Страница:
Бой проходил над аэродромом на высоте 25–30 метров, на глазах техников. Но на аэродроме не было ни одного самолета, который мог бы прийти на помощь. Сизов принял решение следующую атаку «мессера» встретить тараном. Немец снова пошел на сближение, и когда дистанция стала минимальной, Сизов задрал нос своего самолета… Немцу ничего не оставалось, как резко отдать ручку от себя и увернуться от столкновения уходом под самолет Сизова. Уйдя вниз, немец зацепился крылом за верхушку сосны, но не упал: его самолет остался управляем. В этот момент Сизов попытался оторваться от преследования, но получил пушечную очередь с другого немецкого истребителя. Снаряды пробили мотор, бензобак, заднее бронестекло и передний козырек кабины. Из мотора повалил черный дым, в его работе появились перебои. Нужно было садиться. Недалеко от аэродрома Сизов увидел болото, выключил зажигание и пошел на снижение, но расчет оказался неточным. Снова включив зажигание, он хотел повторить заход на эту площадку, но оба «мессера», находясь в хвосте сизовского самолета, открыли огонь из всего оружия. Самолет Сизова с работающим мотором врезался в лес и начал рубить деревья. В конечном итоге, оставив на просеке мотор, стабилизатор и крылья, разбитая кабина с летчиком остановилась. Сизов остался жив.
…16 сентября командир эскадрильи майор Денисов получил приказ: откомандировать 6 лучших летчиков на самолетах И-16 в распоряжение начальника штаба ВВС КБФ для выполнения специального задания. Моторы самолетов должны иметь ресурс не менее 50 часов, и самолеты должны иметь подвесные баки. Для выполнения спецзадания командир выделил заместителя командира эскадрильи капитана М.И. Никитина, старшего лейтенанта М. Денисова, лейтенантов В. Голубева и Ф. Зотова, младшего лейтенанта Д. Татаренко и старшину Г. Хаметова. В этот же день вечером шестерка И-16 перелетела в Ленинград, на Комендантский аэродром. Группу Никитина прикомандировали к 13-му ИАП с задачей прикрытия войск и флота на Моозундских островах. При перелете с Комендантского аэродрома на Ханко, через 20 минут полета, у всей группы начали останавливаться моторы. Пришлось произвести посадку на аэродроме Бычье Поле. На земле выяснилась причина остановки моторов: у подвесных баков были заклеены дренажные трубки. Летчики не имели опыта пользования подвесными баками.
Указом Президиума ВС СССР от 16 сентября 1941 г. группа летчиков 13-й ОКИАЭ была награждена орденами Красного Знамени. Среди награжденных были И.Ф. Сизов, Г.И. Монахов, Н.И. Алехин, М.Ф. Денисов, Л.И. Князев, В.Ф. Голубев, Ф.Ф. Зотов, Д.М. Татаренко и П.Н. Цветков. Это были первые награды летчиков эскадрильи в Великой Отечественной войне. Григория Монахова уже не было в живых, в 13-й ИАП убыли Василий Голубев и Филипп Зотов.
Во второй половине сентября немцы предприняли попытку ударами авиации и артиллерии уничтожить корабли КБФ. С выходом на побережье Финского залива на участке Петергоф – Стрельна противник получил возможность вести прицельный артогонь по кораблям, расположенным в Кронштадте, Морском канале и Торговом порту. С 19 сентября начались массированные налеты, в которых принимали участие до 180 самолетов противника. 22 сентября в бою над Кронштадтом погиб кавалер двух орденов Красного Знамени лейтенант Филипп Филонович Зотов, через два дня погиб командир группы капитан Михаил Никитин и получил тяжелое ранение старшина Г. Хаметов. Самым тяжелым для Кронштадта и флота оказался день 23 сентября. В этот день базу бомбили сотни пикирующих бомбардировщиков противника. Тяжелые повреждения получил линкор «Марат»[15], которому оторвало носовую часть до второй башни. В результате бомбежки затонули транспорт, подводная лодка М-74, лидер «Минск»[16], были повреждены крейсер «Киров», эсминец и минный заградитель, сильно пострадали морской завод и госпиталь. Это свидетельствовало о серьезных недостатках в организации системы ПВО.
В результате военных действий в течение сентября– декабря 1941 года войска Ленинградского фронта и моряки КБФ остановили наступление немецких войск на ближних подступах к Ленинграду. Понеся тяжелые потери, противник перешел к обороне и стал закрепляться на западном берегу реки Волхов. Фронт под Ленинградом стабилизировался. Но это было достигнуто дорогой ценой, величайшим напряжением сил.
13 октября для выполнения спецзадания на аэродром Ханко перелетели лейтенант В. Голубев и младший лейтенант Д. Татаренко. Они пробыли там до 2 декабря 1941 года. В воздушных боях, проведенных с аэродрома Ханко, Голубев сбил 4 вражеских самолета, еще один был на счету Д. Татаренко.
12 ноября на разведку немецких войск в оккупированном Тихвине вылетела пара в составе лейтенанта Н. Кочегарова и младшего лейтенанта Ф. Янченко. Николай Васильевич Кочегаров и Филипп Семенович Янченко были опытными летчиками, участвовавшими в Великой Отечественной войне с первых дней. Пара подошла к Тихвину с северо-запада на бреющем полете. Немцы встретили их сильным заградительным огнем. Кочегаров решил развернуть свою пару, чтобы выйти из зоны интенсивного огня, но на развороте, когда между самолетами было минимальное расстояние, зенитный снаряд попал в самолет Янченко, который подбросило так, что он ударился об самолет Кочегарова. Оба истребителя упали в пригороде Тихвина. При ударе о землю Янченко погиб, а Кочегаров в тяжелом состоянии, с перебитыми ногами, был подобран советскими женщинами, жительницами Тихвина. Его спрятали в сарае, как могли оказали первую помощь. Укрыв летчика, женщины, боясь появления немцев, ушли. На следующее утро они пришли навестить раненого летчика, но Кочегаров был уже мертв. Похоронили его в этом же сарае…
14 ноября 1941 года при отражении вражеского налета на г. Волховстрой в бою против 4 Ю-88 погиб летчик Петр Николаевич Цветков. Сражаясь против превосходящего по численности противника, Цветков заставил его сбросить бомбы не по цели и повернуть обратно. Раненный в ноги, Петр Цветков разбился при вынужденной посадке в 2 км восточнее деревни Колчаново Волховского района Ленинградской области. С начала войны Цветков совершил 268 боевых вылетов. Жители деревни Колчаново, на глазах которых проходил бой, похоронили героя летчика во дворе местной школы…
Аэродром Новая Ладога стал объектом частых налетов вражеской авиации. Бомбили в основном по ночам. Бросали фугасные и зажигательные бомбы. В одну из таких ночей несколько зажигательных бомб угодили в капонир, где стоял самолет техника А. Наумова. Начался пожар. Подоспевшие люди бросились на борьбу с огнем, а сверху со свистом сыпались бомбы. Невзирая на опасность, воины выкатили из огня боевой самолет.
В декабре эскадрилья пополнилась опытными боевыми командирами звеньев, бывшими летчиками 13-го ИАП старшими лейтенантами Д.М. Шаровым и К.П. Присяжнюком. Оба были участниками боев с белофиннами, у обоих – по два ордена. Они пришли из госпиталей после ранений, полученных в боях. Шаров был сбит немецкими истребителями в районе деревни Гостилицы после того, как его звено успело сбить 2 Ю-88. При спуске загорелся парашют, но тяжело раненный летчик остался жив. Константин Присяжнюк тоже был сбит в воздушном бою, тоже покидал горящую машину и пострадал еще больше, чем Шаров. У него сильно обгорели лицо и обе руки. Теперь они снова вернулись в строй.
А в январе 1942 года командира 13-й ОКИАЭ Героя Советского Союза майора А.А. Денисова перевели в другую часть, и в командование вступил один из основателей эскадрильи капитан Иван Федотович Сизов.
Старая материальная часть – самолеты И-16, полученные еще перед финской войной, доживали последние дни. Усилиями технического состава, их трудом эти «ишачки» еще ходили в бой. Летчики, не жалея сил и самой жизни, не получая пополнения самолетов, теряя своих боевых друзей, продолжали вылеты с аэродрома Новая Ладога. За период с января по март 1942 года эскадрилья совершила 642 боевых вылета на прикрытие Дороги жизни. 18 марта 1942 года по приказу командования 13-я ОКИАЭ под командованием капитана Сизова перебазировалась в глубокий тыл, в город Рузаевку Мордовской АССР, для переучивания на новую материальную часть.
13-я ОКИАЭ возвращается на фронт. Преобразование 13-й ОКИАЭ в 13-й ИКАП
…16 сентября командир эскадрильи майор Денисов получил приказ: откомандировать 6 лучших летчиков на самолетах И-16 в распоряжение начальника штаба ВВС КБФ для выполнения специального задания. Моторы самолетов должны иметь ресурс не менее 50 часов, и самолеты должны иметь подвесные баки. Для выполнения спецзадания командир выделил заместителя командира эскадрильи капитана М.И. Никитина, старшего лейтенанта М. Денисова, лейтенантов В. Голубева и Ф. Зотова, младшего лейтенанта Д. Татаренко и старшину Г. Хаметова. В этот же день вечером шестерка И-16 перелетела в Ленинград, на Комендантский аэродром. Группу Никитина прикомандировали к 13-му ИАП с задачей прикрытия войск и флота на Моозундских островах. При перелете с Комендантского аэродрома на Ханко, через 20 минут полета, у всей группы начали останавливаться моторы. Пришлось произвести посадку на аэродроме Бычье Поле. На земле выяснилась причина остановки моторов: у подвесных баков были заклеены дренажные трубки. Летчики не имели опыта пользования подвесными баками.
Указом Президиума ВС СССР от 16 сентября 1941 г. группа летчиков 13-й ОКИАЭ была награждена орденами Красного Знамени. Среди награжденных были И.Ф. Сизов, Г.И. Монахов, Н.И. Алехин, М.Ф. Денисов, Л.И. Князев, В.Ф. Голубев, Ф.Ф. Зотов, Д.М. Татаренко и П.Н. Цветков. Это были первые награды летчиков эскадрильи в Великой Отечественной войне. Григория Монахова уже не было в живых, в 13-й ИАП убыли Василий Голубев и Филипп Зотов.
Во второй половине сентября немцы предприняли попытку ударами авиации и артиллерии уничтожить корабли КБФ. С выходом на побережье Финского залива на участке Петергоф – Стрельна противник получил возможность вести прицельный артогонь по кораблям, расположенным в Кронштадте, Морском канале и Торговом порту. С 19 сентября начались массированные налеты, в которых принимали участие до 180 самолетов противника. 22 сентября в бою над Кронштадтом погиб кавалер двух орденов Красного Знамени лейтенант Филипп Филонович Зотов, через два дня погиб командир группы капитан Михаил Никитин и получил тяжелое ранение старшина Г. Хаметов. Самым тяжелым для Кронштадта и флота оказался день 23 сентября. В этот день базу бомбили сотни пикирующих бомбардировщиков противника. Тяжелые повреждения получил линкор «Марат»[15], которому оторвало носовую часть до второй башни. В результате бомбежки затонули транспорт, подводная лодка М-74, лидер «Минск»[16], были повреждены крейсер «Киров», эсминец и минный заградитель, сильно пострадали морской завод и госпиталь. Это свидетельствовало о серьезных недостатках в организации системы ПВО.
В результате военных действий в течение сентября– декабря 1941 года войска Ленинградского фронта и моряки КБФ остановили наступление немецких войск на ближних подступах к Ленинграду. Понеся тяжелые потери, противник перешел к обороне и стал закрепляться на западном берегу реки Волхов. Фронт под Ленинградом стабилизировался. Но это было достигнуто дорогой ценой, величайшим напряжением сил.
13 октября для выполнения спецзадания на аэродром Ханко перелетели лейтенант В. Голубев и младший лейтенант Д. Татаренко. Они пробыли там до 2 декабря 1941 года. В воздушных боях, проведенных с аэродрома Ханко, Голубев сбил 4 вражеских самолета, еще один был на счету Д. Татаренко.
12 ноября на разведку немецких войск в оккупированном Тихвине вылетела пара в составе лейтенанта Н. Кочегарова и младшего лейтенанта Ф. Янченко. Николай Васильевич Кочегаров и Филипп Семенович Янченко были опытными летчиками, участвовавшими в Великой Отечественной войне с первых дней. Пара подошла к Тихвину с северо-запада на бреющем полете. Немцы встретили их сильным заградительным огнем. Кочегаров решил развернуть свою пару, чтобы выйти из зоны интенсивного огня, но на развороте, когда между самолетами было минимальное расстояние, зенитный снаряд попал в самолет Янченко, который подбросило так, что он ударился об самолет Кочегарова. Оба истребителя упали в пригороде Тихвина. При ударе о землю Янченко погиб, а Кочегаров в тяжелом состоянии, с перебитыми ногами, был подобран советскими женщинами, жительницами Тихвина. Его спрятали в сарае, как могли оказали первую помощь. Укрыв летчика, женщины, боясь появления немцев, ушли. На следующее утро они пришли навестить раненого летчика, но Кочегаров был уже мертв. Похоронили его в этом же сарае…
14 ноября 1941 года при отражении вражеского налета на г. Волховстрой в бою против 4 Ю-88 погиб летчик Петр Николаевич Цветков. Сражаясь против превосходящего по численности противника, Цветков заставил его сбросить бомбы не по цели и повернуть обратно. Раненный в ноги, Петр Цветков разбился при вынужденной посадке в 2 км восточнее деревни Колчаново Волховского района Ленинградской области. С начала войны Цветков совершил 268 боевых вылетов. Жители деревни Колчаново, на глазах которых проходил бой, похоронили героя летчика во дворе местной школы…
Аэродром Новая Ладога стал объектом частых налетов вражеской авиации. Бомбили в основном по ночам. Бросали фугасные и зажигательные бомбы. В одну из таких ночей несколько зажигательных бомб угодили в капонир, где стоял самолет техника А. Наумова. Начался пожар. Подоспевшие люди бросились на борьбу с огнем, а сверху со свистом сыпались бомбы. Невзирая на опасность, воины выкатили из огня боевой самолет.
В декабре эскадрилья пополнилась опытными боевыми командирами звеньев, бывшими летчиками 13-го ИАП старшими лейтенантами Д.М. Шаровым и К.П. Присяжнюком. Оба были участниками боев с белофиннами, у обоих – по два ордена. Они пришли из госпиталей после ранений, полученных в боях. Шаров был сбит немецкими истребителями в районе деревни Гостилицы после того, как его звено успело сбить 2 Ю-88. При спуске загорелся парашют, но тяжело раненный летчик остался жив. Константин Присяжнюк тоже был сбит в воздушном бою, тоже покидал горящую машину и пострадал еще больше, чем Шаров. У него сильно обгорели лицо и обе руки. Теперь они снова вернулись в строй.
А в январе 1942 года командира 13-й ОКИАЭ Героя Советского Союза майора А.А. Денисова перевели в другую часть, и в командование вступил один из основателей эскадрильи капитан Иван Федотович Сизов.
Старая материальная часть – самолеты И-16, полученные еще перед финской войной, доживали последние дни. Усилиями технического состава, их трудом эти «ишачки» еще ходили в бой. Летчики, не жалея сил и самой жизни, не получая пополнения самолетов, теряя своих боевых друзей, продолжали вылеты с аэродрома Новая Ладога. За период с января по март 1942 года эскадрилья совершила 642 боевых вылета на прикрытие Дороги жизни. 18 марта 1942 года по приказу командования 13-я ОКИАЭ под командованием капитана Сизова перебазировалась в глубокий тыл, в город Рузаевку Мордовской АССР, для переучивания на новую материальную часть.
13-я ОКИАЭ возвращается на фронт. Преобразование 13-й ОКИАЭ в 13-й ИКАП
16 ноября 1942 года, закончив переучивание на новую материальную часть и пополнившись летным составом, эскадрилья без самолетов убыла на аэродром Новинка. Он разместился в 18 километрах к югу от станции Пестово (ныне Новгородской области), вблизи деревни Новинка, расположенной на западном берегу реки Мологи. Одноэтажные деревянные дома протянулись одной длинной улицей с юга на север. Аэродром был окружен с трех сторон сосновым лесом. Покров аэродрома травяной; размеры летного поля позволяли производить полеты на всех типах самолетов. С 1942 года здесь переучивались и формировались авиационные части ВВС КБФ.
С прибытием в гарнизон Новинка, 21 ноября 1942 г., был получен приказ Наркома ВМФ о преобразовании 13-й ОКИАЭ в 13-й истребительный Краснознаменный авиационный полк ВВС ВМФ. С получением приказа на формирование полка в полк из других частей стали прибывать летчики, техники и авиационные специалисты. Из Школы воздушного боя при ВМВУ им. Сталина прибыли бывшие выпускники 1-го ЗАП. Моего друга, Володи Шентякова, среди них не оказалось. Оказалось, что он попросил направить его на Черноморский флот, считая, что следующий выпуск из 1-го ЗАП, вместе со мной, будет направлен туда. Теперь наши пути разошлись окончательно[17]. Из фронтовых частей на должности командиров звеньев прибыли опытные боевые летчики старшие лейтенанты К. Ковалев, Г. Титов, В. Никольский, лейтенанты Д. Кириллов, С. Косенко, Н. Мокшин, А. Литвиненко. Константин Федотович Ковалев прибыл к нам в полк из 21-го ИАП: он был участником еще войны с белофиннами и совершил более 300 боевых вылетов. Из 4-го ГИАП прибыл гвардии лейтенант Дмитрий Кириллов. ВМАУ им. Сталина он окончил 23 июня 1941 года, в числе 17 молодых летчиков его отправили в ВВС КБФ. По прибытии на Балтику их направили в Учебно-тренировочный полк, где они до сентября отрабатывали технику пилотирования и тактику ведения воздушного боя. В сентябре 1941 г. он прибыл в 13-й ИАП[18], который базировался тогда на аэродроме Бычье Поле в Кронштадте. Полку пришлось трудно: именно в конце сентября немцы предприняли многочисленные попытки нанесения массированных ударов своей авиации по главной базе Балтийского флота – Кронштадту. В воздухе разгорались тяжелые воздушные бои. В налетах немецкой авиации одновременно участвовали до 100 и более самолетов. 13-й ИАП мог противопоставить им до 16 истребителей типа И-16 из числа двух эскадрилий. Две другие эскадрильи в это время находились на полуострове Ханко и в боях над Кронштадтом не участвовали.
В октябре 1941 года 13-й ИАП перелетел на аэродром Выстав, расположенный на восточном берегу бухты Петрокрепость Ладожского озера, с задачей прикрытия кораблей и транспортов, перевозящих грузы по Ладожскому озеру для снабжения Ленинграда. В конце ноября 1941 года, с образованием на Ладоге ледяного покрова, была создана и в декабре начала действовать ледовая дорога, вошедшая в историю как Дорога жизни. 13-му ИАП была поставлена задача прикрыть ее с воздуха от ударов противника на всем ее протяжении – от восточного и до западного побережья Ладожского озера. В отдельные дни на отражение самолетов противника приходилось делать по 5–6 боевых вылетов. Если учесть сильные морозы (а самолеты И-16 были с открытыми кабинами), то можно представить, с какими трудностями приходилось сталкиваться летчикам в те дни.
Первый самолет врага Кириллов сбил, когда на его счету уже было более 100 боевых вылетов и 10 проведенных воздушных боев. Конечной целью каждого воздушного боя для истребителя являются сбитые самолеты противника. Однако это сделать трудно: противник стремится к тому же! В один из январских дней 1942 года шестерка И-16, выполнив боевое задание, возвращалась на свой аэродром. Последней на посадку заходила пара старшего лейтенанта Д. Сопенко. На четвертом развороте Кириллов оглянулся: к ведущему быстро приближался «мессер». Кириллов с разворотом вверх пытался отогнать фашиста, но было поздно: вражеский охотник уже открыл огонь, и ведущий, перевернувшись, стал падать в лес. В следующее мгновение летчик увидел ведомого немецкой пары: в прицеле промелькнули крылья, помеченные черными крестами, и, перебросив гашетку на пушки и пулеметы, Кириллов расстрелял гитлеровца в упор. После приземления он узнал – командир жив и невредим. Его самолет упал в густой сосняк, и это смягчило удар. Всего же к моменту нашей встречи на счету отважного летчика было 6 вражеских самолетов, сбитых лично и в группе.
В течение зимы 1941–1942 годов 13-й ИАП успешно решал поставленные задачи. За отличные боевые действия полк в январе 1942 года был преобразован в 4-й Гвардейский истребительный авиационный полк. Много говорили о бое 28 мая 1942 г., когда немецкая авиация (5 групп бомбардировщиков противника общей численностью свыше 80 Ю-88 под прикрытием 20 истребителей Ме-109) пыталась на рассвете нанести бомбовый удар по складам продовольствия, расположенным в порту Кобона. Вражеские самолеты были своевременно встречены нашими истребителями. В завязавшемся воздушном бою, в котором участвовало 20 истребителей И-16, гвардейцы в невероятно трудных условиях сбили 18 самолетов врага. Кириллов в этом бою сбил 2 самолета: Ю-88 и Ме-109. Но самое главное – гвардейцы не дали немцам нанести бомбо-удар по складам.
В августе 1942 года 4-й ГИАП вновь перелетел на аэродром Бычье Поле, в Кронштадт. Полку поставили новую задачу: действовать по кораблям противника, а также по вражеским аэродромам, расположенным южнее и юго-западнее г. Ленинграда. В один из вылетов «чайки» (И-153), имея на борту бомбы и реактивные снаряды, должны были нанести удар по уже изготовившимся к взлету вражеским бомбардировщикам на аэродроме Гатчина. Ударную группу «чаек» прикрывали истребители И-16. Истребители, вылетев с Кронштадта, следуя на малой высоте, подошли к аэродрому Гатчина неожиданно. Бомбовый удар «чаек» пришелся как раз по приготовившимся к взлету вражеским бомбардировщикам. Вслед за бомбовым ударом последовал второй заход «эресами». За этот налет гвардейцы уничтожили более 20 самолетов врага и около 10 повредили.
Вспоминая проведенные бои, Кириллов особый упор делал на тактические приемы вражеских летчиков. Итальянские самолеты Фиат-50, «Капрони» и FD-24, которыми были вооружены финские летчики[19], по своим тактико-техническим данным были близки к нашим отечественным истребителям И-16. Финские летчики дрались смело и настойчиво, а равные тактико-технические данные самолетов исключали возможность свободного выхода из боя. Попытка выхода из боя, как правило, сопровождалась усилением атак другой стороны и приводила к потерям. Нужно отметить, что финские летчики были чувствительны к потерям. Например, в конце августа 1942 года в районе острова Сескар 10 наших И-16 встретили 18 «Капрони» и Фиат-50. В завязавшемся бою Кириллову на первой же минуте боя удалось сбить один Фиат-50, и тогда, несмотря на численное превосходство противника, финны сразу же вышли из боя и ушли в сторону своего берега.
Интересно, что Кириллов начинал службу в 13-м ИАП, который позже, в январе 1942 года, стал гвардейским. И вот теперь он снова в 13-м, но уже Краснознаменном истребительном авиаполку!
Из Военно-Воздушной академии на должность командира полка прибыл майор Григорий Михайлович Шварев, начальником штаба стал майор Михаил Георгиевич Шаповалов, заместителем по летной подготовке – Герой Советского Союза майор Константин Владимирович Соловьев. На должность инженера полка прибыл инженер-майор Виктор Николаевич Яковлев. В эту часть он назначался уже во второй раз: ранее Яковлев был инженером эскадрильи, теперь – полка. Личный состав распределили по эскадрильям, командирами которых стали: 1-й – капитан Иван Федотович Сизов, 2-й – капитан Виктор Иванович Парамонов, 3-й – старший лейтенант Александр Михайлович Иванов. Весь летный состав распределили по эскадрильям. На каждую эскадрилью пришлось по 7–8 сержантов-пилотов. Мы с Петей Хорунжим попали в 3-ю АЭ, в звено старшего лейтенанта Константина Федотовича Ковалева.
С первых дней образования полка началась напряженная учеба. Летный состав приступил к изучению театра военных действий, материальной части, тактики воздушного боя и теории воздушной стрельбы. Занятия проходили по расписанию в помещении местной школы. На вооружение полка стали поступать новые истребители Як-7Б и ЛаГГ-3.
Мы, молодежь, быстро знакомились со «стариками». Не составляло особого труда заставить «стариков» рассказать об их боевых делах. Более того, командование полка организовало теоретическую конференцию по опыту проведенных боев. Открыл конференцию командир полка майор Шварев. Он рассказал нам, что тактические приемы немцев остались прежними, а тактика наших летчиков изменилась. На смену устаревшим истребителям И-16 пришли Як-7Б и ЛаГГ-3, не уступающие в скорости и маневренности немецким истребителям Ме-109. Теперь вместо оборонительного боя можно вести бой наступательный. «Настойчиво изучайте опыт боевой работы, неустанно учитесь военному делу, изучайте врага, знайте его слабые стороны, повышайте свое летное мастерство, – от этого будет зависеть успех вашей боевой работы!» – сказал нам в заключение Шверев.
Затем выступил командир 1-й эскадрильи капитан Сизов. Коренастый, среднего роста, порывистый, свое выступление он начал напоминанием о боях эскадрильи до ее ухода в тыл на переучивание. Сизов говорил быстро, жестикулируя руками:
– Враг обладал тройным превосходством, имел он и качественное преимущество. Но летчики эскадрильи дрались лучше немцев. Теперь мы вооружены современными истребителями Як-7Б и ЛаГГ-3… Но надо в корне менять психологию летчика. Нужно использовать маневренные данные скоростной боевой машины. Без робости переходить на вертикальный бой, использовать в бою радио. Соблюдать дисциплину боя, учитывать применяемые противником тактические приемы!
А. Иванов
Командир моей 3-й эскадрильи старший лейтенант А. Иванов выступать не стал, но зато слово взял мой командир звена Константин Ковалев:
– Надо добиться стабильности пар, неслетанность часто ведет к боевым потерям – так начал он выступление. – В основном ведомыми будут летчики, прибывшие из авиационных училищ. У них нет боевого опыта, а ведущие пар, как правило, это летчики, прошедшие начальный период войны: тогда они управляли истребителями И-16 и И-153. Основные условия для ведения боя – осмотрительность, – продолжал Ковалев, – взаимная выручка, слетанность пар и звеньев!
С жадностью мы схватывали каждое слово «стариков». Но в зале школы, где проходила конференция, слышались и смешки. Это перекидывались между собой словечками Дмитрий Шаров и Константин Присяжнюк. Кто-то с задних рядов выкрикнул:
– Хватит! Заходи на посадку!
Ковалев, немного сконфузившись, продолжил:
– После штурмовки финских опорных точек мой самолет И-16 оказался единственным над целью. Показалась группа самолетов. Я принял их за своих. Но это были финские летчики на самолетах FD-24[20]. Они окружили меня: два вышли вперед, два слева и два справа. Финны хотели привести меня на их аэродром и принудить к посадке. Дистанция между моим самолетом и передней парой примерно 1000 метров. На моей машине еще оставалась пара «эресов». Рассчитав, куда броситься после стрельбы, прицелившись, я нажал на гашетку пуска ракет. Ракеты разорвались впереди, около финской пары. Оба самолета были сбиты. Потом закрутилась карусель… На бреющем полете мне удалось оторваться от преследования и вернуться домой…
На конференции был сделан вывод о том, что против немецкой авиации нужно применять тактику, похожую на немецкую, но с учетом маневренных качеств советских истребителей. Я слушал выступающих и думал о том, что в одном мы со «стариками» были равны – ни они, ни мы не имели опыта боев на современных истребителях. Из всех сержантов-пилотов опыт боев на современном истребителе имел только Тимофей Вытоптов. Сражаясь в небе Сталинграда, он на истребителе Як-1 сбил в бою на малой высоте два Ме-109, но и сам стал жертвой немецких асов. Вражеские снаряды попали в кабину летчика, Вытоптова ранило в обе руки выше локтей, его самолет загорелся. Из-за малой высоты самолет пришлось покидать методом срыва. Он оттолкнул ногой ручку управления самолетом от себя, и его выбросило вперед из кабины. Парашют наполнился воздухом полностью, лишь в момент касания земли. Удар об землю был сильным, Вытоптов потерял сознание. Сбили его над нейтральной полосой, на земле шел ожесточенный бой, но пехотинцы вытащили раненого летчика. В сознание он пришел уже в армейском медсанбате. Потом был госпиталь. Поправившись, Вытоптов получил назначение в наш полк. Как имеющего боевой опыт, сержанта назначили командиром звена в нашу 3-ю АЭ.
Жили мы в полку строго по распорядку. Так было положено: мы, сержанты, проходили срочную службу. Все передвижения на занятия, в столовую, на аэродром и в казарму были только строем. Занятия по теоретическим дисциплинам с летным составом всегда проходили с интересом. И если учесть, что в запасном полку теорией почти не занимались, то пробел в этих знаниях пополнялся нами с жадностью. Большую часть занятий с нами проводил сам командир полка. Он имел академическое образование и, обладая хорошей эрудицией, умело преподносил нам материал, с легкостью разбирал сложные вопросы.
С прибытием в гарнизон Новинка, 21 ноября 1942 г., был получен приказ Наркома ВМФ о преобразовании 13-й ОКИАЭ в 13-й истребительный Краснознаменный авиационный полк ВВС ВМФ. С получением приказа на формирование полка в полк из других частей стали прибывать летчики, техники и авиационные специалисты. Из Школы воздушного боя при ВМВУ им. Сталина прибыли бывшие выпускники 1-го ЗАП. Моего друга, Володи Шентякова, среди них не оказалось. Оказалось, что он попросил направить его на Черноморский флот, считая, что следующий выпуск из 1-го ЗАП, вместе со мной, будет направлен туда. Теперь наши пути разошлись окончательно[17]. Из фронтовых частей на должности командиров звеньев прибыли опытные боевые летчики старшие лейтенанты К. Ковалев, Г. Титов, В. Никольский, лейтенанты Д. Кириллов, С. Косенко, Н. Мокшин, А. Литвиненко. Константин Федотович Ковалев прибыл к нам в полк из 21-го ИАП: он был участником еще войны с белофиннами и совершил более 300 боевых вылетов. Из 4-го ГИАП прибыл гвардии лейтенант Дмитрий Кириллов. ВМАУ им. Сталина он окончил 23 июня 1941 года, в числе 17 молодых летчиков его отправили в ВВС КБФ. По прибытии на Балтику их направили в Учебно-тренировочный полк, где они до сентября отрабатывали технику пилотирования и тактику ведения воздушного боя. В сентябре 1941 г. он прибыл в 13-й ИАП[18], который базировался тогда на аэродроме Бычье Поле в Кронштадте. Полку пришлось трудно: именно в конце сентября немцы предприняли многочисленные попытки нанесения массированных ударов своей авиации по главной базе Балтийского флота – Кронштадту. В воздухе разгорались тяжелые воздушные бои. В налетах немецкой авиации одновременно участвовали до 100 и более самолетов. 13-й ИАП мог противопоставить им до 16 истребителей типа И-16 из числа двух эскадрилий. Две другие эскадрильи в это время находились на полуострове Ханко и в боях над Кронштадтом не участвовали.
В октябре 1941 года 13-й ИАП перелетел на аэродром Выстав, расположенный на восточном берегу бухты Петрокрепость Ладожского озера, с задачей прикрытия кораблей и транспортов, перевозящих грузы по Ладожскому озеру для снабжения Ленинграда. В конце ноября 1941 года, с образованием на Ладоге ледяного покрова, была создана и в декабре начала действовать ледовая дорога, вошедшая в историю как Дорога жизни. 13-му ИАП была поставлена задача прикрыть ее с воздуха от ударов противника на всем ее протяжении – от восточного и до западного побережья Ладожского озера. В отдельные дни на отражение самолетов противника приходилось делать по 5–6 боевых вылетов. Если учесть сильные морозы (а самолеты И-16 были с открытыми кабинами), то можно представить, с какими трудностями приходилось сталкиваться летчикам в те дни.
Первый самолет врага Кириллов сбил, когда на его счету уже было более 100 боевых вылетов и 10 проведенных воздушных боев. Конечной целью каждого воздушного боя для истребителя являются сбитые самолеты противника. Однако это сделать трудно: противник стремится к тому же! В один из январских дней 1942 года шестерка И-16, выполнив боевое задание, возвращалась на свой аэродром. Последней на посадку заходила пара старшего лейтенанта Д. Сопенко. На четвертом развороте Кириллов оглянулся: к ведущему быстро приближался «мессер». Кириллов с разворотом вверх пытался отогнать фашиста, но было поздно: вражеский охотник уже открыл огонь, и ведущий, перевернувшись, стал падать в лес. В следующее мгновение летчик увидел ведомого немецкой пары: в прицеле промелькнули крылья, помеченные черными крестами, и, перебросив гашетку на пушки и пулеметы, Кириллов расстрелял гитлеровца в упор. После приземления он узнал – командир жив и невредим. Его самолет упал в густой сосняк, и это смягчило удар. Всего же к моменту нашей встречи на счету отважного летчика было 6 вражеских самолетов, сбитых лично и в группе.
В течение зимы 1941–1942 годов 13-й ИАП успешно решал поставленные задачи. За отличные боевые действия полк в январе 1942 года был преобразован в 4-й Гвардейский истребительный авиационный полк. Много говорили о бое 28 мая 1942 г., когда немецкая авиация (5 групп бомбардировщиков противника общей численностью свыше 80 Ю-88 под прикрытием 20 истребителей Ме-109) пыталась на рассвете нанести бомбовый удар по складам продовольствия, расположенным в порту Кобона. Вражеские самолеты были своевременно встречены нашими истребителями. В завязавшемся воздушном бою, в котором участвовало 20 истребителей И-16, гвардейцы в невероятно трудных условиях сбили 18 самолетов врага. Кириллов в этом бою сбил 2 самолета: Ю-88 и Ме-109. Но самое главное – гвардейцы не дали немцам нанести бомбо-удар по складам.
В августе 1942 года 4-й ГИАП вновь перелетел на аэродром Бычье Поле, в Кронштадт. Полку поставили новую задачу: действовать по кораблям противника, а также по вражеским аэродромам, расположенным южнее и юго-западнее г. Ленинграда. В один из вылетов «чайки» (И-153), имея на борту бомбы и реактивные снаряды, должны были нанести удар по уже изготовившимся к взлету вражеским бомбардировщикам на аэродроме Гатчина. Ударную группу «чаек» прикрывали истребители И-16. Истребители, вылетев с Кронштадта, следуя на малой высоте, подошли к аэродрому Гатчина неожиданно. Бомбовый удар «чаек» пришелся как раз по приготовившимся к взлету вражеским бомбардировщикам. Вслед за бомбовым ударом последовал второй заход «эресами». За этот налет гвардейцы уничтожили более 20 самолетов врага и около 10 повредили.
Вспоминая проведенные бои, Кириллов особый упор делал на тактические приемы вражеских летчиков. Итальянские самолеты Фиат-50, «Капрони» и FD-24, которыми были вооружены финские летчики[19], по своим тактико-техническим данным были близки к нашим отечественным истребителям И-16. Финские летчики дрались смело и настойчиво, а равные тактико-технические данные самолетов исключали возможность свободного выхода из боя. Попытка выхода из боя, как правило, сопровождалась усилением атак другой стороны и приводила к потерям. Нужно отметить, что финские летчики были чувствительны к потерям. Например, в конце августа 1942 года в районе острова Сескар 10 наших И-16 встретили 18 «Капрони» и Фиат-50. В завязавшемся бою Кириллову на первой же минуте боя удалось сбить один Фиат-50, и тогда, несмотря на численное превосходство противника, финны сразу же вышли из боя и ушли в сторону своего берега.
Интересно, что Кириллов начинал службу в 13-м ИАП, который позже, в январе 1942 года, стал гвардейским. И вот теперь он снова в 13-м, но уже Краснознаменном истребительном авиаполку!
Из Военно-Воздушной академии на должность командира полка прибыл майор Григорий Михайлович Шварев, начальником штаба стал майор Михаил Георгиевич Шаповалов, заместителем по летной подготовке – Герой Советского Союза майор Константин Владимирович Соловьев. На должность инженера полка прибыл инженер-майор Виктор Николаевич Яковлев. В эту часть он назначался уже во второй раз: ранее Яковлев был инженером эскадрильи, теперь – полка. Личный состав распределили по эскадрильям, командирами которых стали: 1-й – капитан Иван Федотович Сизов, 2-й – капитан Виктор Иванович Парамонов, 3-й – старший лейтенант Александр Михайлович Иванов. Весь летный состав распределили по эскадрильям. На каждую эскадрилью пришлось по 7–8 сержантов-пилотов. Мы с Петей Хорунжим попали в 3-ю АЭ, в звено старшего лейтенанта Константина Федотовича Ковалева.
С первых дней образования полка началась напряженная учеба. Летный состав приступил к изучению театра военных действий, материальной части, тактики воздушного боя и теории воздушной стрельбы. Занятия проходили по расписанию в помещении местной школы. На вооружение полка стали поступать новые истребители Як-7Б и ЛаГГ-3.
Мы, молодежь, быстро знакомились со «стариками». Не составляло особого труда заставить «стариков» рассказать об их боевых делах. Более того, командование полка организовало теоретическую конференцию по опыту проведенных боев. Открыл конференцию командир полка майор Шварев. Он рассказал нам, что тактические приемы немцев остались прежними, а тактика наших летчиков изменилась. На смену устаревшим истребителям И-16 пришли Як-7Б и ЛаГГ-3, не уступающие в скорости и маневренности немецким истребителям Ме-109. Теперь вместо оборонительного боя можно вести бой наступательный. «Настойчиво изучайте опыт боевой работы, неустанно учитесь военному делу, изучайте врага, знайте его слабые стороны, повышайте свое летное мастерство, – от этого будет зависеть успех вашей боевой работы!» – сказал нам в заключение Шверев.
Затем выступил командир 1-й эскадрильи капитан Сизов. Коренастый, среднего роста, порывистый, свое выступление он начал напоминанием о боях эскадрильи до ее ухода в тыл на переучивание. Сизов говорил быстро, жестикулируя руками:
– Враг обладал тройным превосходством, имел он и качественное преимущество. Но летчики эскадрильи дрались лучше немцев. Теперь мы вооружены современными истребителями Як-7Б и ЛаГГ-3… Но надо в корне менять психологию летчика. Нужно использовать маневренные данные скоростной боевой машины. Без робости переходить на вертикальный бой, использовать в бою радио. Соблюдать дисциплину боя, учитывать применяемые противником тактические приемы!
А. Иванов
Командир моей 3-й эскадрильи старший лейтенант А. Иванов выступать не стал, но зато слово взял мой командир звена Константин Ковалев:
– Надо добиться стабильности пар, неслетанность часто ведет к боевым потерям – так начал он выступление. – В основном ведомыми будут летчики, прибывшие из авиационных училищ. У них нет боевого опыта, а ведущие пар, как правило, это летчики, прошедшие начальный период войны: тогда они управляли истребителями И-16 и И-153. Основные условия для ведения боя – осмотрительность, – продолжал Ковалев, – взаимная выручка, слетанность пар и звеньев!
С жадностью мы схватывали каждое слово «стариков». Но в зале школы, где проходила конференция, слышались и смешки. Это перекидывались между собой словечками Дмитрий Шаров и Константин Присяжнюк. Кто-то с задних рядов выкрикнул:
– Хватит! Заходи на посадку!
Ковалев, немного сконфузившись, продолжил:
– После штурмовки финских опорных точек мой самолет И-16 оказался единственным над целью. Показалась группа самолетов. Я принял их за своих. Но это были финские летчики на самолетах FD-24[20]. Они окружили меня: два вышли вперед, два слева и два справа. Финны хотели привести меня на их аэродром и принудить к посадке. Дистанция между моим самолетом и передней парой примерно 1000 метров. На моей машине еще оставалась пара «эресов». Рассчитав, куда броситься после стрельбы, прицелившись, я нажал на гашетку пуска ракет. Ракеты разорвались впереди, около финской пары. Оба самолета были сбиты. Потом закрутилась карусель… На бреющем полете мне удалось оторваться от преследования и вернуться домой…
На конференции был сделан вывод о том, что против немецкой авиации нужно применять тактику, похожую на немецкую, но с учетом маневренных качеств советских истребителей. Я слушал выступающих и думал о том, что в одном мы со «стариками» были равны – ни они, ни мы не имели опыта боев на современных истребителях. Из всех сержантов-пилотов опыт боев на современном истребителе имел только Тимофей Вытоптов. Сражаясь в небе Сталинграда, он на истребителе Як-1 сбил в бою на малой высоте два Ме-109, но и сам стал жертвой немецких асов. Вражеские снаряды попали в кабину летчика, Вытоптова ранило в обе руки выше локтей, его самолет загорелся. Из-за малой высоты самолет пришлось покидать методом срыва. Он оттолкнул ногой ручку управления самолетом от себя, и его выбросило вперед из кабины. Парашют наполнился воздухом полностью, лишь в момент касания земли. Удар об землю был сильным, Вытоптов потерял сознание. Сбили его над нейтральной полосой, на земле шел ожесточенный бой, но пехотинцы вытащили раненого летчика. В сознание он пришел уже в армейском медсанбате. Потом был госпиталь. Поправившись, Вытоптов получил назначение в наш полк. Как имеющего боевой опыт, сержанта назначили командиром звена в нашу 3-ю АЭ.
Жили мы в полку строго по распорядку. Так было положено: мы, сержанты, проходили срочную службу. Все передвижения на занятия, в столовую, на аэродром и в казарму были только строем. Занятия по теоретическим дисциплинам с летным составом всегда проходили с интересом. И если учесть, что в запасном полку теорией почти не занимались, то пробел в этих знаниях пополнялся нами с жадностью. Большую часть занятий с нами проводил сам командир полка. Он имел академическое образование и, обладая хорошей эрудицией, умело преподносил нам материал, с легкостью разбирал сложные вопросы.