Страница:
Али Вали
Ярость дьявола
Издательство SolidBiz.ru издает лесбийские романы, детективы, триллеры, фантастику, научную фантастику, эротику и общую лесбийскую беллетристику.
Глава первая
– Твою мать! – выругалась Меррик Раньен и с раздражением захлопнула раскладную трубку сотового. Звонил Блу, менеджер клуба «Изумруд». Он сообщил, что мощный взрыв только что сравнял здание клуба с землей. Разумеется, нападения такого масштаба не происходят случайно. Меррик сразу поняла, чьих это рук дело: Джованни Бракато, главарь конкурирующего клана, таким образом красноречиво сообщал, что война снова началась. Его сыновья и внук снова были при нем, а значит, медлить с местью он не собирался.
Но детально все обдумать Меррик не успела: истеричный визг охранной сигнализации наполнил собой весь дом, проник, в каждую комнату, и уничтожил еще минуту назад царившее спокойствие. Началась паника, звук сирены смешался с голосами людей. Меррик бросилась на пол кабинета Дерби Кейн Кэйси и поползла к выходу. Пули градом обрушились на первый этаж дома, где находился офис. Стрельба не прекращалась очень долго. Меррик знала, что так просто им уйти не дадут. Судя по тому, с какой сокрушительной силой налетчики обстреливали заднюю часть дома, не получая при этом сопротивления, охранники там были мертвы.
Меррик догадывалась, что основными целями будут кабинет и спальни. Поэтому медлить было совсем нельзя. Высокая изящная афроамериканка вскочила и побежала на второй этаж, где и находилась сейчас семья Кейн, которую необходимо было спасти. Она прекрасно понимала, что, если с Эммой и детьми что-то случится, ей, Меррик, бесполезно будет прятаться – ее и из-под земли достанут. Сжав в руке свой девятимиллиметровый «Глок», она бросилась через холл.
– Эмма! – закричала Меррик на бегу.
Но тут же огромная волна облегчения прокатилась по ее телу – навстречу выбежал, в одних джинсах, живой и невредимый, Хэйден. Мальчику было всего двенадцать лет, и Меррик легко повалила его на пол, защищая от пуль. Одно мгновение – и женщина уже вбегала в следующую комнату, пытаясь отыскать Эмму и малышку Ханну. На секунду сердце сжалось в страхе, но тут же начало биться снова – мать с дочкой были там, тоже живые. Они, испуганные, лежали возле кровати, вжавшись в пол. От окон в спальне остались одни лишь воспоминания, а стены из-за огромного количества в них пулевых отверстий потеряли привычный им вид и больше походили на швейцарский сыр. Автоматически Меррик схватила их обеих и потащила в коридор. Кажется, на этот раз все кончилось хорошо, и семья Кейн была спасена. И, хотя на втором этаже им ничего не угрожало, Меррик все равно крикнула, повернувшись к Хэйдену:
– Так и лежи, ясно?
Добравшись до окна, Меррик осмотрела задний двор. Она увидела две машины и открытый грузовик, который стоял чуть дальше по улице. В грузовике находился мужчина с «Узи» наперевес. Похоже, он использовал огромный запас патронов для прикрытия тех двоих, которые перебирались через ограду. Две легковые машины, с распахнутыми задними дверями, постепенно двигались вперед – в ожидании, пока налетчики закончат свое дело.
В это время подоспело подкрепление, и все больше людей Кейн отвечали огнем. Меррик открыла окно и выстрелила в водителя первой машины. Она не успокоилась до тех пор, пока не высадила в него целую обойму, и только потом сняла палец с курка. Автомобиль повело на тротуар, и он врезался в припаркованную неподалеку машину. Нападавшие выскочили из машины и бросились ко второй легковушке, но люди Кейн успели снять троих из них. Меррик поспешно перезарядила «Глок» и одним точным выстрелом в голову лишила жизни того типа из грузовика. Но все же уцелевшему автомобилю удалось скрыться.
И воцарилась тишина.
Эмма Кэйси, дрожащими руками обнимая обоих детей, сидела в холле. Она была по-настоящему испугана, и ждала возвращения Меррик, чтобы получить объяснения всему, что только что произошло.
– Мама, что случилось? – Эмма видела, что ее пятилетняя дочь до сих пор не пришла в себя и все еще зажимала уши крошечными ладошками.
Но вместо Эммы девочке ответил Хэйден:
– Все в порядке, Ханна. Меррик и другие мамины люди со всем разберутся. И все будет хорошо. Просто там снаружи плохие дяди, но они нас не тронут.
– Эмма, собери детей. Пусть оденутся и приготовятся уходить. – Приказ донесся с лестницы. Меррик стояла наверху, с трудом переводя дух, и старалась собраться с мыслями. – Я должна вызвать полицию. А вам здесь оставаться нельзя.
В глазах Эммы снова появился испуг:
– Хочешь сказать, это еще не все?
– Прежде чем выпустить вас из дома, я должна все проверить.
– Хэйден, иди собираться. И возьми с собой Ханну. – Эмма старалась скрыть волнение в голосе. Но дочка прижалась к ней, обхватив обеими руками. – Прошу тебя, Ханна, иди с братом. Я сейчас.
Эмма пристально посмотрела на Меррик, а когда Хэйден закрыл за собой дверь, проговорила:
– Кто это был, Меррик?
– Какие-то ублюдки. Но они пожалеют о том дне, когда их родители встретились, стоит мне только доложить обо всем этом Кейн.
Эмма нервно провела рукой по волосам. Глубоко вздохнув, она сказала:
– Мне срочно нужно увидеться с Кейн.
– Зачем? – стоит признать, за последние дни Меррик успела проникнуться определенной симпатией к супруге Кейн, но все же прекрасно понимала, на что та была способна. Да, Меррик опасалась, что ее босса ждало очередное предательство.
– О чем бы мне ни нужно было с ней поговорить, Меррик, это только наши дела, которые тебя совсем не касаются.
– Это верно. Я всего лишь работаю на Кейн, и не имею права принимать за нее решения, но на твоем месте я бы серьезно подумала о том, что стоит говорить, а что – нет. Иначе сама Пресвятая Богородица не поможет тебе вернуть то, что ты хочешь. Кейн готова дать тебе шанс. И не один. Хорошенько поразмысли над моими словами.
Остановившись посреди лестницы, Меррик обернулась и крикнула:
– Эмма, когда закончите одеваться, не выходите, пока я не приду за вами. Мне нужно кое-что уладить, прежде чем мы вообще сможем думать о том, чтобы ехать в больницу.
Эмма смотрела, как Меррик быстро спустилась на первый этаж, перепрыгивая через ступеньки. Эмма, ведь эта женщина права. Если ты уйдешь сейчас, все будет кончено. Навсегда. Эмма встряхнула головой, внутренний голос показался ей очень похожим на голос матери. Нет, она не хотела снова убегать, но растить детей в доме, где их могли убить в любой момент, она не могла. Внутренний голос подсказывал, что нужно спасаться, бежать сейчас же, улетать из города первым же рейсом и не думать ни о каких последствиях.
В это время Хэйден открыл дверь своей комнаты. Одетый и собранный, он держал Ханну за руку.
– Ты хочешь уехать?
– Я без тебя никуда не поеду, милый.
Эмма попыталась его обнять, но мальчик отшатнулся.
– Я не собираюсь жить там, где не будет мамы. И хотя я хочу быть с Ханной, отсюда я никуда не уеду. Поняла?
Эмме было очень больно это слышать, но она постаралась не показывать своих чувств:
– Не хватало нам еще это обсуждать сейчас.
– Если ты снова уйдешь, я не думаю, что мама позволит тебе вернуться. Но если уж решила – поезжай. Но я останусь тут, так и знай.
– Я говорю, мы ничего сейчас обсуждать не будем!
– Я слышал. Но я хотел сказать это, пока мы не поехали в больницу.
Эмма была растеряна, к ее переживаниям добавлялось еще и то, что она не знала, как держать себя с Кейн, когда они увидятся.
Один из ее людей собрал все найденные на месте преступления улики и поспешил к дому – полиция могла приехать с минуты на минуту. Другой охранник достал фотоаппарат и снял лица убитых.
– Сделайте копии. И не возвращайтесь, пока не узнаете, кто нанял этих головорезов. Если сможете достать тех, которым удалось скрыться, получите на этой неделе премию. А теперь пошевеливайтесь. – Меррик направилась к входной двери.
Где-то вдалеке взвыли полицейские сирены. Наверное, блюстителей порядка вызвали переполошившиеся соседи. Меррик вдруг почему-то подумала, что они, должно быть, втайне гордились тем, что живут по соседству с такой одиозной личностью. Впрочем, теперь они узнали, что такое соседство может иметь и трагические последствия.
Меррик заставила себя оставить мысли о темной стороне жизни Кейн и вернулась в дом. Остаток дня пришлось провести, отвечая на вопросы полиции и пытаясь доказать, что действия охраны были чистой воды самозащитой. Тем не менее, процесс затягивался, и необходимо было его ускорить. Пришлось отправиться на кухню и сделать оттуда несколько звонков:
– Мюриел, мне нужна твоя помощь, как можно скорее. Тут такая ситуация… – Меррик выдержала паузу. – Я бы не хотела, чтобы она вышла из-под контроля. Еще меньше мне бы хотелось, чтобы ею воспользовалась полиция и получила детальное представление о том деле, которое они примутся расследовать уже через пару минут.
Мюриел Кэйси откинулась на спинку кресла и постучала пальцами по столу цвета махагон. Этот стол, подарок ее двоюродной сестры Кейн в честь окончания Школы Права, добавлял офису дворцового шика.
– Так что за ситуация?
– Кто-то поднял на воздух «Изумруд», а потом явился сюда и начал палить по особняку.
Голос Меррик звучал так, словно она заказывала на обед сэндвич и колу, а не рассказывала о том, что рисковала своей жизнью. Впрочем, Мюриел знала, какое усилие над собой делает Меррик для того, чтобы казаться хладнокровной. Знала Мюриел и то, что вечером женщина-телохранитель даст волю эмоциям, когда будет сидеть наедине с бокалом чего-то очень крепкого. Сейчас же Меррик была абсолютно сосредоточена на работе, и такая серьезность не могла не вызывать восхищения.
– Никто не пострадал? – и прежде, чем Меррик успела ответить, Мюриел вскрикнула. – Погоди, ведь если ты была в доме, значит, Эмма и дети тоже там были… Боже, скажи, что с ними все в порядке!
– Да… В порядке. По крайней мере, физически все целы. Но, я боюсь, это слишком поразило нашу маленькую белокурую пташку, и она улетит. Но сейчас нет времени об этом думать. Проблем и без того много. Нужно позвонить агенту Дэниелс. Сейчас все силы стоит бросить на то, чтобы не подпустить к этому делу местные власти.
Мюриел перестала барабанить пальцами по столу и провела ладонью по гладкой поверхности дерева.
– Думаю, это неплохая идея, но все же не спеши звонить. Сначала отвези Эмму и детей в больницу. Думаю, Кейн захочет увидеть их как можно скорее.
– Мюриел, я думаю, что все же стоит позвонить федералам. К этому еще кто-то приложил руку, не верится мне, что Джованни мог пойти на такую глупость. И вообще надо бы пустить по следу налетчиков серьезных людей, так наше расследование пойдет куда лучше.
– Я позвоню сама, но сначала поговорю с Кейн, и только после того, как ты увезешь всех из дома. Вспомни слова Кейн о том, что нужно жить, не закрывая ставни, даже если требуется запереть все двери. Это покажет тем, кто за тобой следит, что тебе нечего скрывать.
Меррик молча, водила пальцами по обнаженной стали изящного стилета, пытаясь успокоиться и не вонзить сию же секунду нож в грудь того, кто во всем этом виноват.
– Думаешь, будет лучше, если я уеду? А полиция не решит, что я сбежала?
– Это будет выглядеть так, словно ты стараешься защитить людей, которых тебя, собственно, и наняли охранять. Я знаю, с кем тебе довелось столкнуться, поэтому и могу представить, какой разгром сейчас в доме. Меррик, никто и не подумает упрекнуть тебя за то, что ты пытаешься обеспечить Эмме и детям безопасность. А если полиции понадобится с тобой поговорить, то делать это они будут в моем присутствии. В конце концов, если ты им понадобишься, они тебя найдут, не сомневайся в этом.
Мюриел встала из-за стола и застегнула куртку.
– Поезжайте в больницу, а я разберусь со всем этим. Кстати, не забудь о том, что у тебя и у твоих людей с собой всегда должно быть разрешение на ношение оружия. Если все пойдет так, как нужно, я к полуночи уже разберусь с этим делом.
– Если еще что-то понадобится, звони мне.
– Меррик, это мои слова.
Меррик снова посмотрела на нож и внутри все сжалось от мысли, что, узнав о произошедшем, Кейн захочет этот стилет воткнуть не в чью-нибудь, а в ее, Меррик, грудь.
Но детально все обдумать Меррик не успела: истеричный визг охранной сигнализации наполнил собой весь дом, проник, в каждую комнату, и уничтожил еще минуту назад царившее спокойствие. Началась паника, звук сирены смешался с голосами людей. Меррик бросилась на пол кабинета Дерби Кейн Кэйси и поползла к выходу. Пули градом обрушились на первый этаж дома, где находился офис. Стрельба не прекращалась очень долго. Меррик знала, что так просто им уйти не дадут. Судя по тому, с какой сокрушительной силой налетчики обстреливали заднюю часть дома, не получая при этом сопротивления, охранники там были мертвы.
Меррик догадывалась, что основными целями будут кабинет и спальни. Поэтому медлить было совсем нельзя. Высокая изящная афроамериканка вскочила и побежала на второй этаж, где и находилась сейчас семья Кейн, которую необходимо было спасти. Она прекрасно понимала, что, если с Эммой и детьми что-то случится, ей, Меррик, бесполезно будет прятаться – ее и из-под земли достанут. Сжав в руке свой девятимиллиметровый «Глок», она бросилась через холл.
– Эмма! – закричала Меррик на бегу.
Но тут же огромная волна облегчения прокатилась по ее телу – навстречу выбежал, в одних джинсах, живой и невредимый, Хэйден. Мальчику было всего двенадцать лет, и Меррик легко повалила его на пол, защищая от пуль. Одно мгновение – и женщина уже вбегала в следующую комнату, пытаясь отыскать Эмму и малышку Ханну. На секунду сердце сжалось в страхе, но тут же начало биться снова – мать с дочкой были там, тоже живые. Они, испуганные, лежали возле кровати, вжавшись в пол. От окон в спальне остались одни лишь воспоминания, а стены из-за огромного количества в них пулевых отверстий потеряли привычный им вид и больше походили на швейцарский сыр. Автоматически Меррик схватила их обеих и потащила в коридор. Кажется, на этот раз все кончилось хорошо, и семья Кейн была спасена. И, хотя на втором этаже им ничего не угрожало, Меррик все равно крикнула, повернувшись к Хэйдену:
– Так и лежи, ясно?
Добравшись до окна, Меррик осмотрела задний двор. Она увидела две машины и открытый грузовик, который стоял чуть дальше по улице. В грузовике находился мужчина с «Узи» наперевес. Похоже, он использовал огромный запас патронов для прикрытия тех двоих, которые перебирались через ограду. Две легковые машины, с распахнутыми задними дверями, постепенно двигались вперед – в ожидании, пока налетчики закончат свое дело.
В это время подоспело подкрепление, и все больше людей Кейн отвечали огнем. Меррик открыла окно и выстрелила в водителя первой машины. Она не успокоилась до тех пор, пока не высадила в него целую обойму, и только потом сняла палец с курка. Автомобиль повело на тротуар, и он врезался в припаркованную неподалеку машину. Нападавшие выскочили из машины и бросились ко второй легковушке, но люди Кейн успели снять троих из них. Меррик поспешно перезарядила «Глок» и одним точным выстрелом в голову лишила жизни того типа из грузовика. Но все же уцелевшему автомобилю удалось скрыться.
И воцарилась тишина.
Эмма Кэйси, дрожащими руками обнимая обоих детей, сидела в холле. Она была по-настоящему испугана, и ждала возвращения Меррик, чтобы получить объяснения всему, что только что произошло.
– Мама, что случилось? – Эмма видела, что ее пятилетняя дочь до сих пор не пришла в себя и все еще зажимала уши крошечными ладошками.
Но вместо Эммы девочке ответил Хэйден:
– Все в порядке, Ханна. Меррик и другие мамины люди со всем разберутся. И все будет хорошо. Просто там снаружи плохие дяди, но они нас не тронут.
– Эмма, собери детей. Пусть оденутся и приготовятся уходить. – Приказ донесся с лестницы. Меррик стояла наверху, с трудом переводя дух, и старалась собраться с мыслями. – Я должна вызвать полицию. А вам здесь оставаться нельзя.
В глазах Эммы снова появился испуг:
– Хочешь сказать, это еще не все?
– Прежде чем выпустить вас из дома, я должна все проверить.
– Хэйден, иди собираться. И возьми с собой Ханну. – Эмма старалась скрыть волнение в голосе. Но дочка прижалась к ней, обхватив обеими руками. – Прошу тебя, Ханна, иди с братом. Я сейчас.
Эмма пристально посмотрела на Меррик, а когда Хэйден закрыл за собой дверь, проговорила:
– Кто это был, Меррик?
– Какие-то ублюдки. Но они пожалеют о том дне, когда их родители встретились, стоит мне только доложить обо всем этом Кейн.
Эмма нервно провела рукой по волосам. Глубоко вздохнув, она сказала:
– Мне срочно нужно увидеться с Кейн.
– Зачем? – стоит признать, за последние дни Меррик успела проникнуться определенной симпатией к супруге Кейн, но все же прекрасно понимала, на что та была способна. Да, Меррик опасалась, что ее босса ждало очередное предательство.
– О чем бы мне ни нужно было с ней поговорить, Меррик, это только наши дела, которые тебя совсем не касаются.
– Это верно. Я всего лишь работаю на Кейн, и не имею права принимать за нее решения, но на твоем месте я бы серьезно подумала о том, что стоит говорить, а что – нет. Иначе сама Пресвятая Богородица не поможет тебе вернуть то, что ты хочешь. Кейн готова дать тебе шанс. И не один. Хорошенько поразмысли над моими словами.
Остановившись посреди лестницы, Меррик обернулась и крикнула:
– Эмма, когда закончите одеваться, не выходите, пока я не приду за вами. Мне нужно кое-что уладить, прежде чем мы вообще сможем думать о том, чтобы ехать в больницу.
Эмма смотрела, как Меррик быстро спустилась на первый этаж, перепрыгивая через ступеньки. Эмма, ведь эта женщина права. Если ты уйдешь сейчас, все будет кончено. Навсегда. Эмма встряхнула головой, внутренний голос показался ей очень похожим на голос матери. Нет, она не хотела снова убегать, но растить детей в доме, где их могли убить в любой момент, она не могла. Внутренний голос подсказывал, что нужно спасаться, бежать сейчас же, улетать из города первым же рейсом и не думать ни о каких последствиях.
В это время Хэйден открыл дверь своей комнаты. Одетый и собранный, он держал Ханну за руку.
– Ты хочешь уехать?
– Я без тебя никуда не поеду, милый.
Эмма попыталась его обнять, но мальчик отшатнулся.
– Я не собираюсь жить там, где не будет мамы. И хотя я хочу быть с Ханной, отсюда я никуда не уеду. Поняла?
Эмме было очень больно это слышать, но она постаралась не показывать своих чувств:
– Не хватало нам еще это обсуждать сейчас.
– Если ты снова уйдешь, я не думаю, что мама позволит тебе вернуться. Но если уж решила – поезжай. Но я останусь тут, так и знай.
– Я говорю, мы ничего сейчас обсуждать не будем!
– Я слышал. Но я хотел сказать это, пока мы не поехали в больницу.
Эмма была растеряна, к ее переживаниям добавлялось еще и то, что она не знала, как держать себя с Кейн, когда они увидятся.
***
На тротуаре лежало три трупа. Еще один – на переднем сидении брошенной машины. По приказу Меррик двое ее людей разобрались со всем, что могло бы помочь установить личности убитых. Как начальник телохранителей и глава личной охраны Кейн, Меррик должна была удостовериться в том, что проведено тщательное расследование, пока не приехали копы. Она подошла к машине, откинула тело мужчины и вытащила у него бумажник, а потом сгребла все бумаги с переднего сиденья и поместила их в герметичный пакет.Один из ее людей собрал все найденные на месте преступления улики и поспешил к дому – полиция могла приехать с минуты на минуту. Другой охранник достал фотоаппарат и снял лица убитых.
– Сделайте копии. И не возвращайтесь, пока не узнаете, кто нанял этих головорезов. Если сможете достать тех, которым удалось скрыться, получите на этой неделе премию. А теперь пошевеливайтесь. – Меррик направилась к входной двери.
Где-то вдалеке взвыли полицейские сирены. Наверное, блюстителей порядка вызвали переполошившиеся соседи. Меррик вдруг почему-то подумала, что они, должно быть, втайне гордились тем, что живут по соседству с такой одиозной личностью. Впрочем, теперь они узнали, что такое соседство может иметь и трагические последствия.
Меррик заставила себя оставить мысли о темной стороне жизни Кейн и вернулась в дом. Остаток дня пришлось провести, отвечая на вопросы полиции и пытаясь доказать, что действия охраны были чистой воды самозащитой. Тем не менее, процесс затягивался, и необходимо было его ускорить. Пришлось отправиться на кухню и сделать оттуда несколько звонков:
– Мюриел, мне нужна твоя помощь, как можно скорее. Тут такая ситуация… – Меррик выдержала паузу. – Я бы не хотела, чтобы она вышла из-под контроля. Еще меньше мне бы хотелось, чтобы ею воспользовалась полиция и получила детальное представление о том деле, которое они примутся расследовать уже через пару минут.
Мюриел Кэйси откинулась на спинку кресла и постучала пальцами по столу цвета махагон. Этот стол, подарок ее двоюродной сестры Кейн в честь окончания Школы Права, добавлял офису дворцового шика.
– Так что за ситуация?
– Кто-то поднял на воздух «Изумруд», а потом явился сюда и начал палить по особняку.
Голос Меррик звучал так, словно она заказывала на обед сэндвич и колу, а не рассказывала о том, что рисковала своей жизнью. Впрочем, Мюриел знала, какое усилие над собой делает Меррик для того, чтобы казаться хладнокровной. Знала Мюриел и то, что вечером женщина-телохранитель даст волю эмоциям, когда будет сидеть наедине с бокалом чего-то очень крепкого. Сейчас же Меррик была абсолютно сосредоточена на работе, и такая серьезность не могла не вызывать восхищения.
– Никто не пострадал? – и прежде, чем Меррик успела ответить, Мюриел вскрикнула. – Погоди, ведь если ты была в доме, значит, Эмма и дети тоже там были… Боже, скажи, что с ними все в порядке!
– Да… В порядке. По крайней мере, физически все целы. Но, я боюсь, это слишком поразило нашу маленькую белокурую пташку, и она улетит. Но сейчас нет времени об этом думать. Проблем и без того много. Нужно позвонить агенту Дэниелс. Сейчас все силы стоит бросить на то, чтобы не подпустить к этому делу местные власти.
Мюриел перестала барабанить пальцами по столу и провела ладонью по гладкой поверхности дерева.
– Думаю, это неплохая идея, но все же не спеши звонить. Сначала отвези Эмму и детей в больницу. Думаю, Кейн захочет увидеть их как можно скорее.
– Мюриел, я думаю, что все же стоит позвонить федералам. К этому еще кто-то приложил руку, не верится мне, что Джованни мог пойти на такую глупость. И вообще надо бы пустить по следу налетчиков серьезных людей, так наше расследование пойдет куда лучше.
– Я позвоню сама, но сначала поговорю с Кейн, и только после того, как ты увезешь всех из дома. Вспомни слова Кейн о том, что нужно жить, не закрывая ставни, даже если требуется запереть все двери. Это покажет тем, кто за тобой следит, что тебе нечего скрывать.
Меррик молча, водила пальцами по обнаженной стали изящного стилета, пытаясь успокоиться и не вонзить сию же секунду нож в грудь того, кто во всем этом виноват.
– Думаешь, будет лучше, если я уеду? А полиция не решит, что я сбежала?
– Это будет выглядеть так, словно ты стараешься защитить людей, которых тебя, собственно, и наняли охранять. Я знаю, с кем тебе довелось столкнуться, поэтому и могу представить, какой разгром сейчас в доме. Меррик, никто и не подумает упрекнуть тебя за то, что ты пытаешься обеспечить Эмме и детям безопасность. А если полиции понадобится с тобой поговорить, то делать это они будут в моем присутствии. В конце концов, если ты им понадобишься, они тебя найдут, не сомневайся в этом.
Мюриел встала из-за стола и застегнула куртку.
– Поезжайте в больницу, а я разберусь со всем этим. Кстати, не забудь о том, что у тебя и у твоих людей с собой всегда должно быть разрешение на ношение оружия. Если все пойдет так, как нужно, я к полуночи уже разберусь с этим делом.
– Если еще что-то понадобится, звони мне.
– Меррик, это мои слова.
Меррик снова посмотрела на нож и внутри все сжалось от мысли, что, узнав о произошедшем, Кейн захочет этот стилет воткнуть не в чью-нибудь, а в ее, Меррик, грудь.
Глава вторая
– Боже мой! Что случилось? С Кейн все в порядке? – вскрикнула Эмма, когда увидела, что врач, встретивший ее в холле больницы, чем-то встревожен.
– Простите меня, госпожа Кэйси, я не хотел вас напугать. Все хорошо. Просто ваша… ваш партнер хочет, чтобы я лично проводил вас в ее новую палату, – врач махнула рукой в сторону лифтов.
Меррик, дети, Эмма и Мук, телохранитель Хэйдена, зашли в просторную кабину.
Все же слова доктора совсем не успокоили Эмму, она продолжала нервничать, повсюду ей мерещились убийцы, жаждавшие отнять жизнь у нее и ее детей. Успокоилась она только тогда, когда лифт остановился на шестом этаже. Здесь присутствие Кейн можно было заметить невооруженным глазом: палату легендарной личности, словно Белый дом, охранял целый взвод телохранителей.
Впрочем, Кейн выглядела не так уж плохо, особенно если учесть все то, что она пережила за последнее время. Не прошло и двух недель, как в нее стрелял агент Барни Кайл, сделавший это по приказу Джованни Бракато. Но порой страх потерять жизнь силен не настолько, насколько силен страх потерять любовь. Когда-то Кейн болезненно переживала уход любимой женщины, теперь не менее болезненно она переживала ее возвращение. После четырех нелегких лет Эмма снова была рядом с Кейн, рядом была и малышка Ханна, которая росла в отсутствии Кейн, и познакомиться они смогли только сейчас. Но и это не все потрясения, выпавшие на долю Кейн. В ее сердце до сих пор не утихла боль от потери сестры Мари.
Когда Эмма увидела Кейн, которая сидела на кресле и спокойно разговаривала с Лу, она, кажется, начала расслабляться. После душа та выглядела совсем свежо. И, быть может, в ее взгляде заметны были усталость и напряжение, но это была прежняя сильная Кейн, к которой все так привыкли.
– А вот и наши красавцы пожаловали, всей компанией, – проговорила Кейн, и в ее глазах, казалось, мелькнуло удивление, вызванное появлением Эммы.
Кейн кивнула, и все, чья фамилия была не «Кэйси», поспешно покинули палату. Ханна тут же бросилась к Кейн и забралась к ней на колени.
– Осторожно, милая. У Кейн бо-бо, ты ведь не хочешь, чтобы ей стало хуже, – забеспокоилась Эмма.
Она подошла, чтобы взять ребенка на руки, но Кейн почти раздраженно покачала головой и резко возразила:
– Все в порядке. Пусть делает то, что ей хочется. Оставь ее. Мне гораздо лучше после душа.
– Кейн, тебе нужно беречь себя. Ты пока еще очень слабая. Не забывай о своих швах.
– Не переживай. Пока тебя здесь не было, мне здорово помог один из этих типов в зеленом. Да и замотали они меня, как полагается, прежде чем я пошла в душ, – Кейн отмахнулась от Эммы и обняла дочь. – Как ты себя чувствуешь после всех сегодняшних кошмаров, моя сладкая малышка?
– Мам, было офень штрашно, – шепелявила Ханна, не вынимая палец изо рта.
– Я знаю, лапочка. Ничего плохого не случится. Ни с тобой, ни с твоей мамой, ни с братом. Я обещаю тебе. Хочешь чего-нибудь? – Кейн погладила Ханну по густым черным волосам и поцеловала в лоб.
– Можно мне колы?
– Эмма, что ты скажешь? Один разок? – Кейн посмотрела на белокурую женщину.
– Хорошо, Ханна, сходи за колой с Хэйденом, но ни на шаг не отходи от него, – Эмма помогла девочке спуститься с колен Кейн и проводила детей до двери. Глядя им в след, Эмма чувствовала, как у нее сжимается сердце от беспокойства, несмотря на то, что рядом с детьми был Мук.
– Ты в порядке? – спросила Кейн, когда дверь закрылась.
– Кейн, и ты еще спрашиваешь?! Ты хоть представляешь, что пережили дети? Приехали две машины каких-то головорезов, расстреляли твой кабинет и комнату, где мы с Ханной спали. Как я могу быть в порядке? Нет, Кейн, я не в порядке! – Эмма говорила все громче и громче и, в конечном итоге, сорвалась на крик, но Кейн не пыталась остановить ее.
Как только женщины остались наедине, маска сдержанности, за которой Эмма спрятала свой страх ради спокойствия детей, была отброшена, и все негодование Эммы вырвалось наружу.
– Позволь мне задать тебе один вопрос, дорогая. Но хорошенько подумай, прежде чем решишься ответить.
– Да, конечно, – под властным взглядом Кейн истерика Эммы мгновенно прекратилась.
– Разве ты не знала, кто я, когда шла на первое свидание со мной?
Много воды утекло с того памятного вечера в «Эрин Гоу Бро», ирландском пабе, который Кейн открыла во французском квартале. Тогда и начались их по-настоящему серьезные отношения, в которых появилось двое детей. Женщинам через многое пришлось пройти вместе. Но не каждому удается стойко вынести все удары судьбы. Эмме не удалось, и она собрала свои вещи и уехала, предав любимого человека.
– Какое это имеет отношение к… к тому, что случилось сегодня?
И, несмотря на то, что в душе царило полное отчаяние, Кейн казалась совершенно спокойной. Она окинула Эмму долгим взглядом. Кейн знала, что Эмма уйдет и в этот раз. В последний раз.
– Это имеет отношение ко всему.
– Я знала, что ты была владелицей паба. Люди разное говорили о тебе: и о твоих женщинах, и о том, чем ты занимаешься. Но люди всегда говорят, они всегда судят. И всегда о таких, как ты, будет множество сплетен. А что?
– А то, что мне интересно, знала ли ты, что входишь в чертог дьявола, Эмма. Ведь ты же знала. Никто тебя не заставлял. Ты сама приняла такое решение. Поэтому не надо вести себя так, словно я ввела тебя в заблуждение, прикинувшись святой, а сейчас ты опомнилась и поняла, что не такой жизни всегда хотела. Быть может, ты уже жалеешь, что уехала со своей фермы?
– Нет, я не жалею, что вернулась. Но я люблю своих детей и больше всего на свете хочу, чтобы они были в безопасности.
– Хватит об этом, – Кейн с огромным усилием поднялась на ноги, ей пришлось опереться обеими руками на подлокотники кресла.
– Нет-нет, сиди! – Эмма хотела помочь, но Кейн не позволила ей.
– Я справлюсь сама, Эмма. Говори, что тебе нужно, – Кейн не удалось скрыть боль в своем голосе.
– Я так жить не могу. Да, я знала, кто ты такая, и думала, что у меня получится быть тебе преданной. Я люблю тебя больше жизни. И всего лишь хочу, чтобы мы были в безопасности. Разве это так плохо?
Боль сильным спазмом прошла по всему телу Кейн, и ей стоило огромного труда удержаться на ногах.
– Знаешь, Эмма, в этот раз я не возлагала больших надежд на тебя. Так что я не разочарована. Хочешь уйти – уходи.
– Кейн, прошу тебя…
– Я не стану тебя держать. Давай обойдемся без вопросов и слезных прощаний. Но моих детей ты не заберешь против их воли. Ханна меня совсем не знает, поэтому она, конечно, выберет тебя. Но если Хэйден хочет остаться, я не позволю тебе увезти его с собой. Разумеется, я не стану запрещать тебе видеться с ним.
– Кейн, но ведь он может пострадать! Из-за всей этой стрельбы они могли быть мертвы!
– Прекрати! Ты сейчас стоишь передо мной, живая и невредимая, только потому, что мои люди делают свое дело. Считаешь, что такие люди, как Барни Кайл, смогут тебя защитить? Или ты думаешь, я так просто отдам своих детей такому человеку, как твоя мать?
– Забудь о моей матери, забудь о Кайле! Я усвоила урок, и таким людям, как они, больше доверять не стану. Кейн, давай уедем все вместе. Тебе ведь нужно поправиться для того, чтобы делать… все, что требуется для решения этих проблем. Дорогая, ты ведь мать. Неужели, ты не боишься, что Ханне и Хэйдену могут причинить вред?
– Для меня это значит позорно убежать. И для людей Бракато это будет значить то же самое. Думаешь, Джованни и его сынки проявят милосердие и подождут, пока я буду готова нанести ответный удар? То, о чем ты просишь, только подвергнет нас еще большей опасности. Это жизнь, Эмма, суровая реальность. И то, что ты не можешь выдержать такого накала, еще не дает тебе право, прикрываясь детьми, пытаться вызвать во мне чувство вины. Убирайся, – Кейн хотела казаться сильной, но ей не удалось устоять на ногах, и она опустилась в кресло. – Видишь, мне и так едва хватает сил, чтобы разбираться с этим дерьмом, так еще и ты создаешь мне лишние проблемы. Отправляйся на свою ферму, к маме. Можешь даже сказать ей, что она была чертовски во всем права. Как только устроишься там, разберемся со всеми формальностями.
– Кейн, прошу тебя…
– Я сказала тебе – уходи. Это у тебя всегда хорошо получалось. Только скажи Меррик, куда направляешься.
– Ты хочешь знать, где я буду? – Эмма шагнула к Кейн.
– Разумеется, хочу, раз ты берешь Ханну с собой.
– Конечно…
Кейн бросила на Эмму испепеляющий взгляд.
– Выметайся. Все кончено.
Кейн надеялась, что это был последний раз, когда Эмма причинила ей боль.
– Простите меня, госпожа Кэйси, я не хотел вас напугать. Все хорошо. Просто ваша… ваш партнер хочет, чтобы я лично проводил вас в ее новую палату, – врач махнула рукой в сторону лифтов.
Меррик, дети, Эмма и Мук, телохранитель Хэйдена, зашли в просторную кабину.
Все же слова доктора совсем не успокоили Эмму, она продолжала нервничать, повсюду ей мерещились убийцы, жаждавшие отнять жизнь у нее и ее детей. Успокоилась она только тогда, когда лифт остановился на шестом этаже. Здесь присутствие Кейн можно было заметить невооруженным глазом: палату легендарной личности, словно Белый дом, охранял целый взвод телохранителей.
Впрочем, Кейн выглядела не так уж плохо, особенно если учесть все то, что она пережила за последнее время. Не прошло и двух недель, как в нее стрелял агент Барни Кайл, сделавший это по приказу Джованни Бракато. Но порой страх потерять жизнь силен не настолько, насколько силен страх потерять любовь. Когда-то Кейн болезненно переживала уход любимой женщины, теперь не менее болезненно она переживала ее возвращение. После четырех нелегких лет Эмма снова была рядом с Кейн, рядом была и малышка Ханна, которая росла в отсутствии Кейн, и познакомиться они смогли только сейчас. Но и это не все потрясения, выпавшие на долю Кейн. В ее сердце до сих пор не утихла боль от потери сестры Мари.
Когда Эмма увидела Кейн, которая сидела на кресле и спокойно разговаривала с Лу, она, кажется, начала расслабляться. После душа та выглядела совсем свежо. И, быть может, в ее взгляде заметны были усталость и напряжение, но это была прежняя сильная Кейн, к которой все так привыкли.
– А вот и наши красавцы пожаловали, всей компанией, – проговорила Кейн, и в ее глазах, казалось, мелькнуло удивление, вызванное появлением Эммы.
Кейн кивнула, и все, чья фамилия была не «Кэйси», поспешно покинули палату. Ханна тут же бросилась к Кейн и забралась к ней на колени.
– Осторожно, милая. У Кейн бо-бо, ты ведь не хочешь, чтобы ей стало хуже, – забеспокоилась Эмма.
Она подошла, чтобы взять ребенка на руки, но Кейн почти раздраженно покачала головой и резко возразила:
– Все в порядке. Пусть делает то, что ей хочется. Оставь ее. Мне гораздо лучше после душа.
– Кейн, тебе нужно беречь себя. Ты пока еще очень слабая. Не забывай о своих швах.
– Не переживай. Пока тебя здесь не было, мне здорово помог один из этих типов в зеленом. Да и замотали они меня, как полагается, прежде чем я пошла в душ, – Кейн отмахнулась от Эммы и обняла дочь. – Как ты себя чувствуешь после всех сегодняшних кошмаров, моя сладкая малышка?
– Мам, было офень штрашно, – шепелявила Ханна, не вынимая палец изо рта.
– Я знаю, лапочка. Ничего плохого не случится. Ни с тобой, ни с твоей мамой, ни с братом. Я обещаю тебе. Хочешь чего-нибудь? – Кейн погладила Ханну по густым черным волосам и поцеловала в лоб.
– Можно мне колы?
– Эмма, что ты скажешь? Один разок? – Кейн посмотрела на белокурую женщину.
– Хорошо, Ханна, сходи за колой с Хэйденом, но ни на шаг не отходи от него, – Эмма помогла девочке спуститься с колен Кейн и проводила детей до двери. Глядя им в след, Эмма чувствовала, как у нее сжимается сердце от беспокойства, несмотря на то, что рядом с детьми был Мук.
– Ты в порядке? – спросила Кейн, когда дверь закрылась.
– Кейн, и ты еще спрашиваешь?! Ты хоть представляешь, что пережили дети? Приехали две машины каких-то головорезов, расстреляли твой кабинет и комнату, где мы с Ханной спали. Как я могу быть в порядке? Нет, Кейн, я не в порядке! – Эмма говорила все громче и громче и, в конечном итоге, сорвалась на крик, но Кейн не пыталась остановить ее.
Как только женщины остались наедине, маска сдержанности, за которой Эмма спрятала свой страх ради спокойствия детей, была отброшена, и все негодование Эммы вырвалось наружу.
– Позволь мне задать тебе один вопрос, дорогая. Но хорошенько подумай, прежде чем решишься ответить.
– Да, конечно, – под властным взглядом Кейн истерика Эммы мгновенно прекратилась.
– Разве ты не знала, кто я, когда шла на первое свидание со мной?
Много воды утекло с того памятного вечера в «Эрин Гоу Бро», ирландском пабе, который Кейн открыла во французском квартале. Тогда и начались их по-настоящему серьезные отношения, в которых появилось двое детей. Женщинам через многое пришлось пройти вместе. Но не каждому удается стойко вынести все удары судьбы. Эмме не удалось, и она собрала свои вещи и уехала, предав любимого человека.
– Какое это имеет отношение к… к тому, что случилось сегодня?
И, несмотря на то, что в душе царило полное отчаяние, Кейн казалась совершенно спокойной. Она окинула Эмму долгим взглядом. Кейн знала, что Эмма уйдет и в этот раз. В последний раз.
– Это имеет отношение ко всему.
– Я знала, что ты была владелицей паба. Люди разное говорили о тебе: и о твоих женщинах, и о том, чем ты занимаешься. Но люди всегда говорят, они всегда судят. И всегда о таких, как ты, будет множество сплетен. А что?
– А то, что мне интересно, знала ли ты, что входишь в чертог дьявола, Эмма. Ведь ты же знала. Никто тебя не заставлял. Ты сама приняла такое решение. Поэтому не надо вести себя так, словно я ввела тебя в заблуждение, прикинувшись святой, а сейчас ты опомнилась и поняла, что не такой жизни всегда хотела. Быть может, ты уже жалеешь, что уехала со своей фермы?
– Нет, я не жалею, что вернулась. Но я люблю своих детей и больше всего на свете хочу, чтобы они были в безопасности.
– Хватит об этом, – Кейн с огромным усилием поднялась на ноги, ей пришлось опереться обеими руками на подлокотники кресла.
– Нет-нет, сиди! – Эмма хотела помочь, но Кейн не позволила ей.
– Я справлюсь сама, Эмма. Говори, что тебе нужно, – Кейн не удалось скрыть боль в своем голосе.
– Я так жить не могу. Да, я знала, кто ты такая, и думала, что у меня получится быть тебе преданной. Я люблю тебя больше жизни. И всего лишь хочу, чтобы мы были в безопасности. Разве это так плохо?
Боль сильным спазмом прошла по всему телу Кейн, и ей стоило огромного труда удержаться на ногах.
– Знаешь, Эмма, в этот раз я не возлагала больших надежд на тебя. Так что я не разочарована. Хочешь уйти – уходи.
– Кейн, прошу тебя…
– Я не стану тебя держать. Давай обойдемся без вопросов и слезных прощаний. Но моих детей ты не заберешь против их воли. Ханна меня совсем не знает, поэтому она, конечно, выберет тебя. Но если Хэйден хочет остаться, я не позволю тебе увезти его с собой. Разумеется, я не стану запрещать тебе видеться с ним.
– Кейн, но ведь он может пострадать! Из-за всей этой стрельбы они могли быть мертвы!
– Прекрати! Ты сейчас стоишь передо мной, живая и невредимая, только потому, что мои люди делают свое дело. Считаешь, что такие люди, как Барни Кайл, смогут тебя защитить? Или ты думаешь, я так просто отдам своих детей такому человеку, как твоя мать?
– Забудь о моей матери, забудь о Кайле! Я усвоила урок, и таким людям, как они, больше доверять не стану. Кейн, давай уедем все вместе. Тебе ведь нужно поправиться для того, чтобы делать… все, что требуется для решения этих проблем. Дорогая, ты ведь мать. Неужели, ты не боишься, что Ханне и Хэйдену могут причинить вред?
– Для меня это значит позорно убежать. И для людей Бракато это будет значить то же самое. Думаешь, Джованни и его сынки проявят милосердие и подождут, пока я буду готова нанести ответный удар? То, о чем ты просишь, только подвергнет нас еще большей опасности. Это жизнь, Эмма, суровая реальность. И то, что ты не можешь выдержать такого накала, еще не дает тебе право, прикрываясь детьми, пытаться вызвать во мне чувство вины. Убирайся, – Кейн хотела казаться сильной, но ей не удалось устоять на ногах, и она опустилась в кресло. – Видишь, мне и так едва хватает сил, чтобы разбираться с этим дерьмом, так еще и ты создаешь мне лишние проблемы. Отправляйся на свою ферму, к маме. Можешь даже сказать ей, что она была чертовски во всем права. Как только устроишься там, разберемся со всеми формальностями.
– Кейн, прошу тебя…
– Я сказала тебе – уходи. Это у тебя всегда хорошо получалось. Только скажи Меррик, куда направляешься.
– Ты хочешь знать, где я буду? – Эмма шагнула к Кейн.
– Разумеется, хочу, раз ты берешь Ханну с собой.
– Конечно…
Кейн бросила на Эмму испепеляющий взгляд.
– Выметайся. Все кончено.
Кейн надеялась, что это был последний раз, когда Эмма причинила ей боль.
Глава третья
– Что случилось? – Хэйден догнал Эмму, когда та шла к уборной. Его вновь обретенная мать, опустив голову, склонилась над раковиной и заплакала.
– Ничего, мой милый. Мы немного поссорились с Кейн, и мне нужно с этим разобраться. Но тебе не стоит переживать.
– Она вспыльчивая, ты же знаешь. Порой она очень сильно расстраивается. Но ты должна дать ей время остыть. Пообещай мне, что так легко не сдашься.
– Она часто расстраивается из-за тебя?
– Только если я что-нибудь натворю, свяжусь с какими-нибудь идиотами. В таких случаях она говорит, что я делаю себе же хуже. И начинает читать мне лекцию. Но обычно я извлекаю из этого много полезного. Мама очень мудрая, тебе ведь это известно. Эмма, постарайся снова узнать ее. Ее – такую, какая она сейчас. Она изменилась за время твоего отсутствия.
Эмме даже показалось, что Хэйден хочет обнять ее. Она включила холодную воду и умылась, прежде чем посмотреть в глаза сыну.
– Как ты думаешь, почему она так разочаровалась во мне?
– Не знаю. И еще я хотел извиниться за то, что поначалу вел себя жестоко по отношению к тебе. Я видел сегодня, как ты заставила маму улыбнуться. Я так хочу, чтобы она была счастлива, – Хэйден взял Эмму за руку.
– Ты хочешь, чтобы я осталась? – спросила Эмма и взглянула на сына. Он был невероятно похож на Кейн.
– Я хочу, чтобы Ханна была с нами. Ты не должна уезжать.
– Значит, ты не хочешь, чтобы я осталась, – Эмма с трудом сдерживала слезы.
– Хочу. Останься со мной и с мамой. Мы же никогда не сможем стать семьей, если будем жить далеко друг от друга.
Как долго Эмма мечтала, чтобы он это произнес… Кажется, небеса услышали ее мольбы и подарили ей еще один шанс. Она направилась к палате Кейн, чтобы попытаться поговорить еще раз, но Меррик схватила ее за плечо.
– Мне кажется, ты уже достаточно боли ей причинила. Может, хватит на сегодня. Ты слишком слабая для нее!
– Я думаю, тебе лучше убрать руки и дать мне закончить то, зачем я сюда пришла. – Эмма вошла в палату и тихо встала в уголке. Она наблюдала за тем, как медсестра сначала поправляла одеяло Кейн, а потом записывала что-то в обходном листе. Как только медсестра закончила свою работу и вышла за дверь, Кейн небрежно бросила в сторону Эммы:
– Что ты здесь забыла?
Впервые с тех пор, как Кейн ранили, Эмма была рада тому, что ее любимая женщина еще очень слаба. Поэтому, не опасаясь за свою жизнь, она присела на кровать и прильнула к Кейн, стараясь не задеть раны и не причинить ей боль, на этот раз физическую. Эмма наклонилась к Кейн так близко, что их лица практически соприкоснулись.
– Есть еще одна вещь, которую я должна тебе сказать. А потом твои мордовороты могут вышвырнуть меня отсюда.
– Слушаю.
Эмма всегда удивлялась невозмутимости Кейн. Она могла оставаться спокойной даже в самых сложных и опасных ситуациях. И Эмме, конечно, нравилась ее самодовольная ухмылка, точно она хозяйка положения. Впрочем, чаще всего именно так оно и было.
И сейчас Эмма смогла придумать только один прием против этой самой ухмылки. Поцелуй вышел далеко не самым страстным, но, стоит отдать Эмме должное, он застал Кейн врасплох. Да, белокурой красавице всегда удавалось сбить гангстера с толку. И этот раз не был исключением. Губы Эммы были такими сладкими и такими знакомыми, что Кейн, поддавшись зову сердца, обняла свою возлюбленную и провела руками по ее бедрам.
– Я хочу остаться здесь. С тобой. До конца своих дней. Я люблю тебя, и не хочу быть ни с кем другим, – дыхание Эммы ласкало лицо Кейн.
– Мне кажется, ты кое о чем забыла. Я же не перестану быть тем, кем являюсь. Но я надеюсь, ты пришла просить не о том, чтобы я изменила всю свою жизнь.
– Я верю, что все остальное как-нибудь само уладится. И доверю тебе защищать меня и детей. Я только должна знать, есть ли у меня шанс быть… с тобой.
Кейн с усилием подняла руку и погладила Эмму по щеке.
– Знаешь, о чем я сожалею больше всего?
– Ничего, мой милый. Мы немного поссорились с Кейн, и мне нужно с этим разобраться. Но тебе не стоит переживать.
– Она вспыльчивая, ты же знаешь. Порой она очень сильно расстраивается. Но ты должна дать ей время остыть. Пообещай мне, что так легко не сдашься.
– Она часто расстраивается из-за тебя?
– Только если я что-нибудь натворю, свяжусь с какими-нибудь идиотами. В таких случаях она говорит, что я делаю себе же хуже. И начинает читать мне лекцию. Но обычно я извлекаю из этого много полезного. Мама очень мудрая, тебе ведь это известно. Эмма, постарайся снова узнать ее. Ее – такую, какая она сейчас. Она изменилась за время твоего отсутствия.
Эмме даже показалось, что Хэйден хочет обнять ее. Она включила холодную воду и умылась, прежде чем посмотреть в глаза сыну.
– Как ты думаешь, почему она так разочаровалась во мне?
– Не знаю. И еще я хотел извиниться за то, что поначалу вел себя жестоко по отношению к тебе. Я видел сегодня, как ты заставила маму улыбнуться. Я так хочу, чтобы она была счастлива, – Хэйден взял Эмму за руку.
– Ты хочешь, чтобы я осталась? – спросила Эмма и взглянула на сына. Он был невероятно похож на Кейн.
– Я хочу, чтобы Ханна была с нами. Ты не должна уезжать.
– Значит, ты не хочешь, чтобы я осталась, – Эмма с трудом сдерживала слезы.
– Хочу. Останься со мной и с мамой. Мы же никогда не сможем стать семьей, если будем жить далеко друг от друга.
Как долго Эмма мечтала, чтобы он это произнес… Кажется, небеса услышали ее мольбы и подарили ей еще один шанс. Она направилась к палате Кейн, чтобы попытаться поговорить еще раз, но Меррик схватила ее за плечо.
– Мне кажется, ты уже достаточно боли ей причинила. Может, хватит на сегодня. Ты слишком слабая для нее!
– Я думаю, тебе лучше убрать руки и дать мне закончить то, зачем я сюда пришла. – Эмма вошла в палату и тихо встала в уголке. Она наблюдала за тем, как медсестра сначала поправляла одеяло Кейн, а потом записывала что-то в обходном листе. Как только медсестра закончила свою работу и вышла за дверь, Кейн небрежно бросила в сторону Эммы:
– Что ты здесь забыла?
Впервые с тех пор, как Кейн ранили, Эмма была рада тому, что ее любимая женщина еще очень слаба. Поэтому, не опасаясь за свою жизнь, она присела на кровать и прильнула к Кейн, стараясь не задеть раны и не причинить ей боль, на этот раз физическую. Эмма наклонилась к Кейн так близко, что их лица практически соприкоснулись.
– Есть еще одна вещь, которую я должна тебе сказать. А потом твои мордовороты могут вышвырнуть меня отсюда.
– Слушаю.
Эмма всегда удивлялась невозмутимости Кейн. Она могла оставаться спокойной даже в самых сложных и опасных ситуациях. И Эмме, конечно, нравилась ее самодовольная ухмылка, точно она хозяйка положения. Впрочем, чаще всего именно так оно и было.
И сейчас Эмма смогла придумать только один прием против этой самой ухмылки. Поцелуй вышел далеко не самым страстным, но, стоит отдать Эмме должное, он застал Кейн врасплох. Да, белокурой красавице всегда удавалось сбить гангстера с толку. И этот раз не был исключением. Губы Эммы были такими сладкими и такими знакомыми, что Кейн, поддавшись зову сердца, обняла свою возлюбленную и провела руками по ее бедрам.
– Я хочу остаться здесь. С тобой. До конца своих дней. Я люблю тебя, и не хочу быть ни с кем другим, – дыхание Эммы ласкало лицо Кейн.
– Мне кажется, ты кое о чем забыла. Я же не перестану быть тем, кем являюсь. Но я надеюсь, ты пришла просить не о том, чтобы я изменила всю свою жизнь.
– Я верю, что все остальное как-нибудь само уладится. И доверю тебе защищать меня и детей. Я только должна знать, есть ли у меня шанс быть… с тобой.
Кейн с усилием подняла руку и погладила Эмму по щеке.
– Знаешь, о чем я сожалею больше всего?