Аллен Уолд. Сокровища дракона

   – А если вы будете становиться мне поперек дороги, у вас возникнут проблемы с Федерацией. И у директора тоже. И вы знаете, что, если что-нибудь случится с федеральным полицейским, за вами спустятся и сюда, убежище это или нет.
   – Еще бы,– буркнула Закроян, демонстративно держа руки на виду.– Как я уже сказала – с вами я не ссорилась.
   – Теперь позвольте объяснить вам ситуацию: либо вы даете мне и Рикарду спокойно уйти, либо вы пытаетесь его задержать. В последнем случае один из нас умрет, и, если это случится со мной,– вы умрете тоже. Это будет просто вопросом времени.
   – Сначала вас должны будут найти.
   – Не будьте идиоткой. Я на контроле. Все, что со мной происходит, записывается на кристалл. Пока все идет нормально, запись стирается каждые сто стандартных дней. Но если со мной что-нибудь случится, сюда прибудут головорезы из эскадрона специального назначения и даже на этой планете вы не найдете места, чтобы от них укрыться.
   Закроян напряженно смотрела на него, возле ее рта застыли жесткие складки.
   – Хорошо,– сказала она наконец,– этот раунд за вами. Но имейте в виду – я не единственная, кто пытается убить вашего приятеля. Сегодня на его жизнь покушались минимум дважды.
   – Не надо мне демонстрировать, как это делаете вы.
   Закроян повернулась и зашагала к выходу из прохода. Польский повернулся к Рикарду с явным облегчением.
   – Вы путешествуете в скверной компании,– сказал он.
   – Это была не моя инициатива.– Рикард чувствовал, что его самого трясет от пережитого напряжения.– Вы тоже следили за мной? – Он глубоко, со свистом вздохнул и вытер со лба холодный пот.
   – Чистая случайность,– ответил тот.– Вы в порядке? – Он положил руку Рикарду на плечо.
   – Как будто бы. Дайте только минуту-другую, чтобы свыкнуться с мыслью, что мне пока придется подзадержаться на этом свете.
   – Сколько вам будет угодно. Куда вы направлялись, когда эта железная леди вас отыскала?
   – Возвращался в гостиницу после встречи с боссом Бедиком.
   – Тоже скверная компания. Он вам что-нибудь сказал?
   – Не многое. Но в данном случае большее значение имеет то, что он не сказал! – И Рикард изложил Польскому свои соображения по реакции Бедика на упоминание имени его отца.
   – Возможно, вы правы,– сказал Польский,– но это не принесет вам никакой пользы, если вы нарветесь на пулю убийцы. Давайте-ка я доставлю вас домой. На сегодня с вас острых ощущений, по-моему, достаточно.
   Рикарду не понравилось это покровительственное отношение, но протестовать было бессмысленно. Он безропотно позволил Польскому вести себя. Они прошли по узкому коридору и поднялись в какой-то магазин. Чем там торговали, Рикард определить не смог.
   – Либо вы человек незаурядной храбрости,– сказал Польский, когда они проходили через магазин,– либо вы плохо понимаете, куда вы попали.
   – Как раз сейчас начинаю довольно ясно себе это представлять.
   – Тогда зачем вы пытались поговорить с Бедиком?
   – Мне казалось, он может мне что-то сказать. И
   он сказал.
   – Вам повезло, что вы выбрались оттуда живым.
   – Нисколько. Мне повезло, что я выбрался оттуда, потеряв всего две десятки.
   Польский только покачал головой. Рикард решил не заострять внимание на этом вопросе.
   Пройдя два квартала от магазина, они остановились у припаркованного у тротуара флоутера. Польский открыл дверь Рикарду, обошел флоутер и занял место за рулем.
   – Дорогое удовольствие,– пояснил он после того, как автомобиль приподнялся на пять сантиметров над мостовой. Он вел флоутер сквозь лабиринт улиц так, будто хорошо знал город.
   – Бывали здесь раньше? – спросил Рикард.
   – Несколько раз. Помню, безнадежно заблудился, когда попал сюда впервые.
   – Насколько я понимаю, вы здесь не для развлечения?
   – Да так, уточняю последние детали одного очень длинного расследования.
   – О котором мне не положено расспрашивать. Не доезжая двух кварталов до гостиницы. Рикарда, они свернули в какой-то двор, где в пар ковочных слотах уже стояли несколько других флоутеров. Чтобы создать побольше места внизу, растения здесь росли на расположенных высоко на стенах специальных выступах.
   – Спасибо, что подвезли,– сказал Рикард, когда они вышли обратно на улицу,– я не был уверен, что успею возвратиться до наступления темноты.
   – У вас была еще куча времени, если, конечно, предположить, что вам удалось бы удрать от Закроян. И если бы вы знали самую короткую дорогу.
   – Теперь она отмечена на моей карте.
   – Вы что, собираетесь туда вернуться?
   – Надеюсь, нет. Уверен – это было бы пустой тратой времени. Но кто его знает…
   – Вы все еще полны решимости найти отца?
   – Больше, чем когда-либо: ведь сейчас у меня есть основания думать, что он все еще жив.
   – Послушайте, Рикард. Как вы сами сказали, он исчез из виду одиннадцать лет назад. Возможно, он действительно все еще жив. Но если даже это так, то следует предположить, что исчез он не без веских на то оснований. Быть может, он не хочет, чтобы его нашли. Послушайтесь моего совета: найдите кого-нибудь, кто продаст вам билет с Колтри, и улетайте отсюда домой.
   – Думаете, я все-таки нарвусь на пулю?
   – Именно так. Вы – не Арин Брет. Вы ничего не знаете об основных принципах выживания в местах, подобных этому. Возможно, Бедик не станет себя утруждать ради вас, а вот Закроян – определенно станет. И половина населения этого города – тоже, если вдруг кому-нибудь покажется, что это принесет ему монету-другую.
   – Но пока что я уцелел.
   – Пока что вам просто везло!
   – Это правда, мне действительно везло. Знаете, я хочу попытать счастья еще в одном месте, и, если там ничего не выгорит, все концы, что называется, уйдут в воду. Единственное, что мне тогда останется,– это действительно вернуться домой. Но я не улечу, пока я жив и пока у меня остается хоть один шанс.
   – Что это за место?
   – «Тройсхла».
   – Вы сумасшедший!
   – Возможно.
   – Вы что, не знаете, что это за заведение?
   – Слышал кое-что.
   – Что бы вы ни слышали – все это правда! Отправившись туда, вы на часок-другой доставите забавное развлечение тамошним завсегдатаям, после чего вашу голову насадят на кол!
   – Следовательно, я должен отступить?
   – Да.
   – А вы бы отступили?
   – Я – не вы.
   – Если сидеть сложа руки, ничему не научишься!
   – Что толку в знаниях, если вы погибнете в процессе обучения?
   – Все мы когда-нибудь умрем. Пусть со мной это случится тогда, когда я буду делать то, что хочется мне делать!
   Неожиданно все вокруг бросились бежать от чего-то за их спиной. Обернувшись, Рикард и Польский увидели горящее золотистым светом извивающееся марево дракона, опускавшегося на улицу всего на расстоянии полуквартала от них.
   – Ходу, малыш! – сказал Польский и, схватив Рикарда за руку, потащил его за собой к гостинице. Не переводя дыхания, они достигли входа, Польский толкнул створку ворот, а находившийся чуть позади Рикард оглянулся и увидел, что дракон был на расстоянии всего нескольких метров от них. Он смотрел прямо на Рикарда, пытаясь дотянуться до него тем, что, надо, полагать, было передней конечностью.
   Рикард с воплем бросился вперед, налетел на Польского, и оба они, растянувшись во весь рост, ввалились во двор. Перевернувшись на спину и приподнявшись, Польский начал было возмущенно протестовать, но, увидев, как близко был дракон, умолк на полуслове. Вновь схватив Рикарда за руку, он рывком вместе с ним вскочил на ноги и сильно толкнул Рикарда через двор по направлению к вестибюлю. За мгновение до того, как за ними захлопнулась входная дверь, Рикард успел увидеть, как дракон, перебравшись через стену, появляется во дворе.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

1

   Рикард отправился в «Тройсхлу» ранним утром следующего дня.
   Леонид Польский, который оставался в гостинице, пока дракон не ушел, пытался отговорить Рикарда от посещения этой пользовавшейся дурной славой таверны, но Рикард упрямо стоял на своем. Вначале Польский отказывался объяснить, где она находится, но когда Рикард заявил, что найдет дорогу сам, начертил маршрут прямо на карте.
   Направляясь к западным окраинам города, Рикард постоянно держался настороже. Опыт прошедшего дня показал ему, что, когда находишься на улицах этого города, рассеянность может обойтись слишком дорого. Увидев на расстоянии квартала впереди явно подозрительного вида группу колтрян, он специально сделал крюк, чтобы их обойти.
   Некоторое время спустя Рикарду показалось, что за ним довольно давно следует какая-то женщина. Пройдя еще три квартала, он убедился в этом окончательно.
   Не останавливаясь, он развернул карту. Начерченный Польским маршрут был ясен и понятен, сама же карта совершенно не соответствовала данному району города. Поэтому Рикард не рискнул сделать еще один крюк из страха заблудиться.
   Он продолжал идти вперед. Женщина заметно увеличила скорость, через полквартала их разделяло не больше ста метров. Еще через квартал она уже шла рядом с Рикардом.
   Внешне это была типичная колтрянка: «кожа», кобура на бедре, обычное здесь жесткое, решительное выражение лица, и рост, почти не уступавший росту Рикарда.
   – Далековато забрели,– сказала женщина, пройдя рядом с ним примерно с полквартала.
   – Каждый, кого я встречаю, говорит что-нибудь в этом роде.
   – Что-то вы не очень вежливы сегодня.
   – Говорите, что вам нужно, или оставьте меня в покое.
   Схватив Рикарда за руку, женщина резко дернула его к себе так, что он развернулся к ней лицом. Продолжая это движение, он нанес ей сильный боковой удар в челюсть. Голова ее дернулась в сторону, она медленно опустилась на колени, вытаскивая при этом из кобуры пистолет. Рикард ударил ее ногой по руке, и пистолет, быстро вращаясь в воздухе, отлетел далеко в сторону. Пешеходы на все это не обратили никакого внимания.
   – Правило номер один,– наставительно сказал Рикард,– никогда не разговаривай с чужаками.– После этого он повернулся и пошел своей дорогой. Женщина его не преследовала.
   Рикард вновь почувствовал знакомое возбуждение. Кто знает: возможно, он все-таки сумеет выжить в этом городе.
   Следующая, хотя и мелкая, передряга случилась, когда он проходил мимо места, где играла группа ребятишек – первых детей, которых он увидел на этой планете. Несколько старших ребят – десяти – двенадцати лет,– указывая пальцами и выкрикивая насмешки, побежали к Рикарду. Они окружили его танцующим, смеющимся, что-то громко вопящим кольцом и сопровождали целых три квартала.
   По мере того как Рикард приближался к западным окраинам города, домов становилось все меньше и меньше. Между ними часто стали попадаться участки, обильно заросшие деревьями, кустами и цветами. Несмотря на буйство растительности, чувствовалось, что за ней ухаживают чьи-то заботливые руки. К этому времени Рикард успел придумать для себя теорию, согласно которой столь сильно выраженная любовь местных жителей к садоводству представляла собой своеобразную подсознательную реакцию, направленную на компенсацию тех грубых социально-психологических условий, в которых они здесь жили.
   Улица, по которой шел Рикард, свернула направо, и он увидел, что в трех кварталах впереди она заканчивается, упираясь в мрачную громаду гигантского здания. Это была «Тройсхла».
   Почувствовав неожиданную робость, он в нерешительности остановился. В своих способностях проникнуть в «Тройсхлу» он ничуть не сомневался. Проблема заключалась в том, чтобы оттуда выбраться.
   Согласно всему, что ему рассказывали, место это было настоящим воплощением зла, здесь властвовали грубость, извращенность, насилие. Он не знал, сколько в этом было выдумки и сколько правды, но предполагал, что это не имеет большого значения. Пытаясь преодолеть эту неизвестно откуда взявшуюся робость, ненавидя себя за нее, он медленно прошел еще один квартал, потом опять остановился.
   Независимо от того, были ли все эти истории правдой или выдумкой, он уже решил, что войдет туда и совершит два смертных греха этого мира: будет разговаривать с чужаками и будет совать нос в их дела.
   Рикард попытался представить, как бы сейчас повел себя его отец. Вне всяких сомнений, он не стал бы бросаться вперед сломя голову. Он бы разработал какой-нибудь план, не столько план действий, сколько план поведения. Исходя из своих знаний о том, что его может ожидать, он бы заранее решил, быть ли ему робким или же надменным, молчаливым или многословным.
   И прежде всего он бы определил все возможные пути к отступлению. Это было именно то, чем сейчас следовало заняться Рикарду. Попутно он мог обдумать и примерный план своих дальнейших действий.
   Чтобы не слишком откровенно маячить в этом не самом подходящем для прогулок месте, Рикард прошел квартал в северном направлении, и здание «Тройсхлы» на время скрылось за другими домами. Сделав крюк, он вернулся теперь уже с западной стороны, и вот она опять возникла перед ним: широко раскинувшаяся пятиэтажная громада, отделенная от прилегавших к ней с севера и с юга строений зелеными лужайками.
   Здание «Тройсхлы» было очень старым, самым старым из всех виденных Рикардом в этом городе. На его северной стене даже имелось несколько окон над узкими, окруженными металлическими решетками балконами. На восточном фасаде здания не было ничего, кроме большой двери. На северной стене, насколько он мог разглядеть, дверей не было. С запада к «Тройсхле» вплотную прилегали заросли каких-то деревьев. Здесь пролегала граница города.
   Рикард пересек улицу, которая шла вдоль «Тройсхлы», и вышел к обширному незастроенному пространству, отделявшему таверну от следующего здания. Как и все подобные участки, оно было засажено ухоженной растительностью, здесь не было видно ни сорняков, ни мусора. Дальше же начинался дикий, дремучий лес. «Тройсхла» вдавалась в него вдвое дальше, чем соседнее здание, которое теперь было справа от Рикарда. Деревья не только вплотную прилегали к ее задней стене, но и частично окружали ее со стороны ближайшего к Рикарду фасада.
   Подойдя к стене соседнего здания, которое находилось примерно в шестидесяти метрах к северу от «Тройсхлы», Рикард прошел вдоль нее половину расстояния до леса. Теперь любой, кто выглянет в одно из окон таверны – если только они действительно были прозрачными,– мог легко увидеть шатавшегося без дела чересчур любопытного туриста, чего и добивался Рикард.
   Но если его до сих пор не заметили…
   Он быстро пошел по направлению к деревьям. Вблизи оказалось, что лес был не столь уж дремуч и скорее напоминал несколько запущенный парк. На земле валялись стволы упавших деревьев, во множестве произрастали никогда не знавшие садовых ножниц кусты. Почва была покрыта многолетним слоем опавшей листвы.
   Рикард, не останавливаясь, продолжал идти вперед до тех пор, пока «Тройсхла» почти полностью не скрылась за деревьями. Если он до сих пор оставался незамеченным, можно было предположить, что пока ему ничего не угрожало.
   Рикард хотел осмотреть «Тройсхлу» с тыла, но густая листва скрывала детали. Он пошел через заросли параллельно стене, пока не достиг ее середины. Затем, тщательно выбирая дорогу, чтобы по возможности оставаться незамеченным, вновь приблизился к таверне.
   Пройдя метров пятнадцать, Рикард решил, что теперь он достаточно близко, и огляделся в поисках подходящего укрытия. Вскоре он его нашел: это было место, расположенное в густой тени, сильно заросшее кустами. Спрятавшись среди них и позаботившись о том, чтобы не тревожить листву, можно было оставаться невидимым для любого наблюдателя внутри «Тройсхлы».
   На задней стене здания было две двери – по углам. Здесь было довольно много окон, особенно на верхних двух этажах. Под каждым имелся крошечный балкончик, на котором с трудом хватило бы места для одного человека. Не было видно никаких пристроек, вспомогательных строений или внешних лестниц. Не было также никакого видимого соответствия между расположением окон здесь и на северной стене здания. Спустя несколько минут Рикард осторожно пошел к лесу.
   Он отошел метров на сто и, когда таверна почти скрылась из виду, повернул, чтобы обойти ее по направлению к югу. Он двигался очень осторожно, одним глазом наблюдая за «Тройсхлой», чтобы убедиться, что его оттуда не видно, и в то же время стараясь не отходить слишком далеко и не потерять ее из виду совсем. В это время его нога с силой обо что-то ударилась, и он упал.
   Несколько мгновений Рикард лежал не шевелясь, напряженно вслушиваясь, и пытался определить, не обратил ли кто-нибудь внимания на произошедшее. Вокруг продолжала стоять тишина. Он осторожно поднялся на ноги и посмотрел вокруг себя, стараясь найти, обо что он споткнулся.
   Оказалось, что силой удара предмет этот был совершенно выворочен из рыхлой здесь почвы. Та его часть, которая до сих пор была над поверхностью, выглядела как обычный обломок камня, хотя и имела своеобразную янтарную окраску. Та же часть, которая раньше находилась в земле, сильно отличалась от верхней и по цвету и по строению.
   Неизвестный предмет был величиной с человеческую голову. Рикард нагнулся и взял его в руки. Он весил много меньше, чем можно было ожидать. На широком изломе нижней его части была видна внутренняя структура, казалось, что предмет был сделан из фарфора или пластмассы. Точнее Рикард определить не мог. Вначале он подумал, что разница цвета нижней и верхней частей обусловлена тем обстоятельством, что последняя была открыта действию непогоды и других разрушительных факторов, но, приглядевшись, убедился, что такая окраска была придана предмету искусственно.
   Присмотревшись, он увидел, что вокруг из земли выдавалось немало других подобных предметов. Цвет их лишь слегка отличался от цвета покрывавшего почву слоя листвы. Это выглядело как руины какого-то строения, настолько разрушенные, что исходя из их расположения нельзя было сделать никаких предположений о его первоначальный форме.
   Рикард поддел ногой еще один «камень», который был погружен в землю даже глубже, чем тот, о который он споткнулся. Этот был цвета ржавчины и не нес на себе никаких следов атмосферных или каких-либо других неблагоприятных воздействий. Он стукнул камни один о другой. Ни один из них не треснул, не раскрошился.
   Судя по тому, насколько глубоко «камни», ушли в землю, по тому, как из почвы среди них выступали корни деревьев, судя по расположению самих деревьев, которые росли прямо среди обломков, руины эти были очень древними.
   Колтри была колонизирована меньше тысячи лет назад. Этого времени могло хватить, чтобы «камни» успели врасти в землю, но его было недостаточно для того, чтобы успело разрушиться сооружение, которое из них было построено, если только оно не было уничтожено специально.
   Материал, из которого они были сделаны, не напоминал ничего, что Рикарду приходилось видеть как в этом городе, так и на любой другой планете, хотя при желании можно было усмотреть некоторое сходство с потускневшим от непогоды кварцем. Что бы когда-то ни стояло на этом месте, оно должно было быть возведено невообразимо много лет назад для того, чтобы развалины пришли в такое состояние естественным путем, как это, судя по всему, и произошло.
   Это указывало на то, что все эти куски пластмассы или фарфора были остатками сооружений одной из предыдущих цивилизаций. Женщина-бармен, рассказавшая Рикарду о балктеплайне, упоминала о гуманоидах, которых называли белспаэрами. Кроме того, она говорила, что добываемые в шахтах вещества были остатками другой, еще более древней цивилизации…
   В этот момент Рикард услышал какой-то шум, донесшийся из глубины зарослей. Он затаил дыхание и припал к земле. Кустов, чтобы укрыться, поблизости не было. Слух его обострился до предела. Спустя некоторое время он снова услышал тот же звук: как будто кто-то шел по лесу.
   Рикард застыл на месте, лихорадочно стараясь придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение своему здесь пребыванию. Он не мог разглядеть, кто производит эти звуки: источник шума скрывали густые заросли. Однако Рикарду казалось, что в доносившихся до него звуках было нечто странное, хотя он и не мог определить, что именно.
   Звук шагов, если это действительно были шаги, удалялся от Рикарда в глубину леса. В какой-то момент ему показалось, что он слышит чей-то голос, или, точнее, странные высокие голоса троих или четверых людей, говоривших что-то в унисон. Но расстояние и густая листва мешали разобрать отдельные слова. Если это действительно были слова.
   Наконец странные звуки затихли вдали. Немного выждав, Рикард выпрямился и, вспомнив о «Тройсхле», нервно посмотрел назад. Там никого не было, само здание едва виднелось за деревьями и кустами. Единственное, что он сейчас слышал, это был призывный крик какой-то птицы.
   Кто бы или что бы ни бродило по лесу, оно отвлекало его слишком долго. Рикард бросил куски «камней», которые все это время продолжал держать в руках, и, одним глазом поглядывая на «Тройсхлу», а другим – на землю под ногами, поспешил сквозь заросли в южном направлении.
   Пройдя мимо южной оконечности здания таверны, он повернул к городу с таким расчетом, чтобы выйти из-за деревьев возле следующего от «Тройсхлы» дома. Это было типичное для Колтри здание, полностью лишенное окон. В нем располагалось какое-то коммерческое предприятие. Рикард прижался к его стене и пошел обратно к «Тройсхле», пока перед ним не предстала ее южная стена. Подобно стене северной, на ней было несколько окон с балконами, двери отсутствовали.
   Он обошел здание с южной стороны и вышел на улицу на расстоянии полуквартала от таверны. На улице было всего несколько автомобилей, пешеходы отсутствовали вовсе. В своей нездешней одежде Рикард чувствовал себя вызывающе заметным, однако никто не обращал на него ни малейшего внимания.
   Он отнюдь не был уверен в том, что результаты всей этой рекогносцировки смогут принести какую-нибудь пользу, однако теперь, когда она была закончена, не оставалось ничего другого, как войти внутрь. И надеяться, что удастся выйти обратно.

2

   Открыв дверь «Тройсхлы», Рикард оказался в обширном помещении с высоким сводчатым потолком, где на расстоянии десятка метров над головой были видны мощные балки стропил. На противоположной стене находились два яруса расположенных одна над другой галерей, на которые вели две лестницы. Под галереями, почти во всю длину стены, протянулась стойка бара, перед ней были расставлены тридцать или больше круглых столов с пятью или шестью стульями возле каждого. Они заполняли почти все помещение. Только небольшое пространство перед входом оставалось свободным.
   Больше половины столиков было занято, десятка два посетителей сидело у стойки бара. Дверь, ведущая на первую галерею, отворилась, оттуда вышел какой-то мужчина, подошел к следующей двери и вошел в нее. К стропилам на длинных цепях были подвешены большие люстры. Воздух густо заполнял табачный, и не только табачный, дым, запах алкоголя самых разнообразных сортов и, отнюдь не приглушенный, шум голосов завсегдатаев.
   Большая часть этих людей была одета в «кожу», однако на некоторых было нечто странное: это была не одежда туристов, но и не «кожа». У каждого был пистолет той или иной системы. В дальнем углу кто-то неестественно громко смеялся.
   Рикард мог позволить себе лишь очень короткую паузу у входа, чтобы бросить вокруг беглый взгляд. Он слишком явно был здесь чужаком и не мог войти непринужденно, будто делал это каждый день. Но и чересчур долго раздумывать тоже было нельзя: это выглядело бы как откровенная неуверенность в себе.
   Рикард попытался представить, как бы он себя повел, если бы был преступником, прилетевшим на Колтри, чтобы избежать ареста и суда. Конечно, это могло оказаться опасным: у него не было соответствующего опыта, чтобы достаточно правдоподобно сыграть такую роль. Его легко могли раскусить.
   Решив действовать по обстоятельствам, Рикард двинулся в сторону бара, направляясь к свободным стульям у правого конца стойки. Пересекая комнату, он почувствовал, как глаза присутствующих обратились нему, но не подал виду, что замечает их взгляды. Никто ничего не сказал. Судя по всему, ему удалось не выказать переполнявшего его страха. Случись это – они тут же бросились бы на него.
   Подойдя к стойке, он взял стул и сел. Вблизи никого не было. Ожидая, пока бармен обслужит другого посетителя, он пытался решить, какая линия поведения была бы наиболее подходящей в данной ситуации.
   Наверняка Рикард знал единственное: вести себя следует так, будто он ничуть не испуган. Шрам на ладони чесался немилосердно, но он заставил свой бешено работавший в поисках решения мозг успокоиться, плечи – расслабиться, кулаки – разжаться. Вновь оглядевшись вокруг, он увидел, что к нему направляется освободившийся к этому времени бармен.
   Лица мужчин и женщин, сидевших за соседними столиками, были суровыми, мрачными, часто – печальными. Некоторые были старыми, другие – юными, большая часть – средних лет. Некоторые смеялись, но в глазах их затаилось выражение гнева и боли.
   Рикард вспомнил, что такое же жесткое, суровое выражение он часто видел и на лице отца, но в глазах отца всегда можно было разглядеть искорку смеха. Нет, его отец не был похож на этих людей.
   Осознав это обстоятельство, Рикард почувствовал, что страх его почему-то улетучился. Как и раньше, он понимал, какой опасности подвергается. Как и раньше, он чувствовал враждебность окружавших его людей. Пожалуй, сейчас он чувствовал все это даже более отчетливо, чем прежде. Но теперь он не боялся. Зуд в шраме утих.