить тоже. – Бродсайт поднялся из-за столика. – Было приятно с вами познакомиться. Роста он был отнюдь не высокого. Скорее даже низенького. Причем за счет коротковатых ног. Почему он не сделал биокоррекцию? Не хватило кредитов? Не похоже. Захотел сохранить свою индивидуальность. Такое бывает. Сам Платон тоже не стал переделывать свой плебейский нос на прямой или римский. “Надеюсь, мы с консультантом больше не встретимся”, – подумал археолог.
3
Вернувшись к себе в каюту, Атлантида внимательно осмотрел вещи. Если судить по показаниям датчиков и сообщениям компьютера, в каюту никто не заходил. И все же… Что-то настораживало Платона. На Твсякий случай он проверил заказ на фрахтовку челнока и запросил сайт Передвижного Университета Ройка по тахионной связи. После небольшого сбоя пришел ответ. В списках университета в самом деле числился консультант Ал Бродсайт. М-да… Лучше бы это имя не значилось в списке. Платон уже хотел запросить перечень работ Бродсайта, но в этот момент кто-то постучал в дверь. Какой старинный способ сообщить о себе – как будто у каюты нет переговорного устройства! Атлантида включил прозрачность двери. Через полминуты он отчетливо увидел, что в коридоре стоит Ал Бродсайт и стирает платком кровь с рассеченной губы. Один глаз у него стремительно заплывал, посредине лба вспухла пока еще бесцветная шишка. Платон удивился, но приказал двери открыться.– Что я вам такого сделал! – воскликнул Бродсайт, не переступая, однако, порога. – Я же к вам со всей душой, а вы!.. – голос его дрожал от нестерпимой обиды и боли.
Рассольников также не пожелал выйти навстречу консультанту и задержался возле стоящего в центре каюты стола.
– Что – сделал? – не понял Платон и вновь неожиданно почувствовал приступ раздражения – как полчаса назад в столовой. – Зачем вы устроили на меня засаду? Я ваш давний поклонник – и вдруг такое. Возможно, я недостаточно лестно отозвался о ваших статьях… – Нет, нет, куда как лестно… – ирония была неуместна, но профессор Рассольников почему-то не мог говорить серьезно. – Я прекрасно понимаю, что моих знаний не хватит оценить всю глубину ваших теорий. Но все же не надо натравливать на меня ваших сторонников.
Атлантида недоуменно пожал плечами и уселся в кресло.
– Честно говоря, все время после обеда я провел в каюте.
– Да? А это тогда что? – Бродсайт помахал в воздухе окровавленным платком.
Потом демонстративно потрогал челюсть.
– У меня зуб шатается, причем из только что выращенных. Нет, нет, я не собираюсь вам мстить, напротив, я по-прежнему восхищаюсь вашим талантом. Но зачем же так жестоко?!.. – Бродсайт заплакал.
– Послушайте, Ал!..
– Так жестоко… – повторил несчастный консультант и, сокрушенно качая головой, побрел по коридору.
– Обратитесь к капитану! – крикнул ему вслед Атлантида. – Если на вас напали… Бродсайт обернулся.
– Нет, нет, только не капитан! – Он передернул плечами. – Как я могу бросить тень на имя профессора Рассольникова!
– Да кто же, в конце концов, на вас напал?! – Платону и самому стало любопытно. Он поднялся и шагнул к двери.
Бродсайт бегом вернулся.
– Вы! Вы лично! У вас и кровь моя на костюме. Вон, на лацкане. Конечно, я готов от вас все стерпеть, даже побои. Но только скажите, в чем я провинился?
Атлантида невольно скосил взгляд на лацкан пиджака. На безупречно белой ткани темнело бурое пятно. В самом деле похоже на кровь. Костюм стоимостью в пятьсот кредитов! Откуда на нем кровь? Археолог отступил и брезгливым жестом отвел руку Вродсайта, который азартно тыкал пальцем в бурое пятно. – Вы испортили мой костюм.
– Я?! Что вы! Ваш костюм для меня священен! Это вы ударили меня! Вы! Моя кровь! Но я промолчу… Я никому не скажу… Никогда… Клянусь…
Атлантида шагнул в каюту, и дверь автоматически захлопнулась. Мерзавец… его стоило в самом деле избить – хотя бы за испорченный костюм. Но ведь Платон его и пальцем не тронул. Тогда почему этот парень толкует про нападение?
Ерунда! За обедом, помнится, подавали соевый соус. Но Атлантида всегда ел аккуратно. Скорее всего, это Бродсайт размахивал вилкой так азартно, что оставил пятно на лацкане пиджака своего соседа. В таком случае очень хорошо, что ему набили морду.
Вероятно, шизофреник. Говорят, на некоторых планетах перестали делать новорожденным прививки от шизофрении, и теперь на звездных путях частенько попадаются чокнутые. Или… Помнится, Атлантида хотел отхлестать этого типа тросточкой за обедом. Вдруг неизвестный благодетель исполнил его невысказанное желание? Нет, такого не может быть. Рассольников провел ладонью по лицу. Бред…
Но тогда откуда на лацкане кровь? И, похоже, Бродсайта кто-то приложил от души. Вот тебе и прекрасная служба безопасности!
4
И тут на “Кире-2” замигали синие и красные лампочки и очень неприятный голос, напоминающий голос учительницы математики, произнес:"Просьба занять индивидуальные капсулы. Просьба занять индивидуальные капсулы. Через двенадцать минут произойдет включение модернизаторов пространства. Просьба занять индивидуальные капсулы. “Кир-2” готовится к гиперскачку. Повторяю, “Кир-2” готовится к гиперскачку. Через одиннадцать минут сорок секунд включатся преобразователи пространства. Просьба занять индивидуальные капсулы”.
Через одиннадцать минут сорок секунд “Кир-2” начнет пожирать парсеки быстрее, чем глайдер пожирает километры.
ПРИБЫТИЕ НА НЕМЕРТЕЮ
1
Королей Немертеи хоронили особым образом – пеленали и привязывали к столбам гробницы, словно покойники могли убежать. Запеленатые раскинутыми руками чем-то напоминали распятых. Возможно, они были еще живы, когда их оставляли в гробницах, а вход закрывали гранитной плитой.Или так проводили жертвоприношения? Но какому богу нравились мучения распятых в темноте, оставленных подданными правителей? Вопрос праздный – никто из современных ученых не знал ответа. Есть только гипотезы. И еще эти пелены, хранящие спустя сотни лет формы исчезнувших тел. Тела истлели, а пелены сохранились почти невредимыми. А как хоронили простых смертных – тайна вдвойне, потому что от простых смертных не осталось ни гробниц, ни пелен, ни праха. Если не считать двух полуистлевших трупов, найденных полуистлевшими Второй экспедицией – той, что побывала на Немертее после капитана Гельми. Но по теории того же Брусковского это были останки потерпевших катастрофу астронавтов, прибывших на Немертею уже после заката ее цивилизации в самом начале Второй Конкисты, – уж больно покойные походили на людей – даже генетический код совпадал. Пожалуй, в этом вопросе Атлантида был склонен согласиться с профессором Брусковским – но только в данном вопросе.
2
На пересадочной базе Платон Рассольников заглянул в магазинчик. Только на дальних космических базах можно увидеть подобные шопы, так похожие на земные супермаркеты начала Третьего тысячелетия, – тележки, оборудованные мини-компами, полки, уставленные банками с продуктами, пакетами с чистящими присадками и ароматизаторами воздуха. Выбор беден, качество – сомнительно. Но чего еще ждать от Пятой пересадочной базы Магелланова облака? Атлантида напрасно пытался найти здесь приличный белый костюм взамен испорченного Бродсайтом. Но ни одного на весь этот занюханный шоп. И – как обратил он внимание – ни одной бутылки текилы. К счастью, у археолога имелся в багаже ящик необходимой выпивки. К тому же никто не покупает спиртное на подобных базах: во-первых, дорого, во-вторых, наверняка подделка. Но костюм… Оставался один выход-приобрести три или четыре флакона пятновыводителя в надежде, что сервис-робот справится с пятном то ли крови, то ли соуса, которым испоганил дорогой костюм чокнутый консультант. Внезапно сервисный браслет писклявым голоском – опять подсели батарейки, купленные в последний момент в киоске звездного порта, – сообщил:– Профессор, вас вызывает на связь Катрин.
Что за Катрин? Насколько помнил Атлантида, последние два месяца он не состоял в связи ни с одной женщиной по имени Катрин. Видимо, кто-то из старых знакомых… или коллега? Он подошел к стоящему в углу аппарату тахионной связи и набрал свой код.
"Связь отключена”, – последовало сообщение.
Платон оглядел магазинчик, нервно поигрывая тросточкой. Нелепая шутка его встревожила. Уж не собирается ли неведомый преследователь вновь yстроить очередное покушение. Но все вроде бы спокойно. Скорее всего, одна из здешних девиц, маясь от скуки, решила сыграть с ним дурацкую шутку. На дальней базе редко можно встретить человека в белом костюме с тросточкой в руке. Он поневоле привлекает внимание, даже если не пускается в рассуждения возле кассового компа об Эдиповом комплексе и Зигмунде Фрейде. Одна из трех девиц, стоявших возле прозрачной капсулы управляющего модуля, постоянно хихикала и бросала на археолога лукавые взгляды.
– Девицы-красавицы, кого из вас зовут Катрин? – спросил Атлантида игриво.
Девушки переглянулись и захихикали.
– Меня кличут Люси, – сообщила рыженькая кокетка. – Но я не даю свой личный номер незнакомым мужчинам, даже если они очень импозантны.
– В следующий раз мы будем считаться старыми знакомыми, – парировал Платон. – Я к вам непременно загляну.
– А как вас звать? – Стрельнула глазками рыженькая кокетка.
– Атлантида.
– Вы с планеты Атлантида?
– Нет, я просто Атлантида.
– До встречи, “просто Атлантида” с планеты Атлантида! – Помахала ему ручкой рыженькая. Меж пальцами блеснули прозрачные розовые перепонки. Неужели амфибия с Тритона? Он никогда не слышал, чтобы на космических базах служили гуманоиды с Тритона. Но на окраинах все возможно… Запасшись чистяще-моечными средствами, Платон прошел в свой ангар. Погрузка зафрахтованного челнока была уже закончена. Какой-то парень в грязном комбинезоне и с музыкальным шлемом на голове вяло переругивался со складским компом. Компьютер летал на антигравитационном блюдце по ангару и на классическом космолингве объяснял нерадивому человеку все его ошибки и просчеты.
– Да не знаю я, где этот ящик, – отбрехивался парень и постукивал кулаком по музшлему. – Н-не знаю. Испарился… Да, да… как же… санкции… штрафы…
– Что за ящик? – спросил археолог, предчувствуя недоброе. – Вон оттуда… вернее – туда… грузим… нету… исчез… – Любитель музыки небрежно махнул в сторону зафрахтованного Атлантидой челнока.
– Что содержалось в ящике? – обратился Платон к компьютеру, понимая, что от парня не добиться внятных объяснений.
– В ящике находилось двадцать бутылок текилы, застрахованные на пятьдесят кредитов.
– Как такое может быть?! Я запаковал багаж еще на Земле-дубль!
– Приношу свои извинения, – пищал комп, проецируя на экран бледное изображение какой-то красотки, по случаю скачанной с дешевого порносайта. Красотка принимала самые соблазнительные позы и попискивала следующее:
– Ячейка 757712 оказалась пуста. После окончания расследования этого дела, в случае если ящик не найдется, вам выплатят страховку. Оставьте номер своего компьютера. “Сейчас, жди!” мысленно пообещал Атлантида изображавшей крайнее возбуждение девице на экране.
– Если ящик будет найден, вам немедленно его вышлют. Разумеется, вам придется доплатить за досылку и хранение, – девица принялась водить язычком по губам.
– О, черт! Я хочу получить пятьдесят кредитов сейчас!
– Это невозможно…
Изображение порнодивы внезапно исчезло, и появилась какая-то небритая физиономия, которая явно не помещалась в экран компа – одна щека оказалась срезанной, так же как и макушка. Однако вряд ли такие мелочи могли испортить общее впечатление.
– Принимаем ваше предложение, – сообщила физиономия. – Топай к банкомату, и тебя обслужат.
После чего комп поспешно уплыл и скрылся в одном из проходов между контейнерами. Странно, что небритый не погрозил “магнумом”[1] с экрана.
***
– Где банкомат? – Платон похлопал обладателя музшлема по плечу. Тот небрежно ткнул пальцем куда-то себе за спину. Банкомат был рядом, у самого выхода из ангаров – будто специально установленный. И по первому требованию любезно выплюнул карточку на пятьдесят кредитов. Итак, текила исчезла. Человек более суеверный усмотрел бы в этом дурной знак, человек более подозрительный – изуверское вредительство. Однако не досчитаться багажа – дело вполне обыденное в наш сумасшедший тридцатый век. И ничего мистического в исчезновении текилы не было. Среди работников космопортов и пересадочных станций немало всякой швали, их держать на работе выгоднее, чем покупать современных роботов. Поэтому не удивительно, что исчез именно ящик с текилой. Оставалось одно – стиснуть зубы и отправляться на Немертею совершенно трезвым.3
Профессор Рассольников погрузился в довольно удобную, хотя и изрядно потрепанную, люльку челнока. Бортовой комп привычно отсчитывал время до старта. Платону всегда хотелось отключить автопилот и стартовать самому – нажимая нужные кнопки и задавая режимы работы двигателей. Он даже выучил, что красная кнопка справа – это кнопка аварийного катапультирования. Прямо по центру отключение автопилота. А третья зеленая в верхнем ряду – подача топлива. Ну и десятка два включали системы защиты. После приобретения столь ценных знаний Атлантида разумно отказался от мечты стать по совместительству астронавтом и решил по старинке доверяться автопилоту.Говорят, поле двигателя Краснова замедляет мыслительные процессы. Пока что Платон этого не замечал. Но ведь все дело в точке отсчета. Вдруг одну-единственную мысль он будет думать на протяжении нескольких дней или даже часов? Невозможно определить – человек в брюхе челнока являлся разновидностью багажа – не более.
Представился вдруг огромный бледно-лиловый цветок “mamillaria blossfeldiana”, он высовывал из песка толстые восковые лепестки, а Платон сидел в его середине абсолютно голый, только на груди у него непостижимым образом крепилась золотая пластина, приобретенная в казино. Цветок медленно плыл по песку. Вдали высилась ступенчатая пирамида. Но по мере того как Атлантида приближался к ней, пирамида не росла, а погружалась в песок. Мимо проскакал кош на своих коротких свинячьих ножках, повернул голову и сказал голосом Ала Бродсайта:
– Моя теория подтвердилась.
Археолог сейчас не был уверен даже в том, что дышит. Он попытался определить – дышит он или нет. Грудь не поднималась, но и вздохнуть не хотелось. Он сделал усилие… И воздух ворвался в легкие. И тогда он понял, что двигатель Краснова выключился. Челнок совершал положенный виток вокруг планеты и общался на своем машинном языке с кружащим над планетой Цербером. Военный спутник Лиги Миров проверял, есть ли лицензия МГАО у пассажира – непилотируемый Цербер любезно защищал бесхозную планетку от проникновения всяких нехороших личностей.
– Долго еще? – спросил Платон.
– Разрешение на посадку получено. При повторном посещении вас пропустят через двенадцать секунд, – обрадовал археолога бортовой комп.
Следующие несколько мгновений начисто выпали из памяти – вновь включился двигатель Краснова. Когда Платон пришел в себя, корабль уже входил в плотные слои атмосферы Немертеи, Атлантида покосился на красную кнопку. Детские фантазии! Жить ему пока что не надоело.
– Даю координаты посадки, – пищал голос компа.
"Надо будет получше припрятать артефакты”, – запоздало решил археолог. Судя по тому, что он успел додумать столь мудрую мысль прежде, чем челнок содрогнулся всем корпусом, опустившись на поверхность планеты, мысли текли пусть и не особенно быстро, но и замедлились не слишком. Корабль еще раз сильно тряхнуло – посудина была не самой последней модели. Было слышно, как шипит воздух, стравливаемый из корпуса, ремни страховочной люльки расстегнулись сами собой. Атлантида пробрался по узкому неудобному проходу между блоков аппаратуры и вышел в коридор. Он все еще был в белом костюме, правда, изрядно помятом. Атлантида одернул пиджак, надел шляпу, повесил тросточку на сгиб руки и направился к выходу. Цепочка голубых ламп вела к белому прямоугольнику – крышка люка была открыта, по пандусу ползал робот-погрузчик, выволакивая серые одинаковые коробки наружу.
– Произвожу выгрузку оборудования согласно программе, – сообщил робот, когда его датчики засекли человека. – Добро пожаловать на Немертею.
Притяжение на планете было больше земного, и археолог ощутил неприятную тяжесть во всем теле – будто он за время полета растолстел килограммов на двадцать. Платон, стараясь держаться как можно непринужденнее, вышел. Вышел, глянул на таинственную планету и… сказать, что остолбенел было бы не совсем верно. Для характеристики произведенного Немертеей впечатления понадобилось бы более сильное выражение. Но более сильного в космолингве не имелось. Правда, если покопаться в памяти, можно кое-что припомнить из старорусского, но Атлантиде сейчас было не до лингвистических изысков. Если верить описаниям МГАО, повсюду должны были простираться бесконечные зеленые леса и зеленые холмы под ясным небом. А ландшафт перед ним представлял нечто среднее между лунным пейзажем до эпохи Первой Космической Конкисты и видом Ольстера-23 после локальной ядерной войны. Серая земля, осколки скал, черные провалы и тучи песка, которые кружились над поверхностью маленькими, но не сулящими ничего хорошего торнадо.
– А где леса? – спросил Атлантида у самого себя. Средь этого вздыбленного серо-коричневого пространства как раз между двумя неспешно крутящимися смерчами к челноку пробиралась женщина, причем нестарая: это Платон определил безошибочно, несмотря на серо-голубой мешковатый комбинезон и платок, которым была закутана ее голова. “Не больше тридцати”, – уточнил он, наблюдая за ее походкой. Возраст этот в наше время считается юностью.
– Привет! – донеслось из-под платка. – Рада, что хоть кто-то решил заглянуть на эту чудесную планету! – Она сняла перчатку и протянула узкую ладонь. – Я – Андромаха Свентитская, инспектор МГАО. Можете звать меня просто Андро.
– Профессор Платон Рассольников, – представился Атлантида.
– Я слышала о вас! У меня есть записи всех ваших докладов. Разумеется, те, которые угодили в сети нашего облака.
– Вы случайно не родственница Шлимана?
– О нет! – воскликнула она и даже немного рассердилась. – С этим дилетантом у меня нет ничего общего. Я – последовательница системы Монтилье и Монтелиуса.
– Не похоже, что тут копали, следуя хоть какой-то системе! – проговорил Платон, озираясь по сторонам. Ближайшая воронка была такой глубины, что планетарный челнок мог уместиться там полностью. К счастью, посадка произошла на более ровной поверхности.
– Когда я прибыла на Немертею, здесь все уже было так, как сейчас. Андро не обращала внимания не крутящиеся невдалеке мини-торнадо, и Платон решил, что ими пока не стоит интересоваться.
– Как можно жить среди этого песка и пыли?
– Никто тут не живет. Это территория Древней Столицы. Я веду здесь раскопки. А живу далеко от космопорта, но на вездеходе домчимся быстро.
– Это космопорт? – Атлантида оглядел несколько обломков скал, сложенных так, что получилось некое подобие ограды.
– Здесь потрудились дилетанты вроде Шлимана! А когда вы попадете на мой участок, то оцените мои труды – там все согласно научным методам: главный инструмент – не землесосный робот, а кисточка и пинцет.
– Странная ситуация, Андро, – проговорил Атлантида. – Планета явно пригодна для жилья, но ее никто не осваивает. Не могу поверить, что со времени Второй Конкисты остались подобные планеты.
– Нет разрешения на колонизацию, – с некоторым торжеством в голосе сообщила Андро. – И не будет, пока не установят причину гибели цивилизации и не получат объяснений происходящих на планете аномальных явлений. А причину нельзя установить, так как раскопки не ведутся. То есть веду одна я. МГАО закрыло финансирование.
– Закрыло финансирование? Без установления причины гибели гуманоидной цивилизации?
Даже от МГАО Платон не ожидал такой глупости.
– Представьте! Я сижу здесь не только потому, что мне надо работать хотя, конечно, именно поэтому, – но и потому, что не имею ни одного кредита, чтобы убраться с планеты. С другой стороны, это даже хорошо, что я не могу уехать. Иначе планету превратят в помойку и уничтожат все сколько-нибудь ценное. Я непременно должна показать вам коллекцию керамики. Восхитительные образцы посредственного стиля. И какое точное совпадение узора во всех слоях в течение нескольких тысяч лет! А моя коллекция гончарных кругов…
– Не сегодня, – поспешил прервать ее Атлантида, опасаясь, что последует целая лекция – стоит археологу заговорить о черепках, и он не умолкнет до следующего утра. – Я бы хотел знать, где тут гостиница.
– Гостиница? – переспросила Андро. – Разве вы не были информированы? Да, да, информация поступает нам со сбоями. А от нас, то есть от меня, не поступает вообще. После того как закрыли финансирование, у нас нет средств оплатить в полном объеме формирование тахионных информсетей, и мы вынуждены оплачивать лишь фрагменты, ликвидируя перегрузки нелинейной зависимости. Рассольникову стало казаться, что он общается с рехнувшимся компом. – Так где я могу приткнуться? – спросил он, желая поскорее прекратить разговор.
– Я поселю вас у очень милых людей, – сказала Андромаха, – Идемте, подкину вас на своем вездеходе. Не забудьте прихватить личный багаж. Муж и жена, археологи-любители, очень мне помогают. Не знаю, что бы без них делала. Они живут в зоне отдыха. И, пожалуйста, не трогайте оборудование. Пусть ваш робот погрузит все назад в челнок. Ваше оборудование негде хранить. В космопорте нет складов. А мой склад я вам предоставить не могу. Так что оставьте все в челноке. Вам понравится у моих друзей…
Исчезновение ящика текилы и так испортило Платону настроение. Ну а подобная встреча не прибавила оптимизма. Что-то подсказывало Атлантиде, что путь к золоту Немертеи будет отнюдь не легкий. А надо сказать, что интуиция редко его подводила.