Страница:
После того, как ей показали анатома Матео Ренальдо Колона, свидетельница заявила, что он и есть тот самый человек.
Второе свидетельство. Заявление охотника, сообщившего, что видел анатома в компании дьявольских бестий
Я, Дарио Ренни, нотариус Падуанского университета, приступаю к, изложению свидетельских показаний мужчины по имени А, двадцати пяти лет, проживающего на хуторе с женой и четырьмя детьми.
Свидетель заявляет, что, охотясь в соседних с аббатством лесах, видел человека, шедшего в сопровождении ворона. Этот человек нес на плече большой мешок с мертвыми животными, которых подбирал по пути, следуя указаниям ворона. Свидетель заявляет, что поведение этого человека привлекло его внимание, и, движимый любопытством и страхом, он тайно последовал за ним, поскольку тот показался ему самим дьяволом. Человек приблизился к старой заброшенной хижине, вошел туда и вытряхнул отвратительное содержимое мешка. Свидетель заявляет, что видел в окно, как этот человек кормил ворона падалью. Свидетель с ужасом заметил на столе мерзких тварей: собаку с павлиньими перьями и кота с рыбьей чешуей. От прикосновения этого человека дьявольские создания ожили и стали дергаться, как безумные.
После того, как свидетелю показали анатома, он заявил, что встреченный им человек ~ Матео Ренальдо Колон.
Третье свидетельство. Заявление крестьянки, сообщившей о том, что она была околдована анатомом
Я, Дарио Рении, нотариус Падуанского университета, приступаю к изложению свидетельских показаний женщины по имени А, семнадцати лет, супруги В.
Свидетельница проживает вместе с мужем на хуторе, по соседству с главной усадьбой. Вышесказанное удостоверяет управляющий имением С.
Свидетельница под присягой заявляет, что знакома с маэстро Матео Ренальдо Колоном, наружность которого подробно описала. Она говорит, что бывала в его комнате в университете, которую также подробно описала.
На вопрос о том, как она познакомилась с анатомом, свидетельница отвечает, что впервые увидела его вместе с монахом, братом D, вблизи усадьбы, за изгородью, отделяющей господские земли от податных. Свидетельница заявляет, что после продолжительной прогулки возле мастерских, кухни, пекарни, амбара и хлева монах с анатомом расстались. Первый зашагал к главной усадьбе и исчез из виду. Второй подошел к пекарне, где свидетельница пекла хлеб, и, назвавшись по имени, спросил, где ее хозяин. Свидетельница заявляет, что по просьбе анатома пошла искать мужа, отрабатывавшего десятину в аббатстве. Свидетельница заявляет, что анатом долго беседовал с ее мужем. По их виду она догадалась — так как не могла расслышать слов, — что говорят о ней. Свидетельница заявляет, что муж ее пошел за управляющим и что потом они говорили наедине. Свидетельница заявляет, что видела, как анатом дал денег управляющему, а тот разрешил свидетельнице покинуть хутор в сопровождении и под защитой анатома, Матео Ренальдо Колона.
Свидетельница заявляет, что под покровом ночи он тайно провел ее в подвал Университета и, в окружении мертвецов, приказал ей раздеться и лечь на холодный мраморный стол. Свидетельница заявляет, что анатом приказал ей раздвинуть ноги и ввел в ее половые органы демона. Свидетельница заявляет, что в разгар удовольствия и экстаза, которым она не могла противиться, так как демон, вселившийся в нее, доставлял ей неизъяснимое наслаждение, которого она никогда прежде не испытывала, анатом приказывал дьявольскому отродью влюбить в себя душу свидетельницы и заставить ее тело пылать, подобно огню под большим котлом. Свидетельница заявляет, что влюбилась в необузданного демона и в его хозяина, который оживил его и управлял им с помощью пальца. Свидетельница заявляет, что с тех пор она не испытывала наслаждения от члена своего мужа, так как ее тело оставалось во власти необузданного демона.
Второе свидетельство. Заявление охотника, сообщившего, что видел анатома в компании дьявольских бестий
Я, Дарио Ренни, нотариус Падуанского университета, приступаю к, изложению свидетельских показаний мужчины по имени А, двадцати пяти лет, проживающего на хуторе с женой и четырьмя детьми.
Свидетель заявляет, что, охотясь в соседних с аббатством лесах, видел человека, шедшего в сопровождении ворона. Этот человек нес на плече большой мешок с мертвыми животными, которых подбирал по пути, следуя указаниям ворона. Свидетель заявляет, что поведение этого человека привлекло его внимание, и, движимый любопытством и страхом, он тайно последовал за ним, поскольку тот показался ему самим дьяволом. Человек приблизился к старой заброшенной хижине, вошел туда и вытряхнул отвратительное содержимое мешка. Свидетель заявляет, что видел в окно, как этот человек кормил ворона падалью. Свидетель с ужасом заметил на столе мерзких тварей: собаку с павлиньими перьями и кота с рыбьей чешуей. От прикосновения этого человека дьявольские создания ожили и стали дергаться, как безумные.
После того, как свидетелю показали анатома, он заявил, что встреченный им человек ~ Матео Ренальдо Колон.
Третье свидетельство. Заявление крестьянки, сообщившей о том, что она была околдована анатомом
Я, Дарио Рении, нотариус Падуанского университета, приступаю к изложению свидетельских показаний женщины по имени А, семнадцати лет, супруги В.
Свидетельница проживает вместе с мужем на хуторе, по соседству с главной усадьбой. Вышесказанное удостоверяет управляющий имением С.
Свидетельница под присягой заявляет, что знакома с маэстро Матео Ренальдо Колоном, наружность которого подробно описала. Она говорит, что бывала в его комнате в университете, которую также подробно описала.
На вопрос о том, как она познакомилась с анатомом, свидетельница отвечает, что впервые увидела его вместе с монахом, братом D, вблизи усадьбы, за изгородью, отделяющей господские земли от податных. Свидетельница заявляет, что после продолжительной прогулки возле мастерских, кухни, пекарни, амбара и хлева монах с анатомом расстались. Первый зашагал к главной усадьбе и исчез из виду. Второй подошел к пекарне, где свидетельница пекла хлеб, и, назвавшись по имени, спросил, где ее хозяин. Свидетельница заявляет, что по просьбе анатома пошла искать мужа, отрабатывавшего десятину в аббатстве. Свидетельница заявляет, что анатом долго беседовал с ее мужем. По их виду она догадалась — так как не могла расслышать слов, — что говорят о ней. Свидетельница заявляет, что муж ее пошел за управляющим и что потом они говорили наедине. Свидетельница заявляет, что видела, как анатом дал денег управляющему, а тот разрешил свидетельнице покинуть хутор в сопровождении и под защитой анатома, Матео Ренальдо Колона.
Свидетельница заявляет, что под покровом ночи он тайно провел ее в подвал Университета и, в окружении мертвецов, приказал ей раздеться и лечь на холодный мраморный стол. Свидетельница заявляет, что анатом приказал ей раздвинуть ноги и ввел в ее половые органы демона. Свидетельница заявляет, что в разгар удовольствия и экстаза, которым она не могла противиться, так как демон, вселившийся в нее, доставлял ей неизъяснимое наслаждение, которого она никогда прежде не испытывала, анатом приказывал дьявольскому отродью влюбить в себя душу свидетельницы и заставить ее тело пылать, подобно огню под большим котлом. Свидетельница заявляет, что влюбилась в необузданного демона и в его хозяина, который оживил его и управлял им с помощью пальца. Свидетельница заявляет, что с тех пор она не испытывала наслаждения от члена своего мужа, так как ее тело оставалось во власти необузданного демона.
ОБВИНЕНИЕ
Обвинительное заключение
Обвинение, выдвинутое Алессандро де Леньяно против Матео Колона перед комиссией докторов богословия
Мы с вами присутствуем при возвращении дьявола на Землю. Свидетельства тому видны повсюду. Куда ни бросишь взгляд, везде его презренные дела. Исполняется пророчество Святого Иоанна, которому было видение ангела, заковавшего демона в цепи и приговорившего его к тысячелетнему заключению в бездне. Сегодня, тысячу лет спустя, дьявол вернулся на землю. Он между нами. Оглянитесь! Оглянитесь вокруг! Сегодня выкапывают из земли античных богов. Неужто вместо Девы Марии воцарится Венера? Неужто мы станем поклоняться Вакху и предадим земле Иоанна Крестителя? Достаточно взглянуть на церкви: всюду языческие боги! И вот я спрашиваю вас: чего ждать от людей, коль скоро Божий храм превращен в капище дьявола? Послушайте, что говорят на площадях и ярмарках, и объясните мне, чем отличаются от разговоров черни произведения новых «писателей», пренебрегающих латынью и греческим. Зубоскальство, легкомыслие, грубость, шутовство и разного рода непристойности — вот что называется сегодня литературой. Будьте бдительны! Дьявол среди нас. Час настал: сын восстает на отца, ученик — на учителя. Только взгляните на шайку ничтожных анатомов в Университете, деканом которого я являюсь: дошло до того, что они отказались внимать поучениям старших. Нас не выслушивают с должным почтением и даже беззастенчиво поднимают на смех. С каким легкомыслием и безразличием они говорят о Боге, словно речь идет о выращивании овощей! Сегодня люди признают себя атеистами с той же легкостью, с какой высказывают гастрономические предпочтения! Я говорю вам: берегитесь! Дьявол освободился из плена и находится среди нас.
Сегодня дьявол рядится в тогу науки. Сегодня лжепророки объявляют себя художниками и учеными. Неужто мы станем спокойно дожидаться дня, когда новоявленные художники, скульпторы и анатомы изваяют из благородного мрамора не Господа нашего Иисуса Христа, а Люцифера ?
Нам, христианам, сегодня предстоит отделить Истину от фарса.
Матео Колон виновен в клятвопреступлении, ибо нарушил данную им клятву. Напомню обеты, которые он поклялся соблюдать в день, когда ему было присвоено звание врача:
«Клянусь Богом, которого беру в свидетели, по мере сил и разумения идти по стопам моих предков, с почтением изучать искусство врачевания, посвящать ему свое время и заботиться о его нуждах; считать его служителей братьями и, если потребуется, обучать их этому искусству безо всякой платы или заключения контракта; давать предписания, устные наставления и прочие уроки моим детям, детям моего учителя и тем ученикам, которые подписали обязательство и дали клятву исполнять врачебный закон, и никому более. Клянусь применять диету для помощи больному в соответствии с моими возможностями и разумением; клянусь не причинять больному вреда и несправедливости. Не давать никому, буде он попросит, смертельного лекарства и не внушать никому такой мысли. Жить и применять свое ремесло в чистоте и святости. В какой бы дом я ни вошел, оказывать помощь больному, не нанося намеренного ущерба и не вводя в соблазн, особенно воздерживаться от половых сношений с больными, мужчинами или женщинами, рабами или свободными. То, что я увижу или услышу во время лечения или в другое время о жизни больного, чего не должны знать другие, обещаю сохранить в тайне. Итак, если я останусь верен этой клятве и исполню ее, то прославлюсь меж людьми, а если преступлю и нарушу, совсем наоборот». Я обвиняю Матео Колона в нарушении клятвы, ибо он не исполнил ни одного из своих обещаний, обесчестил и осквернил профессию, которую избрал.
Я обвиняю его в сатанизме и колдовстве. Не стану вдаваться в подробности, доказательства налицо: вы выслушали показания свидетелей, пропитали записи преступника и видели его собственноручные рисунки. Но главным доказательством является собственное заявление обвиняемого. Открытие, которое он себе приписывает, — не более, чем дьявольский обман. Как еще назвать этот Amor Veneris? Обвиняемый якобы обнаружил орган, управляющий волей, любовью и удовольствием женщины, словно душевную волю и телесное удовольствие можно приравнять друг к другу! Как же назвать того, кто намерен вознести Дьявола на Божественную высоту? Только пособником Дьявола.
Что представляет собой так называемый Amor Veneris с чисто анатомической точки зрения? Слова, пустые слова. Вы можете снова и снова исследовать женские половые органы, но вы не найдете там никакого Amor Veneris, никакого органа, который не был бы описан Руфом Эфесским, Авиценной или Юлием Поллуксом. Возможно, Amor Veneris — это всего лишь «нимфа», о которой говорит Беренгар, или praputio matrices, уже в десятом веке описанный арабом Али Аббасом. Итак, я повторяю: перед вами слова, пустые слова. Или, возможно, "открытием " обвиняемого является tentigenem, о котором упоминает Абулькас? Слова, дьявольские слова.
Но предоставим свидетельствовать в пользу обвинения самому преступнику. Выслушайте его аргументы, и его собственные слова докажут мою правоту.
Мы с вами присутствуем при возвращении дьявола на Землю. Свидетельства тому видны повсюду. Куда ни бросишь взгляд, везде его презренные дела. Исполняется пророчество Святого Иоанна, которому было видение ангела, заковавшего демона в цепи и приговорившего его к тысячелетнему заключению в бездне. Сегодня, тысячу лет спустя, дьявол вернулся на землю. Он между нами. Оглянитесь! Оглянитесь вокруг! Сегодня выкапывают из земли античных богов. Неужто вместо Девы Марии воцарится Венера? Неужто мы станем поклоняться Вакху и предадим земле Иоанна Крестителя? Достаточно взглянуть на церкви: всюду языческие боги! И вот я спрашиваю вас: чего ждать от людей, коль скоро Божий храм превращен в капище дьявола? Послушайте, что говорят на площадях и ярмарках, и объясните мне, чем отличаются от разговоров черни произведения новых «писателей», пренебрегающих латынью и греческим. Зубоскальство, легкомыслие, грубость, шутовство и разного рода непристойности — вот что называется сегодня литературой. Будьте бдительны! Дьявол среди нас. Час настал: сын восстает на отца, ученик — на учителя. Только взгляните на шайку ничтожных анатомов в Университете, деканом которого я являюсь: дошло до того, что они отказались внимать поучениям старших. Нас не выслушивают с должным почтением и даже беззастенчиво поднимают на смех. С каким легкомыслием и безразличием они говорят о Боге, словно речь идет о выращивании овощей! Сегодня люди признают себя атеистами с той же легкостью, с какой высказывают гастрономические предпочтения! Я говорю вам: берегитесь! Дьявол освободился из плена и находится среди нас.
Сегодня дьявол рядится в тогу науки. Сегодня лжепророки объявляют себя художниками и учеными. Неужто мы станем спокойно дожидаться дня, когда новоявленные художники, скульпторы и анатомы изваяют из благородного мрамора не Господа нашего Иисуса Христа, а Люцифера ?
Нам, христианам, сегодня предстоит отделить Истину от фарса.
Матео Колон виновен в клятвопреступлении, ибо нарушил данную им клятву. Напомню обеты, которые он поклялся соблюдать в день, когда ему было присвоено звание врача:
«Клянусь Богом, которого беру в свидетели, по мере сил и разумения идти по стопам моих предков, с почтением изучать искусство врачевания, посвящать ему свое время и заботиться о его нуждах; считать его служителей братьями и, если потребуется, обучать их этому искусству безо всякой платы или заключения контракта; давать предписания, устные наставления и прочие уроки моим детям, детям моего учителя и тем ученикам, которые подписали обязательство и дали клятву исполнять врачебный закон, и никому более. Клянусь применять диету для помощи больному в соответствии с моими возможностями и разумением; клянусь не причинять больному вреда и несправедливости. Не давать никому, буде он попросит, смертельного лекарства и не внушать никому такой мысли. Жить и применять свое ремесло в чистоте и святости. В какой бы дом я ни вошел, оказывать помощь больному, не нанося намеренного ущерба и не вводя в соблазн, особенно воздерживаться от половых сношений с больными, мужчинами или женщинами, рабами или свободными. То, что я увижу или услышу во время лечения или в другое время о жизни больного, чего не должны знать другие, обещаю сохранить в тайне. Итак, если я останусь верен этой клятве и исполню ее, то прославлюсь меж людьми, а если преступлю и нарушу, совсем наоборот». Я обвиняю Матео Колона в нарушении клятвы, ибо он не исполнил ни одного из своих обещаний, обесчестил и осквернил профессию, которую избрал.
Я обвиняю его в сатанизме и колдовстве. Не стану вдаваться в подробности, доказательства налицо: вы выслушали показания свидетелей, пропитали записи преступника и видели его собственноручные рисунки. Но главным доказательством является собственное заявление обвиняемого. Открытие, которое он себе приписывает, — не более, чем дьявольский обман. Как еще назвать этот Amor Veneris? Обвиняемый якобы обнаружил орган, управляющий волей, любовью и удовольствием женщины, словно душевную волю и телесное удовольствие можно приравнять друг к другу! Как же назвать того, кто намерен вознести Дьявола на Божественную высоту? Только пособником Дьявола.
Что представляет собой так называемый Amor Veneris с чисто анатомической точки зрения? Слова, пустые слова. Вы можете снова и снова исследовать женские половые органы, но вы не найдете там никакого Amor Veneris, никакого органа, который не был бы описан Руфом Эфесским, Авиценной или Юлием Поллуксом. Возможно, Amor Veneris — это всего лишь «нимфа», о которой говорит Беренгар, или praputio matrices, уже в десятом веке описанный арабом Али Аббасом. Итак, я повторяю: перед вами слова, пустые слова. Или, возможно, "открытием " обвиняемого является tentigenem, о котором упоминает Абулькас? Слова, дьявольские слова.
Но предоставим свидетельствовать в пользу обвинения самому преступнику. Выслушайте его аргументы, и его собственные слова докажут мою правоту.
ЗАЩИТА
Защита обвиняемого была назначена на 3 апреля. Матео Колон вошел в аудиторию, где заседал Верховный Трибунал, с единственным оружием — убежденностью в своей правоте. На нем был шерстяной камзол, голову до половины лба прикрывал берет, который он снял не раньше, чем приблизился к возвышению, где сидели судьи. По правую руку от Трибунала стоял его обвинитель, декан Алессандро де Леньяно. Кардинал Карафа напомнил пункты обвинения, выдвинутые против Матео Колона, и, покончив с этой формальностью, предложил анатому приступить к защите.
Все взгляды устремились на удрученную фигуру обвиняемого. Он стоял перед судом, не находя нужных слов. Вернее, за время своего заточения он перепробовал столько различных вариантов своей защиты, что не сразу нашел нужные слова.
Все взгляды устремились на удрученную фигуру обвиняемого. Он стоял перед судом, не находя нужных слов. Вернее, за время своего заточения он перепробовал столько различных вариантов своей защиты, что не сразу нашел нужные слова.
Оправдательная речь Матео Ренальдо Колона перед комиссией докторов богословия
Хотя обстоятельства, в которых я нахожусь, нельзя назвать ни благоприятными, ни подходящими, мне хотелось бы прежде всего поблагодарить Ваши Превосходительства за ту высокую честь, которую вы оказали моей скромной персоне, согласившись выслушать меня. Я говорю вам это потому, что в глубине души убежден, что при иных, не столь печальных обстоятельствах, уготованных мне судьбой, вы согласились бы оказать моему труду и моему открытию ваше бесценное покровительство. Я принадлежу к тем людям, которые полагают, что вопросы, имеющие отношение к плоти, сначала нужно осветить с точки зрения теологии, ибо ничто не существует вне Бога. Моя профессия — анатомия — призвана разгадывать замысел Творца и тем самым прославлять Его. Вы все — известные теологи, чье знание основано не на одной лишь вере, но и на разуме. Каждое слово моего труда, который вы прочитали, проникнуто верой. Этим я хочу сказать, что слова Священного Писания существуют не только на бумаге; всякий раз, когда я исследую тело, я вижу в нем творение всевышнего, в каждой его частице я читаю Слово Божие, и моя душа трепещет.
Прежде чем изложить доводы в свое оправдание, хочу сказать, что не теряю надежды на то, что, выслушав мои слова, вы возьмете под ваше мудрое покровительство открытие, которое мне было дано совершить, а также его свидетельство — мой труд «De re anatomica».
Я понимаю, что в устах моего обвинителя некоторые из моих утверждений могут показаться опасными фантазиями. Из моих анатомических рассуждений можно вывести ряд положений, касающихся морали. Я хочу вам сказать: выдвинуть некий тезис относительно тела —значит неизбежно выдвинуть другой — относительно души. Мои открытия касаются анатомии; если из данного мною описания функций органов следует метафизическая доктрина, то пусть философы отделяют одно от другого. Я всего лишь скромный анатом, у которого нет иной цели, кроме как толковать творение Всевышнего, тем самым прославляя Его.
Далее я хочу сказать, что ни одно из слов моего труда "De re anatomica " и ни одно из слов, которые я собираюсь здесь произнести, не противоречат Священному Писанию, напротив, меня всегда вдохновляла его Истина — я убежден, что вы не усомнитесь в сказанном мною, когда я закончу свою защиту.
Позвольте мне для ясности изложения разделить мое выступление на девятнадцать частей.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Отчего кинезис является способностью тела, но не души
Позвольте мне вскользь коснуться некоторых вопросов, имеющих отношение к телу и его основным функциям, а также обратить ваше внимание на некоторые связи, которые мне удалось установить.
Тут анатом сделал долгую паузу, привлечь внимание судей.
Прошу вас взглянуть на эти механические фигуры, — произнес он, указывая в направлении окна, за которым ясно виднелась Часовая башня. И в тот же миг, как будто обвиняемый заранее все рассчитал, зазвонили колокола. — Взгляните на движение этих бронзовых фигур, — повторил он, не только пробудив интерес у докторов богословия, но и добившись впечатления, что автоматы выполняют волю говорящего. — Взгляните на эти бронзовые фигуры, бьющие в колокола, а также на сами часы, потому что именно об этом я и собираюсь говорить — о движении. Для начала скажу вам, что принцип действия этого точного механизма ничем не отличается от принципа, управляющего движением наших тел.
Подобно этим механизмам, мы состоим из материи, имеющей определенную форму. Как и у HUX, эта материя одушевляется некоторой формой кинезиса, приводящего ее в движение. Здесь анатомия смыкается с философией, поскольку вопрос о том, что управляет движением тела по сути дела требует метафизического ответа.
— Известно, что движением тела управляет душа, ты не сообщаешь нам ничего нового…
Вы вынуждаете меня продолжить рассуждения. Я не хотел бы вам противоречить, однако, на мой взгляд, душа никак не участвует в этой механике, как не участвует она в движении фигур на башне. Но позвольте мне продолжать в намеченной мною последовательности. Прежде чем изложить мою точку зрения относительно души, я желал бы познакомить вас с другим моим открытием, которое, к счастью, никто не ставит под сомнение. Речь идет о циркуляции крови в легких. Я описал, как это происходит: сердце, расширяясь, оказывает давление на кровь, и та в поисках выхода с силой выталкивается из правой малой полости в артериальную вену, а из левой малой полости — в главную артерию. После того, как сердце вновь сокращается, в его правую полость поступает кровь из полой вены, а в левую — из легочной. При входе во все четыре канала находятся крошечные кусочки плоти, позволяющие крови поступать только через две последние вены, а выходить — через две первые.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ О кинетической жидкости
Итак, позвольте мне объяснить, как движутся части тела, и вы поймете, что управляет мышечным кинезисом тело, а не душа. Познакомить вас с крохотными тельцами находящимися в крови, — с так называемой «кинетической жидкостью». Эта жидкость с огромной скоростью поступает через идущую от мозга кровь к нервам, соединенным с мышцами. Мышцы осуществляют всего два вида движения: сжатие и растяжение. Чтобы та или иная мышца растянулась, необходимо, чтобы противоположная мышца сократилась, а для этого и в ту, и в другую должно поступить некоторое количество кинетической жидкости из мозга. Я говорю здесь не о метафизической причине, ибо кинетическая жидкость, как я уже сказал, состоит из материальной субстанции. И эта субстанция наполняет мышцы или вытекает из них, вызывая сокращение или растяжение. Именно в этом и ни в чем ином состоит принцип движения. Итак, кинетическая жидкость находится в мышцах, циркулируя в них и переходя из одной мышцы в другую, растягивая их или сжимая. Однако в этом лишь основа кинезиса; мне остается продемонстрировать вам, как устроены нервы, управляющие этой механикой и превращающие ее из хаотичной в упорядоченную.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ О демонических существах
Анатом подошел к своему стулу и вскоре вернулся на место с мешком на плече.
Это и есть тот мешок, который видел охотник, — сказал он, протягивая свою ношу судьям. — Ни для кого не секрет, что каждое утро я отправляюсь в соседний с хутором лес, чтобы подобрать там мертвых животных, которых я потом препарирую и исследую. Но не будем отвлекаться. Позвольте мне продемонстрировать вам то, о чем я только что говорил, — произнес он и принялся развязывать мешок. В это мгновение охотник, сидевший в зале рядом с другими свидетелями, вскочил с места и нервно попросил разрешения выйти, в чем ему, разумеется, было отказано. Доктора богословия поглядывали на анатома с некоторой опаской: что у него в мешке? В зале поднялся гул. Матео Колон запустил руку в мешок, и когда присутствующие увидели, что он оттуда вытащил, гул перешел в испуганные крики, а охотник завопил:
— Вот он, демон, которого я видел! Сжечь его! Сжечь на костре!
Анатом держал за лапы ужасного зверя. Нечто вроде волка с огромными клыками. Но вместо шкуры на голове у чудовища топорщились огненно-красные перья, а тело покрывала золотая чешуя. Над хребтом у мерзкой твари торчало два рыбьих плавника. Как только анатом опустил чудовище на пол, оно издало львиный рык и выпустило пару огромных крыльев. Публика, свидетели и даже судьи готовы были броситься наутек.
Матео Колона не разорвали на части лишь По той простой причине, что никто не осмелился приблизиться к ужасному зверю.
Вам нечего бояться. Этого зверя свидетель принял за демона. Вы сами можете убедиться, что это всего лишь чучело, — он протянул чудовище невольно отпрянувшим судьям. — Мертвая материя, которая не может самостоятельно двигаться. Я сам его сделал. Глядите. Это чучело волка, с которого я содрал шкуру и вместо шерсти воткнул петушиные перья и прикрепил крашеную чешую. А что до плавников и крыльев, то я пришил их с помощью иглы и нитки.
— Все видели, как оно двигалось, и слышали рычание.
Об этом я и веду речь. Если позволите, я на примере этого искусственного зверя объясню, как происходит движение. Никто ведь не считает механические фигуры, бьющие в колокола, демонами. Это чучело тоже не демон. Его движениями управляет тот же принцип, что и у них, — сказал он, снова указав в сторону окна, и прибавил: — Глядите.
Анатом взял зверя за хребет и повернул что-то в брюхе. Затем поставил на пол, и зал опять огласился криками. Зверь принялся расхаживать по полу, бешено хлопая крыльями и издавая ужасный рев.
— Не бойтесь. Он ничего вам не сделает.
— Убери сейчас же этого демона! Убери!
Услышав приказание, анатом поднял зверя за шиворот, снова покрутил что-то у него в животе, и тот замер, словно мертвый. Держа ужасного монстра за лапы, Матео Колон продолжил объяснение:
Как видите, кинезис никак не зависит от души. Этот искусственный зверь ходит, издает звуки и машет крыльями, как живой. Это животное, которого, разумеется, нет в природе, прекрасно, хотя и очень грубо, имитирует принцип, управляющий движением тел, в том числе и наших. Я изготовил его с единственной целью — подтвердить истинность моих теорий.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ О механических фигурах
Сейчас я объясню, как устроен мой зверь. Я только что сказал, что нервы заставляют мышцы двигаться, — тут анатом указал на спрятанную в чешуйчатом брюхе зверя маленькую бронзовую ручку, потянул за нее и откинул прикрепленную на петлях крышку. — Наши нервы состоят из парных элементов: тех, что находятся снаружи, то есть кожи, и тех, что находятся внутри. Первые являются как бы чехлом для вторых. Движение мышцы есть не что иное, как результат сокращения нервов. Так, потянув за один конец веревки, мы приводим в движение другой ее конец. Именно таким образом и приводятся в движение мышцы. Наше тело покрыто бесчисленным количеством нервов, управляющих самыми тонкими движениями. Но. этом чучеле я в меру своих скромных возможностей воспроизвел этот принцип с помощью всего лишь двадцати «искусственных нервов», сделанных из веревок. Они натянуты внутри туловища и воспроизводят двадцать различных движений. Этот принцип ничем не отличается от механики часов, — сказал он, демонстрируя суду полость в брюхе чучела. — Здесь вы видите сжатую пружину, которая, распрямляясь, передает движение всем подвижным частям тела посредством веревок, о которых я вам говорил. Разумеется, речь идет о жалкой имитации движения, но она довольно точно передает то, что я пытался вам объяснить. Следуя принципам, которые я наблюдал в поведении тел живых и во внутреннем строении тел мертвых, я соорудил более десяти подобных автоматов.
— Глядите, анатом равняет себя с Богом, уподобляя свои дьявольские занятия трудам Творца! — красный от злости, декан, подпрыгнув на стуле, указал пальцем на обвиняемого.
Ваше Превосходительство заблуждается, — смиренно возразил Матео Колон. — Мы, анатомы, лишь истолковываем творение Всевышнего и, проливая свет на то, что прежде пребывало во мраке, прославляем Его. В моем понимании наука есть средство постичь Его Творение, а значит — воздать Ему хвалу. Мои неуклюжие автоматы — не более, чем жалкое подражание трудам Всевышнего, преследующее одну цель —. понять хотя бы малую часть Его Замысла.
— Слова, пустые слова, — перебил декан. — Вы только что собственными ушами слышали признание обвиняемого, — и, криво усмехнувшись, Алессандро де Леньяно продолжал: — Анатом сам признался, что перед тем, как изготовить своих кукол, он изучал человеческие трупы. Вам, разумеется, известно, что булла папы Бонифация VIII запрещает вскрытие трупов, — закончил декан, торжествуя победу.
Весьма признателен Вашему Превосходительству за то, что вы наконец признали: данное животное вовсе не демон, как вы до сих пор утверждали, а безобидная кукла. Это я и хотел доказать. Итак, мой обвинитель только что сам опроверг показания свидетеля.
На этот раз декан, багровый от злости, ничего не смог возразить и ограничился тем, что бросил на свидетеля свирепый взгляд, словно тот был всему виной.
Что касается буллы, упомянутой Вашим Превосходительством, то я позволю себе вас поправить. В ней написано не «запрещается вскрытие трупов», как утверждаете вы, а совсем другое: «запрещается приобретение трупов с целью вскрытия». И я напомню вам, почему папа Бонифаций VIII запретил подобную практику — повторяю, не вскрытия, а приобретения трупов. И Ваше Превосходительство, разумеется, помнит, что все началось с Университета, деканом которого вы являетесь, точнее, с кафедры анатомии, которую я имею честь возглавлять. В то время кафедру возглавлял Марко Антонио делла Торре, — вам, несомненно, памятны его нечестивые дела. Навряд ли кто-либо может забыть анналы той поры. Марко Антонио был убежденным атеистом. Разумеется, он проводил вскрытие трупов, не ведая никаких моральных колебаний, не останавливаясь ни перед преступлением, ни перед насилием. И, разумеется, он подстрекал своих учеников добывать эти трупы любыми способами. Тела не только покупали у палачей и могильщиков, но крали из моргов и даже еще теплыми снимали с виселиц. Также говорят, что трупы вынимали из гробниц; случалось, жертву выбирали еще при жизни, словно овечку для жаркого. Но вы прекрасно знаете, что я не занимаюсь подобными вещами. Вы знаете, как ревностно я слежу за тем, чтобы мои ученики получали трупы для вскрытия только из морга. Кроме того, вы знаете, что, прежде чем вонзить нож в покойника, я препарирую десятки трупов животных. И, как вы сами можете подтвердить, в моем "демоне " нет ни одного человеческого органа.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ О телах живых и мертвых
До сих пор я рассказывал вам о движении пела, и вы согласились со мной, что эта механика ничем не отличается от основного принципа, управляющего фигурами на Часовой башне. Я утверждаю: душа не имеет никакого отношения к движению тела.
— Похоже, ты клонишь к тому, что движение не является свойством души?
Нет, не клоню, а определенно утверждаю. Душа не управляет движением. 'Это ошибочное мнение возникает при поверхностном наблюдении за трупами. Глядя на труп, человек ошибочно полагает, что причиной смерти является отсутствие души, однако я вам заявляю, что тепло и движение зависят лишь от самого тела. Достаточно взглянуть на этого зверя, — сказал он, пристально глядя на декана, и тут же указал в другой конец аудитории, где кот умело расправлялся с тараканом, — на его точные движения, гораздо более точные, чем наши, чтобы убедиться, что душа не имеет никакого отношения к кинезису — если вы, разумеется, не хотите признать существование души у этого животного, — сказал он, указывая на кота, но в то же время не отрывая взгляда от декана.
Разъяренный декан не находил ответа. Удостоверившись в том, что никто не выдвигает возражений или, по меньшей мере, не собирается членораздельно их изложить, анатом продолжал:
С наступлением смерти душа покидает тело по единственной причине — из-за разложения органов, приводящих тело в движение. Стало быть, тело погибает не по причине отсутствия души, а вследствие разрушения некоторых или всех его органов. После того, как я изложил вам некоторые стороны жизни тела, позвольте мне перейти к обитающей в нем душе.
Прежде чем изложить доводы в свое оправдание, хочу сказать, что не теряю надежды на то, что, выслушав мои слова, вы возьмете под ваше мудрое покровительство открытие, которое мне было дано совершить, а также его свидетельство — мой труд «De re anatomica».
Я понимаю, что в устах моего обвинителя некоторые из моих утверждений могут показаться опасными фантазиями. Из моих анатомических рассуждений можно вывести ряд положений, касающихся морали. Я хочу вам сказать: выдвинуть некий тезис относительно тела —значит неизбежно выдвинуть другой — относительно души. Мои открытия касаются анатомии; если из данного мною описания функций органов следует метафизическая доктрина, то пусть философы отделяют одно от другого. Я всего лишь скромный анатом, у которого нет иной цели, кроме как толковать творение Всевышнего, тем самым прославляя Его.
Далее я хочу сказать, что ни одно из слов моего труда "De re anatomica " и ни одно из слов, которые я собираюсь здесь произнести, не противоречат Священному Писанию, напротив, меня всегда вдохновляла его Истина — я убежден, что вы не усомнитесь в сказанном мною, когда я закончу свою защиту.
Позвольте мне для ясности изложения разделить мое выступление на девятнадцать частей.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Отчего кинезис является способностью тела, но не души
Позвольте мне вскользь коснуться некоторых вопросов, имеющих отношение к телу и его основным функциям, а также обратить ваше внимание на некоторые связи, которые мне удалось установить.
Тут анатом сделал долгую паузу, привлечь внимание судей.
Прошу вас взглянуть на эти механические фигуры, — произнес он, указывая в направлении окна, за которым ясно виднелась Часовая башня. И в тот же миг, как будто обвиняемый заранее все рассчитал, зазвонили колокола. — Взгляните на движение этих бронзовых фигур, — повторил он, не только пробудив интерес у докторов богословия, но и добившись впечатления, что автоматы выполняют волю говорящего. — Взгляните на эти бронзовые фигуры, бьющие в колокола, а также на сами часы, потому что именно об этом я и собираюсь говорить — о движении. Для начала скажу вам, что принцип действия этого точного механизма ничем не отличается от принципа, управляющего движением наших тел.
Подобно этим механизмам, мы состоим из материи, имеющей определенную форму. Как и у HUX, эта материя одушевляется некоторой формой кинезиса, приводящего ее в движение. Здесь анатомия смыкается с философией, поскольку вопрос о том, что управляет движением тела по сути дела требует метафизического ответа.
— Известно, что движением тела управляет душа, ты не сообщаешь нам ничего нового…
Вы вынуждаете меня продолжить рассуждения. Я не хотел бы вам противоречить, однако, на мой взгляд, душа никак не участвует в этой механике, как не участвует она в движении фигур на башне. Но позвольте мне продолжать в намеченной мною последовательности. Прежде чем изложить мою точку зрения относительно души, я желал бы познакомить вас с другим моим открытием, которое, к счастью, никто не ставит под сомнение. Речь идет о циркуляции крови в легких. Я описал, как это происходит: сердце, расширяясь, оказывает давление на кровь, и та в поисках выхода с силой выталкивается из правой малой полости в артериальную вену, а из левой малой полости — в главную артерию. После того, как сердце вновь сокращается, в его правую полость поступает кровь из полой вены, а в левую — из легочной. При входе во все четыре канала находятся крошечные кусочки плоти, позволяющие крови поступать только через две последние вены, а выходить — через две первые.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ О кинетической жидкости
Итак, позвольте мне объяснить, как движутся части тела, и вы поймете, что управляет мышечным кинезисом тело, а не душа. Познакомить вас с крохотными тельцами находящимися в крови, — с так называемой «кинетической жидкостью». Эта жидкость с огромной скоростью поступает через идущую от мозга кровь к нервам, соединенным с мышцами. Мышцы осуществляют всего два вида движения: сжатие и растяжение. Чтобы та или иная мышца растянулась, необходимо, чтобы противоположная мышца сократилась, а для этого и в ту, и в другую должно поступить некоторое количество кинетической жидкости из мозга. Я говорю здесь не о метафизической причине, ибо кинетическая жидкость, как я уже сказал, состоит из материальной субстанции. И эта субстанция наполняет мышцы или вытекает из них, вызывая сокращение или растяжение. Именно в этом и ни в чем ином состоит принцип движения. Итак, кинетическая жидкость находится в мышцах, циркулируя в них и переходя из одной мышцы в другую, растягивая их или сжимая. Однако в этом лишь основа кинезиса; мне остается продемонстрировать вам, как устроены нервы, управляющие этой механикой и превращающие ее из хаотичной в упорядоченную.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ О демонических существах
Анатом подошел к своему стулу и вскоре вернулся на место с мешком на плече.
Это и есть тот мешок, который видел охотник, — сказал он, протягивая свою ношу судьям. — Ни для кого не секрет, что каждое утро я отправляюсь в соседний с хутором лес, чтобы подобрать там мертвых животных, которых я потом препарирую и исследую. Но не будем отвлекаться. Позвольте мне продемонстрировать вам то, о чем я только что говорил, — произнес он и принялся развязывать мешок. В это мгновение охотник, сидевший в зале рядом с другими свидетелями, вскочил с места и нервно попросил разрешения выйти, в чем ему, разумеется, было отказано. Доктора богословия поглядывали на анатома с некоторой опаской: что у него в мешке? В зале поднялся гул. Матео Колон запустил руку в мешок, и когда присутствующие увидели, что он оттуда вытащил, гул перешел в испуганные крики, а охотник завопил:
— Вот он, демон, которого я видел! Сжечь его! Сжечь на костре!
Анатом держал за лапы ужасного зверя. Нечто вроде волка с огромными клыками. Но вместо шкуры на голове у чудовища топорщились огненно-красные перья, а тело покрывала золотая чешуя. Над хребтом у мерзкой твари торчало два рыбьих плавника. Как только анатом опустил чудовище на пол, оно издало львиный рык и выпустило пару огромных крыльев. Публика, свидетели и даже судьи готовы были броситься наутек.
Матео Колона не разорвали на части лишь По той простой причине, что никто не осмелился приблизиться к ужасному зверю.
Вам нечего бояться. Этого зверя свидетель принял за демона. Вы сами можете убедиться, что это всего лишь чучело, — он протянул чудовище невольно отпрянувшим судьям. — Мертвая материя, которая не может самостоятельно двигаться. Я сам его сделал. Глядите. Это чучело волка, с которого я содрал шкуру и вместо шерсти воткнул петушиные перья и прикрепил крашеную чешую. А что до плавников и крыльев, то я пришил их с помощью иглы и нитки.
— Все видели, как оно двигалось, и слышали рычание.
Об этом я и веду речь. Если позволите, я на примере этого искусственного зверя объясню, как происходит движение. Никто ведь не считает механические фигуры, бьющие в колокола, демонами. Это чучело тоже не демон. Его движениями управляет тот же принцип, что и у них, — сказал он, снова указав в сторону окна, и прибавил: — Глядите.
Анатом взял зверя за хребет и повернул что-то в брюхе. Затем поставил на пол, и зал опять огласился криками. Зверь принялся расхаживать по полу, бешено хлопая крыльями и издавая ужасный рев.
— Не бойтесь. Он ничего вам не сделает.
— Убери сейчас же этого демона! Убери!
Услышав приказание, анатом поднял зверя за шиворот, снова покрутил что-то у него в животе, и тот замер, словно мертвый. Держа ужасного монстра за лапы, Матео Колон продолжил объяснение:
Как видите, кинезис никак не зависит от души. Этот искусственный зверь ходит, издает звуки и машет крыльями, как живой. Это животное, которого, разумеется, нет в природе, прекрасно, хотя и очень грубо, имитирует принцип, управляющий движением тел, в том числе и наших. Я изготовил его с единственной целью — подтвердить истинность моих теорий.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ О механических фигурах
Сейчас я объясню, как устроен мой зверь. Я только что сказал, что нервы заставляют мышцы двигаться, — тут анатом указал на спрятанную в чешуйчатом брюхе зверя маленькую бронзовую ручку, потянул за нее и откинул прикрепленную на петлях крышку. — Наши нервы состоят из парных элементов: тех, что находятся снаружи, то есть кожи, и тех, что находятся внутри. Первые являются как бы чехлом для вторых. Движение мышцы есть не что иное, как результат сокращения нервов. Так, потянув за один конец веревки, мы приводим в движение другой ее конец. Именно таким образом и приводятся в движение мышцы. Наше тело покрыто бесчисленным количеством нервов, управляющих самыми тонкими движениями. Но. этом чучеле я в меру своих скромных возможностей воспроизвел этот принцип с помощью всего лишь двадцати «искусственных нервов», сделанных из веревок. Они натянуты внутри туловища и воспроизводят двадцать различных движений. Этот принцип ничем не отличается от механики часов, — сказал он, демонстрируя суду полость в брюхе чучела. — Здесь вы видите сжатую пружину, которая, распрямляясь, передает движение всем подвижным частям тела посредством веревок, о которых я вам говорил. Разумеется, речь идет о жалкой имитации движения, но она довольно точно передает то, что я пытался вам объяснить. Следуя принципам, которые я наблюдал в поведении тел живых и во внутреннем строении тел мертвых, я соорудил более десяти подобных автоматов.
— Глядите, анатом равняет себя с Богом, уподобляя свои дьявольские занятия трудам Творца! — красный от злости, декан, подпрыгнув на стуле, указал пальцем на обвиняемого.
Ваше Превосходительство заблуждается, — смиренно возразил Матео Колон. — Мы, анатомы, лишь истолковываем творение Всевышнего и, проливая свет на то, что прежде пребывало во мраке, прославляем Его. В моем понимании наука есть средство постичь Его Творение, а значит — воздать Ему хвалу. Мои неуклюжие автоматы — не более, чем жалкое подражание трудам Всевышнего, преследующее одну цель —. понять хотя бы малую часть Его Замысла.
— Слова, пустые слова, — перебил декан. — Вы только что собственными ушами слышали признание обвиняемого, — и, криво усмехнувшись, Алессандро де Леньяно продолжал: — Анатом сам признался, что перед тем, как изготовить своих кукол, он изучал человеческие трупы. Вам, разумеется, известно, что булла папы Бонифация VIII запрещает вскрытие трупов, — закончил декан, торжествуя победу.
Весьма признателен Вашему Превосходительству за то, что вы наконец признали: данное животное вовсе не демон, как вы до сих пор утверждали, а безобидная кукла. Это я и хотел доказать. Итак, мой обвинитель только что сам опроверг показания свидетеля.
На этот раз декан, багровый от злости, ничего не смог возразить и ограничился тем, что бросил на свидетеля свирепый взгляд, словно тот был всему виной.
Что касается буллы, упомянутой Вашим Превосходительством, то я позволю себе вас поправить. В ней написано не «запрещается вскрытие трупов», как утверждаете вы, а совсем другое: «запрещается приобретение трупов с целью вскрытия». И я напомню вам, почему папа Бонифаций VIII запретил подобную практику — повторяю, не вскрытия, а приобретения трупов. И Ваше Превосходительство, разумеется, помнит, что все началось с Университета, деканом которого вы являетесь, точнее, с кафедры анатомии, которую я имею честь возглавлять. В то время кафедру возглавлял Марко Антонио делла Торре, — вам, несомненно, памятны его нечестивые дела. Навряд ли кто-либо может забыть анналы той поры. Марко Антонио был убежденным атеистом. Разумеется, он проводил вскрытие трупов, не ведая никаких моральных колебаний, не останавливаясь ни перед преступлением, ни перед насилием. И, разумеется, он подстрекал своих учеников добывать эти трупы любыми способами. Тела не только покупали у палачей и могильщиков, но крали из моргов и даже еще теплыми снимали с виселиц. Также говорят, что трупы вынимали из гробниц; случалось, жертву выбирали еще при жизни, словно овечку для жаркого. Но вы прекрасно знаете, что я не занимаюсь подобными вещами. Вы знаете, как ревностно я слежу за тем, чтобы мои ученики получали трупы для вскрытия только из морга. Кроме того, вы знаете, что, прежде чем вонзить нож в покойника, я препарирую десятки трупов животных. И, как вы сами можете подтвердить, в моем "демоне " нет ни одного человеческого органа.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ О телах живых и мертвых
До сих пор я рассказывал вам о движении пела, и вы согласились со мной, что эта механика ничем не отличается от основного принципа, управляющего фигурами на Часовой башне. Я утверждаю: душа не имеет никакого отношения к движению тела.
— Похоже, ты клонишь к тому, что движение не является свойством души?
Нет, не клоню, а определенно утверждаю. Душа не управляет движением. 'Это ошибочное мнение возникает при поверхностном наблюдении за трупами. Глядя на труп, человек ошибочно полагает, что причиной смерти является отсутствие души, однако я вам заявляю, что тепло и движение зависят лишь от самого тела. Достаточно взглянуть на этого зверя, — сказал он, пристально глядя на декана, и тут же указал в другой конец аудитории, где кот умело расправлялся с тараканом, — на его точные движения, гораздо более точные, чем наши, чтобы убедиться, что душа не имеет никакого отношения к кинезису — если вы, разумеется, не хотите признать существование души у этого животного, — сказал он, указывая на кота, но в то же время не отрывая взгляда от декана.
Разъяренный декан не находил ответа. Удостоверившись в том, что никто не выдвигает возражений или, по меньшей мере, не собирается членораздельно их изложить, анатом продолжал:
С наступлением смерти душа покидает тело по единственной причине — из-за разложения органов, приводящих тело в движение. Стало быть, тело погибает не по причине отсутствия души, а вследствие разрушения некоторых или всех его органов. После того, как я изложил вам некоторые стороны жизни тела, позвольте мне перейти к обитающей в нем душе.