Малдер будет в восторге.
«Камида Импортc».
Вторник, 12.03
Когда Мириел Брэмен поднялась на верхний этаж небоскреба, ей стало чуть-чуть не по себе. За окнами сияло солнце, синел океан, спешили машины, а над пляжем, как грозный часовой, нависала гора
Дайамонд-Хед. Войдя в офис «Камида Импортс», Мириел словно ступила в иной мир.
На Гавайи ее привели ни прекрасный климат, ни морские красоты, ни пляжи с толпами молочно-белых отпускников-американцев, жарившихся на щедром тропическом солнце, ни магазины, заполоненные ордами японских туристов. Ей надо было срочно поговорить с Камидой.
Предложив Мириел присесть, секретарша пошла доложить о ее приезде, а Мириел нервно мерила шагами приемную, слишком возбужденная для того, чтобы листать яркие глянцевые журналы, разложенные на столиках.
Она знала Камиду около года: они познакомились как раз в то время, когда Мириел разочаровалась в своей работе и превратилась в яростного противника ядерного вооружения. Только благодаря его щедрым анонимным вливаниям общество «Нет ядерному безумию!» безбедно существовало весь этот год.
С первого дня знакомства Мириел поняла, что у них так много общего, что ее охватило предчувствие беды. Одно лишь его присутствие внушало какой-то непонятный страх. Хотя она не понимала его философского приятия своей трагической судьбы, ее притягивал этот ореол мученика.
Работая в Центре ядерных исследований Тэллера, Мириел Брэмен не единожды встречалась с важными людьми и привыкла отстаивать свою точку зрения. Познакомившись с Райаном Камидой поближе и оценив его щедрость, Мириел дала себе слово никогда ни о чем его не просить, если в этом нет крайней нужды.
Кажется, сейчас такой момент наступил. Камида не раз говорил, что собирается предпринять серьезный шаг, готов прибегнуть к крайним мерам и у него есть конкретный план. Временами Мириел казалось, что он ясновидящий. Но больше верить ему на слово она не могла: выбора у нее не было.
Из кабинета вслед за секретаршей вышел Райан Камида. Он только слегка касался ее плеча, словно давая понять, что благодарен за участие и помощь. Его незрячие глаза были мутновато-белые, как наполовину сварившийся яичный белок. Лицо в рытвинах шрамов напоминало скульптуру, вылепленную неопытной рукой.
Камида повернул голову, словно сразу почувствовал, где Мириел, по тонкому запаху дезодоранта или по звуку дыхания. «А может, — подумала Мириел, — он просто не говорит никому о своих необычных способностях».
— Здравствуйте, господин Камида! Спасибо, Райан, что нашли время со мной встретиться.
Отпустив плечо секретарши, Камида подошел к Мириел, а секретарша вернулась на рабочее место, где уже трезвонил телефон.
— Здравствуйте, Мириел! Какой приятный сюрприз! Как это любезно с вашей стороны приехать в такую даль со мной повидаться! Я как раз собирался перекусить в оранжерее. Не составите мне компанию?
— С удовольствием! У меня к вам дело.
— Вот как! Жаль. Или, напротив, рад?
— Нет, жаль. Именно жаль.
— Будь добра, Шейла, — обратился он к секретарше, — попроси принести в оранжерею обед на двоих. Нам с миз Брэмен нужно поговорить в спокойной обстановке.
В огромной комнате на последнем этаже был разбит сад, вернее, уголок тропического леса. Он утопал в лучах солнечного света (крыша и одна стена были полностью застеклены), увлажнители освежали воздух, напоенный запахом зелени, удобрений и земли. Буйно росли папоротники и цветы, не в горшках и на клумбах, а сами по себе, как джунгли на затерянном в океане острове. Над верхушками деревьев порхали залетевшие в окна птицы.
Вытянув вперед руки, как священник, дающий благословение, Райан Камида уверенно шел по зеленому лабиринту. Иногда он останавливался и, склонившись над цветком, закрывал глаза и вдыхал его аромат.
Фонтанчик увлажнителя выбросил струю. Камида подставил ладонь, и на его шершавой, израненной коже заблестели прохладные капли.
— Вот мой любимый уголок, Мириел. Здесь я слушаю шелест листвы, вдыхаю запах земли и аромат цветов. Для меня это истинное наслаждение. Мне даже грустно за вас: вы видите, и именно поэтому вам не дано насладиться всем этим в полной мере.
Камида привел Мириел к столику, спрятанному среди буйной зелени. Выдвинул металлический стул и, когда она села, придвинул поближе к круглому стеклянному столику, который как раз подходил для обеда вдвоем в райском уголке джунглей.
— У меня плохие новости, Райан, — выпалила Мириел, прежде чем тот успел сесть.
Камида обошел стол и устроился напротив. Мириел хотела продолжить, но тут принесли обед: два салата и блюдо с дольками свежего ананаса, папайи и манго. Мириел молча смотрела на Камиду, дожидаясь, пока уйдет прислуга.
«Кажется, увечье пошло ему на пользу, — думала она. — Его словно оберегает ангел-хранитель. Ему везет в бизнесе, и его компания по импорту экзотических изделий выросла в преуспевающую корпорацию».
Хотя Мириел познакомилась с Камидой в Нагасаки случайно, ее не оставляли смутные подозрения, что он подстроил встречу, да и сейчас события развиваются по задуманному им сценарию.
Вздрогнув от неприятной мысли, Мириел опустила плечи и занялась салатом.
Покинув своего учителя Эмила Грэгори, Мириел обратилась к новому наставнику, ища опору и видя в нем единомышленника. Райан Камина знал на редкость много о ядерных испытаниях и о военной промышленности. С ним Мириел всегда могла обсудить смертоносные планы, рожденные в стенах Центра Тэллера, и программы, о которых ей удавалось разузнать от некоторых не в меру разговорчивых бывших коллег.
Мириел передавала Камиде абсолютно все, не испытывая ни малейших угрызений совести из-за того, что разглашает секретную информацию. Да, она дала слово посвятить себя науке, но теперь у нее иная цель в жизни, и продиктована эта цель не военнопромышленным комплексом, от которого, если на то пошло, всем одни только неприятности. Мириел ничуть не сомневалась в собственной правоте.
А теперь наступил решающий момент в их борьбе. Если они не положат конец проекту
«Брайт Энвил», то вся их работа не более чем пыль, которую они пускали в глаза тем, кто в них верил.
Камида молча ел салат, но по его серьезному виду Мириел поняла: он наверняка знает о том что сейчас услышит.
— У меня ничего не вышло, — сказала Мириел, доев последний листик салата, и воткнул вилку в ломтик ананаса. — Маятник запущен, и его не остановить ни мне, ни вам и никому другому.
— Значит, наш глас никто не услышал?
— Услышать-то услышали, только не считают нужным прислушаться: подумаешь, муха жужжит.
Камида вздохнул и помрачнел, а Мириел продолжала уже громче, наклонившись к нему, хотя он и так ее отлично слышал:
— Испытания Брайт Энвил проведут и без доктора Грэгори. На каком-то необитаемом атолле на Маршалловых островах.
Райан Камида выпрямился.
— Я так и думал. Атолл Эника. Вот где пройдут испытания.
— Откуда вы знаете?
— А где еще их проводить? — почти закричал он и резко оттолкнул тарелку с салатом. Тарелка слетела со стола и с оглушительным грохотом разбилась о пол. Не дрогнув ни единым мускулом, Камида обратил на Мириел незрячие глаза и тихо произнес:
— Самое страшное еще только начинается.
Ваикики Oaxy.
Особняк Камиды.
Вторник, 23.17
Слепому не нужен свет. Раиан Камида сидел один в сумраке гостиной, освещенной лишь отблеском луны на зеркальной глади океана светом догорающих угольков в застекленном камине за его спиной.
Когда вечером похолодало, он аккуратно сложил веточки кедра и сосны, разжег камин сидел, вдыхая пряный аромат дыма и радуя ласковым прикосновениям тепла. Слушал, как, пожирая дрова, шуршит и потрескивает огонь. Как будто шепчет кто-то…
Он открыл дверь, чтобы впустить в дом свежее дыхание океана. Издалека доносился мягкий шорох прибоя и ровный гул машин с магистрали. Туристы, прилетающие на Оаху из всех уголков мира, никогда не спят, а целыми днями смотрят достопримечательности, ходят по магазинам, сидят в ресторанах…
Скрестив на груди израненные руки, Камида откинулся на спинку кресла и ждал. Из года в год во время ночного ритуала мягкая обивка, прогибаясь под его весом, идеально повторяла контуры тела.
Скоро придут голоса. Камида одновременно и боялся, и с нетерпением ждал их прихода. На этот раз больше боялся. Все изменилось к худшему. Это понимал и он, и духи. По спине пробежал холодок, и он повернул голову налево, к камину, чувствуя, как по щеке разливается тепло.
Брайт Энвил. Атолл Эника.
То, что сообщила ему Мириел Брэмен, расстроило Камиду куда больше, чем он показал. Он переживал по-своему. Сегодня он не может быть с ней. У него есть обязательства перед духами.
Голоса-призраки требовали своего: он должен быть с ними, и ему не оставалось ничего.
как подчиниться их воле. Он не имеет права роптать: Райан Камида жив, а они нет.
За окном, шурша галькой, то набегали, то откатывались волны.
На столике рядом с креслом, прямо у нег под рукой, стояла коллекция статуэток из мыльного камня. Камида любил подержать в руке маленькую фигурку и, гладя ее чувствительными кончиками пальцев, изучать, как она вырезана. Хотя кожа его в шрамах, зато у него острый ум. Крошечные точеные дельфины, слоники, драконы и фигурки языческих богов будоражили его воображение.
Мало-помалу вздохи океана, доносившиеся из открытой двери веранды, отступили на задний план. Камида ощущал, как в комнате накапливается статическое электричество и растет напряжение. Рука сжала фигурку богини Пеле, воспетой в легендах островитян.
И вот в ушах зазвенели потусторонние голоса на родном, незабытом и незабываемом язык Призраки окружили его со всех сторон.
Лица призраков Камида никогда не виде но их смутные образы отпечатались в его сознании, и он узнавал каждого без помощи омертвевших зрительных нервов. Он знал, что ли призраков навеки застыли в предсмертном крике, когда ядерная вспышка взорвала каждую клеточку их тела. Он не мог видеть мертвенно-белый свет, игравший на его лице, когда духи кружили перед ним, наполняя дом холодным призрачным сиянием.
Духи его не трогали: они приходят не за тем, чтобы навредить ему. Во всяком случае, сегодня. У них совсем иная цель. Райан Камида им нужен: ведь из всего племени уцелел только он.
Один за другим призраки выходили из хоровода света и, проплывая перед ним, называли свои имена, рассказывали о себе, делились радостями и бедами, несбывшимися мечтами…
Хотя их жизнь на земле оборвалась, фантомы хотели пережить каждый ее миг вновь и вновь и призывали Камиду в свидетели. Он был их памятью.
На атолле Эника жило не так уж много людей, но череде призраков, приходивших к нему каждую ночь вот уже сорок лет подряд, не было конца, как нет конца его мыслям об имени и жизни каждого из них.
Сжимая в руках фигурку богини Пеле, Райан Камида покорно сидел в кресле. Выбора у него не было: он слушал.
Арлингтон, Виргиния.
Пентагон.
Среда. 10.09
Малдер решил наведаться в Пентагон к «другу» Нэнси Шекк, бригадному генералу Мэтью Брадукису.
Может, теперь, когда он немного оправился от удара, Малдеру удастся разговорить генерала Малдер знал, что многие избегают его именно из-за этой дурацкой привычки задавать неприятные вопросы. Поэтому Малдер не удивился бы, откажись Брадукис его принять.
Однако секретарша генерала, переговорив по селектору, пригласила его пройти в просторный кабинет Мэтью Брадукиса.
Бригадный генерал встал из-за стола и протянул ему сильную руку. С широкого смуглого лица исчезла печать уверенности в себе — выражение, весьма характерное для большинства генералов. Чтобы скрыть нервозность, Брадукис твердо сжал полные губы.
— Я ждал вас, агент Малдер. — Судя по покрасневшим векам генерала мучила бессонница.
— А я, генерал, откровенно говоря, и не надеялся, что вы пожелаете меня видеть. Есть люди, которым очень не нравится, что я копаюсь в этом деле.
— Напротив. — Брадукис сел, сплел пальцы и только потом поднял глаза на Малдера. — Хотите верьте, хотите нет, но я с нетерпением ждал вас. Вчера меня смутили ваши вопросы. Я думал, какого черта нужно ФБР в доме Нэнси. Но потом я навел справки (у меня есть в бюро кое-какие связи), узнал о вас много хорошего и ознакомился с некоторыми делами, которые вы расследовали. Даже встретился с заместителем директора Скиннером. Он произвел на меня благоприятное впечатление. О вас отзывается хорошо, правда, весьма сдержанно.
Последнее замечание Малдера немало удивило: с замом директора у него были довольно натянутые отношения. Скиннер зачастую и слышать не хотел некоторые слишком неправдоподобные на его вкус домыслы Малдера, и Малдер так и не разобрался, на чьей же Скиннер стороне.
— Раз вы знаете о моей репутации, сэр, я вдвойне удивлен, что вы согласились со мной встретиться. Я думал, вас отпугнет мой послужной список.
Брадукис сжал руки так, что побелели суета вы, и его лицо стало очень серьезным.
— Мы с вами отлично понимаем, агент Малдёр, что происходит нечто очень странное. Я не стану заявлять об этом официально, но вам признаюсь: я убежден, что именно ваша… готовность воспринимать некоторые вещи неординарно поможет расследованию.
Малдер насторожился.
— А вы знаете, что есть еще две жертвы погибшие аналогичным образом? Ученый-ядерщик из Центра ядерных исследований Тэллера и старик-фермер на полигоне Уайт-Сэндз, неподалеку от Тринити-Сайт. Состояние трупа такое же, как и в случае с Нэнси Шекк.
Открыв ящик стола, генерал достал папку швырнул ее на стол Малдеру.
— Добавьте сюда еще два трупа, о которых вы еще не слышали. Офицеры с базы ВВС Вандерберг на центральном калифорнийском побережье.
Малдер оторопело раскрыл папку с глянцевыми фотографиями, запечатлевшими уже знакомую картину — обгорелые трупы. Он обратил внимание на пульты управления, допотопные наборные диски и осциллоскопы, почерневшие, оплавленные пластмассовые кнопки в каком-то тесном помещении, замурованном подвале, где произошел смертельный взрыв.
— Где это случилось?
— В подземном бункере управления ракетной системой «Минитмэн». Бункеры самой надежной конструкции: они расположены так глубоко под землей, что могут выдержать ядерное нападение. Им не страшно даже прямое попадание. Кроме пострадавших, в бункере никого не было. Из соображений безопасности посторонним туда вход строго воспрещен. Все записи сохранились. Лифтом никто не пользовался.
Наклонившись вперед, генерал постучал по страшным снимкам пальцем и произнес:
— Тем не менее туда что-то проникло и их уничтожило.
Малдер молча рассматривал фотографии. Генерал, откинувшись на спинку стула, продолжил:
— Я знаю, что по одной из ваших рабочих версий в лаборатории доктора Грэгори в Центре ядерных исследований Тэллера сработал опытный образец нового ядерного оружия такой же механизм взорвался на полигоне Уайт-Сэндз.
Однако эта версия не объясняет, что же случилось с двумя молодыми офицерами в бункере управления ракетной системой и… — него дрогнул голос, — что произошло у Нэнси дома.
Была бы здесь Скалли, она наверняка выдала заумное, но вероятное с научной точки зрения логическое обоснование.
— Могу сказать вам только одно, агент Малдёр. Я занимаю солидный пост в Министерстве обороны. Курирую как раз те секретные программы, о которых вы вчера говорили. И совершенно ответственно заявляю: ни одна наших новых ядерных разработок не могла иметь к этому никакого отношения.
— Значит, Брайт Энвил здесь ни при чем? закинул удочку Малдер.
— Все не совсем так, как вы думаете. — Генерал тяжело вздохнул. — Хотите кофе, агент Малдер? Я попрошу принести прямо в кабинет. Может, с печеньем?
Но Малдера было не так-то легко сбить с толку.
— Что значит «не совсем так, как вы думаете»? Так какая же связь между этими смертями и проектом «Брайт Энвил»? Что это — побочный эффект?
Генерал вздохнул.
— Нэнси Шекк отвечала за обеспечение проекта на уровне Министерства энергетики, а доктор Грэгори возглавлял проект как ведущий ученый. Через пару дней на атолле, на Маршалловых островах, проведут испытания опытного образца.
Малдер молча кивнул: это он уже знал или вычислил.
— На Маршалловых островах, — повторил Брадукис. — Запомните: это важно.
— Почему?
— Как раз в тот день, когда погибли два ракетчика, у них проходили учения по наведению ракет на цель. Теперь, когда мы с Россией больше не враги, наводить на нее систему «Минитмэн» запрещено, даже в учебных целях. — Генерал пожал плечами. — Дипломатические штучки. Поэтому в качестве цели во время учений выбирают любое место наугад.
— Ну и как это все увязывается?
— В то утро ракету наводили на маленький атолл на Маршалловых островах, тот самый, где спланировано провести испытания Брайт Энвил.
Малдер пристально взглянул генералу глаза.
— Ну и что, по-вашему, это значит?
— Этот вопрос, агент Малдер, я оставлю вам. О вашем буйном воображении ходят легенды. Жаль только, вам в голову могут прийти такие варианты, которые я не смогу довести до сведения моего начальства: меня просто засмеют и понизят в чине.
Не отрывая глаз от фотографий, Малдер нахмурился.
— И вот еще что, — продолжал Брадукис. — На этом атолле, на Энике, еще в пятидесятые провели испытания водородной бомбы под кодовым названием «Зуб Пилы» (правда, об этом вы нигде не прочтете). Произошло это сразу после того, как мы с превеликими трудами вывезли туземцев с атолла Бикини. На этот раз и ученые, и военные спешили и остров надлежащим образом не прочесали. В результате погибло целое племя островитян.
— Какой ужас! — шепнул Малдер и замолк, не зная, что еще сказать, но, заметив, что генерал ждет, не сразу предположил: — И вы полагаете, что между трагедиен на атолле сорокалетней давности и этими непонятными смертями есть некая связь?
Внезапно он вспомнил результаты анализа порошка из флакончика, найденного в бассейне Нэнси Шекк. Человеческий прах сорокалетней давности и мелкий песок. Коралловый песок.
Генерал расплел пальцы и, глядя на ногти, заявил:
— Я, агент Малдер, ничего подобного не полагаю. Ну а вы вправе думать все, что вам заблагорассудится.
Малдер закрыл папку и, прежде чем генерал успел возразить, спрятал фотографии к себе в портфель.
— Зачем вы все это мне рассказываете? Хотите быть уверенным, что мы найдем виновного в смерти Нэнси Шекк?
— Да, и поэтому тоже, — мрачно ответил генерал. — А еще потому, что опасаюсь и за свою безопасность.
— Вашу безопасность? Почему?
— Нэнси курировала проект «Брайт от Министерства энергетики, а от Министерства обороны этим занимаюсь я. Боюсь, в списке жертв я следующий. Я предпринял кое-какие меры безопасности: каждый день ночую в разных отелях. Дома вообще не появляюсь. Хотя вряд ли такие меры помогут, когда речь идет о силе, сумевшей прорваться сквозь толщу скальной породы и уничтожить двух солдат в управления ракетным комплексом.
— А у вас есть соображения, каким образом мы могли бы остановить эту… штуку?
Генерал вспыхнул.
— Судя по всему, связующее звено здесь Брайт Энвил. Какую бы силу мы ни разбудили и ни спровоцировали к насилию, ясно одно: это произошло из-за предстоящих испытаний. Мы не знаем, что это за сила, но проявила она себя только сейчас.
Малдер вскочил.
— Значит, уверены мы можем быть только в одном: что бы она ни задумала, какие бы новые жертвы ни наметила, самое главное произойдет на Маршалловых островах. — Малдера понесло. — Поэтому нам с напарницей, просто необходимо там быть. Я должен быть на месте и видеть все, что происходит.
— Хорошо. У меня такое ощущение, что все эти смерти не более чем попытка сорвать испытания. Может, некоторые пострадали по ошибке… Сила поражает случайные мишени, а потом возвращается и сосредоточивает удар на главной цели. Испытания Брайт Энвил вот-вот начнутся, значит, именно там и будет нанесен следующий удар. Но я не исключаю и такой возможности, что потом рикошетом перепадет и мне.
— Но ведь проект засекречен, как же мы туда попадем? — гнул свою линию Малдер. Генерал встал.
— Я позвоню кому следует. В том числе, если потребуется, и заместителю директора Скиннеру. А вы будьте готовы к вылету. Нельзя терять ни минуты.
Александрия, Виргиния.
Квартира Малдера.
Среда, 18.04
На кровати лежал открытый чемодан, Малдёр бегал по комнате и швырял в него все, что может пригодиться во время отдыха на тихоокеанском острове.
Поскольку ездить приходилось постоянно, туалетные принадлежности он никогда и распаковывал, так что осталось уложить только белье и одежду.
Улыбнувшись, он вынул из нижнего шкафа три яркие гавайские рубашки и положил в чемодан: кто бы мог подумать, что придется носить их в служебной командировке!
Захватил пару плавок — вот уже две недели, как он не плавал в бассейне при штаб-квартире ФБР, зато теперь вдоволь накупается в океане. Необходимо постоянно быть в отличной форме:
в здоровом теле здоровый дух.
Не забыл захватить потрепанный недочитанный роман Филипа Дика и пакет семечек. Им предстоит длинный перелет: сначала до авиабазы ВМФ в Аламеде близ Сан-Франциско, где они пересядут на транспортный самолет и полетят на Гавайи, а уже оттуда вместе с участниками испытаний отправятся на маленьком самолете на атолл Эника.
В гостиной надрывался телевизор. Хотя Малдер раз десять видел этот фильм, но пропустить старый черно-белый ужастик он не мог. Ох уж эти наивные фильмы пятидесятых, где непременно фигурирует гигантская ящерица, насекомое или доисторическое животное, проснувшееся или мутировавшее в результате ядерных испытании! Чего стоят ходульные сюжеты, порицавшие высокомерие науки и воспевавшие триумф человеческого духа. Вот и сейчас на экране гигантские муравьи заполонили бетонные лабиринты канализации Лос-Анджелеса, доставляя немало хлопот Джеймсу Уитмору и Джеймсу Арнессу.
На столе в маленькой кухне стояли открытые картонки с едой из китайского ресторана бумажные тарелки. На одной уже дымился горячий отварной рис, цыпленок кунг-пао и свинина с горохом. Малдер носился по квартире, разрываясь между чемоданом, телевизором и кухней.
Не успел он набить рот сочным жареным зеленым горохом, как в дверь громко постучали.
— Это я, Малдер, — послышался голос Скалли.
Поспешно проглотив горох, он помчался открывать дверь. Скалли, как всегда в безупречном деловом костюме, с раздутой дорожной сумкой в руках, сразу перешла к делу:
— Я готова. Специально пришла на минут раньше. Так что успеешь объяснить мне толком, что происходит.
— Я заказал два билета в рай. Мы с тобой летим к южным морям.
— Это я поняла из сообщения на автоответчике. А что мы будем там делать?
— Я достал два билета в партер на испытания Брайт Энвил. Правда, я предпочел бы посмотреть шоу повеселее, ну да ладно, как-нибудь в другой раз.
— На испытания? — Скалли удивленно раскрыла голубые глаза. — И как тебе это удалось? Я думала…
— Знакомства в высших сферах. Один чрезвычайно напуганный бригадный генерал готов для нас вылезти из кожи. Я заказал кое-что в китайском ресторане. Давай перекусим на дорожку. — Широким жестом он обвел стол. — Специально для тебя — цыпленок рубленый с красным перцем в сладком соусе.
Скалли поставила сумку на стул и подозрительно спросила:
— Малдер, что-то я не припоминаю, чтобы мы с тобой на пару ходили по китайским ресторанам. Откуда ты знаешь про мое любимое блюдо?
— Не зря же я агент ФБР: с такой простой задачей я, как видишь, могу справиться!
Выдвинув стул, Скалли села и с удовольствием достала кусочек цыпленка, щедро приправленного сычуанским перцем. Вдохнув пряный аромат и закатив глаза, схватила палочки и придвинула салфетки.
Малдер принес из спальни уложенный чемодан, застегнул ремни и заявил:
— Помнишь, Скалли, я говорил: держись меня, и я покажу тебе дальние страны и экзотические уголки.
Скалли смерила его хитрым взглядом.
— Например, остров, который раскатают в блин секретными ядерными испытаниями?
Малдер сложил на груди руки.
— А вот я представил себе коралловые рифы, голубые лагуны, ласковое тропическое солнце…
— По-моему, как раз сейчас там тропический циклон. Если верить Бэру Доули, его коллегам по проекту и их погодным картам.
Малдер уселся напротив, придвинув тарелку с уже остывшей едой.
— Я стараюсь быть оптимистом. Кроме генерал Брадукис сказал, что это займет три, не больше.
Доев цыпленка, Скалли взглянула на часы и вытащила из кармана два авиабилета.
— Я забрала их из бюро по дороге, как ты просил. Наш самолет улетает через полтора часа.
Малдер швырнул бумажные тарелки в мусорное ведро и, заглянув в картонки с быстро сложил все остатки в одну под испепеляющим взглядом Скалли.
— Отличный завтрак! А если еще добавить яичницу-болтунью — просто пальчики оближешь. — И убрал картонку в холодильник.
Скалли взяла сумку.
— Иногда, Малдер, ты меня ставишь в тупик.
Выключив телевизор (гигантских муравьев на экране сменил монстр-тарантул из пустыни Мохаве), Малдер вслед за Скалли вышел из квартиры.
Он заметил, что металлическая двойка из номера «42» на двери опять свалилась на пол.
«Камида Импортc».
Вторник, 12.03
Когда Мириел Брэмен поднялась на верхний этаж небоскреба, ей стало чуть-чуть не по себе. За окнами сияло солнце, синел океан, спешили машины, а над пляжем, как грозный часовой, нависала гора
Дайамонд-Хед. Войдя в офис «Камида Импортс», Мириел словно ступила в иной мир.
На Гавайи ее привели ни прекрасный климат, ни морские красоты, ни пляжи с толпами молочно-белых отпускников-американцев, жарившихся на щедром тропическом солнце, ни магазины, заполоненные ордами японских туристов. Ей надо было срочно поговорить с Камидой.
Предложив Мириел присесть, секретарша пошла доложить о ее приезде, а Мириел нервно мерила шагами приемную, слишком возбужденная для того, чтобы листать яркие глянцевые журналы, разложенные на столиках.
Она знала Камиду около года: они познакомились как раз в то время, когда Мириел разочаровалась в своей работе и превратилась в яростного противника ядерного вооружения. Только благодаря его щедрым анонимным вливаниям общество «Нет ядерному безумию!» безбедно существовало весь этот год.
С первого дня знакомства Мириел поняла, что у них так много общего, что ее охватило предчувствие беды. Одно лишь его присутствие внушало какой-то непонятный страх. Хотя она не понимала его философского приятия своей трагической судьбы, ее притягивал этот ореол мученика.
Работая в Центре ядерных исследований Тэллера, Мириел Брэмен не единожды встречалась с важными людьми и привыкла отстаивать свою точку зрения. Познакомившись с Райаном Камидой поближе и оценив его щедрость, Мириел дала себе слово никогда ни о чем его не просить, если в этом нет крайней нужды.
Кажется, сейчас такой момент наступил. Камида не раз говорил, что собирается предпринять серьезный шаг, готов прибегнуть к крайним мерам и у него есть конкретный план. Временами Мириел казалось, что он ясновидящий. Но больше верить ему на слово она не могла: выбора у нее не было.
Из кабинета вслед за секретаршей вышел Райан Камида. Он только слегка касался ее плеча, словно давая понять, что благодарен за участие и помощь. Его незрячие глаза были мутновато-белые, как наполовину сварившийся яичный белок. Лицо в рытвинах шрамов напоминало скульптуру, вылепленную неопытной рукой.
Камида повернул голову, словно сразу почувствовал, где Мириел, по тонкому запаху дезодоранта или по звуку дыхания. «А может, — подумала Мириел, — он просто не говорит никому о своих необычных способностях».
— Здравствуйте, господин Камида! Спасибо, Райан, что нашли время со мной встретиться.
Отпустив плечо секретарши, Камида подошел к Мириел, а секретарша вернулась на рабочее место, где уже трезвонил телефон.
— Здравствуйте, Мириел! Какой приятный сюрприз! Как это любезно с вашей стороны приехать в такую даль со мной повидаться! Я как раз собирался перекусить в оранжерее. Не составите мне компанию?
— С удовольствием! У меня к вам дело.
— Вот как! Жаль. Или, напротив, рад?
— Нет, жаль. Именно жаль.
— Будь добра, Шейла, — обратился он к секретарше, — попроси принести в оранжерею обед на двоих. Нам с миз Брэмен нужно поговорить в спокойной обстановке.
В огромной комнате на последнем этаже был разбит сад, вернее, уголок тропического леса. Он утопал в лучах солнечного света (крыша и одна стена были полностью застеклены), увлажнители освежали воздух, напоенный запахом зелени, удобрений и земли. Буйно росли папоротники и цветы, не в горшках и на клумбах, а сами по себе, как джунгли на затерянном в океане острове. Над верхушками деревьев порхали залетевшие в окна птицы.
Вытянув вперед руки, как священник, дающий благословение, Райан Камида уверенно шел по зеленому лабиринту. Иногда он останавливался и, склонившись над цветком, закрывал глаза и вдыхал его аромат.
Фонтанчик увлажнителя выбросил струю. Камида подставил ладонь, и на его шершавой, израненной коже заблестели прохладные капли.
— Вот мой любимый уголок, Мириел. Здесь я слушаю шелест листвы, вдыхаю запах земли и аромат цветов. Для меня это истинное наслаждение. Мне даже грустно за вас: вы видите, и именно поэтому вам не дано насладиться всем этим в полной мере.
Камида привел Мириел к столику, спрятанному среди буйной зелени. Выдвинул металлический стул и, когда она села, придвинул поближе к круглому стеклянному столику, который как раз подходил для обеда вдвоем в райском уголке джунглей.
— У меня плохие новости, Райан, — выпалила Мириел, прежде чем тот успел сесть.
Камида обошел стол и устроился напротив. Мириел хотела продолжить, но тут принесли обед: два салата и блюдо с дольками свежего ананаса, папайи и манго. Мириел молча смотрела на Камиду, дожидаясь, пока уйдет прислуга.
«Кажется, увечье пошло ему на пользу, — думала она. — Его словно оберегает ангел-хранитель. Ему везет в бизнесе, и его компания по импорту экзотических изделий выросла в преуспевающую корпорацию».
Хотя Мириел познакомилась с Камидой в Нагасаки случайно, ее не оставляли смутные подозрения, что он подстроил встречу, да и сейчас события развиваются по задуманному им сценарию.
Вздрогнув от неприятной мысли, Мириел опустила плечи и занялась салатом.
Покинув своего учителя Эмила Грэгори, Мириел обратилась к новому наставнику, ища опору и видя в нем единомышленника. Райан Камина знал на редкость много о ядерных испытаниях и о военной промышленности. С ним Мириел всегда могла обсудить смертоносные планы, рожденные в стенах Центра Тэллера, и программы, о которых ей удавалось разузнать от некоторых не в меру разговорчивых бывших коллег.
Мириел передавала Камиде абсолютно все, не испытывая ни малейших угрызений совести из-за того, что разглашает секретную информацию. Да, она дала слово посвятить себя науке, но теперь у нее иная цель в жизни, и продиктована эта цель не военнопромышленным комплексом, от которого, если на то пошло, всем одни только неприятности. Мириел ничуть не сомневалась в собственной правоте.
А теперь наступил решающий момент в их борьбе. Если они не положат конец проекту
«Брайт Энвил», то вся их работа не более чем пыль, которую они пускали в глаза тем, кто в них верил.
Камида молча ел салат, но по его серьезному виду Мириел поняла: он наверняка знает о том что сейчас услышит.
— У меня ничего не вышло, — сказала Мириел, доев последний листик салата, и воткнул вилку в ломтик ананаса. — Маятник запущен, и его не остановить ни мне, ни вам и никому другому.
— Значит, наш глас никто не услышал?
— Услышать-то услышали, только не считают нужным прислушаться: подумаешь, муха жужжит.
Камида вздохнул и помрачнел, а Мириел продолжала уже громче, наклонившись к нему, хотя он и так ее отлично слышал:
— Испытания Брайт Энвил проведут и без доктора Грэгори. На каком-то необитаемом атолле на Маршалловых островах.
Райан Камида выпрямился.
— Я так и думал. Атолл Эника. Вот где пройдут испытания.
— Откуда вы знаете?
— А где еще их проводить? — почти закричал он и резко оттолкнул тарелку с салатом. Тарелка слетела со стола и с оглушительным грохотом разбилась о пол. Не дрогнув ни единым мускулом, Камида обратил на Мириел незрячие глаза и тихо произнес:
— Самое страшное еще только начинается.
Ваикики Oaxy.
Особняк Камиды.
Вторник, 23.17
Слепому не нужен свет. Раиан Камида сидел один в сумраке гостиной, освещенной лишь отблеском луны на зеркальной глади океана светом догорающих угольков в застекленном камине за его спиной.
Когда вечером похолодало, он аккуратно сложил веточки кедра и сосны, разжег камин сидел, вдыхая пряный аромат дыма и радуя ласковым прикосновениям тепла. Слушал, как, пожирая дрова, шуршит и потрескивает огонь. Как будто шепчет кто-то…
Он открыл дверь, чтобы впустить в дом свежее дыхание океана. Издалека доносился мягкий шорох прибоя и ровный гул машин с магистрали. Туристы, прилетающие на Оаху из всех уголков мира, никогда не спят, а целыми днями смотрят достопримечательности, ходят по магазинам, сидят в ресторанах…
Скрестив на груди израненные руки, Камида откинулся на спинку кресла и ждал. Из года в год во время ночного ритуала мягкая обивка, прогибаясь под его весом, идеально повторяла контуры тела.
Скоро придут голоса. Камида одновременно и боялся, и с нетерпением ждал их прихода. На этот раз больше боялся. Все изменилось к худшему. Это понимал и он, и духи. По спине пробежал холодок, и он повернул голову налево, к камину, чувствуя, как по щеке разливается тепло.
Брайт Энвил. Атолл Эника.
То, что сообщила ему Мириел Брэмен, расстроило Камиду куда больше, чем он показал. Он переживал по-своему. Сегодня он не может быть с ней. У него есть обязательства перед духами.
Голоса-призраки требовали своего: он должен быть с ними, и ему не оставалось ничего.
как подчиниться их воле. Он не имеет права роптать: Райан Камида жив, а они нет.
За окном, шурша галькой, то набегали, то откатывались волны.
На столике рядом с креслом, прямо у нег под рукой, стояла коллекция статуэток из мыльного камня. Камида любил подержать в руке маленькую фигурку и, гладя ее чувствительными кончиками пальцев, изучать, как она вырезана. Хотя кожа его в шрамах, зато у него острый ум. Крошечные точеные дельфины, слоники, драконы и фигурки языческих богов будоражили его воображение.
Мало-помалу вздохи океана, доносившиеся из открытой двери веранды, отступили на задний план. Камида ощущал, как в комнате накапливается статическое электричество и растет напряжение. Рука сжала фигурку богини Пеле, воспетой в легендах островитян.
И вот в ушах зазвенели потусторонние голоса на родном, незабытом и незабываемом язык Призраки окружили его со всех сторон.
Лица призраков Камида никогда не виде но их смутные образы отпечатались в его сознании, и он узнавал каждого без помощи омертвевших зрительных нервов. Он знал, что ли призраков навеки застыли в предсмертном крике, когда ядерная вспышка взорвала каждую клеточку их тела. Он не мог видеть мертвенно-белый свет, игравший на его лице, когда духи кружили перед ним, наполняя дом холодным призрачным сиянием.
Духи его не трогали: они приходят не за тем, чтобы навредить ему. Во всяком случае, сегодня. У них совсем иная цель. Райан Камида им нужен: ведь из всего племени уцелел только он.
Один за другим призраки выходили из хоровода света и, проплывая перед ним, называли свои имена, рассказывали о себе, делились радостями и бедами, несбывшимися мечтами…
Хотя их жизнь на земле оборвалась, фантомы хотели пережить каждый ее миг вновь и вновь и призывали Камиду в свидетели. Он был их памятью.
На атолле Эника жило не так уж много людей, но череде призраков, приходивших к нему каждую ночь вот уже сорок лет подряд, не было конца, как нет конца его мыслям об имени и жизни каждого из них.
Сжимая в руках фигурку богини Пеле, Райан Камида покорно сидел в кресле. Выбора у него не было: он слушал.
Арлингтон, Виргиния.
Пентагон.
Среда. 10.09
Малдер решил наведаться в Пентагон к «другу» Нэнси Шекк, бригадному генералу Мэтью Брадукису.
Может, теперь, когда он немного оправился от удара, Малдеру удастся разговорить генерала Малдер знал, что многие избегают его именно из-за этой дурацкой привычки задавать неприятные вопросы. Поэтому Малдер не удивился бы, откажись Брадукис его принять.
Однако секретарша генерала, переговорив по селектору, пригласила его пройти в просторный кабинет Мэтью Брадукиса.
Бригадный генерал встал из-за стола и протянул ему сильную руку. С широкого смуглого лица исчезла печать уверенности в себе — выражение, весьма характерное для большинства генералов. Чтобы скрыть нервозность, Брадукис твердо сжал полные губы.
— Я ждал вас, агент Малдер. — Судя по покрасневшим векам генерала мучила бессонница.
— А я, генерал, откровенно говоря, и не надеялся, что вы пожелаете меня видеть. Есть люди, которым очень не нравится, что я копаюсь в этом деле.
— Напротив. — Брадукис сел, сплел пальцы и только потом поднял глаза на Малдера. — Хотите верьте, хотите нет, но я с нетерпением ждал вас. Вчера меня смутили ваши вопросы. Я думал, какого черта нужно ФБР в доме Нэнси. Но потом я навел справки (у меня есть в бюро кое-какие связи), узнал о вас много хорошего и ознакомился с некоторыми делами, которые вы расследовали. Даже встретился с заместителем директора Скиннером. Он произвел на меня благоприятное впечатление. О вас отзывается хорошо, правда, весьма сдержанно.
Последнее замечание Малдера немало удивило: с замом директора у него были довольно натянутые отношения. Скиннер зачастую и слышать не хотел некоторые слишком неправдоподобные на его вкус домыслы Малдера, и Малдер так и не разобрался, на чьей же Скиннер стороне.
— Раз вы знаете о моей репутации, сэр, я вдвойне удивлен, что вы согласились со мной встретиться. Я думал, вас отпугнет мой послужной список.
Брадукис сжал руки так, что побелели суета вы, и его лицо стало очень серьезным.
— Мы с вами отлично понимаем, агент Малдёр, что происходит нечто очень странное. Я не стану заявлять об этом официально, но вам признаюсь: я убежден, что именно ваша… готовность воспринимать некоторые вещи неординарно поможет расследованию.
Малдер насторожился.
— А вы знаете, что есть еще две жертвы погибшие аналогичным образом? Ученый-ядерщик из Центра ядерных исследований Тэллера и старик-фермер на полигоне Уайт-Сэндз, неподалеку от Тринити-Сайт. Состояние трупа такое же, как и в случае с Нэнси Шекк.
Открыв ящик стола, генерал достал папку швырнул ее на стол Малдеру.
— Добавьте сюда еще два трупа, о которых вы еще не слышали. Офицеры с базы ВВС Вандерберг на центральном калифорнийском побережье.
Малдер оторопело раскрыл папку с глянцевыми фотографиями, запечатлевшими уже знакомую картину — обгорелые трупы. Он обратил внимание на пульты управления, допотопные наборные диски и осциллоскопы, почерневшие, оплавленные пластмассовые кнопки в каком-то тесном помещении, замурованном подвале, где произошел смертельный взрыв.
— Где это случилось?
— В подземном бункере управления ракетной системой «Минитмэн». Бункеры самой надежной конструкции: они расположены так глубоко под землей, что могут выдержать ядерное нападение. Им не страшно даже прямое попадание. Кроме пострадавших, в бункере никого не было. Из соображений безопасности посторонним туда вход строго воспрещен. Все записи сохранились. Лифтом никто не пользовался.
Наклонившись вперед, генерал постучал по страшным снимкам пальцем и произнес:
— Тем не менее туда что-то проникло и их уничтожило.
Малдер молча рассматривал фотографии. Генерал, откинувшись на спинку стула, продолжил:
— Я знаю, что по одной из ваших рабочих версий в лаборатории доктора Грэгори в Центре ядерных исследований Тэллера сработал опытный образец нового ядерного оружия такой же механизм взорвался на полигоне Уайт-Сэндз.
Однако эта версия не объясняет, что же случилось с двумя молодыми офицерами в бункере управления ракетной системой и… — него дрогнул голос, — что произошло у Нэнси дома.
Была бы здесь Скалли, она наверняка выдала заумное, но вероятное с научной точки зрения логическое обоснование.
— Могу сказать вам только одно, агент Малдёр. Я занимаю солидный пост в Министерстве обороны. Курирую как раз те секретные программы, о которых вы вчера говорили. И совершенно ответственно заявляю: ни одна наших новых ядерных разработок не могла иметь к этому никакого отношения.
— Значит, Брайт Энвил здесь ни при чем? закинул удочку Малдер.
— Все не совсем так, как вы думаете. — Генерал тяжело вздохнул. — Хотите кофе, агент Малдер? Я попрошу принести прямо в кабинет. Может, с печеньем?
Но Малдера было не так-то легко сбить с толку.
— Что значит «не совсем так, как вы думаете»? Так какая же связь между этими смертями и проектом «Брайт Энвил»? Что это — побочный эффект?
Генерал вздохнул.
— Нэнси Шекк отвечала за обеспечение проекта на уровне Министерства энергетики, а доктор Грэгори возглавлял проект как ведущий ученый. Через пару дней на атолле, на Маршалловых островах, проведут испытания опытного образца.
Малдер молча кивнул: это он уже знал или вычислил.
— На Маршалловых островах, — повторил Брадукис. — Запомните: это важно.
— Почему?
— Как раз в тот день, когда погибли два ракетчика, у них проходили учения по наведению ракет на цель. Теперь, когда мы с Россией больше не враги, наводить на нее систему «Минитмэн» запрещено, даже в учебных целях. — Генерал пожал плечами. — Дипломатические штучки. Поэтому в качестве цели во время учений выбирают любое место наугад.
— Ну и как это все увязывается?
— В то утро ракету наводили на маленький атолл на Маршалловых островах, тот самый, где спланировано провести испытания Брайт Энвил.
Малдер пристально взглянул генералу глаза.
— Ну и что, по-вашему, это значит?
— Этот вопрос, агент Малдер, я оставлю вам. О вашем буйном воображении ходят легенды. Жаль только, вам в голову могут прийти такие варианты, которые я не смогу довести до сведения моего начальства: меня просто засмеют и понизят в чине.
Не отрывая глаз от фотографий, Малдер нахмурился.
— И вот еще что, — продолжал Брадукис. — На этом атолле, на Энике, еще в пятидесятые провели испытания водородной бомбы под кодовым названием «Зуб Пилы» (правда, об этом вы нигде не прочтете). Произошло это сразу после того, как мы с превеликими трудами вывезли туземцев с атолла Бикини. На этот раз и ученые, и военные спешили и остров надлежащим образом не прочесали. В результате погибло целое племя островитян.
— Какой ужас! — шепнул Малдер и замолк, не зная, что еще сказать, но, заметив, что генерал ждет, не сразу предположил: — И вы полагаете, что между трагедиен на атолле сорокалетней давности и этими непонятными смертями есть некая связь?
Внезапно он вспомнил результаты анализа порошка из флакончика, найденного в бассейне Нэнси Шекк. Человеческий прах сорокалетней давности и мелкий песок. Коралловый песок.
Генерал расплел пальцы и, глядя на ногти, заявил:
— Я, агент Малдер, ничего подобного не полагаю. Ну а вы вправе думать все, что вам заблагорассудится.
Малдер закрыл папку и, прежде чем генерал успел возразить, спрятал фотографии к себе в портфель.
— Зачем вы все это мне рассказываете? Хотите быть уверенным, что мы найдем виновного в смерти Нэнси Шекк?
— Да, и поэтому тоже, — мрачно ответил генерал. — А еще потому, что опасаюсь и за свою безопасность.
— Вашу безопасность? Почему?
— Нэнси курировала проект «Брайт от Министерства энергетики, а от Министерства обороны этим занимаюсь я. Боюсь, в списке жертв я следующий. Я предпринял кое-какие меры безопасности: каждый день ночую в разных отелях. Дома вообще не появляюсь. Хотя вряд ли такие меры помогут, когда речь идет о силе, сумевшей прорваться сквозь толщу скальной породы и уничтожить двух солдат в управления ракетным комплексом.
— А у вас есть соображения, каким образом мы могли бы остановить эту… штуку?
Генерал вспыхнул.
— Судя по всему, связующее звено здесь Брайт Энвил. Какую бы силу мы ни разбудили и ни спровоцировали к насилию, ясно одно: это произошло из-за предстоящих испытаний. Мы не знаем, что это за сила, но проявила она себя только сейчас.
Малдер вскочил.
— Значит, уверены мы можем быть только в одном: что бы она ни задумала, какие бы новые жертвы ни наметила, самое главное произойдет на Маршалловых островах. — Малдера понесло. — Поэтому нам с напарницей, просто необходимо там быть. Я должен быть на месте и видеть все, что происходит.
— Хорошо. У меня такое ощущение, что все эти смерти не более чем попытка сорвать испытания. Может, некоторые пострадали по ошибке… Сила поражает случайные мишени, а потом возвращается и сосредоточивает удар на главной цели. Испытания Брайт Энвил вот-вот начнутся, значит, именно там и будет нанесен следующий удар. Но я не исключаю и такой возможности, что потом рикошетом перепадет и мне.
— Но ведь проект засекречен, как же мы туда попадем? — гнул свою линию Малдер. Генерал встал.
— Я позвоню кому следует. В том числе, если потребуется, и заместителю директора Скиннеру. А вы будьте готовы к вылету. Нельзя терять ни минуты.
Александрия, Виргиния.
Квартира Малдера.
Среда, 18.04
На кровати лежал открытый чемодан, Малдёр бегал по комнате и швырял в него все, что может пригодиться во время отдыха на тихоокеанском острове.
Поскольку ездить приходилось постоянно, туалетные принадлежности он никогда и распаковывал, так что осталось уложить только белье и одежду.
Улыбнувшись, он вынул из нижнего шкафа три яркие гавайские рубашки и положил в чемодан: кто бы мог подумать, что придется носить их в служебной командировке!
Захватил пару плавок — вот уже две недели, как он не плавал в бассейне при штаб-квартире ФБР, зато теперь вдоволь накупается в океане. Необходимо постоянно быть в отличной форме:
в здоровом теле здоровый дух.
Не забыл захватить потрепанный недочитанный роман Филипа Дика и пакет семечек. Им предстоит длинный перелет: сначала до авиабазы ВМФ в Аламеде близ Сан-Франциско, где они пересядут на транспортный самолет и полетят на Гавайи, а уже оттуда вместе с участниками испытаний отправятся на маленьком самолете на атолл Эника.
В гостиной надрывался телевизор. Хотя Малдер раз десять видел этот фильм, но пропустить старый черно-белый ужастик он не мог. Ох уж эти наивные фильмы пятидесятых, где непременно фигурирует гигантская ящерица, насекомое или доисторическое животное, проснувшееся или мутировавшее в результате ядерных испытании! Чего стоят ходульные сюжеты, порицавшие высокомерие науки и воспевавшие триумф человеческого духа. Вот и сейчас на экране гигантские муравьи заполонили бетонные лабиринты канализации Лос-Анджелеса, доставляя немало хлопот Джеймсу Уитмору и Джеймсу Арнессу.
На столе в маленькой кухне стояли открытые картонки с едой из китайского ресторана бумажные тарелки. На одной уже дымился горячий отварной рис, цыпленок кунг-пао и свинина с горохом. Малдер носился по квартире, разрываясь между чемоданом, телевизором и кухней.
Не успел он набить рот сочным жареным зеленым горохом, как в дверь громко постучали.
— Это я, Малдер, — послышался голос Скалли.
Поспешно проглотив горох, он помчался открывать дверь. Скалли, как всегда в безупречном деловом костюме, с раздутой дорожной сумкой в руках, сразу перешла к делу:
— Я готова. Специально пришла на минут раньше. Так что успеешь объяснить мне толком, что происходит.
— Я заказал два билета в рай. Мы с тобой летим к южным морям.
— Это я поняла из сообщения на автоответчике. А что мы будем там делать?
— Я достал два билета в партер на испытания Брайт Энвил. Правда, я предпочел бы посмотреть шоу повеселее, ну да ладно, как-нибудь в другой раз.
— На испытания? — Скалли удивленно раскрыла голубые глаза. — И как тебе это удалось? Я думала…
— Знакомства в высших сферах. Один чрезвычайно напуганный бригадный генерал готов для нас вылезти из кожи. Я заказал кое-что в китайском ресторане. Давай перекусим на дорожку. — Широким жестом он обвел стол. — Специально для тебя — цыпленок рубленый с красным перцем в сладком соусе.
Скалли поставила сумку на стул и подозрительно спросила:
— Малдер, что-то я не припоминаю, чтобы мы с тобой на пару ходили по китайским ресторанам. Откуда ты знаешь про мое любимое блюдо?
— Не зря же я агент ФБР: с такой простой задачей я, как видишь, могу справиться!
Выдвинув стул, Скалли села и с удовольствием достала кусочек цыпленка, щедро приправленного сычуанским перцем. Вдохнув пряный аромат и закатив глаза, схватила палочки и придвинула салфетки.
Малдер принес из спальни уложенный чемодан, застегнул ремни и заявил:
— Помнишь, Скалли, я говорил: держись меня, и я покажу тебе дальние страны и экзотические уголки.
Скалли смерила его хитрым взглядом.
— Например, остров, который раскатают в блин секретными ядерными испытаниями?
Малдер сложил на груди руки.
— А вот я представил себе коралловые рифы, голубые лагуны, ласковое тропическое солнце…
— По-моему, как раз сейчас там тропический циклон. Если верить Бэру Доули, его коллегам по проекту и их погодным картам.
Малдер уселся напротив, придвинув тарелку с уже остывшей едой.
— Я стараюсь быть оптимистом. Кроме генерал Брадукис сказал, что это займет три, не больше.
Доев цыпленка, Скалли взглянула на часы и вытащила из кармана два авиабилета.
— Я забрала их из бюро по дороге, как ты просил. Наш самолет улетает через полтора часа.
Малдер швырнул бумажные тарелки в мусорное ведро и, заглянув в картонки с быстро сложил все остатки в одну под испепеляющим взглядом Скалли.
— Отличный завтрак! А если еще добавить яичницу-болтунью — просто пальчики оближешь. — И убрал картонку в холодильник.
Скалли взяла сумку.
— Иногда, Малдер, ты меня ставишь в тупик.
Выключив телевизор (гигантских муравьев на экране сменил монстр-тарантул из пустыни Мохаве), Малдер вслед за Скалли вышел из квартиры.
Он заметил, что металлическая двойка из номера «42» на двери опять свалилась на пол.