Анатолий Гончар. Черновая работа

   Скучая, Соколов сидел на брошенной на землю дорожной сумке и с тоской разглядывал бегущие по небу облака. Облака плыли на север, и от этого становилось еще тоскливее. Андрей опустил взор вниз, обвел взглядом убегающую вдаль улицу. Все вокруг было ново, и ощущение этого нового одновременно и томило, и радовало. А в общем, хотелось немного погрустить в спокойном одиночестве.
   – Андрюха, здорово, братуха! – На плечо Соколова легла чья-то тяжелая ладонь. Андрей повернулся. За его спиной стоял, широко улыбаясь, загорелый до черноты и потому едва узнаваемый Сергей Соломин. На его плечах сверкали новые капитанские звездочки.
   – Уже капитан, ни фига себе! – сказал Андрей вместо приветствия и, поднимаясь на ноги, радостно затряс протянутую руку. Соломин – здоровяк, косая сажень в плечах, весельчак – шутки и прибаутки сыпались из него, словно с елки; красавец, любимец всех девчонок Рязани, выпустился на один год раньше Андрея.
   – Рассказывай!
   – А что мне рассказывать? Вот – еду.
   – Ты, говорят, женился?
   – Есть такое дело. Уже почти год. После командировки обещали квартиру. Да ладно, хватит про меня. Лучше ты расскажи, как у тебя дела. И вообще, как ты умудрился за один год стать капитаном? Открой секрет, Гульчатай.
   – Андрей, капитан – это проще простого. – Соломин улыбнулся, но улыбка вышла какой-то грустной. – Я как в прошлом году в командировку умотал, так только сейчас домой еду.
   – Ни финты себе! Ну и как в командировке?
   – Да по-разному. Ты слышал, Гришка Селин погиб? – Соломин снял с плеча рюкзак, но, не решившись бросить его на запыленный асфальт, так и стоял, держа за лямку.
   – Слышал. – Лейтенант Селин погиб в ночном бою, едва успев приехать по замене. Немного помолчали. – Андрей вытащил из кармана пачку с сигаретами и протянул ее безмолвно стоявшему Сергею. – Курить будешь?
   – А ты? – Взяв сигарету и увидев, как Андрей убирает пачку в карман, Соломин даже опешил.
   – Я не курю. – Соколов виновато, словно оправдываясь, пожал плечами.
   – А чего тогда сигареты с собой таскаешь?
   – Силу воли вырабатываю и, кроме того, на всякий случай – вдруг человек хороший попадется. – Андрей невольно улыбнулся.
   – Врешь ты все, поди, у бойцов отобрал.
   – А ты откуда знаешь? – На лице Андрея появилось неприкрытое удивление.
   – А то можно подумать, я своих бойцов курить не отучал. А как второй срок пошел, так и сам закурил. – Сергей сплюнул на асфальт и, немного подумав, тщательно растер мокрое пятно подошвой берца. – У меня в группе за год два трупа и четыре раненных в бою, один подрыв – Баннов, пулеметчик… по самое колено. Жалко пацана, теперь без ноги скакать будет.
   – Всех жалко, – заметил Андрей и, поправляя сбившуюся набок кепку, незаметно вздохнул: «Подорваться на мине, остаться без ноги – да не дай бог! Лучше сразу, насовсем…»
   – Андрюх, мне пора. У меня поезд. – Сергей протянул руку. Андрей встал. Товарищи, прощаясь, крепко обнялись.
   – Мы тоже сейчас уже поедем.
   – Все, Андрей, бывай, ни пуха тебе, ни пера! – Соломин хлопнул Соколова по плечу и, закинув рюкзак за спину, поспешил к зданию вокзала.
   – К черту! – бросил Андрей ему вслед и, в свою очередь подхватив сумку, направился к столпившемуся чуть в стороне личному составу.
   – К машинам! – послышалась чья-то команда. Мирная жизнь, пока. Очередной отряд ехал на контртеррористическую операцию, но война остается войной, как ее ни назови. А на войне гибнут люди. Кому-то суждено умереть, чтобы жили другие.
 
   Убедившись, что все бойцы на месте и благополучно разместились в кузове «Урала», Андрей оставил за старшего сержанта Царькова и, махнув рукой, побежал к стоявшему во главе колонны БТРу.
   – Я к вам. – Он схватился за поручень и, поставив ногу на колесо, легко взлетел на покрытую толстым слоем пыли броню. – Место есть?
   – Садись. – Сидевший на броне увешанный оружием контрактник слегка подвинулся, освобождая место на верхней части оружейной башни.
   – Держите, товарищ лейтенант! – Вылезший «из брони» наводчик протянул Андрею изорванную в нескольких местах подушку.
   – Да ладно! – отмахнулся было Андрей, затем, передумав, протянул руку и, взяв предложенное «сиденье», положил его куда следует. – Спасибо.
   – Не за что, – не глядя бросил наводчик, усаживаясь на мягкую поролонку.
   – Трогаем. – Андрей услышал голос замкомбата и, повернув голову, увидел, как тот запрыгивает на броню. Мотор БТРа пару раз чихнул выхлопами и завелся. Сидевший рядом с Андреем контрактник опустил на глаза защитные очки. Заскрежетали шестеренки коробки, и тяжелая техника, заурчав мотором, плавно тронулась с места, а затем, стремительно набирая скорость, попылила в сторону административной границы.
   Прощай, Моздок! Встретимся через полгода. В то, что это будет именно так, очень хотелось верить. Хотелось верить, а оставалось только ждать и надеяться…
 
   Ехали долго. Окружающие пейзажи не радовали разнообразием. Равнинные селения тянулись вдоль дорог. За селами виднелись небольшие поля. В одном месте, оставляя за собой темно-серый след пахоты, полз трактор. Постепенно на горизонте стали вырастать покрытые лесами холмы и уходящие куда-то к югу хребты. После нескольких часов езды колонна вошла в небольшой город. Машины сбавили скорость и поползли по его улицам, объезжая колдобины и припаркованные прямо на проезжей части легковушки. Только здесь, в городе, Андрей понял то, что так бросилось ему в глаза с самого начала поездки, но что он никак не мог вычленить среди всего разнообразия своих впечатлений: дома местных жителей были намного больше и богаче домов жителей сел и городков центральной России.
 
   Наконец колонна миновала центральную площадь и, проскочив прямую, как стрела, улицу, выехала за пределы города. Колдобины на асфальте стали глубже и шире. Трясло безбожно. Виляющая из стороны в сторону «броня» то и дело проваливалась в многочисленные ямы.
   – Еще далеко? – Андрей повернулся к сидевшему рядом контрактнику.
   – Да нет. – Лицо этого бойца поражало своей невозмутимостью. – Сейчас до поворота доедем, а там уже и ПВД видно будет.
   – Ясно. – Андрей всмотрелся в раскинувшееся справа у дороги и еще не убранное подсолнечное поле. Прямо за ним начинался небольшой, лишенный растительности хребет, который, убегая вдаль, постепенно покрывался густым лесом. А еще дальше, за линией горизонта, виднелись остроконечные, покрытые снежными шапками вершины. Андрей оторвал от них взгляд и посмотрел в сторону остающегося позади города. На его северо-западной окраине чадили факелы сжигаемых попутных газов. Черное золото мерно перетекало в трубы, чтобы какое-то время спустя вернуться назад зелеными бумажками долларов. Бумажками…
 
   – Здравствуйте, товарищи разведчики! – громко поздоровался командир батальона майор Хворов.
   – Здравия желаем, товарищ майор! – Полсотни глоток рявкнули одновременно.
   – Командиры групп, ко мне!
   – Есть. – Андрей шагнул вместе со всеми. Устеленный гравием плац непривычно хрустел под подошвами ботинок, крупная галька выворачивалась из-под ног. Привычного молодцеватого строевого шага не получилось.
   – Товарищ майор, лейтенант Соколов по вашему приказанию прибыл!
   – Товарищ майор, капитан Гордеев…
   – Товарищ майор…
   – Товарищ… – Все командиры групп второй роты выстроились в одну линию.
   – Доехали без происшествий, это хорошо. – Комбат за руку поздоровался с каждым. – Сегодня день на обустройство, баню и отдых. Завтра с утра принять оружие и имущество. После обеда – занятия.
   «Ни фига себе, комбат-то и здесь нам спуску давать не собирается», – переглянулись группники.
   – Кто какие вопросы недоработал на слаживании, дорабатывайте сейчас. Как построить занятия и как их проводить, решайте сами – мешать не буду. Но учтите, увижу, что прохлаждаетесь, спрошу по полной программе. Ясно?
   – Так точно! – Ответ прозвучал несколько нестройно, но комбат сделал вид, что не заметил этого.
   – Времени на устранение недостатков у вас немного, через неделю первый боевой выход. Вопросы есть? – Вопросов не было. – Встать в строй!
   Неловко повернувшись на каблуках – мешала всё та же рассыпанная под ногами галька, – Андрей поспешил вернуться к своим бойцам.
   – Командиры групп, люди в вашем распоряжении. – Комбат убрал руку от козырька и, усмехнувшись одному ему ведомым мыслям, поспешил в центр боевого управления.
 
   – А что из вашей роты никого не видно? Один ты слоняешься, как конь без привязи? – Андрей забросил рюкзак на спину и поспешил в сторону ротной палатки. Рядом с ним, слегка припадая на левую ногу (подвернул, прыгая с «брони»), топал Алешка Курагин, группник 3-й группы первой роты.
   – Так все на б/з. Ханкала там какую-то офигическую спецоперацию замутила, вот наших всех и угнали. Третьи сутки уже в лесу сидят. А меня вас встречать оставили.
   – Ну, и как здесь? – У входа в палатку Андрей притормозил, пропуская бойцов, затаскивавших в двери огромный баул с ротным имуществом.
   – Да нормально. Скучновато. Но так нормально. Пацаны вон видик купили. Телевизор тут всего полторы программы показывает, и то в основном местные.
   – А антенну если покрутить? – предложил Андрей.
   – Да крутили уже, – досадливо отмахнулся Курагин, – без толку.
   – А что про обстановку говорят? Душки по лесам еще бегают?
   – Бегают, еще как бегают! – Леха хотел сказать что-то еще, но внезапно передумал и махнул рукой: – Ты знаешь что, иди вещи распакуй, обустройся. А когда с делами закончишь, подходи ко мне, в баню пойдем. Там и поговорим. А то мы тут с тобой еще неделю стоять будем.
   – Добро! – охотно согласился Соколов и, поправив на плече немного съехавшую лямку рюкзака, шагнул в темный провал палатки.
 
   На размещение личного состава и собственно самих офицеров ушло часа два.
   – Андрей, ты в баню идешь? – Капитан Гордеев, пнув ногой вылезший из-под кровати паек, принялся рыться в своем рюкзаке, извлекая на свет божий всевозможную мелочовку.
   – Естественно, какие могут быть сомненья? Сейчас только чистую одежду достану. Да и побриться не помешает.
   – Это точно! – подтвердил Вадим, раскладывая на спальнике мыльно-рыльные принадлежности. – У меня за эти дни на лице волосяной покров, как у обезьяны.
   – Это у тебя-то? – Андрей с сомнением покачал головой. – Вон у Махмедова щетина так щетина!
   – Что да то да. – И без всякого перехода: – Что, пошли?
   – Пошли, а кстати, где Крынкин с Назаровым? Им тоже сказать надо.
   – Ага, сказать… – Гордеев даже присвистнул. – Спохватился! Да эти шустрики в баню умотали, когда ты еще с личным составом возился.
   – Что они нам-то не сказали?
   – Да сказали. Максим забегал, я ему отмашку дал, чтобы без нас шли.
   – Ясно. Так идем? – спросил-предложил Андрей. Вместо ответа Гордеев взял в руки пакет со шмотками и шагнул к выходу. На улице было еще светло – солнце хотя и скатилось к горизонту, но его последние лучи, вырывавшиеся из-за горного хребта, еще освещали раскинувшуюся вдаль и вширь предгорную равнину. Андрей, выйдя из палатки, с удовольствием вдохнул наполненный свежестью воздух и направился вслед за потопавшим в сторону бани Гордеевым.
 
   – Андрей, ты чего так долго? – Алексей скорчил недовольную рожу, но в его голосе недовольства не было. – Мы тут уже по третьему разу в парилку заглянули, весь сок выпили, а вас все нет.
   – Значит, будем наверстывать – париться зараз по два раза, и сок, который закончился, за вас допьем! – Соколов протянул руку и вытащил из большого пластмассового таза с водой полуторалитровую пачку сока. Еще две таких же пачки оставались мерно колыхаться в холодных водах.
   – Ну, вот, еще не парился, а уже весь сок выдуть решил! – Усмехнувшись, Курагин обмотал голову полотенцем и, резко открыв дверь парной, заскочил вовнутрь.
   Андрей покосился на раздевающегося Гордеева, вскрыл упаковку, сделал несколько больших глотков.
   – А сок ничего. Вадим, ты будешь? – Соколов протянул пачку в сторону уже полностью раздевшегося капитана.
   – Нет, я его уже в палатке вволю напился.
   – Вот, блин, и когда только люди успевают? – вроде бы с вполне искренним недоумением посетовал Андрей.
   – А ты побольше с личным составом возись! Запомни, Андрюха, во всем нужна мера! – Гордеев назидательно покачал пальцем в воздухе.
   – Иди уж, – беззлобно буркнул Соколов, сделал еще один глоток и, поставив пачку с соком обратно в таз, приступил к неспешному раздеванию. Предвкушение горячей парилки и сам процесс – это удовольствие, а удовольствие надо уметь растягивать…
 
   – …Четыре дня назад наш «Урал» чуть не подорвали. – Алексей, опускаясь на горячие доски парилки, поморщился.
   – В смысле? – Гордеев вопросительно взглянул на блаженно закрывшего глаза Курагина.
   – Да какой тут смысл? Прямо перед радиатором фугас жахнул. Воронка в метр глубиной осталась. Хорошо хоть взрыв направленный был. Зампотыл чуть в штаны не наложил, а машину, считай, и не задело.
   – Что, совсем? – В столь счастливое стечение обстоятельств не слишком верилось.
   – Да крылья малость камнем покоцало, и все. Даже фары целы остались.
   – Вот уж повезло так повезло! – с определенной долей иронии заметил Гордеев. – И как так получилось? «Чех» расстояние не рассчитал?
   – Да водила, говорят, тормознул на колдобине. Вот жив и остался.
   – Да, действительно ведь повезло. Много не доехал?
   – Я же говорю, с метр.
   – Н-да, а что тут еще новенького?
   – Ну, с минированием больше ничего, теперь там пехота на день блок выставляет. А вообще, слушок среди бойцов покатился, что какие-то крутые наемники-саперы в Чечню приехали. Инструкторы, блин.
   – Ты что, думаешь, это они фугас заложили?
   – Они не они, а минная война в последнее время в нашей зоне ответственности активизировалась. Под Ники-Хитой БМП в прошлый понедельник подорвали, позавчера на разминировании осколками двух морпехов посекло. Да там еще много чего. И так «чехи» по горам, говорят, табунами бегают. А в районе, блин, забыл как называется, там вообще, ротный сказал, «край непуганых идиотов», банда на банде сидит и бандой погоняет.
   – Значит, работы нам хватит. – Беря в руки веник, подытожил все сказанное Андрей. – Ты, кстати, карту уже получил?
   – Естественно.
   – Придем в палатку, дашь посмотреть?
   – Да куда ты торопишься? Завтра сам получишь.
   – Да мне сегодня поглядеть охота. А как здесь с привязкой на местности?
   – Да сдалась она тебе, эта привязка, нам тут всем джипиэсы повыдавали. Кнопочку нажал – и вот тебе координаты. И с привязкой к местным предметам заморачиваться не надо. Красота!
   – Джипиэс – это хорошо, но и с картой как следует разобраться надо. Вот как вражья техника откажет, и что делать будешь?
   – Да ладно ты, надо будет, определимся.
   – Нет, Андрюха прав, джипиэс джипиэсом, а своя голова – это своя голова. Я тоже завтра над картой посижу.
   – А, – махнул рукой Курагин, – делать вам нечего, вот вы сами себе яйца и парите.
   – А ты сейчас что делаешь?
   – Я? Сижу… – Алексей, не зная, что ответить, несколько растерялся.
   – …Яйца парю, – докончил за него во весь рот улыбающийся Гордеев.
   – Ха, ха, ха, как смешно! – Курагин пару раз хлестанул себя веником и слез с полки. – Пойду я от вас, злые вы! – Он широко улыбнулся и выскочил из парилки в прохладное помещение предбанника. Вслед ему кто-то плеснул горячей водой, и та, шлепнувшись о дверь, растеклась по щелям деревянного пола.
   – Что-то мне с непривычки жарковато стало, как бы не поплохело. – Гордеев поправил на ноге тапочек. – Андрей, пошли охланемся, что ли?
   – Пошли, посидим немного. – Андрей, еще не до конца прочувствовавший банный жар, не спеша спустился вниз.
   – Что значит посидим? В бассейн пошли.
   – Тут и бассейн есть? Не верю своим ушам! – Андрей шмыгнул в дверь вслед за Вадимом.
   – Естественно. – Гордеев улыбнулся и добавил, понизив голос до шепота, словно выдавая нечто совсем тайное: – В Греции все есть!
 
   Вода в бассейне оказалась обжигающе приятной. Ночная прохлада остужала врытый в землю огромный металлический квадрат, заполненный водой, а нависающий над бассейном козырек жестяной крыши не давал ему нагреться от лучей уже тускнеющего осеннего солнца.
   – Ух, хорошо! – Окунувшись с головой, Андрей вынырнул на поверхность.
   – Лепота! – Гордеев, оттолкнувшись от дна, во весь рост вытянулся на поверхности. – У нас сейчас самая рыбалка начинается.
   – У вас – это где?
   – У нас – это не где, а у подводных охотников. Я в октябре обычно в Астрахань дней на пятнадцать уезжаю. Рыбалка там… – Капитан мечтательно закатил глаза. – В прошлом году сома на пятьдесят два килограмма прищучил.
   – На сколько? – не поверил ему Андрей.
   – На пятьдесят два. Из командировки приедешь, я тебе фотографии покажу.
   – А какую рыбу еще стреляешь? – Андрей не был страстным рыболовом, но как всякого нормального мужика его нет-нет да и тянуло к исконному мужскому делу, то бишь к охоте и рыбалке.
   – Да разную: язь, голавль, щуку на десять с половиной кило стрелял, карпа почти на пятнадцать, вот судаки мне большие не попадались, ну и лещи там, караси; да, в общем, все приличное, что в реке водится. Линей хороших стрелять пару раз доводилось.
   – С аквалангом ныряешь? – Интерес Андрея к подводной охоте увеличивался все сильнее и сильнее.
   – Да ну, с аквалангом запрещено.
   – А я видел, мужики с аквалангом ныряют, и всем по барабану.
   – Ныряют, что говорить, но это уже считается браконьерством. У меня тоже акваланг есть, но я в нем, даже если бы было разрешено, не полез. Неинтересно, понимаешь? Это почти как в аквариуме рыбку ловить. Ну, подстрелю я сома гигантского в омуте, а чем хвалиться? Тем, что привязанного взял? С аквалангом – это все равно что зайца из-под машины… Слушай, мы тут сейчас с тобой до того договоримся, что дуба давать начнем. Пошли в парилку!
   Андрей подгреб к бортику бассейна и, уже поставив ногу на железную ступеньку, почувствовал, как его начал пробирать леденящий холод.
   В парилку они влетели наперегонки…
 
   – Все, мужики, пора заканчивать! – После третьего или четвертого захода в парную Андрей чувствовал себя чистым, свежим и приятно уставшим. – А то уже бойцы после ужина подтягиваются – надо бы и им место освободить, да и нам на ужин пора, а то без жратвы останемся.
   – Не останемся! Если что – на склад кого зашлем, уж пару банок тушняка нам всегда притарабанят! – уверенно заявил уже пообвыкшийся на новом месте Курагин.
   – Ладно, пошли, а то уже от жары голова начала болеть! – Капитан Гордеев спустился с верхней полки и, сунув под мышку веник, вслед за Андреем поспешил выйти из парилки.
 
   – Так, что у нас здесь на ужин? Каша а-ля гречка и консервы «Братская могила»? – Гордеев, широко улыбнувшись, отодвинул стул в сторону и, сморщив нос, уселся за стол.
   – Вадим, «Братская могила» – это неактуально. В Чечне вообще, и в нашем отряде в частности, сейчас модно именовать этот изыск кулинарного искусства «Красной рыбой».
   – Тоже неплохо. – Капитан ковырнул стоявшую посередине стола банку с килькой и, попробовав, скривил рот. – Н-да, когда эта рыба называлась «Братской могилой», она была вкуснее!
   – Когда это было! – задумчиво протянул Соколов, садясь рядом. – Впрочем, раньше и трава была зеленее, и облака летали выше, и…
   – Кроме шуток, в советское время то ли технология была другая, то ли сорт рыбы, но килька до такой степени не разваливалась, а эта – фиг знает что, и к тому же горчит.
   – Да ну вас, мужики, в баню, рыба как рыба! Нормально с гречкой идет. Эй, народ, нам пожрать кто-нибудь даст? – Курагин в ожидании обещанной каши забарабанил ложкой по столешнице.
   – И кто у нас там такой нетерпеливый? – В окошке показалось улыбающееся лицо Светланы Валерьевны. Сорокалетняя начальник вещевого склада, прапорщик Светлана Валерьевна Осипова по совместительству – точнее, по доброте душевной – периодически трудилась поварихой. Ведь все же, что ни говори, а женские руки на армейской кухне – это всегда приятно.
   – Светлана Валерьевна, не корысти ради, а токмо общего блага ищущи, смею требовать я от вас положенного. А ну как я от недокорма обессилю и не смогу выполнить задачу, высшим руководством поставленную, а?
   – Болтун ты, Лешка! – Светлана Валерьевна покачала головой. – Подходи к окну, забирай свою кашу, а то остынет, скажешь, мы тебя тут холодными бутербродами кормим.
   – Да, скажу, я такой, мне правду сказать, как орлу крови напиться! – Пока он болтал, и Андрей, и Вадим взяли выставленные в окошко тарелки и теперь наворачивали рассыпчатую кашу, со смехом поглядывая в сторону продолжающего хохмить Курагина. Когда наконец Курагин соблаговолил забрать приготовленную для него порцию, дверь, ведущая на кухню, открылась, и пред светлы очи офицеров явился сам начальник столовой и продовольственного склада старший прапорщик Селиванов Артем Степанович. Он широко улыбался и нес на большом подносе десятка полтора стаканов с чаем.
   – Степаныч, я тебя уважаю! – Курагин протянул руку и зацапал в пятерню сразу два бокала. – А к чаю что-нибудь есть?
   – Естественно, когда это у нас не было!
   Беря свой стакан, Соколов невольно принюхался – пахло выпечкой. Из все тех же ведущих на кухню дверей выпорхнул помощник повара. В руках у него был такой же поднос, как и у Степаныча, и на нем горкой лежали свежевыпеченные плюшки.
   – Это у нас Светлана Валерьевна старается! – Явно вводя сидящих в курс дела, Степаныч поставил поднос на стол и сел на первый попавшийся под ру… в общем, подо что-то попавшийся стул.
   – Слава Светлане Валерьевне! – громко проорал Курагин, хватая с подноса сразу четыре плюшки.
   – Эй, ты не наглей, не наглей! – В свою очередь беря с подноса вкусно пахнущую выпечку, Андрей в шутку погрозил Алексею пальцем.
   – Ему можно, он же у нас парень местный, – хитро улыбнулся Гордеев, – уже вторую неделю здесь плюшки тырит.
   – Да ладно, ладно, набросились, жалко им плюшечки для хорошего человека.
   – Это ты-то хороший? – Андрей отхлебнул из бокала и откусил кусочек от еще горячей плюшки. Чай был отличным: в меру горячий и с легким привкусом каких-то трав, а плюшка… плюшка вообще казалась божественной, особенно после пары суток на сухом пайке.
   – Мужики, вы задолбали! – Притворно обидевшись, Алексей повернулся лицом к стене и с удвоенной энергией навалился на выпечку.
 
   Уже поздно ночью, когда, взбудораженные новыми впечатлениями, бойцы наконец угомонились и наступила почти идеальная тишина, Андрей вместо того, чтобы закрыть глаза и уснуть, накинул на плечи камуфлированную куртку и вышел на улицу под звездный шатер высокого осеннего неба. Он долго стоял, всматриваясь в такие знакомые созвездия, пытаясь отыскать на небосклоне новые, еще невиданные им звезды. Наконец ночная прохлада заставила его тело покрыться сыпью холодных мурашек. Андрей последний раз взглянул на зависший над горизонтом ковш Большой Медведицы и, вздохнув полной грудью, вернулся в палатку. Спал он спокойным сном, без сновидений.
   – Рота, подъем! – Крик дневального заставил Андрея моментально подняться в кровати и, откинув одеяло, соскочить на пол. Как командир группы он, конечно же, мог немного полениться и разок-другой пропустить утреннюю зарядку, но у него даже не возникло такой мысли. Быстро одевшись, лейтенант отдернул занавеску, отделяющую кубрик офицеров от спального расположения личного состава. Электрический свет двух лампочек, падая сверху, отбрасывал на пол многочисленные тени, падающие от лениво одевающихся бойцов.
   – Подъем! Кто тут еще валяется? – Андрей толкнул рукой ногу лежавшего на нарах солдатика. В ответ недовольно заворчали. – Подъем! – на этот раз лежавший подскочил и рассеянно уставился на схватившего его за ногу лейтенанта. – Живо!
   Наконец-то очнувшийся ото сна солдатик откинул в сторону спальник и, часто моргая, быстро сполз на пол.
   – Царьков!
   – Я!
   – Опоздаем на зарядку – в обед будем тренировать отбой-подъем. Всем понятно?
   – Одеваемся, выходим строиться! – сердито приказал уже давно стоявший у выхода сержант. Повода не верить в реальность угрозы группника у него не было. Царьков знал: если их лейтенант что-то пообещал – то сделает, и сделает это, не считаясь со своим временем и нервами. Так что было лучше поторопить лениво продирающую зенки группу.
 
   На зарядку они построились как раз вовремя. Дежурный по отряду только выходил на переднюю линейку и еще даже не готовился к встрече комбата.
   – Становись. Равняйсь. Смирно. Товарищ майор, личный состав отряда для проведения утренней физической зарядки построен. Дежурный по отряду капитан Чеботарёв.
   – Вольно. К разминке приступить. – Отдав команду, комбат подождал выбежавшего из-за палаток зама и уже вместе с ним легкой трусцой направился в сторону отрядного КПП. Боец из комендантского взвода распахнул ворота и, поспешно убравшись с пути бегущих офицеров, вытянулся по стойке «смирно».
   Разминку Андрей проводил сам. Наклоны вправо-влево, упражнения для рук, ног, шеи, позвоночника – и так десять минут. Почувствовав на себе, что тело стало наполнять согревающее тепло, Соколов скомандовал:
   – Сомкнись, приготовиться к бегу, за мной, бегом марш!