Али Вали. Ярость дьявола

   – Что спасла меня в день нашего знакомства?
   Искренний смех Кейн тронул душу Эммы, и она уже готова была прильнуть к груди Кейн, но все же не шелохнулась.
   – Я сожалею о том, что не удержала тебя в тот день, когда ты ушла. Моя гордость лишила меня множества прекрасных мгновений, которые ты смогла бы подарить мне за эти годы.
   – Я за все прошу у тебя прощения. Я должна была вернуться, когда родилась Ханна, но я была уверена, что ты пристрелишь меня, как только я выйду из такси.
   Кейн рассмеялась:
   – Может, только парочку предупредительных выстрелов в воздух – для очистки совести. В этот раз ты преподнесла мне второй самый великолепный подарок в моей жизни.
   Эмма закрыла глаза, наслаждаясь тем, как Кейн гладит ее по лицу.
   – Я пропустила в жизни Ханны столько же, сколько ты – в жизни Хэйдена. Но это нас не извиняет и уж точно не говорит о том, что мы квиты. В ближайшее время нам будет, о чем поговорить. Ты же понимаешь, что так просто не удастся восстановить все то, что было между нами. И если ты решишь остаться, это будет к лучшему, но ты должна быть всегда рядом со мной. Я сделаю все ради нашей семьи, – Кейн слегка ущипнула Эмму за щеку.
   – Не беспокойся. Я учусь на своих ошибках. Ты нужна мне, я люблю тебя и больше никогда не причиню боль ни тебе, ни Хэйдену.
   – Лишь время покажет, насколько у нас все получится. Но я точно знаю, что не смогу пройти через эту боль еще раз.
   – Конечно, сами по себе слова мало что значат, но я обещаю, начиная с этого дня, постоянно доказывать тебе свою искренность. И если ты позволишь нам с Ханной быть рядом с тобой, тебе не придется сомневаться в том, что я выполнила свое обещание. Настоящий Кэйси всегда держит слово.
   Кейн снова рассмеялась и, притянув Эмму к себе, поцеловала в кончик носа.
   – Ты ведь настоящая Кэйси?
   – Лучше. Я твоя Кэйси.
   А в этот момент в другой части города прогремел взрыв огромной силы. Вторая бомба была приведена в действие в здании адвокатской конторы Мюриел. Двое ее молодых помощников оказались погребены под обломками. Было около шести вечера, и кроме них внутри уже никого не было.
   У Кейн не оставалось выбора: она должна была нанести ответный удар. И оставалось лишь верить, что Эмма сдержит свое обещание.

Глава четвертая

   Меррик ворвалась в палату без предупреждения и замерла, как вкопанная. Она ожидала найти Кейн и Эмму вцепившимися друг другу в глотки. Но они, к ее великому изумлению, целовались.
   – Мы почти закончили, Меррик. Я позову тебя, когда соберусь уходить, – в голосе Эммы звучали властные нотки.
   – Я должна… – начала было Меррик, но Кейн прервала ее.
   – Делай, что велела Эмма. Она права, наш с ней разговор не займет много времени.
   Когда они снова остались наедине, Кейн пристально посмотрела в любимые глаза. Словно какая-то колдовская сила добавила их завораживающему зеленому цвету золотистого окраса. Глядя в них, Кейн всегда могла определить настрой Эммы. В тот момент глаза самого дорогого ей человека сияли любовью. И эта любовь, скользила своими нежно-розовыми волнами по льдинам сердца Кейн, и оставалось только надеяться, что это сердце еще не успело полностью покориться вечной мерзлоте. Но судя по тому, что замерзшее сердце болело куда сильнее, чем раненная пулей грудь, можно было предположить, что Эмме удалось растопить верхушку айсберга. Впрочем, это еще вовсе не говорило о том, что память о недавнем предательстве бесследно исчезла.
   – Я не хотела быть грубой с Меррик, – Эмма придвинулась ближе и запустила пальцы в волосы Кейн.
   – Не хотела? А прозвучало это так, словно ты нарочно, – голос Кейн дрогнул.
   Эмма почувствовала жар там, где соприкасались их тела.
   – Я не стану вести себя так, как вела раньше, и я не намерена возвращаться к прежней манере поведения, – Эмма хотела отодвинуться, но Кейн удержала ее и нежно прижала к простреленной груди.
   – Какой такой манере, детка?
   – Не стоит больше приказывать мне выйти из комнаты, если вам нужно обсудить дела. Милая, я ведь не ребенок, за которым нужно присматривать, пока взрослые разговаривают. Или я твоя женщина, или никто.
   – Как думаешь, стоит мне сейчас напомнить тебе, что пару дней назад ты была заодно с федералами, и из-за тебя мою задницу чуть было не отправили за решетку? – в голосе Кейн не было ни намека на злость, в нем были скорее ирония и любопытство.
   – Если ты меня не простишь, мы никогда не сможем доверять друг другу.
   – Эмма, ты знаешь, что для меня значит доверие?
   – Да, знаю. И я еще раз прошу простить мне все ошибки. Милая, я отказываюсь верить, что между нами больше нет любви. А ведь это достаточно прочный фундамент для отношений, ты так не думаешь? – Эмма осторожным движением откинула влажную челку со лба Кейн, внезапно осознав, что та с трудом сдерживает боль.
   – Ты когда-нибудь делала предельные ставки?
   – Когда-то очень давно я оставила все, что у меня было, и уехала в такое место, которое невероятно отличалось от моего дома. И началась совсем другая, прекрасная жизнь. Я думала, что это самый большой выигрыш в моей жизни, но он тут же померк перед следующим подарком судьбы. И этим подарком стала встреча с несравненной грабительницей, похитившей мое сердце, – Эмма взяла руку Кейн и прижала к своей груди, к самому сердцу. – Нет, ты не крала его. Я подарила тебе свое сердце, потому что хотела быть с тобой. Поверь моей матери, я сделала это, всей душой боясь совершить грех.
   – А сейчас?
   – А сейчас я думаю, что любить тебя – это вовсе не грех, грех – скрывать свою любовь. Четыре года – долгий срок. Но мне и четырехсот жизней не хватит для того, чтобы забыть тебя.
   Кейн взглянула на их сплетенные руки и глубоко вздохнула.
   – Представь, что я сижу за столом, где делают очень высокие ставки, но у меня всего лишь маленькая горстка фишек. И я могу позволить себе сыграть только один раз. Я знаю, что у меня есть шанс выиграть, но и шанс проиграть тоже велик. Знаю я и то, что если удача от меня отвернется… моя душа достанется дьяволу. Понимаешь, Эмма, один раз я пережила твой уход. На второй меня не хватит.
   – Понимаю. И еще, Дерби Кейн, я знаю о тебе кое-что. И это никому больше не известно.
   – И что же это, моя девочка?
   – Ты слишком хороший игрок. И когда дело выигрышное, ты обязательно рискнешь и поставишь все, что у тебя есть. Ты ведь знаешь, что я пришла бороться за тебя.
   – И ты снова вверишь всю себя в мои руки? Ты ведь понимаешь, что это значит?
   – Раньше я этого не понимала. Или, по крайней мере, не до конца. Но сейчас понимаю. Я буду любить тебя, заботиться о тебе, ждать тебя каждую ночь в твоей постели. Я дам тебе все, что тебе нужно, но и от тебя в ответ я буду ждать того же, – Эмма сжимала ладонь любимой. Она знала, что Кейн очень сильная, но Эмме ужасно хотелось относиться к ней как можно внимательнее и бережнее. И дело было не только в ранении.
   – Это лучшее из всего того, что мне когда-либо говорили, милая.
   – Кейн, я хочу услышать ответ.
   Смотреть в зеленые глаза Эммы было куда опаснее, чем бросаться под пули. Но Кейн взглянула и потеряла над собой контроль. Совершенным безумием было снова довериться этой женщине, но Кейн понимала, что от колдовских чар этих глаз ее не спасут ни разум, ни власть, ни другие женщины. От этих чар не спасет даже время, а ему обычно подвластно абсолютно все. Она любила Эмму и была готова положиться даже на самый призрачный шанс.
   – Играем. – Кейн притянула Эмму к себе. И голова пошла кругом: Кейн целовала губы, которые снились ей, которые она так и не смогла забыть. Эмма всем телом чувствовала страсть, кипящую в груди своей подруги, и не могла сдержать слез, думая о том, что такой долгой разлуки могло бы и не быть.
   – Я так люблю тебя, – шептала Эмма.
   – Я тоже тебя люблю. И спаси меня Господи, если ты все еще работаешь на федералов. Это значило бы, что они отыскали мое слабое место.
   – Поверь мне, в нашей жизни будет еще очень много волнений, но эта вещь точно не принесет тебе беспокойство, – Эмма снова поцеловала Кейн. Их обеих охватило чувство неземной легкости, словно им удалось преодолеть гравитацию и улететь в невесомость.
   – Мы на верном пути, но это только начало. Впрочем, у нас целая вечность для того, чтобы все исправить. Но как бы мне это ни нравилось, нужно возвращаться в реальность, – Кейн нежно обхватила ладонями лицо Эммы, чмокнула ее, а потом шлепнула по заднице.
   – Мы закончили, – Эмма открыла дверь в холл и позвала телохранителя.
   – Мне нужно поговорить с Кейн, если ты не против. Возникло одно срочное дело. Кто-нибудь из персонала проводит тебя в комнату отдыха, – Меррик застегнула куртку и пластично оттолкнулась от стены, у которой стояла.
   – Меррик, зайди и закрой дверь. Эмма останется в палате, ей все можно слышать. Говори, – приказала Кейн и нажала на кнопку пульта, чтобы поднять изголовье кровати.
   – Не думаю, что это хорошая идея.
   Кейн нахмурилась, в ее синих глазах читалось недовольство.
   – Милая, ты бы не могла выйти на минуточку? Прошу тебя, – Кейн подняла руку, обрывая возражения, которые Эмма собиралась было произнести. – Практическая проверка доверия, о котором мы только что говорили.
   Когда дверь за Эммой закрылась, Меррик улыбнулась и начала:
   – Тут какая-то дрянь происходит, нам нужно срочно смываться.
   – Помолчи.
   Меррик недоуменно встряхнула головой, она была уверена, что ослышалась.
   – Прошу прощения?
   – «Помолчи» звучит не так грубо, как «заткнись», ведь правда? Как бы то ни было, я хочу, чтобы ты прекратила трещать и послушала меня.
   Их взгляды встретились, и Кейн выдержала долгую паузу, прежде чем снова начала говорить:
   – Скажи, Меррик, кто глава семьи?
   – Ты. А что?
   – Я. А это значит, что спорить со мной не следует. Ни на людях, ни при личной беседе. Я достаточно ясно выражаюсь?
   – Она тебя уже один раз предала.
   – И в будущем она, скорее всего, наделает еще немало ошибок, но это будущее у нас с ней общее. Она остается, так что тебе лучше свыкнуться с этой мыслью. Надеюсь, мы друг друга поняли?
   – Я тебя прекрасно понимаю. Как твоя подруга я искренне надеюсь, что это сработает, но как твоя телохранительница я обязана глаз с нее не спускать, и, пожалуйста, не обижайся. Сегодня кто-то поднял на воздух «Изумруд», и, я боюсь, это приведет к войне, моя дорогая. Если она не могла вынести, как ты вышибаешь дерьмо из родни, как ей смириться с теми приказами, которые в ближайшее время тебе придется отдать?
   – Если бы я знала ответы на все вопросы, я бы правила миром.
   – Слушай, я знаю, что она для тебя значит, но не дай чувствам ослепить тебя, – Меррик тяжело выдохнула, выражая свое недовольство.
   – Я очень ценю твои слова, Меррик, но это мой выбор. Эмма не только мать моих детей, она еще и женщина, которую я не могу забыть.
   – Ты во всем можешь рассчитывать на мою поддержку, но все же я буду фильтровать свои слова в ее присутствии, пока не буду уверена на все сто.
   – И при этом ты будешь помнить, что я сказала. Я глава этой семьи, Меррик. Я, а не ты. Спасибо тебе. И позови ее обратно, пока она не пришла сама, и не устроила мне скандал за то, что я заставила ее ждать. Я обещала дать ей шанс.
   – Все в порядке? – Эмма вошла в палату и сразу присела на край кровати Кейн.
   – Я уверена, что нет, но Меррик пока не может выложить нам все новости. Рассказывай, что у нас происходит?
   – Это не смешно, босс. Я уже сказала, что какой-то ублюдок сегодня взорвал клуб.
   – Кто-нибудь пострадал? Когда это случилось? – спросила Кейн.
   – Прямо перед тем, как они устроили налет на твой особняк. В здании были Дин и Пол. Они не успели выбраться.
   – А Блу?
   – В порядке. За несколько минут до взрыва он вышел что-то забрать из машины.
   Кейн сделала болезненный вдох и затаила дыхание.
   – Не волнуйся. У меня есть, кому приглядывать за всем этим, – сказала Меррик.
   Эмма всплеснула руками:
   – Объясните мне, пожалуйста, что происходит?
   – Блу – это менеджер «Изумруда». И я очень сомневаюсь в том, что ему абсолютно случайно повезло так удачно выйти из здания до того, как его бы размазало взрывом. Там камня на камне не осталось, а на нем ни царапины! Блу надо бы хорошенько проверить, – Меррик села на стул возле кровати и продолжила объяснять. Эмма кивнула в знак понимания.
   – Говори дальше, – потребовала Кейн.
   – После особняка на воздух взлетела контора Мюриел. Мне об этом только что сообщили. И остается только благодарить небеса, за то, что эти ублюдки дождались, пока в офисе будет как можно меньше людей, и только потом привели бомбы в действие.
   – Это знак, – озвучила Кейн.
   – Какой знак, милая? – спросила Эмма. В течение всего разговора она думала только о том, какое счастье, что Кейн в сознании, и что она сможет разобраться со всеми последствиями. Эмме так хотелось во всем помогать своему любимому человеку и окружающим ее людям, но она понимала, что пока она не в их команде.
   – Они таким образом подали мне знак, – Кейн пристально посмотрела на Эмму, пытаясь прочесть ее мысли и предугадать реакцию, которая последует за тем, как Эмма получит ответ на вопрос.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Нет такого места, где я и моя семья были бы в безопасности.
   Эмма прижала к губам руки, сцепленные в замок, Кейн подумала, что та пыталась сдержать крик ужаса, отчаянно рвавшийся наружу.
   – И что нам делать? – от волнения Эмма проглатывала слова.
   – Я не допущу, чтобы с тобой или с детьми что-то случилось.
   Эмма нервно кивнула:
   – За это я не беспокоюсь. Я спросила, что мы будем делать.
   – Для начала ты должна мне поверить, когда я говорю, что нам удастся пройти через все это.
   – Я верю тебе. Просто это был адский денек.
   – Любовь моя, ад еще только начинается, но я уже успела спланировать кое-какие действия.

Глава пятая

   Мюриел сидела на кухне в доме Кэйси в тот момент, когда ей сообщили о том, что случилось с двумя ее помощниками. От злости она так сильно сжала бокал в руке, что стекло лопнуло. Чтобы узнать имена погибших, Мюриел пришлось лично обзвонить всех своих сотрудников, от секретарей до мелких клерков. Связаться не удалось только с двумя молодыми адвокатами.
   – Просто будьте дома, когда удастся что-нибудь выяснить, я вас всех соберу. А файлы можно будет восстановить: сохраненные версии остались в банковской ячейке. Так что по этому поводу переживать не стоит. Позвоните мне, если вам что-то понадобится, – Мюриел положила трубку и потерла переносицу. Взрыв был для нее страшным ударом, но расклеиться она просто не имела права.
   – Кто открыл стрельбу, кто убил этих людей, там, на улице? – неизвестно откуда в доме появился детектив полиции.
   – А вы кто такой?
   – Я первым задал вам вопрос, – ответил мужчина, самоуверенно ухмыляясь.
   – А я второй. Какая разница? Или представьтесь, или убирайтесь отсюда, – Мюриел поднялась и решительно шагнула в сторону полного мужчины неприятной наружности, нарушая таким образом границы его личного пространства и заставляя отступить назад. Она отлично владела тактическими приемами запугивания и принуждения.
   Коп прищурился и, окинув Мюриел пристальным взглядом, произнес:
   – Детектив Ньюзам. Ты должна ответить мне на несколько вопросов, Мюриел.
   – Я, кажется, упустила тот момент, офицер, когда мы успели перейти на «ты».
   Полицейский снова прищурился, и его маленькие карие глазки практически совсем скрылись за одутловатыми веками.
   – Ладно, мисс Кэйси. Так кто снял этих парней на улице?
   – Их застрелила наша охрана, это была самооборона. Я уже дала кому-то из полицейских все необходимые документы, доказывающих законность ношения оружия. И если вы уже поднимались наверх, то, надеюсь, ваша непревзойденная наблюдательность и способность к дедукции натолкнули вас на мысль, что это не мы начали перестрелку.
   Детектив принялся что-то записывать в своем блокноте. Как старый коп, он знал, что она могла назвать имя каждого, кто хоть раз во время перестрелки спустил курок. Но он имел дело с Мюриел Кэйси. Если бы она и согласилась что-то рассказать, то только в зале суда. Как и ее кузина, пользовавшаяся дурной славой, Мюриел никогда и ничего не делала просто так.
   – И, конечно же, мисс Кэйси, вам ничего не известно о том, были ли какие-то документы у этих парней при себе?
   – Знаете что, детектив, если бы я вдруг решила отправить в чей-то дом наемных убийц, я бы в первую очередь убедилась в том, что свои бумажники и кредитки они оставили дома. Но, не имея подобного опыта, я могу лишь догадываться, что делают в такой ситуации, – на лукавую улыбку копа Мюриел ответила такой же улыбкой, едва изогнув уголки губ.
   – Коне-е-е-ечно, – протянул коп и рассмеялся. – И, скорее всего, вы понятия не имеете, из-за чего все это произошло? У законопослушных граждан во дворе вечно шныряют безумные киллеры. Обычное дело. Просто город охватила сезонная эпидемия взрывов.
   – Моя сестра – всего лишь владелица бара. И я понятия не имею, почему кто-то вечно пытается нанести вред семье Кейн. Может, этот кто-то из тех, кто думает, что в ее заведении разбавляют пиво?
   В этот момент раздался женский смех, который заставил Мюриел и Ньюзама повернуться. Агент Шелби Дэниелс, одетая в строгий темный костюм и светлую шелковую блузку, стояла на пороге кухни. Она облокотилась на дверной косяк и сложила руки на груди. Шелби почувствовала, как два человека, стоявшие на кухне, заскользили по ней оценивающим взглядом. Но произвести впечатление ей хотелось лишь на одного из них. И к великому сожалению Ньюзама, это был не он.
   – Не стойте к ней так близко, детектив. Вас может задеть разрядом, когда бог покарает эту женщину ударом молнии за ее вопиющую ложь. Я уверена, Мюриел уже продвинулась в собственном расследовании куда дальше нас, – Шелби прошла на кухню, остановившись в паре шагов от Мюриел, на лице которой играла самодовольная улыбка.
   – Мисс Кэйси предпочитает, чтобы к ней не обращались по имени. И вообще, кто вы такая? – Ньюзам сделал важный вид.
   – Агент Шелби Дэниелс, познакомьтесь с детективом Ньюзамом, он один из лучших в Новом Орлеане. Детектив, ведите себя хорошо: федералы пожаловали. А вы ведь не хотите, чтобы ваша работа оставила плохое впечатление, которое пойдет в рапорт, так ведь? – Мюриел даже не пыталась скрыть в своем голосе издевку. Шелби поднесла руку ко рту, пытаясь выдать за кашель душивший ее смех.
   Мюриел взглянула на Шелби и продолжила:
   – Теперь, когда вы знакомы, могу я узнать, чему обязана удовольствием находиться в вашей компании, агент?
   Впрочем, присутствие Шелби Дэниелс отнюдь не было удивительным. Ведь сотрудница Бюро занимала значительное место в жизни Кейн. Познакомились они при незабываемых обстоятельствах: Шелби пыталась взять Винсента Карлотти, одного из ближайших союзников Кейн, в его же самолете, а он, в свою очередь, собирался вышвырнуть ее из кабины. Без парашюта, разумеется. Но Кейн вмешалась в это дело, чем и спасла обворожительному агенту жизнь. Так началась история их с Кейн флирта, которому, к сожалению Шелби, не суждено было перерасти во что-то большее. Разумеется, причиной тому был род занятий Кейн. Но ведь ее кузина Мюриел, законопослушный адвокат, – совсем другая история… И Шелби тянуло к ней, как магнитом.
   – Два взрыва за один день! Вокруг этого подняли такой шум! Скажите на милость, как я могла остаться в стороне, госпожа Кэйси?
   – Извините нас, детектив, – Мюриел застегнула пиджак и направилась в сторону кабинета Кейн, приглашая Шелби пойти с ней. Когда Ньюзам тоже последовал в сторону кабинета, путь ему преградили двое охранников.
   – Но я не закончил со своими вопросами! – крикнул детектив вслед женщинам.
   Ответа не последовало. Перед носом офицера захлопнулась дверь кабинета, изуродованная орнаментом пулевых отверстий.
   Шелби осмотрела комнату, и дрожь пробежала по ее телу, когда она вообразила, что в момент нападения Кейн могла находиться в кабинете. А ведь это было одно из ее самых любимых мест в доме. Помещение обстреливали с такой яростью, что Кейн просто разорвало бы, окажись она здесь.
   – Хорошо они здесь поработали, да? – Нарушила нависшую тишину Мюриел.
   – Кто это был?
   – Не знаю, Шелби. Но до этого вопроса мы с тобой еще доберемся. А сейчас скажи мне, зачем ты на самом деле здесь?
   – Я тут для того, чтобы помочь, если это в моих силах. У города и без того достаточно проблем, не хватало еще, чтобы разразилась война за территорию между местными авторитетами. Поверь мне, Мюриел, я и мои люди только хотим помочь вам поймать тех, кто это сделал. Ведь у вас сегодня были потери. Неужели ты не хочешь, чтобы виновники заплатили за это?
   Мюриел обдумывала предложение. Носком дорогого итальянского мокасина, сделанного из тончайшей кожи, она ворошила горку битого стекла на полу.
   – Ты можешь спрашивать меня и моих сотрудников, о чем тебе вздумается, Шелби. Но я хочу знать, не собираешься ли ты установить тут какие-либо устройства слежения. Ясное дело, ты вправе честно не отвечать, прикрывшись служебным предписанием, но, стоит тебе солгать, доверию между нами придет конец.
   – Я здесь пока только ради расследования. Такой ответ сойдет?
   Мюриел продолжала рассеянно водить носком ботинка.
   – Кто сидел здесь, когда началась вся эта адская свистопляска? – вдруг спросила Шелби.
   Мюриел взглянула на нее:
   – А с чего ты взяла, что тут кто-то сидел?
   На краю стола, словно Меррик его только что принесла, стоял стакан молока. Все остальное в комнате было разнесено в дребезги, один лишь стакан остался нетронутым. И Мюриел вдруг рассмеялась – удивительно искренним и заразительным смехом. И Шелби внезапно тоже засмеялась, сама не зная, почему.
   – Что смешного? – спросила она, зачарованно наблюдая, как Мюриел провела тонкими пальцами по щекам, вытирая слезы.
   – Скажи, этот стакан не напоминает тебе Кейн? Кабинет полностью разгромлен, а вот он стоит, как ни в чем не бывало. Я всю жизнь завидовала ее способности пройти сквозь самый настоящий апокалипсис и остаться целой. Мать Кейн, моя тетя Тереза, всегда говорила, что ее благословил ангел.
   – Один человек сказал мне как-то, что это из-за Кейн агент Барни Кайл поседел в одночасье. Клянусь, помимо ирландского везения тот ангел одарил ее чем-то еще. Но твое сравнение было бы более точным, если бы ты сказала, что она похожа на бокал пива.
   – В этом ты ошибаешься, она предпочитает хороший ирландский виски. Впрочем, я не видела и чтобы она отказывалась от настоящего портера. Но, как бы мне ни было хорошо в твоей компании, агент Дэниелс, пора возвращаться к своим неотложным делам. Удачного дня, – Мюриел коснулась плеча Шелби и провела кончиками пальцев по ее локтю.
   – Могу я пригласить тебя что-нибудь выпить? – нежно проворковала Шелби.
   – Я твой утешительный приз, да? – саркастически поинтересовалась Мюриел.
   – Ну что ты, твоя кузина была лишь мимолетным увлечением.
   – Запретный плод сладок, не так ли? – хмыкнула Мюриел.
   – Кейн – это, скорее, целое дерево. Но ведь ты совсем другой фрукт, верно? Я просто подумала, что, сегодня был сложный день, ты должна хоть немного расслабиться в дружеской компании. Конечно, только когда закончишь все дела. Я не стану скрывать, Мюриел, что ты мне нравишься, – Шелби смотрела, как Мюриел облокотилась на рабочий стол Кейн, сложив на груди руки.
   – Куда бы ты хотела пойти?
   – Как насчет какого-нибудь нейтрального места? Быть может, бар в «Пиканте»?
   Мюриел открыла дверь и жестом пригласила Шелби выйти первой:
   – Я закончу часам к восьми. Если хочешь, прямо там тебя и встречу. Мы ведь не хотим, чтобы твои боссы что-то не то подумали, увидев, как я выхожу из твоей машины.
   – Но это ведь свидание, мисс адвокат, – Шелби так многозначительно посмотрела на Мюриел, что та почувствовала: это было началом новой увлекательной главы ее жизни.

Глава шестая

   Кейн, не отрываясь, смотрела в окно, пока Меррик рассказывала подробности произошедшего. Эмма знала, что дело было вовсе не в рассеянности. Прежде, чем решить, каким будет ее следующий ход, Кейн, непревзойденный тактик, продумывала все возможные варианты.
   – Милая, ты пока не можешь покинуть больницу. В тебя стреляли всего две недели назад! Я знаю, что на тебе все очень быстро заживает, но ведь пуля прошла через легкое, и ты его едва не потеряла. Это слишком серьезное ранение, – проговорила Эмма, когда Кейн попросила Меррик привести в палату доктора.
   Телохранительница встала и вышла из палаты.
   – Эмма, послушай меня, хорошо?
   – Нет уж, забудь об этом. Своим обаянием тебе не добиться того, чтобы тебя выпустили раньше времени. Любимая, я едва обрела тебя вновь, и не собираюсь рисковать. Поэтому ты выйдешь из больницы только тогда, когда разрешит врач.
   – Договорились.
   Эмма прищурилась. Казалось подозрительным то, что Кейн Кэйси так легко уступила.
   – Что ты задумала?
   – Ничего. Я просто хочу поговорить с доктором. Детка, мне нужно делать все возможное, чтобы защитить мою семью. Но я не стану тебе врать. Ты ведь помнишь, что я дала слово?
   – Ничего хорошего не будет, если ты начнешь выжимать из себя все соки, и с тобой что-нибудь случится. Как нам жить, если ты будешь не в состоянии нас защитить?
   Кейн привлекла Эмму к себе, та легла возле нее на кровать, положив голову на плечо любимой.